Визг в ней стоял такой, будто сотня возбужденных арахнофобов линчевали человека паука. Сквозь радостные крики, звон и треск, я вдруг услышал разумную человеческую речь.
-- Але! Але! Кто это? Говорите!
Я только было открыл рот, чтобы произнести заготовленные слова, как в трубке снова что-то затрещало, и тот же возмущенный голос потребовал представиться.
-- Это Эрнест! Я обещал прийти сегодня...
-- Эрни?! -- говоривший узнал меня, и я услышал, как еще около двадцати человек подхватили моя имя, принявшись склонять его на все лады.
-- Паршивец, бросай все и, айда, к нам!
-- Не могу, -- вздохнул я, постукивая карандашом по столу, -- работа!
-- Это в шесть часов вечера-то?! Слушай, друг, -- он вдруг принялся быстро-быстро шептать в динамик, -- тут Кира пришла. Ладно тебе наплевать на нас, но ты же не можешь проигнорировать её! После того, что она презентовала тебе не день рождения, было бы верхом неблагодарности оставить девушку без внимания.
-- Кира? -- Я был заинтригован. -- Ну, я постараюсь... Просмотрю еще пару отчетов и...
-- Когда-нибудь твои цифры съедят тебя, -- предупредил голос, добавив к своему возмущению короткие телефонные гудки.
Я еще несколько секунд погрел трубку в руках и, пожав плечами, положил ее на место. Съедят! Безусловно, съедят! Я уже слышал, как стопки бумаг, испещренных знаками и расчетами, начинают хрустеть, обгладывая мой разум, словно хищные рыбы. И вот, когда они, наконец, насытятся, я превращусь в огромного бумажного монстра с калькулятором вместо мозгов. Но оставить сейчас работу я не мог. Еще раз, хорошенько вздохнув, я вытянул руки вверх, от души потянулся и снова склонился над расчетными листами.
Кто-то уверенно постучал в дверь и, прежде чем я успел что-либо ответить, на пороге возник невысокий крючковатый человечек в потрепанной одежонке неопределенного цвета. Спутанные волосы, кое-как собранные на плоском затылке засмоктанным комочком и художественная синева под левым глазом полностью соответствовали основной концепции его внешнего вида. И, как бы дополняя образ, вместе с визитером в комнату ворвался глубокий аромат городской помойки.
Я уже приготовился услышать жалкое нытье и настроился на расставание с парой монет, как незнакомец удивил меня. Совладав с явным похмельным синдромом и сосредоточив все свои волевые усилия на трясущейся нижней губе, он вдруг совершенно четко произнес: "Эрнест Эрнестович Шмановский, если не ошибаюсь?" Я вздрогнул и машинально кивнул головой.
До чего ж продвинутыми нынче стали попрошайки! Раньше они приставали к прохожим на улицах, клянча у тетечки или у дядечки копеечку. Теперь же, гляди, заходят в офис и называют потенциальных дарителей по имени и отчеству. Мне, как лучшему менеджеру по продажам, не раз приходилось загонять в психологические ловушки своих клиентов, всучивая им товары нашей фирмы. Кому как не моей особе было оценить тонкий ход залетного бомжа. И я оценил его, одарив нищего своим вниманием.
-- Вот, Эрнест Эрнестович, прочитайте и распишитесь, -- грязные руки, с
обгрызенными по краю ногтями, протянули мне большой белый конверт. -- Вы должны вскрыть это, -- настаивал странный тип, почесывая жидковатую бороденку и размазывая по щекам сопли.
От удушливого запаха немытого тела стало тяжело дышать, и я готов был
выставить наглеца, но интерес заставил меня вскрыть послание. Признаюсь,
это было даже приятно. Я извлек из недр гладкого, абсолютно чистого конверта идеально ровный лист бумаги. Осмотрев листочек, я ахнул. В самом центре ослепительно белого поля черной краской были выведены пять цифр: 10000.
-- Это что?! -- кровь судорожно пульсировала в висках, в глазах трепыхались разноцветные бабочки, и ужас как захотелось кого-нибудь стукнуть.
-- Это Вам следует уплатить мне, -- пояснил нахал, стягивая с ноги ботинок и вытряхивая оттуда большого рыжего таракана. -- Наличными.
Вот тут-то и произошел большой взрыв! Ядерным грибом я взорвался
около мужика и большой ударной волной вышвырнул того вон. Я был непомерно зол на него! Он отнял у меня то, чем всегда восхищались мои друзья
и коллеги, чем я никогда не переставал гордиться. Насильственным путем,
при помощи соплей, смрада и ботиночного таракана, он лишил меня хладнокровия.
Смяв в ярости бумагу с указанной суммой подаяния, я швырнул ее в урну. Но, решив отправить следом за ней и конверт, тут же замер, словно громом пораженный. Там снова что-то лежало. Готов поклясться, что еще пять минут тому назад, кроме единственного листика, в нем ничего не было. Увы, конверт не разделял моей убежденности в своей пустоте, а потому выплюнул на стол еще один снежно-белый лист. Я развернул его и, пробежав по строчкам глазами, удивленно приподнял брови. "25 октября 2008 года собственность, принадлежащая частному лицу Эрнесту Эрнестовичу Шмановскому, нанесла непоправимый ущерб собственности Кин Ма Оу... судом было принято решение о возмещении материального и морального ущерба в размере десяти тысяч... при отказе уплаты ущерба судебному исполнителю, частному лицу необходимо в течение трех дней самому оплатить наложенный штраф... об ответственности предупрежден... при несвоевременной оплате -- наказание в виде лишения свободы от..." После прочтения данного документа у меня сложилось впечатление, что земля немного сдвинулась с орбиты. Бред какой-то! Конечно бред! Если бы моя собственность нанесла кому-то непоправимый вред, то, наверняка, я узнал бы об этом в первую очередь. Какая такая собственность? В письме было столько воды и тумана, что из прочтенного я понял лишь одно -- я не заплатил судебному исполнителю 10000 и теперь меня вполне могут лишить свободы. А если не бред? Если действительно был суд? И если этот странный тип впрямь между посещениями городских свалок подрабатывает судебным исполнителем?
Необходимо было срочно вернуть визитера. Хотя бы для того, чтобы выяснить, кто он, и о каком таком деле идет речь. Опрометью бросился я к дверям, и с силой распахнув их, едва не полетел кувырком, перецепившись через удобно расположившегося на пороге бомжа.
-- Что Вы тут сидите? -- вопросил я, перекидывая ноги через его голову
и уже в коридоре пытаясь поймать равновесие при помощи стен.
-- Жду, -- терпеливо ответил мне посланник, смачно плямкая губами.
Я заметил около ближайшего окна выпотрошенную урну и скривился.
-- Как я понимаю, Вам необходимо время, чтобы собрать необходимое количество, -- он посмотрел на меня снизу вверх и направил указательный палец левой руки в правую ноздрю.
Этого я уже вынести не мог. Приподняв охламона двумя пальчиками за шиворот, я указал ему на кабинет и пригласил товарища войти.
-- Как? -- На его потертом лице появилась двузубая улыбка счастья. --
Тот извивался, хихикал, словно юная девица, но все же вошел и даже присел на указанный ему стул. Я умостился напротив и уже через пару минут выяснил, что незнакомец парень нездешний, что зовут его на местном наречии Николя и, что он действительно является судебным исполнителем. Но вот дальше! Все, что мне удалось узнать дальше, смахивало на бред сивой кобылы.
-- Вы, я надеюсь, изучили все документы? -- вопросил Колян, указывая
на конверт.
-- Все, -- я уверенно кивнул головой и неуверенно добавил, -- кажется.
-- Тогда все в порядке, -- старик не заморачивался по поводу этикета. Он вольготно раскинул свои чресла на нескольких стульях и глядел теперь на меня из полулежащего положения, подпирая рукой голову, -- тогда Вам не нужно растолковывать о какой собственности идет речь.
-- Нужно! Обязательно нужно! -- уверил его я, испугавшись, что он сейчас развернется да уйдет, а я так и останусь в неведении.
Он недовольно сморщил нос, будто зловонный запашок шел от меня, а не
от него, и протянул руку к конверту. Я следил за его пальцами, словно за перстами фокусника. Всего пара движений и -- "опля!" -- на стол упала еще одна сложенная вчетверо бумага. Я развернул лист, ткнулся в него носом и с интересом уставился на визитера.
-- Где Вы это взяли?
-- Не беспокойтесь, я не рылся в Ваших вещах. Это копия.
-- Допустим и что?
-- Как что? -- Его глаза вдруг сузились, превратившись в острые осколки гранита. -- Объект принадлежит Вам. В конце концов, это Ваша собственность!
-- Я не отрицаю этого! -- поспешил я уверить его в своей порядочности. --
Звезду мне подарила...
-- Извините, поправочка. Объект, выделенный на звездной карте как звезда, на самом деле таковой не является. Это комета.
-- Один черт: звезда, комета...
-- Не скажите, -- он поводил перед моим носом своим заскорузлым указательным пальцем, -- звезда не смогла бы упасть на планету Кин Ма Оу и вызвать там возмущения мирового океана. По Вашей милости там оказалось затоплено семьдесят процентов суши.
-- Чего? -- я почувствовал, что вслед за землей с орбиты начинает сдвигаться мой разум.
-- Вам еще повезло: планета не была заселена, имелись лишь зачатки океанической флоры, но и те не слишком пострадали. К тому же, объект был застрахован...
Меня вдруг осенило, и я захохотал.
-- Здорово придумано! Страховка! Штраф! Другие планеты! -- Я помахал
Николя оглянулся, пожал плечами, и, устало вытаращившись на меня,
наставительно произнес:
-- Предупреждаю, откосить под "дурочку" не удастся, -- его голос немного смягчился. -- Ты, брат, не первый и не последний, кто таким образом пытается увильнуть от уплаты штрафа. Учти, у меня все платили.
Это заявление меня открыто огорчило. Обидное какое-то было заявление.
-- Это еще разобраться надо кому и где, гм, надо находиться, -- зачем-то
уточнил я. - А, если суд решил, что я виновен в чем-то, так я всегда был законопослушным гражданином своей родины и за квартиру платил вовремя.
И теперь заплачу. С какого Вы говорите ведомства?
-- Вселенский космический суд третьей категории.
-- Всего лишь третьей? -- теперь я был уверен на сто процентов, что все происходящее со мной не более чем розыгрыш и решил подыграть шутникам. -- Вселенский, говоришь, а сам в отребье ходишь... Судя по всему, платят Вам не ахти...
-- Нормально платят, -- уверил меня бомж, выковыривая из зубов остатки обеда и мельком поглядывая на мои часы. Я, заметив его взгляд, поспешил спрятать их под рукав. -- Увы, времени моего пребывания на Земле остается все меньше и меньше. Будете платить сейчас или оплатите потом через космическую кассу?
-- Я бы оплатил, но боюсь, что не смогу доверить такую крупную сумму
Вашей особе. Уж больно неказисто Вы выглядите.
-- Я?! -- Он тут же подскочил на ноги и принялся разглядывать себя со
всех сторон. -- Но... Вроде... Я понял, -- Николя весело подмигнул мне здоровым глазом, -- все дело в шарфе. Он не от этого костюма. Я нашел его буквально перед тем, как зайти к Вам.
Мужик тут же принялся разматывать трехметровый кусок вязаного полотна, наверченного вокруг его сморщенной петушиной шейки. В момент,
за сим действием, над головой бомжа образовался венчик из пары десятков
порхающей моли. Картина достойная кисти мастера!
-- Вуаля! -- Старик хлопнул в ладоши и предстал передо мной практически в первозданном виде, то есть, совершенно без шарфа.
Судя, по довольному виду моего посетителя, я тут же должен был зааплодировать и, упав на пол лапками кверху, как то делают чумные тараканы, забиться в экстазе. Увы, я лишь угрюмо посмотрел на этого клоуна иззпод наа
супленных бровей.
-- Что? Не впечатляет? -- промямлил Николя, присаживаясь на край стула. -- Что ж такое? Где просчет? Я же выбирал достойную модель! -- Он вдруг вцепился в рукав моего пиджака и принялся терзать его, как щенок тряпку. -- Слышите?! Достойную! Где просчет? Где? Кто я?
-- Вы бомж, к тому же, слегка со сдвигом, -- я попытался освободиться,
но мужик держался за мой пиджак, как за родную вещь и не собирался
выпускать его из рук. -- Вы находитесь на низшей ступени общества,
Вы -- неудачник, Вы...
-- Довольно! -- вдруг закричал он, заломив руки. -- Я уже понял, что оплошал. Но, ведь я сам лично слышал... Понимаете, тот человек поднял стакан и вдохновенно произнес выбранному мной прототипу: "Колян, я тебя очень, очень сильно уважжжаю!"
Я рассмеялся. Что за лопух очутился у меня в гостях? Сунув ему под нос
первый попавшийся мне под руку бизнес-журнал, я ткнул пальцем в обложку: "Вот как на самом деле выглядят уважаемые люди".
После этого мне пришлось пережить несколько неприятных моментов.
Не каждый день на твоих глазах бомж превращается в Билла Гейтса. Мне
совсем перехотелось смеяться. Что делать дальше и как реагировать на эти
метаморфозы я не знал.
-- Теперь Вы мне можете доверять? -- поинтересовался Колян Гейтс, заметив, что я почему-то то закрываю глаза, то открываю, то закрываю, то открываю, то... -- Теперь я достоин уважения?
Я не мог говорить. Горло перехватило, голову сжал обруч необъяснимого ужаса, ноги потяжелели, точно налившись свинцом. Я вдруг понял, что ЭТО не шутит. Пальцы машинально нащупали под столом скрытую кнопочку, тайный механизм сработал без сучка да задоринки и из-под столешницы медленно выполз тайник. Не сводя глаз с пришельца, я наощупь отсчитал десять тысяч долларов и выложил их горкой перед
визитером.
-- Вот, забирайте.
-- Что это?
-- Десять тысяч -- штраф за нанесение ущерба вашей планете с китайским названием.
-- Планета вовсе не моя, -- он медленно стал ощупывать баксы, а затем отшвырнул их от себя, -- зачем Вы суете мне эти бумажки?
-- Вы предпочитаете иную валюту? -- мое сердце стало биться чаще. Других денег у меня в офисе не было.
-- Естественно, этот материал не прочный и ни на что не годится. Мне необходима твердая валюта.
-- Золото?
-- Можно было бы взять и золотом, но истец пожелал, чтобы Вы расплатились вот этим, -- он выложил передо мной несколько образцов и я облегченно вздохнул.
На их планете, или в их системе ценилась галька. Обычные мелкие голыши миллионами валявшиеся на берегу моря.
Не буду утруждать Вас рассказом о том, как я ползал по песку, собирая в
лунном свете маленькие камешки. Как Николя был удивлен несметными сокровищами, валяющимися у людей просто под ногами и никому не принадлежащими. Как я спокойно смотрел в звездное небо, пытаясь угадать, какая из звезд является родиной для моего инопланетного знакомого, и ловил себя на мысли, что после случившегося меня уже трудно будет чем-то удивить.
Звонок мобильного вывел меня из оцепенения.
-- Але! Эрнест, ты где делся? На работе телефон не отвечает. Вахтенный сказал, что ты давно ушел с каким-то бродягой. С тобой все в порядке? -- Я лишь тяжко вздохнул в ответ. -- Что ты так тяжело дышишь? Ты там что, камни ворочаешь? -- захохотал приятель.
-- Вроде того, -- честно признался я.
-- Да ладно врать-то. Небось, две бумажки с места на место переложил и
уже отдышаться не можешь. А все оттого, что отдых тебе нужен. Кира, кстати, уже раз двадцать о тебе спрашивала. Когда он придет, да когда же он придет? Что передать-то?
-- Слушай, а передай-ка ты этой дуре, что прежде чем дарить необычные подарки надо научиться отличать комету от звезды.
-- Не понял... - пробубнил он и хотел, было еще что-то добавить, но я уже