А. Г.. Ты слышишь тихий гул Земли?

ПРОЛОГ

Во-первых, мое имя здесь Штурман, я проводник автокаравана - ибо из-за почти бескрайних волнистых степей, переходящих на юге в пустыни, я похож на штурмана, прокладывающего курс в море. А во-вторых, экспедиция, как я тогда думал, зашла в тупик: везде лежали земли с пустыми, а нередко и с оплавленными городами, как и в Сибири. Наша автоколонна продвигалась все дальше и дальше на юг - по широким степям, где две тысячи лет назад кочевали сарматы...

Когда-то их называли киргиз-кайсацкими степями, что было неправильным наименованием... Равно как и сарматскими: то и другое стало достоянием прошлого. Возможно, вся прежняя Земля безвозвратно ушла в прошлое. Пока мы этого точно не знаем, потому и движемся на юг, надеясь найти более солидные осколки прежней жизни (в лучшем случае нам встречались лишь жалкие коммуны выживших людей, не говоря уже о полоумных от шока одиночек, отчаянно мечущихся в пустых городах).

Радиоэфир молчит. Следствие остаточных после нейтронных бомб возмущений? Во всяком случае, так говорит Капитан. Поэтому мы продолжаем тщательно прочёсывать эфир в надежде поймать сигналы других выживших...

Так вот, когда-то давно в этих степях жили скотоводческие племена саков и массагетов - в те времена, когда Среднюю Азию захватили персы, а за ними греки. Потом здесь жили сарматы - тоже кочевники и тоже ираноязычные...

Вот почему возникла оригинальная идея назвать эти степи сарматскими. А того, кто прокладывает путь через них штурманом, то есть меня - Штурманом Сарматских степей...

Сейчас по погодным условиям еще конец лета. Но зимой на севере будет туго - с рухнувшей системой жизнеобеспечения в опустевших городах... Нет специалистов - города в нашей полосе стоят, хотя большей частью и не разрушенные, но почти без людей - некому обслуживать котельные ТЭЦ и электростанции...

Поэтому наша автоколонна пылила по мертвым степям.

Такое впечатление, что эти чуть всхолмленные степи были мертвы еще до Катастрофы. Безжизненные серые волны невысоких сопок. Целина. А еще ветра: те, что когда-то снесли плодородный слой почвы с распаханных полей (таков был конец "поднятой целины"!). А сейчас наступил конец почти всей нашей цивилизации. Что осталось от прежнего мира? Автоколонна представляет собой более десятка автомашин разного калибра: есть и тягачи, и бульдозеры, и джипы, две легковушки с прицепом (трейлеров как заграницей - почему-то не нашлось во всем опустевшем Городе).

Капитан каравана собрал наших караванщиков еще до меня. Я не знаю, как ему удалось объединить этих людей... Я пришёл в уже готовое общество и мне предложили вполне солидное положение.

Да, у меня высокое положение в иерархии этой шайки головорезов (как однажды Айгуль отозвались о "народе" нашего каравана. Я -- помощник Капитана. Я помогаю ему прокладывать курс на юг. Мы выбрались за пределы Сибири и мчим в теплые края -- туда, где легче выжить...

Холмистая местность появилась справа от дороги, за широкой лентой синей реки. "И в картах на этих местах написано: Мелкосопочник!", - завопил сквозь шум мотора водитель...

Как же мы -- жители восточно-сибирского города, оказались на тысячу километров западнее?

Для этого лучше рассказать Предысторию, -- цепочку событий, начавшихся задолго до Катастрофы...

1. "АКТ СКРЫТЫХ РАБОТ"

... Трамвай ехал в депо. Я узнал об этом, когда за мной уже закрылись двери. Но решил выйти не на следующей остановке, а проехать дальше. Так я оказался на остановке "Научный центр" -- предпоследней перед трампарком. До Интернет-клуба оставалось пешком всего три остановки...

Начало марта. Снег сильно подтаял, но к концу дня заметно похолодало, улицы полностью заледенели. Таков он, юг Сибири. Даже если весна выдаётся ранней и теплой, случаются долгие похолодания с беспощадным ветром...

Напротив остановки протянулось просторное здание из серого кирпича со стеклянным фасадом над входом. Это и есть филиал Сибирского отделения академии наук. В 80-е его так и называли -- филиалом. Года два назад в здании Научного центра вместо вахты появилась охрана. Вход стал строго по пропускам -- как видно, еще один симптом деградации общества.

Не раз я отмечал подобные явления ужесточения жизни. Один из самых ярких симптомов -- закрытые задние двери больших автобусов: плату водитель берет сам, у передней двери. Впрочем, их почти все заменили тесные неудобные микроавтобусы...

Выйдя на остановке, я двинулся в глубину домов. Это были дома построенные для работников Научного центра -- еще в советские времена. Серые пятиэтажки из кирпича или крупнопанельные из серых шершавых плит...

Белый лист лежал чуть припорошенный снегом -- почерневшими комьями снега. Я наклонился. И прочитал:

Акт скрытых работ

Чердачных помещений в МЖК (Молодежном жилищном комплексе)

Подрядчик -- Академжилстрой

Главный инженер И. Н. Нечипорук.

Вот оно наследие советской системы жилищного строительства! Вспомнился мой детский садик. Его построило для своих работников Строительно-монтажное предприятие. СМП приехало с БАМа, отработав там несколько лет. В начале 80-х в нашем городе они открыли два детских садика. А рядом построили гастроном, который называли Бамовским магазином. В нашем городе он стал прообразом супермаркета - задолго до эпохи капитализма. "Бамовский" открылся где-то в первой половине 80-х годов, когда я еще ходил в садик неподалеку от него. "Бамовский" был виден из широких стеклянных окон во всю стену. От нашего сада к магазину вела короткая дорога к нему - она поднималась круто вверх по склону. До сих пор помню необычное ощущение новизны и праздника внутри социалистического "супермаркета": сверкающие плитки с рисунком на подоконниках, вывески, свисающие с потолка над отделами магазина...

Сейчас же передо мной белел лист -- среди почерневших ошмётков снега... Неожиданно я услышал над своим плечом голос:

-- Молодой человек? Вы не находили бумаги?

Я оглянулся: говорил человек в темном пальто неопределенных лет... Им оказался Нечипорук, председатель этого МЖК, чье название я прочитал на оброненном им листе...

Молодежный жилищный кооператив чудом сохранился с 80-х годов. Сами его работники давно уже не молоды. Но миссия, которую они вершили, была крайне необычной: Постройка тайного города на другом конце страны. И даже уже за границей -- в Ближнем зарубежье...

Помнится, осенью 2005 года я узнал интересный случай с искривлением пространства. Рассказал его мне Юрий Козлов -- инженер-геолог, работавший тогда в Геоцентре в Улан-Удэ. А он услышал это от своего учителя по геологии Александра Малышева, который, кстати, является первооткрывателем Молодёжного месторождения на Севере Бурятии (около станции Таксимо на БАМе, уникального по своим запасам длинноволокнистого хризотил-асбеста). Малышев в 1940-е годы работал на прииске "то ли в Хакассии, то ли в Туве". Геологоразведочной экспедиции надо было пройти от одного места до другого, причем они ориентировались строго по компасу. Был кружной путь, но геологи решили пройти по краткому пути, который был раза в три короче. Они ехали, но все равно приехали в ту же исходную точку, хотя был компас. Попробовали во второй раз - получился такой же круг. Плюнули - и поехали по кружной дороге.

Сходная пространственная ловушка окружает тайный Аргалык. Вот почему этот город в песках оказался неуязвим для Катастрофы. Я перенесся из нашего города в тайный Аргалык. На автофурах туда незадолго до Катастрофы доставили часть оборудования.

2. ПРАВДА О ГНОМАХ И КОБАЛЬТАХ

Через полгода у меня произошла еще знаменательная встреча...

Вокзал. Белый пасмурный день, когда солнце светило сквозь тонкую пелену облаков. У перрона земляная скульптура двух медведей приветствовала приезжающих в Город. Вместо гипса был материал, напоминающий землю, и всё это поросло травой (в описываемое время -- начале двухтысячных -- скульптура еще стояла в целости, понятно, что она была очень хрупкая, удивительно, что медведи простояли не меньше полутора десятков лет).

У здания Зала Ожидания притулилась скамейка. На ней сидело двое людей. Они оживленно беседовали. Один из них казался молод, в куцем темном пиджаке и с черными волосами, зачёсанными на пробор. Повернувшись к собеседнику, он с жаром что-то доказывал. Можно было расслышать:

-- Нелюди захватили власть, все органы управления проникнуты кобальтами. Такое положение рано или поздно приведёт к катастрофе... Кобальтами называли существа, по поверьям европейских народов, обитающие под землей: они занимаются рудным делом и кузнечеством... В общем, те, кого в русском языке называют гномами.

Напротив двух собеседников остановился поезд из Читы... Люди выходили из вагонов на твёрдую землю, около каждого тамбура стояла небольшая кучка людей. Танков, не обращая внимания на отдыхающих пассажиров, продолжал: "Я вывел понятие критической массы гоблинов в обществе, после достижения которой грядёт нечто трудно предсказуемое, что потрясёт основы жизни людей...".

Люди разошлись по вагонам, проезд тронулся. Перрон опустел, и Виктор начал говорить еще громче и убедительнее:

-- Дима, пойми, вредных людей много. И вред от них всё более возрастает. Это попытка спасти не только людей, терпящих унижения, но и весь мир от разрушения. Признаки того, что общество сходит с ума можно часто наблюдать в гуще народа - "под раздачу" попадают невиновные люди или провинившемуся человеку приписывают просчеты, которых, он не совершал... Несовершенство психики? А лечить некому. Кабинет психотерапевта есть далеко не в каждой поликлинике. Хотя именно нашей стране (перенесшей основную тяжесть мировых войн и внутренние огромные потрясения) нужно было бы лечить население. Ограждать от хамов, исправлять самих хамов. Помогать обиженным людям...

-- Поэтому ты позвал меня...

-- Катастрофа будет связана с возмущением информационного поля Земли. Когда, к примеру, у рядового служащего-бюджетника в конце месяца может не хватать денег на еду - а рядом есть люди за одно посещение ресторана просаживают сумму сопоставимую с месячным заработком вышеупомянутых групп населения -- всё это тоже нарушает структуры мироздания. Дело в не в ресторанах, а в том чтобы не было тех, кто находится на грани бедности или нищеты. А их тут специально разводят... Видимо, чтобы быстрее столкнуть мир в пропасть... Социальная несправедливость, равно как и психологические унижения, -- всё это нарушает структуры мироздания. И этот участок Вселенной желает освободиться от зла... Смысл Катастрофы в том, что большой процент гоблинов, хамла всякого, исчезнет из этого мира. Но не все. И с оставшимися ними будет тяжело.

-- А как уцелеют те, кто вам нужен? - спросил я.

-- Вот в том-то и проблема. Кто-то уцелеет из "хороших", а кто -- из случайных "средних" людей. Но опасность - в гоблинах. И в их разновидностях, маскирующихся под более-менее добропорядочных людей. Хотя самым страшным после Катастрофы будут неприкрытые гоблины.... Так что перед самой Катастрофой гномы попытаются взять власть в свои руки, наказать виновных...

-- Гномы? - снова удивился я.

-- В час икс ты будешь у меня в квартире. -- Виктор на секунду замялся. -- Ты нужен там, -- многозначительно добавил он.

3.ОХОТА НА ГОБЛИНОВ

-- Гномы, правда с нами! -- выкрикнул Виктор в открытое окно второго этажа.

Под окнами на улице виднелись чьи-то головы в красных колпаках. Со второго этажа было видно пятеро необычно одетых людей. Они стояли прямо под окнами. Колпаки дернулись -- люди подняли головы: удивленные, но добрые и любознательные глаза, вздернутые носы. От людей их отличали разве что красные колпаки...

-- Выглядят как люди, - меланхолично отметил я.

-- А они и должны так выглядеть, - ответил Виктор. Он повернулся спиной к окну и присел на узкий подоконник. - Даже в сказках гномы мало чем отличаются от нас. Может быть чуть ниже людей и пропорции тела, так сказать, приземистее. Но всё это может быть и незаметно...

Раздался стук в дверь. Открыл Виктор. В комнату вошли Лиутпранд, Хильдебранд, Хильперик и Теобальд, как он их тут же представил. Теобальд -- гном с тяжелой окладистой бородой предупредил, что еще трое задерживаются, но через полчаса будут на месте.

Виктор подошел к столу у кафедры (на столе была расстелена карта города), склонился над картой и вцепился руками в края стола:

-- Весь город мой!

Основания для такого заявления были. Виктор имел самую неопределённую внешность и возраст. Характер он имел сдержанный, даже мрачный. Его называли в этом кругу просто Человек или Капитан. По-другому гномы его и не могли звать (разве что в шутку иногда Мрачным человеком). Руководитель магической операции, у которой тщательно скрываемые последствия - это и есть Капитан Движения Гномов.

На карте - я чуть подошел и подсмотрел - уже были нарисованы круги - большие и малые, они обводили разные части города.

Теобальд начал свою речь:

-- Выживут не все... Другие впадут в кому, из которой постепенно выйдут. Но многие тела (скорей всего, большинство) просто растворятся в воздухе - исчезнут из нашего мира (куда - пока не так важно). Так удастся избежать эпидемий от разлагающихся трупов. Пропажа людей будет загадкой для выживших. Цель одна: сделать город чистым во всех смыслах слова. Пустые улицы, дома... Это светлый мир будущего, вернее его преддверие... Это мир очищенный. Это улицы пустые, и ты понимаешь, что исчезло всё самое плохое подлое, ограниченное, опасное... А весь этот мрак -- находится в людях.

-- Будет ли отбор? -- спросил я.

-- А мы пойдем и всех щас "снимем", -- зычно закричал Лиутпранд, потряхивая топором, который выхватил из-за пояса.

-- Вы обещали действовать тонкими методами, магией! -- воскликнул я. Гном обратил на меня взгляд и довольно складно ответил:

-- Мы дополняем эти методы обычным воздействием. Как известно, на бога надейся, а сам не плошай. Недаром наш клич: "Гномы, правда с нами!". Еще услышите, как мы дружно его кричим на опустевших улицах! Но мы никого не трогаем, все эти потрясения топориками - с целью вызвать психологический эффект. Мы просто пугаем... и учим жить. Мы врываемся в дома и наказываем мещан силой - вернее, ее демонстрацией. Кто мне помогает, говоришь? Что за отряды ангелов? Вот они, - и он указал на остальных гномов в колпаках, -- ангелы подземного мира!

Лиутпранд вышел в центр комнаты, встал у кафедры и начал речь:

-- Именно гномы способны бороться со злом. Потому что положительному человеку, для которого светлые энергии высших уровней являются основным источником душевной силы очень трудно совершать злодеяния. Пусть даже эти злодеяния, в конечном счете, идут во благо - с целью наказания плохих людей, то есть кобальтов-гоблинов. И с этой нужной, но "грязной" работой справляются гномы. Гномы - это, так сказать, добро с кулаками... А теперь твое слово, Теобальд, -- Лиутпранд обратился к гному постарше.

"Это наш главный гном", - шепнул мне Виктор.

Едва Теобальд вышел на середину комнаты, как послышался стук в дверь. "Это я, Фастрада", - раздался женский голос за дверью. Открыли дверь: Фастрада, запыхавшаяся от скорого подъема на второй этаж, представила стоящую рядом с ней Гимельтруду - совсем еще юную девушку, чье личико раскраснелось от бега.

Я обратил внимание, что на них одинаковые темно-красные платья: длинные и тяжелые, со складками в подоле. Вскоре к нам поднялись Фредегонда, Бертрада и Хильдегарда в таких же нарядах.

Не дожидаясь, пока все рассядутся по местам, Виктор объявил:

-- У нас есть еще одни союзники, но пока потенциальные. Это эльфы.

-- Кто?!! -- все дружно к нему обернулись.

-- Эльфы или альвы, в германо-скандинавской мифологии духи природы, населяющие воздух, землю, горы, леса. Иногда различаются чёрные альвы (живущие в земле карлики) и светлые эльфы. Черные альвы в русскоязычной традиции называются гномами (которые, как мы сейчас узнали, подразделяются на "гномов" и "гоблинов"). Светлые альвы обычно благожелательны к людям, это лёгкие, воздушные существа, водящие весёлые хороводы и танцы...

После этих слов Капитана, Фастрада посмотрела на меня мрачным взглядом:

-- А ты, Дмитрий, встретишь одну из них там - на замкнутой территории уже после катастрофы. Не знаю, сумеем ли мы, гномы, перенестись в тайный город. Ведь катастрофа наступает прежде рассчитанного нами момента...

Я смотрел в серое пасмурное небо. И это небо - в серых тучах, белых разрывах между ними - навело меня на новую мысль. Да, я вначале почувствовал... Что? Опять как иногда до этого - конечно редко - я почувствовал магию, исходящую от неба.

Фастрада встала и прошла по комнате - придерживая подол бордового платья.

Оказывается, она поднялась с места, чтобы задернуть штору. В комнате стало меньше света. Странное чувство охватило меня, я понял, что ощущения изменились еще пару минут назад... Поэтому Фастрада, почувствовав что-то неладное, занавесила окно.

Она задёрнула штору не до конца. И выше -- над улицей с частью дома стоящего напротив, было видно белое небо. На уши навалилась ватная тишина. Я ощутил давление в ушах...

И я встал с кресла. Затем сделал несколько шагов к двери. Сверх того мне уже нечего сказать... прежнего города я больше не помню.

4. ПОДГОТОВКА ЭКСПЕДИЦИИ

Помню свой город - наш район на следующий день после Катастрофы. Я бродил один по пустым улицам - похоже на раннее утро, когда люди еще не проснулись и не успели выйти из домов. Многие люди, в самом деле, не проснулись.

Когда дело шло к Катастрофе, подземное излучение многократно увеличилось. И однажды оглушило людей. Большая их часть провалилась в параллельные пространства - иначе город давно задохнулся бы от гниющих тел...

Я шёл по пустому асфальту улиц, было необычайно тихо. Взобрался на крышу новостройки - небоскрёба, где жили богатые люди - теперь мне никто не мог помешать, никакая охрана - обмякшая фигура человека в черной форме виднелась за столиком в фойе (бедолага принадлежал к числу тех, кто остался в нашем мире, но организм которых не выдержал перегрузки от резко подскочившего излучения с неба или из-под Земли?).

В моем доме из более чем сотни квартир, проснулось наутро всего несколько семей. Я стал "дозорным".

В двадцать первом веке случилась перемена в жизни людей, именуемая одними войной, а другими осторожно называемая Катастрофой. В том, что над планетой пронеслась мгновенная война с использованием нейтронных бомб, никто не был особенно уверен: ведь память была потеряна у всех оставшихся в живых.

Многие погибли от передозировки излучения (нейтронное "гуманное" оружие тоже может убивать, перегружая мозг), а оставшиеся лишились части памяти...

В нашем районе кроме выживших из нашего дома я долгое время не видел никого... Лишь из самого центра Города доносились временами какие-то звуки - так сказать, признаки жизни. Потом мы с ними установили контакты...

Коммуны из выживших образовались по всем городам и достаточно крупным поселкам и сёлам (где, по теории вероятности, могли выжить хотя бы несколько человек).

Постепенно, такие стихийные и естественные для всякого разумного человека процессы консолидации и укрупнения привели к созданию своего дочернего продукта: военизированного автокаравана, отправившегося на поиски выживших в другие края. Как выяснилось в ходе путешествия - в соседние страны Содружества.

Мы приняли решение: искать теплые края, где запасы продовольствия могут возобновляться. На юге легче вести сельское хозяйство. Как там люди, самоуправление?

Первым из Ближнего Зарубежья на пути следования оказался, конечно же, огромный степной регион. Когда-то его называли Великой Степью. Всего сто лет назад здесь кочевали Младший, Средний и Старший жузы.

Большинство людей в мире провалилось в неизвестность. Города и поселки стоят пустыми. Брошенные улицы, дома, пустые автомашины. Часть городов оказалась разрушена, а именно -- оплавлена. Города и поселки той части Сибири, где я жил до Катастрофы, большей частью стояли целыми, лишь странно пустыми и тихими.

Не стоит забывать, что позади нас оставались наши близкие в брошенных сибирских городах - а осень всё наступала! ТЭЦ вряд ли кто уже мог запустить, и тем более поддерживать в них режим работы. Конечно, мы заранее переселили своих людей в утеплённые коттеджи с автономным отоплением -- на газе или с котлами на дровах. Но долго жить в Сибири после Катастрофы - невозможно...

Мы надеялись связаться с правительствами других стран (могли же остаться какие-то структуры). В любом случае с кем-то надо было искать контакт. И мы искали.

В конце путешествия пришлось узнать страшную тайну - причину исчезновения людей... Это губительное подземное излучение. Люди срывались с места, но при этом многие страдали депрессией, уходили куда глаза глядят; если оставались на том же месте - вымирали. Загадочное излучение гнало их прочь, за тридевять земель. Так арии покинули свои города на Урале. А майя в Центральной Америке оставили каменные города в джунглях. Эти же загадочные излучения уничтожили в раннее средневековье систему городской жизни бывшей римской Европы.

Все это почти известно, вот только осталось подвести эти факты под единую теорию... Я сам догадался и написал в своих заметках еще в 2009 году, в те же годы пытался их опубликовать. Один редактор сказал, что статья может понизить рейтинг.

Но спустя годы я оказался прав. И я же оказался в числе выживших. Не ясен был еще один вопрос: по какому принципу выживали люди?

В центрах городов выживших было не больше чем на окраинах, хотя какая-то зависимость наблюдалась... Как я понял, компактно выживали люди в зависимости от социальной среды. Поэтому в наших коммунах долгое время царил мир - но мы такой зависимости еще попросту не знали. Помню, было шоком для наших разведчиков встреча с районами, где выжили хамло и придурки...

Так и сформировался наш караван - по принципу иерархии. Насколько нелепым иногда казался наш прежний мир, особенно в стране, где Октябрьская революция перемешала самые разные слои! Но теперь после Катастрофы было объединение разных людей, или лучше сказать, людей с разными рефлексами, разной реакцией на внешние раздражители...

Но у обслуги и охраны Автокаравана тоже были свои правила... В общем, наш караван представлял страшную силу! Мы взяли (для устрашения возможных разбойников на пути) крепких ребят, в основном из той среды, которая резко обозначилась после Катастрофы (благодаря районам выживания).

Вообще-то, это была не моя инициатива, а нашего Капитана Виктора - начальника автокаравана, при котором я был его правой рукой, главным помощником - я направлял курс Каравана. Будь моя воля, я бы взял нормальных ребят их "хороших" районов. Кстати, ничем не хуже по многим качествам, пусть они обычно менее агрессивны, но тем и лучше - проще следить за порядком. Правда, из-за последствий Катастрофы у многих людей еще не прошёл ступор, и они легко подчинялись приказам основных ("инженеров") в Караване; даже между собой наши работяги мало разговаривали - что-то вроде последствий легкой контузии. Но сила и власть были у Капитана. Он решил взять в качестве боевой ударной силы ребят из "тауншипов", термин, который придумал опять же я (в Южной Африке - это гетто для африканцев).

С ребятами-тауншипистами я старался близко не сходиться, хотя за время путешествия, общение в некоторой форме всё же происходило. Они подчинялись определённому своду правил. И место в иерархии у меня было. Нашего Капитана они слушались. Он знал лучше меня их психологию и привычки, наверняка использовал в общении с ними их представления о мире... Мое жёстко оговорённое место в караване, конечно же, спасало меня. Человек на таком месте мог вести себя достаточно свободно, не придерживаясь правил, принятых в их среде.

А может, Капитан решил избавить оставшихся жителей нашего города от опасных соседей. В общем, он убил двух зайцев - очистил город и собрал отряд.

Кроме меня и Капитана в отряд вошло всего несколько толковых ребят. Их называли "инженерами" или "основными". Они выполняли функции надсмотрщиков над Обслугой и Охраной Каравана (следили за порядком и доносили распоряжения: мои и Капитана).

Были и два специалиста по радиосвязи -- мы еще не теряли надежды дождаться момента начала работы радиосвязи.

Дело в том, что пропала радиосвязь. Любая. Приёмники есть почти в каждой семье и выжившие люди не могли поймать в эфире ни одну радиостанцию...

Атмосфера перестала быть проводимой для радиоволн - на неопределённый срок. Мы ждали появления радиосвязи со дня на день. Именно эта потеря проводимости радиоволн делала наше положение после Катастрофы особенно угнетающим. Мы не знали точно, вся ли Земля в таком положении. Но пока местности, по которым мы продвигались, были сходны между собой по масштабам разрушений и воздействию на население: где-то больше оплавленных городов, где-то - остались целые районы с нетронутой инфраструктурой, но везде - почти полное отсутствие людей. Возможно, выжило не более одного процента населения...

5. ШТУРМАН САРМАТСКИХ СТЕПЕЙ

Итак, наш отряд выступил ранней осенью. После станции Зима (мы ехали по автодороге, в основном следующей изгибам железной дороги - Транссибирской магистрали) стали сказываться осенние холода, но постепенно они перестали усиливаться.

Оказывается, наш шумный, пылящий автокараван, постепенно заползал в более тёплую климатическую зону. Самое примечательное, что мы продвигались все дальше на северо-запад от нашего города - такова особенность Транссиба и всего евразийского климата.

И осень никак не могла нас догнать. Вернее мы играли с ней в перегонки. Холода после очередной ночёвки было усилились, но через день или два пути опять словно настало лето. А гнали мы (по пустынной дороге вдоль Транссиба) -- по причине страха перед скорой осенью, -- изо всех сил!

Мы ехали по автомагистрали союзного значения (выстроена она, конечно, еще во времена Союза)...

Нас трое за широким стеклом КамАЗа: я, помощник и водитель. Капитан Каравана сидел во втором КамАЗе, пылящем сбоку от нас. Может это удивительно, что глава экспедиции едет отдельно от проводника, но он будто знает: мне так спокойнее. Ведь мне не по себе от его спокойного, но мрачного лица -- даже в те краткие минуты по вечерам, когда я отчитываюсь о проделанном пути и даю прогноз на завтра.

Редко встречаемых людей с пустых автосервисов и бензоколонок обычно не подбирали. Да и кто согласился бы ехать с такой публикой! А места для "основных" в автоколонне были резко ограничены.

Наш радист часто, особенно на привалах, крутил ручки настройки своего тяжелого приёмника, который с трудом вынесло трое ребят из Отдела физики твердого тела, находившегося в пустом здании Научного центра - на ступенях главного крыльца НИИ они чуть не уронили этот высокий серый металлический ящик. Габариты для приемника - солидные, ведь это почти радиостанция, так называемый морской приёмник, весивший несколько десятков килограмм...

Сколько станций, посёлков мы миновали! Помню только названия: Тайшет, Ачинск... Да, было опасно. Везде могла встретиться та часть выживших, которая походила на наших тауншипистов...

Может, поэтому Капитан и набрал таких ребят в наш Караван побольше. Я с ним не соглашался (внутри себя, конечно - уж больно мрачное он имел лицо), но его энергия и ум давали нам шанс выжить.

Путешествие было связано с сохранением жизни наших близких. Мы -- разведка. И ради этого приходится терпеть соседство бывших буянов в автокараване. Но пока они под надежным руководством нашего Капитана, всё в порядке. Чему верю. Он удержит любого головореза. Иерархия для них, соблюдение подчинения старшим - вопрос выживания. Это правила чести для бесчестных людей. Но все-таки правила. И пока они работают... А что дальше будет, когда исчезнет цель нашего вынужденного путешествия? Пока я сильно не задумывался над этими пугающими предположениями.

Там, в городе среди песков, куда мы ехали, было приготовлено место для спасшихся... Аргалык - не только спасение для остатков населения из разрушенной и замерзающей Сибири, это земля обетованная...

Мы продвигались через полосу освоенной земли. Она протянулась вдоль могучей сибирской реки Иртыш, которую дальше на юго-восток, в ее верхнем течении принято называть более звонко -- Ертис.

Эта земля освоена и заселена по крайней мере с XIX века. Перед этим служивые люди царя -- казаки построили укрепления -- так появилась Иртышская пограничная линия.

Климат здесь похож на российский, поэтому крестьяне-переселенцы приживались здесь лучше, чем на юге, в жаркой Средней Азии. Но выживших сейчас, после Катастрофы в двадцать первом веке, буквально единицы: во многих небольших населённых пунктах мы вообще никого не находили -- по сравнению с восточносибирскими городами, где, несмотря на всеобщее, на первый взгляд запустение, встречались целые коммуны выживших.

Нам пришлось ехать на запад от автомагистрали, уводившей от Омска всё дальше на юго-восток, в сторону от цели нашей экспедиции; к тому же многие участки асфальта были оплавлены...

Но мы проехали на запад сравнительно недолго. А потом резко свернули на юг, где степи с коричневые давно выжженной травой превращаются в полупустыню...

Северные сияния стали реже. Это хороший признак (природное явление, характерное для приполярных областей, как-то связано с нарушением радиосвязи: после Катастрофы небо по ночам часто мерцало от излучения, хотя на средних широтах их почти никогда не бывает).

Мы ждали, что скоро Пелена с нашего сознания падёт. Пеленой мы называли частичную потерю памяти - в основном личной жизни - хотя многие профессиональные навыки, а также интеллектуальный багаж, накопленный за жизнь, остались почти неприкосновенными.

Мы спускались всё дальше на юг.

Нас ждали переходы мимо каменистых плато. Островки чистого песка уже встречались среди выжженных (то ли солнцем то ли излучением) степей. Вдоль русел пересыхающих речек или около степных озерцов протянулись участки настоящих песчаных пустынь. Вода водоемов отступала -- еще сотни и тысячи лет назад -- и оставляла после себя песчаное дно.

К югу песка будет всё больше...

В редких населенных пунктах местность еще более необычна. Вроде бы здесь нейтронные бомбы чередовались с каким-то странным высокотемпературным воздействием: многие дома оплавлены. И чем дальше на юг, тем сильнее гримасы прошедшей Катастрофы. И только отсутствие трупов делает это всё похожим на старый сон...

Села и городки, затерянные на просторах бескрайней равнины разрушены странным образом: словно дома были вылеплены из пластилина, и жар их расплавил -- но в разной степени: одни здания от воздействия неведомой силы почти полностью расплавились, другие накренились, их линии плавно изогнуты, порой встречаются довольно причудливые силуэты...

Выживших здесь буквально единицы: в небольших населённых пунктах мы вообще никого не находили -- по сравнению с восточносибирскими городами, где, несмотря на всеобщее, на первый взгляд запустение, встречались целые коммуны выживших.

Наш автокараван приближался к очередному городку среди степей. Опять предстояло пополнить запасы бензина и продуктов - среди пустых улиц города. Каково его название? Возможно, Державинск. Но я уже сбился с точного ориентирования. Карта для такой местности требовалась более подробная. И нам не могли помочь указатели сел и городов: почти всё было оплавлено.

6. ТАНЕЦ ПОД ОПЛАВЛЕННЫМ ТРОТУАРОМ

Город оказался сильно оплавлен. Почти весь. До этого, как я уже говорил, попадались городки с частично оплавленными от высокой температуры домами.

Когда-то это был степной городишко с типичными для бывшего Союза панельными пятиэтажками в новых микрорайонах, желтыми "хрущевками" в центре и на старой окраине.

Степь, правда, была не совсем ровная: там и сям возвышались невысокие холмы. И вообще, для здешнего рельефа характерны поднятия земли (недаром на картах значится Мелкосопочник), что привело к формированию удивительного пейзажа, чья необычность усилилась после Катастрофы... В расплавленных нагромождениях лавы различался внешний вид домов. На окраине сохранились почти целые дома.

Вверх по улице уходил тротуар. С его края свисали расплавленные капли и струи лавы. В эту лаву превратилось всё, что попало в момент Катастрофы в зону взрыва. Взрыва ли? Я этого не знал. Но уж точно не нейтронная бомба. Такая лава - под землёй. Странно. Но я многое узнал в конце путешествия.

Я стоял около четырёхэтажного старинного здания рядом с этим оплавленным тротуаром. Его могли построить в начале ХХ века, может уже при Советской власти. Но стиль был классический, с резными каменными вставками и лепными украшениями, прямоугольниками на стенах между окон.

Соседнее здание почти полностью оплавилось, так что его архитектура едва угадывалась. А ближний ко мне дом был мимоходом задет загадочным, но беспощадным "плавлением": лишь крайний подъезд едва был различим в огромной горе лавы, в которую превратился соседний дом...

Тротуар вздыбился на высоту около двух метров и уходил еще выше к горе лавы -- но эта дорожка вела наверх еще до Оплавления. Надо же, гористая местность - как в моем городе... Все детство - особенно в детском саду - я провёл среди перепадов высоты, каменных лестниц и похожих дорожек и дорог, уходящих круто вверх...

Под крутым виражом дорожки образовалась ниша... не совсем даже понятно, что в рельефе было до Катастрофы, а что вздыбило местности плавлением реальности.

И вот... рядом со мной дверь старого подъезда. Дом, повторяю, был почти старинный, построенный еще до эры хрущевских пятиэтажек, а потому красивый, небольшими, но все-таки наличествующими архитектурными "излишествами". Фасад выкрашен в жизнерадостный, но вместе с тем спокойный цвет: в оттенок нежно-тёплых тонов с примесью спокойных синевато-зелёных красок "Видимо, побелка стены была сделана тонкими ценителями покоя и тихой радости жизни" подумалось мне.

Таким я всё запомнил перед тем, как увидел ее.

А потом... Не знаю уже, что началось раньше: включилась музыка, или я еще перед этим в тишине, заметил белое платье девушки.

Вижу, как сейчас, медленный танец под оплавленным тротуаром... Темный фон землистого подножия тротуара -- позади ее тела в тонком белом платье до колен. А она, воздев руки, совершает плавные движения... Под незримую и почти неслышную музыку - я даже и не помню, что тогда звучало из динамика -- тем более, после всех последующих событий.

Сейчас, в Аргалыке, я могу лишь рассказать толково и внятно лишь о Толике - ее брате. Но к этой зарисовке с танцем под оплавленным тротуаром - он имеет самое прямое отношение, ведь музыка лилась из старого радиоприёмника дизайна явно советских времен!

И сам это факт стал для нас надеждой. Неужели белый радиатор на светлой стене дома исторгает звуки дальней радиостанции?!!

Может поэтому я до сих пор с особым чувством вспоминаю образ девушки, словно застывшей в своём танце под тротуаром...

Итак, внешний вид вещавшего на дворик радиоприёмника напоминал 80-е годы. Хотя его можно назвать и репродуктором, и динамиком. Так оно и оказалось. Толик - талантливый радист-самоучка - провёл провод к наружной стене дома, где на какой-то штырь подвесил радиоприёмник.

Простой советский репродуктор, которых более двадцати лет почти нигде не было в продаже. И никто не мог нажиться на этом, хотя люди не раз спрашивали их у продавцов (году в 2006-м в одном магазине на витрине стоял проводной многоканальный приёмник для радиоточки, производства Барнаула -- кстати, недалеко от этих мест).

Вот только не знаю, подвесил ли Толик этот репродуктор на внешнюю стену дома еще до Катастрофы, или после -- когда им вдвоём с сестрой стало нечего делать (разве что танцевать). Из всего города не уцелело никого, кроме их двоих -- брата с сестрой на старой городской окраине в доме кремовых тонов...

Я даже не успел спросить об этом. Дела и заботы автокаравана по-прежнему давили на меня: я обязан немедленно сообщать о находке всех "фраеров" Каравану -- тем более, людей мы почти уже не находили: чем дальше на юг, тем разрушения сильнее и всё меньше выживших...

А дальше всё, естественно, завертелось по наработанной схеме: строгий допрос Капитаном Толика (так звали юношу-радиолюбителя) и разработка плана дальнейших действий. Куда ехать? Продвигаться ли дальше на юго-восток вдоль железнодорожной линии, либо спуститься прямиком через степи на юг, прямо через пески...

7. ПОСЛЕ ОТБОЯ

Смеркалось... Догорали костры часовых. Чернели фургоны на фоне еще светлого неба. Песок пустыни тоже казался черным.

Отбой. Это значит, что все заходят в фургоны и готовятся ко сну. Дисциплина. На первый взгляд, так нужно.

Я вышел из машины. Как Штурман (и соответственно, один из Совета Каравана) я имел право на долгие прогулки после Отбоя.

В сумерках я увидел фигуру Айгуль в белом платье. Она стояла у одного из грузовиков, положив левую руку на его огромное колесо... Она смотрела прямо на меня.

Не сразу в темноте дошел до меня смысл ее слов:

-- Толик установил радиосвязь. В нескольких километрах отсюда -- тайный город. Вот позывные -- "Асгард". Устье пересохшей речки, на восход от малоприметного озера.

И она махнула рукой в сторону невысоких холмов:

-- Вон за ними... город, который вы ищите.

-- Получается, мы уже немного проехали мимо, -- отозвался я.

-- Это к лучшему. Начальство каравана вряд ли найдет нас сразу. Хотя описание местности у Виктора должно быть.

Я был озадачен:

-- Так ты хочешь сбежать?

-- Да, ответила она. -- Понимаешь, в Городе Караван может помешать жителям. Здесь место Света и Вселенной Силы. Это наша новая надежда -- проговорила она скороговоркой, -- и мы не позволим его испохабить вашей охраной, вашим жлобьем...

Я зашел в КАМаз к Капитану (Я имел право без стука входить к нему - должность Штурмана требовала именно этого).

Он еще не улегся на койку дальнобойщиков позади кабины. Огонек лампы в салоне прикрыт от окружающей ночи белой простыней, наброшенной на лобовое стекло.

Капитан сидел на сиденье водителя, согнувшись. Аккумуляторов для себя не жалеет, -- подумал я, - весь наш поселок на колесах сидит в кромешной темноте, не считая костров по периметру из подобранного на барханах кизила -- и тот скоро выгорит...

-- Я знаю, зачем ты пришел... Видел Айгуль? Блестяще. Ты доказал свою верность. Можешь не рассказывать об ее предложении.

-- Как вы узнали об ее предательстве?

-- Никак. Я сам сказал ей подстроить для тебя ловушку.

-- Значит, я выдержал испытание...

До утра мне никак не спалось. Я мучительно думал...

Если бы только до конца мне вспомнить мою прежнюю жизнь! Все-таки, пришлось ли мне и дальше бедствовать вплоть до самой Катастрофы, или кто-то мне помог? Если бы только вспомнить...

Конечно, новые люди очень нужны - но отбор может быть драконовским. Многие не пройдут -- почти все люди из обслуги и охраны нашего Каравана. Хотя они были верны нам все долгое путешествие. Я знал этот простой народ, знал еще задолго до Катастрофы. Это люди со своими желаниями, своим видением мира, стремлением к благополучию...

Так где же приютиться нашим воинам, "головорезам" из автокаравана? Как они будут жить в городе для избранных? Будут ли они учиться быть Людьми? Вот вопрос.

Наступило утро. Караван тронулся в путь. Но проехал совсем недолго... Песчаные моря начинались юго-западнее. Но мы уже были избавлены от тягот пути по песку. Я увидел из кабины своего КамАЗа, как блеснуло вдали серебристой гладью озеро...

-- Айгуль сказала, что здесь надо повернуть, -- сказал я помощнику...

Впереди нас ждал город, разделённый на районы белыми стенами, увитыми вечнозелеными вьющимися хвощами.

8. БЕЛЫЙ ГОРОД В ПЕСКАХ

Если мы хотим жить в нормальной цивилизации, все пропорции должны быть немедленно перевернуты. Взрослые обязаны изучать в высших учебных заведениях мифы и сказки, сдавать экзамены на чудеса и видения, слушаться непредсказуемых ассоциаций и велений многомерной безграничной любви. Труд должен стать следствием изобилия радостных созидательных сил души, увлекательной игрой, легкой, захватывающей, бескорыстной, свободной. Но для этого необходимо совершить переворот, привести к власти людей с детским сознанием, с детской наивностью, детской мудростью...

А. Г. Дугин.

Я проснулся, огляделся. Комната хорошо обставлена. Кровать, шелковые одеяла и чистые белые простыни, овальное зеркало на стене, портьеры. Приоткрылась дверь, и девушка в синем шелковом платье принесла поднос с едой...

Вспоминая потом те дни, я понимаю, что оказался в каком-то подобии пансионата. Часть молодых людей жила в других комнатах, похожих на мою. Часть - приходила, чтобы с нами пообщаться и поработать в хозяйстве этого двухэтажного здания. "Приходящие" жили в отдельных уютных домиках неподалёку. А сам "Пансионат" было прекрасным, светлым, зданием похожим на дворец или на детский сад из полузабытых снов...

Пансионаты -- так называется часть Верхнего города, который отделен белой стеной от Нижнего города, где поселилась большая часть наших караванщиков...

В Пансионатах всё чисто и прибрано. Я тоже почувствовал вкус к такой жизни и, особенно к здешней работе. Она заключалась в посменном дежурстве по уходу за хозяйством: расстановка стульев, накрытие столов... Такая легкая и приятная работа!

Вот решение проблем общества! -- думал я. -- Посильная физическая работа, которая приносит ощущение полноценной жизни. Ошибка прежнего мира в том, что люди умственного труда давно отвыкли от необходимой физической нагрузки. Давайте вернём равноправие, дружбу, игры и равномерную физическую работу... Ведь там уважение людей, приятельские и дружеские отношения...

И еще я заметил, что люди в "Пансионате" были тактичны в общении: "Если что-то не так сделаешь, то они ничего не говорят обидного" - как сказала одна женщина из прежнего мира... Это наблюдение подходит и к людям Верхнего города в Аргалыке...

Я вышел на улицу. Белые здания, яркое солнце. На фоне белой бетонной стены стояла девушка... это была Айгуль в белом платье до колен...

И вот я здесь -- за тысячи километров от своего родного города, к западу от Восточной Сибири, на севере Великой степи! Неведомая катастрофа, путешествие, поиски... и нам удалось проникнуть в особую локальную область пространства в окрестностях степного городка Аргалык... Тайный город тоже называется Аргалык. Его специально создали в месте, недоступном для посторонних.

Мы всем говорили, что приехали из Сибири, реже уточняли, что из Забайкалья...

Мы не раз вспоминали о больших городах, о многолюдной толпе на улицах... Ведь большая часть современной цивилизации на Земле исчезла, не только люди, но и многие сооружения: мы видели оплавленные города в верхнем течении великих сибирских рек. Установленная радиосвязь с другими частями мира (пусть и по-прежнему с частыми перебоями) позволяет сказать то же самое и обо всей Земле...

* * *

Аргалык управляется Комитетом координаторов. Во главе комитета - Главный координатор. Такие названия должны подразумевать принцип самоуправления города. То есть люди правят сами, а начальники из Комитета координируют их действия.

Реальная власть сосредоточена в пределах Верхнего города -- у жителей "Пансионатов". Более точно я утверждать не могу. Может быть, реальный управитель - только Комитет. Но в любом случае, народ из Нижнего города отстранён от управления. Власть принадлежит, по крайней мере, элите, населяющей Верхний город (но мне не совсем понятно: решения у них принимаются коллегиально, или Главный координатор - это и есть истинный глава Аргалыка).

У нас был готов план заселения Крыши мира. Вернее, её небольшого участка в горах, названного Оком мира...

Горы так нагромождены на бескрайних просторах Евразии, спаянной из разных материков в один гигантский континент, что огромный массив суши делает климат резко-континентальным. Теплые морские ветры охлаждаются, ослабевают на пути к центру самого большого в мире континента.

Могучее Место Силы расположено в отрогах Тянь-Шаня или на Крыше мира: в горах Памира или в Гималаях. В южных горах находится источник мирового зла... Там, где горы выше - там острее конфликты... Но именно там можно найти спасение для всего мира.

Поэтому нам предстоит Исход -- еще дальше на юг. Жители секретного Аргалыка направляются заселять Южные горы, чтобы овладеть местами выхода подземной энергии в надежде обуздать зло во всём мире. И даже избавить мир от Катастрофы, сдвинув его во времени немного назад. Мы вернем прежний мир, но он станет лучше и не скатится уже к Катастрофе...

У нас появился шанс восстановить прежнюю жизнь - всю Землю до Катастрофы. Путь это выглядит фантастично (перенос во времени через развилку параллельных миров в тот вариант мира, где Катастрофы еще не было), но ведь и сама Катастрофа тоже весьма фантастична - тем не менее, она у нас произошла...

Я обсуждал с бывшими караванными "инженерами" многие проблемы. И мы набросали План Переселения...

Так у нас появился план заселения Крыши мира. Вернее, её части, названной нами Оком мира.

Но для первичной проходки, разметки территории и дальнейшего строительства нового города на Крыше мира, нужно много рабочих рук. Именно рабочих. Так что нам пригодятся жители Нижнего города, а также наши славные караванщики из обслуги и охраны Каравана, нашедшие приемлемое для них место обитания в том же Нижнем городе... Мы им многим обязаны -- как никак охраняли нас в экспедиции...

9. БЕГЛЕЦЫ ИЗ СОЛНЕЧНОГО МИРА

-- Расскажи о своём Городе, -- попросила меня Айгуль, устроившись рядом со мной на скамейке у высокой белой стены Верхнего города...

И я рассказал. О фонтанах, все продолжающих появляться в нашем городе (учитывая усугубляющееся положение многих жителей, властям города следовало бы вкладывать средства из городского бюджета в более насущные нужды населения). А власть или богатство, многие "жирные" места достаются людям недостойным... О бедности и нищете бывшего советского населения. У многих бедняков еще есть квартиры, мебель и книги, видимость благосостояния, доставшиеся от советских времён (кстати, у многих из них в скором будущем опишут имущество, а потом и выселят в бараки -- за долги по оплате услуг ЖКХ). Но зарплаты в нашей северной стране у значительной части жителей низки, почти как на "бедном юге". А в газетах и по телевидению -- ложь о средней заработной плате...

Айгуль тем временем пыталась что-то рассказать о себе. Сделав усилие, я замолчал и стал слушать ее, не перебивая.

Ее речь временами становилась сбивчивой. Но Айгуль выглядела совсем не жёсткой, несмотря на перенесённые трудности в жизни. Видимо, есть люди, которые остаются хотя бы внешне легкими и жизнерадостными. Даже в поведении и манере вести разговор, они просты и искренни. И Айгуль не способна на неприятные выходки, присущие многим людям, уверенно чувствующим себя в этой жизни...

Но и другие люди не должны быть подлыми. В большинстве случаев ничего трудного в том, чтобы не лгать, не клеветать -- нет. Необходимость большого обмана и вранья, по своему определению, случается редко. А от мелкого вранья существенной выгоды обычно не бывает, лишь один убыток: лживый человек сразу теряет уважение в глазах потерпевшего. Но люди продолжают унижать других людей, например -- преднамеренной ложью (понятно, что бывает "ложь во благо" и тому подобное), но как можно лгать, когда то, что это неправда, знает другой человек! Странное поведение людей не понятно ни мне, ни Айгуль.

-- Такая ложь относится к особому виду лжи. Это заведомая ложь с целью унизить человека, когда другой человек нарочно придумывает или искажает факты, -- говорил я, искренне сочувствуя этой девушке в светлом платье.

И я в который раз ощутил, что мы с Айгуль удивительно схожи в событиях жизни, в своих чувствах и отношениях с другими людьми.

-- Не так-то легко найти друзей близких тебе, -- отвечала в тон мне Айгуль. -- Где найти душевных и более-менее интеллектуальных людей? Только после Катастрофы! - напрашивается жесткий вывод.

* * *

Я вспоминал вместе с Айгуль здесь, за тысячи километров от родного дома, далёкие годы юности, оказавшиеся для нас общими (давала знать единая культурная среда бывшего Союза, путь он исчез еще в годы нашего отрочества):

-- Как-то передавали по радио, -- я сделал паузу, вспомнилась Катастрофа, "отменившая" радиосвязь), -- передачу, где читались главы из книги "Учебник жизни для дураков". Тогда я учился на четвёртом курсе -- помнишь то время? Девяносто девятый - двухтысячный год. По сравнению с другими курсами это был лучший год, хотя переживания и трудности и тогда происходили. Еще не случилось катастрофы сознания пятого курса (когда черная энергетика охватила всю группу - о, я это превосходно чувствовал!). Но в осенний семестр четвертого курса, гуманитарные предметы "пошли косяком". Вот на них и можно было отвести душу! Я любил изучать всяческие экологии, истории религии, этики и даже эстетики!

Дальше Айгуль нашла новую тему:

-- Откуда "мягкотелые" черты характера у русского интеллигента? Подобные черты были подмечены еще в XIX веке русскими писателями. Пусть сами писатели не были такими, они верно изображали типичный характер, строй личности интеллигента... Статья "Русский человек на рандеву"... тебе, Дима, говорит что-то это название?

-- Да, читал, или слышал от родителей. Была дома такая книга, публицистика того времени... Мережковский что-то писал такое же, о проблеме нерешительности и слабости отечественной интеллигенции....

-- И в веке двадцатом образ интеллигента остался по сути прежним. Хотя советские интеллигенты уже не имели прямой связи со своими дореволюционными предшественниками. И именно эта особенность русской интеллигенции многое объясняет. И у нас -- внуков и детей выходцев из рабоче-крестьянской стихии, и у них, разночинцев конца XIX-го -- стояло над душой Старшее поколение из народа. Это связано с особенностями развития России: резкое преодоление отсталости, когда интеллигенция имеет близкие корни в народе, что и предопределило ее слабость.

Я спросил:

-- Ты хочешь сказать, что старшее поколение угнетало при воспитании своих детей и внуков?

-- Да. И вот результат - слабый тип личности и характера русского интеллигента.

После этого Айгуль попросила: "Расскажи мне еще о своем городе...". Она слушала меня, поглощенная моим рассказом, на ступеньках лестницы.

...Отбросы общества и правда, контролировались группировками. Там где было полное всевластье группировок -- там и статистика преступлений была гораздо ниже...

Всё новые и новые порции освобождённых оседали в городе. Они плодились, распространяли влияние на широкие массы населения, особенно на молодых.

Даже дети неплохих во многих отношениях людей, вырастают непохожими на родителей... Так семьи теряли своих детей, хотя внешне долгое время ничего не заметно. Но психология энергетического вампиризма, когда от оскорбления человека получают удовольствие -- проникает во многих людей...

Силой группировки не одолели, лишь хитростью Кольца Нибелунгов: Владеющий Силой сам начинает творить Зло, упиваясь своей всесильностью и употребляет могущество в корыстных целях. Так произошла криминализация части группировок. Они дошли до своей противоположности: сами стали теми, против кого были изначально созданы... Другие распались, видимо, в результате какого-то предательства: слишком уж широкий в них осуществлялся набор -- в эти "Шанхаи" принимали ребят даже из самых "отстойных" окраин. Не раз потом, после распада, когда люди принялись на форумах обсуждать уже давнюю для них "историю", подчеркивалось: ребята из многих группировок интеллигентные... Да и вот "первовские" из самой престижной школы города...

-- "Первовские"? -- озадаченно спросила Айгуль. -- Это как?

-- От слова "первый". "Первый Шанхай" был подразделением самой разветвленной городской группировки. Их было числом до семи, даже больше... Был даже "Сайгон". Кстати все эти названия -- очень прозрачные намеки на капиталистические страны, например, группировка Го-Минь-Дан. Эти неформальные названия появились в Городе еще при социализме, чуть ли не в шестидесятые годы, но лавинообразное их расширение стало происходить с начала 90-х. Даже на рабочих окраинах создавались новые подразделения...

Борьба развернулась в полную мощь с лета 1992 года. Тогда в "шанхаи" вступали многие кварталы города. В 94-95 годах часто в школьно-подростковой среде было слышно про первый Шнахай и даже некий "нулёвский"!

-- От слова "нуль", что ли? -- улыбнулась Айгуль

-- Вот именно. Был такой Шанхай номер ноль. Среди нулёвских ребят даже панки попадались -- с выбритыми частично головами... Как было сказано на одном из сайтов, посвящённых группировкам нашего города, филиалы бангкоков стали появляться даже там, где раньше и быть не могли -- на рабочих окраинах.

К нам подошел Виктор:

-- Надо создавать Тонкий мир начала 90-х. Скоро пригодится. Мы так направим события в прошлом, что избежим Катастрофы... И вернемся в обновленный мир...

В Лаборатории исследований смежных состояний сознания (занимающей крайний правый угол в восточном крыле Пансионатов) давно проводились эксперименты по изучению электрической активности мозга. Для этого предполагалось самому подопытному активизировать те или иные его участки. Потом ребята из Лаборатории (а они все были молоды - самому старшему лет 35) решили исследовать ТТ-ритм, присущий детям и пропадающий к 15 годам....

Но неужели при воспоминании о прошлом, о детских годах - этот ритм мозговой активности не может снова возникнуть? Такое интересное предположение и послужило толчком для серии работ, приведших к созданию нового подхода к изучению мозга и вообще к сознанию человека. Не только индивидуальное сознание и наука психология, медицина и физиология человека -- судьбы мира оказались впоследствии в руках этой группы ученых!

Открыли, что вместо простого изучения биоритмов человека и прочих характеристик на диаграммах, надо, путём целенаправленных усилий самого испытуемого человека, вызвать необычные характеристики излучения мозга...

Так я по поручению Виктора стал вспоминать прошлые годы. Мы занялись проработкой реалий 80-х-90-х годов. Помогли и консультации специалистов из Озёрного города.

Для формирования из энергетических образов нужно чьё-то сознание, обладающим правильным представлением о мире, романтическим настроем души и так далее... Таким человеком и стал я, Дмитрий.

Теперь мои рассказы оказались нужны для дела, задуманного Виктором. Я поведал о прошлом своего города. Каковы корни наших проблем? Почему содержание гоблинов в обществе не снижалось, а увеличивалось все эти годы, несмотря на серьезные, даже отчаянные попытки улучшить мир нашего города...

10. ТВОРЦЫ МИРА ГОРОДСКОГО ПЕЙЗАЖА

Эти улицы -- мир, в котором ощущалось благополучие. Но если нет людей, способных им наслаждаться, его чувствовать, всё это рушится. Многих из них давно нет.

Тихие улицы, прекрасные здания: всё это нужно природе, даже городской природе -- чтобы кто-то ими любовался, подпитывая своей энергетикой, а не разрушая своими выходками и хамским отношением к другим людям...

Романтика не вполне доступна тем грубиянам, кто заехал в те учреждения, где могли бы работать мы.

Околокриминальные элементы заняли не свои места, так что, несмотря на порядочный образ жизни, представления о мире, ощущения у них - неромантичные; а это убивает Тонкий мир Города. Рано или поздно приходит конец его материальному воплощению...

Высокой энергетике нужна энергия людей, настроенных на романтическое восприятие действительности. Тонкими вибрациями души, накапливающейся возле них тонкой энергией, "напитывается" городской пейзаж...

Если "волшебным" настроем городского пейзажа никто не живёт (или когда таких людей станет совсем мало), значит, мир городов исчезнет, его материальное воплощение канет в небытие вслед за его духовной энергетикой...

Если подростки и молодежь объединялись в уличные группировки, то это совершенно правильно: дать бой преступности. Но сколько за долгие годы оказалось погублено судеб!

В местных работах, посвященных истории молодежных группировок, их называли чуваками. Дети жителей благоустроенных микрорайонов противостояли "чавам" -- таков основной тезис упомянутых выше работ. Слишком упрощенной выглядит эта схема. Но иногда работает - для наглядности представления основных движущих сил того времени на уровне тайной Городской гражданской войны...

Оптимальный способ бороться -- не в открытую, а "втихую"... Так и был найден путь к решению этой проблемы, но уже в 2000-е... При этом, особо не афишируя существование группировок. Работать во благо надо скрытно, без лишнего шума, без громких названий. Подобно тому, как это случилось гораздо позднее, в начале 2000-х, когда был обойдён запрет на группировки...

Опережая эту позднюю (во всех смыслах запоздавшую) придумку, надо было остановить развитие подростковых группировок еще в начале 90-х. Да, работа их была в целом правильна: своеобразная гражданская самооборона от преступности.

Но спасти нас мог бы (и тогда, и сейчас, чтобы еще раз не допустить Катастрофы) городской "бланкизм" (от имени Огюста Бланки, который в XIX веке призывал к созданию тайных организаций - из-за опасности уничтожения открытых революционных групп). Только в данном случае имеется ввиду борьба не против тирании государства, а против тех, с кем оно само борется (как видно, не всегда успешно) -- против городской уличной преступности.

Итак, Виктор поставил задачу: нам нужна тихая работа... иначе, рано или поздно, все усилия сойдут на нет. Как и было уже однажды в реальности.

И мы с Айгуль внедрились в прошлое -- в его отражение в Тонком мире. И обезвреживали как супостатов, так и активных бойцов с ними... Это была сложная и кропотливая работа... Оказалось, что нужна детальная проработка "социального пейзажа" начала 90-х -- наряду с лирическим настроем, с эстетической силой пейзажа, нужных для насыщения энергетики Тонкого мира -- что мог сделать также только я.

Война молодежных группировок в нашем городе -- это настоящая Гражданская война -- только руками молодежи, -- вернее, ее продолжение во второй половине ХХ века...

Городские подростково-молодежные группировки превращались в свою противоположность. Призванные для борьбы со школьным рэкетом и уличной преступностью, группировщики рано или поздно становились такими же по сути разбойниками, собиравшими дань...

Здесь как нигде видна неистребимость и изворотливость Зла: оружие, вначале успешное, становится одним из орудий всё того же Зла. Обладая большой силой, легко прельститься своим могуществом и перейти на сторону темных сил...

Так мы вспоминали прошлое -- специалисты из Озёрного города (бывшая верхушка Каравана органично вошла в состав жителей Пансионатов и даже в их Совещательный орган - Комитет координаторов).

Видимо, нашему возвышению в мире после катастрофы помогла специфика нашего Края: близкое соседство интеллигенции и вообще средних слоёв в Городе -- с низами общества. Что и закалило наших людей (если, конечно, они не поддались превращению в супостатов), они стали более мудрыми и сильными, чем обычные "интеля". Сейчас после Катастрофы это давало себя знать. Впрочем, сильны мы только вместе - это тоже никогда не надо забывать.

И мы пытались найти зацепку: как остановить, а еще лучше, предотвратить это насилие, бывшее в прошлом (мы уже знали, что это возможно), спасти множество судеб... А так как Караван сформировался еще в Городе, специалисты (бывшие "инженеры") Каравана -- все его уроженцы. Мы хорошо знали свой город, его недавнюю историю (девяностые-двухтысячные).

И мы искали в прошлом первопричину всех бед, вернее, ту самую точку бифуркации, повлияв на которую можно вызвать целый каскад положительных изменений... В таком случае, положительной энергии к моменту Катастрофы будет больше, и она сумеет побороть негатив в энергетике, который и вызвал Катастрофу. Почему именно в нашем городе надо это делать?

У нас сложилась цепочка рассуждений: Сибирь, особенно ее восточная часть, издавна была местом ссылки-каторги для многочисленных преступников - со всей необъятной Родины, присылавшей к нам свои отбросы -- или не желательных людей. И местным жителям приходилось с ними как-то уживаться. Или не уживаться...

Вот почему борьба - у нас почти в крови, и даже те, кто был волею судеб (расположением микрорайонов) вначале избавлен от такого противостояния - включились во вражду подростковых движений. Ибо в 90-е Борьба охватила весь город...

Те, кто знал перипетии городской войны 1993-1996 годов во всех подробностях, ничего не скажут. А кто видел издали -- даже они поведают не все свои догадки. Дело не в степени напряженности борьбы, а в тайных механизмах, исподволь погубивших группировки...

Кроме молодёжи, сбившейся с пути, есть огромное количество людей разных социальных слоёв, совращённых злом. Имён у них много: подхалимы, лжецы, лицемеры, ханжи... но имя им гоблины! Имя им Легион... Последнее слово в этой войне еще не сказано, покуда есть гоблины и Люди!

Но всех наших ухищрений с тонкими энергиями оказалось недостаточно. Поэтому Виктор вызвал меня к себе:

-- Дмитрий. Нам предстоит уже совершенно реальный визит в сердце Южных гор. Ибо рядом с Оком мира находится место особо сильного выхода Силы из глубин Земли. Там твоя энергия созидания должна усилиться, войти в резонанс...

11. К ЗАОБЛАЧНЫМ ВЫСЯМ И ХРУСТАЛЬНЫМ ГОРОДАМ

Мы подлетели к Крыше мира с севера и стали снижаться. "Здесь нам придётся выйти досрочно. Мы не долетим до Ока мира", - сказал капитан загадочную фразу.

Око мира -- это секретное место выхода Силы. А то, что среди высоких гор трудно выбрать ровную и длинную площадку для приземления, плюс частые туманы в горах - это и так всем понятно.

Мы, приземлившись на ровном плато, пустились в путь по крутым горным дорогам на джипах.

Пока ехали по горным дорогам, Виктор рассказал, как именно будет выглядеть Земля после возвращения северных широт "на круги своя"...

Тем временем колонна джипов проехала мимо озера, названного в честь Александра Македонского (местные жители его с давних пор называли Искендеркуль). Между очень высоких гор плескалось красивое озеро... Не останавливаясь, мы ехали дальше. Нам было важно успеть к Оку мира до захода солнца... Пустые дороги, изредка по обочинам - брошенные машины. Даже попался автобус, похожий на туристический: явно в нем до Катастрофы сидели челноки, ехавшие в из Синьцзяна в Пакистан. Люди, как и у нас на Севере, словно куда-то испарились или провалились...

Но вот вдали заблистал город - своими белыми хрустальными тонкими линиями... Город, построенный на Крыше мира "с нуля", за несколько месяцев. Мы подъезжаем к новой надежде человечества, носящей гордое и светлое название: Город Хрустальных фонтанов!

* * *

-- Вот регистр, ответственный за Север... А вот - за Юг... Всё автоматизировано. Надо лишь нажать нужную клавишу, - объяснял Виктор.

-- Не "лишь", - возразила Айгуль. - Надо нажимать, дождавшись прихода энергии.

-- Само собой, разумеется, -- ответил Виктор. -- Только это должен быть очень мощный ее выброс. Над этим мы еще работаем.

-- И все станет как прежде? -- спросил я.

Все дружно на меня обернулись: Виктор, капитан самолета и Айгуль. Они стояли напротив меня в полутёмной пещере. Рядом с нами - пульт управления в виде низкого стола размером, примерно, с биллиардный. Всё скромно.

Виктор ответил:

-- Надеемся, что мир не совсем мир станет прежним. Но не будет мировой Катастрофы. Так, словно ее и не было никогда. В горах энергии достаточно - это древний очень мощный центр ее выброса наружу. Поблизости проживают племена "людей в черном" (к нашему времени в черных платьях, вышитых цветным узором, у них ходят только женщины). Это хранители мира от зла, стражи подземного ужаса.

Но мы уже не сможем подобно им танцевать целую ночь хоровод.

У нас свои - не менее мощные способы контакта с тонкими энергиями. И с энергией, рвущейся из-под земли - которая способна разрушить мир. Но обуздали ее. И даже можем направить на благие дела, собственно, уже направляем и мир вернётся в прежнее состояние... Это решено.

Айгуль продолжила речь Виктора:

-- Здесь в Южных горах находится древний центр мира, которым пытались завладеть разные народы. Мы -- наследники Александра Великого. Он пытался основать города на заоблачных кручах. Но долго они не просуществовали - всего двести лет, пока их не смело нашествие с севера кочевников-юэчжей. Остались лишь жалкие их остатки - потомки греков, женатых на местных женщинах. Их называли "люди в черном" - они, как могли, хранили тайну Ока Мира. Но не хватало цивилизации, городов, высокой культуры, лишь крохотные деревни, все время сокращавшиеся под натиском восточных супостатов. Впрочем, они здесь шли с запада -- здесь к востоку лишь еще более высокие пики Крыши Мира.

Айгуль замолчала. Я смотрел на стеры пещеры, на пульт управления.

Виктор вновь заговорил:

-- Но теперь, через две с лишним тысячи лет мир спасён. Мы пришли в этот горный край. Здесь и будем жить. Подступы к Оку мира уже охраняют наши люди из Каравана: система постов, наблюдательных пунктов.

* * *

Итак, я -- Хранитель. Вернее, один из хранителей этого горного Края. Другой горный край остался на востоке Сибири, но общемировой источник зла - здесь. И мы его охраняем. Зло больше не сможет излиться в мир. Конечно, у людей останется свобода выбора, но их злые поступки больше не будут иметь "подпитки" от изнанки нашего мира... Так что количество зла, по крайней мере, иррационального зла, снизится.

12. ИЗ СРАЖЕНИЙ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЙНЫ ЗЛА С ГОРОДАМИ

Сейчас вспоминать эти сражения легко. А тогда было ожесточение и гнев, из-за которого в бессильной ярости сжимаешь зубы...

Но мы вернулись в Город и стали менять жизнь к лучшему. Не стали дожидаться законов сверху о замене на эффективных собственников. Да она по большому счету и не нужна нам - национализация даже части предприятий. Главное, чтоб управление структурами перешло в руки разумных людей.

И переход совершился незаметно - как это обычно всегда и бывает. Но это не были обычные владельцы... А помогала нам в этих "перемещениях" особо сильная энергия: и от незримых природных сил. Эти энергии позволяли нам направить все события в лучшую сторону.

Жесткие люди оказались безропотны и легко покорялись нам... Они уже не представляли силы зла... а стали просто людьми.

Я помнил, как они подавляли... Особо тяжело и безысходно, когда видишь подлый народ, пробившийся наверх, и нередко не освоивший соответствующее положению поведение (просто нормальное человеческое поведение) - хотя бы за это их надо было убрать с этих мест. Грубость или грубость, прикрытая шуткой, легким хамством... Наглость и тупость, и самое главное - жестокость...

Ведь среди даже вполне порядочной среды есть люди, вставшие на сторону зла. На самом деле, вопреки досужим рассуждениям, что нет чёткой грани между плохими и хорошими людьми, определить их довольно легко. Конечно, гоблины могут принести пользу (и приносят, раз где-то работают), но они - энергетические вампиры. Тоже достаточно известный термин. Их называют иногда вредными людьми. Подобно маньякам и садистам вампиры получают удовольствие от того, что досаждают другим людям. И не боятся показывать себя именно в таком свете: хватает нахальства в открытую охаивать других людей, роптать против и т. д. Вот пока и весь секрет.

А если они занимают посты, на самом деле они все равно разрушают нашу цивилизацию, наши города (слово "цивилизация" неразрывно связано с понятиями города, городской жизни, горожан). А они - гоблины эти наши, не всегда хорошо даже закамуфлированные под порядочных - гробят его - наш МИР ГОРОДОВ. Так погибли многие цивилизации. Иногда они напрямую уничтожали города. Особенно, монголы-чингизиды: примеров много - и в Афганистане, и в Междуречье в Средней Азии, и в Семиречье - на ее востоке - Заилийский край под названием Моголистан. Впрочем, первая волна разрушений монголов их во многом миновала. Но затем сама власть монголов, соблюдавших степной закон - Ясу, постепенно погубила города, жизнь в них захирела - степи для кочевников! Не давали жить людям городской жизнью; только построят новый город на пепелище старого, как его опять уничтожают...

Так вот, если они занимают посты в организациях в этих самых городах - они все-равно гробят города... Как? Уже труднее сказать - но ведь они губят истинных горожан - хотя бы самим фактом своего присутствия на должности, их недостойной (так как не дают занять его достойному человеку), а также - сеют вокруг себя раздражение. Насмехательство, унижения людей...

Но движение гномов со всей силой стоит на страже разума, порядка и добродетели. Движение гномов теперь полностью скрыто, так что пропала вторая часть названия и оно стало называться просто Движением.

Последняя война супостатов по уничтожению городов закончена.

* * *

Оказывается, именно Айгуль -- девушка из североказахстанского городка -- помогла проникнуть моему сознанию в Тонкий мир, течение событий в котором соответствовало 90-м годам. Мы исправили истоки, дальние предпосылки пагубных событий современного мира.

Айгуль помогла насытить наш мир светлой энергией.

Как нам это нам помогло! Пускай эксперимент "Другие 90-е" и был вскоре свёрнут, но мы поняли, что без реальной силы в вещественном мире не помогут никакие тонкие энергии, сколь насыщенными бы они не были.

В своё время эта энергия возникала сама по себе. Я помню энергетику 80-х, когда всё вокруг было буквально напоено созидательными спокойными и радостными энергиями, мирным и красивым мироощущением. Множество сущностей, легких и крупнее, помогали людям жить (они принимали эту форму из-за общего благого настроя всей страны, и в свою очередь, отдавали положительную энергетику обратно в наш мир, насыщали ей людей). Потом почти всё в той энергетике было разорвано в клочья: и страшной депрессивной музыкой (часто звучавшей с конца 80-х), и завываниями холодного ветра 90-х...

И мир вернулся на круги своя...

Последняя война гоблинов по уничтожению городов закончена. По крайней мере, в нашем городе в Сибири. Мы сломали эту пошлую систему (мягко и незаметно для большинства), не доведя мир до Катастрофы. И люди увидели мир, полный радости и надежд - отчасти похожий на мир моего детства... Больше мы не допустим его падения...

* * *

- А почему ты пишешь обо всех этих проблемах? - спросила Айгуль. - Дима, они пристально следят за информационной средой!

- Такие супостаты разных мастей и погубили мир. А раз он вновь спасён от Катастрофы, ничто уже не помешает. На них повлияет некая сила или обстоятельства так сложатся под действием той же силы. Ибо реальность будет идти в обход Катастрофы. Тот, кто вымолил мир от Катастрофы становится подобным вам - незримым силам природы. А они могут всё! Даже горы свернуть в прямом смысле слова...

- Откуда ты знаешь? - спросила Айгуль.

- Я чувствую эти силы. Они опасны и непредсказуемы. Результат контакта иногда бывает противоположен чаяниям людей...

- Над силами может стоять кто-то более могучий, чем обычные посредники в общении с миром сущностей. Кто? Может, Движение, его коллективная составляющая, а может, кто-то выше?

- Айгуль, ты сама - вихрь хаоса. Турбулентность, превратившаяся во что-то разумное: в степи закружилась пыль, подняв колючки саксаула и всё, что может летать. Ты помогла Автокаравану найти дорогу к Аргалыку. Почему же ты задаёшь такие вопросы?

- Теперь я не отличаюсь от вас, - ответила девушка. - И я могу остаться с вами. А не с его свитой. Тем более они зримы вам только издали. А я могу подойти к вам ближе, поэтому и рассказываю об успехах поселенцев в Южных горах. Я могу общаться с вами по-простому, как люди. Жизнь Автокаравана напитала меня вашей энергией. И теперь я человек. Дима, разница между майярами и эльфами уже не существенна. И те и другие сейчас: лишь незримые духи. Они видны вечерами в укромных и красивых местах: как эльфы, так и очеловеченная могучая природная сила -- майяры. Мой брат Толик своей, чудом найденной радиосвязью, нашёл Озёрный город. Еще немного, и мы проехали бы мимо Озера -- прямо в раскалённые пески. Я вдохновила проект "Другие 90-е". Пусть "Виноградная улица" и не привела к желаемому результату, но на выход в Тонкий мир, да еще в Прошлом, способны только добрые дэвы.

- Дэвы? Дивный народ! Так называли эльфов. Они чудо для людей...

- Всё было настолько безнадёжно, что вас могло спасти лишь Чудо. И высшие существа спасли людей. Как эльфы когда-то дали вам основы цивилизации, зачатки культуры... помогли и на этот раз.

- Так ведь их давно нет во плоти...

- И меня не было, ты же знаешь: из степного вихря я стала человеком...

ЭПИЛОГ

Когда Капитан Виктор (как мы продолжаем его величать) приезжает к нам, в свой старый Город в отрогах северных гор, мы дружно его встречаем.

И Виктор в окружении свиты (еще издали я различаю роскошные платья Фастрады и Гимельтруды) проезжает мимо своих владений. Я вспоминаю годовщину событий, заложивших прочный фундамент разумной власти. На самом деле установить такую власть нетрудно... Те, кто раньше ее захватывал, лишь отчасти были прогрессивны и разумны; в лучшем случае они проводили противоречивую политику. Мы же учли опыт всех наиболее значимых правителей...

И Айгуль путешествует вместе с ним.

Айгуль, отойдя от свиты Виктора, делится новыми подробностями жизни в Южных горах. Вслед за первыми посёлками на лесистых склонах, выросли города -- в высоких долинах за каймою синих гор. Око Мира защищено надёжным кольцом обороны -- искривленным пространством. И никто не сломает наших хрустальных фонтанов!

И мы спокойны за наш мир. И рады, что там, в Южных горах, закипает новая жизнь, много простого народу живет в новых красивых городах, которые по утрам освещает нежно-алое солнце; и улыбки на лицах людей помогают обустроить Горы. И всё это угодно миру: люди одухотворяют природу, люди, на самом деле, очень ей нужны... А Город среди гор надёжно держит мир в своих руках - в руках созидания, спокойствия и добра.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЛОГ

1. АКТ СКРЫТЫХ РАБОТ 2. ПРАВДА О ГНОМАХ И КОБАЛЬТАХ 3.ОХОТА НА ГОБЛИНОВ 4. ПОДГОТОВКА ЭКСПЕДИЦИИ 5. ДОРОГА УПИРАЕТСЯ В ПЕСКИ 6. ТАНЕЦ ПОД ОПЛАВЛЕННЫМ ТРОТУАРОМ 7. ПОСЛЕ ОТБОЯ 8. БЕЛЫЙ ГОРОД В ПЕСКАХ 9. БЕГЛЕЦЫ ИЗ СОЛНЕЧНОГО МИРА 10. ТВОРЦЫ МИРА ГОРОДСКОГО ПЕЙЗАЖА 11. К ЗАОБЛАЧНЫМ ВЫСЯМ И ХРУСТАЛЬНЫМ ГОРОДАМ 12. ИЗ СРАЖЕНИЙ ПОСЛЕДНЕЙ ВОЙНЫ ЗЛА С ГОРОДАМИ ЭПИЛОГ

Комментарии: 1, последний от 09/08/2016. © Copyright А. Г. (sailor78@rambler.ru) Размещен: 09/08/2016, изменен: 29/08/2016. 80k. Статистика. Глава: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Тайная организация пытается навести порядок в Городе накануне Катастрофы, которую они так и не смогли предотвратить. Действие происходит в безымянном городе в Восточной Сибири, в тайном городе Аргалык в песках Ближнего Зарубежья и в горах на Крыше мира... Одна из главных идей, во имя которой написано это произведение в виде причудливой, но органичной смеси постапокалиптики и реализма: "Дурно воспитанные люди несут гибель всему человечеству"...

А. Г. : другие произведения.

Ты слышишь тихий гул Земли?