Аннотация: Из цикла о бравом гангстере Джордже Адамсе
ПОХИТИТЕЛЬ АЛМАЗОВ
(Криминальный рассказ)
Среди рассказов из цикла о гангстере Джордже Адамсе у меня, как у автора, есть некоторые любимые. Однако, должен сказать, этот неунывающий герой не во всех из них выглядит настоящим героем. Чаще всего он предстает в образе такого вот "лопуха", который вечно попадает впросак. Удача светит ему только в тех случаях, когда против него играют другие "лопухи". Таков, пожалуй, полицейский инспектор Бернард Дюгесклен, который фигурирует в настоящем рассказе, и не удивительно, что победителем выходит вопреки канонам жанра бандит и взломщик сейфов. Правда, в этом произведении Адамс играет второстепенную роль. Напомню, что дело происходит на большом тропическом острове, напоминающем собой Америку. Но это не Америка. Рассказ был написан в конце 70-х годов прошлого века. Итак, начинаю...
Невысокого роста человек с большой лысиной на всю голову бежал по улице, сшибая на ходу прохоґжих. Со скоростью спринтера он ворвался на остановке в вагон трамвая. Пассажиры уже заняли свободные места, но трамвай, чего-то ожидая, не трогался. Человечек в нетерпении выскочил на улицу и стал стучать по обшивке. Это, естественно, не было выходом из создавшегося положения, но, что удивительно, двери в ту же минуту закрылись, и трамвай энергично тронулґся с места, оставляя настойчивого малого наедине со своими требованиями. Надо признать, он не успел проскочить через внезапно захлопнувшиеся двери. Однако этого нельґзя было сказать на счет его кончиков пальцев. Далее с криком: "А!" незадачливый пассажир некоторое время бежал вприпрыжку рядом с трамваем, не уступая ему в скорости, но потом, изловчился и все-таки вырвался из машинного плена. Схватившись не пострадавшей рукой за голову, он задумался. Но только на мгновение. Уже на следующей секунде мысли его приґняли правильное направление, и владелец головы со скоростью курьерского поезда засеменил за ускользающим трамваем. Благодаря существенной разнице в скоростях, торопыга догнал предмет своих вожделений и, не имея возможности на ходу попасть внутрь салона, ухватился за что-то выступающее сзади на обшивке. Для этого ему понадобились, надо заметить, три долгих минуты колебания и один ловкий каскадерский прыжок. Поняв, что он не падает, горе-каскадер успокоился и стал осматриваґться по сторонам.
- Что это? - воскликнул он. - Это то, что мне нужно!
Среди полупустынной улицы трамвайный обозреватель увидел желґтую кабину такси и чуть не свалился с занятых позиций, неловко подпрыгнув от радости. Совсем потеряв голову от счастья, он энергично замахал свободґной рукой. Таксист оказался не только не близоруким, но и не догадливым. То есть он заґтормозил сразу и там, где увидел клиента.
Трамвай, между тем, не разбираясь в нюансах создавшейся ситуации, все дальше и дальше уносил своего седока.
- Сделайте, что-нибудь! - крикнул пассажир, непонятно к кому обращаясь.
Таксист ждал, где остановился. Тогда торопыга с отчаянной решимостью закрыл глаґза и тут же одновременно прыгнул. К вящему удовольствию обоих ожидающих результата каскадер снова остался жив. Он сделал всего один вынужденный кульбит и пожертвовал при этом только мелочью из карманов.
- Вам куда?
Таксист ловко подобрал клиента, как предприимчивые фермеры порой подбирают оброненный мешок с чужой картошкой.
- Поворачивай налево! Тормози! Мы приехали...
Всего полчаса спустя такси оказалось близ центральных кварталов гостеґприимного города. Клиент быстро расплатился и словно привидение исчез в подъезде одного из высившихся на авеню домов. Минут десять спустя он снова показался в дверях, неузнаваемо преобразивґшись. Теперь он был в длинном плаще и маленькой шляпе. Последний элеґмент его новой экипировки все время слетал с непомерно большой и гладкой головы, доставляя его владельцу дополнительные неудобства. Полы же широкого плаща - опять же неожиданно преобразившего его внешность! - затрудняли ему одно: развивать скорость. Полицейский на углу, заметив загадочное переодевание, не на шутку задумался. Понять тайну космических пульсаров было для него, наверное, проще, чем объяснить это невинное изменение внешности.
- Стой!
Пренебрегая неразрывным потоком торопящихся машин, любитель масґкарада уже пересекал улицу. Свисток полицмена он просто проигнорировал или, что более вероятно, не услышал в многоголосице городского шума. Надо думать, если бы даже это случилось, вмешательство представителя власти не охладило бы его пыла. Рискуя здоровьем или даже жизнью, эквилибрист поймал на проезжей части очередное проносящееся мимо такси, и на нем за считанґные минуты добрался до полицейского управления.
- Вот, это здесь!
На полированной двери висела табличка:
ИНСПЕКТОР ПОЛИЦИИ БЕРНАРД ДЮГЕСКЛЕН.
Отдел по расследованию особо важных дел.
Снизу была приписка от руки:
По пустякам не бесґпокоить.
На прием к знаменитому инспектору записались в этот день в общей сложности около пятидесяти человек. Они пришли со своими бедами и заботами и, надеясь только на удачу, все теперь сидели в приемной в ожидании своей очереди. Строгая секретарша в больших роговых очках следила за соблюдением порядка.
Очередь, надо сказать, продвигалась быстро. Блистательный инспектор, не сходя с кресла, давал совеґты министрам и бизнесменам, сыпал ценные указания сыщикам-любителям, не сходя с места, раскрывал несложные преступления. Бывало, он радостно потирал руки. Это означало, что он откложил наиболее интересные из предложенных дел на потом, в долгий ящик, то есть в несгораемый шкаф, чтобы лично заняться ими на досуге.
- Выходит, кровельщик сорвался сам. Здесь нет никакого преступления, и никто ему не помог, - бормоґтал очередной клиент, выходя из заветного кабинета.
Взоры ожидающих обратились к нему, но он был занят важным разговором, в котором посторонним не было места.
- Возможно, это самоубийство, но никак не убийство, - рассуждал мыслитель. - Как я сразу этого не понял?
Его чуть не сбили с ног.
- Извините, отодвиньтесь. Наконец, я пришел! Вот человек, который мне нужен!
Не поинтересовавшись мнением очереди, - не для того он торопился, чтобы терять время на ожидание, - наш знакомый, но все еще остающийся по воле автора незнакомцем, шагнул к дверям.
В воздуґхе явно запахло нарушением порядка. Бдительная секретарша мгновенно среаґгировала на запах и преградила путь ослепительным жестом.
- Я к нему, - торопливо пояснил человек, протягивая руку к дверной ручке.
Секретарша по привычке отрицательно покачала головой.
Секретарша удивленно стала разворачивать бумагу. Человеґчек мигом исчез в дверях.
- Что это у вас?
Она раскрыла загадочный талисман и взвыла от разочарования: это был старый счет из ресторана.
Незнакомец был уже в кабинете. За огромным столом в окружении папок и телефонов сидел знамениґтый инспектор. Представьте себе д"Артаньяна в тридцать лет, без усов и пышной шевелюры на голове, но вместо этого с лысиной на всю голову и с широко раскрытым ртом с золотыми зубами. Отлично! Таковым был, если не вдаваться в другие подробности, портрет хозяина кабинета.
- Я - Том.
- Я - Бернард! - отозвался великий сыщик.
- Я - Том Джонс.
- Я - Бернард Дюгесклен.
- Я - пострадавший.
- Я - француз. Приехал из Франции. Это родина Дюма и Виктора Гюго.
- Я... я приехал из Америки. То есть мои родители переселились сюда с Американского континента. Но очень давно.
Дюгесклен молчал, подняв на посетителя черную сталь своих карих глаз в больших металлических очках.
Джонс, между тем, не спешил продолжать. По-видимому, он был уверен, что он сказал достаточно, чтобы заинтересовать. По крайней мере, полицию.
- Вы очень спешили?
Сыщик внимательно разглядывал посетителя. Ничего не могло укрыться от его проницательного взгляда.
- Да, и при том, очень и очень спешил, - охотно подтвердил догадку человек, пришедший на прием.
- Вы спешили не просто так? - инспектор деликатно пытался разговорить собеседника.
-Да, - ответил Джонс, явно сдерживая свое удивление по поводу гибкого ума стоявшего перед ним детектива.
Надо отметить, посетителю крупно повезло. Дюгесклен в совершенстве владел всеми приемами и, более того, усвоил на отлично знаменитый метод Шерлока Холмса. А поскольку он и теперь, как в детстве, не расставался с томиком Конан Дойла, то мог сказать с присущей ему хрипотцой:
- Вы, господин Джонс, закоренелый холостяк. Вчера, например, вы вернулись домой очень поздно. У вас трехкомнатная квартира с окнами на солнечную стоґрону и вы очень любите - ну просто обожаете! - молочные продукты.
Нетрудно догадаться, что самоуверенный инспектор и одновременно поклонник знаменитого сыщика с Бейкер-стрит хотел немного удивить посетителя своей сверх интуитивной осведомленностью, как это не раз проделывал его книжный коллега, но получил совершенно неожиданный результат.
- Что вы! Что вы! - вскричал Джонс, вскакивая с места от чудовищных подозрений.
Дюгесклену стало немного нехорошо.
- Как можно? Вы оклеветали меня, скажу я вам! Нельзя критиковать незнакомого человека просто по первому впечатлению, которое он - может, невольно, - производит.
- Извините!
- Охотно, но только...
- Да, я готов принести извинения.
- Именно. Мне кажется, вы ошиблись в своих подозрениях, - продолжал оклевеґтанный Джонс, - вы делаете совершенно неправильные выводы. Ни одно ваше слово не соответствует правде!
Инспектор схватился за голову.
Боже мой! Неужели дедуктивный метод известного сыщика с Бейкер-стрит оказался на практике, мягко говоря, неверґным? Дюгесклену в это верилось с трудом. Все признаки одежды говорили о том, что слова Дюгесклена не расходятся с фактами.
- Вы правы, - пробормотал инспектор.
Чтобы не ронять репутации, он дал себе зарок больше не пользоваться сомнительным наследием Холмса.
- Я принимаю ваши извинения...
Наступило неловкое молчание. Дюгесклен старательно откашлялся и предложил клиенту кресло.
Как это раньше он не додумался до этого?
- Спасибо.
- Присаживайтесь. Прошу вас!
- Нет, нет. Я постою, - Джонс отказался, растерянно огляделся по сторонам и сел.
- Итак!
Дюгесклен мучительно размышлял. Просто выкинуть из головы факт своего поражения он не мог. Молчал и гость, несколько обескураженный произведенным впечатлением. Взгляд инспектора остановился на шляпе, края которого мяли руки Джонса, и Дюгескґлен неодобрительно покачал головой. Неужели детектив Холмс, изобретая свой известный метод, допустил серьезные ошибки в расчетах?
Жест полицейского Джонс понял по-своему. Виновато разґведя плечами, он поспешно снял шляпу, которую только сейчас обнаружил на грешной голове. Пока Дюгесклен продолжал нервничать, обдумывая ситуацию, гость добросовестно мял шляпу в своих немного неуклюжих руках. Инспектор еще один раз взгляґнул на злосчастную шляпу, и гость выдавил из себя подобие улыбки:
- Ради бога, простите меня...
- Вы о чем?
- Простите меня, ради бога. Я же не знал... Поверьте, я вовсе не подозревал... Вернее, я не хотел... То есть, вовсе не подозревал... Да, признаюсь, я готов нести наказание. Выходит, я на самом деле ее украл. Но, учтите, совсем не желая этого, - догадливый Джонс понял сразу, что сыщик неспроста смотрит на шляпу: вовсе не для того, чтобы он ее снял.
Теперь Джонсу нужно объяснить, как к нему попала чужой головной убор. Вот незадача! Он ведь сам никогда не терпел воґров. Как же так получилось, что он украл чужую вещь?
- А! Вспомнил, - обрадовался Джонс, - незадолго до визита к вам я заґходил к сыщику-любителю Боуэну...
- Как? К Боуэну? Вы сказали: к Боэну? - Дюгесклен даже привстал со своего кресла.
- Да, - подтвердил посетитель.
- К самому Боуэну?! - в восхищении повторил Дюгесклен, - К человеку, развившему и обогатившему бессмертное учение гениального теоретика и практика с Бейкер-стрит! Вы меня не обманываете?
- Разумеется, нет. Я заскочил к нему на минутку и, по всей вероятности, взял с вешалки по рассеянности то, что висело на вешалке. Со мной иногда бывает. Да-да, я вспомнил. Вот и плащ не мой. Я обязательно верну чужое имущество...
Том Джонс не мог уразуметь, чего такого удивительного находит прославленный инспектор в этом старике-маразматике, который даже понять, что от него требуется, не сразу может.
Что касается инспектора, то из потока слов, щедро разбрасываемых словоохотливым посетителем, Дюгесклен понял главное: на Джонсе - чужая одежда. Неудивительно, что блистательный инспектор стал делать неверные выводы. Стало быть, теперь можно с уверенностью сказать: это великий Боуэн - не жеґнат, имеет пятикомнатные апартаменты с окнами на солнце и одновременґно является непревзойденным любителем и уничтожителем кисломолочных продуктов.
Инспектор теперь сиял довольством и светился непередаваемой на словах радостью. Как все замечательно складывается! Доброе имя Шерлока Холмса восстановлено, справедливость, в конце концов, восторжестґвовала. Только обидно, что случилось промашка. Как же так вышло, что проницательный инспектор, в совершенстве владевший дедуктивным методом, не сумел разглядеть, что гость в чужом одеянии? Сплоховал наш сыщик. Но ничего! Пора брать инициативу в свои руки. Так... О чем говорил посетитель, обратившийся к нему за помощью? Кажетґся, о своей поездке к Боуэну. Значит, в квартире последнего что-то случилось, в результате которого Джонс потерял свою одежду и поспешно прибыл к инспекґтору, чтобы получить разъяснения.
- Итак, разберемся? Зачем вы ездили к Боуэну? Какова была цель визита? - спросил Дюгесклен, собравшись, наконец, с мыслями.
- Вы знаете...
- Нет, не знаю. Если скажете, буду знать!
- Хорошо. Все по порядку.
- Что ж. Это правильно, - одобрил полицейский инспектор.
- Я директор ювелирного магазина. У нас случилась трагедия: исчез очередной золотой перстень с дорогим алмазом...
- Очередной? Не означает ли это, любезный, что пропажи у вас случались и раньше?
- Означает.
- Вот! - победоносґно произнес догадливый, как таможенник, Дюгесклен - этот достойный продолжатель дела Холмса. Вывод, подтвержденный директором Томом Джонсом, был ничем иным как результатом ряда верных и логически последовательных умозаклюґчений.
-Да, - согласился директор, - сегодня утром была обнаружена пропаґжа дорогого перстня. Как я уже сказал, очередная! И я поехал к известному сыщику, чтобы положить коґнец потерям...
- Итак! Что произошло у Боуэна? - деликатно перебил инспектор.
- Вы спрашиваете, что произошло? У Боуэна? Ах да! Именно у него. Между нами произошел разговор. Дело в том, что здоровье... Я сказал ему...
- Простите, о чем вы говорили? Вы только что сказали: здоровье....
- Здоровье? При чем здесь здоровье?
- Вы именно так и сказали.
- Серьезно?
- Да, именно это слово вы произнесли.
- Не может быть! Неужели я так выразился?
- Именно!
- Как это странно...
- Ничего странного! - Дюгесклен довольно улыбнулся. - В этом нет ничего странного.
- Вы думаете?
- Уверен. По теории Дюгесклена, я хочу сказать, согласно моей теории... Скажите, вы часто болеете?
- Увы.
- Итак, вы часто болеете...
- Да, болею, - протянул Джонс, плохо понимая, на какое неожиданное обстоятельство намекает проґницательный инспектор.
- Все правильно, так и должно быть. Согласно моей теории, человек, когда говорит и в то же время размышляет о чем-то своем, - том, что его беспокоит, - он часто по ошибке вставляет в речь слова, которые бессознательно приходят ему на ум. Признайтесь, во время рассказа о Боуэне вы вспомнили что-то связанное со своим здоровьем? Верно?
- Да, - успокоился Джонс.
Криминала в его речах, к счастью, не оказалось.
- Заметьте, это происходит даже при письме - заметьте, особенно при письме, - Дюгесклен сел на любимого конька. - Мне удалось блистательґно доказать, что это удивительное явление, когда одна мысль невольно накладывается на другую, основано на физиологии человека и научно подтверждается практикой. У человека из мозґговых полушарий обыкновенно работает эффективно только одно. Когда человек пыґтается заняться одновременно двумя делами, то оба полушария получают равномерную нагрузку. В результате они работают попеґременно. Другими словами, хорошо выполнить оба дела плохо удается. Человек невольно, скажем так, сбивается. Происходит сшибка, вы понимаете, о чем я?
- Думаю, да. Но, смею заметить, я отвлекаю вас расспросами...
- А! Вы вспомнили о тех людях, что ждут за дверью? Ерунда... Моя лекция стоит того, чтобы ее послушать.
- Правда...
- Да, правда. Правда... правда, есть феномены! Я слышал об удивительных способностях Юлия Цезаря и Бонапарта Наполеона.
- Императора?
- Именно. Вы тоже слышали об этом? И еще... кстати, кажется, два дела одновременно мог делать некий Адамс, гангстер и специалист по сейфам.
- Специалист по сейфам?
- Да, отъявленный негодяй. И, если уж речь зашла о преступниках, скажу больше. Благодаря моему открытию, мне сейчас удается читать самые сокровенные мысли подследственных и узнавать, благодаря этому, тщаґтельно скрываемые тайны. Хотите послушать дальше? Не поднимайте руку. По глазам вижу, хотите... я сейчас вкратце расскажу подробности. Понимаете, я заставляю их писать - писать под диктовку какой-нибудь глупый и длинный текст. Представляете? Через два-три часа фиксирования бессмысленного текста они теряют над собой контроль и начинают излагать на бумаге урывки своих тайных мыслей. Собрав тетради, я выявляю...
Неожиданно инспектора прошиб холодный пот. Так получилось, что, увлекшись, он начал вдруг разглаґшать секреты своей профессии. Более того, талантливый изобретатель в пылу своего взволнованного расскаґза стал излагать способы, еще нигде им не запатентованные.
Гость с любоґпытством ждал продолжения. Хотя, наверное, пришел вовсе не за этим. Точно не за этим.
- Я пришел к вам с просьбой, - сказал гость, увидев неожиданное внимание к себе, - только вы один в целом мире можете раскґрыть это ужасное преступление.
Преступление? Выходит, посетитель... этот господин Джонс что-то уже успел рассказать?
- Да. Мне казалось, что вы слушаете меня внимательно.
А Дюгескден позволял это?
- В самом деле, разве я просил вас об этом?
Джонс по-страшному захлопал ресницами.
- В таком случае, начните все с самого начала. И постарайтесь изложить все покороче. Подробности - для газетчиков, понимаете?
- Прекрасно понимаю!
- Вот и замечательно, - рассердился сыщик. - Вы, вынужден заметить, и без этого отняли у меня уйму драгоценного времени, - инспектор взглянул на часы, - мы уже говорим более получаса, а мне пока ничего не ясно.
- Мне - тоже, - утешил гость.
- Будьте добры, поторопитесь. Начните с главного... кстати, труп осмотрели эксперты? Или еще не успели?
- Какой труп?
-Ну не ваш же, - по-настоящему рассердился страшно занятой инспектор, - ясно, что идет речь о трупе... э... пострадавшего.
-Нет, увы, не осмотрели... Только вы меня извините, о каком трупе - я имею в виду, кого, - идет речь?
- Вы что, смеетесь? До сих пор личность убитого не установґлена, а вы имеете наглость приходить ко мне. Вы хоть понимаете, что это безобразие? Без соответґствующих документов я с вами и разговаривать не буду. Уяснили?
- Каких документов?
- Идите, и сначала установите личность убитого. То бишь, пострадавшего!
- Извините, еще одно слово...
- Говорите!
- Убитого нет.
- Придете, когда будет! - отрезал Дюгесклен.
- Простите...
- Идите. Установите личность убитого и приходите. Все.
- Господин инспектор, мне кажется, мы не понимаем друг друга.
- Это вы меня не понимаете и отнимаете у меня время...
- Одну минуту... Как я уже говорил, я являюсь директором ювелирного магазина. С вашего позволения я расскажу вкратце свою историю. Вспомните, ваш предшественник - я имею, в виду Холмса - всегда начинал расследование с этого. Спасибо. Сегодня перед самым открытием одна из продавщиц - поясняю, это Элизабет Уорден - неожиданно подняла крик. Дело в том, что она не обнаружила на витрине самый дорогой перстень с бриллиантом. Кстати, это уже четвертая крупная кража. Месяц наґзад мы уже обращались в полицию по поводу кражи из магазина и, вы не поверите, в хоґде расследования они не нашли ничего подозрительного, в общем, никаких следов и объявили во всем виновными нас самих. Полиция уезжала ни с чем еще два раза. И тут ваш начальник, господин... порекомендовал обратиться к вам.
Дюгесклен поправил очки. Дело его теперь и в самом деле заинтересовало.
- Вот именно с этого и следовало начинать! - сказал он, радостно потирая руки.
- Я так и хотел поступить...
- Ничего подобного. Я лучше вас разбираюсь в нюансах человеческого поведения. Вы были в растерянности!
- Ваша правда.
- То-то же! Выкладывайте, что было дальше.
- Дальше, собственно, ничего и не было. Разве вы не поняли? Совершена кража. От вас треґбуется одно: найти похитителя.
- Молчите, мне лучше знать, что требуется. Понятно?
- Ага, - неуверенно промямлил директор.
Он не мог понять: неужели инспектор кого-то уже подозревает? Разве можно, пусть даже большому профессионалу, распутать преступление, не сходя с места? А между тем дирекґтор, помнится, не назвал ему ни одного имени. Кажется... Впрочем, он называл одно имя, и это имя - его собственное. Он его назвал, когда представился перед началом беседы.
Боже мой! Это невозможно себе представить!
Неужели Дюгесклен считает виновным в пропажах своего незадачливого визитера? Тогда все пропало.
- Нет, еще не все пропало, - заметил Дюгесклен, - напишите мне обо всем в заявлении, вот - изложите вашу информацию на буґмаге. Укажите внизу свой адрес. На основании вашего бессвязного рассказа я не могу выявить преступника.
Директор облегченно вздохнул. Обычно так переводит дух школьник, понявший, что палец учителя остановился не на его фамилии в классном журнале.
- Мне придется самому выехать на место происшествия. Попрошу ничего не трогать до моего приезда. Все, вы свободны.
Растроганный оперативностью прославленного сыщика директор Джонс вышел из кабинета. Все складывалось, как нельзя лучше. Завтра преступник без сомнения будет схвачен.
В приемной Джонс попал в руки мстительной секретарши. Послеґдовала продолжительная нервотрепка. Несмотря на многочисленные уничтоженные нервные клетки, этой ночью директор спал спокойно. Вторая ночь прошла значительно хуже. После третьей ночи вместо желанного сна пришли кошмары. Блистательный инспектор, похоже, и не думал появляться. Директор уже стал волноваться: не попал ли Дюгесклен под машину или трамвай? Это было бы теперь очень некстати.
- Надо навестить человека!
Директор вновь оказался в приемной. Живая изгородь, привычно преградившая ему путь, наглядно показала, что Дюгесклен по-прежнему жив и так же бойко занимается выполнением профессиональных обязанностей. Старый трюк с листком бумаги, увы, на этот раз не сработал. Секретарша вела себя как сапер, то есть не ошибалась дважды. Джонс получил прекрасную возможность испытать свое терпение. Стоґяние в очереди длилось до обеда. Все разошлись по ресторанам и закуґсочным.
С трепетом проследив, как испарилась секретарша, Джонс ринулся к заветной двери. Увы, она была заперта изнутри. Разочарованный Джонс объявил мини-голодовку.
К вечеру, однако, он все же был принят прославленным сыщиком.
-Что у вас за дело? - с преувеличенной любезностью спросил тот.
- Я по поводу раскрытия одного загадочного преступления...
- Все приходят ко мне по данному поводу! - сыщик упорно не узнавал своего старого клиента.
- Да, но я уже был у вас на днях. Неужели вы меня не помните? Я еще заявление оставил...
Детектив недовольно развел руками:
- Не понимаю, что же вы тогда от меня хотите. Желаете оставить второй экземпляр заявґления? Нет? Действительно, в этом нет необходимости.
- Вы так полагаете? - промямлил обескураженный Джонс.
- Я уверен.
Инспектор был как никогда категоричен.
- Но... но почему в таком случае...
- Спрашивайте!
- Смею заметить, вы забыли посетить наш магазин?
- У меня вовсе нет времени разгуливать по магазинам.
- Вы меня не поняли... Этого требуют обстоятельства дела, которое я вам изложил в прошлый раз... Неужели вы ничего не помните?
Инспектор выпрямился, словно клинок согнутой шпаги и вонзил острие своих пронзительных глаз на бестолкового посетителя.
- Запомните раз и навсегда: я никогда ничего не забываю. Вы свободґны.
Великий Дюгесклен появился в магазине в конце следующего месяца. Джонс, как умел, приветствовал долгожданного гостя. Сразу же после непродолжительной беседы или трапезы, как хотите, инспектор приступил к делу. Осмотрев проницательным взглядом все неровности полок, стоек и т.д. и ничего крамольного не обнаружив, он вынул из грудного кармана большую лупу и, подобно Шерлоку Холмсу, пополз по просторам магазина в поисках преступника. Джонс с нескрываемой радостью и надеждой следил за действиями знаменитости.
Инспектор знал свое дело. Пересекая безжизненное пространство между отделами, он громко называл приметы продавцов, некоторые привычки, примерный возраст и даже их отношение к спорту, доставляя всевидением настоящее наслаждение потрясенному директору.
Джонсу на мгновение даже показалось, что сыщик доберется до угла и извлечет за уши преступника из-за перегородки между витринами, положив тем самым конец всем страданиям. Действительно, инспектор дополз до угла. Вот он ткнулся носом о мраморную стенку и... прорычал. Прорычал - именно как рассерженный зверь.
- Джонс, подойдите ко мне. Потрудитесь объяснить мне: у вас ювелирный магазин или птичий рынок?
Честное слово, Джонс был в растерянности. Ему ни на минуту не хотелось усомґниться в правильной работе мозговых полушарий прославленного сыщика. А между тем тот продолжал вести себя неадекватно. Он снова и снова повторял свой нелепый вопрос, словно издевался.
- Мне кажется, это ювелирный...
- В таком случае, подите сюда! Гляньте. Что это, по-вашему? Ну! Объясните.
Джонс осторожно опустился на четвереньки и уставился взглядом на пыльный пол.
- Где?
- Вот, полюбуйтесь! - сыщик приподнялся, и взору директора предстали материальные обраґзования, отдаленно напоминающие что-то нехорошее.
- Ну... теперь вы что скажете?
- Похоже на птичий помет.
Лицо директора постепенґно стало приобретать приятный малиновый цвет.
- И за кого вы меня принимаете? - возмущался прославленный инспектор, вынужденный знакомиться в таком цивилизованном месте с нехорошим атрибутом деревенских улиц.
- Но... но вы сами просили ничего не трогать, - нашелся директор, - я распоряжусь, и все уберут. Минутку...
- Нет, не зовите уборщиц, - инспектор уже справился с волнением, - пусть все остается как прежде. Лучше покажите мне отдел, из которого исчезли драгоценности.
- Вот... еще вот отсюда. И...
- Так-так, - бубнил себе под нос инспектор, изучая лупой топографию отдела.
Очень скоро он поднялся с колен и торопливо отряхнулся.
- Я думаю, теперь все ясно!
- Все ясно? - испугался Джонс.
- Да! Послушайте. Ни на витрине, на всем просґтранстве отдела нет ничьих следов, кроме отпечатков пальцев Элиґзабет Уорден, о которой вы в свое время рассказывали. Видите, все отпечатки одинаковые. Я пришлю вам заключение экспертизы. Кроме того, к отделу ведут следы сапоґжек, которые носит Элизабет Уорден, и ничьи больше. Итак, из моего расследования вытеґкает следующее: алмаз может находиться только у одного человека, и я сейчас назову вам его имя: этого человека зовут опять же Элизабет Уорден.
- Это невозможно.
- Почему?
Директор молчал.
- Ладно, - вздохнул сыщик, - мне надо идти.
- Куда? - очнулся Джонс.
- У человека моей профессии множество неотложных дел, - охотно пояснил сыщик.
Директор недоуменно пожал плечами:
- А как же мы, то есть я? Неужели вы не поможете изобличить преступника?
- У вас есть адрес Элизабет Уорден?
- Да, конечно.
- Прекрасно, действуйте. Любой полицмен справится с этим хлопотливым, но нетрудным поручением. Успехов вам всем!
- Но она невиновна, - вскричал в отчаянии директор ограбленного магазина, - подумайте сами, неужели четыре продавца могли присвоить один за другим драгоценный товар. Глупо! Трое уже за решеткой. Я знаю Элизабет, она ведь не законченная дура, чтобы красть алмазы со своего приґлавка.
На этих словах Дюгесклен замедлил шаг.
- А ведь верно, - прославленный сыщик впервые серьезно задумался.
- Вы не можете оставить раскрытие таинственного преступления незавершенным, - перешел в наступление директор, - этим самым вы навсегда опорочите свое громкое имя.
- Правда?
- Правда.
- Я, знаете ли, в некотором затруднении, - признался смелый сыщик, - если это сделала не Элизабет, то остается на подозрении только он...
- Кто же?
- Он сам - дьявол!
Джонс понимающе кивнул. Он, надо сказать, с самого начала не исключал эту версию.
- Подождите, - задумался инспектор.
Его круглое лицо слегка просияло.
- Поправьте меня, если я где ошибусь. Это была четвертая пропажа. Значит, вполне возможна и пятая!
- Верно, - обрадовался Джонс.
Однако он быстро разобрался в существе вопроса и решил для себя, что его радость несколько преждевременна.
- Что вы хотите этим сказать?
- А вы не поняли? Это же просто... само собой напрашивается.
Джонсу ничего не напрашивалось.
- Подскажите, - попросил он.
- Надо караулить вора. Логично?
- Думаю, вы правы. Значит, стоит установить телекамеру?
- Бросьте! Если вы до сих пор этого не сделали, - мы ведь не в Америке какой-нибудь живем, - значит, для вас это дорогое удовольствие.
- О, да. У меня все машины на ремонте. Я даже к вам приехал на такси...
- Вот видите. Лучше сделаем так, я пришлю к вам своих людей. Проще?