Что мне нравилось в моей работе, так это то, что на каждой буровой, где мне предстояло провести гидроработы, меня ожидали непредсказуемые обстоятельства. И, следовательно, "комбинаторика", то есть поиск выхода из создавшегося положения. А это всегда интересно. Но те два случая, с которыми столкнулся в один сезон на двух разных буровых - на особицу.
При сборе оборудования для нагнетаний, мне понадобилась какая-то деталь. И я направился к "инструменталке" - дощатому зданию, где хранились разные "железки". Но был остановлен помощником бурового мастера, который настаивал, что он сам достанет нужную "железку". Я был удивлен столь неожиданной любезностью. Если бы я был женщиной, тогда бы еще было понятно, что я и сказал парню. Он рассмеялся и указал мне на крышу "инструменталки". Там, в зазоре между крышей и стенкой, я увидел птичье гнездо и в нем трясогузку! То есть, помощник бурового мастера считал, что я напугаю "квартирантов", а он сумеет достать нужную деталь без шума. И подумалось мне: бурение работа трудная, тяжелая. Требует крепких мужиков, и они такими и были. И были у них и крепкие руки, да и лексика была "тяжеловата". Но вот душа то мягкая и даже нежная.
А вот и второй случай. Я рассказываю то, что видел своими глазами.
На очередной буровой должны проводиться "гидроработы", но начало монтажа оборудования затягивается. На буровую приехала "геологиня ведущая скважину". То есть начальство, хоть и маленькое, но имеющее полномочия остановить бурение, изменить его скорость и т.д. И по ее распоряжению буровики были привлечены к перебору керновых ящиков ("керн" - цилиндрические куски породы, получаемые при бурении и извлекаемые на поверхность для исследования), так как требовались какие-то уточнения по керну. Работа шла уже к концу, когда я услышал, что на "керновой площадке" возбужденные голоса что-то обсуждают. Подбежав к месту происшествия, я понял причину волнения. Под ящиком, который должен был быть снят, в следующем ящике было птичье гнездо. И кто хозяин тоже было ясно: вокруг людей с писком порхала и бегала трясогузка. Работа остановилась. Состоялся совет, в котором и я принял участие. Постановили: работу прекратить, гнездо сохранить и впредь орудовать ящиками с осторожностью и аккуратно! И разошлись все по своим местам, горячо и с ласковой насмешливостью обсуждая случившееся. И было ясно, что у всех участников до конца дня оставалось тепло на душе.
Трясогузка
Трясогузки, по тому, что я видел и слышал о них, по поведению отличаются от остальной пернатой мелочи. Во-первых, селятся они без опасений в непосредственной близости к людям. Прямо сказать - рядом, по соседству, что я и видел сам. Мне эта пичуга стала особенно симпатична во время моей работы в "Алюминразведке". Да и посудите сами: эта светло-серая птаха, хотя и не обладает "музыкальными способностями", зато имеет идеально обтекаемую форму. Прямо "мини-ракета с первой ступенью" - длинным хвостиком, постоянно вздрагивающим. От избытка энергии? И еще особенность: если вы ступили на тропинку и увидели перед собой трясогузку на земле, то будьте уверены - она не улетит прочь, а будет провожать вас, вернее вести вас, вспархивая время от времени, или перебегая метр-полтора, но все время впереди. И так метров до сорока. И только когда решит, что довольно, упорхнет в кусты. Не знаю что это - она уводит вас от своего гнезда? Но, честно скажу, хотелось бы думать, что это она именно вас и именно из чистой симпатии провожает.
Впрочем, мы часто обманываемся.
"Азарт наоборот"
Вот еще один эпизод из нашей Сейнт-Майкловской жизни. И так тянет переделать слова одной хорошей эстрадной песни: "...о любви не говори - о ней все сказано" в таком ключе: "о жаре не говори..." И я невольно о ней вспоминаю даже теперь.
Но, ближе к телу, как шутят заправские острословы. Доже скорее к телам шести или семи молодых парней - "отцов-оккупантов", обильно поливаемым потом. Это вечер, вернее ночь, оказалась одной из самых жарких и душных. И все попытки уснуть смывались тем же самым потом. И душ не помогал. Вернее помогал, но ровно на то время, когда стоишь под душем. А к полуночи "Water Co" стала экономить воду, и к нам на четвертый этаж она перестала поступать.
И стало совсем туго. Воцарилось молчание, прерываемое редкими репликами различной тональности. Пока кто-то из нас, не помню кто, вдруг не сказал, что в какой-то кампании люди играют в "стрип-покер". То есть играющие снимают с себя какую-либо часть одежды в случае проигрыша. Игрок, снявший с себя все оговоренные части одежды, выбывает из игры. Человек же, взявший банк, остается при всей своей одежде, в которой начинал игру. Плюс выигрыш, то есть те "ставки", которые были "в банке". "Удачливый" игрок забирает выигрыш в виде различных частей туалета. "Банкрот" же бегает голый и счастливый.
В общем, идея понравилась. Однако, наша карточная безграмотность (всем была известна только игра в "дурака"), требовала наличия хоть каких-то правил игры. И началось: каждый предлагал то, что ему было известно об игре в покер. В итоге вырисовался приемлемый план игры. Так было решено разрешить выигравшему не надевать на себя весь "выигрыш", а оставаться в "первоначальном" виде, а "выигрыш" складывать возле себя. Вскоре план (правила) был составлен и записан.
Позже я понял, как этот "покер" помог нам на время забыть о жаре и поте. Элемент творчества, присутствовавший в ходе выработки "правил", а затем и в процессе игры, резко прекратил бесцельные метания по комнате и нелестные комментарии по поводу климата и погоды. А игра пошла! Даже появился азарт! Только "наоборот". Появились попытки сжульничать, но они жестко пресекались. Вносились поправки в "правила" по ходу действия. "Удача " же в этой необычной игре оборачивалась "везунчику" не только кучей носильных вещей в "складе", но и, что тоже не мало, подначками. Но студенты народ незлобивый, и подначки были щадящими. К концу игры появилась вода в душе. Было поставлено условие: в душ идем всем коллективом, включая сорвавшего "банк". И, видимо, после душа все дружно уснули, позабыв о жаре.
Синичка
Давно не решаюсь написать об этом случае, да и сейчас часа полтора сидел с ручкой в руке, не приступая к делу. Не хочется ни "слюней напустить", ни чрезмерной сдержанностью испортить рассказ и чувства, которые связаны с этим случаем. Но вперед, вернее назад - в начало девяностых (старый прием!)...
Время - 10-11 часов. Утренняя смена уже уехала и работает на участке Восточный Шегультан. Я сижу в нашем балке - бывший вагончик на колесах. Лето или начало осени. Тихо, мирно. Передо мной маленький столик, на котором я разложил три разобранных секундомера - наш ("гидриков") главный инструмент. Хочу собрать из трех - один работающий. Случайно взглянув на форточку я увидел, что на нашей кормушке, что была прибита нами снаружи балка, нет ни одной птички. Что было необычно. Проверив птичий "шведский стол", понял, что ни крошки там уже не осталось. В кармане у меня оставался арахис еще из дома. Несколько орешков я раскрошил молотком и рассыпал на этом "столе". Пока я рассыпал, появилась синичка и стала порхать, зависая около кормушки - рукой достанешь! Я убрал руку, и синица сразу села на кормушку и стала активно клевать. Тут подлетела пара воробьев, и корма быстро не стало. Воробьи улетели, а синичка не улетает. Видимо арахис ей пришелся по вкусу. Да оно и понятно - орешки прожарены и поэтому вкусны.
И вот начало! Я раздобыл еще несколько орешков, раздолбил и в открытой горсти протянул в форточку. Синичка сразу же клюнула и замерла. Замер и я со своей ладонью. Поза, прямо сказать, не очень удобная. И форточка высоко, а кормушка на улице. И верстак мешает. Я вытащил угощение внутрь, а крошки рассыпал на форточке - она у нас открывалась горизонтально. Моя гостья, не теряя ни секунды, проследовала внутрь и стала спокойно клевать, изредка поглядывая на меня. По крайней мере, я так думал.
А дальше пошло неожиданное! Не доклевав крошек, она слетела на верстак. На нем были детали будущего пакера. Она их обследовала, но детально она обсмотрела почему-то тисы. Осмотрев их, слетела на пол. Ну, думал я, здесь она долго не задержится - на полу полно сальниковой смазки, железок и т.д. И вот еще сюрприз! Синичка ходила по полу то тут, то там останавливаясь. Но главное, она пела! То есть издавала мелодичные звуки? песни? свисты? Она мне напомнила молодую женщину, в хорошем настроении убирающую квартиру, и вполголоса весело напевающую. Удивительное и необычное поведение! Это что? Полное доверие и даже уверенность в том, что я понимаю её настроение?
Походив еще немного по полу, синичка перелетела мне на колено. В это время я сидел не за столом, а около него. Подумалось: началось более тесное общение. Но мою пернатую подружку это еще не удовлетворило. Она перелетела мне на плечо. Но меня такое положение не устроило - я ее не вижу. И я предложил ей свой указательный палец, и она охотно уселась? устроилась на нем. Меня поразило, с какой силой ее тонюсенькие пальчики обхватили мой палец! Испытывать силу ее ножек я не хотел. И вообще каким-либо образом прекратить наше общение. Думаю, это было общение, пусть только действиями и их приятием или неприятием. Но я недооценил положение. Опустив руку с синичкой на уровень груди, я стал рассматривать гостью. Но и она тоже, явно рассматривала меня! А может и не меня, но судя по тому, как она вертела головкой, хочется думать, что меня. На какое-то время мы оба затихли. И, через паузу, вдруг "цивик"! Это сигнал, который подает обычно синичка. И решил я ответить ей тем же. Как я это сделал, объяснить не сумею, поэтому примите за факт, но "цивикнул". Сразу же - ответ! Опять я "цивик", снова она, и так не знаю 10 или 12 раз каждый из нас по очереди "цивикал". Люди! Это же диалог! Пусть диалог двух глухонемых, но диалог!
То теплое чувство, что сопутствовало этой встрече, стало шириться (в груди? сердце? мозгу?) и превращаться просто в счастье! Что чувствовала моя "визави" не знаю, но надеюсь, что ей тоже было тепло. Во всяком случае, я думаю, что она была благодарна мне за свою безопасность и свободу удовлетворения своего любопытства. Но все хорошее обязательно кончается (раньше чем хотелось бы), и, в последний раз "цивикнув", птаха взлетела на форточку, на кормушку... и взлёт! Были у нее какие-то срочные дела.
А я пришел домой в отличном настроении. Хорошо спал и с нетерпением ждал скорее попасть в балок. Но я успел только подсыпать корма в кормушку и должен был срочно и надолго уехать на участок. С неделю я не задерживался в балке долее получаса. И больше не видел синички, и, вообще, синички, видимо, уже улетели.
Знаю: суровые дяди-психологи, психоаналитики скажут... - "антропоморфизм", сентиментальный чудак, а может еще что-нибудь латинское! Пусть себе. Не страшно, и, вообще говоря, "фигвам"! Вот!
"Perasperaadastra"
Романтика, эскапады с оттенком авантюрности (не криминальной) присущи всем молодым людям нашего возраста - группе "оккупантов колледжа st. Mikle's", коими мы и являлись. Все эти качества и были причиной того события, которое произошло в середине 1941 года и описывается мной с полной объективностью. Или, как говорили господа Тарапунька и Штепсель, "с принциповой прямотой и беспощадной суворостью".
По Шанхаю ходят слухи о "сделках" по бесценовой передаче недвижимости от "враждебных лиц" в руки "нейтральных", то есть эмигрантов. Так многие мои знакомые стали "буржуями" с собственностью, но без миллионов. Правда, к нам никто не обращался с подобными предложениями. Ну да мы сами были хоть и не собственниками, но с жильем у нас все было в порядке. А вот с миллионами у нас было даже еще хуже, чем у "необуржуев". В колледже уже вовсю идут занятия, а нас никто не гонит вон! На этом фоне и произошло то, что будет описано ниже.
Суббота. В колледже нет занятий. И никого кроме нас. Наших "трех святителей" тоже нет. Они, как всегда, отбыли в Зи Ка Вей, где находились университет "Аврора" и женский монастырь. О том, как наши хозяева - три монаха: отец Федор, отец Иоанн и молодой американец отец Маврикий отдыхали, у нас водилось много предположений и догадок. Но это "а про по". Вечер тихий и как всегда душный, жаркий. Сегодня все "оккупанты" налицо - занятий в "Авроре" и в "Центре" нет. Отсутствовал только кто-то один. Время - часов девять-десятый. И вдруг влетает в комнату этот отсутствующий и срывающимся голосом сообщает новость: "Греческий" магазинчик "Коринф" срочно ликвидирует свой товар по бросовым ценам! И называет цены, повергшие нас в шок и лихорадочное рытье по карманам. Цены вполне по средствам, а вино это мы пробовали раньше. Это было белое крепленое вино "Коринфское" - мускат. Прежде мы могли только мечтать о нем, а теперь оно стало доступно! "Не судите, да не судимы будете!" Короче говоря, гонец был отправлен и принес нам четверть вина, т.е. четвертную бутыль (по старорусским меркам). Не знаю, какова ее емкость, но увидев принесенную добычу, мы получили еще один шок. Но с ним мы легко справились и занялись поисками подходящей посуды, так как разливать вино из такой емкости дело трудное и не экономичное. Помогла школьная кухня. Там мы нашли небольшой таз и пять или шесть стаканов. Дело в том, что жильцами колледжа святого Михаила, кроме шести "отцов оккупантов" бывало в разное время от двух до четырех человек "адаптированных". Наскребли несколько "грошей" (фа би) и купили фруктов. Продукта было достаточно, чтобы устроить пир, но...
Но вечер или вернее ночь (уже после 10 часов) как всегда душная, жаркая. Устраивать "оргию" в нашей комнате? Не эстетично. Куда ж податься бедному студенту? И в эту минуту кто-то из "строителей" предложил: на крышу! И верно! Там если не ветер, то свободный воздух! А луна? Такая огромная и яркая всходила, что романтические настроения вспыхнули моментально. И эскапада тоже - кто слышал, чтобы где-либо, кто-либо на крыше веселился? Ни в Риме, ни в Японии! В первом случае веселились лежа, во втором - сидя на полу. Пусть мы будем первыми! Крыши в Шанхае черепичные, с ничтожно малым углом наклона, что позволит нам сидеть достаточно комфортно. Итак - вперед! К звездам (ad astra)! Взяли мы наши фрукты и с великим бережением вынесли бутыль.
А пока мы добывали таз, простыню и стаканы, луна вышла из-за домов. И такая она была огромная и яркая на фоне черного неба, что мы, те кто вышли первыми, резко остановились! И звезды забылись - такая даже слепящая была луна! И всем, наверное, подумалось: как здорово, что мы это (пир на крыше) придумали. Посыпались комментарии, разные впечатления типа "во, здорово", даже цитаты из классики. Были, правда, и приземленные материалисты, но они были задавлены романтической частью компании.
Но, к делу! Надо "накрывать на стол". И тут вот и пришлось посчитаться с "углом наклона". Налив в тазик вино, мы видели, что уровень довольно высок, но ведь не проливается же! И стали мы крошить фрукты в вино. Всего несколько кусочков бросили, а уровень значительно поднялся, и стало ясно, что без выправления положения таза, с учетом этого самого "угла наклона", дела не будет. Пришлось выправлять положение. Но вот "стол накрыт" и гости ждут! Разливать вино по стаканам стали половником, захваченным все в той же кухне. И как же красиво играл лунный свет с стакане белого душистого вина! Честно! Это было красиво. В моей жизни это была единственная, украшенная романтикой, чистой красотой и дружбой, пирушка. Были здесь ребята, которые в скором времени помогут мне выбраться из тяжелой болезни и не менее тяжелой душевной травмы. Как жить без друзей?!.
АМОК?!
В "Bus Co" работа начиналась в 7 часов утра, а заканчивалась в 3 часа дня. В это время все рабочие и служащие умывались (а кто и душ принимал), одевались и выходили с территории. Пешком шли до St. George, где рабочих ожидал автобус, который развозил людей по другим определенным остановкам.
Вот и мы с Василием Яковлевичем вдвоем отправлялись домой. По дороге мы заходили к уличному торговцу жареными каштанами, где пожилой китаец, ставший уже знакомым, продавал нам по стандартному пакетику каштанов на 50 центов. Тут же крутился мальчонка лет 12-13 (может и старше), он помогал переворачивать каштаны прижарке, подкладывал "дров", когда надо. В общем, участвовал в процессе.
8 декабря 1941 года. Мы с Василием Яковлевичем ожидаем как всегда рабочий автобус. 6 часов 45 минут. Ровно в это время приходит рабочий автобус и везет нас к 7 часам к гаражу. Но вот 6-50, 7-00, а автобуса все нет. Мы заволновались - нас было человек 10-12, и в 7-15, посовещавшись, двинулись пешком на Коннаут роуд, где нам надо было уже работать! Минут через 40 мы подошли к гаражу, но пройти на территорию нам не удалось. Путь нам преградили японские солдаты, весьма решительно угрожавшие нам винтовками. Возможно они нам что-то и объясняли, но мы, к сожалению, ничего не поняли. Японского языка мы не знали, да и положение было достаточно красноречиво - конфискация! Китайские рабочие как-то "рассосались" и в обратный путь европейская (русская) часть пошла в невеселом настроении.
Отправились и мы с Василием Яковлевичем на "концессию" в надежде выяснить положение. Хотя уже в основном было понятно, го оставалась надежда, что работа в ближайшее время возобновится и жизнь потечет прежним руслом. По дороге заходим, как обычно, за каштанами. Зашли. Старого китайца не оказалось на месте, был только мальчишка. Мы, как всегда, спросили каштанов, и он с каким-то странным видом стал накладывать их в обычный мешок, но наполнив его только до половины, стал требовать с меня денег. Я сказал, чтобы он наполнил мешочек как следует. Мальчишка же с руганью вырывает у меня эту несостоявшуюся покупку и делает жест в смысле "иди вон"!
Настроение у меня и так было "ниже нуля", тут этот "коммерсант" так старается меня унизить! Наверное, паршивец уже усвоил японский лозунг, который ежедневно внедряли: "Азия - для азиатов". Но никакие лозунги в голову мне не пришли, а пришла кровь! Мальчишка видимо понял по моему виду, что сейчас может произойти, и моментально побежал, бросив все хозяйство, в сторону китайских ремесленных рядов. Я не помню, как я гнался за ним, и где он от меня спрятался. Очнулся я уже довольно далеко, и слава Богу, что он куда-то нырнул. А я остановился, не понимая и не помня ничего! И мне стало страшно: что было бы, если бы я его догнал, будучи в таком состоянии? Невольно вспомнился мне сюжет из какой-то книги, прочитанной мной, лет пять назад. Это про "амок" - болезнь, достаточно редкую, случающуюся в субтропических странах юго-восточной Азии - Тайланде, Камбожде, Вьетнаме и т.д. Случается она в самые знойные дни. Человек, пораженный ею, видимо сходит с ума и приходит в бешенство. Он бежит по улице и убивает любого человека, который попадется ему на пути в этот момент. В таких случаях улицы пустеют. Над городом или поселком висит страх - амок!
Вернувшись к "месту старта", я поделился с Василием Яковлевичем своими впечатлениями от этой гонки. Сказал даже об "амоке", но был жестоко высмеян - какой амок! Декабрь месяц, температуры иногда доходят до 8оС. Плюс! И в результате нелицеприятной беседы мы пришли к неутешительному для меня выводу: это черта характера! Это у меня-то! Который считал себя человеком довольно хладнокровным и сдержанным!
Ничего себе - сдержался!
"Аркан - обуза?"
То, что я собираюсь рассказать, является чистой правдой, а не попыткой поднять "статус" участников этой истории до чего-либо подобного памяти великого Остапа Ибрагимовича Берта Мария Бендер-бея, а скорей наоборот, расставить все "по местам" - по заслугам. Не случайно я помянул это имя, т.к. знаю, что читатели помнят это имя и деятельность прославившего его!
Вынужден упомянуть и другое имя - подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко, в связи с тем, что О. Бендер оказывал на него психологическое давление телеграммами с такими и подобными им текстами: "Графиня изменившимся лицом бежит пруду", "Грузите апельсины бочками" и т.д. Все это имеет отношение ко мне, что и докажет приведенный ниже рассказ.
В середине пятидесятых годов (прошлого столетия) я работал в клубе, уже не помню, не то "Строителей", не то "СУБРа", художником. Однажды заведующий(ая) вызвал(а) меня к себе и объявила, что мне предстоит командировка в г. Свердловск "за сукнами", что означало, что мне надо будет выбрать и отмерить нужное количество нужного цвета баррокана для нашей сцены. Задание понял и отправился в Постройком (пожалуй это было в клубе "Строителей") за "командировочными" и другими бумагами, дающими право получать вышеупомянутый товар. Получил я командировочное удостоверение и "Гарантийное письмо" об уплате нужной суммы. Командировка на 5 дней (с запасом - предполагалось, что я должен управиться за три дня). Постройком предполагает, а судьба... думает иначе!
В должный срок я прибыл в Свердловск, пошел в Обком профсоюза строителей, где подтвердили мою командировку, записали, что следует и дали адрес "Техснаба", где я должен получить необходимые мне (извините) "сукна". Нашел контору, что при складе "Техснаба", но почему-то там было закрыто, и я отправился искать своих шанхайских друзей. В первую очередь - Василия Яковлевича Волкова, а от него узнал адрес Пети Зайцева.
На следующий день я вновь прибыл на вышеупомянутый склад. Захожу в конторку, предъявляю документы, но на складе мне отказались отпускать что-либо. Кроме довольно сильных выражений на тему "Без понятий, а еще интеллигент!". Оказалось, что "Гарантийное письмо" не означает, что деньги уже у продавца. И началось: в Обком, на телеграф-телефон, обратно на склад. Хорошо, что я устроился "на койку" в "Доме колхозника" - было, где ноги протянуть. А то ведь куда деваться? Ну ладно. И все завертелось по кругу: Обком, телеграф-телефон, склад, койка, телеграф-телефон, Обком, склад... Так прошли две недели. Мои телефонные просьбы наконец-то были услышаны в Постройкоме и мне пришла "с севера" телеграмма! Внимание: цитирую "Елисееву Г.Н. отправитель Постройком". Но текст - "АРКАН АБЮЗА ЗЕГРЕВ ЗАГПА"!!! Чем не "Графиня изменившимся лицом бежит пруду"?
И тут начинается "неспешный рассказ" о двух неделях, завершивших мое пребывание в городе Свердловске. Итак: у меня уже нет денег! Спросить Постройком, что они имели ввиду, отправляя мне эту психологически-лингвистическую "бомбу"? Как это сделать без денег? Вот я и стал спрашивать девушку в окошке "Телеграммы" - нет ли здесь ошибки? Девушка пообещала выяснить по своим каналам, у своих сослуживцев, тех, кто непосредственно принимал телеграмму. И сказала - "Завтра". Назавтра ответ - ошибки нет. Легче не стало. Что делать члену профсоюза, не имеющему задолженности по профвзносам? Конечно же в Обком родного профсоюза! Благо, хода до Обкома - пара минут от Почтамта. С этого момента, а может и раньше, мои передвижения между интересующими меня объектами осуществлялись исключительно пешком (это я для драматизма).
В профсоюзе (Обкоме) я встретил понимание моего положения и помощь в выяснении смысла загадочного текста. Но увы... Никто не был в состоянии что-либо прояснить. Зато я услышал массу шуток, да и сам шутил. Пока. Добрался до Василия Яковлевича, но и он не рассеял тумана. Наутро, получив замечание от администратора "Дома колхозника" о необходимости оплатить свой ночлег, с тяжелым сердцем и легким кошельком я отправился в Обком. Там меня признали членом профсоюза и как таковому оказали помощь в размере 10 рублей. Не густо, но хоть что-то! Но главное: нашелся работник профсоюза, понявший мое положение и недоумение, кто решил мне помочь. Он оставил меня сидеть в кабинете, а сам отправился по кабинетам тех работников профсоюза, которые имели дело с деньгами. Но никто из них ничего не прояснил. Товарищ был разочарован и, впав в охотничий азарт, решил обойти другие профсоюзные организации, в которых имел знакомых. Благо это был "Второй дом профсоюзов". Два дня он обегал своих знакомых (не манкируя своей работой). Все было напрасно до тех пор, пока он не повстречал в одном из профсоюзов бывшего работника банка, который очень просто пояснил: - Это банковский шифр, значения которого он не помнит. А каково мне?! Как мой "родной" профсоюз умудрился направить мне такую телеграмму, мне - имеющему с деньгами обидно мало дел, а с банками, в ту эпоху, и вовсе никаких?! Великий комбинатор оказывал давление на Корейко с совершенно четкой программой, а на меня-то чего давить? Тайна! Но все разрешилось благополучно, и я, с легкой, даже поющей, душой полетел на склад. Вы подумали, что все в порядке? Дудки-с!!! Меня вместе с телеграммой опять отправили в контору Техснаба, где решение отложилось опять до завтра! Главбух отсутствовал!
Но на следующий день я, вполне уже легально и весело, в компании складских работников отмеривал, отрезал и складывал отрезы темно-красного баррокана. Три рулона солидного размера и веса я отложил в сторону, и, договорившись с завскладом о хранении товара на один-два дня, пока я выпрошу в Обкоме деньги и транспорт. И, главное, на билет до дома! Еще два дня, и, погрузив свой товар в общем вагоне на верхние полки, я отбыл домой!
Дальнейшее понятно - разгрузка, приезд в клуб и всякие формальности, но ведь это дома! Разговоры, рассказ и много смеха. Смеха!.. А ведь я без денег прожил в Свердловске без двух дней - месяц! И еще не все приняли спокойно факт таинственного текста телеграммы.
Согласитесь - "Зегрев загпа" ничем не хуже "Графиня изменившимся лицом бежит пруду", тем более, что "Аркан абюза"!
Опять "...на флейте водосточных труб"
Поскольку колледж Святого Михаила учрежден и построен орденом иезуитов, то и режим в нем был установлен строгий - входные (парадные) двери должны были закрываться не позже 10 часов вечера. И мы, проживая здесь полулегально, без оплаты и без регистрации в полиции, тщательно соблюдали этот запрет. И никогда не проходили через парадный вход позже 10 часов. Но ведь половина из нас училась в ВТЦ! То есть занятия у нас раньше 10 часов не заканчивались! Но будучи нелегалами, мы и нашли выход. Тоже нелегальный. Официально имея в своем распоряжении маленькую комнатку с окном, выходящим на улицу, я (и все ребята) стали пользоваться этим окном как входной дверью после 10 часов.
А технология была такая: я, уходя на занятия, оставлял окно прикрытым, но не запертым на запор. А на улицу, прямо рядом с окном проходила водосточная труба. Не знаю, каковы были остальные трубы, но та, что возле окна, была выполнена не из жести, как известные мне трубы. А была она из литого чугуна и намертво закреплена металлическими полухомутами, вмурованными в кладку стены. По этой трубе мы поднимались до окна, толкали створку и те, кто "по тем или иным" причинам являлся позже 10 часов, проникал в помещение, принимая все возможные меры для соблюдения покоя и тишины обитателей.
И вот в один из таких вечеров, а вернее часов в 11-1130 , Марк Коростовец, невозмутимость которого нам известна и никем не превзойдена, тихо ступая, поднимается по лестнице. И на пролете перед вторым этажом резко тормозит, так как со второго этажа навстречу ему спускается отец Федор!
- ...Марк! Как вы сюда попали?!
Марк: - По трубе.
- ??!!
А Марк спокойно обходит отца Федора и продолжает подниматься - ему ведь на 3 этаж. Как отец Федор реагировал на ситуацию в дальнейшем, мы не знаем. И как он понял ответ Марка - тоже. Возможно, он подумал, что Марк каким-то образом воспользовался вытяжной трубой, что была установлена на кухне над газовыми плитами?
Но никаких последствий или санкций не последовало, и мы спокойно продолжали пользоваться нашей трубой.
"Особы приближенные..."
Поскольку никак не найду с чего начать это повествование... начну с начала: в начале (!) тридцатых годов Северная Манчжурия была оккупирована японской армией. Год 1932 у меня ассоциируется с наводнением г. Харбина и переходом управления всеми значительными учреждениями города в руки японцев. Вернее под их контроль. Тогда же появились слухи о монархии Мань-Чжоу-Го и "собственные" деньги "Го-Би". На "престол" был посажен человек-китаец по имени Пу-И. Так он и просидел на этом месте до того времени, европейскую дату которого я, честно сознаюсь, точно не помню, но государственную помню - 1 мая (?) второго года Кан-Дэ! А мы - трое моих друзей и я в это время были уже в четвертом или пятом классе гимназии, то есть 1936-1937 год (весна). И именно в этот день Пу-И (не знаю как он назывался - король? царь? богдыхан?) был провозглашен императором, уже не Мань-Чжоу-Го, а Мань-Чжу-Ди-Го! Вот! И именно это событие сделало нас (около 25 человек) "особами приближенными..."!
Но к получению такого титула надо долго и тщательно готовиться. И нас всех стали заранее готовить. А мы - двадцать пять (или около этого) человек - были музыкантами "духоперами", и должны были, как нам сказали, создавать торжественную и патриотичную обстановку. Я чувствую, что лица испорченные современностью, могут цинично сказать: "Обслуживать?! Нет! И еще раз нет!". Разве "лица приближенные" могут опуститься до такого?.. Вы же сами понимаете, что такое неуместно в этой обстановке. Исторической обстановке!
Но к делу! Первым делом стали разучивать гимн. Это понятно, но зачем нас заставляли учить и китайский текст (в русской транскрипции) гимна? Мы ведь петь не собирались! Бесполезная трата сил и времени, а ведь все эти репетиции проводились за счет уроков! Впрочем, при таких условиях можно выучить что угодно! Я до сих пор помню первую фразу гимна! Так ли это нужно?! Сводным же оркестром сыгровки проводились в основном в Жилсобе, чаще на сцене, когда она была свободна. Поначалу присутствовали руководители тех школьных оркестров, музыканты которых были включены в этот оркестр. Видимо у них (руководителей) были различные мнения об оттенках, нужных по их мнению, при исполнении гимна. Нам не были известны споры, если таковые были, к нам поступали только директивы: "на таком-то такте группа альтов или каких-то других инструментов, должна играть тише или громче до такого-то такта, а потом - как написано". В течение полутора или двух месяцев мы зазубрили "назубок" и гимн, и еще несколько маршей и вальсов. На всякий случай!
Каждая сыгровка - приключение! Что-то новое - не рутина. Но и это старело, стиралось. Но все время маячило новое большое приключение, тем более интригующее, волнующее, что нам толком и не рассказывали. "Вот приедем в Чан-Чунь (Син-Цзин), тогда все узнаете!". Эта таинственность еще больше усугубляла, разжигала наши ожидания. Каких только предположений не высказывалось, чего только не выдумывалось! Последние сыгровки проводил уже только один Василий Васильевич - руководитель из "Правилки" (Правительственной гимназии, в прошлом - имени Ф.М. Достоевского), фамилии, к сожалению, не помню, а вот его своеобразные характер помню и позже опишу.
Конец апреля - тепло" Скоро экзамены, а у нас пропусков..! Но наше положение нас устраивало: экзамены еще далеко - догоним, а пока впереди...И вот в один из последних дней апреля нас предупреждают: завтра в ... часов ... минут быть в школе, оттуда поедем на вокзал. При себе иметь инструмент, парадную одежду, быть подстриженным и причесанным! Уверяю: опоздавших не было! С "запасом" приехали на вокзал, там "заблаговременно" нас посадили в вагон. Суеты, смеха и волнений было достаточно, но поехали! Не помню, сколько времени прошло, но немного, так как Чан-Чунь от Харбина был очень близко. С вокзала нас привезли в автобусе к какому-то двух- или трехэтажному зданию, где и поселили в большой комнате. Мебели в этой комнате не было никакой, зато пол всплошную застелен "татами" - соломенными матами. Затем нас снабдили подобием подушек и маленькими ковриками - постель, - а на ужин по коробке "обенто" - японский вариант бутерброда (только по сути, но не по форме). В этих коробках, похожих на те, в которых в Харбине продавались клубника, малина и другие ягоды, были следующие продукты: в трех или четырех отделениях лежали - вареный рис, "пронзительно" соленая редька, кусочки рыбы, какие-то фрикадельки непонятного содержания и, главное!! - мясная сладкая котлета! Попробовали многие, но не съел никто! Остальное было приемлемо. Это "обенто" "подавалось" три раза в день. Здесь и далее я описываю все в подробностях по причине необычайности обстоятельств, и из необходимости возбудить в читающих подобающее уважение к "особам приближенным...".
На следующее утро, часов в 9-10 нас опять повезли куда-то по городу. Куда нам было неизвестно и непонятно - город новый. Подвезли нас к зданию и велели подниматься с инструментами по лестнице в предназначенное нам помещение. Разглядеть здание и место, где оно находилось, не удалось. Помещение, где мы очутились, было похоже на то, из которого мы приехали, по "мебелированности" оно не только не превосходило первое, но там даже "татами" не было. Но сразу за нами рабочие нанесли кучу стульев и скамеек, и целую гору самодельных пюпитров.
Вот теперь-то и началась настоящая работа! И для нас и для Василь Васильича. Надо сказать, что для оркестра предназначался не то балкон, не то открытая терраса значительных размеров. И тогда же нам была открыта тайна: мы будем сопровождать церемонию (так до сих пор и не знаю, как она называлась) государственной важности! Это сообщение сопровождалось строжайшими предупреждениями относительно шума, шалостей и прочей недисциплинированности. По словам Василь Васильича наказания грозились быть необычайными! Но стулья и пюпитры, после многих пересадок, наконец, были расставлены, музыканты рассажены в нужном порядке. И началось ожидание!
Мука, а не ожидание! Любопытно ведь, да еще как! Где мы сидим, что за место? А с нашего балкона нам хорошо видна только глухая стена какого-то здания напротив и, внизу, глухая улочка. Справа и слева вдоль нее также здания жилого вида. То, что нам было видно, напоминало проулок, а то и тупичок. Нам строго-настрого (?) было запрещено вставать с мест, да и места у нас было - с инструментами, пюпитрами и стульями, мягко говоря, мало. А из-за перил и вовсе мало было видно. Немного свободного места было для дирижера - Василь Васильича. Ну, чтобы не тянуть дальше с описанием "местности", скажу так, как я теперь понимаю "географию" - мы находились, видимо, на краю площади.
А теперь, как и обещал, несколько слов о Василии Васильевиче. Ребята из "правилки", где работал наш дирижер (капельдудка в просторечии), давно знали его манеру общения со своими музыкантами, и воспринимали спокойно. Для нас, "чужих", такое поведение было внове, и, сначала шокировало, но вскоре и мы привыкли. Было понятно, что это добрый, но нервный, неуверенный и часто нерешительный человек. Такое впечатление возникло у меня, да, думаю, и у всех, кто до этого с ним не сталкивался. Вспоминаю концерт в Жилсобе, в котором участвовал и сводный духовой оркестр под руководством Василия Васильевича. Мы в полной готовности сидим на сцене, поднимается занавес, входит В.В., кланяется в зал, подходит к своему пюпитру, поднимает руки и... страшным шепотом: "если хорошо сыграем, после концерта - каждому по пирожному". Пауза, мы выдыхаем воздух, который набрали в ожидании взмаха палочки. Но продолжение следует! "...Чжу! Отдай крону!". Чжу - это полурусский-полукитаец, вечный адресат у В.В. по любому поводу. Эти поводы, как мы поняли, плоды моментальной фантазии В.В. Были и другие адресаты, но все из той школы, где работает руководитель. Еще какое-то "замечание", а мы уже и не знаем, воздух уже набирать или будут еще "реплики"? Но вот, наконец, стук палочкой, взмах и "полились звуки". Почему наш дирижер так затягивал начало, не знаю, но это нас сильно напрягало.
Здесь же, на балконе, его (В.В.) поведение было еще более беспокойным и нервным. Участились различные "замечания" и "наставления". Еще чаще В.В. выглядывал через перила вниз, видимо, оттуда должен был дан сигнал о начале музыки. А мы наоборот успокоились и нашим шеям головы дали отдых. Минут, наверное, через сорок после того, как мы расселись, справа от нас раздался вдали крик, рев - не знаю, как описать его. Услышав этот "звук", неподготовленный прохожий получил бы шок, если не хуже, но мы то его узнали! Это японский офицер подавал команду своему отряду, не знаю какую, но сразу же такой же рев послышался слева. И мы сами взялись за свои инструменты - "началось". Но в пределах нашей видимости ничего не происходило! Честно скажу: не помню когда мы приехали, и когда расселись на балконе, и когда раздался "звук", и когда отзвучал "гимн" и что еще мы играли! Думаю, что было так: приехали в 10.30-10.40, команды прозвучали около полудня, а часам к четырем, видимо, все (для нас) кончилось. Узнав об этом событии, мы думали, что будем принимать участие в шествиях, увидим торжественные церемонии...
Короче говоря, мы полагали, что наше присутствие на церемонии будет весомым и жизнеутверждающим! То есть мы почувствовали бы себя "особами приближенными к..." и с большими основаниями, чем у Ипполита Матвеевича Воробьянинова (см. "12 стульев"). У нас император был хоть и "игрушечный", но живой! А событие было все равно историческое. Так что от "титула" мы не отказываемся. Я в том числе.
Вот так и стали мы не какими-то там альтушками и барабанами, но приближенными к... Теперь можно без опаски сказать "к императору"! Вот такой титул образовался. И пусть найдутся люди, которые и осмеют и осудят - не отрекусь!" Потому что это История на самом деле, а не совсем такая, в которые я "вляпывался" всю жизнь.
Да, "Sic transit Gloria mundi"! Если слава такого масштаба прошла, то что говорить о нашей славе точечного масштаба!
С совершенным почтением.
Искренне Ваш
Особа приб...
P.S. Необходимые уточнения для лиц, не являющихся "лицами приближенными...". "Второй год" - время, прошедшее с момента провозглашения "империи Мань-чжу-Ди-Го" и дня "Х", т.е. торжества воцарения?, инаугурации? династии "Кан-Дэ" (старинная китайская династия).