Аннотация: Короткие истории про похождения деревенского кота.
Как кот Бегемот Митю спас.
Митя был недоволен. Причём в последнее время вошло это у него в привычку. В нехорошую, скажем прямо, привычку. Будь Митя, допустим, обычным человеком, или, скажем, петухом, это было бы тоже неприятно, но вполне переносимо. Но был Митя великолепным, тонной весом племенным быком, с крутыми рогами, огромной головой и свирепым взглядом, а посему его плохое настроение заметно сказывалось на настроении окружающих.
А проживал Митя на ферме, в отдельном стойле, привязанный за шею на цепь. На этой же ферме находилось 200 коров, так что, собственно, тут Митя и работал.
Недовольство быка проявлялось в низком и громком, на всю ферму, рёве, от которого у доярок бегали мурашки по коже, а у коров снижались надои.
Если бы нашёлся смельчак, который, глядя прямо в глаза быку, спросил бы - И чего тебе, Митя, надо? - то он бы не получил никакого ответа. Во-первых, потому что Митя и сам не понимал, что с ним происходит, а во-вторых, единственный кто мог с ним поговорить, скотник Фёдор, был сейчас под мухой (а можно сказать, что и пьян), а всем было хорошо известно - пьяных бык терпеть не может.
Можно упомянуть и о том, что ещё Митя терпеть не мог собак (почему, будет пояснено ниже), а вот кого он любил, это большой вопрос, и, пожалуй, все кто его знал, подумав, дали бы твёрдый ответ - никого. Нет, к работе своей он относился серьёзно, и показатели по выходу телят на ферме были не хуже чем у других. Но любил ли он своих подруг по ферме? Увы, как мы уже говорили выше, это прекрасное чувство не согревало большое сердце быка. Не повезло бедняге и с другом. Весь вид огромного Мити вызывал страх и уважение. Но желающие подружиться, в очередь не выстраивались.... Возможно, поэтому стены небольшого скотного двора оглашались рёвом, от которого дребезжали стёкла в окнах.
Чтобы завершить психологический портрет Мити, стоит рассказать о происшествии, которое случилось, когда он был ещё маленьким бычком, и, в компании таких же телят перегонялся с одной фермы на другую. Бычок заметил на обочине дороги ромашку, и, пораженный её красотой, остановился рассмотреть цветок. Что поделаешь, совхозные животные видят в своей жизни немного живых цветов. На беду Мити, перегонял их маленькое стадо человек не с душой поэта, а обыкновенный пьяный пастух (история даже имя его не сохранила). Не вынужденная задержка вывела его из себя. Он заорал что-то нечленораздельное, и от души огрел хлыстом бычка. Митя взбрыкнул задом, однако, отличаясь уже с детства непростым характером, от ромашки уходить отказался. И тогда пастух натравил на него свою псину. Псина была не бог весть, какая, но и Митя тогда был слишком мал. Он здорово испугался, и помчался прочь от собаки. А та вошла в раж, и, кусая его за ноги, загнала в канаву у дороги. Митя упал туда и не мог подняться. Тогда он хорошо запомнил яростный лай собаки и пьяный хохот человека...
В это же время, высоко подняв хвост и голову, по кормовому проходу шествовал красивый серый кот, которого звали Бегемотом. Эта ферма не была его домом, но чувствовал он себя здесь весьма комфортно. Тут было тепло, никто не дёргал за усы и хвост, а доярка тётя Шура всегда наливала ему парного молока. Немного коробило то, что она при этом называла его Тишкой, но, будучи от природы существом добрым, Бегемот ей это прощал.
Временами, налакавшись, молока и умываясь на тёплой, электрической батарее в "красном уголке", кот подумывал и вовсе перебраться на ферму. Но дальше мечтаний дело не шло. Дом есть дом, да и хозяина, Петровича негоже оставлять, хотя и не заслуживает он, по совести, такой о себе заботы.
Итак, Бегемот шёл по кормовому проходу. Из-за Митиных "рулад" он слегка нервничал, как вдруг его внимание привлёк разговор двух мужчин. Одного из них, высокого и худого он знал, это был завфермой, по имени Борис. Второго, невысокого, пожилого крепыша видел иногда на ферме. - Иван Гаврилович! Сколько это будет продолжаться! Митька совсем озверел! У меня нет желающих, к нему в стойло заходить! - Борис немного успокоился - Вы как главный ветврач совхоза должны принять меры, а вдруг он кого покалечит? Кто отвечать будет? - Ладно, Борис, делать нечего, хороший он бык, да только видно пришло его время.... Заказывай на завтра машину, повезём на мясокомбинат.
Бегемот стоял на проходе потрясённый. - Как же так! Вот стоит красавец, огромный, живой, и вдруг его на мясо!? Как и все остальные, кот весьма уважал Митю, но предпочитал обходить стороной, наслышанный про крутой нрав быка. - Однако надо что-то делать! Бегемот решительно двинулся к месту обитания Мити, забыв даже про парное молоко. Однако чем ближе он подходил к стойлу, тем меньше оставалось у него решимости. Остановившись напротив племенного быка, невидимый для того из-за кормушки, кот присел, чтобы собраться с духом. - Ну и монстр! - с некоторым унынием подумал Бегемот, пережидая очередной Митин рык, и осторожно выглянул, пристав на задние лапы. Заметив движение у кормушки, бык взревел ещё сильнее, и рогом шарахнул о кирпичную кладку. Рыжая пыль вперемешку с искрами оказали самое негативное впечатление на серого, и он снова нырнул за кормушку. - Охринеть! А если бы по голове!? Мыслил кот не очень интеллигентно, но понять его было можно. - А оно мне надо!? Пусть себе едет на свой мясокактамегомбинат! - Бегемот был здорово напуган. Посидев минутку за кормушкой, наш герой успокоился и решил попробовать ещё раз. Тем более что реветь бык перестал. Вновь став на задние лапы и прижав уши, Бегемот медленно и осторожно выглянул. То, что он увидел, потрясло его и решило все вопросы. Из огромного глаза Мити стекала крупная, чистая слеза. Наш герой одним прыжком перемахнул кормушку и потёрся о ноги быка. Он всем существом чувствовал, как напрягся бык. В этот момент решалось - быть или не быть. Бегемот был абсолютно беззащитен перед рогами и ногами быка. Кот уселся, обернул ноги хвостом, и, подняв голову, посмотрел прямо в глаза быка. Он сделал "большие глаза"(это когда зрачок почти сравнивается с радужной оболочкой, тот, кто видел кота в Шреке, поймёт автора), и улыбнулся своей самой дружелюбной улыбкой. Бык наклонился, и недоверчиво понюхал кота. В ответ Бегемот потёрся об огромную морду и замурлыкал. Митя, впервые, может быть с детства, почувствовал, как что-то защемило где-то в глубине души, и как будто из большого замёрзшего сердца быка вытащили ледяную занозу...
Примерно через час, Иван Гаврилович, выполнив свою работу, уходил с фермы. Неожиданно он обратил внимание на идиллическую картину: в неудобной позе лежал на боку бык Митя. Он с умилением смотрел себе на живот, где, весьма вольготно, раскинув лапы и хвост, лежал роскошный полосатый кот с густой шерстью. Мите было весьма неудобно, но он скорее дал бы отсохнуть своей ноге, чем, пошевелившись, разбудить мохнатое чудо. Иван Гаврилович усмехнулся в густые, седые усы - Мда, всякого повидал, но такого... - Потом повернулся к высокому, худому человеку, и сказал - Борис, отменяй машину на завтра. Мне кажется, с Митей проблем больше не будет. Или я напрасно занимаюсь животными тридцать лет.
Вот такая история, друзья мои, произошла как-то в деревне Иваново под крышей старой фермы. Право слово, порой можно только удивляться, какое большое, храброе и доброе сердце, может скрываться в маленьком тельце, покрытым серой шкуркой.