Подозрительный тип охотится за мной, ждет пока выйду. Он, скорее всего, не один. Что ж, продолжим чтение.
"- А ты так и не дописал мысль о том, где ты родился. Ты сказал что там было много интимных отношений, потому что... И почему же?
- Подожди, сначала перепишу другую историю. Мне все равно надо занести ее в комп. Да и тебе полезно: будешь осторожнее.
Я - неудачник. Не у дачи я. Но не хочу ныть. Толку от этого? Проблемы развили во мне юмор, который и помог выжить. Он сбрасывает напряжение. Иначе я бы давно сломался.
Мне как-то пожелали моря удачи и дачи у моря. Не сбылось. Ну и хрен с ним.
Как перестать быть неудачником с моими недостатками? Их много.
Один из них - тихий подавленный голос. Какой внутренний мир - такой и голос. Логично.
Другой - одна ступня меньше другой. Не помню точно, какая именно. Какая разница.
- Мне тебя не хватает, - написалось на экране.
- О моя маленькая... Сейчас ты меня разжалобишь, а мне не до этого. Я не дома. Тут за мной следят. Скоро свяжусь с тобой. Пока.
- Пока. Буду ждать.
Смогу ли я от них уйти, вот в чем вопрос, - сказал бы Гамлет, если б был на моем месте. А вот еще одна Ее песня. М-м-м, от ее голоса мурашки по коже... Как-нибудь расскажу о Ней моей девочке из детского дома. Читаю дальше.
- Ты хотя бы знаешь кто твои родители. А я...
- Ладно, не будем о грустном.
- Ты влюблен?
- Да. А как ты дога...
- С этого места побробнее, пожалуйста. А почему не я?
- Да ты ненормальная. Я ж тебе как дедушка.
- Недавно был отцом, и уже дед. У тебя там, что, время быстрее летит?
- Нет, просто я разваливаюсь. Вроде живу, а на самом деле медленно умираю.
- Хватит ныть! Так ты будешь рассказывать истории из твоей жизни?
- Смешные?
- Тоже.
- Ну, все, целую тебя, девочка моя.
- Пока, дедушка.
Время закончилось. Угрозы вроде нет. Стал писать."
Да, были времена. А вот сейчас опасность есть. И она даже не думает встать и уйти. Упорно сидит. Терпеливая опасность. Давай-давай, делай вид, будто не замечаешь как я читаю дальше.
Жизнь... Что же это?
"Цель жизни - добыча. Сущность жизни - добыча. Жизнь питается жизнью. Всё живое в мире делится на тех, кто ест, и тех, кого едят". Вот такое вот мрачное понимание жизни от Лондона.
В голове, как в калейдоскопе, недавние сцены жизни переливаются невеселыми красками:
- Вас подозревают в этом преступлении...
По газетам находил кое-какую работенку. Подрабатывал. Рыл на даче яму для туалета. Надувал резиновый бассейн для детей. Делал массаж. Мыл посуду. Подметал. Убирал. Копал. Красил. Клеил обои. Штукатурил. И так далее. И все делал с неохотой. Жизнь заставляла.
В самые тяжелые времена не мог снимать комнату, спал где придется: в сточной канаве, в мусорном баке, в подвале, в подъезде если посчастливится, на крыше, и т.д.
Когда ел что придется, вспоминал как готовила мама. Когда было холодно в сточной канаве, вспоминал как нас укрывал отец.
Находил магазины с просроченными продуктами. Иногда удавалось получить их бесплатно.
А бывало продукты выбрасывали, и я их забирал.
Ел что придется.
В начале испытывал ужасные внутренние потрясения от такого образа жизни (потрясения возводились в квадрат, когда смотрел на себя глазами ничего не ведающих родителей), но потом все как-то притупилось.
Еще я копал ямы для дачных туалетов.
Даже нянькой был. Как то, держа ребенка в руках, о чем-то размечтался. И по телу потекло такое приятное тепло. Как же остановить это мгновение?
Но проза жизни опустила с небес на землю: оказалось, что писает ребенок, которому я забыл надеть памперс.
В другой семье девочка четырех лет. Понянчился пару дней. Больше не выдержал.
Она делала такое, что... Выносить это я больше не мог. Ушел, назвав родителям придуманную причину (о настоящей сказать было неудобно, да и тут писать не хочу).
Очень тяжело было работать под палящим солнцем. У меня это с детства - не переношу работать под недружелюбными лучами. Но терпел, чтоб хоть что-то получить.
"Не для такой жизни я сюда приехал", - говорил я себе и продолжал вкалывать. И добавлял: "Такая жизнь лучше чем никакая. Живой пес лучше мертвого льва". Таким я сделал свой девиз, хотя авторское право принадлежит Соломону.
Меня успокаивало следующее предложение: "в крайнем случае вернусь назад к родителям".
Прибыл сюда, в эту страну, где течет молоко и мед. Течет, но только не ко мне."
Ну все, хватит ныть на отдельных бумагах (привычка эта (сочинять на листках и потом соединять их) - от института, не давшего мне ровным счетом ничего для будущей жизни, но укравшего драгоценные годы). Я окончательно и бесповоротно пришел к одному из важнейших решений в моей жизни: купить тетрадь, переписать все туда и дальше писать в ней.
Опять полиция! Вроде заметили. Они (сегодня их двое, парень с девушкой) как будто охотятся за иностранцами. По форме лица узнают, кто из какой нации, и...
И давай за ним, если приезжий.
Людской поток как всегда кстати: слился с ним. Блюстители порядка - за мной. Все быстрее и быстрее, ближе и ближе. Вот-вот настигнут. Тут может помочь только сообразительность. Она у меня вроде чуточку выработалась из-за частых преследований, умноженных на коэффициент моих знаний из области разведки.
Свернул за угол, ринулся вперед как псих, пугая людей, и - в подвернувшийся подъезд здания в несколько этажей."