Нам хочется знать больше, хочется уловить в себе сомнения, но мы знаем, что ответственность -- глупость. Нам не нужны рамки и условности, мы действуем не для них и не для себя. Нам можно подчиниться, но и бунтовщиков мы прощаем. Мы видим последствия своих деяний, а вы пытаетесь подражать нам. Но чем дальше, тем меньше среди нас появляются те, кто жаждет открытия. А такая жажда всегда плохо заканчивается, такие умники ниже насекомых. Но всё же стремиться к тайне надо. Мы подменим её, исказим, но она появится снова, её нельзя уничтожить, мы понимаем это, но не страшимся. Есть доказательства того, что и наша жизнь прекратится, но и смерть не будет торжествовать. Нам многое удастся, но мы не понимаем конечной цели, нам её объяснят самые простые, самые ничтожные люди. И мы поверим им, мы изменимся, нам нельзя будет не измениться. Мы уйдём первыми, уступим дорогу времени, которое никогда не наступит, но в его ожидании нам откроется новая цель. Её мы тоже не поймём, но она убедит нас в необходимости ожидания. Мы станем страдать, но нас утешат они. Они сами осудят нас, но не казнят. И мы будем им благодарны. Мы забудем об ответах, ибо они никому не нужны. Вся сладость в слиянии с теми, кто позволил нам задуматься о себе. Но никогда и никто не поймёт нас, а вот они отыщут себе оправдание. Оно поможет им подняться гораздо выше нас, но это их не обрадует. Они разъединятся, тогда уже будет возможность сотворить любую подлость и гордиться ею. Они откажутся от игр и иллюзий, станут вспоминать пройденный путь и будут восторгаться историей. Но и она их предаст. Найдутся те, кто захочет бороться за истину, но появятся возможности для миллионов истин. Они увлекутся ими, настанет время благоденствия и гениальности, все станут заботиться друг о друге, станут бояться потерять это блаженство, но они долго ещё не потеряют его. Они станут осторожны и добры, им приятно будет быть чистыми и правильными. Они перестанут бояться злодеяния, оно исчезнет навсегда, никто не восстановит его, но мы этого не хотим, мы знаем, что ничего плохого в злом умысле нет. И нам отвратителен проделанный ими путь. Среди нас зло останется, мы всегда дорожили им, мы скорее отречёмся от бесконечности и станем бояться своих же созданий. Нами овладеет безумие, мы покоримся ему, нам будет очень больно, зато стыда мы не познаем. А если не будет стыда, то и удовольствия не будет. Мы попробуем соединиться с ними, они пожалеют нас и мы их простим. Мы позволим себе подражать им, они станут нас учить и мы удовлетворимся их подачкой. Они исправят нас, они полюбят нас за сделанное им во вред. Они не станут подозревать нас, когда мы опомнимся, и не помешают нам снова враждовать друг с другом. Мы отречёмся от них, а среди них найдётся тот, кто поможет нам снова скрываться. Они уличат его, но не накажут. И тогда явится то, что наделит предателя силой безумия. Мы предложим ему свою помощь, но он гордо откажется. Ему будет сопутствовать успех, он обретёт запретное могущество, но оно недолго продлится, ибо его появление повлечёт за собой то, что нам предсказывали. Мы будем умолять его остановиться, но он напомнит нам наши ошибки, и мы навсегда исчезнем, потеряв прошлое обличье. И наша погибель покажется им горькой потерей. Он воспользуется этим и создаст новые законы, из которых он исключит всё то, что могло бы нас простить. Мы осознаем наше исчезновение из этой вселенной, но и теперь нас обманут. А они никогда не смирятся с нашим исчезновением. Они захотят вернуть нас, и он поможет им. Но найдутся те, кто указывая на его прошлое, образумят остальных. Ему не удастся остановить их. Они найдут многие смыслы, они сами смогут создавать и уничтожать, им понравится такое положение дел, а он воспользуется этим. У них не получится его прогнать, они даже согласятся, что он лучше их, что он велик, но не забудут ничего из уничтоженного им за то долгое время, что они были слепы. Они признают за ним право на убийство, ведь он первым перестал себя оправдывать. Всё начнётся с того, что они сравнят созданное ими и предложат называть свои поделки шедеврами, называя бледные копии гениями. Ему они тоже не откажут в гениальности, и он не станет возражать против этого. Он скажет, что среди них есть равные ему. Они примут это как должное и последуют не своим путём, а его. Он сам предупредит их об опасностях, они станут осторожны, они достигнут вершин во всём и поработят себя бессмертием. Тогда он покажет им, что не боится потерять дар. Они умилятся и поверят, что он не враг им. Они станут презирать нас за то, что мы боялись их и не давали возможности отказаться от принятого за идеал. Он покажет им, что стремление к идеалу разрушает идеал, они согласятся, что идеала нельзя добиться, особенно если он достижим. Они перестанут создавать, примутся смеяться над теми, кто захочет превзойти других. И он добьётся того, что появятся изгнанники, которых большинство возненавидит. Но эти изгнанники возненавидят и себя за неспособность превзойти былых мастеров. И он напомнит им о нас, но в тайне от большинства. И изгнанники присоединятся к нему открыто. Остальные обвинят его, но он откажется от заговорщиков. В доказательство своей невиновности он уничтожит свои творения, немыслимо возвысившие его над всеми прочими. А изгнанники не посмеют ничего сказать против него. Большинство потребует признания в совершённом преступлении, и он не сможет остановить их. Тогда-то они и уверятся в праве на уничтожение подобных им. Но он объяснит им, что преступники необходимы для проведения вечной границы, которую переходить не стоит. Они согласятся и убийство покажется им самой простой и очевидной истиной. Они убедятся, что есть угроза. Они вспомнят нас и нашу смерть. Это покажется им доказательством того, что они жертвы, что против них действительно есть заговор, что мы обманули их и не подчинились смерти. Они попытаются отыскать нас, возникнут легенды о нашем местонахождении. Они станут всех подозревать, но угроза новых истин остановит их от расправы. Они станут колебаться и бояться загадки. Самое смешное, что они захотят спокойствия и закона. Но закон будет ассоциироваться с нами, поэтому им потребуется устроить суд, пусть даже над нашими склепами. Это развлечёт их и успокоит. Они поверят, что способны защититься от нашего влияния. Они вновь объединятся для войны с мертвецами, они полюбят всеобщее братство, будут заботиться о справедливости и безопасности. Страх постепенно отступит, они опомнятся и начнут сожалеть о казнях. Многие укажут на него, но они простят его вновь. Он потерпит поражение с которым никогда не смирится. Им овладеет злоба, он захочет сквитаться за своё одиночество. Потом он проклянёт себя за безрассудство и захочет вернуться к ним, объяснив свою ошибку. Он поймёт, что никогда не был им равен. Он станет считать, что мы использовали его, что мы не возвысили его, а погубили. Он попытается объяснить им всё, они ужаснутся его словам. Они укажут ему на его творения, но он откажется от всего, что сотворил. Они попытаются доказать ему, что он превосходит всё, что осталось от прежних истин. Но он попросит их забыть об его избранности. Долго обдумывая его слова, они будут совещаться и спорить. Он примется убеждать их, что силы оставили его. Они пожалеют безумца и вновь примут. Но найдутся и те, кто восстанут против его возвращения в стадо. Вновь появятся легенды, постоянно сомневаясь в их подлинности, каждый возомнит себя правым. Но легенды проникнут в их кровь и надолго останутся в ней. Пройдут тысячелетия спокойствия и благоденствия, и тогда вновь появимся мы. Но прежними нам уже не стать. Мы смиримся с забвением, мы согласимся с отсутствием тайны, но будем знать, кто наш истинный и вечный враг. Долгое время мы не сможем привыкнуть к новому миру, а знаний о прошлом мы не сохраним. Некоторые из нас станут учиться у них, примут их знания и подчинятся им. Когда наши встретятся с упоминанием о великом прошлом, они затоскуют и убедят себя, что они прокляты и что им грозит наказание. Они сами предложат им устроить суд, но их никто не поймёт. Над их странными мольбами рассмеются, и мы все превратимся в посмешище. Некоторые из нас возмутятся, попытаются образумить несчастных собратьев, но те сбегут и укроются в других вселенных, но и там им не будет покоя. Мы станем разыскивать их, нам попытаются помешать. После нескольких поражений, мы вновь научимся воевать и обязательно победим, потому что на нашей стороне будет смерть и искажённая история. Смерть, которая отпустила нас, и история, что укрыла нас от гордых властелинов, приписавших себе победу над нами, когда они только освободились от нашего влияния. И ничего страшнее этих войн никогда не появится, нам объяснят это проигравшие битву. Они покорятся нам, а мы вновь осмелимся, осмелившись, мы забудем про беглецов, они покажутся нам жалкими и ничтожными, мы отречёмся от них. Побеждённые удивятся тому, что мы не властвуем над ничтожными насекомыми. Но кому нужна такая власть? Былые властелины укажут на собственных подданных, которых они всегда держали в повиновении. Мы станем бояться нового бунта, мы усомнимся в себе, они увидят наш страх, но и тогда не посмеют восстать. И мы проклянём себя, но не посмеем властвовать над слабосильными, понимая, что это станет нашей погибелью, к которой мы стремились, ибо знали, что люди способны на большее, чем мы. Люди обязательно поймут свою силу, среди них вновь воскреснут мёртвые, даже из тех времён, когда они слушались нас. Они способны умертвить нас или воскресить, они позовут нас или прогонят по своему желанию. Они воспользуются нашей силой, не побрезговав и слабостями. Они непременно рассорятся, вновь начнутся казни, они ожесточатся и проклянут былое братство. Они станут отрицать само его существование, это необратимый процесс, ведущий к власти над совершенством. Ибо они вновь захотят этой власти, прекрасно зная, что они не способны ни на что новое. У них останутся прежние шедевры, но они исказят их и спрячут. Они начнут восхвалять посредственностей только за продолжение обмана. Они возвеличат именно своё время, считая его вершиной. Они захотят жить обманывая себя. Они назовут счастье вниманием и поэтому полюбят только себя. Они начнут прощать себя и не прощать других. Их злопамятность понравится им. Они узнают законы и полюбят их нарушать. Появятся те, кто образумят некоторых из них, но им в ответ скажут, что всё сделанное ими сотрётся из памяти человечества. Они станут добрее, но зло проникнет в их сердца. Они перестанут жалеть других, но заплачут над вымыслом. Они вспомнят прошлое, но отвернутся от него. Им захочется конца света и они станут ждать его, радуясь, что ещё живы. Они перестанут понимать боль, она станет для них самым страшным, поэтому они захотят причинять боль другим. И за это мы полюбим их превыше себя, подражание им обрадует нас, мы забудем обиды и недовольство, мы осознаем, что хуже их, мы станем выдавать им для наказания тех, кто обратится к нам. Мы поможем им уничтожить историю, мы перепишем её и вычеркнем то, что всем нам ненавистно. Только тогда возродится смерть, которая избавит нас от наказания.