Аннотация: История кота и его хозяйки... Нет, не совсем... это история летучей мыши, вестницы заката жизни, с глазами цвета гречишного мёда. И даже это неправда... Данная история больше об искренности последнего мига, перед уходом в небытие.
Пожилой чёрный кот Кактус застыл на месте, открыв рот, будто в неотвратимом, протяжном зевке. Но ему вовсе не было скучно. Ужас, который не передать ни в одной, даже самой пронзительной интонации "мяу", сковал его движения, а тело сделал упругим, как резина.
В этот раз она прилетела не за ним. Крылатая вестница смерти нашла себе более покладистую жертву. Хозяйка Лилия, грустная и добрая старушка, сегодня должна была умереть. Та, кто всегда, даже в самые безденежные времена, наливала в его блюдечко свежее, густое молоко.
Люди отчего-то издревле представляли себе посланницу заката жизни в виде мрачной старухи с косой. Затюканные этими древними страхами, они не сумели увидеть её истинный облик. Кружащая в шелестящем полёте крыла, белая летучая мышь с глазами цвета гречишного мёда.
Кот проводил летучую мышь взглядом до балкона их с хозяйкой квартиры, и видел как та не с первого раза, но забилась в довольно узкую щель под ним. Время ещё не пришло. Она будет выжидать. Той считанной секунды, когда в ритме ускользающей вечности её негромкий крик возвестит о начале очередного тёмного сна невозвращения.
Кактусу довелось встречаться с ней уже дважды.
В первый раз, когда он ещё был крохотным, беззащитным комочком, мало, что понимавшим, но уже умевшим запоминать увиденное. Тогда крылатая вестница смерти кричала четырежды. Возглашая уход из жизни четверых членов бродячего кошачьего племени. Его мама, его братья и сёстры, всех их убил злобный человек, мясник из магазина. Ни за какую вину, просто похваляясь своей удалью перед друзьями. Размозжить обухом топора голову последнему котёнку ему помешала хрупкая женщина. Она выбежала из дома, и с откуда-то взявшейся силой отвела руку ухмыляющегося палача. Так хозяйка Лилия спасла жизнь Кактусу.
Позже, когда немного повзрослевший котёнок на короткое время оказался во дворе без хозяйки, он вновь встретил крылатую вестницу смерти. Та сидела на земле и смотрела на него. В её взгляде не присутствовала угроза, но пугало уже само появление посланницы заката жизни. Слишком яркими ещё были воспоминания. Котёнок тогда попытался убежать, но не смог - от страха ноги не слушались.
Кактус до сих пор не мог понять, что она хотела в тот раз от него получить? Только жизнь? Или что дать? Только боль и смерть? Но белая летучая мышь лишь вестница обрыва, ей самой не дано умение убивать. А, может, дано, как и дано поручение изымать из жизни тех, кто должен был уйти, но остался случайно. Кому же ещё выполнять эту грязную работу? Возможно, случайным палачам?
Когда, яростно лая, в их сторону рванулся Милорд - пёс из соседнего двора - показалось, что именно ему суждено оборвать хрупкую жизнь котёнка. Но, вместо этого, могучий пёс задушил ту, кто, казалось, не могла умереть. Котёнок видел, как судорожно били по земле её разорванные крылья. Так, в кружении неимоверной боли и в познании истошных мук, угасла плоть, но не душа вестницы смерти.
А душа, конечно, вернулась, в другом, очень похожем одеянии плоти.
И сейчас уже старый, почти слепой пёс Милорд выл неподалёку, чуя присутствие вестницы невозвращения. Он вовсе не боялся смерти. То было предчувствие чужого горя.
Кактус вышел из оцепенения.
Есть всего лишь один шанс спасти хозяйку. Надо убить белую летучую мышь. И, возможно, тем удастся отсрочить неизбежное. Хоть на час, хоть на день.
Кактус, когда был чуть моложе и проворней, обожал лазить по деревьям, а ведь одно из них, самое ветвистое, росло рядом их балконом. В некоторых местах его ветки касались ребристых кирпичных стен. Самая длинная, правда, довольно хрупкая, почти залезала в ту щель под балконом, где находилась летучая мышь.
Медлить было нельзя. Пожилой чёрный кот, вспомнив времена своей отважной молодости, в считанные секунды добрался до нужной ветки, и, после короткого путешествия по ней, осторожно заглянул в щель.
Летучая мышь, естественно, никуда не делась, хотя Кактус очень надеялся, что она передумала губить его хозяйку, и тайком улетела, раскрывшись в шелестящем полёте крыла.
Кактус старался перебороть страх. И всё же он жил в нём, вместе с неимоверным напряжением заставляя мелко подрагивать тело.
Но страх присутствовал лишь до того момента, когда кот взглянул в глаза белой вестнице смерти.
Будучи котёнком, он сумел увидеть в них лишь отсутствие угрозы, а сейчас, став взрослее, сумел прочитать в них также и глубочайшее сострадание.
Вскоре в глазах летучей мыши проявилось ещё кое-что. Это была картинка.
Мама-кошка и четыре пушистых храбрых котёнка, вышагивающие за ней. В другую сторону от той, проклятой мясной лавки.
Кактус сначала не заметил, поняв лишь через миг - глаза белой посланницы смерти стали другого цвета. Они ожили тёплой белизной.
"Солнечное тёплышко" - неожиданно из подсознания всплыли слова. Детство, память, - нашлись синонимы им.
А после появилась другая картинка. Маленькая девочка храбро идёт по канату, висящему над пропастью. Почти незнакомая девочка, абсолютно знакомые глаза. Это хозяйка Лилия, её далёкое детство.
Посланница смерти пришла за ними двоими - сейчас это Кактус понял. Понял отчётливо. Но страх не вернулся. Более того - кот был готов сам сделать шаг навстречу неизбежному. И шагнул с ветки в пустоту. Короткий полёт к бетонному покрытию, при падении на которое с высоты восьмого этажа не дано уцелеть даже живучей кошке.
Он не мог это увидеть, но отчего-то увидел - сидящую в кресле хозяйку, наслаждающуюся яркостью последнего момента жизни. Момента, окутанного тёплой аурой воспоминаний. Рядом, на столе, лежит законченный рисунок. На нём нарисованы такие разные представители флоры - кактус и лилия. Но кактус не выглядит засохшим, а лилия не завяла. Они - два цветка, и дана их цветению вечность. Пока не выцветут во времени яркие краски рисунка.
Два негромких крика летучей мыши. И вновь полёт - полёт на привязи у времени, в выси над судьбой. Вестница заката жизни - тень ангела у перехода за её грань.
Пришла очередь старого, уставшего пса Милорда. Люди, звери - они равны пред искренностью смерти. Ею обласкан каждый, кто родом из детства. Кто хоть немного помнит детство. А, значит, абсолютно все.