Аннотация: Есть одна вещь, которую нужно знать о лампах. Они, конечно, не волшебные, зато могут исполнить желание. Правда, только одно.
--
Лампа.
Почти детская сказка.
Вынимая деньги из аккуратного кошелечка, продававшегося вместе с шикарной городской кожаной сумкой с двумя ручками, Ульяна радовалась. Отличный будет дочке подарок к первому школьному дню! Валечка - ее любимица, красавица и умница, завтра идет в первый класс. Младшая Танечка, больше похожая на отца, тоже растет неглупой и послушной. Ульяне очень повезло с детьми - девочки никогда не капризничали, были ласковыми и покладистыми. И жизнь ее складывалась, можно сказать, счастливо. Хотя - почему "можно сказать"? Конечно, счастливо. Война закончилась, немцев выгнали, любимый вернулся с фронта целым и практически невредимым, если не считать двух осколочных и контузии. Они нашли работу в городе и уже получили собственную квартиру. Пусть маленькую, однокомнатную, зато изолированную - как с завистью, по слогам, выговаривали все Ульянины подружки. Потихонечку в квартире появилась полированная мебель и шкаф с большим зеркалом. Ульяна была аккуратисткой - еще одно модное городское слово, и вся ее "обстановка" сверкала чистотой. А теперь еще и новая лампа для Валечки - с небесно-голубым абажуром из свернутого конусом листа железа - а что, дети есть дети, а цвет очень даже красивый. Правда, лампа не сочеталась ни с одним предметом обстановки ни по стилю, ни по цвету, но Ульяна об этом не подозревала, а потому совершенно не беспокоилась из-за таких глупостей. Она представляла, как Валечка будет сидеть за столом, склонив над букварем русую головку в бантах, и лампа будет освещать ее нежное тонкое личико, и невольно улыбалась.
Лампа не подвела их ни разу. Она помогала Валечке одолевать букварь, прописи и таблицу умножения, снисходительно наблюдала за неловкими движениями пера в маленькой Таниной ручке, в то время как на другом конце стола старшая сестра грызла кончик толстой рыжевато-каштановой косы, одолевая формулы сокращенного умножения. Она светила девочкам, когда они шили платья куклам и утюжили свои школьные платьица, когда наклеивали в толстый альбом в бархатном переплете фотографии Баталова и открытки с видами Ялты и Алупки, писали письма подружкам из пионерского лагеря и сердитые записки мальчишкам, которые им нравились. Потом Валечкины записки стали не такими сердитыми, и она уже не клеила открытки в альбом. Ее тоненькие школьные тетрадки сменились толстыми конспектами в клеенчатых переплетах, и все чаще вечерами лампа тревожно прислушивалась, освещая Танечкины тетрадки с сочинениями о молодогвардейцах и князе Болконском и стыдливо прикрытый учебником по геометрии краешек дневника друзей. И только когда на лестнице раздавался стук Валечкиных каблучков, лампа мигала и успокаивалась.
А потом в гости стал приходить симпатичный парень, курчавый, черноволосый, белозубый. Лампа очень хорошо запомнила, как вся семья, обычно рано, по-деревенски, укладывавшаяся спать, до позднего вечера принимала озабоченных родственников, с кухни клубами валили пар, а Валечка сидела возле лампы, пока младшая сестренка расчесывала ее роскошные, завивающиеся кольцами волосы, и улыбалась. Это был последний день, когда Валечка жила дома. Она вышла замуж, и очень скоро, во время очередного семейного визита к родителям, лампа увидела, что животик ее округлился. Она стала мечтать о том, как у Валечки родится ребенок, пойдет в школу, и Валечка возьмет ее к себе - малышу надо будет делать уроки! Лампа по простоте душевной считала, что важнее этого занятия ничего быть не может.
Судя по разговорам, которые вели Ульяна и Танечка, ребенок должен был родиться совсем скоро. Валечка стала приходить реже - ей было тяжело подниматься на второй этаж по крутым ступенькам.
Незадолго до родов - лампа определила это по тому, как обеспокоенно Ульяна стала поглядывать на висевший на стене календарь, - Валечка все-таки пришла. Она ехала с вечерних занятий в институте, очень устала и зашла к родителям передохнуть. Обычно ее встречал муж, но сегодня он работал в ночную смену. Попили чай с пирогами и дефицитным в те времена сыром, Валечка показала маленькую белую распашеночку и крохотную шапочку в цветочек - пора было собираться в роддом. Ульяна вздохнула, пошла в другую комнату - теперь они жили в двухкомнатной, на той же лестничной площадке - и вынесла ночную рубашку и венгерский, купленный за большие деньги у спекулянтов, розовый халат.
- Померяй, дочечка, не тесно?
Халат оказался почти впору - немного не сходился на животике, но Валечка рассудила, что это ничего - ребенок родится, и животик уйдет. Танечка забыла про свою геометрию и с интересом наблюдала за сестрой. Валечка хотела взять ее крестной своему ребенку, и теперь младшая девочка волновалась немного: как это она, комсомолка, пойдет в церковь?
В этот момент не очень трезвый электрик дядя Миша перепутал какие-то провода в своем таинственном электрическом хозяйстве, и напряжение скакнуло. По каким-то неведомым законам то ли Ома, то ли Ампера основной удар на этом участке сети приняла на себя лампа. Она напряглась в почти человеческом усилии - ни в коем случае нельзя напугать Валечку! - и выстояла. Только мигнула. Скоро старшая сестра засобиралась домой. Щелкнула Танечку по белокурой макушке, поцеловала маму, и отец пошел провожать ее и переводить через единственную в районе опасную дорогу, по которой примерно раз в пятилетку проезжала одна машина.
Следующий день лампа запомнила навсегда. С утра все, как обычно, разошлись - Танечка - в школу, родители - на работу. Очень скоро прибежал запыхавшийся Ульянин муж, - лампа еще подумала, что он очень похож на актера Любшина, фотографию которого Танечка недавно вклеила в толстый альбом в бархатном переплете, - зачем-то включил верхний свет, лампу, открыл шкаф, побросал на пол простыни, достал тоненькую пачку денег и выбежал, забыв захлопнуть дверь. Потом вернулась Танечка, тоже гораздо раньше обычного, выключила свет, закрыла дверь на два замка и цепочку и села на диван. Она не включила радио, не взяла книжку, не стала писать наивных стихов в дневник друзей и звонить подружкам. Просто сидела на диване. Очень долго сидела. Потом встала и подошла к окну. Вечерело, но свет девочка не включала. Горела только забытая с утра лампа, освещая крохотную шапочку в цветочек и распашеночку, так и лежавшие на столе со вчерашнего вечера.
Тем утром Валечка торопилась в поликлинику. Пьяный водитель ЗИЛа решил объехать гаишников и поехал по той дороге, на которой и машин-то почти не бывает, не то что милиции. Валечка увидела ЗИЛ издалека и предусмотрительно отошла за парапет. Водитель немного задремал от переживаний. Машину занесло, она въехала на бордюр и понеслась дальше, сшибая на своем пути молоденькие деревца, парапет и... Валечку.
Прошло несколько лет. Горе почти утихло. Ульяна все реже вспоминала, как Валечка болела в детстве, как приходил фотограф, она помыла десятимесячной дочке волосики, расчесала кудряшки, они легли ровно, так и не вились, пока Валечка не выросла. Как Валечка в первый раз обстригла волосы и сделала модную прическу. Как Валечка училась ползать - всего четыре месяца, а уже ползет, тянется за шапочкой. Яркая у нее такая была, розовая... Первое время Ульяна говорила об этом, не умолкая. Танечка поступила в институт, вышла замуж. У нее родилась дочка, ее тоже назвали Валечкой. Только она была совсем не похожа на ту, с бантиками. Сначала у девочки была короткая стрижка, потом она стала завязывать волосы в модный хвост на затылке. Хотя они и были такого же цвета, что и у той Валечки, но почему-то совсем не вились. Девочка накручивала их на толстые пластмассовые бигуди, но через пять минут локоны все равно распадались. Лампа перекочевала с письменного стола на тумбочку у дивана, на котором спала эта Валечка - у нее было плохое зрение, и на письменном столе теперь стояла другая, с зеленым абажуром, - говорят, зеленый свет полезен для глаз. Но лампа не была в обиде - все равно все самое интересное по-прежнему происходило на ее глазах. Хотя она все равно тосковала по своей Валечке. Танечкина дочка не шила куклам платья, не интересовалась формулами сокращенного умножения, а толстый альбом в бархатном переплете давно лежал в новом полированном шкафу на самой дальней полке. Зато она много читала и писала всякие смешные глупости в дневнике друзей - вот они так никуда и не делись.
Один раз лампа даже заинтересовалась тем, что читает новая Валечка. В ее книжке одна машина спасла человеку жизнь. Правда, называлась она чудно - "робот", и, кажется, была похожа на человека. Лампа вспомнила о другой машине и загрустила.
Ах да, эта девочка совсем не была ласковой и покладистой. Скорее, наоборот. Поэтому она часто ругалась с мамой. Один раз так разозлилась, что схватила включенную лампу с тумбочки и шмякнула ею об пол. Бедняжка услышала, как ее обидно обозвали рухлядью. Да, абажур нельзя было назвать небесным, скорее, блекло-голубым, и белая пластмассовая подставка пожелтела, но ведь лампа ни разу не подвела! Лампочки иногда перегорали, это да, но она не рухлядь! Была. Потому что, упав на пол, лампа жалобно тренькнула и погасла.
Есть одна вещь, которую нужно знать о лампах. Они, конечно, не волшебные, зато могут исполнить желание. Правда, только одно. Никто и никогда его не загадывает, но лампы-то о нем помнят! Угасая, лампа вспомнила о машине из книжки и загадала желание сама.
Не очень трезвый электрик дядя Миша перепутал какие-то провода в своем таинственном электрическом хозяйстве, и напряжение скакнуло. По каким-то неведомым законам то ли Ома, то ли Ампера основной удар на этом участке сети приняла на себя лампа. Она зазвенела, ярко вспыхнула и погасла. Вместе с ней погас свет во всем доме и в двух соседних.
-Даже не думай! - прикрикнула Ульяна на засобиравшуюся домой дочку, - Убьетесь в подъезде вместе с отцом, слепой уже, как пенек!
- Я не слепой, - обиженно подал голос из кухни похожий на актера Любшина отец девочек и вошел в комнату - это была очень маленькая квартира - со свечой.
- Оставайся у нас, - так же сердито продолжила Ульяна. - А завтра пойдешь в больницу. Карточка с тобой?
- Да, - вздохнула Валечка. На самом деле она скучала по родителям и сестренке гораздо больше, чем положено взрослой замужней женщине, и рада была остаться. В конце-концов, ей было всего девятнадцать лет.
Следующим утром взрослой, замужней и, к тому же, беременной женщине не пришлось переходить через дорогу, и об аварии она узнала только вечером от соседки. Сама Валечка не заметила даже погнутый парапет. Через два дня она родила девочку, а спустя пару лет - двух горластых мальчишек - близнецов. Танечка назвала свою дочку Алиной. Когда дети собирались вместе, начинался страшный бедлам, и Ульяна, нянчившая их, вздыхала:
- А мамы ваши были такими послушными.
Но всего этого лампа так и не узнала. По дороге в поликлинику Валечка отнесла ее, почерневшую и воняющую горелой изоляцией, на помойку.