Гимадисламов Фаниль Фаритович : другие произведения.

Любителям юмористических приключений

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  Вторая часть
  
  НАПЕРЕВЕС С ПУЛЕМЕТОМ
  
  В схватке двух разумов побеждает тот, у кого - пистолет.
  Современная мудрость из видика
  
  Глава первая
  Артур - король из будущего - возвращается в прошлое, чтобы завершить ранее начатые дела
  
  Прощать своих врагов - это, конечно, хорошо, но желательно, чтобы и у них тоже было что прощать вам.
  А. Конан Дойл
  
  Стрелец метнул испуганный взгляд в мою сторону, - точнее на оружие в моей руке, которое разговаривало очень сноровисто и аккуратно, не то что их допотопные пистоли.
  - Подожди, - улыбнулся я, - сейчас будешь трупом. Да-да, именно ты!
  Похоже, стрелец трупом быть не хотел.
  Развернувшись, он бросился бежать изо всех своих молодецких сил.
  Говорят, дурной пример заразителен. Побросав тяжелые пищали и алебарды, остальные стрельцы в точности повторили маневр своего младшего товарища. При том с такой сноровкой, словно поголовно участвовали в коллективном забеге.
  - Убедительный собеседник!
  Широкой ладонью Василий погладил пулемет по стволу. Вон он какой, Василий - любит оружие!
  - А!
  Это орала Лия. Желая приобщиться к мужскому искусству войны, она тоже приложила руку к гладкой поверхности пулемета. Но, как это часто бывает с женщинами, не подумала, что любым инструментом надо, прежде всего, уметь пользоваться.
  Не вру, ей богу! Однажды я попросил бывшую супругу убрать мой паяльник после починки телевизора. А она, эта далеко не умная женщина, взялась рукой за жало. Был скандал. Из нескольких подобных скандалов родился наш разрыв, закончившийся разводом в загсе.
  - А!
  В общем, у Лии был повод так орать. Она схватилась за... В общем, эта дура обожгла себе руку.
  Начиная работать над повестью о своей замечательной жизни и удивительных приключениях, выпавших на мою долю, я долго вспоминал, когда же впервые пришла мне в голову эта замечательная мысль: заявиться в прошлое с пистолетом Макарова, а еще лучше - с последней моделью пулемета. А то что идея неожиданно, словно молния в ночи, однажды промелькнула в голове - это несомненно. Тем более, что я почти сразу воплотил задумку в жизнь.
  И вот теперь, едва нам навстречу попались злополучные стрельцы, я незамедлительно нажал на гашетку и уложил врагов с десяток. С того момента я знал, что буду всюду таскать с собой пулемет, как некий герой кинокартины итальянского производства. Я имею один спагетти-вестерн, в котором "одинокий волк" таскает за собой на веревке деревянный гроб, а нем - пулемет.
  Когда Лия впервые узнала о моем мстительном замысле, она просто закатила истерику.
  - Как можно! Ты сошел с ума!
  - Чепуха! Я не против немного подправить историю... - заявил я ей прямо и тут же стал вправлять девчонке мозги: - Все - путем! Только не пугайся. Я изменю историю. И при том в лучшую сторону. Я знаю, что делаю. Сегодня, например, безусые юнцы и прочие долдоны говорят, что надо было проиграть войну и сдаться фашистам. Мол, пили бы теперь баварское пиво. Идиоты! В концлагерях пиво не дают даже по праздникам. Я бы лучше французам в 1812 году сдался. К тому же, я больше шампанское люблю, и, хочу напомнить, у французов никаких Дахау и Заксенсхаузов не было.
  Против такого довода девчонка не возразила. Может, просто поняла, что бесполезно мне перечить. События последних дней любого упрямца убедили бы во всем полагаться на меня и мою интуицию.
  Правда, мне не все удавалось. Признаюсь.
  Куда делся проклятый оператор с БЕТАКАМом?1 Вопрос вопросов. В поисках танка мы должны в ближайшее время исколесить весь лес, если потребуется. Найти волшебное место, из которого мы "нырнули" в этот мир, просто необходимо. Обычно выход там же, где и вход. Во всяком случае, от нас теперь зависит превратить вход в выход.
  Особенно, если учесть, что там нет контролеров, как в кинотеатре или метро. Именно такими вескими доводами руководствовался, возвращаясь снова в лес, кишащий мордоворотами Ивана Грозного, наш маленький коллектив. Впрочем, Василий пошел за компанию. Так, наверное, мыслил он и раньше, отправляясь в Чечню.
  - Ты помнишь, как примерно выглядел лес вблизи танка? - время от времени осведомлялся Василий, уставший от поисков.
  Что мог я на это ответить? Лес со времен Ивана Грозного вряд ли сильно изменился. И вместе с тем рассчитывать найти определенное место без приметных ориентиров - занятие более чем опрометчивое!
  - Я это место сразу узнаю, - обнадеживал я, - там должен быть танк.
  - А к нему в придачу: "четыре танкиста и собака"! - огрызался Василий, не испытывая, впрочем, в глубине души особенной злости.
  Подполковник внутренней службы, наверное, полагал, что у нас с Лией просто "едет крыша". Потакать нашим капризам он был готов, поскольку любил приключения. Именно так он выразился. И, вообще, в нашем новом мире наши прежние знакомые оказались немного другие. Более авантюристичны, что ли?
  - Кто там копошится среди деревьев, уж не пионеры ли? - обратил внимание своих спутников я на колыхание вдали.
   - Почему ты решил, что это пионеры? - удивился Василий, обладавший лучшим по сравнению со мной зрением.
  - Я не решил, я на это рассчитываю. Тогда загадка исчезновения танка разрешилась бы.
  - Это как?
  - Просто в мое время пионеры были очень активны. Вспомни! Наверное, они сдали танк на металлолом.
  Василий криво усмехнулся:
  - А бородатые пионеры бывают? Взгляни! Эти - "с бородами и с ружьем".
  - Думаю, опять придется пострелять, - тяжело вздохнул я.
  Когда же слава о нас и наших возможностях дойдет до сведения всего личного состава войска грозного царя, и нас перестанут допекать?
  Насвистывая мотив, который я помнил со времен службы в армии, я стал готовить пулемет к бою.
  - Дай мне револьвер.
  Услышав голос Лии, я усмехнулся. Надо же! У нее появился воинственный пыл.
  - Это пистолет.
  - Все равно. Дай, пожалуйста. Главное, чтобы он стрелял.
  Лия зажмурила один глаз и прицелилась в показавшегося среди деревьев стрельца.
  - Почему не стреляет?
  - Подруга, сними с предохранителя.
  - Покажи как.
  Я показал. Правильнее будет сказать, что сам снял с предохранителя и взвел затвор.
  - К бою готова, - доложила Лия.
  - Действуй, - коротко приказал я. В бою команды должны звучать как выстрел.
  Недолго же девчонка была пацифистом. Впрочем, с волками жить - по-волчьи выть. Разве не так?
  - Ого, их много. - Лия была немного растеряна.
  - В чем дело?
  - У нас не хватит патронов!
  ________
  1Кое-кто из друзей, прочитав первую часть моего повествования, упрекнул, что я использую слова и выражения, которые читателю неизвестны. Что ж, критику воспринимаю адекватно. Итак, как говорится: здесь и далее комментарий автора.
  Для людей, не сведущих в телевидении, - а таковых, по-моему, уже не осталось, - все же поясню: БЕТАКАМ - это телевизионный формат для записи изображения на видеопленку.
  
  - И не надо много стрельбы. Они разбегутся, как только поймут, с каким грозным оружием имеют дело.
  - Думаешь?
  - Ты же видела. Если что, я сам вступлю в разговор.
  - У него есть что сказать, - улыбнулся Василий.
  Похоже, происходящее он по-прежнему воспринимал как занимательную компьютерную игру. Впрочем, со стороны все именно так и выглядело.
  - Главное - чем! - поддержал я приятеля.
  Судя по топоту, который слышался практически со всех сторон, на нас двигалось целое войско.
  Значит, повоюем!
  - Подпусти его поближе, - порекомендовал я Ворошиловскому стрелку.
  Лия воспользовалась советом и нажала на спусковой крючок только тогда, когда командир бригады, совсем потеряв бдительность, вышел на открытое место.
  - Стреляй в супостатов! - успел крикнуть он и упал на землю, корчась от ужасной боли.
  Лия попала в цель.
  Ей бы в соревнованиях участвовать!
  - Вперед! - подал команду шедший рядом с убитым его ретивый младший командир.
  Но не надолго его хватило.
  Уже через секунду он бросился на помощь своим товарищам, которые со всех ног улепетывали прочь.
  - Пулемет он и в Африке пулемет! - сказал я, на время прекращая огонь. Лия, может, и стреляет метко, но ей нужна огневая поддержка. Вот я и помог чем мог. А мог я неплохо. - Пулемет он и в Африке пулемет, - повторил я остроту.
  Думается, теперь нас точно оставят в покое. Иначе Ивану Грозному войну с казанским ханом придется превращать в затяжную войну с моим маленьким, но очень воинственным коллективом.
  - А что, это мысль! - я не заметил, как выразился вслух.
  - Ты о чем? - насторожилась Лия.
  - Я принял решение. Чтобы облегчить себе поиски, мы встанем на защиту Казани. Другими словами, завербуемся в армию казанского хана и в короткие сроки прекратим войну.
  - А что, хорошая идея, - обрадовался Василий. - Интересная! Я играю...
  - Довольный результатом в конечном итоге местный владыка выделит нам людей, чтобы прочесать лес. Ради нас он - уверяю! - перевернет все верх дном. С помощниками проблем не будет. Я уже вижу будущее. Мы находим танк и возвращаемся в свое время. Каков план? По глазам Лии вижу, что она соскучилась по родным пенатам. Еще немного и... Все вернется на круги своя, - мечтательным голосом произнес я.
  Однажды я уже был рекрутирован царем. Венценосец России мне не понравился. Ведет себя неправильно, выгоды своей не понимает. Сам виноват. Упустил явную выгоду.
  - Мальчики, а что, давайте попробуем, - согласилась Лия. Она действительно хотела домой.
  - Неужели?
  - Что такое?
  - Я говорю, неужели в этот раз моя идея тебе пришлась по вкусу? Не может быть!
  - А что такого?
  - Ты же обычно все воспринимаешь в штыки. Во всяком случае, то что исходит от меня.
  - Разве?
  - Представь себе! Я даже начал комплексовать по этому поводу...
  Лия вздохнула.
  - А сейчас я скажу: давайте попробуем. Мне осточертела эта жизнь неизвестно в каком мире.
  - Я очень рад, что наконец-то тебе угодил.
  - Не иронизируй! Правда, Артур, меня устраивает твое предложение.
  - Все, Лия, - улыбнулся я, - я понял. Когда мне два раза объясняют, до меня всегда доходит.
  Василий примирительно похлопал нас с Лией по плечу. Потом примирительно обнял нас обоих: меня и - чуть покрепче! - Лию.
  - Куда направим путь?
  - Вперед!
  - Это куда?
  - Следом за русскими ратниками.
  - ... которые бежали?
  - Да, обычно бегут к дому. А лагерь у них около кремля. Там мы присоединимся к его защитникам.
  Предложение было принято единодушно. Мы направились следом за позорно бежавшим противником.
  
  Глава вторая
  Коня! - полцарство за коня
  
  Куда направить путь?.. Ей-Богу, в Париж, это правильная дорога... Только придется бежать бегом... А бежать лучше на четырех ногах, чем на двух. К несчастью., у меня теперь только две... Коня? "Корону за коня!" - сказал бы, как говорят в театре... Впрочем, это будет стоить мне подешевле...
  А. Дюма. "Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон"
  
  - Кто это?
  Лия первой увидела долговязого парня в изысканном наряде. Вид у него был такой, словно он только что сошел со страниц французского исторического романа.
  К счастью, рядом наших врагов не было. Скажу больше, новичок был один и с умным видом изучал верхушки деревьев. Так что нас он не сразу заметил. Мы подобрались к пришельцу вплотную. Пока он был занят изучением небесных сущностей, мы вдвоем с Василием набросились на него и спустили французами на грешную землю.
  Он разговаривал на французском языке, из чего я сделал вывод, что задержанный француз. Вот только внешность!.. И эта темная кожа.
  - Эй, приятель! Что-то мне твоя рожа знакома, - проворчал я.
  - А мне - нет, - поторопился выказать свое отношение к пленному Ильдар.
  - Откуда ты его можешь знать? - удивилась Лия.
  - Вспомните остров Невезения!
  - При чем здесь остров?
  - По-моему, я его видел среди дикарей... Вы не помните? У вас что, амнезия1?
  - Нет, это у тебя дежа вю2.
  При последнем слове француз оживился. Понятно, что в глухих казанских лесах приятно услышать родное словечко, и он решил, что нашел соотечественницу.
  - Mon dieu3! - сказал он.
  - И не надейся, - пригрозил я. - На кого работаешь?
  Француз вылупил на меня глаза.
  - Жан, - сообщил он, ударив себя в грудь.
  - Хорошо, Жан значит Жан, - согласился я, поняв, кого как зовут.
  - Артур, что мы с ним будем делать? - спросила Лия.
  Меркантильные вопросы жизни и смерти с некоторого времени ее стали интересовать больше всего на свете.
  - Жан, ты расположен со мной говорить? - спросил я.
  - Да, конечно. Но я плохо говорить по-русски, - сообщил он.
  - Значит, по-русски плохо? - Я понял, что он не расположен к откровенности.
  - Значит, по-русски плохо? - повторил я с акцентом.
  - О, да! - повторил он с аппетитом.
  Мне показалось. Людоедом он не был: мне это показалось. На самом деле, показалось. Рецидив пребывания на острове Невезения.
  - Как ты оказался здесь?
  - Я выбирайт дерево для стройка. Солдат где-то рядом. Я немножко хорошо потеряйся.
  - Хорошо говоришь, - похвалил я, - все понятно. Ребята, что с ним будем делать?
  - А что с ним делать, надо отпустить, - миролюбиво предложила Лия.
  - Пусть идет восвояси, - поддержал и Василий.
  - Жан, вопрос напоследок. Ты танка поблизости не видел?
  Жан внимательно оглядел нас:
  - Я вас не понимайт...
  Конечно, не понимайт! Но как объяснить средневековому тупице, что такое современная боевая машина?
  - Костюм, небось, от Джанфранко Ферре4? - съязвил я.
  Француз продолжал лупить на меня свои голубые глаза с женственными длинными ресницами. Лия, разумеется, поняла мои слова. Скривившись, она окинула себя мысленным взором.
  Лия теперь была в новом платье, которое, впрочем, совсем ее не украсило. Вернувшись после долгих скитаний по миру в Казань, мы первым делом сменили наш порядком истрепавшийся гардероб.
  Тихий покой леса вызывал умиротворенность. Махнув рукой на француза, я позвал всех за собой.
  - Ладно, Жан, живи уродом.
  - Я не понимайт...
  - Пошел ты на х... - проговорил Василий, невольно переходя на тот единственный язык, который понимают все, даже иностранцы.
  - Ку-ку...
  Откуда-то сверху донеслось кукование лесной птички.
  Лия по-детски обрадовалась и принялась с ней забавляться.
  - Кукушка, кукушка, сколько я проживу?
  Кукушка принялась по очереди отсчитывать, сколько нам каждому жить. Наверное, была в хорошем настроении, поскольку отвалила всем по сто лет. Щедрая птица!
  Мы направились дальше по лесу. По влажным и мягким от опавших листьев по едва заметным тропинкам наш маленький отряд просто летел птицей. Надо сказать, мы, окрыленные кукушкиным напутствием, направились прямиком к стенам Казани 1552 года от рождества Христова.
  
  - Что это?
  - Где?
  - Вон впереди!
  - Впереди?..
  - Ну да. Я ведь рукой вперед показываю.
  - А... впереди? Солнце! Это ведь солнце. Значит, мы идем на запад.
  Беседовали Василий с Ильдаром. Я с Лией лениво брел сзади и думал невеселую думу.
  Шли долго. Усталость брала свое. Только фотограф не унывал и весело щебетал.
  "Вот мы и в Казани, - прикидывал я, стараясь не отстать от товарищей, - и что изменилось? Возвращение в свое время так же под вопросом, как и много дней назад".
  Литературные герои, судьба которых была в чем-то схожа с нашей, вспоминается мне, не особенно переживали по поводу случившегося с ними. Их, похоже, так захватывало происходящее, что места грустным мыслям не оставалось.
  Какой-то промежуток времени нам тоже было не до размышлений. Мы просто спасали свою шкуру. Жизнь в любом мире прекраснее, чем смерть. Как говорил баснописец Крылов, "как бывает жить не тошно, а умирать еще тошней". Только эта мысль утешала нас с Лией в течение длительного времени.
  
  _______
  1Амнезия - поясним для тех, кто не смотрит мыльные оперы. Во многих сериалах временная полная потеря памяти так или иначе становится двигателем сюжета.
  2Дежа вю - с фр. "уже видел".
  3Mon dieu! - боже мой (фр.)
  4Джанфранко Ферре - модникам не нужно объяснять, кто это. Для людей, не интересующихся модой, поясним: это имя, очень известное модникам.
  
  
  На острове было проще. Мы - целая компания, с одной стороны, а с другой - людоед. По гамбургскому счету1 наша четверка была сильнее и более подкована, чем людоед.
  Сейчас я по собственному желанию взвалил на себя груз. Груз неизвестности и неизбежной опасности из-за рискованного решения.
  Количество окружающих нас врагов, казалось, все увеличивалось. Хорошо, что Василий и Ильдар взяли на работе отпуск. Меня тоже начальство отпустило без всяких возражений. В этом смысле новый мир был привлекательнее. Здесь даже не высказали каких-либо особенных претензий по поводу моего длительного отсутствия. Просто начальство попросило впредь посвящать их в свои планы.
  Надо сказать, впечатление было грандиозное. Я с большим мастерством изобразил свои приключения. Более того, я привел своих товарищей по несчастью в прокуратуру, где работал, чтобы все рассказанное мной подтвердили свидетели. Свидетели оказались словоохотливыми. У них действительно было о чем поведать.
  - А потом мы долго скитались по стране, - закончил Василий, обобщая. Совсем как я в повествовании, не делая подробного изложения событий, произошедших после бегства с тропического острова.
  Ильдар, со своей стороны, тоже рассказал о наших приключениях. Правда, в пылу изложения этот неугомонный рассказчик немного все преувеличил. Если уж быть совсем точным, в его словах не было ни грамма правды.
  - Когда появилась анаконда, - фотограф все не хотел останавливаться, видя неожиданное внимание слушателей, - я ни на секунду не растерялся и начал действовать.
  Ильдар был горд своей смекалкой.
  - Я как щелкну вспышкой!
  - Ильдар, все тебя поняли, - перебил я его.
  Было тяжело остановить этот словесный потоп. Но я смог. Я уже обладал специальной технологией. Волею судьбы оказавшись на острове с фотографом и изучив сильные и слабые стороны товарища, я уже умел правильно на него влиять.
  Итак, начальство было удовлетворено.
  Что странно, мне удалось убедить своего начальника выделить мне несколько дней для решения семейных проблем.
  - Пожалуйста, - сказал начальник, - только в следующий раз, когда будете исчезать надолго, не забудьте предупредить меня заранее, - пожурил он напоследок.
  Ты погляди! Насколько совершенен этот новый мир. Тот, из которого я прибыл, требовал значительных усилий. Даже для того, чтобы получить хотя бы один день отгула.
  Таким образом, часть проблем была решена. Позднее мы раздобыли оружие у подпольных торговцев, которые здесь тоже водились. От автомобиля пришлось отказаться. Раздобыть бензин для него в мире стрельцов Ивана Грозного было совсем непросто.
  - Это же корова!
  - Так ты его имеешь в виду?
  Василий с Ильдаром продолжали диалог, пытаясь заменить собой перцептрон2.
  Теперь уже все видели, что именно пасется на поляне. Здесь щипали пожелтевшую травку бараны, блеяла коза, а также мычала корова - от полноты вымени.
  - Это вовсе не корова, - обрадовался я, - это полведра свежего молока.
  С другой стороны, было бы гораздо лучше, если бы мы набрели на табун бесхозных лошадей. Но молоко тоже было очень кстати. Особенно, если учесть то обстоятельство, что еды с собой у нас было немного.
  - Хорошая мысль, - сказал я Лие.
  - Какая?
  - Та, что пришла тебе в голову.
  - Мне... пришла в голову?
  - Ага. Разве нет? Я ошибаюсь? Ты не готова?
  Лия посмотрела на меня вопросительно.
  - Подоить?
  - Да!
  У Лии, похоже, знакомство с коровами ограничивалось тем, что она однажды видела их по телевизору. Увы!
  Василий поскреб затылок.
  - Не волнуйтесь!
  И стал пальцем что-то демонстрировать. Какой-то знак.
  - Ты что-то показал?
  - Нет.
  - А пальцем?
  - Нет, тебе показалось.
  - Разве?
  - Угу.
  И стал о чем-то шептаться с Ильдаром.
  - У нас когда-то была коза, - потупившись, произнес тот, - я немного умею доить.
  - Вот и замечательно! - воскликнул я. - Не следует этого стесняться. Теперь надо найти во что именно доить.
  Честь поиска выхода из ситуации опять была предоставлена мне. Во всяком случае, Лия в упор уставилась именно на меня.
  - Артур! Что ты собираешься делать? - в нетерпении спросила она.
  Я почесал затылок. Проблема была наверняка решаема. Но я что-то не мог придумать ничего толкового. Я стал оглядываться кругом.
  - Разрази меня молния!
  Для того чтобы так высказаться, у меня были причины. Все, увы, смотрели в другую сторону. Одна Лия не отрывала взгляда от моего лица.
  ________
  1Выражение "гамбургский счет" пошло от названия книжки известного писателя, публициста и киносценариста В.Шкловского, по недосмотру цензуры изданной в СССР в начале 30-х годов. В ней Виктор Борисович рассказал, в частности, о том, как выступавшие на цирковых аренах Германии борцы один раз в году собирались в Гамбурге и при закрытых дверях боролись друг с другом не по договоренности, а по-настоящему, чтобы знать, кто чего стоит на самом деле.
  2Перцептрон - опознавательное устройство, разработанное на заре электроники.
  
  Но она тоже молчала. Только почему-то начала странно озираться кругом, словно ожидала, что откуда-то прилетит молния, которая исполнит мое суровое пожелание.
  А дело в том, что я увидел лошадей.
  - Фортуна на нашей стороне, - показал я пальцем на свое открытие.
  Со стороны подлеска двигались люди. Часть из них была на лошадях.
  - Лошади есть, - кивнул Василий, - но, похоже, они заняты.
  - Проблема решаема, - успокоил я сомневающихся и приподнял пулемет.
  - Как это? - спросила Лия.
  Я еще раз приподнял пулемет.
  - Снова будет море крови? - спросила девушка.
  Не дура, же в конце концов!
  - Ты что, не поняла?
  Лия поняла.
  - Да-да, - подтвердила она.
  Не хотела, наверно, дурой выглядеть. Вот и притворилась. Женщины завсегда притворяются. Оргазм там имитируют или - наоборот - плачут навзрыд.
  - Мы силой отберем у них лошадей, - пояснил Василий.
  - А получится?
  - С пулеметом - получится, - заверил ее Ильдар.
  - Главное, не дать им начать стрельбу. Надо вступить в переговоры, - добавил я.
  Амеба - это существо, которое адекватно реагирует на знаки внимания, проявляемые кровожадными существами. Увы, умнее со временем примитивное создание не становится. Видимо, сказывается недостаток памяти. А возможность, чтобы нарастить память как компьютеру, природа для амебы не предусмотрела.
  - Может, обойдемся без стрельбы, - предложила Лия, подчеркивая свою близость к природе.
  - Это вряд ли, - покачал я головой.
  - Посмотрим, - улыбнулся Василий.
  Нам оставалось только ждать приближения противника. Впрочем, это не должно было отнять много времени. Отряд продвигался вперед как при марш-броске. Увидев нас, воины и вовсе перешли на быстрый бег.
  
  Глава третья,
  в которой появляется новый персонаж, чтобы сыграть свою незавидную роль
  
  Зачем орать благим матом, когда можно тихо сказать обыкновенным.
  "Русское радио"
  
  В небе, очень высоко, где царствовали восходящие потоки воздуха, парил подобно планеру стервятник. Далеко внизу, практически под самой птицей, двигался небольшой отряд.
  Если у нас диалог не сложится, стервятнику будет чем заняться, подумал я с грустью. Без особой нужды расходовать патроны не хотелось. Нам ведь, как и альпинистам, приходилось тащить весь груз на себе.
  Итак, подпустить близко противника. Потом заставить его подчиниться грубой силе, подкрепленной вооружением ХХ века.
  На первый взгляд, это было правильное решение. И все же... если они откроют ответный огонь?.. Если ринутся в бой, а, поняв тщетность усилий, снова спасутся бегством?.. тогда мы снова останемся ни с чем. Единственное утешение в таких случаях: мол, показали, на что мы годимся, меня, понимаете, не устраивало.
  Отряд между тем приближался.
  - Как там в песне поется? " Покой нам только снится".
  Василий стал доставать пистолет. Глаза сверкнули азартным блеском.
  - Ты что задумал? - вскричал я.
  Василий окинул меня испытывающим взглядом:
  - Я хочу вернуть долг.
  - Какой еще долг? - сердито сказал я.
  - Не встревай! - Василий сорвался на фельдфебельский тон.
  Я нахмурился:
  - Ты все испортишь!
  Но он уже, похоже, для себя что-то решил:
  - Все будет в порядке, - в ответ безмятежно улыбнулся, но я не разделял его прогнозов.
  - Я узнал его. - Василий показал пальцем куда-то в приблизившуюся к нам толпу.
  Всадники и пешие воины были безмятежны. Скорее всего, в нашем небольшом отряде странно одетых, по их мнению, людей они видели только лакомую добычу. Ни у одного из шагающих по начавшей желтеть травке суровых воинов не мелькнуло мысли о кровожадных намерениях Василия. Они выглядели важно и напоминали петухов на птичьем дворе.
  У Ильдара было наготове другое предложение:
  - Давайте заставим их плясать кадриль. Нечто подобное я видел в американском фильме.
  Я был взбешен и раззадорен:
  - Вы подведете нас под монастырь...
  - Артур, не ты ли первый предложил вступить в схватку? - ехидно улыбнулась Лия. - Тогда принимай мир как есть.
  Василий прицелился. Грянул выстрел.
  Стрелец, выбранный Василием, упал в предсмертных судорогах.
  - Не смей мне больше тыкать в меня бердышом! - крикнул стрелок и еще раз выстрелил.
  - Вот теперь я спокоен, - после этого Василий опустил пистолет с чувством выполненного долга.
  Он бросил удовлетворенный взгляд на двух стрельцов с размозженными черепами и сказал, обращаясь к Лие:
  - Я никому не позволю безнаказанно оскорблять мое достоинство.
  - Достоинство? - переспросила Лия, с каким-то непонятным выражением повернув ко мне лицо.
  Василий тоже посмотрел на меня:
  - Артур, ты меня должен понять...
  Я сделал гримасу. Надо же как быстро он превратился в жестокого Терминатора. Еще требует от меня поддержки.
  И прежде чем я успел послать Василия, он развернулся и пошел прочь, поняв, видимо, направление моих мыслей.
  - Мавр сделал свое дело - мавр может уходить! - вспомнил я известную поговорку. - И как теперь выкручиваться?
  В рядах доблестного воинства возникли замешательство и смятение, вылившиеся в конечном итоге в поспешное бегство противника. Ничего придумывать не пришлось.
  Хорошо, честь наша спасена. А как же лошади? Надо срочно принимать решение.
  Я поднял дуло пулемета вверх и произвел три-четыре коротких выстрела.
  - Война так война. - Ильдар тоже достал пистолет.
  Лия с явным неодобрением смотрела на меня.
  Но это была только часть моего плана. Посвящать в детали не было времени. Если паника усилится, то все потеряно. Умоляющим жестом я приложил палец к губам. Пожалуй, для всех народов этот знак означает таинственность и призыв молчать. Я что-то громко крикнул и церемонно положил оружие на землю.
  Ильдар оторопел от неожиданности.
  - Так надо, - прошептал я. - Бросай свое оружие!
  Наши действия не остались без внимания. Стрельцы, не успевшие броситься в бегство, по приказу командира остановились.
  Я поднял руки вверх. Жестом показал своим товарищам повторить мой непонятный маневр.
  Послышались возгласы удивления, крики.
  - Ты что задумал? - шепотом спросил меня озадаченный Ильдар, не отрывая глаз от приближающегося воинства.
  Все они были рослые, жилистые парни. В руках пищали, топоры, бердыши - словом, все, чем можно покалечить противника. Шлемы на головах, кольчуги под военной формой и все такое - амуниция серьезная, под стать оружию.
  - Они готовы растерзать нас, - голос Ильдара стал жалобным.
  Он смотрел в спину Василия, надеясь, что тот вернется и привычно расправится с лиходеями.
  Но подполковник обиделся на меня всерьез и даже не оглядывался. Еще немного - и он скроется в примыкающем к поляне подлеске.
  Ильдар промолчал. И Василий исчез. Так ни разу и не обернувшись. Ничего! Позже разыщем его, не маленький - не пропадет.
  - Я готов вести переговоры! - заорал я как можно громче. - Кто у вас командир?
  Они остановились на расстоянии двадцати шагов. Кольчуги, латы, нагрудники, шлемы стукались друг об дружку и издавали специфический шум.
  Из строя выехал на коне щуплый старик.
  Неужели это и есть их начальник? Видимо, да. Он был тщедушного вида, и лицо его являло собой нечто мертво-бледное. Ему давно в гробу лежать, а не красоваться на белом коне.
  Впрочем, на коне он держался молодцом. Уверенно так... словно диск-жокей на танцах.
  - Я хочу обсудить с вами условия капитуляции, - сообщил я ему.
  Кащей подъехал ко мне вплотную. Я взмахнул рукой, чтобы он выдерживал дистанцию. Кащей потянул повод. В его взгляде были неприязнь и напряженное ожидание. Конь, щетинясь от страха, воротил морду в сторону.
  Лия и Ильдар нетерпеливо поглядывали на дорогу: не идет ли опомнившийся Василий. Нож дрожал в заскорузлой руке Ильдара. Приятель украдкой вытащил его из-за пазухи, готовый дорого продать свою жизнь. Если вдруг понадобится, конечно.
  - Вы отдаете нам четыре коня и спокойно уходите на все четыре стороны, - выдвинул я свои условия.
  Старец чуть не слетел с коня. Нервно передернулось его бледное лицо, и он зло сплюнул на землю:
  - Я прикажу содрать с вас кожу живьем!
  - Ты не понял! - перебил я его. - Условия ставлю я.
  - Условия?
  - Неужели вы не слышали обо мне?
  Военачальник обернулся к войску:
  - Кто-нибудь слышал о нем?
  Люди молчали.
  - Он угрожает нам!
  Послышались возгласы удивления, над головами пронесся тихий ропот.
  Народ был потрясен моим бесстыдным нахальством.
  Лишь бы с горячки стрелять не начали!
  Лия во все глаза смотрела на меня, ожидая, какой трюк я приготовил на этот раз.
  - Пустите меня!
  В рядах воинов замешательство. Не прекращая орать матом, из тесного строя вырывался какой-то человек в светлом пуловере, из-под которого выглядывали полоски матросской тельняшки. Руки его были связаны, во рту у мужичка не хватало нескольких передних зубов. Пышные усы немного скрадывали этот недостаток, но сильно разросшийся живот портил общее впечатление. Другими словами, это был не мужчина, а сплошная карикатура.
  - Помогите! - заорал он во всю мощь своих легких.
  Расталкивая преграждавших дорогу людей, он подбежал к нам.
  - Стой! - следом прибежал стрелецкий голова, у него в руке была сабля, которой он собирался срубить беглецу голову. - Ты - мой!
  Обрюзгший человек в мятом пуловере схватил меня за руку. И теперь, если настырный хозяин попытался бы убить его, то неизбежно пострадал бы и я. Час от часу не легче, нервно подумал я.
  Резкий запах перегара пленника говорил о том, что еще недавно он был свободен и пил, что хотел.
  - Что это? - спросил я.
  Выпивоха достал из кармана какие-то смятые бумажки. Эти были бледно-зеленые купюры с портретами американских президентов.
  - Доллары, - пояснил Ильдар.
  - Они ваши. - Беглец протянул интересные бумажки мне в руки.
  - Так ты разбираешься в этом? - удивился я.
  - Да, - горячо прошептал он и повернулся к Лие: - Лия, подтверди, что я ваш друг.
  - Да, - подтвердила Лия.
  - Что ж, это меняет дело, - кивнул я, придя к определенному решению, - появились новые обстоятельства, - обратился я к переговорщику, - вы должны отпустить этого человека на свободу.
  Разговаривавший со мной представитель стрельцов, конечно, этого от меня не ожидал. Гримаса досады исказила его лицо. Усмехаясь, он повернулся к своему войску. Стрельцы ожидали решения в почтительном молчании. Только хозяин убежавшего пленника нервно теребил эфес сабли в своей заскорузлой руке.
  - Давай убьем их и дело с концом! - предложил он злобно, совсем не думая о последствиях.
  - Дай пистолет, - обратился пленник к фотографу. Тот ближе всех стоял к валявшемуся на земле оружию.
  Доблестный Ильдар нагнулся и протянул пистолет просителю.
  - Получай! - С этими словами бывший пленник выстрелил в своего истязателя.
  Дергаясь, бородатый стрелец испустил дух.
  Наверняка. Много ли для этого надо.
  Выстрел - и он остался лежать грудой грязного, давно немытого белья.
  Теперь ситуация резко изменилась.
  Ну, Ильдар, этого я от него не ожидал.
  Мы теперь были на волосок от вечности. Стрельцы стали грозно подымать... все то, что у них имелось. Конечно, речь идет об оружии.
  - Знакомьтесь, если кто не знает, - это Андрей Самотыя, - торопливо представила нам спасенного человека Лия.
  Самотыя виновато кланялся.
  Его только нам не хватало, подумал я.
  - Эй, видите, это мои друзья, - Андрей повернулся к своим пленителям. - Им лучше не перечить. Верно?
  Самотыя улыбался мне, раскрывая большой и беззубый рот.
  Я улыбнулся напоказ. Для этого мне пришлось сделать над собой усилие.
  - Как теперь будем выкручиваться? - спросил я шепотом Лию.
  - Я думала, ты знаешь, - бесстрастно сказала она.
  - Артур! Если вдруг ты не знаешь, нас сейчас убьют, - деликатно напомнил Ильдар.
  Я даже бровью не повел.
  - Всегда на меня рассчитываете, - сказал я с чувством известного превосходства, - когда-нибудь мой план не сработает, и мы окажемся в глубокой заднице.
  Переговорщик следил за событиями с возрастающим интересом.
  Самые дальновидные почуяли, что влипли в беду.
  Улыбаясь с ехидцей, я неторопливо полез в карман. То, что я вынул, привело моих товарищей в бурный восторг. Еще бы!
  Только стрельцы не спешили реагировать. Они ожидали чего-то более грозного.
  Наши далекие предки не обладали знаниями ведения современного боя. То, что я отыскал в своем кармане, выглядело совершенно безобидно.
  Они были не правы.
  
  Глава четвертая
  Вперед и с песней
  
  Тот, кто мягок и податлив,
  Идет дорогой жизни.
  Тот, кто не гибок и тверд,
  Идет дорогой смерти.
  Лао-цзы
  
  Нового члена нашего коллектива я знал давно.
  Самотыя появился на горизонте моей жизни внезапно. Несколько лет назад моя подружка сдавала на права и, привезя ее на вождение, я увидел тощего лейтенанта с не по-милицейски длинными и давно не стрижеными волосами.
  - Он будет принимать у меня экзамен! - показала мне инструктора Татьяна издалека и чуть не расплакалась.
  Не повезло ей, так не повезло. Ничего не скажешь. Среди желающих получить вожделенные права этот привередливый лейтенант пользовался совсем дурной славой. Ни одна женщина, по слухам, с первого раза никогда не могла получить зачета. Нелюбовь к женскому полу выражалась в том, что лейтенант просто и целенаправленно "топил" кандидатку.
  У нас с ним была только одна встреча. И только один разговор состоялся.
  - Я добьюсь, чтобы меня перевели к мужчинам, - доверительно сообщил он мне.
  Мы сидели в Татьяниной машине и пили пиво. Подруга моя благоразумно оставила нас наедине и пошла прочь. Прогуляться по магазинам. С расстройства даже купила себе шляпку.
  - Я считаю, что женщины не должны ездить за рулем, - разоткровенничался со мной инструктор по вождению, - я никогда не понимал хоккей на траве и балет на льду. Женщина с гитарой и женщина за рулем - новое извращение сегодняшнего времени.
  - А как ты их "топишь"? Поделись своим секретом.
  - У меня есть коронный трюк...
  Лейтенант лукаво улыбнулся, а потом подмигнул мне. Словно мы с ним сто лет знакомы.
  - Они же бестолковы, верно?
  Чувствовать себя уверенно в обществе незнакомых людей - прерогатива Андрея Самотыя.
  Это я понял при первом же знакомстве. Впрочем, первая встреча оказалась и последней. Потом мы долго не виделись. В тот день я выяснил, что Самотыя обычно подъезжал к новой кандидатке и незаметно ставил машину на "ручник". Полностью оправдывая предположение инструктора насчет умственных способностей и женской сообразительности, они все, как одна, пытались тронуться с места и, естественно, у них ничего не получалось.
  Сам он ездил на "Запорожце", который в народе называли "набором юного техника", и не на какие усмешки товарищей по цеху не обращал внимания. Его жизнелюбие заражало.
  А характер у него был неординарный: он мог быть хорошим другом и неожиданно совершить нечто неожиданное. Именно с этой нехорошей стороны я его и узнал. А встреча произошла сразу после нашего возвращения в Казань из экспедиции на остров Невезения. Дело в том, что Василий, всерьез озабоченный нашими поисками, решил по мере сил нам помочь.
  Деликатно взяв меня за локоть, он увел меня в сторону и горячо зашептал что-то на ухо. Но благодаря близости, я не до конца уловил смысл его обращения.
  - Повтори еще раз, если тебя на самом деле интересует мое мнение, - прервал я его высказывания, особенно не церемонясь.
  Василий перешел на низкий шепот:
  - Ты ничего не выяснишь, пока не обратишься к Лейле, - сообщил он самым таинственным голосом.
  - Кто такая Лейла?
  - Ты не знаешь Лейлу?
  - Представь себе, нет.
  Речь, по-видимому, шла о пресс-секретаре следственного управления Лейле Билаловой, о которой сложилось мнение как о главной сплетнице министерства. Эта Лейла в силу своих личностных качеств и удивительного любопытства знала обо всех практически все. Наибольшей любовью пользовалась у нее информация о "парашютистах" и "позвоночниках". Парашютистами назывались спущенные сверху сотрудники, то есть те, от кого избавились под каким-то благовидным предлогом. Позвоночниками назывались те, кого брали по звонку сверху, то есть близкие и родственники, а то и просто друзья высокопоставленных чиновников. Лейла любила распространяться о таких специалистах, знала о них многое, поскольку сама была чьей-то родственницей.
  Кроме этого девушка увлекалась магией, спиритизмом и прочей ахинеей, хлынувшей на нас со страниц прессы в годы перестройки. Гороскопы и предсказания были ее хобби. Василий полагал, что такая образованная девушка могла помочь мне в моих исканиях.
  - Попытка не пытка. Глядишь, она и в самом деле сможет раскрыть тайну вашего прошлого и будущего. Несколько моих знакомых действительно стали лучше и правильнее жить. После визитов к ней. - Могучий баритон Василия обволакивал меня словно туман в плохую погоду.
  - Хорошо, - вынужден был согласиться я.
  Разумеется, я не верил в положительный результат моего визита к хиромантке, но любой факт можно интерпретировать по-разному. Глядишь, и выйдет толк. Когда конца путешествия не видно, хватаешься за любую соломинку. Может, решение где-то рядом? Поймите меня. Мне надоело жить в этом прекраснейшем из миров.
  Все равно надо было что-то предпринимать. Может так удастся случайно набрести на верный ответ при решении сложной головоломки, преподнесенной нам судьбой. Сидя у разбитого корыта, золотую рыбку не поймаешь.
  
  Мы посетили следственное управление.
  - Роман здесь? - спросил Василий.
  Молодой выпускник конно-балетной школы (так называли в МВД школу милиции) осмотрел нас критическим взглядом и кивнул:
  - Это я.
  - Мне сказали, что Лейла на больничном...
  - Так.
  - Но никто не знает ее адреса.
  - Верно. Она живет у подруги. Но я тоже не знаю адреса.
  - Выходит, ты ничем не можешь нам помочь?
  - Могу.
  - Каким образом?
  - У меня приятель живет недалеко от нее.
  - И что?
  - А то, что он знает, где она живет. Он дружит с ее подругой.
  - О, как у вас все запутано, - не удержался я от сарказма.
  - Вот и славно поговорили! - подытожил Ильдар, которого было трудно чем удивить или сбить с панталыку.
  От этих слов Роман покраснел, словно школьница от неприличного предложения.
  - Я могу дать его адрес. Роман... его тоже так зовут. Так вот, сейчас он должен быть дома. А завтра мы с ним вместе приглашены на день рождения. Если вы не торопитесь...
  - Мы торопимся, - огорчил я его.
  Василий записал адрес.
  Мы вышли на улицу.
  - Василий, у вас что, вечная осень в городе? - спросил я.
  Листья на деревьях, начавшие желтеть перед поездкой в Печищи, а потом на остров Невезения, так и не смогли по-настоящему пожелтеть за время нашей длительной одиссеи.
  Василий то ли обиделся на мою реплику, то ли у него действительно были дела, но он взял под локоть Ильдара и буркнул мне:
  - Вот адрес. Сами найдете, не маленькие.
  С этими словами Василий сунул мне в руку бумажку с каракулями Романа. Зло, но неразборчиво, - совсем сквозь зубы, - матернулся и быстро пошел прочь.
  Вот парочка - Ильдар и Василий! Они завернули за угол.
  
  - Ну что?
  Голос Лии вывел меня из задумчивости. Я вертел в руках листок и пытался собраться с мыслями.
  Бейкер-стрит - звучит очень красиво. А между тем по-нашему это будет просто: улица Булочников. Обыкновенная улица - Булочников. У нас, как будто бы, съедобных улиц в городе нет. Зато куча других. Например, улица Строителей.
  - Ты о чем? - удивилась Лия.
  Я протянул листок.
  - Вот об этом.
  Улица Булочников - Бейкер-стрит. Только и всего. Или в Америке есть всемирно известная улица - Бродвей называется. На наш язык переводится как широкая улица.
  - Улица Ленина, - прочитала Лия, - где это?
  - Прояви свои дедуктивные способности, - предложил я.
  - Там, где памятник Ленину?
  - Не угадала. В наше время именем Владимира Ильича называли главные улицы в любом городе.
  - Это бывшая улица Баумана, что ли?
  - Опять мимо. Я же сказал: центральная улица!
  - Давай прекратим разгадывать кроссворд...
  - Давай, - быстро согласился я, - раньше Кремлевская улица называлась именно в честь вождя мирового пролетариата - улицей Ленина.
  - Тогда на листочке указан дом, примыкающий к физкорпусу Университета...
  - Да, это рядом с прокуратурой. Идем.
  
  Облупившееся здание сталинской постройки облюбовали голуби. Дом явно жил в ожидании сноса.
  Со стороны строения тянуло дымом с примесью горелой резины. Наверное, во дворе горел мусорный бак. Мы вошли в подъезд.
  - Теперь куда?
  - Вперед! - показал я. - Без паники, Лия!
  В подъезде пахло псиной, непонятно чьей мочой, а где-то высоко, под самой крышей, орали кошки нечеловеческим голосом.
  В полутьме коридора мы прошли несколько метров.
  - Здесь! - Я ткнул дверь, чтобы постучаться.
  Дверь подалась. Вход в квартиру оказался открытым.
  Пес, щеря длинные клыки, бросился ко мне.
  - Мамочки! - Лия спряталась за меня.
  Из кухни несло тяжелым запахом мочи. Похоже, грозное животное отправляло естественные надобности там же, где и питалось. Впрочем, виновато было в этом не оно, а хозяин.
  Кстати, хозяин - молодой, коротко стриженный качок - сейчас был занят.
  Роман наливал себе водку. Он настолько был увлечен этим приятным занятием, что не сразу заметил нас.
  В фильме "Красная жара" полицейский начальник, возясь у аквариума, спрашивает у русского коллеги:
  - Как в России вы снимаете напряжение и стресс?
  - Пьем водку, - отвечает, не моргнув глазом, русский герой в исполнении Шварценеггера.
  Получив выходной, наш милицейский офицер, мы сейчас это видели, поступал согласно традиции. Увидев, что его пес приветствует гостей и при том весьма своеобразно, пьяница оторвался от важного занятия и крикнул:
  - Не бойтесь, он не кусается!
  Он провел нас в просторный, с высоким потолком кабинет:
  - Здесь немного не прибрано.
  Я поискал, где бы присесть, но так и не нашел. Кругом валялись мумифицированные остатки еды, давно немытые тарелки и чашки, в которых старательно разводили грибки.
  Я вдруг остановился как вкопанный:
  - Это еще что такое?
  Роман настороженно выпрямился.
  - Где?
  - Вот.
  - Ах, это... Водка, но она подошла к концу.
  Я изобразил на лице сочувствие.
  - Нам нужно увидеть вашу знакомую, - сообщил я цель визита, - мне сказали, что вы знаете, где она живет.
  - Да, но к ней попасть трудно. Посторонним она не открывает.
  - Бывают же исключения.
  - Хрен!
  Как всякий военный, Роман был непримиримым врагом изящной словесности.
  - А тебе откроет? - осторожно поинтересовалась Лия.
  - Возможно, - также осторожно ответил качок.
  Тут Роман увидел новую бутылку. Он улыбнулся приятным перспективам, открывающимся в связи с этим обстоятельством.
  - Правильно я поступил? - спросил я шепотом Лию.
  Поставив водку на стол, я стал медленно открывать.
  Роман следил за событиями с возрастающим интересом. Я медленно наполнил стакан до половины.
  - Не много?
  - В самый раз, - подтвердил культурист.
  Мы выпили. Лия в ритуале не участвовала.
  - Остальное допьем, когда вернемся.- Роман занюхал рукавом.
  - Не пойдет. Мы больше пить не будем.
  Роман, не будучи натурой увлекающейся и теряющей голову от халявы, отстранил от себя стакан.
  - Мне некогда. Надо выгуливать собаку.
  - Потом... хоть весь день гуляй!
  - Тарзан не поймет, - возразил Роман, осоловело глядя на меня.
  Тарзан подтвердил его слова протяжным воем. Скребясь о дверь, он оглядывался на нас, словно пытался учуять, понимаем мы его или нет.
  - Лия, - позвал я, - останешься с собакой.
  Девушка вздрогнула.
  - В чем дело? - Я уставился на нее взглядом Мюллера из "Семнадцати мгновений весны".
  - Я боюсь собак.
  - Она не кусается. Верно, Роман?
  Хозяин Тарзана подтверждает, что Тарзан - мирное животное.
  - Я ведь даже ухаживать за собаками не умею, их выгуливать надо.
  - Ничего, литературу почитаешь. Сейчас полно различных руководств по собаководству. Например, книга Тургенева "Муму".
  - Я покажу тебе "Муму"!
  Под моим тяжелым и грозным взглядом Лия сжалась. Ей пришлось смириться с неизбежностью.
  - Она угробит Тарзана.
  Слова Романа меня не пугали. У меня в рукаве был спрятан козырной туз.
  - Смотри!
  Я достал интересные купюры с портретами американских президентов.
  - Это что? - спросил Роман неуверенно и в упор посмотрел на меня.
  - Это ответ на мой вопрос и твой гонорар.
  Уже через десять минут мы стояли у дверей квартиры Лейлы, и я нажимал на кнопку звонка.
  
  Глава пятая
  Всеведущая Лейла
  
  Женщины привыкли вести войну обходными путями и оказываются очень неискусными и слабыми, когда приходится принять бой лицом к лицу.
   А. Дюма. "Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон"
  
  Поистине, я очень удивляюсь, что есть люди, которые и сейчас еще верят тем, чьи предсказания не сбывались и не сбываются.
   Цицерон
  
  Однажды я накупил газет, в которых печатают различного рода объявления частные лица. Не поверите, пол-Казани "шаманит". Салоны черной и белой магии, хироманты, курсы вуду - и это еще не все. Школы целительства и ведовства, колдуны-одиночки...
  Со времени первых робких опытов Лонго и маэстро Кашпировского их последователи или достойные ученики охватили своим творчеством все области жизни.
  Если есть необходимость, магистры магических наук подлатают вам ауру. Небескорыстно, конечно. За некую скромную сумму. Хоть и далеко не символическую. А чему удивляться? Если вы верите в существование ауры, то почему не можете допустить, что время от времени она ломается. Или - что еще там? - портится, например.
  Современные колдуны берутся решать и проблемы в личной жизни. Привороты-отвороты, снятие порчи и сглаза. Спектр услуг не ниже, чем в загсе. Цены тоже не народные. И в самом деле, если ты можешь себе позволить верить в эту чепуху, то, естественно, должен платить за шоу. Чумака, помнится, миллионы людей слушали по радио, а он у микрофона размахивал руками, наглядно опровергая тезис о том, что чудо по проводам не передается. А в Российском центре ясновидения и целительства (есть и такой в мире) вас за "капусту" научат энергетическому хилерству и астральной хирургии. Сам читал подобное объявление! Убей меня бог, если я понимаю, что это такое.
  - Есть много вещей, которые ни объяснить, ни понять невозможно.
  - Понимаю, - кивнул я.
  - Лейла по объявлению не работает, - объяснил мне Роман, стараясь удержать равновесие, - между прочим, у нее обслуживаются самые высокопоставленные чиновники из министерства внутренних дел и даже знакомые из аппарата Президента.
  - Нашего Президента? - уточнил я.
  - И нашего - тоже, - подчеркнул Роман.
  Было ощущение, что Роман получает свою долю из немалых доходов всеведущей Лейлы.
  - Подожди меня в прихожей, - шепнул мне провожатый и пошел за маленькой и хрупкой женщиной, открывшей нам дверь.
  Я присел у телефонного столика.
  Если этот мир абсурден, то почему не допустить, что в нем фокусы астрального происхождения имеют хождение как американская валюта в нашем. Сам не угадаешь, где подфартит.
  Пока я сидел и размышлял самым безобразным образом о потусторонних вещах, вернулся Роман. Несмотря на нетрезвый вид, он держался с достоинством. Как натуральный гуру.
  - Скоро Лейла тебя примет. Не задавай вопросов.
  - Здорово! И как мы поймем друг друга?
  - Ничего. Она говорит по-русски. Слушай и внимай.
  Получив подтверждение моей деликатности, Роман протянул руки ко мне и характерно поскреб пальцами.
  - Деньги?
  - Ага, - подтвердил Роман, небрежно кивнув.
  Я стал по бумажке протягивать сотенные купюры. Когда три бумажки перекочевала к нему, Роман перестал тянуть руки.
  - Я сейчас вернусь, - подмигнул он и снова исчез за заветной дверью.
  Прошло несколько минут.
  - Заходи!
  Я прошел через услужливо открытые двери.
  В комнате, в которую я проник, слабо горели две свечи. Перед ними сидела невысокая чернявая девушка с глазом-амулетом на шее. В слабом свете поблескивала гладко обработанная кость моржа, рядом лежала крупная раковина. Я обратил внимание на то, что над столом висели трубочки колокольчики с иероглифами, которые продают с лотков в подземном переходе на площади Тукая.
  Интерьер дополнял жидкокристаллический монитор компьютера. В общем, маги и колдуны нового поколения техники не чураются.
  - Лейла, у меня такое ощущение, что внезапно в мире произошли необратимые изменения, и от этого нарушилось что-то фундаментальное, - произнес я.
  Я ничем не нарушил договоренность. В предложение не было знака вопроса. Однако Лейла недовольно поморщилась.
  - Я прошу не говорить лишних слов, - попросила она сдержанно.
  Я кивнул. Не хотелось сразу расстраивать такую вежливую женщину.
  Да-да, женщину. Несмотря на полутьму, специально устроенную для меня, я заметил, что ей далеко за тридцать.
  - Я никак не могу принять изменившиеся условия существования, - сообщил я, взволнованный открытием.
  Лейла недовольно зацокала языком.
  - Я знаю вашу проблему, - сказала она, неожиданно улыбнувшись.
  Пришлось пожать плечами. Долг вежливости требовал, чтобы я тактично выслушал ее.
  - Знаете?
  - Знаю.
  - Откуда?
  - Маг моего уровня все тонкости проблемы знает, лишь взглянув на клиента.
  Долго и внимательно изучив меня своими темными маленькими глазками, она протянула мне лист бумаги формата А-4.
  - Что это? - спросил я, невольно нарушив запрет.
  - Нарисуйте план.
  Я догадался, о каком плане идет речь.
  Несколькими скупыми росчерками я нарисовал лес, а посреди него - наш злополучный танк, после пребывания в чреве которого жизнь пошла наперекосяк.
  - В доме у вас есть домашние животные?
  - У меня лично?
  - У вас!
  - Животные?
  - Вы не поняли вопроса?
  - Лейла, проблема состоит в том, что сейчас существуют два исторических отрезка времени, и они существуют одно моментно. То есть, давнее историческое прошлое и сегодняшнее настоящее живут одновременно и периодически пересекаются. В моем мире ничего подобного невозможно. Стало быть, здесь что-то не так. Явно происходит иррациональное. Поэтому я пытаюсь обратиться к мистическому опыту. Я нормально объяснил свое поведение?
  - Да.
  - Тогда при чем здесь домашние животные, которых я, кстати, не имею?
  - Вас интересует решение проблемы, если я правильно поняла. Я знаю толк в таких вещах. Поэтому без излишних вопросов доверьтесь мне... или сразу откажитесь.
  - Не обижайтесь!
  Я был чересчур увлечен поиском выхода из создавшегося положения, чтобы отказываться от возможных вариантов. Пусть даже глупых - на первый взгляд.
  - Я готов выслушать самый абсурдный вопрос или предложение, - заявил я уверенно.
  Кто знает, к чему приведет этот нелепый диалог. Возможно, в беседе с этой безумной Лейлой прольется крупица знания, столь мне необходимая.
  Как показывает исторический опыт, главное - правильно интерпретировать факты. Даже церковь сегодня вовсю пользуется научными открытиями, объясняя, естественно, все в свою пользу 1.
  Мое заявление сразу вернуло специалиста по магическим искусствам в прежнее хорошее расположение духа.
  - Животных в доме у вас нет, - повторила она, словно наизусть заучивала урок.
  Поднеся листок близко к глазам, она стала его тщательно изучать. Наверное, кладоискатель вкладывает в подобное занятие меньше старания. Во всяком случае, при этом не высовывает язык, как Лейла.
  - Как интересно. - Маленькая женщина, наконец, отрывается от моего рисунка.
  Еще бы! Я ведь старался. Вот бы еще уметь рисовать!
  - Это любопытно!
  Если бы я знал, какое пристальное внимание привлекут мои каракули, я, пожалуй, проявил бы больше прилежания при рисовании.
  - Я рад, что доставил вам удовольствие, - тихонько шепчу, стараясь не допустить даже нотки сарказма.
  - Знаете, что я вам скажу... - начинает она, но я быстро ее перебиваю.
  Еще немного - и она скажет глупость, от которой ей же самой потом будет стыдно. Мы же интеллигентные люди. Во всяком случае, я.
  - Вы хотите что-то сказать? - Она удивленно округляет глаза.
  У всех женщин при удивлении округляются глаза. Не верите? Назовите свою подружку круглой дурой... Думается, глаза у нее будут точно такими же, как она сама. То есть, круглыми.
  - Не отвечайте.
  - Почему?
  - Хочу избавить вас от ненужной лжи!
  Лейла даже привстала от удивления. При этом ее замысловатый головной убор съехал ей на глаза, и гадалка стала выглядеть как побитый щенок.
  - Это плохо, - проговорила она.
  - Что плохо? - насторожился я.
  Или сделал такой вид.
  Поистине, мой путь к познанию истины проходил по отвесным кручам.
  - Плохо, что вы настроены скептически, - Лейла улыбнулась, - и шаловливы...
  Вот тут она права: Лейла угадала мое настроение. Я даже у зубного врача продолжаю играть роль беззаботного шутника. Такова моя защитная реакция, объяснила мне как-то моя подруга.
  - Мир состоит из условностей. Для одних людей белый цвет - это цвет радости, торжества. Для других белый цвет несет знак смерти, трагедии...
  ________
  1В 1950 году известный советский астроном Виктор Амазаспович Амбарцумян получил Сталинскую премию. Изучая в 1947 году звездные ассоциации, ученый сделал вывод, что образование звезд происходит и в нашу эпоху. Церковь отреагировала моментально: из Ватикана пришла поздравительная булла, в которой римский папа благодарил астронома за еще одно убедительное подтверждение неиссякаемой энергии Творца, продолжающего созидать Вселенную. Один и тот же факт можно интерпретировать с диаметрально противоположных позиций.
  
  Я прислушался. Оказывается, Лейла смирилась с моим игривым характером и стала излагать очередные прописные истины. Истины, рассчитанные на дураков. Или лохов. Которые обычно прибегают к ее услугам.
  - Возьмем отношение к пище. Французов называют лягушатниками, потому что они едят лягушек. Корейцы едят собак.
  - Согласен, а итальянцев называют макаронниками, - продемонстрировал я свою образованность.
  - Называют. Но это не имеет отношения к делу, - слегка рассердилась ведунья. - Итак, в некоторых странах одни животные почитаются как священные, в других - именно их употребляют в пищу. Например, коров и свиней. Дело, значит, не в мире, а в том, что творится в головах людей. Людей как носителях условностей.
  - Что-то похожее я уже слышал.
  - Значит, я говорю правду.
  - Наверное, но дело это не меняет.
  - Как это не меняет? Это меняет все коренным образом.
  - Пускай. Но нам нужно не объяснение того, что творится у меня в голове. Мне нужно вернуться в свой простой и объяснимый мир. Неужели это непонятно?
  Лейла встала.
  - Ты уже вернулся в него, - проговорила она.
  - Вернулся?
  - Именно. Выйди от меня и хорошо изучи его.
  Я попрощался.
  
  Улицы начали покрываться изморозью, а потом понемногу от холода эта нескончаемая изморозь под ногами стала превращаться в сплошную ледяную корку. В тот самый лед, на который, если ступишь неосторожно, может быстро приблизиться к твоим глазам близко-близко.
  Что-то очень скоро наступила осень, при том, поздняя, подумал я. Впрочем, в нашем новом мире происходили вещи и похлеще. Стоит ли удивляться капризам природы здесь.
  Я удивленно застыл посередине улицы.
  Стаффордширский терьер и два мопса прогуливали своих хозяев. На площадке больше никого не было. Я еще раз поводил кругом головой. Где же Лия?
  Случилось, возможно, страшное. Она попала в лапы кровожадного деда Мороза. Судя по погоде, ему самое время появиться на сцене.
  Шутки шутками, но исчезновение проклятой девчонки сейчас было бы очень некстати. Я вновь почувствовал себя покинутым и одиноким, как когда-то в детстве во время школьных экзаменов.
  Где же эта мерзкая Лия? Я начинаю обходить парк и нахожу ее в дальнем углу в компании с каким-то мужчиной. Из-за кустов виден только хвост собачки. Пытаясь разглядеть породу животного, я подхожу ближе и обнаруживаю свою красавицу чуть ли не в объятиях Самотыя.
  Признаюсь, с этим ловеласом я слегка знаком. Несколько раз мы даже пили с ним в одной компании. При мне он кому-то признавался в любви, стоя на коленях и целуя своей даме сердца руку, подол платья и туфли. Поочередно.
  - Знакомьтесь, - говорит Лия.
  - Мы знакомы, - отвечаем мы в один голос и протягиваем для приветствия друг другу руки.
  - Ну, как? - интересуется Лия.
  - Что как? Лейла?
  - Да.
  - Красивая девка, - цокаю я языком, - на ведьму похожа.
  Я слишком увлечен своими мыслями, чтобы обратить внимание на любопытство и настроение моей спутницы. Это потом я догадался, что общение с Самотыя несколько изменило ее мироощущение.
  Беззубый и галантный ловелас своими джентльменскими манерами сразил ее наповал. По сравнению с ним я выглядел питекантропом. Но лебезить перед женщинами - это не по мне.
  Вдосталь насладиться общением с Самотыя я ей не дал.
  - Пора пересмотреть свои привычки, - говорю я как бы себе.
  Лия насторожилась.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Обычно я убиваю своего противника.
  Но Лию трудно сбить с панталыку.
  - Сейчас мы уходим, Андрей Самотыя, но... - Лия делает загадочное лицо, - мы обязательно еще встретимся.
  Как говорится, накаркала.
  
  Глава шестая,
  в которой внимание читателя снова переносится к стрельцам Ивана Грозного
  
  - Вы повергаете меня в отчаяние... Вы побуждаете меня обратиться к последнему средству слабых людей: к гневу и мести.
  - Государь, я побуждаю вас обратиться к разуму.
  - К разуму?.. Сестра, я потерял его.
   А.Дюма. "Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон"
  
  Вернемся к нашей истории. Небольшой экскурс в прошлое необходим был для того, чтобы некоторые вещи стали более понятными.
  Кажется, в той жуткой ситуации, в которой я вынужден был оставить моих персонажей в предыдущей главе, ничего не изменилось. За одним исключением.
  Теперь главный герой, то есть я, держал в руках гранату, у которой была вынута чека. Благодаря моей предусмотрительности ситуация резко изменилась в нашу пользу. Словом, сейчас это было самое подходящее оружие. Только одно меня немного смущало: на лицах разнузданных воинов я не читал ни капли волнения или почтения.
  Однако мне кажется, их беспечность объясняется просто: они не представляют, к каким последствиям мой бросок может привести.
  Жгущая ненависть читалась в каждом моем взгляде или движении. Уж поверьте! При любом раскладе я не стал бы церемониться:
  - Если вы хотите умереть коллективно, то лучшего момента не выбрать. - Я не мог более молчать.
  Стрельцы, стиснув оружие, напряженно думали, взвешивая мои слова.
  - У меня в руках грозное оружие, - добавил я, - вы представить себе не можете, что с вами сейчас произойдет.
  Вопрос Самотыя застал меня врасплох.
  - Мужики, есть закурить? - спросил Андрей самым обыденным тоном.
  - У нас никто не курит, - трагическим голосом сообщил я, - на всякий случай могу дать совет...
  - Я знаю, курение наносит здоровью вред...
  - Нет. Совет носит несколько иной характер. Поинтересуйся этим у стрельцов. А вдруг?
  Андрей махнул рукой.
  За время совместного путешествия я успел обратить внимание на то приятное обстоятельство, что наш маленький коллектив нисколько не страдал от отсутствия курева.
  - Я сказал. Надеюсь, что вы сделали сознательный выбор, - подчеркнуто официально произнес я.
  Передо мной находился довольно внушительный отряд, каждый воин которого с удовольствием застрелил бы меня, будь его воля. Но сейчас перевес был на моей стороне. Мы были правильные герои, поэтому победа светила нам.
  Главарь напрягся. Похоже, до него стала доходить щекотливость их положения.
  - Я убью тебя! - прокричал он, демонстрируя дикий и необузданный нрав.
  Лицо его превратилось в жуткую маску. Позор, который он сейчас испытывал, можно было искупить только кровью.
  Придется пустить гранату в ход, с тоской подумал я.
  - Сейчас я продемонстрирую свою силу, - заявил я, - все остаются на своих местах. Если кто-то побежит, то я убью его. Договорились?
  Главарь повернулся лицом к своему воинству. Он пропустил мое замечание мимо ушей.
  - Эй, я не шучу!
  Что теперь делать? Использовать метод "полевых исследований"1?
  Острое чувство жалости к людям, которые вскоре будут убиты, охватило меня. Но, говорят, на войне как на войне. Если я не продемонстрирую на деле, что могу быть хозяином своего слова, то мои угрозы покажутся им детским лепетом. Тогда нам всем грозит неминуемая смерть.
  Атаман начал нервничать. Я поймал его взгляд, наглый и настороженный.
  - Ты кому вздумал перечить! - задохнулся он от злости.
  - Тебе!
  Я размахнулся и бросил гранату подальше от себя. Быть Самсоном2 я не собирался. Поэтому атаман, стоявший ближе к нам, избежал гибели. Лошадь под ним встала на дыбы и, пятясь, чуть не угробила нескольких нескладных стрельцов с пищалями.
  Далее произошло то, что ввергло всех в самый настоящий шок. Я сам был обескуражен результатом. Даже в страшном сне не привидится такое. Стрельцы были сражены раньше, чем успели поднять свои тяжелые пищали. Взрыв произвел даже большие разрушения, чем я ожидал.
  - Всем стоять! - дал выход своему раздражению главарь. - Или все мы погибнем...
  Он опустил челюсть от удивления, и его лошадиное лицо еще больше удлинилось.
  Я мысленно поздравил себя с блестящей режиссурой.
  - И не смейте больше вставать у нас на пути, - сказал я свое веское слово.
  - Руки, ..., вверх! Все до одного! - заорала Лия.
  На месте, где я поставил три точки, в нашем случае были именно те слова, которые обычно точками и заменяют, когда писать реально сказанное литературно неприемлемо.
  Стрельцы, все как один, побросали оружие на землю и стали тянуть руки к небу.
  - А ты! - заорал Андрей, обращаясь к главарю.
  Тот валялся на коленях, молясь о пощаде.
  - Это меняет дело! - Самотыя оглядел его взглядом прирожденного убийцы.
  - Ура! - заорал несдержанный фотограф.
  Являться объектом азартной охоты и неожиданно превратиться в охотника - было для Ильдара настоящим потрясением.
  Невыносимый ужас царил в изрядно поредевшем воинстве. Изуродованные и раненные осколками солдаты издавали стоны, показывая тем самым, что ссориться со мной не резон, а самое что ни на есть гиблое дело.
  Для полноты ощущений я достал из кармана еще одну гранату. Я ими запасся. Теперь уже самые недалекие понимали, какую перспективу я готовлю всем своими простыми движениями. В толпе раздался испуганный ропот.
  Стрельцы не забыли, как были близки к смерти.
  - Я... я... мы... - судя по тому, как главарь обращался со словами, я сделал вывод, что он пересмотрел свое мнение в отношении меня.
  - Говори! - приказал я.
  - Я прошу нижайше повторить еще раз свою просьбу, мы примем ваши условия. - Былой апломб атамана куда-то исчез. Одновременно с душами погибших стрельцов.
  Если бы он представил себе раньше последствия моего гнева, он благоразумно постарался бы увести от меня свое воинство и спрятать его где-нибудь подальше, в безопасном месте. Например, на луне.
  ________
  1Тур Хейердал пересек на плоту "Кон-Тики" Тихий океан и доказал, что острова Океании были заселены с Американского материка. А историк Юнкельман прошел в доспехах римского легионера от Рима до Аугсбурга и таким образом проверил прочность легионерских сандалий. Метод "полевых исследований" годится в тех случаях, когда надо убедительно воздействовать на оппонентов и последние средства оказались бессильны.
  2Самсон - библейский персонаж, известный своей силой. Во время разрушения им храма в городе Дагон он погиб под обломками.
  
  
  Стрельцы ожидали его решения в почтительном молчании.
  Но я не терял времени. Людоеды, не обремененные моральными обязательствами и чрезмерной щепетильностью, научили меня действовать сноровисто.
  - Каждому из нас по лошади и много-много еды! - приказал я.
  Приказ был выполнен.
  - И не смейте нас преследовать!
  Мои слова произвели на стрельцов сильное впечатление. Особенно на тех, кто пострадал при взрыве.
  Жертвы собственной опрометчивости продолжали громко орать, взывая о помощи.
  
  Глава седьмая,
  в которой у казанского хана появляется реальный шанс победить в войне
  
  Я кончил. Я поставил вопрос. Гоните же теперь нас с крыльца, если смеете.
  Ф.Достоевский "Идиот"
  
  Египетским пирамидам 5 тысяч лет! Изнеженный турист, видя эти грандиозные сооружения древности, проникается их величием. С ума сойти!
  Только представьте себе, 5 тысячелетий!
  Там, где живешь ты, уважаемый читатель, тоже прошли эти самые 5 тысяч лет... и даже больше.
  Но замирает ли у тебя сердце от осознания этих тысячелетий, веков и миллиардов секунд? Конечно, нет. Это оттого, что зримого, культурного воплощения прошедших лет не осталось.
  Казанцы вместо того, чтобы вести бесконечные войны, лучше бы тоже занимались возведением огромных сооружений. Например, построили бы великолепные замки и башни. Пусть не очень большие и величественные. Не требую я от них пирамидального размаха. Ну хотя бы небольшие, чтобы можно было водить туристов и рассказывать им о великом прошлом татарского народа.
  Увы, от фараоновских времен ничего не осталось. Даже город, который встретил Ивана Грозного, был уничтожен. Сегодня Кремль, встречающий туристов, был возведен позднее.
  Мы стояли на открытой поляне и с восторгом смотрели на открывающуюся перед нами перспективу. Пространство, насколько хватал взгляд, было заполнено воинами грозного царя, повозками, кострами и прочими атрибутами лагеря, осаждающего крепость противника.
  - Нам нужно попасть в город, минуя сторожевые посты, - сообщил я, обращаясь к своим спутникам.
  Стрельцы веселились, играли на гудках и сопелях, били в бубны...
  - Лия, у тебя проблема!
  Я показал пальцем. По ее ноге самоотверженно взбиралась какая-то целеустремленная зеленая гусеница. Вид у нее был вовсе непривлекательный. Я имею в виду Лию. Это оттого, что девушка заорала, словно попала в лапы Кинг Конга.
  - О, да! - так сказал Ильдар, вслух озвучивший наши с ним общие мысли.
  Насчет аппетита людоедов фотограф разбирался неплохо.
  - Могла бы не возникать и молча стерпеть обиду, - заметил он более спокойно, неловко поелозив.
  В воздухе запахло грозой. Не иначе, как скоро грянет гром.
  - Артур, неужели у меня такой отвратительный голос? - спросила Лия, покосившись на сморщившего свое лицо Ильдара.
  - Боюсь, что да. Если бы еще и внешность не была под стать голосу, то тебя, я думаю, сейчас это открытие потрясло.
  Я так подумал. Но не сказал. Лия все равно не поняла бы. Я сказал проще:
  - Боюсь, что да, - кивнул я, - но оно соответствует внешности. Все очень гармонично, - успокоил я ее.
  Лия округлила глаза. Сказать, что она удивлена, это ничего не сказать. Она была просто потрясена.
  - Как же все-таки пробраться в город? - продолжал я размышлять вслух.
  Ильдар искал в густой траве грибы. Судя по растерянным движениям, он ничего не нашел. Видно, не сезон.
  - Мы вмиг доскачем на лошадях! - заявил Самотыя.
  К нашей живописной группе подошел Ильдар.
  - А где лошади?
  Я огляделся. Лошадей и в самом деле не было. Не иначе поработали цыгане.
  - Цыгане? - осведомился Ильдар.
  - Да, цыгане!
  - Откуда они взялись? Ты можешь это объяснить?
  - Нет. Откуда они берутся, никто не может объяснить.
  - Вот как?
  - Именно. Стоит что-то оставить без присмотра - они тут как тут. В этом все дело.
  - А что делать с лошадьми?
  - Можно, конечно, поискать их. Но, думаю, гиблое дело. Идем. Надо пробраться в крепость. Кое-где я зорким глазом разглядел лазейку.
  Мое замечание насчет зоркого глаза озадачило моих спутников. Но за время совместного путешествия они привыкли ко всему, а потому безропотно двинулись в указанном мной направлении. Кони, похоже, нам теперь только помешали бы.
  Город Казань, который мы видели через стволы деревьев, сильно отличался от того, который мы бы себе представили, прочитай сейчас художественную книгу. Во внешнем виде крепости ничего величественного не было. Во всяком случае с занятых нами позиций были видны только верхушки самых высоких минаретов и крепостные стены, на первый взгляд, деревянные. Это, безусловно, не тот великолепный Кремль, известный моим современникам и вам, уважаемый читатель.
  Судя по всему, город подготовился к длительной осаде и кровопролитной битве. Поэтому все население и воины казанского хана превратились в каких-то зомби, цель которых погибнуть, но не сдаться. Всю ночь на площадях горели костры. Конные патрули и сторожа на башнях следили за порядком. Специально обученные люди доставляли горожанам воду, проникая через скрытные подземные ходы к роднику.
  Похоже, нам как раз и удалось выйти на одну из таких групп, судя по тому, что люди, увидевшие нас, подняли тревогу.
  - Стойте! - поспешно крикнул я.
  Двое или трое человек с кувшинами замерли на месте, шокированные моим произношением. Остальные жались к замаскированному среди валежника и лежалой листвы выходу из тоннеля.
  - Я на вашей стороне, - поспешил я рассеять их сомнения, - а со мной - мои друзья.
  Мои друзья радостно и дружелюбно скалились. Самотыя беспечно демонстрировал свою беззубость.
  Смятение среди застигнутых врасплох людей оказалось мне только на руку.
  - Кто-нибудь говорит по-русски? - спросил я, не давая им опомниться.
  В рядах водоносов произошло движение.
  - Я - старший, - выступил вперед мужчина, большую голову которого украшали множество шрамов.
  Надо сказать, что крупное тело и большие руки выдавали в нем батыра, не пропускающего спортивные соревнования.
  - Вот тут у меня, - начал я, обращаясь именно к нему как наиболее способному, - вы видите новое оружие, которое Аллах посылает вам на выручку. Есть предложение. Я хочу видеть вашего хана. Вместе мы одержим безусловную победу и прогоним ненавистного царя обратно в Москву.
  Вот так, в двух-трех скупых выражениях, я высказал свою задачу-максимум.
  - Ну, принимайте быстрее решение! - поторопил я тугодумов.
  Судьба татарской цивилизации, скажу больше, судьба мира зависела теперь от стоявшего перед нами в растерянности борца.
  - Если бы я хотел вас уничтожить, то сделал бы это без предупреждения, - стал я взывать к высшей справедливости. - Я знаю все планы Ивана Грозного. Вместе мы сокрушим деспота и поработителя.
  Пиарщики в знакомом мне мире советуют в беседах с простым народом прибегать к ярким образам и давать доступные пониманию обещания. Синдром Лени Голубкова сработал и на этот раз.
  - Мы верим тебе, - сказал батыр и добавил: - Если все-таки обманул, мы убьем тебя и твоих провожатых. Верно?
  При этом посмотрел на меня очень пронзительно.
  Таким взглядом только стены буравить!
  - Ведите нас к вашему хану.
  - Хорошо...
  После высказанной им в такой форме нешуточной угрозы батыр, похоже, на время убил в себе зверя и стал с нами разговаривать более дружелюбно.
  Пока шли темными проходами замысловатых подземных лабиринтов, я украдкой присматривался к своим будущим союзникам. Странное дело, но все они почему-то разговаривали по-русски, и - удивительно! - ни одного татарского слова я от них так и не услышал.
  Желая проверить свою догадку, я обратился к старшему из водоносов по-татарски с вопросом и был неприятно шокирован. Он не понял меня. Более того, нисколько не смущаясь, попросил меня повторить то, что я сказал.
   - Ты что, не знаешь родного языка? - напрямую спросил я его.
  - Я говорю на нем, - немного обиженно возразил мне батыр.
  Здесь скрывалась какая-то тайна.
  
  Глава восьмая
  Во дворце казанского хана
  
   Когда говоришь то, что думаешь, думай, что говоришь!
   Современный афоризм
  
  Давным-давно, в далеком, - еще советском! - детстве, это было миллион лет тому назад, я, бывало, шел в кино, и мне хотелось, чтобы на экране развернулись какие-нибудь удивительные и трагические события. Такие, которые потрясли бы меня своим величием или необычностью, чтобы присущая тогдашнему киномиру размерность и простота повествования были нарушены.
  Но волшебные приключения и захватывающие истории происходили на экране редко. Чаще в темных кинозалах, украшая своими лицами белые простыни экрана, строители светлого будущего решали самые меркантильные вопросы по подвозу кирпича или цемента на стройки коммунизма. Иногда маститые авторы выдающихся и гениальных кинотворений обращались лицом уже к проблемам деревни. Скажем точнее, к сельскому хозяйству. Тогда прямоугольник экрана брали приступом доярки в белых стерильных халатах и чумазые трактористы. Но последние, словно по команде, надевали костюмы-тройки, едва заканчивали работу. Жизнь в кино, в отличие от реальной, била ключом. И не только в капиталистическом, разлагающемся киноискусстве. Советское кино показывало героев, которым хотелось почему-то пожелать каких-нибудь гадостей и неприятностей, чтобы не заснуть в кинозале. Глядя, как персонажи выкручиваются из передряг, еще можно было найти хоть какое-то удовлетворение из походов в кинотеатр.
  Неудивительно, что жанр комедии в годы застоя был самым любимым среди кинолюбителей. Зрители смотрели такие фильмы по множеству раз. Действительно, лучше второй раз смотреть старое хорошее кино, чем заснуть на скучной кинопремьере! Не случайно лучшие мастера драматургии и кинорежиссуры обращались именно к легкому жанру. В нем было место, где развернуться фантазии.
  Конечно, исторические картины также заслуживали внимания зрителей. Но, к сожалению, снимали их крайне редко. А темы для рассказа о прошлом маститые авторы выбирали почему-то как можно ближе к жизнедеятельности генсеков. В крайнем случае, известные во всем мире события оживали на пленке под пристальным взглядом многочисленных рецензентов и цензоров. Главное, чтобы история не искажалась от творческой фантазии людей от искусства.
  Впрочем, это эмоции.
  Важно не какой киногерой. Очень большое значение имеет для скучающего зрителя поступки действующих лиц. Если он жует или, скажем, ждет терпеливо кого-то, тогда спящий кинозал фильму обеспечен. Если настойчив и деятелен, то его, выпадающего из общего русла, скорее всего, вырежут. Ошибается тот, кто суетится и делает телодвижения, которые могут быть неправильно истолкованы. А жующий спокойный герой ведет себя обдуманно и правильно. В полном соответствии с моральным кодексом строителя коммунизма.
  Со времени изобретения кинематографа великими французами для остального прогрессивного человечества правила игры мало изменились. Когда я желал, чтобы с героем все было благополучно, чтобы с ним ничего неприятного не случилось, это было именно мое кино. То есть то, которое мне нравилось, и я действительно всерьез переживал за полюбившегося киногероя.
  Такое, впрочем, бывало редко. И душа ждала настоящего приключенческого кино. Кино с деятельным персонажем, с трудной судьбой.
  Именно в кинофильме, в котором характеры героев заслуживают славы или порицания, я находил то, чего мне так не хватало в реальной и размеренной детской жизни.
  Находясь теперь со своими друзьями среди защитников неприступной крепости, я много размышлял по этому поводу. В окружающей нас в данный момент реальности исторические фигуры оказались на редкость омерзительны. Видимо, сказывалось на наше восприятие то обстоятельство, что я не очень хорошо знал их внутренний мир и сложную биографию, а главное: я невольно оценивал личности по поступкам, которые наблюдал сейчас. Как я знал из жизни в моем, прежнем мире, поверхностное впечатление зачастую было неправильным. Допустим, Ельцин выступил против путча и тем самым как бы спас Горбачева, находящегося в вынужденной изоляции в Форосе. Только спустя годы пришло понимание того, что у вновь избранного президента России, если он хотел сохранить с таким трудом полученную власть, просто не оставалось другого выхода, как вести себя по-геройски решительно. То есть поступить именно так, как поступил, а не иначе. Он спасал не народ, а, прежде всего, себя. Это уже потом Борис Николаевич искусственно поднимал свой рейтинг, преследовал опасных, своим почему-то не вымирающим электоратом, коммунистов, открыто демонстрируя всем, что власть "коммунякам" не отдаст.
  Впрочем, ничто не ново под луной. Поистине шекспировские страсти кипели в эпоху, свидетелями и даже участниками которой мы волею судьбы стали. С одной стороны, на троне казанского ханства сидел случайный человек - хан Ядыгар. Народ, как я понял, в массе своей его не поддерживал. Но хан ратовал за независимость и свободу от Москвы. С другой стороны, к власти рвался уже однажды изгнанный народом хан. Казанцы его тем более не любили. Но царь Иван взял этого нелюбимого народом хана в поход, опрометчиво пообещав ему казанский престол.
  В разгар самого главного столкновения двух противоборствующих группировок я хотел предложить свою помощь одной из сторон: а именно, борцам за свободу - современными словами, сепаратистам. Я желал перекроить данный исторический отрезок времени по своему усмотрению. Разве не интересно и не познавательно?
  Однако, судя по всему, мои усилия пока не получали должного внимания.
  Прошло несколько томительных дней. Ничего не происходило.
  Наконец пришел посыльный от хана и предложил нам отправиться во дворец. Скорее всего, мои настойчивые просьбы все же дошли до влиятельного правителя, и тот, снедаемый любопытством и обуреваемый надеждой любой ценой сохранить власть, решил все-таки принять меня. То есть, пойти навстречу судьбе и попытать счастья.
  Надо сказать, к тому времени я уже начал сожалеть, что влез в эту авантюру. То, что в планах казалось чем-то легко достижимым, в реальности оказалось болотом, связывающем по ногам и рукам. То есть содержало, словно в стремительном потоке, столько подводных камней и течений, что было трудно во всем разобраться.
  Да еще эта девчонка!
  - Поступаем ли мы правильно, поддерживая одну из воюющих сторон? - спросила Лия с вызовом.
  Она, верная своей манере портить и без того не важное настроение, внесла в мою голову дополнительную сумятицу. К счастью, не все ее поддержали.
  - Наплюнь на предрассудки! - увещевал Самотыя. - Давай откликнемся на приглашение. Сходим и посмотрим на всесильного владыку...
  Я уже давно заметил, что наш новый спутник - человек очень предприимчивый, а потому обладает авантюрным складом ума. Если следовать логике таких людей, то лучшая защита - нападение. Некто говорил: главное - ввязаться в бой, а там посмотрим.
  Вместе с тем, в последнее время Андрей вел себя крайне подозрительно. Поутру, едва покушав, он исчезал из нашего покосившегося сарая, то есть помещения, в котором наш маленький отряд квартировался, и вновь появлялся только за тем, чтобы покушать. Все остальное время он рыскал по городу, наводил справки и вел долгие беседы с аксакалами. Создавалось ощущение, что по чьему-то тайному заданию он ведет детективно-розыскную работу среди населения.
  Однажды я не выдержал и, разбудив его посреди ночи, вывел во двор. Некоторое время он приходил в себя от шока, вызванного моими неожиданными действиями, а потом, понизив голос до самого низкого шепота, сообщил, что раскроет тайну, как только нападет на след. Пришлось довольствоваться туманной перспективой, поскольку он превратился в каменную статую или, вернее будет сказать, в известного нам по истории сфинкса.
  Получив ханское приглашение, мы должны были отреагировать. Все члены нашей команды выразили желание посетить владыку.
  Оцепеневший воин у входа, таинственные перешептывания вельмож в темных коридорах, долгие ожидания в кулуарах - все это произвело на нас самое гнетущее впечатление. Казалось, крепость еще не пала, а здесь уже все погружено в траур.
  - Хан просит вас к себе. - Наконец из большого зала к нам вышел придворный сановник в богатой одежде.
  Все его поведение и внешний вид говорили о том, что, несмотря на несложность выполняемых им поручений, он довольно важная персона.
  - Кто представляет вашу делегацию? - изрек он.
  - Я, - с этим признанием Артур, ваш покорный слуга, вышел вперед, - только со мной пойдут все. Это непременное условие!
  Вельможа для приличия поторговался, но поскольку на этот счет никаких указаний у него, похоже, не было, он вынужден был согласиться с моим предложением.
  - Хорошо. - Сановник не сильно расстроился и повел нас в залу.
  Можно было бы, не торопясь, полюбоваться красивой отделкой помещения, его планировкой и украшениями, но нас быстро повели вперед, открывая на ходу массивные двери и не давая времени на созерцание изысков.
  Дворец был едва освещен. В покоях хана и вовсе царил полумрак. Сам правитель Ядыгар находился в потоке света, падающего из окна, а его многочисленная свита невольно пряталась в тень, практически прижимаясь к стенам. Небольшое возвышение венчало кресло - царский трон, так сказать. На нем и сидел хан, вытянув вперед свои слегка кривоватые и толстые ноги.
  Я инстинктивно обернулся на шум. Это, оказывается, с грохотом захлопнулась входная дверь.
  Хан поднял свою крупную, круглую голову.
  - Кто вы? - спросил он, надменно сдвинув брови.
  Я стушевался. Этот вопрос я как-то не успел продумать. От моего ответа теперь зависело очень многое. Если не все. Сказав, что я из далекого будущего, я мог смутить предка, не знакомого с современной научно-фантастической литературой. Соврав, что я один из его приближенных, я мог получить заслуженный пинок под зад. И это было бы вполне законно и справедливо, если учесть сложившиеся общественно-политические отношения в стране - и во дворце, в частности.
  Медлить больше нельзя! Я принял решение. Думаю, более лучшего выхода из положения не смог бы изобрести сам находчивый барон Мюнхгаузен.
  - Вы меня извините, но дело, с которым мы пришли, не терпит отлагательства. Это все я объясню позднее, - выкрутился я и, не давая времени на возражения, торопливо начал, - крепости угрожает страшная опасность. Войска московского царя окружили город. Буквально через несколько часов начнется штурм. Я готов незамедлительно предложить свою действенную помощь.
  Произнеся эту последнюю и, в полной мере, сногсшибательную фразу, я невольно нарвался на повторный вопрос о своей личности. Впрочем, хан еще ничего не сказал, но я как психолог сумел прочитать нарождающееся раздражение. Во всяком случае, на месте властителя я бы не удержался от резонного замечания. Не оставляя времени на расспросы, я стал излагать все сам:
  - Я прибыл к вам из далекого края, в котором военная техника достигла значительных высот. Мы со своими сподвижниками, которых вы видите перед собой, в совершенстве владеем этими орудиями убийства. Если вы, могущественный хан, призовете нас на службу, мы постараемся спасти город от падения...
  Хан поднял руку вверх. Он хотел говорить.
  - Город хорошо укреплен, - сообщил он мне доверительным шепотом, - московиты много лет пытались завладеть крепостью, но у них до сих пор ничего не получалось. Верно? - хан обратился к своим услужливым приближенным.
  В безмолвной неподвижности стояли мурзы, карачи и другие титулованные и достойные казанцы.
  На последних словах предводителя они зашумели и стали услужливо кивать. Похоже, вся их работа в тяжелое для страны время именно в этом и заключалась - в поддержке хана.
  Одного хана я уже видел в лагере Грозного. Этот же хан - противник первого - был не намного приятнее прежнего, выглядел внешне он также непритязательно: эдакий жирный бочонок. Наверное, во все эпохи и века начальствующий состав в силу определенных жизненных обстоятельств неизбежно превращался в человеческое подобие свиньи. То есть трудности дела, которым они занимались, думается, чересчур сильно влияли на их внешний вид, придавая ему неизбежную рыхлость и тяжеловесность. Такая оплывшая фактура, увы, во все времена мешала окружающим разглядеть за ней великие мысли и честолюбивые устремления.
  Каюсь, грешен. Я тоже проникся не лучшими чувствами, увидев жирную тушу - тушу того, кто делал историю. Как говорится, за любое удовольствие надо платить. Ханы и платили. То есть страдали одышкой, чрезмерной потливостью и прочими неприятностями, связанными с излишним весом. Впрочем, в те далекие века подобная фигура считалась даже наоборот признаком здоровья.
  Никто не находил связи между тучностью и болезнью. Надо сказать, что худые бедняки страдали различными недугами с еще большим постоянством.
  - Вот видите! Что скажете?
  Тяжело дыша, хан опустился в кресло. То есть, я хочу сказать, до этого он немного приподнял свою задницу с трона - для пущего эффекта. А теперь вот вернулся в прежнее первоначальное положение.
  Хан ждал мнения своих приближенных.
  - Ты прав, повелитель, - сказал один из придворных.
  Был он неопрятно одет. Следы недавнего завтрака в виде каких-то крошек и масла присутствовали на его бороде. А в остальном он был безупречен. Вернее, находился ближе всего к трону и был богат. Судя по всему.
  - Остальные тоже считают, что город выстоит? - спросил хан, обведя присутствующих грозным взглядом.
  Я ждал. Среди придворных и сановников были здравомыслящие люди. Кто-то должен был вразумить повелителя.
  - Надо предупредить возможные несчастья, - вмешался я, - береженного - сами знаете, кто! - бережет.
  Хан отнесся благосклонно к моим словам.
  Надо решиться.
  Простодушные казанцы не имели никакого представления, что такое пулемет и что он может наделать в стане противника, если умело им воспользоваться.
  - Давайте, я продемонстрирую свои возможности, - предложил я.
  Хан неопределенно хмыкнул и развел руками. Розовые, обвисшие от жира щеки его лоснились.
  - Идите сюда! - поторопил я своих друзей.
  Надо было как можно скорее устроить здесь полигон, пока повелитель не отказался от своих слов.
  Самотыя, прихрамывая, подбежал ко мне и передал пулемет.
  - Что у вас находится за той дверью? - Я указал дулом оружия на запасной выход в конце зала.
  Хан удивленно обернулся.
  - Отвечайте! - потребовал он у сподвижника, который посредством бороды давеча демонстрировал соратникам свою обеспеченность.
  Тот оказался не готов к немедленному ответу. Извинившись, он торопливо оставил нас и вернулся уже с готовым ответом.
  - Там ничего нет. Это ложная дверь, - пояснил он, кланяясь.
  Я улыбнулся хану и навел прицел. Одно нажатие на гашетку - и от дубовой двери остались только щепки, годные разве что для лучины. К сведению, в ту же секунду ни одного из придворных тоже не осталось на месте. Большинство из них рвануло вон из зала. Старики даже обгоняли молодых в этом беге на короткую дистанцию. Впрочем, самые упрямые или больные, как хотите, не смогли проявить должного пыла. Кое-кто приземлился на пол, обращаясь к Аллаху всеми помыслами и фибрами души. Впрочем, всеобщее поспешное бегство говорило о том, что никто не спешил на очную ставку со Всевышним.
  Если честно, я немного оплошал. Надо было предусмотреть, какой грохот произведет в пустом зале столь мощное средство стрельбы как пулемет.
  Но сожалеть уже поздно. Пора действовать. Вот только найти бы хана. А то после стрельбы как бы говорить стало не с кем.
  А! Вот он где. Находчивый вельможа предусмотрительно спрятался за свалившийся трон. Видя, что гром и молния на время затихли, он, виновато улыбаясь, стал вылезать из своего укрытия.
  - Великий хан, - обратился я к нему по-свойски, - тебе нужны еще какие-нибудь другие доказательства моего всемогущества?
  Кажется, у великого хана отнялся язык. Иначе он поспешил бы меня заверить, что мой трюк будет пользоваться успехом на любом поле брани. А поскольку собеседник не очень располагал к красноречию, я торжественно продолжил:
  - Властью, данною мне Аллахом, я могу истребить неверных и спасти город от разрушения. От тебя, великий хан, теперь зависит, начать мне помогать защитникам крепости или оставить их в неведении относительно возможностей иного развития события. Выбирай.
  Люди, сбежавшие с устроенного мной полигона, стали вновь по одному просачиваться в зал. Это говорило о том, что они были дисциплинированные чиновники и по-настоящему переживали, что их могут уволить за прогул.
  - Хан Ядыгар, ты воочию убедился, кто чего стоит, - сказал я с пафосом. - Стоит ли доверять трусливым и продажным сановникам? Прислушайся к голосу разума.
  Знаком я попросил хана подойти поближе. Когда владыка надменно кивнул и удосужился слегка наклониться ко мне, демонстрируя тем самым благосклонное отношение к моим предложениям, я горячо зашептал ему в ухо:
  - Люди очень злы и готовы на любую подлость, - и со значением добавил: - лучше надеяться только на себя и на свой великий ум.
  Я льстил. Взгляды моих друзей были устремлены на хана. Не переборщил ли я с похвалой?
  Я видел, что хан уже забыл о своих подозрениях. Теперь он целиком и безоговорочно был на моей стороне.
  Любой на моем месте давно бы возрадовался и поспешил бы закрепить успех. Но не я.
  - Кто из них, этих хитрых и самоуверенных подстрекателей, готов взойти на стены и с оружием в руках встретить врага? - сказал я громко, выпрямляясь.
  Хан мыслил, как солдат. Здесь я мог рассчитывать на удачу.
  Бедные сановники, услышав мои грозные слова, восприняли их по-своему. Все были напуганы. Своим мелким умишком они решили, что хан поручил мне вербовать среди них добровольцев и волонтеров, не считаясь с их пожеланием. Таким был мой победоносный тон.
  - У нас есть два варианта, - уверенно заявил я.
  Судя по тому, как загорелись маленькие, оплывшие жиром глаза Ядыгара, я сделал для себя вывод: хан практически готов взять меня в союзники. Теперь важно, чтобы он испытал также желание взять меня в советники.
  - Первый и по-настоящему патриотический вариант предусматривает полную и безоговорочную капитуляцию противника с подписанием соответствующих договоров...
  На этих словах я замолчал: не слишком ли сложно я изъясняюсь. У нас говорят, будь проще, и народ к тебе потянется. Но нет... Все в порядке. Хан радостно кивает. Пожалуй, общий смысл моих рассуждений до него однозначно доходит. Итак, продолжим.
  - Другой вариант неопределенный: оставить все как есть и ничего особенного не предпринимать.
  Я хотел подтолкнуть хана Ядыгара к тому, чтобы он поспешил воспользоваться моими услугами во благо Отечества и своего собственного.
  Я торжественно произнес:
  - Но нельзя уповать на везение. Только здравый смысл и воля к победе могут привести к желательному результату.
  Я нанизывал одни слова на другие. Голосу я добавил металла. Главное, чтобы самонадеянный хан по неосторожности или необдуманности не принял самое неправильное из решений.
  Теперь меня слушали уже все придворные. Видя, что их владыка склоняется к тому, чтобы принять мое предложение, сановники стали клонить головы и внимательно прислушиваться к моим горячим словам.
  Завладев вниманием, я стал гораздо обстоятельнее излагать свои планы.
  При этом я не терял головы. Надо учитывать психологию людей того времени. Сегодня человек, встретив сильное сопротивление, давно бы уже отказался от своих планов и бессмысленных усилий. Но Ядыгар был человеком своей эпохи. Надо учесть, что тогда любое перемещение в пространстве, будь это, скажем, обыкновенное путешествие из Леона в Париж, требовало значительных затрат времени. Жители городов и деревень самой жизнью были готовы к трудностям. Так относились они ко всему, к военным делам тоже.
  Трудяги. Усердия им не занимать!
  Из вышесказанного легко заключить, что убедить их в чем-то было очень тяжело. Мне надо было приложить все красноречие и понемногу, по крупицам подтачивать камень сомнения - камень, который они держали с самого начала у себя за пазухой.
  - ... и тогда русский царь больше никогда не посмеет высунуть носа из Москвы, - закончил я, только что перекроив историю на свой лад.
  Какой-то сановник, явно не из местных, с внешностью бонзов брежневской эпохи застоя, стал подвигаться к трону. У него на лице было написано желание вступить в полемику. Этого только не хватало, скривился я.
  Ядыгар вспылил:
  - Больше ни слова.
  Пожалуй, и в самом деле время обсуждений и долгих дебатов кончилось. То, что предлагал я, было лучшим выходом из создавшегося в середине 16 века противостояния между Московией и не менее могущественным Казанским ханством.
  Не смея сказать ни слова, посрамленный чиновник вернулся на место.
  Теперь я мог торжествовать победу. Ох, и нелегко она мне далась. Эта победа.
  Что ж. Пора принимать поздравления моих коллег. Только почему-то я их не вижу. Ага, все понятно. Их заслонили жирными телами обступившие трон приближенные хана. Один только Самотыя, выпячивая живот, пытается удержать выгодную позицию.
  Хан обратился ко мне:
  - Я не подозреваю вас в корысти. Но взамен своей услуги вы, наверное, что-то хотите от меня получить?
  - Нет. Мы...
  Мой жалкий лепет был прерван. Бесцеремонно расталкивая высокородных мурз, старых аксакалов и высокопоставленную молодежь, вперед протиснулся дерзкий Самотыя.
  - Могу я задать вопрос? - лихо выступил он из строя.
  При этом он смотрел поочередно то на хана, то на меня. Надо сказать, оба мы были в некоторой растерянности: я - в большей, хан - соответственно - в меньшей.
  - Говори! - потребовал владыка.
  Я тоже с не меньшим удивлением ждал, когда мой соратник откроет свой беззубый рот. И, главное, для чего?
  - Если милость хана столь велика, как представляется, смею ли я рассчитывать на его доброту в отношении соратников Артура? - спросил Самотыя, нагло уставившись в глаза казанского владыки.
  Хан кивнул. Он был заинтригован:
  - Вы от меня хотите что-то? - догадался он и ласково спросил, поскольку проситель вдруг замялся.
  - Да, - Самотыя снова выпятил грудь, - скажите нам, где ханская казна. Нам ничего другого не надо.
  - Казна? Ты спрашиваешь, где моя казна?
  - Именно. Я спрашиваю только о казне.
  - Так вы пришли за этим?!!
  Хан был неприятно поражен словами наглеца. Более того, всемогущий вельможа рассердился. Его гнев вылился в ругательства. И он повелел необычным голосом, очень похожим на приговор Верховного суда Республики Татарстан:
  - Уберите всех с моих глаз! Навсегда.
  Хан, до сих пор соблюдавший по отношению к нам нейтралитет, вдруг стал похож на Гитлера. Тот, помнится, тоже разорвал в одностороннем порядке пакт о ненападении.
  
  Глава девятая
  Накануне грозных событий
  
  Нам сам Великий случай - брат,
   Везение - сестра,
  Хотя - на всякий случай - мы встревожены.
   В. Высоцкий
  
  Мир встал с ног на голову.
  Наверное, каждый человек рано или поздно сталкивается с тем, что считавшееся правильным и незыблемым в мгновение ока превращается в свою противоположность. Я имею в виду даже не экстраординарный поступок Самотыя, неожиданно обнаживший его самую глубинную суть.
  Дело тут во мне. И открытие, сделанное мной в роковые минуты, меня повергло в недоумение. Неужели я настолько привязался к Лие? Быть этого не может. И все-таки...
  Возьмем людей этого мира, в который мы с Лией волею случая попали. Например, Василий, Ильдар, тот же Самотыя. Они воспринимали, как данность тот факт, что приходится наблюдать и, больше того, жить бок о бок с давно умершими предками, то есть в нашем случае с завоевателями и защитниками славного города. Ничего сверхъестественного в этом абсурде никто из наших спутников - жителей современной Казани, жителей 21 века, не видел. Самотыя, например, и вовсе приехал охотиться за сокровищами казанского хана, о которых был хорошо наслышан еще со времен учебы в институте.
  С ума сойти!
  Что это за мир такой, в котором все смешалось, как в доме Облонских? Неужели могут существовать параллельно две исторические эпохи? И не только существовать, но и вполне успешно взаимодействовать. То есть - сосуществовать.
  Впрочем, ответ я знал. Более того, мы с Лией наблюдали все воочию, даже участвовали в его благоустройстве. Наверное, пора ко всему привыкнуть. А привыкнув, действовать. Необходимо искать из ситуации выход, раз приходится тоже принимать как данность, как аксиому, существование давно умерших предков. Подобно местным жителям. Желательно при этом не наделать страшных ошибок.
  А вот с этим уже сложнее...
  Я спрашивал себя: зачем мы взяли с собой такого человека, как Самотыя? Неужели мой предыдущий опыт с Василием меня ничему не научил!
  И вправду, наш новый спутник сильно отличался от прежнего. Даже в худшую сторону.
  Начнем по порядку.
  Самотыя не имел передних зубов... оговорюсь, он когда-то их имел, но сейчас - эти зубы - у него отсутствовали.
  Надо сказать, что сей провал во рту наш спутник умело прятал за пышными усами. Этот носитель стоматологического кошмара точно также старательно скрывал историю их потери. После случая во дворце хана у меня стали появляться догадки на этот счет. Вполне правдоподобные, между прочим. Кто-то из окружающих приложил к этому руку. Не так ли?
  Мне необходимо решить, что делать с навязавшимся к нам в спутники кошмарным человеком.
  Давайте рассмотрим ситуацию подробнее, говорил я сам себе.
  Лия не была предметом моего вожделения, но откровенное внимание к ней Самотыя меня уже начинало раздражать.
  За время пребывания на острове я уяснил для себя одну непреложную житейскую истину. В каждом человеке есть определенный запас нежности и некая неувядающая потребность в любви. Когда не имеется достойных объектов для приложения своих чувств, человек поневоле начинает уделять внимание тому, кто под рукой. И не всегда это осознанный и правильный выбор. А что делать?
  Таким образом, на острове, в отсутствии красивых девушек, да и женского пола вообще, я невольно начал испытывать к Лие удивительные чувства, происхождение которых было затруднительно объяснить даже мне самому.
  Видимо, деревенские парни, исходя именно из этих соображений и всецело повинуясь человеческой природе, вовсю ухлестывают за местными дурехами.
  Но не думайте, что, сказав это, я оправдываю Самотыю. Его поведению нет оправдания. Это только с точки зрения воровского кодекса в порядке вещей уводить со двора фраера неиспользуемый хозяином электродвижок. А нормальные люди считают такое посягательство на собственность обыкновенной кражей и обращаются за поддержкой в милицию. И, надо думать, они абсолютно правы.
  Вот такие крутые мысли варились в моей голове. И вдруг выясняется, что Андрей просто обманывал нас. Изображая человека, ухлестывающего за Лией, он старательно решал свои меркантильные проблемы. Но его роковой поступок у хана позволил мне задуматься о моих собственных мыслях к этой девушке.
  Наконец, кое-что прояснилось.
  Сказать, что она мне нравится, было бы неверно. Но открытая неприязнь, сквозившая в наших отношениях вначале, теперь уже не имела места.
  Вот такого рода мысли проносились в моей голове, пока наша процессия шла узкими проходами к месту своего обитания.
  На улицах было пусто, никого не осталось. Город в этот час превратился в филиал пустыни Сахара.
  Жизнь и раньше не очень-то смахивала на праздник с цветами, а тут и вовсе стала похожа на развороченную клумбу.
  Я бросил несколько неприязненных взглядов в сторону Самотыя, но, похоже, ему было глубоко наплевать на мнение окружающих. Воспитанный в пренебрежении к иному мнению, он не испытывал каких-либо угрызений совести оттого, что сорвал мне переговоры.
  - Я все равно найду эти сокровища! - прокричал он, весь во власти низменных страстей.
  Он продолжал по-прежнему высказывать вслух свои мысли, вовсе не считаясь с чужими.
  Я ощутил в груди растущее раздражение. Но нельзя делать резких движений.
  Я и без того наговорил кучу некрасивых слов, когда мы вышли из дворца хана. Сорвался!
  Впредь надо быть осмотрительнее. Гораздо сдержаннее реагировать на все. Наша судьба напрямую зависит оттого, насколько ясным будет мое сознание. Именно подчиняясь внезапной мысли, я не стал гнать Самотыю прочь из нашего отряда.
  Как вы понимаете, я был наивным глупцом, возомнившим себя творцом истории, чей единственный удар может повернуть ее вспять. Я полагал, что судьбы народов находятся теперь в моих руках. По чудовищной иронии судьбы я даже решил, что я и есть новый властелин мира, не меньше! Бесконечно наивный человек. Я уверился в том, что на самом деле могу изменить ход истории.
  Тем труднее было отрезвление. Находясь теперь в осажденном городе и не имея возможности проявить свои способности, я чувствовал себя зверем в зоопарке, настоящим хищником в клетке.
  Что касается моих спутников, то они находились в беспечном блаженстве. Ильдар раздобыл где-то спиртное и теперь был на седьмом небе от восторга, Самотыя, сославшись на срочные дела, сразу же по возвращении домой ушел от нас, а Лия... Лия легла спать. Где же она так утомилась, чтобы так старательно заботиться об отдыхе?
  Перед нашим довольно убогим жилищем было небольшое пространство, огороженное от улицы высоким забором. Здесь ничего не росло, но для прогулок уединенное место вполне подходило.
  Я начал ходить взад и вперед по площадке, пытаясь рассеять дурное расположение духа.
  Судя по всему, это занятие очень быстро прервется. Ильдар не только находил выпивку в самых неожиданных местах, но и подобно Уинстону Черчилю1 активно пренебрегал рекомендациями врачей. Я слышал, что у фотографа больное сердце. А между тем хлопец, как я заметил, был не дурак выпить. Все бы ничего, но после выпитого он становился не в меру разговорчивым.
  Безусловно, он относился к числу тех одиночек, которых вполне устраивает компания из собственных мыслей.
  - Вот и пусть продолжает дальше самосовершенствоваться! - вырвалось у меня.
  Сейчас его болтовня мне сильно помешала бы. Чтобы избежать ненужных споров, я подошел к стене нашего скромного жилища и, опираясь на ствол росшего поблизости дерева, забрался на крышу.
  - Замечательно. Здесь он меня не найдет.
  Подобно Майн Риду или сэру Вальтеру Скотту мне стоит сейчас, сожалея, что не удосужился сделать это раньше, рассказать об исторической обстановке, предшествующей взятию Казани.
  Политическая ситуация в стране в то время была не стабильной. За власть в государстве - с переменным успехом! - боролись две группировки: промосковская и крымская. В этих условиях люди, ратовавшие за независимость, были в меньшинстве и ни на что реально не влияли. Последнее обстоятельство я, честно признаться, в те дни, когда стал участвовать в исторических событиях, не знал. Крымская или, по-другому, восточная - в противовес западной - стремилась к тесному союзу Казани и Крыма, тяготела к торгово-экономическому сближению с Востоком. Это вызывало естественную конфронтацию с Москвой.
  В 1518 году хан Шиг-Али, представлявший собой карикатуру на человека и позорящий своим видом сам институт ханства, был изгнан из Казани. К тому же этот дородный и ужасно некрасивый человек родился в России и долгое время прожил там, проникаясь соответствующими мыслями и поведением.
  ________
  1Уинстон Черчилль - этот толстый старый грешник благополучно дожил до 90 лет, пренебрегая всеми рекомендациями врачей. Напропалую дымил сигарами, выпивал литры виски и при этом эпатировал пуритан регулярными заявлениями типа: "No sports, just whiskу and cigars!"
  
  Сказать, что с этого все и началось, будет неправильно. Посмотрим, что же было дальше, как развивались события на этом огромном пространстве, которое сейчас называется Российской Федерацией. Итак, в 1521 году к власти пришел крымский хан из клана Чингизидов Гиреев. Противостояние с Москвой в связи с этим неожиданным событием только усилилось. В результате все еще непрекращающейся борьбы группировок случилось непредвиденное: промосковски настроенными вельможами в 1546 году новый хан Сафа-Гирей был согнан с престола, а в 1551 году как следствие стремительно развивающейся ситуации было упразднено само прокрымское правительство.
  Дело было так. Крымцы - в количестве трехсот человек во главе с Кощак-уланом, начальником гвардии, фактически ставшего главой правительства после смерти хана Сафа-Гирея, - дезертировали. То есть, после того, как вояки почувствовали, что казанцы, недовольные образом жизни, который они ведут, готовы выдать всех московским воеводам, при первых же знаках опасности бежали из города. Просто у крымцев не оставалось другого выхода. Чуть не случился бунт. Среди недовольного народа уже ходили слухи, что этот ненавистный Кощак-улан в сговоре с Сююмбике имеет намерение убить младенца и, женившись на царице, стать казанским ханом.
  Казанцы хотели предотвратить кощунство. Такой оборот испугал крымцев. Но бегство ничего не изменило. Кругом, по всей земле казанской, стояли войсковые соединения предусмотрительного царя Ивана Грозного. И в один из неудачных дней беглецы попали в засаду и вынуждены были вступить в неравную схватку с русскими воинами на реке Вятка. Сражение они проиграли. В результате Кощак-улан был схвачен и в скором времени, доставленный в Москву, казнен.
  
  Вернемся к трагическим событиям вокруг престола. Теперь Казанью как бы единолично правил наследник Сафа-Гирея и Сююмбике - их двухлетний сын по имени Утямыш-Гирей. Москва тем временем не прекращала усилий для того, чтобы покорить упрямую и строптивую страну. И казанцы, в конце концов, были вынуждены пойти на уступки. Более того, правительство Казани, не желая и дальше ссориться с могущественнейшей Русью, отправило Сююмбике с сыном в Москву. Бывшая супруга умершего хана Сафа-Гирея была отдана в жены ярому стороннику Москвы касимовскому хану Шиг-Али. Говорили, что ее отец - ногайский князь Юсуф - давно вынашивал эти планы: отдать дочь за Шиг-Али после смерти Сафа-Гирея.
  Теперь, сопровождая в походах Ивана Грозного, Шиг-Али рассчитывал в качестве платы за услуги получить казанское ханство. Для этого московскому царю следовало сместить с престола Ядыгара. Между тем, к слову сказать, этот претендент Шиг-Али приходился родственником правящему хану. Вот такой парадокс.
  Причины войны, как всегда, запутанны и сложны, чтобы можно было рассказать о них в двух словах.
  Ну ладно. Не будем прибедняться. У нас, к счастью, есть возможность изложить все более-менее подробно.
  По условиям перемирия с Москвой на казанский престол московский царь уже однажды сажал Шиг-Али. Но крымцы тогда не смирились с временным поражением и, по сведениям хана, готовили мятеж, в результате которого должны были вновь сместить его. Тогда наш вероломный хан пошел на великую и страшную хитрость. Он устроил большой пир во дворце, и все приглашенные, которые были подозреваемы в измене, были убиты. Резня продолжалась два дня.
  Впрочем, нравы того времени довольно свободны и жестоки.
  Видя эти бесчинства, Иван Грозный решил прекратить междоусобицу и ввести войска. Однако хан Шиг-Али вдруг повел себя весьма непредсказуемо. Он заявил, что является мусульманином и христиан не допустит в город. Его, мол, и так недолюбливает народ. А также князья. А еще он потребовал от московского царя земли, лежащие к западу от Казани. Тогда он поможет захватить Казань без неизбежных в этом случае больших потерь. Странная позиция.
  Учитывая сложившуюся ситуацию, Иван Грозный решил сместить хана в угоду народу, но взять Казань без помощи проявившего твердость Шиг-Али. Когда хан отправился на рыбалку на ближние озера, представители московского царя встретили хана и объявили, что принимают его отречение от престола.
  События приняли неожиданный оборот. Простые казанцы, увы, восприняли все неправильно. Кто-то поспешно пустил в городе слух, что московиты идут в Казань, чтобы наказать ее жителей, и крепость моментально стала вооружаться. Это был новый мятеж, прежде невиданный - ни по масштабам, ни по активности ее участников. Шутка ли: жители - все поголовно - стали опасаться за свою жизнь.
  Прошло время. Астраханский царевич Ядыгар Магмед приехал в Казань и сел на престол. Горожан он подкупил обещанием ни в коем случае не впустить русичей в крепость. Более того, он дал клятву быть непримиримым врагом Руси. Такой расклад многих устраивал. Но не Ивана Грозного. Царь решил силой завоевать мятежную страну. Шиг-Али рекомендовал идти в поход зимой, когда стужа заморозит болота и воды, превратив труднопреодолимые преграды в естественные мосты. Но царь не хотел ждать.
  - Войско готово, запасы отправлены, - рассуждал юный государь, - Господь на нашей стороне.
  Немедля он выступил в поход. Иван Грозный, конечно, понимал все трудности предстоящего дела. Казанцы привыкли воевать. Непросто их одолеть. Да и город непростой. Это крепкий орешек. Город-крепость, способный выдержать и бой, и длительную осаду.
  Но московский царь уже не мог отступать, ввязавшись в новую схватку со строптивыми соседями. Или победа, или поражение. Другого выхода просто нет.
  Мы, потомки тех людей, знаем, чем все закончилось. А вот самим участникам далеких и героических событий, которых, впрочем, мы теперь видели собственными глазами, еще только предстояло испытать все трудности и ужасы войны на собственной шкуре. Впрочем, подробности испытаний простого люда остались за кадром. Кто знает, какие тяготы свалились на плечи татарского народа.
  Одно можно сказать... Это была тяжелая и мучительная война. Для тех, кто осажден, и тех, кто нападает.
  
  Глава десятая
  Козырная карта Андрея Самотыя
  
  С ним вдруг ни с того ни с сего начался припадок разговорчивости.
  Я.Гашек
  
  Поток самых черных мыслей пронесся у меня в голове.
  - Надо что-то делать, - сказал я себе громко.
  С крыши, где я прятался от своих спутников, скажу честно, мне было видно многое. Например, я с интересом наблюдал собирающуюся на рыночной площади бурлящую толпу. Ремесленники и мастеровые, простые солдаты и офицеры с оружием в руках, богатеи в роскошных одеждах - все стали скапливаться в одном месте. Круг, состоящий из озабоченных людей, продолжал понемногу увеличиваться.
  Скажу сразу, настроение горожан вовсе не являлось упадническим. События предыдущих дней настраивали в целом на мажорный лад. Более того, казалось, что удача, наконец, повернулась-таки лицом к защитникам крепости.
  Действительно, население поголовно было воодушевлено удачным исходом своих предыдущих вылазок. Казанцы, между прочим, не впервые успешно отражали нашествие москвичей. Понятно, что горожане уже не раз преодолевали невзгоды осады. В конце концов, после длительных неприятностей обычно, так или иначе, налаживалась привычная мирная жизнь. Вот и сейчас горожане, надеясь на лучшее, все как один хотели избежать рабства.
  - Да будет так. Мы вновь победим! - утверждали самые храбрые, встречая друг друга на улице или в харчевне.
  Люди пересказывали друг другу содержание грамоты, которую прислал Шиг-Али своему родственнику Ядыгару. В этом, казалось бы, очень убедительном письме тот взвывал к разуму хана, призывал смириться с требованиями русского царя. А вельмож и чиновников хотел уверить в том, что московский властитель вовсе не желает их гибели. Мол, пусть раскаются. Пусть выдадут виновников мятежа и дальше живут спокойно под властью московского государя.
  Однако русским не поверили. Ходили самые тревожные слухи.
  Наверное, один из этих слухов теперь и собрал народ, решил я.
  Но что это?
  Сверху я отчетливо увидел среди разноликой толпы довольно заметную фигуру нашего с Лией и Ильдаром общего знакомого. Это был Самотыя. Собственной персоной. Похоже, собранная толпа была его невинным развлечением.
  Я был озадачен. Как он втесался в этот коллектив, охваченный единым порывом защитить родину от иноземцев?
  Вопрос, не имевший пока вразумительного ответа. Раньше за Самотыей я не замечал каких-либо героических устремлений. А тут... в самой гуще событий!
  - Вот это да! - воскликнул я почти вслух.
  Самотыя, похоже, не только был в этом собрании неравнодушных граждан своим, но, судя по всему, сам он ее и собрал. То есть, трусливый, как мне казалось, человек, неожиданно стал организатором активных действий. Здесь крылась загадка, которую хотелось раскрыть. Думаю, здесь однозначно что-то было не так.
  - Лучше разобраться на месте!
  Приняв решение, я быстро спрыгнул на землю.
  Уже подходя к людям, окружавшим голосистого парня, я понял, что митинг собрался стихийно.
  - Надо же, - сказал я сам себе.
  Наш пройдоха воспользовался энтузиазмом народа, чтобы обратить порывы души в свою пользу. Не иначе. Другого объяснения не подыскать.
  - Так оно и есть.
  Я уже не сомневался в истинном значении поступков нашего общего с Лией друга - Самотыя, этого хохла со странными еврейскими наклонностями.
  - Эй, ты куда!
  Голос, раздавшийся практически под ухом, заставил меня неожиданно встрепенуться.
  Кто это?
  Я оглянулся. Сзади меня шла Лия.
  Серьезная и удивленная, она подняла на меня свое красивое лицо.
  - Это ты? - поразился я.
  - Как видишь. А ты... куда ты подался?
  - Хочу проверить, какими истинами пичкает местное население новоявленный проповедник.
  - Проповедник? Ты шутишь?
  - Взгляни сама!
  Толпа густой массой окружала Самотыя. Мы подошли ближе и с удивлением обнаружили, что он не просто стоит в кругу, а выступает перед собравшимися:
  - ... стрельцы грабят ваши дома. Захватчики вместо того, чтобы участвовать в честной брани, мародерствуют. Вы это видите сами, - возбуждал он слушателей. - Смотрите, они - наглеют кругом и всюду, устроили самую настоящую погоню за сокровищами и чужим добром.
  На этом месте Самотыя даже повысил голос, как депутат, выступающий без микрофона:
  - А мы... мы защищаем родину. Знайте! История на нашей стороне.
  Одновременно раздалось несколько голосов:
  - Что нам делать? Скажи, джигит!
  Самотыя поднял кверху палец.
  Я даже зажмурился. В этот торжественный и звездный для Самотыя час наш общий знакомый сильно напоминал некоего народного избранника, вещающего в тревожные для Отечества часы с боевого бронетранспортера. Не путать с броневиком!
  - Что он говорит? Глупости... Ересь...
  Из толпы послышались злые выкрики. Но они не могли смутить беспечного Самотыя. Он даже стал повышать голос, воодушевленный демократичностью толпы:
  - Я предлагаю дело. Надо быть готовым к любому развитию событий.
  Вперед выступил мулла:
  - Выражайся яснее, - потребовал он, - не искушай людей.
  Но заставить замолчать Самотыю тяжело. Уж я-то знаю!
  - Подождите, - возмутился оратор, - я допускаю возможность, что город падет...
  - Это невозможно! - воскликнул мулла, схватившись руками за чалму.
  Взрыв негодующих голосов поддержал его.
  - Э... погодите.
  Самотыя с озабоченным видом стоял у возвышения. Я догадался, что он ищет нужные слова. Да уж! Убеждать озлобленных людей - задача не из легких.
  - Нам нужно продержаться до первого снега, - заговорил он, найдя аргумент, - скоро зима. И тогда... захватчики тоже останутся без продовольствия и будут вынуждены вернуться к себе на родину, в Московию. У нас еще есть резервы, я верю. Время работает на нас...
  Старики с седыми бородами, пожилые мужчины с немалым опытом жизни и совсем уж юные граждане города стали рукоплескать самозванцу.
  Мы с Лией переглянулись.
  - Ловкач, - прошептала девушка.
  Оптимизм нашего товарища никак не укладывался в голове.
  В амбарах и кладовых пусто. Продукты все съедены, а новых запасов не предвидится. Правда, Самотыя притащил из ханского дворца кое-какие припасы. Это была мука, сушеное мясо, сухари. Тем и питались. Самотыя как искусный повар пытался из имеющегося дефицитного товара организовать для нас более-менее сносный стол. Но долго растягивать удовольствие не удастся, рассчитывать на чудо было бы глупо. Рано или поздно небольшие запасы подойдут к концу. Даже если принять режим самой жесткой экономии. И тогда...
  Мы все сдохнем с голоду. Лия похудеет, станет похожа на кильку. У меня пропадет живот, у Самотыя выпадут оставшиеся зубы. Эка, куда меня понесло!
  Оставив незавидные фантазии о ближайшем будущем, я вернулся на землю.
  - Ты послушай! - прошептал я.
  Куда, интересно, клонит Самотыя? У него наверняка есть какой-то скрытный план.
  - У меня есть возможность купить хлеба и пронести его в город, - заявил оратор. - Но есть некоторые проблемы для претворения в жизнь этой важной миссии...
  Люди слушали Самотыя, сурово сдвинув брови.
  - Впрочем, проблема решаема. - Самотыя пригладил свои топорщившиеся, как у Чапаева, усы. - Наверняка кто-то из вас знает, где находится ханская казна...
  Вот оно что!
  Теперь я знал, какие силы подвигли этого неутомимого прохиндея на поиски выхода из положения, в которое, благодаря русскому царю, попал казанский люд. Стало быть, верна поговорка: деньги правят миром. Собственно говоря, не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о меркантильных интересах Самотыя.
  Ханская казна - хрупкая мечта кладоискателей на протяжении грядущих веков - полностью завладела вниманием Самотыя. В отличие от остальных соискателей наш ловкий приятель был в очень выгодном положении, потому что "стоял у истоков".
  - Если кто-то из хранителей тайны находится среди вас, то пусть он во имя спасения города от голодной смерти сам подойдет ко мне.
  Самотыя обеими руками подкручивал свои длинные усы. Казалось, он уверен в положительном решении поднятого им своевременного вопроса.
  - Я живу вон в том доме!
  Рукой спаситель народа показал в сторону строения, которое стало на время нашим жилищем. Люди отошли в сторону, чтобы любой желающий запомнил дорогу или хотя бы направление. Однако, судя по гулу в толпе, таковых не нашлось. Либо этот таинственный и столь желанный человек усиленно хранил свой инкогнито.
  - Можете прийти ко мне в любое время суток. Хоть днем, хоть ночью! - Самотыя еще прибавил громкости. - Помните о народном горе.
  Во все века алчные люди скрывали свои пороки, прикрываясь красивыми словами о благе народа. В этом смысле Андрей недалеко ушел от предков. Однако его слова по-прежнему не вызывали нужного энтузиазма.
  - А нельзя как-нибудь по-другому раздобыть хлеба? - поинтересовался сухонький тугоухий старик.
  В руках он держал вырезанную из дерева дорожную палку.
  Самотыя замотал головой и сказал:
  - Все дело в торговцах. Они просят слишком много денег. Ханский клад. На меньшее они не согласны... Извините, вы что, в самом деле располагаете какими-нибудь сведениями о сокровищах хана?
  - Нет. - Старичок с палкой быстро затерялся в толпе.
  - У кого-нибудь еще есть желание пообщаться со мной?
  - Не знаем мы... Мы люди маленькие... - раздались в толпе тихие голоса.
  Самотыя приуныл.
  - Где я живу, я вам показал, - сообщил он тоскливо, - ничего другого у меня для вас больше нет. Все теперь зависит только от вас. Ваша судьба в ваших собственных руках... Эх!
  Было видно, что он обманулся в лучших чувствах.
  Народ, не меньше оратора разочарованный эпилогом, стал расходиться.
  - Андрей! - Мы подошли к приятелю.
  Самотыя встрепенулся:
  - Вы здесь? Есть новая информация?
  - Нет, - разочаровал я его поскорее. - Мы все в одной большой заднице...
  - Я тоже, - поделился он своим горем.
  Я похлопал безутешного кладоискателя по спине и вдруг увидел перед собой того назойливого старикашку с клюкой.
  - Извините, - сказал я ему, - но мой друг закончил прием.
  Друг только что находился в некотором трансе. Однако новое чувство озарило его лицо, и Самотыя неожиданно протянул старцу руку:
  - Идите ко мне... Чувствую, у вас есть что сказать.
  - Да, - неохотно признался старик.
  - Это касается ханской казны?
  - Да, я знаю, где спрятаны ханские сокровища.
  - И молчал!
  Это было сказано с укоризной.
  - Я много размышлял над твоими словами, - произнес с пафосом зловредный старик, - ты, похоже, человек неравнодушный. Я пришел к тебе с тем, чтобы показать, где спрятаны драгоценности. Да простят меня те, кто дал клятву сберечь тайну сокровищ!
  Самотыя запрыгал на месте от радости:
  - Я знал, знал, знал! - восклицал он громко.
  - Может, не будешь так откровенно выражать свои эмоции! - упрекнул я Андрея.
  Однако все бесполезно. Мои слова не возымели действия. Он смеялся так, что даже слезы выступили на сузившихся внезапно глазах.
  - Прекратите! - воскликнула Лия.
  Вдвоем мы убедили приятеля скорее приступить к делу.
  - Да, да... - опомнился он. - Где находится казна?
  - В Казани, - прошамкал старожил.
  - Отлично, - Самотыя обвел нас торжествующим взглядом, - значит, ценности не эвакуированы из осажденного города?
  - Нет.
  - То есть... они где-то закопаны?
  Старец кивнул.
  - Ты, - Самотыя взял за локоть своего осведомителя, - покажешь, где эти сокровища.
  Старожил возражать не стал.
  - Идем! - Охваченный страстью парень подтолкнул своего собеседника. - Не будем терять нашего драгоценного времени.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"