Заметки врача: сорок лет в пустынях Казахстана. Глава 6
Давид Генис
Глава 6. Плач по Аралу...
Природа не допускает шуток, она всегда
серьёзна и строга, она всегда правда.
Иоганн Гёте(1749-1832)
Чем глубже мы заглядываем в природу, тем больше
мы понимаем, что она исполнена жизни,и тем
основательнее узнаем, что вся жизнь - это великая
тайна и что мы тесно связаны со всеми явлениями
жизни в природе. Человек больше не может жить
только для самого себя.
Альберт Швейцер(1875-1965)
Ондатру ловили и... болели.
Однажды, еще в 70-х годах, позвонил коллега из отдела особо-опасных инфекций.
- Давид Ефимович, вы больных туляремией видели?
- Нет, с этой "младшей сестренкой" чумы не встречался.
- В инфекционное отделение нашей областной парень поступил. Сейчас мне оттуда сообщили. Говорят: - туляремия. Я туда собираюсь, компанию составите?
- Да, Владлен Алексеевич, спасибо, конечно идем. Помню же, когда-то ее, пока не
был открыт возбудитель, считали даже легкой формой чумы.
Мы отправились в областную больницу. Персонал знакомый. Без проблем для нас. Накинули белые халаты, зашли в палату. На койке молодой парень. Cостояние как будто нормальное. О том, что туляремия ближайший родственник чумы, явно не догадывается. Ему, наоборот, интересно, что это врачи бегают на него смотреть.
На левой стороне шеи хорошо виден крупный "узел" (бубон). Это воспаленный лимфатический узел c уже начавшимся изъязвлением.
- Сильно болит?
- Да не особенно.
- Как себя чувствуешь?
- Нормально.
В данном случае заболел солдат из воинской части, потому он и попал в нашу больницу. Жаловаться, видимо, не привык, хотя голову держит прямо. Явно шеей крутить больно. Да и антибиотики уже в дело пошли... Были солдаты где-то возле озер и то ли поймали, то ли подстрелили ондатру, а наш пациент снимал с нее шкурку. В этот момент шея зачесалась. Конечно, почесал...
Не стали мы его разочаровывать. Болезнь далеко не из "приятных". Я даже сфотографировал этого больного с его "уникальной шишкой". Так выразился один наш доктор. Уникальность была в редкости этого заболевания в наших краях. Не могу, правда, сказать, что случаев туляремии не было ни до, ни после этого. Скорее всего, были. Сельские медики вполне обычными антибиотиками могли, в какой-то мере, справиться
и без анализов, пролечить как "осложненное" воспалительное заболевание. Диагноз придумать всегда можно: абсцесс, фурункул, лимфаденит. Вроде бы похоже...
Могу сослаться на мнение специалиста: У. Избанова (Алматы, 2010) в автореферате своей диссертации пишет о том, что в Казахстане у более чем половины больных врачи устанавливали диагноз туляремии через 15-35 дней со дня обращения. Она же опросила 180 медицинских работников о знаниях этой инфекции. Итоги оказались не в пользу медиков. Да и сами пациенты спокойно реагировали и не спешили за медицинской помощью, лечились домашними средствами.
Проще говоря, и медики мало знают о туляремии, и больные без паники. Это отмечено в 2010 году, так что говорить о давних временах ХХ века? В Казахстане в 1950-1959 годы заболели туляремией 4651 человек. Получили вакцину, начали делать профилактические прививки. И в следующем десятилетии заболели всего 313 человек. Вплоть до 2009 года число заболевших не превышало нескольких десятков. В Кызылординской области в 2006-2007 годы было выделено восемь положительных проб от грызунов и клещей. Природа, как сберкасса, хранит нашего врага.
Военные стратеги изучали возможность применения возбудителей туляремии в качестве бактериологического оружия. Туляремия не вызывает высокую смертность, но может надолго лишить человека трудоспособности или боеспособности. Особенно опасна в случае развития легочной формы. Об этом пишут современные специалисты. Вот такая "сестренка"... Озер в наших краях было много, немало водилось в них всякой живности, в томчислеи ондатры. Ловцы-охотники этой озерной зверушки иногда болели, так на то и болезни, чтобы ими болеть... В интернете нашел отчетные данные Минздрава Казахстана: в стране было зарегистрировано 16 больных туляремией в 2005-2006 годы. Значит, инфекция, хоть и несильно, продолжает там гнездиться...
Прогноз старого рыбака
Но уйду от туляремии, вернусь к ондатре. Она была завезена из Северной Америки и акклиматизирована в озерах европейской части России еще в начале ХХ века. Оттуда попала и в Казахстан, в частности в озера и низовья Сыр-Дарьи. В наших местах было много озер, изобилие рыбы, действовали рыбацкие колхозы. В первые же годы работы в районе я часто бывал в поселке Берказань (Бырказан, с казахского - "один казан". Так казахи называли пеликанов, которые в своем мешковидном клюве могли собрать казан рыбы). Там, у местных охотников, я впервые и увидел ондатр, которых отлавливали и живыми отправляли в Белоруссию, где занимались восстановлением ее численности после войны.
Ондатра прекрасно плавает и ныряет, строит свои хатки на воде из тростника, веток и другого подручного материала. Вход в такую хатку всегда под водой. Однажды я попал
по нашим медицинским делам в небольшой аул вблизи озера. Хозяйка начала готовить обед, по опыту знал, что дело это долгое. А тут хозяин говорит мне:
- В нашем озере ондатра водится.
- В природе я никогда этих зверьков не видел, пойду, посмотрю.
- Иди.
Старый рыбак при этом хитро улыбнулся.
Ходил я по берегу озера, на воде ко всем кучам камыша (в наших краях так называли тростник) приглядывался, вдруг "чудо" озерное выглянет. На солнце внимания не обращаю, ноги замочил, пока лазил по камышам. Правда, летом не страшно, у нас в это время хорошо тепло, не очень простудишься. Ходил долго, потом откуда-то изнутри сигналы стали поступать. Это мой пустой желудок о себе напоминать начал. Делать нечего, вернулся. Народ уже обедает.
Хозяин смеется:
- Видел?
- Нет. Попрятались, что ли, или на соседнее озеро убежали?
- Ондатра не бегает. Где дом, там и живет. Здесь камыша много, для нее корм. Как тебе ходить, жарко было?
- Еще как. Солнце работает на совесть!
- У ондатры шубу видел? Как думаешь, в жару, днем, ей надо выходить? Нет,
она днем спит, в своем доме прячется. А вечером, или ночью, а часто и утром, она выходит на кормежку и другие свои дела делает. Так что ночевать оставайся, бесбармак будем делать, а ты вечером на берегу сидеть будешь, ондатру ждать.
- Спасибо, но времени нет оставаться.
- Тогда садись, будем чай пить. Ондатры уже мало стало. Можешь и не увидеть.
В таких случаях говорят, тот старик "как в воду глядел". Я еще много лет в области после той встречи работал, но ондатру так больше нигде и не встречал. Так, возможно, потому и случаев туляремии меньше стало?
Ондатра достаточно крупный, до одного-двух килограммов весом, красивый зверек с прекрасным коричневатым мехом. Но он в наших местах в пятидесятые годы почти не ценился. Местные дамы ондатровые шубы не шили и не носили. Казахи предпочитали шубы и большие шапки, хорошо защищавшие от холодных пронизывающих ветров,
шить из волчьих шкур.
Чумологи подарили мне тушку ондатры, я поместил ее в наш музей. Приятный темно-коричневый мех, так и хочется погладить. Приходил народ, тоже любовался. Шубы или шапки ондатровые все видели. А самого зверька - не приходилось. Правда, спустя несколько лет, кто-то украл эту тушку из нашего музея. Много позже ондатра и у нас вошла в моду и стала цениться. Но... по тем временам она уже почти исчезла. Куда же
она подевалась? Тоже интересный вопрос.
Камыша не будет - всю воду рис заберет
Обилие озер, весенние разливы Сыр-Дарьи - и потому огромные территории были заняты камышом (тростником). Однажды по нашей Казахской железной дороге прокатился Н. Хрущев, даже соизволил показаться в дверях вагона на вокзале, где собрались толпы начальства и жителей. Хрущев и увидел, пока ехал по территории нашей области, эти обширные заросли тростника. Возможно, заметил, или кто-то обратил его внимание на это. Желающих "покорять" природу всегда было достаточно. Чем кончился его визит?
В Кзыл-Орде построили громадный целлюлозно-картонный комбинат. Сырьем для него назначили камыш. Читал, что тонна камыша заменяет полторы тонны древесины при изготовлении целлюлозы. Что и говорить, польза очевидная. Организовали специальный камышсовхоз при комбинате. Науку привлекли. Но что бывает, когда левая рука не знает, что делает правая, а "высокое" начальство не слушает ученых и практиков? Помню, тогда еще, когда только пошли разговоры о возможности строительства этого комбината, начальник противосаранчевой экспедиции сказал, что дело это бесперспективное, камыша не будет, рис всю воду заберет. Прошло много лет. Его слова и объяснения полностью оправдались...
В предвоенные годы в нашу область были выселены корейцы с Дальнего Востока. Они, по убеждению "органов" и властей, могли оказаться японскими шпионами! Переселенцам разрешили жить только в сельской местности. И они начали заниматься тем, чем умели - огородничеством и рисоводством. Воды в области было в изобилии, а рис растет в воде.
В 1930 году несколько казахских семей создали сельскохозяйственную артель. Так недалеко от Кзыл-Орды возник один из первых колхозов области - "Казрис". В первый год колхоз засеял лишь 15 гектаров риса. В 1938 году сюда влились и приезжие корейские семьи. И было засеяно с их участием 500 гектаров, получили хороший урожай. В годы моей работы в районе (1955-1958), этот колхоз уже в основном занимался рисоводством.
В этот аул мы ездили бороться с комарами, спутниками рисоводческих зон. Здесь же вели энтомологические учеты численности и поведения малярийных комаров. Этих кровососов и в помещениях, и на полях было видимо-невидимо.
Фактически с приездом в область корейцев и началось тут массовое рисосеяние.
Особенно активно отрасль начала развиваться после 1960 года. Дали нашей области задание растить рис, кормить страну. На Сыр-Дарье в 1956 году построили плотину, прорыли крупные магистральные каналы, подававшие воду на рисовые поля. Мощные насосы буквально высасывали воду из реки. От Кзыл-Ординского гидроузла (так называлась официально плотина) отходит крупный Левобережный магистральный канал Ширкейли длиной до 90 км. Он обеспечивал водой три района (Сырдарьинский, Джалагашский и Кармакшинский). Не канал - целая река.
Хорошо помню, что в 1959 году в области под рис засеяли 19 тысяч га. А уже в 1978 году была утверждена фантастическая схема института "Казгипрозем" из Алма-Аты на перспективу до 1990 года. Площади орошаемых земель мечтали расширить до 429,9 тысячи гектаров. Из них под рис планировалось до 145 тысяч. Об этом с гордостью писала наша областная газета "Путь Ленина", вырезка из которой сохранилась в моем архиве. "Планов громадьё...". Эта директивная "научно-обоснованная схема" прозвучала как окончательный приговор Сыр-Дарье и Аральскому морю. Что и случилось.
На самом же деле площади посевов были намного больше. Реальный расход воды не контролировался. Если раньше озера наполнялись во время весенних разливов реки, то в 70-80-е годы все это заметно сошло на нет. В сохранившихся у меня вырезках из газеты "Путь Ленина" сообщается: в 1977 году было сдано риса государству более 282 тысяч тонн. Но уже через два года область собрала более 313 тысяч тонн риса. Аппетиты начальства росли: задание на 1981 год уже составило 410 тысяч! Цифры разбухали... Кажется, ясно дошло, что уже не было резервов для волевых "заданий", реку вычерпали всю, но пресловутый лозунг "Больше хлеба Родине" отменить еще не решались.
Когда исчез вседержавный Госплан вместе с породившим его СССР, что-то изменилось в лучшую сторону. В интернете читал, что посевы риса в области в 2002 году заняли "всего" 56 тысяч гектаров. Хотел вздохнуть с облегчением, но не получилось: в 2006-м рис уже занял 70 тысяч га. Но не похоже, чтобы эти цифры кардинально изменились.
В спор не буду вступать, площади могут меняться по различным причинам, тем более, что сейчас нет обязательного государственного планирования, как это было во времена Союза. И нет погони за рапортами о "повышении урожайности", когда все сводилось к засеву "нелегальных" площадей, дабы "отрапортовать" и получить премии и звания.
Рисовые посевы размещают на небольших участках (чеках), площадь каждого колеблется от одного до нескольких гектаров. Группы чеков составляют массивы (карты). Здесь много поливных и дренажных каналов. Почему дренаж? Рис растет как болотный злак, "по колено" в воде. Но воду периодически меняют. При созревании риса воду окончательно спускают и осушают чеки, чтобы могли работать жатки и комбайны. Но после поливов оставалось много соли. Чтобы избавиться от нее почву промывали водой. В общем, рис забирал всю воду. Для камыша и ондатры воды уже не оставалось. Где уж тут было разгуляться ондатре, когда рис вытеснил всё. Кстати и комбинат практически уже работал на привозной древесине, а не на почти исчезнувшем камыше.
Камыш и пиво...
Где рисовые посевы, там и обширная сеть каналов. Зарастали они камышом. И горожан гоняли на заготовку сена для совхозного скота. А "сеном" и был тот самый камыш. Комаров были тучи. Привлекали горожан, особенно студентов, и на уборку риса, ибо косилки (комбайны) выкашивали основную часть чека, а по краям приходилось в полусогнутом состоянии докашивать остатки вручную.
И не раз коллектив областной санэпидстанции тоже выезжал на тот "сенокос". Запомнилось, как однажды выехали в ближний совхоз почти всем коллективом. Набрали еды, а наши мужички даже пива бочонок "сообразили". Приехали утром в совхоз, нам показали участок, заросший камышом, то бишь "сеном".
Какая же работа на голодный желудок? Расстелили мы дастарханы ("скатерти-самобранки"), приступили к "завтраку". Ну и по кружечке пива для начала тоже. В это время подъехали два тракториста, видимо, проверить, косим мы там, где надо и то, что нужно? Налили им пива тоже.
- Хорошее пиво, холодное. Спасибо, - говорят ребята.
А на дворе уже жара. Пиво к месту. Трактористы не уезжают, мнутся рядом.
- Если еще пивом угостите, мы вам сейчас весь участок скосим.
- О чем разговор, ребята. Для вас - пожалуйста!
За час буквальноони управились, весь камыш покосили.
- Пусть камыш полежит, подсушится, мы потом приедем и соберем.
- Жаксы! (Хорошо!). Пусть сушится на здоровье. Давай к нашему дастархану.
- Нет, спасибо, нам только пива бы еще.
Выпили еще по кружке. Уехали веселые. После обеда действительноприехали опять, трактором сгребли весь камыш, а нам осталось только его в снопы повязать. Ребят же опять пивом угостили, расстались все довольные друг другом.
Cпрашивается, зачем надо было кучу горожан гонять на сенокос, когда совхоз мог бы закупить бочонок пива, угостить своих трактористов и завершили бы без проблем все работы не только на нашем участке, а по всему совхозу.?
Закат на Аральском море. 1974 год, сентябрь. Фото Д. Гениса.
Рис стал главнее Аральского моря
Рис стал главным "начальником" в области. Если директор совхоза или первый секретарь райкома партии хотели стать Героем Социалистического труда, им надо было "отрапортовать". Уж очень престижное звание было по тем временам. А так как всегда были те, кому позарез хотелось выбиться в герои, то надо было и "рапортовать". Правда, мешала небольшая деталь: нужен был рекордный урожай. И ход к нему был даже менее извилист, чем прыжок шахматного коня.
Сажали побольше, но в отчетах всё соответствовало "нормативам". В сумме получали "искомое"... Вот свидетельство ответственного работника обкома партии тех лет:
"При возделывании риса широко практиковались приписки - выращивание "лишних гектаров", скрытых от учета посевов, благодаря чему "росли" урожаи и в результате некоторые получали награды и звания"(Махамбетов К., 2010, //www.kz.ukoz.kz/news/...).
Не хочу, чтобы меня сейчас поняли как "критикана". Да, люди работали и труд их был далеко не легок. Рис никому не давался просто так. Много в области было успешных рисоводов, механизаторов, агрономов, организаторов производства. В "моем" Сыр-Дарьинском районе славился, например, директор рисоводческого колхоза "Джамбул" Ким Дык Ман, тоже, кстати, Герой Соцтруда.
Но в целом, конечно, в те, советские, времена думали только о тоннах риса для сдачи государству. Вернее, приходилось думать только о них. Так требовали. Это кончилось тем, что повысушили многие озера, почти исчезли рыбацкие колхозы, стали дефицитом хорошая рыба и ондатра, сократились площади и под камышом. Сыр-Дарья в годы моей молодости была судоходной рекой с пристанями, баржами, речными судами. Река поила Аральское море, река давала жизнь рыбе, ондатре и камышу. Море кормило и радовало людей...
Оросительный канал. Вода идет на рисовые посевы. Кзыл-Ординская область.
Фото Д. Гениса.
В 80-е годы появились признаки экологической катастрофы в Аральском регионе. Рис начал выпивать реку, а за ней и море. Арал начал высыхать и терять экономическое и хозяйственное значение...
Как было хорошо в 60-е годы! Приедешь в город Аральск в командировку, встречал ресторан на берегу моря. Даже не на берегу, был еще и на сваях прямо на воде. Ты сидел на открытой веранде, а под тобой между сваями плескались тихо и лениво морские
волны. И угощали там рыбными блюдами. Под великолепного жареного сазана, аральского сазана, и по "пять грамм" с друзьями и коллегами хорошо шло...
Особенно вечером здесь было приятно. За горизонт уходила жара. Забывалось, что совсем рядом пески и солончаки. С моря тянуло влажной прохладой. А если еще торговля завозила свежее пиво, которое с аральским копченым лещом шло вне конкурса, то... Рядом, в порту, всегда было шумно от множества судов, барж и работающих портальных кранов. Шум не мешал. Он звучал привычным знаком рабочих суток в этом городе рыбы, рыбаков и моряков. Шум порта как украшение и герб этого приморского города. Море видно было из окон проходивших поездов. Город жил морем. Поэт Борис Смоленский (погиб на фронте в 1941 году) такие строки написал:
И сразу память остро ранит,
И сразу - вот оно - Вчера!
Так море пахнет вечерами.
Так морем пахнут вечера.
Приезжая в восьмидесятые годы в этот некогда морской город, грустно было видеть ржавые и полузанесенные песком остовы тех кораблей и барж. А море даже на горизонте уже не было видно. И морем больше не пахли вечера...
Мальчишки на Аральском море, Аральск, порт. 1967 г. Фото Давида Гениса
Сапфир в обрамлении пустынь
Сапфир в обрамлении пустынь: Кызылкум, Каракумы, Устюрт, Приаральские Каракумы. Обнимали они крепко синий самоцвет уникального озера-моря по имени Аральское. Ученые называли его озером. Люди издавна нарекли его морем. Делили его между собой Узбекистан и Казахстан. Уточню: в Казахстане - это зона Кзыл-Ординской области.
Казахи называют его Арал те?iзi, Аральское море, Арал (Орал).Почему "Арал"? Слово "арал", вернее, "орал", в переводе с казахского - "остров". Аральское море это - "Море островов". Да, островов, больших и малых, там их много было, более тысячи. Лирики объясняют термин тем, что предки считали Арал спасительным островом жизни и благополучия среди пустынных горячих песков Каракумы и Кызылкум. Возможно. Я его назвал сапфиром в песках. Для жителей окружающих земель море было не для красного словца, оно было им гарантией на жизнь.
Еще до шестидесятых годов ХХ столетия Арал стоял на четвертом месте в ряду крупных озер мира. Впереди него были только Каспий, Верхнее озеро Северной Америки и озеро Виктория (Африка). Площадь Аральского моря равнялась 64 490 км2; в длину оно достигало 428 км и в ширину -- 284 км. Чем не море?
Кзыл-Орда. Рисовый элеватор. Главным богатством области считался рис, ради чего вычерпали Сыр-Дарью и Аральское море (из рекламы).
Правда, особой глубиной не могло похвастать. В среднем всего от десяти до шестнадцати метров, хотя в отдельных местах до дна было почти от пятидесяти до семидесяти метров. Наиболее глубоким море было у западного берега, да и то, глубины более тридцати метров занимали не более нескольких процентов всей площади.
В Аральское море впадают две реки - Аму-Дарья и Сыр-Дарья. Они поддерживали его баланс сотни лет. Куда же девалась приходящая вода? Уходила в небо. Да, Арал - это громадный испаритель для всего региона. В год с поверхности моря поступало в атмосферу около 60 куб.км воды. Он же был и важным щитом, сдерживая и нейтрализуя суховеи песчаных пустынь. Но самое главное - уровень моря восполнялся притоком рек. И так было сотни лет. Пока не вмешался наш советский человек, покоритель природы...
Море и рыба кормили людей
В давний, но еще благополучный, год заместитель редактора областной газеты "Путь Ленина" Ракип Насыров пригласил меня, как нештатного корреспондента газеты, в совместную командировку на Арал. Я был легким на подъем. Утром мы уже стали пассажирами скорого поезда N 17 Фрунзе - Москва. Ныне тот город, столица Киргизии, переименован в Бишкек. Семь часов под стук колес мы коротали время в поездном ресторане, благо под коньяк нам тут предложили отличные гранаты. Не надо ни лимонов, ни шоколада к напитку, если на столе в достатке эти южные чудо-ягоды.
В порту нам выделили средний сейнер и "пошли" мы в дальние края, в посёлок Бугунь на восточном побережье моря. Несколько часов с командой сейнера сами по себе были интересными, а для меня и в новинку. Даже разрешили мне рядом с рулевым постоять, "порулить" и попытаться выдержать курс корабля. Встречных судов не было, простор для неуча. Чуть нос судна забирал влево, надо было крутить руль вправо. Я резво пытался вернуть нос сейнера на линейку. А его почему-то тянуло куда-то вбок. Срочно крутил обратно, тут же заносило в другую сторону. Рулевой рядом посмеивался:
- Что, доктор, больных лечить легче, чем кораблем управлять?
- Везде трудно, когда не умеешь. А вы давно тут?
- Родился здесь. Отец рыбак, и дед был рыбак, я - моряк, хотя всё равно рыбу ловим, значит, тоже рыбак. Все мы у моря живем и морем питаемся. Местные, по-дедовски, на лодках в море выходили. А затем лодки, груженные рыбой, на берег вытаскивали с помощью верблюдов. Теперь вот сейнеры большие. Улов хороший. Море богатое, доброе, для людей рыбу не жалеет. Бесбармак часто из рыбы варим, не пробовали? Вкуснее мяса. Рыба тут сочная, сладкая, жирная. В гости придете, угостим. Мать и жена - на коптильне работают, тут, в Бугуни.
Так, за разговорами, мы и пришли в бугуньский порт-причал. Там была большая база рыбаков и рыбокоптильный завод. Продукция шла на экспорт да в столичные города. Нам надо было писать репортаж о передовиках производства. Помню длинные ряды висевшей на леске сушившейся рыбы, коптильные цехи, многие десятки работавших по очистке рыбы женщин. И аромат копчёностей. База солидная была, жизнь кипела.
Мой "учитель", матрос-рулевой, оказался прав по части бесбармака из рыбы. Директор базы, после всех полагающихся "интервью" и фотоснимков, весьма серьезный и деловой местный "атаман", увидев, как мы закрыли журналистские блокноты, неожиданно расплылся в улыбке:
- Ну что, жолдастар (товарищи), я с утра ничего не ел, не пил, засох совсем. Без вас за дастархан не сяду. Прошу в наш дом, наша супруга рыбу приготовила, даже здесь ее запах чувствую...
Как же горько было много позже узнать, что "хозяином" тут стал песок, а известный в наших краях поселок стал "вымирающим". На берегах было несколько рыбокоптильных заводов, продукция которых славилась. Ничего лучшего не было, чем копчёный аральский лещ, жерех, вяленый усач. В столицах, да и не только там, эта копчёность шла "валютой". Возвращаешься из командировки в Аральск, всегда чуть ли не полмешка копчёного леща с собой. Были времена...
Но было на Арале кое-что и посерьёзнее. Во времена СССР в послевоенные годы вблизи Аральска возникли три военных городка, в которые простых смертных не пускали: Аральск-5 ("Урал") на юге города и Аральск-6 ("Чайка" и "Берёзка") в нескольких километрах к северо-западу от него. В городке "Урал" размещались воинские подразделения. Они обслуживали секретный полигон, что был на острове Возрождения. Городок "Чайка" относился к ракетным войскам стратегического назначения, а в "Берёзке" проживал персонал военного аэродрома.
Жены некоторых военных работали в Аральске, а через них уже и жительницы города добирались до тамошних "богатых" магазинов. После распада страны российские воинские части уехали, а поселки были фактически разрушены и разграблены местным населением. И можно было издалека видеть многоэтажки с пустыми оконными проемами. А с гибелью Арала зачах и сам Аральск. Здесь тоже появилось много брошенных домов...
А я опять за рыбу. В море обитали 20 видов промысловых рыб. Вылавливали в год до сорока - шестидесяти тысяч тонн её. Как не вспоминать аральского усача. Наши рыбаки, включая любителей, ловили его в Сыр-Дарье и озерах. Рыбина могла быть длиной до метра и весом в 10-20 кг. Помню, в 50-е годы мама солила и вялила эту рыбу большими кусками. Когда надо было, кусок вымачивали в воде. Лишняя соль уходила. Нужная оставалась. Да никакая селедка не могла составить конкуренцию. Рыба была сочная, жирная, по вкусу бесподобная.
Прошли годы. Исчез усач. В магазинах зато появилась килька... И вдруг искра надежды. В газете "Кызылординские вести" (2010) вычитал заметку о том, что на Сыр-Дарье задержали рыболова-браконьера. Он выловил трех усачей общим весом почти в шесть килограммов (кошмар, ограбил государство!).Рыбака, понятно, оштрафуют, рыба всё же в "Красной Книге" прописана, под охраной государства. Да бог с ним, с браконьером. Там разберутся. Главное, что в реке поймали усача. Может, со временем наплодится эта рыба, вот будет радости любителям...
Как я усача не угадал
В Аральский район мне приходилось довольно часто выезжать. Условия жизни там становились всё злее. С окружающих барханов несло суховеями и песком. Вода в дефиците, жара с избытком. И инфекции покоя не давали.
По моей линии здесь, в районной санитарно-эпидемиологической станции, трудился энтомолог Владимир Васильевич Губенко. Он окончил биологический факультет педагогического института. В местной санэпидстанции по штату должен был быть врач-паразитолог. Но его не было. И Володя, официально заведуя отделом, многое делал из того, что должен был бы делать врач. Разбирался во всём, в районе всех знал и умел дело делать. Пока заочно учился в институте, работал в райкоме комсомола, где опыта "руководства" набирался.
У него одно время фельдшером-помощником паразитолога работал Нагашибай Жанпеисов, коренной аралец. Позже он переехал в Кзыл-Орду и пришел в наш отдел. Не сосчитать, сколько мы с ним по командировкам километров и дней "накручивали". Серьезный был парень. За исполнение заданий можно было не беспокоиться. В 2011 году Нагашибая не стало. Сухой воздух и пыль Приаралья, да бронхиальная астма доконали...
Мой аралец Володя Губенко был спец по рыбе. На рыбалке с ним не был, но неповторимую "двойную" уху, сваренную им на берегу Сыр-Дарьи, ел. Запах и густой вкус ее до сих пор в памяти. Пристал он там ко мне:
- Как же, Давид Ефимович, столько лет живете на Сыр-Дарье, а ни рыбалкой не увлекаетесь, ни секретов ухи не знаете!
- Так я же больше по чабанам езжу, а не по рыбакам. В бесбармаке что-то еще соображаю. Вот поем твоей ухи, и мне на полгода хватит.
А Володя мне рыбину небольшую показывает. Опять подзуживает:
- Узнали? Нет? Так это же и есть усач. Мало стало этой рыбы. Случайно попала. Смотрите: морда вытянутая, да усы длинные. И чешуя мелкая.
- Знаешь, Володя, сазана и щуку сразу отличу. Значит, если на них не похож, про
усача буду думать?
- Да нет, я серьезно. Жалко рыбу. И себя тоже, давно уже усача не ел. Он для нереста по Сыр-Дарье уходил вверх по течению даже на многие сотни километров. По дороге залегал на зимовку в речных ямах. Весной мог дальше подниматься. Нерест с мая по июль. Потом рыба вновь возвращалась в море. Правда, часть ее оставалась в реке или озерах. Только вы там повывели её.
- Знаю, Володя, читал. Когда построили на Сыр-Дарье две крупные плотины, прервали пути к местам нереста. Плотины строили, о рыбе никто не думал. И уже в семидесятых годах усач на наших столах исчез.
- Так и знал, что притворяетесь...
- Ладно, пока рыбоохрана не поймала, кидай своего усача в котел. Гостя баснями не кормят.
Попробуйте наполнить сито водой
Не раз слышал удивленный вопрос от руководящих хозяйственников:
- Неужели из-за поливов посевов можно высушить Аральское море? Может, так в природе? Говорят, когда-то уровень Арала тоже падал. Но ничего, ведь со временем восстанавливался. Не мудрите ли, доктора?
- Попробуйте возле крупного арыка или канала выкопать яму. Она очень быстро заполнится водой. Наши энтомологи и инженер-гидротехник часто выезжают на многие такие участки. В местах грунтовых просачиваний воды вблизи аулов мы воюем с комарами. Вы же и сами видели, пока идет полив, во многих местах стоят вдоль каналов грунтовые разливы воды.
- Да, это мы и сами видели. Так всегда было. Паники не надо. Мы должны планы выполнять.
- А вы когда-нибудь пробовали наполнить водой сито?
- Что еще за сито?
- Для воды наши арыки настоящее сито. Часть успевает дальше покатиться, а сколько воды просто уходит в землю. Раньше мало сажали, а теперь, посмотрите, на десятки километров тянутся арыки и каналы. И их тянут всё дальше и больше. Вот и посчитайте, сколько воды уходит по дороге в землю, на разливы, в воздух. Для Арала и не остаётся уже ничего...
Смотрели на нас пустыми глазами. Врачи, что с них возьмешь, ни в хозяйстве, ни в линии партии не разбираются... Обычно после таких невежливых разговоров нас могли достаточно "вежливо" осадить, мол, вам, докторам, легко говорить и советы давать. А им, деятелям, еще и "планы" надо делать...
Карта изменений зеркала моря за 1957-2002 годы
(//www.cawater-info.net/aral/data/map.htm)
Да, казалось бы, грамотнее было не арыки в земле копать, а укладывать бетонные желоба. Понимаю, это колоссально дорого. Но уверен, вполне можно ныне посчитать, сколько миллионов долларов уходит и уйдет на восстановление русла Сыр-Дарьи и акватории Аральского моря, всей морской и приморской инфраструктуры. Думаю, можно подсчитатьэкономические потери за все прошедшие годы гибели Арала. Ломать - не строить. Ведь сейчас в сотни и сотни раз всё восстановление обойдется дороже. Я уже не говорю о тысячах людских трагедий и страданий. Но стенаниями о прошлом теперь не решитьничего...
Гибель Арала была запланирована
Идея принести Арал в жертву принадлежит еще дореволюционным деятелям России. Воейков (1908) настаивал, что существование Аральского моря неоправданно, поскольку экономический эффект от него (рыбоводство, морской транспорт) намного меньше, чем от развития экономики и орошаемого земледелия. В 1913 году директор Департамента земельных улучшений России князь Масальский считал, что конечной целью является "использовать водные ресурсы края и создать новый Туркестан.., приобщив к культуре десятки миллионов гектаров новых земель и обеспечить русскую промышленность необходимым хлопком...".
Вот еще "мысль": "Искусственное понижение уровня Аральского моря или его исчезновение как озера привело бы к осушению огромных болотистых массивов в дельте Амударьи и Сырдарьи, к понижению уровня грунтовых вод, к улучшению мелиоративной обстановки. Эти земельные массивы смогли бы быть частично вовлечены в земледельческое использование" (Сборник "Cредняя Азия", М., 1968).
На прогнозных картах, составленных по заданию Минводхоза СССР в связи с проектом переброски вод, на месте Арала указывались посевы риса. Так что исчезновение Арала было запланировано. Поражает маразм тех, кто "указывал" и тех, кто согласно кивал головой. Давно известно было, что дно Аральского моря сплошь из осадочных пород (песок) и миллионов тонн наносных солей. И по ним собирались сажать рис?
Так что же сделали люди с морем?
Так что же сделали люди с этим морем? Без цифр не обойтись. Очень кратко по материалам статьи "Батиметрические характеристики Аральского моря" (//www.cawater-info.net/aral/data/tabs.htm) и некоторым другим ситуация выглядит следующим образом:
