Аннотация: Прожить жизнь снова? Возможно ли изменить судьбу?
Не жалейте о том, что прошло,
не вернётся былое обратно.
Что нас грело и что обожгло -
стало пройденным и безвозвратным
Юрий Классик
На скамейке недалеко от остановки сидела молодая женщина. Невысокого, кажется, роста, худенькая, светленькая. В общем - симпатичная. Но выражение лица было печальным. На коленях она держала медицинскую карту, в который уже раз перечитывая диагноз. Ехать домой не хотелось. И думать было сложно, и не думать - невозможно.
Мимо проходил благообразный старичок. Седина на непокрытой голове красиво обрамляла тонкие черты. Небольшая бородка ему очень шла. Даже блёклые голубые глаза были какими-то родными. Наташа засмотрелась на проходящего. Тот заметил заинтересованный взгляд и остановился, улыбнулся и присел рядом.
- Вот и весна. Я всегда с облегчением думаю: ну, ещё одну зиму пережили, дальше легче будет. А вы, Наташенька?
- Я тоже... Ой, а мы знакомы, оказывается? Вы напомните, а то у меня сегодня голова плохо соображает. Я вижу, что знакомое лицо, а кто...?
- Я-то? Я давно вас знаю, уж поверьте. С самого рождения. Не пытайтесь вспомнить. Просто давайте поговорим. Я, наверное, смогу вам помочь. Ведь у вас беда?
Наташа едва не расплакалась. Беда, это точно. Но слов для ответа не могла подобрать, что слова, вот боль разъедала. И тело, и душу.
- Наташенька, я часто встречаю здесь таких, как вы сейчас, с опрокинутыми лицами. Диагноз уж больно нехороший. Конечно, с онкологией шутить не стоит, но ведь пока не приговор?
- Она... Она так сказала... Неоперабельно! И кулаком по столу, чтобы до меня лучше дошло. Конечно, ей каждый день такое говорить приходится. Но ведь хоть каплю надежды? Пусть бы я не знала. У меня дочка, муж. Как им без меня? Пропадут, я знаю.
- Вот вы говорите: "Не знала бы". Ведь всё равно болит? И таблетки всё меньше помогают? Боль выматывает, нервы на пределе. На дочку кричите, на мужа. Разве так лучше? Надо просто принять диагноз и решить, что обязательно надо доделать. Все умирают, но не все успевают подготовиться.
Наташа чувствовала, как слова проникают в самое сердце, обволакивают, успокаивают. И всё же...
- Я не хочу! Мне только сорок. Свекрови седьмой десяток, а живёт, как молодая. И на лыжах, и пешком до метро, и зарядку по утрам. А я еле ноги к вечеру переставляю с работы. А ведь не кирпичи ворочаю, в кассе сижу, чужие деньги считаю.
- Жалко мне вас, ведь душа ваша чиста, безгрешна. И мысли, и поступки - всё без тайн, без малейших секретов, - Наташа попыталась возразить, но старик продолжал.
- Таким прямая дорога в рай. Но сегодня я хочу сделать вам подарок. Чем-то вы меня растрогали. Вы ведь думали до моего прихода что? "Хочу, чтобы снова семнадцать"? Пусть так и будет. Если потом передумаете - приходите сюда, я тоже подойду. Договорились? Вот и хорошо. До встречи.
***
Наташа поняла, что задремала на этой лавочке, пригрелась на солнце. Схватила портфель и побежала домой. Мама наверняка уже волнуется. У неё сегодня выходной, хотели в кино пойти. На "Чёрный квадрат". Ребята говорили, что классный.
Стоп! Какая мама? Мама умерла в девяносто девятом. Рак. Вот что: у Наташи тоже рак! И в последней стадии. И что вообще случилось? Вокруг всё незнакомое, где остановка маршрутки? И домов новых нет, и сама улица стала уже. Неужели? Этот старик, он кто? Опять семнадцать? Он решил вернуть меня в юность. А как он это сделал?
Ладно, потом думать будем, скорее домой, к маме. Как же по ней соскучилась!
***
- Доча, ты сегодня какая-то странная. Смотришь на меня, как будто не узнаёшь. Наверное, обновку хочешь к весне, тогда попробую в кассе взаимопомощи взять немного. Должны дать, я всегда отдаю в срок.
- Мам, не надо мне пока ничего. Просто задумалась... Вот ты ещё такая молодая, могла бы и замуж выйти. Сколько лет одна, и я уже взрослая. Ты подумай. Я буду рада за тебя.
- Натка, ну ты и выдумщица! Куда мне замуж, уже пятый десяток. Людей только смешить. И не нужен мне никто. Хватит того лиха, что с твоим отцом нахлебалась. Ты не помнишь ничего, вот и хорошо. А я забыть не могу... Всё, закончим этот разговор. Что в школе? Билеты начали учить? Совсем мало до выпускных. А вот ты ещё не готовишься. И куда поступать никак не решишь. Об этом тебе надо думать.
Уже ночью Наташа, наконец, всерьёз, осознала: ей опять семнадцать. Завтра в школу. Уроки, одноклассники, выпускной. Снова всё сначала. Приятно было чувствовать своё молодое здоровое тело. Перед сном долго разглядывала себя в зеркале в ванной, наслаждаясь упругостью кожи, любуясь белизной зубов, пышностью волос.
Нижнее бельё удручало. На развалах уже продавали импортные лифчики и кружевные трусики, но стоили они запредельно. На зарплату матери не купишь. Какой институт? Надо быстрее искать работу, хоть одеться нормально. И вообще...
***
В школе всё было привычным. Как будто и не было перерыва в два с лишним десятка лет. На уроках не спрашивали, и это хорошо. Что-то из пройденного запомнилось навсегда, но большая часть вылетела из головы с последним звонком. Надо бы учебники хоть пролистнуть, а то мама за неуды ругать будет.
С любопытством рассматривала одноклассников. Подружка Ленка всё нашёптывала про своего нового ухажёра, взрослого, женатого. Хотелось предостеречь, ведь Наташа знала о последствиях этого романа: аборт, невозможность иметь детей, два неудачных из-за этого замужества. Но как можно было объяснить, чтобы Лена поняла, поверила? И имела ли Наташа такое право - что-то менять в прошлом?
Самой Наташе нравились сразу два одноклассника: Егор и Серёжка. Такие разные, но в каждом было что-то манящее. Конечно, свои чувства Наташа держала при себе. Ещё не хватало, чтобы ребята поссорились между собой. С Егором можно было меняться кассетами с новыми записями, он переписывал на своём крутом двухкассетнике для всех желающих. И сам так классно пел, подыгрывая себе на шестиструнке. Он был вообще прирождённый артист. Поступал в театральный несколько раз, но потом махнул на север, на нефтяные вышки. Давно о нём никто не слышал. Странно как - знать будущее каждого...
А Серёжка был товарищем по спорту. Коньки, лыжи, каратэ в школьном спортзале. Он был фанатиком биатлона. В армии попал в горячую точку, пропал без вести, родители до сих пор надеются. До сих пор? Очнись, Наташа, ты где? Здесь, в девяносто втором, или? Голова шла кругом...
***
Три месяца пролетели незаметно. Уроки, билеты, новое увлечение - аэробика. Как-то начало забываться прошлое... Или будущее? Запуталась совсем.
Егор достал билеты на рок-концерт. Пошли вчетвером: Наташа, Лена и Егор с Серёжей. По дороге домой делились впечатлениями.
- Жаль, что Кипелов ушёл из "Арии", без него уже не то... - Наташа сама испугалась, сказав это.
- Откуда такие сведения? Ты же своими глазами видела его на сцене. Ты такая выдумщица стала. Заучилась совсем. Куда поступать будешь, решила? - Серёжка подхватил под руку и закружил.
Наташа в который уже раз отмолчалась. Поступать в институт не хотелось. Ещё пять лет сидеть на шее у матери? И стремления кем-то стать не появлялось. А ведь ещё два экзамена - и прощай, родная школа. Надо работу искать, а не дурью маяться. Ленка вон два института бросила, так и и не выдержала всех этих зачётов. А устроилась в крутую фирму, каждый год на заграничных морях загорает.
***
Работа нашлась быстро. Кафе в соседнем доме, тихое, уютное. Клиенты постоянные, на чаевые не скупятся. Тяжело физически, но зато приоделась по моде. На Черкизовском можно всё купить, и недорого. Маме пару ярких кофточек подарила. Та в обновках даже моложе выглядеть стала. В общем - жизнь шла.
Только вот по мужу и по дочке очень скучалось. Кровинушка Леночка ведь тоже в том году школу заканчивает. И тоже никак не решит, в какой институт поступать будет. И у мужа язва желудка, ему диета нужна. Как он сам-то готовит? Или Наташа и там есть? Как понять это всё? Голова кругом...
Как-то раз вечером в кафе зашли двое, парень лет двадцати и совсем юная девчушка, на вид лет двенадцати. Девчушка незнакома, а парень из Наташиного дома. Буфетчица ахала и переживала, что подсудное ведь дело, соблазнит дурочку и бросит.
Наташе припомнилось, что была такая история. Девушка родила, родители её парня заставили жениться. И жили хорошо. И ещё двух деток родили. Наверное, это они и есть... Пусть так и будет...
***
В выходной Наташа решила сделать генеральную уборку в квартире. Скоро зима, надо окна помыть, антресоли разобрать, что-то в химчистку сдать, а летнее уже, наверное, и убрать.
Мама спала в "детской", уже много лет. А дочка - на диване в "гостиной", она же столовая, она же кабинет. В мамину Наташа заходила только достать что-нибудь из гардероба. А тут полезла разбирать всё подряд и увидела в ящичке прикроватной тумбочки направления на анализы на имя мамы. Бланки были датированы прошлым месяцем, а некоторые и раньше.
Наташа поняла, что проблемы с почками уже начались. Ещё семь лет впереди, но половину из них мама проведёт в больницах. Сначала неправильный диагноз, потом очередь на операцию, а потом уже ничего нельзя будет сделать - метастазы разрастутся. Вечером попробовала поговорить с мамой начистоту.
- Мам, почему ты анализы сдавать не хочешь? Разве это сложно или больно?
- Натка, времени нет совсем. С работы отпрашиваться, в очереди стоять. А зачем? Ну побаливает у меня поясница, так я мазями мажу. Вроде помогают. Что в тех анализах можно увидеть? Я в том году сдавала... Полбанки крови в анализе, а написали, что всё в норме. Пусть их. Пройдёт и так, без врачей.
Мать махнула рукой и занялась ужином. Доказывать, что это уже онкология начинается было бесполезно. И ни один врач не стал бы слушать эти, по большому счёту, бредни. Думать об этом было невмоготу. Наташа пошла побродить по вечерним улицам, развеяться. Вдруг решение придёт само собой...
***
Так пролетели ещё несколько месяцев. Воспоминания... о будущем... вспыхивали редко. Раз зашла в магазин за красками, ведь пристрастилась рисовать акварельки в свободное время. Пока стояла в очереди в кассу - поняла, что именно в этом месте и работала в той жизни. И кассиршу знает, и директрису помнит. И как уволили её за якобы недостачу, когда в дефолт зарплату платить нечем было. А она всего то на очередную операцию для мамы решилась попросить. Воспоминания были неприятными, поэтому постаралась быстрее уйти.
В начале следующей осени справляли с Ленкой день рождения в кафе. У них даты всего лишь на неделю разнились, всегда праздновали вместе. Уже по двадцать, давно не дети. Из старых друзей лишь Егор пришёл. Высоченный, немного нескладный, всегда лохматый, всегда весёлый. Снова никуда не поступил, но оптимизма не растерял. Одарил каждую букетом хризантем, поцеловал в щёчку. Спел со сцены "Дарите женщинам цветы", свою фирменную песню. Потом напился, объяснился обеим в любви. Посадили его в такси. И больше никогда не видели. Уехал. Совсем.
Остались праздновать Ленкины однокурсницы. Танцевали то друг с другом, то с какими-то пацанами. Много смеялись, причём в основном без поводов.
Ближе к закрытию в кафе вошли двое. Наташа их знала. Оттуда. Из той жизни. Один из них был её бывшим мужем... Матвей скользнул взглядом по залу, подмигнул девчонкам и прошёл к стойке бармена. А Коля, Коленька, любимый... сел за соседний столик. Наташа вся вспыхнула, сердце стучало так, что, казалось, слышат все вокруг. Она смотрела и не могла насмотреться. Так вдруг ясно поняла, что до сих пор любит этого мужчину. Готова простить ему все измены, все пьяные выходки. Лишь бы позволял любить.
То ли ждала, когда Коля заметит, подойдёт. То ли боялась этого. И в голову не приходило, что не обратит на неё внимания. И заметил. И подошёл...
И ведь знала, что бабник. Что и не любил её никогда. Но бросилась в его объятья, как и тогда, давно, без раздумий. Как в пропасть. Чтобы пропасть. Такая игра слов. Такая игра в любовь.
И всё началось сначала. Ночи любви перемежались ссорами. Щедрые подарки оборачивались неделями безденежья. Наташа никогда не могла быть уверена, что муж придёт вовремя и трезвый. Одно её сейчас радовало: детей у них и в этой жизни не случилось. Мама совсем разболелась, Коленька все нервы выматывал - какие уж тут дети...
***
Всё чаще скучалось по дочке, по мужу. Хотелось узнать, как они там? Муж... Всегда называла его именно так: "муж". И в мыслях, и вслух. А ведь имя у него простое - Андрей, Андрюша. Сколько лет прожила, окружённая его вниманием и заботой, принимая любовь, как должное. Сейчас начала понимать, как много недодала, недолюбила. Старалась во всём быть хорошей женой. Старалась... Не сердцем, а потому, что так надо. А он наверняка чувствовал холодность. И довольствовался теми крохами, что доставались. Любил.
Не то, что Коля. Тот снисходил со своих вершин дамского угодника. Иногда прямо говорил, что не держит, не дорожит женой. Наташа знала, что в конце концов застанет его с Ленкой в своей же постели. Второй раз "насладиться" этим зрелищем не было желания.
Мама пока была внешне в порядке. Но Наташа знала, что процесс уже запущен. С болью в сердце видела отёки на маминых ногах. Покупала ей диуретики, чтобы хоть что-то делать, чем-то облегчать болезнь. И понимала, что обманывает сама себя. Помочь было невозможно. Врачи ничего серьёзного не видели.
***
Подруга предложила Наташе перейти кассиром в ту фирму, где она сама была на хорошей должности. Высокая зарплата, льготы, премии. Работа много легче, чем официанткой. И домой раньше приходить, и выходные, как у людей, а не по графику.
Наташа как представила, что ближайшие два десятка лет просидит в тесном помещении кассы... Появилось отвращение до тошноты. Это уже было, это надоело ещё тогда!
В общем, утром попрощалась с мамой. Поплакала на лестничной площадке, чтобы никто не видел. И потихоньку побрела к той самой скамеечке, мысленно прощаясь с молодостью...
Первым делом надо будет сказать Андрею, как она его любит, как ценит, как благодарна за его любовь. Главное - успеть...
А болезнь, что поделать, ещё немного есть времени пожить. Надо будет дочке объяснить, что главное в жизни.