Детство, юность провел в маленьком городишке на Урале, отрочество - в Перми. Служил в армии, окончил Омский медицинский институт. Одна из первых публикаций состоялась в 2000-ом году - повесть 'Язва' в журнале 'Крещатик'. В Омске в 2003-ем году небольшим тиражом издал сборник повестей и рассказов 'Серебро на холмы Галилейские'. В 2007 году в Омске вышла новая книга - сборник повестей и рассказов под названием "Под фиговым листком".
Член союза Российских
На Мутной реке173k "От начала и до конца"
Аннотация к разделу: Тексты Петровича обладают способностью непостижимым образом превращаться в достояние твоей собственной памяти. Действующие лица и те события, которые с ними происходят, не проникают в твое сознание извне, а всплывают откуда-то из его глубин, и на тебя обрушивается поток времени, пронизанный любовью, спасительной и трагической одновременно.
Созерцание молодой женщины на унитазе для здорового самца - это безумно сексуально. А красивая женщина, присевшая в кустиках, должна вызывать у мужика просто запредельное возбуждение.
Слезоточивый опус для нетрезвых слушателей. Напоминает о послевоенных электричках, в которых инвалиды пели жалистные песни: А внизу под письмом каракульки, сразу видно, что почерк не тот. Это почерк родимой дочурки, для которой я жисть ту берег.
Чувство вкуса к хорошей литературе формируется методом чтения хорошей литературы. Для того, чтобы оценить чужой интеллект, нужно иметь свой. Для меня не очень важно даже содержание. Вот я открываю книгу, иногда, достаточно нескольких предложений. Для меня стиль изложения важнее содержания. Конечно, важен железобетонный сюжет - нельзя читать ни о чем. Но все-таки главное это стиль, по крайней мере, для меня.
По-настоящему Клава ненавидела только две вещи: трусы и ремни безопасности. И те, и другие стесняли ее свободолюбивую плоть. Поэтому в машине она всегда садилась на заднее сиденье, чтобы не пристегиваться, а, приходя зимой с работы, она снимала сначала трусы а только потом шубу.
"Прогнило, что-то в датском королевстве". Нет, тут не Шекспир, тут основатель первого Интернационала уместен: "Должно быть, что-то гнилое в сердцевине такой социальной системы, которая увеличивает богатство, и при этом не уменьшает нищету, и где преступность растёт быстрее, чем численность населения". Это Карл Маркс о ком? Не о нас ли?
Рука его в это время продвигалась между не очень плотно сжатыми бедрами вверх, достигла лона и уже ощутила горячую скользкость жемчужины; сладко заныло сердце от предвкушения предстоящей близости, но женщина вдруг решительно убрала руку и резко поднялась.
Никогда не пейте вино по одному еврику за литр. Мы не настолько здоровы, чтобы вливать в себя дешевое пойло. Вчера откупорил, давно уже купленную бутылку Maitre Philippe — ну и гадость! Самогон, разбавленный винным уксусом. После подобного казуса самое время поговорить о прелестях Риохи, чтобы поскорее забыть отвратительный вкус употребленного мною намедни слабительного средства.
Фаллосовладелица оказалась бабенкой мурочно-вокзального типа со спущенным чулком, прореженными пародонтозом зубами и, какой-то усохшей стариковской жопой.
Как могло случиться, что в результате беспорядочных случек деревенских собак всевозможных мастей, размеров и пород мог получиться такой красавец - объяснить невозможно, но факт остается фактом: пес получился великолепный, крупный, широкогрудый, светло-бежевого окраса, с очень густой и блестящей шерстью.
Казалось бы, женщины выглядят глупее мужчин - ни в коем случае! Мы просто разные существа. Есть вещи, которые женщины делают гораздо лучше. Зачем далеко ходить? Среди мужчин есть масса хороших закройщиков и очень часто они лучше женщин, но мужчина никогда не научиться вышивать гладью как это делает женщина, а если он это умеет, то нужно его очень внимательно его рассмотреть, нет ли у него дамской хромосомы. Ученые сделали наблюдение: женщины любой национальности в единицу времени произносят гораздо больше слов, чем мужчины. А теперь, внимание! Вы видели, что человек, который пишет, часто шевелит губами. Отчего это?
Простатически натужно/ Мужичок мочился в Каму,/ Караси клевали дружно -/ Корм подсоленный вкусней./ С дебаркадера блевали,/ Под мотивчик "Хали-Гали"/ Cутенёры били даму/ За утайку барышей.
"Его прежде всего поразила неестественная, мертвенная бледность бессильно запрокинутого назад, красивого славянского лица." - из повести "Беги от него, Мельпомена. В сборник также вошли рассказ "В ту дождливую ночь" и повесть "Язва"
Насчет лесбиянок был явный перебор, ибо сладострастницы эти почему-то нормально сексуально ориентированных мужиков совсем не раздражают, а наоборот, вызывают у них здоровый интерес. "Так бы и разбил парочку", - признавался Леопольд.
Она смугла, с темным пушком над губой, в шелковых ресницах, изящна, но без выраженной талии, что не редкость среди евреек; он — с гипертрофированными семитскими чертами умного подвижного лица.
Женщину, сидящую в кресле, звали Лошадь. Кличку она получила от Славика за громадный рот и длинные зубы. Прошу не путать с Мальвиной — железной Лошадью Ремарка, ибо та была проститутка, а эта Лошадь — порядочная женщина.
Мускатный запах мужского пота! Золотой прилив желания! Жар крови по извилистому коридору страсти. Опусти меня, Жрец пониже. Еще! Еще! Я хочу ощутить тебя чутким низом моего живота.
Пытаясь выйти замуж за границей, женщина хочет составить себе маленькое бабское счастье. Назовем его женское счастье, а уже исходя из него все остальное.
На моём письменном столе слева лежит книга давнившей моей симпатии - умнички Дины Рубиной "Высокая вода венецианцев", а справа "Река Оккервиль" неизвестной мне ранее Татьяны Толстой. Рассказ я скачал в интернете, распечатал и теперь, блаженствуя, угощаю себя по кусочку этой прелестью.
Как врач, он анатомически точно представил себе, как вздуется мышечная защита над лоном, когда кулак проникнет снизу, и как опадёт растерзанный изнутри живот, когда рука извлечёт...
Гонители придут к гонимым, убийцы придут в дом к тем, чьих предшественников они убивали, придут, не потому, что покаялись, а потому, что настанет время, когда воинствующим атеистом станет быть не модно. И снова начнется вранье, приправленное националистическим соусом, но мне, слава богу, до этого не дожить, а вы будете очевидцем мною предсказанных процессов.
Поляк, стоматолог, аристократ. Манера излагать, держать голову, форма пальцев - выдают породу за версту. В 1939 сбежал из Львова от освободителей. Пятнадцать лет жил во Франции, десять в Германии в американском корпусе в качестве стоматолога, последние годы - праксис в Бокенау. Немецкий по-славянски твердоват, про его английский не знаю, но французский хорош, с изумительным прононсом и классической галльской артикуляцией.
Книга Георгия Петровича "Серебро на холмы Галилейские" обладает одним удивительным свойством. Тексты, помещенные в ней, непостижимым образом превращаются в достояние твоей собственной памяти. Действующие лица и те события, которые с ними происходят, не проникают в твое сознание извне, а всплывают откуда-то из его глубин, и на тебя обрушивается поток времени, пронизанный любовью, спасительной и трагической одновременно. Среди первых читателей, опьяненных вкусом неистовой прозы Петровича, оказался журналист Вячеслав Суриков. Он выясняет у омского писателя тот биографический и культурный контекст, в котором создавались его сочинения.
Пишущий эти строки - совсем не монах, и не ему вставать в педагогическую позу, но есть в самой идеи передачи нечто столь безнравственное, что ничего, кроме замечательного немецкого "zum Kotzen" - (блевотина) не приходит на ум. Телепрограмма не только аморальна по своей сути, она ещё и откровенно глупа.
Горчит на донышке сознанья, когда уносит Старый год, кусочек жизни. Мирозданье несовершенно. Слез не льет на смерть с рожденья обреченный. Он рад: ликует, пьет и жрет! Я сам такой же идиот.
И хотя он точно знал, что времена переменились, и что раньше нужно было издаться для того, чтобы разбогатеть, а теперь, наоборот, нужно было разбогатеть для того, чтобы издаться, всё равно писал и надеялся, надеялся и писал.
Однажды в деревне Bokenau мы гуляли с женой, и рядом с нами шел старичок. Он услышал русскую речь, заговорил и рассказал, что в Кунгуре, где он в числе других военнопленных валил лес, люди бросали им через плотное кольцо конвоиров картошку и хлеб. Из всего богатого русского языка, дед хорошо запомнил только сочный лагерный мат, который он нам с гордостью продемонстрировал.
Когда закрасит щеки ало/ Волненье, кровь мою согрев/ Я видевший в пути немало/ Замру, от счастья онемев./ Вдохнув России сладкий дым,/ Я стану снова молодым.
O любви, рождающейся на грани жизни и смерти, любви, заставляющей забывать о самом себе и совершать безрассудные поступки, любви, позволяющей человеку пережить самые счастливые и самые трагические мгновения в своей жизни.
