Аннотация: На конкурсе Русская Тройка-2016 занял 6-е место
Где воды Ингула сливаются с Бугом,
Стоит Николаев, мой город родной...
(слова из песни)
Иду по родной улице моего любимого города, с волнением оглядывая знакомые ещё с далёкого детства одноэтажные дома с палисадниками, с верандами, увитыми "крученым панычём", или диким виноградом... Как же давно не была я здесь! Нет, в городе я бывала не раз, со времён моего детства и юности он вырос, стал необычайно красив. Но, к сожалению, никогда не оставалось у меня времени поглядеть на родной дом, где в те годы жили мы вдвоём с бабушкой, на родной дворик, где играла я с подружками в разные весёлые игры. Да, время и новые времена изменили и нас, и эти дряхлеющие постройки в старых кварталах города - многие из них уже не сверкают, как прежде, белизной свежей побелки, а потускневшие черепичные крыши их уже много раз латаны-перелатаны... Я медленно иду по всё тем же, но уже раскрошенным от старости тротуарным плиткам, и замечаю, что многих прежних домов уже вообще нет. На их месте красуются новые, двух или трёхэтажные особняки, построенные из импортного материала и с гордостью демонстрирующие современный европейский дизайн. Да, не та уже эта улица... Давно разделена она на богатых и... и не очень, скажем так, богатых людей, и даже на ярко-синих, металлических табличках нет уже того привычного названия, которое некогда так ласкало слух... и по которому отсылала я когда-то давно свои, к сожалению, довольно редкие письма.
- Вы кого-то ищете? - вежливо спросила меня проходящая мимо девочка. - Вы заблудились? Эта улица раньше называлась иначе...
- Нет-нет, спасибо, милая! Я всё тут знаю, это же мои родные места, - ответила я. - Просто давненько здесь не бывала...
А вот и он, мой двор. Сердце забилось от волнения... Те же резные, металлические ворота, та же акация, с которой в былые времена срывали мы кисти душистых, сладких, как мёд соцветий... Но сейчас не достать руками и до нижних веток - выросла наша акация чуть ли не до небушка, потолстел и загрубел её ствол. Вхожу в пустынный двор, когда-то шумный по вечерам от детских голосов, от жарких споров и перебранок соседок, от кряканья уток возле корыта, от весёлой возни дворовых собачонок, от стука костяшек домино и выкриков: "Рыба!"... Двор с тех пор преобразился - вместо сараев, где жители дома хранили когда-то уголь и дрова, теперь стоят гаражи. У одних - кирпичные, а у других - металлические. Исчезли водопроводная колонка и дощатый домик на два места с пометкой мела на дверях "М" и "Ж". Понятно, цивилизация давно пришла в каждый дом, в каждую квартиру, и стало не нужно тащиться к колонке за водой, или в сарай за углём, а живое общение заменили телевизоры и компьютеры. Во дворе ни души... Я присела на пустую скамейку, втайне надеясь, что хоть кто-нибудь из прежних знакомых выйдет во двор. Остался ли здесь хоть кто-то из моих давних подруг?.. Вот калитка в сад нашей самой младшей из подружек - Аллочки. За заросшим кустарниковыми вишнями садом уже почти не видно их дома. Невысокая пожилая женщина в шерстяных носках и глубоких калошах собирает в пластиковое ведёрко вишни. Где сейчас моя маленькая подружка? Может быть, давно живёт в одном из новомодных "теремов" в красивейшем уголке города, а может, вообще уехала куда-нибудь за границу?.. Каким сказочно красивым когда-то казался нам, ребятишкам, её дом среди разноцветных роз и садовых деревьев! А всегда нарядная, голубоглазая Аллочка казалась нам принцессой из сказки! Я глядела в просвет между ветвями вишни на дом с облупившейся побелкой, на неухоженный сад, на седую женщину в калошах, и мысли уносили меня далеко-далеко, в то удивительное, нелёгкое и всё-таки прекрасное детство...
Утро. Сквозь густые плети дикого винограда проник в комнату солнечный лучик и, подкравшись к изголовью кровати, щекочет мне веки. Я отмахиваюсь, закрываюсь ладонями - так хочется ещё поспать. Только что приснилась мама... Она гладила меня по голове и ласково говорила: "Вставай, доча, пора"... Я отворачиваюсь от назойливого солнца, но тут же вскакиваю - что ж это я? Ведь сегодня мы с Аллочкой и тётей Капой собираемся ехать в парк. Неужели проспала?! Да нет, на часах только половина восьмого, и моя подруга, наверное, ещё смотрит свои сладкие сны. Бабушка уже ушла на работу, оставив на столе денежку - мне на завтрак. Обычно я на этот рубль покупаю сайку, граммов сто - сто пятьдесят повидла и на оставшиеся двадцать копеек - самый маленький стаканчик жареных семечек у старушки, сидящей на углу с кошёлкой, полной этого, самого главного нашего лакомства. Но сегодня свой рублик придётся приберечь - он мне в парке пригодится.
Я так давно мечтаю там побывать, но парк от нас далеко, надо довольно долго ехать на трамвае. Пыталась как-то уговорить бабушку, но у неё никогда не хватает ни времени, ни желания "тащиться к чёрту на кулички". А в парк мне ну очень хочется, потому что там есть такое огромное колесо с кабинками, оно крутится, поднимая эти кабинки наверх, и когда они достигают самой верхотуры, оттуда открывается такой чудесный вид! Весь город как на ладони - и бульвар, и река с огромными океанскими кораблями, стоящими возле нашего кораблестроительного завода, и всё-всё остальное! Сама я там не бывала ни разу, но девчонки рассказывали с таким восторгом! Хорошо, что Аллочке удалось "уломать" тётю Капу, и она согласилась взять и меня с собой.
Сейчас август, скоро кончатся летние каникулы и я пойду в четвёртый класс. А моя маленькая подружка - только в первый. Когда начнётся учебный год, в нашем уютном дворе станет шумно и весело. Но на лето многие разъехались кто куда, остались только мы с ней, ну, и конечно дворовый пёсик Робин Гуд, или просто Робка - неизменный спутник и участник всех наших игр. Чем бы мы ни занимались, он постоянно с нами. Прыгаем через скакалку - Робка прыгает рядом, норовя схватить зубами верёвку. Играем в классы - выхватывает из-под ног биту... А сколько мячиков он прокусил своими остренькими зубками - и не счесть! Ну а если у нас игра в прятки, то, не успеет ведущий сказать "я иду искать", как этот вредина уже стоит возле какого-нибудь укромного местечка и тявкает, подло подсказывая...
Мы живём вдвоём с бабушкой. А родители мои - в другой республике, потому что папу после войны направили на работу в Латвию - на строительство машинотракторной станции. Мы поселились там всей семьёй, но через два года бабушка приехала за мной, потому что у неё собирались забрать одну из двух комнат, хоть и обещали сохранить её за нами на время командировки отца. Поэтому бабушка и привезла меня, чтобы спасти оставшуюся жилую площадь. Коммуналка наша находится на втором этаже серого двухэтажного дома. Во дворе у нас много зелени, цветов, есть и плодовые деревья. Вот у Аллочки, например, самый красивый дом в глубине двора. За калиткой вишнёвые и абрикосовые деревья, над дорожкой навес из настоящего, а не дикого винограда, а у дома много красивых цветов. Их домработница Клашка постоянно ухаживает за ними. Мы только через забор можем любоваться всей этой красотой - Клавдия за калитку не пускает. Мальчишки, правда, умудряются даже весной, когда стемнеет, воровать едва начинающие желтеть горько-кислые абрикосы, рискуя попасть под тяжёлую Клашкину руку. Такие дураки! Из-за несъедобных фруктов ходят потом неделю с горящими ушами!
Папа у нашей Аллы - капитан дальнего плавания. Приезжает домой он очень редко и всегда привозит своей любимой дочке много подарков - игрушек, платьев красивых. Только у неё одной есть куклы с закрывающимися глазами и говорящими "мама", всякие плюшевые мишки и прочие зверюшки. А с каким восторгом смотрим мы, когда эта семейка выходит из своей калитки. Папа в белом кителе с золотыми погонами и пуговицами, тётя Капа в шляпке с вуалью, а между ними, держа их за руки, идёт, прискакивая, нарядная и очень гордая дочурка. У ворот она оглядывается, машет нам ручкой и сообщает, что они поедут на такси в кафе, мороженое кушать. "Счастливая"... - вздыхаем мы, провожая завистливыми взглядами нашу благополучную подружку. А вскоре они всей семьёй уезжают в отпуск куда-нибудь на курорт. Вот и теперь они недавно вернулись из Крыма, и Алла взахлёб рассказывала, как они катались в горах по канатной дороге, как плавали по морю на огромной яхте... На днях она мне рассказала, как они с папой и мамой побывали в парке, катались на огромном чёртовом колесе, и это было так здорово!
- А у нас тоже в парке есть такое же колесо! - сообщила я ошеломлённой подружке. - Татка с Людой уже побывали, прокатились.
- Нет там никакого колеса! - Алла даже ножкой топнула. - Я там сто раз бывала и никакого колеса не видела!
- Ну, значит, недавно поставили.
- Всё равно там, наверное, не такое огромное! - не сдавалась маленькая упрямица. - Спорим?
Мы поспорили с ней, хотя сравнивать эти штуки, установленные в разных городах, у меня не было никакой возможности. Но моя хитрая маленькая подружка в случае моего проигрыша получала одну из моих картонных самодельных кукол с набором нарядов из цветной бумаги. А на мой вопрос, что же получу я, если выиграю, Аллочка ответила, что я и так буду в выигрыше, если ей удастся уговорить маму поехать в парк и меня взять с ними.
И вот вчера я узнала радостную весть: тётя Капа, хоть и неохотно, но всё же вняла слёзным мольбам упрямой дочки и, скрепя сердце, согласилась.
Почти весь вчерашний день я была, к неудовольствию скучающей подруги, занята делами. Бабушка оставила мне, как обычно, задание. Она работает переплётчицей - переплетает документы. Имея всегда много работы, бабуля её даже домой приносит и, сидя вечерами, сколачивает, сшивает и оформляет всю эту прорву старых, больших и маленьких листов в красивые толстые книги, или, как она их называет, - папки. И у меня есть свои обязанности - делать заготовки для будущих книг. Вот вчера было наказано наклеить картону аж на тридцать папок! К приходу бабушки всё это должно быть готово. Кроме картона надо ещё приготовить надписи, а это довольно кропотливое дело. Аллочка всё порывалась мне помогать, но только перемазалась клеем и её пришлось отмывать. Потом она, зевая от скуки, стояла со мной в очереди в овощную лавку за дешёвыми помидорами. Бабушка велела мне следить, когда привезут этот не-кон-ди-ци-он-ный товар, и у меня всегда наготове была кошёлка с одним рублём. Помидоров в нашем овощном ларьке всегда навалом, но стоят они - четыре рубля за килограмм. За ними никогда очередей не наблюдается. Но когда привозят эти - по десять копеек (!!) за один кг (!!!), народу сбегается толпами и берут помногу. На один рублик можно купить целых десять килограммов!! Для сравнения: на этот же рубль можно взять один большой стакан семечек у бабушки Ривы, сидящей на углу. Конечно, я бы лучше купила семечек, но тогда бабушка рассердится...
И вот, наконец, сочащаяся буроватой жидкостью плетёная кошёлка с томатами опрокидывается в большой таз, и мы с Алкой начинаем их сортировать. Получается три кучи. Маленькая - целых помидорок, другая (побольше) - треснутых, и самая большая куча - это мятые-перемятые помидоры, из которых бабушка сварит томатную пасту. Выбираем по одной треснутой помидорке и, протерев тряпочкой (воду жалко тратить - в поисках её, драгоценной, приходится бегать по всем дворам), с удовольствием съедаем. "Как вкусно! - удивляется Аллочка, - а Клашка их на базаре покупает. Такие крупные, красивые, но совсем не вкусные. А когда порежет их с луком, вообще гадость получается!"
- Ну, вот, - огорчается моя подружка, - так и не поиграли...
- Поиграем ещё, выйдешь ведь после обеда?
- Конечно! Я тебе тоже чего-нибудь вкусненького принесу!
У нас есть привычка у девчонок - как кто-нибудь вынесет чего-нибудь, булку там с сахаром или с вареньем, так к ней сразу все подскакивают: "Дай куснуть!" Одна только Аллочка никогда не попросит. Ей мама не разрешает ни самой выносить, ни, тем более, у других просить. Потому что это очень некрасиво, невоспитанно и негигиенично.
Интересно, что у них сегодня на обед? Наверное - и первое, и второе, и третье... Что-то долго нет её... А вдруг мама не отпустит, спать уложит? Но нет, бежит, и в руке что-то тащит, в бумажную салфетку завёрнутое. К ней несётся во весь дух Робка. Лёгкий взмах ручки - и... это "что-то" вместе с салфеткой исчезает в ненасытной Робкиной пасти. Кажется, он даже не понял, что это было - нюхает воздух и смотрит на благодетельницу удивлённо и выжидающе. Я догадалась, что это было что-то мясное и рассердилась на подругу.
- Зачем ты ему отдала, ведь ты мне обещала?! - с обидой накинулась я на неё. Но Алла удивлённо округлила глазки.
- Ты что?! Это же котлета была! - сказала она с гримаской отвращения на лице. - Я же вкусненькое тебе обещала. - И она достала из кармашка измятую плитку шоколада.
А вечером я готовилась к завтрашнему дню. Разбавила в воде немного мятного порошка, и старой зубной щёткой начистила им свои парусиновые туфельки. Завтра они будут белыми-белыми, как новенькие. Потом выстирала ленточки и накрутила их на гладкий и блестящий обод никелированной спинки бабушкиной кровати. Так они и высохнут, и выгладятся одновременно. Электрический утюг у нас давно сломался, а новый негде купить.
Ну не разжигать же примус, чтобы нагреть чугунный утюг, из-за двух-то ленточек! Достала из шифоньера своё выходное, всего один разочек надетое платье... Его перешили из бабушкиного крепдешинового в прошлом году, когда бабушка привезла меня к себе. Помнится, я в нём пошла с ней в гости к родне. Бабушкин брат дядя Саша в тот день наловил много бычков, рыбача на своей лодочке, а тётя Лиза их пожарила и залила томатом. Она тогда сама пришла пригласить нас на обед. Я до этого случая никогда не бывала в гостях, но видела, как прихорашивалась мама, когда они с папой были приглашены на какой-нибудь день рождения. Из гостей они обычно приносили нам сладости, рассказывали о своих впечатлениях. И я представила себе стол, накрытый белой скатертью, уставленный разными вкусностями... хозяев, радушно приглашающих присесть к столу и угощаться. Но стол у нашей родни оказался заваленным выкроенными заготовками из кожи. На полу всюду валялись обрезки и прочий мусор, а дядя Саша сидел за швейной машинкой в трусах и майке и строчил портфели. Это у него работа такая - портфели шить и сдавать их в артель со смешным названием ГАЛКУЛЬТ. А из обрезков кожи он делает кошельки, и тётя Лиза выносит продавать их на базар. Сейчас она дожаривала рыбу, и в комнате было синё от дыма. Мельком взглянув на меня, дядя Саша, насмешливо хмыкнув, спросил бабушку, чего это она меня вырядила, как на парад? Тётя Лиза, слегка вытерев руки о засаленный фартук, поворачивала меня и так, и сяк, оценивая мой наряд. А я была разочарована, чувствовала себя очень смущённо и страшно боялась, что она испачкает мне платье... Это был единственный случай, когда я надела своё нарядное платьице.
И вот я, расстелив на кровати пропахшее шифоньерным нафталиновым духом платье, так долго ждавшее подходящего случая и, наконец, дождавшееся, любуюсь им. Я глажу и щупаю лёгкую крепдешиновую ткань нежной лиловой расцветки с жёлтыми лилиями... И представляю себе, как округлятся глаза тёти Капы, увидевшей меня впервые такой нарядной. Очень хочется его примерить, но боюсь, что у бабушки могут возникнуть подозрения. Она спросит, куда это я собираюсь, а я не сумею соврать, и моя поездка сорвётся. Бабушка может не разрешить. Она и так была озадачена тем, что я начистила свою обувь и даже похвалила меня. Мне стыдно очень перед бабушкой, что я скрываю от неё свои намерения. Она, конечно же, обо всём узнает, в конце концов, и мне попадёт за самовольство, но это будет уже потом. Потом! Только бы завтра не было дождя!
Наконец-то наступило это "завтра"! И солнышко светит так ласково на безоблачном небе! Пока всё складывается хорошо - никаких заданий от бабушки не оставлено; ведро, полное воды - на своём привычном месте. Достаю из коробочки с цветными карандашами заначку - пятирублёвую денежку. Недавно бабушка дала на всякие школьные принадлежности десять рублей, а сдачу не спросила. А я и не стала напоминать, решила ещё немного скопить и купить себе краски - я давно присмотрела их в магазине канцтоваров.
На часах - десять с минутками, наверное, пора собираться. Аккуратно заплетаю косички, обуваю свои "обновлённые" тапки, трепетно беру в руки платье. Надеваю, но чувствую: что-то не то... Рукава-фонарики врезаются в подмышки, шов на талии стал выше, чем нужно, а само платьице стало чуток короче. "Да я же просто подросла!" - догадываюсь, наконец. Широкий пояс с бантом сзади спрятал шов выше талии. Я с восхищением смотрю в помутневшее от старости зеркало и вижу в нём худенькую длинноногую девчонку в пышном, нарядном платье, с голубыми бантами в коротких косичках. И мне становится очень весело! Я кружусь, взмахивая руками, и вдруг... слышу звук треснувшего в пройме шва. "Ну вот, доплясалась! - сержусь сама на себя, - теперь надо снимать и зашивать! А может быть, не надо?.. - раздумываю. Ведь дырочка совсем маленькая, да и меня вот-вот позовут, а я ещё не готова... А вдруг шов ещё больше разойдётся и станет заметно? Нет-нет, всё-таки надо зашить"... Стягиваю с себя, торопясь, платье, но тугой шов застрял на спине и никак не желает сдвинуться с места.
- Ира-а-а, выходи!! - так некстати слышу я звонкий голосок Аллочки и... резко дёргаю обеими руками взбунтовавшуюся одёжку. О, нет... нет... нет!!! только не это... Я даже не услышала, а просто почувствовала, словно жалобный, всхлип. Сдёрнула, наконец, платье. Поперёк спинки зияла неровная, со свисающими тонюсенькими нитями дыра. Я не верила своим глазам... Я только смотрела на то, что ещё несколько секунд назад было моей радостью и гордостью - на моё единственное выходное платье, которое в мгновенье ока превратилось... Нет, я даже плакать не могла, а только сидела и машинально соединяла руками прореху, как будто надеясь на какое-то чудо.
- Ты ещё не одета?! Нас мама уже ждёт!!! Ой, какое красивое платье! - Нарядная Аллочка в розовом платьице и белых лакированных туфельках, тряся светлыми локонами, перевязанными широченными бантами, уже щебетала возле меня. Но, увидев моё несчастное лицо и растерзанное платье, умолкла... лишь только на один миг.
- Ну, так надень другое! Давай скорее, а то мама сердиться будет!
- У меня нету другого выходного... и, вообще... Я не пойду никуда-а-а! Тут слёзы, наконец, прорвались из моих глаз и я, не сдерживая себя, разрыдалась, уткнувшись в прохладную ткань.
- Как это нету?! - Алла распахнула створки шифоньера. - А это что?! Ой, какой красивый воротничок и манжетики!
- Это же форма! В ней только в школу ходят!
- Ну, ты же не будешь надевать фартук, а без фартука это не форма, а просто платье! Ну, давай же скорее! Ну, ты же обещала! Надевай - надевай... Посмотри в зеркало, ну-у? Здорово ведь?! Пошли, пошли скорее! - Аллочка нетерпеливо тащила меня, подхватив под руку.
- Погоди... - Я взяла свою пятирублёвую денежку, но, не зная, куда её деть, сунула под отворот манжета.
Тётя Капа сидела на скамейке возле ворот. Такая красивая! В шёлковом платье и туфлях на высоких каблуках. Окинув меня с ног до головы недоумённым взглядом и, скривив яркие губы, она, указывая пальцем на мой наряд, спросила:
- И ты в ЭТОМ собралась идти с нами в парк?! Разве у тебя не нашлось более подходящей случаю, одежды?
- Ой, мам, если б ты видела, какое красивое платье есть у Иры, но оно... порвалось. Вот такая дырища на спине!
Тётя Капа насмешливо фыркнула. Я стояла с опущенной головой, как провинившаяся ученица перед строгой учительницей и безуспешно пыталась натянуть рукава на запястья. "Оказывается, я и из формы выросла"... - подумала я с горечью и, не зная, куда деть свои длинные, худые руки, спрятала их за спину.
Мне было очень стыдно за свой несуразный вид, а более всего мне было так жаль себя, ещё сегодняшним утром такую счастливую... Боясь разреветься, повернулась и пошла к дому, но Аллочка догнала и схватила меня за руку.
- Ну, чего ты?! Из-за какой-то ерунды!! Мам, ну скажи ей!!!
В огромных глазах подружки стояли слёзы... Мне стало её жалко, тёте Капе, наверное, тоже.
- Ну, ладно, пошли уж, что ли... - сказала она недовольно.
Мы двинулись к остановке трамвая. Тётя Капа шла позади нас на некотором расстоянии. Я спиной чувствовала её взгляды и невольно сутулилась, и было мне как-то очень неуютно.
В полупустом трамвае, к неудовольствию тёти Капы, на нашу странную троицу сразу обратили внимание, потому что малышка была чересчур весёлой, и её звонкий голосок, милая непосредственность и внешность привлекали взоры пассажиров. К тёте Капе подошла кондукторша.
- Один билет, пожалуйста. - сказала тётя Капа.
- А эта девочка, постарше, разве не ваша? - услышала я её вопрос.
- Нет, не моя! - поспешила откреститься от меня тётя Капа.
- Дочка, оплати проезд! - обратилась ко мне кондукторша.
Вот досада... Забыла впопыхах рубль, что мне бабушка оставила на завтрак, придётся пять рублей менять... Я достала из-под манжетки пятёрку и протянула кондуктору. Получив билетик и четыре рубля с кучей мелочи, растерялась - куда же её деть?
- Вот здорово! - веселилась Аллочка. - Было мало, стало много! Кидай сюда! И она раскрыла передо мной свою изящную сумочку. В глубине розового атласа притаился одинокий кружевной платочек.
- Не смей! - свистящий шёпот строгой мамы заставил нас вздрогнуть. - Они же грязные!! У Иры, наверное, имеется платочек, пусть свернёт аккуратненько свои купюры и тогда положите. - Увы! Даже платочка у меня не имелось... Я сложила кое-как денежки, завернула в них мелочь и, зажав в ладошке, стала разглядывать свой билетик.
- А у меня счастливый билет! - воскликнула я, чтобы как-то разрядить неловкость и не сразу поняла, что совершила очередную глупость.
- Где? Где? - Алла выхватила у меня билетик и стала рассматривать. - И где же тут счастье?
- А вот смотри... Сумма первых трёх циферок равна сумме вторых. Значит, счастливый билет! - Но она ещё не умела считать и смотрела непонимающе.
- И что ты с ним сделаешь? Съешь?!
Люди оглядывались на звонкоголосую весёлую девочку и улыбались.
- Ну, что ты, это ж не сирень, где счастливый цветок съедают. Да ничего я с ним не буду делать. Может быть, сохраню на память.
- А я тоже хочу счастливый билетик! - вдруг воскликнула Аллочка. - Мама, купи мне!
- Может быть, ты уже успокоишься, наконец! - рассердилась тётя Капа, скорее, наверное, на меня, а не на дочку. - Помолчи хоть минутку!
- Вот исполнится тебе семь годков, тогда и будет мама тебе билетики покупать! - заметила, проходящая мимо нас, кондукторша.
- А мне уже исполнилось семь лет! Двенадцатого июня! Мам, ты что, забыла?!
Я посмотрела на тётю Капу. Она медленно покрывалась красными пятнами... Не сказав ни слова, достала кошелёк и протянула кондуктору деньги.
- Получай свой билет! - Тётя кондуктор торжественно вручила его довольной девчонке. - Никогда бы не подумала... тебя ещё спокойно можно года два без билета возить, такую миниатюрную!
- На, посчитай... Счастливый? - протянула мне билетик Аллочка.
Ну что мне стоило слукавить, ведь она же всё равно не сможет проверить... Ну, сделай вид, ну, обрадуй малышку... Но нет, не могу. К тому же, она тут же покажет "счастливый" билетик маме, а тётя Капа про меня подумает, что я ко всему же ещё и двоечница, не умею простые цифры сосчитать.
- Нет, не счастливый... - досадуя на себя, ответила я.
- Тогда он мне не нужен! - И билетик тут же полетел в раскрытую форточку вагона.
И вот мы в парке. Тётя Капа, не успевшая ещё "отпыхнуть" от недавнего "позора", сердитая и красная, нервно тащит за руку дочку. Я, едва поспевая за ними, оглядываюсь вокруг, удивляясь красоте и яркости пейзажа, останавливаюсь поглазеть на фонтан. Тонкие струйки воды, взмывая вверх, соединяются и ниспадают вниз лёгким водопадом. А над всем этим великолепием - радуга, настоящая радуга! Такая красота, что глаз не оторвать! Но далеко впереди мне уже нетерпеливо машет ручкой Аллочка: "Идём, скорее!" И куда они так торопятся!?
В парке много народу, особенно детей. И вовсе не все такие нарядные, как моя подружка. Наоборот, большинство девочек в обычных, ситцевых платьицах, в каких и я каждый день хожу. И совсем не надо было мне упекать себя в этот школьный наряд.
Впереди карусель. Вот, оказывается, куда они так спешили! Карусель крутится с ужасной скоростью, то поднимаясь вверх, то опускаясь к земле. Даже когда просто смотришь, и то дух захватывает! Алла машет билетиком.
- Беги скорее в кассу, сейчас запускать будут! - кричит она мне.
Потом мы хохочем над своими отражениями в кривых зеркалах КОМНАТЫ СМЕХА. Там мы так веселились, что даже тётя Капа заулыбалась, глядя на нас.
Зажатый в ладошке денежный комок постепенно уменьшался, а мы всё ещё не дошли до главной моей цели - до КОЛЕСА ОБОЗРЕНИЯ.
Но вот оно перед нами. Задираю голову... Ух, ты! Высотища!!! Неужели и я скоро увижу город с такой высоты?! Люди, сидящие в кабинке на самом верху, кажутся игрушечными...
К кассе небольшая очередь. Рядом с окошечком ценник:
СТОИМОСТЬ БИЛЕТА:
ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ - 2 руб.
ДЛЯ ДЕТЕЙ - 1 руб.50коп.
Разворачиваю свёрточек, чтобы подсчитать остаток денег, но пробегающий мимо пацан толкает меня в локоть и все мои копейки рассыпаются по траве. - Дурак!! - кричу я ему вдогонку и, ползая на коленях, собираю мелочь. Рядом Алла тоже пытается мне помочь. Невдалеке тётя Капа нетерпеливо переминается с ноги на ногу, бросая на нас сердитые взгляды. У меня в руке рубль и тридцать копеек, не хватает двадцати, но я и не помню точно, сколько оставалось...
- Что-то потеряли, девчонки?
Дяденька с мальчиком лет пяти останавливается возле нас.
- Двадцать копеек не можем найти! - бойко отвечает Аллочка.
- Держи!
И в её ладошку мужчина кладёт монету.
- Спасибо большое! - благодарим мы хором дяденьку, но тут появляется тётя Капа.
- В чём дело? - спрашивает она. - Сейчас же верни деньги!
- Простите, мы не нуждаемся в вашей помощи! - обращается она к незнакомцу.
- Но Ире не хватает на билет! - сердится на маму Аллочка.
- Она что, не может попросить у меня?! - возмущается тётя Капа и, подойдя к кассе, покупает мне билетик.
- Возьмите! - протягиваю я ей деньги, но она, резко повернувшись, направилась к аттракциону. Мне очень неловко и перед ней, и перед этим добрым человеком. Оглянувшись на него, я виновато пожимаю плечами и улыбаюсь. Он улыбается мне в ответ и машет рукой.
Мы медленно поднимаемся вверх, сидя в кабинке напротив тёти Капы. Внизу, постепенно уменьшаясь в размерах, остаются качели-карусели, фонтаны и здания, верхушки деревьев. А до самого верха ещё далеко-далеко! Но я почему-то не испытываю того восторга, какого ожидала. Наоборот, мне вдруг стало как-то грустно и захотелось поскорее оказаться дома...
- НИКОГДА... НИЧЕГО... НЕ БЕРИ... У ЧУЖИХ ЛЮДЕЙ!
- всё ещё не успокоившись, втолковывает строптивой дочери строгая мама. Но та её будто не слышит и, демонстративно отвернувшись, что-то шепчет мне в ухо.
Но мысли мои уже где-то далеко и я, совсем некстати, опять вспомнила сегодняшнее утро, полное светлых надежд, оборвавшихся в один миг с порвавшимся платьем... А когда мы были уже на самой верхней точке и, казалось, что весь город лежит под нами, я подумала, что где-то там далеко, в одном из домов, находится сейчас моя бабушка. И мне придётся объясняться с ней по поводу платья и огорчать её. А ещё сообщить, что я и из формы школьной выросла.
Возвращаясь из парка, Аллочка остановилась возле киоска с мороженым и попросила маму купить нам пломбир.
- И тебе тоже, Ира? - спросила у меня тётя Капа.
- Нет, спасибо... Я отрицательно покачала головой.
- Ну и зря отказалась! - укоризненно сказала мне подружка, - такая вкуснятина-а!
На, откуси!
- Ты что?! - Я испуганно оглянулась на тётю Капу.
- Кусай, давай! Я же вижу, что хочешь!
- Не хочу! Я же сказала...
- Тогда и я не буду! И едва надкусанное мороженое после секундного колебания полетело в урну.
В трамвае мы ехали молча. Маленькая говорунья и хохотушка почему-то загрустила.
- А знаешь... - сказала я, - пожалуй, спор выиграла ты. У нас колесо действительно не такое уж огромное.
Аллочка порывисто обняла и чмокнула меня в щёчку.
- А можно я сама выберу куколку? - спросила она. - А платьица к ней мы вырежем из моей бумаги. Мне купили целую пачку цветной бумаги!
На нас опять оглядывались, улыбаясь, люди. Я посмотрела на тётю Капу. Она тоже улыбалась. "До чего же она красивая, когда улыбается"... - подумала я.
- Ой, совсем забыла! - спохватилась вдруг Аллочка. - Мам, дай мне мой билетик! Он наверняка счастливый!
Тётя Капа достала три билетика.
- Выбирай любой!
При этом она незаметно подмигнула мне, и я понимающе кивнула.
- Посчитай! - Алла протянула мне билетик.
- Счастливый! - удивлённо воскликнула я, подсчитав цифры, - в самом деле... Если не веришь, спроси у кого хочешь!
- Сейчас я по-другому проверю... - шепнула мне подруга. - Мам, а можно Ира придёт к нам сегодня в гости?
Я замерла...
- И что за манера у тебя такая, всегда требовать всё, и непременно сразу? - проворчала тётя Капа. Правда, совсем не сердитым голосом.
- Мамуль, ну пожалуйста... Ведь мы всё равно тот огромный арбуз сами не съедим!
- Да меня всё равно Клашка прогонит! - сказала я.
- Что-о-о?! И кто такая эта Клашка, чтобы прогонять моих гостей?! - возмутилась тётя Капа.
- Пусть только попробует! - добавила Аллочка, обрадовано мне подмигнув.
... я улыбалась неожиданным воспоминаниям, и не сразу заметила подошедшую к калитке женщину с ведёрком, наполовину наполненным вишней.
- Вы к кому? - спросила она. А я с изумлением глядела в эти немного поблекшие, но такие знакомые, голубые глаза, и... молчала, не в силах поверить.
- Купите вишню, - она протянула ведёрко. - Попробуйте, она очень сладкая! - Ягоды действительно были крупные, блестящие. Я машинально взяла одну.
- Я недорого отдам, возьмите, не пожалеете!
- Аллочка... - тихо выдохнула я, - это ведь ты! А меня ты не узнаёшь?.. Я Ира... - Она, близоруко прищурившись, вглядывалась в моё лицо. Мне показалось, что в какое-то мгновенье в глазах её вспыхнула искорка удивления и радости, и у меня уже не оставалось сомнения - это были её, Аллочкины глаза! Однако, искорка в них тут же погасла и она, растерянно улыбаясь, отрицательно покачала головой.
- Ну, как же, Аллочка?.. Мы же дружили когда-то в детстве, неужели ты забыла?! Я вон в том доме, напротив, жила... на втором этаже. А на первом - Люда с Таткой, помнишь?.. Я, конечно, сильно изменилась... Но неужели меня совсем-совсем нельзя узнать? - спросила я расстроенно.
- Вы меня с кем-то путаете, наверное... - сказала она, стараясь не смотреть мне в глаза. - Я здесь не так давно поселилась, лет пять назад. Так Вы возьмёте вишню? Здесь килограмма два с гаком! Я вам сейчас в пакет пересыплю, я быстро, подождите! - Она как-то неуклюже повернулась, и слегка прихрамывая, поспешила к дому. Через пару минут она вынесла мне ягоды в синем пластиковом пакете с ручками.
- Здесь почти два с половиной, но я с вас за два возьму.
Я достала купюру в сто гривен.
- Ой, найдите помельче... У меня с сотни сдачи не будет.
- Да и не надо. Я завтра уезжаю домой, в Россию, там мне ваши украинские деньги всё равно не пригодятся.
- Ой, спасибо Вам! Спасибо огромное! - Моя бывшая подружка взяла денежку слегка дрожащей рукой и быстро сунула её в карман передника.
- Ну, счастливого Вам пути! - радостно улыбаясь, сказала Аллочка. - Извините, побегу. Дела... - И она, почти не хромая, заторопилась в сторону дома.
А я пошла в сторону ворот. На душе было как-то горько... Скрипнула Аллочкина калитка, и, обернувшись, я увидела неопрятного, небритого мужичонку с матерчатой сумкой. Он обогнал меня, явно торопясь в магазин.
Поезд уносил меня всё дальше и дальше от милого сердцу города. Проносились за окном пустые, заросшие колючим бурьяном степи. Кое-где искусственно выжженные, они выглядели очень жалкими и несчастными. А зловещий огонь, словно нехотя пожирал поросли диких деревьев и кустарников вдоль железной дороги. Не хотелось глядеть на эту грустную картину. В воспоминаниях возникали золотые поля подсолнечника, волнами колышущиеся от ветра колосья пшеницы, твёрдые стволы высоченной кукурузы...
Увижу ли я снова тебя когда-нибудь, моя любимая Украина?.. Увижу ли я тебя счастливой?..