Рафферти Генриетта : другие произведения.

Рубиновая симфония мака и ликориса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вам доводилось через множество десятков лет встречать того, кого вы собственноручно убили? Причём при таких условиях, чтобы снова отнять ту изувеченную душу. И если оболочка точь-в-точь аналогична, то значит ли это, что душа прежняя? Как это возможно? Смертные так долго не живут.
  Раньше мы плавали в этих полуночных водах,
  На расстоянии океанов от бессонного дня...
  
  
  Nightwish. "Ghost Love Score"
  
  
   Ей шёл шестнадцатый год, когда мы встретились. Откровенно говоря, в тот день ей едва исполнилось пятнадцать. Вот только вчера, а сегодня под покровом ночи мы уже стояли рядом: настолько близко, что, казалось, два дыхания цельными витками сплетались воедино; и настолько далеко, будто бы звёзды скрылись в холщовом мешке, внезапно спустившись с небесных светил. Теперь же они протянулись звонкой цепью между нами. Эти звёзды. Те звёзды, которые она так любила. А они отражались страстными огоньками в её глазах.
  
   Я не могу точно сказать, что должен испытывать человек, находясь на черте четырнадцатилетия, граничащей с тропой пятнадцатилетия. Пятнадцать. Какое красивое число. Вроде не много, но уже и не мало. Пятая часть жизни. Человеческой жизни.
  
   Мне уж и не припомнить того периода, когда в мою копилку жизни, жестоко звякнув в своём изяществе, упала пятнадцатая монета бытия. Вряд ли я вообще способен вспомнить хоть какую-то мелочь из своей прошлой жизни... жизнь человеческая нынче смазана, словно масляные краски кистью отчаявшегося художника. То бездонное чёрное небо, которым он вожделел, сказались кусками скомканной на бумаге краски, смешанной с волокнами хлопка, деформировавшейся под остервенением художника.
  
   Мне неинтересно вдаваться в подробности вроде тех, что требуют ответа на вопрос "Почему так случилось?" Ведь это бесполезнейшая из вещей. Шинигами любят вникать в прошлое людское, но не в своё. И уж не обольщайтесь: вы меня ни капельки не интересуете сами по себе. Вы - жалкие людишки, с которыми я уже не давно не имею ничего общего. Ничего, кроме... работы.
  
   Меня не связывает по рукам и ногам чувство долга, профессиональной обязанности, какие-то мелочные сомнения, основанные на чуждом мне смятении... Не понимаю этого. Я всегда рублю с плеча.
  
   Но даже несмотря на все мои жизненные принципы,которые, несомненно, целиком и полностью утопают в красном море, лишь набираясь сил и всё крепчая, - я отлично отношусь к своей работе и даже более того - выполняю её с лихвой и особым пристрастием. Поэтому нечего удивляться тому, что я порой слишком усердствую, превращаясь в трудоголика. Пожалуй, вам следовало бы опасаться... даже без причины. Кто знает, возможно уже завтра за вашей спиной из ниоткуда возникнет алый силуэт Бога Смерти с бензопилой наперевес.
  
   Знаете, мне никогда не забыть тех ярких месяцев безумства в пылающей крови. Не забыть, ни за что не забыть и тех красочных, насыщенных триумфом и восторгом эмоций, которые недоступны для простых смертных да и... Невыносимы. Ибо они слишком слабы для этого.
  
   Мне никогда не забыть ту, что блистала в алом зареве вопиющей Смерти.
  
   Если смерть предначертана, то её не избежать. Вопреки мнению многих ничего не смыслящих, Боги Смерти не могут вынести вам приговор (Ну, за исключением некоторых таких, как я. Или... я один такой?).
  
   В Книге Смерти появляется ваше имя лишь тогда, когда исход ваш предрешён Судьбой, Роком - как вам будет угодно.
  
   Но это ваш личный бич.
  
   Эй, разукрашенные продажные ляльки! Вы слышите меня? Нет, конечно. Как многие из вас находятся там, где ни один звук вас не постигнет, где лишь бесчувственные спят... Но вы точно помните, что вашим Роком стала не менее роковая женщина.
  
   О, эта чувственная личность, что жила мечтами, но обратила их против себя, укрепив и направив всю свою ярость на этот гнилой мир; эта страстная натура, что желала любить и быть любимой, но обратила этот дар, точно кровь в вино, в лютую ненависть; эта женщина, что всем своим существом вожделела детьми, которых её лишили раз и навсегда, а она отнимала их у других...
  
   Наши стремления и мечты так идеально совпали, что я всё никак не мог поверить в то, что такое бывает. Я не мог прекратить любоваться тобой и твоими мыслями, мотивами и даже бедой - ведь это она, в конце-то концов, обратила тебя в ту, что была передо мной. В моё бесценное сокровище.
  
   Моя пламенная Королева...
  
   И всё-таки: что сопутствует этому красивому году? Что охватывает разум и душу? Чем они могут быть встревожены? Может быть, ты в силах ответить мне?
  
   Скорее всего, всё естество обуревают противоречивые мысли. Мятежный дух всё никак не может найти себе место, оттого и становится таким неугомонным. Противовес Добра и Зла вдруг обретает совершенно чёткие черты, и ты осознаёшь, что равенства нигде не сыскать... А хотя... откуда мне знать?
  
   Я ничего не помню из своей человеческой жизни. Стоит ли вообще утруждать себя вниманием к такому жалко существованию? Сейчас человек для меня - лишь основная составляющая моей профессии. И пусть так: пусть вы являетесь основой моей работы, но не становитесь от этого ни на каплю значимее, чем были прежде.
  
   Ваши души не стоят ни цента.
  
   Увы, к работе принято относиться беспристрастно. Лишь только на меня это правило, установленное теми, кто, собственно говоря, и работает, - не распространяется. Я люблю свою должность. И особенно сильно яркий алый цвет, что является неотъемлемой частью её, тонким в своём изяществе и гордости шлейфом устремляясь вслед за мной...
  
   Но до вас мне и дела нет.
  
   Был лишь один человек, который сумел стать для меня дорогим...
  
   Кости его тлеют за могильной плитой, припорошенной чувственным алым духом...
  
   А хотя... о чём я говорю? Я ведь собственными руками уничтожил ту неповторимую розу, забрав её душу... Теперь уже который десяток лет тлеют бесчувственные кости и ничего более.
  
   Наверное, я был непоседой. Смутьяном. Дерзким повесой. Гиперактивным существом. Впрочем, таким я и остался. Наверное, я был воплощением всей той взбалмошности жизни, которая достигла своего апогея. Но лишь став шинигами я сумел воплотить все своим стремления и амбиции в жизнь, развив их в совершенстве.
  
   Почему я так часто задумываюсь об этом?
  
   Что меня натолкнуло на мысли о давно канувшем в лето прошлом?
  
   Ну вот. Проявились эти "почему". Вроде и смысла нет, но...
  
   Я рад, что мой личный художник смешал одним - или несколькими движениями - мою панораму жизни. Мне всегда представлялся этот огромный пейзаж в виде завораживающего холста, усеянного карминными маками на фоне салатовых стеблей и чуть темнее их листов, располагающихся по лазурному небу, точно тончайшие крылья колибри... Я рад тому, что мой творец так небрежно смазал все масляные краски, перемешав их до невообразимого хаотически...
  
   Когда это случилось - поле окрасилось в насыщенный багряный цвет, а маки - в салатовый. Тогда и обрели мои волосы цвет того степного моря, а глаза - блуждающий цвет невиданных маков с неизменными чёрными ликами, которые обратились в зрачки...
  
   Если бы меня спросили, каким цветом я нарисовал бы жизнь единственного дорогого мне человека, то я бы без всяких сомнений ответил: чувственным красным. Таким, как и она сама. Та роковая женщина, на холсте жизни которой нет места иному цвету - лишь только кровянистый пленяющий океан, бьющийся и задыхающийся в избыточной беде, что наполнена страхом, отчаяньем, болью... Она готова была объять весь мир, насколько бы самоотверженно и невозможно это было. Даже если бы это стоило жизни. Но мир не желал этого.
  
   Он категорически отклонял всякую попытку этой женщины подарить хоть частичку тепла, безостановочно нанося по её душе удары. Снова и снова. Всё яростней. Сильнее и сильнее.
  
   Мир лишь забавлялся. Так легко и просто. Для развлечения.
  
   Но ему не следовало забывать, что плата за забавы велика. И ожидать ответный отклик от раненной, но окрепнувшей в ожесточении своём душе. Да, она опустила свои изувеченные ударами руки. Но не для того, чтобы упасть под их тяжестью. А для того, чтобы набравшись сил, вырвать клочьями ту любовь, что сама готова была отдать.
  
   Страшна та сила, что готова отдаться во власть пожертвования без остатка, трепетно созидая. Но вам лучше знать, что гораздо ужасающа та мощь, что повернётся против вас во имя отмщения - без содроганий разрушая.
  
   Я помню. Помню всё. Каждая деталь с тончайшей мелочью в моих воспоминаниях осталась неприкосновенной. И мне отчего-то тоскливо стало, когда я в полноте своей осознал, что мы с тобой больше ни разу не отдадимся объятьям величественного алого океана, сплавленного из наших пламенных душ, посеребренных мерцающими лунными нитями...
  
   Мне так жаль... Так же, как и жизни тех, что этого никогда не испытают, прожив недостаточно много, чтобы открыть для себя величество и очарование своего хранилища прелестного волшебства...
  
   Интересно, если бы я повстречал тебя раньше, я смог бы показать тебе, насколько многогранна и всемогуща твою душа? По перилам твоей сущности переливалось бесчисленное множество мыслей, готовых встретить свой рассвет преображения в достоинства. Но ты была слишком нерешительна, и они тускнели. Никто не помог тебе обратить должное внимание на увядающие крупицы. Но я чувствую, что ты не сумела насладиться и познать их сполна, когда я помог обнаружить тебе новую тропу. Если бы я только встретил тебя раньше...
  
   Мне так жаль, что сегодня в Книге Смерти появилось ещё одно имя...
   Точно так же, как и твоё в той прошлой, призрачной жизни - овеянное карминным ореолом.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"