Аннотация: Рассказ участвовал в конкурсе "Блэк Джек"-3
Я люблю волка
Входная дверь была не закрыта, и потому, скрипя, качалась на ветру. Я сидел в мягком кресле, читая свежую газету, которую нашел в нашем почтовом ящике. Людмила зашла, и, не обращая на меня внимания, остановилась в прихожей. В руках она держала маленького, серенького, пушистенького, скулящего волчонка. Она пристально смотрела в его младенческие глаза и улыбалась.
Я увидел, как он лизнул ей носик, а она, зажмурившись, поцеловала его мордашку и засмеялась.
- Люда! - обратился я к ней.
Она не ответила и даже не посмотрела в мою сторону.
- Люда, кого ты притащила? - спросил я.
- А ты разве не видишь? - ласково ответила она.
- Вижу, - согласился я.
- Дорогой, что же тогда спрашиваешь?
Я замешкался.
- Принеси ему что-нибудь поесть. Видишь, он голоден, - все так же улыбаясь волчонку, а не мне, произнесла она.
Я не стал с ней спорить и ушел на кухню за молоком. Когда я вернулся с миской, волчонок уже бегал по комнате, а Люда сидела на диване и не сводила с него глаз.
- Молоко заказывали? - спросил я.
Люда молчала.
Я подошел к волчонку и поставил миску с молоком рядом с ним. Увидев меня, он вдруг оскалился и зарычал.
- Ты что делаешь? - закричала Люда.
Она подбежала к волчонку и взяла его на руки, как дитя.
Молоденькие ростки пробивались сквозь земную толщу и тянулись к солнцу. Земля укрывалась благоухающим зеленым ковром, украшенным различными цветами. Бутоны распускались и манили пчел дурманящим ароматом. В воздухе кружили пылинки, жуки и бабочки. Беспрестанное движение - работа. На деревьях появлялись первые листочки и уже смело шелестели на ветру. Трели, чириканья, жужжания, стрекотания, голоса людей.
Волчонок рос. И надо сказать, что от этого он не становился порядочней. Его хищный оскал, его противная слюна, встречавшаяся как на его собственном подбородке, так и на различных вещах, в основном на моей одежде, его страшный взгляд, его размеры приводили меня в ужас. Не раз я бегал от него по квартире и по лесу, ругаясь матом.
Я готов был пристрелить его, когда он незаметно подкрадывался и лизал мой нос. Он нагло утаскивал мою рабочую одежду и рвал ее в мелкие клочья или закапывал в землю. В любом случае после его шумных забав она была уже не пригодна. От его дикого рычания я невольно вздрагивал и оглядывался по сторонам. Он зверь, он хищник, он убийца, он монстр, он живет у нас дома.
Люда сияла, как солнышко, и смеялась, когда видела нас, а я, как зеленое растение, тянулся к ней и расцветал под ее лучами - улыбками.
Никогда не задумывался, кого она любит больше: меня или своего прирученного волка, хотя я уже не раз слышал ехидные смешки близких друзей.
- Променяет она тебя на зверя!
Я ни на секунду не сомневался в преданности и любви своей супруги.
Приходя или уходя, она нежно целовала меня, а потом и его.
Волк никогда не рычал, никогда не скалился на Люду. Он был преданным охранником, и я думаю, защищал бы ее до последнего. Никто не мог подойти к ней без разрешения зверя. Он жил рядом с ней. Они настолько хорошо понимали друг друга, что иногда я даже удивлялся. Что там, иногда я удивлялся каждый раз, когда видел, как жена без особых усилий управляет волчарой.
Конечно же, моя любимая Людочка видела, что я не лажу с ее необычным питомцем, но делала вид, что ничего не замечает и просила меня гулять с ним по утрам.
- Он же не собака, чтобы с ним гулять! - орал я.
После моих неистовых криков она, как полагается, обижалась, и я все равно шел с ним на прогулку, а гулять чертила любил долго. Его же домой обратно просто не затащишь. Какой там к черту ошейник, он разорвал его, как только тот ему надоел.
- Я знаю, что ему надо! - говорил я.
- И что же? - спрашивала Люда.
- Ему надо вместо ошейника купить якорную цепь.
Цепь так и не купили.
Я слышал множество рассказов о том, как голодные волки утаскивали детей из деревень и кидались на людей, слышал, что нельзя приручить и нельзя заставить волка служить человеку. Волк - создание демоническое или священное, и его сознание не подвластно человеческой воле.
Жена звала его Дункан, а я звал - людоедом.
Когда с ним гуляла Люда - он был просто самым спокойным и ручным зверем, но когда с ним гулял я - он превращался в кровожадного неудержимого монстра. Он кидался на людей, встречавшихся в лесу, он ловил зайцев и мышей, он гонял дворовых собак и кошек.
Я надеялся, что, возможно, он когда-нибудь убежит, ведь лес совсем рядом. Захочет пообщаться с родственниками и убежит.
Этот день настал!
Я пришел домой с работы, увидел плачущую Люду и подбежал к ней.
- Люда, родная, что случилось? - испуганно спросил я.
- Ду... Дункан! - невнятно сказала она.
Я чуть не улыбнулся, но вовремя осознал, что жена не поймет.
Неужели сбежал - подлец! Все-таки бросил свою чуть ли не мать и дал деру. Не по-джентльменски!
Невозможно представить, каково было Люде. Иногда она говорила, что волк ее единственная отрада в повседневной жизни, что никто ее так не забавлял, как он.
Я выбежал на улицу и, забыв обо всем на свете, побежал в лес. Я не знал, куда и зачем бегу, а перед глазами стоял образ заплаканной любимой женщины. Все сливалось вокруг в серый цвет. И уже не ориентируясь в темноте, я спотыкался и падал, а очнулся лишь тогда, когда, ударившись о длинную старую ветку, шмякнулся и почувствовал лицом холод и свежесть снега.
- Дункан, мать твою! - орал я.
Только эхо в ответ.
В лесу будто бы никого и не было. Тишина, умиротворенность и мрак.
Я долго бродил по сугробам, но так и не увидел ни одного живого существа.
- Дункан, вернись, как же Люда, - прошептал я.
Домой я пришел ночью, когда на небе уже висела полная луна и сияли звезды. По пустым комнатам гулял бродяга-ветер. Почему-то я даже не удивился.
Люду я нашел возле обледенелого, заброшенного колодца. Она была похожа на дряхлое чучело, на старый манекен, но не на человека. Ее длинные мокрые волосы закрывали заплаканное лицо. Промокшая одежда облегала тело.
Я подошел и сел рядом. Хотелось обнять ее, согреть, сказать ей что-нибудь ласковое, теплое, доброе, но сейчас она напоминала мне наэлектризованный комок шерсти, готовый взорваться или ударить током.
Мысли, как сухие разноцветные листья, закружились, завертелись в бесконечном танце. И вдруг все, что окружало нас, потеряло свой вес и закружилось, завертелось в ритм танцу мыслей.
- Где Дун? - спросила Люда.
- Не знаю. Сбежал, - прошептал я.
- Почему ты его не нашел?
Я не стал отвечать.
Прошло какое-то время.
Я начал забывать волка. Перестал оглядываться по сторонам, ища взглядом лохматого монстра. Забыл его красные, светящиеся глаза, его желтые клыки, его слюну. Я выкинул из дома изодранные вещи. От волка ничего не осталось, кроме воспоминаний.
- Милый, - робко произнесла Люда.
Я посмотрел на нее, но не увидел в ней той любимой, той доброй и всегда отзывчивой моей Люды. Передо мной стояла женщина, полная нерешительности и тайны.
- Да, - улыбаясь, ответил я.
В ее глазах исчез счастливый блеск.
- Милый, я должна тебе сказать, - она замолчала.
- Я слушаю тебя, родная.
У нее тихонько вздрогнула нижняя губа, а на лбу шевельнулись маленькие морщинки.
- Что ты хотела мне сказать? - спросил я.
- Дорогой! - сорвавшимся голосом крикнула она и заплакала.
Я ужаснулся.
Люда убежала в комнату и закрыла за собой дверь. Все затихло. Вдруг послышался звук, напоминающий скрип. Такое я слышал только тогда, когда у нас дома жил Дункан. Обычно он точил когти об дверь.
С грохотом из комнаты, чуть не выбив дверь, выпрыгнула огромная темно-серая волчица. Она смотрела на меня и чуть ли не дышала огнем. Казалось, сейчас накинется и раздерет в клочья. Я не знал, что делать, потому что не мог предвидеть, как поведет себя она. Волчица не сводила с меня глаз. Передо мной стоял зверь.