Аннотация: Фаллосовладелица оказалась бабенкой мурочно-вокзального типа со спущенным чулком, прореженными пародонтозом зубами и, какой-то усохшей стариковской жопой.
Диагноз
С точки зрения соблюдения пропорций, он был безукоризнен. Конечно, в чисто техническом плане были и изъяны, и существенные недостатки, как-то: плохая отделка, хреновая полировка -- того и гляди, занозу вгонишь, но пропорции, повторяю, были соблюдены неукоснительно.
Вот только яички были отшлифованы по бокам многовато, отчего они стали похожи на колеса, но сам половой член, талантливо вырезанный из ножки доисторической табуретки, был великолепен. Если бы не колеса. Они все портили, и, когда его ставили на них, он смотрелся, как гаубица, выстреливающая ядро диаметром больше ширины ствола.
Изделие это лежало на столе у судьи Воробьевой, а может быть, Ворониной или Орловой -- забыл уже, но знаю, что фамилия птичья какая-то. Недавняя выпускница юрфака с тщательно скрываемым интересом косила глазом на деревянный шедевр, делая вид, что внимательно слушает его обладательницу. Фаллосовладелица оказалась бабенкой мурочно-вокзального типа со спущенным чулком, прореженными пародонтозом зубами и, какой-то усохшей стариковской ж...й. Отчего это у баб, пьющих крепкое и не менее крепкое курящих, усыхает задница? То есть как это отчего? Как врач объясняю: "Крепкий алкоголь при регулярном употреблении в большом количестве угнетает образование дамского гормона -- фолликулина, отсюда и все неприятности с фигурой".
Бабенка переложила изделие поближе к судье, так, чтобы его можно было получше рассмотреть и не спутать с гаубицей или еще с каким-нибудь орудием.
-- Вот! Вырезал супруг мой из полена (зачем наврала, спрашивается, мы же знаем, что из табуретки), обещал всю барыню мне этой штукой разворотить. Это, мол, последний тебе от меня подарок, а не съедешь с квартиры, им же тебя и убью.
-- Бьет он вас? -- с фальшивым участием спросила судья.
-- Убивает.
-- Пьет?
-- Запивается.
-- Обращались в милицию, побои у судмедэксперта снимали?
-- Нет.
-- Почему? -- как бы удивилась судья.
-- Не хочу выносить.
-- А бьет почему?
-- Ревнует.
-- Да миленькая ты моя! Кто ж на тебя позарится? -- подумала судья, а сама спросила: "А что вы от нас хотите?"
-- Как что? -- удивилась непонятливости судьи истица. -- В тюрьме ему место! Как был в молодости углан, так зимогором и остался.
И хотя не знала судья, что обозначают уральские слова: "углан" и "зимогор", но виду не подала:
-- А муж-то согласен жилплощадь разменять и вас от его присутствия освободить?
-- Согласен, изверг, даже сам заявление написал.
-- Ну, дак в чем же дело?
-- Дак это же не скоро, может, год ждать придется, а он меня кончит за это время. Убьет, и все тут! У него же морковка-то давно отвисла, вот он и бесится. Посадите вы его, Христа ради, я вас отблагодарю.
Это она, конечно, зря сказала, потому что судья после последних слов заявительницы сразу же участие утратила, субординировалась демонстративно: "У нас нет статьи в уголовном кодексе, карающей за незаконное изготовление деревянных половых членов, -- и сразу стало ясно, что никакая она не Синичкина, а скорее всего -- Коршунова, -- а вот, если муж угрожает, тогда другое дело. Кто-нибудь слышал угрозы?"
"Вот дура я, бля буду, -- корила себя муркообразная, -- надо было Верке-соседке бутыль зарядить, и она бы не только, что угодно подтвердила, но еще бы и топор приволокла, которым меня зарубить хотели".
-- Он же хитрый, он только тогда угрожает, когда свидетелей нет.
-- Пишите подробное заявление, -- официальным голосом сказала судья, не зная толком, что делать с творением импотента-краснодеревщика.
-- А вы его в дурдом определите, -- посоветовала усохшая от пьянства истица.
-- Мы сами решим, как нам поступить, -- сделала Коршунова строгое лицо, а сама подумала:
"Это идея! Нужно показать этот член психиатрам, пусть они и разбираются".
А психиатром был я! И стаж моей работы был не длиннее ствола деревянной гаубицы.
Вот уже третью неделю я работал в медкомиссии при военкомате в качестве психиатра, проверяя призывников, но смог за это время реабилитировать только одного, несправедливо обвиненного в дебилизме. Одновременно с этим среди детей окончивший нормальную школу, я обнаружил таких кретинов, что, будь моя воля, направил бы этих хорошистов и отличников на пожизненное заключение в психушку.
Сижу, задаю неумные вопросы, тесты называются. На обобщение, например:
-- Стол, стул, диван, кровать, -- одним словом как назвать?
-- Гарнитур, -- тот, который отличник, отвечает.
-- Молодец! Можно еще и "мебель" сказать. Молодец!
А теперь тест на исключение.
-- А ну-ка исключим из ряда продукт, никоим образом в этот ряд не прущий -- спрашиваю следующего: "молоко, сливки, сметана, сало?"
-- Сыр!
-- Но почему?
-- Потому, что молоко и сметана -- продукт свежий, а сыр, поди, год в рассоле томился.
-- Умница! Годен в войска МВД! Нет, не могу -- клятва Гиппократа. Продолжим тестирование: "Чем отличается озеро от речки?"
-- В озере водится рыба карась, а в речке плотва и уклейка.
-- Еще что? Ну, ну, ну!
-- В реке еще щуки есть, а в озере -- карась.
Вот идиот, твою мать! Дался ему этот карась! Кроме карася, еще сазан, судак, сырок, севрюга, лещ, окунь, ерш и пелядь имеется, рыба из сиговой породы. Господи! Что я горожу? Меня самого протестируй -- дальше стройбата не пустят, и то только на охрану биотуалетов. Надо ему наводящий вопросик задать.
-- Вода в озере течет?
Молчит, но согласен.
-- А в реке стоит?
Согласен, но молчит.
-- Какая оценка по литературе? Пять? Любите читать?
Очень любит, но не помнит, какую книгу недавно прочитал.
-- Кто написал "Му-му?"
-- Горький Максим.
-- Замечательно! А роман "Мать?" О чем там?
А он, прямо декламируя: "В романе Горького описывается, как мать пошла мстить фашистам за убитого сына".
-- Кто тебе преподавал литературу? Мужчина, женщина? Ах, женщина? Очень хорошо! Взять бы у народной судьи деревянную гаубицу (мне ее уже показали вчера) и по самые колеса..., чтоб знала, как преподавать.
-- Вы это о чем?
-- Да так, вспомнил про одно изделие.
Смотрю на него -- парень видный, блондин. "Пойдешь, -- говорю, -- в элитные кремлевские войска, мавзолей охранять". А мне-то что? Лишь бы не в авиацию. Мне не до них сегодня. Мне судья Коршунова дала задание разоблачить народного умельца Золотарева Федора, грозящего разворотить деревянным изделием санузел собственной супруге. Там якобы должен быть алкогольный бред ревности. И мне ли его не знать, когда я доценту Ларину, царствие ему небесное, на госэкзамене про бред этот рассказывал, а то, что на экзамене, то на всю жизнь!
"Проведите, -- говорит доцент, -- дифференциальную диагностику между бредом ревности алкоголика и шизофреника". Ну, я ему и рассказал.
Первое и самое главное отличие -- это эмоциональный фон бреда.
Алкоголик, а это, как правило, импотент интоксикационного генеза, знает, что он проигрывает здоровым конкурентам, оттого и мается. Возбужден, горит, пылает жаждой мести: "Я ее распну! Матку вырву!"
Шизофреник говорит об измене спокойно, без эмоций: "Гуляет, слаба на передок, а мне плевать".
Второе и очень важное отличие: алкоголик придумывает детали преступления, которые теоретически могли бы иметь место в жизни. Ну, скажем, подвез управляющий жену на работу, заскочили в лесок, да зачем в лесок? Расстегнула ему на ходу ширинку, и устный секс. "Убью тварь и ему ... оторву!"
Коллега по бреду -- шизик придумывает подробности измены, не имеющие ничего общего с реальностью: "Любовник прячется под ковриком, а ночью выползает, и на жену".
И последнее. Алкоголик весь во власти бреда, он ищет подтверждения версии, следит за женой, уезжает с понтом в командировку, а сам сидит в сарае с топором.... бр!
Шизофренику не нужно подтверждений, он уверен, что он с рогами, но прогонять любовника из-под коврика не собирается.
Пятерку получил я по психиатрии, хотя доцент Ларин обычно на оценки был скуповат.
Ну, Золотарев, ну, Федя, я тебя разоблачу. Навру для пущего эффекта, для того чтобы его на откровенность вызвать, что я не психиатр, а член нарсуда. Федя письмо туда написал, с просьбой о разделе жилплощади, вот я и пришел разобраться.
Четвертый этаж, дверь налево. Открыл сам. Насторожен, крупный тремор сильно пьющего, убежден, что ему не поверят, а потому настроен убеждать. Очки старинные с большими диоптриями.
-- Скажите, у вас туалет с ванной совмещен?
Достаю тетрадь из портфеля, карябаю там что-то, сам не знаю что.
-- Сколько квадратных метров и почему, собственно, раздел?
-- Не могу коло себя стерву эту ощущать. Да вы все равно не поверите.
-- Ну почему же? -- это я подбадриваю.
-- Вот на курорт поехал, она тут терлась без меня.
-- Ну, как же? Я когда на курорт уезжал, у меня полная бутылка "Российской" оставалась, а как вернулся -- пусто! А у меня его фотография имеется. Друг семьи. Показал дочери, не этот ли дядя приходил? Этот!
Вот она клиника, хоть студентам его показывай. Утопает в деталях, разгневался, раскраснелся, вспотел от возмущения. Хорош!
А Федя продолжает:
-- Мы тут на день Конституции у соседа гуляли. Что-то мне не пошло -- тошнит, и все! Ну че компанию портить? Пошел домой, захожу, а она на этом диване, где вы сидите, с тем, который на фотографии...
-- Заткнись!
-- Нет! Это ты, сучка, заткнись! Скажи спасибо, что дочка в другой комнате спала, а то бы я тебя заткнул. Ну, а Гошка ей каждый день хвост мочит. У них целый план разработан, как удовольствие справить.
-- Ну и как? -- интересуюсь, хотя мне уже все ясно: бред! А бред коррекции не поддается.
Диагноз ясен, но нужно прозондировать намерения. Если просто психует -- это одно дело, а если гаубицей по пирожку, а потом ноги из ж..ы собирается вырвать -- другое. Тут изолировать надо.
-- Ну и как с Гошкой?
-- А она как будто бы половики выбивать, а сама к нему в подвал в котельную. Там он ее быстренько откутькает -- времени много не надо, а потом эта мокрощелка домой как ни в чем не бывало. И что это с ней стряслось? В молодости тоскливая на е..ю была, а счас, как бешенство матки.
-- Ну, послушайте, вы же взрослый человек, вы же понимаете, что для этого необходимо какое-то время. Нужно спуститься в подвал, раздеться, снова одеться, вытряхнуть половики, да и сам процесс сколько-то времени занимает. Реально ли это?
-- Дак, она, проститутка, без трусов ходит половики трясти, я проверил недавно: вернулась с голой ...й, я потрогал -- весь низок мокрый.
Бред! И опасен для окружающих! И подленько так ему: "Мы ваш вопрос рассмотрим безотлагательно" -- это я так говорю, чтобы бдительность его усыпить, а сам дошел до угла, где санитары в "скорой" сидели: "Забирайте, пусть в отстойнике переночует, а завтра в Пермь в психбольницу. Опасен в семейном плане" -- объясняю, а сам себя как-то говняно чувствую, сам не знаю почему, но как-то противно, вроде бы мне доверяли, а я не оправдал. А с другой стороны: он ее гаубицей деревянной изуродует, кто будет виноват? Почему не упредил? А пожалуйте-ка ваш диплом! На хрена мне это надо?
Утром иду сопроводительную записку заполнять и вижу, что ждет меня у кабинета горбун. Странное дело! Мало того, что человек фатальное искривление позвоночника имеет, так ему господь милосердный, к тому в придачу, еще и ручки, ножки истончит, глазницы утопит, лоб надвинет и нижнюю челюсть вперед выдвинет. Вот сидит человек ко мне лицом, а знаю наверняка, что -- горбун. Встал -- точно! Попросил минут пять ему уделить, сел от меня в отдалении, хотя я его за стол приглашал, и так грустно, так печально, с такой горечью спросил, что у меня сердце заныло:
"Пошто Федю в узилище посадили?"
Ну, рассказал про опасный для жены и для общества бред.
-- Бред? -- совсем закручинился Федин друг. -- Я с ним возрос, мы с ним вместе дружили.
Вот излагает: "вместе дружили". Как будто можно врозь дружить, а он дальше:
-- Он ведь не' пил раньше, -- опять выдал перл друг детства. Он сказал "не' пил", ударение на "е" переставив, -- а как она загуляла, так стал употреблять, да и то себя знал, ни в жизнь не перебирал, всегда при уме, при твердых ногах, а вот когда она стала ему гидролизный спирт подносить, всю жизнь его в заводе ворует, вот тогда и стал он зашибать. Она его и споила, а без нее он трезвый и смиренный.
-- Ну, хорошо, хорошо, а как вы можете объяснить этот бред с Гошкой?
-- А что объяснять? -- и тихо так на выдохе: "Прет он ее".
-- Но она же страшная, как смертный грех, -- вырвалось у меня, -- извините, конечно.
-- Дак за спирт и прет, че ему, бычку. Он ее оприходует, а потом с ее спиртиком и кочегарит в свое удовольствие.
Зашел шофер, спросил, готова ли сопроводительная записка для Золотарева, сказал, что машина ждет.
-- Вы знакомы с Гошей? -- спросил я у одноклассника.
-- Знаю на личность.
-- Поехали к нему в котельную.
-- А вдруг он сегодня не работает?
-- Тогда поедем к нему домой.
От предчувствия интересной развязки у меня застучало в виске.
-- У меня полная машина больных, -- заворчал шофер, -- куда их девать?
-- Высадить всех под мою ответственность. Это много времени не займет.
Гоша был в котельной. Отвел его в сторонку, представился, дал на бутылку, поклялся, что никогда и никому: "Одно слово: было или не было?"
-- Было!
Бегом к машине: "Забирайте больных, можете ехать".
-- А Золотарев? -- спросил водитель.
-- Золотарев здоров, здоровее меня, быть может, -- сказал я и пошел в "узилище".
Открыл железную дверь. Золотарев осунулся за ночь, взглянул на меня, не веря в хорошее. Сел к нему на топчан, клятвенно пообещал ускорить раздел жилплощади, взял с него обещание потерпеть, жене сцен не устраивать, членов из табуретки не вырезать и ничего подобного жене не дарить, иначе загребут, и я тогда помочь не смогу.
-- Обещаете?
-- Обещаю.
-- Идите домой, справку за вынужденный прогул я вам выпишу. И извините меня, пожалуйста.
Золотарев сидел, не веря в освобождение. Вчера с моей помощью он разуверился в профессиональной пригодности дипломированного психиатра, и теперь все еще ожидал какой-нибудь подлости.
-- Идем, Федя, -- тихо позвал его школьный товарищ, -- у меня поживешь пока, ну ее.
-- Спасибо, доктор, -- поднялся Золотарев и пошел к выходу, положив тяжелую руку мастерового на узенькое плечо друга.