В городской библиотеке Синичкина встретили приятная прохлада и полумрак, а также подозрительный взгляд пожилой библиотекарши. Видимо, Сергей Сергеевич не был похож на тех, кто проводит жаркие летние денечки в сумраке библиотечных стен. Но Синичкина было трудно смутить, когда он шел к намеченной им цели. Будто тургеневский Булька на медвежьей тропе. А ну-ка, попробуйте его притормозить!
Поэтому Сергей Сергеевич сразу взял "быка за рога" и затребовал всю имеющуюся наличность о таинстве снов и сновидений. Вернее, попытался взять, ибо не то что быка - рогов и копыт, и тех не наблюдалось. Какой уж там Зигмунд Фрейд со своими трудами...
Заметно было, что сокровищница библиотеки не пополнялась с советских времен. Ну а во времена оные было не до таинств сновидений. Тогда в реальной-то жизни было напущено столько тумана... И лишь свет в конце бесконечного туннеля в виде недосягаемого Светлого Будущего призывным маяком не позволял гражданам и гражданкам сбиться с соцправедного пути.
Но Сергей Сергеевич был весьма настойчивым молодым человеком. И после довольно продолжительных поисков в недрах библиотеки был добыт некий Лунный Календарь для садоводов-любителей 2002 года выпуска. В этом календаре (возможно для увеличения объема) был целый раздел статей на интересующую Синичкина тему под общим заголовком "Чудесные сновидения".
И вот, наконец-то, Сергей Сергеевич сидит за довольно удобным столом в читальном зале и с жадностью изучает исторические сведения о чудесных снах.
"Госпожа Домонтович ждала своего первого ребенка. Как водится, отец хотел мальчика, молодая мать трепетно желала того же. На какие ухищрения она только не пускалась, чтобы ее мечты осуществились: пила отвары из специальных трав, видела вещие сны - как будто она укачивала прелестного малыша, закутанного в шелковый конверт голубого цвета. Даже имя уже придумала - Александр. Однако в назначенный срок родилась девочка. Разочарованию родителей не было предела. И только время подтвердило, что их опасения были напрасны - их дочь, будущая революционерка Александра Коллонтай, дала вперед сто очков любому из современных мужчин".
"Э-э, нет... Не убедили", - почесал в затылке Сергей Синичкин. "Ничего сверхъестественного, мистического, "вещего" тут нет".
Он вздохнул и перевернул страницу Лунного Календаря.
"Жан Мартен Шарко был преуспевающим врачом-невропатологом. И вот однажды ему привиделся странный сон. Будто он сидит на службе в церкви. Вдруг раздается выстрел. Шарко потрясен осквернением храма. Но спустя минуту понимает, что выстрелил он сам. Много лет потом искал Шарко разгадку этому сну. Однако его легко объяснило время: большая часть научных трудов великого врача была посвящена истерии. Спустя полвека из них выросло учение Фрейда о пагубном влиянии подавленной сексуальности на психику человека, которое, действительно, до основания потрясло буржуазную мораль конца XIX века".
"Тоже притянуто за уши", - посетовал Сергей Сергеевич, глядя на свое отражение в стекле стоящего напротив него книжного шкафа: "Не то!"
Он пожал плечами. Ну что же, продолжим чтение.
"Случай вещего сна описал Пушкин в "Борисе Годунове", там, где царь, его бояре и патриарх обсуждали вопрос, жив ли царевич Дмитрий или нет. В доказательство того, что царевич мертв, патриарх приводит такой рассказ. Пришел ко мне простой пастух и чудную поведал он мне тайну: "В младых летах, - сказал он, - я ослеп и с той поры не знал ни дня, ни ночи... а снилися мне только звуки. Раз в глубоком сне, я слышу, детский голос мне говорит: "Встань, дедушка, поди ты в Углич-град, в собор Преображенья, там помолись ты над моей могилкой, Бог милостив - и я тебя прощу", - "Но кто же ты?" - спросил я детский голос. "Царевич я Димитрий. Царь Небесный приял меня в лик ангелов своих, и я теперь великий чудотворец!"...Вот Углича достиг я... И только сотворил я молитву, как в тот же миг прозрел".
"Вообще-то это самый настоящий художественный вымысел!" - рассердился Сергей Сергеевич на составителей Лунного Календаря. "Какое же тут чудо?.."
Он потер виски и, вздохнув, перевернул следующую страницу.
"Совершенно удивительная история произошла с итальянским композитором Джузеппе Тартини, жившим в XVIII веке. Он был вполне богат и настолько известен, что сегодня мы назвали бы его "модным". Так вот однажды ему приснился сон. На его скрипке, которой он столь дорожил, что никогда не давал никому в руки, играл сам Дьявол. Играл... божественно. Тартини был потрясен и виртуозностью исполнения, и самой темой. Она была столь хороша, что композитор просто задохнулся от восхищения и зависти. Он открыл глаза. Мелодия не исчезла. Она звучала внутри его существа. Как был, в ночном платье, он вскочил и записал дивную музыку. А потом, как гласит легенда, упал прямо на ледяной каменный пол и потерял сознание. Мелодию он так и назвал - "Трели дьявола". Она стала лучшим его произведением".
"Но ведь это же то самое "творчество во сне", о котором столь убедительно рассказывал доктор-психиатр из районной поликлиники", - пожал плечами Сергей Сергеевич: "Те самые "творческие откровения сновидений", которые вполне можно объяснить с научной точки зрения. Тем, что творческие люди не могут полностью отключиться от своих мыслей и во сне домысливают происходящее в реальной жизни".
Синичкин разочарованно крякнул и вновь погрузился в чтение.
"Страшное извержение вулкана на острове Мартиника в 1902 году увидели во сне десятки людей из разных стран. Один из свидетелей даже назвал цифру пострадавших".
"Вот это уже кое-что", - заинтересовался Сергей Синичкин: "Хотя, конечно, такое мощное извержение вулкана наверняка сопровождалось выбросом каких-нибудь электромагнитных лучей из центра Земли к поверхности. Ну, вроде потоков электрически заряженных частиц, которые выбрасываются Солнцем и образуют так называемый Солнечный Ветер".
Синичкин воодушевился и стал старательно объяснять ход своих мыслей своему же отражению в стекле книжного шкафа:
"При Солнечном Ветре на Земле возникают магнитные бури, оказывающие ого-го какое влияние на психику людей... А в полярных областях (он мечтательно вздохнул) восхитительные и неподражаемые Полярные Сияния".
И Сергей Сергеевич назидательно поднял вверх указательный палец. Немного подумал и продолжил свой доверительный диалог с книжным шкафом:
"Или возникли какие-нибудь электромагнитные импульсы, которые и почувствовали люди в разных уголках Земного Шара". Даже невооруженным глазом было заметно, как удивилось отражение экономиста Синичкина, убедившееся в его эрудированности в области астрономии и электромагнитных явлений на Солнце и Земле. Да что там отражение... Сергей Сергеевич и сам себе удивился!
Он немного поерзал на жестком стуле и вновь перечел маленькую заметку о далекой трагедии на острове Мартиника.
"Конечно, я не физик и не метеоролог", - покачал головой Синичкин: "Но, мне кажется, это явление, скорее всего, можно как-нибудь объяснить с научной точки зрения. Хотя что-то здесь, несомненно, есть".
И он уже с большим энтузиазмом перевернул следующую страницу красочного календаря.
"Дмитрий Донской, как и многие его современники, был очень суеверен. В ночь перед решающим сражением князь Дмитрий много гадал, слушал шорохи в русском и татарском стане, следил за рекой. Но все приметы были смутны и неоднозначны. А потом ему приснился сон, будто в черном небе сшиблись две луны - желтая и кроваво-красная. И одна из них поглотила другую. Все кругом заволокла мгла, из которой вдруг выплыла одна луна, и была она чистой и ясной, и от ее прозрачного света на душе у князя сразу просветлело. Понял он, что ждет его великая победа. Однако суеверный Дмитрий никому не рассказал о добром предзнаменовании, дабы "не спугнуть" чуда".
"Не очень впечатлило", - пожаловался Сергей Сергеевич все тому же книжному шкафу: "Ведь и так ясно, что князь Дмитрий явно ждал какого-то предзнаменования. Может, в своей обычной жизни на такой сон князь и не обратил бы особого внимания. И вскоре бы совсем позабыл его. Но так как сон приснился перед сверхважным сражением, то он, естественно, запомнился и приобрел славу "вещего" сна".
Синичкин в задумчивости почесал за ухом:
"Впрочем то, что сон явно предсказал князю Дмитрию Победу в предстоящей битве, и сбылся наяву - отрицать глупо".
Сергей Сергеевич потер уставшие глаза и перевернул следующую страницу Календаря для садоводов, предпочитающих заниматься сельхоз работами с оглядкой на фазы Луны.
"Президент Соединенных Штатов Америки Авраам Линкольн в канун своей трагической гибели видел удивительный сон. Во сне ему казалось, что он спускается по лестнице между стен, затянутых черной материей. На вопрос Линкольна, что сие означает, прозвучал четкий ответ: "Сейчас в оперном театре застрелили президента". Видение было настолько ярким и впечатляющим, что он в тот же миг проснулся. Линкольн рассказал о своем сне жене, и она умоляла его не ходить в театр. Однако один из самых знаменитых президентов США не внял ее уговорам. В результате пуля, выпущенная одним из актеров, вошла точно в затылок Авраама Линкольна".
При чтении сна Авраама Линкольна у Сергея Сергеевича мурашки побежали по спине. Хотя он тут же взял себя в руки и вновь подверг сомнению чудоносный характер данного сновидения.
"Наверное", - рассуждал Синичкин уже скорее из чувства какого-то противоречия, чем с позиций логики: "Президент Америки уже ожидал покушения на себя со стороны своих врагов, и личные опасения подсознательно выплеснулись в виде так называемого "вещего сна"...
"Что ж, посмотрим, что еще может предложить нашему вниманию столь занимательный Лунный Календарь", - устало вздохнул Сергей Сергеевич и перевернул следующую страницу.
"Император Август, известный тем, что вернул народам уже обреченной Римской империи золотой век, также известен своим отношением к снам. Летописцы писали: "Сновидениям, как своим, так и чужим, относящимся к нему, он придавал большое значение. В битве при Филиппах он по нездоровью не собирался выходить из палатки, но вышел, поверив вещему сну своего друга. И это его спасло, потому что Враги захватили его лагерь, и, думая, что он еще лежит в носилках, искололи и изрубили их на куски".
Сергей Синичкин недоверчиво пожал плечами и, откинувшись на спинку стула, немного подрыгал затекшими ногами. Совершенно нечаянно и не к месту он вдруг вспомнил еще детсадовский стишок, распеваемый всей его подготовительной группой во время прогулок:
"Шел козел по лесу, по лесу, по лесу,
Нашел себе принцессу, принцессу, принцессу:
Давай с тобой попрыгаем, попрыгаем, попрыгаем,
И ножками подрыгаем, подрыгаем, подрыгаем!"
И неожиданно для себя в голос расхохотался. Тут же в дверном проеме читального зала возникло суровое лицо бдительной библиотекарши, но Сергей Сергеевич с завидной быстротой уже зарылся с головой в свой Лунный Календарь. Лицо его было непроницаемо - умно, и библиотекарю пришлось ретироваться даже без обязательного шиканья.
"Бисмарку перед тем, как он должен был стать канцлером, приснился сон, убедивший его в своем высоком предназначении. Ему снилось, что он едет верхом среди скал, и дорога становится все уже, а скалы все выше. В какой-то момент скалы совсем преградили ему дорогу. Тогда Бисмарк изо всех сил ударил по скалам хлыстом, и те тотчас же расступились перед ним. Он увидел себя стоящим на вершине горы, а у его ног расстилались долины. Будущий канцлер воспринял этот сон как пророческий, он помог ему укрепить веру в себя.
А Авраам Линкольн знал заранее о будущей победе в гражданской войне. Уверенность его основывалась на одном и том же сне, в котором он быстро скользил в ладье по воде к противоположному берегу".
В душу Сергея Синичкина закралось подозрение, что он вообще вряд ли сумеет найти действительно стоящее подтверждение мистическому характеру сновидений.
Но он не привык останавливаться на пол пути, и стоически мужественно перевернул следующую страницу Календаря.
"А.И. Кошелев, племянник графа Мусина-Пушкина, бывшего послом в Лондоне, как-то привез своему дяде депеши. Возвратясь от него заснул и во сне увидел, будто его зовут к послу, он идет, и тот встречает его словами: "Ну, брат, отдыхать тебе некогда, а должен отправиться назад в Париж с моими ответами". И дальше Кошелев видит, что приезжает он в Дувр, но из-за сильного волнения на море ни один корабль не отправляется в плавание. Наконец один из капитанов соглашается доставить его в Кале. Но как только они отплывают от берега, сильный ветер ломает мачты и корабль может вот-вот утонуть. На этом интересном месте Кошелева разбудили и... позвали к послу, который встретил его точно теми словами, что дипломат слышал во сне. Да и дальше все происходило абсолютно так, как во сне, приснившемся Кошелеву накануне".
Синичкин, затаив дыхание, дочитал сообщение о чудесном сновидении русского дипломата А.И. Кошелева и удовлетворенно откинулся на спинку стула.
"Да - это уже действительно впечатляет", - выдохнул он: "Такой сон заставляет поверить, что во время сновидений люди могут заглянуть в Будущее. Или, правильнее сказать, могут путешествовать во Времени и Пространстве".
Усталости как небывало. И Сергей Сергеевич с энтузиазмом перевернул следующую страничку Лунного Календаря.
"Астроном Иоганн Готфрид Галле несколько лет бился над этой загадкой: его современник Леверье рассчитал координаты новой планеты солнечной системы, но сколько Галле не старался, разглядеть в телескопе ее не удавалось. Звезды сияли, кружились, сливались друг с другом. Галле чувствовал: неизвестная планета - там! Но как ее опознать? И вот однажды ему приснился сон: в совершенной темноте Вселенной плыла голубая-голубая планета. Галле вскочил, выбежал на балкон обсерватории, настроил телескоп. И по легкому голубому отблеску в обозначенных координатах нашел свою планету. "В письме, которое Галле отправил Леверье, он предлагал назвать открытую им планету Нептуном. В память о сне. Леверье согласился".
"Неплохо, совсем неплохо!" - ликовал Сергей Сергеевич: "Похоже, доктор был недалек от истины. Человеческие сны - действительно Загадка. И это еще слабо сказано!" И он с азартом перевернул следующую страницу Лунного Календаря для садоводов-любителей, оказавшегося (кто бы мог подумать!) столь поучительным.
"С поистине чудесным сновидением связана публикация "Божественной комедии" великого Данте. Когда Якопо и Пьетро Алигьери разбирали бумаги покойного отца, они обнаружили, что не хватает последних тринадцати песен "Рая". Тогда молодые люди исполнились намерения дописать эти песни сами. Но Господь не дал свершиться такой нелепости. Якопо приснился сон: к нему подошел ангел и сказал, чтобы он зашел в такую-то комнату в доме отца и поискал в углу за циновкой. Проснувшись, Якопо обнаружил за висевшей на стене циновкой нишу, а в ней рулон бумаги, порядком уже заплесневевший. Это и были недостающие стихи".
Сообщение о чудесном сновидении, посетившем сына великого Данте, задело Сергея Синичкина за живое. Он уже не мог бесстрастно комментировать прочитанное, а лишь перевернул следующую страницу Календаря.
"Кальпурнии, жене Юлия Цезаря, накануне рокового заседания сената приснилось, что она обнимает окровавленного мужа. Наутро она просила Цезаря перенести заседание, но он не послушался и был зарезан заговорщиками".
"Британскому премьер-министру Спенсеру Персивалю однажды приснилось, что в него стреляет человек в пиджаке с металлическими пуговицами. А через несколько дней его застрелил некий Джон Беллингем, одетый так же, как человек из сна".
"В фильме "Сталкер" кинорежиссер Андрей Тарковский задержал кадр на утонувшем календарном листке с датой 29 декабря. Он умер именно в этот день в 1986 году".
Последнее сообщение несколько выпадало из подборки "Чудесные сновидения", но, тем не менее, произвело на Синичкина большое впечатление. Впрочем, не зря ведь кинопроизводство называют "Фабрикой грёз"? А грёзы - это ведь почти что сны. Сергей Сергеевич тяжко вздохнул и перевернул следующую, уже завершающую страницу Лунного Календаря.
"Художник Константин Алексеевич Коровин много лет дружил с Федором Шаляпиным. Однажды Коровину приснился сон, как пришел к нему Шаляпин, голый, и встал около постели. Глаза у него были закрыты, грудь колыхалась. И он сказал, держа себя за грудь: "Костя, сними с меня камень...". Коровин протянул руки к его груди - на ней лежал холодный камень. Художник взял его, но камень не поддавался - он прирос к груди... Коровин проснулся в сильном волнении, а утром прочел в газете, что Шаляпин умер".
Сергей Синичкин закрыл Лунный Календарь и некоторое время смотрел на него с почтение и глубоким уважением. Теперь то, после всего прочитанного, Сергей Сергеевич был безоговорочно согласен с утверждение доктора: "Человеческие сны - это Вам не шуточки. Сны - это ого-го!"
"Еще какое "ого-го!" - думал Сергей Сергеевич, покидая Храм Всевозможных Знаний и шагнув с высокого библиотечного крыльца прямо (уже?!) в летние сумерки.
Домой Синичкин добрался затемно. Быстренько перекусил на своей холостяцкой кухне бутербродами с колбасой и сыром. Запил все это тремя чашками крепкого черного кофе - чтобы не уснуть (сами знаете - почему). И удобно расположившись в уютном кресле, принялся подводить итоги столь насыщенно проведенного дня:
"Теперь я знаю, что мои ужасные сны мучают меня неспроста. Через эти сны мне пытаются передать какую-то сверхважную информацию".
"Кто пытается?" - спросил Синичкин сам себя, и сам же себе важно ответил: "Мой Ангел-Хранитель".
И, Вы знаете, от этих слов у Сергея Сергеевича значительно улучшилось настроение. Действительно, как приятно осознавать, что в беде ты не одинок, что у тебя есть защитник. Да не простой, а сам Ангел - добрый, всемогущий и все понимающий.
Может, немного смешно и нелепо слышать от Сергея Сергеевича Синичкина слова о его Ангеле-Хранителе. От Синичкина, еще до сегодняшнего утра бывшего убежденным атеистом.
Впрочем, ничего смешного тут нет. Все мы атеисты-материалисты, пока Золотой Петушок не прокукарекает... Нет, нет, не так - пока жареный петух не клюнет! А к Сергею Сергеевичу он уже приложился, и весьма чувствительно.
"Итак", - продолжал рассуждать Синичкин: "Доктор говорил, что в снах может содержаться:
во-первых (и Сергей Сергеевич стал загибать пальцы) - предупреждение о грядущих событиях;
во-вторых - предостережение от опрометчивых поступков;
в-третьих - указание на реальную опасность, грозящую человеку или его родным".
"Учитывая характер моих сновидений", - Сергей Сергеевич невольно поежился: "Это, несомненно, третье. Ну, то есть, реальная, правильнее будет сказать - смертельная опасность, угрожающая либо мне, либо моим родным".
Синичкин удрученно пожал плечами: "Это что - Анютиным глазкам, что ли? Да ей то - куда уж хуже-то..."