Аннотация: Просто мрачная антиутопия. Может, даже кто-то скажет что повторяюсь, даже спорить не буду.
Дверь с надписью "Dr. Jones" открылась, наружу выглянула секретарша, совсем ещё молоденькая девушка. Жестом показала внутрь:
- Проходите.
Равнодушие и маленькая толика высокомерия на чрезмерно, даже вызывающе наштукатуренном лице, холодный строгий голос, откровенно изучающие глаза - всё это производило гнетущие впечатление, пробуждало желание гордо развернуться и уйти. Но - поступать подобным образом было никак нельзя... Работа, работа, Наталье очень нужна была работа, причём, не хоть какая-нибудь, а с действительно достойной зарплатой.
Стараясь подбодрить себя, она вспомнила плачущую малютку Свету, её умоляющие глаза, тихий повторяющийся шёпот: "Мама, мамочка, мне больно!", вспомнила угрюмого худенького Егорку, молча сидящего у окна и день за днём неумело, но старательно выводящего какие-то каракули, в которых явно проглядывались всегда одни и те же сюжеты - война, смерть, одиночество. Вспомнила и мужа, такого, каким его видела в последний раз - чуть мешковато сидящая форма, явно не по размеру, старенький, видимо со склада, автомат, беспокойные выражение на лице, напряжённая улыбка... Влад, наверное, был бы против такого. Но выхода не было - ради детей женщина была готова пойти на многое. Тем более, что всё ещё могло быть не таким плохим и беспросветным, как рисовало её воображение...
Поборов сильнейшее искушение бросить всё и убежать, Наталья встала и шагнула вперёд, отчаянно при этом надеясь, что никто не видит, как дрожат её колени. Позади осталась галдящая на разные голоса и провожающая завистливыми взглядами очередь, спереди - ждала пугающая неизвестность, скрывающаяся под строками странного и непонятного газетного объявления: "Работа для одинокой женщины. Не порочащая честь". И Наталья даже не знала, чего больше вселяли в неё эти слова - какой-то иррациональной, детской надежды, веры в хорошее и светлое, или же скрытого, необъяснимого, странного ощущения нависшей угрозы...
Женщина постаралась подготовиться к собеседованию максимально тщательно - одолженные у соседки и начищенные до блеска сапоги, купленные на последние деньги колготки, ставшие теперь неимоверно дорогими, старенькое пальто, зашитое, постиранное и приведённое в порядок, насколько это было возможно, юбка, та самая, что подарил когда-то муж на день рождения, и которую она надевала лишь однажды... "Извини, любимый, так нужно..." - в который раз мысленно пробормотала Наталья. В глубине души она верила, что муж понял бы и простил, но всё равно, чувствовала себя виноватой...
- Документы! - Голос секретарши и требовательно протянутая рука выдернули из задумчивости. - Вам туда!
Ещё одна дверь, вновь ощущение взгляда, направленного в спину, выходящая предыдущая соискательница, с которой чуть не столкнулись в проёме, и, наконец - сидящий за столом чернокожий, видимо, тот самый доктор Джонс.
- Присаживайться, - Поднял он глаза на молчаливо стоящую женщину. В его речи чувствовался заметный акцент. Глянув на положенные перед ним наштукатуренной девицей документы, продолжил: - Натали Покрысшкина, тридцать два года, это так верно?
- Наталья Покрышкина. Да.
- Иметь муж, семья?
- Вдова, двое детей.
- Good... Иметь хронический болезнь? Аллергия?
- Хронический насморк. Аллергия на пыль и на некоторые лекарственные препараты.
- Excellent... Не тянуть кота за яйца. Наше предложение - пятьсот месяц, доллары. Работа двадцать четыре день семь дней неделя... - Мужчина особенно выделял голосом числительные, явно гордясь тем, что научился их произносить. - И зарплата сами знать можно найти только... Ммм...
- Я поняла, не продолжайте. Не смогу - у меня дети...
- Нанять женщина смотреть дети. Но ваше дело соглашаться и нет, мы не заставлять. Целый коридор желающие сами знать...
Тут он не врал - и правда, очень многие пришли по объявлению...
- И в чём же заключается работа?
- Играть вирт? Всё надо просто играть. Нужно создать массовка один проект. Наполнить жизнь.
- А почему только одинокие женщины? Почему нету объявления для мужчин?
- Мужчин тоже есть. Не газета, другой ресурс. Там не любой нужен.
- Ладно, понятно, но почему именно одинокие?
- Много вопросы, женщина. Нечего бояться, принуждение и вывоз женщина запретить закон, мы цивилизованный общество. Соглашаться или нет. Первый рабочий день - семнадцатое апрель девять ноль-ноль. Играть в вирт, контора обеспечить ваша безопасность. Дети позаботиться сами. Пятьсот доллары, часть прямо сейчас отдать. Так что?
- Я... Согласна. - Сглотнув, произнесла Наталья. Она очень надеялась, что фраза про безопасность - не просто пустые звуки. Почему-то всплыла аналогия с тем, как во время второй мировой вербовали людей для работы в германии. Рекламные плакаты, обещания лучшей жизни, и совершенно не соответствующая им в итоге реальность... Но выбора просто не было. Доктор, которого она уговорила посмотреть Свету, сказал, что без денег ничего сделать невозможно.
- Good... Ставить подпись тут и тут. Хорошо. Держать аванс. Следующую! - Мгновенно потеряв интерес к Наталье, негр отвернулся к висящему на стене голоэкрану и принялся что-то быстро вбивать через сенсорный интерфейс. Женщина встала и пошла к выходу, неверяще пересчитывая новые хрустящие банкноты - настоящие доллары. За всё время работы в прачечной и столовой, куда она смогла устроиться после Войны, женщина не заработала столько, сколько ей выдали сейчас, даже до начала работы...
Выйдя наружу, Наталья быстро направилась в сторону дома, пребывая в состоянии некоторой эйфории. Все сомнения и беспокойство отошли на второй план, она думала только о том, как обрадуются дети, когда мама придёт домой не с пустыми руками... Очень хотелось побаловать их, купить настоящий торт например, или ещё что-нибудь вкусненькое. Но витая в облаках, женщина совсем потеряла осторожность, и опомнилась лишь когда поняла, что находится одна на пустой улице, окружённая кучкой беспризорников...
- Гони деньги, мы знаем что у тебя есть! Пиндосская подстилка! - Ей навстречу шагнул совсем ещё пацан, со шрамом через лицо и с горящими ненавистью глазами.
- К-какие деньги? У меня ничего...
- Не ври, сука! Не отдашь - возьмём сами, нам не сложно. По хорошему просим, мы ведь воспитанные и уважаем старших, да, ребята? Даже предателей. - Смачный плевок врезался в старый асфальт у самых ног Натальи...
- Н-нету ничего...
Больше её слушать никто не стал. Кто-то ударил сзади по голове, кто-то поставил подножку и заставил полететь на землю, кто-то уже шарился руками по телу, ищя вожделенные банкноты... Беспризорники налетели со всех сторон, как голодные волчата. Ожесточённые, истощённые лица, отчаянные взгляды - им было нечего терять. Женщина изо всех сил отбивалась, но она понимала, что в лучшем случае просто останется жива...
Всё закончилось внезапно - выстрел, крики, возня, быстро удаляющиеся шаги улепётывающих со всех ног маленьких разбойников. Выскочивший из старенького хаммера патрульный, что-то спрашивающий по-английски... С грустной иронией Наталья усмехнулась про себя - никогда бы не подумала, что будет радоваться чужой речи. И тому, что вчерашний враг - хотя, чего лукавить, и сегодняшний тоже, ведь фактически-то ничего не изменилось - убивает соотечественника... Ведь один из ребят остался валяться, смотря стеклянными глазами в небо, в медленно растекающейся луже крови.
Триумфального возвращения домой не получилось - денег она всё-таки лишилась. Про то, чтобы купить торт или ещё что-нибудь, не могло быть и речи - даже не хлеб сбережений и то не оставалось... Да и произошедший инцидент сильно испортил настроение. От детей не укрылось ни состояние одежды матери, ни свежие синяки и ссадины. Но на их осторожные расспросы она ничего не ответила. И самое ужасное, что не удалось договориться ни с кем, чтобы посидели с малышами - люди не хотел верить в долг, даже знакомые, а наличных на оплату услуг теперь не было. Пришлось на следующий день идти ещё и к ростовщику, договариваться за грабительские проценты. Наталья даже думать не хотела что будет, если что-то пойдёт не так - известные на всю округу коллекторы Рокфеллера, такой была кличка давшего ей займ товарища, не постеснялись бы выгнать её и детей на улицу, забрав квартиру в качестве возмещения...
А потом настало семнадцатое апреля. С бешено бьющимся сердцем она прошла через проходную по указанному адресу, назвав своё имя. Зашла в специально отведённую комнату, медсестра показала, что и как делать. Пришлось раздеться, лечь в большую, похожую на боб, капсулу, наполненную каким-то тёплым желе. Сделали укол, на голову одели шлем с идущим от него множеством проводов, что-то запищало, сверху начала опускаться крышка... Женщина хотела закричать от ужаса, но в следующее мгновение перед глазами всё поплыло.
А потом Наталья ощутила себя совсем по-другому, в ином месте. Она лежала на чём-то холодном и жёстком, вокруг стоял шум, доносились крики, плач, странные звуки, похожие на удары хлыста, и, конечно же, такой знакомый и ненавистный английский говор. Открыв глаза, женщина поняла, что видит ещё не совсем ясно, попробовала пошевелиться - но странный звон заставил сморщиться. А так же ощущение непонятных предметов на ногах, руках и шее... Проморгавшись, Наталья поняла причину - кандалы и ошейник, с тянущимися от них куда-то цепями. Кроме того, наконец, получилось оглядеться и понять, куда же именно её занесло - всё происходящее вокруг очень напоминало невольничий рынок...