Вы меня еще совершенно не знаете, зато я ознакомился с вашим творчеством за последние дни и бессонные ночи достаточно хорошо, даже, можно сказать, досконально. Между нами раскинулась бескрайняя пропасть, я прекрасно понимаю, что для оценки моего доморощенного таланта необходимо вводить новую минимальную единицу измерения, а зачем нужны такие пустые хлопоты, проще сказать - ниже плинтуса, это будет точно, емко и понятно. Так вот, кратко представившись, я, с вашего позволения, сразу перейду к делу.
С момента сознательного прочтения одного из ваших рассказов в моей голове произошел в некотором смысле разлад. До сей поры я еще шкрябал, хоть и поганенько, мерзко и бездарно, но теперь даже и это совершенно не в моих силах.
Я, конечно, прежде неоднократно подвергался критике со стороны моего товарища, в литературе понимающего ненамного больше, чем мой старый левый ботинок, и за последние несколько лет прочитавшего только первые четырнадцать страниц трактата Макиавелли "Государь" (надо, кстати, будет посмотреть, что там за рубикон такой на этой странице). Основной упрек поклонника флорентийского государственника состоял в том, что я не Лев Толстой, который в отличие от меня думал над каждым написанным им словом. Вот те раз, приехали. Я охотно соглашаюсь даже с обоими своими ботинками и откровенно при свидетелях заявляю: "Я не Лев Толстой!" - хотя при этом все-таки скрещиваю за спиной пальцы.
Мои финские товарищи, есть и такие в числе моих знакомых, пошли гораздо дальше, они решили, что я себя неоправданно возомнил Чеховым, Достоевским и Гоголем! Я тут категорически не согласен, тут налицо грубейшая ошибка, я считаю - нет, я даже уверен, - что Гоголь должен стоять в этом списке на первом месте.
Уважаемый М. А., если это вы меня таким образом держите, отпустите, пожалуйста, сил уже терпеть нет никаких. В противном случае я буду вынужден написать Льву Николаевичу, вы уж в таком случае не обессудьте.
С уважением, всегда ваш Д.
P.S. Надеюсь, увидимся еще нескоро.