Фамилия нашего героя была Дураков, звали его Петр Афанасьевич. Отец, дед и прадед гордо носили эту фамилию всю свою нелегкую жизнь и торжественно передали Пете. Несмотря на то что Петр Афанасьевич не уставал говорить, что ударение в его фамилии следует делать в середине, все словно назло произносили ее по-другому, вероятно, нарочно испытывая терпение злосчастного фамилиеносца. Уже давно прошли школьные и студенческие обиды за исковерканную фамилию, и теперь друзья и знакомые называли его так только за глаза. Порой, невольно подслушав чужие разговоры, он не мог взять в толк, это кого-то ругают или говорят о нем.
Петр Афанасьевич очень любил женщин, и, не смотря на то что у него была молодая красивая жена, водил дружбу с женщиной намного старше и каждый вечер ездил на другой конец города к ней в гости пить чай.
Мы совсем упустили из виду внешний облик Петра Афанасьевича, спешим исправить эту нелепую ошибку, дабы не ввести ненароком читателя в заблуждение. Роста он был высокого, мог похвастаться крепкими стройными ногами, правильно вычерченное, в духе Римановой геометрии, лицо его, не отягощенное интеллектом, вызывало вполне конкретный интерес у окружающих дам. Волосы на голове и на всех остальных частях тела он безжалостно сбривал, чем особенно радовал определенный тип женщин, особенно немок, любящих порядок во всем. Одет он был всегда с иголочки, его огромному гардеробу завидовали даже самые заядлые модницы, одних только высокобрендовых ремней у него было целых 15 штук! Это вопиющее количество кожаных изделий давало местным сплетникам почву для размышлений на тему общего количества сопутствующих элементов его верхней и нижней одежды. Ведь у хорошего человека должно быть много хороших вещей. Его выбритое тело всегда было обильно пропитано мужскими и женскими парфюмами, по этой причине в машинах и в уборных комнатах после него долго можно было не использовать освежающие воздух средства и всякие прочие "елочки". Петр Афанасьевич был человеком очень набожным, в силу чего его большой открытый лоб постоянно кровоточил и болел.
Народная мудрость гласит: "дурака работа любит", однако Петр Афанасьевич занимал прямо противоположную позицию и обеспечивал себя преимущественно на нетрудовые доходы. Действуя в рамках другой, менее известной, поговорки ‒ "дурак живет не работой, а удачей" ‒ он время от времени привлекал к себе внимание правоохранительных органов, иногда снабжая их полезной информацией, или, попросту говоря, слегка постукивая, что давало возможность плодотворно заниматься своим любимым делом и ловить удачу за "хвост". Удача сопутствовала ему буквально во всем.
Одним морозным зимним вечером он решил наконец растопить холодное немецкое сердце своей старой, в прямом и переносном смысле, знакомой. Спровадив жену культурно развлекаться, Петр Афанасьевич аккуратно расставил свечи на всех горизонтальных поверхностях своего жилища и, дождавшись гостью, зажег их одну за одной. Мягкий вкрадчивый свет и тепло затопили всю квартиру, но дама оставалась непреклонной.
Дуракову начало казаться, что вместо ледяного немецкого сердца светлеет в его дурацкой голове, но легко поддавшиеся огню шторы, а затем и части гардероба мгновенно остановили просветительный процесс. Огонь, не особенно разбираясь в брендах, ел что дают. Немка в панике бежала, как ее предки из-под Ленинграда. Со всей силы хлопнув дверью, она ухитрилась обрушить дверную балку и тем самым заблокировала единственный выход из горящей квартиры. Дураков стоял как вкопанный, мысленно оценивая материальный ущерб, тоскливо провожая взглядом каждую брендовую вещь, исчезающую в огненной пасти. Слезы катились из его расширившихся от ужаса глаз, но разве этого хватит, чтобы залить пожар?
Проморгавшись, Петр Афанасьевич увидел, что пламя охватило коробки с ремнями. Даже в дурацкие головы в минуту опасности приходят гениальные решения, и через минуту ремни были аккуратно сцеплены в один длинный трос и закреплены на батарее. Прикинув длину спасательного средства, наш герой, было, впал в отчаяние, но вовремя вспомнил о своем самом любимом "счастливом" ремне, надетом по случаю свидания. Петр торопливо расстегнул пряжку и выдернул ремень из шлевок, чуть не разорвав ветхую от долгой интенсивной носки кожу. Убедившись, что теперь длины хватит до самой земли, он перебросил импровизированную веревку через подоконник...
Дураков был награжден орденом "За смекалку на пожаре". Посмертно.