Геллар Александра Робертовна : другие произведения.

Молчание богов: Пролог и Глава 1, 2, 3, 4

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сложно жить когда ты не знаешь, кто ты. Но, как оказалось, когда ты знаешь, жить еще тяжелее. Каролина потеряла память после автокатастрофы и теперь заново учится жить, учиться в школе, дружить и любить. И вроде все шло хорошо, пока в ее жизнь не вмешалась магия. Сверхъестественная сила и сверхъестественные существа заставят ее все вспомнить.
  аннотация
  Сложно жить когда ты не знаешь, кто ты. Но, как оказалось, когда ты знаешь, жить еще тяжелее. Каролина потеряла память после автокатастрофы и теперь заново учится жить, учиться в школе, дружить и любить. И вроде все шло хорошо, пока в ее жизнь не вмешалась магия. Сверхъестественная сила и сверхъестественные существа заставят ее все вспомнить.
  
  Действие книги происходит в реальности, очень похожей, но все-таки отличающейся от нашей. Известных личностей, которые действуют в книге, следует рассматривать как вымышленных. Это же касается и упомянутых исторических событий, использованных в повествовании исключительно в художественных целях. Все действующие лица являются плодом воспаленного ума автора. События, описанные в книге никогда не происходили в действительности. Людей, о которых здесь говориться, никогда не существовало. Любое совпадение с реальными личностями, событиями и местами - случайное совпадение.
  
  
  
  Человек живет, чтобы стать счастливым.
  
  
  
  Пролог.
  Париж. 1903 год.
  Тихий вечер. Полумрак. Молчание нарушил мужской голос.
  − Ты расстроена. Могу ли я чем-нибудь помочь?
  В ответ тишина. Она не отвечала. Медленно катились слезы по ее щекам. За спиной она услышала знакомые шаги. Его рука нежно легла на плечо. Девушка закрыла глаза и задрожала.
  − Увези меня отсюда, − ее голос умолял, а он не хотел, чтобы она была несчастна.
  Он хотел сделать ее счастливой.
  − Не нравится Париж? - он сделал шаг назад.
  Хотел подобрать слова, как будто будь он ближе, она услышит его мысли.
  − Мне не нравится этот обезумевший мир. В нем нет места для меня, − она ответила, не дав ему толком подумать.
  − Мы вернемся сюда? - он неожиданно для себя понял, что она уже все для себя решила. Она всегда так делала, а он лишь следовал за ней. Беспрекословно, преданно и самоотверженно.
  − Может быть, в свое время.
  − Очередная загадка, − он знал, что даже она сама не всегда могла разгадать их.
  Она опять замолчала, уставившись в одну точку.
  − Куда же ты хочешь отправиться на этот раз?
  − На остров. На наш остров. Мне нужно подумать.
  − Хорошо. Я все сделаю.
  Он не уходил. Его мучали сомнения. Он присел на кресло. Было только слышно его ровное дыхание. А она по-прежнему сидела неподвижно.
  − Если бы ты только захотела, то могла все изменить. Если бы ты сказала мне: "да".
  − Уже слишком поздно для слова "да". Я хочу все изменить, поэтому мне нужно уехать... Порой вся наша жизнь сводится к одному безумному поступку. Все события происходят только для того, чтобы однажды решиться на отчаянный шаг. Чтобы перевернуть все с ног на голову. Чтобы обмануть судьбу и себя самого.
  − Ты хочешь изменить свою судьбу?
  − Да.
  Повисла пауза, но она уже знала, что он ей ответит.
  − Я приготовлю все необходимое для отъезда.
   Он аккуратно закрыл за собой дверь.
  
  * * *
  
  Глава 1. Пустота
  
  Россия. Наши дни.
  Со мной явно что-то не так. Могла ли я подумать год назад, что моя и без того наполненная необъяснимыми странностями жизнь станет еще более запутанной? Вдобавок ко всему, у меня сегодня день рождения. Праздника, конечно, не планируется. Да и зачем, собственно, праздновать? Все равно не с кем.
  Мне исполняется восемнадцать. Мрачное совершеннолетие. Ни друзей, ни родных, ни даже врагов. Ничего не хочется. Разве только уснуть и не просыпаться. Хотя я кривлю душой, потому что несмотря на все мои проблемы, жить все-таки хочется. Одна проблема, хочется все начать сначала. Я не знаю, что мне делать дальше. Моей фантазии не хватило ни на что, кроме того, что расположиться на подоконнике и, прислонившись к откосу окна, наблюдать, как идет дождь в конце ноября.
  Ответ нужно искать только в себе. И вот я смотрю на скользящие по стеклу капли, на свое отражение, и не нахожу ответа. Все размыто, и не ясно. Будто всю свою жизнь я смотрю сквозь мокрое стекло. Может потому, что у меня было только чуть больше года. Но я все равно прожила это время так ужасно!!! Да-да, хуже некуда. Но почему так вышло? Что же пошло не так?
  Может и хорошо, что я не помню свою жизнь до автокатастрофы, в которой чудом осталась жива. После несчастного случая, я еще полгода пролежала в коме. А когда очнулась передо мной сидела женщина лет сорока. И это были мои первые воспоминания из жизни, а никак не содранная коленка, вкус манной каши или что-то подобное. У меня, конечно, тоже были такие воспоминания, но я уже не надеюсь их вернуть.
  Я помню свой первый день рождения после пробуждения. Ноябрь тогда выдался ужасно холодный. С него и началась череда ужасающих событий моей жизни. Но все-таки мне было тепло тогда, ведь рядом находились самые близкие мне люди: Маргарита и Алексей. Я чувствовала себя живой и счастливой.
  А сейчас мне одиноко. И пусто. Их безумно не хватает, и в этом виновата я.
  Хорошо, что в коридоре я услышала знакомые шаги. Это Леська вернулась. Она, пожалуй, единственный человек, который не дает мне окончательно свихнуться в этом доме. Точнее коммуналке. Что-то жизнь ко мне совсем не справедлива, да так, что заточила меня в неприветливые стены коммунальной квартиры в душном мегаполисе.
  Не прошло и пяти минут, как в комнату постучала Леся. Спустившись с подоконника, я поняла, что засиделась на нем и ноги ужасно затекли. Ковыляя к двери, я зацепилась за стул, стоящий возле небольшого стола. Тот с грохотом упал. Когда я, наконец, открыла дверь, за ней стояла весьма озадаченная Леська.
  − Что тут у тебя происходит, Каро? - выпалила она вместо приветсвия.
  − И тебе привет, − ответила я, потирая пострадавшие конечности.
  Вид у меня был явно не самый лучший, что подруга несомненно заметила:
  − Выглядишь не очень. С работой есть успехи? - не успев зайти внутрь Леська засыпала меня вопросами. Я жестом пригласила ее войти.
  − К сожалению, нет.
  Вот уже месяц я пытаюсь устроиться на работу, но никак не получается. И радости от этого не прибавляется, ведь даже за эту не самую комфортабельную жилплощадь вскоре нужно будет платить.
  − Что-то ты совсем скисла.
  Леська не умолкала ни на минуту:
  − Слушай, может чаю попьем? Я тут тортик купила, сладенького мне захотелось. Но так как много сладкого есть вредно. Ты должна мне помочь его слопать. Уж если и вредить фигуре, то всем вместе.
  − Да, мысль не плохая.
  Ну и дает же моя подруженька! Как будто знала, что у меня день рождения. Я ей точно не говорила об этом. Но хоть что-то приятное со мной случилось в этот день. За фигуру я не беспокоилась. Аппетит у меня всегда отменный был, а злоупотребление всякими вкусностями и вредностями на мне никак не отражались. Я не успела моргнуть глазом, как на моем столе появился весьма симпатичный тортик и две кружки с чаем.
  − Ну рассказывай, − Леська буравила меня испытующим взглядом.
  − О чем? О моих неудачных попытках найти работу? Ой, не хочется что-то, − я глотнула из кружки ароматного горячего напитка. Люблю чай и все тут. Чтобы Леська дальше не продолжала допрос, я опустила глаза и не смотрела на нее, пока она не сменила тему разговора.
  − Ладно, не будем это обсуждать. Но раз уж мы тут с тобой болтаем за чашкой чая, то буду рада от тебя узнать что-нибудь интересненькое.
  − И что тебе такого рассказать?
  С Леськой мы знакомы всего несколько недель, но за это время я не рассказала о себе ни слова. Не то чтобы я скрывала свое прошлое, просто о нем было трудно и больно вспоминать.
  − Слушай, мы почти три месяца живем в соседних комнатах, но я до сих пор не знаю о тебе ничего. Вообще ничего. Это странно и не справедливо, потому что ты знаешь обо мне абсолютно все, что я могла вспомнить и рассказать о себе с того момента, как села на горшок.
  − Думаю, ты преувеличиваешь. О твоих детских походах в туалет я еще не слышала.
  − Я не об этом. Ты даже знаешь о том, что моим первым мужчиной чуть не стал мой кузен Дима, − Леська демонстративно надула губки и сделала глоток из своей кружки.
  − Я не виновата, что кто-то не держит язык за зубами. Об этой увлекательной истории могла бы и не рассказывать.
  Сейчас Леська готова была запустить в меня тортом, но сдержалась. Она была права, я о ней знала все. Или практически все. Я же всегда отмалчивалась или переводила тему разговора, когда дело доходило до меня. Но тут мне прямо как-то захотелось поделиться подробностями своей жизни, пусть не всеми, но все-таки.
  − Хорошо, убедила. Спрашивай.
  − Ну, хорошо. Когда у тебя день рождения?
  − Сегодня.
  Леська чуть не подавилась кусочком тортика.
  − Это я удачно сегодня в кондитерскую заглянула.
  − Ага. Еще будут вопросы?
  − Да. Почему я об этом узнала... сегодня?! - казалось, что Леська сейчас закипит от негодования.
  − Успокойся, Лесь. Я не хотела ничего отмечать, тем более тебя напрягать. Ты и так сделала для меня очень много.
  − Вот черт, у меня даже подарка нет! - Леська как будто меня не слышала, − хотя... Я сейчас вернусь.
  Она выбежала из комнаты и через минуту появилась со старой коробочкой в руках.
  − Вот, это тебе, − она торжественно протянула мне подарок.
  − Олесь, не стоило тебе... я не могу это принять, чтобы это ни было.
  − Перестань, я не могу так, без подарка. Открой.
  Я открыла коробочку. Там лежал приличных таких размеров кулон с прозрачным сине-зеленым камнем в бронзовой витиеватой оправе.
  − Боже, какая красота! - я дотронулась до украшения, − нет, Лесь, я не могу взять его. Видно, что это дорогая штука. Да и вообще.
  − Брось, подруга, я не приму отказа. Примерь.
  − Ладно, − я повесила кулон на шею и подошла к зеркалу, висевшему на стене. Не буду скрывать, леськин подарок очень подходил к моим зеленым глазам. Так уж и быть, возьму. Красивая штуковина.
  − Спасибо. Сегодня никак я не ожидала, что у меня будет настоящий день рождения с подарками и тортом. Спасибо, Лесь.
  − Этот кулон, принадлежал моей бабке, а до нее ее прабабке.
  − Что?! Ты не могла раньше об этом сказать, прежде чем я согласилась?
  − Не переживай, это не такая уж и фамильная ценность. Мне бабка говорила, что этот кулон защищает от злых духов и мертвецов. Но я не верю в эти сказки.
  − Полезная в хозяйстве вещь. А от колдунов и ведьм этот кулон не защищает?
  − Не знаю, я же говорю, что не верю в эту суеверную чушь.
  А я, как ни странно, верила. И сама на себе испытала силу ведьмы, которая когда-то была моей подругой. Но мне вряд ли Олеся поверит. Вот уж вспомнила на свою голову о причине всех моих проблем. Настроение вмиг испортилось, и Леська это сразу заметила.
  − Что такое? Ты в одно мгновение стала чернее тучи. Не понравился мой подарок?
  − Нет, конечно. Просто воспоминания что-то нахлынули. А кулон мне нравится очень. Я буду его всегда носить и никогда не снимать, − поклялась я, сама не знаю почему, но его правда не хотелось снимать, будто он всю жизнь провисел у меня на шее.
  Леська самодовольно улыбнулась.
  − Так с днем рождения мы разобрались. Но у меня еще куча вопросов.
  − О"кей, задавай. Все тебе расскажу.
  − Отлично. А теперь вопрос на миллион. Как ты здесь, − она оглядела мою комнату, − оказалась? Я имею ввиду, ты вроде умная и все такое, как ты оказалась в этой дыре? У меня, своя история, но ее ты знаешь.
  − Ты действительно хочешь это услышать?
  − Что, так все страшно?
  − Не знаю, но если очень хочется, то расскажу.
  Олеся налила себе еще чая и приготовилась слушать.
  − Можно сказать, я живу чуть больше года.
  По выражению Леськи было понятно, что ей ничего не понятно:
  − Это как?
  − Ну, я примерно два года назад, почти перед днем своего рождения попала в аварию, полгода пролежала в коме, а когда очнулась, то я ничего о себе не помнила.
  − Ничего себе, а сейчас? Ты вспомнила? Или...
  − Нет, до сих пор ничего. Мне иногда что-то снится, но такая бессмыслица, так что это вряд ли мои воспоминания или что-то в этом роде.
  − Так, подруга, я хочу услышать все.
  − Когда я очнулась, то первое, что увидела, это женщину, сидевшую в кресле с книгой в руках. Она сидела прямо передо мной. У нее была светло-оливковая кожа и темно-русые волосы. В ее чертах читалось что-то утонченное и даже аристократическое. Мягкие серые глаза смотрели на меня приветливо и нежно. Тогда я еще не знала, что это была моя мать...
  
  Глава 2. Пробуждение
  
  Из воспоминаний Каролины
  
  ... В комнате было столько света, что стало больно глазам. На мгновение мне показалось, что женщина, сидящая передо мной, выглядит моложе, чем показалось на первый взгляд. Не выдержав ярких лучей солнца, я зажмурилась. Это не помогло, и я заморгала, подумав, что скорее привыкну.
  Кто она, я не знала. Я вообще тогда чувствовала себя так, как будто впервые смотрела на яркий свет. Голова туго соображала. Я все пыталась понять, где нахожусь и как сюда попала. Полная пустота в голове. Ничего не помню, даже не помню своего имени. Я хотела закричать, но побоялась, что даже этого не удастся. Потом я попробовала пошевелить рукой и ногой − не получилось. Женщина, сидевшая рядом, пододвинулась ближе ко мне и сказала:
   − Ну-ну. Спокойно, все хорошо. Не бойся. Ты помнишь меня?
  Говорить я по-прежнему не могла, по крайне мере мне так казалось. И я отрицательно помотала головой. Если мои неловкие жесты можно было назвать отрицательным ответом. Незнакомка слегка кивнула, на ее лице отразилось облегчение и настороженность.
  − Я так и думала, что ты ничего не помнишь. Ты точно ничего не помнишь?
  Я опять помотала головой. Интересно, как долго я здесь нахожусь? По-моему довольно давно. Я слишком слаба, и по-прежнему не могу пошевелиться.
  − Я твоя мама. Меня зовут Маргарита.
  Мама! Я кивнула в знак того, что понимаю. Она моя мать! Хотя кто бы сидел не известно сколько у моей кровати, дожидаясь, когда я очнусь?
  − Ты меня правда не помнишь?
  Я опять замотала головой. Почему она так настойчива, ну да, я ничего не помню. Неужели при всем при этом я еще и на идиотку похожа? Так стоп! Она все-таки мать. И, черт, кажется меня тошнит.
  − Все хорошо. Можешь что-нибудь сказать? Надо позвать врачей. Я сейчас.
  Она убежала. А я осталась одна. Что мне сказать? "Кажется меня сейчас вырвет?!" Ой, нет, лучше не шевелиться. Да, лучше тихо полежать, а еще при этом закрыть глаза. Нет! Так еще хуже...
  Забвение опять накрыло меня. Когда я очнулась в следующий раз, мне было гораздо лучше.
  − Мама... - прошептала я хриплым голосом. Боже, ну и скрип вырвался из меня!
  − Да! Да, родная, я здесь. Не торопись. Ты все узнаешь со временем. Я тебе обо всем расскажу.
  Я жива, это уже хорошо, так как похоже, что могло быть все намного хуже У меня есть семья. Отлично.
  − Я... Как мое имя?
  − Ка...ролина.
  − Каролина? - уже лучше, но все еще хрипло переспросила я.
  − Да, − ее глаза улыбнулись.
  − Красивое имя.
  − Ты и сама красавица, − она все также улыбалась.
  Ее лицо напоминало божественный образ, женственный и спокойный. Если я похожа на мать, то это очень здорово. Она просто красавица! Густые темно-русые слегка вьющиеся волосы обрамляли идеальный овал лица, серо-зеленые глаза смотрели с добротой и лаской. Густые ресницы незаметно порхали и предавали образу еще более нежный и чистый образ. Я невольно заулыбалась. И попыталась приподняться на кровати.
  − Давай я тебе помогу. Ты еще слаба. Мышцы нужено окрепнуть.
  Мама с легкостью меня приподняла. Наверное, я была не только слаба. Но еще и мышцы атрофировались. Какой ужас! Сколько же я лежала в неподвижном состоянии?
  Я повторила вслух свой вопрос:
  − Я долго была без сознания?
  − Полгода. Ты попала в аварию, когда ехала на экскурсию. Ваш школьный автобус врезался в идущий на встречу грузовик. У водителя внезапно случился сердечный приступ, он упал прямо на руль, и автобус понесло прямо под колеса ехавшему навстречу грузовику...
  Ничего не помню, но, может, лучше и не вспоминать? На мгновение мне показалось, что в моей памяти яркими вспышками промелькнули яркий свет, визг тормозов, звон разбивающегося стекла и чьи-то крики. Но это длилось какую-то долю секунды. Но нет, не может быть! Я все-таки не помню, ничего не помню. Я даже не знаю, как выгляжу сама. Я не помню свое отражение в зеркале. Нужно попросить у мамы зеркало.
  − А есть зеркало? Я... я хочу посмотреть... Можно?
  − Да, но я не... не думаю, что сейчас это нужно.
  − Почему? Со мной что-то не так?
  Она вздохнула.
  − Все так плохо?
  − Нет. Просто ты очень слаба.
  Ну уж нет! Я еще больше хочу посмотреть на то, насколько плохо может выглядеть человек после полугодовой комы. Я даже попыталась пошевелиться на кровати.
  − Пожалуйста, прошу тебя, − я не сдавалась, уж очень мне было интересно и страшно одновременно.
  Я даже готова была встать на колени, но ноги не двигались почти.
  − Ну хорошо. Я сейчас принесу.
  Она вышла. И я осмотрела комнату, в которой находилась. Бежевые стены, темно-коричневый пол, светлые занавески на окнах. Очень все просто, но уютно для больницы. Кроме кровати, на которой я лежала, были еще кресло, небольшой диванчик и тумбочка. Создалось такое впечатление, что всю мебель только что поставили здесь и внутри во всех ящичках и полочках совершенно пусто. И, конечно, вокруг меня стояло огромное количество пищащих, мигающих и слегка жужжащих приборов, от которых меня, я надеюсь отключат в скором времени.
   Так все странно, я ничего не помню. Сколько мне лет? Есть ли у меня еще кто-то из родных? Ой, как много вопросов! Голова кругом. Или меня опять тошнит? Нет, только не это!
  Тут в комнату вернулась моя мать. Глаза ее были полны тревоги и удивления одновременно. Я и сама не заметила, как села в кровати. Меня действительно опять затошнило. О, нет.
  − Все хорошо, просто ты первый раз за полгода сидишь и смотришь на яркий свет. Так что может слегка кружиться голова.
  − Ясно. Теперь понятно, почему меня тошнит.
  − Да.
  Она посмотрела на стоящую возле меня тумбу. На ней лежало маленькое зеркальце. Видимо мама не заметно положила его туда, когда вошла. Мать помогла мне и протянула зеркало. Я трясущимися не то от волнения, не то от слабости руками повернула его к себе. Нет, я не упала в обморок, но и не вздохнула с облегчением. В зеркале отражалась очень худенькая девочка лет шестнадцати-семнадцати с длинными темно-коричневыми волосами и зелеными усталыми глазами. Но никаких синяков под глазами или болезненно-бледного цвета лица не было. Это успокаивало немного. Мама тут же принялась меня утешать:
  − Не волнуйся, ты скоро пойдешь на поправку. И выглядеть будешь намного лучше.
  − Все в порядке. Я думала, будет хуже. Я хочу еще кое-что спросить.
  − Да, моя милая.
  − Сколько мне лет? И у меня есть еще кто-нибудь из родных?
  − Тебе сейчас шестнадцать, а в ноябре исполнится семнадцать, сейчас четвертое мая две тысячи восьмого года, − она грустно улыбнулась, − а из родных у тебя только я.
  − У меня нет отца?
  − Нет.
  Она погрустнела настолько, что я даже перестала расспрашивать ее дальше...
  
  − Вот мои первые воспоминания из жизни.
  Олеська, все это время слушала меня затаив дыхание. Она съела почти весь торт, за что потом мне же и попадет. Но она, казалось, не замечает ничего. От отсутствия любопытства подруга явно не страдает.
  − Ну, а что дальше было? Рассказывай.
  − Далее я очень быстро встала на ноги, мать все время повторяла, что это практически не возможно и это чудо. Но я ничего чудесного в этом не видела. Как-то обычно я себя чувствовала. Если только прилив сил взялся неизвестно откуда. Странное чувство, но казалось, что просто я заново родилась. Но все это занимало меня меньше всего, потому что скоро начинался новый учебный год. И мне предстояло грандиозное событие - идти в школу в выпускной класс. Я и так ничего не вспомнила, но помимо всего мне предстояло общение со сверстниками. Кажется, что я вечность не общалась с людьми.
  − Я даже представить себе не могу такое. Обалдеть! - было видно, что Леська переживала за меня, потому что усиленно кусала ногти. Ну, а дальше-то что?
  − Однажды, я напросилась выйти погулять. Был уже конец лета, скоро начинался учебный год, и мне хотелось просто насладиться последними днями лета.
  
  ...− Мам, можно я схожу в парк, прогуляюсь? - неуверенно пролепетала я.
  Мама возилась на кухне и не расслышала мой вопрос. Пришлось поменять безопасное расстояние на менее безопасное и подойти ближе.
  − Ну так можно?
  − Можно что?
  − Дойти до парка и назад. Хочешь я зайду в магазин? Нужно что-нибудь?
  Я никогда не выходила из дома одна после того, как очнулась. Мама не отпускала никуда. И мне начинало казаться, что и до катастрофы так было. Но безумно хотелось на волю! Мы, конечно, бывали везде, где мне хотелось побывать: в кафе, кино, магазинах даже единственном в городе торгово-развлекательном центре. Но она всегда была со мной. Я начала думать о себе, как о какой-то больной, слабой и совсем уж отсталой.
  Пауза затянулась. Думала все, она не разрешит.
  − Ну, хорошо иди. Покупать ничего не надо.
  − Правда?! Ты разрешаешь?
  − Да... да только не забудь сотовый телефон.
  − Хорошо, − кричала я уже из комнаты.
  Ради такого случая нужно было переодеться. Что бы надеть? Нужно что-то не очень яркое и броское, чтобы мама не заподозрила меня в том, что уж сильно наряжаюсь. Я уже второй раз пересматриваю одежду в шкафу, но ничего подходящего. Какой ужас!
  − Ты не на свидание собираешься? - с долей иронии спросила мама, стоя у дверей моей комнаты.
  Кажется я застыла на месте и не могла ничего сказать. Боже, я краснею! Что делать? Меня раскусили. Не то, чтобы мне было с кем встречаться, я вообще никого не знала! Но суетилась и правда, как перед свиданием.
  − Нет. Просто на улице не понятная погода. Вот я и думаю, что лучше надеть, чтобы не замерзнуть.
  Какая глупая отговорка! По-моему сделала еще хуже.
  − Знаешь, − начала мать, − я хотела подарить тебе к началу учебного года, но думаю тебе может понадобиться сейчас.
  Она вернулась через минуту, а я так и стояла остолбенев от удивления.
  − Вот. Это тебе.
  Она протянула мне шуршащий пакет, в котором лежало что-то светлое. Я вцепилась в него, но по-прежнему стояла как вкопанная, не зная, что делать дальше.
  − Ну что же ты стоишь? Примерь, − она взяла у меня пакет и сама развернула, лежащую в нем кофточку персиково-бежевого оттенка с маленькими бусинками, вплетенными в узор по краю выреза.
  Ой, какая прелесть! Это то, что нужно.
  − Спасибо, мам!
  − Не за что, я не такая плохая, как ты думаешь. К тому же в школе у тебя будет форма, не знаю, зачем я ее к школе берегу, носи сейчас.
  Какая миленькая у нее улыбка. Я улыбнулась в ответ.
  − Что ты?! Я вовсе не думаю, что ты плохая.
  − Хорошо. Верю. Ну вот, ты готова.
  − Да. Спасибо ... большое.
  − Я рада, что тебе понравилось.
  Она вышла из комнаты и направилась снова на кухню. Кажется у нее там что-то пригорело. А я снова посмотрела на себя в зеркало. Да уж не мешало бы причесаться немного. Вот и все. Теперь я была готова идти на первую свою прогулку.
  Мне кажется, что я летела над землей. Выбежав на улицу, я вдохнула свежий воздух, наполненный ароматами цветов с клумбы. Мы жили в самом центре маленького городка Саровск. В этой части города не было высоких зданий, максимум в два-три этажа. Зато было очень много зелени. Парк - это мое любимое место для прогулок. Я повернула за угол дома и вышла на дорогу, которая вела в парк. Я была так счастлива! Ветер развивал мои темно-каштановые, слегка вьющиеся волосы. Так легко...
  Вот и парк, наконец-то. Вот лавочка наша с мамой любимая, но нет, не сяду я сюда. И не потому, что она мне надоела, просто сегодня мне захотелось что-нибудь изменить в жизни. Пусть даже такую мелочь, как лавочка. Нужно поискать другое место. Я прошла через мост над мелкой речушкой. Прошла возле крепостной многовековой стены, охранявшей много веков назад город, и увидела еще одну часть парка, в которой я редко бывала. Ой, как чудесно! Там была огромная ива, и скамейка под ее кроной. Вот здесь я и расположусь.
  Мне было очень комфортно и спокойно. Нужно будет почаще так вот выбираться. В голову лезли разные мысли. Но не на одной я не могла сосредоточиться. Просто сидела и вдыхала пьянящий свежий воздух. На мгновение мое внимание привлекла компания ребят, походивших мимо. Они выглядели такими свободными и независимыми, одеты были странно. Кто, интересно, они такие? Странно, внутри очень пусто. Очень ... больно? Почему мне больно? Просто я одинока. Мне не с кем поговорить, что-то обсудить. Я не нужна в этом мире никому, кроме матери. Печально опустив голову, я уже была готова расплакаться, как вдруг мои темные мысли прервал светловолосый паренек, плюхнувшийся рядом со мной. Он согнул пальцы буквой "V", улыбнулся и произнес:
  − Привет.
  
  − Хо-хо, чувствую, этот "привет" не спроста, − перебила мой рассказ Леська, перефразировав известного мишку, − ой, прости, что перебила.
  − Ничего, ты права, это была наша первая встреча.
  − Ты с такой тоской в голосе говоришь, он много для тебя значил?
  − Более чем, − я попыталась держать себя в руках, чтобы не разрыдаться.
  Я вспомнила нашу первую встречу в подробностях, я помню даже во что он был одет, его жесты, его запах, его глаза, улыбку.
  Но тут мои воспоминания прервала Леська.
  − Ты дальше рассказывай, я сейчас умру от любопытства.
  Дабы не позволить подруге умереть, я продолжила:
  
  
  Я была очень удивлена, но улыбнулась в ответ:
  − Привет.
  − Ты почему одна?
  Я и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос.
  − Ну я...
  − Ждешь кого-то? - перебил меня блондин.
  − Нет не жду.
  − Вижу тебе скучно одной, − он улыбнулся белозубой улыбкой, − ты не хочешь к нам присоединиться? Мы в кафе идем.
  − Я не знаю, я...
  Он меня совсем заболтал, но вроде хороший парень, может, стоит рискнуть.
  − Да ладно. Мы не кусаемся. Я Алексей, кстати, приятно познакомиться. А твое имя?
  − Каролина. И мне тоже приятно. А я не помешаю вам?
  − Конечно нет! Чем больше народа, тем веселей.
  − Ну в таком случае...
  − Чудно! Пошли.
  Он вцепился мне в руку и потащил к большой компании, наперебой о чем-то спорившей. И почему он меня тащит, я же не сопротивляюсь. Хотя нет, колени дрожат. Неужели я переживаю, или просто боюсь?! Ох, надеюсь, все будет в порядке.
  − Расслабься, − шепнул мне Алексей.
  Легко тебе говорить, а я вообще не помню, как общаться со сверстниками. Да и вообще не помню, как я это раньше делала.
  − Все будет нормально, − шепнул мне мой новый знакомый, когда мы уже почти дошли до ребят, − мы не страшные.
  Мне отчего-то было так неловко, я выглядела совсем не так как они. Все это сеяло панику у меня внутри.
  Первые слова Алексея я от страха не услышала, но внимание сфокусировалось на моем имени, и я очнулась. Кажется он все это время меня со всеми знакомил.
  − Привет, Кароли-и-и-на! - загудела веселая компания.
  Я улыбнулась и сказала:
  − Привет всем, можно просто Каро...
  − Каро? Мм... странное сокращение, − вслух, но как будто самому себе сказал Алексей.
  Я и сама было удивлена, почему я именно так сократила свое имя. Может, это из моего забытого прошлого? Тем временем, на меня посыпалось куча вопросов: где живу, где учусь, чем люблю заниматься в свободное время и тому подобное. Я не успевала, на них отвечать. Даже не приходило в голову, что сказать. Ведь жизнь у меня была обычная и скучная. Я бурчала что-то не внятное себе под нос.
  Вдруг одна девушка, ее, кажется, звали Арина, запричитала:
  − Ну когда мы уже пойдем в кафе?! Мне надоело здесь стоять!
  Она была настроена решительно. Думаю, я ей не понравилась. Вот только не понятно почему. Все вокруг опять загудели и стали наперебой обсуждать, куда пойти. Пока они решали, я оставалась в стороне, все равно я не знаю их предпочтений.
  − Все, решено, идем в "Юпитер", − твердо заявил Ярослав, он был братом Арины, насколько я поняла. В отличие от сестры, он был довольно милый, симпатичный, кареглазый парень.
  Большинство с ним согласились.
  Но вот я не была согласна, и в отчаянии начала теребить за рукав Алексея.
  − Куда мы идем?
  − В "Юпитер", − ответил Алексей.
  − А он далеко?
  − Ну, примерно в получасе ходьбы.
  Все двинулись в сторону кафе, я же еще раз дернула за рукав Алексея.
  − Стой, я не могу с вами пойти, мне нужно домой.
  − Очень жаль. Может ты нас все-таки боишься? - недоверчиво спросил Леша.
  − Нет, не боюсь. Тебя во всяком случае.
  Он улыбнулся уголком губ.
  − А зря, я ужасен и опасен.
  В его глазах заплясали огоньки.
  − Как-нибудь в другой раз я к вам присоединюсь.
  Он стоял на месте, хотя остальные ребята уже отошли от нас. В воздухе повисла неудобная пауза. Он смотрел на меня очень внимательно, как будто хотел запомнить до мельчайших деталей.
  Я решила нарушить тишину:
  − Ну, я пойду. Мне домой пора. Пока.
  − Постой, можно я тебя провожу? - неуверенно произнес Алексей и взял меня за руку, пытаясь остановить.
  Я согласилась. Его друзья были уже на приличном расстоянии.
  − Эй, Рыжий! Каро! Вы идете?! - обернувшись, кричал Ярослав.
  − Подожди минуту, − сказал мне Алексей.
  И мгновенно преодолев расстояние от нас до удалявшейся компании, вернулся ко мне. "Рыжий"? Странное прозвище. Хотя он блондин. Симпатичный такой светловолосый парень с карими глазами, темными густыми бровями и длинными ресницами. Черты лица были яркими и запоминающимися, и если их рассматривать отдельно, то может показаться, что они не совсем мужские, но все вместе они представляли собой очень даже мужественное лицо, с глубоким пронизывающим взглядом. Надо сказать, что и сложен он отлично. Несмотря на юный возраст, он обладал роскошным в меру прокаченным телом, от которого веяло уверенностью и спокойствием. Настоящий рыцарь из сказок.
  − Что ты им сказал? - просила я, когда тот вернулся, а я спустилась с небес на землю, размечтавшись о том, как меня обнимают его сильные и красивые руки.
  − Что я провожу тебя.
  − Они не против? - я заглянула Алексею через плечо, и столкнулась со злобным взглядом Арины.
  − Нет, не против. Я к ним позже присоединюсь. Ну что? Идем?
  Алексей направился точно в сторону моего дома.
  − А ты знаешь, где я живу?
  − Конечно, мы с тобой живем совсем рядом, мы соседи.
  − Правда?!
  − Ага.
  − Здорово!
  Пока мы шли Алексей заваливал меня вопросами, при этом сам много говорил и шутил. Мне было легко и уютно с ним. Он мне понравился, хороший парень. Странно, я думала, что я буду выглядеть совсем уж белой вороной на фоне обычных подростков. Но с Алексеем мне так комфортно, как будто не было аварии и ее последствий. Просто мы переехали и я с легкостью завела себе друзей.
  Дошли мы быстро, я и не заметила, как мы повернули к дому. Он остановился и сказал:
  − Все пришли.
  − Спасибо, что проводил.
  − Не благодари. Мне было приятно с тобой пообщаться наедине, без этой шумной компании.
  Я опять улыбнулась.
  − Ты знаешь я давно хотел с тобой познакомиться. И я рад, что сегодня мы встретились.
  − Я тоже рада. Мне пора. Да и тебя уже ждут.
  − Да ты права.
  − Пока.
  − А мы завтра встретимся?
  − Я не знаю.
  − Я буду ждать тебя на той же лавочке завтра в полдень.
  Ого! Он свидание мне назначает?
  − А если я не смогу?
  − Я буду ждать тебя час, если не придешь − уйду. Но... буду рад, если у тебя получится прийти.
  − Я постараюсь, но не обещаю.
  − Ладно, пока, − пробормотал Алексей, уже убегая.
  
  − Романтика, − мечтательно произнесла Леська, и сделала глоток чая, − на следующий день вы встретились, я полагаю?
  − Да, правильно полагаешь.
  − Ты наверное волновалась и не могла уснуть?
  − Нет, я спокойно уснула. Но вот сон мне приснился в ту ночь странный.
  − Тебе приснился блондин Алексей?
  − Нет, − со вздохом произнесла я, − мне приснился он.
  Я достала из ящика стола, за которым мы сидели, рисунок, нарисованный мной на следующее утро после знакомства с Лешей. Подруга долго смотрела на карандашный набросок.
  − Лицо у него какое-то знакомое, − выдала через какое-то время Леська.
  − Что? Ты знаешь его?! - спросила я в недоумении.
  − Нет, вряд ли. Мне просто показалось. А что именно тебе приснилось?
  − Этот сон мне снится до сих пор, с перерывами в несколько недель. Снится, что я спускаюсь по лестнице и совершенно не представляю, где нахожусь, а если быть честной, то вообще не понимаю, где я. Опустив голову, иду вниз и пытаюсь собрать мысли в кучу. Что-то похожее на торговый центр. Я бегу и почти сбиваю с ног идущего навстречу человека. Пытаюсь ухватиться за что-нибудь, что бы не упасть, но он меня хватает за плечи, и я удерживаюсь на ногах. В этот момент я поднимаю глаза и вижу его, мило улыбающегося мне.
  − Вот этого, с рисунка? - уточнила Олеся.
  − Да, именно. Он у меня спрашивает, где я была? И говорит, что давно меня ищет, потом зовет с собой. На мой вопрос, куда мы идем, он не отвечает. Просто обнимает за талию и увлекает за собой. Я чувствую его рядом, все так реально, я ощущаю запах его тела, и едва удерживаюсь на ногах, сердце вырывается из груди... С тех пор, он мне снится. Я непременно бегу по незнакомому месту, это может быть все что угодно. Но всегда я сталкиваюсь с ним. И он обнимает меня и ведет куда-то. Сон этот повторяется раз за разом, но его лицо остается неизменным: немного печальное, утонченное и красивое, без изъянов. Ярко-голубые глаза, темно-каштановые почти черные волосы и нежная улыбка. Мне захотелось его нарисовать. Уж очень его образ запал мне в душу. Не понимая, что делаю, я достала лист бумаги и карандаш. Руки сами начали создавать набросок, и я даже не пыталась их контролировать. Я почти не смотрела на лежащую передо мной бумагу, на которой уже все отчетливей появлялся незнакомец из моего сна. Через несколько минут все было готово.
  − С ума сойти. Вот еще одна загадка. Еще один вопрос без ответа, − подытожила Леська.
  Олеся внимательно рассматривала изображенного на листке бумаги молодого человека. О чем-то вздыхала и пила чай. Потом протянула лист мне.
  − Надо сказать, это мастерски выполненный рисунок, он как живой. Я даже и не предполагала, что ты можешь так рисовать! Такой проницательный, нежный взгляд. От рисунка прямо веет спокойствием. Эта утонченность черт лица, которое обрамляют мягкие волны волос, − почти пропела она и вздохнула еще раз.
  Я пристально посмотрела на Леську. Что-то часто у нее дыхание сбивается.
  − Завидую я тебе. Такие красавчики снятся, − не унималась подруга.
  − Ты что? Влюбилась, что ли?
  − Да-ну, глупости ты говоришь. Просто мне чаще всего снится какая-то чушь. То лягушек ем во сне, то с коровами мычу.
  Я чуть не подавилась кусочком торта. Просто я очень красочно представила, как протяжно мычит Олеська вместе с буренками. А подруга смотрела на меня очень серьезно. Кажется, это для нее большая проблема и ей совершенно не весело, а я заливаюсь смехом и не могу остановиться. Но и она не выдержала. И вот мы уже вдвоем хохочем как умалишенные.
  − Ох, уж эти коровы. Жить спокойно не дают.
  − Все, Лесь, прекрати, − взмолилась я, тщетно пытаясь восстановить дыхание.
  − Ладно, все молчу. Давай вернемся к твоему рассказу. Я, кстати, хотела бы на Алексея тоже взглянуть. У тебя есть фото? Или может быть ты его тоже нарисовала?
  − Есть фото, сейчас покажу.
  Снимок, который я собиралась показать Олесе, мне не очень нравился, точнее мне не нравилось, как я получилась. Я немного сутулюсь и криво улыбаюсь на фото, потому что меня обнимает Леша как любимого плюшевого мишку. Еще у меня закрыт один глаз, может показаться, что я кому-то подмигиваю, но на деле я просто стараюсь спасти свой глаз от Лешкиной чрезмерной радости. Но вот он получился на фото очень здорово. Он смотрит прямо в камеру. Ясное, красивое и счастливое лицо, бьющая через край жизненная сила и энергия. Именно таким я его запомнила. И именно таким ему никогда больше не стать. И в этом отчасти есть моя вина.
  Я протянула фото подруге.
  − Какие вы забавные, − прокомментировала Леська, − и счастливые. Я даже завидую. Мне в любви как-то не очень везет.
  − Мне тоже не везет, Олесь, уж поверь.
  − Не могу поверить, что у вас все закончилось. Ведь я вижу, что ты любишь его.
  − Ты права, − я опустила голову, чтобы подруга не увидела как на глаза наворачиваются слезы, − я люблю его, но мы не можем быть вместе.
  − Ужас, но что случилось? Почему все так вышло?
  − Как-нибудь потом я тебе все расскажу.
  Видно Леська почувствовала себя виноватой в том, что вскрыла мои сердечные раны. Она взяла меня за руки и обняла, попутно ругая себя:
  − Вот я бестолочь. Каролиночка, прости меня, пожалуйста.
  − Все в порядке, Лесь. Правда, все нормально, − мне почему-то вдруг захотелось вспомнить о чем-то хорошем, что было у нас с Алексеем, − слушай, может я расскажу о нашем с Алексеем первом свидании?
  Леська даже подпрыгнула от нетерпения. Она была рада, что я продолжила рассказ.
  − Я ведь пришла к той лавочке на следующий день.
  
  Из воспоминаний Каролины
  После завтрака я побежала обратно в комнату, мысленно рисуя образы того, в чем я пойду на свидание. Не знаю, каким образом я смогла незаметно выйти из дома. Маргарита ни за что не выпустила меня за порог в таком виде. На мне была легкая хлопковая белоснежная блузка и короткая темно-синяя юбка, а из аксессуаров пара простых сережек, маленький металлический браслетик с прозрачным камнем цвета морской волны и босоножки телесного цвета и тонкий ремешок на талии им в тон. Выглядела я довольно мило, и, практически порхая над землей, направилась в сторону парка.
   Опоздала я на пару минут. Но Алексей пришел немного раньше. Увидев меня, он не сразу даже поздоровался. Похоже мой внешний вид произвел-таки нужное впечатление.
  − П-привет, − запинаясь произнес он. Мне показалось, что он даже немного побледнел.
  − Привет, − я улыбнулась и он улыбнулся в ответ. Напряжение немного спало.
  − Отлично выглядишь, − промурлыкал Алексей.
  − Спасибо, − я опять улыбнулась.
  Как же с ним легко и приятно! Мы прошли немного по аллее и он решил прервать немного неловкое молчание.
  − Может где-нибудь посидим?
  − Можно, но мне немного хочется побродить по парку. Я еще не проголодалась.
  − Хорошо, когда захочешь перекусить, дай мне знать. Тут неподалеку есть отличное кафе.
  − Звучит заманчиво.
  − Расскажи мне о себе. Ты давно здесь живешь? Я тебя никогда не видел, город у нас маленький. А тебя бы я заметил.
  Я внимательно посмотрела на него. Мне до этого вопроса и в голову не приходило спросить у Маргариты, откуда я.
  − Не знаю, мать говорила, что ей здесь было удобно работать на дому и ухаживать за мной. А где я жила до этого не помню.
  − Ухаживать? И почему не помнишь? - Алексей удивленно посмотрел на меня и я поскорее начала объяснять.
  − Я попала в аварию полгода назад. Школьный автобус выехал на полосу встречного движения и столкнулся с грузовиком. Я чудом выжила, но впала в кому. Так из моей жизни было вычеркнуто почти полгода. Но самое страшное, что я не помню ничего до аварии, да и саму катастрофу. Обо всем рассказала мне мама.
  − То есть ты ничего вообще не помнишь о своей прошлой жизни?
  − Нет, ничего. Сначала я переживала по этому поводу, но потом смирилась. Ведь это отличная возможность начать все сначала.
  − Я бы сошел с ума, если бы очнулся, не зная, где я и кто.
  − Ну, сразу я тоже была немного шокирована. Но потом, с помощью матери постепенно вошла в окружавшую меня действительность. Это было довольно легко, словно я просто долго спала, а потом проснулась. Я знала и помнила все, что знала и помнила до этого несчастного случая. Только не помнила себя и все, что со мной связано. Вот такая выборочная потеря памяти.
  − Невероятно. То есть ты не помнишь ничего про себя, но помнишь, как завязывать шнурки, пользоваться телефоном, интернетом?
  − Ну да. Мне иногда снятся сны, такие странные. Мне порой кажется, что это воспоминания из моего прошлого. Но ничего конкретного и определенного. Врачи сказали, что возможно я все постепенно вспомню, но шансы не велики.
  Мы болтали и болтали. Потом постепенно переключились на него и он просто засыпал меня забавными историями из своей жизни. Он много чем увлекался: катался на скейте, играл на гитаре в группе, занимался борьбой, катался на лыжах, сочинял стихи и так далее. Ну просто парень на все руки. С ним было так интересно! Мы шли и шли куда глаза глядят. А он все говорил и говорил. Наконец, он остановился.
  − Ты еще не проголодалась?
  − Если честно, то да. А что?
  − Просто мы незаметно дошли до кафе, о котором я говорил.
  Я повернулась и увидела расположенное на первом этаже трехэтажного дома кафе "Ваниль". Я как-то видела его, но никогда там еще не была. Как будто прочитав мои мысли, Алексей спросил:
  − Была уже здесь?
  − Нет. Никогда.
  − Прекрасно. Тогда пошли. Тебе понравится.
  Это кафе было стилизовано под французскую уютную забегаловку в красных, темно-бардовых и светлых бежевых и темно-коричневых тонах. На стенах были гравюры с изображением Парижских улиц, набережных, и непременно Эйфелевой башни. Уютную и даже интимную атмосферу также создавал приглушенный свет настенных бра, и люстр, переливающихся мелкими стеклянными гранями. Очень романтичное заведение. Я по достоинству оценила выбор Алексея. В кафе не было посетителей, и мы сели за столик, расположенный в углу у окна. Алексей отодвинул стул и помог мне присесть. Столь элегантный поступок настоящего джентльмена, также не остался не замечен мной. Я ощущала себя настоящей девушкой, на настоящем свидании. Это было новое, ничем непередаваемое чувство, которое заставило мои щеки слегка покраснеть. Сам Алексей выглядел не намного лучше, его стул не сразу поддался ему и он немного неуклюже плюхнулся на него напротив.
  − Ну как тебе здесь?
  − Очень приятная романтическая атмосфера.
  Алексей опять покраснел и опустил глаза, как будто говоря: "Я здесь не при чем, просто так мимо проходил. А тут вдруг такое!"
  Я улыбнулась. А он милый. И симпатичный. Кажется, я влюбилась.
  Пока мы ждали заказ, который состоял из круассанов со всевозможными начинками, пирожных и кофе, Алексей украдкой коснулся моей руки. Довольно многообещающий жест снова вогнал меня в краску. Живот предательски скрутило то ли от голода, то ли от смущения. Пытаясь как-то разрядить обстановку, он убрал свою руку с моей и спросил:
  − Как тебе, кстати, мои друзья?
  − Они мне понравились. Забавные ребята. Только мне показалось, что я не очень-то понравилось одной девочке.
  − Ты про Арину? Она всегда такая. Не обращай внимание. Она немного странная.
  − В смысле?
  − Любит всякую оккультную дребедень, интересуется черной и белой магией. Хотя не понимаю в чем разница. Ну и так далее. Мы с ее братом Ярославом давно дружим. А она с Мариной с нами недавно.
  − Жуть какая. А Марина это та молчаливая девушка с хвостиком?
  − Ага. Она тоже немного странновата, но очень добрая. Правда иногда может разболтать какие-нибудь секреты, но так... не со зла.
  − Ясно. С вами был еще один парень...
  − Да. Это Димка. Мы с ним вообще в первого класса дружим. Отличный парень и надежный друг. Потом сама со всеми познакомишься поближе.
  − А почему вдруг в вашу мужскую компанию внедрились Марина с Ариной? - озвучила я вопрос, давно вертевшийся у меня в голове.
  − Не знаю... − Алексей опустил глаза, − Может из-за меня. Ярик как-то сказал, что его сестра хочет меня приворожить.
  − И как? У нее получилось?
  − Думаю, что не очень, − он улыбнулся и добавил, − я ведь с тобой в кафе сижу.
  Он опять меня смутил. Кажется ему это начало нравиться. Такое впечатление, что он издевается. Но тут принесли заказ и мы с радостью набросились на ароматные булочки. Разговор перетек в совершенно другое русло. И мы опять расслабленно и непринужденно болтали о всяких мелочах.
  Провожая меня домой, Алексей молчал. Изредка посматривал на меня, а в глазах читалось замешательство, извинение и огорчение. Мне тоже было жаль расставаться, но нужно возвращаться домой. Оставалось пройти немного и мы оказались бы на месте. Но не сговариваясь, мы все больше замедляли шаги. На улице начинало смеркаться, и когда мы дошли до моего подъезда, стемнело окончательно. На западе уже почти зашло солнце и небо окрасилось в желто-оранжевые и красные тона. Я сделала еще шаг, думая, что Алексей идет также рядом со мной, но он остановился, схватил меня за руку и притянул к себе. Я оказалась перед ним в паре сантиметров. Только сейчас я поняла, что он выше меня почти на голову. Он смотрел мне в глаза нежно, спокойно. У меня же перехватило дыхание и сердце застучало где-то в висках бешеной дробью.
  − Я... − начал было Алексей, но сразу же замолчал.
  − Д-да? - выдавила я из себя.
  − Мне очень понравился сегодняшний день.
  − И мне понравился.
  Он молчал, казалось, что даже под пытками он больше не произнесет и слова. И я решила, что нужно попрощаться и уйти, пока неудобная пауза не затянулась. А он с той же нежностью и спокойствием продолжал смотреть на меня.
  − Спасибо за вечер... Мне пора. До... − я только собралась попрощаться, развернуться и уйти, как он вдруг обнял меня за талию и поцеловал. От неожиданности у меня ноги подкосились, и я почти повисла на его руке. Вот это поворот!
  Его губы оказались мягкими и нежными. Он заставил их приоткрыться, и осторожно касаясь, провел своим языком по моему. В этот момент сердце, кажется, упало и разбилось где-то в районе пяток, рассыпавшись на множество мелких кусочков и тут же пронзивших мое тело. Казалось что время остановилось, а от любопытных глаз нас надежно скрывали кусты сирени, пышно раскинувшие над нами свою темно-зеленую листву. А Алексей все целовал меня. И мне... понравилось. Я не помнила, целовалась ли я до аварии, но если это мой первый поцелуй, то он именно такой, о котором я всегда мечтала. Нежный, на закате, с красавцем-парнем.
  В конце поцелуя Алексей нежно чмокнул меня, как будто поставил точку, и отпустил. Я стояла все еще под впечатлением. Он воспользовался этой паузой и заговорил:
  − Ты мне очень нравишься. И если ты не против, то мы будем вместе. Я не стану на тебя давить и торопить с ответом. Все реши сама. Я подожду. В любом случае мы будем друзьями. Прости, я не сдержался сегодня, надеюсь я тебя не оскорбил своим... поведением. Но я просто не смог удержаться, - казалось он говорил это на одном дыхании, а в конце не хватило кислорода, и он может рухнуть в обморок прямо тут.
  Наконец, я пришла в чувства:
  − Не извиняйся. Я все понимаю... и обещаю подумать... А теперь мне нужно идти. Пока.
  Я повернулась и зашагала к двери. И уже стоя на пороге, я обернулась и увидела Алексея, смотрящего мне в след.
  − До встречи, − крикнул он мне, и зашагал к себе домой.
  С трудом справившись с дверью, я открыла замок, но ключ долго не хотел вставляться в скважину, а сердце все еще стучало через раз. Я обнаружила, что дома никого нет. На кухне была записка:
  "Мне нужно было срочно уехать в издательство. Возможно меня не будет несколько дней. Я знаю, что ты поздно пришла, но не сержусь. Хватит тебе сидеть взаперти. Еды должно хватить до моего возвращения. Если нет, то в верхнем ящике твоего стола ты найдешь немного денег - сходишь куда-нибудь перекусить.
   Не скучай. Целую в обе щечки.
   Мама."
  
  − Приличные девушки на первом свидании не целуются, − поспешила съязвить Леська.
  − А кто сказал, что я приличная? И потом, это не я полезла целоваться, а Леша. А из его объятий так просто не вырвешься.
  − Хватит оправдываться. На воре и шапка горит. Ты лучше расскажи, твоя мама часто уезжала по работе?
  − Ну, довольно часто. Но я все-таки приличная девочка, я не говорила ему, что моей мамы нет. Вообще мы встречались тайно с Алексеем, на этом настояла я. Просто чувствовала, что из-за публичных отношений могут быть проблемы. Но в нашем маленьком городке были шансы, что нас заметят. Поэтому мы выбирались за город. Алексей научил меня простым аккордам на гитаре и я иногда пела ему простые песенки собственного сочинения.
  − Приобщил тебя к музыке? Какой молодец! - похвалила его Леська, − он мне уже нравится.
   − Да. Музыка - это его страсть. Он много чем занимался, но музыка всегда была на первом месте, среди его увлечений. Для меня было очень неожиданно, когда Леша пригласил меня попеть в его группе. Как-то он меня привел на репетицию. У них не было вокалиста. Алексей сам иногда подпевал, а точнее рычал в микрофон. Но было очень забавно. И тут Ярослав подал идею, дать мне в руки микрофон. Объявив всем, что их группе не хватает голоса. Он, кстати, играл на барабанах. Мне вручили листок с текстом. Музыка их напоминала непонятную, но от этого не менее интересную смесь в духе "Beseech", "System of a down" и чего-то еще.
  В итоге из нашего ансамбля получилось что-то страшное. То, как я пою, слышал только Алексей. И мне было немного страшно даже рот перед микрофоном открыть, не то что петь в него. Но как-то само собой все обошлось. Мне конечно не понравилось мое исполнение, но ребята почему-то оценили мои завывания. В итоге я попала в группу. Маргарите это, конечно, не понравилось. Но когда она видела какое мне это доставляло удовольствие, ее недовольство улетучивалось. Ведь я начала заниматься английским с ней. Она ведь как-никак переводчик. А еще стала посещать занятия по вокалу.
  С Алексеем мы стали очень близки, но дальше поцелуев дело не доходило, и меня это вполне устраивало. Когда мы встречались с остальными ребятами, то вели себя друг с другом, как обычные друзья. Никто даже не догадывался о наших отношениях. И нам наш секрет очень был по душе. С Ариной и Мариной я очень сдружилась. Постепенно перестала замечать странности Арины. И мы втроем часами сидели у нее дома. Потом началась школа, в которую какими-то судьбами меня устроила мать, несмотря на то, что я пропустила половину программы. Я пошла в выпускной класс, в котором училась Арина. И мы с ней еще больше сблизились. Учеба мне давалась легко, учителей это радовало, да и меня тоже. Все постепенно налаживалось. Но сон с незнакомцем я видела с той же периодичностью.
  Моя подруга начала зевать, кажется, мой рассказ на нее нагонял сон либо она просто устала. Я надеялась на второе. В любом случае уже поздно, а ей завтра на работу рано вставать, так что надо закругляться. Если она пожелает, то завтра расскажу ей то, что было с нами дальше.
  
  
  
  
  
  
  
  Глава 3. Вопросы, ответы и новые вопросы
  На следующий день я проснулась почти в обед. Сон приснился ужасный. Алексей и незнакомец с рисунка, я стояла посредине моста через реку с сильным течением. Вода манила мня к себе, притягивала, и я уже слышала ее голос. Но что-то заставило меня повернуть голову в сторону одного из берегов. Там в самом начале моста стоял незнакомец и протягивал мне руку. Я хотела было пойти к нему на встречу, но обернулась и увидела на противоположном берегу Алексея. Он также протянул ко мне руку. Я стояла на месте, как будто пригвожденная к мосту. Мне нужно было сделать выбор, и тут мост начал рушиться, а я падать в воду...
  Я резко села в кровати.
  Сон оставил внутри неприятный осадок. Завтракать не хотелось. Мне нужно было просто выйти на улицу. Я быстро собралась и выбежала навстречу прохладе. С приходом свежего воздуха в легкие и дурные мысли постепенно уходили. Шаг за шагом мысли приходили в порядок. Стало намного легче. Но потом я снова стала вспоминать о том, что мне приснилось. Что за глупость? Я ведь даже не знаю того незнакомца. Какой еще выбор?
  Посидев немного на лавочке небольшого сквера, я пошла обратно домой. Шла я медленно, еле переставляя ноги. Но вдруг мне показалось, что за мной кто-то следит. Я прошла еще немного и зашла в продуктовый магазин. Заняв там выжидательную позицию, я принялась выслеживать собственного преследователя. Вскоре в магазине появился высокий молодой мужчина уж очень неприятной наружности. И дело не в том, что он был не красив, скорее наоборот. Просто было в нем что-то отталкивающее.
  К моему удивлению этот неприятный тип не стал проходить дальше по магазину в поисках меня, просто как-то странно повел носом и вышел на улицу. В том, что он никуда не уйдет я даже не сомневалась, поэтому отправилась на поиски черного хода, где-то же должны отгружать товар. Я спросила у девушки, расставлявшей по полкам пачки готовых завтраков, смогу ли я воспользоваться их служебным выходом.
  − Меня мой бывший преследует, − соврала я, − он проходу не дает, я его уже бояться начинаю. Он ждет меня сейчас возле выхода.
  Девушка понимающе кивнула:
  − Я вас понимаю, сама была в такой ситуации. Хорошо, я вас проведу. Идите за мной.
  Я вышла на улицу и внимательно посмотрела по сторонам. Вроде никого не заметила. Домой добиралась уже дворами. Мерзкий тип исчез. Мой план сработал, что меня несказанно радовало. Но вот, кто это был такой и почему следил за мной? Чутье подсказывало, что мы с ним еще встретимся.
  Леська задерживалась и я уже начинала беспокоиться за нее. Может недавний преследователь и за ней следит? Я уже собиралась ей звонить, но услышала открывающуюся дверь и знакомый стук каблуков.
  Я поспешила открыть дверь, чтобы убедиться, что с подругой все в порядке.
  − Привет, Каро! - воскликнула Леся с понятой вверх рукой. Она явно хотела постучать, но я открыла дверь раньше.
  − Привет. С тобой все в порядке? - спросила я, так как вид у Олеси был слишком перевозбужденный.
  − Нет. Точнее да, − тараторила Леська, проходя ко мне в комнату, − у меня две новости для тебя. И не поверишь - они все хорошие!
  − Ух-ты! У меня тоже новости есть. Но моя новость не очень, поэтому лучше начни со своих, с хороших.
  − Окей, − согласилась Леська, присаживаясь на диван и увлекая меня за собой.
  Надо сказать настроение у подруги было отличное. Новости и правда обещали быть хорошими.
  − Ну давай, не тяни. Рассказывай, − взмолилась я.
  − Хорошо. Я сегодня позвонила своему бывшему, − выдала Леська.
  Прозвучало это так, будто она сообщила, что выиграла миллион долларов в лотерею. И если это ее хорошая новость, то не пойму, причем здесь я.
  − И это хорошая новость? - испытующе посмотрев на Леську, спросила я.
  − Да! Я сейчас все объясню. Дело в том, что мой бывший парень Андрей, играет в группе на клавишах. Они довольно известные. Может, слышала про "Adversus"?
  Я отрицательно покачала головой.
  − Противоположный... − пробормотала я.
  − Что? - недоуменно спросила Леська, − ты о чем?
  − Adversus на латыни означает "противоположный", − уточнила я, хотя сама была немного ошарашена такими познаниями. Откуда я это знаю, было для меня самой загадкой.
  − Ну, ты даешь. Откуда латынь знаешь? ?- Олеся смотрела на меня недоуменным взглядом.
  − Понятия не имею, Лесь, − не найдя ничего ответить, я спросила, − так какое отношение их группа имеет ко мне?
  − Ну так вот, еще когда мы встречались у них были проблемы с их вокалисткой, − продолжала Леська, − она как говориться заболела звездной болезнью и перестала ходить на репетиции, стала опаздывать на концерты и так далее. Я подумала, что они ее все-таки выгнали за плохое поведение и может быть возьмут тебя.
  − Что? - недоуменно спросила я, − ты с ума сошла? Да о чем ты думала вообще?!
  Я была вне себя. Мало того, что я сижу на шее у Олеси, так она еще меня и в группу пристроить хочет. Но честно признаться, я и сама не понимала, что меня так не устроило. Подруга явно ожидала другой реакции, и принялась меня успокаивать:
  − Да расслабься ты, Лин. Что ты так завелась? Я просто спросила, а он ответил. Им правда нужна девушка с хорошим вокалом, группа довольно раскрученная, ребята деньги неплохие зарабатывают.
  − Но ты даже не слышала, как я пою! - не успокаивалась я, − может мой предел - это группа, репетирующая в гараже?!
  − Уже поздно отступать, подруга, − с усмешкой произнесла Леська, − просто сходи и покажи на что способна. Они через неделю собираются что-то типа кастинга устраивать. Так что сходи, я дам адресок. И перестань буйствовать. Я тебе еще вторую новость не рассказала.
  Я выдохнула, но тут же представила вторую новость. Чует мое сердце, денек тот еще у меня сегодня, то маньяк какой-то преследует, то Леська со своим бывшим. Я набрала воздуха в грудь и приготовилась слушать Леську дальше.
  − А сейчас новость на миллион! - объявила подруга, − я знаю кто изображен на твоем рисунке.
  − Кто?! ?- от удивления и нетерпения я прямо подпрыгнула.
  Вот этого я уж никак не ожидала. Если Леська его знает, или хотя бы знает кто он, то может быть мне удастся с ним встретиться. И тогда может хоть что-то прояснится. Леська повернулась и достала из сумки компакт-диск.
  − Вот, − она потрясла перед моим лицом пластиковой коробочкой, − я уже говорила, что звонила своему бывшему. Он мне как-то дал этот диск послушать, я его слушала пару раз, а потом мы разошлись, а диск остался и я вообще о нем забыла. Но тут вспомнила, после звонка, что у меня остался диск Андрея. Будет повод встретиться с ним еще раз, − размечталась подруга.
  − Лесь, ты опять загадками говоришь. Ну, причем тут диск?
  − А вот причем, − Олеся открыла коробку и вынула оттуда вкладыш, который сразу развернула, − это его ты нарисовала.
  Я трясущимися руками взяла вкладыш, на котором были изображены пятеро мужчин. У меня внутри все перевернулось. Один из них был именно тем незнакомцем, которого я нарисовала. Только на нем был характерный рок-н-рольный, даже немного готичный грим, а лицо обрамляли волнистые волосы чуть ниже плеч. Он стоял, прислонившись к кирпичной стене, и пытался изобразить очень печального, но соблазнительного парня, мечту всех девичьих грез.
  − Лесь, как это может быть? - проскулила я, − я нарисовала музыканта из группы, - перевернув компакт-диск, я прочитала название, − "Razorblade kiss"?
  − Получается, что так, − сказала Леська и пожала плечами, дескать она тут не причем.
  Достав свой рисунок, я начала сравнивать. И правда они похожи до жути. "Поцелуй лезвия бритвы" многообещающее название, мне даже понравилось. Суицидом попахивает. Как раз это сейчас популярное направление среди подростков. Вампиры, смерть, любовь, кровь и прочие ужасы. Прямо мурашки по коже.
  На обложке диска было изображено окровавленное лезвие и красовался логотип группы: RAZORBLADE KISS. Сам же альбом назывался "Storm of mind". Вот такая кровавая буря разума.
  − Это невозможно, просто не возможно, − шептала я, − это бред какой-то.
  − Лин, ну не переживай ты так, может ты их слушала раньше, до аварии?
  − Может, − согласилась я, − только вот во сне он говорил со мной, и у меня сложилось такое чувство, будто я знаю его всю жизнь. Как это объяснить?
  − Ой, не знаю, подруга. Но во всяком случае, мы хотя бы узнали, кто на рисунке.
  − По-моему вопросов только прибавилось, − печально промычала я.
  Дабы разобраться со всплывшими вопросами, мы решили поискать информацию о группе во всемирной паутине с помощью Леськиного ноутбука. И вот что узнали: нарисованного мной молодого человека зовут Вильям Йоханен, он вокалист группы "Razorblade kiss", ему 29 лет, живет в Хельсинки. Знает три языка: немецкий, английский и русский. Ну и еще много противоречивой информации о нем, начиная с того, что он якобы спит в гробу, до того, что он нетрадиционной ориентации.
  − Ладно, интернет нам не даст ответов, я думаю, − подытожила я.
  − Ты права, Лин, − пробормотала Леська, все еще внимательно всматриваясь в монитор.
  − Это все пустая трата времени, Лесь. В моей жизни всегда было вопросов, чем ответов.
  − Кстати, ты забыла мне рассказать свои новости, − напомнила мне Олеся.
  − Ох, да. Новость. Меня сегодня преследовал какой-то странный тип, одетый в черное.
  − Да ладно, − Леська отреагировала весьма скептически, − Ты в этом уверена?
  − Олесь, ты думаешь, что у меня мания преследования? - обиделась я.
  − Не знаю, может быть.
  − Вряд ли, Лесь. Я зашла в магазин, и он тоже, но покупать ничего не стал, долго всматривался вглубь магазина, а потом вышел. Я выбралась из магазина через черный ход и дворами шла домой. Было так страшно.
  Я даже забралась с ногами на стул и обняла себя за колени. Вспомнив этого типа, у меня мурашки пробежали по коже. От него веяло опасностью. Но на маньяка он не был похож, скорее на наблюдателя. Но вот попадаться в его поле зрения мне совсем не хотелось.
  − Похоже за тобой и правда следят, − уже с тревогой в голосе проговорила Леська, − ты не знаешь, кому это может быть нужно?
  − Может и знаю, но не уверена. С того времени, как я сюда приехала, на меня посыпались несчастья одно за другим, и это неспроста.
  − Дай угадаю. Это связано с тем, что ты оставила в Саровске? Или кого?
  − Боюсь, что да.
  − Расскажи мне, ведь была причина, почему ты уехала и оставила любимого?
  Наверное, настало время рассказать подруге, как обстоят дела. Но взваливать на нее этот груз я не имею права, даже по причине того, что знакомы мы недавно, к тому же это может быть довольно опасно. Но носить все в себе, не имея возможности с кем-то поделиться, еще тяжелее.
  Заметив мою нерешительность, Олеся спросила еще раз:
  − Может тебе поделиться со мной? Тебе станет легче, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
  − Лесь, я не хочу взваливать на тебя мои проблемы.
  − Я не могу больше смотреть на то, как ты мучаешься. Либо ты мне все расскажешь, либо... − тут подруга замолчала, усиленно придумывая мне расправу.
  − Хорошо, я тебе все расскажу, − спешно согласилась я.
  − Вот и отлично. Я внимательно слушаю.
  − Помнишь, я говорила, что мы с Лешей встречались тайно?
  − О, нет. Дай угадаю, о вас узнала Арина?
  − Да. С этого-то все и началось. Когда Арина узнала о том, что мы встречаемся, нашей дружбе пришел конец. Она стала избегать нас и всю нашу компанию. От ее брата я узнала, что она стала одержимой ненавистью ко мне. Она считала, что я виновата в том, что я появилась и украла ее жизнь. Вдобавок ко всему она углубилась в изучение оккультизма и магии.
  Судя по скептическому выражению лица Олеси, она не слишком понимала серьезность того, что я ей рассказывала.
  − Я что-то не совсем понимаю, − перебила меня Леська, − ты думаешь, что эта Арина подослала к тебе таинственного преследователя в черном? Как-то бредово звучит, не находишь?
  Я встала и прошлась по комнате, на ходу подбирая слова, способные убедить Лесю в том, что я не параноик.
  − Поначалу я тоже так думала, мы даже посмеялись над этим с Алексеем и не придали большого значения. И стали жить дальше, не обращая внимания на Арину. Точнее это она не обращала внимания на меня и полностью игнорировала. Я думала, что она просто обиделась и все. Но тут настал день выпускного вечера в школе. Я с нетерпением ждала окончания празднования, потому что мы с Лешей должны были уехать за город на дачу его родителей и там встретить рассвет.
  − О, как романтично, − вздохнула подруга.
  − Да. Мы тогда сбежали из школы раньше времени. Я не хотела там оставаться, поэтому Алексей меня увез.
  − Влюбленные сбежали, чтобы побыть вдвоем, − мечтательно протянула Леся.
  Я вдруг вспомнила, как была тогда счастлива, как хотела побыстрее оказаться с Лешей наедине, быть с ним до утра, не думая, что будет завтра.
  − Так я только одно не пойму, причем тут Арина и этот преследователь?
  − То, что я расскажу дальше, может показаться тебе невероятным или сказкой, я бы на твоем месте мне не поверила.
  Олеся посмотрела на меня с любопытством и некоторым удивлением. Она явно не подозревает, о чем я ей расскажу:
  − Мы уже ехали за городом, дорога к дачному домику вела через довольно широкую реку. Мы ехали и...
  − Что "и"? - с нетерпением спросила Леся.
  − И мы упали с моста в реку.
  − Что?! Как это произошло? Алексей, он...?
  − Он остался жив. Но теперь он не может ходить, он прикован к инвалидному креслу.
  − Боже, какой кошмар!
  Воспоминания нахлынули на меня разрушительной волной, я с трудом пыталась себя сдержать, чтобы не разрыдаться. Вновь пережить то, что тогда произошло, я бы не смогла. Мы ехали по мосту, Алексей взял отцовскую машину, он хотел, чтобы я запомнила этот день на всю жизнь, хотел сделать его особенным.
  Внезапно, машина потеряла управление, как будто врезалась во что-то, и упала в воду. Леша ударился головой о руль и потерял сознание, в салон очень быстро начала заливаться вода. Первое, что я сделала - отстегнула ремень безопасности у Алексея, потом у себя. Казалось, на это у меня ушло мгновение, но в салон был заполнен водой уже наполовину. У меня не было времени проверить Лешино состояние, я пыталась найти в машине что-нибудь тяжелое, чтобы попытаться разбить стекло. В бардачке нашелся довольно большой металлический фонарик и я стала изо всех сил бить им по боковому стеклу. Тем временем вода все прибывала, меня охватила паника настолько сильная, что я уронила фонарик в воду. У меня ушло достаточно много времени и сил, чтобы достать его.
  Мы были в ловушке. Времени не осталось совсем, и я начала трясти Алексея, пытаясь привести его в чувства. На минуту он открыл глаза, было не передать словами мою радость. Я крикнула ему, чтобы он вдохнул поглубже, когда я скажу. Он кивнул. Я ударила последний раз и стекло треснуло. В салон хлынула вода.
  Как мы выбрались на берег, я до сих пор не понимаю. Среди всей этой мутной воды, ила. Река была глубиной метра четыре, но это было самое длинное расстояние в моей жизни. Я никогда не забуду лучи заходящего солнца, проходящие сквозь толщу воды. Я боялась, что они последнее, что я увижу в жизни.
  Когда мы все-таки выплыли на поверхность, я глубоко вздохнула. Алексей потерял сознание, едва мы выбрались из машины, и теперь не дышал, в его легкие попала вода. Нужно было как можно скорее добраться до берега. Плавала я не очень хорошо, но мне ничего не оставалось делать, как только грести изо всех сил. Я не знала, смогу ли добраться до берега. Единственное, в чем я была уверена, я не брошу Алексея ни при каких условиях.
  − Вот это да! - воскликнула Леська, было видно как ее переполняют эмоции, она не смогла даже усидеть на месте, поэтому вскочила на ноги и принялась наматывать круги по комнате, − и что было дальше? - резко повернувшись ко мне, просила Олеся.
  − Выбравшись из воды, я пыталась привести Лешу в чувства. К счастью, он вскоре начал дышать самостоятельно и постепенно приходил в себя. Я уже было обрадовалась, но тут появилась Арина. Она казалось, возникла из ниоткуда. Я не успела ей даже ничего сказать, как она накинулась на меня и стала душить. И делала она это с криками о том, почему я никак не сдохну. Когда у меня уже начало темнеть в глазах, на Арину накинулся Леша, пытаясь ее оттащить от меня. Он окончательно пришел в себя и попытался вырвать меня из лап разъяренной бывшей подруги. Но у Алексея ничего не вышло. Арина одним движением руки откинула его от себя, как надоевшую собачонку, причем удар был настолько сильным, что он, пролетев несколько метров, ударился спиной о стоявшее неподалеку дерево.
  В этот самый момент я услышала визг тормозов. На мосту остановились две машины. Из одной выбежали родители Алексея, а другая принадлежала другу их семьи, местному следователю полиции.
  Все они направились в нашу сторону, а Арина побежала им навстречу. Я сразу поняла, что это она все организовала. Ситуацию она повернула в свою пользу, заявив, что видела как я на выпускном вечере пила шампанское и как села за руль машины, и что я виновата, что машина упала в реку. Родители Леши были в шоке. Мы ничего не могли доказать. Все приняли ее версию за чистую монету. Но самое ужасное в том, что Лешу увезли в больницу с серьезной травмой спины. С тех пор он прикован к инвалидному креслу.
  − О, Боже! Но ведь он... − подруга терялась в своих мыслях, − ты же сказала, что он начал тебя защищать. Он был на ногах.
  − Да, все верно.
  − То есть, это Арина виновата! - негодовала Леська. Она встала и быстро заходила по комнате, − но вот я не пойму, почему ты уехала?
  − По многим причинам, семья Алексея меня ненавидела, а Арина пригрозила убить его и мою мать в придачу, если я останусь в Саровске. Я ей поверила, после всего, что она сделала.
  Было жутко вспоминать, о том что случилось. О встрече с Ариной в больничном коридеоре. Она, я даже не знаю с помощью какой-то невидимой силы, подняла меня и прижала к стене, и начала угрожать. Я испугалась, сильно испугалась. В тот день мы виделись с Алексеем последний раз.
  
  Из воспоминаний Каролины
  В больничной палате было холодно и неуютно.
  − Я не верил, что такое может быть, пока сам не испытал на своей собственной шкуре ее силу, − я с трудом узнала его голос, он стал другим, сухим и безжизненным, − уезжай, Каролина, прошу тебя! От нее нет спасения.
  − Я не могу оставить тебя! - слезы мешали говорить. Я непрерывно глотала слезы, пальцы дрожали, голос сел от рыданий. Мне было как никогда плохо.
  − Мне уже не помочь. И я сам не в силах что-то изменить. Тебя защитить я тоже не смогу. Поэтому... Прошу уезжай.
  − Думаешь она не найдет меня в Москве?
  − Это большой город. К тому же ее целью было избавиться от тебя навсегда. Вряд ли она начнет искать тебя.
  − Хорошо. Я уеду, но не скрываться от нее. Я постараюсь найти способ поставить тебя на ноги, а когда найду, то вернусь, − мой голос дрожал, я наверное и сама не верила своим словам, потому что Алексею помочь могло только чудо.
  Я помедлила и добавила:
  − Я обещаю, что вернусь и ты пойдешь на своих ногах. Я все сделаю для этого. Если есть сила как у нее, значит, есть способ вылечить тебя. И я не успокоюсь, пока его не найду.
  − Лучше пообещай мне, что не забросишь музыку. У тебя неплохо получается, − Леша изо всех сил пытался сменить тему разговора.
  − Обещаю, − слезы катились ручьем и я не могла их хоть как-то остановить.
  − Я всегда буду любить тебя, Каролина.
  От этих слов мне стало еще хуже, он сказал их только второй раз. И я знала, что они много значат.
  − Ты всегда будешь в моем сердце, ведь я тоже люблю тебя.
  
  Мы плакали с Леськой вместе. Она утирала слезы, шмыгала носом и все время повторяла, что все это не возможно и что все это не справедливо.
  − И давно ты скрываешься от Арины? - немного успокоившись, спросила Леська.
  Я вздохнула, ведь после того, как я уехала из дома, мне пришлось не сладко.
  − Вот уже несколько месяцев я в Москве... Сначала все было хорошо. Димка - друг Алексея, предложил мне пожить у него в съемной квартире на время вступительных экзаменов. Его родители были достаточно обеспеченными и могли ему позволить жить в центре Москвы в районе метро "Белорусская". Димка поступил в МГУ. А я искала работу. Позже к Диме собиралась переехать Алина, Лешина сестра, она поступила в какой-то фармацевтический ВУЗ и явно не собиралась жить в общежитии. Хорошо, что она после поступления улетела с родителями на отдых в Италию до конца лета. В противном случае я не смогла бы жить с ней под одной крышей. Но лето заканчивалось, и я торопилась покинуть квартиру.
  Хорошо, что с работой повезло. Я наткнулась на дизайнерское агентство, в которое набирались художники. На собеседовании я нарисовала своего будущего начальника всего за одну минуту. Набросок получился, может и не очень завершенный, но на нем проявились все эмоции моего будущего шефа. Он был сражен. Меня взяли сразу же. График работы был скользящий и можно было работать на дому. Теперь осталось только найти дом, в котором можно будет жить и работать. Дима опять мне помог, нашел мне недорогую квартирку на окраине. Район тихий и спокойный. То, что нужно. Зарабатывать я начала неплохо и на жилье и на жизнь хватало.
  Леськино заплаканное лицо постепенно приходило в норму, она была увлечена моим рассказом. Рыжие локоны растрепались, на щеках был чересчур здоровый румянец, а серые глаза казались огромными.
  − И вроде бы было все хорошо, − рассуждала вслух подруга, − что же произошло потом?
  Я с усмешкой ответила:
  −Дальше все наваливалось бешено растущим и летящим на меня снежным комом. Сначала в моей съемной квартире случился пожар...
  
  Я возвращалась домой в хорошем настроении: удался проект на работе. Так что меня отпустили пораньше и дали аванс. И теперь сумка была немного тяжелее от той суммы, которая досталась мне. Остальное я получу завтра, когда сдам второй проект. И тогда... Я размечталась о том, как потрачу полученную сумму. У меня в голове крутились мысли о том, как мои заработанные деньги могут помочь Леше.
  Повернув за угол дома, я увидела, что из моего окна валит дым. Я чудом успела вытащить из быстро распространяющегося пламени свои вещи. В жутком чумазом виде я общалась с пожарниками. Они сразу сказали, что это поджег. Все просто − нашли бутылку с зажигательной смесью. Ее докинуть до второго этажа было не сложно. Спасибо пожилому Петру Ивановичу, местному одинокому пенстионеру, который по вечерам любил выйти на прогулку перед сном, он-то и вызвал пожарных. Почти всю квартиру удалось спасти, за исключением одной комнаты, где я спала. Пожарные настояли на том, чтобы я вызвала на "место возгорания" хозяйку квартиры.
  Через полчаса примчалась на своем новеньком "Мерседесе" фурия, которую звали Альбина Георгиевна. Хозяйка моей квартиры. Если бы не пожарные, она бы меня убила. Нет смысла дословно пересказывать то, что она со всей своей "любовью" ко мне и без стеснения обрушивала на мою несчастную голову. Это был конец.
  За принесенный ущерб она забрала все мои деньги. Весь мой аванс за долгую и нелегкую работу ушел в наманикюренные пальчики этой злобной тетки. Напоследок она прокричала из приоткрытого тонированного окна срывающегося с места автомобиля:
  − Скажи еще спасибо, что я в милицию заявление на тебя не подала!
  И правда, спасибо. Только вот почему не подала? Кто мог поджечь никому неизвестную квартиру? Не могло же это быть рук дела Арины? Я была в тупике. Но все могло бы быть еще хуже. Хорошо еще, что я успела выхватить из огня дорогие для себя вещи. Гитару, в чехле которой лежало пара моих тетрадок с песнями. Документы я всегда носила с собой в сумке. А вот одежда, фотографии и наброски моего проекта сгорели!
  Еще не поздно было вернуться в офис и там поработать. Но я могу не успеть. Что же делать? Работы в моем положении никак нельзя лишаться!
  Мчавшись через дворы с гитарой на плече, я в мгновение ока пересекла территорию, отделяющую меня от метро. Спустившись в подземку, я наконец перевела дух и стала ждать поезда. Пока я ехала от "Речного вокзала" до "Белорусской" моими чувствами и мыслями завладела паника, апатия и страх. И что мне делать дальше?
  Выйдя из метро я позвонила Диме. Он жил на "Белорусской".
  − Ну же, пожалуйста, возьми трубку, - шептала я мерным гудкам в телефоне.
  − Алло! - недовольный голос в трубке дал понять, что это Алина, − это ты?
  − Послушай, Алин, прошу тебя, передай сотовый Диме. Мне очень нужно.
  − Тварь! Перестань ему звонить! Загубила жизнь моего брата, так хочешь и до нас добраться?!
  − Нет... я никогда никому ничего не желала плохого, и ты это знаешь... и ...
  Но в трубке уже были слышны короткие гудки. Звонить второй раз было бесполезно, да и говорить я не смогла бы... Из глаз брызнули слезы. Столько в один день навалилось. По дороге в офис я пыталась успокоиться, но не очень получалось. Только размазывала косметику по лицу. Дверь была уже закрыта, и я постучалась.
  − Каролина? - на меня удивленно смотрел охранник, которого звали Митя. Странный он немного парень. Молчалив и спокоен, как и следовало быть охраннику. Мы с ним устроились в один день, и хоть никогда не общались, между нами чувствовалась какая-то связь. Он был очень удивлен:
  − Забыла что-то? - лениво протянул Митя, отхлебывая кофе из одноразового стаканчика.
  − Да, и я хотела тут поработать еще, − я пыталась говорить как можно беззаботнее, но видимо не очень хорошо получалось.
  − Не поздновато для работы?
  − Нет самый раз. На меня просто навалилось ... вдохновение, − я убедила Митю и он впустил меня.
  Но не заметить мое состояние было невозможно, поэтому он остановил меня и спросил:
  − Что-то случилось?
  Заговорил наконец! Всегда молчал, а теперь пристал с вопросами? Как же не вовремя, нет у меня времени с ним болтать.
  − Просто не мой сегодня день...
  − И поэтому на работу пришла?
  − Ага, − сказала я уже идя по коридору, а Митя что-то пробормотал мне вслед. Что именно я не разобрала. Шла я быстро и ни разу не обернулась, хотя и чувствовала его взгляд, неотступно следящий за мной до угла коридора. Добравшись до своего рабочего места я села за стол и принялась восстанавливать сгоревшие эскизы заново. Работа продвигалась медленно. На часах было уже десять вечера. Ну, еще не так поздно. Я должна успеть.
  Я все рисовала и рисовала. И тут ко мне зашел Митя с двумя пластиковыми стаканчиками кофе.
  − Еще здесь?
  − Да. Нужно доделать пару эскизов.
  − Не было времени раньше? - спросил Митя, аккуратно ставя стаканчик в кофе ко мне на стол.
  − Я бы сказала, что сейчас нет времени.
  − Это как?
  − Мои эскизы сгорели сегодня.
  − Не может быть!
  − Может. Прямо дотла...
  − Ужас! И ты собираешься сегодня все доделать?
  − Постараюсь, − со вздохом протянула я.
  − Тогда не буду тебе мешать, − сказал Митя и повернулся к выходу.
  − Спасибо за кофе, − я улыбнулась. Его взгляд был спокоен, на мгновение мне стало безразлично то, что со мной сегодня случилось. Я даже немного повеселела. А он милый, даже немного симпатичный. Мысли потекли совершенно в другом направлении. Темно-русые волосы, серые глаза, обрамленные густыми ресницами. Правильные симметричные черты лица. Очень милый.
  − Я подумал, что тебе пригодится.
  − Очень мило. А тебе не составит труда принести мне еще один кофе, через минут тридцать?
  − Хорошо, Обязательно принесу.
  Он ушел, а я принялась за работу опять.
  Утром я проснулась на маленьком диванчике укрытая пледом. В офис стали заходить люди. Закончить все я не успела. Мой начальник был явно не в духе. Меня уволили... Собрав свои карандаши и гитару я потащилась к выходу. Сотрудники меня провожали сочувствующими взглядами. Но никто не подошел. Я так и не успела ни с кем подружиться. У двери меня встретил Митя:
  − Доброе утро!
  − Ну не очень доброе, − не останавливаясь пробормотала я.
  − Как? Что случилось? - Митя остановил меня у выхода.
  − Я не успела и меня уволили, − коротко ответила я, мечтая о том, чтобы он больше не о чем меня не спрашивал.
  Митя похоже и так не знал, как реагировать на мои слова, но отпускать меня просто так он похоже не собирался.
  − А это ты меня уложил на диван и укрыл пледом? - я решила хоть что-то сказать, а точнее спросить, чтобы хоть как-то прервать неловкое молчание.
  − Да это был я, − ответил Митя и опустил глаза как невинный мальчишка.
  − Спасибо, это было мило с твоей стороны, а теперь мне пора.
  Я резко обошла его и вышла на улицу.
  − Каро! - услышала я за спиной голос Мити.
  Каро? Я удивилась, что он назвал меня так. Может, слышал от кого-то. Но это не имеет значение. Я вышла на улицу и меня захлестнула утренняя суматоха огромного города. Я хотела убежать, но охранник был уже за моей спиной.
  − Каро! Подожди...
  Я остановилась и обернулась.
  − Каро. Если будут проблемы позвони мне, − и протянул мне желтый стикер с номером.
  Я молча взяла его.
  − Я буду рад тебе помочь.
  − Хорошо спасибо.
  − Удачи тебе.
  Я обернулась и пошла твердым шагом не известно куда и зачем. Опять в метро... ?
  Жаль... Он хороший парень, но я ему не позвоню. Я никому не буду звонить, из этого я должна выпутываться сама. Чувствовала я себя отвратительно. Так, словно меня как маленькую рыбешку выбросило на берег после шторма. Вот я валяюсь на песочке, нервно хлопая плавниками-крылышками, но ничего не могу сделать, чтобы добраться до воды. Ветер подхватил желтый листочек и унес его куда-то высоко, а потом он и вовсе исчез, как и не было его вовсе.
  
  − Вот так я и оказалась здесь, − подытожила я.
  − Лина, теперь все будет хорошо, − подбадривала меня подруга, − я в этом просто уверена.
  Потом немного подумав, она добавила:
  − Все это, конечно, странно и нереально, но я почему-то тебе верю. А еще я думаю, что мы завтра на трезвую голову все обдумаем. А теперь спать пора, мен завтра на работу, а тебе на собеседование по поводу работы, так что ложимся спать.
  Леська поднялась и отправилась к себе в комнату, пожелав мне спокойной ночи. А я смотрела ей в след и вспоминала нашу первую встречу.
  После прощания с Митей, я проверила сколько денег у меня осталось. А их было не густо. Хваталот только на комнату в коммуналке с клопами. Но нужно было подыскать себе жилье. На вокзале ночевать не хотелось.
  Купив в ближайшем киоске газету, я присела на лавочку возле небольшого скверика, коих в этом городе сотни. Ведя пальцем по строчкам на дешевой бумаге, я наткнулась на пару предложений, подходящих моему скромному бюджету, обвела их карандашом и принялась за поиски телефона-автомата. Через минут пять ходьбы в произвольном направлении, я наткнулась на почтовое отделение. То, что нужно. Купив там карточку для телефона, и оценив на себе сочувствующий взгляд девушки-кассира, я поняла, мне срочно нужен горячий душ и расческа.
  Набрав первых два номера, и получив отрицательный ответ, к моему, и без того неприглядному виду, добавилась мрачность. Ну что ж за день такой? Сначала выгоняют с работы, теперь вот рискую ночевать на вокзале! И тут... О, чудо! Подняла трубку женщина, по голосу средних лет, и мы договорились о встрече через два часа прямо в моем предполагаемом новом жилье. Вообщем-то ехать нужно было не далеко и цена меня вполне устраивала, даже оставались деньги на какой-никакой обед.
  "Макдоналдс" − страшное место, но выбирать не приходится. Запихав в себя двойной чизбургер и колу, я отправилась навстречу душу.
  Так я оказалась в маленькой, не очень светлой комнатке, но на удивление чистой, хоть и со старыми, изжившими свой век обоями, и обветшалым потолком и полом. Хозяйка, она же Ольга Владимировна, переписав данные моего паспорта, и забрав почти все мои деньги с довольным видом умчалась проч.
  Не прошло и пяти минут как в дверь уверенно и настойчиво постучали.
  Я открыла дверь даже не спросив, кто за ней. И только потом подумала, что в коммуналке делать это опрометчиво.
  За дверью оказалась высокая худая, но очень ширококостная, девушка, в старом банном халате в полоску, голову украшали бигуди, хаотично накрученные на рыжие локоны. В лице и фигуре явно прослеживались мужские черты, но в целом внешний вид гостьи был очень гармоничен. Я не успела промолвить и звука, как на меня посыпался ворох из слов с примесью украинского и донского говора.
  − О привет! Ты моя новая соседка? Как здорово, а то всё одни мужики. Я Олеся. А тебя как звать?
  − Привет. А ... я Каролина. Можно просто Каро, - ответила я и глупо улыбнулась.
  − Какое имя странное, но очень красивое. Это сокращенный вариант? Ты откуда сама будешь?
  − Ну...
  − Ладно, какая разница, − сама ответила на свой же вопрос (и, кажется, осталась им вполне довольна) моя новая знакомая.
  Разговаривать на пороге было не очень удобно, да и попадаться на глаза "мужиков" не очень-то хотелось. Так что я пригласила нетерпеливую соседку к себе. Олеся узнав, что вещей у меня не густо и среди них не было ничего, что напоминало чайник, а тем более кружку, быстренько ретировалась в свою комнату и через минуту опять возникла у меня на пороге. Деловито утверждая, что "под чаек" время летит незаметно, а разговор проходит приятно. Гордо держа в руках чайник и две кружки, по-хозяйски воспользовалась моим столом и стулом, расставив все на свое усмотрение. Также быстро на столе появилась пачка черного чая в пакетиках и плетеная корзинка с конфетами и печеньем.
  − Ну, вот. Теперь можно и поговорить.
  − Да, пожалуй, − я уже давно приглядела себе одну конфетку с фундуком.
  Разговор и правда получился приятный и непринужденный. Хоть один радостный момент за сегодняшний день. Правда говорила почти всегда Олеся, я же пользуясь моментом, опустошала корзинку со сладостями. Глядя на то, как я вгрызаюсь в очередной пряник моя собеседница не выдержала, прервав рассказ о своем героическом подвиге (она с жаром уже полчаса описывала, как догоняла и догнала воришку, укравшего кошелек у какой-то бедной старушки), и спросила:
  − Может тебе борща принести? У меня целая кастрюля наварена.
  В ответ я поперхнулась пряником.
  − Ой, да я тебя умоляю, что ты такая стеснительная? Я все равно его одна не съем.
  − От борща не откажусь, особенно после пряника.
  Плотно поужинав, я постепенно приходила в себя. Олеся все время была рядом. И теперь все больше напоминала мне заботливую няньку. После моей трапезы она оценивающе посмотрела на меня и вынесла свой вердикт:
  − Тебе горячий душ не помешал бы.
  − Полностью с тобой согласна.
  − Так... я сейчас вернусь, - протороторила Олеся и выбежала из комнаты.
  Кажется ее забавляло со мной возиться. Может я и вправду внесла своим появлением какое-то оживление в ее жизнь. Хотя судя по рассказам, Олесину жизнь серой и скучной не назовешь.
  В ванной, которая заведомо у меня вызывала приступ паники и страха, меня ждал настоящий сюрприз. Объектом всеобщей личной гигиены было довольно просторное помещение. Как ни странно слишком неприятных или каких-нибудь других резких запахов я не почувствовала. Не стерильно конечно, но сойдет. Но больше всего, что меня поразило. Среди всякой ванной утвари, тазиков, и прочего хлама стояла ванная. Страшноватая на вид. Принявшая наверное за всю свою жизнь несколько тысяч омовений различных тел, проживавших здесь лет сто назад и до сего дня, а рядом с ней... О, чудо! Стояла вполне современная и очень чистенькая душевая кабина.
  Олеся самодовольно поглядела на меня и сказала:
  − Вот. Пользуйся. Моя личная. Внутри найдешь все, что нужно.
  Я подошла поближе к кабине и обнаружила, что ручки обмотаны цепью и надежно скреплены замком.
  − А это..?
  − А это от нежелательных пользователей. Сейчас ключ принесу. А заодно и полотенце.
  Вместе с ключом и полотенцем прибыли халат и тапочки. Да, вот уж не ожидала встретить в таком месте такую "роскошь", сервис и приятного доброго человека!
  
  
  
  Глава 4. Ангел-хранитель
  Дул пронизывающий до костей ветер, застегнутые на молнию тучи, казалось, не выдержат и прольют на землю сумасшедший поток воды, стирающий все на своем пути. Казалось, что погода сошла с ума. Начало декабря, а все еще идет дождь. Кутаясь в легкую курточку, я шла по улице огромного чужого города куда-то в пустоту. Мне было совершенно все равно куда идти.
  В голове смешались мысли. Нужна была работа. Хоть какая-нибудь. В дизайнерские агентства и фирмы большие и малые меня не брали. Приходить на собеседование в поношенных джинсах и свитере, который был неизменным со времен пожара, было не самой удачной идеей. Встречают по одежке. Особенно в Москве.
  Не получив ни одного положительного ответа, я возвращалась в коммуналку. Вот уже второй раз у дома, в котором я живу, собрались машины с мигалками, полиция и скорая помощь. В первый раз ничего хорошего из этого не пвышло. И на этот раз мои подозрения не были напрасными. Из подъезда на носилках выносили женское тело, с ног до головы испачканное кровью. Олеся?... Я со всех ног кинулась к телу, окруженному медперсоналом. О, нет! Только не она!
  Я накинулась на первого попавшегося человека в белом халате:
  − Как она? Она жива?!
  − А вы кто? - как-то пренебрежительно спросил врач.
  − Я... я ее двоюродная сестра, − не знаю зачем соврала я.
  Врач заметно оживился и изменил тон:
  − Она жива, но состояние не стабильное. Мы делаем все возможное. А теперь не мешайте нам.
  − Можно я с вами поеду?
  − Конечно. Позвоните еще ее близким.
  − У нее нет здесь никого... кроме меня.
  − Вы сможете оплатить ее лечение?
  − Э-э... Да.
  − Ладно прыгайте в машину. Не время это обсуждать.
  До клиники Олеся доехала не приходя в сознание. Дальше холла меня не пустили. И я буквально рухнула на диван рядом с огромной широколапой пальмой. Не знаю сколько времени прошло, но кажется я уснула. Я провалилась в забвение полное неясных очертаний и форм. Потом все начало понемногу проясняться и я увидела Олесю. Она была такая печальная, такая тихая, в белых полупрозрачных одеждах. А вокруг столько зелени. Но что это? Она уходит? Но куда? Здесь ведь так прекрасно. Ей нельзя уходить отсюда. Я пытаюсь что-то сказать, но не могу выдавить из себя и звука. Я стараюсь изо всех сил, но она, кажется, не слышит меня. Тогда я начинаю бежать к ней и протягиваю руку... Сделать даже первые шаги оказывается невероятно сложно, как будто тянешь за собой огромный груз. Но все-таки я приближаюсь. Мне становиться трудно дышать, но я должна ее остановить. И тут дикий крик все-таки вырывается из самой глубины моего горла. Олеся оборачивается... Я кричу ей, но сама не могу разобрать и слова. Что же я говорю ей? Понимает она меня? Слышит?
  − Проснитесь, − меня теребил за плечо все тот же доктор, привезший меня сюда.
  − Как? Как она? - хриплым голосом спросила я.
  Оказывается я проспала несколько часов, а тем временем Олесе делали операцию.
  − Сейчас состояние стабилизировалось. Но по-прежнему тяжелое. Ей нужна кровь. Какая у вас группа?
  − Не знаю...
  − Ох. И что мне с вами делать? Ладно идемте за мной.
  Моя кровь оказалось той же группы и резус-фактора, что и у Олеси. Я не раздумывая отдала ей столько, сколько можно было. Это малое, чем я могла ей отплатить за заботу обо мне. Доктор ушел. Но перед этим показал мне палату Олеси. Теперь я стояла и смотрела на нее через стекло. Держись, Олеська! Только не умирай.
  Она лежала неподвижно. Подключенная к аппарату искусственного дыхания, капельницам, и обставленная различными мигающими и пикающими приборами, она выглядела совершенно крохотной и беззащитной. Наверное и я была такая же пару лет назад. Олеся едва дышала. Только внимательно присмотревшись можно было увидеть слабые и неровные колебания груди.
  Что мне теперь делать? Куда идти? В коммуналку возвращаться страшно.
  В больнице мне быть не хотелось, я прекрасно понимала, что больше ничем не смогу помочь. Вернусь завтра.
  Я шла по улице уже серьезно задумавшись, не пойти ли не ночевать на вокзал. Ноги вели меня сами, как будто мне не подчинялись. Не заметно для себя, я оказалась на кладбище. Уже больше суток я ничего не ела, спала тоже мало, а, став донором, я и вовсе подписала себе практически смертный приговор. Мне было ужасно холодно в осенней курточке. Ноги подкашивались, от слабости я плохо видела, и, пошатываясь и спотыкаясь, брела по темной аллее. Тусклый свет фонарей позволял разглядеть в густом сумраке лишь кованую чугунную ограду, и возвышавшиеся за ней слегка покосившиеся кресты и надгробья.
  "Кладбище. Как раз то место, где заканчивается жизнь, и начинается вечный покой. За его пределы я уже не смогу выйти", − подумала я, все-таки продолжая идти по мокрому асфальту. Снова пошел дождь.
  Внезапно в глазах потемнело, и, почувствовав острую боль в голове от сильного удара, я поняла, что лежу на земле не в силах даже пошевелиться. Когда я очнулась, я увидела все то же, мрачное черное небо, безразличное ко всему, что происходит на земле. Капли дождя били по лицу, волосам, одежде, забирая последнюю надежду на спасение. Все мысли куда-то ушли, а сознание растворилось в убаюкивающем ритме декабрьского дождя. Кажется деревья что-то шептали мне, но я уже ничего не слышала...
  Но вдруг чьи-то сильные руки подняли меня. Я попыталась что-то сказать, но от бессилия из моих уст вырвался лишь слабый стон, и потеряла сознание...
  Не знаю, сколько я находилась в бессознательном состоянии, мне казалось, что несколько дней я не приходила в себя и бредила. Сны мои были непонятны и запутаны, состоящие из обрывков воспоминаний, надежд и боли. Я видела свое прошлое в Саровске, солнечные и беззаботные деньки, свою мать. Внезапно все исчезало, подло ускользало от меня, а я пыталась это удержать, оставить хотя бы память о том, что когда-то я была по-настоящему счастлива. Мне хотелось кричать, кричать и кричать от осознания собственной беспомощности. А на смену свету опускалась мгла, укутывая с ног до головы в свои холодные объятия. Мне снилась Арина, она восседала на троне в мантии цвета запекшейся крови с огромным мечом в руках. В ее надменном взгляде было столько ненависти и злобы, что, казалось, вот-вот она выхватит меч из ножен и вонзит в меня...
  − Просыпайся, − сказал мне низкий, суховатый голос, − тебе нужно поесть, иначе ты разделишь эту обитель грешных душ...
  Попробовав пошевелиться, я поняла, что это сделать будет совсем непросто. Все тело занемело и настолько ослабло, что я лежала неподвижно и едва дышала. Веки с трудом подчинились мне, когда я попыталась открыть глаза. Яркий свет ударил в лицо, и я, не выдержав боли, повернулась к стене.
  "Где я? Я не умерла?" - посетили меня мысли, как мне казалось, за долгое время. Постепенно привыкая к яркому свету, я заставила себя повернуться лицом к своему странному собеседнику, и повторила свой последний вопрос уже вслух:
  − Я не умерла?
  − Если бы я нашел тебя на пару часов позже, то возможно уже не успел бы, − ответил мне все тот же низкий голос, принадлежавший худому, с длинными седыми волосами и такой же бородой, но довольно крепкому старику лет семидесяти.
  Я находилась в сторожке, а этот седовласый мужчина, вероятно, смотритель кладбища. То, что я еще на кладбище, я ничуть не сомневалась, уж больно сильно в сторожке ощущался запах сырой земли. Я огляделась.
  Обстановка была самая простая, даже нищенская. Возле окна стоял разбитый диван необъятных размеров, по бокам располагался письменный стол, на котором стоял фикус, и кухонный стол с двумя дверками, на котором стояла электрическая плитка, наподобие тех, которые можно встретить на даче у любого среднестатистического российского дачника.
  − Я долго была без сознания?
  − Почти два дня ты бредила, говорила во сне, и я уже начал думать о том, что ты вовсе не проснешься, и это, − он развел в стороны руки, − твое последние пристанище. Но ничего, очнулась.
  − Кладбище? - постепенно память начала возвращаться.
  − Да, я давно здесь живу... − он остановился на полуслове, а потом добавил, − я сторож, но я предпочитаю другое слово.
  − Какое?
  − Смотритель.
  − А имя ваше как?
  - У меня раньше было много имен, но ни от одного из них не было никакой пользы, поэтому теперь у меня его нет.
  − Как же к вам тогда обращаться?
  − Так и зови меня "смотритель". И давай без "вы", я человек простой. Мне так будет лучше. Меня все здесь знают под этим именем. У тебя дом-то есть?
  − Нет, − я вспомнила про коммуналку и меня буквально затрясло от страха.
  Смотритель подумал, что мне стало холодно накрыл меня еще одним шерстяным пледом.
  − А родители?
  − Мать сейчас далеко отсюда.
  − Все ясно. Оставайся пока у меня. Пока не подыщешь жилье, а хочешь, оставайся насовсем, хотя тебе, наверное будет скучно со стариком вроде меня.
  − Спасибо. Вы очень хороший человек. Вы помогли мне. Спасибо.
  − Мир не без добрых людей. Только вот что, я же тебе никаких "вы". Усвоено?
  − Да.
  − Ладно уж, слишком много болтовни на сегодня. На-ка вот, поешь немного.
  Старик протянул мне большую железную кружку с бульоном, и только ощутив его запах, я поняла, как сильно проголодалась. Смотритель помог мне сделать несколько глотков, после чего я почувствовала режущую боль в желудке. Заметив это, старик сказал:
  − Ну-ну, давно ты, видимо, не ела. Ничего-ничего... понемножечку, потихонечку, вот так, не торопись.
  Я сделала еще несколько глотков, после чего съела небольшой кусочек курицы и попросила попить. Расторопный старичок принес мне еще и кружку воды. Почему-то очень сильно захотелось спать, и я опустила голову на подушку, опять погрузившись в мир грез.
  
  ...Я спускаюсь по лестнице и совершенно не представляю, где нахожусь, а если быть честной, то вообще не понимаю, где я. Опустив голову, иду вниз и пытаюсь собрать мысли в кучу. Черт! Где все-таки я?! Что-то похожее на торговый центр. О Боже! Я почти сбиваю с ног идущего навстречу человека. Пытаюсь ухватиться за что-нибудь, что бы не упасть, но меня за плечи хватает кто-то. В этот момент я поднимаю глаза и вижу Вильяма, мило улыбающегося мне.
  − Ты где была? Я тебя везде ищу. Пойдем скорее, − говорит он по-английски.
  − Куда? - недоуменно спрашиваю я, и вдруг понимаю, что задала вопрос на русском языке, поэтому переспрашиваю по-английски, − куда?!
   Я чувствую его рядом, все так реально, я ощущаю запах его тела, и едва удерживаюсь на ногах...
  
  Открыв глаза, я увидела все того же старика, возившегося возле некого подобия кухонной плиты. Заметив, что я проснулась, он еще более заторопился, и через пару мгновений передо мной стоял обед или поздний завтрак. Запах разносился по всей крохотной, но уютной сторожке, и заставил мой желудок нетерпеливо заурчать. Я надеялась, что на этот раз прием пищи будет более приятным. Подвинув тарелку с картофельным пюре к себе, я с жадностью, свойственной только по-настоящему голодным людям, отправила первую порцию к себе в рот. Но она оказалась немного горячей, чем я ожидала.
  − Ну-ну, аккуратнее, она горячая, − засмеялся смотритель, − тебе полотенце подать?
  − Да, если можно.
  Он с легкостью, для своего возраста, встал со стула, обогнул диван, дотянулся до полотенца, и с неким подобием реверанса подал мне. Я улыбнулась и поблагодарила его. Потом, справившись с последней ложкой своего обеда, выпила кружку молока и сразу почувствовала прилив сил, которые, как мне казалось, не возвратятся ко мне никогда. Стало легче дышать и мне ужасно захотелось выйти на улицу, там светило удивительно для октября теплое солнце.
  − Сколько я спала? Опять двое суток?
  − Нет, оставшийся день и всю сегодняшнюю ночь, а сейчас около семи часов утра.
  − А мне казалось, что сейчас полдень... Мне хочется выйти на улицу, там не холодно?
  − Слегка подмораживает. На вот, накинь это, в своей куртенке ты продрогнешь, − ответил смотритель и положил на край кровати старую армейскую шинель.
  Я села на кровати и опустила ноги на холодный пол. Старик, слегка кряхтя, подошел к двери, где стояли мои разбитые ботинки, поднял их и принес мне.
  − Надо бы их починить, − сказал недовольно смотритель, посмотрев оценивающим взглядом на истертую до дыр обувь.
  Мне стало, почему-то, ужасно не ловко, сравнив взглядом его сапоги, хоть и старые, но в хорошем состоянии, со своими башмаками. Но других у меня и не было, поэтому ничего не оставалось делать, как одеть то, что есть.
  Встав с кровати, я почувствовала, как голова немного закружилась, и резкая боль ударила в затылок. Она напомнила мне о том дне, когда я потеряла сознание и сильно ударилась головой об асфальт. Зашнуровав ботинки, я вышла на улицу в морозное декабрьское утро. Вокруг простиралось все то же знакомое кладбище, но в солнечном свете оно выглядело не так мрачно и уныло, как несколько дней назад. Все деревья стояли голые, чуть тронутые инеем, который таял под лучами восходящего солнца.
  Возле сторожки стояла лавочка из необструганных досок, и так как я еще не совсем встала на ноги, она прямо-таки манила к себе. Присев на нее, я почувствовала, что от свежего морозного воздуха моей больной голове стало легче. Я прикрыла глаза, подставив лицо навстречу утреннему солнцу. Так спокойно и легко за весь период, что я провела здесь, в этом сумасшедшем городе, мне еще не было. Я помнила о том, что дела у меня плохи. Но я не торопилась сдаваться, ведь это было только первое препятствие, и так легко опускать руки я не собиралась.
  Сейчас же я совершенно не думала о своих проблемах, а сидела тихо, неподвижно, почти не дыша. Нужно будет к Леське зайти, проведать ее. Посидев так еще немного, я решила пройтись. Теперь встать на ноги оказалось гораздо проще. И я пошла в сторону обветшалого старого склепа внушительных размеров. Я шла не спеша, совершенно не обращая никакого внимания на то, что прогуливаюсь по кладбищу.
  Решив, что я окончательно окрепла, и смогу дойти до больницы, я повернула обратно к сторожке, чтобы предупредить смотрителя, о моем уходе. Но на месте его не оказалось, и я решила, что не буду его искать.
  В больнице мне не сказали ничего нового о леськином состоянии.
  − Стабильно тяжелое, − поведала мне дежурная медсестра, не прикрывая своего отвращения к моей бомжеватого вида персоне.
  Побыв там еще немного, и поняв что к Леське меня не пустят, я отправилась обратно к смотрителю, размышляя о том, где мы будем жить с Леськой дальше, а главное где я возьму денег на ее лечение.
  Внезапно раздавшийся голос за спиной заставил меня обернуться, я и не заметила, как дошла до кладбища, а солнце уж клонилось к закату.
  − Эй ты, фея в старой шинели, постой! - крикнул мне парень в клетчатой рубашке, черной куртке и дурацких ботинках, − ты кто? Правда фея?
  Ничего не ответив, я подумала, что будет лучше, если я вернусь поскорее к смотрителю, но было слишком поздно. Ко мне подбежала невысокая девочка с жирно подведенными черным карандашом глазами, в рваных широких джинсах и наполовину расшнурованных берцах.
  − Постой. Не обращай внимания на этого лишенного мозгов кретина! - показала она на парня, назвавшего меня "феей", − его мозги утащили инопланетяне, но он безобидный, поэтому и тупой.
  − Да пошла ты, - ругнулся клетчатый в ответ.
  Не обращая на него внимания, она продолжила:
  − Я Кэт, а тебя как зовут?
  − Каролина, − сухо ответила я.
  − Что ты тут делаешь?
  − Наверное живу, − неуверенно пробормотала я.
  − Довольно необычное место для проживания, − не замолкала Кэт, − но мы тоже здесь можно сказать живем. Надоело нам все: люди, машины, суета. А здесь тихо, спокойно и предки не достают.
  "Тунеядцы", − подумала я.
  Видя, что я неохотно поддерживаю разговор, Кэт все-таки продолжала осыпать меня вопросами:
  − Так ты почему здесь жившь? Ведь видно, что что-то стряслось, просто так на кладбище не приходят жить.
  Посмотрев на них, я словно вернулась с небес на землю. На меня снежной лавиной, обрушились воспоминания прошедшей недели, к горлу подступил ком, я еле сдерживалась, но не давала волю чувствам, и просто молчала.
  − Эй, расскажи, что стряслось, станет легче, − Кэт все не унималась, − присядь.
  Она подвела меня к ступенькам старого склепа, я присела и заметила, что остальная компания притихла и смотрела на меня сочувствующим взглядом. Парень в клетчатой рубашке, назвавший меня "феей" подвинулся, уступая мне место, на вид ему было года двадцать два, по плечам были разбросаны волосы какого-то непонятного цвета, толи рыжего, толи русого. Рядом с ним сидел бледный юноша с печальными глазами и очень бледным лицом, которое обрамляли иссиня-черные локоны, и одет он был во все черное. Последней в их компании была девушка, сидевшая немного дальше от всех, казалось, ей совершенно безразлично все происходящее, она только изредка поворачивала в нашу сторону свою оранжевую, коротко стриженную и взлохмаченную голову, и жевала жвачку.
  Странная копания то ли готы они, то ли панки, не понятно. Смотреть на них равнодушно было невозможно, но я сама выглядела не лучше: черные потертые запыленные штаны, темно-синяя куртка с оторванным наполовину карманом, давно мечтающие уйти на покой кроссовки, и весь этот образ завершала старая армейская шинель.
  − Чо молчишь? − забеспокоилась Кэт, осмотрев меня с ног до головы, − тебя надо со всеми познакомить. Вот этот, блистающей своей щербатой улыбкой, Паша, − она указала на парня в клетчатой рубашке, − та Белоснежка, − она показала на бледнолицего паренька, − просто Гена, но как его по-настоящему зовут, никто уже не помнит. А эта огненная бестия, которая сегодня не в духе, Валентина, но мы зовем ее просто, Тина.
  На минуту воцарилось неловкое молчание. Кэт смотрела то на меня, то на своих друзей, в надежде, что кто-нибудь проронит хоть слово. Но все тупо молчали, как будто они ничего не слышали.
  − Гм... Что все так и будут молчать?! - завопила Кэт.
  От ее голоса все как будто очнулись, и почти хором протянули:
  − Привет.
  − Привет, − ответила я совершенно равнодушным голосом.
  − Так что у тебя случилось, − поинтересовался Паша.
  − За один день я умудрилась потерять жилье и моя подруга сейчас присмерти, и что-то мне подсказывает, что из-за меня. Теперь у меня ничего нет... но я не хочу говорить и вспоминать об этом, − ответила я, а у самой в горле стоял все тот же проклятый ком, мешавший говорить и дышать.
  − Не хочешь говорить - не надо, - подхватила Кэт, − забудь. Хочу тебе сказать, что ты попала в нужное место и в нужное время. У меня вопрос, − она пристально смотрела на меня, − ты куришь?
  − Да, ну иногда, а что? Есть сигареты? - вот от сигареты сейчас бы я не отказалась.
  Кэт как-то странно ухмыльнулась и достала из кармана пачку "Беломора", я с удивлением смотрела на протянутую мне сигарету, и с ужасом представляла, как можно курить такую махорку? Кэт уловила мой растерянный взгляд и спросила:
  − Что, никогда такого не пробовала?
  − Нет, вообще-то я "Беломор" не курю.
  Кэт засмеялась:
  − Тут не совсем "Беломор". Это нечто такое, что помогает расслабиться. Тебе это сейчас как раз необходимо.
  Я взяла сигарету, прекрасно осознавая, что в ней забита дурь неизвестного происхождения, а может быть что-нибудь похуже. Но сейчас мне было уже все равно. Боль, терзавшая меня, заглушила все мысли об осторожности. Я сделала пару затяжек, в горле ужасно запершило, и я несколько раз кашлянула. Вкус совершенно не был похож на сигаретный дым, в нем чувствовалось что-то сладковатое и тяжелое. С каждой последующей затяжкой сознание туманилось, послышалась какая-то музыка, и я подумала: "Что за чудесная мелодия? Я обязательно напишу на ее основе песню..."
  Последнее, что я помню: как чей-то голос откуда-то издалека сказал:
  − Пойдем.
  Меня подняли и я молча, совершенно ничего не понимая, пошла на голос. Перед глазами все расплывалось. Я пыталась понять, где я нахожусь, и что вокруг меня происходит. Вдруг я почувствовала на себе чьи-то руки, они начали расстегивать мою куртку, одновременно лаская мою шею и грудь, чей-то рот не то целовал, не то кусал. Потом руки опустились ниже, внезапно я почувствовала их у себя между ног. Разум стал возвращаться, мысли собираться в кучу, передо мной было лицо Паши, его руки начали расстегивать мои штаны. Сам он уже оставался в одних трусах и рубашке. Меня охватил ужас, тело совсем не слушалось, я не могла даже крикнуть. Я повернула голову и увидела, как занимаются сексом Кэт, рыжеволосая Тина и Гена. Сознание не спешило возвращаться ко мне. Но я поняла, что нахожусь в старом пустующем склепе, который эта свора использовала по своему усмотрению.
  − Не бойся, фея. Все будет хорошо... тебе понравиться, - с жаром простонал Паша, слегка касаясь губами моего уха.
  Я тщетно пыталась собраться с силами, чтобы оттолкнуть его. И где была моя голова, когда я решила затянуть косячок. И что в нем такого намешено, что я не могу нормально соображать и двигаться?
  Я закричала, из глаз брызнули слезы.
  − Нет! Пожалуйста, не надо! Нет! - взмолилась я, но это было совершенно бесполезно.
  Внезапный грохот падающей двери, заставил его остановиться. В комнату ворвался человек и налетел на клетчатого:
  − Сволочь! Убери от нее свои грязные лапы! - незнакомец схватил Пашу и отшвырнул в сторону, - наркоманы хреновы!
  Незнакомец подошел ко мне и подал шинель.
  − Ты как? - спрсил он у меня но я не успела ответить.
  − Эй, брат, да чего ты разошелся? Мы так хорошо проводили время! − завопил Паша.
  − Заткнись, ублюдок! - ответил ему незнакомец и тот притих, тем временем мой спаситель укутал меня в шинель.
  − Кто ты? - спросила я слабым, дрожащим голосом.
  Незнакомец улыбнулся и ответил:
  − Я твой ангел-хранитель.
  В тот момент он мне показался действительно ангелом. От его светло-русых волос, казалось, исходил свет, создавая над головой некое подобие нимба, а в голубых глазах отражалось бескрайнее, чистое небо. Он поднял меня на руки, и вынес из этого ада. Никто из одурманенной компании не проронил ни звука. На улице было темно и ужасно холодно. Мое тело дрожало под старой солдатской шинелью от холода, стыда и слез.
  " − Боже мой, что я творю?! Совсем недавно я балансировала на хрупкой грани между жизнью и смертью. И мне выпала жизнь. И что же?! Я опять безрассудно пускаюсь в борьбу со смертью! Какая же я дура!"
  − Ну, не плачь, все уже позади, − успокаивал меня незнакомец, усаживая в машину, а потом добавил, − теперь у тебя все будет хорошо, я обещаю... Не плач.
  Я не могла не плакать. Внутри все сжималось, болело, как будто острым ножом полоснули по сердцу, в горле стоял ком, словно я в сухую проглотила огромную таблетку. Голова раскалывалась, видимо от наркотика, держу пари мне еще что-то вкололи.
  − Эй, не надо, − он посмотрел на меня и мило улыбнулся, вытирая мои слезы, − теперь тебя никто не обидит.
  − Хорошо, я постараюсь, − шмыгая носом ответила я.
  Он сел за руль и через минуту машина неслась с бешеной скоростью мимо ночных огней бессонного города. Меня постепенно клонило в сон, но было очень интересно узнать хотя бы имя моего спасителя.
  − Как твое имя? Ты появился так внезапно... − все еще дрожащим от холода голосом спросила я.
  − Николай. Для друзей просто Ник.
  − Спасибо, Николай. Это просто чудо, что ты оказался там...
  − Для тебя Ник. И никакого чуда нет, я был у друга, у него сегодня день рождения, вот я и пришел его поздравить.
  − Печально, − протянула я с толикой сожаления, все-таки для меня хорошо, что он оказался там и спас меня.
  − Ты так и не назвала своего имени...
  − Каролина, для тебя просто Каро или Лина. Как больше нравится, − я посмотрела на водителя-спасителя, он едва заметно улыбался.
  − Мне Каро больше нравится - необычно.
  После небольшой паузы он добавил:
  − Я очень рад, что успел вовремя. А как тебя угораздило попасть к этим уродам?
  Я не могла ничего ответить в свое оправдание, во всем, что со мной произошло, виновата только я сама. Опять стало безумно стыдно, до слез. Я не имела право допустить подобное! Когда я, наконец, повзрослею?
  − Ладно, успокойся. В конце концов, я спас тебя совершенно не для того, чтобы упрекать. Но впредь веди себя аккуратно, я не смогу всегда приходить на помощь.
  Последние его слова были своеобразным предупреждением на будущее. Как будто теперь он всегда будет приходить мне на помощь, ну или почти всегда.
  Хлюпая носом и вытирая его о рукав старой шинели, я кивала головой. Когда мы подъехали к многоэтажному дому, машина остановилась. Ник помог мне выйти из машины. Постепенно я начала приходить в себя. Когда мы зашли внутрь, на нас удивленными глазами посмотрел консьерж. Ник только успел поздороваться с ним, и мы поспешили удалиться от его недоуменного взора. Лифт поднял нас на двадцать шестой этаж. Пока Ник возился с ключами, я успела рассмотреть холл. Везде горел свет, освещая бледно-желтые стены и золотистый паркет, который был устлан темно-бардовыми дорожками.
  Вот это да! А он не простой мальчик из пролетарской семьи.
  Мне было очень стыдно за свой внешний вид, ведь изношенная до дыр одежда под старой шинелью никак не вписывалась с интерьером квартиры Ника. Дизайнеры потрудились на славу, очень удачно они совместили современные тенденции со стилем востока, Только не понятно арабский это стиль или же марокканский. Я не слишком разбираюсь в этом. Но все было красиво, дорого, и в то же время в меру и уютно.
  Ник помог мне раздеться. И меня поразило с какой осторожностью и аккуратностью он повесил шинель.
  − Это твоя квартира? - не выдержав, спросила я.
  − Да.
  − Ты сам ее купил или родители помогли?
  − Сам. Родители никогда не купили бы мне квартиру.
  − Почему?
  − У меня их нет.
  − Прости, я не знала.
  − Ты не виновата в этом.
  Ник подошел к бару, достал из него бутылку коньяка, и налил в стакан. Он жестом предложил его и мне, но я отказалась. Хватит с меня сегодня наркотиков и алкоголя.
  Я затронула старую рану в его душе, о которой он тщетно пытался забыть. Я не хотела его расспрашивать дальше. Лицо его погрустнело. Он сел на огромный мягкий диван, и опустил голову вниз, а я села напротив. Он посмотрел на меня печальными, голубыми глазами и просил:
  − Тебе, наверное, хочется спать? - спросил Ник и снова опустил голову.
  − Да, пожалуй, − ответила я и не произвольно зевнула.
  Ник молчал, мне даже показалось, что по его щеке прокатилась скупая мужская слеза. Но мне показалось. Было бы практически невероятно увидеть его рыдающим и наблюдать за тем как они падают на руки, одежду и в сжатый в руке стакан. Всего пару часов назад он показался мне таким сильным, невозмутимым, словно каменным, будто он не боится ничего и никого. Но он боялся своих воспоминаний, впрочем как и я. Мне стало жаль его, и я села рядом. Все еще чувствуя себя неловко в старой одежде, я прятала под диван дырявый носок на правой ноге. Он заметил это и невольно улыбнулся. Мне ничего не оставалось делать, как стыдливо опустить глаза.
  − Не часто у тебя в квартире появляются девушки с такой шикарной дыркой на носке? - спросила я
  − Да, ты совершенно права. Носок просто великолепный. А вот девушка здесь впервые.
  − Ты сюда переехал недавно?
  − Нет. Живу уже два года.
  Мой изумленный взгляд заставил Ника прояснить ситуацию, и он поспешно ответил:
  − С ориентацией у меня все в порядке. Просто не могу найти девушку, которую смог бы... которая действительно мне понравилась.
  − А ясно, − я почему-то очень смутилась.
  − К тому же тебе некуда было идти, − ответил Ник.
  Мне от этих слов стало как-то не по себе. Хотя, кого я обманываю, в том виде, в котором я сейчас, понравится успешному красивому парню абсолютно не возможно.
  Но, кажется, Ник понял, что я восприняла его слова как-то не так, и поспешил перевести тему разговора:
  − Думаю ты хочешь принять поскорее душ и отдохнуть?
  
  
  Ник одним махом допил содержимое стакана, и поставил его столик из прозрачного стекла. Его гостья ушла принимать душ. И он безумно хотел пойти за ней. Он знал ее лучше, чем она сама. В отличие от Каролины, он помнил все, как и свое обещание. И он сдержит его, конечно, если ситуация не выйдет из-под контроля. Он, как мог, оберегал ее, но похоже их враги не дремлют.
  Ему очень не хотелось уходить, но он не мог поступить иначе. Он должен рассказать Маргарите обо всем, что случилось, а еще разобраться с парочкой нахальных вампиров, следящих за Каро, один из них даже попытался напасть на нее. Теперь их дни сочтены. И ему плевать, что у него будут проблемы с местным главой ковена вампиров Александром Бессмертным. Этот напыщенный кровосос давно распустил своих подданных. Они бесстрашно и нагло, совсем не скрываясь, нападают на людей, убивая своих жертв, и даже не пытаются подчищать за собой. Преследователи Каро тоже грешат неаккуратными убийствами, а следовательно у Ника есть полное право расправиться с упырями. Закон, подписанный более столетия назад, не соблюдался в Москве. И с этим нужно было что-то делать.
  Он услышал шум воды доносящийся из ванной, и воспользовался моментом, чтобы собрать все, что нужно, для охоты на вампиров. Открыв окно, он шагнул с двадцать шестого этажа.
  Пока Ник летел над ночной Москвой, он думал над тем, счастлива ли Каро. После того, как она очнулась, прошло два года. И все было хорошо, пока ему не позвонила Маргарита с просьбой защитить Каролину. Он был рядом с ней практически всегда, и в роли охранника Мити, и в роли смотрителя кладбища. Его дар скрывал его истинное лицо, будучи пересмешником, он менял внешность на свое усмотрение. Он старался не вмешиваться, но сейчас пускать все на самотек опасно.
  Теперь он не оставит Каро, чтобы не случилось. И постарается сделать ее счастливой, когда-то ему это не удалось, но больше он не повторит своей ошибки.
  Вычислить парочку вампиров труда не составила, а вот убить их было сложнее. Оба явно были наняты кем-то, а потому один не задумываясь бросил другого, чтобы попытаться спастись. Но Ник был намного сильнее и опытнее. Для него вампиры − добыча. Обычное дело, как и всегда.
  
  
  Я посмотрела на себя в зеркало, и долго не решалась раздеться. Вроде бы Ник не похож на маньяка, но принимать душ было как-то страшновато. Мое мнение поменяла ванна огромного размера, наличие чистой одежды на полках, явно принадлежащей Нику, но это не худший вариант. Окончательно меня добило мыло, запах которого просто сводил с ума. Не без участия французских парфюмеров было создано сие душистое творение.
  Сколько я провела в ванной комнате, я не знала. Не настолько много времени, чтобы, выйдя из нее, не обнаружить хозяина квартиры. Ник как будто испарился. Только окно в гостиной было распахнуто. Закрыв окно и подумав, что Ник все-таки может где-то находиться, я обошла всю квартиру. Надо сказать, что она оказалась гораздо больше, чем я ожидала. Мне немного неуютно в помещениях такого размера, да еще дорого обставленных. Проявлялось это не в резных стульях, тяжелых портьерах или массивных хрустальных люстрах, а во вкусе и качестве интерьера. Здесь не чувствовалась музейная напыщенность, наоборот, дизайн был уютным и теплым, в котором удачно сочетались восточные мотивы и нео-классики. Цвета тоже радовали глаз: от персиково-розовых, пастельных и коричневых, до фисташково-оливковых и молочно-белых. Мне было тут хорошо. Только безумно захотелось есть, и я пошла на кухню, которая плавно перетекала в столовую.
  Удивило меня то, что в холодильнике было полно приготовленной еды. А я уже собиралась приготовить благодарственный ужин, пока хозяин отсутствует. То ли Ник недавно праздновал день рождения, то ли у него живет еще человек двадцать, просто их сейчас нет дома. Странновато, конечно, он явно не планировал, что к нему в гости заглянет проголодавшаяся особа, вроде меня, и живет он один. Ну, если есть, значит, надо есть.
  Немного перекусив, я пошла одиноко бродить по огромной квартире. Так и не разобравшись как включается телевизор, я отправилась на поиски какой-нибудь хорошей книги. Их было много, но не одной на русском. Еще одна странность. И мое предчувствие говорило, что их будет масса. А еще мой внутренний голос кричал о том, что лучше мне держаться подальше от моего нового знакомого. Но вот куда мне деться после побега внутренний голос утаил, и я решила остаться, решив, что хуже, чем я уже вляпалась быть вряд ли может.
  Не успела я придумать, чем заняться в отсутствии Николая, как в двери щелкнул замок и на пороге появился Ник. Только сейчас, я поняла, что он настоящий красавец. Он стоял и мило улыбался прищурив один глаз, как будто меня застукал на месте преступления. Ведь я стояла перед ним босая и в одной из его футболок. Она мне доходила до середины бедра, разница в росте у нас с Ником была сантиметров тридцать, но это не спасало. Так как то, что на мне была только футболка, похоже знал и он тоже.
  Легким движением он снял укороченное пальто со стоячим воротником, и все так же улыбаясь направился ко мне. Я стояла, замерев славно статуя, и почему-то даже боялась дышать.
  − Надеюсь, ты поужинала? - его голос был также красив и нежен, как и он сам.
  − Да, спасибо большое, все было очень вкусно, − я смущенно топталась на месте.
  − Значит, мне придется ужинать одному, − Нику явно не хотелось есть в одиночестве.
  − Я с удовольствием составлю тебе компанию, − предложила я.
  И смущенно и неуверенно пошла на кухню. Одевать свое белье, в котором я провела уже не один день, было еще хуже, чем быть без белья с незнакомцем в одной квартире.
  Надо сказать, ужин прошел тихо, точнее пауза повисла уж очень неудобная. И только когда я начала мыть посуду, Ник подошел ко мне сзади и тихо произнес:
  − Ты знаешь, я в курсе, что под моей футболкой у тебя ничего не одето. И я не могу сказать, что мне на это наплевать. Поэтому я сейчас выйду и принесу тебе то, что я забыл в машине. Потому что больше не могу смотреть спокойно, как ты моешь посуду.
  С этими словами, он резко развернулся и вышел из квартиры, я же стояла и дрожала как осиновый лист. Не от стыда и смущения, а от желания. Не знаю, что бы произошло, вернись Ник скоро. Но его не было минут тридцать, за это время я успела немного успокоиться, и даже домыла посуду. И уже начала волноваться, что он долго не приходит, как дверь снова открылась.
  На пороге стоял Ник, держа в руках белый пакет, надо сказать, что вид у него был ужасный. На лице запеклась кровь, на руках тоже. Рукав рубашки наполовину оторван, а брюки испачканы.
  − Боже, ты ранен? Что произошло? - я подбежала к Нику, и начала осматривать раны.
  − Все нормально, просто нарвался на нетрезвую компанию внизу на стоянке, они утверждали, что моя машина припаркована на их месте, − как бы между прочим сообщил Ник и направился в ванную.
  Я поспешила за ним:
  − Но ты весь в крови? - недоуменно спросила я.
  − Успокойся, Каро. Это не моя кровь.
  Стоя перед умывальником, Ник снял рубашку и выкинул ее в урну, потом вымыл руки и лицо. Он оказался прав, на нем не было ни царапины. Я зря паниковала.
  − Теперь убедилась, что все в порядке? - все также спокойно спросил Ник.
  Наверное, пора начинать беспокоиться от тех пьяных, имевших неосторожность перейти Нику дорогу. Хотя больше меня занимал стоящий передо мной молодой полуобнаженный мужчина. Держу пари ни одна девушка не устояла бы, увидев этот идеальный пресс, в меру накачанную грудь, сильные и красивые руки. Заметив, как я изучаю строение его тела, Ник вернул меня с небес на землю:
  − Я тебе, кстати, кое-что принес.
  Я поняла намек и вышла, чтобы дальше не смущать его. Ему явно хотелось принять душ и переодеться.
  Возле входа я нашла тот белый пакет и принесла его в одну из спален, надеясь, что она не принадлежит Нику. К слову сказать комнат для сна в квартире было три, и та, в которой была я, ну никак не походила на спальню одинокого симпатичного гетеросексуального мужчины. Все было довольно просто, но в тоже время дорого. Кровать невероятных размеров, на окнах были шторы, которые свисали до пола, и даже лежали на нем. Интерьер был выполнен в персиковых тонах отчего комната казалась теплой и уютной и совсем девчачьей.
  В белом бумажном пакете оказалась коробка с нижним бельем и ночной кружевной сорочкой цвета шампанского. К моему удивлению мне все оказалось в пору. Оставив на себе белье и одев снова футболку Ника я вышла в гостиную. Спать еще не хотелось, хотя время близилось к полуночи. В кресле удобно устроившись расположился Ник, на этот раз на нем были светлые хлопковые домашние штаны и белая, достаточно облегающая футболка. Да он издевается!
  Заметив меня, он встал и поинтересовался:
  − Надеюсь, тебе все подошло?
  Он был таким трогательным и милым, и мне казалось, что я знаю его уже тысячу лет. Даже его вопрос меня нисколько не смутил.
  − Да, спасибо.
  − Может, расскажешь, как ты оказалась в такой переделке сегодня?
  Я ждала такого вопроса, но отвечать не очень на него хотелось, но сев рядом с ним на диван, я ощутила спокойствие и то, что ему можно все рассказать и доверить некоторые мои тайны:
  − Я почти год в Москве, но все как-то не могу нормально наладить свою жизнь. Я просто ходячая катастрофа. Люди вокруг меня постоянно страдают. Пару дней назад мою подругу увезла скорая с многочисленными ножевыми ранениями. Я поехала с ней в больницу, наша группа и резус совпали и я согласилась на переливание крови, но не рассчитала то, что в последнее время я мало ела и что на улице холодно. Выйдя из больницы, я побоялась возвращаться в коммуналку, и видимо очень замерзла. В итоге я потеряла сознание на кладбище. Там меня спас смотритель, а потом ты.
  Ник слушал внимательно мой рассказ, а потом спросил:
  − А до Москвы ты где жила? И почему одна приехала?
  − Все это сложно, я потом тебе расскажу.
  Я хотела сменить тему, но Ник задал еще один вопрос:
  − Тебе там было плохо, поэтому ты уехала?
  Подумав я ответила:
  − Нет, мне там было очень хорошо, просто не всех устраивал тот факт, что я была счастлива. Поэтому пришлась уехать.
  − Но ты была счастлива? - переспросил Ник.
  − Да, очень.
  Дальше наш разговор постепенно ушел в другое русло, что меня несказанно радовало. Мы беседовали как старые знакомые, смеялись и шутили. Мне было очень комфортно, я даже не стала возражать, когда Ник положил мне голову на колени. Я почувствовала, что Ник устал, Еще бы, вытаскивать из неприятностей глупую девчонку не легкая работа. Он еще что-то отвечал мне, но глаза прикрыл, а потом и вовсе затих в моих объятиях, и, наверное, уже видел сны, а я сидела неподвижно, боясь неловким движением потревожить его мир грез. Мои мысли то куда-то бесследно уходили, то появлялись вновь, сбивая друг друга и снова переплетаясь. Мой взгляд был устремлен в одну и ту же точку, которой не было на самом деле. Взгляд в никуда, отрешенный от всего мира. Слишком круто поменялась моя жизнь с приездом в Москву.
  Прошло где-то около часа, когда мое тело, онемевшее от неудобного положения, дало о себе знать. Я невольно пошевелилась и разбудила спящего у меня на коленях Ника.
  − Я уснул, да? - резко открыв глаза, спросил Ник.
  − Угу... наверное пора перебираться в более удобное место, − ответила я.
  − Ты права. А сколько ты тут сидела без движения?
  − Пару часов, кажется. Я и сама задремала...
  Ник нехотя заворочался и попытался встать. Я тут же почувствовала, как к затекшим мышцам активно стала поступать кровь. Он оказался довольно тяжелым. Я с трудом встала с дивана, все что мне не хватало это сон не менее десяти часов.
  Спокойствие этой ночи было нарушено моим криком. Опять кошмар. На этот раз новый. В комнату ворвался Ник.
  − Проснись, Каролина!
  Я открыла глаза. Ник обнимал меня за плечи и прижимал к себе.
  − Все хорошо. Это всего лишь сон.
  От счастья, что этот кошмар мне приснился, у меня брызнули слезы. Сон был таким реальным.
  − Что тебе приснилось?
  − Кровь... Реки крови. И я была вся в крови... и красные глаза... и...
  Я уткнулась Нику в пижаму и почувствовала, как его тело напряглось. Подняв глаза я увидела, что лицо Ника стало серьезным.
  − Этот сон тебе часто снится?
  − Нет. Первый раз.
  − А кошмары часто бывают?
  − Последнее время часто, − ответила я, шмыгая носом.
  Он еще крепче прижал меня к себе и прошептал:
  − Я никому не дам причинить тебе боль. Я всегда буду рядом и буду защищать тебя.
  Он все обнимал меня, пока я не перестала дрожать.
  − Если хочешь, я буду с тобой пока ты спишь?
  − Я не знаю, усну ли, − немного подумав, я спросила, − Ник, можешь меня завтра кое-куда отвезти?
  − Я сделаю все, что захочешь. А теперь поспи.
  
  
  
  
  Ник отошел на пару шагов и посмотрел на меня сверху вниз. Не то примеряя на меня что-то, не то раздевая взглядом, он несколько секунд изучал меня глазами. И потом произнес:
  − Думаю тебе подойдет пару моих вещей, так что одевайся. Мы едем по магазинам, а потом туда, куда скажешь, − гордо сказал он, − давай поторопись, нам много еще успеть нужно.
  Похоже мое мнение его не волнует, но я решила немного попротестовать:
  − Ник, магазины подождут. Мне нужно к подруге. Я волнуюсь. Я и так не появлялась в больнице несколько дней.
  − Хорошо, но в своей одежде ты не поедешь.
  − Это почему еще, чем она тебя не устраивает? - с обидой в голосе спросила я.
  − Во-первых, я ее выкинул, а во-вторых, тебя бы в ней не пустили бы даже на порог больницы.
  Я обиженно надула губки. У меня и так одежды было не густо, так еще он выкинул ее.
  − И, в-третьих, я подумал, что мы обновим сегодня твой гардероб, − виноватым тоном произнес Ник.
  − Слушай, я не думаю, что это стоит...
  − Стоит, − он не дал мне договорить, − и я не принимаю отрицательный ответ. Я хочу тебе помочь, а ты помоги этому желанию исполниться.
  Ну, так уж мне вообще показалось, что я для него своего рода развлечение. Игрушка, которую выбросили и забыли, а он подобрал, отмыл, нарядил в новое платье и теперь горд собой.
  По-моему, все мои умозаключения читались на моем лице. Ник усадил меня на диван сам сел напротив на журнальный столик, и произнес:
  − Послушай, я от чистого сердца хочу тебе помочь.
  Я упрямо уставилась в пол и засопела, прямо как маленький ребенок. Ник аккуратно приподнял мой подбородок так, чтобы наши глаза встретились. Мне стало неудобно еще больше. Но его улыбка растопила все льды между нами.
  − Каро, ты похожа на маленького зверька, у которого в лапе заноза. Ему пытаются помочь, а он щерится, царапается и не дает себе помочь, думая, что справится сам.
  − Не думала, что я настолько жалкая, − обидно выдавила я из себя, стараясь не дрогнуть голосом.
  − Я не совсем это имел ввиду. Я думаю, что ты упрямая и недоверчивая.
  − Прости, но это так. Какая уж есть.
  Он меня убедил. И я поспешила за ним собираться. В его темно-синих джинсах, которые были великоваты, их пришлось основательно подвернуть в два раза и подпоясать ремнем, и черной облегающей футболке, я вполне сносно смотрелась бы на фоне слонявшихся повсюду тинэйджеров. Но на улице уже давно было не лето, и Ник стоял перед шкафом, раздумывая над тем, что же мне еще найти из одежды потеплее. Потом он достал шерстяной темно-красный свитер с высоким горлом, и протянул мне. Он мне как-то сразу напомнил американское Рождество.
  − Вот, держи. Он после стирки сел. И думаю он будет тебе в пору. Из машины мы сразу же зайдем в магазин и купим тебе что-нибудь из верхней одежды.
  Я было готова, ну или почти готова. Когда я подошла к двери, я поняла что на ноги вообще нечего надеть. И где же мои ботинки? Он как будто прочитал мои мысли.
  − Ах, да. Прости, но я их тоже выкинул. Ты не обижаешься? Просто в них невозможно было просто ходить, но я посмотрел размер и по дороге домой купил тебе похожие.
  Он направился к стоящей в пакете черно-красной коробке и достал оттуда пару ботинок действительно очень похожи на мои старые.
  − О Боже, Ник! Спасибо большое! Но я... − у меня все эмоции перемешались, было одновременно и приятно, и неловко.
  − Когда же ты прекратишь сопротивляться? - один его взгляд заставил меня отступить от порывов протестовать.
  В больнице нам сообщили, что Леське стало гораздо лучше и что к ней можно зайти, но в приемные часы. Тут Ник помог, медсестра не устояла перед его обаянием и пустила нас. Ник сказал, что даст нам пообщаться наедине.
  Каково было мое удивление и замешательство, когда я вошла в палату. На меня смотрела худенькая, бледная испуганная девушка.
  − Линочка! - взвизгнула Леська, − как я рада тебя видеть!
  − Как ты, подруга? - я подбежала к кровати, обняла ее и не удержалась от слез.
  − Со мной уже все хорошо, ну, или почти. Врачи сказали, что я в рубашке родилась, − Олеся, немного помолчав, сказала, − а еще они сказали, что ты была моим донором крови.
  − Лесь, не надо. Ничего не говори, − сквозь слезы просила я.
  − Спасибо, дорогая, ты спасла мне жизнь.
  И мы зарыдали хором. Но нужно было успокаиваться, на наш вой мог слететься медперсонал и выгнать меня к чертям собачьим.
  − Лин, расскажи, а что там дома? Я ведь была в твоей комнате, когда ну... − она запнулась, но собралась и договорила, − все случилось.
  − Лесь, я не была дома еще. Я не смогла, и мне страшно было туда возвращаться, − ответила я.
  − На этот счет можешь не переживать. Следователь мне сказал, что тот, кто на меня напал во всем сознался и уже за решеткой. Им оказался наш сосед дядя Миша.
  − Что? Но почему? И почему ты была у меня? - у меня не укладывалось в голове, что дядя Миша напал на Лесю.
  − Я не знаю, в него как бес вселился. А у тебя я была, потому что хотела дождаться, а после смены в ресторане я безумно хотела спать и уснула на твоей кровати, − объяснила подруга.
  Все было как-то странно. Что-то тут явно не сходится, и тут до меня дошло:
  − Лесь, может это он меня хотел, ну... убить, − ошарашила я подругу своим предположением.
  − Ты думаешь? - Олеся на мгновение задумалась, а потом сказала, − а ведь правда, я была в халате, а на голове тюрбан из полотенца. Моих рыжих волос не было видно, и он вполне мог перепутать.
  Теперь пазл начал сходиться. Не разобрав толком, кто спит на кровати в неадекватном состоянии можно и правда перепутать. У меня волосы на голове зашевелились от ужаса. Мало того, что меня на самом деле хотел зарезать дядя Миша, так еще и досталось не в чем не повинной Олесе. Хотя понять, в чем я виновата, я тоже не могла.
  − Лесь, это не я тебе жизнь спасла. Это ты вместо меня здесь лежишь. Это я во всем виновата. Может зря ты мне кулон тот подарила?
  Олеся округлила свои и без того огромные серые глаза и сказала:
  − Что за глупости! Лин, ты думаешь отморозков мало вокруг, не зависимо от того, есть у меня кулон или нет? Это все просто несчастное стечение обстоятельств вот и все. Ты лучше скажи, если тебя не было дома, где ты жила три дня? Может тебе Дима, друг Лешин, помог?
  Узнаю свою любопытную подругу. Вот все-то она подмечает и замечает. Когда я была уже готова выложить ей все секреты, в палату осторожно заглянул Ник, поздоровался с Лесей и попросил меня выйти. Подруга тоже поздоровалась и удивленно, подняв бровь, посмотрела на меня.
  − Я сейчас, извини, − только ответила я ей, понимая, что просто так я не отделаюсь от ее любопытства.
  Размышляя на ходу, как мне представить Ника Олесе, я и сама задалась этим вопросом. А кто он мне? Друг, знакомый, первый встречный, может судьба? Нет, чушь это все.
  Я вышла в коридор, Ник отвел меня подальше от двери и негромко сказал:
  − Слушай, я хочу, чтобы ты не волновалась, я решил все проблемы по лечению твоей подруги.
  Я от удивления открыла рот. Боже, моему счастью не было предела!
  − Ник, спасибо тебе. Ты даже не представляешь, что ты для нас обоих сделал.
  Меня чувства переполняли, так что я не могла выдавить из себя ни слова.
  − Думаю твоей подруге надо отдохнуть. А у нас еще много дел.
  С Леськой я попрощалась быстро, пообещав, что буду навещать ее каждый день, пока она не поправится. В свою очередь подруга напомнила мне о кастинге и группе, о которой я совсем забыла. Про Ника я ничего не сказала, подруга ничего не спросила даже, что странно.
  Настроение у меня было отличным. С Лесей все хорошо, за ее лечение все оплачено, а рядом со мной человек, с которым очень спокойно. Кажется, что буря внутри меня постепенно затихает.
  
  
  Каролина попросила Николая заехать за ее вещами в квартиру, где они жили с Олесей. Он знал, что ей будет тяжело там находиться, поэтому пошел с ней. И не зря, оказалось, что на ее подругу напали в комнате Каролины. Там, конечно, никто ничего не убрал. Как только они вошли, ему в нос ударил запах запекшейся крови. Она была повсюду. Все это показалось Нику странным. Явно тут что-то не сходилось. Почему напали на Олесю здесь, может, хотели убить не ее, а Каро. Явно вампиры постарались, и похоже с ними он уже разобрался. Но ему стало не до размышлений, когда он посмотрел на свою спутницу.
  Ее трясло, она пыталась удержаться от рыданий, зарывая лицо руками, но не получалось. Ник усадил Каро на стул, он, казалось, не был испачкан кровью, и дал ей носовой платок.
  − Послушай, успокойся. Все уже позади, и с твоей подругой все хорошо.
  − Ты не понимаешь, Ник, напасть должны были на меня. Леся просто оказалась не в том месте и не в то время.
  "А она не промах, догадалась", − подумал Ник. Но поддерживать эту версию он не стал. Все-таки не нужно ей пока знать больше. Он вчера чуть не попался, когда после драки с вампирами, он не вытер кровь с рук. Придумал что-то насчет нетрезвой компании, хотя на самом деле, его не было долго по другой причине. Он не мог спокойно смотреть на Каро в его футболке, под которой не было белья. Ему понадобилось полчаса, чтобы более или менее успокоиться.
  − Давай поступим так: я соберу твои вещи, а ты перестанешь плакать. Потом мы уедем отсюда, и больше никогда не вернемся, − Ник пытался успокоить Каро.
  − Но как же Леся? Ей некуда идти, − всхлипывала она.
  − Я что-нибудь придумаю, Каро.
  − Ник, я очень тебе благодарна. Когда-нибудь я верну тебе долг.
  Ника немного позабавила эта фраза, но он постарался ей не показать этого. Ведь он должен ее охранять. Так есть, было и будет всегда.
  − Ты мне ничего не должна, Каро... Так где ты говоришь у тебя сумка дорожная?
  Каро показала на встроенный шкаф. Вещей оказалось у нее немного. Принадлежности для рисования, электрогитара с маленьким усилителем и одежда, которую Ник поковать не стал. Он подумал, что ей будет приятней, если ее старая одежда, как и старая жизнь здесь, останется в прошлом.
  − Все готово, − сказал Ник, а потом добавил, − может, есть вещи, которые я пропустил?
  Каро встала и подошла к письменному столу, оттуда она достала пару тетрадей, но потом с минуту смотрела в ящик и со вздохом его закрыла. Нику безумно захотелось узнать, что в нем. Но Каролина сказала, что теперь она все забрала и готова ехать. Ник не стал возражать, в любом случае ему надо вернуться сюда, чтобы убедиться в том, что вампиры имеют отношение к случившемуся.
  Каролина шла впереди Ника. Он внимательно наблюдал за ней. Шла она с прямой спиной, твердыми шагами и со слегка поднятой головой. Не нужно было знать ее хорошо, чтобы не понять, что она собирается начать новую жизнь и хочет забыть все, что с ней произошло здесь. А он постарается сделать все для нее.
  Они ехали в машине, Каро молчала и Ник не знал, как начать разговор. Он решил включить хотя бы радио. После рекламного ролика заиграла песня группы "Ария" "Я свободен". Он любил эту волну, на радиостанции всегда играла хорошая рок-музыка. Краем глаза Ник видел, как Каролина посмотрела на радио, потом на него, и снова отвернулась, смотреть в боковое стекло. Он было потянулся к панели управления, чтобы переключить, как тут же услышал:
  − Оставь, за грустной песней всегда идет веселая, и мне интересно какая.
  − Хорошо, − Ник согласился.
  Они ехали молча еще несколько минут, пока не заиграла следующая песня. На сей раз "Nirvana" "Smells like teen spirit".
  − Ты права, теперь играет веселая.
  − Жаль, что я не всегда и во всем права, и часто делаю кучу ошибок, − со вздохом проговорила она.
  Ник захотел ее подбодрить:
  − Ну, если быть всегда и во всем правым, то жить становиться не интересно.
  − Зато безопасно для себя и окружающих, − упорствовала Каро, но зато хоть немного оживилась.
  − Да, брось! Думаешь, я никогда не делал ошибок? - парировал Ник.
  Ему показалось, что спор расшевелит Каро и отвлечет от дурных мыслей. И он был прав.
  − Судя по тебе, никогда.
  Ник только усмехнулся в ответ, дразня Каро. Она даже повернулась к нему всем телом, чтобы еще активнее спорить с ним. Вот уж чего не отнять у нее, так это упрямства.
  − Вот скажи, какая твоя ошибка была самая большая в жизни?
  Этого вопроса Ник не предвидел, ведь ответ на него неразрывно связан с Каро и он не знал, что сказать. Он даже остановил машину у тротуара. Похоже, Каро увидела замешательство в его глазах и тут же поспешила сказать:
  − Можешь не говорить, а-то мне уже страшно стало.
  Но Ник подумал, что это именно тот шанс, которого он ждал. Возможность объяснить ей хоть что-то, пусть даже она и не поймет всего.
  − Я отвечу. Моей самой большой ошибкой было то, что я упустил свой шанс на счастье. Когда-то давно я был влюблен в девушку, но мне казалось, что она не любит меня, и я скрывал свои чувства. К тому же мне нельзя было любить ее, мы были...
  Ник не договорил, потому что не подобрал слов, но за него это сделала Каролина:
  − Вы были из разных миров?
  − Да, что-то вроде того. Но пришел день, и она открыла мне свои чувства, а я вместо того, чтобы ответить ей взаимностью, оттолкнул ее. Я был абсолютно уверен, что разрушу ее будущее, если она будет со мной, что не смогу сделать ее счастливой, потому что мы станем изгоями. А она этого не достойна.
  − Ты желал для нее лучшего, Ник. Это нельзя назвать ошибкой. Пожертвовать своим счастьем, ради будущего любимой как минимум благородно. Когда-нибудь она поймет и оценит это.
  Ник кивнул, он надеялся, что когда-нибудь Каро все вспомнит, и простит его.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"