Аннотация: В связи с малой посещаемостью пока приостанавливаю публикацию.
Глава четырнадцатая,
в которой несостоявшийся наемник войска Ивана Грозного выпутывается изо всех возможных передряг.
Уж больно он горяч!..
Какой он врач!.. Он попросту трепач!..
Л.Филатов
Добро и зло - два вечных флага
Всегда враждующих сторон.
На время побеждает Яго,
Не долго торжествует он.
В.Гафт
Если честно, я на самом деле очень хотел принять участие во взятии Казани 150 тысячным войском Ивана Грозного и приложить свою руку так, что Иван остался бы с носом, но обстоятельства изменились не в нашу пользу. А произошло следующее.
Стрелецкая инициативная группа, воспылавшая необъяснимой злобой по отношению к Лие (могли бы и простить ее дерзость - я ведь терплю), добилась, чтобы ее изолировали от нас. Ей даже выделили небольшой шатер с охраной. Теперь с нами она встречалась редко. Но опасным было другое.
Однажды я подслушал в темноте разговор двух бородатых ветеранов. Седые старцы обсуждали мероприятие, задуманное их младшими коллегами, и, как следовало ожидать, не вполне это одобряли. А суть сводилась к тому, чтобы извести Лию. План ликвидации, похоже, предусматривал разворачивание событий в самые ближайшие дни. Как бы я не относился к этой девчонке, было просто необходимо что-то предпринять.
Один из вариантов - "стукануть" мерзавцев Ивану Грозному. Самодержец довольно хорошо относился ко мне, но, как оказалось, "отловить" его было не очень просто.
- Государь очень занят! - сказал мне кто-то из бояр, окружавших шатер своего господина.
Судя по многозначительной улыбке, он - я догадался - требовал "мзды".
Кругом стояли бояре в одеждах, усеянных жемчугом, в горлатных шапках - то есть, снятых с горла пушного зверя, если кто не знает.
Все они тихо переговаривались, переглядывались и всячески демонстрировали свою важность. Их предложение меня не устраивало по очень простой причине - у меня ни денег, ни золота не было. Скажу честно, ни с собой, ни вообще.
Ждали выхода государя. Мне оставалось только стоять в отдалении и ждать удобного случая.
- Идет! Идет! - зашептали взволнованные бояре.
Вышел царь. Его довольно длинные волосы выглядывали космами из-под шапки, осыпанной драгоценными камнями и увенчанной золотыми перьями. Царь все-таки. Авторитетный человек. Знает, как произвести впечатление. Особенно на окружавших его лизоблюдов.
На бедре висели длинный инкрустированный кинжал и два ножа. За спиной, когда он повернулся вполоборота ко мне, я заметил кистень.
- Найдите лекаря! - крикнул он в ту сторону, в которую повернулся - то есть, противоположную от меня.
Меня от царя отдаляли бояре и ряд стрельцов, которые с отсутствующими выражениями на лице крепко держали в руках булавы и секиры. Обратить внимание на себя можно было только одним способом.
- Государь! - крикнул я как можно громче. - Я и есть лекарь.
- А! - обернулся царь ко мне. - Это ты! Лекарь ты, поди, получше немецких будешь?
Все засмеялись. Уже тогда это было принято: раз начальство шутит, надо его энергично поддерживать.
Я скромно потупил глаза. И это было ошибкой. Пока я изучал носки своих далеко небезупречных ботинок, царь, оказывается, кивнул какому-то чиновнику и скрылся в шатре.
- Пошли! - Расторопный чиновник увел меня в другой шатер.
Там, в окружении одеял и подушек, лежал явно не по возрасту ожиревший человек. Неудивительно, что его одолела хворь. Это был, как я понял из объяснения провожатого, Шиг-Али. По современному будет - государев корефан из местных. Его широкое, покрасневшее от жара лицо лоснилось.
Как говорится, назвался груздем - полезай в кузов.
- Аспирин, тетрациклин - что у вас есть?
Чиновник чесал затылок. Озадачил я этого простодыра...
Надо было срочно выпутываться из создавшегося положения. В конце концов, не для того я вызвался быть лекарем, чтобы лечить захворавших господ.
- Тут консилиум врачей нужен, - пояснил я тупо уставившихся на меня Шиг-Алею и своему провожатому.
- Чего? - Последний чесание затылка завершил и теперь потихоньку подбирался ко лбу.
- Зови другого врача, лекаря - по-вашему, - пояснил я, - совет держать будем.
- Понял я тебя добрый человек, но царева лекаря убили давеча, - высказал вполне понятную мысль чиновник, активно массируя кончиками пальцев свой лоб.
- Плохо дело, - сказал я, и лежавший на постели хворый друган Ивана Грозного весь передернулся. Судя по всему, так скоро умирать ему не хотелось. Впрочем, я как-то читал у историка Карамзина, что этот далеко некрасивый и неприятный тип закончил жизнь не на поле брани. Так что я мог спокойно напоить его любым отваром.
- Нужно зверобоя и душицы - и все будет "тип-топ", - заявил я, для верности рубанув воздух ладонью на манер бойцов из дивизии Чапаева.
Мой энергичный жест произвел на присутствующих неожиданный эффект - прямо-таки эффект Чумака на прильнувших к радиоприемникам легковерных пенсионеров. Лица обоих засияли, а один из них - догадайтесь, кто! - бросился меня целовать.
- Погоди! - оторвал я его от своего намокшего от слюны лица. - Все понимаю, но, предупреждаю, без этих голубых забав. Я вам - не Леонид Ильич, - укоризненно добавил я. Вдруг они ничего не знают про существование гомосексуалов.
Целовавший меня чиновник убежал. Видимо, добывать составные части моего мудреного рецепта.
- Больной, - обратился я к Шиг-Али, - у меня на утро назначен обход, так что не обессудьте, я пойду. Сделайте отвар из смеси один к двум. И пейте, сколько влезет. Ферштейн?
Шиг-Али кивнул. Немецкий, похоже, он знал. Или притворялся. А мне-то какое дело. Главное, смыться подальше, пока не заставили и вовсе принимать роды.
- Встретиться с царем тет-а-тет мне не удалось, - минуту спустя я уже сидел у себя в шатре и делился рассказом о неудачах со своими коллегами по предстоящему побегу.
- Ты хоть видел его? - поинтересовался Василий.
- Видел, но у них все как у нас.
- То есть..?
- К начальству не прорваться. И все, как один, денег просят - бюрократы чертовы. Ночью будем тикать, - подытожил я разговор.
До вечера свидеться с Лией не удалось. На просьбы вызвать ее из шатра для разговора стрелец-охранник только морщился, как от зубной боли.
- Языка, что ли, нет? - пытался я вызвать стрельца на беседу, но в ответ только получал тычок бердышом.
В условиях таких разногласий и языкового барьера сделать что-то было трудно. На крик Лия не реагировала. Может, заболела?
Я вернулся в шатер, чтобы обсудить подробности побега.
- Скоро стемнеет. Дальше медлить нельзя, - сообщил я своему компаньону.
Напряглись.
Пора было переходить к более решительным действиям. И при этом не наломать дров. О том, что мы покинули стан, подозрительные стрельцы догадаются сразу.
- На конях они нас быстро догонят, - высказал сомнение Василий. Он был мой одногодок и потому соображал здорово - особенно в той части, что касалась спасения собственной жизни. Правда, во всем остальном, скажу я вам... В общем, современная поговорка из радио: мудрость не всегда приходит с возрастом, иногда старость приходит одна, возникла именно благодаря таким людям, как мой теперешний неуклюжий попутчик по этому странному миру.
- Мы украдем, как цыгане, лошадей из стойла, - предложил я.
- Ничего не выйдет.
- Тебе не нравится мой план?
- Да. Потому что я не умею ездить на лошади.
- Почему ты так решил? Ты когда-нибудь ездил верхом?
- Нет, не доводилось.
- Тогда откуда знаешь, что не умеешь?
- Я догадываюсь. Мне кажется, что я только умею падать с лошади.
- Это уже кое-что... По крайней мере, не сломаешь себе шею.
- Не знаю, не знаю. Я и в этом до конца не уверен. Однажды в колхозе, куда мы курсантами ездили на картошку, я подошел к лошади, а она слегка двинула бедром... и слегка меня задела. Я неделю не мог ходить. У меня чуть не отнялась нога, к которой она приложилась. Вот такое дело... - мрачно подытожил мой спутник.
Тут проснулась Алсу. Сладко зевая, она, похоже, потянулась. Я услышал в темноте ее шепот:
- Замышляете побег?
- Да, - признался я. Она должна была стать моей союзницей.
- Вы хотите угнать лошадей? - зачем-то выспрашивала она.
- Василий, - я решил выяснить все до конца, - к лошади не стоило подходить с хвоста. Она могла и лягнуть.
- А спереди она кусается.
- Я теперь тоже не хочу садиться верхом! - протянула Алсу.
Рассказ Василия, похоже, испугал ее.
Хорошо еще, что я умею находить выход из самых безнадежных ситуаций.
- Мы поедем на повозке! - нашел я подходящий компромисс.
Еще в тот день, когда нам определяли шатер для ночевки, я обратил внимание провожатого (это был тысячкий - так он представился) на свое пожелание. "Ближе к кухне, подальше от начальства", - сказал я ему и нашел понимание. Теперь это обстоятельство очень пригодилось. В те времена, куда мы попали, русские воины редко использовали обозы. В основном все необходимое переносили на вьючных лошадях. Только одну повозку я приметил возле кашеваров.
Теперь следовало приобщить к нашим планам Лию.
- Ничего, ночью снимем часового и вызволим девчонку, - обнадежил я компаньонов.
Присутствующие сотню раз видели как снимают часового - в кино, естественно!
Сейчас предстояло наяву укокошить человека.
- Василий, пойдешь ты! - приказал я.
Увы, подполковник решил, что командовать я не вправе. Мой трюк не удался.
- Хорошо, я уберу часового, - согласился я. - Только есть одно условие.
- Какое? - насторожился Василий, предчувствуя очередной подвох.
Подвох и в самом деле имелся.
- Ты вытащишь Лию из шатра, - высказал я свое требование, - нормальное распределение обязанностей. Верно?
- У меня встречное предложение.
- Какое?
- Давай меняться!
- Вау! Ты тоже считаешь Лию фурией?
- Нет.
- А почему тогда идешь на обмен?
- Потому что управляться с женщинами тебе сподручнее...
- А убрать часового...
- Не проблема для меня. Я ведь Чечню прошел.
- Договорились.
Часовой лежал перед входом. Василий дело сделал профессионально.
- Через пять минут он очухается, - успокоил меня вырубала, - так что не мешкай!
Я осторожно вошел в шатер.
Над лесом висела луна. Большая и яркая. Казалось, близкая-близкая. Выстрели - попадешь в нее, продырявишь.
Увы, внутрь шатра свет попадает скудно. Я едва разглядел в темноте лежащую девушку. Пока все идет как нельзя лучше.
- Черт!
Впотьмах я налетел на табуретку.
- Вот черт, они бы еще диваны с собой возили!
Я подобрался к изголовью девушки.
Теперь главное не спугнуть ее.
- А! - пыталась спросонья Лия выругаться.
Я зажал ей рот ладонью. Успел!
Да! Лия материлась. Еще как! Однажды она выругалась так, что у птички, сидевшей на ветке над нами, из клюва вывалился червяк, приготовленный для детишек.
- Я уберу руку, - прошептал как можно душевнее, - и ты будешь молчать. Иначе придется тебя вырубить!
Угрозы подействовали. В моих действиях был элемент неожиданности, но по характеру поведения она могла бы запросто узнать в ночном визитере Артура Исламова. Тем более, что так оно и было.
Мы выбрались из шатра.
- Здорово! - обрадовался Василий. Он не рассчитывал, что я легко совладаю со строптивой девчонкой. Проблемы начались позже. Но обо всем по порядку...