- И на фига вам эти кости? - допытывался Шурка у научного руководителя, выскребавшего c группой студентов у кромки воды чей-то скелетик из речной гальки. Ватага ребят, уже посиневших от долгого купания в студёной воде, отогревалась тут же неподалёку, зарывшись в горячий речной песок. На поверхности видны были только ступни ног и белобрысые головы с облупленными на солнце носами. Дети с интересом наблюдали за действиями 'пришельцев' из города, сопровождая их своими бесхитростными репликами.
- Не 'на фига', а для научной работы. - небрежно отмахнулся Илья Александрович от надоедливого паренька.
- Чо, дохлую кошку что ли изучать будете? - не поверил своим ушам Шурка.
- Это не кошка! - взбеленился тот, видно Шурка был у него уже не первым со своими догадками. Но, тут же взяв себя в руки, даром что преподаватель, стал назидательно объяснять: - Костям как минимум пятнадцать тысяч лет. Это, с большой вероятностью, останки степной полосатой гиены. Вот видишь, челюстная кость какая мощная.
Дядя Федя, торопившийся из-за жары залезть в реку, заслышав про гиену, резко притормозил и, подойдя к ним вплотную, уставился на останки. Затем, почесав объёмистое пузо и брезгливо разворошив босой ногой косточки, изрёк: - Какой такой гиены?!.. У меня здесь в прошлом году собака околела! - и, восторженно загоготав от собственной шутки, двинулся к воде. Его веселье было дружно подхвачено всей песочной братией и только Шурка воздержался от всеобщего ликования.
- Да, что вы себе позволяете?! - задохнулся от возмущения палеонтолог. Но дядя Федя его уже не слышал, с разбега бухнулся в холодный поток и, перейдя на 'альтернативную лексику', не менее восторженно поделился со всеми на берегу о достоинствах водных процедур. Шуркина учительница русского языка умела подобрать красивое название их деревенскому 'красноречию'. 'Интересно, знает ли дядя Федя на каком он языке разговаривает? Да, нет...' - всё же усомнился он - 'Вряд-ли Полина Никифоровна хоть раз толковала с этим боровом о манерах речи'.
Студенты спешно поправляли порушенную анатомию доисторического зверя, а Шурка, развалив на себе песочный саркофаг и придвинувшись к группе поближе, решился отвлечь научного руководителя от драматических переживаний:
- Ну, это разве кости?! У меня возле дома вот такие рога вместо футбольных ворот вкопаны, - показал он на себе, полоснув рукой на уровне бровей. - Мы в них голы зашибаем.
- Что за рога? - поинтересовался один из студентов.
- От этого... степного волосатого буйвола. - быстро нашёлся малый. Студент криво ухмыльнулся и заново уткнулся в свою гиену.
- Чо, не верите?! - завёлся с пол-оборота Шурка - Айда покажу, вы таких сроду не видели. За брехуна меня держите?! - уже не на шутку разошёлся он. - Гля, пацаны, они думают, что я вру! - потребовал он поддержки у приятелей.
- Да тебе сбрехать, что плюнуть, - тут же 'подставил плечо другу' один из ребят, - но рога у него и правда мощные вкопаны. - все же засвидетельствовал он старшему достоверность Шуркиных слов.
- Сходи с ним, Артемьев, - приказал своему подопечному руководитель, - посмотри, что там у него вместо ворот. Эти всё, что угодно вкопать могут. - добавил он брюзгливо, кивнув головой в сторону дяди Феди. Тот переплыл на другую сторону старицы и громогласно фыркал там, словно морж в бассейне зоопарка. Шурка видел уже один такой плавучий зверинец на речной барже. 'Вот бы дядю Федю им подкинуть'. - в его воображении толстяк органично вписался в качестве главного экспоната в клетку с моржами с табличкой на решётке: 'Федю не подкармливать: ему уже хватит!' Улыбаясь своим мыслям, Шурка сноровисто карабкался по крутому яру, ведя за собой студента. Стайка стрижей пернатым вихрем пронеслась над их головами и, произведя синхронный кульбит в воздухе, рассыпалась по одиночке в норы, чернеющие точками вдоль верхней кромки обрывистого берега. Выбравшись наверх, они пересекли просёлочную дорогу, тянувшуюся вдоль реки и остановились у импровизированных футбольных ворот прямо напротив Шуркиного дома.
- Вот, смотри и не говори, что не видел. - торжественно произнёс юный футболист и, для пущей солидности, сплюнул сквозь дырку выпавшего недавно молочного зуба. Студент, ахнув, вдруг засуетился, заметался от рога к рогу, выругался как-то по научному:
- Артефакт! Ёшкин кот!.. Это же артефакт! Пулей вниз, зови шефа! - рявкнул он малому. Забыв обидеться, Шурка скатился с обрыва назад к палеонтологам.
- Артефактом... - машинально поправил его учитель.
- Во- во... И ещё котом каким-то... Так это вы их, оказывается, учите?! Подумаешь... Наш дядя Федя и не такое завернуть может - за неделю не разгадаете. Чо, не верите? Позвать?
- Верю - верю... - торопливо успокоил его Илья Александрович - Дядя Федя у вас тот ещё маргинал.
- А, то!.. - возгордился Шурка за Фёдора. - Красиво вы это сказали! Так и будем его теперь звать - Марнигал! - обрадовался он новой кличке для толстяка. Вся компания одобрительно загоготала, рифмуя на все лады с Шуркиной подачи незнакомое словечко. 'Марнигал всех обрыгал! Матюками допекал!..' - с головой погрузились они в коллективное творчество, окутывая образ Фёдора всё более поэтическим флёром.
Похватав мастерки с кисточками, преподаватель и изрядно уже запыхавшийся мальчуган полезли на кручу.
- Смотрите, чего они здесь учудили! - завопил студент издали ,указывая на 'ворота'. Не дожидаясь инструментов, он уже голыми руками разгребал вкопанные рога.
- Это тебе их до утра так выцарапывать придётся. - невозмутимо заявил ему Шурка, - Мы ведь ещё кирпичиками утрамбовали, чтобы не упали. - но глянув на старшего, прикусил язык. Нижняя челюсть Ильи Александровича хоть и не была такой мощной, как у гиены, но все же сначала отвисла, а затем мелко-мелко затряслась. Он бухнулся перед рогом на колени, восклицая, что такого просто не может быть, что глазам своим не верит. 'Надо же, как его корёжит!' - испугался за учёного Шурка. Он уже жалел, что про рога заикнулся: 'Не дай бог их шефа сейчас, кондрашка хватит! Дёрнул же чёрт меня за язык! Теперь ещё и ворота новые искать'.
Трепетно оглаживая пальцами шершавую поверхность кости, Илья Александрович лихорадочно бормотал что-то себе под нос на манер индейцев из фильма про Чингачгука, поклонявшихся черепу священного бизона. Шурка обожал фильмы про индейцев... Вот это была жизнь! Он живо представил себя воином в рядах краснокожих с боевой раскраской на задубелом от ветра и летнего зноя лице. В бешеной скачке на лошадях, яростно размахивая томагавками и устрашающе улюлюкая, они насмерть бились с бородатыми испанскими поработителями. Между делом, кстати, спасали ещё и прекрасных блондинок. Почему блондинок и что с ними делать? Это Шурка представлял себе пока ещё смутно, но мысленно одна из них уже прислуживала ему, сидящему в вигваме и посасывающему трубку мира с вождём семинолов.
- Ты где их взял? - вернул его к рогатым воротам охрипшим от волнения голосом Илья Александрович.
- Не брал я! - отступив от него на всякий случай пару шагов и в любой момент готовый дать дёру, стал отнекиваться малый - Мы их с пацанами на бараньем спуске нашли. На фиг они кому сдались!?
- Господи! Это же бивни молодого мамонта. - втолковывал возбуждённо научный руководитель своему студенту. - Видишь, дистальные концы* их совсем не сношены: ещё не обломаны, ничем не посечены и не зазубрины. Наружный слой бесклеточного цемента* в отличном состоянии, толщина миллиметра три-четыре, не больше. Ну и размер, конечно... Это точно не взрослая особь.
Они с удвоенным усердием дружно заскребли мастерками, замельтешили кисточками, врываясь в землю и выковыривая осколки кирпичей.
- Может за ломом и лопатой сгонять? - заскучал от научной беседы Шурка - Или дядю Федю позвать? Он их голыми руками вывернет.
- Я тебе выверну! - вызверился на него научный руководитель. - Это же надо! Древнейший экспонат утрамбовать вместе с кирпичами в землю! Учёные полжизни готовы отдать, чтобы хотя бы фрагмент такого бивня найти, а он сразу два целёхоньких вместо футбольных ворот врыл. Ты бы их ещё цементом залил, голкипер, блин! Ничего другого не нашёл.
- Почему не нашёл? - обиделся Шурка на 'голкипера'. - Там и другие кости валяются. Только их сюда не допрёшь: пупок развяжется.
Палеонтологи вдруг замерли, уставившись на него выпученными глазами. 'Ну, вот! Теперь у них 'в зобу дыханье спёрло''. - мстительно процитировал Шурка в уме известную басню.
- Ещё кости?! - выдохнули дуэтом оба.
- Ну, да. Там их навалом: скрести вам не пере-скрести. - добил он их окончательно.
- Так, Артемьев, быстро заканчиваем здесь, - взял себя в руки Илья Александрович. - похоже на излучине реки скелет целого мамонта из грунта вымыло. Сегодня же становимся там лагерем, пока аборигены его по всему селу на хозяйские нужды не растащили.
- А гиену, что же... тут оставите? Кто её от дяди Феди охранять будет? - прицепился к ним Шурка. - Пушкин, что ли?
Он легко представил себе словесную перепалку между громилой дядей Федей и светочем русской поэзии. 'Пушкин, поэт хоть и великий, но ростом всего метр шестьдесят, если с цилиндром на голове, - здраво рассуждал он - а вдруг дядя Федя ещё и на свой 'альтернативный' перейдёт?!' - Шурке даже как-то неловко стало за Александра Сергеевича.
- К чёрту Пушкина! Гиену аккуратно в мешок и вперёд к бараньему спуску. - вошёл в раж молодой преподаватель.
- Пушкина к чёрту?! - поперхнулся Шурка. 'Ни фига себе! Полину Никифоровну сейчас бы инфаркт хватил. Хорошо, что она с такими учёными не дружит.' - порадовался за неё парнишка - ' Гиену, значит, аккуратно в мешок, а Пушкин им не архифак!'
Тут-то Шурка и охладел к палеонтологии.
*дистальный конец - заострённая часть бивня
*бесклеточный цемент - внешний слой бивня, аналог эмали зуба, только менее прочный