ТЕ, КТО СТРЕМИТСЯ

  Ханц и Лина сидели возле камина, зажжённого не столько для тепла,
сколько для красоты. Можно было просто смотреть на огонь и молчать,
наслаждаясь тишиной и покоем. Но Ханц заходил к Лине редко, и всегда
рассказывал что-нибудь необычное. И в этот раз Лина не собиралась
упускать возможности.

  - Ханц, я читала в газете про взрыв у Меллера...

  - "Аварийная дестабилизация силовой сети". Устроит тебя такая
версия? - Ханц улыбнулся.

  - Ну, расскажите. Это ведь вы расследовли.

  - Мы, - ответил Ханц и стал смотреть на огонь.

  Как раз, когда Лина, не выдержав молчания, хотела сказать: "Ну,
пожалуйста", Ханц заговорил опять.

  - Экспериментальное цивилизационное моделирование... Доводилось о
таком слышать?

  - Нет. А что, это можно?

  - Это нельзя. Это очень-очень нельзя. Это делают только плохие люди
преступники. А нам потом приходится их ловить.

  - Я в смысле, неужели можно смоделировать цивилизацию?

  - Смоделировать - запросто. С этим ещё во времена Нестабильности
игрались. Помещаешь в гомеостат квазипланету, клонируешь сколько-нибудь
микроиндивидов... В общем, можешь взять в центральной библиотеке книгу
Клапауция, там всё написано.

  - Её можно просто так взять?

  - А зачем её запрещать? Можно подумать, ты завтра же за ней побежишь,
а послезавтра начнёшь устанавливать гомеостат. Ведь нет?

  - Ну, а допустим кто-то другой прочтёт эту книгу?

  - Ты думаешь, людей, которые ищут в библиотеке дестабилизирующую
литературу, много? Не в книге дело, а в человеке. Если уж он взялся
искать, то что-нибудь найдёт. Главное, не допустить, чтобы он занялся
чем не надо.

  - Как Меллер?

  - Да. Он был одиночка, и мы его не заметили вовремя. А после взрыва для
нас работы не осталось. Только осмотреть всё, прочитать его дневники,
составить отчёт и сдать в архив. И опубликовать официальную версию.

  - А сам Меллер?

  - Меллер погиб при взрыве. Засекли бы мы его раньше - жил бы он сейчас
в закрытом центре, изучал что-нибудь безобидное. Комментарии, скажем,
к Клапауцию написал, стояли бы они в библиотеке на соседней полке.

  - А что же он тогда скрывался?

  - Ну, как всегда - хотел большего. Искал выход из тупика, - Ханц
криво улыбнулся. - Вот как по-твоему - мы в тупике?

  Почему-то Лине захотелось ответить "Да". Но ничего похожего на тупик
вокруг не было. Были только полуопущенные шторы на окнах, фарфоровые
статуэтки на камине, и отблески огня на только-только начатой бутылке
красного вина.

  - Нет, - сказала Лина.

  - Ну вот. А он считал, что всё не так, как надо. И полез
экспериментировать. Хорошо, что всё обошлось.

  - Обошлось? Взрыв...

  - Обошлось, - сказал Ханц жёстко.

  - Но он же погиб!

  - Считай это "выходом из тупика".

  Лина замолчала. Потом спросила:

  - А что он всё-таки сделал?

  - Построил модель цивилизации. Квазипланета населённая микроиндивидами.
Гомеостат с масштабированием времени, чтоб модель успела развиться за
пару недель. Экран от внешних влияний... С ним ему пришлось повозиться;
исследовательские зонды микроиндивидов довольно быстро стали проходить
через стандартный экран.

  - Они хотели пробиться к нам?

  - Они много чего хотели. Дело в том, что Меллер встроил свои
микроиндивиды стремление к недостижимому.

  - К чему - недостижимому?

  - Ни к чему конкретному - просто стремление. Микроиндивид может
чего-нибудь добиться, но "тем самым", тем, чего он искал, оно никогда
не окажется. Алгоритм такой.

  Лину передёрнуло.

  - Но он же... как же можно делать такое?!

  - Я и говорю, что нельзя. Дальше рассказывать?

  - Конечно, - смутилась Лина.

  - Модель у Меллера развиваться с большой скоростью и давала весьма
сложные объекты. Вот, представьте себе, например, многоэтажные города.
Вроде нашего, только вместо неба - следующий этаж. Или, скажем космодром
размером в полконтинента, для запуска этих самых зондов.

  - Полконтинента? А куда же оттуда делись люди?

  - После войны там всё равно никто не жил. Воевали они тоже с размахом...
И ещё стихи писали. То есть, "стихи" - это условно; переводить их
бессмысленно, и почувствовать их мы не можем. Но микроиндивиды
собирались ради них толпами. Меллер даже считал эти стихи чем-то вроде
заклинаний. Он писал, что из-за них иногда слегка сбивались настройки
гомеостата.

  - Правда, сбивались?

  - Ну как же! А ещё всем вокруг начинали сниться прекрасные принцессы,
на небе появлялись облака в форме блюдец и из них ровно в полдень сыпалась
манна небесная.

  - Издеваетесь.

  - Ага. Развеиваю мечту. Ты читала памфлет: "Развеиватели мечты"?

  - Нет.

  - Можешь почитать на досуге, это о нашем заведении. Там ещё письмо
протеста приложено.

  - Против вас?

  - Конечно. Вот ты здесь у себя в кресле против меня протестуешь, - Ханц
улыбнулся, - а там люди целое письмо не поленились написать.

  - Я не протестую, - вскинулась Лина. - Просто интересно - стихи, от
которых гомеостат трясётся.

  - Ну-ну. Вот когда ты напишешь такие стихи, от которых землетрясение
случится, наше заведение тобой займётся.

  Лина замолчала.

  - Ладно, я пошутил. В общем, рассказ на этом весь. Конкретной
причины взрыва мы так и не узнали. Просто конструкция гомеостата
не выдержала действий микроиндивидов. По записям Меллера видно, что у
них опять дело шло к войне. Ещё там намечалась большая экспедиция
в окружающее пространство и какое-то "интенсивное исследование мировых
основ". Короче, они сумели разрушить не только квазипланету, но и весь
гомеостат. Дом Меллера от взрыва рухнул, а сам Меллер погиб.

  Лина сидела, задумавшись. Потом спросила:

  - Неужели у них не было никаких шансов?

  - Конечно, никаких. Они не могли получить чего хотели, по построению
модели.

  - Но ведь бывает такое, что когда стремишься, то можно добиться...
Я хочу сказать, - Лина никак не могла найти слова, - что если всем
взяться, то они же старались, и могло же, ну, может, необязательно,
чтобы получилось что-нибудь...

  Ханц смотрел на Лину без улыбки.

  - Бросить всё и идти неизвестно куда? Ты найдёшь то же, что нашла
эта куча микроиндивидов. И то же, что нашёл Меллер. Так?

  "Так, конечно так", думала Лина. А вслух всё-таки сказала:

  - Но вдруг? Вдруг недостижимое всё же есть?

  Она замолчала, встретив взгляд Ханца. А тот, глядя ей в глаза, чётко
произнёс:

  - В тот день, когда я поверю в это - я застрелюсь.

  А потом рассмеялся, как после удачной шутки - так заразительно, что
Лина не могла не смеяться вместе с ним.

В. Геогджаев
                                     2005 г.