Дрожь руки по клавиатуре,  
Мысль заезженной скачет пластинкой,  
Пощади ты меня, пуля-дура,  
Скрой от глаз, верный плащ-невидимка.  

Чтоб не гадили в глупую душу,  
От восторгов слащавых порывы,  
Чтоб не пели покойную службу,  
Не смотрели, как врач на нарывы.  

Я в пюпитре окна-монитора,  
Исповедуюсь как перед смертью,  
В единицах-нулях оцифрован,  
И готов к наказанию плетью.  

Я ведь наг, ты мой строгий психолог,  
Ты мой критик, мой циник, мой евнух,  
То, как шут, в черноту размалеван,  
То плутаешь в религиях древних.   

Ты мой Бог, о читающий разум,  
Я как знал для чего здесь рождаться.  
Я открою тебе одну тайну:   
Бог ведь умер, кого нам бояться?  

Мы ж с тобой одного поля,  
Мы ж с тобой одного цвета,  
Как летит в городах топ̀оля,  
Так по небу спешит планета.  

Без благой иль святой цели,  
Очень хочется ей зазнаться,  
Оторвать от светил цепи,   
В черный космос стрелой умчаться...  

Дураки, злыдни и дороги,  
Растаманы и графоманы,  
Мы красивы лишь в эпилогах,  
Проститутки и пироманы.  

И пока на земле скука,  
А ковчег все еще на мели,  
Так бросайте скорей в топку,  
Что вы там при себе имели:  

Все обиды и огорченья.  
Может толика черной злобы?  
Получай, досточтимый гений,  
И кидаемся понемногу...  

Вроде грустно? Куда там-  
Забава! 
Раскрывай-ка пошире душу...  
(А внутри голосок тихий -  
Вот для этого ты и нужен).