Не удивляйтесь, пожалуйста. На всем белом свете у Сергея Синичкина была только одна близкая родственница - старшая сестра Аня, Анюта, Анютины глазки. А ныне - Анна Сергеевна Положенцева (в девичестве Синичкина), редактор местной довольно читаемой газеты "Провинциальные новости" и супруга вице-президента местного отделения Всероссийской нефтегазовой компании "Роснефтегазпром".
Анна Сергеевна была старше своего брата на целых одиннадцать лет. Ничего удивительного, что сестра относилась к Сергею Сергеевичу покровительственно и с материнской заботой. Что Сергею Сергеевичу, ясное дело, не нравилось.
"Ишь ты", - злился он, будучи еще мальчишкой - сорванцом: "Нашлась воспитательница! Мне и маминых нотаций с лихвой хватает!"
Впрочем, в душе Сергей Синичкин свою старшую сестру очень любил и безмерно уважал. А как пригодилась эта пресловутая "материнская забота", когда умерли, очень даже рано умерли родители. И брат и сестра Синичкины оказались одни-одинёшеньки в скромной двухкомнатной квартирке на одиннадцатом этаже панельного дома без средств к существованию. Впрочем, Аня Синичкина была тогда уже студенткой третьего курса факультета журналистики Саратовского Литературного института. Невзирая на отличную учебу и маячившую впереди аспирантуру, Анна Синичкина в спешном порядке перевелась на заочное отделение и устроилась на работу, чтобы содержать брата-школьника.
И ведь какую оборону ей пришлось выдержать, отбивая атаки представителей органов опеки и попечительства, убеждающих Анну отдать ее брата в детский дом: "Хотя бы до совершеннолетия или трудоустройства в ПТУ"!
Аня Синичкина создала для своего младшего брата не только хорошие условия для успешного окончания десятилетки. Она приложила все усилия, чтобы брат поступил в престижный экономический ВУЗ на дневное отделение.
Будучи по-настоящему красивой и, как ни странно, умной девушкой, Аня Синичкина имела несчетное количество потенциальных женихов. И упорно отказывалась устроить свою личную жизнь до тех пор, пока не поставит брата на ноги.
И лишь в тридцать лет, доведя братишку до второго курса института, Аня уступила притязаниям тридцати шести летнего Николая Ивановича Положенцева. Была сыграна скромная свадебка, и молодожены поселились в родительской квартире Синичкиных. Нет-нет, Николай Иванович тогда еще не был вице-президентом нефтяной компании. В то время он безуспешно пытался наладить работу какого-то пробуксовывающего кооператива. И все трое фактически жили на Анину зарплату.
Потом дела у Николая Ивановича пошли в гору. Да еще как пошли! И, в конце концов, господин Положенцев занял свой теперешний весьма важный и ответственный пост.
Давно канули в лету те времена, когда семья Положенцевых ютилась в одной комнатке и считала каждую копеечку, оставшуюся до Аниной зарплаты. В коттеджном городке на окраине Саратова близ Волги был построен чудесный трехэтажный дом под красной черепицей и, будто сказочный терем-теремок, украшенный башенками с разноцветными луковичными куполами. В гараже стояли смоляного цвета джип "Лендровер" самого Хозяина и симпатичный небесно-голубой форд-фокус Хозяйки. К месту будет упомянуть еще прекрасный цветник, сад с обязательной лужайкой, засеянной канада-грин-травой, финскую баню и увитую плющом беседку. А также крошечный бассейн с подогревом воды для двух чудесных малышек-двойняшек Саши и Наташи, появившихся на свет, когда никто их особо и не ждал, так как мама Аня к тому времени достигла возраста Христа. И тем более во сто крат желанные и любимые.
Николай Иванович супругу любил, уважал и жалел. Поэтому в помощь по хозяйству была нанята симпатичная рыжеволосая девушка Лена с востреньким носиком, располагающими ямочками на румяных щечках и необычайными бирюзовыми глазами. В доме ее звали "Леночка", только Анна Сергеевна за глаза добавляла к имени прозвище "Белочка", имея ввиду острые белые зубки домработницы. На что Николай Иванович со смехом ее поправлял: "Нет, нет, скорее "Лисичка", намекая на огненно-рыжие волосы, собираемые Леночкой в пушистый, действительно, лисий хвост. Леночка-Лисичка была весьма расторопна и чистоплотна, что делало ее просто-таки незаменимой помощницей по дому. В довершении достоинств юной (ей едва исполнилось 22 года) домработницы было ее медицинское образование. Присутствие же высококвалифицированной медсестры в доме, где резвились две шестилетние девчушки, было, как Вы и сами понимаете - просто бесценно.
Николай Иванович щедро оценил Леночкин труд очень даже весомой зарплатой. Анна Сергеевна была не против - денег в доме хватало с лихвой, да и Леночка того стоила.
Для жилья домработнице была выделена чудесная комната с окнами в сад. За покупками она ездила на форде, любезно предоставляемым ей великодушной Хозяйкой. На выходные отправлялась в Город на комфортабельных маршрутках, регулярно посещающих коттеджный городок. И все были счастливы и довольны своей жизнью.
И вот тут-то... Да, да, именно то, что Вы и подумали - случилась беда.
Ну почему на этой планете Земля никогда не бывает абсолютного счастья?! Ни-ког-да. Уж поверьте мне. Я знаю, о чем говорю. В каждую бочку меда обязательно капнет хоть капля - но дёгтя! Не в двери - так в окна. Не в окна - так в дымоход. Но обязательно просочится какая-нибудь дрянь, и смажет картину всеобщего счастья.
Наверное, безоблачное счастье бывает только на безоблачных Небесах. А может и не бывает. Нам остается только гадать и веровать. "Блажен кто верует..." А кто сомневается - с ним как быть? Эх, взлететь бы туда, в синюю-синюю даль, да взглянуть хоть одним глазком... Да, как говорится: "Бодливой корове Бог рог не дает". А любопытному Человеку - крыльев. Увы.
Итак, случилась беда. Впрочем, за Беду сначала ее никто и не принял. Просто прошлой осенью Анна Сергеевна заболела. Врачи подозревали, что она застудила почки, так как начались острые боли в пояснице, непонятные скачки температуры и давления. Появилась сильная отечность лица, да и всего тела тоже. После медицинского обследования в лучшей (уж поверьте!) клинике Саратова выяснилось, что почки в полном порядке, да и остальные органы, в принципе тоже. А болезнь, будто назло оптимистичным прогнозам врачей, прогрессировала.
Анна Сергеевна слегла. Она с ужасом смотрела на себя в зеркало по утрам - настолько отекало ее лицо. Ее классический прямой нос расплывшейся грушей нависал над распухшими губами. Губы в свою очередь нависали над невесть откуда взявшимся тройным подбородком. Прекрасная кожа лица приобрела какой-то синюшный мертвецкий оттенок. На изящной спине и тонкой талии образовались водянистые жировые складки. Недавно точеная фигурка Анны Сергеевны начала неотвратимо расплываться во всех плоскостях трехмерного пространства.
Вставая на напольные весы, Анна Сергеевна с ужасом убедилась в том, что она прибавляет по два килограмма в день. Было от чего впасть в отчаяние! В добавление следует отметить, что ухудшение внешнего вида Анны Сергеевны сопровождалось очень плохим самочувствием. Она слабела, с трудом передвигалась по комнате. Ее тошнило так, как не тошнило при беременности. Анна Сергеевна фактически перестала есть, но тело ее продолжало прибавлять в весе.
Согласитесь, что это уже какое-то нарушение Закона Сохранения Энергии! Тут уж вся семья Положенцевых всерьез забеспокоилась. Николай Иванович сбился с ног, устраивая для своей любимой женушки консультации и консилиумы в лучших из лучших клиник Саратова и Москвы. Леночка-Лисичка добровольно и бескорыстно взяла на себя дополнительные обязанности медсестры и сиделки у постели заболевшей Хозяйки. Даже малышки Саша и Наташа присмирели, и безо всяких капризов и протестов согласились посещать детский сад.
Казалось, что все условия для выздоровления Анны Сергеевны были созданы, но... Таинственная болезнь продолжала прогрессировать.
Почему "таинственная"? Да потому, что все удостоенные посещения именитые Доктора и Светила отечественной медицины так и не смогли сказать что-либо конкретное и обнадеживающее измученной обследованиями и осмотрами пациентке. Они много и туманно рассуждали о неспецифическом изменении гормонального фона организма Анны Сергеевны. О не имеющей аналогов и не описанной в современной медицинской литературе патологической сверхактивности гипофиза (маленькой железы у основания мозга), выразившейся в многократно возросшей секреции так называемого адренокортикотропного гормона (АКТГ). Сам же адренокортикотропный гормон в свою очередь (как утверждали врачи), беспрецедентно усилил секрецию корой надпочечников (эндокринных желез, расположенных непосредственно над почками) группы гормонов под общим названием "кортикоиды".
О том, что эти самые гормоны - если, конечно, вырабатываются в небольших дозах, в целом весьма благоприятно влияют на человеческий организм, создавая анальгетический (то есть обезболивающий) и жаропонижающий эффект.
Объясняли испуганной Анне Сергеевне и расстроенному до скупых мужеских слез Николаю Ивановичу, что в таком неординарном случае, как с пациенткой Положенцевой, когда в ее организме вырабатывается аномально большое количество кортикоидов - наблюдается обратная картина.
То есть, избыточное количество гормонов пагубно воздействует на работу всех внутренних органов больной Положенцевой, да и на всю ее иммунную систему.
Заговорщически обмениваясь сопонимающими взглядами с коллегами, заумно рассуждали о неоднородно уплотненном и сегментарно увеличенном корковом веществе надпочечников госпожи Положенцевой... О язвах в желудочно-кишечном тракте. Об инволюции (обратном развитии) лимфатических узлов и вилочковой железы.
По секрету сообщали, что гормоны - это такое тонкое дело... И что недальновидная Природа создала слишком хрупкое равновесие гормонов в человеческом организме. Так что патологическое смещение гормонального равновесия в сторону избытка или недостатка вырабатываемых гормонов практически невозможно поправить никакими гормональными препаратами. Любые "передозировки" в несчастных микронах вызовут лишь явление резонанса. Ну, то есть, это как раскачивать уже двигающиеся качели: туда - сюда, туда - сюда. Остановить их уже невозможно. Можно лишь усугубить положение.
Пространно рассуждали о возможных первопричинах аномального поведения гипофиза и надпочечников Анны Сергеевны, приведших к столь плачевным результатам. Из их, умудренных и щедро сдобренных специальными медицинскими терминами, рассуждений следовало, что причинами болезни Анны Сергеевны могли служить:
- стресс;
- отравление токсическими веществами и солями тяжелых металлов;
- облучение зараженными остаточной радиацией вещами и предметами;
- поражение альфа, бета, гамма - излучениями и неспецифическая реакция на рентгенологическое обследование;
- перенесенные на ногах или не долеченные до конца инфекционные болезни;
-аномальная реакция на поражение электромагнитными токами ("Вас, милочка, случаем током не било?.. Гм, нет, говорите. И молнией не поражало?.. Помилуй Бог, говорите? Гм... А ведь так похоже...")
-дурная наследственность, наконец, и элементарное переохлаждение.
О, Мой Бог! После таких "откровений" даже Николай Иванович почувствовал, что и его гормональный фон пошатнулся. В самом-то деле, скажите-ка, кто из нас, задерганных повседневной суетой подневольных служивых людей, обязанных в любую непогоду являться вовремя на свое рабочее место - не переохлаждался на автобусных и трамвайных остановках, и не переносил на ногах разнообразные (и инфекционные!) болезни, глотая горстями антибиотики и отпаривая пятки в горчице по выходным?!
Итак, выводы врачей были туманны и неутешительны.
Диагноз: "Неспецифическое необратимое изменение гормонального фона организма больной Положенцевой Анны Сергеевны, сопровождающееся аномально высокой репродуктивностью гипофиза и надпочечников и, как следствие, выработкой сверхдозы гормонов группы кортикоидов, повлекшее за собой патологические изменения в работе внутренних органов и ощутимый сбой иммунной системы".
Заключение: "Организм больной Положенцевой А. С. гормональным всплеском не выявленной природы повержен в состояние глубокого иммунодефицита со всеми вытекающими из этого патологическими процессами".
Ну, каково "заключеньице"? Правильно, это не заключение. Это приговор. Причем смертный.
Напоследок доктора рекомендовали иммунодефицитной пациентке с архисложными гормональными изменениями в организме - покой, витамины и... фрукты. А также сульфатно-гидрокарбонатную магниево-кальциевую минеральную воду "Нарзан" или гидрокарбонатную натриевую минеральную воду "Боржоми".
Когда Анна Сергеевна прочитала врачебные рекомендации, ее губы скривила горькая улыбка. Она вдруг вспомнила далекие школьные занятия по НВП (начальной военной подготовке), на которых усталый военрук долго рассказывал непутевым девятиклассникам, как можно спастись после взрыва атомной бомбы. О том, что если вы уцелели после прохождения Первого поражающего фактора - Ударной волны, для чего нужно было скоренько спрятаться в железобетонном бункере с толщиной стен от 1,2 до 1,5 метров. (Где его, то есть бункер, можно было найти в скором порядке - военрук скромно умалчивал). То вам следовало схорониться (причем живенько так схорониться) от Второго поражающего фактора - Огненного термоядерного "солнца", испепеляющего всю органическую и неорганическую материю, все в том же железобетонном бункере, но только уже на глубине 4-х - 5-ти метров.
Если и после этого вы уцелели, вам необходимо было укрыться от Третьего поражающего фактора - Проникающей радиации, мгновенно "награждающей" человека сверхдозами радиоактивного облучения и в течение нескольких секунд уничтожающую красные кровяные тельца в крови человека, обеспечивая ему неописуемо мучительную смерть от острой лейкемии. Для этого требовалось пребывание в течение двух - трех суток опять же в железобетонном бункере, но уже на глубине 0,5 км. А лучше - 1 км. А еще лучше - 10 км.
Вдруг (ну надо же!) и после этого вы остались невредимыми, вам настоятельно рекомендовалось избежать Четвертый поражающий фактор ядерного взрыва - Радиоактивное заражение местности. Для этого в спецкостюме (где бы его, интересно, взять?..) требовалось покинуть зараженную местность. При этом нельзя было пить воду, кроме как из запечатанных бутылок, предварительно обмыв их (а где бы взять её, бесценную?) дезактивирующей жидкостью. И дойти до специального КПП (контрольно-пропускного пункта) на выходе из зараженной зоны в стороне от прохождения радиоактивного облака. Где требовалось принять душ из дезактивирующей жидкости сначала в костюме, потом без костюма. Следом сделать ряд прививок.
Вы всё еще живы?
Мы забыли предупредить Вас о Пятом поражающем факторе - электромагнитном импульсе. Когда будете пробираться по зараженной радиоактивными осадками местности, глядите в оба! Все металлические предметы, обрывки электрических проводов и останки трансформаторных будок несут в себе электрический разряд, смертельный для человека. Ну, то есть - так Вас током шандарахнет, что уж и не понадобится ни контрольно-пропускной пункт, ни дезактивирующая жидкость. Ну, впрочем, ничего уже в этой жизни не понадобится. И спецкостюм не спасет. Даже если он на Вас каким-либо чудом окажется.
Так вот. После того, как военрук старательно объяснил своим подопечным, каковы дьявольски - разрушающие последствия ядерного взрыва, и что следует предпринять, чтобы выжить и выйти целым и здоровым из этого катаклизма, он вызвал к доске одного из учеников, и велел ему повторить всему классу, как следует вести себя после нанесения ядерного удара. На что шестнадцатилетний парнишка уверенно и жизнерадостно ответил:
"Завернуться в белую простыню и ползти на кладбище!"
Ох, и смеху было в классе. Почти столько же, сколько у остроумного парнишки неприятностей.
Но это уже не столь важно. Важно то, что читая рекомендации врачей - как выбраться из смертоносной трясины прогрессирующей болезни с помощью фруктов и боржоми... Анна Сергеевна предпочла бы, чтобы ей порекомендовали белую простыню и кладбищенское направление. Так честнее было бы. Ей-богу!
Николай Иванович не захотел смириться с предреченным поражением, и решил продолжить битву за то, чтобы не встретиться с уже маячившей впереди Госпожой Костлявой. Не сейчас.
Куда отправляются болящие после того, как медики от них вежливо отрекаются? Правильно, к экстрасенсам.
Эх, если бы, конечно, попасть на прием к госпоже Джуне Давиташвили... Но, как говорится: "До Бога - высоко, до Царя - далеко..." И вице - президент Саратовского филиала "Роснефтегазпром" не всесилен. Пришлось Положенцевым обходиться услугами экстрасенсов провинциального масштаба.
Скажем сразу - денег взяли много. Лечили очень старательно - руками, приговорами, наговоренной водой. Лили растопленный воск в родниковую воду, зажигали церковные свечи. Много говорили о дырах в энергетической ауре Анны Сергеевны, о сгустках черной энергии, то есть порче и сглазе - над головой и поясницей пациентки. Сглаз и порчу вроде как сняли, ауру расправили, негативную энергию убрали, а целебную (из Космоса) добавили. Дали заговоренный камень - оберег. Вроде бы все сделали. Очень старались. А лучше Анне Сергеевне не стало.
Вот Беда - так Беда.
*****
Вот, в принципе, и весь наш горький сказ о злоключениях Анны Сергеевны Положенцевой, пережитых ею с прошлой осени. С того самого памятного октябрьского дня, когда ей резко, в одночасье стало так плохо. Почти год хождений по больницам, клиникам и экстрасенсам не принес ни избавления, ни хотя бы временного улучшения.
Впрочем, небольшие улучшения периодически наступали - будто организм Анны Сергеевны из последних сил пытался перебороть смертоносную напасть. Тогда радовались все (тихохонько, дабы не спугнуть чуда...) - и брат Сергей Сергеевич, и муж Николай Иванович, и крошечные дочурки Саша и Наташа, и верная преданная Леночка, буквально не отходившая от постели страдающей Хозяйки и кормившая - поившая ее, без преувеличения, с ложечки.
Но будто зловредная снеговая туча, с неизбежность рока настигающая несмелое мартовское солнышко - болезнь со свежей силой обрушивалась на полуживую Анну Положенцеву, затуманивая ясные очи и приковывая к постели.
И Анна Сергеевна стала готовить себе смертное.
Не торопясь, но и не откладывая "на потом", Анна Сергеевна приготовила свое любимое велюровое платье цвета "маренго", новые белье, колготки и туфли из мягкой замши на низком каблуке. Подумав, добавила отрез капронового тюля. Подумав еще, к уже собранным вещам доложила несколько белоснежных льняных простыней и накрахмаленную наволочку, украшенную "ришелье" и подзором из французских кружев. Сложила все это в отдельный ящик платяного шкафа. Сверху положила простенькую бумажную иконку Богородицы с Божественным Младенцем на руках и оловянный крестик на веревочке, приобретенные когда-то при посещении Церкви. Иконку и крестик Анна Сергеевна хотела взять с собой. Туда.
Завещание писать она не стала, справедливо рассудив, что все ее имущество и так отойдет мужу и дочерям. Чего уж тут суетиться-то...
Приготовив необходимое, Анна Сергеевна успокоилась, легла в постель и стала ждать. Чего ждать? Как - чего? Смерти.
Кап-кап, капает вода из крана,
Кап-кап, капает кровь из раны,
Капают минуты в часах:
"Тик-так".
Все не так. Не так! Не так...
Дождик за окном,
Струи по стеклу,
Я одна бреду по времени песку,
Как услышать хочется:
"Я тебя спасу!.."
Ноги увязают,
Стынет в горле крик:
"Я еще живая!"
Тик-так. Тик...
Вся эта печальная история внезапной болезни и страданий старшей сестры промелькнула перед глазами Сергея Синичкина, будто на большой скорости прокрутили многократно виденный, но все еще заставляющий тревожно трепыхаться сердце, кинофильм. Думая о нелепой болезни своей старшей сестры, Сергей Сергеевич и не заметил, как крепко уснул. И, представьте себе - безо всяких сновидений! Когда, проснувшись на рассвете, Синичкин осознал это, ликование наполнило его душу. Сергей Сергеевич почуял, что он на верном пути.
Поэтому, наскоро приведя себя в порядок, и выпив чашку горячего чая (от кофе его, как Вы сами понимаете, уже начинало слегка мутить), Синичкин помчался на работу. Там он провел некоторое время, будто чистокровный японец - кланяясь и улыбаясь, кланяясь и улыбаясь... И, в результате, будто чистокровный цыган - выцыганил у начальства очередной отпуск непосредственно с сегодняшнего дня.
Потом заскочил в цветочный магазин, купил огромный букет чайных роз и, сев у Сенного базара на маршрутку, поехал в коттеджный городок. К сестре.