Я впервые поехала на Северный Кавказ, когда мне был 21 год. Я была там с родителями, и мы приехали в гости к их друзьям. Они нас по-кавказски гостеприимно принимали, и мы решили задержаться еще на пару дней. Я сблизилась с их дочкой, моей ровесницей, и мы каждый день с ней гуляли по их маленькому городку. Городок живописно расположился среди гор, и чистый воздух, доброжелательность местных жителей и красота вокруг располагали к радостному состоянию души. Во время наших прогулок мы знакомились с друзьями моей новой подруги, и время пролетало в веселье и беззаботности. На третий день нашего такого времяпровождения мне сказали, что я понравилась одному из молодых парней, сыну очень влиятельного и богатого человека этого городка и, что мне очень повезло, ибо у него серьезные намерения, и он собирается меня сватать. Сказать, что я была очень удивлена, это ничего не сказать. Я была возмущена. Во-первых, я даже не поняла, о каком парне идет речь. Во-вторых, почему я узнаю о его чувствах и намерениях позже всех. И, наконец, почему меня никто не спрашивает, согласна я или нет. За меня, похоже, все решили и никому совершенно не интересно, что я об это всем думаю. Такое положение вещей, обычное для этих мест, меня никак не устраивало, и я начала открыто возмущаться. На что меня попытались успокоить и сказали, что мне еще повезло, ведь меня просто могли похитить и поставить на факте. И вообще, чего я, дескать, возмущаюсь, может мне понравится парень. Я поняла, что все мои попытки что-то доказать или объяснить бесполезны, меня все равно не поймут, и я высказала желание поговорить с самим парнем. Все очень удивились моей дерзости и сказали, что это неприлично для девушки. Но просьбу мою парню передали. Когда он появился в проходе среди собрания людей моя первая мысль была, что он действительно симпатичный, но суровость его взгляда отталкивала от него. Он подошел ко мне и несколько пренебрежительно спросил, что меня не устраивает. Любая другая на моем месте была бы счастлива. И что он проявил ко мне уважение, предупредив меня о сватовстве.
- И что, тебе совершенно все равно, как я к тебе отношусь и что о тебе думаю? - удивилась я.
- Да, мне все равно, что ты думаешь. Мне это не важно. Я уверен, что ты меня полюбишь, когда станешь моей женой. Так всегда бывает.
Поняв, что все мои попытки ни к чему не приводят, я повернулась ко всем спиной и бросилась бежать со всех ног к родителям.
Добежав, я начала сквозь слезы, прерывисто дыша, рассказывать о случившемся родным. Они пытались меня успокоить, даже пообещали собрать вещи и прямо сейчас уехать из этого города. Я уже было успокоилась, когда пришли друзья родителей с серьезными лицами, принесли стулья и сели с намерением поговорить. Они сказали, что это большая честь, что такая семья сватает вашу дочь. И, что сбежать не получится, потому что никто нас из города не выпустит, так как все уже в курсе. И, что проявить такое неуважение к почтенной семье - это накликать на себя беду.
- Вы себе сделаете плохо и нам не поздоровится, если мы позволим вам уйти.
- И что же нам делать?
- Соглашаться на свадьбу... Дочка ваша будет жить в роскоши, что вам еще надо? - недоумевали они.
- А если она его не любит? Если замуж пока не собирается?
- Подумаешь не любит! Стерпится, слюбится. Вы думаете, я мужа своего любила? - спокойно сказала хозяйка, кивнув в сторону своего мужа, - А вышла замуж, и любовь пришла.
- Нет, этого не может быть, - беспомощно сказала я, - Я думала, те времена прошли, когда девушку не спрашивали о её согласии. Думала, рабовладения тоже уже нет. А оказывается, есть места, где оно еще в полном расцвете. Вы что, и вправду думаете, что я выйду насильно замуж? Ни за что!
- Не захочешь замуж, похитят. Какая разница.
- Если похитят - я сбегу. Никто меня не заставит жить с человеком, который со мной не считается, а значит не любит!
- Сбежит она.. - засмеялись хозяева, - Кому ты потом сгодишься? Кто тебя замуж возьмет, испорченную?
- Да лучше всю жизнь одной прожить, чем с человеком, который тебя совсем не уважает. А если меня по настоящему полюбят, то не важно ему будет мое прошлое.
- Да-а, строптивую вы дочь воспитали. Наши девушки никогда такое даже подумать не посмеют, не то, что сказать.
- Мы не для того растили нашу дочь, чтобы она в рабство пошла. Мы ей дали хорошее образование, воспитывали в ней чувство собственного достоинства, а вы предлагаете забыть обо всем и полностью отдать ее нелюбимому мужу? Зачем? Чтобы жить в золотой клетке?
- У вас просто нет выбора.
- Выбор всегда есть! - вспыхнула я и выскочила из дома, громко захлопнув дверь.
Я быстро шла по улицам так полюбившегося мне городка, который я начинала потихоньку ненавидеть, и пыталась осознать случившееся. "Как так, - возмущалась я, - Как могут такие открытые, добрые люди быть такими жестокими? Неужели, они не понимают, что человека нельзя принуждать к такому серьезному шагу. Они же ломают человеку жизнь".
Потихоньку я успокоилась и стала думать, что мне делать. Единственное,, что мне пришло в голову - поговорить с парнем с глазу не глаз. Я вернулась домой и попросила хозяев передать семье парня, что если он хочет на мне жениться, то должен выполнить мое условие: поговорить со мной наедине. Пусть при этом мы будем оставаться в поле зрения других людей "для приличия".
Они все передали и сказали, что мое условие было принято и, что меня ждут через час.
Я с родителями через час уже стояли у ворот огромного дома, куда нас сопроводили наши хозяева. Нам с парнем отвели беседку, которая просматривалась со всех сторон, но при этом была вне досягаемости чьего-либо слуха. Я еще раз отметила, что парень, кстати, имени я его до сих пор не знала, весьма хорош собой. Но я откинула эту мысль, посчитав её неуместной в настоящий момент. У меня внутри все бурлило. Я понимала: или сейчас, или никогда. Я еще не знала, что буду говорить, и молилась, чтобы мне пришли правильные слова. С решительностью и смелостью я начала разговор:
- Тебя как зовут? - спросила я
- Аслан,- был сухой ответ.
- А мое имя тебе интересно?
- Я его знаю, -тем же тоном сказал Аслан.
- Слушай, Аслан, зачем я тебе нужна? Неужели среди своих не мог найти себе жену?
- Ты мне понравилась. Ты красивая.
- Спасибо, конечно, но ведь этого не достаточно, чтобы выбрать себе пару на всю жизнь.
- А что еще надо? Красивая жена и, чтоб готовить умела.
-Так вот я не умею готовить, - ухватилась я за соломинку.
-Ничего, научим.
-Скажи, тебе совсем не интересна я сама, мой характер , что меня интересует? Мы же должны как то общаться.
-Вот поженимся и будем узнавать друг друга.
-А если не понравится?
-Мне понравиться и тебе понравится, - сказал Аслан, усмехнувшись.
- Я тебе о возвышенном, а ты о плотском. Ведь мы должны стать друзьями, иметь общие интересы,- не унималась я.
-Семья и есть общий интерес. Друзья у меня уже есть. А ты будешь жена.
Я поняла, что надо менять тактику, иначе все бесполезно.
- А если я соглашусь быть твоей женой, но с условием?
- Это каким?
- Давай немного познакомимся поближе, узнаем друг друга получше.
- У нас это не принято. Это неприлично встречаться до свадьбы.
- Я думала, ты здесь главный, а значит тебе правила устанавливать. Что неприлично для других, прилично для тебя. Как будто, ты сам решил меня получше узнать до свадьбы. Да и встречаться можно на глазах у людей, чтобы избежать сплетен. А мне так легче будет тебя узнать и принять. Все таки я не местная, и можно проявить ко мне снисхождение.
- Я подумаю. И сообщу о своем решении через ваших друзей.
- Благодарю тебя, что выслушал, - сказала я и кокетливо улыбнулась.
В его глазах мелькнула искорка нежности и я, вдохновленная, попрощалась.
На следующий день пришла радостная весть, что свадьба откладывается в связи с тем, что невеста должна лучше познакомиться с местными традициями. Нашей хозяйке было дано указание научить меня готовить местные блюда. А с культурой и традициями здешних мест меня будет знакомить сам Аслан. Первый бой остался за мной, но я понимала, что больше ничего просить я не смогу и надо воспользоваться этим затишьем в полной мере.
Я начала размышлять о своей жизни до приезда сюда, на Кавказ. Всю мою, хоть и не долгую жизнь, я жила спокойной и легкой жизнью. Я никогда не плыла против течения, все происходило само собой. Мои незатейливые желания исполнялись без особого напряжения с моей стороны. Но назвать мою жизнь яркой и насыщенной я бы не смогла. И сейчас мне предоставлялся шанс проявить себя, мобилизовать все свои творческие способности и построить свою жизнь так, как я её вижу, а не стать жертвой обстоятельств.
Еще я решила посмотреть на Аслана с другого угла зрения. Он красивый, богатый и, вроде, не дурак. Это плюс. Но его зашоренность, ограниченность и стереотипность мышления - меня бесили и рождали во мне бурю эмоций. Получается, если я смогу помочь ему взглянуть на мир и на отношения по другому, расширить его сознание, так сказать, то, возможно, это изменит мое к нему отношение, и мысль о женитьбе будет не столь ужасна. А если он не поменяется? Кто я такая, чтобы заставить другого человека измениться, заставить думать по- моему? Единственное, это возможно, если человек любит тебя. Значит надо его сильно влюбить в себя. А я готова его полюбить? Или, если он мне совсем не нравится, то может приложить все усилия, чтобы он сам от меня отказался? Значит, в первую очередь, надо понять для себя: готова ли я его полюбить или нет. На этот вопрос я смогу ответить только после более близкого с ним знакомства.
В течении следующих нескольких дней меня учили местной кулинарии. На удивление, мне было интересно и весело. О возвращении домой речи не было, но я надеялась, что в ближайшую неделю ситуация прояснится, и мы сможем строить дальнейшие планы. Чтобы мы не испытывали ни в чем нужды, нам каждый день посылались подарки в виде разных продуктов и необходимых вещей и каждый раз спрашивали, что нам еще нужно. По сути, мы были, хотя и очень уважаемыми, но пленниками.
Аслан не появлялся, и я поймала себя на мысли, что начинаю скучать по нему. Гулять, как раньше, я тоже не могла и, потихоньку, я сникла, стала сомневаться, что у меня что-то получится. Когда от моей уверенности оставались одни руины, пришел он. Я была очень рада его видеть. Во-первых, потому что Аслан был действительно красив и статен, а во-вторых, мой план работал, а значит не все еще потеряно.
Он был очень напряжен, думаю оттого, что ему приходится играть по чужим правилам, да еще когда эти правила диктует женщина. Поэтому я решила смягчить эту напряжённость и предложила ему угоститься тем, что я сама приготовила. Под присмотром нашей хозяйки я правильно накрыла на стол и стала угощать. Постепенно, Аслан оттаял, и к концу трапезы мы уже с ним легко разговаривали на разные темы. Оказалось, что он довольно интересен в общении, умеет гладко излагать свои мысли и имеет свою точку зрения на многие вещи.
Он говорил, что чтит традиции своих предков, потому что знает, к чему может привести свобода нравов. И, что самобытность, уникальность их культуры сохраняется именно благодаря консерватизму их общества и противостоянию приходу всего нового извне.
-Так я и есть это "новое извне", разве не так? -спросила я, - И ты меня сам выбрал.
Аслан несколько растерялся. В глазах появилась недоумение. До него вдруг дошло, что он сам оказался инициатором перемен. Что он впервые нарушил правила, пошел против местных обычаев. Конечно, это произошло из- за меня, но я здесь выступала, как обороняющаяся сторона.
- Что я наделал! - воскликнул он, - Ты права, я сам все испортил. Я сам впустил "новое извне" в нашу жизнь. И теперь должен ответить за это.
- Не вини себя. Времена меняются. Жизнь меняется, а вместе с ней и наши потребности. Ты ведь не напрасно выбрал меня. Наверное, появилась необходимость перемен, как в тебе самом, так и в вашем, заскучавшем от однообразия, городке. Вместе со мной к вам ворвался свежий новый ветер перемен.
Но Аслан меня уже не слышал. Расстроенный, он вышел из комнаты. Его слегка покачивало, как будто он потерял почву под ногами. Хозяйка, которая все это время находилась с нами в одной комнате, укоризненно покачала головой. Меня обуревали странные, непонятные чувства.
На следующий день пришли родители Аслана и сказали, что хотят поговорить со мной и с моими родителями. Они рассказали, что накануне Аслан пришел домой бледный, не захотел ни с кем разговаривать и заперся у себя в комнате. Единственное, что он попросил, чтобы мы передали вам извинения за себя и за него, и, что он отменяет помолвку: "Так что вас никто больше здесь не держит".
Родители мои очень обрадовались, мама даже заплакала, и все посмотрели на меня в ожидании моей радостной реакции. Но я почему-то не радовалась. Я глубоко сострадала Аслану. У меня щемило в сердце, и мне хотелось его обнять. Хотела того или нет, но я явилась причиной его страданий.
Я вызвалась пойти вместе с родителями Аслана к ним домой, чтобы поговорить с ним. Все очень этому удивились, но никто ничего не сказал. И мы направились к ним домой.
Когда Аслану сказали, что пришла я, он не захотел меня даже видеть, не то что разговаривать. Но когда ему сказали, что я не собираюсь уходить, он вышел и сказал, чтобы я ждала его в уже знакомой мне беседке. Через несколько минут он ко мне присоединился. Он сильно изменился за эти несколько часов. Лицо побледнело, осунулось и от его стати не осталось ни следа. Как будто из него достали стержень, который его держал. Он смотрел на меня, как побитая собака, которой уже все равно: будут её еще бить или нет.
-Ты зачем пришла? Почему не уехала из города? Тебя ведь никто уже не держит? Или хотела увидеть своими глазами, что ты со мной сделала и насладиться победой?
-Я ничего не делала. Ты сделал все сам. Решил, что можешь все за других решать. А жизнь все расставила на свои места. Ты не в праве лишать кого-либо права выбора. Ты не можешь за других решать нужны им перемены или нет. Как можно сопротивляться естественному ходу жизни. Все развивается, меняется, независимо от того, хотим мы этого или нет. Разве можно сдерживать волну, ураган и другие естественные явления, происходящие в природе? Разве можно сопротивляться Любви, если она уже поселилась в Сердце? И ты готов отказаться от нее, лишь бы ничего "новое извне" не нарушило жизнь вашего болотца? - мое лицо вспыхнуло и, не в состоянии сдержать слезы, я заплакала.
- Что ты сказала? Любовь? Ты сейчас про чье сердце говорила: мое или твое? - в глазах Аслана появилась жизнь.
- И про твое, и про мое. Или ты меня уже разлюбил?
Он подскочил ко мне и обнял страстно. Его глаза сияли, к нему вернулась его стать. Но в отличии от прежнего Аслана, в нем уже не было напускной суровости и сдержанности. Мы были счастливы, и, похоже, не только мы. За нами в беседке наблюдали не менее дюжины пар глаз. Мои родители тоже были здесь.
Был назначен день свадьбы и, казалось, что все трудности преодолены и впереди нас ждет только счастье. Но ведь жизнь продолжалась, а в жизни всякое бывает.
Через две недели сыграли свадьбу пышную, громкую, в соответствии со всеми местными традициями. Уже на свадьбе некоторые из этих традиций посеяли в моей душе сомнения в действительно счастливой семейной жизни. Но я старалась об этом не думать, а думала о том, как сильно, оказывается, я люблю Аслана. Несмотря на всю нашу непохожесть, и внешнюю, и внутреннюю, нас сильно тянуло друг к другу. И не только физически. Мы как будто дополняли друг друга. Один помогал другому узнать себя лучше, посмотреть на себя иначе. Нам было интересно общаться,узнавать друг друга, делиться сокровенным. Казалось, родные души встретились.
Но как только разговоры касались местного уклада семьи, быта, находила коса на камень. Я не могла принять местного отношения к женщине, что она "должна", а что "не должна". Мне многое нравилось в местных традициях, культуре, и я без труда впускала это новое в свою жизнь. Но ограничение прав женщины, навязывание ей правил поведения, унизительная зависимость от мужчины, каждый раз поднимало во мне волну протеста. Я начинала открыто возмущаться, что такое положение вещей выгодно мужчинам, и они никогда ничего не поменяют, если только сами женщины не отвоюют себе свободу.
Аслану очень не нравилась мои возмущения, и, не имея достаточно доводов, чтобы изменить мою точку зрения, он начинал давить на меня своим мужским авторитетом и требовал, чтобы я полностью ему подчинилась, начала думать, как он и ни в чем ему не перечила. А мои революционные лозунги, говорил он, здесь никому не нужны и только позорят всю его семью. Конечно, я понимала всю бесполезность моих протестов: они мне только осложняли жизнь и проще было принять все как есть, раз уж вышла замуж. Но это было против моего существа, моей души. "А значит, - думала я,- выход должен быть".
И я решила предложить Аслану поехать попутешествовать по миру на один год. Посмотреть, как живут люди в разных странах, научиться новому, понять лучше старое, расширить свои границы.
"Иначе", - сказала я, "нам брак не сохранить" .
Подумав, он сказал, что это неплохая мысль. И, что поездка в будущем может полезно сказаться на развитии семейного бизнеса. Именно эта формулировка и стала официальной причиной нашего путешествия. И мы уехали.
Это был самый чудесный год нашей жизни. Мы могли оставаться самими собой, не задумываясь, кто кому чего должен. Мы просто любили друг друга и хотели видеть своего любимого счастливым. Мы жили не из чувства долга, а из чувства любви. За весь год у нас не возникло причин для споров, мы понимали друг друга с полуслова. Аслану тоже нравились такие отношения. Он пару раз, по привычке, пытался настоять на своем, просто потому, что он мужчина, но потом понял, что я и по собственному желанию сделаю, как он хочет, просто потому что люблю его. А давление только все испортит.
Мы ездили по миру, оставаясь подолгу в полюбившихся нам городах, знакомились с культурой, традициями, и нашему счастью не было предела. Какие разные все; страны, какие непохожие города, люди! У всех своя история, своя культура. Да, везде чувствовалось влияние новых веяний, но самобытность культуры все равно оставалась. Особенно, это необычное сочетание старого и нового удивляло в развитых, богатых странах Востока, что очень вдохновляло Аслана.
У нас появилось много друзей по всему миру. Все они были открыты общению и мы весело проводили время. Они нам показывали свои любимые места, учили готовить национальные блюда, рассказывали о своей жизни, делясь своими радостями и тревогами.
С каждой новой страной не только расширялся наш кругозор, но менялось наше мышление и миропонимание. Мы осознали, что не существует плохих или хороших стран, народов. Все - уникальны и каждый занял свое место в наших сердцах.
Мой муж стал толерантнее относиться к западной культуре, хотя многое в ней он так и не принял. Но этот факт меня не беспокоил, так как я сама, хоть и боролась за права женщин у него на Родине, считала, что здесь, на Западе, женщины со своими правами явно перестарались.
Наше путешествие близилось к завершению и пришло понимание, что идеальных мест не существует, но есть возможность строить свою жизнь, так как нам хочется, и при этом учиться понимать и принимать людей такими, какие они есть: с их верой, с их традициями. Принимать жизнь во всем её многообразии, не бояться ее менять и строить свою реальность.
И когда настало время возвращения домой ни ему, ни мне ехать назад не хотелось. Но мы решили вернуться. Мы уже понимали, что свобода прочно поселилась у каждого в душе, и никакие внешние ограничения нас уже не испугают. Да и внешних ограничений уже не существовало, раз их не существовало в нашем сознании.