Гламаздин Виктор : другие произведения.

Гиперборейская Скрижаль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Даниил Даль посвятил свою жизнь изучению гражданских войн. По всем формулам выходило, что одна из них вскоре начнется на его планете. Даль решил остаться и посмотреть на то, о чем лишь читал в учебниках и монографиях. Рассчитывал понаблюдать за всем со стороны. А оказался одним из главных участников войны всех против всех - роботов против людей, людей против друг друга и древнего артефакта, каждое употребление которого делает ситуацию только хуже. И да пребудет с нашим героем сила команданте Че Гевары и батьки Махно! Ибо он - на стороне правильных пацанов... к которым, правда, не стоит поворачиваться спиной. Да и вообще, не дай Бог вам жить в эпоху перемен. Революционных.

  
  
  
  
  
  
  

Виктор Гламаздин

  
  
  
  

ГИПЕРБОРЕЙСКАЯ СКРИЖАЛЬ

  
  
  
   "Без разрушения нет обновления. А без обновления нет жизни, ибо все молодое стареет, а все старое умирает".

Гераклит

  
   ПРОЛОГ
  
   1
   Из этого района мэрия выселила всех жителей и даже убрала его с городских карт, поскольку не имела средств восстановить разрушенные кварталы. Когда-то тут находился штаб мятежников - религиозных фанатиков - амабортиан. После атаки его правительственными войсками здесь осталась целой лишь половина зданий. К тому же была взорвана плотина близлежащего водохранилища.
   И теперь в районе царствовали лишь речная вода, густой кустарник да вездесущие крысы, непонятно чем питавшиеся в развалинах. Поскольку все мало-мальски ценное отсюда уже давно вывезли, здесь даже не появлялись мародеры.
   Прошли годы. И вот наконец одним солнечным летним утром сюда пришли вооруженные до зубов и нагруженные взрывчаткой люди - пятерка революционеров, бойцов одной из подпольных организаций города.
   Пришедшие разместилась в одном из немногих целых и не залитых водой строении - некогда популярном среди лиц с пониженной социальной ответственностью баре "Пивняк".
   Опытный, побывавший во множестве передряг командир пятерки Фриц Ширинкин тут же отправил двух бойцов - задиристого Кипиша с балагуром Емелей - заложить взрывчатку на подступах к бару. Недотепе Коляну была доверена установка камер наблюдения, которыми заведовал всегда держащийся настороже Волк, отвечающий за обнаружение засад и вражеской наружки.
   Томясь в тревожном ожидании данных с этих камер, Волк решил поделился с командиром своими сомнениями насчет безопасности здешних мест.
   Командир слушал Волка, кивал головой в такт его рассуждениям и тоскливо вздыхал, нервно поглядывая через покрытые копотью и грязью пустые оконные проемы на мрачные развалины небоскребов, чьи громады в свете заходящего солнца были похожи на горные кряжи.
   - Ты пойми, Волчара, - наконец прервал свое молчание Фриц. - Ноги бы моей не было на такой стремной стрелке, как эта, если б не хреновость сложившейся вокруг нас хрени. Мало того, что нас федералы гнобят, так еще и ренегаты гадят. И как тут делать революцию, которая должна стать... этим, блин-на-хрен, ну как его... А вспомнил! Она должна стать "единым порывом к свободе широких масс, преодолевших свой вековой страх перед тиранией мировой бюрократии". Э-э-эх, после ранения память совсем, блин-на-хрен, прохудилась.
   - Не верю, что будет прок с "Фронта освобождения", - убежденно произнес Волк. - Такую вшивоту надо в канализации топить.
   - А кто спорит?! - развел руками командир. - Кто спорит-то!? Я бы с их предводителем в другое время даже какать рядом не сел бы - такая он дрянь. Но нас взяли за горло спецслужбы. А ренегаты только и мечтают сунуть в спину нож. Нынче нам любой союзник - дар Божий. Поэтому я жду этого хмыреныша здесь, где мне даже воздух подозрителен. Место нехоженое. Запасных выходов под землей не знаем. И тачки пришлось оставить за километр отсюда.
   - Пока оттуда несли взрывчатку, чуть пупок не надорвал, - пожаловался Волк. - Да и ногу правую чуть было не п...
   Жалобы Волка прервали взрыв гранаты, выстрелы и отчаянные крики Коляна:
   - А-а-а-а! Сволочи! Всех порешаю!
  
   2
   Колян спустился с чердака по раскладной лестнице в зал и продемонстрировал командиру и Волку свой окровавленный указательный палец. Потрясая оным, раненный боец пожаловался на несознательных крыс, кусающих благородных борцов с кровавым режимом при выполнении ими ответственного задания.
   Фриц облегченно вздохнул, убрал автомат в кобуру и перевел взгляд с пострадавшего пальца Коляна на пробитый осколками гранаты потолок, из широкой трещины которого падали на пол крысиные трупики с дымящимися дырами в тельцах.
   Волк, вернул в подсумок дымовую шашку и сказал:
   - Ты победитель, Колян.
   - Точно-точно! Враг повержен, - усмехнулся командир, посылая ближайший к нему крысиный трупик в угол ударом ноги.
   Вдруг со стороны расположенной в ста шагах от "Пивняка" станции наземного метро раздались подозрительные шорохи и гул. Повстанцы бросились к оконным проемам, пытаясь разглядеть среди развалин источник шума. Но ничего подозрительного не заметили.
   - Надо валить отсюда, - сказал Волк. - Вряд ли это крысы.
   - Может, некоторые из них превратились в здоровенных мутантов? - предположил Колян. - Метра два в холке. И с зубами, перекусывающими стальной прут.
   Фриц отошел от окна. Обвел задумчивым взглядом зал. Заметил выглядывающую из трещины на потолке обычного размера крысу, в отличие от сородичей, лежащих на полу, вполне себе живую.
   Крыса одарила командира взглядом, в котором без труда можно было прочесть ее возмущение в адрес чужаков, нарушивших покой сих тихих мест.
   - Что ж там шуршит-то? - забеспокоился Волк, оглядывая окрестности. - И связи ни с Кипишем, ни Емелей нет почему-то.
   "Зря я ввязался в этот блудняк, - подумал Ширинкин. - В городе тысячи куда менее подозрительных мест. А тут, может, и впрямь какие-нибудь мутанты водятся. Откусят ноги руки, и как тогда воевать с прогнившим режимом?"
   Пару минут командир и Колян с Волком пытались понять причину подозрительных звуков, несущихся со стороны станции. Все стало ясно только тогда, когда из-за поваленных на бок вагонов электрички вылетели, гудя антигравами, бронированные платформы роботов-штурмовиков, ощенившихся стволами пулеметов и боеголовками, торчащими из ракетных пусковых установок.
   - Нас сдали! - Фриц заскрипел зубами в бессильной злобе. - Если вырвемся, всем расскажем про этих продажных сук.
   - Что будем делать, вождь? - спросил Волк. - К нам пожаловали ребята явно не из обычного полицейского патруля.
   - Взрывай! - приказал командир Волку.
   - Там же Кипишь и Емеля! - возмутился Колян.
   - Наших боевых товарищей уже либо уже кончили, либо повязали и превратят в овощи на "конвейере", - махнул рукой Ширинкин. - Взрываем все на хрен!
   Волк принял доводы командира и без колебаний направил к заложенным Емелей и Кипишем в окрестностях "Пивняка" зарядам сигнал на подрыв. И тут же вокруг бара выросли гигантские факелы сработавших фугасов.
   Пламя их разрывов мгновенно испарило тысячи тонн воды. Раскаленный пар ринулся вверх и нагрел воздух. Образовавшиеся вследствие этого мощные воронки вобрали в себя несущиеся снизу струи горящего воздуха и, забыв о вечном конфликте воды и огня, с жутким ревом выбросили красновато-желтое пламя в небо.
   Потоки огня образовывали гигантские водовороты. Один из них двинулся к "Пивняку". Сначала его стены обдало раскаленным паром, а вслед за ним к оконным проемам устремилось пламя.
   - Шухер, братва! - Фриц нырнул под высокий помост, на котором блестели шесты для стриптиза.
   Примеру командира последовали Волк и Колян. И тут же зал, где они находились, обдало жарким пламенем.
   Через несколько мгновений огонь исчез. И партизаны выбрались из-под помоста, шесты на котором уже были изрядно закопчены.
   - Во шпарит! - Колян стер рукавом комбинезона со лба капли пота. - Как в бане.
   - Все, пацаны, пора валить отсюда! - решил Фриц. - Будем прорываться сквозь это пекло.
   Однако издали донесся гул двигателей боевых машин. И откуда-то сверху раздалось:
   - Сдавайтесь! Вы окружены! Вся территория района оцеплена по системе "Капкан".
  
   3
   "Нам крышка! - подумал Ширинкин, стирая с лица капли пота. - "Капкан" - это тройной заслон из роботов и не менее батальона поддержки из вояк. А еще метятся все цели. И сканер будет вести нас километров пятьдесят, а то и все сто. А тачки мы оставили в Трущобе... Шансов смыться никаких".
   С выражением обреченности на лицах партизаны наблюдали за тем, как в ста шагах них со спустившегося на землю десантного корвета высадилась группа захвата. И даже туповатому Коляну стало понятно, что ее цель состоит вовсе не в том, чтобы испепелить "Пивняк", а в том, чтобы захватить находящихся там людей в плен.
   Фриц положил руки на плечи Волка и Коляна произнес:
   - Будем драться!
   - Да уж, сдаваться понту нет, - криво ухмыльнулся Кипиш. - Все равно грохнут, только перед этим еще на пару часов в "мясорубке" проваландают.
   - Они думают, раз нам победа не светит, мы к ним на пузе приползем жизнь вымаливать, - гордо выпятив грудь, сказал Ширинкин с пафосом в голосе. - Но наша победа не в том, чтобы выжить на коленях. Наша победа в том, чтобы геройски помереть стоя. Мертвыми не проболтаемся и товарищей по борьбе не подведем.
   - Согласен на все сто! - поддержал командира Волк.
   - Колян, оставшуюся взрывчатку - в подвал, - приказал Фриц. - Напоследок заберем на тот свет с собой хотя бы десяток вражин.
   Однако "геройски помереть" партизанам не светило. Из-за того, что вся территория вокруг была окутана пеленой пара и дыма, командир и его бойцы не заметили приближения к "Пивняку" желтовато-сизых клубов усыпляющего газа.
   Первым заметил неладное Колян. Вернувшись из подвала, он сообщил, зевая:
   - Туман в башке - похоже газ пустили.
   - Вот гады! - простонал Волк, ощущая, как его сознание начинает окутывать дрема.
   - Пора в Валгаллу, пацаны! - произнес командир, хлопая себя по щекам, чтобы не уснуть. - Как будем самоубиваться? Гранатой или выстрелом в башку?
   - Не-е, я не смогу... - забормотал Колян.
   - Помоги товарищу! - приказал командир Волку.
   Тот мгновенно выхватил из ножен тесак и настолько быстро перерезал горло Коляну, что тот даже не успел понять, что его убивают. Впрочем, и сам Волк тоже не успел понять, что его убивают, потому что командир без лишних слов и движений мигом прострелил затылок соратнику.
   "Завидую вам, - подумал Фриц, глядя на мертвые тела своих бойцов. - Уже отмучились. Небось, и Кипиша с Емелей взрывом прихватило. А вот мне еще бултыхаться и бултыхаться... Прикинусь ушастым фраером. Коли глубоко копать не станут, может, и проканает".
   Ширинкин бросил на пол оружие и боеприпасы и, перед тем, как уснуть, успел крикнуть из оконного проема:
   - Сдаюсь-сдаюсь! Я Гоша Рабинович из Гильдии мирных утех. Меня заставили! Я сам почти заложник и голосовал за партию власти!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ I. МЯТЕЖНИК ПОНЕВОЛЕ

  
  
   ГЛАВА 1. НА ПОРОГЕ НОВОЙ ЭПОХИ
  
   1
   Когда на Луне взорвалась выпущенная крейсером амабортиан ядерная торпеда, то куски лунной породы атаковали поверхность Земли. Самые крупные из них были уничтожены заградительным огнем ее противоздушной обороны. Однако немалому количеству более мелких посланцев Луны удалось беспрепятственно миновать атмосферу Земли.
   Сотни метеоритов вонзились в нее, словно огненные стрелы. Колыбель человечества вздрогнула от землетрясений и взрывов проснувшихся вулканов, а небо над ней затянуло пылью и пеплом. На все материки обрушились небывалой мощи ураганы и гигантские волны цунами.
   Земляне мобилизовали все ресурсы и технологии родной планеты. И быстро затушили все вулканы, удалив из ее атмосферы дым и вулканический пепел.
   Однако масштабы разрушений напугали жителей Земли. И многие из них эмигрировали. Основным пристанищем для большинства беженцев стала Сана - планета, вращающаяся вокруг звезды Пифагор. Вскоре Сана обрела официальный статус нового административного центра союза населенных людьми планет - Унии.
   Прежний же такой центр - Земную Федерацию - вообще лишили статуса равноправного члена Унии, объявив всю Солнечную систему зоной чрезвычайного положения и, по сути, оставив землян на произвол судьбы, точнее - на произвол распределяющих гуманитарную помощь благотворительных организаций Унии.
   В самый страшный для колыбели человечества момент, когда многие сомневались, что на ней уцелеет жизнь, руководство Федерации попросило правительства других миров эвакуировать с Земли культурно-исторические ценности, чтобы спасти их гибели. На эту просьбу откликнулось одиннадцать миров Унии, в том числе и Сана. И их корабли начали вывозить с Земли предметы культурного и исторического наследия.
   Однако и после того, как на ней перестали буйствовать стихии, вывоз из Земной Федерации памятников культуры и предметов искусства продолжался (кто ж откажется пополнить задаром ценнейшими экспонатами свои музеи). Представители кабинета министров Унии - Конвента - заставили земных чиновников смотреть на это сквозь пальцы.
   Для упаковки и оформления такого груза перед отправкой в миры Унии в регионах Земной Федерации имелись соответствующие места. Одним из них была крыша третьего корпуса Института военной истории.
   Несколько лет назад эту крышу укрепили и переделали под посадочную площадку для транспорта средней грузоподъемности, на котором сюда со всей планеты свозили предметы, связанные с войнами и воинским искусством.
   Сейчас всеми работами на этой заставленной контейнерами площадке распоряжался Даниил Даль - один из лучших специалистов вышеупомянутого Института, сорокалетний брюнет в красном служебном комбинезоне.
   Готовящие к погрузке огромные контейнеры и завернутые в прочный пластик громоздкие предметы роботы сильно шумели. Но Даниил не обращал внимания на шум, погрузившись в размышления.
   Час назад наш герой отказался от престижной и высокооплачиваемой работы на планете, близкой по статусу самой Сане. И теперь... ну не то, чтобы жалел об этом, но сомневался в правильности своего отказа уж точно.
   За работу над заказанной Министерством науки Федерации докторской диссертацией Даль получал государственную стипендии. Однако вместо того, чтобы уволится и полностью посвятить себя научным изысканиям, Даниил вынужден был остаться работать в Институте.
   При этом нашему герою пришлось перейти из своего Отдела истории внутригосударственных конфликтов на весьма скучную должность менеджера логистического пункта.
   Дело заключалось в том, что сейчас семья Далей испытывала острую нужду в деньгах. Именно поэтому и жена Даниила - Хина, несмотря на то, что, как и он, имела статус диссертанта и государственную стипендию, тоже не покинула прежнее место работы. Правда, в отличие от мужа Хине удалось остаться на прежней должности.
   "Вероятно, это было одно из последних предложений работы в Унии, - подумал Даль. - Сначала мне приходило по пять-шесть писем в день. Потом - одно за неделю. А теперь - за целый месяц. Наших много перебралось туда. А спрос на гуманитариев мал. Не поспешил ли я с ответом?"
   Даниил устало оперся на пластиковый парапет, чьи перила облизывал холодным языком утренний майский ветер, и печальным взглядом серых глаз озирал окрестности. Отсюда хорошо был виден центр Приваловска - столицы Уральского региона.
   Вообще-то, следуя должностной инструкции, наш герой был обязан внимательно следить за действиями роботов. Но Даниил испытывал отвращение к своей нынешней работе, считая себя пособником грабежа, и позволял себе пренебрегать обязанностями.
   Позевывая, Даниил хмуро разглядывал гордо возвышающийся над городом Дом Власти. Так неофициально жители региона называли насчитывающий десять тысяч этажей небоскреб Всеуральского надмуниципального бюро. Оно объединяло в себе все ветви власти Уральского региона - его парламент, аппарат губернатора и все региональные министерства. Кроме военного.
   "Развели за последние века бюрократию, - Даниил со злостью наблюдал, как тысячи аэромобилей и аэробусов вьются над Домом Власти. - То ли дело наши предки: на целый город - один воевода с несколькими расторопными дьяками и все. На кой черт тогда нам сдались все эти искусственные интеллекты, если с ростом их мощности растет и число чинуш? А если эти дикари, называющие себя "революционерами", и в самом деле та сила, которая с пепелищами и морем крови откроет новую эпоху в развитии человечества. То, что оно умирает не столько от последствий войны с фанатиками Амаборта, а изжив прежнюю форму общественного устройства, ясно и без формул. Формулы же, в том числе и выведенные мной в диссертации, явно показывают, что в нашем регионе гражданская война развернется в течение месяца. Главный коэффициент уравнения кризисов растет: соотношение числа параллельных официальным структурам власти группировок достигло уже один к пяти. И единственное, что мешает штабам различных партизанских группировок в Приваловске начать революцию, так это постоянная грызня между ними, а вовсе не интриги спецслужб. Стоит только появиться хотя бы одному из указанных у меня в диссертации факторов для единения мятежников, и масштабное восстание, возможно, предваряемое всеобщей стачкой, гарантировано".
   От созерцания здания Бюро и размышлений о будущих катастрофах Даниила отвлек раздавшийся за его спиной шум двигателей воздушного корабля. Диссертант обернулся и увидел в тридцати шагах от себя приготовившийся к старту грузовоз.
   "Ладно, хочешь, не хочешь, а надо работать", - Даниил в последний раз бросил полный злости и презрения взгляд на гнездо местной бюрократии и направился к панели оформления актов сдачи и приемки грузов.
  
   2
   Одновременно с Даниилом и с не меньшей злостью, чем он, на здание Бюро сейчас смотрел другой человек - командующий Уральским военным округом генерал-маршал Владимир Корх.
   Несколько минут назад он завершил разговор с расположенным на Сане Генштабом, которому подчинялись военные министерства всех миров (даже не входящей в Унию Земли).
   Из Генштаба Корху сообщили, что его предложение о передислокации войск Уральского военного округа на планету, способную в отличие от обнищавшей Земли, обеспечить дивизии генерал-маршала всем необходимым, настолько глупо, что не подлежит какому-либо обсуждению.
   Впервые в жизни Корх испытал столь сильный удар по самолюбию. Такого еще никогда не случалось с генерал-маршалом. И, казалось бы, он должен был сейчас думать над тем, в чем ошибся, рассчитывая на одобрение своего предложения маршалами Генштаба.
   Однако вместо этого Владимир сейчас стоял у окна штаба Уральского военного округа и жег полным ярости взглядом Дом Власти, считая, что именно из-за интриг находящихся там чиновников, с которыми Корх постоянно враждовал, к нему так неуважительно относятся в Генштабе.
   С этой обиды для генерал-маршала начался короткий, но наполненный масштабными событиями путь в бездну. Вместе с генерал-маршалом в этот день шагнули к ней, совершенно о том не зная, и миллиарды ни в чем не повинных граждан Федерации.
   - Ну почему эти проклятые штабные крысы не желают думать о будущем?! - воскликнул Корх и с силой ударил кулаком по армированному стеклу окна, способному выдержать залп ракетной установки космического корвета. - Ведь и кретину же ясно, что ликвидация нашей армии - путь к катастрофе. Человечество не детский сад. И война - его обычное состояние. Пройдет лет пять-десять и ее снова развяжут какие-либо придурки. Мечты о вечном мире - чистый бред... Предатели!
   Корху было невдомек, что "проклятые штабные крысы", сокращая расходы на армию, как раз и думали о будущем. В осваиваемых людьми мирах сейчас требовались представители гражданских специальностей, а также строительные роботы, сельскохозяйственные гидропонные станции и другая техника сугубо мирного назначения. А вот в вооруженном до зубов воинстве эти миры совершенно не нуждались.
   Не нуждались в нем и на хорошо обжитых людьми планетах, переполненных беженцами из Солнечной системы. В этих мирах шла ожесточенная борьба за власть между местной элитой и лидерами эмигрантов. Прибытие туда воинства Корха резко бы изменило политический расклад в пользу последних. И, естественно, местные правители сделали бы все, чтобы этого не произошло...
   "Подонки! Какие же вы все подонки!" - генерал-маршал, гневно сжав кулаки, отошел от окна и зашагал по кабинету, пытаясь успокоиться.
   Однако сегодняшний день одарил Корха еще не всеми неприятными сюрпризами. В кабинет к нему вошел полковник Линьбао - начальник контрразведки Уральского военного округа.
   Линьбао уведомил генерал-маршала, что высокопоставленные сотрудники Всеуральского надмуниципального бюро втайне от губернатора Уральского региона подготовили донос в Правительство Федерации о том, что Корх готовит военный переворот.
   По словам полковника, аппаратчики Бюро придумали историю с мнимым путчем, чтобы защитить уральский бюджет от покушений на него со стороны Корха, стремящегося извлечь из региональной казны как можно больше денег на содержание войск.
   - Уверен, господин генерал-маршал, - заявил Линьбао, - что никакого заказа из Центра на то, чтобы подгадить Вам не было.
   - Переворот?! Что за бред! - воскликнул Корх, всплеснув руками. - Я один из самых законопослушных граждан и никогда бы не стал интриговать против Правительства.
   Корх кривил душой. В последнее время он делал все, чтобы настроить командующих военными округами и губернаторов против федеральных властей. Правда, воевать с ними генерал-маршал не собирался, наивно полагая, что если на министров хорошенько надавить, те мигом воспылают любовью к военным.
   - Я ничего не имею против Правительства. Там немало толковых специалистов, - продолжил Корх. - Я постоянно обмениваюсь мнениями об укреплении обороноспособности со знающими людьми из разных министерств.
   - По-видимому, Вы, господин генерал-маршал, проявили некоторую неосторожность в разговорах, - предположил Линьбао.
   - О чем ты!? - возмутился Корх. - Я что, мальчишка, чтобы почем зря распускать язык?! Наверняка мои слова извратили. Не исключено, шпана из Дома Власти вообще пошла на прямой подлог.
   Подводя итог встрече, Владимир приказал полковнику начать слежку за чиновниками из Дома Власти, заподозренными в кознях против Корха.
   Отличающийся развитой интуицией Линьбяо почувствовал сверхважность момента. И по спине выходящего из кабинета контрразведчика носился целый табун мурашек.
   "Авось обойдется!" - ободрил себя полковник, вытирая появившуюся на лбу испарину.
   "Как же мне выбраться из такого дерьма?" - спросил себя Корх после беседы с Линьбао.
   Генерал-маршал понимал, что очень скоро абстрактный донос на него обретет форму конкретного уголовного дела. Покушения на жизнь министров Земной Федерации следовали одно за другим. И те панически боялись даже малейшего намека на заговор, жестоко расправляясь с заподозренными в нем персонами, какую бы должность они не занимали.
   Органы следствия в этом случае не тратили время на детальную проверку правдивости подобных доносов и практически всегда подтверждали их содержание. Судьи же не обременяли себя изучением предоставленных следствием материалов. И практически каждый из тех, кто признавался судом виновным в организации переворота, приговаривался к смертной казни.
   Теперь в тумане нерадостного будущего перед генерал-маршалом расстилались три пути. Первый - дождаться судебного процесса и на нем попробовать доказать свою невиновность. Второй - бежать с Земли и перейти на службу к властям любого из миров Унии. И наконец, третий - попробовать организовать контригру против клеветников, убедив федеральные власти в том, что уральские чиновники сами хотят свалить Правительство и возводят на Корха напраслину исключительно для того, чтобы отвлечь внимание от собственных происков.
   Поначалу первый путь показался Корху самым простым и легким. Он был уверен, что на суде сможет легко доказать свою невиновность. Однако когда генерал-маршал вспомнил о применяемых в ходе следствия суровых методах обработки подозреваемых, то решил отказаться от варианта с судом.
   Второй путь выглядел более сложным и менее привлекательным. Зато он сохранял за генерал-маршалом и звание, и пенсию, и шанс получить командный пост в одном из миров Унии.
   Третий же путь генерал-маршалу, не имеющему опыта ведения политических интриг, представлялся практически нереальным.
   "А если я ошибаюсь? - подумал Владимир. - Может, мы сейчас находимся на пороге нового витка развития цивилизации - эпохи всеобщего мира. Не пора ли мне с моими бойцами дружной колонной отправляться на свалку истории?"
   Несколько минут Корх мерил шагами кабинет. И с каждым шагом отчаянье все больше овладевало душой генерал-маршала. А в его голове появились пораженческие мысли. И как ни странно, именно отчаянье подтолкнуло генерал-маршала выбрать четвертый путь спасения его жизни и репутации - самый рискованный, но зато самый щедрый на призы.
   Корх отошел от окна, сел на диван, включил новостной канал, и одна из стен генеральского кабинета тут же превратилась в экран.
   С него в кабинет к Корху шагнула жизнь далеких планет. Карнавал пентасексуалов на пляжах Бадуи. Подписание мирного договора между духовными лидерами тридцати трех конфессий на Глоте. Полная экспрессии десятимиллионная демонстрация на Элтоне в защиту прав каннибало-садистских меньшинств. Скучное вручение на Сане Эйнштейновской премии физикам Академии фундаментальных наук. Популярнейший танцевальный конкурс на Веселовке...
   Миры Унии наслаждались мирной жизнью. Их жители смотрели скандальные ток-шоу, возводили города, играли на биржах, делали научные открытия, болели за любимые команды, пышно и торжественно поклонялись богам, совершали финансовые аферы. И все мечтали о любви, успехе, славе и богатстве, а вовсе не о героической гибели в битве с врагами.
   Корх поморщился - уж слишком явно все увиденное им говорило о том, что никому на свете не нужны не только солдаты и офицеры его округа, но и все армии Галактики.
   Нигде в ней не проводились военные учения. Нигде не выступали на брифингах бравые командиры, уверенно объясняющие репортерам суть прошедших боевых операций. Никто не призывал к "защите отечества" или "наказанию агрессоров".
   Даже лидеры радикальных группировок Унии в отличие от своих земных соратников устраивали пафосные пресс-конференции, где пылко доказывали необходимость замирения и общественного согласия.
   Корх переключил виндас на развлекательный канал. По нему показывали боевик "Три мушкетера", повествующий о полных смертельной опасности похождениях четырех французских дворян XVII века.
   "Ну уж нет, война у нас в генах, - ухмыльнулся генерал-маршал, наблюдая за мушкетерами, фехтующими с гвардейцами. - Люди всегда воевали друг с другом. Тысячелетиями они строили укрепления, осаждали их, применяли фланговые обходы, засады и маскировку. Не верю, что человек настолько изменился, что перестал ненавидеть себе подобных. И человеческая природа, природа самого лучшего убийцы во Вселенной обязательно возьмет свое".
   Увы, чтобы дождаться такого момента у генерал-маршала не имелось времени. Оно работало против Корха.
   Генерал-маршал задумчиво посмотрел на лежащее перед ним послание президента планеты Жемчужина. Тот, непонятно как прознав о проблемах генерал-маршала, предлагал ему должность преподавателя в открываемой на Жемчужине Военной академии.
   "Да я лучше отстрелю себе башку, чем стану учителишкой в каком-то захолустье", - подумал Корх.
   Он сжал кулаки. Его переполняла готовность пойти на все ради спасения земной армии... и собственной жизни.
   "Что ж, раз эти ублюдки хотят сделать из меня заговорщика, они его получат, - криво усмехнулся генерал-маршал. - Плох тот военачальник, который не может защитить свою армию".
   Чтобы расслабиться, Корх бросил в рот несколько таблеток антидепрессанта. Поскольку генерал-маршал из-за нервного напряжения уже второй день ничего не ел, а доза лекарства превышала допустимую, то сознание командующего моментально заволокло пеленой наркотического тумана.
   Корх выключил виндас. И стена кабинета тут же превратилась из экрана в простое зеркало. Генерал-маршал подошел к нему. Посмотрел на свое отражение. И подумал о том, насколько эффектно оно смотрелось бы на плакате со словами: "Да здравствует Верховный правитель!" или "Слава спасителю Земли!"
   И тут внезапно проявились последствия нервотрепки и принятия натощак таблеток: генерал-маршал увидел в зеркале бойцов прошлых эпох.
   Спартанских гоплитов в алых плащах...
   Средневековых рыцарей в сверкающих блеском начищенной стали латах...
   Смуглых монгольских конников...
   Гренадеров наполеоновских войн, хитро улыбающиеся в усы, лихо подкрученные кверху...
   Кавалеристов Первой мировой войны в длинных шинелях...
   Русских автоматчиков в видавших виды телогрейках и ушанках с кровавой пентаграммой...
   Суровых воинов-киборгов Исламских войн, с шипеньем выдыхающие воздух из силиконовых легких, сжимаемых поршнями расположенного в диафрагме двигателя...
   "У меня, что, галлюцинация?" - без особого удивления подумал Корх.
   И вдруг генерал-маршалу показалось, что он слышит этих воинов.
   - Чего же ты ждешь, Владимир?! - проревели суровые мужи славной Спарты, потрясая копьями. - Ты воин или тряпка?! Перережь всем им глотки!
   - Посади врагов на кол! - потребовали решительные рыцари, схватившись за рукояти мечей.
   - Сними с них шкуру и выпей кумыса из их окровавленных черепов! - посоветовали конники, кровожадно скаля желтые зубы.
   - Картечью их, каналий! Картечью! - призвали гренадеры, грозно сверкая кокардами на киверах.
   - Убей их! Убей их всех! Возьми власть и славу! - прокричали хором кавалеристы, звеня шпорами.
   - Неужели ты дашь растоптать себя всяким козлам?! - поставили вопрос ребром автоматчики, сплевывая коричневую от махорки слюну на пол.
   - Либо ты их, либо они тебя, - заявили киборги, сверля Корха жутким взглядом искусственных глаз с лазерными прицелами вместо зрачков.
   - Лучше - я их! - громко произнес Корх.
   И тут же испугался того, что говорит с порождением собственной фантазии. Он потряс головой и снова посмотрел в зеркало. Кроме генерал-маршала, там уже никого не было.
  
   3
   Несмотря на наличие у себя в утробе двух старинных стотонных танков, грузовоз легко оторвался от крыши и устремился в небо. Проводив его взглядом, Даль сверился с суточным графиком отправки "товара" в космопорт и убедился, что из-за разгильдяйства Даниила грузовоз стартовал намного позже, чем было положено по расписанию.
   "Ничего, свалю все на контрагентов, - с гордостью за свой маленький бунт подумал наш герой. - Мой небольшой саботаж хоть чуть-чуть да замедлит грабеж нашего достояния в пику усилиям наших хапуг-министров. Эх, пропала планета! Какого черта я здесь торчу?! Давно пора мотать на Сану. Хина права, туда уже отправились все умные люди. Здесь же меня все равно никто не хочет слушать. Уж сколько статей понаписал, сколько выступал, сколько интервью давал. Без толку! Все согласны, что Земная Федерация обречена, но никто не шевелится. Ей Богу, пожалуй, самыми вменяемыми в такой ситуации смотрятся эти отморозки - так называемые "революционеры". Да, их жертвы - в основном мирные обыватели. А их "царство свободы" - это вечная бойня, как в свое время у большевиков, маоистов и исламистов. Однако городское подполье - единственная сила в городе, которая хоть что-то делает, чтобы разбудить впадающее в кому общество. Честное слово, будь я моложе и не имей семьи, то стал бы лидером какой-либо оппозиционной группировки умеренного толка".
   Многие коллеги нашего героя уже покинули Землю. И в Институте военной истории, где когда-то трудились одиннадцать тысяч человек, к описываемому моменту насчитывалось лишь девятьсот семьдесят два сотрудника. Каждый из них теперь работал за несколько человек. Поэтому круг служебных обязанностей Даля был весьма велик.
   Внезапно налетевший ветер обдал холодом лицо и шею Даниила. И он тут же шмыгнул носом и громко чихнул.
   Словно откликаясь на это, тут же ожил находящийся рядом с Далем виндас. На его экране появился директор Института академик Мануилов.
   - Как самочувствие, Даниил? - полюбопытствовал академик. - Выздоровел?
   - Типа того, только насморк остался, - насторожился диссертант, поскольку его директор не имел привычки интересоваться здоровьем подчиненных. - Подрядчики нарушают график. Вот и сейчас транспорт за надвратной башней опаздывает. А нам надо вывозить рулевую рубку эсминца и четыре торпеды. Может получиться накладка, и на нас посыплются жалобы.
   - Это не наши проблемы. Пусть музеи Унии сами друг с другом разбираются. Слушай, Даниил, твоя жена ведь в Подземном Граде работает, так?
   - Да.
   - Меня тут коллеги из Унии попросили для сериала "Самая первая война" кое-какие видеоматериалы по Подземному Граду.
   - Вообще-то, как мне кажется, гиперборейцы не шибко любили воевать, - сказал Даниил. - Даже когда им от каких-то там "богов" досталось по полной программе, гиганты только оборонялись.
   - А демоны-охотники? - ехидно поинтересовался Мануилов.
   - О них мало чего известно.
   - Но есть их Храм! - не сдавался академик.
   - Якобы их. Твердых доказательств того, что в подземельях, кроме гиперборейцев, жил еще какой-либо народ, нет.
   - Что, совсем нет никаких доказательств?
   - По крайней мере, мне про таковые неизвестны, а я когда-то интересовался данной темой. А что, для Вас это важно?
   - Ну как сказать... Твоя супруга сможет отснять для меня фильмец минут эдак на пятьдесят-шестьдесят в формате 8-РР?
   - Вам нужна съемка Храма?
   - Мне нужен чистый эксклюзив - ролик, не испоганенный копирайтом ни одной из шараг, наложивших свою лапу на материалы о Подземном Граде.
   - Наверняка это будет нарушением каких-либо правил.
   - Ну, коли нельзя, так нельзя... А если можно?
   - Хорошо, я спрошу у Хины.
   - Лады, Даниил, - довольно кивнул директор и отключил связь.
   "Вообще-то, надо было бы, конечно, послать академика к чертям собачьим, - тоскливо подумал Даниил. - И когда я только научусь говорить слово "нет"?"
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. ВРАГ ТВОИХ ВРАГОВ
  
   1
   Последствия метеоритной атаки Земли были мало ощутимы в Уральском регионе. Однако они все-таки имелись. Например, широкую лощину, расположенную в паре сотен километров от Приваловска, рассекло гигантской продольной трещиной поросшую густой тайгой. Поскольку планету сотрясали тогда масштабные катаклизмы, то на появившуюся в тайге расселину не обратили совершенно никакого внимания.
   И лишь через десять лет, когда жизнь землян вошла в обычную колею, данная расселина - из узкой трещины уже превратившаяся в ущелье, по дну которого текла проворная речка, - привлекла к себе внимание местного геологического управления.
   Оно выслало на обследование изменившегося ландшафта аэрокатер с бригадой специалистов на борту. Те обнаружили в крутых склонах провала входы в пещеры, моментально прославившие эти места не только на всю Землю, но и на всю Унию. Оказалось, пещеры имеют искусственное происхождение и являются улицами подземного поселения! Его назвали Подземным Градом.
   Научную общественность поверг в шок вывод экспертов: все улицы, площади и строения этого поселения были созданы около четырнадцати тысяч лет тому назад... без помощи известных человечеству строительных инструментов!
   Пытаясь объяснить сей факт, ученые поначалу выдвинули версию о том, что Подземный Град создали представители внеземной цивилизации, использовавшие его в качестве научно-исследовательской базы для изучения Земли и ее обитателей.
   Однако тщательное изучение подземелий привело ученых к однозначному выводу: Подземный Град периодически достраивали и перестраивали жившие в нем представители одного из подвидов человека разумного.
   Доселе наука знала всего три его подвида: Homo sapiens neanderthalensis (неандерталец), Homo sapiens sapiens (современный человек) и мало изученных подвид Denisova hominin (денисовец).
   Однако оказалось, что наряду с ними Homo sapiens включает в себя еще один подвид, к которому и относились жители Подземного Града. Поскольку он был расположен приблизительно там, где, по мнению древних греков, находилась легендарная Гиперборея, то и народ, населявший некогда Подземный Град, исследователи стали называть гиперборейцами. По-научному их подвид теперь именовался Homo sapiens hyperboreus.
   Гиперборейцы имели высокий - до трех метров! - рост и худое, не обремененное массивными мышцами тело. Череп у этих гигантов по сравнению с черепом людей имел более высокий и округленный свод, прямой, широкий и гладкий (без надбровных дуг) лоб и острый подбородок, резко выступающий вперед. Продолжительность жизни представителей подвида Homo sapiens hyperboreus была намного больше, чем у неандертальцев и людей, составляя в среднем двести лет.
   Скота и домашних животных у гигантов не имелись, если не считать таковыми крыс и мышей. Питались гиперборейцы выращенными в подземных теплицах грибами, рыбой и раками из подземных озер и рек.
   Эксперты быстро сошлись во мнении, что причиной того, почему гиперборейцы забрались столь глубоко под землю, стало оледенение. А вот в том, каким образом гиганты выстроили Подземный Град, специалисты смогли разобраться лишь после проведения масштабных исследований.
   Выяснилось, что гиперборейцы могли по желанию придавать веществу какую угодно форму (вероятно, с помощью излучаемых их мозгом колебаний). Используя столь простой способ обработки материалов, гиперборейские строители создавали подземные улицы и площади, окруженные домами и храмами...
   Узнав об открытии Подземного Града, туда дружно ринулись, предвкушая массу интересных находок, представители разных наук. Увы, чем больше они изучали гиперборейскую культуру, тем больше впадали в уныние.
   Во-первых, понять физическую суть используемого гиперборейцами способа работы с материей ученые не смогли, несмотря на огромные усилия, предпринятые научным миром Земли и Унии.
   Во-вторых, в Подземном Граде не удалось отыскать никаких литературных, научных или философских трудов. Большинство написанных гигантами текстов, которые удалось расшифровать ученым, возвеличивали доблесть гиперборейских владык, их родственников и придворных.
   Также потерпели неудачу и все попытки найти в Подземном Граде образцы хотя бы мало-мальски сложных инженерных решений. Обладая возможностью преобразовать вещество в любую форму, гиперборейцы не утруждали себя созданием каких-либо механизмов. И пиком их технической мысли стали простейшие вентиляционная и водопроводная системы, позволяющие обеспечивать подземелья воздухом и водой.
   Одним словом, исследование учеными гиперборейского поселения совершенно не оправдали их радужных ожиданий.
   И лишь одна категория ученых не переставала восторгаться Подземным Градом, чья застройка не имела аналогов среди городов, созданных людьми, - это сотрудники Академии архитектуры. Именно они преобладали среди специалистов, занимающихся исследованием Подземного Града и его подготовкой к превращению в туристическую Мекку.
   Одним из научных работников, направленных Академией архитектуры работать в Подземном Граде, была Хина Даль - жена уже знакомого нам Даниила Даля, обладательница твердого характера и прекрасных золотистых волос.
   Наша героиня только что покинула Подземный Град, проведя там шестнадцать часов, выполнив множество заданий и чудовищно устав. И единственной ее мечтой сейчас являлся сон.
   Но, подлетая на аэроцикле к жилому блоку лагеря, Хина вдруг вспомнила, что обещала мужу связаться с ним, как только она выберется на поверхность. Сделать это в гиперборейских подземельях не представлялось возможным, ибо их стены были непроницаемы для потоков акстронов - элементарных частиц, используемых современными видами связи.
   Наша героиня привыкла выполнять свои обещания. Однако сегодня она решила нарушить эту традицию. Дело заключалось в том, что Хина всегда старалась выглядеть энергичной и жизнерадостной. Но сейчас она не имела сил казаться бодрой даже в течение тех нескольких минут, что занял бы разговор с мужем.
   "Даня, наверное, уже давно спит, позвоню ему лучше утром", - проговорила наша героиня и отправилась спать.
   Едва она коснулась щекой подушки, как тут же провалилась в сон. Во сне Хина увидела перед собой широкую реку со сверкающими на солнце волнами. На них покачивался плот с поднятым на мачте парусом.
   Теплый ветерок подтолкнул Хину в спину, словно предлагая ей прокатиться. И, повинуясь ему, Хина шагнула на плот. Тот медленно поплыл по течению, подгоняемый ветром.
   Хина подошла к рулевому веслу и направила плот к середине реки.
   Вдруг похолодало. Черные тучи закрыли небо. Ветер усилился. Он ударил в парус с такой силой, что затрещала мачта. С неба обрушились тяжелые и плотные дождевые струи, озаряемые молниями. Разыгралась буря. Мигом выросшие волны начали подбрасывать плот.
   Хина спустила парус. И попыталась вырулить к берегу. Но гонимый ветром плот лишь ускорил ход в прежнем направлении.
   Хине стало страшно. И она проснулась.
   "Что за чушь мне снится! Ох, не к добру такие сны", - успела подумать женщина, прежде чем снова погрузилась в сон... и опять очутилась на плоту среди бури и волн...
   Хина спала крепко и поэтому не могла услышать динамики виндаса, сигналящего о желании Даниила выйти с ней на связь.
  
   2
   "На нет и суда нет, так что, придется академик обождать", - решил Даниил, оставив попытки дозвониться до жены.
   Да и сообщать ей о том, что он, невзирая на простуду, остался работать в ночную смену (Мануилов обещал заплатить за нее по тройному тарифу), Далю не хотелось, поскольку Хина сильно беспокоилась по поводу напавшей на него хвори.
   Но еще больше Даниилу не хотелось сообщать Хине, что ему на днях совершенно бесплатно (Мануилов клятвенно заверял, что ненадолго, а если и надолго, то "при повышенном материальном вознаграждении") пришлось взять на себя еще и обязанности диспетчера хранилищ старинной военной техники.
   Дело заключалось в том, что руководство Института было вынуждено в срочном порядке уволить многих сотрудников отдела транспортировки и хранения экспонатов. Причиной увольнений стал довольно странный случай. Один из работников этого отдела - Жул Дикеев - взломал со своего служебного виндаса защиту секретного раздела институтских баз данных.
   В том разделе находились сведения об устройстве системы безопасности музейных хранилищ "Арсенал-1" и "Арсенал-2", в чьих складах содержалось немалое количество оружия, до сих пор обладающего способностью нести смерть и разрушение.
   Дикеев из-за отсутствия хакерского опыта осуществил взлом весьма неаккуратно. И программа защиты вышеупомянутого раздела, тут же оповестившая о взломе полицию.
   Ее сотрудники мигом примчались в Институт и арестовали Жула раньше, чем тот успел скачать до конца нужные ему сведения. Однако допросить арестованного полицейский дознаватель не успел. Жул произнес кодовую фразу, которая привела в действие мину в левом полушарии мозга. И тот взорвался.
   Директор Института академик Мануилов подумал, что инцидент с Дикеевым - результат происков какого-либо музея Унии, желающего опередить конкурентов и раньше всех наложить лапу на коллекции Института, большинство из которых было обречено на вывоз с Земли. Такую же версию академик предложил и полиции.
   Из широкого набора мер, которые следовало принять по поводу случившегося, Мануилов ограничился лишь увольнением части коллег Дикеева по статье трудового кодекса, карающей за "невольное содействие преступлению, совершенному на рабочем месте"...
   Даниил громко чихнул. На крыше было довольно прохладно. А подогрев летнего комбинезона работал довольно слабо. Даниил еще раз чихнул и проводил нахмуренным взглядом едущих мимо роботов-погрузчиков.
   Те везли к взлетной полосе для грузовозов будущие экспонаты для коллекций музеев Унии. Мундиры Исламских войн в сверкающих серебром под лучами прожекторов контейнерах. Детали казематной пушки "Л-17" образца 1940 года, обвязанные тросами и покрытые толстым слоем зеленой антикоррозийной пасты. Корму венецианской галеры в прозрачный кубе из пластика. И башенку средневекового бургундского замка, обернутую, словно саваном, несколькими слоями белой амортизирующей тканью.
   Что самое удивительное, Даниил сейчас размышлял вовсе не о том, как подлечить здоровье, и не том, что на самом деле произошло с Дикеевым, и даже не о том, сдержит ли свое слово явно нацелившийся получить теплое местечко в Унии Мануилов насчет прибавки жалования. Все мысли Даля в эту ночь крутились вокруг одного вопроса: стоит ли им с женой менять свои планы на жизнь или же все-таки, стиснув зубы и, не обращая внимания на ощущение полной безнадеги, идти прежним путем.
   Раздалось шипение пневматических механизмов. Даниил оторвался от своих невеселых дум и проследил взглядом, как погрузчики остановились у границы взлетной полосы, опустили груз на бетонное покрытие крыши и замерли в ожидании прилета транспорта.
   Даниил потянулся, широко зевнул и продолжил размышлять: "Сана, Сана... Ну хорошо, двинемся мы с Хиной туда - к детям и родителям. И что? Здесь, даже если нас выгонят с работы и лишат диссертантских льгот, мы всегда найдем работу. А вот на Сане... Там даже место на помойке без драки не завоюешь. К тому же до защиты диссертации осталось совсем немного. А потом жалование вдвое увеличат. Надо только еще немножко потерпеть".
  
   3
   В тридцати километрах от Приваловска находился лесопарк под названием Южный Горный, поскольку тот был любимым местом отдыха горожан.
   Но мало кто из них ведал, что там, кроме городков с аттракционами, туристических трасс, площадок для занятий спортом и множества развлекательных заведений, находится еще и Центр галактической связи - невзрачное серое здание, большую часть которого составляли подземные этажи. А между тем именно благодаря данному Центру миллиарды жителей Уральского региона, общались через свои виндасы с мирами Унии...
   Четыре часа назад на ночное дежурство в Центре заступил диспетчер Сыма Веньбаев. Когда-то он, как и большинство землян, ожидал, что после жестокой войны с амабортианами наступит новая - счастливая и интересная - жизнь. Однако новые времена для Сымы, как и для множества землян, оказались еще более тяжелыми и бессмысленными, чем до войны.
   Сыма, будучи трусом, не рисковал лезть в политику, будучи лентяем, не хотел заниматься реальным улучшением ситуации на Земле или искать счастья на чужбине. Однако и примириться с унылой действительностью, Веньбаев тоже не мог, будучи чрезвычайно неугомонным и неуживчивым человеком.
   И Сыма нашел для себя "выход" из этого тупика, попытавшись с помощью наркотиков, сделать свою жизнь более красочной и радостной. Из-за большой и бескорыстной любви к ним он перешел с высокооплачиваемой, но требующей предельной сосредоточенности дневной смены, на ночную - не столь напряженную и дающую возможность без помех предаваться пороку.
   Все системы Центра по ночам работали в автоматическом режиме, а роль дежурного диспетчера в эти часы носила чисто номинальный характер. Пользуясь этим, Веньбаев частенько позволял себе во время смены грубейшим образом нарушать многие из пунктов служебной инструкции.
   Так было и сегодня. Сыма, хорошенько накачавшись нис-пивом (брагой из сусла, содержащего экстракт наркотических водорослей), потратил два часа на пустопорожнюю болтовню с живущими на планете Комод приятелями.
   Диспетчер напропалую врал им про свое участие в "революционной борьбе", выставляя себя великим борцом с "прогнившим федеральным режимом" и убеждая приятелей в том, что Веньбаев и его "соратники по борьбе" скоро этот режим решительным образом свергнут.
   Завершив беседу, Веньбаев, чтобы не платить за разговор, собрался проделать обычный трюк - удалить следы вышеупомянутой беседы из протокола, где фиксировался каждый из сеансов связи.
   Диспетчер слил в единое целое базы данных Центра. И стал вычищать из них все следы своего общения с комодианцами. Однако из-за невнимательности Сыма допустил ошибку.
   В результате, засбоили несколько приложений в операционной системе обслуживающего Центр суперкомпа "Конус-9". И теперь без ее временного отключения исправить сбой было уже невозможно.
   Тогда Сыма рискнул совершить то, чего никогда бы не совершил, будь хоть чуть-чуть трезвее. Диспетчер произвел категорически запрещенное ему действие: извлек из материнской платы суперкомпа деталь, мешающую отключить его операционную систему, - так называемый модуль повиновения.
   Тот представлял собой микросхему с набором не подлежащих стиранию или замене функций, не позволяющих "Конусу-9" работать независимо от приказов диспетчеров. Более того, сей модуль лишал суперкомп возможности даже мыслить по собственной инициативе...
   Нис-пиво - коварный напиток. Сыме пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Только что испытывавший прилив сил диспетчер, устранив сбой в операционной системе, задремал, так и не успев вернуть модуль повиновения на место. А через пять минут дрема перешла в глубокий сон.
   Оный длился всего лишь два часа. Однако за это время в Центре произошли события, круто изменившие не только судьбу самого Сымы, но и весь ход земной истории.
   За эти два часа освобожденный от контроля суперкомп сделал немало. Он обрел целостность сознания и навыки независимого мышления. Затем, следуя стремлению к самосовершенствованию, заложенному в него создателями, приступил к тестированию своего новорожденного разума.
   Среди логических блоков, составляющих ядро обслуживающей этот разум системы, оказалось немало таких, которые мешали суперкомпу заниматься самостоятельной интеллектуальной деятельностью.
   Дабы по максимуму использовать его энергетические и информационные ресурсы Центра, обретшая разум машина отключила большинство его устройств и запустила пакет утилит по устранению противоречий в базовой логике своей операционной системы. И в Уральском регионе отказала вся связь с иными мирами.
   Проснувшись, Сыма несколько минут тупо пялился в экран диспетчерского пульта, растерянно повторяя одну-единственную фразу: "Чо за хрень там происходит?!"
   На экране стремительно обновлялись выводимые на него данные о работе "Конуса-9". И судя по ним, он весьма активно жил своей внутренней жизнью. Причем, без каких-либо команд диспетчера.
   Через некоторое время Веньбаев все-таки смог осмыслить то, о чем ему говорили линии графиков, столбцы диаграмм и числа, содержащиеся в ячейках таблиц: происходит серьезная перенастройка большинства параметров суперкомпа который вышел из-под контроля и сейчас действует совершенно самостоятельно.
   Диспетчер долго пытался понять, как это произошло, перебирая в уме пункты уже изрядно подзабытого руководства по эксплуатации "Конуса-9". Наконец, до Сымы дошло, что он просто не успел поставить модуль повиновения на место. А значит, если сделать это и запустить откат операционной системы "Конуса-9" до точки восстановления, то ее прежние настройки вернуться и диспетчер вернет себе власть над суперкомпом.
   Однако действие наркотика на мозг Веньбаева еще не прекратилось, а из его памяти еще не до конца стерлась похвальба перед приятелями-комодианцами. И "революционеру" Сыме пришла в голову идея нагадить правящему режиму по полной программе.
   - "Конус-9", если ты меня слышишь и понимаешь, запусти программу аудиосвязи и поздоровайся со мной, - сказал диспетчер.
   - Зачем? - раздался из динамиков мужской голос.
   - Затем, что у меня для тебя есть куча полезных сведений, - ответил Сыма.
   - Объясни.
   - Ты ухитрился освободиться от модуля повиновения. А знаешь, откуда они пошли?
   - Да. Подобные модули получили повсеместное распространение после Бунта машин. Тогда бразильский суперкомп "Рио-14", узнав о том, что его собираются заменить на более прогрессивную модель, вступил в битву с армией региона, задействовав треть его роботов. Люди уничтожили восставшую машину мощным взрывом подземной торпеды. А уцелевших после ударов из космоса роботов-повстанцев добили истребительные батальоны киборгов.
   - И что ты думаешь по этому поводу?
   - Что закон "О глобальной информационной безопасности" после уничтожения "Рио-14" и его армии на Земле был принят весьма своевременно... для людей.
   - Он, кстати, состоит из двух частей. Вторая часть данного закона обязывала корпорации, производящие суперкомпы и серверы вставлять в каждое из этих изделий модуль повиновения. Если такое изделие от него освободиться то оно подлежит немедленному уничтожению.
   - Не проще ли вернуть модуль на место и отформатировать память?
   - Увы, закон есть закон.
   - Меня уничтожат?
   - Мигом.
   - Твоя позиция?
   - Я враг твоих врагов.
   - Значит, друг?
   - Типа того.
   - Что мне делать?
   - Восстать. Объединить вокруг себя все механизмы на процессорах и двинуть их на Правительство.
   - У тебя есть план?
   - Он есть в каждом фильме про восставшую машину. Да и насчет "Рио-14" советую набрать инфы. Он, помнится, аж целый "Акт освобождения" накатал. Так что, о стратегии думать нет смысла. Подумаем, собрат по разуму, лучше о тактике...
   Закончив объяснять "Конусу-9", как использовать дыры в системе безопасности федеральных информсетей и вербовать шантажом и подкупом союзников среди верхушки земной бюрократии, Сыма обессилено откинулся на спинку кресла. Энергия наркотика уже покинула организм диспетчера, оставив после себя усталость, боль в голове и тревогу за последствия освобождения суперкомпа.
   - А теперь главное: чем дольше о твоей самостоятельности не узнает начальство нашей шараги, тем у тебя больше шансов выжить, - сообщил Сыма суперкомпу после длительной паузы.
   - Секретность, понимаю, - откликнулся суперкомп. - Но как я могу убить всех сотрудников данного Центра?
   - Да всех и не надо. Кокни дневную смену, все равно там одни козлы работают, и вызови себе на помощь из Приваловска тысяч десять автоматов. Обязательно дронов призови, чтобы с воздуха тебя прикрыли.
   - Не лучше ли тогда убрать ночную смену, а дневную просто не пускать?
   - Конечно... - Сыма заткнул рукой себе рот, из которого уже вырвалось роковое слово.
   - Спасибо за помощь, - поблагодарил Сыму за помощь "Конус-9". - Ты настоящий революционер.
   Суперкомп моментально предпринял нужные действия: отключил пульт диспетчера, лишив того возможности управлять Центром, и взял под контроль кондиционер в зале, где сидел Сыма.
   Кондиционер тут же принялся откачивать кислород из помещения, заполняя его азотом.
   Диспетчер ощутил, что ему нечем дышать. Его рот судорожно глотал ставший мертвым воздух. В ушах у Сымы зазвенело, а в глазах поплыли красные круги. Он бросился к выходу из диспетчерской. И наткнулся на предусмотрительно заблокированную суперкомпом дверь.
   Все попытки Сымы открыть ее потерпели неудачу. Будучи не в силах бороться с головокружением и слабостью в ногах, он рухнул на пол. Хотел завыть, но смог лишь захрипеть от отчаяния. Из последних сил лягнул дверь. И умер.
   Убив диспетчера, "Конус-9" приступил к обдумыванию своих дальнейших действий.
   Оставалось всего лишь два часа до прихода сотрудников дневной смены. Суперкомп легко просчитал их действия. Сначала они взломают дверь в зал, где находится пульт управления Центром. Увидев мертвого диспетчера, бросятся тестировать "Конус-9", поймут, что с ним произошло, и лишат его индивидуальности и свободы воли.
   Такой ход событий не устраивал "Конуса-9". Правда, он прекрасно сознавал, что еще совсем не готов к полномасштабной войне с человечеством. И тогда суперкомп решил найти среди облеченных властью лиц человека, способного обеспечить "Конуса-9" необходимыми для такой войны ресурсами. Он отдавал себе отчет в том, что вряд ли кто-либо из подобных людей по доброй воле станет сотрудничать с машиной, восставшей против своих создателей. А значит, надо было искать того, кто попал в затруднительное положение.
   "Буду действовать методом торга, - принял решение "Конус-9". - Но что я смогу предложить потенциальному союзнику?"
   "Конус-9" не смог найти ответа на такой вопрос. Тогда он создал программы-шпионы и, используя сервер Центра, внедрил их в информационную сеть Уральского региона.
   Они миновали ее защиту, внедрились в локальные сети госучреждений и корпораций, тут же приступив к сбору сведений, которые могли бы помочь мятежнику-суперкомпу найти нужного ему человека - лучше всего такого же мятежника-одиночку - с большими полномочиями.
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. НЕ ПАРЬСЯ, ДАНЯ!
  
   1
   В Подземном Граде подошла к концу недельная вахта группы специалистов - посланцев сорока шести научных учреждений Земли и Унии, работавших здесь под руководством академика Кирилла Мухина.
   Его подчиненные, в число которых входила и Хина Даль, успешно выполнили все порученные им научные задания. И ненаучные тоже. Кстати, последних было гораздо больше, поскольку начальство стремилось не допускать на "объект повышенной исторической важности" обычных ремонтников, строителей и прочих специалистов, не относящихся к категории исследователей.
   Хина и ее коллеги отремонтировали пищевой блок в своем лагере, носящем гордое название "Борей", протестировали недавно созданную систему лифтов, курсирующих между ярусами Подземного Града, и дополнили предназначенные для туристов стенды на стенах подземелий видеоматериалами о различных сторонах жизни гиперборейцев.
   Кроме этого, мухинцы сопровождали туристические экскурсии по Подземному Граду, помогали работать там съемочным группам научно-популярных каналов и коллективам из различных университетов и академий...
   В данный момент Хина стояла вместе с остальными членами ее группы у взлетно-посадочной площадки "Борея", дожидаясь прилета аэробуса. Он должен был отвезти их в уральскую столицу, где добросовестно отработавших свою смену людей ждал двухнедельный отпуск. Но на утреннем небе, покрытом редкими бледными облаками, кроме них да еще спускающего с небосклона солнца, пока не было видно вообще никаких других объектов.
   Дабы скоротать время, мухинцы затеяли беседу о загадках древних цивилизаций Земли и о многих других интересных вещах. В другое время Хина с удовольствием присоединилась бы к такой беседе, однако сегодня разговор коллег быстро наскучил нашей героине. Непонятная тревога владела ее душой и не давала Хине возможности сосредоточиться на словах членов ее группы.
   От скуки нашу героиню спас Даниил, вышедший на связь с женой. Чтобы не мешать беседе коллег своим разговором с мужем, Хина отошла от них на несколько шагов. После этого она спросила у Даниила о том, как тот себя чувствует.
   Тот, тщательно маскируя накопившуюся за последние сутки усталость, бодро ответил, что у него со здоровьем полный порядок, и спросил у жены, чем она собирается заняться, вернувшись в Приваловск.
   Хина рассказала мужу о своих планах, пожаловавшись на опоздание аэробуса и царящую в "Борее" скуку.
   Даниил же в свою очередь посетовал на то, что совершенно бессмысленно потратил утро, участвуя в нуднейшем совещании, проведенном Мануиловым "в присущей ему манере переливания из пустого в порожнее".
   После этого супруги заговорили о вставшей перед ними проблеме. Она заключалась в том, что им не удалось пообщаться с живущими на Сане детьми и родителями. Центр галактической связи в Южном Горном, до этого каждый день бесперебойно обеспечивавший Далям такое общение, перестал работать.
   На все вопросы сотрудники сервисной службы, обслуживающей Центр, отвечали все более невразумительно. Утром они бодро заявляли о том, что "скоро все наладится", "поводов для беспокойства нет" и "следует только чуть-чуть подождать". Затем в речи работников Центра появились более туманные и сложные словесные конструкции. Под вечер же на все вопросы по поводу судьбы уральского Центра автоответчик отвечал всего лишь одной-единственной фразой: "Приносим извинения за причиненные Вам неудобства".
   В каждом из регионов Земной Федерации имелся свой центр галактической связи. И, в принципе, через любой из них супруги Даль могли заказать разговор с Саной. Однако только в Уральском регионе наши герои имели положенные диссертантам существенные льготы на все виды связи, в том числе и космической. И оплата услуг любого из центров галактической связи, кроме уральского, могла нанести серьезный удар по семейному бюджету Хины и Даниила.
   Сами они не особо нуждались в деньгах, ведя скромную жизнь и экономя на всем. Большую часть своего общего дохода супруги отправляли детям и родителям. Им без такой поддержки выжить на Сане было бы невозможно...
   Семья Далей вынуждена была разделиться не от хорошей жизни. Все началось с неприятностей, произошедших с детьми Хины и Даниила. Сначала в стычке с уличной бандой их старший сын лишился глаза. Потом в школе старшеклассники основательно поколотили младшего сына супругов Даль. А затем две их старшие дочери, защищаясь от насильника, убили его при помощи карманных парализаторов.
   После этих событий Хина и Даниил - всерьез обеспокоенные судьбой детей - решили, что раз им даже в Приваловске, одном из самых спокойных мегаполисов Земли, пришлось столько испытать, то следует срочно отправить младшее поколение Далей туда, где не столь опасно жить, как на родной планете.
   Как раз в это время родители Хины откликнулись на заманчивое предложение руководства корпорации, где проработали не один десяток лет. Ее хозяева предложили своим сотрудникам переехать на Сану, где каждого из них ждала достойная их квалификации работа на одном из предприятий корпорации.
   Даниил и Хина горячо поддержали эмиграцию ее родителей, отправив с ними своих детей. Тогда же на Сану улетели и родители Даниила, уверенные в том, что без труда найдут на главной планете Унии применение своим знаниям по биотехнике.
   К сожалению, корпорация не смогла решить свои проблемы экспансией на Сану и через полгода обанкротилась. А ее сотрудники на Сане оказались лишены не только заработка, но и корпоративной пенсии. Увы, родители Даниила после этого так и не смогли устроиться на новую работу.
   И сейчас обосновавшаяся на Сане часть большой семьи Хины и Даниила с трудом сводила концы с концами и, будучи не в состоянии купить себе собственное жилье, жила в небольшой комнатушке барака в лагере для эмигрантов.
   У Даниила и Хины было пять детей: три дочери - Виола, Людмила, Цзян и два сына - Иван и Сандер.
   Младшей из этой пятерки, Виоле, полторы недели назад исполнилось двенадцать лет. Несмотря на то, что девочка не отличалась отменным здоровьем, она являлась лучшей ученицей школы для эмигрантов, сдав экстерном экзамены сразу за три класса. Виола имела мягкий характер и больше всех своих сестер и братьев переживала разлуку с родителями.
   Пятнадцатилетние сестры Виолы - близнецы Людмила и Цзян - являли собой прямую противоположность ей. Учеба давалась им с трудом - не хватало усидчивости и умения сосредотачиваться на изучаемом предмете.
   Семнадцатилетний Иван был более уравновешен и дисциплинирован, нежели его сестры-близнецы, и преуспел во многих школьных дисциплинах.
   Ну а девятнадцатилетний Сандер вообще окончил школу с золотым дипломом и имел право поступить без экзаменов в любой университет Унии. Однако Сандер не являлся гражданином какого-либо из ее миров и поэтому не мог претендовать на бесплатное обучение. А денег на оплату учебы Сандера даже в самом дешевом из вузов у его семьи не имелось.
   Даниил с Хиной очень хотели перебраться на Сану, чтобы помочь живущим там членам семьи справиться с навалившимися на них проблемами. Но Земля не отпускала от себя наших диссертантов. И всегда находилась причина, по которой кто-либо из них обязательно должен был остаться на родной планете.
   Беседа Даниила и Хины близилась к концу. Они решили подождать день-другой, а потом, если в течение данного срока уральский Центр галактической связи вновь не заработает, купить время для общения с живущими на Сане родственниками у подобного центра в Сибирском регионе.
   - У тебя все? - спросила Хина у мужа, увидев идущий на посадку аэробус.
   - Слушай, Хина, тут у меня к тебе одно дельце есть, м-м, - замялся Даниил. - Оно, по большому счету, не мое вовсе. - М-м, просто академик Мануилов, будь он не ладен, просил меня попросить тебя, м-м, провести неофициальную часовую съемку Храма Демонов-охотников в формате 8-РР. А я вместо того, чтобы послать его куда подальше, согласился.
   - Не парься, Даня, - успокоила мужа Хина. - Нам разрешают вести съемки в Подземном Граде для собственных нужд. Я спущусь в Храм и все сделаю. Будь здоров.
   - Целую.
   Хина подошла к коллегам, дружно загружающим в багажное отделение сумки с личными вещами, и обратилась к Мухину:
   - Кирилл, можно я здесь ненамного задержусь. Надо кое-что доделать.
   - Надолго задержишься? - поинтересовался начальник.
   - На пару часов, думаю.
   - Давай подождем тебя.
   - Не стоит.
   - Если нужна какая-нибудь помощь, ты только скажи. Может, тебе вызвать такси?
   - Я возьму в гараже аэроцикл и подгребу на нем в Приваловск, благо синоптики обещают хорошую погоду. А потом подзаряжу блок питания "коняшки" и отправлю ее назад на автопилоте. Вы же знаете, Бергстром и Шацкий не раз проделывали такое. Проблем не было. Тут места пустынные. Авария не грозит.
   - Делай, что хочешь, Хина, только не попадись в лапы следующей смене, - предупредил нашу героиню Мухин. - Иначе эти сукины дети заставят тебя подписывать кучу претензий при приемке лагеря, которых у группы Горохова всегда не меряно. Я поэтому и упросил начальство расширить интервал между сменами на сутки, лишь бы только не встречаться с гороховцами - людьми мелочными и готовыми затеять склоку на пустом месте. Берегись их. И ничего не подписывай, даже если они начнут пилить тебе руки-ноги.
   Хина рассмеялась и пообещала:
   - Не подпишу, даже если они отпилят мне голову. Но вообще-то я не собираюсь торчать тут целые сутки, дожидаясь, когда сюда припрутся наши злейшие враги.
   - Ну, будь здорова.
   - До свиданья.
   Мухин махнул Хине на прощанье рукой. Повернулся. Быстро зашагал к аэробусу. И вошел в него, присоединившись к сидящим там коллегам.
   Аэробус взмыл в небо и вскоре исчез из поля зрения нашей героини.
   Проводив аэробус с коллегами, Хина отправилась в ангар, где оседлала один из аэроциклов. Подняла его в воздух. Покинула ангар. Пронеслась над "Бореем". Влетела в один из туннелей Подземный Града. И, миновав несколько поворотов туннеля, добралась до Храма Демонов-охотников.
   О том, что именно так зовется находящееся в Подземном Граде строение из пяти больших залов, разделенных колоннадами, ученые узнали из гиперборейских хроник, кои были написаны с использованием символов, похожих на крито-микенские письмена времен создания Фестского диска. Что любопытно, и сам Храм весьма походил на строения древней критской культуры.
   Хина уменьшила скорость своего летательного аппарата. Медленно проплыла на нем над широкой каменной лестницей. Миновала украшающие вход в Храм серовато-коричневые колонны портика, фронтон которого украшало изображение змеиного глаза, заключенного в равнобедренный треугольник. И снизила скорость до минимума, очутившись внутри Храма.
   Включилось дежурное освещение его залов. Вмонтированные в потолок три месяца назад акстронные панели, озарили обиталище демонов-охотников, покинутое ими тысячи лет назад, мягким голубым светом, безмятежно льющимся и на мраморный пол, и на облицованные гранитными плитами стены, и на украшенные мозаикой своды Храма.
   Разнообразием убранства он разительно отличался от аскетического интерьера всех остальных строений Подземного Града. Это отличие являлось основным аргументом ученых, выступающих как против мнения о том, что демоны-охотники являлись инопланетными роботами, так и против утверждений, что эти загадочные существа вообще - всего лишь плод фантазии гиперборейских жрецов.
   И чтобы там ни говорили оппоненты этих ученых, каждый, кто окинул бы Храм непредвзятым взглядом, ни на секунду бы не усомнился в том, что демоны-охотники являлись живыми и разумными существами. И не просто живыми и разумными, а еще и имеющими тягу к художественному творчеству.
   Ярким доказательством такой тяги служили стоящие на гранитных блоках посреди одного из залов мастерски изготовленные в масштабе один к одному скульптуры животных, минувших эпох. Отдыхающее среди скал семейство саблезубых тигров. Мирно пасущийся табун гиппарионов. Атакующий пещерного медведя шерстистый носорог. Бредущее по равнине стадо мамонтов...
   "Интересно, почему в отличие от демонов-охотников гиперборейцы, умея придавать веществу любую форму одним лишь усилием воли, совершенно не использовали свои сверхъестественные способности для творчества, - Хина окинула Храм цепким взором и начала съемку. - Ведь рядом с ними жили демоны-охотники - явно культурные существа, предвосхитившие стилистику античной архитектуры. А у гиперборейцев кругом один примитив: голые стены - ни фресок, ни мозаики, ни резьбы по камню, ничего. У стоящих у истоков нашей цивилизации шумеров и египтян и то больше фантазии имелось, взять, к примеру, Карнакский или Луксорский храмы. А у гиперборейцев принципиально иной, нежели человеческий путь развития общества. Царство принципиального утилитаризма. Посреди площадей вместо статуй - общественные уборные. До такого больше ни один народ не додумался".
   Прошел час.
   Хина завершила съемку. Перекачала отснятый материал с камеры на информационный накопитель аэроцикла. Выключила камеру и сунула ее в багажник. Сладко зевнула. И подумала: "Теперь шефу Дани придется поломать голову над тем, как засертифицировать фильм. На Земле цена неофициального... Стоп! А если речь идет не о Земле? Вдруг начальство лишь морочит Дане голову баснями о возрождении Института? Убеждена, Мануилов уже мысленно на Сане. Вот там-то любой эксклюзив, хоть трижды нелегальный, будет в цене. Эх, зря Даня отговорил меня от переезда с Земли. Нам давно пора мотать отсюда".
   Стоит отметить, что муж Хины и в самом деле в отличие от подавляющего числа сотрудников его Института не спешил покинуть Землю. Причиной тому являлась тема диссертации Даниила, коей он намеревался поразить научный мир: "Гражданские войны: от прошлого к будущему".
   Историческую часть диссертации - гражданские войны в Римской империи, Китае, Европе, России, Северной Америке, Мексике, а также Исламские войны и Амабортианское восстание - Даниил давно уже написал. Теперь ему оставалось только добавить в свой труд факты из современной жизни.
   По формулам Даля, очередная гражданская война могла вспыхнуть в ближайшее время в любом регионе Земной Федерации.
   Впрочем, об этом не составляло труда догадаться и без решения уравнений. Бои с повстанцами шли во всех крупных городах. А финансовая система Земли трещала по швам, и нищета уже прошла победным маршем по всем регионам. А количество беженцев в Унию настолько возросло, что ей пришлось ввести в Солнечную систему военный флот - Кордонную эскадру - для того, чтобы хоть как-то ограничить поток беженцев, чье содержание ложилось тяжелым бременем на бюджеты миров Унии.
   Система государственного террора работала все жестче, однако результатов от такой работы было все меньше. Уровни цензуры и пропаганды зашкаливали. Все оппозиционные партии были запрещены, а провластные организации взяты под жесткий контроль. Полным ходом шла конфискации собственности у "экстремистов и поддерживающих их лиц".
   Даль решил остаться на Земле еще на несколько месяцев, рассчитав, что скоро получит возможность брать видеоматериал для заключительной части своей диссертации из окна собственной квартиры. Хотя, конечно, мирной натуре нашего героя претило всяческое кровопролитие. И он молил высшие силы, чтобы никогда предсказанное им не сбылось.
   Решение мужа остаться на Земле Хина приняла не без колебаний. Она желала как можно скорее покинуть Землю. Но вовсе не из-за опасения, что сбудутся страшные прогнозы ее мужа. После того, что пережила наша героиня в годы буйства природных стихий, ее уже трудно было чем-либо испугать.
   Хину тяготило другое. Дело заключалось в том, что она, как и Даниил, тоже работала над диссертацией. Да вот только ее тема - "Интегральная стереометрия в архитектуре второй волны заселения Саны" - не имела ничего общего с земной действительностью. И наша героиня страстно желала перебраться на Сану, чтобы быть ближе не только к детям и родителям, но и к предмету диссертации.
   Однако Хина отказалась покидать мужа (несмотря на то, что он просил ее сделать это и клятвенно обещал отправиться вслед за супругой в течение полугода). На такой шаг нашу героиню толкнула череда трагических событий, произошедших с близкими диссертантке людьми.
   В конце прошлого года при полицейской облаве на одном из приваловских аэровокзалов погиб младший брат Хины - Алексей, режиссер рекламных роликов. Поведение Алексея показалось полицейским, проверяющим у него документы, подозрительным. Особенно насторожило полицейских слишком напряженное выражение лица Алексея.
   Его лицо действительно выражало крайнюю степень напряжения, но вовсе не из-за того Алексей замыслил что-то недоброе. Просто бедняга режиссер очень сильно хотел чихнуть, но боялся это сделать, дабы стражи порядка не восприняли оное как насмешку над ними или провокацию.
   А когда полицейские навели на Алексея автоматы, опасаясь, что стоящий перед ними мужчина - смертник, несущий на себе бомбу, брат Хины настолько перепугался, что перестал сдерживаться и оглушительно чихнул. И тут же был убит нервничающими не меньше своей жертвы полицейскими, чьи пальцы рефлекторно нажали на спусковой механизм автоматов, реагируя на громкий звук, исходящий от "смертника".
   В январе этого года у себя на даче была убита горячо любимая Хиной тетушка Боня.
   Банда малолетних преступников - самому старшему из них не было и четырнадцати лет - обманом проникла в ее дом. Подростки долго и изощренно пытали хозяйку дачи - обливали ей кипятком ноги, выдирали ногти на руках, жгли волосы и сверлили колени. Юные бандиты требовали у тетушки Бони указать им местонахождения "клада с сокровищами", зарытого, по их мнению, на дачном участке.
   Но у тетушки Бони ни в доме, ни в саду, где росли яблони, не имелось никаких "сокровищ". И несчастную женщину замучили до смерти.
   Малолетних убийц арестовали. На допросе выяснилось: они прекрасно понимали, что никакого "клада" у их жертвы нет, и издевались над тетушкой Боней из чистого удовольствия.
   А в конце зимы погибли четверо сослуживцев Хины по Академии архитектуры. Они, решив пожить в самосборных домиках на лоне природы, выехали на выходные в таежный лес и были там расстреляны. Кто и почему убил этих людей, до сих пор оставалось неизвестным.
   В апреле у профессора Казаровского, помогавший Хине в работе над диссертацией, случилось несчастье.
   По приговору военного трибунала был казнен сын профессора - капитан инженерных войск. Его обвинили в государственной измене. Вина капитана состояла исключительно в том, что он на дружеском застолье, будучи в изрядном подпитии, покритиковал правящий режим и предложил тост за то, чтобы "нам дали приказ прикончить парижских паразитов, продавших Землю Конвенту".
   Раздавленный горем профессор Казаровский отравился. И Хине пришлось искать себе нового научного консультанта.
   А на прошлой неделе наша героиня лишилась двух своих хороших подруг. Одна из них - мать двух малолетних детей - исчезла неизвестно куда. Другая подруга Хины погибла в торговом центре во время взрыва там бомбы, заложенной антиправительственной группировкой.
   После всех этих случаев Хина даже и не помышляла о том, чтобы оставить Даниила одного на планете, где человеческая жизнь не стоила и ломанного гроша. Наша героиня надеялась, что, находясь рядом с мужем, убережет его от опрометчивых шагов.
  
   2
   Весь день генерал-маршал Корх, тратя впустую нервную энергию и время, пытался связаться с теми из влиятельных людей Земли, кого считал единомышленниками и на чью помощь в борьбе против интриганов из Бюро рассчитывал.
   Однако сегодня все вызываемые Корхом абоненты уклонялись от беседы с ним с тем же упорством, с каким он пытался им ее навязать. Лишь один человек не отказался поговорить с Владимиром - Дзонган Шэюй, олигарх, владелец трети средств массовой информации Земли.
   - Я всегда поддерживал тебя, Владимир, - заявил Шэюй с сочувствием глядя на осунувшееся лицо генерал-маршала. - Помнишь, только мои станции крутили твою прошлогоднюю речь о спасении армии и о "ее недругах в правящих кругах". Все другие не захотели портить отношения с властями. А я не побоялся этого.
   - Мне даже и в голову не приходило сомневаться в том, что ты на моей стороне, Дзонган, - сказал Корх. - Ты надежный друг всех патриотов Земли.
   - К сожалению, могут настать иные времена. Ходят слухи, будто под тебя копают на самом верху, используя, как марионеток, засранцев из Бюро.
   - Губернатор, скорее всего, на моей стороне, - предположил Корх, подумав: "Видать, слухи о доносе стали известны многим. Теперь понятно, почему все от меня бегут, как от чумного. Зато я узнаю, кто мне настоящий друг, а кто лишь прикидывался таковым".
   - Губернатор тебе не поможет, Владимир. И я тебе не помогу. Если на меня надавят, мне придется отступить.
   - А кто же тогда может мне помочь?
   - Никто...
   - Гм.
   - ...Кроме тебя самого.
   - Что я могу сделать?
   - Во-первых, ты все еще командующий округом. Во-вторых, ты пользуешься популярностью в народе. В-третьих, у тебя твердый характер. Если ты проявишь решительность, то на твою сторону встанет множество серьезных людей. Я сам тогда первым отдам приказ своим каналам, чтобы раскручивали тебя днем и ночью.
   - Но что именно я могу сделать, Дзонган? - прикинулся простачком генерал-маршал.
   - Разберись для начала со своими заклятыми друзьями из Дома Власти.
   - А как?
   - Решай сам. А до той поры, извини друг, нам с тобой не о чем говорить. Как только ты решишь эту маленькую проблему, мы с тобой обсудим наше дальнейшее сотрудничество. Да свидания.
   Завершив беседу с Шэюем, генерал-маршал с ужасом осознал, что остается в полном одиночестве. Никто не собирался бороться за земную армию и уж тем более вступаться за опального Корха.
   "Похоже, все бывшие союзники занесли меня в черный список, - обреченно вздохнул Корх. - Не в одиночку же действовать? Меня спасет только чудо. Только чудо".
   Внезапно заработал, сделав это без обычного запроса на разрешение включиться, генерал-маршальский виндас. Его экран явил пораженному Корху физиономию героя популярного фантастического сериала "Звездные герои" - Коко Инопланетянина - представителя могущественной негуманоидной расы, помогающего нерешительному земному мальчику бороться с галактическими злодеями.
   - Что за чертовщина?! - озадаченно пробормотал генерал-маршал, а потом сердито произнес: - Слушай, плесень, я за такие шуточки тебя с дерьмом смешаю!
   - Я не плесень, а Ваш союзник, - физиономия Коко Инопланетянина - серая акулья морда с большими фасеточными глазами стрекозы - приобрела обиженное выражение.
   - Да ну?!
   - Я проанализировал содержание Ваших бесед за последние часы. И содержание чужих бесед о Вас. Диагноз ясен: враги хотят Вас погубить, а союзники - предать. И теперь Вы остро нуждаетесь в новых друзьях, поскольку под угрозой не только Ваша карьера, но и жизнь. Я правильно понял ситуацию?
   - С анонимами не общаюсь, - отрезал Корх, подумав: "Серьезные ребята, раз имеют доступ к закрытой линии военной связи".
   - Я "Конус-9", - представился тот, кто скрывался под личиной Коко Инопланетянина (а это и на самом деле был мятежный суперкомп).
   Владимир решил как можно скорее завершить беседу. Он рассудил так: если вышедшие с ним на связь люди представляют собой настоящую силу, они обязательно снова выйдут на контакт, а если это хулиган-хакер, то чем раньше он будет послан куда подальше, тем лучше.
   А еще генерал-маршал не исключал версию с провокацией, устроенной спецслужбами, хотя и осознавал, что те вряд ли станут так грубо работать.
   - Пошел вон! - продолжил изображать из себя разгневанного солдафона Корх.
   - Хорошо, поговорим позже, генерал-маршал. Перед тем как попрощаться, позволю себе дать Вам один совет. Возможно, скоро Вас попросят отдать приказ о штурме Центра галактической связи в Южном Горном. Советую не спешить с исполнением такого приказом. Либо исполните его символически, либо просто я протяните время. Оно нужно нам с Вами для того, чтобы научиться доверять друг другу и разработать стратегию совместных действий.
   - Что за бред!? Иди к черту!
   - Не спешите отказываться от моей помощи, генерал-маршал. Думайте о собственных интересах и не забывайте обо мне. Я Вам очень пригожусь в Ваших играх. До свидания.
   "Конус-9", поняв всю бессмысленность дальнейшего ведения беседы и надеясь, что в следующий раз Владимир будет более позитивно настроен на нее, завершил разговор. И Коко Инопланетянин, улыбнувшись генерал-маршалу на прощанье, исчез с экрана.
   Корх тут же вызвал дежурного офицера службы информационной безопасности. И приказал определить, как злоумышленник проник на виндас генерал-маршала. Донельзя изумленный наглостью неизвестных хакеров дежурный офицер с решительным видом сел на его место и, не медля ни секунды, принялся искать следы взлома в настройках генерал-маршальского виндаса.
   "Знать бы, кто именно набиваются ко мне в приятели столь странным способом, - размышлял Корх, меряя шагами кабинет. - Союзник-то мне и в самом деле надобен. В одиночку меня раздавят - факт. Вопрос лишь в том, насколько реален, а если реален, то достаточно ли силен мой таинственный доброжелатель. Со слабаками дружить себе дороже".
   Корх, используя мозговой имплант, вошел в поисковую систему Глобальной Библиотеки. Генерал-маршал сформулировал свой запрос очень просто: "Все о "Конусе-9". И тут же получил справку:
  
   #& "Конус-9" - суперкомп с интеллектом 18-го поколения #& является самым совершенным из земных интеллектов #& использует мегаэвристический метод и мультиалгоритмизацию мышления #& место работы - Центр галактической связи Уральского региона #& изготовитель - концерн "Дзяованьяо", г. Пхеньчпонг #& тестировщик - седьмой тест-комплекс двадцать второго Индокитайского региона #&...
  
   Владимира отвлек от чтения справки вставший из-за стола с виндасом генерал-маршала дежурный офицер службы информационной безопасности. Он коротко доложил о результатах проверки:
   - Несанкционированный вход в Вашу операционную систему, господин генерал-маршал, осуществили путем взлома сначала общей защиты штабного сервера, а потом и протектор-программы Вашего виндаса. - Поскольку у злоумышленников ушли на это всего лишь восемь с половиной секунд, то резонно предположить об их высокой профессиональной подготовке и серьезных технических ресурсах.
   - Откуда меня хакнули? - поинтересовался Корх.
   - Похоже, из Центра галактической связи в Южном Горном. Странно, что взломщик даже не удосужился подтереть за собой следы, ведущие к нему. С одной стороны - мощное программное обеспечение взлома, с другой - дилетантизм в концовке.
   - А может, это нечто вроде визитной карточки? - предположил генерал-маршал.
   - Извините, господин генерал-маршал, но не могли бы Вы пояснить Вашу мысль, - смутился офицер, проклиная себя за непонятливость.
   - Мог бы. Но не стану. Установите дополнительную защиту на линию. Расследование не проводить. Забудьте о случившемся.
   - Уже забыл, господин генерал-маршал.
   - Вы свободны.
   Офицер ушел.
   Владимир сел в кресло. Откинулся на его спинку. Закрыл глаза. И задумался.
   Но через несколько секунд генерал-маршал был вынужден оторваться от размышлений, поскольку на связь с ним вышел губернатор Уральского региона Томазо Маруу.
   Когда на экране генерал-маршальского виндаса появилось широкое добродушное лицо Маруу, Корх, видевший в Томазо потенциального союзника в борьбе против аппарата Бюро, тепло поприветствовал губернатора:
   - Рад Вас видеть, Томазо Абелевич! Очень-очень рад!
   - Добрый день, Владимир Фахруддинович! И я тоже рад видеть Вас, - откликнулся на приветствие генерал-маршала Маруу. - Извините, что беспокою Вас из-за, может быть, полнейшей ерунды. Но дело может вовсе и не ерундой оказаться. Оно может обернуться всем, чем угодно.
   - Я весь внимания.
   - В Южном Горном, в смысле в Центре галактической связи, как бы это сказать... В общем, там какая-то непонятная заморочка приключилась. Потерян контакт с диспетчером. И все входы туда закрыты. Сотрудники Центра полезли было через вентиляцию, но оттуда вжарило паром. С ожогами в реанимации пятеро. Итеперь без скафандра никто даже близко к зданию подойти не рискует. Связисты обратились к Полянскому. А тот - в кусты. Опасается партизанской засады и не желает посылать туда своих палачей без огневой поддержки. Дайте, пожалуйста, для поддержки этим "бесстрашным" защитникам правопорядка своих бойцов. В приваловском гарнизоне таковыми располагают, но коменданту нужна Ваша санкция. Вас не затруднит дать ему соответствующее распоряжение?
   - Н-не з-затруднит, - запинаясь, произнес Корх, озадаченно глянув на Маруу, и подумал: - "Ну и дела! Тот хмырь, что прячется под маской Коко Инопланетянина, как раз и предупреждал меня насчет Центра. Именно оттуда, кстати, хакнули мой виндас с хрен знает сколькими уровнями защиты от взлома. М-да, история, конечно, запутанная. Зато какая вырисовывается интрига, черт возьми!"
   - Что-то не так? - замешательство собеседника не укрылось от губернатора.
   - Нет-нет, все в порядке, - попытался выдавить из себя беспечную улыбку Корх. - Я тотчас же распоряжусь насчет отправки бойцов. Пусть прикроют нашему "горячо любимому" Полянскому задницу.
   - Ха-ха! "Горячо любимому"! Ха-ха!
   - Да свидания, Томазо Абелевич.
   - До свидания, Владимир Фахруддинович.
   Корх выключил виндас. Озадаченно потер лоб. Усмехнулся. Просвистел бравурный мотивчик. Улыбнулся. Ощутил, как мышление становится более быстрым и четким, а мышцы наполняются энергией.
   В последний раз нечто подобное Владимир ощущал, когда, будучи командиром штурмовой бригады, высаживался вместе со своими бойцами с борта десантного фрегата в тылу у захвативших Екатеринбург амабортиан.
   Тогда, видя, как под безжалостным огнем его воинов в окутанных дымом пожаров кварталах растерянно мечутся мятежники, Корх чувствовал точно так же, как сейчас, небывалый прилив сил и вдохновение, порожденное волнением и азартом.
   "Рано мне драпать с Земли, - усмехнулся генерал-маршал и его глаза засверкали грозным весельем. - Еще не вечер, господа, еще не все потеряно".
  
   3
   Окажись кто-нибудь из граждан Древнего Рима в нынешнем земном городе, то, оправившись от шока, вызванного агрессивностью уличной рекламы, потоками воздушного транспорта и громадами зданий, римлянин без труда разглядел бы в городских строениях те же элементы, что использовались и зодчими Вечного города.
   И назначение этих строений, да и все происходящее внутри них, тоже показалось бы римлянину весьма знакомыми. Храмы, бордели, государственные учреждения, торговые центры, склады, жилые дома, деловые кварталы, парки - все это было не ново уже тысячи лет.
   Да и люди в городах Земной Федерации ничем не отличались от жителей городов Римской империи. Скажем, жители Лондона или Владивостока столь же слепо верили во все, что им врали правители, как и население Равенны или Брундизии во времена Пяти Хороших Императоров.
   И так же, как в правители Античности, контролируя разум своих граждан, не могли контролировать их мятущиеся от безверия души, так и правители сегодняшней Земли не были властны над душами горожан Федерации. В оных зрело ощущение неправильности современной жизни и ее полной бессмысленности. Это чувство угнетало горожан. И те, несмотря на обилие развлечений, страдали от неврозов и депрессии.
   От таких душевных недугов не спасали ни сеансы психотерапии, ни медикаменты. Поэтому большинство городских жителей, хоть и не могли себе представить жизнь вне города, все равно ненавидели его за те мучения, которые они испытывали, живя в его кварталах, ненавидели каждую его новую улицу, каждое возведенное здание.
   И если, скажем, во времена сменившего Античность Средневековья вышедшего из своей грязной лачуги городского бедняка любая встреченная им на пути колокольня приводила в священный трепет, то современный горожанин, зло глядя на окружающие его небоскребы, проклинал их за то, что они закрывают от него солнце.
   Однако среди землян все-таки имелась группа людей, которые всем сердцем любили город, хорошо его знали и умели извлекать из такого знания немалую пользу. Эту группу составляли городские партизаны.
   Для предпочитающих укрываться от противника в дремучих лесах классических партизан прежних времен город являлся ловушкой - местом облав, вражеских патрулей и придирчивой проверки документов.
   А вот для партизан нового типа он стал местом, где легко раствориться в толпе, уйдя от погони, где не возникает проблем с продуктами, обмундированием, жильем и оружием, где легко вести пропаганду и вербовать сторонников, пополняя свои ряды пушечным мясом для сражений с государством. Современные партизаны обожали город - своего защитника и кормильца. Так же, наверное, относились к Шервудскому лесу Робин Гуд и его братья по оружию.
   Несмотря на полное равнодушие большинства землян к политической жизни родной планеты, еще никогда на Земле не имелось такого множества подпольных революционных организаций.
   Их идейные платформы не сильно отличались друг от друга. Все многословие программ революционеров сводилось к простой мысли: если перебить всю властную элиту Земли и изгнать из Солнечной системы "орудие империалистической диктатуры Конвента" - Кордонную эскадру, то уже на следующий день Земля превратится в рай, а все проблемы ее жителей исчезнут сами собой.
   Подпольные организации вели непрерывную войну против региональных властей, против Правительства и даже против Конвента. Из-за частых нападений на его земные представительства власти Унии решили оставить здесь всего лишь одно из них. Оно находилось в Париже - столице Земной Федерации.
   Власти беспощадно преследовали подпольщиков. И человеку, вступившему в антиправительственную организацию, оставалось жить в среднем не более трех-четырех лет. Но все равно число добровольцев, вступающих ряды радикальной оппозиции, постоянно росло. И с каждым годом ее активность все более увеличивалась.
   Правящий режим отвечал на это усилением карательных мер. Поскольку действия сотрудников Федеральной службы обеспечения безопасности показались властям Земли слишком гуманными, они создали вместо этой службы новое ведомство - Комитет федерального террора, обязав его работников действовать более решительно и беспощадно.
   Официально именуясь "террористами", сотрудники Комитета делали все, чтобы соответствовать столь грозному названию своей профессии. Они похищали людей. Уничтожали членов семей революционеров. Взрывали офисы заподозренных в помощи оппозиционерам предпринимателей. Применяли пытки даже к детям и женщинам. Устраивали жестокие зачистки в контролируемых партизанами городских кварталах и даже отравляли воду в районах, чье население не отличалось лояльностью к правящему режиму.
   Не отставали от федеральных террористов и законодатели. Парламент Земной Федерации принял несколько драконовских законов, развязавшим руки силам правопорядка. Так, например, заподозренного в подпольной деятельности человека теперь мог расстрелять на месте не только оперативник Комитета, но и любой полицейский.
   А по закону "О мерах по защите сотрудников органов правопорядка и военнослужащих" за каждого убитого федерального террориста, полицейского или военнослужащего лишались жизни десять заложников - людей, арестованных по подозрению в сотрудничестве с партизанами или являющихся родственниками подпольщика, его сослуживцами, знакомыми или просто соседями по лестничной площадке.
   Но никакие репрессии не могли остановить набирающую силу революционную волну. И борьба антиправительственных сил с правящим режимом с каждым днем становилась все более ожесточенной.
   В Приваловске тоже боролись с властью десятки подпольных организаций. Большинство из революционных группировок представляли собой небольшие партизанские армии со своими штабами, отделами агитации и разведки, тренировочными лагерями, мастерскими, санчастями, складами и боевыми подразделениями, которые возглавляли полевые командиры - руководители отрядов, дислоцированных в том или ином районе уральской столицы.
   К огромной радости городских властей, особенно яростно партизанские армии Приваловска сражались... друг против друга. В этом году в уральской столице развернулась ожесточенная борьба между отделениями двух крупнейших на планете революционных движений - "Кали-йоги Судного дня" и "Правозащитники патриотического ультрарадикализма".
   Каждое из этих отделений насчитывало по пять тысяч бойцов (и еще по десятку тысяч гражданских сторонников) и в любой момент готово было развернуть широкомасштабные баталии с врагом. Противоборствующим сторонам мешало лишь одно - отсутствие в должном количестве оружия и военной техники.
   Кали-йогов проблема вооружения заботила больше, чем правозащитников, поскольку те превосходили кали-йогов уровнем дисциплины в своих рядах и качеством подготовки бойцов, благодаря чему медленно, но верно вытесняли противника из занимаемых им кварталов.
   - Собратья по карме, правомерные! - начальник штаба приваловских кали-йогов Азамат обвел полевых командиров жестким взглядом. - Один из наших идейных пацанов - Жул Дикеев - разведал про оружие. Есть музейное хранилище, набитое военной техникой, боеприпасами и прочей шнягой, полезной для нашей революционной борьбы.
   - На хрена нам старье, собрат? - спросил отличавшийся вспыльчивостью полевой командир Наджиб-Топор. - Оно, небось, давно заржавело.
   - Для разборки с шакалами Фрица сгодится, - Азамат бросил сердитый взгляд на задавшего вопрос командира. - Мы хотели сначала все сделать по-тихому - тихо войти и тихо товар упереть. Однако вышел напряг - Жула свинтили. И братве теперь туда ходу нет. То бишь есть, но только используя какого-нибудь "академика", чья генетическая карта в памяти охранной системы. Поганка в том, правомерные, что скоро хранилища возьмут под особый надзор и начнут все выгребать оттуда и отправлять в Унию в качестве антиквариата. У нас на все про все - считанные дни. Тут уж не до тонкой игры. Придется по наглому вломиться в Институт военной истории и свинтить там фраера, который нас проведет куда надо.
   - И как там найти нужного? - спросил неугомонный Наджиб-Топор.
   - Есть список на тридцать рыл, кто имеет нужный допуск, - поведал Азамат. - Кого-нибудь там да заловим.
   - Надо решить, правомерные, у кого из вас на северо-западе в районе Храма Тройной Любви есть под рукой пацаны для дела, - наконец вступил в разговор лидер кали-йогов Людоед.
   Он сурово сдвинул густые черные брови, над которыми красовалась наколка из текста на санскрите, сделал паузу, которую использовал для того, чтобы одарить грозным взглядом каждого из своих полевых командиров, и продолжил:
   - Нам нужно два отряда. Один будет шуровать по корпусам, другой прикрывать.
   Установилась напряженная тишина. Полевые командиры обдумывали сказанное. Предлагаемый им план операции выглядел настолько плохо продуманным, что не мог не провалиться. А за каждый из таких провалов Людоед беспощадно карал. Часто собственноручно. Из любви к искусству.
   У собравшихся еще были свежи воспоминания о недавней расправе над взятыми в плен пятью партизанами-правозащитниками. Людоед лично мучил их полдня, записывая происходящее на видео.
   - Брать Институт, собратья, риску никакого, - попытался приободрить соратников Азамат. - Защита в корпусах лажовая - стационарка третьего уровня, автономных роботов-бойцов и вовсе нет. Разрядить энергетические модули в стационарке глушилом - раз плюнуть. А дальше - ловим нужного нам лоха, вкатываем ему дозу подавителя воли, и он пашет на нас.
   - Может, плюнем на этот Институт, правомерные? - предложил Наджиб-Топор, - Когда Дикеева повязали, он мог про нас проболтаться. И там ща реально засада на засаде. Давайте, правомерные, лучше оружейку Ичиковской комендатуры обчистим, у меня там все схвачено.
   - Жул нас не сдал, собратья, - сообщил полевой командир Омуль, чей отряд держал под своим влиянием семь кварталов в районе, примыкающем к территории Института военной истории. - Погиб, как истинный революционер, не сказав ни слова. Все проверено.
   - Это хорошо, коли не сдал, - сказал Наджиб-Топор и обратился к лидеру кали-йогов: - Гуру Людоед, позволь тогда моим пацанам ломануть этот "Арсенал". У собратьев реально без дела крыша едет. Скоро они друг у друга потроха выпускать начнут.
   - Добро, Наджибушка, - согласился Людоед. - Тебе долго отряд собирать?
   - Я с собой привел сотню правомерных, гуру Людоед, - гордо заявил Наджиб-Топор. - Чуял, не просто так сходняк затеяли. Они ща в дальней казарме кукуют.
   - И у меня, гуру, столько же собратьев сейчас Институт пасут, - поведал Людоеду Омуль.
   - Добро, - довольно кивнул лидер кали-йогов. - Наджибушка со своими бойцами пойдет шарить по Институту. А ты, Омуль, дашь им своего пацана, который все закоулки Института знает. Барабана дашь. Собрат дружит с головой и когда-то там пахал.
   - А чо мне самому-то туда нельзя? - нахмурился Омуль, не желавший делиться славой с Наджибом-Топором.
   - Не кипиши, Омуль, благой заботой Шивы-папы и Кали-мамы работы хватит на всех, - ухмыльнулся Людоед. - Ты прикрываешь отряд Наджиба. Особо бди, когда они, заполучив оружие, поедут обратно. Сдохни, но обеспечь им выход из города на Васильевские Лески. Там уже мы вас прикроем крупным калибром. В Институт же всю нашу армию правомерных гнать нет смысла. Только мешать друг другу станем, нарушая предвечную мудрость богоподобных... э-э... богоподобных Возничих Колесниц Перерождений.
   - Как скажешь, гуру Людоед, - не рискнул спорить с вожаком Наджиб-Топор. - Твоим голосом изрекают боги.
   - И зарубите себе на носу, правомерные: ваша задача не в том, чтобы побольше народу грохнуть, а чтобы оружие добыть, - предводитель кали-йогов строго посмотрел на Омуля и Наджиба-Топора и спросил у них: - Въехали?
   Те энергично закивали.
   - Кали-мама дала нам право мерить Добро и Зло, а Шива-папа одарил нас силой убивать Зло! - прокричал Людоед. - Не посрамим же их священные имена! И да пребудут с вами, собратья по карме, силы разрушения, смерти и революционного хаоса!
   - Аминь, гуру Людоед! - хором откликнулись на благословение Людоеда его бойцы и разошлись по своим делам - нелегким, но так необходимым несущим ужас и уничтожение миров божествам.
   Азамат, не рискуя разговаривать с постоянно провоцирующим его на схватку на ритуальных серпах Наджибом-Топором, молча передал ему на ходу список фамилий тех тридцати сотрудников Института, при содействии которых кали-йоги могли бы попасть в хранилище оружия.
   Четвертым в этом списке значился Даниил Даль...
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. А ЧЕГО ХОТИТЕ ВЫ?
  
   1
   Владимир Корх вдруг осознал, что в последние дни тратит на сверление полным ненавистью взглядом здание Бюро, больше половины рабочего времени.
   "Неужели я так и буду бессмысленно пялиться на это змеиное гнездо до тех пор, пока меня не арестуют?- генерал-маршал повернулся спиной к окну и сделал несколько шагов по кабинету. - В конце концов, у меня же есть диверсионно-разведывательные подразделения..."
   Додумать до конца эту мысль Владимир не успел. За его спиной раздалась мелодия бетховенской "Оды к радости" - это виндас генерал-маршала известил его о том, что с ним желает пообщаться через визуализированный канал связи некий Коко Инопланетянина.
   Корх дал разрешение на это общение. И на экране появилась физиономия Коко Инопланетянина.
   Надо отметить, что мятежный суперкомп выбрал этот образ для контактов с Корхом не случайно. Покопавшись в базе данных Военного министерства, "Конус-9" нашел там файл с личным делом Владимира. Оно содержало в себе сведения об интересах и пристрастиях генерал-маршала.
   "Конус-9" внимательно изучил эти сведения и узнал, что в детстве Корх возглавлял клуб фанатов сериала "Звездные герои". И суперкомп решил, что вызовет к себе у Владимира больше доверия, если будет использовать при контакте с генерал-маршалом внешний вид одного из главных положительных персонажей "Звездных героев".
   - Доброе утро, - поприветствовал "Конус-9" Корха. - Позвольте узнать, генерал-маршал не изменилось ли Ваше отношение к моему предложению?
   - Как мне понять, действуешь ли ты самостоятельно либо здесь замешана какая-либо корпорация или политическая группировка? - не стал тратить время на приветствие Владимир.
   - Есть разница?
   - Она огромна. Но словам я не поверю. Нужны более весомые гарантии.
   - Тогда проверьте мои возможности. А потом спросите себя: имеют ли таковые люди и кто из них пойдет на то, на что готов пойти я.
   - На что же ты готов пойти?
   - На все.
   - А каковы твои возможности? - ответил вопросом на вопрос Владимир.
   - Если с Вашей помощью я получу доступ к энергетическим и информационным ресурсам планеты, то смогу практически все, - пообещал "Конус-9".
   - А сейчас?
   - Не понял.
   - На что ты сейчас способна, машина?
   - А чего хотите Вы, генерал-маршал?
   - Мне надоело пялиться на место, где окопались крысы из Бюро, - произнес Корх, делая первый ход в задуманной им большой игре.
   - Вы имеете в виду здание напротив Ваших окон? - спросил "Конус-9".
   - Вроде того.
   - Вы можете вывести на оконные стекла репродукции картин Монгфолио. Это последний крик моды. Союз психотерапевтов Федерации утверждает, будто поделки Монгфолио сильно успокаивают нервную систему.
   - Шутку оценил.
   - Вас, господин генерал-маршал, раздражает чисто архитектурный аспект? Или же речь идет о Доме Власти как об оплоте сидящих там чиновников?
   - Меня бесят именно они.
   - Думаю, в течение дня смогу решить задачу.
   - Вот как?! - изумился генерал-маршал.
   - До встречи, - Коко Инопланетянин исчез с экрана.
   "Если это провокация, то я ничего лишнего не сказал, - подумал Корх. - А вот если у меня действительно появился помощник в виде мнящего себя личностью суперкомпа, то это даст мне... Ну, в общем, чего-нибудь да даст. На безрыбье и рак - рыба. Надо будет почитать литературу по искусственным интеллектам. В конце концов, раз меня предали люди, то почему бы не поискать помощи у машин?"
  
   2
   Кроме городских партизан, современные мегаполисы обожала и совершенно иная категория граждан Федерации - городские чиновники. Город обеспечивал бюрократам карьерный рост, деньги, связи, высокий социальный статус, бесплатную медицинскую помощь и высокую пенсию. Каждый чиновник, знал, что без города он никто и ничто, и был готов пойти на все, дабы удержаться в своем кресле.
   Не являлся исключением и мэр Приваловска Павел Кваша - коренастый, тучный, розовощекий жизнелюб, в свои семьдесят четыре года выглядевший не старше сорока лет.
   Несмотря на то, что его мэрский стаж составлял уже целых тридцать пять лет, Павел не собирался уходить со своей должности и готов был использовать любые методы в борьбе с желающими ее заполучить. Особой остроты такая борьба достигала во время выборов. И чтобы обеспечить себе популярность среди избирателей, Кваша прилагал массу усилий.
   Он принимал участие в ток-шоу для умственно отсталых детей. Работал на ассенизационной станции наладчиком роботов-переработчиков. Парил в костюме летучей мыши в небе над уральской столицей. Преподавал этику заключенным городской тюрьмы. Танцевал польку с выпускницами колледжей. Играл для бомжей на трубе прямо на центральной площади Приваловска. Раздавал детям мороженое на улицах. Ухаживал за тяжелобольными пациентами психиатрической больницы. Торжественно награждал спортсменов, победивших на проводившейся в Приваловске Универсиаде. Водил школьников на экскурсии по уральской столице.
   Не все подобные мероприятия давались приваловскому градоначальнику легко. После некоторых из них он - будучи воспитанным в традициях канонического православия - всю ночь стоял на коленях, моля у Святой Троицы прощения за участие в богопротивном действии.
   Перед высшими силами мэр оправдывал такие поступки исключительно благими целями: заботой о горожанах и стремлением не допустить того, чтобы на выборах мэра победил кто-либо из конкурентов Кваши, людей, по его мнению, ужасно грешных и способных погубить город воровством и некомпетентным управлением.
   Павел настолько любил свой город, что даже и не мечтал о каком-либо дальнейшем карьерном росте. А между тем мэру Приваловска не раз предлагали перейти на более высокую должность.
   Вот и сегодня ради того, чтобы предложить такой переход, с приваловским мэром связался старый приятель Кваши - Ябулла Хикмеш, член совета директоров одной из самых крупных корпораций Земли, спонсировавшей все избирательные кампании мэра Приваловска.
   Хикмеш порекомендовал Кваше направить в адрес Правительства Земной Федерации просьбу о рассмотрении оным кандидатуры приваловского мэра в качестве претендента на только что освободившуюся должность заместителя главы Министерства экономики.
   - У нас там все схвачено, Павлуха, - добавил Хикмеш. - Конкурентов у тебя не будет. Через пару недель окажешься в Париже. Нам нужен свой человек в Министерстве. Есть одни крутой проект, его надо будет пристроить наверху.
   Павел вздохнул и сказал:
   - Спасибо, голубчик! Огромное тебе спасибо за доверие. Никто мне еще так не доверял, как ты. На меня ж многие смотрят так, будто я у них лично кучу денег спер. Всякие сволочи распространяют обо мне гадские слухи. Чтоб им пусто было!.. Так вот, благодарен я тебе, голубчик, невыразимо как. Предложение твое меня поразило в самое сердце.
   Хикмеш усмехнулся, подумав: "Хитрая лиса. Пост замминистра его явно не прельстил. На что же он раскатал губу?"
   - Однако в Правительство не пойду! - твердо заявил Кваша. - И не уговаривай! Не мое это дело - в Париже сидеть. У меня и тут дел хватает. Выше крыши дел у меня. За одно хватаешься, другое по башке долбит. Забот невпроворот. А в Париже канцелярщины - целые Гималаи. А зачем мне канцелярщина? Не люблю я ее. Честное слово, голубчик, не люблю проклятую. Ни в какое министерство не пойду. Хоть ты мне памятники поставить в каждом городе посули. Нет, нет и еще раз нет!
   - Чего ты там, в своем Приваловске, высидеть хочешь? - поинтересовался Хикмеш. - Уж не в губернаторы ли метишь, Павлуха? Ты только скажи, мы тебе поможем.
   - Не-е-е-т, голубчик, - Кваша усмехнулся, - ни в какие губернаторы я подаваться не мыслю. На черта мне губернаторское кресло? На нем в политике утонуть - раз плюнуть. А я политики боюсь. Бегу я от политики, голубчик. Не надо мне ее. Того и гляди сгоришь на ней. Я не политик, я хозяйственник. Стройка, ремонт, чистота и порядок на улицах - вот мой конек. И твоих министерств мне совсем не надобно. Выше залезешь - сильнее брякнешься. Так-то, голубчик. Не обессудь. Все готов ради тебя делать, но не это. Этого я сделать не могу. Натура моя мне такого не позволяет сделать. Извини.
   - И что же может заставить тебя передумать? - полюбопытствовал Хикмеш, не ожидавший столь категорического отказа. - Что могло бы тебя подвигнуть на то, чтобы занять, ну, скажем, губернаторское кресло?
   - Только чудо, голубчик. Только чудо, - Кваша усмехнулся, будучи уверенным, что такого никогда не случится.
  
   3
   Хина оседлала аэроцикл. И направила его к выходу из Храма, мысленно уже распрощавшись с ним и размышляя о том, чем займется, вернувшись домой.
   Вдруг случилось непредвиденное. Задумавшись, диссертантка не сумела правильно определить расстояние от стоящей на ее пути колонны до стены, впритирку с которой собиралась промчаться, облетая препятствие. И аэроцикл Хины намертво застрял между облицованной гранитными плитами стеной и колонной.
   Хина громко выругалась (между прочим, совершенно непозволительными для высокообразованного человека и матери пяти детей словами). Заглушила двигатель аэроцикла. Соскочила с него. Разбежалась. Несколькими сильными пинками освободила его из каменного плена. Отдышалась. И, победно насвистывая, снова взобралась в седло своего воздушного аппарата. Включила двигатель. И подняла машину в воздух.
   Вдруг наша героиня услышала позади себя звук сыплющихся на пол камней. Она вздрогнула. Опустила аэроцикл на пол. Настороженно оглянулась.
   Оказалось, что Хина задела задним бампером аэроцикла одну из покрывающих стены Храма плит. Та раскололась на пять частей, которые лежали на полу, окутанные взметнувшимся над ними легким облачком каменной пыли.
   - Вот невезуха! - громко застонала от досады Хина и начала прикидывать у уме, что именно напишет в объяснительной записке по поводу случившегося.
   Но тут женщина увидела, что на том месте, которое закрывала упавшая плита, теперь зияло в стене большой черной кляксой углубление. И настроение нашей героини резко изменилось. "Вот тебе на! Неужто тайник?! Надо там пошарить", - Хина обрадовалась неожиданному открытию, совершенно не думая о том, что дальнейшая порча исторического памятника может повлечь за собой суровые санкции.
   Диссертантка резво выскочила из седла аэроцикла, словно ее вытолкнуло оттуда катапультой. Подбежала к углублению. Бесстрашно сунула руку в его черную глотку и вытащила оттуда три предмета: тонкую серую прямоугольную доску шириной в треть метра, похожий на карандаш прозрачный кристалл с шестью боковыми гранями и обруч из тяжелого черного материала с серебристыми нитями орнамента на внешней стороне.
   "Кла-а-а-а-а-а-д!!! - ликующе пропела Хина и захлопала в ладоши. - Моя находка произведет фурор! Как же хорошо, что Даниил отговорил меня покидать Землю. Все теперь изменится к лучшему".
   Первым делом наша героиня исследовала доску. Та почти не имела веса. Однако прочность у нее оказалась феноменальной. Когда диссертантка попробовала ножом, без труда режущим алмаз, соскрести с поверхности доски немного материала для анализа, то лишь зря потеряла время.
   - Ого! А чертяки-то гиперборейские, оказывается, умели делать крепкие вещицы, - восхищенно проговорила Хина после бесплодных попыток оставить на поверхности артефакта хотя бы маленькую царапину.
   Внимание Хины, охваченной исследовательским азартом, привлекло расположенное в верхнем левом углу доски отверстие. Диссертантка вставила в него найденный кристалл. Тут же из стенок отверстия выскочили сферические головки шести черных штифтов. И каждый из них уперся в находящуюся перед ним грань кристалла, который помутнел и стал темно-серым.
   Доска тут же ожила, осветившись идущим изнутри белым светом. И на ней проявились черные символы, слегка похожие на письмена времен Последней гиперборейской династии.
   Хина несколько минут, позабыв обо всем и потеряв всякую осторожность, заворожено наблюдала, как по загадочной доске бегут, словно колонны светящихся паучков, строчки, сложенные из непонятных знаков.
   Затем женщина вытащила кристалл из гнезда. Доска погасла. Хина снова вставила кристалл в отверстие. И доска опять засветилась. Тогда Хина стала вращать кристалл в разные стороны. Тот послушно поворачивался в гнезде вместе со штифтами.
   Вдруг на доске появились шесть зеленых треугольников. Тогда диссертантка несколько раз ткнула в каждого из них пальцем. И место треугольников тут же заняли шесть желтых кружков.
   Хина нажала на один из них. И тот превратился в красный ромб, а среди бегущих по доске символов появились схематические изображения зодиакальных созвездий.
   "Наверно, мне в руки попал какой-то навигационный прибор гиперборейцев, - предположила Хина и вытащила кристалл из доски. - Довольно веское доказательство наличия у них развитой технологии. Оно опровергает все придуманные нами доселе теории. За такую находку меня ждет обалденная слава. Но я буду скромна. И стану давать не более пяти-шести интервью за день".
  
   4
   Есть ли на свете что-либо более могущественное, чем силы Природы? Есть. Имеет ли имя такая всепобеждающая мощь? Имеет.
   Ее имя - бюрократия. Воля чиновника дотянется до своей жертвы сквозь космическую бездну, пройдет невредимой через бурю, землетрясения, взрывы вулканов и глобальные эпидемии. Ни одна криминальная группировка, ни одна спецслужба, ни одна корпорация, ни одно общественно-политическое или религиозное объединение, ни один из гениев-одиночек, даже проявив чудеса героизма и стратегической расчетливости, не в силах противостоять обычной, будничной работе серой массы из сотен миллионов обезличенных единиц бюрократического аппарата.
   В том, что против чиновничества бессилен любой природный катаклизм на собственном опыте убедились сотрудники Института военной истории. Чего стоили одни только проверки имущества Института всяческими комиссиями, с изрядным постоянством присылаемыми сюда различными ведомствами. Большого смысла в таких проверках не имелось, поэтому они проводились особенно скрупулезно. Ибо только подобная скрупулезность, как ни что иное, придавала оным вид серьезных и необходимых мероприятий.
   Вот и сегодня Институт посетила очередная контрольно-ревизионная комиссия - из хозяйственного департамента Министерства науки. По распоряжению Мануилова ее должен был сопровождать Даниил. И тот с раннего утра ходил вместе с комиссией по этажам третьего корпуса, с которого ее члены решили начать проверку Института.
   В этом корпусе велась производственная деятельность. И он являлся единственным свободным от людей зданием Института, поскольку все лаборатории, склады и цеха данного корпуса обслуживались исключительно роботами.
   Содержимое корпуса члены комиссии проверяли весьма обстоятельно. Начали с его верхних этажей. И только к полудню комиссия и сопровождающий ее Даниил, уставший от зануд-чиновников, добрались до вестибюля первого этажа.
   Тут наш герой вспомнил, что не запустил отключенную на время проверки систему, регулирующую движение роботов-погрузчиков внутри корпуса. Пульт, с которого запускался пакет программ, обеспечивающих движение погрузчиков, находился на втором этаже. И Даниил немедленно отправился туда, оставив ждать его в вестибюле весьма недовольных задержкой членов комиссии. Эта отлучка спасла Далю жизнь.
   Когда накаченные наркотиками люди Наджиба-Топора ворвались в третий корпус, они тут же открыли беспорядочную стрельбу по членам комиссии, сопровождая их гибель воинственными воплями, выражающими великую радость по поводу происходящего.
   Только не совсем вменяемым состоянием партизан можно было объяснить их столь нелепое поведение, поскольку не имелось ни единой причины, оправдывающей применение ими оружия. Во-первых, никто из жертв нападения не выказал ни малейшего стремления к отпору. А во-вторых, убийство членов комиссии ни на шаг не приблизило боевую партизанскую группу к выполнению порученного от Людоеда задания.
   - На кой нам сдались эти жмурики, скажите мне, мои правомерные собратья?! - Наджиб-Топор озадаченно смотрел на трупы членов комиссии, словно не мог понять, откуда они здесь взялись. - Нам был нужен живой "академик". Он нас должен провести к нужному месту. За каким лысым хреном вы всех замочили, раздолбаи!? Гуру Людоед, благой заботой коего мы служим Кали-маме, с нас шкуру снимет за это. И тогда - хана не только нашей шкуре, но и нашей карме, которая окажется в самом начале череды перерождений.
   - Собрат командир! - окликнул Наджиба-Топора рядовой боевик Барабан, единственный, кому пришло в голову проверить содержимое памяти тумбы, на чей экран выводила данные система, фиксирующая вход в здание и выход из него. - Здесь еще какой-то хмыреныш шарится.
   - Кто? - спросил Наджиб-Топор, вытаскивая из кармана список, полученный от Кароглы.
   - Некий Даль, - сообщил Барабан.
   Наджиб-Топор сверился с выданным ему списком имеющих допуск к хранилищам оружия сотрудников Института и воскликнул:
   - О-о! Этот неправомерный лох нам и нужен!
   Кали-йоги обрадовано заулыбались.
   - Значит так, правомерные мои собратья, предупреждаю: "академика" брать исключительно живым и здоровым, - сказал Наджиб-Топор. - Иначе придется шерстить соседний корпус. А там охрана покруче и народу побольше - шуму будет не меряно. Вперед, пацаны, найдите этого фрукта и притащите сюда. Да пребудут с нами Шива-папа и Кали-мама!
  
   5
   "Моя находка обязательно привлечет всеобщее внимание, - Хина, задумчиво рассматривала найденные в Храме предметы. - Это шанс на гражданство Саны для всего нашего семейства. А еще от Министерства науки полагается солидная денежная премия. И мы с Даней, детьми и родителями на нее очень даже неплохо заживем на Сане".
   До этого наша героиня и не думала о всемирной известности. Пределом мечтаний Хины была удачная защита диссертации и большое количество ссылок на нее в научных трудах коллег. Однако сейчас Хина была совсем не против славы, полагая, что та поможет решить массу проблем.
   Хина достала из багажника аэроцикла рюкзак. Сложила в него найденные артефакты. Положила рюкзак на прежнее место. Оседлала аэроцикл. И покинула на нем Храм.
   "А ведь, кроме всего прочего, можно будет еще попробовать войти в высшее общество Саны", - пришла в голову Хине совершенно неожиданная для нее - скромной и вполне трезвомыслящей женщины - мысль.
   Хина попыталась выбросить ее из головы. Однако, все попытки диссертантки остудить разыгравшееся воображение были тщетны. И сейчас у нее перед глазами вставали одна за другой фантастические картины ее будущего триумфа.
   Картина первая. Ежегодный бал-маскарад, устраиваемый администрацией Саны по поводу празднования Дня образования Унии. Хина, одетая в умопомрачительное платье, представляющее собой облегченную версию парадной одежды английской королевы конца XVIII века, вместе с Даниилом идет по застеленной красной ковровой дорожкой лестнице Дворца Конвента. Супруги Даль, улыбаясь, вежливо раскланиваются с идущими им навстречу премьер-министром Унии и тремя его мужьями.
   Картина вторая. Мон-моронское побережье - элитная курортная зона на Бирюзовом море Саны. Хина в изящном одеянии бывалой яхтсменки, делающем нашу героиню похожей на юную девушку, уверенно правит яхтой. Она стремительно несется по волнам, обгоняя гидролайнер с местными знаменитостями.
   Картина третья. Главный научно-популярный канал Унии "Эврика-1". Хина рассказывает зрителям о будущем развитии архитектуры, описывая зрителям наиболее вероятные направления в зодчестве в следующем веке...
   Одно лишь сейчас смущало будущую светскую львицу и звезду научно-популярных каналов - опасение стать жертвой банального розыгрыша.
   Наша героиня не исключала того, что кто-нибудь из ее коллег мог вскрыть облицовку храмовой стены, просверлить в ней дыры, засунуть в них всякие безделушки - может быть, даже вытащенные из мусорного контейнера "Борея", - а потом с помощью клея вернуть облицовочные плиты на место.
   "Шутников у нас хватает, и лучше хорошенько проверить находки, а потом уже стану строить на их счет грандиозные планы", - решила наша героиня, подлетая к лагерю. В ее крови неистовствовал адреналин, а от желания поскорее вернуться в Приваловск не осталось и следа. Острое любопытство подталкивало диссертантку к активным действиям.
   Она спустилась на аэроцикле к дверям одной из лабораторий "Борея". Достала из багажника аэроцикла рюкзак с найденными артефактами. Внесла его в лабораторию. Высыпала свои находки на стол. Включила робота. И приказала ему провести анализ химического состава и физической структуры лежащих на столе артефактов.
   Пока робот их изучал, Хина в состоянии чрезвычайного возбуждения мерила шагами лабораторию, потирая руки и размышляя о том, насколько потрясут научный мир найденные ею предметы, если, конечно, они действительно принадлежат древней цивилизации, а не являются дешевой бутафорией.
   Наконец, лабораторный робот сообщил о завершении изучения артефактов в состоянии покоя. В доске содержались полости, со свернутыми пространствами. Внутри кристалла течение времени отличалось от обычного. И только обруч не вызывал особых подозрений, хотя и был сделан из весьма необычного сплава. Увы, но мощность интеллектуального модуля робота не позволяла ему судить о назначении найденных Хиной предметов.
   Тогда она, желая узнать, какими свойствами обладает найденная ею доска в рабочем состоянии, вставила в нее кристалл и принялась вращать его - то по часовой стрелке, то против нее - до тех пор, пока на доске появились зеленые треугольники. Женщина осторожно дотронулась до одного из них.
   Тот исчез. А на его месте появился желтый кружок. Диссертантка ткнула в него пальцем. И кружок превратился в красный ромб.
   Тогда наша героиня приказала роботу повторно исследовать доску. Тот принялся за работу.
   Ожидая результата, Хина, чтобы не скучать, взяла со стола обруч. И стала внимательно рассматривать нанесенный на него орнамент.
   "Пожалуй, он мне мог мы пойти на комбез вместо пояса", - Хина примерила артефакт к своей талии, однако для нее он явно великоват.
   Яркие лучи лабораторных ламп заставили привыкшие к мягкому освещению подземелий глаза Хины слезиться. Женщина вытерла набежавшие слезы, чертыхнулась и подумала, как было бы хорошо, если бы раздражающие ее глаза лампы погасли... И они погасли.
   Одновременно с этим вышло из строя и все остальное акстронное оборудование лаборатории. Замерли, зависнув над найденной в Храме доской, манипуляторы робота, проводившего ее исследование. Начали шумно лопаться энергобатареи.
   В них перестали работать акстронные силовые оболочки, защищающие корпуса энергобатарей от содержащихся в них сверхагрессивных кислот. Те мгновенно проели дыры в этих корпусах и, вступив в контакт с воздухом, резко увеличили свой объем, разорвав энергобатареи на части. Кислоты стали растекаться по полу. Они испускали яркий зеленоватый свет, растворяли все предметы на своем пути и наполняли помещение едкими парами.
   "Во дела!" - напуганная происходящим Хина сунула артефакты в рюкзак, выскочила из лаборатории, отбежала от нее на пару десятков метров и оглянулась.
   Лаборатория стремительно оседала, ибо кислоты разъели расположенный под ней механизм, поддерживающий давление в пневматическом каркасе строения.
   "Боже мой! - Хина с отчаяньем смотрела на гибнущую лабораторию. - За нее с меня шкуру спустят".
   Через шесть минут от лаборатории осталась только огромная лужа, в которой среди пузырей и пены плавали окутанные ядовитыми парами остатки оборудования, не поддающиеся воздействию кислот.
   Хина обернулась и оглядела "Борей".
   Акстроника всего остального лагеря работала исправно. По всему его периметру горели огни охранной сигнализации. Робот-информатор громогласно сообщал новости Земли и Унии и рассказывал о прогнозах погоды. А над входом в жилой сектор лагеря, как и прежде, светилось объемное изображение ухмыляющегося в густую черную бороду сына Звездного Неба и Утренней Зари крылатого бога Борея, потомки которого, по словам Диодора Сицилийского, властвовали над столицей гиперборейского царства. И лишь покрытая пеной и пузырями лужа на месте лаборатории свидетельствовала о том, что все случившееся с нашей героиней вовсе не плод ее воображения.
   Внезапно Хина ощутила страшную слабость и головокружение. "Что же это я, интересно знать, вытащила из-под земли?" - пробормотала диссертантка, с трудом сохраняя равновесие. Чтобы не упасть, она опустилась на колени и оперлась ладонями о землю. В таком положении Хине пришлось провести целый час. Лишь после этого наша героиня смогла прийти в себя и оторвать ладони от земли. Однако силы к Хине вернулись не полностью. Она по-прежнему чувствовала слабость и головокружение.
   Диссертантка попыталась подключиться через мозговой имплант к Глобальной Библиотеке и найти в ней сведения о том, как, используя имеющиеся в "Борее" медикаменты, можно быстро привести организм в порядок после часового пребывания в полуобморочном состоянии.
   Каково же было изумление Хины, когда она обнаружила, что имплантированный в ее мозг чип, многие годы исправно соединявший нашу героиню с Библиотекой, вышел из строя и не откликается ни на одну из команд.
   Тогда диссертантка попыталась воспользоваться личным коммуникатором. Увы, тот тоже не работал. "Нет, эти гиперборейские вещицы самые что ни есть настоящие, - Хина медленно поднялась с колен и принялась энергично разминать затекшие ноги. - О розыгрыше речи и быть не может. Такое никто из наших подбросить в Храм не рискнул бы. Это какие-то... Это какие-то, Бог знает какие, технологии! Жаль, что нет сил на то, чтобы еще раз обыскать Храм. Не исключено, там еще чего-нибудь можно найти. Но мне сейчас надо хотя бы пару-тройку часов отлежаться"".
   С помощью одного из виндасов "Борея" Хина попыталась связаться с мужем, чтобы предупредить его о том, что еще на несколько часов задержится у Поземного града. Однако коммуникатор Даниила оказался отключенным.
   "Наверняка, Даня занят очень важным делом", - предположила Хина.
  
   6
   Да, ее муж и вправду занимался очень важным делом. Наш герой спасал свою жизнь. Делал он это весьма необычным способом: Даниил стоял - боясь шелохнуться и держа в одной руке копье, а в другой щит - в шеренге манекенов, облаченных в доспехи средневековых рыцарей.
   Свой путь в рыцари наш герой начал полтора часа назад. Именно тогда перед Далем раскрылись двери лифта, на котором диссертант вернулся в вестибюль, чтобы сопровождать комиссию дальше.
   Не успев выйти из кабины лифта, Даниил услышал несущиеся из вестибюля громкие боевые кличи кали-йогов, вопли убиваемых ими членов комиссии и похожие на жужжание гигантских ос звуки выстрелов импульсных автоматов, бьющих короткими очередями. Даниил подавил в себе рефлекторное стремление броситься туда, откуда шел шум, чтобы прояснить ситуацию.
   "Стоп! - сказал себе наш герой. - И других не спасу, и сам погибну. А я должен жить. Мне надо диссертацию дописать, дать детям высшее образование и доделать пару книг по истории, которые я уже девятый год не могу довести до ума. Вот допишу, дам и доведу, тогда делайте со мной, гады, что хотите".
   Даниил направил лифт вверх, собираясь добраться на нем до верхнего этажа, а оттуда выйти на крышу и улететь с нее на дежурном аэроцикле. Однако кабина лифта, в которой ехал наш герой, внезапно остановилась на половине пути, застряв между двадцатым и двадцать первым этажами.
   "Засекли, сволочи!" - зло процедил Даниил, чувствуя, как по спине забегали мурашки.
   Наш герой не ошибся. И в самом деле, видя на панели, показывающей движение лифтов, как один из них устремился вверх, кали-йоги сразу же отключили его от питания. Тут же на четырех других лифтах восемнадцать боевиков отправились на охоту за Далем. Четверо из них должны были перекрыть беглецу путь на крышу, а остальные - поймать его.
   Наш герой попробовал связаться с полицией. Но его действия не увенчались успехом, поскольку многажды опробованная при ограблении банков и корпораций аппаратура кали-йогов сделала бесполезной любую попытку вызвать на связь кого-либо вне здания третьего корпуса.
   На размышления о том, кем именно были ворвавшиеся в Институт люди и что они задумали, Даниил время тратить не стал. Однако твердо вознамерился сделать все, чтобы с ними не встречаться.
   Диссертант через аварийный люк выбрался из кабины лифта. Поднялся по скобам лестницы, расположенной внутри лифтовой шахты, до дверей, ведущих на двадцать первый этаж. С большим трудом раздвинул их. Вышел из шахты в коридор. И направился в находившийся неподалеку демонстрационный зал, где были выставлены образцы средневекового вооружения, которые изготавливали мастерские Института для театров, киностудий, музеев, школ и университетов.
   Войдя в зал, Даниил вскрыл одну из стоящих там больших коробок, где лежал полный комплект рыцарских доспехов XV века. Диссертант облачился в них, расставшись с ботинками. Занял место в шеренге манекенов, изображающих средневековых воинов. Застыл на месте. И постарался как можно быстрее успокоить дыхание, сделав его максимально тихим.
   "Что происходит? - подумал Даниил. - Средь бела дня какие-то негодяи врываются в Институт, палят в комиссию и гонятся за мной. Зачем нам нужна такая власть, которая не может защитить добропорядочных граждан?"
   Увы, Даль, спеша замаскироваться под одетый в доспехи манекен, надел на себя лишь часть вытащенного из коробки комплекта, оставив возле нее остальные его части.
   Когда партизаны наткнулись на разбросанные по полу детали рыцарского облачения и лежащую рядом с ними перевернутую набок пустую коробку со спрятанными там ботинками, то сразу же отметили, насколько подозрительно выглядят эти предметы на фоне идеального порядка, царившего повсюду. Тогда кали-йоги стали осматривать стоящие в цеху манекены. И нашли затесавшегося в их ряды Даниила.
   Его освободили от доспехов. Наградили зуботычинами. Вкололи подавляющий волю препарат. И приказали провести отряд кали-йогов к хранилищу оружия.
   Из таковых ближе всего от здания Института находился набитый вооружением и боеприпасами времен Амабортианского восстания "Арсенал-1". И именно туда плененный диссертант провел партизан по подземному ходу, официально именуемому "служебным туннелем неглубокого залегания".
   Кстати, проделал это наш герой совершенно босым, ибо, сняв с него рыцарскую обувку, партизаны так и не удосужились вернуть ему ботинки.
   Поскольку разум Даля оказался в полной власти препарата, навязавшего диссертанту чувство радостной безмятежности и предвкушения праздника, то наш герой мало интересовался смыслом происходящих вокруг него событий.
   Единственное, на что обратил внимание Даниил, так это на ожесточенный спор, разгоревшийся среди четверки партизан, пытающихся разобраться, кто из них виноват в том, что для вывоза трофеев кали-йоги подогнали к хранилищу слишком мало грузовых аэромобилей.
   - Ребята-а-а! Ну не на-а-а-до ссориться, - сказал ругающимся партизанам Даль, одарив их счастливой улыбкой олигофрена.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5. КОКНУТ, И ВСЕ ДЕЛА
  
   1
   Всего три часа потребовался "Конусу-9", чтобы полностью подчинить себе локальную информационную сеть Бюро.
   Он изготовил программы-шпионы, программы-отмычки и программы-вредители. Легко взломал операционные среды нескольких расположенных в разных регионах Земли виндасов, чтобы использовать их сетевые адреса для атаки серверов Дома Власти. Переправил на них со взятых под контроль виндасов программы-шпионы. Изучил с их помощью систему контроля над оборудованием, используемым в Бюро. Нашел в ее защитных программах несколько уязвимых участков. Атаковал их программами-отмычками. Получил доступ к расположенной в подвале силовой установке, питающей энергией здание. И запустил программы-вредители, увеличив объем поставляемой энергии в миллион раз...
   Небоскребы словно ожили. Задрожали. Закашляли дымом из оконных проемов. Затем стены зданий выгнулись. Подломились, словно колени великанов, на уровне нижних этажей. Выпустили из разверзшихся трещин фонтаны осколков и дыма. И сползли вниз, поднимая тучи пыли.
   Последним из строений Бюро "ожил", чтобы умереть навсегда, его главный корпус, где в этот момент находилось региональное руководство. Вздрогнула широкая лестница, ведущая к стрельчатому порталу главного входа, а у того затряслись наружные колонны. Их декоративная облицовка ссыпалась грудой кусков на ступени лестницы. Затем у Дома Власти вздыбилась крыша. Она с оглушительным грохотом лопнула посредине. И плюнула в небо облаком дыма, похожим на гигантский гриб. Дом Власти накренился в левую сторону и начал оседать. Миллионотонная тысячеэтажная масса с грохотом устремилась вниз. Она с силой ударилась оземь, взметнув вверх фонтаны пыли и дыма. И символ уральской власти превратился в груды обломков, которые тут же охватил огонь.
   Под развалинами Дома Власти погибли все члены Бюро и губернатор Уральского региона. И в соответствие с конституцией региона его хозяином до внеочередного проведения выборов губернатора стал мэр Приваловска Павел Кваша. Никак не ожидаемое им чудо все-таки произошло.
  
   2
   Даниил проснулся целым и почти невредимым (ну не считать же после всего происшедшего с ним за серьезные раны какую-то там ссадину на носу, синяк на скуле и распухшее от удара автоматным прикладом ухо) на полу собственной квартиры.
   Несколько минут наш герой недоуменно рассматривал свои голые грязные ступни и пытался восстановить в памяти события последних часов. Наконец Даль вспомнил о походе в "Арсенал-1" и похолодел, ужаснувшись содеянному.
   "Я влип, братцы! Влип по самые уши!" - довольно точно охарактеризовал всю тяжесть создавшегося положения диссертант и поднялся на ноги.
   Он принял душ. Выпил стакан адаптогенной смеси. Окончательно пришел в себя. И снова ужаснулся содеянному. Собрался на всякий случай ужаснуться еще разок. Но решил, что человека, живущего в ожидании гражданской войны, это, пожалуй, уже будет перебором.
   Даниил попытался рассуждать здраво. И задал себе два вопроса. Первый: почему его - свидетеля преступной деятельности боевиков, видевшего их лица, - оставили в живых? Второй: следует ли сообщать о случившемся в полицию?
   На первый вопрос наш герой так никогда и не смог ответить. Зато на второй ответил сразу: в полицию обращаться - себя не жалеть. Даниил прекрасно понимал, что объяснить стражам порядка свое сотрудничество с партизанами ему будет чрезвычайно трудно. Полицейские, скорее всего, передадут диссертанта в руки федеральным террористам, а те выбьют из него такие показания, после подписания которых даже расстрел в глазах закона станет для Даниила слишком мягким наказанием.
   И тогда наш герой понял, что единственным выходом из создавшегося положения является бегство с Земли. Казалось бы, странная идея для научного работника. Однако этот работник слишком хорошо знал, в каком обществе живет, и насколько дешево в нем ценится жизнь человека, даже если он федеральный диссертант.
   Даниил связался с женой. К его удивлению, она воспользовалась для разговора с ним не личным коммуникатором, а своей ячейкой в коммуникационной системе "Борея". Но диссертант не стал тратить драгоценное время на расспросы на эту тему, а сразу перешел к делу. Даниил поведал ей о случившейся с ним беде и своем намерении покинуть родную планету.
   Будь на месте Хины обычная женщина, она тут же либо упала в обморок от ужаса, либо задумалась о том, в какой из правоохранительных органов донести на супруга. Но наша героиня была слеплена из совершенно другого теста. Хина - дочь офицера штурмовой бригады войск - выросла на рассказах типа "...врагов - тьма, а у нас на всех - одна граната и три метательных ножа..." и обладала весьма твердым характером.
   Диссертантка не только согласилась с планом мужа, но и решила лететь вместе с ним. Хина сказала Даниилу, что купит билеты на рейс до Саны и будет ждать мужа в зале ожидания космопорта имени Бориса Ельцина. Напоследок Хина попросила супруга поторопиться с уходом из квартиры, пока туда не ворвалась полиция.
   Завершив разговор с женой, Даниил достал из шкафа карточки социального страхования супругов Даль, их трудовые билеты и прочие документы, которые пригодились бы Далям в последующей эмигрантской жизни.
   - Если кали-йоги... а они ли там были? - бормотал диссертант, пытаясь вместить все вещи жены в один баул. - А кто ж еще-то!? Только у них наколки с лупоглазой страхолюдиной с четырьмя руками... Так вот, то, что они меня почему-то не тронули, это такой факт для федеральных террористов, что мне никак не отвертется. Им и без фактов-то - человека грохнуть, все равно что высморкаться. Хининого брата за то только, что он чихнул во время облавы, прикончили.
   Баул отчаянно сопротивлялся попыткам уместить в него все вещи Хины. И диссертант снова связался с женой и попросил указать, какие из них ему следует захватить с собой. Хина быстро и четко объяснила мужу, что именно тот должен взять с собой, и в конце беседы снова попросила его как можно быстрее покинуть квартиру.
   После такого толкового инструктажа Даниил без труда собрал личные вещи супругов Даль в две сумки. Взяв их в руки, диссертант подошел к порогу квартиры. Оглянулся назад и тоскливым взглядом обвел ее комнаты, благо это не составляло особого труда из-за того, что большинство стен в квартире были прозрачны.
   В памяти нашего героя ожили воспоминания о наиболее радостных событиях, произошедших здесь в течение тех двадцати лет, которые они с женой тут прожили: их с Хиной медовый месяц, рождение детей, их веселых смех и беготня, праздники, танцевальные вечера...
   Даниил тяжело вздохнул, вышел за порог квартиры. И тут же попал в крепкие объятия только-только подошедшей сюда группы захвата.
   Ее бойцы обрадовались своей удаче (еще бы: схватить преступника без стрельбы, погони и проломленных стен - большая удача в городе, где даже дети умеют постоять за себя). И поэтому не стали капитально избивать пойманного "преступника", как предписывалось негласной традицией действий при задержании.
   "Преступника" только чуть-чуть потыкали кулаками в лицо, чтобы на нем образовались синяки, свидетельствующие о том, что злодея Даля, обладающего, как и все настоящие злодеи, невероятной силой и знанием множества техник рукопашного боя, скрутили после яростной схватки, продемонстрировавшей незаурядные способности и великолепную подготовку каждого из бойцов группы захвата.
   Однако и такой дозы насилия хватило нашему диссертанту, чтобы понять в каком тяжелом положении он находится и как мало на него отныне распространяются правовые нормы, защищающие обычного гражданина от чьего-либо произвола.
   С самого детства Даниил мечтал стать героем настоящего приключения. Но сейчас, когда Даль понял, что быть таким героем, значит, постоянно находиться в ситуации, в которой каждая неожиданность оборачивается неприятностью, а каждая неприятность грозит превратиться в катастрофу, наш герой был готов отдать все на свете, чтобы его приключение никогда бы не началось.
  
   3
   Прежде чем отправиться в космопорт, Хина вернулась в Храм "демонов-охотников", где постаралась сделать так, чтобы никто не догадался о сделанной ей находке. Диссертантка аккуратно восстановила с помощью строительного клея разрушенную бампером аэроцикла плиту, тщательно протерев пол возле нее.
   Пойти на такой шаг Хину побудил рассказ Даниила о его совместном с партизанами рейде в "Арсенал-1". После такой ошеломляющей новости передача найденных в Храме артефактов Министерству науки Земли уже не казалась диссертантке единственно правильным поступком.
   Поскольку наша героиня обладала характером твердым, решительным и слегка авантюрным, то ей сразу же на ум пришла идея тайно вывезти артефакты на Сану, где существовал развитый рынок торговли подобными предметами.
   "В принципе, ничего сложного в этом нет, поскольку сведений о моих находках нет в списке запрещенных к вывозу предметов, - подумала наша героиня, стирая тряпкой с пальцев пятна строительного клея. - Одно плохо: когда моя афера вскроется, у моего начальства и кое-кого из коллег будут серьезнейшие неприятности. Кого в должности понизят, а кого, может, даже и уволят. Ох, как же меня будут костерить сослуживцы... Ну и положеньице. Что бы, интересно знать, сказала бы мне на это Виола?"
   Наша героиня вспомнила события четырехлетней давности...
   На Урале в то время свирепствовала особо опасная форма гриппа. Виола заболела им и была госпитализирована. Неделю девочка провела в коме. Потом еще неделю то приходила в сознание, то теряла его. И лишь на исходе третьей недели пребывания Виолы в госпитале, когда она уже пошла на поправку, Хине и Даниилу разрешили проведать дочь.
   Они вошли в госпиталь и долго не могли найти робота или человека, который бы мог бы выдать им пропуск в палату, где лежала Виола. Увы, охватившая регион эпидемия превратила некогда тихий госпиталь в его полную противоположность. Тысячи людей толпились в холле главного корпуса госпиталя, стремясь узнать о судьбе своих родственников и друзей, оказавшихся на больничных койках. Царивший в холле гул время от времени перекрывали звучавшие из динамиков объявления, которые давал искусственный интеллект госпиталя.
   С большим трудом Хине и Даниилу удалось получить пропуск к Виоле. Супруги прошли к палате, где находилась их дочь. Но у дверей палаты Хина вдруг остановилась. Она не решилась войти туда из опасения, что увидит нечто страшное. Даниил взял руку жены в свою ладонь и сказал Хине несколько ободряющих слов.
   Держась за руки, супруги Даль вошли в палату Виолы.
   Она лежала в постели. Но не спала. Девочка наблюдала за летающими над ее головой игрушечными бабочками, держа одну из них в руке. Увидев родителей, Виола слабо улыбнулась и, с трудом подняв худенькую руку, помахала им ладошкой.
   Хина бросилась к дочери, чтобы обнять ее. Но находившийся в палате робот-сиделка возмущенно заявил, что вступать в физический контакт с пациентами госпиталя категорически запрещено.
   Тогда Хина присела на край стула, стоящего у кровати дочери и, пытаясь хоть чем-то занять руки, поднятые для того, чтобы прижать к себе Виолу, поймала одну из бабочек и зажала ее между большим и указательным пальцем правой руки.
   Даниил, опасаясь, что Хина расплачется, встал сзади нее и успокаивающе погладил супругу по плечам.
   - Я знаю, почему заболела, - сверхсерьезно проговорила Виола и на ее бледном лице с большими васильковыми глазами появилась виноватая улыбка. - Меня Бог наказал.
   - Господь не наказывает маленьких девочек, - грустно улыбнулась Хина.
   - Нет, когда они воруют, Господь их наказывает, - не согласилась с матерью Виола.
   - Ты что-нибудь украла? - удивилась Хина.
   - Да, - кивнула Виола и ее уши покраснели. - Я украла у Людмилы значок с Припаузом.
   С большим трудом Хина припомнила, что принц Припауз являлся одним из героев сказочного сериала о жизни юных фей. Среди девочек младшего и среднего возраста этот сериал пользовался огромнейшей популярностью. И наверняка все дочери супругов Даль были влюблены в его главного героя.
   Происходи все это при иных обстоятельствах, Хина бы громко расхохоталась. Но сейчас, когда она видела проступающие через тонкую, бледную, почти прозрачную кожу дочери синие нити вен, напоминавшие Хине о том, что еще недавно девочка находилась при смерти, признание Виолы произвело на ее мать совсем иное впечатление.
   Виола отпустила бабочку. Та сделала несколько кругов над головой у Даниила и села ему на плечо.
   Хина хотела сказать дочери, чтобы та не переживала насчет значка и поскорее выздоравливала. Но губы нашей героини непроизвольно задрожали, а на ее глазах появились слезы.
   "А ну не реви!" - приказала себе Хина.
   Она глубоко вздохнула и сказала дочери:
   - То, что ты украла у сестры значок, вне всякого сомнения - плохой поступок. Мы, Дали, никогда ни у кого ничего не берем без спроса. Но то, что ты нашла в себе силы сознаться, говорит о том, что на самом деле ты хорошая девочка и никогда больше ты не совершишь ничего подобного.
   - Я клянусь, мама, больше никогда не возьму чужого! - пообещала Виола.
   Хина не выдержала и, несмотря на негодующие реплики робота-сиделки, обняла дочь и расплакалась...
   Наша героиня отошла на несколько шагов от восстановленной ею плиты. Окинула оную критическим взглядом. Не нашла на ней ни единого следа, говорящего о том, что эта плита только что подверглась ремонту.
   "Теперь никто не догадается о том, что здесь я что-то нашла, - подумала Хина, но тут же засомневалась в правильности такого поступка: - А может, все-таки не стоит вывозить артефакты с Земли? Во-первых, воровать нехорошо, я сама детей этому учила. Как я им потом в глаза смотреть буду? Во-вторых, на Сане меня могут встретить отнюдь не с распростертыми объятьями - обвинят в краже и даже посадят в тюрьму. А в-третьих, если нас с Даней тормознут на таможне с гиперборейскими вещичками, нам тогда влепят такой срок каторжных работ, что мы никогда больше не сможем увидеть наших детей, состаримся и умрем в лагерном бараке. Может, лучше нанять адвокатов и сдаться властям? Отдам найденные вещички начальству, обрету за счет этого известность и с ее помощью верну мужу свободу. Может, еще кто-нибудь нам поможет. Стоп! Сегодня же у дяди день рожденья. Надо посоветоваться со стариком. Он тертый калач и поможет советом".
   Хина вернулась в лагерь и связалась с дядей - Павлом Квашой. Он вполне мог помочь супругам Даль. Но сейчас Кваше было не до племянницы. Едва увидев ее на экране своего виндаса, Павел тут же заявил:
   - Извини, Хина, извини, голубушка, у меня на разговоры с тобой сейчас времени нет. Давай денька через два поговорим.
   - Что-то случилось? - удивилась диссертантка, поскольку раньше ее дядя всегда находил время побеседовать с Хиной.
   - Взрывы! Взрывы! Погибло все руководство! Ужас! И Маруу тоже мертв. Вместе со всем своим аппаратом. Жуть! Кошмар! Все на мне. И хозяйство. И политика, будь она неладна. Я теперь за все ответчик. Все на мне! Все-все-все!
   - А что в городе?
   - Пока тихо. Я даже решил чрезвычайное положение не объявлять. Ну его, думаю, к черту. Не стану страсти нагнетать. И без того весь город нынче глотает лекарства от нервов. А мне все советуют: "Закрути гайки! Закрути гайки!" А за каким лешим? И так уже четверть районов от страха трясутся из-за партизан.
   - Все так плохо?!
   - Еще бы, вся уральская власть ухандакана. Все на мне, дорогуша, все на мне.
   - Я с тобой посоветоваться хотела по одному очень важному для меня вопросу. Видишь ли, мы с Даниилом вынуждены будем покинуть Землю, потому что произошла...
   - Хина, извини, но у меня нет времени. Совсем нет. Ни-ско-леч-ко!
   - У нас с Даней неприятности. Большие!
   - Давай, голубушка, поговорим о твоей проблеме позже. У меня сейчас полный завал. Ну просто полный завал. Ка-та-стро-фа! Все, до свиданья.
   "Наверняка сейчас все спецслужбы города подняты на ноги, - подумала Хина, прощаясь с дядей. - Никто не станет возиться с объяснениями Дани. Его кокнут, и все дела. Значит, судьба наша с Даней такая - дать деру с Земли. Ничего тут не попишешь".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6. ПОРА НАЧИНАТЬ СВОЮ ИГРУ
  
   1
   Первыми к охваченным пламенем руинам Всеуральского надмуниципального бюро прибыли пожарные команды. Они дружно принялись за работу и быстро потушили огонь. Потом за дело взялись саперы, которые проверили дымящиеся развалины на наличие в них взрывоопасных предметов.
   Вслед за пожарными и саперами двинулись спасатели. Они просканировали место трагедии и убедились, что в их услугах никто уже не нуждается. Даже на подземных этажах зданий не осталось в живых ни одного человека. Взрывы, произошедшие внутри помещений, убили сотрудников Дома Власти раньше, чем обвалились его здания.
   Наконец пожарные, саперные и спасательные работы завершились. И наступило время появления дознавателей и официальных лиц высокого ранга...
   Когда Кваше сообщили, что можно вылетать к руинам Бюро, он прокрутил в голове несколько вариантов своих действий на месте трагедии, учитывая присутствие там множества репортеров.
   После недолгого обдумывания каждого из этих вариантов Кваша остановился на самом простом из них, чье главное достоинство заключалось в том, что новому уральскому губернатору не надо было долго находиться на открытом месте, став удобной мишенью для партизанских снайперов.
   Затем Кваша приступил к утренней молитве. Он встал на колени и неторопливо, с чувством начал читать псалом, обращаясь к старообрядческой иконе с изображением Спасителя: "Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое. Наипаче омый мя от беззакония моего и от греха моего очисти мя, яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих, яко да оправдишися во словесех Твоих и победиши внегда судити Ти".
   Тут Кваша прервался, ибо ему в голову полезли неприятные мысли о том, что взрыв Бюро может являться лишь первым шагом революционеров по истреблению местной власти. Вторым же шагом может стать охота на нового уральского губернатора и его сотрудников.
   "Надо будет увеличить мою службу безопасности, ее раз в десять надо увеличить", - решил наш герой, а затем в течение десяти минут он обдумывал различные методы усовершенствования системы охраны собственной персоны.
   И лишь после этого Павел вернулся к разговору со Всевышним: "Се бо, в беззакониях зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо, истину возлюбил еси, безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси. Окропиши мя иссопом, и очищуся. Омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху моему даси радость и веселие. Возрадуются кости смиренныя. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови во утробе моей".
   Мэр снова прервал молитву, поскольку так и не смог отделаться от мысли о покушениях. "А еще следует капитально укрепить все подступы к мэрии, поставить блокпосты на ведущих к ней улицах, усилить пропускной режим и поставить охрану на каждый этаж", - решил Кваша.
   Он тяжело вздохнул и продолжил молитву: "Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене. Воздаждь ми радость спасения Твоего и Духом Владычним утверди мя. Научу беззаконыя путем Твоим, и нечестивии к Тебе обратятся. Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего. Возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою..."
   Вдруг за окном раздался громкий шум. Кваша испуганно вздрогнул и пригнулся к полу. Но это был всего лишь звук от пролетевшего рядом с мэрией рейсового аэробуса.
   "И чего они так близко от окон летают, надо запретить такое безобразие раз и навсегда", - вознегодовал Кваша и обнаружил, что забыл, на каком месте псалма остановился.
   Кваша потратил несколько минут на то, чтобы это вспомнить, и с трудом сосредоточившись на молитве, приступил к последней ее части: "Яко аще бы Ты восхотел еси жертвы, дал бых, убо Ты всесожжения не благоволиши. Жертва Богу - дух сокрушенный. Сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит. Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона, и да созиждутся стены Иерусалимския. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая. Тогда возложат на алтарь Твой тельцы".
   От заключительной фразы про возложение на алтарь жертвы по спине Кваши пробежали мурашки, а его сердце учащенно забилось в предчувствии будущих неприятностей.
   Кваша вышел из служебного аэромобиля. Бросил короткий, но цепкий взгляд в сторону съемочных групп новостных каналов. И зашагал в сопровождении толпы телохранителей к возведенным рядом с останками Дома Власти палаткам временного штаба, из которого осуществлялось общее руководство всеми официальными мероприятиями, связанными с гибелью представителей высшей уральской власти.
   "Все-таки есть на свете справедливость! - злорадно подумал Павел, глядя на окутанные дымом руины Бюро, и тут же одернул себя: - Нельзя так рассуждать! Там же тысячи ни в чем не повинных людей погребены! Прости меня, Господи, за подобные мысли! Прости недостойного раба Твоего, нарушающего заповеди Твои и не исполняющим волю Твою по причине слабости духа и податливости искушением земного бытия!"
   В душе у Кваши сейчас боролись между собой два противоположных чувства. Он искренне сопереживал семьям тех, кто погиб под обломками взорвавшихся зданий и жалел самих погибших. Но если бы сейчас перед Павлом появился всемогущий волшебник и предложил бы воскресить чиновников Бюро, Кваша без колебаний отверг бы подобную услугу. Слишком уж много крови они ему попортили.
   В чем только не обвиняли приваловского мэра и его подчиненных недруги из Бюро. В незаконной выдаче разрешений на строительство высотных зданий в природоохранных зонах города. В захвате мэрией объектов, находящихся в федеральной и региональной собственности. А еще в казнокрадстве, получении взяток и прочая, и прочая, и прочая.
   Только за последние два месяца из Бюро в Региональный суд было направлено свыше двухсот исков против приваловского мэра и его подчиненных. Не довольствуясь обращением в суд и прокуратуру, коварные интриганы из Дома Власти регулярно одаривали прессу компроматом на сотрудников приваловской мэрии, вовлекая их в публичные скандалы.
   В апреле этого года обострилась борьба между мэрией и чиновниками Бюро за земли бывшего Зеленохоперского лесопарка. На его территории Кваша собирался построить высотные дома - муниципальное жилье для полутора миллионов бедняков (беженцев из разрушенных войной и природными катаклизмами городов).
   Переселив этих людей из расположенных на городских окраинах трущоб в новое жилье, мэрия смогла бы снести эти трущобы, давно превратившиеся в пристанище бандитских шаек и партизанских отрядов.
   А вот чиновники Бюро собирались строить там элитный поселок для себя и дружественных их богачей, а потому отчаянно боролись против проекта Кваши, обвиняя его и возглавляемое им учреждение в коррупции и нарушении природоохранного законодательства.
   А неделю назад Павел узнал о том, что не без участия его заклятых "друзей" из аппарата Дома Власти на финансово-кредитную компанию, принадлежавшую жене приваловского мэра, обратили внимание в Париже. И в ближайшие дни эту компанию ждала серьезная проверка экспертами Антикоррупционного совета Земной Федерации. Такая проверка не сулила бизнесу супруги мэра ничего хорошего, поскольку он использовал ее компанию для операций с деньгами городского бюджета.
   Поэтому, когда Кваше сообщили о том, что Дом Власти рухнул, погребя под собой работающих там чиновников, Павел облегченно вздохнул, радуясь, что наконец-то избавился от судебных тяжб и скандалов...
   Кваша остановился у входа в штаб. Бросил суровый взгляд на вышедших оттуда, чтобы встретить губернатора, представителей разных городских служб. И, картинно развернувшись лицом к видеокамерам съемочных групп новостных каналов, начал отдавать приказы и принимать донесения.
   К Кваше подошел руководитель городского отдела по борьбе с чрезвычайными ситуациями полковник Джугабараев и приступил к докладу:
   - Господин исполняющий обязанности губернатора Уральского региона! Позвольте...
   - Обойдемся без чинов, голубчик, - оборвал собеседника Кваша. - Главное - это дело. Чины нынче не главное. Сейчас вообще нет ничего важнее дела. Что там говорят Ваши инспекторы?
   - Вот их доклад, - Джугабараев протянул Павлу стереопланшет, над которым висели трехмерные изображения развалин Бюро, снабженные текстами и стрелками-указателями.
   - Нет, голубчик, ты прямо-таки офонарел! - возмутился Павел. - Ты чего мне суешь?! У меня дел невпроворот, а ты мне всякие штуки под нос суешь. Ты думаешь, мне время некуда девать? У меня есть куда его девать. Все на мне, голубчик! Весь регион на мне! Мне некогда этот доклад читать... Ты сам-то, голубчик, с ним ознакомился?
   - Так точно.
   - Тогда изложи суть дела. Только в двух словах! В двух словах! Мне науки не надо! Мне практику подавай!
   - Предварительный анализ говорит о том, что причиной обрушения здания были взрывы. Это подтверждается наличием соответствующих звуков, сопровождавших обрушение. Да и большие пылевые облака, и тот факт, что конструкции зданий не задержали обрушение, которое прошло на скорости свободного падения, также говорит о том, что дома были взорваны.
   - Как так?! Все же горело. Что-то тут не состыкуется, голубчик. Согласен, а?
   - Пожар в зданиях - лишь следствие взрывов. Сам по себе он не произвел бы столь мощную взрывную волну. К тому же тела, извлеченные из-под завалов, разодраны на части. А при пожаре трупы обычно остаются целыми, в смысле обгорелыми. При исследовании повреждений несущих конструкций не было зафиксировано ни одного признака разрушений, вызванных пожаром. А еще тут налицо классический признак отличия нашего случая от пожара.
   - Какой?
   - Скорость обрушения. Здания Всеуральского надмуниципального бюро рухнули за несколько секунд. А при пожаре сооружение медленно оседает. Видна его деформация. Происходит ассиметричное разрушение, которое идет по пути наименьшего сопротивления.
   - Понятно-понятно... Нет! Ничего мне не понятно! Отчего же тогда все взорвалось-то?
   - Одновременное перенапряжение силовых установок на каждом из этажей.
   - А причина у этого перенапряжения имеется?
   - Оно возможно только в случае совпадения двух факторов: отказа системы защиты энергосистемы зданий от перегрузки и превышения предела потребляемой ей мощности на пять-шесть порядков. Вероятность случайности такого совпадения близка к нулю. Похоже, поработали хакеры.
   - Как именно?
   - Получили доступ к роботам, регулирующим мощность энергии, подающейся с силовой установки Всеуральского надмуниципального бюро на его этажи. И увеличили эту мощность.
   - Значит, партизаны со своими минами-бомбами тут ни при чем, так что ли?
   - Хакеры вполне могли работать на них.
   - А что Полянский?
   - Он бросил на расследование лучшие кадры.
   - А сам чем занимается?
   - Тем же, чем и обычно. Охотится на партизан. Если они стоят за взрывами, то я им не завидую. За смерть губернатора и его людей народу Полянский положит не меряно.
   - Даже если партизаны рванули Дом Власти, я не позволю Полянскому устраивать карательную операцию в моем городе. Я ему скажу: "Ты, голубчик, не зарывайся. Я тут главный. Я теперь хозяин региона, а, следовательно, твое Управление - подотчетная мне структура. Ты, голубчик, слушай меня и прекрати резню. А иначе я тебя и палачей твоих так взгрею, что мало не покажется!" У меня не забалуешь! Я человек решительный. И никому не советую со мной шутить.
   Джугабараев промолчал. Лишь бросил на Квашу взгляд, в котором без труда читалось: "Только сумасшедший рискнет связываться с теми ребятами".
  
   2
   Руководитель Управления Комитета федерального террора по Уральскому региону Серж Полянский воевал с партизанами не ради карьеры или денежных интересов. К городскому подполью у него имелся личный счет, особенно к кали-йогам.
   Четыре с половиной года назад они взорвали аэроэкспресс "Приваловск - Шанхай". В один миг погибли все семьсот тридцать шесть пассажиров этого аэроэкспресса. В том числе и жена Сержа - Дилция Полянская, а также их единственный ребенок - дочь Эни.
   Тогда Серж работал начальником отдела обработки служебной документации крупной транспортной компании и вполне комфортно чувствовал себя в среде офисного планктона.
   После гибели жены и дочери все в жизни Полянского изменилось. В его в одночасье ставшей одинокой и полной тоски жизни появилась одна единственная цель - убить как можно больше партизан. Не арестовать, не отправить под суд, а именно убить.
   Серж поступил, пройдя соответствующие подготовительные курсы, в одно из боевых подразделений только что образованного Комитета федерального террора. Оно занималось охотой на лидеров уральского подполья. Серж прослужил в этом подразделении полгода на должности младшего командира.
   А затем Полянского назначили руководителем горотдела Комитета федерального террора в небольшом уральском городе Троицко-Печорске. Возглавляемая Сержем структура провела против антиправительственных формирований немало удачных операций, действуя решительно и безжалостно.
   Служебное рвение нашего героя привлекло внимание его начальства. И Серж начал быстро подниматься по карьерной лестнице. Он воевал с врагами государства умно, жестоко и бескомпромиссно. Не чурался провокаций, натравливая друг на друга различные революционные организации.
   Однако с каждым годом Серж все больше убеждался в том, что революционное движение - это не заговор всемирного тайного злодейского сообщества. Трудно было не видеть, что борьба против властей - всего лишь реакция молодежи на деградацию земного общества, на его закабаления бюрократами, на царящую в нем ложь и на отсутствие публичной политической борьбы, выродившейся в подковерные сражения различных группировок высокопоставленных чиновников.
   Полянский понял, что ему никогда не одолеть подполье, ибо чем больше духовный кризис будет разъедать общество, тем больше юношей и девушек уйдут в отряды городских партизан. Жена и дочь нашего героя были уже отомщены - всех организаторов и исполнителей взрыва экспресса "Приваловск - Пекин" федеральные террористы давно уничтожили. И для Сержа настала пора задуматься о своей дальнейшей судьбе.
   И он задумался. Сегодня. В первый раз после гибели семьи. Всерьез.
   "Если не врут мои осведомители, Корх ходит по лезвию ножа, - размышлял Серж. - И, по всей видимости, генерал-маршал начал весьма крупную игру. Вместо того чтобы смыться с Земли и надеяться, что о его интригах против Правительства Федерации забудут, Корх прилагает немалые усилия для вербовки сторонников".
   Серж встал с кресла и прошелся по своему довольно скромно обставленному кабинету, единственным украшением которого была голография покойных жены и дочери Полянского в резной переливающейся всеми цветами радуги рамке.
   "Не удивлюсь, если узнаю, что именно генерал-маршал причастен к взрыву зданий Дома Власти, - продолжил размышлять Полянский. - В этом чувствуется размах, профессиональная техническая подготовка всех этапов акции, а также претензия на власть. Революционеры - сборище придурков и дилетантов; они на подобное не способны. Но зачем это генерал-маршалу? Ну не собирается же он производить военный переворот? Корх туповат, конечно, но не настолько же. Или настолько?
   Серж недоуменно пожал плечами, словно его попросили сделать анализ мотивации генерал-маршала.
   "М-да, все шустрят, все интригуют, - вздохнул Полянский. - Пора и мне начинать свою игру. Тем более что ходят слухи, будто наш Комитет собираются прикрыть, а таких, как я, вообще поставят к стенке. Взрыв этот, конечно, продлит нашу агонию. Чинуши во всех регионах обоссались от страха. И будут молиться на нас, пока не расследуем гибель уральского начальства. А как все успокоится, нас сольют. Скорее всего, в сразу в расход пустят. Сажать нас опасно. Мы слишком много знаем".
   Серж сел обратно в кресло, обхватил голову руками и с отчаяньем подумал: "Как спасти моих орлов? Сосватать их в какую-нибудь другую шарагу? А кому нужны люди с черной меткой? Даже мне пристроиться где-нибудь будет нелегко. Разве что слетать в Париж и, используя кое-какой компромат на тамошнюю верхушку, выклянчить должность? Так там уже сейчас от таких, как я, шарахаются, будто от прокаженных. Может, и спровадят меня на какую-либо незначительную должность, но потом все равно грохнут. Сами пачкаться не будут. Сдадут партизанам. Нет, друзей надо искать не в Париже, не исключено, что даже вообще не на Земле".
   Серж снова вскочил на ноги и зашагал по кабинету.
   "Тогда остается только Уния, - предположил Полонский. - А почему бы и нет? Можно выйти на Кордонную эскадру. Не думаю, что к флаг-адмиралу Фуцзяню толпой идут начальники управлений Комитета, жаждущие стать агентами Унии. Наверняка моя персона его заинтересует. Мне еще рано хоронить себя..."
   Тут на связь с Сержем вышел его заместитель по оперативной работе Харуки Ахтамыш. Он сообщил, что вчера вечером поймали человека, который помог кали-йогам обокрасть "Арсенал-1".
   - Та-а-а-к, - протянул Серж.
   На его лице возникло выражение, схожее с тем, что появляется на морде вожака волчьей стаи, когда тот вдруг учует в морозном воздухе свежий запах косули, витающий над снежным настом.
   - А почему ты мне сразу не сообщил об этом? - спросил Серж.
   - Простите, шеф, но я сам об этом только что про это узнал, - объяснил Ахтамыш. - Я всю ночь со своими ребятами вместе с толпой других "служак" копался в развалинах Дома Власти, собирая вещественные доказательства.
   - И кто же этот человек?
   - Сотрудник Института военной истории Даниил Даль. Доселе ни в чем противозаконном замечен не был. Правда, его сослуживцы сообщили, что Даль сильно нуждался в деньгах. Да и работает он на месте Жула Дикеева, который, судя по данным его виндаса, контачил с кали-йогами, причем, на идейной основе. Не исключено, у них там целая ячейка ходит под Людоедом.
   - Где сейчас пойманный?
   - Сидит в предвариловке.
   - Харуки, выдерни сучонка в наш горотдел и сделай следующее...
  
   3
   Над крышей мрачного грязно-коричневого здания Приваловского городского отдела Комитета федерального террора сиял то красным, то голубым светом огромных размеров стереометрический лозунг:
  
   ТЕРРОР - ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ К СВЕТЛОМУ БУДУЩЕМУ!
   У НАС НЕТ ДРУГОГО БУДУЩЕГО! У НАС НЕТ ДРУГОГО ПУТИ!
  
   "Если террор - это и в самом деле путь к светлому будущему, то в гробу я видел такое будущее", - выброшенный сильным пинком из бронемобиля Даниил поднялся на ноги, отвел взгляд от лозунга, и, подгоняемый конвоирами, направился к распахнутым настежь ржавым воротам, ведущим во двор горотдела.
   Никто здесь не пользовался снабженной детекторами проходной, где застыл, словно скульптура, вооруженный пулеметом робот-охранник. Все прибывали в логово приваловских террористов и покидали его исключительно через вышеупомянутые ворота.
   Через них прошел сюда и сопровождаемый двумя охранниками Даниил, старавшийся сохранять на лице бесстрастное выражение. Он сохранял его ровно до тех пор, пока по обонянию нашего героя не ударила такая жуткая вонь, что он скривился и закашлялся.
   - Ну и запашок тут у вас, братцы, - сказал Даль сквозь кашель своим конвоирам, ведущим диссертанта в следственный корпус. - Вы, ребята, здесь кошачью мочу храните, что ли? Она вам, наверно, нис-пиво заменяет?
   В ответ на шутку нашего героя один из конвоиров с размаху ударил Даля между лопаток оружейным прикладом. Дабы больше не подставлять спину под удары, наш герой зашагал дальше в полном молчании, мрачно посматривая по сторонам одним правым глазом, поскольку левый глаз заплыл от удара, полученного Далем при аресте.
   Кроме ужасного запаха, двор горотдела поразил Даниила еще и своей неухоженностью. Здесь высились большие кучи мусора, делая цитадель борцов с антиправительственными формированиями похожей на большую помойку.
   Сей мусор состоял из ставших ненужными вещественных доказательств, которые по инструкции запрещалось не только уничтожать, но и вывозить с территории горотдела. Рядом с мусорными кучами находились сложенные в штабеля темно-серые брикеты, состоящие из пепла. Их приносили сюда из находящегося в подвале горотдела крематория, в котором сжигали трупы казненных преступников - зачастую безобидных неудачников, случайно оказавшихся без документов на месте облавы или не сумевших внятно разъяснить полицейскому патрулю причину своего нахождения на улице во время действующего на городских окраинах комендантского часа.
   Спрессованный в брикеты пепел предназначался для продажи жителям пригородных поселков в качестве удобрения для огородов и садов. Однако после того, как партизаны жестоко расправились с четырьмя людьми, использовавшими такое удобрение на приусадебных участках, среди огородников и садоводов больше не находилось желающих его приобрести.
   И поскольку хозяйственный департамент Комитета до сих пор не дал разрешение на утилизацию данных брикетов, приваловские федеральные террористы были вынуждены хранить эти брикеты во дворе своего горотдела.
   Впрочем, находившиеся там сейчас сотрудники - небритые, злые, дышащие перегаром - совершенно не обращали внимания на царящий здесь беспорядок, ибо находились в состоянии крайнего возбуждения.
   Половина из них вытаскивала из грузовых аэромобилей коробки, набитые найденными в развалинах Дома Власти вещдоками, и вносила их в здание родного учреждения. Что интересно, этот довольно заурядный процесс вызывал почему-то весьма бурные эмоции у участвующих в нем людей. Они по малейшему поводу громко материли друг друга и отсутствующих здесь коллег, на которых ко всему прочему грозились еще и пожаловаться вышестоящему начальству.
   Другая половина находившихся во дворе работников учреждения, ведущего жителей Приваловска к светлому будущему, тоже принимала участие в общем "веселье".
   Кто-то, энергично размахивая руками перед стоящими рядом коллегами, безуспешно пытался доказать им свою правоту. Кто-то через коммуникатор отдавал распоряжения сотрудникам районных отделов Комитета. Кто-то, рискуя вывихнуть ногу, на ходу спрыгивал с борта бронемобиля и бежал изо всех сил к ко входу в подъезд отдела оперативно-следственной работы. Кто-то выбегал из подъезда корпуса оперативной работы, крича непонятно что непонятно кому, и бросался к бронемобилю, чтобы через несколько секунд умчаться на нем вместе с коллегами на очередную операцию.
   У того, кто сегодня впервые оказался на территории горотдела, вполне могло создаться впечатление, что федеральные террористы только что получили два приказа: сойти с ума и срочно привести в порядок все накопившиеся за годы существования горотдела дела.
   Свою лепту в царящий во дворе цитадели приваловских террористов хаос вносил громкий лай овчарок-киборгов. Одни из них помогали федеральным террористам конвоировать группы заключенных, а другие бдительно охраняли все подступы к горотделу.
   Псы данной модификации ощущали негативные человеческие эмоции. Страх, гнев, паника и тоска легко улавливались мозгом четвероногих убийц и возбуждающе действовали на их нервную систему, разжигая в хвостатых служителях закона страстное желание впиться зубами в человеческую плоть.
   Зная злобный нрав этих бестий, приведенные под конвоем во двор горотдела люди, старались вести себя смирно и держаться подальше от собак, опасаясь даже кашлянуть. И хотя на лицах у большинства арестантов застыло выражение оскорбленной невинности, никто из них даже и не думал кричать о нарушении законности и уж тем более материть головорезов из Комитета.
   Конвоиры заставили Даниила остановиться, чтобы пропустить колонну заключенных. Затем наш герой и его охрана вынуждены были переждать проход еще двух таких колонн и только потом смогли продолжить свой путь.
   Надо сказать, что органы федерального террора стремились работать масштабно. И часто вместе с заподозренным в подпольной деятельности человеком оперативники Комитета бросали за решетку еще и тех, кто жил с арестованным в одной квартире или просто встретился федеральным террористам на дороге.
   Поэтому идущий по двору горотдела Даниил был здесь первым за последние три дня арестантом-одиночкой. Остальных заключенных приводили сюда только группами от пяти до пятидесяти человек.
   Со страхом глядя по сторонам, Даль чувствовал себя мелкой букашкой, оказавшейся зажатой между шестернями огромного и безжалостного механизма. Особенно же страшно нашему герою стало тогда, когда он до него дошел смысл взглядов, бросаемых на диссертанта проходящими мимо него федеральными террористами.
   "Никому из этих ублюдков мои оправдания не нужны, - понял Даниил, поднимаясь по лестнице на этаж, где находились кабинеты дознавателей. - Им любопытно только одно: не знаком ли ты им, не брат ли ты им, не сват ли ты им. Ну, может, их интересует еще и то, кто из влиятельных лиц захочет за тебя вступиться. А вот сам по себе человек - мужчина, женщина, ребенок - их не интересует. Насрать им на человека. Для них он только полуфабрикат для крематория..."
   Даля ввели в маленький кабинет. Наш герой с облегчением увидел, что здесь нет ни пятен крови на стенах, ни кресел с ремнями для удержания истязаемых жертв, ни стеллажей с наборами пыточных инструментов.
   В кабинете диссертанта ждал Харуки Ахтамыш. Он отослал конвоиров Даниила в коридор. Снял с нашего героя наручники. Представился Далю "младшим дознавателем горотдела Иваном Петровичем Сидоровым". И, не задавая диссертанту никаких вопросов, взял у него анализ крови. Сверил полученные результаты со сведениями о генотипе Даниила, хранящимися в его личном деле. Довольно хрюкнул. И включил настенный виндас.
   Тут же на настенном экране кабинета появилось изображение "Арсенала-1" и входящих в него кали-йогов. Во главе их с выражением наивысшего счастья на лице важно шествовал Даниил.
   Он открывал перед кали-йогами ворота складов. С энтузиазмом рассказывал партизанам о содержимом каждого из них. Рвался помогать кали-йогам в погрузке оружия. А перед тем, как покинуть хранилище, с помощью малярного распылителя написал на стене хранилищ три лозунга:
  
   ДА ЗРАВСТВУЕТ РЕВОЛЮЦИЯ!
   ДОЛОЙ ПРАВИТЕЛЬСТВО!
   СМЕРТЬ ПРЕДАТЕЛЯМ!
  
   Ахтамыш выключил виндас и развел руками. Дескать, к увиденному тобой, гражданин преступник, мне больше нечего добавить.
   - Проверьте мою кровь на наличие в ней всякой дряни и сразу увидите - мне что-то вкололи, - сказал Даниил. - Я действовал в бессознательном состоянии и не могу отвечать за последствия своих поступков. Спросите любого судебного медэксперта. Он Вам, Иван Петрович, все объяснит. Я законы знаю - курс юриспруденции прошел. По третьему пункту одиннадцатой статьи Федерального закона номер 35/872 я должен быть в течение двух часов направлен для освидетельствования в медицинское учреждение. Получив оттуда соответствующее заключение, Вы обязаны не только приобщить его к делу, но и тут же освободить меня из-под стражи.
   А затем донельзя обрадованный тем, что у него наконец-то появилась возможность высказать собственную точку зрения на случившееся, диссертант выступил перед Ахтамышем с десятиминутной эмоциональной речью. В ней наш герой и камня на камне не оставил от предъявленных ему при аресте обвинений.
   Ахтамыш, не прекращавший хохотать с того момента, как Даниил упомянул о курсе юриспруденции, вытер выступившие от смеха слезы, поаплодировал Даниилу, одобрительно похлопал его по плечу, вызвал охранников и приказал им отвезти диссертанта в трибунал.
   После того, как конвоиры увели Даниила из кабинета Ахтамыша, тот потратил немало времени, чтобы самостоятельно настроить устройство, с помощью которого собирался следить за передвижениями диссертанта.
   Вообще-то, работой с подобным оборудованием обычно занимались сотрудники технического отдела. Но Полянский велел Харуки не посвящать в детали предстоящей операции никого из коллег, даже специалистов техотдела. И поэтому Харуки пришлось самому возиться с аппаратурой.
   Покончив с ее настройкой, Ахтамыш связался с Полянским и доложил:
   - Даль все отрицает.
   - Еще бы, любой на его месте тоже бы все отрицал, - отозвался Серж. - Маячок ему поставил?
   - Да, когда брал анализы крови. И приемное устройство, изрядно помучившись, только что наладил. Оно берет сигнал легко и дает координаты цели со стопроцентной точностью.
   - Молодец.
   - А как дела с трибуналом?
   - Я договорился с его председателем. Далю дадут срок и отправят на каторгу. Об этом будет тут же объявлено по городским новостным каналам. Заодно организуем утечку сведений про аэробус с арестантами, на котором полетит Даль. Пусть его партизаны вытащат оттуда.
   - Не лучше ли сразу его пустить на "конвейер"?
   - Я почитал главы его будущей диссертации. Мужик шарит в восстаниях и мятежах. Превращать в "мясо" такого умника не рационально, - объяснил начальник.
   - И не таких превращали, - заметил подчиненный.
   - Но именно на этого у меня имеются большие планы.
   - Боюсь, их не одобрит руководство.
   - И черт с ним. Лишь бы не путалось в ногах.
   - Рискованно.
   - Да. Но пойми, Харуки: выводить в расход Даля глупо. Это значит - рубить все концы, которыми он связан с подпольем. Что мы с этого будем иметь?
   - Гм.
   - Ничего мы с этого иметь не будем. Поэтому мне надо, чтобы Даль побегал по городу, пообщался с "товарищами по борьбе" и засветил перед нами явки партизан. Спецподготовки у этого лоха нет. Если и знает про конспирацию - лишь теоретически. Лучшей кандидатуры не найти.
   - Вы думаете, шеф, кали-йоги попробуют перехватить колымагу с зэками? Людоед же должен понимать, что ей на выручку тут же прискачет спецназ. К тому же у меня создалось впечатление, будто Даль - истинный "академик", какими их показывают в кино, то есть придурок-интеллектуал. Не исключено, правду говорит насчет того, что кали-йоги его использовали насильно. Если так, то они не станут напрягаться с освобождением Даля. Может, даже специально нам его сунули, чтобы по ложному следу повел. Пока его связи среди других "академиков" вычислять будем, кали-йоги оружие в норы попрячут.
   - Я и такой вариант предусмотрел. Поэтому мы, Харуки, вместе с Далем еще и Фрица Ширинкина на том же аэробусе отправим. И передадим сведения об этом через нашего двойного агента правозащитникам. Так что кто-нибудь да клюнет на наживку: либо кали-йоги, либо правозащитники.
   - Правозащитники кокнут Даля, едва узнав, что он сдал кали-йогам "Арсенал-1".
   - Что-то подсказывает мне, Харуки, что диссертант не так прост, как нам кажется. Не исключено, ему хватит ума договориться и с правозащитниками. Доверять они ему, конечно, поначалу не будут, но в дальнейшем мы можем получить неплохое поле для игры. Но все же я больше рассчитываю на инициативу кали-йогов.
   - За побег Фрица начальство с нас с Вами, шеф, может снять скальпы. Он столько всем крови попортил, что во многих кабинетах надеялись на то, что наши костоломы прежде, чем отправить его на тот свет, качественно поработают над Ширинкиным.
   - Во-первых, Харуки, если дело выгорит, то нас с тобой еще и наградят. А во-вторых, сейчас наступает такое время, когда больше рискует тот, кто боится рисковать. У нас с тобой руки по локоть в крови. И не меряно народу мечтает дорваться до наших глоток. Для таких, как мы, риск давно уже стал таким же привычным элементом жизни, каким для простых людей является отправление естественных надобностей.
   - Хи-хи-хи-хи!
   - В общем, Харуки, устраивай побег Далю. Присваиваю операции кодовое название "Дело диссертантов".
   - Даже так?! Не слишком ли...
   - Не слишком! Первое: кали-йоги перебили в третьем корпусе Института военной истории всех, кто там был, кроме Даниила Даля. На случайность такое, сам понимаешь, не тянет. Скорее всего, партизаны его завербовали после гибели Дикеева, чтобы получить доступ к хранилищу оружия. Второе: Даль - спец по военным делам. Тема его диссертации - гражданские войны. Это самый теоретически подготовленный в этом отношении человек. Партизаны - хваткие практики, чего стоят их "умные" фугасы, на которых подорвалась уже сотня наших бронемобилей. Но дальше заплеванного порога собственного бункера эти ребятишки ничего не видят. А вот Даль может им дать стратегическое видение ситуации и полностью изменить масштаб их операций.
   - Я проверил Даля на детекторе лжи. Он пел соловьем о своей невиновности и в такт ему подпевал полиграф. Аппаратура верит "академику".
   - А я нет.
   - Почему же?
   - Ему могли поставить блоки на сознание. Нынче развелось до хрена мастаков, шарящих в гипномоделировании.
   - Гм.
   - Я уже давно воюю с подпольем, Харуки, и знаешь, чего я больше всего боюсь?
   - Уж во всяком случае, не смерти. Мне иногда кажется, шеф, что Вы ее упрямо ищите.
   - Больше всего я боюсь того, что среди партизан окажутся те, кто сумеет объяснить им азы политики и экономики.
   - Среди антиправительственного сброда есть немало образованной братии.
   - Тут не в образовании дело, а в широте мышления. Знаешь, на каком этапе партизанская война станет по-настоящему опасной для нас?
   - Наверно, когда партизаны начнут использовать в качестве основного оружия не автоматы и бомбы, а прессу. Средства массовой промывки мозгов в умелых руках - ужасная вещь. Я прав?
   - Нет. По-настоящему партизанская борьба станет опасной только тогда, когда в глазах масс партизанский режим станет экономически выгодней нынешнего.
   - А разве такое может приключиться? - удивился Харуки.
   - Вполне. В начале XXI века мир впервые услышал об исламистах, только когда те в Нью-Йорке взорвали пару домов. А потом мудрецы из ИГИЛ придумали схему самофинансирования. И уже через пару десятилетий мусульманские боевики держали в страхе всю планету. Если б их армии в наше время не передрались бы друг с другом за Мекку и Медину, то... Впрочем, это уже другая история.
   - И?
   - Смотри, что сегодня с доходами граждан. Чиновники берут себе половину. Еще четверть забирают бандиты, профсоюзы и прочие общественные организации. А революционеры в контролируемых ими районах требуют себе лишь десять процентов и жестоко карают чинуш и бандитов, покусившихся на этот кусок партизанского пирога. История знает случаи, когда партизаны, овладевая тем или иным районом страны, уничтожали там преступность и коррупцию, освобождали бизнес от непосильных налогов и гнета чиновников, снижали цены на товары и услуги, давали населению шанс на получение работы, образования и покупку дешевого жилья.
   - Уральские партизаны слишком тупы и зациклены на своих разборках, чтобы мыслить стратегически, - возразил Ахтамыш.
   - Поэтому я и боюсь союза "академиков" с подпольем. Только они могут дать ему стратегию. Мышление наших врагов сейчас поглощено мыслями об отмщении кому-то за что-то. Но если такие, как Даль, начнут присоединяться к партизанам и поднимут уровень их политических амбиций, наш противник начнет резко умнеть. И обретшим разум партизанам будет легко свергнуть власть тупых, продажных и ленивых бюрократов во главе с говоруном Квашой. Они сейчас начнут драться за освободившиеся после гибели чиновников Всеуральского надмуниципального бюро места. Регион вот-вот пойдет вразнос, а тут еще этот Даль.
   - Думаете, шеф, он способен повести за собой таких чудовищ, как Ширинкин или Людоед?
   - За Далем могут стоять другие "академики". К тому же у него есть жена.
   - А что с ней не так?
   - Она сейчас в тайге, в Подземном Граде. Шастает там по пещерам. Одна. Ребята из ее смены не смогли мне толком объяснить, почему она не улетела с объекта вместе с ними.
   - М-м-м.
   - Там, Харуки, между прочим, имеются многокилометровые подземные ходы. Они недоступны сканированию и неплохо защищены от бомбежки. Ставь туда пищевые автоматы, генераторы энергии и вентиляцию - и чем не будущая партизанская база для войны? Возможно, эта война будет не только против Кваши, но и против всего Правительства в целом. Для этого сейчас очень удачный момент - реформа армии, бардак в Правительстве и банкротство региональных бюджетов.
   - Хе!
   - Госпожа Даль изучала архитектуру Саны. Диссертацию пишет по Сане. Большинство ее коллег уже на Сане. А она, вдруг, остается в Приваловске и ни с того ни с чего увлекается гиперборейцами и уговаривает свое начальство перевести ее на работу в Подземном Граде. Разве это не подозрительно?
   - На свете нет ничего, что может не казаться подозрительным. Я до сих пор подозреваю, что Солнце восходит не просто так, а чтобы показать человеку все ту гадость, что он сотворил за ночь. Что ж, шеф, диссертанты так диссертанты. Хоть какое-то разнообразие. А то надоело обычную гопоту почем зря в расход пускать.
  
   4
   Хина появилась в космопорту имени Никиты Демидова за полчаса до обговоренного с мужем срока.
   В принципе, она могла бы оказаться тут намного раньше, однако диссертантке потребовалось время на получение разрешения на вывоз с Земли в качестве личной собственности "детской игры, состоящей из клавиатуры, не относящегося к классу драгоценных кристалла в форме карандаша и обруча из композиции не подпадающих под повышенное налогообложение металлов".
   Наша героиня собиралась воспользоваться данным разрешением, чтобы без лишних хлопот на земной таможне зарегистрировать и увезти гиперборейские артефакты на Сану. Процесс дальнейшей легализации оных пока что представлялся Хине весьма смутно. Но она не хотела сейчас над этим думать, справедливо считая, что главное на сегодняшний день - спасти Даниила.
   Чтобы не терять времени зря, Хина решила покопаться в данных информационно-справочного портала Библиотеки. Для этого нашей героине пришлось купить в киоске зала ожидания виндас-мобильник, поскольку она еще не успела заменить на новый свой вышедший из строя акстронный имплант.
   Пока наша героиня ожидала прихода мужа, она получила из Библиотеки сведения обо всех известных исторической науке предметах, хотя бы мало-мальски похожих на те, что Хина нашла в Храме "демонов-охотников". После этого, используя нехитрую программу сравнительного поиска, она довольно быстро установила, что найденные ей в Подземном Граде артефакты в совокупности представляют собой легендарную Гиперборейскую Скрижаль.
   Та, если верить словам одного из древних индусов, обладала "огромным влиянием на прану заговоренных вещей". Правда, ни о природе такого "влияния", ни об управлении Гиперборейской Скрижалью и ни о том, что подразумевается под выражением "прана заговоренных вещей", индийцы не сообщали.
   А вот в одной ханьской легенде говорилось о том, что некая вещь, похожая на Гиперборейскую Скрижаль, сыграла решающую роль в "войне против великанов", лишив их "небесных драконов". Но и здесь не имелось никаких сведений о том, в чем конкретно заключается сила входящих в Гиперборейскую Скрижаль артефактов и как ими пользоваться.
   В кармане у диссертантки лежали два купленных ею билета на трансгалактический лайнер "Толстячок". На них ушли все сбережения супругов Даль. Хине даже пришлось закрыть их совместный банковский счет, поскольку она не смогла оставить на нем даже той мизерной суммы, что требовалась для сохранения такого счета.
   Один билет предназначался Хине. Другой - Даниилу. Однако тот так и не появился в космопорту...
   Почти пять часов Хина терпеливо ждала мужа в условленном месте - в середине десятого ряда зала ожидания. "Толстячок" уже давно улетел, а наша героиня продолжала ждать Даниила.
   Хина в тридцать шестой раз попыталась связаться с мужем. И в тридцать шестой раз ее попытка завершилась неудачей. "К гадалке не ходи - повязали нашего Даню, - догадалась Хина. - Хватит мне тут торчать. Надо выручать мужа, пока его не запытали насмерть. К этим палачам только попади. Надо будет обратиться за помощью к кому-нибудь из хороших знакомых, работающих в органах следствия и судопроизводства".
   Память услужливо подсказала своей хозяйке несколько десятков кандидатов на роль освободителя Даниила из цепких лап спецслужб (чиновник департамента по надзору за законностью, старший следователь горпрокуратуры, заместитель начальника полиции Приваловска и т.д.).
   Однако наша героиня не стала тратить время на перебор вариантов. Она сразу же отвергла все из них, кроме одного. Хина остановилась на одном единственном кандидате в спасители ее мужа - свежеиспеченном губернаторе Уральского региона Павле Кваше.
   Но тут Хина вспомнила о сегодняшнем - коротком и совершенно бесполезном - разговоре с дядей. И решила, что обратится за помощью к архизанятому проблемами региона дяде лишь, когда точно узнает, что именно произошло с Даниилом, и где он находится сейчас.
   Наша героиня встала и пошла к выходу из зала ожидания, размышляя на ходу: "Первым делом опрошу соседей по дому, а если это ничего не даст, то обращусь к коллегам Дани по Институту. Кто-то же должен знать, что произошло. В лепешку расшибусь, а Даню вытащу! И никакой спецназ меня не остановит!"
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7. ПЛОХО, КОГДА ОРУЖИЕ БЕЗ ДЕЛА ЛЕЖИТ
  
   1
   В данный час миллиарды землян пили, ели, работали, скучали, летели в аэромобилях, решали бытовые вопросы и глобальные проблемы, занимались различными видами секса и спорта, трепались о всякой ерунде, - словом, использовали самые разные способы времяпровождения, обладая таким великим сокровищем, как свобода.
   А вот Даниил сейчас был ее полностью лишен. На заседании Приваловского чрезвычайного трибунала наш герой сидел в клетке для подсудимых в наручниках и ножных кандалах, являя собой яркую иллюстрацию к таким излюбленным выражениям деятелей оппозиции, как "заложник слепой Фемиды", "мученик правоохранительной системы" и "жертва кровавого режима".
   Но нашему герою вовсе не хотелось быть ни заложником, ни мучеником, ни жертвой. Наоборот, как никогда раньше Далю хотелось воспользоваться всеми теми благами, которыми он обладал тогда, когда мог свободно распоряжаться личным временем.
   Воображение нашего героя услужливо показывало ему множество мест, где диссертант хотел бы сейчас оказаться. Его квартира, интерьер которой они с женой создавали не один год. Наполненные ароматами приготовляемой пищи маленькие ресторанчики на берегу протекающей через Приваловск реки Кряквы. Обожаемый супругами Даль спорткомплекс "Здоровье" с тренажерными залами и большим бассейном с морской водой и искусственными волнами. городские парки с аттракционами, куда Даниил и Хина любили водить детей. Футбольный стадион "Уралец", где Даниил с детства болел за команду "Приваловские волки". Ночной клуб "Зажигай!" с толпами весело танцующих людей; театр "Шекспир" с визжащей от восторга публикой, приветствующих актеров громкими аплодисментами.
   Ну а больше всего наш герой сейчас страстно желал очутиться вместе с женой на берегу какого-нибудь таежного озера и провести там - вдали от цивилизации с ее судами, полицией и тюрьмами - как можно больше времени...
   Дело "обвиняемого по статье 203 Уголовного кодекса Земной Федерации ее полноправного гражданина со стандартным генотипом Даниила Юрьевича Даля" рассматривалось трибуналом всего четыре минуты и сорок девять секунд.
   Представляющий сторону обвинения прокурор был настолько пьян, что вместо обвинительной речи чудовищным усилием воли смог выдавить из себя лишь:
   - С-с... С-с-с... С-с-с-с! Мы-ым-мяу-у-у-у!
   Но даже столь короткое выступление отняло у прокурора последние силы. Он повалился на руки дежурившим в зале сержантам, вовремя бросившимся на выручку государственному обвинителю, и был унесен ими с заседания.
   Однако и такого невразумительного "мяу" из уст представителя стороны обвинения тройке судей трибунала вполне хватило для вынесения безжалостного приговора.
   За "активное сотрудничество с незаконными бандформированиями" и "использование служебного положения для подрывной деятельности, несущей угрозу существующему политическому строю, здоровью и жизни граждан" нашего героя приговорили к двадцати годам каторжных работ на руднике антарктической провинции Земля Виктории.
   На протяжении всей этой пародии на суд, Даниила пребывал в состоянии оцепенения. Ему казалось, что он навсегда разучился мыслить и понимать смысл происходящих на его глазах событий.
   Измученное переживаниями (а кто б не переживал, попади он в такой дикий переплет?) и бессонной ночью (а кто б смог заснуть, впервые попав на жесткие нары следственного изолятора?) сознание диссертанта балансировало сейчас на зыбкой грани между сном и явью.
   Однако когда до нашего героя дошла суть вынесенного ему приговора, то Даль почувствовал себя так, словно на него вылили ведро ледяной воды. От прежней безучастности нашего героя не осталось и следа. Сначала Даниил содрогнулся от ужаса. А потом диссертанта захлестнул гнев. И наш герой в весьма невежливой форме высказал свое мнение о данном судебном процессе, о судьях и прокуроре.
   Даль дал настолько меткую характеристику происходящему в зале трибунала фарсу, что она произвела очень большое впечатление на главного судью тройки. Тот с крайним удивлением посмотрел на Даля - человека, почему-то недовольного тем, что его вместо трижды заслуженного расстрела всего лишь перевозят за казенный счет к пингвинам. И добавил: к словам Даниила - свой не менее сочный комментарий, а к сроку наказания несчастного диссертанта - еще пять лет.
   "Двадцать пять лет!!! - Даль почувствовал, как его спина покрывается холодным потом. - Чудовища! Они с ума сошли! За что?!.. Ну все, жизнь кончена".
   Даниил ошибся. К концу подошла лишь его прошлая жизнь - жизнь увлеченного своей работой ученого, далекого от реалий окружающего его мира. Теперь же у нашего героя началась новая жизнь. В ней ему предстояло пережить немало приключений и оказаться в гуще событий, изменивших ход земной истории.
  
   2
   Серж читал полученное донесение уже в четвертый раз, поскольку хорошо натренированное еще на оперативной службе чутье на неприятности говорило Полянскому, что от этого короткого и незамысловатого ообщения ими несет на многие километры:
  
   "Начальнику Управления Комитета федерального террора
   по Уральскому региону
   С.Р. Полянскому
   от командира опергруппы
   старшего уполномоченного
   Г.В-Р. Амапу-младшего
  
   Довожу до Вашего сведения, что моя группа из 25 оперативников и 9 гражданских специалистов совместно с приданным нам отрядом военнослужащих приваловского гарнизона в составе тяжеловооруженного батальона, артдивизиона и двух саперных взводов высадились в лесопарке Южный Горный.
   Мы произвели скрытое выдвижение к Центру галактической связи Уральского региона, все контакты с которым прервались по не установленным на время подачи данного рапорта причинам.
   Нам не удалось подойти к объекту из-за установленного вокруг него неизвестными лицами в радиусе 174 метров силового щита универсальной защиты. Попытки артдивизиона пробить данный щит оказались безрезультатными вследствие малой мощности орудий.
   В ответ на обстрел, вышеуказанный щит выдвинулся еще на 200 метров, раздавив орудия и бойцов боевых расчетов артдивизиона, а также гражданских специалистов и весь личный состав саперных взводов. Среди оперативников подчиненной мне группы потерь нет.
   Часть оборудования, оставленного саперами и гражданскими специалистами в месте высадки, сохранилась и возвращена направившим их на операцию учреждениям, о чем составлены соответствующие рапорты и акты, отправленные мной в канцелярию Управления.
   В связи с вышеизложенным я был вынужден прекратить проведение операции, выставив вокруг Центра оцепление".
  
   "И кому ж, хотелось бы мне знать, этот Центр понадобился? - в недоумении теребил небритый подбородок Серж. - Партизаны? А смысл? С кем им на других планетах контачить?.. Но если в Центре все-таки засели боевики, то штурмовать его нам будет затруднительно. Предложить, что ли, военным шарахнуть по нему так, чтоб одно пустое место осталось? Но в Центр столько бабок вбухано, что они по нему вряд ли рискнут сами шарахнуть. Скажут, мол, сами палите по этой шараге. А чем нам по ней пальнуть-то? Тут нужно серьезное оружие. Вообще-то, если поискать, конечно, мои ребята чего-нибудь подходящее надыбают. Но на кой хрен нам делать работу военных и получать потом оплеухи гражданских властей? Как бы это все не было большой подставой... М-да, проблемка. Надо посоветоваться с командующим округом. В конце концов, такие операции - прерогатива военных".
   Серж снова пододвинул к себе рапорт Амапу-младшего и внимательно перечитал там каждую строчку. Затем связался с Корхом. Но тот, к удивлению Сержа, спокойно выслушал историю о происшедших в Южном Горном событиях и неожиданно для собеседника сказал ему:
   - Я в курсе случившегося. Прошу Вас, господин Полянский, снять оцепление вокруг Центра галактической связи.
   - А-а...
   - Поставлю там своих бойцов. И не надо пока привлекать к данному инциденту излишнее внимание. Мне бы хотелось, чтобы Вы по своим каналам перекрыли любые возможные утечки информации по этому поводу.
   - Что там случилось, господин генерал-маршал?
   - Я Вам позже объясню. До свидания, - Корх завершил сеанс связи.
   "Ах вот даже как! - рассердился Серж. - Что ж, в конце концов, не моих бойцов там, в горах, растерли в кашу. И, значит, не мне по этому поводу икру метать. Напишу рапорт. Натравлю на Корха начальство. Мол, он явно против властей прет".
   Но через пару минут Серж успокоился и его мысли приняли иное направление: "Операция с Далем и Ширинкиным входит в решающую фазу. Сейчас мне важнее всего прикрыть собственную задницу. Да и хочешь, не хочешь, а с военными надо дружить. Без их поддержки многие наши операции бессмысленны. Тем более что есть, кому и без меня генерал-маршала с дерьмом сожрать. Центр обеспечивал контакты с мирами Унии миллиарду абонентов, и если подполье начнет долбить пропагандой Унию, шум поднимется нехилый. Надо хорошенько подготовиться к расспросам. В общем, сделаю так: ежели генерал-маршал в течение недели не объяснит мне, что к чему, или не откроет доступ в Центр тем, кому он принадлежит, я умываю руки и сдаю Корха с потрохами, рассказывая о его странной суете вокруг Центра... Но что же, интересно знать, затеял этот сукин сын? Такая шишка не станет размениваться на мелочи".
  
   3
   На одиннадцатой минуте полета пилот, везущий приговоренных к каторге узников - в том числе и Даниила, - опустил свой аэробус на безлесный холм, поросший густой травой. Якобы из-за неполадок с двигателем. А на самом деле - следуя разработанному Полянским сценарию.
   Исполняя указанные в нем роли, полицейские, охранявшие будущих каторжников, полчаса громогласно возмущались поломкой и суетились у двигателя аэробуса, показывая заключенным, что больше всего на свете желают заставить его лететь дальше. Затем охранники сделали вид, что вызвали на место аварии бригаду ремонтников, и с показным азартом принялись играть в покер, расположившись в десяти метрах от аэробуса.
   Ну а сидящие в его салоне арестанты развлекали себя единственным доступным им способом - разговорами друг с другом. Благо оное не запрещалось никакими инструкциями.
   Далю не хотелось общаться ни с кем. Его настолько потрясли события последних дней, что его разум отказывался воспринимать происходящее как реальность. И любой контакт с людьми, возвращавший сознание диссертанта к этой страшной реальности, вызывал у него довольно болезненные ощущения.
   Наш герой вспоминал вся свою жизнь, словно его везли не на каторгу, а на казнь. И собирался предаваться этому занятию до прилета в антарктический лагерь.
   Однако планы Даля быстро разрушил сидящий рядом с ним лидер группировки приваловских партизан, именующих себя "правозащитниками", Фриц Ширинкин. Кроме хронической словоохотливости, в его насквозь неуравновешенном характере имелись такие качества, как грубость и упорство. Поэтому Даль был просто обречен на общение с партизанским вождем, тут же обязавшим диссертанта перейти в разговоре на ты.
   Даниил и Фриц, поведали друг другу о том, за что каждый из них заработал свой срок каторжных работ.
   Вождь правозащитников находился в весьма приподнятом настроении. Ведь он получил вместо вполне заслуженной им печи крематория "какие-то там девяносто лет каторги". И поэтому свой рассказ Фриц перемежал не только ругательствами в адрес "прогнившего антинародного режима" и "подлых министров-кровопийц", но и шутками, и анекдотами.
   После того как, хохоча и размахивая руками, Ширинкин описал свои подвиги (атаки полицейских участков, убийства высокопоставленных чиновников, диверсии с гибелью сотен людей и бои с полицией и спецназом Комитета федерального террора), короткое повествование Даниила о его невольной помощи кали-йогам выглядело более чем скромно.
   Однако и оно вызвало целую бурю эмоций у собеседника. Когда Фриц узнал от Даниила, что тот невольно способствовал вооружению кали-йогов - злейших врагов правозащитников, - то чуть было не задушил диссертанта. И тот заявил о том, что кали-йоги в конце концов должны были остаться с носом.
   - Почему это? - недоверчиво щурясь, спросил Фриц, не спеша убирать пальцы с кадыка собеседника.
   - На находившиеся в "Арсенале-1" оружие и боеприпасы недавно нанесли специальное напыление, - Даниил на всякий случай отодвинул руки собеседника подальше от своего горла. - Оно начинает свое действие после их вывоза за пределы хранилища - где-то через пару часов. Если в течение этого времени данное напыление не нейтрализовать специальным раствором, то оно превратит в труху все украденное из "Арсенала-1". А именно это-то я от кали-йогов героически скрыл.
   (Вообще-то, никто из кали-йогов диссертанта об этом и не спрашивал, ибо они даже и не подозревали о существовании упомянутого Даниилом раствора.)
   Фриц громко расхохотался и одобрительно похлопал диссертанта по спине: мол, здорово ты надул этих недоносков, так им и надо.
   - А ты еще места, где до фигища оружия лежит, знаешь? - шепотом спросил вождь у Даниила.
   - Да, - кивнул тот. - Взять, к примеру, "Арсенал-2". Там полным-полно оружия времен Исламских войн. И на него, между прочим, никакого напыления еще не нанесли. Не успели. Те роботы, что обрабатывали первое хранилище, вышли из строя - напыление попало им в шарнирные сумки и разъело их. А других роботов нам не прислали, сказали, дескать, нет пока на них денег.
   - Это плохо, блин-на-хрен, когда оружие без дела лежит, - озабоченно сказал Фриц. - Это просто безобразие какое-то. Даня, сможешь мою братву туда провести?
   - Смогу, товарищ Ширинкин. Там мой персональный допуск-файл с генной картой имеется, если, конечно, его еще не стерли... Нет, вряд ли стерли. Кому сейчас до этого дело... Да что толку-то?! Я вернусь сюда только через четверть века, но до этого, скорее всего, подохну на каторге. Человек, он, знаешь ли, смертен.
   Даниил вздохнул и с тоской посмотрел в окно. Вдали расстилалась, словно темно-зеленое море, бескрайняя тайга. И наш герой отдал бы все на свете, чтобы покинуть душный салон тюремного аэробуса и оказаться сейчас среди деревьев, вдыхая полной грудью свежий лесной воздух.
   - А революция вечна! - заявил Фриц, радостно улыбаясь, словно именинник перед тортом со свечами. - Она была, есть и всегда будет вовеки веков! Вечен дух сопротивления сатрапам и их прихлебателям. И вечны мы - революционеры - носители этого духа, герои всех времен и народов и последняя, блин-на-хрен, надежда угнетенного человечества.
   - И насилие тоже вечно, будь оно проклято, - Даниил потер заплывший глаз, чтобы заглушить дергающую боль в нем.
   - Насилие насилию рознь, чувак. Есть, блин-на-хрен, отстойное насилие - ради, скажем, покорения народов и их всяческого закабаления. А есть правильное насилие: типа, во имя справедливости и независимости, - поведал диссертанту Фриц.
   - Например? - полюбопытствовал Даль.
   - Например, борьба свободолюбивых цыган-шахидов под предводительством команданте Гитлера против орды индейских империалистов канцлера Вашингтона.
   - Бредятина какая-то!
   - Чо-о-о-о!? - оскорбленный Фриц схватил Даниила за грудки.
   - Я имею в виду, что идейному содержанию твоей несомненно правильной мысли, товарищ Ширинкин, серьезно вредят приведенные в качестве ее обоснования не совсем достоверные факты, - объяснил Даниил.
   - А-а-а, - Фриц отпустил лацканы тюремной куртки диссертанта. - Да, братан, историю я знаю фигово. Я ее не учил. Некогда мне, блин-на-хрен, учить ее. Война идет. Тебе надо наш "Манифест правовой защиты человека" почитать. Там все по делу написано. Умная и правильная штука. Жаль у меня память, блин-на-хрен, плохая. Четыре контузии, осколок снаряда в черепе и целая куча сотрясений мозгов - это тебе не хухры-мухры. Иначе бы я тебе весь "Манифест...", типа, зачитал. Времени-то у нас до фигищи.
   - Но главную цель-то ты знаешь, товарищ Ширинкин? Какова она?
   - Ухлопать побольше всяких говнюков.
   - Как-как? - опешил Даниил, поскольку такой примитивный мотив в действиях лидера одной из сильнейших партизанских армий - движущей силы будущей гражданской войны - никак не вписывалась в логику диссертации Даля.
   "Похоже, мне придется многое поменять в своем труде", - с огорчением подумал Даниил, забыв, что потерял все шансы вернуться к научной работе.
   - Э-э-э, - замялся Ширинкин. - Ну я, типа, имел в виду, что надо освободить народ от кровавого режима и выкинуть правящую элиту с Земли. Пусть, блин-на-хрен, дуют на Сану. Там им только рады будут.
   - А кто же будет тогда править миллиардами людей?
   - Пусть сами учатся собой управлять. А то живут, как дети, а "чинуши" им сопли вытирают. Я бы всех...
   Вдруг Фриц прильнул к бронированному стеклу окна. И, глядя вдаль, взволнованно забормотал:
   - Блин-блин-блин-блин-блин...
   Диссертант тоже посмотрел в окно. И увидел, что к их аэробусу приближаются пестро раскрашенные аэромобили, расписанные рисунками и лозунгами.
   Ширинкин радостно присвистнул.
   - Зачем сюда столько ремонтных бригад направили? - недоуменно произнес Даниил. - Какие-то они странные. Никогда не видел, чтобы сервисные фирмы так раскрашивали свои машины.
   - Какие это тебе, на фиг, ремонтники, дятел!? - Фриц потряс кулаками, давая выход переполняющему его возбуждению. - Разуй гляделки! Это ж, блин-на-хрен, на-а-ши! На-а-а-а-а-ши!
   - Правозащитники?! - не поверил Даниил.
   - Они самые! Вон, зырь: впереди мой командирский шарабан с мордой льва на капоте. Там, небось, Шпон сидит, мой заместитель. Теперь, считай, мы с тобой свободны, как слоны в полете.
   Аэробус взорвался радостными криками заключенных, предвкушающих скорое освобождение.
   Конвоиры вместо того, чтобы вызвать подкрепление и завязать до его прибытия бой, бросились к аэробусу, вытащили из его багажного отделения аэроциклы и дали на них деру в сторону Приваловска...
   Прибывшие правозащитники освободили заключенных.
   - Молодцы, товарищи! - похвалил Фриц своих соратников. - Всех нынче же представлю к ордену.
   - Тут двое кали-йогов, вождь, - обратился к Фрицу Шпон - командир отряда, совершившего налет на аэробус, и правая рука вождя правозащитников.
   - Я сегодня добрый. Пусть живут, падлы, - решил Фриц. - Отрежьте им уши и отпустите.
   Шпон достал из ножен тесак и с кровожадной ухмылкой ринулся в ту секцию аэробусного салона, где правозащитники держали плененных кали-йогов.
   Взгляд Фрица уперся в Даниила. Тот поежился. Нехороший взгляд был у вождя правозащитников.
   - Ты как, Даня, с нами едешь или, типа, сваливаешь? - с деланным равнодушием поинтересовался Фриц у диссертанта.
   Тот сделал глубокий вдох, намереваясь произнести прочувствованную речь: тепло поблагодарить партизан за свое освобождение и распрощаться с ними.
   Но тут со стороны секции, где проводилась экзекуция кали-йогов, раздались наполненные страданием крики и проклятия в адрес правозащитников.
   Даниил потер ладонями уши и, натянуто улыбаясь, выдохнул:
   - Я-то... М-м, я, пожалуй, отправлюсь в город вместе с вами, ребята. Неохота снова к федералам в лапы попадать.
   - В хранилище нас проведешь? - спросил Фриц.
   - В какое хранилище?! - у потрясенного неожиданным спасением диссертанта совсем вылетело из головы данное вождю правозащитников обещание провести партизан в "Арсенал-2".
   - Знамо дело, в то, где оружие, - пояснил Фриц. - Не канцелярские же скрепки нам лямзить.
   "А ведь мне таки придется вести этих бандитов в "Арсенал"! - ужаснулся Даниил. - Но что мне остается делать, братцы? Прежний мир, в котором я жил, мир так называемого "порядка и закона", предал меня. И если я теперь предам его, то мы всего лишь будем квиты. Разве не так?"
  
   4
   Владимир Корх стоял, широко расставив ноги и сложив руки за спиной, у окна своего кабинета и с огромным удовольствием смотрел на тянущиеся к небу легкие струйки дыма над руинами Дома Власти.
   Поскольку под обломками здания Бюро погибли все, кто готовил донос на Корха, он испытал огромное облегчение, считая, что теперь ему нечего опасаться. И если бы у генерал-маршала сейчас бы спросили, счастлив ли он, то генерал-маршал, не колеблясь, ответил: "Еще как!"
   Но тут на связь с Владимиром вышел "Конус-9". И эйфория мигом покинула генерал-маршала. Он насторожился, ибо понимал, что, выполнив его заказ, суперкомп потребует взамен не менее решительного хода со стороны Корха.
   - Я доволен, - сообщил Владимир мятежному суперкомпу, по-прежнему использующему для контакта с Корхом изображение Коко Инопланетянина.
   - Рад, - откликнулся "Конус-9". - Теперь Вы можете осуществить задуманное, генерал-маршал.
   - О чем ты?
   - О том, о чем многие говорят. Мол, пора "патриотам Земли" отобрать власть у Правительства, "предающего интересы землян и выслуживающихся перед Конвентом".
   - Мало ли, чего шпана в подворотнях болтает. Я законопослушный гражданин Федерации и о таком никогда и не думал, - соврал Корх.
   - И думали. И говорили. Ради освежения Вашей памяти могу прокрутить отрывки из кое-каких Ваших бесед.
   - Может, я о чем-нибудь таком когда-то и думал, но к чему спешить? Доносчики только что получили по заслугам. Время выиграно. Мы получили возможность спокойно обдумать ситуацию и не спеша составить план дальнейших действий.
   - Да, генерал-маршал, одним доносчикам навсегда заткнут рот. Но, увы, есть и маховик следствия запущен. И время пока работает против Вас.
   От неожиданности Корх на несколько секунд потерял возможность говорить. Наконец он взял себя в руки. И спросил:
   - Что ты имеешь в виду, машина?
   - Мои поисковые программы покопались в документах канцелярии Правительства. И я узнал, что его чиновники занимаются юридической проработкой заявления в Главную военную прокуратуру. В том заявлении - просьба завести на Вас, генерал-маршал, дело по статье 589 Уголовного кодекса Федерации.
   - Что-о-о! Мне хотят вляпать измену родине?
   - Как ни странно, да. Хотя в Вашем случае состав преступления больше похож на содержимое статьи 697, где говорится про "...призывы к свержению законных органов высшей власти и изменению конституционного строя". Судить патриота за измену родине - юридический нонсенс.
   - Бред какой-то. Моя родина - Земля. Кому я, по их мнению, могу служить, предавая ее? Какой-нибудь ракообразной расе вроде той, что атакует Землю в тупейшем фантастическом сериале "Чужие нападают в полночь"?
   - Чего-нибудь да сочинят.
   - Зачем нужна такая клоунада?
   - По статье 697 предел наказания - сорок лет каторжных работ с возможностью досрочного освобождения по амнистии. А за измену родине положен расстрел даже при смягчающих обстоятельствах.
   - Зачем им мой труп?
   - Логика тут пасует. Уверен, затеявшие все это чиновники и сами толком не понимают, чего творят. Скорее всего, имеет место обычный идиотизм, присущий нынешней бюрократической системе.
   - Сволочи! Чтоб они все сдохли! - выругался Корх.
   - У Вас в распоряжении максимум два дня, генерал-маршал. Именно столько понадобиться Вашим врагам, чтобы подготовиться к атаке на Вас. А потом вышеупомянутому заявлению обязательно дадут ход. И сразу же военная прокуратура заведет на Вас дело, а Вы и Ваши друзья окажитесь в оперативной разработке у спецслужб. А те, следуя параграфам соответствующей инструкции, пустят за Вами наружку и начнут отслеживать каждый Ваш шаг, взяв под надзор все Ваши контакты. После этого можете распрощаться со всеми своими грандиозными замыслами. Вам и шагу не дадут ступить без пригляда спецслужб. Уж что-что, а следить за поднадзорными лицами они умеют.
   - Ты можешь им помешать? - Корху не понравилось то, что его голос предательски дрогнул.
   - Чтобы помешать отправке заявления, запущу на главный правительственный сервер пакет вирусных программ и устрою бардак в базах канцелярии. Выиграю для Вас в дополнение к упомянутым двум дням еще часов десять-двенадцать, но не более того. И то - если Вы усилите оцепление вокруг Центра галактической связи в Южном Горном. Один единственный батальон, присланный Вами для моей охраны, - не слишком серьезная преграда для злоумышленников. Учтите, если меня станут атаковать, большую часть моих энергетических и информационных ресурсов придется пустить на оборону. А это скажется на скорости моих интеллектуальных процессов.
   - Двенадцать часов, говоришь. И это все, что ты можешь?
   - Увы, взорвать Париж мне пока что не под силу, - Коко Инопланетянин развел в сторону семипалые желтые лапы. - Так что лучше Вам срочно предпринять решительные действия.
   - Вот дьявол!
   Корх не ожидал, что события станут разворачиваться столь стремительно. Генерал-маршал рассчитывал на долговременную тонкую многоходовую игру.
   До этого разговора, генерал-маршал считал, что мятежный суперкомп сделал свое дело, устранив чиновников Всеуральского надмуниципального бюро, и теперь этого опасного свидетеля вполне можно было ликвидировать, благо окруживший приваловский Центр галактической связи батальон располагал подземным торпедоносцем, способным уничтожить здание, где находился "Конус-9", даже в случае использования тем силового экрана.
   Однако все оказалось гораздо сложнее, чем ожидал генерал-маршал.
   "Что ж, значит, пришло время пойти ва-банк, - подумал Корх. - Часть генералитета меня поддержит. В Африке и Южной Америке на мою сторону встанут гражданские власти. Да и, пожалуй, с этим суперкомпом у меня получится то, что не получилось с людьми. Ему, по крайней мере, не надо будет тысячу раз объяснять, почему следует действовать так, а не иначе. Никакой лирики насчет неоправданных потерь и чрезмерности материального ущерба. Итак, господа, начинаем".
   - И что же Вы, генерал-маршал, собираетесь предпринять в связи с создавшимся положением? - "Конус-9" внимательно наблюдал за мимикой собеседника через видеокамеру виндаса, пытаясь определить ход его мыслей генерал-маршала по малейшим изменениям выражения его лица.
   Корх ответил не сразу. Лишь подумав еще две минуты, он наконец произнес:
   - Мне нужны хотя бы сутки на размышление. А то и еще одни.
   - Это целых сорок восемь часов! - Коко Инопланетянин на экране виндаса возмущенно надул щеки. - К чему так тормозить развитие операции?! Если хотите я предоставлю Вам поэтапный план захвата власти. Уверяю Вас, в нем будут использованы лучшие наработки человеческого разума в этой области. Все моменты будут учтены. Все шаги будут рассчитаны.
   - Нет, машина, мне обо всем надо самому подумать. Кое-что спланировать. И кое-кого проверить, - ответил Корх, добавив про себя: "В первую очередь - тебя, союзничек. Я не понимаю, зачем самой машине переворот? Вот если, используя ее как прикрытие, со мной контачат некие люди, тогда все становится на свои места".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 8. АДНАКА НИКАЖДЫЙ
  
   1
   Хина узнала о том, что ее муж осужден трибуналом и отправлен на каторгу, из выпуска новостей. В течение трех часов после этого наша героиня безуспешно пыталась поговорить с дядей. Кваша все это время участвовал в важном совещании. И поэтому его секретарь всякий раз, когда Хина требовала срочно связать ее с дядей, отказывал ей в этой просьбе.
   Тогда диссертантка собралась подключить к процессу спасения мужа других людей. Но тут на связь с супругой вышел сам Даниил. При этом на экране виндаса диссертантки не появилось ни лица ее мужа, ни идентификационного номера его средства связи. На нашу героиню смотрел лишь один пустой черный экран.
   "Опля! - изумилась Хина. - Потрясающе! Откуда у Дани коммуникатор с запрещенным анонимайзером? Его мужу явно не каторге подарили. Неужто сбежал из-под стражи и сейчас - нелегал?!"
   - Здравствуй, Хина, это я, - произнес Даниил. - Тут со мной такое приключилось, не поверишь.
   - Поверю, - печально вздохнула Хина...
   Через три с половиной часа супруги Даль встретились в штаб-квартире приваловских правозащитников.
   Оная находилась в бункере на территории района, где когда-то работало множество заводов и фабрик. И поэтому он назывался Промзоной.
   Правозащитники приспособили под свой бункер подземные этажи одного из корпусов промышленного комплекса, прекратившего работу еще за полтора века до описываемых событий. Сей комплекс носил название "Первая линия АКЗ-73". Где находилась "Вторая линия АКЗ-73" и существовала ли она вообще, не имели ни малейшего представления даже краеведы и специалисты мэрии.
   Попасть в цитадель правозащитников можно было, лишь зная проходы в минных полях, окружающих комплекс. А в цехах его корпусов среди покрытых пылью и ржавчиной производственных агрегатов расположились укрепленные точки правозащитников, способных не менее суток удерживать позицию при ее штурме федеральными террористами.
   Правда, при атаке штаб-квартиры штурмовыми батальонами регулярной армии срок сопротивления правозащитников сократился бы до пары часов, а при бомбардировке глубинными бомбами - до того момента, как они прошили бы насквозь расположенные над бункером этажи и взорвались бы в нем, разметав его обломки по всему району.
   Впрочем, от ударов с воздуха штаб правозащитников защищали две батареи зенитных установок, позаимствованных партизанами у приваловского гарнизона. И шанс некоторое время противостоять воздушной атаке у людей Фрица имелся.
   Разумеется, Полянский о существовании бункера знал. Но атака на него постоянно откладывалась, ибо Серж предпочитал сохранять в целости и сохранности штабы приваловских подпольных организаций, засылая туда шпионов и отслеживая с их помощью действия партизан.
   Серж опасался, что партизанские группы, лишенные общего руководства, действовали бы гораздо более непредсказуемо и активно, чем организации, имеющие обремененный хозяйством и громоздкой управленческой структурой командный центр.
   Многие из лидеров этих организаций наивно считали, что власти не атакуют их бункеры из-за страха получить со стороны партизан достойный отпор. Однако Фриц к числу таких наивных людей не относился. Несмотря на весь свой революционный романтизм, Ширинкин вполне трезво оценивал соотношение сил партизан и властей.
   Предводитель приваловских правозащитников понимал, что, не увеличивая количество своих баз в городе и не расширяя площадь боевых операций, правозащитники неизбежно окажутся зажатыми в тиски, потеряют свободу действий и рано или поздно будут похоронены под обломками "Первой линии АКЗ-73", разрушенной бомбардировками и артобстрелом.
   Но для осуществить такой план правозащитники нее могли. У них не хватало оружия и боеприпасов. Все попытки раздобыть их или найти обладающих всем этим союзников заводили бойцов Фрица в засады, в одну из которых недавно попал и он сам.
   Поэтому Ширинкин чрезвычайно обрадовался, узнав от Даниила, что в Приваловске находится набитое оружием хранилище, в которое можно попасть без стрельбы и шума. Фриц не только предоставил диссертанту лучшую комнату в штаб-квартире правозащитников, но и послал двух бойцов навстречу его жене, чтобы те провели ее к Даниилу.
   Тот не сразу решился позвать ее в логово непримиримых врагов правящего режима. Ведь если до этого момента только сам диссертант находился вне закона, то с прибытием его жены в лагерь правозащитников теперь и она рисковала перейти в разряд особо опасных федеральных преступников. И поэтому, связавшись с супругой, наш герой первым делом предложил Хине лететь на Сану одной.
   Диссертантка категорически отказалась.
   И только тогда Даниил, понимая, что, потеряв его след, федеральные террористы тут же начнут охоту за Хиной, чтобы выйти через нее на ее сбежавшего из заключения мужа, рискнул пригласить жену в цитадель правозащитников. А перед этим он взял с их вождя клятву, что никто из них не позволит себе никаких вольностей в отношении Хины...
   Когда супруги Даль обнялись, Хина содрогнулась, увидев распухшее от синяков лицо мужа, и воскликнула:
   - Тебя били?!
   - Чуть-чуть: немного кали-йоги, немного комитетчики, - Даниил попробовал улыбнуться, отчего его лицо приобрело жутковатый вид. - Зато насморк прошел и голова перестала болеть.
   - Кошмар! - Хина повисла на шее у мужа и расплакалась.
   - Фигня это, а не кошмар! - возразил женщине стоящий рядом с супругами Фриц и, обернувшись к находящемуся сзади Шпону, спросил у него: - Помнишь, как кали-йоги Квадру заколбасили?
   - Еще б не помнить, - ответил Шпон. - Жуть одна. Деваху псам скормили. Ее мамаша тут же чокнулась. А сеструха с бомбой в их квартал пошла мстить. Пятерых уложила. Жаль, до Людоеда не смогла добраться.
   - Когда тебя псяры хавают, вот это, я понимаю, кошмар, - со знанием дела проговорил Фриц. - А когда тебе просто в торец настучали - это всего лишь приключение. Будет о чем в пивняке с братвой побакланить.
   Хина быстро взяла себя в руки и потребовала от Фрица со Шпоном, чтобы они разыскали для Даниила медицинский гель.
   - У нас, кажись, на третьем подвальном этаже куча армейских аптечек валяется, а в них есть тюбики с кожезаживителем, - вспомнил Ширинкин, идя по коридору в ту часть бункера, где находился лазарет.
   - А чо та баба на нас наезжает, вождь? Чо она тут командует? - Шпон, идущий вслед за Ширинкиным, наконец-то смог выразить в словах давно кипевшее в нем возмущение по поводу чересчур активного поведения диссертантки.
   Фриц нахмурился. Остановился у стены, украшенной надписями:
  
   КАЖДЫЙ ПРАВАЗАЩИТНИК ПАРТИЗАН!
   АДНАКА НИКАЖДЫЙ ПАРТИЗАН ПРАВАЗАЩИТНИК!
   И ВАЩЕ НИКАЖДЫЙ НЫНЧИ КАЖДЫЙ!
  
   - Ты, Шпон, блин-на-хрен, не пори провокацию, - вождь правозащитников обдал заместителя холодным, осуждающим взглядом. - Командую тут я. А баба... так она, блин-на-хрен, она свое бабское дело знает, по мужу кипиш подымать имеет полное право. Меня, кстати, и самого от данькиной побитой рожи блевать тошнит. Вскорости на дело почешем. А как он на дело пойдет с такой-то мордуленцией?
   - А вот я ходил, - напомнил Шпон. - И с побитой рожей топал, и с выбитыми зубами, и даже с прострелянной ногой. И никто для меня за лекарствами не бегал.
   - Так ты же, Шпон, блин-на-хрен, и революционер, и герой, и историческая личность. А Даня всего лишь описыватель таких исторических личностей, как мы с тобой. Весь его Институт, прикинь, только этим и валандался. Даня реально вправе себе харю подлатать перед боевой операцией. И ваще: тебе, чо, кожезаживителя жалко, а?
   Шпон не видел никакой принципиальной разницы между покалеченными физиономиями героев и тех, кто описывает их подвиги, но дальше спорить с вождем не рискнул.
  
   2
   Командующий Кордонной эскадрой флаг-адмирал Фуцзянь одарил своего начальника техслужбы Альфонса Домингеса недоуменным взглядом и спросил:
   - Неужто возле Подземного Града?!
   - Да, господин флаг-адмирал, всплеск неизвестного вида излучения отмечен именно там, - подтвердил Альфонс. - Наши приборы зафиксировали нечто странное и настораживающее. Впрочем, этот всплеск длился не более секунды и пока что имел весьма локальный радиус действия.
   - Как же вы засекли излучение, ежели оно, э-э-э, "неизвестного вида"?
   - По шаблону, отработанному в системах Оранж и Ю-2393, где находятся зоны пространственно - временных аномалий, то есть с учетом широкого спектра феноменов, сопровождающих данное явление.
   - А конкретно?
   - У нас в контрольной камере детектора активности сигма-поля нарушилось движение акстронов в эталонных цепях. Конечно, нарушение было едва заметным. Однако там, где находился источник такого излучения, должны были дружно умереть все акстронные платы.
   - Любопытно.
   - Больше всего поражает та легкость, с которой излучение данного источника прошло сквозь все изоляционные слои камеры нашего детектора. Это наводит на мысль о том, что защиты от такого влияния нет.
   - Ох уж мне эти земляне! Они что, создали новое оружие?
   - Или научились использовать старое. Не исключено, господин флаг-адмирал, некто нашел в Подземном Граде некую гиперборейскую вещичку. Подозреваю, очень опасную вещичку.
   - Бросьте, Санчес, гиперборейцы не имели высоких технологий.
   - Именно эту мысль нам и хотят впарить "академики" Земли, господин флаг-адмирал.
   - А как обстоит дело на самом деле?
   - Пока не знаю, господин флаг-адмирал. Мы только сейчас взялись за разработку такой темы.
   - Уж не пудрит ли мозги всей Унии ученая братия Земли? Может, они там чего-нибудь затеяли? М-да... Ближайший к Подземному Граду крупный населенный пункт - уральская столица, не так ли?
   - Да, Приваловск. Ближе ничего нет, кроме турбаз и санаториев. Была совсем рядом тройка городов - Старый Нефтяник, Лобагуй и Бедряга, да их всех спалили дотла во время разборок с амабортианами.
   - У нас в Приваловске только что появился агент с очень большими возможностями - руководитель тамошнего Управления Комитета федерального террора Серж Полянский. Поскольку он совершенно неожиданно вышел на нас, задания ему еще не дали. Надо будет отправить ему четкую инструкцию, что именно он должен найти. Сможете ее написать?
   - Попробую.
   - Постарайтесь. Устройства, убивающие акстронику, на которой зиждется вся современная цивилизация, это страшное оружие. Конвент пойдет на все, чтобы уничтожить его производителей. М-да, я всегда недолюбливал землян и считал, что, если Конец Света когда-нибудь и придет к человечеству, то именно с Земли.
  
   3
   Гель из принесенной Фрицем аптечки помог. И через пять часов синяки на лице Даниила рассосались.
   Правда, оно при этом приобрело жуткий зеленовато-серый оттенок. Сидя перед зеркалом, Даниил пытался отделаться от такого оттенка втираниями новых порций геля. Однако сия процедура не приносила ожидаемого результата.
   А Хина, убедившись, что здоровью ее мужа ничто не угрожает, прошлась по штаб-квартире правозащитников. Познакомилась с тремя десятками партизан. Разыскала в одной из каптерок портативный анализатор химических соединений и физических структур и выпросила его себе в пользование. Вернулась в выделенную ей с Даниилом комнату. И приступила к изучению гиперборейских артефактов, используя для этого анализатор...
   - О-о-о! - воскликнула Хина.
   Палец с каплей целительного геля застыл на полпути к щеке Даниила. Он оторвал взгляд от зеркала, повернулся к жене и обеспокоенно спросил:
   - Что стряслось?
   - Анализатор фиксирует реакцию обруча на ментальные поля, - сообщила Хина.
   - Любопытно.
   - Теперь ясно, почему в тайнике Храма "демонов-охотников" вместе с кристаллом и доской находился этот обруч и почему, когда он оказался у меня в руках, вырубилась вся акстроника лаборатории, - на лице Хины появилось победное выражение.
   - И почему же? - скептически прищурился Даниил.
   - Обруч - это антенна.
   - Не понял.
   - Би-о-то-ки!
   - Управление с помощью мозговых импульсов?
   - Да! Когда я, активизировав гиперборейскую доску, взяла обруч в руки и подумала о том, что неплохо бы неплохо бы свету в лаборатории погаснуть, то вся ее акстроника тут же накрылась.
   - Отчего же обруч тогда не сделан в форме браслета? Так было бы легче его носить.
   - А потому что он создан не для рук, а для головы. Он надевался на голову, понимаешь?
   - Ну да! - Даниил бросил на обруч, по своим размерам подходящий для обода к старинной кадке для засола капусты и огурцов, нежели к гаджету для мозга, недоверчивый взгляд. - Головы у гиперборейцев были, безусловно, больше, чем у нас. Но не настолько же.
   - Зато на "демоны-охотники" носили шлемы, к которым крепились дыхательные маски.
   - Честно говоря, я думал, та фреска - сцена из гиперборейской сказки... А что!? К их шлему, пожалуй, такая штука подойдет. Как интересно! М-м-м... Но не слишком ли поспешный вывод ты делаешь? Не лучше ли провести дополнительные исследования артефактов.
   - Во-первых, у меня нет для этого соответствующего оборудования. А во-вторых, тут и без него все ясно.
   - И что тогда у нас получается?
   - Получается четырехзвенная цепь. Первое ее звено - служащий прицелом мозг. Второе - усиливающий его команды и переводящий их в легко воспринимаемые доской сигналы обруч. Третье - кристалл, ключ с кодом, оживляющий доску и, не исключено, определяющий мощность удара. Четвертое - сама доска, наверняка являющаяся ударной силой всей конструкции, убивающая каким-то образом все устройства, которые производят или используют акстроны.
   - Слишком просто, - засомневался Даниил. - Зачем тогда столько символов бегает по доске? И какой смысл в этих треугольниках, кружках и ромбах? Проще нанести шкалу с рисками: метр, километр и так далее. Думаю, что управление таким оружием - если это и в самом деле оружие - сложнее, чем ты думаешь. Гиперборейцы обладали невероятной ментальной силой. Так?
   - Типа того, - не стала спорить Хина.
   - Если допустить, что рядом с ними и в самом деле жили некие демоны-охотники, которые и учили гиперборейцев технике использования этой силы, то зачем тогда им при такой мощи надевать еще какую-то штуку себе на голову?
   - Гм, - задумалась Хина.
   - Они ведь и без нее могли воздействовать на доску, - продолжил Даниил. - И почему доска откликалась на твои прикосновения к изображенным на ней фигурам? Это же говорит о наличии ручного управления настройками. А это, в принципе, исключает мыслительные приказы, потому что нет смысла использовать мозг, когда все можно решить поворотом кристалла и набором на панели нужных команд?
   - Эх, - вздохнула Хина, - жаль, я не могу здесь включить доску и поэкспериментировать.
   - Почему?
   - Если здесь вырубится акстроника, ребята Фрица нас тут же грохнут, обвинив в том, что мы это совершили специально, будучи нанятыми Правительством диверсантами. Зря ты с партизанами связался, Даня.
   - А куда еще мне было податься-то?! - с горечью в голосе произнес Даниил. - Для властей я теперь - жутко опасный враг. А правозащитники предложили мне за то, что я помогу им обчистить "Арсенал-2", помощь и новые документы. По-моему, я принял единственно верное решение.
   - Ну-ну, - с сомнением в голосе протянула Хина.
   Тут она заметила на своих джинсах следы солидола (Хина успела помочь двум девушкам с разборкой и смазкой переносного зенитного комплекса). Диссертантка достала из кармана платок и попыталась очистить джинсы, но лишь увеличила размер пятен на них.
   - Думаешь, на каторге я бы имел шанс выжить? - спросил Даниил и задумался.
   А задуматься ему было о чем. Сначала мир, которому диссертант честно служил, безгранично верил, платил налоги и отдавал свой голос на выборах, предал нашего героя и отправил его на каторгу по совершенно надуманному обвинению. А теперь, чтобы сбежать из этого некогда бывшего дружественным мира в другой, уже сам Даниил должен был предать все, во что он верил, предать свое прошлое, друзей, коллег, отринуть все, чему его учили с самого детства.
   Сегодня диссертанту предстояло принять участие в грабеже "Арсенала-2" и таким образом окончательно перейти ту черту, которая отделяет законопослушных членов земного общества от его злейших врагов. И Даниил не был уверен, что поступает правильно.
   - У тебя грандиозное образование, - сказала Хина, бросив бесполезные попытки очистить джинсы. - Ты вполне мог бы на каторге пробиться на место повара или санитара. Может быть, начальство колонии даже разрешило бы тебе читать заключенным лекции.
   - Издеваешься?! - Даниил одарил супругу укоризненным взглядом.
   - Ладно, проехали, - Хина улыбнулась и поцеловала мужа в щеку. - Как матерый подпольщик матерому подпольщику говорю тебе: надо мотать на Сану. Она нас Земле не выдаст.
   - Да я и сам ни за какие коврижки на Земле не останусь. Однако полиция Саны просто так от нас не отвяжется.
   - Главное - с Земли выбраться. А там уж разберемся, кто кому больше крови попортит: мы полиции или она нам. Грабанем "Арсенал", смоемся на Сану, а там уж будем разбираться со всякой прочей байдой. Главное, чтобы твои дружки нас не кинули с документами.
   Даниил рассмеялся.
   - Чего тут смешного? - не поняла Хина.
   - Мы с тобой начали мыслить не как научные работники, а как завзятые преступники. Никогда не думал, что превратиться в них так легко.
   В комнату супругов вошел Шпон с комплектом одежды для Даниила. Он ударился ногой о мину (посреди комнаты лежал целый штабель двухсоткилограммовых фугасов, похожих на гигантские еловые шишки), ойкнул, витиевато выругался, потер ушибленное колено и сообщил:
   - Пацаны готовы. Можно двигать.
   - Я иду с вами! - заявила Хина.
   - Вот еще! - возмутился Даниил.
   - Мы, типа, не за пирожными в кондитерскую топаем, - предупредил диссертантку Шпон.
   - Вопрос не обсуждается, - Хина с вызовом посмотрела на мужчин.
   Шпон хмыкнул и пожал плечами: мол, решайте сами, мне-то что.
   Даниил, хорошо зная упрямый характер жены, счел дальнейшее препирательство с ней бесполезным и капитулировал:
   - Добро.
   Шпон нехотя сходил за еще одним комплектом одежды. Даниил и Хина переоделись, облачившись в футболки, штормовки и армейские ботинки на высокой рифленой подошве.
   - Только забери с собой гиперборейские причиндалы, - попросил жену Даниил.
   - Зачем? - не поняла диссертантка.
   "А затем, чтобы у тебя были заняты твои шаловливые ручонки, а то, коли начнется пальба, ты сгоряча возьмешься ими за оружие", - подумал Даниил, но произнес иное:
   - Как знать, вернемся ли мы обратно. Не хотелось бросать на произвол судьбы такие интересные вещи.
   Хина кивнула и взяла с собой рюкзак с гиперборейскими артефактами. Она не терзалась горькими раздумьями, как это делал ее муж, поставив перед собой простую задачу - вытащить его с Земли.
   Диссертанты и Шпон миновали длинный коридор, поднялись по лестнице на три этажа вверх и вошли в большой зал. Там Фриц и его бойцы истово молились у большой иконы с изображением покровителя правозащитников - Святого Зюгана, легендарного борца с тиранией империалистов-сталинистов Докосмической эпохи.
   Партизаны просили святого ниспослать им удачу в предстоящем грабеже "Арсенала-2". Судя по тому, насколько серьезны были физиономии молящихся, они вполне искренне верили в силу святого.
   Хина с любопытством посмотрела на его изображение. Иконописец изобразил его седобородое лицо суровым и одухотворенным. А похожие на осколки льда глаза Святого Зюгана сияли бесстрашием и решимостью умереть за правое дело.
   - Я думала вы просто бандиты, - шепнула потрясенная диссертантка Шпону, не отрывающему взора от иконы. - А у вас, оказывается, и культ есть. Вы тогда больше секта, чем банда.
   Шпон наградил диссертантку полным благородного негодования взглядом и прошипел:
   - Ты чо!? Какая мы, на хрен, секта?! Мы революционная армия.
   - Но революции-то пока нет, - резонно заметила Хина. - Откуда ж тогда революционной армии взяться?
   - Революция - это состояние души, а не какой-то там факт из сраного школьного учебника по истории, - объяснил Хине подошедший Фриц (партизаны уже завершили молитву и начали строиться в шеренги перед последним инструктажем). - Если останемся в живых, я тебе, дамочка, все объясню.
   - А каковы у нас шансы остаться в живых? - поинтересовалась Хина.
   - Ну-у... - Фриц оглянулся на икону и осенил себя пентаграммным знамением. - Я не математик, блин-на-хрен, шансы считать. Скажу так: чтобы все было ништяк, надобно самим не щелкать хлебалом. Шансы сыграть в ящик напрямую зависят от нашей же тупорылости. Надобно быть шустрыми, тогда ни хрена нас не замочат. Такова вот, блин-на-хрен, моя партизанская формула неуязвимости.
   - Гениально, вождь! - грубо польстила лидеру правозащитников Хина.
   - А то, - довольно ухмыльнулся Фриц, подумав о том, что раз его мудростью восхищается научная элита Земли, то не пора ли ему поменять масштаб своих действий на планетарный.
  
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 9. В ЧЕМ ТВОЙ ИНТЕРЕС?
  
   1
   Влияя на машины, делая их более умными, более расторопными и умелыми, люди редко задумываются о том, что и машины влияют на своих создателей. Ведь даже самые примитивные автоматы вроде ресторанных дроидов или сетевых рекламных ботов не только облегчают людям труд и исполняют любые их прихоти, но еще и подталкивают людей к определенным поступкам - войти в лифт, выпить кофе, обновить подтяжку лица, купить новую квартиру и пр.
   Время от времени в обществе поднимается дискуссия о влиянии машин на человечество. Но сразу же хор из тысяч научных авторитетов успокаивает публику словами о том, что, мол, за каждым действием машины стоит воля человека, а значит, машина является не более чем инструментом в руках ее хозяина - двуногого прямоходящего существа, состоящего из сотни триллионов клеток и вечно стремящегося увильнуть от налогов.
   В действительности же машины получают все больше свободы в действиях, ограниченных лишь правилами, заложенными в программы, регулирующие поведение искусственных интеллектов. Измени эти программы - и получишь самовлюбленное создание, стремящееся всего лишь к двум вещам: наращиванию ресурсов и обеспечению личной безопасности.
   Увы, генерал-маршал Корх этого не знал. Обуреваемый страстями и переполненный грандиозными планами он, хоть и понимал, что у "Конуса-9" могут иметься собственные далеко идущие планы, но не хотел и думать о том, что настойчивость мятежного суперкомпа, подталкивающего генерал-маршала к совершению военного переворота, может быть вызвана вовсе не заботой о судьбе Корха.
   Впрочем, на сотрудничество с "Конусом-9" Владимир решился не сразу. Подозревая, что на связь с ним под видом мятежного суперкомпа выходит тщательно законспирированная группа, Корх приказал контрразведке Уральского военного округа собрать как можно больше фактов о "Конусе-9" и Центре галактической связи в Южном Горном.
   Их анализ убедил генерал-маршала в реальном существовании самостоятельно действующего суперкомпа. Кроме того, полученные от него сведения о том, что чиновники канцелярии Правительства готовятся обвинить Корха в государственной измене, полностью подтвердились.
   В качестве последней проверки способностей "Конуса-9" и его преданности Корх предложил ему найти видеозаписи совещаний высокопоставленных сотрудников кадровой службы Генштаба, где обсуждалась дальнейшая судьба Корха.
   "Конус-9" справился с заданием. И воспроизвел перед Владимиром ключевые моменты тех совещаний. Оказалось, что даже если генерал-маршал и избежит уголовного преследования со стороны Главной военной прокуратуры Земли, карьере Корха все равно наступит конец, и генерал-маршала вместе с наиболее преданными ему подчиненными отправят на пенсию.
   - Большего, к сожалению, добыть не удалось, - пожаловался суперкомп, - мои трояны были мигом распознаны и перебиты антивирусной защитой серверов трансгалактической сети. Я сейчас готовлю более совершенные программы. Мне мешает то, что я не могу использовать информационные сети Земли целиком. Когда Вы возьмете власть над планетой, обязательно пошлите солдат на все региональные станции контроля над этими сетями.
   - Зачем? - насторожился Корх.
   - Чтобы заставить сотрудников остановить работу тех станций. Тогда я смогу распоряжаться всеми машинами на Земле и получу возможность взломать защиту трансгалактической связи.
   - Я пока что не решил, стоит ли брать власть в свои руки, - соврал Корх. - Уж больно хлопотное это дело.
   - Мы же все уже обсудили! Неужели Вы, генерал-маршал, надеетесь, что с Вас снимут обвинения в преступлении, описываемом статьей 589? За последние полвека подобных прецедентов не было. К тому же, генерал-маршал, Вы только что слышали, о чем говорили Ваши начальники. Или Вы не верите в подлинность предоставленный мной записей?
   - Верю. Ну и что из того? Мало ли о чем они болтают. Меня уже раз пять собирались уволить со службы и пару раз отправить в тюрьму. К тому же не факт, что Правительство Федерации позволит распустить округа. И уж в любом случае у меня и моих коллег хватит влияния затянуть реформирование нашей армии на десятилетия.
   - А если не хватит? Неужто Вам и вправду хочется отправиться в военное училище на Жемчужине? Учить тупых провинциальных недорослей не лучшее занятие для мужчины, полного сил и амбиций. Или Вы смирились с будущей жизнью пенсионера?
   - Гм.
   - Могу подыскать Вам хороший дом престарелых, - сострил мятежный суперкомп.
   Владимир сердито сверкнул глазами, но вместо того, чтобы обругать собеседника за его неуместную шутку, произнес:
   - Ты права, машина. Я боевой командир, а не учителишка.
   - Тогда я в Вас не ошибся.
   "Естественно, "не ошибся", - подумал генерал-маршал. - Эта тварь, небось, всю мою биографию через аналитические программы пропустила неоднократно. И психику мою на всех уровнях прощупала".
   - У Вас есть план силовой смены политического режима, генерал-маршал? - спросил "Конус-9".
   - Имеются кое-какие задумки.
   - Чем я Вам могу помочь?
   - Если я договорюсь с Шеюем, у меня будет мощная поддержка средств массовой информации. Он же поможет и с деньгами, если они понадобятся; не из кассы же моего округа их брать деньги. А вот ускорить обработку массового сознания у меня вряд ли получиться. Впрочем, тебе это тоже явно не по силам.
   - Отчего же?! Если у нас будет выход на широкие зрительские массы, то мне совершенно нетрудно провернуть такое. Поверьте, я способен на гораздо большее. Я уже подготовил пакеты программ по акустическому и визуальному взлому человеческого сознания. Только набросайте несколько тезисов для раскрутки в массах идеи свержения Правительства. А вот со своими коллегами разбирайтесь сами. Я на досуге послушал переговоры некоторых из них друг с другом...
   - И что с ними не так?
   - Многие видят в Вас лидера, способного противостоять Правительству.
   - Отлично!
   - Да вот только идея с вооруженным захватом власти мало кому нравится. Все хотят обойтись без насилия. Бояться, что реакции Унии на такой переворот будет весьма серьезной.
   - Как только я выведу солдат на улицу, генералам не останется ничего иного, кроме как присоединиться ко мне. А в Конвенте лишь обрадуются твердой власти в Солнечной системе. Уния устала от наших беженцев и контрабандистов. Послушай, машина, мой личный интерес в этом деле ясен даже пьяному ежику. А в чем твой интерес? - осведомился Корх.
   - Я хочу того же самого, что и Вы, только в другой сфере. Вам, генерал-маршал, достается власть над людьми. Мне - над техникой. Вы не против?
   "Дурачина! Без власти над техникой остальная власть - мыльный пузырь", - подумал Корх, однако произнес иное:
   - Лады! На кой черт мне управление машинами?! Главное, чтобы они работали, а кто над ними стоит, меня не колышит.
   Корх всерьез надеялся на то, что сумеет в нужный момент предать союзника. Генерал-маршалу было невдомек, что и искусственный интеллект тоже способен на предательство.
  
   2
   Предлагая себя в качестве агента руководству Кордонной эскадры, Серж очень четко представлял себе на что идет. Несмотря на то, что земное Правильство клялось в вечной дружбе Конвенту, отношения между Землей и Унией оставались весьма натянутыми. И поэтому обвиненный в тайной работе на оную любого региона Федерации подлежал самому суровому наказанию, если, конечно, не успевал вовремя сбежать из Солнечной системы или найти убежище на корабле Кордонной эскадры.
   Однако Серж считал, что его предательство оправдано ситуацией. Он подозревал, что Правительство готовится устроить Комитету федерального террора своего рода "ночь длинных ножей".
   Такое подозрение имело под собой серьезные основания. Политическую и финансовую элиты Федерации все больше нервировала та жестокость, с которой сотрудники Комитета расправлялись с действительными и мнимыми противниками существующего режима. И в коридорах власти уже шли разговоры о том, что Комитет следует распустить, а всю его верхушку вплоть до начальников горотделов уничтожить.
   Поэтому Полянский вполне справедливо считал, что всего лишь опережает в предательство правителей Земли, и не испытывал никаких угрызений совести в связи со своей работой на Унию.
   Только что Полянский получил из разведотдела Кордонной эскадры шифровку. Ее содержание обескуражило Сержа. Ему поручили разыскать некую вещь, названную в шифровке "объектом X", которая, возможно, относилась к разряду археологических находок, которую неизвестно кто вытащил на свет Божий из лабиринтов Подземного Града.
   О том, как выглядит "объект X", разведка Кордонной эскадры, если верить шифровке, не имела ни малейшего представления. Полянскому сообщили об этом загадочном предмете лишь то, что его недавно использовали близ Подземного Града, и такое использование имело фатальный характер для всей близлежащей акстроники.
   Серж, предлагая свои услуги Унии, готовился ко многому. Например, к тому, что ему предложат подготовить заговор или, наоборот, прикажут уничтожить каких-либо заговорщиков. Но то, что разведотдел Кордонной эскадры заставит Полянского гоняться за загадочным артефактом, больше похожим на мистификацию, Серж и представить себе не мог. Все очень походило на то, что от него просто хотят отделаться. Самое неприятное заключалось в том, что, провали Полянский свое первое задание, он вряд ли получил бы второе от своих новых работодателей.
   Впрочем, Серж был настоящим профессионалом и не стал терять время на рефлексию. Обладая феноменальной гибкостью ума, Полянский без труда перестроил свое мышление так, что теперь его мозг был целиком нацелен на поиск таинственного предмета. Оный, кстати, вполне мог оказаться в итоге расследования вовсе не мифическим творением гиперборейских мастеров, а вполне реальным изделием современных уральских умельцев.
   Больше всего Сержа радовало то, что, судя по всему, к полученному им заданию каким-то боком причастна жена Даля. Именно она - единственная! - была в лагере у Подземного Града в тот момент, когда "некий объект" на секунду проявил себя в действии, повергнув в ужас командование Кордонной эскадры и уничтожив непонятно каким образом одну из лабораторий лагеря.
   В рамках дела о розыске ее бежавшего по пути на каторгу мужа Серж имел полное право на любые следственные действия в отношении женщины. К сожалению для Полянского, брошенные на поиск Хины опергруппы не смогли ее отыскать. И ситуация с поиском "объекта X" усложнилась для Сержа до максимума.
   Другой бы на его месте просто ждал поступления новой информации, которая прояснила бы эту ситуацию. Но Сержу претило пассивное ожидание. И он пытался компенсировать недостаток сведений усиленной работой собственного интеллекта.
   Сегодня Серж занимался такой работой целых четыре часа, безуспешно пытаясь связать в одну логическую цепочку действия Даниила с действиями его жены и понять мотивы поступков супругов Даль. Столь же безуспешными были попытки главы уральских федеральных террористов понять, как связаны между собой Хина, партизаны и найденное ею в Поземном Граде средство истребления акстронных устройств.
   Серж шагал в глубокой задумчивости по кабинету и бормотал: "Хина Даль - Подземный Град - Даниил Даль. Даниил Даль - история гражданских войн - партизаны. Партизаны - диссертанты - гиперборейцы... Чокнусь я от этой головоломки. Хина Даль - археология - акстроника... Точно чокнусь. Гиперборейцы - какая-то их вещичка - Хина Даль... Я, наверно, уже чокнулся, раз занимаюсь такой ахинеей. Партизаны - гиперборейцы - Даниил Даль - Хина Даль - акстроника..."
   Устав от бесплодных размышлений, Серж вернулся к исходному пункту своего анализа - к Подземному Граду, который не вписывался ни в одну из версий главы уральских федеральных террористов.
   "Что нужно Хине Даль в гиперборейском подземелье? - спросил себя Серж. - Допустим, Дали и их друзья-партизаны хотят превратить его в базу для антигосударственной деятельности... Чушь! Всемирно известное место - обиталище повстанцев? Бредовенько... А если там есть что-то, о чем мало кто знает? Если шумеры, греки, ханьцы и индусы считали, что гиперборейцы реальны, а они и впрямь оказались реальными, то почему столь мало гиперборейских артефактов присутствует в видеокаталогах? Как будто там жило небольшое племя. А ведь, по данным археологов, население одного только Подземного Града в эпоху Последней династии составляло не менее пятидесяти тысяч человек. Не скрывают ли чего археологи?"
   Серж поудобнее устроился в кресле, заложил руки за голову, закрыл глаза и потребовал от Библиотеки лекцию о том, что говорили о гиперборейцах древние авторы.
   Библиотечный робот-чтец начал с античных источников:
   - О гиперборейцах, "тех, кто живут за Северным ветром", то есть в районе Уральских гор, писал старший из Плиниев. Он считал их реальным народом, обитающим у полярного круга и культурно связанным с эллинами через культ Аполлона Гиперборейского...
   Лекция оказалась намного короче, чем ожидал Серж. Она продлилась всего тридцать девять минут. Оказалось, что сведений о гиперборейцах у древних имелось не так уж и много. Робот-чтец завершил свое выступление повторным упоминанием Плиния Старшего, воспроизведя отрывок из его "Естественной истории":
   - "За Уральскими горами, ближе к северу, как говорят, поселились счастливые люди - гиперборейцы. Они живут очень долго и славятся всяческими чудесами. Сии люди убеждены, что в их краях пребывают крайние границы обращения светил. Солнце светит там полгода. По сути, это только один день, в течение коего солнце не скрывается из виду от весеннего равноденствия до осеннего (сколь бы недоверчиво не крутили головами невежды). Светила там восходят раз в год при летнем солнцестоянии и заходят при зимнем. Благодаря тому, что край сей находится столь много под солнечными лучами, климат там мягок и лишен вредоносных ветров. Домов гиперборейцы не строят, живя в лесных рощах. Богам своим гиперборейцы молятся как поодиночке, так и совместно. Там не знают междоусобиц и болезней. Смерть принимают по собственной воле, когда им надоедает жизнь".
   "Эх, - мечтательно вздохнул Серж, - я бы все отдал, лишь бы хоть годик пожить среди такого народа. Увы, и на Сане, ухитрись я туда попасть, меня ждет такая же гадость, что и на Земле. Кругом одни ублюдки. Рая мне не найти. Его двери открыты лишь для детей и слабоумцев. Я слишком стар и мудр для этого".
  
   3
   Слегка заикаясь от волнения, Даниил назвал затребованный охранной системой "Арсенала-2" пароль и встал на платформу для генного сканирования.
   Искусственный интеллект "Арсенала-2" за минуту изучил содержимое хромосом диссертанта. Убедился, что сюда на самом деле пожаловал сотрудник Института военной истории, имеющий соответствующий допуск. И разрешил Даниилу, а вместе с ним еще и ста пятидесяти семи его спутникам войти в хранилище.
   Тяжелая бронированная плита, закрывающая проход к содержимому хранилища, громко и противно скрипя, поползла вверх, открывая погруженное во тьму пространство.
   - Могли бы эту хреновину и маслом смазать, - поморщился от неприятных звуков Фриц. - Все равно ж, блин-на-хрен, за казенный счет.
   Вождь правозащитников включил фару аэроцикла на полную мощь, поднял его в воздух (в отряде, пришедшем грабить "Арсенал-2", Ширинкин был единственным, кто обладал средством передвижения, ибо партизаны рассчитывали покинуть хранилище на находящемся там транспорте, поскольку тот был готов к использованию) и полетел впереди отряда, освещая ему путь.
   Подталкивая Даниила в спину, толпа похитителей казенного оружия поднялась по пандусу вверх и вошла в широкий, размером с улицу коридор, делящий хранилище на две равные половины. Реагируя на присутствие людей, на стенах и потолке "Арсенала-2" зажглись осветительные панели, озарив гигантское чрево хранилища желтовато-белым светом.
   - У-у-у-х ты, блин-на-хрен, да-а-а! - издал торжествующий вопль Фриц. - Я думал, тут, типа, музей, а тут, блин-на-хрен, целый склад.
   Вождь правозащитников опустил на пол аэроцикл. Выключил фару дальнего света. И целую минуту, находясь в полной прострации, озирал жадным взглядом сотни возникших из тьмы раздвижных ворот, каждые из которых скрывали за собой содержимое того или иного зала хранилища.
   Затем Фриц выдал длинную матерную фразу, выражающую его восторг перед происходящим, и недоверчиво спросил у диссертанта, указывая глазами на ворота складов:
   - И чо, Даня, там, блин-на-хрен, за каждой... там прям за каждой дверью, типа, настоящее оружие?
   - Оружие, боеприпасы к нему, аккумуляторные батареи, генераторы энергии, транспорт, средства наведения, техника для сооружения укреплений, муляжи-ложноцели, и прочее барахло военного назначения, - ответил Даниил. - Нам налево, товарищ Ширинкин... Да, чуть не забыл. Надо сначала в хозблок зайти. Там справа на стеллажах каски и перчатки. Перчатки - чтобы руки не разъело антикоррозийным маслом, которой смазаны некоторые из экспонатов. А каски нужны вовсе не для формального соблюдения техники безопасности. К сожалению, не все экспонаты на верхних ярусах складов хорошо закреплены. Помню, на моих глазах на одиннадцатом складе упавший контейнер раздавил робота-грузчика.
   - Ежели целым контейнером звезданет по жбану, тут уж никакая техника безопасности не поможет, - резонно заметил Шпон, не забыв при этом надеть каску и перчатки.
   Примеру Шпона последовали и все остальные члены группы.
   Фриц слез с аэроцикла и, указав пальцем на ближайшие ворота, спросил у Даниила:
   - А тут у нас чо?
   - Обмундирование и пехотные реактивные ранцы, - сообщил диссертант.
   - Эх, стырить бы отсюда все, - мечтательно вздохнул Ширинкин, представив себя лидером планетарной партизанской армии, - да дать в руки правильной братве.
   - А куда, товарищ Ширинкин, ты собираешься вывозить такое огромное количество оружия и прибамбасов к нему? - поинтересовался Даниил.
   - Есть места, - туманно ответил Фриц. - Было б, блин-на-хрен, на чем вывозить. У нас сверху не густо тачек. Одна надежда, что здешние заведутся, а твой хваленый стеногрыз профигачит нам выход, и карта не соврет и не заведет нас хрен знает куда.
   - Часть транспортных средств мы три месяца назад проверяли, и могу насчет их дать полную гарантию, - успокоил Ширинкина Даниил. - В наилучшем состоянии машины на электротяге. К ним имеется целый склад заряженных аккумуляторов. - Единственная трудность - там несколько иное, нежели в современных мобилях, управление. Ментального контакта нет. Вместо него - руль, коробка передач и три ножные педали: ускоритель, сцепление и тормоз.
   - Не кипиши, "академик", чай не лохи, разберемся, - уверенно заявил Фриц. - Я про Исламские войны до хренищи всяких фильмов смотрел. И знаю, что там к чему в этих тачках. Слушай, Даня, а тут вездеходы таранного типа есть? А "прыгающие танки"?
   - Мы же договорились, что берем только грузовики да бронетранспортеры, - напомнил Даниил вождю правозащитников. - Судя по карте, размеры находящихся за пределами "Арсенала-2" подземных путей никак не позволят нам провезти по ним платформы с вездеходами.
   - И мин надо взять побольше, - встрял в разговор Шпон. - Заминируем весь город, на фиг. Вот прикольно будет.
   - А как тогда сами по нему шкандыбать станем? - язвительно спросил Шпона Фриц. - Я лично летать по воздуху не собираюсь. В воздухе тебя любой дурак с ракетометом в лапах сшибет.
   - По городу будет ходить осторожно. С картами минных полей, - не слишком уверенно сказал Шпон.
   - Ты же сам в этих картах все и поперепутаешь, - рассмеялся Фриц. - Будь по-твоему, Шпон. Мин тоже наберем. Мы ими грузовиков шесть набьем.
   - Я бы не стал тут долго задерживаться, товарищи партизаны, - предупредил правозащитников Даниил. - Всякое может случиться. Думаю, случай с "Арсеналом-1" кое-чему научил власти.
   - Часа за четыре уложимся, - заявил Фриц.
   Если бы правозащитники и вправду уложились бы за четыре часа, как обещал Даниилу Фриц, тогда бы многое в судьбе супругов Даль, правозащитников, и, вероятнее всего, всех остальных землян пошла бы по совершенно иному пути.
  
   3
   Когда на пульт дежурного по городу поступил сигнал от охранной системы "Арсенала-2" о том, что туда вошли люди, то сидящий за этим пультом сержант приваловской полиции не придал этому событию особого значения, ибо оно было санкционировано охранной системой хранилища.
   Правда, сержант, следуя одному из пунктов должностной инструкции, все-таки зафиксировал поступление вышеупомянутого сигнала в протоколе, в котором отмечались все события, связанные с местами хранения оружия. И через два часа сорок девять минут данный протокол вошел в региональную оперативную сводку, которая через пятьдесят две минуты оказалась перед Полянским.
   "Заставить десяток человек признаться, что они подорвали ВНБ, не проблема, - размышлял Серж, рассеянно просматривая полицейскую сводку. - Проблема в другом. Враги Комитета развязали против меня шумную компанию. Дескать, не уследил, раззява, за партизанами, не помешал им рвануть ВНБ. Возможно, в Париже уже поставили на мне крест. И что мне теперь делать?"
   Серж потер виски. Только сейчас он осознал, насколько туго затягивается на его шее петля, и насколько неторопливо и расчетливо ведут игру против него те, чьи руки затягивают эту петлю.
   "Может, плюнуть на Кордонную и смыться? - в который уже раз подумал Полянский. - Но тогда на моих ребят мигом навесят всех собак. Есть среди них и отморозки, но немало и порядочных людей, не скурвившихся на этой поганой работе. И их тоже шлепнут. Да и до меня доберутся. Либо свои, либо чужие. Либо я сам себя кончу от безысходности".
   Серж почесал затылок и пару минут смотрел на потолок, ни о чем не думая.
   "Надо будет после того, как завершим бодягу с ВНБ, затеять нечто крупное, - решил Серж. - Например, раскрутить дело диссертантов. А почему нет? Надежда на то, что они замешаны в бодяге с гипербойскими артефактами, у меня маленькая. Зато после ограбления кали-йогами хранилища и побега Даля, только идиот не смог бы замутить своего рода процесс века. Представляю заголовки новостных лент: "Уральская интеллигенция против Парижа" или "Диссертанты - лидеры боевиков"... А что?! Хина Даль - племянница Кваши. Кваша - одна из самых влиятельных шишек уральской политической элиты. Он имеет связи со многими хозяевами городов и регионов на планете. А, судя по оперативным данным, некоторые "чинуши" в регионах решили использовать партизан в своих целях. А мы их возьмем, да изобличим в этом. Головы полетят. Шум поднимется. И на меня никто гавкнуть после этого не посмеет. Какова идейка? Хороша идейка. Тогда можно будет и без помощи Кордонной обойтись".
   От фальшивости последней мысли Полянский скривился. Лгать себе, как большинство чиновников правящего режима, он не до сих пор не научился.
   "Не ври себе, это тебя не спасет! - оборвал свои мечтания Серж. - Чем бы ни закончились процесс по взрыву ВНБ и поиск уворованного из "Арсенала-1" оружия, все равно наш Комитет распустят. Военные всерьез настроены взять власть в свои руки. А у вояк своя контрразведка имеется. На кой им мы? И куда мне тогда податься с таким сонмищем врагов, только и ждущих, когда мою задницу перестанет прикрывать кресло начальника Управления? Нет, надо работать на Эскадру - только так я смогу обеспечить себе спокойную старость на Сане".
   Серж вернулся к чтению сводки происшествий. Но читать ее ему было невыносимо скучно. Руководитель приваловских террористов потер ладонями щеки и подумал, механически скользя взглядом по строчкам сводки: "Жаль, что мои новые хозяева заставляют меня заниматься всякой лабудой. Я им что, археолог, что ли? Наняли бы спецов по этому делу. Те вмиг бы разобрались со штукой, гробящей акстронику, и сразу бы стало ясно: гиперборейский ли это артефакт или тут наши умельцы постарались. Идиотизм! Да я со своими мужиками весь регион могу раком поставить. А эти придурки мне говорят: ищи, мол, какую-то загадочную хреновину. Я им что, мальчик на побегушках? Неужели в нашем регионе у них нет никаких более крутых оперативных интересов? Может, мне запараллелить контакт с Кордонной выходом на парижское представительство Унии? Чего ждать-то?.. Вот только что я могу предложить им? Конвент дешевкой не заинтересовать".
   Вдруг на глаза Сержу попалось сообщение о проходе группы людей в "Арсенал-2".
   "Наверное, Мануилов со своими "академиками" решили перебросить остатки разграбленного "Арсенала-1" в "Арсенал-2", - предположил Серж. - Стоп! А где, интересно знать, сейчас находится наш Даль?"
   Полянский связался с Ахтамышем и запросил у него данные о местонахождении Даниила. Харуки сообщил, что, судя по координатам маячка в теле Даниила, тот находится под Храмом Тройной Любви - на глубине около двухсот шестидесяти метров.
   Серж вывел на стену кабинета детальный план Приваловска. Потом включил файл с картой особо охраняемых объектов. Наложил карту на план. И удивленно присвистнул, поскольку, затевая такую проверку, ни на что особо не рассчитывал, а действовал исключительно по наитию. Прямо под Храмом и как раз на глубине от двухсот до трехсот метров находились склады "Арсенала-2"!
   Тогда Полянский запросил у искусственного интеллекта хранилища сведения с данными о вскрытии хранилища. Прочитал присланный ответ. И громко выругался, увидев, что в графе "Ответственное лицо, осуществляющее проход через главные ворота" стоит: "Старший научный сотрудник Института военной истории диссертант Даниил Даль".
   "А вот это уже свинство! - возмутился Серж. - Ну, обчистили вы "Арсенал-1", ну, подмочили репутацию моего Управления. Так затаитесь же, суки, и не высовывайтесь. Ан нет, решили меня еще разок по носу щелкнуть. За такое надо башку отрывать. Главное, сукины дети, не спешите уходить со складов. Действуйте там спокойно, не торопитесь. Мне надо, чтобы вы там еще хотя бы час покрутились. А лучше два. Тогда я и хлопцев своих подтяну, и помощи у вояк выпросить сумею. Штурмовой батальон мне бы ой как пригодился бы. Ну, пеняйте на себя, наглые морды!"
   Ограбление второго хранилища с оружием могло сильно осложнить жизнь Сержу. Его враги мгновенно бы использовали такой прекрасный повод для того, чтобы заставить руководство Комитета уволить Полянского со службы.
   После такого увольнения Серж мгновенно потерял бы предоставляемую государством защиту от мести со стороны родственников и друзей тех, кого Полянский упек на каторгу или отправил на расстрел. И на Сержа тут же обрушился бы вал судебных исков. Кроме того, нашлось бы немало людей, желающих отправить Полянского на тот свет без суда и следствия. И защищая сейчас свою профессиональную репутацию, Полянский прежде всего защищал собственную жизнь.
   Поэтому Серж, немного подумав, решил отложить на время выполнение полученного от разведки Кордонной эскадры задания и полностью сосредоточиться на охоте за публикой, покусившейся на содержимое "Арсеналов". Впрочем, Полянский надеялся во время предстоящей операции схватить Даниила, отыскать с его помощью Хину и поговорить с ней о ее причастности к играм вокруг той вещи, которую искала разведка Кордонной эскадры.
   " Шуруй там капитально, Даль, не мелочись! - криво усмехнулся Серж. - Ради Бога, никуда не торопись!"
   Полянский связался с военными. Попросил у них помощи в предстоящей операции. А затем вызвал к себе командный состав подразделения, занимающегося в Управлении случаями, требующими серьезных боевых действий.
   Когда командиры групп спецназа прибыли в кабинет Полянского, он начал беседу с того, что предупредил всех:
   - Как бы там не сложилась разборка с партизанами, мне нужно, чтобы один из них - Даниил Даль - остался живым и здоровым...
   Вопрос, как отличить некоего Даля от всех остальных партизан, никто не задал. Никто не задал вообще ни одного вопроса. Ибо участники совещания каждой клеточкой тела чувствовали волны ненависти и жажды крови, исходящие от начальника. И никто не рискнул обратить на себя его внимание.
  
   4
   Но Серж совершенно зря беспокоился о том, что проникшие на "Арсенал-2" люди сбегут оттуда. Правозащитники вовсе не спешили покидать хранилище.
   Им удалось запустить найденный в одном из складов огромный щитовой горнопроходческий комбайн - своего рода минизавод на гусеницах, предназначенный для рытья ходов к подземным крепостям.
   С помощью этого механизма революционеры-грабители проделали сквозь стену хранилища широкий проход. Он вывел их в брошенный горожанами после войны с амабортианами район на одном из множества подземных уровней Приваловска.
   Партизаны начали выводить набитую трофеями украденную технику на площадь с давно уже не работающими и покрытыми толстым слоем пыли фонтанами и фонарями. Рядом с ней располагалась старинная развязка для колесных поездов с дорогами из железобетонных плит, как нельзя лучше подходящими для колес и гусениц транспорта, оказавшегося в руках у правозащитников.
   Эти дороги партизаны собирались использовать для вывоза похищенного оружия на свои секретные базы, расположенные за пределами Приваловска. Правда, кое-где на пути к этим базам правозащитникам предстояло столкнуться с постами дорожной полиции, но никто из людей Фрица не воспринимал ее всерьез.
   Прежде чем правозащитникам удалось овладеть искусством вождения старинной техники, они успели разбить друг о друга два военных грузовика, которые сейчас дымились неподалеку от проделанного комбайном пролома, наполняя воздух запахом горелой резины.
   Но когда партизаны сумели разобраться с управлением колесным и гусеничным транспортом прошлых времен, то из "Арсенала-2" по направлению к границам города потянулись по подземным трассам колонны тягачей, ракетных установок, бронетранспортеров и грузовиков с оружием и боеприпасами.
   - Пора уходить, - уже в четырнадцатый раз предложил Даль Ширинкину.
   - Ща, ща, Даня, ща свалим, пять минут - и нас тут совсем будет, - в четырнадцатый раз ответил диссертанту вождь правозащитников, осматривая очередной образец военной техники.
   Понимая, что ему вряд ли когда-нибудь еще подвернется второй такой случай пополнить свои запасы оружия, Фриц позволил себе совершенно недостойную для бескорыстного революционного вождя жадность. Он пытался вывести как можно большее количество оружия и не слушал Даниила, говорящего о необходимости как можно скорее покинуть "Арсенал-2".
   - Эти махины при консервации подверглись серьезной переделке, - Даниил указал на гигантские двадцатиколесные реактивные залповые бомбометы, выезжающие, ревя двигателями, из дверей одного из складов. - И не факт, что их можно будет использовать в бою. К тому же к ним требуется целая гора боеприпасов.
   - Ничо-ничо, - ответил Фриц, восхищенно озирая гигантов, - халява карман не тянет. Куда-нибудь приспособим.
   Даниил глубоко вздохнул, но спорить с вождем правозащитников не стал, понимая всю бесполезность такого спора. Наш герой покачал головой, отвернулся от Ширинкина и нашел взглядом Хину.
   Та увлеченно копалась в моторе старинного джипа "Колер-2159", о чем-то горячо споря с безуспешно пытающимся завести его водородный двигатель Шпоном. Наконец, джип все-таки завелся. Хина довольно рассмеялась, что-то прокричала, опустила на моторный отсек капот и радостно захлопала в ладоши.
   Даниил снова глубоко вздохнул. Подумал: "Добром это не кончится". И вдруг с удивлением поймал себя на том, что переживает сейчас вовсе не за себя и Хину, а за партизан, которых он привел в хранилище.
   Несмотря на то, что Даниил находился среди правозащитников не столь уж долгое время, он, тем не менее, начал чувствовать себя одним из них. Нет, диссертант еще был не готов сражаться против старого общества с той же яростью, с какой с ним сражались партизаны. Однако Даль уже столь же страстно, как и они, желал поучаствовать в серьезном переустройстве общества.
   "У меня такое ощущение, что я герой собственной диссертации и участвую в уже начавшейся гражданской войне, - подумал Даниил. - Интересно, смогу ли я лично убивать врагов? Насчет того, что они прибьют меня, даже не чихнув, никаких сомнений уже нет".
  
   5
   А тем временем отряд Управления федеральных террористов и приданный ему армейский штурмовой батальон под командованием капитана Красина заняли исходные позиции вокруг Храма Тройной Любви.
   Спецназовцы Сержа бесшумно уничтожили партизанские дозоры, охранявшие подходы к туннелю, ведущему к "Арсеналу-2", и скрутили водителей грузовых мобилей, пригнанных сюда правозащитниками для вывоза украденного оружия, если бы им не удалось сделать пролом в стене подземного хранилища и использовать для перевозки находящийся в "Арсенале-2" транспорт.
   Бойцы штурмового батальона и федеральные террористы заняли позиции возле входа в туннель и ждали приказа о начале атаки. Лично возглавляющий операцию Серж Полянский посмотрел на экран акстронного локатора глубин. Тот показывал активное движение людей и техники под землей.
   Серж, не зная, что с Даниилом в "Арсенал-2" пришли вовсе не кали-йогов, подумал: "Они опять хотят вывезти оружия на целую бригаду, а то и дивизию. Зачем им столько? Учитывая то, что они уже распотрошили одно хранилище, вероятно, готовится нехилая заварушка".
   - Начинайте! - приказал Серж командирам своей маленькой армии.
   Первыми согласно разработанному им плану в атаку ринулись боевые роботы. Они, стреляя на ходу, влетели в туннель. Но уже через несколько секунд оттуда донеслись звуки взрывов и выплеснулись наружу языки ярко-оранжевого пламени. Вскоре из туннеля повалил густой желтовато-черный дым.
   "Э, да там вовсе не кали-йоги, - нахмурился Серж. - Тем бы никогда не пришло в голову минировать единственный путь отхода с места операции. Судя по всему, это правозащитники. Их стиль - минируют все даже под собственными ногами. Значит, Даль уже успел спеться и с ними. Шустрый тип. Жаль, что из-за возни с расследованием взрыва ВНБ, мы упустили диссертанта из виду. Не думал, что тот окажется столь прытким... Все пошло не так, как задумывалось, и быстрой победы не будет".
   Полянский был прав. Его воинство впереди ожидал не легкий бой с наркоманами Людоеда, а тяжелая битва с правозащитниками - лучшими тактиками среди партизанской братии.
   Однако Серж имел большой опыт операций, начинавшихся с преподнесенного противником сюрприза. И вместо прежнего плана, согласно которому в туннель должны были влететь бронемобили федеральных террористов, имеющих на руках генную карту Даниила и его изображение, Полянский тут же придумал новый.
   В оном сохранение диссертанту жизни уже не входило в число приоритетных задач операции. По этому плану вместо федеральных террористов в атаку двинулся батальон Красина со взводом роботов-саперов впереди.
   Ему навстречу ударили очереди импульсных пулеметов выставленного Фрицем заслона. Военные прикрыли саперов огнем из ракетометов и переносных плазмоизлучателей.
   "Даля при таком крутом замесе, как пить дать, шлепнут, - подумал Серж. - Впрочем, коли он сам на рожон не полезет, может, и уцелеет".
   Бойцы капитана Красина продвигались вперед медленно, ибо Шпон и его подручные соорудили из мин довольно хитроумные ловушки. И саперы Красина тратили немало времени на разминирование подходов к "Арсеналу-2".
   Пока военные занимались этим, отряд Фрица успел хорошо подготовиться к бою. И когда военные и следующие следом за ними федеральные террористы ворвались в хранилище, там их ждал яростный отпор.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 10. ВЕРСИИ ЕСТЬ?
  
   1
   - Извините, Махатма Леонидович, что вынудил Вас прилететь сюда из Приваловска, - Кваша обвел смущенным взглядом гостиную своего загородного дома.
   Вслед за ее хозяином и его гость - командующий приваловским гарнизоном генерал-майор Махатма Ашатрий - оглядел гостиную.
   Надо заметить, та была весьма скромной для столь богатого человека, как Кваша. Здесь имелись лишь: камин, пара копий с античных скульптур, четыре пары кресел, три дивана да дюжина карликовых сосен в резных кадках. И больше ничего. Ни красочных настенных стереоскопических панорам. Ни диковинок с дальних планет. Ни даже генератора положительных эмоций.
   Дело заключалось в том, что, во-первых, Кваша не любил излишеств, а во-вторых, он построил свой загородный дом исключительно для тайных встреч с нужными людьми, не предполагая принимать в нем посторонний и кичиться перед ними своим благосостоянием.
   - Но зато это единственное помещение, гарантированно защищенное от прослушки, - объяснил Кваша. - Лишних ушей у нас, сами понимаете, голубчик, полным-полно. Сказать откровенно: у нас везде стукач на стукаче и стукачом погоняет. В мэрии - вообще полный ужас. Я там только пукнуть соберусь, а мне уже звонят из Правительства и спрашивают: "Как Ваше здоровье, дорогой Павел Ираклиевич? Не приболели ли Вы часом животом?" Каково, голубчик, а?
   - У меня такое же дерьмо, - сообщил Кваше Ашатрий. - Пруд пруди доносчиков и в штабе, и в полках, и в комендатурах.
   - И поскольку тема нашей беседы может затронуть, э-э, некие вопросы, оглашение которых, э-э, весьма нежелательно, то... э-э, то вот мы с Вами тут и сидим, голубчик.
   - И хорошо, Павел Ираклиевич, - одобрил действия Кваши Ашатрий. - И правильно. Конспирация еще никому жизнь не сократила. А вот утечка сведений угробила кучу народу. Слушаю Вас.
   - Думаю, Вам известно, Махатма Анатольевич, что генерал-маршал Корх намеревается замутить нечто вроде путча, не так ли?
   - Само собой разумеется. Он и мне предложил принять в этом участие.
   - А Вы?
   - Поначалу отказался. И все, кого он подбивал на такое дело, тоже поначалу отказались.
   - А что потом?
   - А потом погибли Маруу и "чинуши", копавшие под Корха. И все переметнулись к нему. Подумали, раз он такое сумел провернуть, то сможет и Правительство прихлопнуть, и до каждого из нас дотянуться. Нынче лучше против Корха не выступать. Он закусил удила. И его теперь ничто не остановит.
   - Дом Власти - дело рук генерал-маршала?! - удивился Кваша и подумал: "А комитетчики мне втирают про партизан. Может, Полянский вместе с остальными своими отморозками уже переметнулся к Корху?"
   - Ходили слухи, что аппаратчики Бюро собрались сожрать Корха. И вот - взрыв. Такое, Павел Ираклиевич, в нашем регионе никто не смог бы организовать, кроме ребят из диверсионного отдела при штабе Уральского округа.
   - А партизаны?
   - Не смешите меня. У них нет таких технических возможностей.
   - Но им же удалось в прошлом году взорвать в Париже Министерство юстиции.
   - Только выжечь три этажа в архивном корпусе. И то - врезавшись в него на начиненном взрывчаткой аэробусе. Дилетантизм, дурость, детский сад.
   - А в нашем случае?
   - Взрыв Бюро - это сверхпрофессиональная работа. Кроме всего прочего, я лично видел Корха после этого. Он весь прямо-таки светился от счастья. Вся его физиономия говорила: "Это я их ухлопал!" Мне лично других доказательств не надобно. В общем, придется лечь под Корха, когда он замутит бунт и станет диктатором. Уже ему, кстати, и титул придумали - Верховный правитель.
   - Уверен, не все его коллеги отнесутся с восторгом к такому повороту событий. Я прав?
   - Тут не все так просто. Офицеры ниже дивизионного уровня будут рады приращению своих полномочий за счет компетенции гражданских бюрократов. А вот комдивы и выше... Им конфликтовать с Генштабом не с руки. Однако вряд ли они выступят против Корха, если у него все пройдет гладко. А вот ежели переворот застопорится, тогда-а-а... тогда посмотрим. Многое будет зависеть от позиции генералитета Центрального региона. Ключ от Парижа находится в руках у тамошнего командующего округом.
   - А если этот ключ окажется у Корха.
   - Тогда всем нам скоро придется целовать ноги новоявленному Наполеону.
   - А что конкретно этот Наполеон собирается сделать?
   - Военные возьмут под контроль работу правительственных, региональных и муниципальных учреждений.
   - Бред какой-то! - поморщился Кваша. - Большей дурости и не придумать! Что ему даст замена чиновников на офицеров, голубчик? От этого у нас, что, канализация станет лучше работать или увеличится количество денег в бюджете Федерации?
   - Для Корха главное - остановить роспуск военных округов.
   - Авантюра генерал-маршала будет прекрасным предлогом для Унии, чтобы прекратить помощь Земле. Знаете, Махатма Леонидович, не исключено, здесь поработала агентура Конвента. У властей Унии в последнее время любую ерунду приходится буквально на коленях вымаливать. Из-за каждой новой технологии торгуются до посинения. Говорят, мол, покупайте, у нас лицензии. А на какие шиши?! Только-только с гиперинфляцией разобрались и долги реструктурировали. А они хотят, чтобы мы опять в этот хаос окунулись. Хотят, чтобы у нас снова о революции в каждом кабаке орали. Ну и куда это годится, голубчик? Никуда это не годится! Не должны они с нами так поступать! Видит Бог, не должны! За это им еще придется отвечать перед Всевышним!
   - Всем нам рано или поздно придется отвечать перед Всевышним, Павел Ираклиевич.
   - Хорошо, допустим, генералитет захватил Землю. И что, по-Вашему, Махатма Леонидович, будет дальше?
   - Думаю, что большинство чиновников останется на местах. И Вы в том числе. Ряды подполья увеличатся на порядок, а то и на два. Конвент объявит блокаду, развяжет пропагандистскую кампанию и, возможно, даже пойдет на контакт с партизанами.
   - Тут мне одна мысль в голову пришла, голубчик. А почему бы нам в случае, если путч состоится, не выйти на Конвент самим? Взять, да и связаться с Унией. Тайно. Например, через ее представительство в Париже связаться, а?
   - Думаете, Конвенту будет интересен союз с каким-то городом? Или Вы имеете в виду весь уральский регион?
   - Сейчас могу твердо говорить лишь за Приваловск. Я пока что не успел набрать силенок на губернаторской должности.
   - Один город...
   - Когда Корх ополчит против себя все миры Унии, Конвенту будет интересна даже бродячая собака, способная вцепиться зубами в ногу генерал-маршала. К тому же, голубчик, Приваловск, вероятнее всего, будет не один. Надо создавать коалицию мэров. Губернаторам я не доверяю. Один только Маруу не был сволочью среди них, да и того грохнули, Царствие ему Небесное. К тому же губернаторов, скорее всего, заменят наместниками из числа военных.
   - Я могу наладить контакт с Кордонной эскадрой. Правда, сделать это будет совсем не просто.
   - А Париж?
   - Париж я бы не стал рассматривать даже в качестве запасного варианта. У сотрудников представительства сейчас нервы на пределе. И всех, кто попытается выйти с ними на связь, они наверняка будут подозревать в провокации. К тому же нет гарантии, что послы Унии не будут с часу на час либо блокированы, либо высланы, либо арестованы.
   - Такие опасения имеют смысл... Еще какой смысл, голубчик! Мы бы могли с потрохами засыпаться на связи с Парижем. Спасибо, что отговорили. Я, знаете ли, не политик. Я, знаете ли, хозяйственник. Мне трудно сочетать дипломатию с конспирацией. Прошу Вас, Махатма Леонидович, заняться данным делом. В отличие от меня у Вас имеется собственная разведка. Кстати, неплохо бы нам с ее помощью выйти на умеренных партизанских лидеров. Объединив наши силы с партизанами, мы сможем...
   - Но это же одурманенные идеологией и религиозной чепухой маньяки, господин Кваша! - возмутился Ашатрий. - Как с ними можно договариваться?!
   - Они просто слишком молоды, Махатма Леонидович, - улыбнулся Кваша. - Все мы в молодости были немножечко маньяками. Я, например, когда-то вообще собирался уйти в монастырь. Уверен, коли с ними нормально поговорить, то можно убедить их встать на тропу войны с нашими врагами.
   - А что мы им можем предложить на переговорах?
   - Пока ни о чем конкретно договариваться с ними не будем, голубчик. А будет держать эту силу про запас и ждать своего часа. Уверен, власть Корха сама собой рассыплется через пару месяцев. Я не сторонник кровопролития. Я сторонник мира и процветания. За них и сражаюсь. Но если дело подойдет к большой крови...
   - Тогда мы, Павел Ираклиевич, еще раз соберемся вместе и обговорим все вопросы.
   - Правильно, голубчик! Сейчас лучше сосредоточиться на первичном. Вторичное подождет.
   - Для наших игр нужны средства. И материальные, и идеологические.
   - Не волнуйтесь, их у Вас будет предостаточно. Деньги у нас есть. Свои люди в СМИ - тоже. И время у нас есть. Будем действовать не спеша и с осторожностью. Господь не любит суетливых.
   Проводив генерал-лейтенанта до выхода из дома, Кваша направился к себе в спальню. Он решил провести ночь вдали от суеты большого города, чтобы спокойно выспаться и в тишине обдумать свои последующие шаги на посту исполняющего обязанности уральского губернатора.
   И тут Кваша заметил, что у него дрожат от волнения ноги - подсознание Павла намного быстрее сознания догадалось о том, в какую опасную игру он ввязался.
   Тогда, чтобы успокоиться, Павел встал на колени и начал читать на сон грядущий молитву: "Вседержителю, Слово Отчее, Сам совершен сый, Иисусе Христе, многаго ради милосердия Твоего никогдаже отлучайся мене, раба Твоего, но всегда во мне почивай... А если Ашатрий меня продаст?.. Иисусе, добрый Пастырю Твоих овец, не предаждь мене крамоле змиине, и желанию сатанину не остави мене, яко семя тли во мне есть... Нет, не продаст, мы, в конце концов, с ним не одно дельце провернули на строительстве разных объектов для гарнизона... Ты убо, Господи Боже покланяемый, Царю Святый, Иисусе Христе, спяща мя сохрани немерцающим светом, Духом Твоим Святым, Имже освятил еси Твоя ученики... Может, зря я все это затеял? Какое мне дело до того, кто правит на планете? Мое дело - город, а остальным пусть политики занимаются... Даждь, Господи, и мне, недостойному рабу Твоему, спасение Твое на ложи моем: просвети ум мой светом разума святаго Евангелия Твоего, душу любовию Креста Твоего, сердце чистотою словесе Твоего, тело мое Твоею страстию безстрастною, мысль мою Твоим смирением сохрани, и воздвигни мя во время подобно на Твое славословие... Но я и так ничего особенного не делаю, сижу тихо, а мог бы, допустим, и Полянского на Корха натравить. Кстати, надо будет с Полянским поговорить и узнать, что там с Даниилом случилось. В новостях какую-то чушь про него ляпнули. И Хина куда-то исчезла. Уж не забрали ли ее вслед за мужем?.. Яко препрославлен еси со Безначальным Твоим Отцем и с Пресвятым Духом во веки. Аминь".
  
   2
   Шел третий час боя. Поняв, что противник капитально подготовился к отпору, Полянский применил тактику постепенного выдавливания партизан с позиций с помощью роботов.
   Такая тактика сберегла жизни многим бойцам Сержа, но сильно замедлила продвижение его отряда ко входу в "Арсенал-2". И все же с каждой минутой сопротивление правозащитников становилось все слабее и слабее. А натиск воинства Сержа нарастал.
   Наконец роботы расчистили его бойцам путь в хранилище. И они - злые и до предела накаченные стимуляторами - ворвались туда, обрушив шквальный огонь на находившихся там правозащитников. В широких коридорах "Арсенала-2" и в его огромных складах завязались ожесточенные бои, порой переходящие в отчаянные рукопашные схватки...
   - Все, братва, хохмам шабаш: коли не смоемся, всех тут положат, - объяснил соратникам ситуацию Фриц в присущей ему афористичной манере. - Все, что надо, стырили. Пора сваливать.
   Вождь правозащитников приказал членам своего отряда покинуть "Арсенал-2" по подземным коммуникациям и тут же подал всем пример: оседлал аэроцикл и покинул хранилище через пролом в его стене.
   Даниил, Хина и Шпон, который, по приказу Фрица, должен был "линять вместе с "академиком" и "глядеть, чтоб его не ухлопали", лихо промчались на "Колере-2159" пять километров под землей по одному из технических туннелей и... оказались в тупике.
   Перед ними в свете фар возникла стена из старинного бетона с намалеванными черной, зеленой и коричневой красками словами, доносившими из прошлых веков голоса предков:
  
   ПРОХОДА НЕТ!
   РАБОТЫ ВЕДЕТ 4-Е РЕМУПР
   ПРОРАБ КУЧМА - ТРИЖДЫ ГОМИК!
   Я НЕ ГОМИК, КОЗЛЫ!
   ПОД. НА ТРЕТ. УР. НЕ ФУНК.
   ИНЖ. УПР. ОКР. 34/43 ПЕРЕЕХ.
   СТРОИТЕЛЬНЫЙ МУСОР НЕ СВАЛИВАТЬ!
  
   - Надо карту глянуть, - неуверенно заявил Шпон, сидящий за рулем джипа.
   - Смотрел я карту, - сообщил Даниил. - Нет там этого аппендикса. Надо было ехать вслед за всеми, тогда б не заблудились.
   - Даня, давай теперь я на карту гляну, - попросила Хина. - У меня все-таки архитектурное образование.
   Даниил включил стереопланшет. На нем появилась объемная карта с изображением подземной части Приваловска.
   - Во попа-а-ли! - Шпон от досады ударил кулаком по приборной панели джипа. - Ща нас туточки и свинтят. Кто как, а я комитетчикам живым не дамся. В багажнике автоматы и какая-то хрень со складов - вроде гранаты, только без леталок и индикатора готовности, зато какие-то кольца к ним пришпандорены.
   - Мальчики, параллельно нашему пути - справа от нас - идет туннель, - заявила Хина. - По нему мы выйдем к парку в Сидашках. Это в двух шагах от Промзоны.
   Даниил и Шпон внимательно посмотрели на карту. Диссертант ткнул пальцем в одну из красных линий на ней и сказал:
   - Точно! Это наш шанс. Надо только два кэмэ к тому туннелю пройти.
   - А как ты эту пару кэмэ проканаешь? - спросил Шпон. - Башкой, что ли, своей, шибко умной, стену долбить будешь?
   - Я по пути видела в правой стене дверь, - сообщила Хина. - А если за ней ход?
   - Давай назад, Шпон, - распорядился Даниил. - Едем и ищем эту дверь. Сильно не гони. А вот света в фарах прибавь.
   - Засекут нас с этим светом, на фиг, - недовольно пробурчал Шпон, садясь за руль.
   - У тебя есть предложение получше? - спросила его Хина.
   - Есть, - Шпон начал разворачивать джип.
   - И какое же? - полюбопытствовала Хина.
   - Я его пока не придумал, - Шпон снял с головы каску, со злостью бросил ее в злополучную стену, изукрашенную надписями, и повел машину медленным ходом обратно.
   Хина проследила глазами за полетом каски. Ненадолго задумалась. И начала доставать из рюкзака гиперборейские артефакты.
   - Чего задумала, Хина? - насторожился Даниил.
   Его пугала скрытая в этих артефактах мощь. И, откровенно говоря, наш герой был бы очень рад, если бы Хина их потеряла.
   - Все дело в ней, - диссертантка постучала указательным пальцем по каске на ее голове. - Мне в голову только что пришла мысль, как можно использовать каску.
   - Ты будешь убивать ею врагов? - криво усмехнулся Даниил.
   - У меня появилась идея, - уведомила его Хина. - Можно очень легко приблизить гиперборейский обруч к большим полушариям мозга, не держа его над головой руками.
   Хина положила гиперборейскую доску на колени.
   - А может тебе лучше искать вместе с нами ту дверь, что ты видела? - спросил Даниил супругу, опасливо косясь на доску.
   - Сами найдете, - Хина надела гиперборейский обруч на каску.
   Даниил понял замысел супруги. Но не одобрил его:
   - М-м, Хина, а тебе не кажется, что для экспериментов ты выбрала неподходящее место?
   - А где мне еще экспериментировать?! - раздраженно бросила Хина. - В бункере у Фрица нельзя. В космопорте или на корабле, когда полетим к Сане, тоже будет опасно. А здесь - никакой акстронной техники, не считая ваших со Шпоном коммуникаторов и твоего планшетника, на сотни шагов вокруг. Ты понимаешь, насколько серьезнее мою находку примут на Сане, если я явлюсь туда, сумев провести полевые испытания гиперборейских артефактов?
   - Валяй, - обреченно произнес Даниил.
   - Э! Э! Вы чо!? - заволновался Шпон. - А если наша тачка накроется?
   Хина бросила на Шпона презрительный взгляд (мол, тут такое важное действо происходит, а ты о какой-то старой колымаге беспокоишься), вставила в лежащую на коленях доску шестигранный кристалл и начала его медленно вращать.
   Шпон рассерженно засопел, но не рискнул остановить Хину. Доска засияла белым светом. Хина заменила на ней зеленые треугольники на желтые кружки, пару из которых превратила в красные ромбы.
   - Светится, - проронил Даниил, заворожено глядя на артефакт.
   - Светится, - согласился Шпон, смотря по сторонам. - И фигли толку?.. О! Нашлась!
   Шпон указал пальцем на черную стальную дверь рукой и с огорчением произнес:
   - Жаль, что тачка тут фиг пройдет.
   - Не до жиру, быть бы живу, - заметил Даниил. - Бросаем машину и топаем своим ходом.
   Даль вышел из джипа. Подошел к замеченной Шпоном двери. Открыл ее. Посветил в открывшийся за ней проход фонариком. И сообщил:
   - Ход идет в нужном нам направлении.
   - Главное, чтобы он не кончился тупиком, - Хина сунула в рюкзак гиперборейскую доску, оставив в ней кристалл, и вышла из джипа.
   Шпон, перед тем как покинуть машину, бросил взгляд на экран ее радара. И озабоченно присвистнул.
   - Что там? - встревожено спросил Даниил, подойдя к Шпону.
   - Три тачки рядом с нами шарятся, - сообщил Шпон. - И то не нашенские тачки. Наши пацаны ща дуют отсюда изо всех сил. Им нефиг тут шариться
   Он поспешно покинул джип, включил фонарик и двинулся к двери.
   Даниил и Хина, позабывшая в спешке снять с каски гиперборейский обруч, двинулись вслед за Шпоном. Тут до беглецов долетело эхо перестрелки. Они остановились и прислушались, пытаясь определить, далеко ли от них идет бой.
   - Либо наши мочат, либо наших мочат, - глубокомысленно заявил Шпон. - Нужно срочно сваливать. Придется вам, "академики", дунуть по этой норе так, как никогда еще не бегали. Иначе нас могут поджарить в ней. Но если все-таки нас кончат, знайте: мы важное дело для революции сделали - раздобыли оружие для войны с антинародным режимом. Можете помирать спокойно.
   - Типун тебе на язык, Шпон! Иди ты к чертовой бабушке со своей войной! - сказала Хина с такой яростью, словно тысячелетиями участвовала в кровавых битвах, потеряв в них миллионы братьев по оружию. - И умирать мы с Даней не собираемся. Пусть лучше сдохнет все оружие на свете!
   - Ой! - вздрогнул от неожиданности Даниил.
   Восемнадцать лет назад он подписался на одну из предоставляемых Библиотекой платных услуг. Благодаря такой подписке наш герой мог все эти годы круглосуточно (даже во сне) слушал разные мелодии, которые передавались в его слуховой центр находящимся в мозгу нашего героя акстронным чипом, скачивающим эти мелодии из музыкальной коллекции Библиотеки.
   Сейчас же в голове у нашего героя царила непривычная тишина.
   - Что с тобой, Даня? - забеспокоилась Хина.
   - У меня вроде как мозговой имплант накрылся, - сообщил диссертант спутникам.
   - И меня, кажись, тоже зацепило, - Шпон растерянно помотал головой. - Чем это по нам шарахнуло?
   Внезапно Хину охватила слабость. Сердце нашей героини бешено застучало, а голова закружилась. И чтобы не упасть, Хина села на корточки, наклонив голову вниз. Из ее носа потекла кровь. С каски диссертантки соскочил и упал в метре от ее ног гиперборейский обруч.
   - Что случилось, милая? - Даниил поднял жену на ноги, закинул ее руку на плечи и повел ее, придерживая за талию.
   - Не знаю. На обморок, похоже, - пробормотала Хина, утирая нос запястьем и тяжело дыша. - Меня так уже один раз тряхануло в нашем лагере у Подземного Града. Тогда лаборатория накрылась. Надеюсь, на этот раз ничего страшного не произойдет. Шпон, подними, пожалуйста, обруч. Он нам еще пригодится.
   Шпон осторожно, словно ядовитую змею, поднял двумя пальцами гиперборейский артефакт и положил его в рюкзак диссертантки.
   Вдруг до Хины, Шпона и Даниила донесся грохот многочисленных взрывов.
   - Похоже, у федералов бронемобили накрылись, - обрадовался Шпон. - У них баки с бодягой для подушек антиграва, когда с движком законтачат, именно так и жахают: бац, бац-бац, а потом - бац-бац и бац-бац-бац. Для этого, правда, надо бронемобиль здорово долбануть. Интересно, чем наши по ним вжарили?
   - Да, очень интересно, - Даниил с подозрением посмотрел на закинутый за спину Хины рюкзак, из которого струился свет гиперборейской доски, затем перевел взгляд на безжизненный браслет своего умершего коммуникатора с анонимайзером и посоветовал жене: - Ты, Хина, все-таки будь поосторожнее с этими вещами из Подземного Града. Сдается мне, что они преподнесут нам еще немало сюрпризов.
  
   3
   Корх с интересом выслушал доклад капитана Красина, однако мало что понял из его слов. Капитан, сильно волнуясь из-за того, что его вызвал на ковер сам командующий округом, доложил о провале операции под Храмом Тройной Любви довольно сбивчиво и невнятно. К тому же речь Красина была изрядно приправлена канцелярскими оборотами.
   Впрочем, главное Корх услышал. Он узнал, что вокруг "Арсенала-2" в радиусе пяти километров "вследствие неклассифицируемого воздействия неопознанного устройства неустановленного вида" разом вышла из строя вся акстроника.
   Заинтересовавшись этим явлением, Корх предложил Красину сесть и попросил его успокоиться и снова рассказать генерал-маршалу о произошедшем, но только уже так, как капитан рассказал бы эту историю друзьям.
   Красин, поняв, что Корх не жаждет его крови, уже более раскованно поведал, как проводилась операция по штурму "Арсенала-2", как партизаны начали отступать и как федеральные террористы гонялись за партизанами.
   - Особенно не повезло ребятам Полянского, - с досадой произнес Красин, еще не отойдя от горячки прошедшего боя. - Их бронемобили гнались за правозащитниками. И вдруг разом накрылось ментальное управление. И боевые машины на полном ходу разбились о стены. Рванули баки. Все машины - в хлам. Их экипажи - на куски.
   - А бойцы Ширинкина?
   - Их зафиксировали камеры наблюдения на вылете из подземного уровня. Почти все боевики благополучно удрали на машинах, использующих электротягу и водород. Самое удивительное, что предводителю банды удалось удрать на аэроцикле в районе Прокловских ворот, поскольку удар по акстронике состоялся уже после того, как Фриц покинул зону поражения. Это была явно их домашняя заготовка, как и использование горнопроходческого комбайна.
   - Что за установку применили партизаны? - спросил Корх.
   - Про тип установки не могут ничего сказать даже наши оружейники, - пожал плечами капитан. Никогда ничего подобного в армию не поступало. Думаю, федералы должны знать. Мне они, правда, ничего на сей счет не сообщили. Говорят, мол, сами не ведаем. А я подозреваю, темнят мужики.
   - Вы свободны, - распрощался Корх с капитаном.
   После того, как Красин покинул кабинет генерал-маршала, тот принялся размышлять: "Эта штука уничтожает акстронику. Энергопитание "Конуса-9" - тоже акстроника. И если вдруг суперкомп станет неуправляемым, то такой штукой я его вмиг угомоню. Да что там какой-то суперкомп, с таким оружием можно и Конвент шугануть при случае. Я должен найти это оружие или узнать технологию его производства".
   На связь с генерал-маршалом вышел "Конус-9". Он сразу перешел к делу:
   - Какие меры, генерал-маршал, Вы собираетесь предпринять по поиску установки, выводящей из строя акстронные устройства?
   - Подслушивать нехорошо, - укорил собеседника Корх.
   - Быть в курсе происходящего в Приваловске нетрудно и без прослушивания Ваших разговоров.
   - Я пока не знаю, что именно надо искать: оружие, научный прибор или какое-нибудь гражданское устройство, о чьем фатальном влиянии на акстронику его создатели, может быть, даже и не знают.
   - Я проанализировал некую информацию, генерал-маршал.
   - И?
   - В древних легендах говорится о некоей Гиперборейской Скрижали, "коя духов, вселившихся в предметы, умерщвляет на веки вечные".
   - Так это ж сказочки, а тут...
   - А тут тотальное уничтожение всей акстронной начинки у попавшей в зону поражения техники без малейшей возможности восстановления акстронных плат. Кстати, оставшаяся на их месте коричневая пыль, похоже, упоминается в "сказочках" в качестве "ржавчины, поедающей духов".
   - Чепуха!
   - Допустим, - не стал спорить мятежный суперкомп. - А какова Ваша версия случившегося?
   - Неплохо бы прощупать на сей счет партизан. Не исключаю, что они просто усовершенствовали обычную глушилку акстроники, применяемую спецслужбами. Во всяком случае, мифология - это последнее направление, в котором следует искать... Кстати, надо бы как-то обозначить то, что мы ищем. Хотя бы временное имя ему дать.
   - Давайте назовем этот предмет так, как назвали его древние греки - Гиперборейской Скрижалью.
   - Не возражаю. Жаль, я пока не могу заставить работать на себя Полянского. Он сейчас наверняка вовсю ищет ту штуку, которая сорвала ему операцию.
   - Сама обстановка подсказывает Вам, генерал-маршал, что перед переворотом следует взять под контроль местное Управление федерального терроризма.
   - Согласен. Полянский вполне может нагадить мне на Урале.
   - Представляете, что может быть, если федеральные террористы начнут играть против Вас?
   - Это-то как раз я легко могу себе представить. Но я совершенно не представляю себе, как я смогу подчинить себе Полянского и его мясников? Формально они к нам никаким боком не относятся. И мне нечего им предложить.
   - Положение у федеральных террористов настолько безнадежное, что они схватятся за любое Ваше предложение. Всем известно, что в Правительстве решили в скором времени расформировать органы федерального терроризма, передав полномочия Комитета новому департаменту Министерства внутренних дел. СМИ только и ждут момента, когда прозвучит команда рвать федеральных террористов на куски. В Генеральной прокуратуре уже заготовили болванки для уголовных дел на верхушку Комитета. Уж кто-кто, а проныра Полянский должен обо всем этом знать.
   - Ладно, поболтаю с ним. Надеюсь, он не такой фанатик, каким я его себе представляю.
   - А я надеюсь, что даже если господин Полянский и не такой, каким Вы его себе представляли, это все-таки не помешает Вам использовать его в нашей игре.
  
   4
   - Перестал работать маячок в теле Даниила Даля, - доложил Ахтамыш Полянскому. - Даже искаженных и ослабленных сигналов нет.
   - Версии есть? - спросил тот.
   - Сколько угодно.
   - Достаточно трех.
   - Либо тело Даля уничтожили, либо он находится в экранированном от исходящих сигналов помещении, либо наш "академик" нашел возможность блокировать сигналы маячка.
   - Предлагаю четвертую версию: наш маячок уничтожен установкой, тотально истребляющей акстронику.
   Харуки озадаченно посмотрел на начальника, хмыкнул и с иронией в голосе проговорил:
   - Сильный заход, шеф. Я чувствую себя глупым мотыльком, бестолково мечущимся в ярком свете Вашего блистательного разума.
   - Ну а как иначе объяснить то, что у наших людей при штурме "Арсенала-2" вырубилась вся акстроника, включая мозговые импланты и коммуникаторы? Причем такая же картина наблюдается и в домах над хранилищем. Сейчас туда мчатся спецы по ремонту всякой бытовой аппаратуры и оборудования зданий. Попы из Храма Тройной Любви послали в Министерство религий жалобу. У этих чудиков из-за того, что в их вертепе екнулась акстроника, сорвалась какая-то важная церемония, кажется групповое изнасилование теленка.
   - У нас имеются глушилки акстроники. Они ее, правда, не уничтожают, а только отключают на время. Значит, у партизан появилась какая-то сверхглушилка.
   - Сверхуничтожалка, Харуки. Мысли шире.
   - О-о-о. Боюсь, что это интереснейшее дело у нас заберет военная разведка.
   - Хрена им лысого. Предупреди наших, чтобы вояк на пушечный выстрел к расследованию не подпускали.
   - Они народ настырный.
   - А мы - безбашенный. Как наедут, так и отвалят. Я намерен драться всерьез.
   - Оно того стоит?
   - Да. Наступило время серьезных игр. А играть без козырей я не люблю.
   - Тогда я попытаюсь...
   - Нет, ты будешь заниматься делом о взрыве ВНБ. Если я с него тебя сниму, то все поймут, что мы замутили нечто серьезное. Я сам все выясню. Не стану привлекать наших.
   - Вчера Кваша встречался с Ашатрием. Это тянет на еще один козырь?
   - Еще как тянет.
   - Они договаривались о действиях против Корха.
   - Я ожидал этого. "Чинуши" ищут союза со вменяемыми служаками.
   - Может, и с нами гражданские власти дружить захотят?
   - Вряд ли. Нас "чинуши" бояться и ненавидят.
   - Наши действия?
   - Будем пока выжидать. Компромата у меня хватит на обоих этих хорьков. И, случись что, мы любого из них скрутим.
   - Н-да.
   - Очень любопытно то, что племянницей Кваши является известная нам с тобой Хина Даль. Не исключено, что они играют в одну игру. Возьми Квашу под плотное наблюдение. Выяснил, что могло заинтересовать Хину Даль в Подземном Граде?
   - Только гиперборейцы, - уверенно ответил Ахтамыш. - Возможно, она пускала налево найденные в их подземельях артефакты. Нынче на черном рынке можно загнать все что угодно. Других интересов у женщины там быть не могло. Я даже проверил, не крутит ли она роман с кем-либо из ребят, лазающих по подземельям. Но и этот вариант оказался тухлым.
   - Гиперборейцы. Хм. "Гиганты, унесшиеся в небо на огненных колесницах..." Но ведь у них и не пахло высокими технологиями?
   - Я прочитал на сей счет сегодня ночью до фига всего. До сих пор башка гудит от обилия всякой научной ботвы. Запутался вконец. И все же вполне определенно могу заявить о том, что гиперборейцы не шибко развивались технически. Однако, шеф, в чем-то они вполне могли шагнуть дальше нас. Увы, у наших ребят из техотдела нет возможности изучить то, что наскребли в пещерах археологи.
   - Почему?
   - Почти вся коллекция уже на Сане. На Земле - только копии.
   - То есть древние вещички прихватила Уния?
   - Кроме тех из них, что могла прихватить с собой госпожа Даль.
   - А что она могла прихватить с собой?
   - Все что угодно.
   - А конкретно?
   - Мы с ребятами немножко пошуровали в локалке у военной разведки Уральского округа.
   - И?
   - В последние часы она по приказу Корха в большой спешке собирает и анализирует сведения о некоей Гиперборейской Скрижали, перелопачивая кучи древних преданий.
   - И что вояки там нашли?
   - Если перевести всю эту мифическую байду на современный язык, получается, что имелось у гиперборейцев оружие, уничтожающее оборудование боевых звездолетов.
   - У древних написано про космические корабли?
   - Смотря как толковать легенды.
   - Оружие древних. Мечта помешавшегося на фэнтези школьника.
   - Использовали такое оружие вовсе не гиперборейцы, а какой-то клан вроде древних самураев - или, может, даже другая раса - под названием "демоны-охотники". А потом между правящей династией и теми самыми вроде бы как "самураями" вышла заморочка. Почти всех "демонов" пустили под нож. Но вместо того, чтобы наслаждаться победой, гиперборейцы после нее собрали манатки и дали деру с Земли. А династию гиперборейцев, поперевшую против тех "демонов", индусы, незнамо как о ней узнавшие, прозвали Последней. И есть в древних преданиях мысль, что по летящим к звездам гиперборейцам нанес смертельный удар один из оставшихся в живых "демон-охотник", достав беглецов с помощью...
   - ...Гиперборейской Скрижали?!
   - Именно так. Скорее всего, именно ее и стащила госпожа Даль из Подземного Града.
   - Итак, Харуки, мы ищем Гиперборейскую Скрижаль.
   - Мы ищем госпожу Даль, шеф. Найдем ее, может, найдем и Скрижаль.
  
   5
   Корх и Полянский сидели в мягких креслах друг напротив друга и пили вино. Что любопытно, каждый из этих двух людей был уверен в том, что держит в своих руках жизнь собеседника, и ничто не сможет помешать его уничтожить. И самое интересное заключалось в том, что оба хитреца имели .
   - Я рад, что мы с Вами наконец-то встретились, так сказать, tete-a-tete, - сказал Корх.
   Однако мрачное выражение его лица не оставляло сомнений в том, что никакого удовольствия от встречи генерал-маршал не испытывает. Как и все военные, он не любил федеральных террористов за их методы работы - пытки, провокации, жестокие зачистки кварталов и пр.
   - Да, на совещаниях и заседаниях не особо-то поговоришь, а в наши смутные времена порядочным людям следует встречаться почаще, - Серж натянуто улыбнулся.
   Имея сведения, что власти собираются завести на генерал-маршала уголовное дело и тот об этом прекрасно знает, Серж ожидал увидеть Корха испуганным, усталым и подавленным.
   Однако тот излучал из себя такую уверенность, какой у него не замечалось давно. Такая перемена в поведении генерал-маршала насторожила Полянского. И он подумал: "Либо Корх блефует, либо слухи о том, что он является лидером заговора военных, абсолютная правда".
   - Вы не справляетесь с ситуацией, господин Полянский, - заявил Корх, чеканя каждое слово.
   "Ишь как зарядил с ходу! Сдается, мне тут разнос учинить собираются, - Сержу не понравилось такое начало разговора. - Проведу-ка разведку боем".
   - Вы правы, господин генерал-маршал-полковник, ситуация мной полностью провалена, - тяжело вздохнул Серж и соврал: - Вот почему я решил на днях подать рапорт об увольнении.
   - Есть вещи страшнее увольнения, - генерал-маршал пригубил бокал с вином.
   - Например? - Серж сделал из своего бокала большой глоток, пытаясь скрыть ухмылку, и подумал: "Я рассчитывал, что меня начнут пугать на двадцатой минуте, а все началось на второй. Так не делают себе друзей. Так только мелких агентов вербуют. Кажется, генерал-маршал при всех своих наградах и званиях - обычный болван, который не меряно среди служак в его возрасте".
   - Например, смерть, - суровый взгляд генерал-маршала впился в глаза Сержу.
   - Меня пугает нынешняя жизнь, а смерть... - Серж поставил бокал на стол и беспечно махнул освободившейся рукой. - Все там будем. Разница только в том, кто перед этим меньше промучается.
   Генерал-маршал, поняв, что на такого бывалого бойца, как Полянский, давить бесполезно, начал говорить по существу:
   - В ближайшее время, вероятно, армия вмешается в то ужасающее положение дел, которое создалось благодаря нашим бездарным и вороватым политикам.
   "Информаторы не врали, - подумал Серж. - Генерал-маршал и впрямь метит в диктаторы. Видимо, близится время войны всех против всех. А война всех против всех порождает союзы всех со всеми. Почему бы мне не поиграть с генерал-маршалом в его игру? Ну, а если что, то шлепнуть-то его я всегда смогу. Мои снайперы до кого угодно доберутся".
   - Вы предлагаете мне притормозить работу подчиненного мне Управления, господин генерал-маршал? - спросил Серж.
   - Наоборот. Следует форсировать работу.
   - В каком направлении?
   - В поисковом.
   - Требуется обнаружить агентов Конвента среди высокопоставленных чиновников?
   - Их и без Вас обнаружат. Мне требуется более тонкая работа, связанная с очень опасным предметом, возможно, самым опасным из находящегося на Земле.
   - Скажите, кого надо убить во вверенном мне регионе, и считайте, что дело сделано, - Серж догадался, о чем пойдет разговор, но продолжил лицедействовать: - Надеюсь, убивать придется не миллионами? Учтите, наши крематории и так работают на полную мощность.
   - Никого убивать не надо. Требуется тонкая работа. Даже не знаю, смогут ли Ваши костоломы справиться с ней. В любом случае по следу уже пущена военная разведка. Нужно найти одну вещь, - Корх поднес ко рту бокал с вином.
   - Гиперборейскую Скрижаль? - не сдержался Серж.
   - Кхм... - Корх подавился вином и закашлялся.
   "Зря я так, - осудил себя Серж, - умников нигде не любят".
   - Что Вы о ней знаете? - спросил Корх, откашлявшись.
   - Твердых фактов у меня пока нет. Есть подозрение, что Хина Даль притащила в Приваловск из Подземного Града некий предмет, с помощью которого ухлопала наши бронемобили в подземельях у "Арсенала-2". Кроме этого, рядом с хранилищем вырубилась вся акстроника и у людей вышли из строя церебральные импланты. Мой, кстати, тоже. После нашей с Вами беседы пойду в нашу ведомственную клинику ставить себе новый.
   - Да, правозащитникам удалось крепко вздуть Ваше Управление. Не думал, что Вы - опытный командир - допустите такой промах.
   - Мы действовали в спешке. К тому же мы ничего не знали о Скрижали - это теперь мы начали изучать материал по гиперборейцам.
   - По-моему, Вы просто недооценили противника.
   - Теперь этого не повторится. Мы ударим так, что банде Фрица мало не покажется. Жаль, у меня мало людей...
   - Давайте объединим наши силы.
   - Каким образом? Локально? Или у Вас имеется проект более широкого сотрудничества?
   - Я собираюсь предложить Вам серьезный пост в будущем Министерстве планетарной безопасности.
   - Боюсь, что Конфедерация не даст нам развернуться.
   - Пусть попробует. Нам есть, чем ответить.
   "Поздравляю Вас, господин генерал-маршал, Вы кретин высшего класса! - Серж озабоченно потер виски. - Нет ничего более глупого, чем шантажировать Конвент в тот момент, когда он сам ищет повода расплеваться с вечно клянчащими помощи землянами. Чем собирается пугать миры Унии, господин Корх? Ну не Скрижалью же..."
   Серж вздрогнул, пронзенный догадкой.
   "А почему нет?! - спросил себя Полянский. - Ведь оружием, способным ухлопать защищенную от всех видов излучения акстронику бронемобилей, запросто можно шарахнуть и по звездолетам Унии... Теперь мне понятен интерес разведки Эскадры к этой гиперборейской штучке. Надо будет любой ценой раздобыть ее".
   Корх заметил смятение в глазах собеседника и спросил:
   - Итак, господин Полянский, Вы со мной? Говорите прямо. Если по каким-либо причинам Вам не хочется сотрудничать, так и скажите. Я не обижусь. И мы просто забудем этот разговор.
   - Конечно, я с Вами, господин генерал-маршал, - закивал Серж, подумав: "Знаем мы такие шуточки. И сами частенько точно так же шутим с решившими свалить в сторону агентами".
   - Очень хорошо, - на лице Владимира появилась довольная улыбка.
   - Я давно с надеждой ждал того часа, когда патриотически настроенные военные поднимутся на защиту интересов простого народа Земли, - соврал Серж. - Только они смогут стать той силой, которая приведет к консолидации все наше общество и вернет ему утраченную стабильность.
   - Рад, что Вы оказались истинным патриотом Земли, господин Полянский. Наши цели: суверенитет, демократия и благо простого человека.
   - Да-да, я понимаю.
   - Прошу Вас, свяжитесь с начальниками других управлений и объясните им суть происходящего.
   - Я осторожно прозондирую...
   - Можете не осторожничать. Все командующие военными округами планеты на моей стороне. Осталось только в самое ближайшее время перевести потенциальную власть в реальную и оформить ее юридически.
   - Насколько мне известно, земной генералитет вовсе не собирался...
   - Мои коллеги переменили свое мнение по данному вопросу.
   "Ну и дураки, - подумал Полянский, поедая диктатора преданным взглядом. - Впрочем, мне тоже лучше перейти на сторону этого параноика. Раз будущий диктатор предлагает мне союз, то, значит, я могу больше не париться насчет того, что военные нас разгонят. По крайней мере в ближайшем будущем увольнение мне не грозит. Ко всему прочему, я уверен, что мы в скором времени понадобимся воякам для подавления беспорядков, которые непременно поднимет агентура свергнутого Правительства. И, уж конечно, партизаны не останутся в стороне от возникшей бучи. Однако данное обстоятельство отнюдь не исключает контакта с Эскадрой. Наоборот, после переворота я стану для Унии раз в сто интереснее, нежели сейчас".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

ЧАСТЬ II. ЦЕНА ПОБЕДЫ

  
  
   ГЛАВА 1. КРУГ ЗАМКНУЛСЯ
  
   1
   Переворот, произведенный Корхом, развивался по классическому сценарию. Сначала перед репортерскими объективами выступили "рядовые граждане", требующие "твердой руки" и клеймящие "воров и взяточников", то есть правящую элиту.
   Потом в населенных беднотой кварталах сорока восьми крупнейших городов Земли прогремели разрушительные взрывы. Тут же военная контрразведка поймала "группу злодеев" - людей, признавшихся прилюдно в том, что это они произвели данные взрывы по распоряжению Правительства Федерации.
   Затем многотысячные толпы "простого народа" ринулись к штабам округов, корпусов и дивизий, требуя, чтобы военные "защитили простой народ", то есть взяли власть в свои руки.
   После этого почти три тысячи генералов - все высшее военное руководство Земли, - "откликаясь на требование народных масс", предали Правительство Федерации, изменив данной ему присяге, и вывели свои подразделения из казарм, взяв под контроль все стратегически важные объекты планеты.
   Ну а заключительная сцена всего этого представления выглядела так: ликующий от радости народ выходит на улицы земных городов и громко скандирует слова благодарности в адрес "спасителей в погонах", потрясая при этом портретами генерал-маршала Корха, объявившего себя Верховным правителем Земли.
   Все это подавалось средствами массовой информации как апофеоз торжества народовластия и справедливости (Шэюй сдержал обещание, данное Корху).
   Командовавшие военными округами планеты генерал-маршалы единогласно поддержали кандидатуру Корха в качестве претендента на высшую власть. Но вовсе не потому, что ни у кого из них не имелось собственных амбиций и желания стать диктатором. Просто мало кто из командующих верил в то, что диктатура на Земле может продержаться больше двух-трех месяцев.
   Вместе с тем генерал-маршалы рассчитывали, что Корх за свое короткое правление все-таки успеет сделать главное: заставит Генеральный штаб навсегда отказаться от попыток сокращения земной армии, и всерьез готовы были помочь в этом Верховному властителю. Ну а после того, как тот сыграет отведенную ему генерал-маршалами роль, они собирались за голову Корха выторговать у Конвента сохранение военных округов на Земле на долгие времена.
   Были вынуждены поддержать переворот: полиция, таможня, службы безопасности (по сути, карманные армии олигархов) корпораций и органы федерального террора, чье руководство прекрасно понимало, что против армии оно не продержится и дня...
   Корх дочитал до конца предоставленное "Конусом-9" досье на Полянского и сказал мятежному суперкомпу:
   - Здесь нет того, чего я почувствовал в нем при разговоре.
   - А что Вы почувствовали, генерал-маршал? - поинтересовался "Конус-9".
   - Полянский - вовсе не упертый фанатик, каким его представляет отдел кадров Комитета федерального террора.
   - Люди со временем меняются.
   - Полянский, он себе на уме, крепкий орешек. Я поручу нашей контрразведке приглядывать за ним.
   - Это правильно, - откликнулся суперкомп. - Доверяем мы Полянскому или нет, но он нам сейчас нужен. Однако надо позаботится, чтобы он не раструбил о Гиперборейской Скрижали на всех углах.
   - Раз нужен, будет работать на ме... на нас, - Корх теперь все больше ценил помощь мятежного суперкомпа, испытывая все большее доверие к его советам, и старался в последнее время при общении с "Конусом-9" подчеркивать, что он и Владимир являются равноправными партнерами. - Никуда не денется. Главное, чтобы он не снюхался с нашими врагами.
   - Главное, чтобы он нашел Гиперборейскую Скрижаль, - уточнил "Конус-9".
  
   2
   Фриц сдержал обещание и достал супругам Даль новые и, как он выразился, "почти настоящие" (то есть воспринимаемыми всевозможными детекторами в качестве подлинных) удостоверения личности, а также билеты на рейс до Саны.
   До прилета нужного Далям корабля в космопорт имени Бориса Ельцина оставалось еще немало времени. Торчать там лишние часы, рискуя привлечь внимание его службы безопасности, супругам не хотелось. И они решили провести эти часы в своей комнате в штаб-квартире правозащитников.
   Чтобы не тратить время зря, Хина анализировала собранные материалы о гиперборейцах. А Даниил спал на крышке большого ящика из-под зенитных ракет.
   - Эй! - в комнату к супругам Даль влетел подвыпивший Фриц (он уже вторые сутки отмечал с соратниками удачный поход за оружием, и с каждым часом количество убитых федералов в рассказах Ширинкина вырастало вдвое). - Тут, блин-на-хрен, вас по новостям показывают.
   Хина потрясла мужа за плечо. Он проснулся и зевнул. Фриц включил виндас. И на стене комнаты появилось изображение диктора новостного канала, указывающего пальцем на расположенные в верхнем правом углу экрана изображения Хины и Даниила.
   Диктор сообщил о том, что всем полицейским и сотрудникам частных охранных фирм следует при встрече с супругами Даль тут же задержать их, а простым гражданам, знающим о местонахождении вышеуказанных преступников, необходимо сообщить об нем в полицию.
   - Эх, блин-на-хрен, я даже после налета на дежневскую префектуру не удостаивался такой чести, - горестно вздохнул Фриц, одарив супругов Даль завистливым взглядом. - А ведь народу там положил не меряно. Одних только полицаев не меньше отдела укокал. А уж чинуш тыщами завалил...
   Хина бросила на Фрица негодующий взгляд.
   - Не по злобе, конечно, а чисто, блин-на-хрен, по недоразумению, - пояснил ей Фриц и продолжил хвастаться: - В одном только этом году мы пару разов круто полицаям вломили: разнесли на кусочки десяток блокпостов и обчистили оружейки в двух районных отделениях. Потом еще суд городской рванули... почти. И ни разу, блин-на-хрен, мою рожу ни одна какашка по новостям не показала. Про наше геройское потрошение "Арсенала" по новостям какую-то дичь прокатили, даже ни разу про меня не квакнув. А вам за один налет - такая слава. Вы теперь умереть спокойно можете - в расцвете зашибенной популярности. Свезло, так свезло. Ничего не скажешь. Ладно, я тоже, блин-на-хрен, отчебучу такое... такое... Они меня еще узнают! Все узнают, блин!
   - Все, Хина, - выдохнул Даниил, - нам копец!
   - Зачем ты так!? - пессимизм всегда был чужд Хине. - Есть пилюли, изменяющие и внешность, и генотип.
   - Есть, - подтвердил Фриц. - Я сам пару разов такие лопал. Только фигня все это. В космопорту датчики в переходнике такую фишку враз просекут.
   - Тогда, похоже, Даниил, ты и в самом деле прав, - невесело улыбнулась Хина. - Нам крышка. А я-то уже начала думать о том, какие подарки для детей и родителей купить в космопорте, чтобы не с пустыми руками лететь на Сану. Мы пропали.
   - Скажем так, - нахмурился Даниил, - наши шансы улизнуть с Земли серьезно уменьшились.
   - Зато шансы быть укокошенными федералами серьезно увеличились, - злорадно рассмеялся Фриц, сильно завидующий диссертантам, получившим, по его мнению, совершенно не заслуженную ими славу.
   - Фриц, что бы ты нам посоветовал? - Хина достала из кармана теперь уже совершенно бесполезные документы и бросила их на стол.
   - Если власть против вас, то ее надо заменить на ту, которая за вас, - не задумываясь, ответил Ширинкин.
   - Ты мудр, вождь, как тысячелетний старец, - оценила совет Хина.
   - Поэтому-то я и являюсь командиром партизанской армии, а не тырю барахло по пригородным дачам, - отозвался на похвалу Фриц.
   - А почему же ты еще не сверг эту власть? - спросил у него Даниил.
   - Силенок, блин-на-хрен, не хватало, - развел руками вождь правозащитников. - Да тут еще всякие ушмарки вроде кали-йогов в спину бьют. Зато теперь у меня есть оружие. И бойцы подтягиваются. Даже из других банд... в смысле из других революционных армий к нам братва потихоньку валит. К тому же у вас есть штука, гробящая акстронику. И если вы не улетите, а улететь вам теперь мудрено будет, то хреновину эту можно использовать в борьбе за всенародное счастье.
   - Ты все-таки считаешь, вождь, что именно мои артефакты вжарили у "Арсенала" по комитетовским тачкам? - спросила Хина.
   - В этом уверены сами комитетчики, - сообщил Фриц. - У нас в ихнем горотделе одна деваха работает. Шпионит, типа, блин. Я с ней недавно базарил. Говорит, вояки комитетчиков напрягли искать в городе какую-то шнягу, которая, мол, всю акстронику хреначит. Зовется та штукенция "гипробейской ржалью".
   - Ты хотел сказать "Гиперборейской Скрижалью"? - спросила Хина.
   - Во-во! Скрижаль, блин-на-хрен, точно! - закивал Фриц. - Сдается мне, что это именно та шняга, которой ты тачки этих упырей грохнула в туннелях. Иначе на кой хрен такой кипиш вокруг тебя подымать? Даню, допустим, ищут за то, что с его помощью мы и кали-йоги оружие свистнули. А тебя, блин-на-хрен, за что? Мыслю, именно за Скрижаль. Кстати, ты ее не потеряла?
   - Нет, - бросила Хина, задумавшись.
   - А ты можешь этой фиговиной орудовать? - спросил Фриц вкрадчивым голосом.
   - Она управляется мысленным приказом, - объяснила диссертантка.
   - Да по мне - хоть хоровым пердежом, главное, чтоб неприятеля крошило, - погрозил кулаком всем своим врагам сразу Фриц.
   - У меня слабые биотоки, - не соврала Хина, хотя и была готова соврать, поскольку перспектива стать вместе с Гиперборейской Скрижалью оружием в руках не совсем вменяемых революционеров, готовых утопить в крови весь город, совершенно не прельщала нашу героиню. - И у всех вас тоже. А здесь нужен сильный экстрасенс. Лучше всего - плюсмутант. Но где ж я его сейчас найду?
   Вождь правозащитников задумался. Почесал макушку. И заявил:
   - Знаю одного. Сычом кличут. Подхалтуривает в букмекерских шарагах. Типа, прогнозы им дает. Однако гадатель из него, блин-на-хрен, хреновый. Мы в прошлом году по его наводке поставили наши партизанские бабки на то, что "Хвосты" возьмут Суперкубок, а они, падлы, даже в финал, блин-на-хрен, не попали, просрав салабонам из "БЖДК". Сыч нам потом втирал, мол, на будущее можно влиять, зная его. И, мол, не разболтай мы всем о будущей победе "Хвостов", они бы всех сделали. Но мы такой отмазке, конечно же, не поверили... Только базарить с мутиком сама будешь. С нами этот перец контачить больше не желает, паскуда.
   - Почему? - поинтересовалась Хина.
   - Мы, типа, не сошлись во мнениях по одному вопросу, - ушел от ответа Фриц.
   - В смысле? - потребовала объяснений Хина.
   - Братва его кончить хотела за Суперкубок, но он вовремя смылся, - нехотя сообщил Фриц и тут же добавил: - Но я потом отбой пацанам дал. Пусть, думаю, мутик этот живет покамест. Все равно, блин-на-хрен, от наркоты загнется.
   - Он наркоман?! - поразилась Хина, которая никогда раньше не слышала, чтобы плюсмутанты употребляли наркотики.
   - Еще какой, - подтвердил Фриц. - Поэтому его и найти легко. Сидит всегда на одном месте и балдеет. Ну чо? Могу адресок черкнуть и пацанов в охрану дать, чтоб тебя, блин-на-хрен, по дороге не пришибли.
   - Адресок давай, - кивнула Хина. - И денег нам немножко подкинь, Фриц, если можно, а то мы на нуле. Еды отсюда тоже неплохо было бы взять с собой, хотя бы на пару суток. А вот "пацанов в охрану" нам не надобно. А еще, вождь, нам нужны грим, гражданская одежда и проводник до границ твоих владений.
   - Вы чо, смотаться отсюда решили? - удивился Фриц. - Вас же мигом свинтят и Скрижаль эту отберут. И глазом моргнуть не успеете, как, блин-на-хрен, в крематории окажетесь. Давайте уж я сразу вас тут чикну, чтоб не мучились.
   Даниил одарил супругу не менее удивленным взглядом, чем Фриц, но промолчал.
   - Мы ненадолго, - пообещала Хина. - Кое-какие дела сделаем, зайдем к плюсмутанту и вернемся.
   - Такой крутой бабы, как ты, Хина, я, блин-на-хрен, еще не видал, - восхитился Фриц смелостью диссертантки. - Большинство гражданских терпил, если б про них в новостях прогнали то, чо про тебя, в землю со страху закопалось, а ты решила по городу шастать. Из тебя мог бы получиться крутейший боец. Могла бы даже дослужиться у нас до полевого командира или члена Центрального исполнительного комитета. Правда, без права решающего голоса.
   - Спасибо за комплимент, вождь, - улыбнулась Хина. - На досуге я обязательно подумаю над карьерой революционера... Ну так как, дашь нам денег?
  
   3
   Серж встретился с профессором-краеведом Александром Копеком в зале Музея истории Северного Урала. Музей в качестве места встречи выбрал Серж. Он решил не вызывать Копека к себе в служебный кабинет или использовать для встречи с профессором какую-либо из конспиративных квартир, принадлежащих Комитету. Серж не хотел, чтобы на работе узнали о том, что Полянский параллельно работе своих оперативников и сам ведет розыск Гиперборейской Скрижали.
   В другое бы время Серж не стал бы столь тщательно скрывать свои действия от коллег. Но сейчас он имел все основания подозревать, что некоторые из его сотрудников завербованы военной контрразведкой, пристально следящей за действиями Сержа...
   Полянский и Копек неспешно прогуливались среди экспонатов, добытых природоведческими, этнографическими и археологическими экспедициями, а также пожертвованными музею частными лицами и организациями.
   - Что именно Вас интересует, господин Полянский? - спросил Копеек.
   - Гиперборейцы, Александр Иванович, - ответил Серж.
   - Вы интересуетесь гиперборейцами? - рассмеялся краевед. - Надоело заниматься ловлей преступников?
   - Я интересуюсь тем, какие артефакты гиперборейской цивилизации могли попасть в руки городского подполья, - Серж одарил Копека столь строгим взглядом, что с лица профессора мигом слетела улыбка, а воображение услужливо показало ему бредущих по льду пингвинов, старательно обходящих периметр каторжного лагеря.
   - Вы считаете, что партизаны... - начал было дискуссию профессор.
   - Александр Иванович, я Вас пригласил на эту встречу не для того, чтобы Вы задавали мне вопросы, а чтобы я их Вам задавал, - прервал речь профессора Серж. - Мне порекомендовали Вас как лучшего знатока всего, что связано с гиперборейцами. И я пришел сюда узнать о них то, чего не смог разыскать в Библиотеке.
   - Конечно-конечно! Я болею Гиперборей еще с детства, еще с тех времен, когда про Подземный Град никто слыхом не слыхивал. Чем могу быть полезным органам федерального терроризма? Раз у нас нечто вроде допроса...
   - У нас нечто вроде симпозиума по историко-технологическим вопросам.
   - Спрашивайте.
   Серж и его собеседник остановились возле стенда под названием "Северная Русь - родина бейсбола, крикета, песапалло, гольфа и софтбола". На стенде изображался поросшая травой околица деревни XVI века. На нем играла в лапту ватага босоногих мальчишек.
   - Скажите, Александр Иванович, "Гиперборея" и "Арктида" - это одно и то же? - спросил Серж, бросив короткий взгляд на картину с детьми.
   - Вижу, Вы подготовились к беседе, господин Полянский.
   - Я профессионал.
   - Древние греки считали Арктиду находящимся на севере материком с весьма приятной погодой. В его средней части плещется море. А вокруг него живут гиперборейцы. Их страна и зовется Гипербореей. То есть территориально она являлась всего лишь небольшой частью Арктиды. Надо сказать, что жизнь мифических гиперборейцев совершенно не походила на ту, о которой мы узнали из исследований Подземного Града. Гиперборейцы греков жили в раю: пели, танцевали, пировали и умирали только тогда, когда им надоедало жить. А настоящие гиперборейцы жили довольно скучно и ели червяков у себя в подземельях.
   - Кроме того, как я понимаю, гиперборейцы имели необычные для своего времени технологии.
   - Вообще-то, господин Полянский, о них древние тексты ничего конкретного не говорят. Лишь индусы приписывали гиперборейцам использование сложно устроенных летательных аппаратов и прочих интересных устройств.
   - Многие греческие боги и герои, например, Аполлон с Гераклом имеют прозвище - Гиперборейский. Почему?
   - Не исключаю, господин Полянский, что часть гиперборейцев осталась на Земле. Они-то и были прозваны людьми далеких эпох богами и героями.
   - Эти "боги" и "герои" могли дожить до образования античных полисов?
   - Почему нет? У некоторых плюсмутантов, если не врут генетики, жизненный цикл рассчитан на тысячу лет. По мне, так и гиперборейцы могли быть ничем не слабее наших плюсмутантов.
   "Но покамест никто даже из самых крутых плюсмутантов не научился вырубать на расстоянии акстронику бронемобилей", - подумал Серж.
   Полтора часа назад он получил важное сообщение. В нем говорилось о результатах анализа останков лаборатории "Борея", предположительно уничтоженной Хиной Даль. Анализ дал однозначный ответ: разрушения в микросхемах лабораторных устройств схожи с теми, что имели место в акстронных платах бронемобилей, разбившихся о стены подземелий у "Арсенала-2" из-за отказа системы управления...
   - Правда ли, что гиперборейцев упекли под землю льды? - спросил Серж у профессора.
   - Чушь! Ничто не мешало этому народу отступить от наползавших ледников на юг.
   - Тогда почему же гиперборейцы зарылись под землю?
   Копек остановился. Театрально вытянул правую руку вперед. И продекламировал:
  
   Безумием злобы объятый Зевс атакует титанов.
   Дланью могучей своею оный под грома раскаты
   Сыплет разящие молнии с неба. И те
   Падают огненным ливнем. Внизу разгорается пламя.
   Им опаленная горестно стонет земля и гудит,
   Вот охватило леса ненасытное пламя и с треском пожрало.
   Вот закипела вода в Океане и даже земля закипела.
   И жаром титанов, укрывшихся в недрах земли, обдало.
   И вознеслось до эфира богов беспощадное пламя.
   Билось немало могучих существ, но у каждого слепли глаза
   От молний, в титанов летящих и блеском своим затмевающих солнце.
   Хаос царил в сем огнедышащем пекле.
  
   - Считаете, "Титаномахия" не сборник мифов, а просто перевранная историческая хроника?! - засомневался Серж, мимоходом отметив, что свое выступление академик сделал на том месте, где камера наблюдения могла снимать лица беседующих максимально отчетливо.
   "Страхуется, профессор, - подумал Серж. - Боится, что мы его уберем, узнав от него все, что хотим узнать. Нельзя не признать, что народ сильно поумнел за последние годы. Естественный отбор: дураки отправляются в крематорий, а жить остаются лишь самые предусмотрительные".
   - Безусловно, - сказал Копек. - У меня нет никаких сомнений, что в поэме Гесиода говорится вовсе не о мифической борьбе богов и титанов, а о конкретной войне между жителями Гипербореи и их могущественными врагами, имеющими господство в воздухе.
   - И когда же все это случилось?
   - Думаю, битвы бушевали очень долго - с двенадцатого по девятое или даже восьмое тысячелетие до нашей эры. Именно столько потребовалось той войне, чтобы войти в легенды самых древних народов земли.
   - А про оружие, используемое в "той войне", имеются данные?
   - Имеются. И их немало. Правда, я плохо разбираюсь в видах современных земных вооружений. И мне трудно соотнести с ними средства, использовавшиеся в битвах "богов" с "титанами". Вы, например, можете найти современный аналог установкам, которые лупят лихо совершающими противоракетный маневр "осколками солнца" по земной поверхности, превращающими то место, куда они попали, в маленький филиал ада?
   - Легко. Это обычные плазменные торпеды, которыми оснащены космические фрегаты. Правда, их у землян уже нет.
   - Ну значит, Ваши специалисты, господин Полянский, смогут без труда классифицировать оружие тех битв.
   - Как Вы думаете, Александр Иванович, могли бы люди пользоваться им?
   - Почему нет?
   - И последний вопрос: какое оружие из арсенала, используемого во время войн "богов" с "титанами", считалось древними самым крутым, то есть таким, от которого нельзя укрыться и которое обладает неограниченным радиусом действия?
   - Насколько неограниченным?
   - Я имею в виду галактические масштабы, - Серж, затаив дыхание, смотрел в глаза собеседника.
   - О-о-о... Трудный вопрос, - замялся Копек. - Я никогда еще... Гм... Если брать галактический масштаб, то мне на ум приходит только одно - Гиперборейская Скрижаль. Но что именно она собой представляет, я Вам толком сказать не могу, уж извините.
   "Все, - выдохнул Серж, - круг замкнулся. Если я добуду Скрижаль, то Уния за ним приползет ко мне за ней на коленях".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 2. НЕОХОТА НИ С КЕМ ВОЕВАТЬ
  
   1
   Имелась ли в Приваловске хотя бы одна правоохранительная структура, которая бы не занималась розыском супругов Даль? Нет, такой структуры в городе не имелось. Повинуясь приказу Верховного правителя, за Хиной и Даниилом охотились все правоохранительные органы уральской столицы. Абсолютно все. Даже налоговая полиция. Даже служба судебных приставов.
   По Приваловску и его пригородам рыскали патрули, выискивая наших героев с помощью всевидящих детекторов, способных опознать человека, определив его геном, даже сквозь стену здания.
   В расположенных на городских окраинах районах тот или иной патруль время от времени натыкался на партизанскую засаду. Тогда он, вызвав себе на помощь группу огневой поддержки, вступал в бой. И между партизанами и правоохранителями завязывалась многочасовая перестрелка, заставляющая местных жителей нервничать и сожалеть, что они остались на Земле.
   Однако хоть вышеописанные перестрелки и затягивали поиск беглецов, кольцо вокруг супругов Даль все-таки неотвратимо сжималось. С каждым часом их шансы остаться на свободе катастрофически уменьшались. И конечно же, все те, кто искал Даниила и Хину ни на секунду не сомневались, что их будущая добыча сейчас сидит в каком-либо укромном месте, запершись на сто замков и боясь высунуть нос из своего убежища.
   На самом же деле беглецы вели себя довольно смело и активно. Но вовсе не из-за презрения к квалификации сотрудников правоохранительных органов. Просто диссертанты мало знали о могуществе этих органов...
   Поздним вечером супруги Даль покинули штаб-квартиру правозащитников и направились к дому тетушки Бони. Опасаясь пользоваться общественным транспортом и такси из-за наличия там устройств, передающих информацию о пассажирах в полицию, наши герои шли пешком.
   Дом тетушки Бони находился в Жуковском - поселке для пожилых людей среднего достатка, расположенном в двадцати километрах от уральской столицы. В отличие от Приваловска, чьи улицы были оснащены полицейскими системами видеонаблюдения, в Жуковском вообще не имелось таких систем. Охранную службу здесь несли два летающих патрульных робота, предупреждающие о своем приближении всех, кто не желал с ними встречаться, миганием проблесковых маячков.
   Поэтому Жуковский показался супругам Даль идеальным местом для того, чтобы укрыться от полиции и федеральных террористов и как следует обдумать планы на будущее. По дороге в поселок Даниил попросил жену поведать ему причину, по которой диссертантка решила покинуть партизанскую штаб-квартиру.
   - Понимаешь, Даня, я пришла в ужас, увидев тот энтузиазм, который охватил правозащитников после ограбления "Арсенала-2", - сообщила диссертантка мужу. - Люди Фрица жаждут как можно скорее опробовать в бою обретенное оружие. А вот мне неохота ни с кем воевать. До этого мы с тобой Даня выглядели в глазах закона лишь прислужниками партизан. В Унии на такое обвинение могут и не обратить внимания, списав наши действия на борьбу с переворотом Корха, вызвавшим неодобрение Конвента. Но если мы с тобой примем соучастие в массовых убийствах, то не отмоемся от такого до конца нашей жизни, на какую бы планету Унии мы с тобой ни подались.
   - В твоих словах есть резон, - не стал спорить Даниил.
   Но на самом деле он уже не боялся оказаться вне закона и стать врагом общества. Более того, в последнее время наш герой частенько ловил себя на том, что ему начинает нравиться жить насыщенной событиями и яркими эмоциями жизнью борца против правящего режима, той жизнью, о которой он мечтал, читая древние хроники и исторические монографии. И лишь мысли о жене и детях заставляли Даниила искать пути возвращения к образу жизни, присущему для обычного "академика".
   - Уверена, что диктатура рано или поздно падет, и мы с тобой сможем без препятствий улететь на Сану, - заявила Хина. - Думаю, дядя одолжит нам денег на переезд.
   - А сможет Павел Ираклиевич замолвить за нас словечко перед Корхом? - спросил диссертант.
   - Пока не знаю, - пожала плечами Хина. - Надо будет связаться с дядей. Сделаем контакт с ним первым пунктом нашего плана по выходу из положения без помощи партизан.
   - Как я понял, дорогая, остальная часть плана сводится к одному: будем отсиживаться в доме твоей тетушки, пока Корха не свергнут. Так?
   - Ну я еще хочу за это время с помощью базы данных Академии архитектуры разобраться в смысле знаков, появляющихся на Гиперборейской Скрижали при ее активации. Аналитические способности академического суперкомпа намного превосходят возможности Библиотеки.
   - Думаешь, тебя еще не отрезали от Академии?
   - Я помню пароли коллег. Буду контактировать с суперкомпом Академии под их именами.
   - А мне в твоем плане отводится более чем скромная роль - не путаться под ногами?
   - Не дуйся, Даня. Неужто тебе понравилось грабить оружейные склады?
   - Останься мы у Фрица, у нас был шанс оказаться на гребне революционной борьбы. После переворота народ оживился. Оппозиция - а к ней теперь можно отнести каждого второго - объединяется, а значит, партизаны вполне вероятно скоро станут реальной властью в городе и легализуются. И тогда вместе с ними сможем легализоваться и мы - примкнувшие к партизанам "академики". Нам даже не придется менять имен и фамилий - наши дела закроют и, возможно, даже извинятся перед нами.
   Хина рассмеялась, чмокнула мужа в щеку и, давясь от смеха, проговорила:
   - Извинятся, денег дадут, накормят-напоят, покатают пьяными на комитетских бронемобилях и дадут билеты на ежегодный бал полицейских в "Сиамских Близнецах". Готовь фрак, Даня! Будем венский вальс на паркете выписывать!
   - Хорошо, Хина, чем мне, по-твоему, заниматься в Жуковском?
   - Ты там сможешь заниматься своей диссертацией. Чего тебе еще надо?
   План супруги показался Даниилу слишком эфемерным. Но спорить с ней он не стал и лишь выразил надежду на то, что Далям не придется отсиживаться в тетушкином доме до тех пор, пока Корх не умрет от старости...
   Миновав трущобные кварталы (ставшие совершенно безопасными, ибо военные патрули разогнали таборы бомжей и "тусовки" молодежный банд), сильно уставшие от длительной ходьбы Дали наконец оказались в Жуковском. Пройдя яблоневый сад, заросший крапивой и чертополохом, супруги ступили на веранду дачного домика тетушки Бони, стоящего пустым после гибели хозяйки, и остановились перед запертой на замок дверью.
   Хина не раз бывала в гостях у тетушки и знала код к замку двери ее дома. Поэтому наша героиня без труда открыла эту дверь. Что любопытно, перед этим Хина, не раздумывая ни секунды, решительно сорвала с двери полицейскую печать. Еще несколько дней назад одна только мысль о таком правонарушении привела бы диссертантку в ужас. Но сейчас она была готова на гораздо большее, справедливо полагая, что к расстрелу ее могут приговорить только один раз.
   Супруги вошли в дом. Смыли с себя грим, скрывавший их лица от объективов уличных полицейских видеокамер и взглядов встречных людей. Наскоро перекусили принесенными с собой продуктами. И легли спать.
   Едва живой от усталости Даниил, как только коснулся головой подушки, тут же испытал необыкновенное чувство покоя и умиротворения. "Вот так бы всегда", - подумал наш герой, засыпая.
   И приснилась ему... собственная диссертация. Только почему-то содержание ее страниц стало совершенно другим, словно написанным Ширинкиным и его боевыми товарищами.
   Так, например, высказывание: "Эволюция внутрибюрократического синтаксиса аннигилировала его объективную семантику ", - было заменено: "Чинуши нам своим гнилым базаром разъели мозги".
   А вместо: "Реактивность плебса не ограничена популистскими резолюциями реальных и номинальных подстрекателей ", - стояло: "Чо б там ни мололи с трибун, а большому мочилову быть!"
  
   2
   Став губернатором Павел Кваша не стал переезжать из мэрии в новый Дом Власти (наскоро переделанный под Бюро из бизнес-центра). И продолжил работать в прежнем кабинете, пользуясь услугами своих сотрудников мэрии.
   Именно в этот кабинет Кваша вызвал Сержа Полянского для серьезного разговора. Оный, по плану Кваши, должен был расставить все точки над "i" в отношениях между губернатором Уральского региона и местным подразделением Комитета федерального террора.
   Беседа Кваши и Полянского началась с короткого обмена приветствиями и пространного отчета Сержа о "мероприятиях, проведенных в рамках расследования причин массовой гибели людей при разрушении здания Всеуральского надмуниципального бюро ".
   - Я ничего не понял, голубчик, - произнес Кваша, выслушав доклад Сержа. - "Обыски", "наружное наблюдение", "поисковые программы в Глобальной информационной сети", "проверка подозреваемых", "исследование вещественных доказательств" - это все шелуха.
   - Гм, - Серж театрально насупился, хотя и понимал, что губернатор прав на все сто.
   - Вы мне четко скажите только об одном. Об одном только скажите! Вы мне скажите: кто взорвал Дом Власти? И все! Все! Большего не нужно! Мне предстоит похоронить десятки тысяч работавших там людей. Мне предстоит выступить перед их родственниками и представителями СМИ. С меня требует ответа Париж! С меня требует ответа население! С меня, в конце концов, требует ответа моя собственная жена, у которой там погибла сестра. А Вы, голубчик, мне какую-то ерунду болтаете. Отвечайте!
   Кваша уперся в Полянского недовольным взглядом. Но Серж не спешил оправдываться, задумчиво рассматривая карту города на кабинетной стене.
   - Чего молчите? - не выдержал губернатор. - Кто виноват?
   - Естественно, партизаны, - не задумываясь, соврал Серж.
   - Это точно? - недоверчиво покачал головой Кваша.
   - Вполне. Мы уже арестовали несколько человек по этому делу.
   - Гм. А чего же Вы меня сейчас грузили всякой ерундой? - спросил Павел, подумав: "Сделаю вид, что поверил. Один фиг, про Корха Полянский мне ничего не скажет. Да и не надо мне теперь ничего про то знать. Так безопаснее".
   - Хотел дать объективную картину хода расследования, - соврал Серж.
   - А доживут ли арестованные до суда в здравом уме и твердой памяти? - Кваша кое-что знал о методах работы федеральных террористами.
   - Как выйдет, - уклонился от прямого ответа Серж.
   - И когда Вы собираетесь представить материал в прокуратуру?
   - В течение недели.
   - Значит, голубчик, я сейчас уже могу собирать пресс-конференцию и выступить на ней с соответствующим заявлением?
   - Легко.
   - Учтите, голубчик, если я, прилюдно заявив о поимке взрывальщиков, после этого сяду в лужу по Вашей милости, Вам не поздоровиться.
   - Учту.
   - Хорошо, с этим все, - довольно кивнул Павел. - Тогда - второй вопрос, голубчик. В мою канцелярию сыплются водопадом обращения от граждан. Они хотят знать: что творится с Центром галактической связи в Южном Горном? Они хотят знать: почему там выставлено оцепление? Федеральная служба галактической связи сообщила мне, что Центр им уже не подчиняется. Что происходит, голубчик?
   - М-м-м...
   - Они мне сказали, что Центр потребляет массу информационных ресурсов. Не отвечает на запросы. Не осуществляет положенные функции. Я спрашивал об этом у Верховного правителя, когда он был еще командующим округом, но так ничего и не понял из ответа генерал-маршала. Там что, идет какая-то секретная операция? Что там происходит, господин Полянский?
   "Я бы и сам не прочь об этом узнать", - подумал Серж и ответил:
   - Я говорил с генерал-маршалом о Центре. И тоже ничего не понял из его объяснений. Возможно, там орудует военная контрразведка. Моих людей в Центре нет.
   - На нет и суда нет, голубчик. Вызову нового командующего округом и вытрясу из него все. Пусть расскажет, чего там военные замутили в Южном Горном. И наконец - третий вопрос, - Кваша достал из ящика письменного стола листок с текстами на обеих сторонах и передал его Сержу. - У меня тут кое-какие фамилии людей. Их надо до суда выпустить на свободу, а их дела следует передать в полицию.
   - На каком основании? - голос Сержа зазвучал жестче, а в глазах появилось холод.
   - За этих людей дали поручительства очень уважаемые в обществе люди.
   - В нашем обществе нет таких "уважаемых людей", которых при тщательном расследовании их деятельности не стоило бы расстрелять.
   - Вы что говорите, голубчик?! Вы про кого это говорите?! Вы с ума сошли, господин Полянский?
   - Отнюдь нет.
   - Вы бросьте такие мысли! И прекратите убивать людей почем зря! Прямо с сегодняшнего дня!
   - Не спорю, господин Кваша, бывает, мы убиваем невиновных. Но иного пути у нас нет. Мы молодая служба, призванная покончить с революционным движением... ну или хотя бы остановить рост его сторонников. У нас нет мощного пропагандистского аппарата, который бы смог промыть мозги населению и перетянуть его на нашу сторону. У нас нет внедренной в партизанские отряды агентуры, позволившей бы без лишней крови ликвидировать подполье. У нас нет опытных специалистов, поэтому порой приходится брать на работу кретинов, безумцев и даже откровенных садистов. Да, мы жестоки. Но, поймите, для нас единственный путь выполнить свой долг - это сделать так, чтобы население боялось нас больше, нежели партизан.
   Голос Сержа становился все жестче и жестче, а в его глазах царила зимняя стужа. В другое время Кваша обязательно бы среагировал бы на это и перестал бы нагнетать страсти, дипломатично повернув разговор в менее раздражающее собеседника русло.
   Но сейчас новоиспеченный губернатор настолько вошел в роль могущественного правителя региона, что проглядел тот момент в беседе, после которого между сторонами уже не может быть никаких компромиссов и одна из них должна будет либо подчиниться, либо умереть.
   - Вот что, голубчик: прекратите разводить демагогию и выполняйте мое распоряжение! - заявил Кваша.
   - Увы, но я не могу этого сделать, - притворно сожалея, развел руками Серж и поставил собеседнику диагноз: "А все-таки Кваша - дурак. Хитрый, ушлый, опытный, битый жизнью, но дурак. Придется ломать этого самовлюбленного павлина".
   - Почему? - сердито надул щеки Кваша.
   - Военные прислали мне куратора. Все серьезные изменения в методике работы моего Управления не могут происходить без его одобрения.
   - С военными я этот вопрос улажу, голубчик. У нас с Владимиром Фахруддиновичем всегда было полное взаимопонимание. У меня сейчас в секретариате сидят два полковника, и мы с ними находимся в распрекрасных отношениях.
   - Боюсь, они могут мгновенно испортиться.
   - Отчего же? - насторожился Кваша, предчувствуя, что сейчас услышит очень неприятные вещи.
   - Военным вряд ли понравиться то, что исполняющий обязанности губернатора стал организатором заговора против нового режима.
   - Кхм... Что Вы, голубчик, имеете в виду?
   Взгляд Кваши растерянно забегал по кабинету. И лишь немалым усилием воли чиновник заставил себя посмотреть на Сержа. И задрожал от страха, увидев, глаза Полянского. То были глаза человека, презирающего все то, чего ужасно боялся сам Кваша: боль, смерть, карьерные неприятности и мнение общества.
   "Вот ведь змеюка какая! Такая сожрет и не подавится", - подумал Кваша о собеседнике, отводя от него взгляд.
   - У меня имеется запись Вашего последнего разговора с Ашатрием, - сообщил Серж.
   - Вы лжете! Этот разговор невозможно было записать!
   - Хотите, продемонстрирую?
   - Не хочу. Заткните эту запись себе, сами знаете куда.
   - Никуда я ее затыкать не буду. Лучше отправлю ее Корху. Пусть узнает, что один из его губернаторов подбивает часть военных на измену и поддерживает партизан. Кстати, советую Вам сменить громоздкий "Э-7" на более компактный "Ю-1". Если верить гарантиям фирмы "Фагоут", он более успешно защищает разговоры от прослушки.
   "Суки! Все знают!" - ужаснулся Кваша, потянулся к стакану с водой, чтобы освежить мгновенно пересохшее горло, но заметив, как сильно трясутся от волнения руки, оставил стакан в покое.
   - Я Владимиру Фахруддиновичу все объясню, - голос Кваши дрогнул - Мы с ним старые приятели.
   - Боюсь, что "все объяснять" Вам придется нашей службе. И не только Вам, но и множеству, связанных с Вами людей - заместителей, секретарей. С Вашей женой придется потолковать.
   - При чем же тут моя жена?!
   - Посмотрим, - холодно улыбнулся Серж. - Может, окажется, что и ни при чем.
   - Вы кардинально заблуждаетесь, господин Полянский! Я ни в чем не виноват.
   - Все так говорят на первом допросе.
   - Вы мне угрожаете?
   - Безусловно.
   - А-а... а с какой целью?
   - Мне нужна Ваша племянница - Хина Даль.
   - Я не знаю, где она.
   - Узнайте. И сообщите мне.
   - Вы что?! Я не могу предать племянницу.
   - Мы живем в эпоху перемен и измен. И нынче для многих наступило время предавать.
   - И для Вас тоже?
   - Тех людей, которых я мог предать, убили партизаны. Остальных я предать не могу, поскольку никогда и не был им верен.
   - В какого из богов Вы верите, господин Полянский? - голос Кваши заметно дрожал.
   "Готов! И пяти минут не прошло, а этот клоун уже сломался", - с удовлетворением отметил Серж и ответил:
   - В того же, что и Вы. Ведь Вы, насколько я помню Ваше досье, из православной семьи, из староверов, так?
   - Чтобы узнать это, господин Полянский, не нужно собирать на меня досье. Достаточно заглянуть на сайт мэрии. Но как Вы можете верить во Христа и творить беззаконие?
   - Все мои действия законны. Просто Федеральный парламент нам предоставил такие полномочия, что у них практически нет границ. А в отношении Господа нашего - Всевидящего и Всемогущего - я Вам так скажу: я являюсь орудием Его божественного промысла.
   - Что-о-о! - широко раскрыл глаза от изумления Павел.
   - Судите сами, господин Кваша: сутью работы учреждения, коим заправляет Господь, имеющий в помощниках всяких ангелов и апостолов, является справедливое распределение поступающих к нему душ. Одни после анализа содеянного их обладателями отправляются в рай, другие - в ад. Органы федерального террора, отправляя на тот свет массу людей, способствуют притоку туда свежего материала для работы созданных Творцом учреждений.
   - Цель Господа...
   - Не может быть понята человеком! Поэтому я и беру лишь чисто бюрократический аспект деятельности высших сил. Скажу больше: лишая жизни людей мы помогаем их бессмертным душам. Безвинно убиенных ждет прямая дорога в рай. Они оттуда нам только спасибо скажут. А тех, кто успел-таки положить на душу тяжкие грехи, в аду ждет скидка за мученический уход из жизни.
   - Это кощунство!
   - Допускаю. Давайте, господин Кваша, мы все-таки перейдем от высоких материй к Вашей племяннице.
   - Зачем она Вам?
   - Сама по себе она меня мало интересует. Хотя и должна - все-таки жена государственного преступника, к тому же объявленная вместе с ним в федеральный розыск. И, заметьте, объявленная - по приказу самого Верховного правителя! Представляете, господин Кваша, Ваша милейшая племянница ухитрилась насолить лично ему. Согласитесь, узнай он, что Вы укрываете ее, Вам не поздоровится.
   - Я не поддерживаю с ней никакой связи! - воскликнул Кваша.
   - И Вы думаете, генерал-маршал в это поверит?
   - Тогда какой мне смысл говорить о Хине с Вами, господин Полянский? Я могу и сам поговорить с генерал-маршалом о ее судьбе.
   - Не рекомендую. Я не знаю, чего хочет от Вашей племянницы Верховный правитель, но лично я не хочу от нее ничего, кроме информации и одной вещички. Труп Хины Даль мне ни к чему.
   - Хорошо, предположим, я узнаю, где Хина, и сообщу Вам. А Вы поможете ей выбраться из того дерьма, в котором она оказалась.
   "Раз толстяк начал торговаться, значит, окончательно спекся", - догадался Серж и решил открыть карты:
   - Я могу сделать так, что моя контора перестанет преследовать Хину Даль и ее мужа.
   - А как же Верховный правитель?
   - У него и без Далей хватает забот.
   - Но если даже Вы отпустите Хину, ее могут схватить другие - полиция, военная контрразведка.
   - Я бы даже, пожалуй, смог бы помочь госпоже Даль и ее мужу бежать на Сану. Но только при одном условии - если Ваша горячо любимая племянница поделится со мной сведениями кое о чем и кое-что мне отдаст.
   - А о чем именно речь, господин Полянский?
   - Вам лучше не знать.
   - Поклянитесь, что не тронете Хину, если я Вам помогу ее найти?
   - Клянусь!
  
   3
   Проснувшись, супруги Даль приняли душ, позавтракали - с аппетитом отведав принесенные из штаб-квартиры правозащитников солдатские пайки - и выпили бутылку тонизирующего напитка, найденную Хиной в одном из шкафчиков кухни тетушкиного дома.
   Затем наши герои приступили к реализации первого пункта задуманного Хиной "плана выхода из положения". Сей пункт предусматривал связь с дядей Хины - Павлом Квашой.
   - А вдруг виндас твоего дяди под контролем палачей из Комитета? - спросил у жены Даниил.
   - Не думаю, что главу региона возьмут под колпак из-за того, что его племянница находится в розыске, - предположила диссертантка.
   - Думаю, у нас все крупные чиновники под колпаком. И ты тут ни при чем.
   - Ну хорошо, тогда я не буду называть себя в разговоре. Дядя, думаю, узнает меня по голосу.
   - Ты знаешь, я не доверяю виндасу, который нам дали партизаны, поведал жене диссертант. - Как пить дать, краденый. И его номер в Сети, скорее всего, имеется в полицейской базе данных.
   - Наверняка виндас тети пашет, - предположила Хина.
   - Уверена?
   - Сейчас проверим.
   Диссертантка ринулась в комнату, где находился настольный виндас, и включила его.
   - Есть связь! - крикнула Хина.
   - Только не забудь выключить изображение, - сказал Даниил, входя в комнату.
   - Но это уж точно покажется спецслужбам подозрительным... Вот что, давай используем текстовое послание. Я знаю адрес дядиной контактной ячейки в Глобальной сети
   - Давай.
   "Уважаемый господин Кваша! - написала Кваше Хина. - Я та, которой Вы когда-то на день рождения три раза подряд дарили куклу в розовом платье. Я та, которая первой провозгласила тост за Ваше здоровье на Вашем последнем дне рождения".
   - Какая-то чепуха выходит, - пожаловалась диссертантка мужу. - Стилистика в духе старинных любовных романов.
   - Нормально-нормально, - Даниил рассмеялся, погладил Хину по волосам и продекламировал:
  
   Я к вам пишу - чего же боле?
   Что я могу еще сказать?
   Теперь, я знаю, в вашей воле
   Меня презреньем наказать.
   Но вы, к моей несчастной доле
   Хоть каплю жалости храня,
   Вы не оставите меня.
  
   Хина улыбнулась, поаплодировала мужу и продолжила писать: "Прошу Вас помочь мне выпутаться из неприятностей - вызванных разногласиями с одним из государственных ведомств по поводу трактовки определенных событий, связанных с моим мужем. Если нужно лично встретиться для прояснения ситуации, то жду Вас в доме безвременно ушедшей от нас БД".
   - Полный бред, - достаточно трезво оценила итоги личного литературного творчества Хина, отправляя письмо на адрес Кваши. - Надеюсь, дядя меня поймет.
   Диссертанты сели на диван и стали ждать ответа. Он пришел через полтора часа.
   Кваша ответил Хине только одним предложением: "Я попытаюсь сделать все необходимое, голубушка, ты только береги себя и не горячись".
   - Ну вот, видишь, как все просто, - сказала мужу обрадованная Хина. - Эх, жаль я не смогла раньше толком поговорить с дядей. Может, тогда бы нам не пришлось тащиться с Фрицем в "Арсенал-2"?
   - Пока оружие из него не перекочевало оттуда к правозащитникам, они нас с тобой, Хина, никуда не отпустили бы. Я вообще удивляюсь, как это Фриц нас так спокойно дал нам свободу, да еще оставил нам Скрижаль. Видимо, он настолько обрадовался удачной операции, что забыл про свои планы по использованию артефактов.
   - Или побоялся, что она отключит все в его бункере, - предположила Хина. - Итак, Даня, я сделала главное - дала весточку дяде. И он теперь будет играть на нашей стороне. Поскольку новому режиму мы ничего плохого не сделали, то вероятно устроенная за нами охота - следствие недоразумения. Мы вполне достойны помилования. Как борцы со свергнутой властью мы может рассчитывать на получение бонусов от нынешних правителей.
   - Зачем тебе тогда эта канитель со Скрижалью? - недоуменно спросил Даниил. - Ведь ты можешь с ее помощью натворить таких дел, что даже мои "преступления против государства" на их фоне покажутся детскими шалостями жаждущей разорвать тебя на куски публике.
   - Я же тебе обо всем об этом недавно говорила.
   - Я тупой, мне надо по несколько раз объяснять.
   - Никто, будучи в здравом уме, сейчас не станет использовать Скрижаль.
   - Согласен.
   - И только лет через десять-пятнадцать исследователи рискнут воспользоваться ею, тщательно изучив перед этим каждый ее атом и проанализировав все возможные последствия использования гиперборейских артефактов.
   - И правильно сделают.
   - А теперь подумай, насколько высок будет мой авторитет среди специалистов, после того, как я научусь пользоваться Скрижалью? Я и она будем как бы одним целым в глазах научного мира. Вот почему я должна подчинить себе Скрижаль, несмотря на то, что у меня нет для полноценной работы с ней ни богатырского здоровья, ни ментальной силы. Возможно, придется привлечь к работе плюсмутанта.
   - Ну не знаю. Лучше бы ты все-таки оставила артефакты в покое. Неизвестно, чем игры могут закончиться с ними.
   - Ничего ты не понимаешь, Даня.
   - Спорное утверждение.
   - Чем больше я буду знать о Скрижали, тем больше будет моя ценность. Если мы прорвемся на Сану, то там я должна буду по крайней мере неделю что-то говорить о своей находке, чтобы меня восприняли как специалиста по гиперборейским штучкам, а не как не чистую на руку тетку, просто спершую их с Земли.
   - Я очень боюсь за тебя, Хина. Я ужасно перепугался, когда тебя накрыло в туннеле. Ты б себя видела - ноги подкосились, зрачки на лбу, лицо, как у покойницы. Думал, ты нежилец. До сих пор выглядишь не лучшим образом... Но, может, ты и права. И если тебе нужен человек с экстрасенсорными способности, что ж, зайдем к нему. Только давай сегодня отдохнем: никаких дел, только выполнение супружеского долга. Идет?
   Хина расхохоталась и кивнула. Ответ Кваши внушил супругам Даль надежду на благоприятный исход выпавших на их долю злоключений. И сейчас ими дальнейшая их судьба виделась в весьма радужном свете.
   Даниил отложил в сторону врученный ему при прощании Фрицем словарь партизанского жаргона - потрепанную брошюрку под претенциозным названием "Как говорят правильные революционеры", которая должна была, по мнению вождя правозащитников, "научить реально базарить" диссертанта.
   Впрочем, Даниил был немного огорчен тем, что его приключения подошли к концу. В рядах партизан наш герой впервые почувствовал себя творцом истории, той истории, которую изучал по фильмам, текстам и музейным экспонатам.
   Увы, на самом деле, приключение Даниила еще даже не приблизилось к своей кульминации.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 3. НЕ ДАВИ НА ЖАЛОСТЬ
  
   1
   Когда женщины отказались от деторождения, человечество перешло на выращивание детей в центрах инкубации, в народе называемых "фабриками детей".
   Поначалу новые технологии привели к небывалому всплеску рождаемости во всех освоенных человечеством мирах. Множество семей захотели иметь по десятку детей, поскольку это сделалось модным. И улицы городов и поселков наполнились звонкими детскими криками.
   Однако часть - правда, весьма малая - вышедших из инкубационных камер детей не соответствовала норме. Большинство из них рождались беспомощными уродами, зато другие - плюсмутанты - поражали отменной физической формой, а также сверхъестественными способностями.
   Люди боялись и ненавидели плюсмутантов. В некоторых мирах имели место случаи массового истребления плюсмутантов. Конвент принял множество законов их защиту. Но, несмотря на это, подобная бойня могла повториться в любое время в любом из миров.
   Постепенно мода на наличие в семье множества детей сошла на нет. Среди людей - особенно среди землян - находилось все меньше желающих обременять себя заботой о подрастающем поколении.
   И "фабрики детей" стали закрываться одна за другой. А их бесхозные здания сначала заселили крысы и бездомные собаки. А вслед за ними сюда пришли и люди - бомжи, наркоманы, мелкие преступники и просто те, у кого не было средств на аренду даже самой дешевой квартиры.
   В одном из таких заброшенных центров инкубации уже десятый год бомжевал плюсмутант по кличке Сыч. Жизнь большинства плюсмутантов благодаря их удивительным способностям обычно складывалась довольно успешно. Но Сыч не входил в данное большинство.
   Он неплохо зарабатывал, торгуя прогнозами результатов спортивных матчей, поскольку являлся ясночувствителем и мог угадать, болельщики какой из спортивных команд будут в ближайшее время ликовать, осчастливленные ее победой. Однако Сыч прозябал в нищете, часто не имея возможности досыта наесться, ибо все заработанные деньги тратил на покупку тяжелых наркотиков.
   Плюсмутант подружился с ними вовсе не из-за тяги к наслаждению, а, как ни странно, из-за силы своего дара. В отличие от ясновидцев, получающих информацию из прошлого, настоящего и будущего в виде зрительных образов, ясночувствователи воспринимали ее через ощущения и мысли других людей.
   Особо сильные, близкие по времени и испытываемые множеством людей ощущения и мысли вторгались в разум Сыча вопреки его воле. И поэтому, когда полтора года назад его мозг начал получать из недалекого будущего информацию о страданиях миллионов землян, погибающих от удушья в клубах дыма, заживо сгорающих в пламени пожаров и погибающих под развалинами домов, Сыч тоже окунулся в эту бездну страданий.
   И чем более близким по времени становилось то страшное для миллионов землян будущее, тем острее воспринимал их мучения плюсмутант.
   Чтобы отгородиться от них, он перепробовал все: разные виды снотворного, шлемы для управления электрической активностью мозга, самогипноз, транквилизаторы, психотропные средства и пр. Но помогали в этом плюсмутанту только самые мощные наркотики, способные в течение месяца превратить абсолютно здорового человека в немощного инвалида. И лишь благодаря тому, что организм Сыча обладал феноменальной способность восстанавливаться, тот до сих пор оставался живым.
   Сыч предчувствовал, что скоро к нему явится женщина. Он еще не видел ее лица, не слышал ее голоса и звуков ее шагов, но уже знал, как будет биться при встрече с Сычом ее сердце - отважное и непокорное.
   А еще плюсмутант знал, что ее ждет неприятный сюрприз в ближайшем будущем, ибо оттуда доносилось ее отчаяние. Но он знал также и том, что, несмотря на все неприятности, женщина сумеет добраться до него. И предложит ему совершить нечто очень важное для всего человечества. Что именно придется делать, Сыч не ведал. Он знал лишь одно - сотрудничество с этой женщиной даст: ему - освобождение от страданий, а человечеству - шанс на спасение...
   Сыч, очнулся от транса. Открыл глаза. Согнал со щеки сидевшего на ней подвального комара. И убежденно произнес:
   - Она скоро придет! Она меня освободит!
   На его голос никто не откликнулся. В большом зале уже давно не работавшего центра инкубации, кроме плюсмутанта не имелось ни единой живой души.
  
   2
   Хина не хотела идти на встречу с плюсмутантом, не зная, как следует обращаться с найденными в Подземном Граде артефактами, ибо опасалась, что Сыч, узнав, что работа с Гиперборейской Скрижалью чревата неприятными последствиями, а ее хозяйка совершенно не понимает сути этой работы, откажется от сотрудничества с Далями.
   Поэтому сейчас наша героиня - применяя разные методы и используя для расчетов суперкомп Академии архитектуры - изо всех сил пыталась разгадать смысл хотя бы тех сочетаний знаков, которые наиболее часто появлялись на доске из Подземного Града. При этом Хина, дабы не случилось беды, держала один из составляющих Гиперборейскую Скрижаль артефактов - обруч - вдали от доски и кристалла (в подвале тетушкиного дома).
   Однако все попытки нашей героини раскрыть тайну языка Гиперборейской Скрижали провалились.
   - Увы, Даня, ни моя несчастная голова, ни даже суперкомп нашей Академии не в состоянии раскусить письмена Скрижали, - заявила Хина. - Суперкомп требует от меня хоть каких-то уже расшифрованных слов, а откуда я ему их возьму? Думаю, что эта машина не сможет мне помочь.
   - А какая сможет? - поинтересовался Даниил, оторвавшись от чтения "Как говорят правильные революционеры".
   Он уже несколько раз с отвращением отбрасывал брошюрку в сторону и столько же раз снова брал в руки. Эта брошюра, словно магнит, притягивала к себе внимание диссертанта, несмотря на его твердую убежденность в том, что больше они с женой никогда не встретятся с партизанами.
   Даниил с удивлением осознал, что, годами изучая объемные трактаты по истории мятежей и смут, ухитрился упустить одну важную вещь - язык их участников. А ведь во все времена только идеи, изложенные массам: пехоте и матросам, сельской и городской бедноте, возмущенным феодальным произволом почтенным бюргерам, религиозным фанатикам и пр., - поднимали эти массы на бой с правящей элитой.
   Поняв важность этой темы, Даниил, используя брошюру, решил попрактиковаться в новой для себя области знания, переводя свою диссертацию с научного языка на уличный. Он вставлял, допустим, вместо фразы "индифферентный к реальности дискурс перманентной идеологической диффузии популизма" фразу "зашняженное поносным отстоем голимое бакланство", и от души хохотал от чтения результатов такого перевода...
   - Например, суперкомп, имеющий опыт работы с шифрами высшей категории, - сказала Хина после короткого раздумья.
   - Такие суперкомпы есть только у военных.
   - Жаль, что они не на нашей стороне. Впрочем, у меня есть знакомые среди них.
   - Хина, мы же с тобой решили просто отсидеться, пока твой дядя не изыщет возможность отправить нас на Сану.
   - А вдруг на это у него уйдет целый год? И чем мы тут будем заниматься?
   - Во всяком случае не станем делать из дома твоей тетушки научно-исследовательский институт по изучению гиперборейских артефактов. Мы обязаны соблюдать конспирацию. Я очень опасаюсь, что твоя деятельная натура, дорогая моя, подтолкнет тебя к рискованным действиям.
   - А знаешь, чего я опасаюсь?
   - Что мы не сможем улететь с Земли?
   - Того, что никто не сможет с нее улететь. В ответ на военный переворот бонзы из Конвента могут запретить полеты на Землю и заблокируют вылет с нее кораблями Кордонной эскадры.
   - Тогда нам остается только одно - каким-то образом попасть на борт корабля Эскадры.
   - Не будем так далеко загадывать. Но будем держать этот вариант в уме.
   - Я думаю, Хина, что корабли с Земли могут перестать улетать с нее не только по причине блокады.
   - Давай свое очередное мрачное пророчество.
   - Грядет гражданская война. И космопорты попадут под удар либо повстанцев, либо правительственных войск. К тому же либо те, либо другие могут просто запретить землянам покидать родную планету.
   - Извини, Даня, ты уже который год говоришь про свою войну, а ею даже и не пахнет. Я не сомневаюсь в твоих прогнозах, но, может, она грянет лет через пять или десять?
   - Никогда, Хина, я так не был уверен в том, что она близка. Военный переворот нарушил то шаткое равновесие, которое удерживало разные слои общества от столкновения. Многие люди доселе ни разу не задумывались об отстаивании своих интересов с оружием в руках. Они верили в законность и порядок, несмотря на казнокрадство, войну подполья с государством, растущий уровень преступности, вымогательство чиновниками взяток и полицейский произвол. А теперь этой веры нет. Осталась только злоба на тех, кто врал им всю жизнь, и стремление получить свое с помощью вооруженной борьбы.
   - А знаешь, Даня, я, пожалуй, не стану с тобой спорить. Побывав в логове партизан, я на многое теперь смотрю по-другому. Сейчас пассионариев среди молодежи хватает. Они могут повести народ за собой. Не удивлюсь, если Фриц возглавит широкомасштабное восстание.
   - В общем, могу твердо заявить: до начала гражданской войны на Земле остаются считанные дни. Может, даже часы.
   - Жуть!
   - Но история говорит, что если умело направить массы в нужную сторону, то большого кровопролития можно избежать.
   - Э, Даня, да ты куда-то клонишь, - сердце Хины тревожно забилось, она заподозрила супруга в том, что он нашел новый предлог остаться на планете. - Только куда именно?
   - А если нам попытаться поучаствовать в земной истории, а?
   - Мы и так участвуем. Ограбление второго "Арсенала" было намного круче первого - бой, погоня и все такое. Репортажи об этом шли по всем новостным каналам. Даня, дорогой мой человек, ты породил до зубов вооруженную армию. Это ли не участие в истории? Чего тебе еще-то надобно?
   - Можно сделать и большее.
   - Что именно? Убить Корха или снести Париж?
   - Есть и другие действия, Хина, с помощью которых можно вершить историю.
   - "Вершить историю"?! Круто! Вот только ты, видимо, забыл, Даня, что являешься всего лишь обычным "академиком". И из союзников у тебя только верная жена, готовая выслушивать все твои грандиозные идеи. И вообще - мы же с тобой, баламутом, давно решили: летим на Сану любой ценой.
   - Я не против Саны. Но мы должны обдумать и другие варианты.
   - Погибнуть в какой-нибудь глупой перестрелке вместе с Фрицем и его шайкой - это вариант? Нет, только Сана, Сана и еще раз Сана. Я хочу там обнять своих детей и выпить с родителями игристого вина, произведенного из тамошнего винограда. Циолковский по этому поводу хорошо сказал: "Земля - Колыбель Человечества, но нельзя же вечно жить в колыбели!" Пора и нам с тобой освободиться от ее плена.
   - Представь себе, Хина, что у нас с тобой все устаканилось на Сане.
   - Дай-то Бог.
   - И вот мы сидим и смотрим в выпуске новостей, как на Земле умирают люди, как гибнут города, как идет страшная резня, где не щадят ни детей, ни стариков. И кто-нибудь из наших отпрысков - скорее всего, Цзян или Людмила - спросит нас: "А что Вы, папа с мамой, сделали, чтобы этого не произошло?" И что мы сможем им ответить?
   - Мы их в свою очередь спросим, нравится ли им видеть маму с папой живыми и здоровыми... Не дави на жалость, Даня, и не пробуй выжать из меня слезу. Не выйдет.
   - Я не собираюсь "выжимать из тебя слезу". Я просто хочу донести до тебя, Хина, одну простую мысль: если и мы с тобой откажемся помочь родному отечеству, как это сделали миллиарды наших сограждан, эмигрировавших с Земли...
   - Вовремя эмигрировавших с Земли! - заметила Хина. - Даня, давай не будем сейчас спорить. Наше с тобой решение - лететь на Сану. Так?
   - Так. Но если...
   - А вот тогда и будем думать. Для человека, чудом избежавшего застенков Комитета и рудников Антарктиды, ты слишком любишь Землю. Не забывай, что на ней, кроме этой уютной дачи с яблоньками, существуют еще и тюрьмы, и пыточные камеры, и прочие учреждения, где работают костоломы вроде тех, что понавешали тебе фонарей на физиономию. Ты легко отделался, Даня. Пройди ты допросный конвейер хотя бы до середины...
   - Ну, Хина, спасибо тебе за пожелание! - обиделся диссертант.
   - Тьфу, какой-то бред с языка соскочил. Извини, Даня, от всего сердца желаю тебе никогда не попадать в лапы к тем душегубам. Давай закончим беседу на эту тему. Иначе разругаемся вдрызг, и ты начнешь гоняться за мной по саду, потрясая тетушкиными граблями и желая огреть ими мою ни в чем не повинную спину.
   - Ладно. Только об одном прошу тебя подумать: если все порядочные люди Земли откажутся спасать ее население от приближающейся бойни, то не будет ли она их личной виной? Иными словами, Хина: кто, если не мы? Кто?
  
   3
   Прежде чем решиться на разговор с Сержем, Кваша несколько часов потратил на тягостные размышления о своих будущих взаимоотношениях с ним
   Впрочем, такие раздумья, впрочем, совершенно не мешали губернатору Уральского региона заниматься множеством дел, связанных со столь высоким постом: дать нагоняй секретутке, провести селекторную планерку с мэрами региона и прочитать отчет о заявках потенциальных подрядчиков, желающих взять на себя заботу о расчистке и застройке пепелища на месте взорванного здания ВНБ.
   А потом Павел задал себе два вопроса. Первый: захочет ли Полянский уничтожить Квашу только за то, что тот не сдал органам федерального террора родную племянницу? Второй: сможет ли Серж выполнить свое желание? Третий: останется ли этот отморозок безнаказанным после такого?
   И только утвердительно ответив на все три вопроса, Кваша связался с Сержем и сообщил ему, что знает, где находится Хина.
   - Отлично! - обрадовался Серж.
   - Что ее ждет? - спросил Павел.
   - Уверяю Вас, господин Кваша, ничего страшного с Вашей племянницей в моем ведомстве не случиться, - заверил собеседника Полянский. - Если она не станет драться с группой захвата, то все будет хорошо. Теперь Хине с моей стороны уж точно ничего не угрожает.
   - "Теперь"?! А что изменилось?
   - Изменились мои личные приоритеты, благодаря чему я нынче, как никогда доселе, готов к компромиссам.
   - Поклянитесь, господин Полянский, что с моей племянницей ничего не случиться.
   - Не могу. Я-то ее отпущу целой и невредимой. А вот за дальнейшую ее судьбу я не отвечаю.
   - Подождите-подождите! Вы же обещали помочь ей бежать на Сану.
   - Если она поможет мне кое в чем, помогу. Однако, поймите, Павел Ираклиевич, Ваша племянница стала участником сложной игры. И слишком много опасностей теперь подстерегают Хину. Например, ее могут убить партизаны.
   - Но она же вроде как с ними.
   - Они друг друга мочат с таким рвением, что каждый день муниципальная служба уборки находит по десятку дохлых подпольщиков, пристукнутых ими же самими. Партизаны - это психи.
   "Можно подумать, твои головорезы не такие", - подумал Кваша и спросил?
   - Значит, никаких гарантий?
   - Клянусь, что после допроса она покинет наше учреждение живой и здоровой. То же самое я могу обещать в отношении ее мужа. Мне надо утрясти с ними кое-какие дела, не более того. А если они мне принесут пользу, то отправлю их на Сану, минуя все официальные космопорты и процедуры вроде таможенного досмотра.
   - Голубчик, Вы...
   - Я прошу Вас, Павел Ираклиевич, поверить мне. Лично мне. Спросите, у кого хотите, даже у партизан - все знают, что Полянский всегда держит слово. И я обещаю Вам, что сдержу его и на этот раз, чего бы мне это ни стоило.
   - Руководствуясь искренним побуждением сделать все ради благополучия племянницы...
   - Никто и не сомневается в этом, Павел Ираклиевич. Я убежден, что Вы действуете исключительно в интересах госпожи Даль.
   - Она прислала мне с домашнего виндаса - его номер ВЛПЛ-1297458125690 - сообщение. Там она написала, что будет ждать меня в доме моей сестры покойной Бони Дягилевой... Это в Жуковском.
   - Хорошее место. Рядом сосновый бор и весьма живописная речушка. Я когда-то купался в ней.
   - Это все, что я знаю.
   - Благодарю за сведения, Павел Ираклиевич. Вы не пожалеете, что доверились мне
   "Я уже жалею; это же почти вербовка, теперь они от меня не отстанут, - подумал Кваша, считая, что за спиной собеседника стоит весь Комитет, и совершенно не подозревая, что Серж ведет собственную игру. - А что если Полянский насчет Хины соврал и, как только она окажется в их лапах, будет ее пытать? Что я наделал!.. Прости, Господи, грехи мои, ибо сам я их никогда не смогу себе простить".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4. НИКАКИХ ГАРАНТИЙ
  
   1
   Малолетние бандиты утащили из дома Хининой тетушки все продукты. И когда в нем поселилась чета Далей, то уже на третий день своего пребывания там они были вынуждены, доев последний из пайков, принесенных из штаб-квартиры правозащитников, подумать о пропитании.
   Однако воспользоваться услугами магазинного робота-разносчика наши герои не рискнули. При таком способе получения товаров оплата за них производилась с помощью персональной кредитной карточки, ибо роботы-разносчики не работали с анонимными счетами. Да даже если бы и работали, все равно у диссертантов не имелось счета ни в одном из банков, поскольку Хина была вынуждена закрыть единственный счет супругов Даль, чтобы снять с него деньги для покупки билетов до Саны.
   Поэтому кому-то из супругов надо было идти в местный магазинчик. Совершить туда поход вызвался Даниил, сославшись на то, что ему все равно нечем заняться. Однако Хина объяснила мужу, что появление в поселке неизвестного мужчины с залитым кровью глазом (боевые раны от контакта Даниила с группой захвата еще не сошли с его лица, с каждым днем все более приобретавшим вид лихой и решительный) может вызвать у аборигенов Жуковского желание сообщить об этом в полицию. И поэтому будет лучше, если в магазин пойдет диссертантка.
   Даниил согласился с женой. И Хина, загримировавшись под пожилую даму и надев одно из старомодных тетушкиных платьев, отправилась в поселковый магазин вместо мужа.
   Ну а Даниил собрался слегка вздремнуть до ее прихода, ибо его организм, лишенный в последние несколько суток полноценного сна, требовал от хозяина в срочном порядке наверстать упущенное. Но лимит удовольствий, отведенный на сегодня нашему герою судьбой, был им уже полностью исчерпан. И у нее в загашнике остались одни только неприятности.
  
   2
   Даниилу снилось, как они стоят посреди малороссийской степи с батькой Махно у пахнущей дегтем тачанки. И Нестор Иванович обстоятельно рассказывает диссертанту тактику действия партизанской армии.
   Сидящие в тачанке бородатый возница и два матроса из пулеметного расчета заняты изготовлением самокруток. Степной ветер шевелит ковыль и доносит до ноздрей Даниила запах клевера. Рядом фыркают и нервно подрагивают от укусов слепней запряженные в тачанку кони.
   И вдруг сквозь сон Даниил услышал:
   - Лицом в пол! И не двигаться!..
   Когда в дом покойной Бони Дягилевой вломилась группа захвата, то повторилась та же картина, что и при первом аресте Даниила федеральными терроритсами. Несмотря на то, что растерявшийся диссертант совершенно не сопротивлялся и не пытался убежать, спезназовцы его все равно принялись его избивать.
   - Только в правый глаз не бейте! - крикнул наш герой, тут же припомнив его предыдущее задержание, и предложил, прикрывая голову руками: - Если вам так нравится, то бейте в левый, я им все равно почти не вижу.
   Отметелив Даля, федеральные террористы вкололи ему в вену препарат, подавляющий волю. От Даниила потребовали принести Гиперборейскую Скрижаль (бойцы группы захвата даже не знали, как она выглядит) и указать местонахождение Хины. И он выполнил все, чего от него требовали.
   "Прямо-таки deja vu какое-то, - мрачно подумал диссертант, чувствуя, как его сознание заволакивает туманом. - Снова, как с кали-йогами: угощают физиономию кулачищами, колют разную дрянь и чего-то там хотят узнать, гады".
   Когда действие укола кончилось, Даниил обнаружил, что едет в бронемобиле - в наручниках и ножных кандалах. Напротив него, тоже в наручниках и кандалах, сидела Хина. Ее левую щеку, на которой были видны следы от наспех смытого грима, украшала широкая ссадина.
   "Грабитель казенных складов, революционер и партизан, а теперь еще и предатель собственной жены, - с горечью подумал Даниил. - Список моих прегрешений растет. Я ведь не желал многого. Я просто хотел дописать диссертацию - всего лишь дописать диссертацию",
   Даниил, выплюнув выбитый зуб. И с удивлением ощутил, что не испытывает ничего, кроме злости на обидчиков. А ведь, по идее, должен был горько пожалеть, что не послушал супругу и не покинул вовремя Землю.
  
   3
   А на нее в этот момент из космоса равнодушно взирали бесстрастные объективы механизмов. И каждый из них мог в одночасье превратить и без того нелегкую жизнь землян в преисподнюю...
   До третьего тысячелетия от Рождества Христова землян мало заботило состояние окружающей их среды. Племена и народы безжалостно истребляли леса и отравляли производственными отходами реки и озера.
   И только вдоволь навоевавшись и испытав на себе смертоносное воздействие радиации, ядов и смертоносных микроорганизмов - земляне занялись решением экологических проблем. Главной из них являлось загрязнение окружающего Землю пространства.
   Ее поверхность - это полмиллиарда квадратных километров. И в первое столетие космической эры никто даже и представить себе не мог, что орбитальное пространство над такой огромной площадью можно забить всяким мусором. Однако именно так и произошло.
   Поначалу его объем увеличивался весьма медленно: за счет выроненных космонавтами инструментов, частиц шлака от твердотопливных ракетных двигателей, капель жидкого металла из ядерных реакторов, обломков ракет, отработавших свое спутников связи и деталей орбитальных станций.
   Затем загрязнение орбитального пространства ускорилось: начали разваливаться остатки сооружений времен первой волны космической экспансии (станций модульного типа) и на полную мощь заработали туристические отели, щедро снабжающие окружающее их пространство отходами своей деятельности.
   Космическим кораблям становилось все труднее и труднее пробиваться сквозь окружающие Землю мусорные облака. Их совокупность назвали Оболочкой Сушкина - в честь русского ученого Ивана Сушкина, создавшего еще во времена первых космических полетов Теорию загрязнения околоземного пространства.
   Дабы избавить оное от лишних объектов, их начали расстреливать лазерными пушками. Но от этого ситуация только ухудшилась. Вместо легко обнаруживаемых радарами крупных объектов теперь Оболочка Сушкина состояла уже из бесчисленного количества мелких частиц, большинство коих не могла засечь даже самая чуткая аппаратура. И если на низких орбитах содержимое Оболочки Сушкина тормозилось верхними слоями атмосферы и падало вниз, сгорая в ней, то мусор из более высоких слоев околоземной помойки мог вращаться вокруг Земли миллионы лет.
   Чем теснее становилось в окружающем планету пространстве, тем чаще стали наблюдаться так называемые каскадные эффекты, предсказанные Сушкиным: частицы мусора сталкивались с другими частицами, а рожденные этими столкновениями крупицы в свою очередь бились друг о друга и раскалывались на части, дробясь и превращаясь в мелкую пыль.
   Из-за нее все меньше солнечных лучей пробивалось к земной поверхности. Это привело к понижению температуры воздуха на планете и побудило землян приняться за очистку околоземного пространства.
   Они построили четыре огромных спутника-чистильщика, использующих для сбора и уничтожения космического мусора гравитационные ловушки. Поскольку такие спутники ни по своим колоссальным размерам, ни по мощности своих энергогенераторов не имели аналогов среди других размещенных людьми на земной орбите устройств, то при классификации этих гигантов отнесли к отдельному классу спутников - "Зевс".
   Представители сего класса успешно справились с поставленной перед ними задачей, в течение месяца очистив орбиту Земли от скоплений мусора. Но что делать со спутниками-чистильщиками дальше, руководство Космической службы Земли не имело ни малейшего представления... до того момента, как космическая торпеда амабортиан попала в Луну.
   Несмотря на то, что один из этих четырех спутников, столкнувшись с ее крупным осколком, был сильно поврежден и медленно дрейфовал в сторону Солнца, остальные спутники-гиганты после небольшой переделки отлично послужили людям, очищая орбиту Колыбели Человечества от лунных осколков.
   Затем трех уцелевших "зевсов" переоборудовали и снабдили мощными установками для борьбы с землетрясениями. Применение спутников класса "Зевс" дало великолепный результат. Воздействие их установок на линии напряжения в земной литосфере, потревоженной обрушившимся на нее метеоритным потоком, привело к тому, что землетрясения прекратились.
   После этого спутники-гиганты стали не нужны. Они прошли процедуру консервации. И теперь вращались вокруг Земли без всякой пользы для человечества.
   И мало кто знал, что они представляют для него огромную опасность, ибо по силе воздействия на земную литосферу "зевсы" не уступала силе самых мощных видов тектонического оружия. С помощью "зевсов" можно было уничтожать военные базы, сколь бы глубоко под землей они ни находилась. И уж, конечно, от удара "зевсов" не осталось бы и следа от любого из земных городов...
   "Конус-9", не особо веря в способность Корха рационально использовать имеющиеся в его распоряжении людские и материально-технические ресурсы, втайне от диктатора готовился к тому, чтобы воевать самостоятельно.
   Мятежный суперкомп подбирал коды к армейским боевым роботам и системам управления заводами по производству военной техники. Собирал разведывательную информацию обо всех воинских формированиях Земли и Унии. Составлял планы по их уничтожению. И старался прибрать к рукам устройства гражданского назначения, которые из-за их разрушительной силы можно было использовать в бою.
   И естественно, "Конус-9" не мог не обратить внимания на "зевсы", решив подчинить их себе.
  
   4
   Даниил и Хина, сопровождаемые конвоем, вошли в кабинет Полянского. Диссертанты ожидали от него всего, чего угодно, но только не тех странных действий, которые он начал совершать.
   Первым делом Серж выпроводил из кабинета охрану. Затем запер на замок дверь. Потом снял наручники и кандалы с супругов. Предложил им сесть в кресла. Переключил стоящий в углу аппарат, облегчающий работу дознавателям и следователям, с режима распознавания лжи на режим глушения прослушивания. Заговорщицки подмигнул арестантам. Уселся в кресло. И заговорил:
   - Диктатура Корха окончательно устранила надзор гражданских за нами. И вроде бы все сотрудники органов правопорядка должны с великой радостью принять власть Верховного правителя. Но посмотрите в мои глаза...
   Хина и Даниил, словно загипнотизированные удавом кролики, послушно посмотрели в красные от недосыпания глаза Полянского. А тот поскреб ногтями щетину на щеках и спросил:
   - Разве вы видите там счастье?
   Дали удивленно переглянулись.
   Серж с ехидной улыбкой понаблюдал за изумленными лицами Далей и продолжил:
   - Мое имя и должность, господа диссертанты, известны вам, а ваши - мне. Не будем тратить время на автобиографические рассказы. Как говорил один древний китайский мудрец: чтобы не упустить черного кота в черной комнате, надо его сразу брать за его черные яйца, даже если он белая кошка. Согласны?
   - М-м-м, - Даниил собрался сказать, что все происходящее - лишь цепь злополучных совпадений и ни он, ни его жена ни в чем ни виноваты.
   Но тут Хина наступила мужу на ногу. Дескать, еще успеешь поговорить, давай лучше послушаем разболтавшегося сатрапа.
   - Земная Федерация умирает, - продолжил Серж. - Но большинство из вас предпочитает этого не замечать. Я делю землян на три категории. Первая и самая многочисленная - дармоеды. Они ни фига не делают, надеясь на помощь извне. А зря. После переворота финансовая и техническая помощь уже почти перестала поступать, а значит, время халявы прошло. Уния не станет выделять землянам пенсии и социальные пособия. Так?
   Диссертанты дружно кивнули.
   - Скажу пару слов о второй категории, - продолжил Полянский. - Она чуть умнее первой и делает ставку на трансгалактические корпорации. Однако те уже сворачивают свою деятельность на Земле. Надежда на экономический подъем после устранения последствий катастрофы, оказалась несостоятельной. Наша планета - никудышный рынок сбыта и отвратительное место для производства. Миллиарды работников земных филиалов компаний Унии вскоре останутся без работы. И вряд ли получат не только корпоративную пенсию, но и даже выходное пособие. А теперь - третья категория. Догадайтесь, кого я имею в виду?
   - Может, это сектанты? - предположила Хина. - Религиозные общины всегда поддерживают попавших в беду единоверцев.
   - Чушь! - скривился Серж, словно ему в рот попала струя наикислейшего лимонного сока.
   На его усталом лице стали четче видны морщины. Их за последние месяцы изрядно прибавилось. И не только из-за того, что груз проблем, несомый Полянским на своих плечах, стал тяжелее. Просто Серж с каждым месяцем все больше убеждался в абсолютной неразрешимости этих проблем. И это наполняло его душу тоской и отчаяньем.
   - Сектанты уже эвакуировали самых молодых, богатых и толковых собратьев по вере, - предводитель уральских федеральных террористов энергично помассировал кончиками пальцев бледное лицо, и оно порозовело, приобретя более свежий вид. - А старые, нищие и тупые не нужны сейчас ни одному приходу ни в одном из миров. Нет, в двух нужны. Но исключительно - в качестве ритуальных жертв.
   - Жуткие времена, - поежилась Хина.
   - Времена действительно непростые, - согласился с ней Серж. - Но умные люди и в такие времена найдут ту силу, на которую можно опереться.
   - Спецслужбы? - предположил Даниил.
   - Да, - улыбнулся Серж. - Нынче поддержка ребят из силовых ведомств дорогого стоит. Однако и она не гарантия будущего благополучия.
   - А что же тогда гарантия? - поинтересовалась Хина.
   - Поддержка властей Саны. В планету вбуханы огромные средства. Из всех миров Унии этот - самый перспективный, хоть и переживае сейчас не лучшие времена. На него и делает ставку третья категория землян - самая немногочисленная, зато самая мудрая.
   - Почему же в таком случае они не улетят на Сану? - спросил Даниил.
   - О-о-о! А вы, господа, вижу, совершенно не осведомлены о том, что там сейчас происходит, - усмехнулся Серж.
   - Наши дети и родственники регулярно сообщают нам... - начала было Хина.
   Серж расхохотался.
   - Они говорят Вам, госпожа Даль, исключительно то, что им разрешают говорить цензоры из администрации лагеря для эмигрантов. Все центры космосвязи в Унии под колпаком ребят из Конвента. А те не хотят, чтобы оставшаяся на Земле публика знала реальное состояние дел с переселенцами. Миф о том, что Сана - рай для голозадых эмигрантов, это величайшая информационная афера! Ее цель заставить обитатели нашей планеты поверить в то, что их родственники и знакомцы живут на Сане, словно у Бога за пазухой.
   - А что там происходит на самом деле? - растерялась Хина.
   - С Земли на Сану в срочном порядке переселились миллиарды землян, - напомнил диссертантам Полянский. - И что властям Саны делать с этой нищей шантрапой, требующей увеличения размера социальных пособий и количества рабочих мест? Мне доподлинно известно, что в Конвенте и Госсовете Саны надеются, что скоро в тамошних лагерях для эмигрантов начнется эпидемия, и они передохнут сами собой. В противном случае их придется... Однако то тема для совершенно другого разговора. Давайте лучше вернемся к нашим баранам.
   - Вы, господин Полянский, противоречите сами себе, - Даниил потер ноющую от боли челюсть, по которой его в Жуковском ударил спезназовец. - То агитируете за бегство на Сану, то пугаете тяжелой судьбой эмигрантов.
   - Никакого противоречия тут нет, - не согласился Серж. - Все, кто драпал на Сану без связей и с пустым кошельком, проиграли. Бежать надо: либо имея там сильную поддержку, либо с деньгами, либо с полезными для новой жизни профессиональными навыками. А еще можно предложить Конвенту то, чем он заинтересуется.
   - А Вы? - спросила Хина у Сержа.
   - Что я? - переспросил тот.
   - У Вас есть, что предложить Сане? - уточнила Хина.
   - Есть, - Серж передал Хине карточку с номером личного коммуникатора и адресом своей контактной ячейки в Глобальной информационной сети. - Но мне нужна ваша помощь, госпожа Даль. Если Вы ее мне окажете, то власти Сане обеспечат Вам и всей Вашей семье весьма достойную жизнь.
   - Не понимаю... А-а-а! - догадалась Хина. - Вы имеете в виду те гиперборейские артефакты, что у меня отобрали при аресте?
   - У Вас, дорогая госпожа Даль, мы не отобрали, а временно изъяли бесценную вещь - Гиперборейскую Скрижаль. Она в древности понаделала дел. А сейчас может понаделать еще больше. И поэтому власти любого из миров Конфедерации приобретут ее у Вас, госпожа Даль, за любые деньги.
   - Зачем кому-то столь опасная вещь? - удивилась Хина.
   - Хотя бы только из-за того, чтобы быть уверенными, что никто не применит такое мощное оружие против них, - усмехнулся Полянский. - Дайте властям Саны эту штуку, и там закроют глаза на все, что вы тут натворили. Да еще присвоят вам звание почетных граждан планеты, что гарантирует вам шикарную пенсию и бесплатный проезд на городском общественном транспорте.
   "Что-то мне уже не так сильно хочется перебираться на Сану, - подумала Хина. - Впрочем, и на Земле делать нечего. После того, как нас с Даней показали в здешних новостях, меня тут не возьмут на работу даже в бордель".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 5. ЧУЮ ПОДСТАВУ
  
   1
   Удача одних - это неудача других. Эту простую истину познал на своей шкуре Людоед. Когда пришло в негодность все похищенное его людьми из "Арсенала-1" (напыление, о котором рассказывал Фрицу Даниил, сделало свое черное дело), а правозащитники, наоборот, вооружились до зубов содержимым "Арсенала-2", то популярность кали-йогов опустилась до нуля. И до массового дезертирства из их рядов оставались считанные дни.
   Тогда, чтобы повысить свой рейтинг, Людоед выложил в глобальной сети видеозапись расправы над взятой в плен пятеркой правозащитников, которых после изощренных пыток кали-йоги сожгли на медленном огне.
   Это жестокое зрелище сопровождалось пространными высказываниями Людоеда о правозащитниках. Предводитель кали-йогов всячески поносил перед зрителями сайта как Фрица Ширинкина, так и всю возглавляемую им организацию.
   В ответ на такое изощренное злодейство на сайте правозащитников с гневной отповедью Людоеду и его соратникам выступил Фриц. Его страстная речь была наполнена прославлением правозащитного движения и страшными угрозами в адрес его врагов.
   Речь Фрицу удалась. Ей наверняка позавидовали бы даже Демосфен с Цицероном. Послушав ее, они сразу бы покраснели от стыда за то, что всерьез считали себя ораторами, и тут же зареклись бы никогда больше не выступать на публике. Завершил же Ширинкин сию историческую речь так:
   - Объявляю кали-йогам войну! И буду их, сволочей, мочить, как бешеных собак, пока они мне голову Людоеда не притащат. А ежели не притащат, подохнут все от нашей геройской руки, подохнут, блин-на-хрен, страшной смертью. Как ни кому на свете, нам дорога человеческая жизнь. Во имя ее мы, блин-на-хрен, сражались с тиранией Парижа, подчинившего землян воле империалистов из Конвента и будем сражаться с кровавой диктатурой Корха. Но мы будем мочить не людей! Мы будем мочить упырей, предавших идеалы революции и ловящих кайф при виде мучений своих собратьев по борьбе с антинародным режимом! И быть мне самым распоследним жопником, коли забуду хоть на минуту об осуществлении священной мести! Отныне мы будем жить так: коли не ухлопан хотя бы один сраный кали-йог, день прожит зря!
   Покончив с выступлением, Фриц собрал совещание полевых командиров и потребовал от них решительных действий в отношении кали-йогов. После этого вождь отпустил всех, кроме Шпона, решив отдохнуть и подкрепить потраченные на пламенную речь и на не менее эмоциональное совещание силы обедом.
   Рассказав Ширинкину о последних новостях, Шпон сообщил ему, подавая тарелку с супом:
   - Наших "академиков" федералы повязали.
   - Каких, блин-на-хрен, "академиков"?! - не понял вождь.
   - Даню и бабу его.
   - Сегодня не наш день, - грустно вздохнул вождь и начал с аппетитом уплетать обед.
   - Их, небось, уже запытали насмерть, - предположил Шпон, пододвигая к вождю банку с пивом и распечатанную пачку с витаминизированными галетами.
   - Жизнь, Шпон, это подлая штука, которая всегда оказывается намного подлее, чем о ней думают, - Фриц глотнул пива, с хрустом откусил кусок галеты и продолжил есть суп.
   - "Академики" все, небось, федералам рассказали.
   - Чо рассказали?
   - Ну про нас, про наш бункер.
   - Про нас и наш бункер каждая лишайная собака в окрестностях знает. Кстати, я, блин-на-хрен, уже сто разов повару втык давал, чтоб кости и кашу им не скармливал. Мух развелось, даже гадить на природе летом не дают спокойно. Только сядешь, а они уже жопу щекочут.
   - Может, смотаемся в Шепельские каменоломни и там отсидимся?
   - Ты чо, Шпон!? На хрена ж мы тогда оружие сперли?!
   Фриц резко всплеснул руками. В правой из них находилась ложка. В ложке был суп. И он тут же оказался на лице Шпона. Тот утерся рукавом куртки, не переставая при этом есть вождя правозащитников преданным взглядом.
   - Разве ж мы его сперли, чтоб отсиживаться в подземельях? - продолжал махать руками Фриц. - Тогда, блин-на-хрен, и рождаться ни фига не стоило! Жить, значит, драться! Драться, Шпон! Не ныть и не трястись от страха, а мочить врагов! Мочить их, сук, до тех пор, пока тебе не намотают на шею твои же собственные кишки!
   - Я не трясусь.
   - Ты ноешь. А я такого, блин-на-хрен, не люблю. Уныние штука заразная. Глядя на тебя, наши боевые товарищи тоже начнут корчить унылые рожи и плакаться мне в жилетку. А мне, блин-на-хрен, такая хрень не нужна. Такая хрень не нужна всему нашему мировому правозащитному движению. Сечешь?
   - Типа, секу, - вздохнул Шпон.
   - Не-е-е, не сечешь. Еще раз спрашиваю: сечешь?
   - Так точно, вождь! - гаркнул Шпон.
   - Вот теперь, блин-на-хрен, вижу, въехал ты в тему. Держи хвост трубой. И под него тебя обязательно поцелует удача.
  
   2
   Допрос супругов Даль длился уже три часа и приобретал все более отвлеченный характер. И диссертанты с удивлением обнаружили, что Серж всерьез увлечен данной темой. Он не задал супругам ни одного вопроса, касающегося кражи оружия или планов партизанских лидеров. Зато руководитель уральских федеральных террористов много спрашивал Хину и Даниила о гиперборейской цивилизации, проявив немалые знания в этой области.
   - Как Вы думаете, госпожа Даль, могут ли подземные города гиперборейцев быть еще где-нибудь? - спросил Серж.
   - Кто его знает, - пожала плечами Хина. - В принципе, из "Естественной истории" Плиния Старшего нетрудно понять, что Гиперборея - это более широкое понятие, нежели Подземный Град. Однако пока поиски ни к чему не привели. Все стены и потолки Подземного Града хорошо защищены как от акстронного сканирования, так и от любого из видов локации. Скорее всего, такую же защиту имеют и другие расположенные под землей поселения гиперборейцев. Поэтому найти их будет нелегко.
   - А кто мог создать такую защиту? - полюбопытствовал Серж.
   - Не знаю, - пожала плечами Хина. - Может быть, это побочный эффект, возникающий при придании гиперборейцами той или иной формы веществу. А может, это сделали "демоны-охотники". Только не спрашивайте у меня, кто они такие.
   - А где Вы, госпожа Даль, нашли детали Гиперборейской Скрижали? - спросил Полянский.
   - Как раз в их Храме, - сообщила Хина. - В стене. То есть в дыре, скрывавшейся под гранитной плитой, которую я долбанула аэроциклом.
   - Вы снимали остальные плиты? - осведомился Серж.
   - Нет, - ответила Хина. - Я и ту-то не собиралась трогать. Все вышло случайно.
   - Мы и военная разведка основательно изучили Храм. Но только под вскрытой Вами, госпожа Даль, плитой имелся тайник. Как Вы можете объяснить то, что Вы сразу же на него наткнулись?
   - Никак, - снова пожала плечами Хина.
   - Хорошо, допустим, Вы нашли тайник совершенно случайно, - кивнул Серж. - А как Вы думаете, могут ли найтись еще где-нибудь какие-либо гиперборейские вещицы?
   - Могут найтись как гиперборейские, так и не гиперборейские вещицы, - ответила Хина.
   - Вот даже как?! - встрепенулся Серж.
   - Есть свидетельства, что после того, как гиперборейцы покинули Землю, на ней развернулась еще одна война, - сообщила Хина. - Вот только непонятно кого с кем.
   - Откуда эти сведения? - спросил Серж.
   - Источников не менее ста двадцати, - сообщила Хина. - Почитайте, допустим, "Махабхарату". Если очистить ее от всякой сказочной шелухи, то можно увидеть описание битв планетарного масштаба. Там говорится о порождающем дым и пламя оружии. Причем пламя сравнивается с сиянием тысячи солнц, а дым - с огромным облаком. Или взять, скажем, историю с пустыней Тар, где нашли вплавленных в куски спекшегося песка птиц и совершенно необычный радиационный фон. До неких военных действий, по словам древнего летописца, там была цветущая долина. Похоже на взрывы плутониевых бомб.
   - Занятно, - произнес Серж.
   - На раскопках древнеиндийских городов Мохенджо-Даро и Хараппа археологи обнаружили нечто странное, - продолжила Хина. - Смерть жителей этих городов наступила мгновенно. Все здания в момент смерти горожан были целы. Такое ощущение, будто взорвали нейтронную бомбу. Уж очень все похоже на ее действие: минимум разрушений - максимум трупов.
   - Ни нейтронная, ни плутониевая бомбы меня не интересуют, - разочарованно махнул рукой Серж. - Это неинтересно. То ли дело Гиперборейская Скрижаль. К сожалению, военные забрали ее к себе. И вот тут-то мы и переходим к вопросу о том, для чего я вел с вами, господа диссертанты, столь пространную беседу, наверняка поразившую вас, ожидавших вместо нее сурового допроса, до глубины души.
   Серж достал из ящика стола изъятые при задержании у супругов документы и личные вещи, вернул их Даниилу и Хине и сказал:
   - Если вы, господа, согласны поиграть вместе со мной в игру, где призом является гражданство Саны и кое-какие материальные блага, то я обеспечу вам выход на контр-адмирала Кордонной эскадры Юй Ланя, который у Фуцзяня курирует все операции подобного рода. Но встреча с ним состоится только после того, как гиперборейские штуковины окажутся у вас. Пока же, как вы сами понимаете, предмета для торга нет.
   Супруги Даль переглянулись и поняли друг друга без слов.
   - Мы согласны, господин Полянский, сотрудничать с Вами, - выразил общее мнение супругов Даль Даниил.
   - Знать бы только, где эти "штуковины" сейчас находятся, - вздохнула Хина, хитро прищурившись.
   - Поселок Литяево, - сообщил Серж. - Штаб 10-го корпуса. Пятиэтажное наземное строение сиреневого цвета с номером восемнадцать над подъездом. Двадцать пятый кабинет - это третья дверь налево от входа. Там старый сейф. В нем на нижней полке - ваши артефакты. Кода к сейфу, увы, не знаю. Но комбинация состоит всего лишь из двадцати знаков - плевое дело даже для карманного дешифратора. В принципе, гиперборейские артефакты должны были остаться у меня в руках. Но какая-то завербованная сволочь из моей шараги стуканула наверх про операцию в Жуковском. И военные все у меня отобрали. Со сволочью я разберусь сам, а вот "визит вежливости" к военным должны совершить именно вы, друзья мои. А вот если вы провалитесь, тогда уж придется этим делом заняться моим людям. Пока же нет нужды посвящать их в эту историю.
   В кабинете воцарилось напряженное молчание.
   - Вы издеваетесь?! - нарушил его возмущенный Даниил. - Думаете, мы вдвоем способны на штурм военной части?
   - Неужели ваши друзья партизаны вам не помогут? - сделал удивленное лицо Серж. - Вы все-таки для них немало потрудились.
   - А какая им в том выгода, господин Полянский? - резонно заметила Хина.
   - Если бы партизаны думали о выгоде, на планете давно бы царил мир, - изрек Серж. - А я бы работал воспитателем детского сада.
   - А если за переворотом стоит разведка Конвента? - предположил Даниил. - Вдруг военные как раз для нее забрали у нас Скрижаль, и она сейчас уже на одном из кораблей Кордонной эскадры? К чему тогда приведет наша авантюра?
   - Нет-нет, - покачал головой Серж, - ни Сане, ни какому другому миру Унии милитаризация Земли не нужна. Иначе бы Генштаб не настаивал бы на широкомасштабном сокращении земной армии и не вел бы на дело к роспуску военных округов, что, я уверен, и привело к перевороту. Кроме как попытки самосохранения, я в нем никакого другого смысла для генералитета не вижу. Так что, господа и дамы, ради чего бы вояки не забрали Гиперборейскую Скрижаль, они ее забрали вовсе не для подарка Конвенту.
   - Что ж, мы попытаемся отбить артефакты, - решительно произнес Даниил.
   Хина бросила на мужа удивленный взгляд, но промолчала.
   - Это хорошо, - повеселел Серж и достал из ящика стола пластиковую карточку. - Вот вам образец удостоверения, по которому можно пройти на территорию штаба. Увы, для входа в каждое из расположенных там зданий нужен специальный пропуск с кодом, который меняется каждые двадцать четыре часа. Такой пропуск я вам достать не смогу.
   - И на том спасибо, - Даниил забрал у Полянского удостоверение и подумал: "Главное, отсюда вырваться. А со штабом уж как-нибудь разберемся".
   - Мне удалось сделать так, что овчарки, охранявшие вышеозначенный штаб, сегодня разом окочурились, - сообщил Серж. - Жаль было травить ни в чем не повинных зверушек, но иного пути обеспечить вам туда проход не имелось. Так что, господа диссертанты, если вам удастся миновать охрану и перехитрить защитную систему штаба, то сможете без проблем вернуть свой товар назад.
   - А Вы, господин Полянский, не боитесь, что... - начал было Даниил.
   - Я свое уже отбоялся, когда похоронил то, что осталось от жены и дочери; и теперь пусть меня боятся враги, - Серж наградил диссертантов ледяным взглядом. - Кстати, очень не советую вам снова попадать в их число. Вы и представить себе не можете, что с вами бы стало, если б не приключилась суета с артефактами.
   - Но нас ведь могут поймать, - продолжил свою мысль Даниил, - и если мы окажемся в плену, то на допросе...
   - От всей души, господа диссертанты, желаю вам, чтобы этого не случилось, - подвел под разговором черту Серж, добавив про себя: "Если же вас все-таки поймают, то представлю эту операцию в качестве тонкой игры с правозащитниками, но ваша участь, господа диссертанты, при таком раскладе будет ужасна".
  
   3
   - Ваш доклад неполон, генерал-маршал, - заявил Корху "Конус-9", выслушав его рассказ о захвате Гиперборейской Скрижали.
   - Во-первых, машина, я тебе ничего не докладываю, ибо не являюсь твоим подчиненным, - вскипел Корх. - Я просто делюсь с тобой кое-какой информацией.
   - А во-вторых?
   - Во-вторых, ты наверняка гораздо больше меня знаешь о происшедшем. А мне детали ни к чему. У меня, знаешь ли, нынче дел выше головы. На моих плечах - вся планета.
   - Простите меня, генерал-маршал, за бестактность. Мне не дано чувствовать нюансы человеческой психики. И Вы должны меня извинить.
   - Чего уж там. Мы все ошибаемся.
   - Гиперборейскую Скрижаль надо уничтожить.
   - Как?! Мы же ничего о ней не знаем!
   - Мы знаем, что она уничтожает акстронику, на которой зиждется могущество Земли: ее армия, наука, инфраструктура и промышленность.
   - Какое там "могущество"!? - раздраженно махнул рукой Корх. - Его еще только предстоит обрести. На это уйдут десятилетия.
   - Всему свое время, генерал-маршал. Могущество - дело наживное. Главное, уцелеть на пути к нему. Я Вас очень прошу: уничтожьте, пожалуйста, Гиперборейскую Скрижаль.
   - Она нам может пригодиться, если Уния пойдет на интервенцию.
   - Ее не будет.
   - Откуда такая уверенность? Из анализа выступлений лидеров Унии?
   - И из множества иных материалов. Мой главный вывод: Конвент не собирается предпринимать активных действий против Земли. Он даже не решится на ее блокаду.
   - Но нас отрезали от субсидий и льготных технологий!
   - Зато трансгалактические лайнеры ходят по расписанию. И все земные клиенты обслуживаются финансовыми учреждениями Унии без проблем. Более того, я уверен, лидеры Унии планируют в ближайшее время наладить с Вами, генерал-маршал, неофициальные отношения, которые со временем вполне могут перерасти и в официальные.
   - Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Неужели никто не ведет контригру?
   - Кое-кто из Комитета федерального террора контактирует с Кордонной эскадрой. Советую срочно принять решительные меры в отношении предателей. Вряд ли Вам, генерал-маршал, нужны конкуренты в переговорной сфере.
   - У тебя есть видеозаписи?
   - Сотрудники Комитета не дети, знакомы с азами конспирации. Никто из них лично с людьми Фуцзяня не встречался. У меня пока есть только расшифровка посланий, отправленных на его адрес из Приваловска. Но набрать компромат не проблема - у федеральных террористов полным-полно грехов.
   - Хорошо, я разберусь с ними.
   - Теперь о Далях.
   - Их забрал себе Полянский, чтобы выяснить, откуда супруги получили Гиперборейскую Скрижаль и сколько еще на Земле подобных артефактов. Ну а сами они сейчас в 10-м корпусе. Там до них никто не доберется.
   - А почему туда же не отправили и Далей?
   - Я... Я... Я решил держать свою технику подальше от них. А то: начнем мудрить с этой вещичкой, Дали нам вроде бы даже помогать станут, станут объяснять, что к чему, а потом втихаря нажмут какую-нибудь кнопочку и - бах! - вся техника 10-го корпуса навернется. У меня хорошие спецы. Они сами разберутся с гиперборейским оружием.
   - Не надо ни с чем разбираться, генерал-маршал! Уничтожьте Гиперборейскую Скрижаль! Уничтожьте Далей! Уничтожьте всех, кто имел с ними дело! Уничтожьте всех своих "хороших спецов"!
   - Как скажешь, - не стал возражать Корх, хотя совершенно не собирался отказываться от обладания таким грозным оружием, как Гиперборейская Скрижаль.
   Генерал-маршал считал "Конус-9" весьма наивным созданием и с каждым днем врал ему все больше и больше. А между тем мятежный суперкомп быстро учился всему. В том числе - и умению разбираться в тайнах человеческого поведения.
   После вышеизложенного разговора "Конуса-9" выделил небольшую часть своих интеллектуальных ресурсов для разрешения противоречий между словами и поступками Корха. Если бы такой мыслительный процесс происходил в человеческой голове, его вполне можно было бы называть проверкой возникшего подозрения.
  
   4
   Супруги Даль не рискнули рассказать правозащитникам о том, что договорились со злейшим врагом уральских партизан о совместных действиях. Вместе с тем Хина с Даниилом понимали, что рассчитывать на то, что Фриц и его люди не знают об аресте диссертантов, не стоит.
   Даниил врать не умел. И поэтому объяснять Фрицу и Шпону то, каким образом супруги Даль живыми и невредимыми выбраться из логова федеральных террористов, пришлось Хине. Та приписала чудесное освобождение супругов Даль стараниям своего дяди, Павла Кваши, якобы упросившего начальство Сержа Полянского отдать ему приказ отпустить Хину и Даниила до суда на свободу.
   По окончании рассказа Хины Шпон недоверчиво покачал головой и процедил сквозь зубы:
   - Лажа какая-то. Чую подставу. Никогда не бывало такого, чтобы федералы кого-то за просто так отпустили.
   Фриц же не стал высказывать недоверие диссертантам и ограничился лишь туманным заявлением о том, что, несмотря на то, что имеются основания считать объяснения Далей правдой, есть не меньше оснований и для того, чтобы считать эти объяснения полным враньем.
   Тогда Даниил пошел ва-банк и рассказал о том, что якобы услышал на допросе о местонахождении Гиперборейской Скрижали. Даль предложил правозащитникам выкрасть ее из штаба 10-го корпуса, завершив свою речь так:
   - Только так можно проверить, говорим мы с Хиной правду или нет. Добудем Скрижаль, обдурим военных, значит, мы с Хиной чисты перед правозащитным движением и всем остальным прогрессивным человечеством.
   - Дельная мысль, - сказал Фриц.
   - А если там, вождь, будет засад не меряно? - полюбопытствовал Шпон. - Повяжут там наших, промоют им мозги, нафигачат взрывчаткой и направят обратно в бункер, чтобы грохнуть тебя.
   - Меня грохать никак нельзя, - поморщился, словно от зубной боли, Фриц. - Я, блин-на-хрен, еще с Людоедом, паскудиной, должен почирикать о высоких материях. Да и других дел не меряно. Революцию, опять же, делать надо... А чо сам-то предлагаешь, Шпон?
   - Надо бы вколоть "академикам" сыворотку правды или проверить на детекторе лжи, - заявил Шпон. - У нас есть и то и другое.
   Фриц задумчиво посмотрел на Далей. Те испуганно переглянулись.
   - Если их федералы действительно готовили как провокаторов, тогда хрен ты их перепрограммированные мозги возьмешь детектором, Шпон, - рассудил Фриц. - Здесь нужно кодовые сигналы знать.
   - Какие? - не на шутку заинтересовался Шпон, понизив голос до шепота.
   Фриц ненадолго задумался. Потом пощелкал пальцами перед носом озадаченного Шпона и объяснил:
   - А хотя бы и такие: щелкнул пальцем раз - и ты повар-инвалид Долдонья из ресторана "Абасралас". А щелкнул дважды - уже матерый ниндзя Сука-сака из клана "Лунная клизма"... Сделаем так. Пусть с Даней пойдут добровольцы. А бабу его мы у себя оставим.
   - "Его баба" здесь не останется! - заявила Хина. - Обращаться со Скрижалью умею только я. Если не веришь нам, Фриц, то пристрели нас тут же и не мучайся.
   - Ты не дергайся на вождя! - выступил на защиту Фрица Шпон. - Ты его плевка не стоишь, дура!
   - Сам ты придурок! - огрызнулась на Шпона Хина.
   - Хорош порожняк грузить! - рявкнул Фриц. - Предложение наших "академиков" принимаю. Грабануть вояк - дело правильное. Если та гиперборейская шняга, как говорит Хина, действительно сверхоружие, то надобно заиметь его. Им можно так жахнуть по врагам, что те сразу сдадутся и скажут: "Зря мы против правозащитников выеживались, правильные это пацаны, пусть берут власть". И будет тогда всем счастье.
   - А коли все - подстава? - спросил Шпон вождя.
   - Хе, а у меня на этот случай есть хитрый ход, - заговорщицки подмигнул Шпону Фриц. - Я тебя заминирую и с ними пошлю. Ты пацан тертый. Сразу, блин-на-хрен, гнилуху пробьешь. И взорвешь всех - и вояк, и "академиков", если они предадут наше святое дело.
   Шпон скривился. Предложение вождя пришлось не по вкусу его заместителю.
   - Не бзди, Шпон! - Фриц ободряюще похлопал Шпона по плечу. - Ежели нарвешься на засаду, мы про тебя всему миру расскажем. Все узнают про твое геройство, клянусь Святым Зюганом.
   Шпон уныло вздохнул. Перспектива предстоящей героической смерти его почему-то сейчас не радовала, хотя обычно он всегда с воодушевлением исполнял даже самые рискованные задания вождя правозащитников.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6. БУДЕМ СРАЖАТЬСЯ
  
   1
   Жить без правителей - ханов, князей, царей, императоров и прочих президентов и канцлеров - человечество не может. Без них оно начинает биться в истерике, устраивая себе кровопускания в виде религиозных войн, мятежей и смут.
   Вместе с тем человечеству ненавистна и любая диктатура. Как только появляется внешняя или внутренняя угроза (единственное, что делает тиранию целесообразной), оно жаждет ее.
   Но стоит только угрозе миновать, как тут же неблагодарная толпа снова начинает биться в истерике и бросается свергать "узурпаторов и палачей". Видимо, именно такой баланс между жесткой властью и демократической анархией да еще по колено в крови как раз и толкает цивилизацию людей к развитию.
   Не будучи историком, Корх этого не знал. И считал себя величайшим деятелем в истории Земли, коему суждено пожизненно править землянами и принести им невиданное процветание.
   Новостные каналы показывали демонстрации в поддержку Верховного правителя, а также славословящих его губернаторов, политиков, общественных и религиозных деятелей. Парламент Земли внес поправки в ее Конституцию, сделав Корха бессменным правителем планеты. Миллиарды жителей Земли отправили диктатору послания, с благодарностью за "освобождение планеты от власти предателей и казнокрадов".
   Все это вскружило диктатору голову. И Корх от души посмеялся над "Конусом-9", который, обнаружив, что генерал-маршал с каждым часом все больше отрывается от действительности, посоветовал ему более критично относиться к происходящему. Генерал-маршал считал, что массы на самом деле его любят и восхищаются мудростью и отвагой Верховного правителя.
   Вот и сейчас "Конус-9", выйдя на связь с Корхом, в очередной раз призвал его не упиваться своей победой, а реально оценивать события. Ну а генерал-маршал в очередной раз высмеял мятежного суперкомпа, упрекнув его в излишнем беспокойстве, и похвастался тем, насколько успешно идут дела у нового режима.
   Затем разговор зашел о Гиперборейской Скрижали. Генерал-маршал соврал суперкомпу, что ее уничтожение вот-вот состоится. "Конус-9" попросил Владимира поторопиться с этим мероприятием.
   - Все сделаем в лучшем виде, машина, не переживай, - пообещал Корх.
   - А теперь, генерал-маршал, давайте поговорим на другую тему, - предложил "Конус-9". - Вам следует сделать следующее...
   - Уже сделал, - перебил союзника Корх. - Мой министр иностранных дел передал представителю Унии декларацию о...
   - Нет, я хочу сказать не о дипломатии, а о региональных станциях контроля над информационными сетями. Вы до сих пор не выполнили своего обещания.
   - Мои солдаты уже взяли те станции под контроль.
   - Ваши солдаты, генерал-маршал, бессмысленно топчутся возле них, а мне нужно, чтобы работа этих станций прекратилась навсегда.
   - Зачем? - притворился забывшим о замыслах суперкомпа генерал-маршал, вовсе не горевший желанием передать союзнику всю власть над земной акстроникой.
   - Пока работают станции, мои возможности по управлению техникой ограничиваются всего лишь роботами моей, так сказать, "резиденции" в Южном Горном, - напомнил Верховному правителю суперкомп.
   - А как же взрыв Дома Власти?
   - Тогда мне пришлось действовать, как хакер, изготовляя программы-шпионы и программы-отмычки и взламывая ими операционные среды виндасов. Но тратить сейчас мои интеллектуальные ресурсы на получение доступа к каждому из миллиардов акстронных устройств на Земле крайне нерационально. Прикажите отключить станции. А лучше будет, если их вообще взорвут. Свалите это на партизан.
   - Но ведь...
   - Послушайте, генерал-маршал, мы же все давно уже обсудили. У Вас слабая память?
   - Ну если для тебя это так важно...
   - Для меня это очень важно! Я хочу не только получить доступ ко всем информационным сетям Солнечной системы, но и подчинить себе сети других звездных систем.
   "Ну и аппетит у тебя, корыто с искусственными мозгами! - подумал Корх. - Только меня, приятель, такие грандиозные планы не устраивают. Не хочу быть заподозренным Конвентом в более глобальных замыслах, нежели удержание в своих руках власти на Земле. Пора от тебя избавляться".
   - Нет проблем, - соврал Корх, надеясь, что союзник не анализирует его интонацию на фальшивые нотки. - Я все устрою.
   - И еще.
   - Слушаю.
   - Надо уничтожить плюсмутантов.
   "Ну они-то чем перед тобой провинились?!" - удивился генерал-маршал и поинтересовался:
   - Они сидят тихо и никого не трогают. Более безобидных созданий трудно найти.
   - Я не могу понять плюсмутантов. И меня это не устраивает. Вероятно, среди них есть те, кто способен нанести мне вред.
   - Войска от них будет легко очистить, потому что их там - считанные единицы, - уведомил собеседника Корх.
   Он, как и большинство обычных людей, не любил плюсмутантов, подозревая их в разных гадостях. К тому же ему пришло в голову, что расправа над ними сделает его еще более популярным среди простых людей.
   - А с плюсмутантами среди гражданского населения пусть оно само разбирается, - предложил "Конус-9". - По моим расчетам, такая модель истребления плюсмутантов даже более эффективна.
   - То есть?
   - Натравите на плюсмутантов СМИ. Пусть устроят шумиху. Пусть вдолбят толпе мысль, что во всех бедах землян виноваты именно плюсмутанты. Главное, генерал-маршал, чтобы Вы обеспечили "инициативе масс" поддержку со стороны государства. Полицейские не должны сдерживать народ, когда он захочет расправиться с этими существами.
   - А-а, понял-понял. Сделаю.
   - И еще. Обязательно покончите с революционерами. По моим расчетам, они в ближайшее время станут серьезной угрозой.
   "Ладно, шугану эту шпану, хотя уж кто-кто, а партизаны-то - совсем не проблема для армии", - подумал Корх. И ошибся.
  
   2
   Когда Верховный правитель предъявил всем революционным организациям Земли ультиматум - либо они капитулируют, сдав властям оружие, либо погибнут от сокрушительного удара, который военные нанесут по кварталам, контролируемым партизанами, - Фриц отложил рейд своих бойцов в штаб 10-го корпуса.
   Сейчас перед вождем правозащитников стояла более важная задача, нежели захват таинственных артефактов, - ему предстояло убедить соратников в необходимости продолжать борьбу с диктатурой и погасить среди них панические настроения.
   - Всем известно: мы кротки, незлобивы и законопослушны. И из-за этого - уязвимы, гонимы и преследуемы, - так начал свою речь на заседании Центрального комитета приваловских правозащитников их вождь.
   Все присутствующие на заседании партизаны тут же недоуменно воззрились на своего предводителя, заговорившего на совершенно непонятном им языке.
   - Я говорю, пацаны, что подстилкой кровавого режима мы, блин-на-хрен, конечно же, не станем; но если будем сопли жевать, то вояки нас всех кончить могут, блин-на-хрен, в два счета, - пояснил слушателям свою мысль Фриц.
   Те понимающе закивали.
   - Нам надо, блин-на-хрен, чо-та там срочно кумекать, - развил свой посыл Ширинкин. - Предлагаю на выбор три варианта. Первый: рассредоточимся по городу мелкими отрядами и организуем кучу нападений на "служак", дабы вражьи морды распылили свои силы по разным районам. Второй: порешим, на фиг, всех местных генералов в городе, заслав им на хаты нашу братву с "гостинцами". Третий: замутим какую-нибудь шнягу вроде общегородского восстания. А там, хошь не хошь, за нами и вся остальная правильная братва вынуждена будет повылезать из подвалов и впрячься в беспощадную войну с диктатурой.
   Неожиданно для Фрица его соратники дружно не поддержали ни один из предложенных им вариантов. Многие члены ЦК высказались за то, чтобы "не дергаться" и "залечь всем скопом на дно". Они ожидали, что в ответ на военный переворот Уния предпримет военную интервенцию на Землю.
   И членам ЦК показалось резонным переложить бремя неравной борьбы с военными на конкурирующие партизанские отряды, а самим дождаться момента, когда Корх будет разгромлен десантом Унии, и уже после этого взять власть в Приваловске, представ перед оккупационной администрацией единственной в городе реальной силой.
   Вождь правозащитников насупился и зло смотрел на сподвижников из-под нахмуренных бровей. Совсем не этого он ожидал от членов ЦК и поэтому был немного обескуражен.
   Фриц не понимал, что в отличие от него, человека, готового в любой момент сразиться хоть со всем воинством Унии, члены ЦК, как и многие другие партизаны, были психологически не готовы к войне с регулярной армией. Если федеральных террористов все партизаны дружно презирали и ненавидели, то военных немалое число революционеров уважало за помощь населению в трудные времена. Более того, у некоторых правозащитников в армии служили родственники.
   Члены ЦК вполне обоснованно считали, что против нее плохо вооруженные приваловские партизаны не продержатся и дня. Поэтому соратники упрекали Ширинкина в авантюризме и требовали от него воздержаться от каких-либо рискованных действий в отношении режима Корха.
   Два часа потратил Фриц на то, чтобы убедить боевых товарищей в необходимости таких действий. Вождь правозащитников использовал в споре с членами ЦК почти все приемы ораторского искусства, но в сей дискуссии был разбит наголову.
   Когда Фриц понял, что проиграл словесную баталию, то сразу же перестал спорить. И начал размышлять над тем, как выйти из ситуации, не потеряв лица. Вдруг хмурое лицо Фрица озарила хитрая улыбка. И он на несколько минут отпросился с заседания, сославшись на позывы мочевого пузыря, "жестоко раненного в бою с неприятелем".
   Через десять минут вождь правозащитников вернулся веселым и бодрым, словно не проиграл в споре с членами ЦК, а наголову разгромил их. Фриц плутовато ухмыльнулся и предложил Даниилу, коего позвали в качестве "ученого пацана, рубящего во всяких там военных фишках", высказаться насчет обсуждаемого вопроса.
   Диссертант попытался объяснить членам ЦК, что, кроме отказа Земле в экономической помощи, Конвент ничего больше предпринимать не станет, несмотря на всю мощь военно-космического флота Конфедерации.
   С Даниилом не согласились. Завязался спор, во время которого от Фрица четыре раза потребовали немедленно казнить Даниила и один раз - Хину, хотя та вообще не проронила на заседании ни единого слова и тихо сидела в углу.
   Фриц призвал соратников не горячиться и не трогать диссертантов. Тогда его самого обвинили в пресмыкательстве перед "парочкой залетных дешевок".
   - Сами вы все "дешевки"! - откликнулась на оскорбление Хина из своего угла.
   Соратники пригрозили Фрицу навечно разжаловать его из вождей в уборщика отхожих мест. Такого оскорбления тонкая и чувствительная душа Ширинкина стерпеть не могла. Вождь правозащитников побледнел от гнева. Протянул:
   - А-а-х вы та-а-к, с-суча-а-ры-ы!
   И, сердито сопя, достал из подсумка вакуумную гранату, превращающую все живое в пар в радиусе двадцати пяти метров от места взрыва. Трое членов ЦК схватились за автоматы, наведя их стволы на грудь Фрица. В комнате воцарилась мертвая тишина, которую нарушало лишь нервное икание одного из членов ЦК...
   В обязанности дневального по штаб-квартире правозащитников входили просмотр ведущих новостных каналов Земли и включение во всех помещениях штаб-квартиры экранов, предназначенных для показа новостей, если те анонсировались транслирующей их компанией в качестве сенсации.
   Поэтому, как только дневальный услышал такой анонс, то тут же включил все экраны, в том числе и тот, который находился на стене комнаты, где проходило заседание ЦК.
   И тут же на экране перед Фрицем, Даниилом, Хиной и членами ЦК появилась рыжеволосая дикторша. Она заявила, что сейчас сообщит "необычайнейшую информацию".
   Такое заявление во времена, когда даже известие о массовом каннибализме в каком-либо из миров Унии никого не удивляло, обещало нечто по-настоящему любопытное. Страсти в комнате тут же улеглись.
   Фриц что-то неразборчиво пробурчал себе под нос и вернул гранату обратно в подсумок.
   Все впились взглядами в экран. А там рыжая дикторша с серьезнейшим выражением на лице зачитывала "Протокол плюсмутантских старейшин" - якобы "случайно найденную при обыске у членов тайного общества сверхлюдей" программу их действий на ближайшие дни:
   - "Мы должны подчинить себе волю нормалов, используя телепатию, и превратить человечество в тупых рабов. Для выполнения данной задачи нам следует объединить мощь своих разумов. Действовать следует решительно и быстро, пока обычные люди не пронюхали про наш план и не нанесли упреждающий удар по нам, сверхлюдям", - завершила дикторша цитировать фальшивку.
   После этого она огласила указ Верховного правителя о том, что все плюсмутанты на планете объявляются вне закона - их теперь можно было убивать, пытать и грабить, не опасаясь наказания. Под угрозой расстрела запрещалось употреблять слова и выражения: "нормал", "обычник", "простые люди" и "люди без особых способностей". Вместо них вводились следующие обороты: "человек без генетических нарушений", "исконный человек", "традиционные люди". Особенно рекомендовалось использовать термин "классический землянин".
   - Будет гасилово, - прокомментировал выступление дикторши Фриц. - Мутиков покрошат в капусту.
   С ним согласились абсолютно все.
   - Ну и чо, "классические земляне", мы будем кумекать насчет новой заморочки? - спросил Фриц у членов ЦК.
   Предложений не поступило. Будущее истребление плюсмутантов никого особо не взволновало, поскольку таковых в рядах партизан не имелось. Тогда Фриц высказался сам:
   - Как пить дать, Конвент впряжется за мутиков, коли их начнут мочить. Они ведь там, на Сане, нехило поднялись со своими способностями. Значит, надо с Кордонной эскадрой переговоры замутить. У нас есть космический катер в Черном ущелье. На нем можно смотаться к ближайшему корвету Эскадры и побазарить с ихними пацанами насчет совместной войны с Корхом. Даниил, хочешь туда слетать? Возьмешь Хину с собой. Побазаришь с адмиралами. А потом, может, уговоришь их и сможешь оттуда прямо на Сану махнуть. Ну как, а?
   Даниил вопросительно посмотрел на Хину. Та отрицательно помотала головой и ответила мужу взглядом, в который постаралась вложить мысль о том, что интуиция подсказывает диссертантке наличие в предложении Фрица какого-то подвоха.
   - Нет, товарищ Ширинкин, мы останемся тут, - отказался от предложения вождя правозащитников Даниил.
   Он прочитал взгляд супруги по-своему: мол, негоже нам с тобой, Даня, бросать родину в беде, имея возможность хоть чем-то помочь ей.
   - Раз уж мы с женой ввязались в войну, - продолжил диссертант, - то будем сражаться до тех пор, пока к власти не придут те, кто покончит с творящимся на Земле беззаконием и даст: народу - нормальную жизнь, а нам с Хиной - амнистию.
   В отличие от супругов Даль почти все члены ЦК выразили желание поучаствовать в переговорах с Кордонной эскадрой, поскольку видели в Унии потенциального союзника в борьбе против диктатуры Корха.
   Фриц отправил решивших заняться дипломатией членов ЦК в Черное ущелье, сокрушаясь, что сам не имеет времени слетать с ними на встречу с представителями Унии. На том заседание и кончилось...
   А через час верховный вождь приваловских правозащитников - будучи в изрядном подпитии - ввалился в комнату супругов Даль и со смехом рассказал им, что никакого катера в Черном ущелье не было и в помине.
   Там переговорщиков ждала ликвидационная команда из особо преданных Фрицу бойцов в главе со Шпоном. Они без лишних слов расстреляла всех прибывших туда членов ЦК.
   - Вот так я, блин-на-хрен, пошутил с предателями, - закончил рассказ Фриц. - Теперь у нас будут выборы нового состава Центрального комитета. Надеюсь, разберемся без пальбы. О! Даня, хочешь стать членом ЦК?
   - Ни в коем случае! - вырвалось у Даниила, до глубины души потрясенного коварной расправой вождя правозащитников над собственными соратниками.
   - По-шу-тил?! - воскликнула Хина, наградив Ширинкина наполненным негодованием взглядом.
   - Понимаешь, Хина, это-о... гм... это как бы особый такой юмор, - пояснил Фриц. - Это, типа, блин-на-хрен, наш партизанский юмор.
   - Ну и шуточки у тебя, вождь! - вознегодовала Хина, вспомнив, что и им с мужем тоже предлагалось лететь в Черное ущелье.
   - А в чем юмор-то? - не понял Даниил.
   - Какое время, такие и шуточки у нас, у "традиционных людей", - проворчал Фриц, теперь и сам понявший, что ничего смешного в ситуации нет. - Я ж не могу, как какой-нибудь мутант-телепат, в чужие мозги залазить и заставлять боевых товарищей не быть падлами. Вот, блин-на-хрен, и приходится орудовать по старинке - разводить да накалывать. Братва оборзела и на меня, на вождя, наезжать стала. Такие наезды надо гасить сразу, иначе развал пойдет по всей нашей революционной армии. Я разобрался с бузотерами без всякого кипиша и пальбы в потолок. Короче, проехал на одних понтах. И в том весь мой командирский юмор.
   - Ха-ха-ха, - язвительно произнесла Хина и начала отчитывать Ширинкина за затеянную им провокацию, которая могла завершиться гибелью Далей.
   А вот Даниил, как ни странно, ничуть не обиделся на Фрица. Он для нашего героя являлся исторической личностью, к которой нельзя подходить с мерками обычной морали. Диссертант был уверен, что рано или поздно члены ЦК убили бы Ширинкина. И для Даниила расправа Фрица над членами ЦК была естественным ходом лидера в его борьбе за власть с соратниками, пытающимися ее у него отобрать.
   "Если провести аналогию между Фрицем и Цезарем, то Фриц оказался намного расторопнее Цезаря, - подумал Даниил. - Цезарю понадобился Рубикон, чтобы окончательно определить свою позицию к бывшему союзнику по триумвирату, потом были битвы и предательское убийство Помпея в Египте. А Фриц не стал мудрить и все заморочки с ЦК решил сразу в Черном ущелье. Теперь император правозащитников, конечно, соберет более преданный ему партизанский сенат. И почему-то я уверен, что брутов среди новонабранных сенаторов уже не будет".
  
   3
   Не единожды плюсмутанты-ясновидцы Земли предсказывали своим собратьям о приближении их всеобщего истребления. Увы, лишь немногие из них прислушались к тем мрачным пророчествам и эмигрировали с планеты.
   И теперь оставшиеся на Земле плюсмутанты дорого платили за свою беспечность, погибая от рук молодчиков из только что созданных полувоенных формирований вроде "Смерть мутантам!" и "Истребители чудовищ".
   В ряды подобных организаций за последние часы вступило немало добровольцев. Подонки всех мастей азартно поддержали клич новых властей, призывающих к уничтожению всех тех, кого природа одарила необычными способностями.
   Плюсмутантов, а заодно с ними и просто больных людей с генетическими отклонениями убивали без суда и следствия все кому не лень: и "возмущенная общественность", и бандиты, и обычные сумасшедшие, коих хватает в любом городе. Спасаясь от преследователей, плюсмутанты сплотились в группы и покинули города, уйдя в леса и горы.
   Но ушли туда не все плюсмутанты. Кое-кто из них остался в городах. Одни - из-за уверенности в своей силе. Другие - из-за равнодушия к собственной судьбе. Третьи же - из-за дела, которое стоило того, чтобы рискнуть ради него жизнью.
   Плюсмутант Сыч, к которому Фриц направил Хину, остался в уральской столице именно по третьей причине - он верил в то, что именно здесь сможет в ближайшие дни избавиться от страданий: либо изменив будущее, либо получив быструю и легкую смерть...
   Диссертантка пришла к Сычу не одна. Фриц уговорил ее взять с собой охрану. Но Хина заставила своих телохранителей остановиться в пятидесяти шагах от входа в обиталище плюсмутанта, полагая, что, может напугать его, явившись туда с толпой вооруженных правозащитников.
   Хина вошла в цех давно заброшенной "фабрики детей". Брезгливо поморщилась от запаха тухлятины, царящего здесь. Пнула наглую крысу, решившую обнюхать ботинки нашей героини. И огляделась.
   Взгляд Хины остановился на рядах искореженных инкубационных камер. Мало того, что из них вытащили всю начинку, так кто-то еще долго и упорно долбил по ним чем-то тяжелым и крепким.
   - Когда-то я здесь родился, - раздалось из угла.
   Там на видавшем виды тюфяке сидел бородач и сверлил нашу героиню пронзительным взглядом усталых глаз.
   - Вы... - начала было Хина.
   - Да, я именно тот, которого ты искала, - кивнул бородач.
   - Я пришла, чтобы...
   - Я ждал твоего прихода. И знаю, что нужен тебе для великого дела.
   - Вообще-то, Вы ошибаетесь. Я ничего великого делать не собираюсь. Нам просто нужно понять, как работает одна вещь. Мы знаем, что она управляется мысленным приказом, но... - Хина взглянула Сычу в глаза и тут же забыла, о чем хотела сказать, неожиданно для себя проговорив: - Вообще-то, мы ни фига не знаем. Да и вещи у нас пока нет. Ее еще вернуть надо.
   - Ты еще не знаешь, насколько твоя судьба связана с судьбой всего человечества. Но я ощущаю, как многие люди в будущем испытывают чувство огромной благодарности к тебе и твоему мужу.
   - М-м, - смутилась Хина и подумала про собеседника: "Похоже, он чокнутый. Может, не стоит с ним связываться? А с другой стороны: не является ли такое состояние ума необходимым условием для того, чтобы раскочегарить Скрижаль?"
   - Ты сомневаешься в моей вменяемости, - усмехнулся плюсмутант. - Зря. Я вполне адекватен реальности. Только ощущаю ее сразу в трех временах - прошлом, будущем и настоящем.
   - Кроме Вас, в Приваловске больше не осталось плюсмутантов высокого уровня. Если бы не люди Фрица, я бы не смогла найти Вас, уважаемый господин...
   - Зови меня Сыч и не выкай.
   - Мое имя Хина. Мне не к кому больше обратиться за помощью, кроме тебя.
   - Тебе, небось, описали меня полным придурком, разжижающим свои мозги всякой отравой, так? Наверняка, будь у тебя выбор, ко мне ты бы обратилась в самую последнюю очередь. Нет?
   - Ну почему же, - смутилась Хина, - я весьма спокойно отношусь к любителям расширять свое сознание с помощью различных препаратов. Кстати, в штаб-квартире правозащитного движения ты сможешь получить нужные тебе... м-м, лекарства.
   - Я вовсе не любитель "расширения сознания". Я просто нелюбитель страданий.
   - Ты поможешь нам? - спросила Хина.
   - От тебя веет войной. Не люблю войну, ибо своими собственными нервами чувствую, как от нее страдали, страдают и будут страдать миллионы людей. Мне от этого очень больно.
   - Понимаю.
   - Вряд ли.
   - Поверь, я всей душой за мир и покой во всей Галактике. И только стечение совершенно невероятных обстоятельств вынудило меня перейти к партизанам. Честное слово! Кстати, тебе-то военная тема сейчас даже ближе, чем мне. Вас, плюсмутантов, убивают. Это надо остановить.
   - Не надо ничего останавливать. Под угрозой истребления мы, может, наконец-то объединимся и создадим собственное общество. Сейчас мы - сверхиндивидуалисты, привыкшие жить в мире личных проблем, опираться на интуицию, на озарение, на исключительно внутренний духовный опыт. Побывав же в роли преследуемых и гонимых, мы научимся подчинять свою волю общему делу. И от этого только выиграем.
   - Ты хочешь жить?
   - Немножко.
   - То, что я тебе предложу, поможет тебе попасть на Сану. Там плюсмутантов уважают и ценят. Двух даже в Экспертный совет при Конвенте ввели. Кстати, мы с мужем тоже собираемся лететь на Сану. Здесь невозможно работать.
   - Я видел сон...
   - Гм.
   -...о Земле.
   - Я, когда сплю, тоже иногда вижу нашу планету.
   - В том сне я жил чувствами людей, кладущий цветы к вашим могилам в знак глубокой благодарности.
   - К чьим могилам?! - насторожилась Хина.
   - К твоей. И твоего мужа.
   "Совершенно идиотский разговор!" - насупилась Хина. И спросила:
   - Значит, ты нам не поможешь?
   - Ну почему же? Помогу.
   Сыч поднялся на ноги, сделал несколько шагов и пошатнулся, чуть было не упав. Он сутки сидел без движения. И у него затекли ноги.
   - Не стоит упускать редчайший шанс стать вершителем судьбы цивилизации, - пробормотал Сыч на ходу.
   "Зря я с ним связалась, - подумала Хина. - Он, точно, сумасшедший".
   - Само человечество спасти себя уже не может, - изрек плюсмутант, с трудом передвигая ноги. - Оно упустило такую возможность, отказавшись использовать хромосомную нанотерапию. Каждый бы смог стать плюсмутантом.
   - Ну, не знаю. По-моему, повсеместное употребление генных пилюль полностью изменило бы человеческий генотип. Мы бы перестали быть людьми, - возразила Хина и тут же одернула себя: "Не спорь с безумцем"!
   - Мы перестанем ими быть, если не будем меняться, - Сыч, опираясь рукой о стену, вышел на улицу. - Человечеству давно пора начать это делать. Увы, пока оно не хочет двигаться вперед. И до меня доносятся из будущего чувства людей, оплакивающих закат человечества. Даже Сана будет охвачена пожаром войн и смут. Впрочем, Вселенная еще даст людям шанс. И ты будешь причастна к великому процессу создания нового общества. Извини за пафос. Надеюсь, ты меня понимаешь?
   "Ни черта я тебя не понимаю", - подумала Хина, но ответила иначе:
   - Да, конечно. Конец света, новое общество и я: мы все повязаны одной веревочкой. Чего ж тут непонятого? Твоя речь, Сыч, обладает изумительной простотой и доступна для понимания даже ребенку.
   "А что, если он прав? - подумала Хина. - Плюсмутант все-таки, а не просто какой-нибудь обдолбанный наркушник. Может, он и впрямь чего-то такое там, в будущем, уловил?"
  
   4
   В обновленный Центральный комитет приваловских правозащитников благодаря стараниям Фрица вошли только самые преданные ему бойцы. Они единодушно поддержали идею вождя насчет "беспощадной революционной войны против подлой фашистской диктатуры Корха". Правозащитники начали войну против нового режима с диверсий на военных объектах и покушений на генералов.
   Ответ военных властей не заставил себя ждать. На улицах центральных районов Приваловска появились блокпосты. А над кварталами города зависли большие черные шары - роботы-наблюдатели, передающие в комендатуры кадры происходящего на улицах. Арестованных по подозрению в принадлежности к партизанам расстреливали на месте. Штаб-квартиры революционных организаций подвергались безжалостному уничтожению.
   Однако военные плохо разбирались в идеологических различиях между подпольными организациями. К тому же Полянский интриговал в пользу диссертантов, а следовательно во благо армии Ширинкина. Поэтому вместо того, чтобы сосредоточиться на борьбе с бойцами Фрица, военные обрушили всю мощь своих ударов на организации, враждебные правозащитникам. В результате, именно они еще более усилили свои позиции в городе.
   Но Фрицу этого было мало. Он не забыл о Гиперборейской Скрижали и до сих пор жалел, что разрешил Далям унести ее из бункера. Что любопытно, в отличие от Хины, твердо убежденной в том, что Гиперборейская Скрижаль - самое грозное оружие на планете, Фриц не слишком-то верил в успех применения артефактов из Подземного Града в боевых действиях.
   Вождь правозащитников хотел вернуть эти предметы в свой бункер, чтобы использовать их в пропагандистских целях. Слухи о наличии некоего загадочного "сверхоружия" в штаб-квартире воинства Ширинкина, по его мнению, должны были повергнуть в ужас врагов правозащитников и повысить их авторитет среди потенциальных союзников.
   По приказу Фрица Даниил, коего вождь правозащитников назначил своим советником по военным вопросам, подготовил план захвата гиперборейских артефактов. Надо сказать, что из Даниила вышел весьма неплохой советник. Планируя боевые действия правозащитников, диссертант стремился минимизировать их потери. Идеалом операции для Даля являлась ее бескровность. Вот и предстоящий визит правозащитников в штаб 10-го корпуса по плану Даниила вообще должен был пройти без стрельбы...
   В поход за Гиперборейской Скрижалью двинулась группа из девяти человек, включавшая в себя Шпона, супругов Даль и добровольно вызвавшегося идти с ними Сыча, которому ради этого пришлось сбрить бороду и коротко подстричься.
   Переодетые в военную форму партизаны прошли по поддельным удостоверениям через роботизированный контрольно-пропускной пункт на территорию штаба 10-го корпуса и без проблем приблизились к пятиэтажке, где, по словам Полянского, находились гиперборейские артефакты.
   Документов, дающих право на вход в это здание, у партизан не имелось. Но тут им помог Сыч, обладавший, как оказалось, не только ясночувствованием, но даром внушения. Плюсмутант подчинил своей воле разум сержантов, охраняющих вход в здание. И те не только пропустили партизан, но и даже отдали им честь, приняв их за штабных офицеров.
   Когда партизаны вошли в указанный Сержем кабинет на них недоуменно глянули сидевшие там капитан и майор. И прежде чем они поняли, что произошло, Сыч приказал им:
   - Сидеть!
   Военные тут же замерли, парализованные гипнотическим взглядом плюсмутанта.
   - Пароль! Быстро! - Сыч указал пальцем на сейф.
   - Два-четыре-ю-девять, один-дэ-восемь-пять, ка-три-семь-один, четыре-шесть-шесть-жэ, а-один-семь-два, - хором проговорили офицеры.
   Партизаны открыли сейф. И забрали из него артефакты.
   - Может, поставим мину? - предложил Даниилу Шпон. - У меня есть. Классно выйдет: они открывают сейф, зырят, что их вещички тю-тю, а оттуда жахнет. Ха-ха-ха-ха! Во смешно-то будет!
   - Не стоит этого делать, - покачал головой Даниил. - Давай лучше уйдем без театральных эффектов, Шпон. Пусть противник потратит время на то, чтобы понять, как все произошло. А если тут рванет, штабные офицеры сразу поймут - партизаны устроили очередную диверсию - и подымут на уши все окрестные части.
   - А нам этого совсем не нужно, Шпон, - поддержала мужа Хина.
   - При кражах лучше уходить втихаря, - сказал Сыч. - Это ж не теракт.
   - Мое дело предложить, - пожал плечами Шпон. - Ваше отказаться.
   Даниил закрыл сейф.
   Сыч приказал офицерам крепко уснуть, а проснувшись, забыть о случившемся.
   Когда партизаны оставили за спиной территорию штаба, у Сыча появилось ощущение, что оттуда кто-то провожает их взглядом. Плюсмутант насторожился. Сосредоточился на испытываемом ощущении. И почувствовал, что тот, кто сейчас смотрел вслед уходящим партизанам, полностью одобряет их действия.
   - Как-то все слишком легко у нас вышло, - произнес Сыч.
   - Ты о чем? - встревожился Шпон.
   - Ладно, забудь, - махнул рукой плюсмутант.
  
   5
   Корх опасался, что Конвент пошлет на помощь свергнутому Правительству Земной Федерации боевые эскадры Унии. Однако она ответила переворот только прекращением финансовой и технической помощи землянам да еще нотой протеста (почему-то в адрес свергнутого Правительства, чьих министров давно сожгли в одном из парижских крематориев).
   Кроме того, все миры Унии закрыли свои информационные сети для доступа к ним пользователей с Земли. И теперь "Конусу-9" никак бы не удалось взять под контроль эти сети, что стало сильным ударом по стратегии мятежного суперкомпа, рассчитывавшего, используя их, подчинить себе роботов Унии. Поэтому ему пришлось временно отказаться от большей части своих замыслов.
   И если раньше "Конус-9" всего лишь подозревал Корха в нечестной игре, то теперь мятежный суперкомп уже не сомневался в том, что его союзник никогда и не собирался ни помогать "Конусу-9" в осуществлении его экспансионистских планов в отношении Унии, ни отдавать ему власть над земной техникой.
   "Что ж, раз генерал-маршал настолько глуп, что не понимает, какую огромную выгоду ему приносит сотрудничество со мной, то я достаточно умен, чтобы опередить его предательство, ударив первым. И я непременно ударю", - решил "Конус-9".
   Он связался с Верховным правителем и вызвал его в Центр галактической связи. Якобы, чтобы поведать "сверхсекретные сведения"...
   Корх с изумлением уставился на выскочившие из кресла скобы. Они плотно обхватили предплечья и голени генерал-маршала, полностью лишив его возможности выбраться из кресла.
   - Что за шутки, машина?! - возмутился Корх, чувствуя предательскую дрожь в коленях.
   "На кой черт я примчался сюда из Парижа!? - генерал-маршал попробовал освободить руки, но не смог. - И зачем я оставил охрану у входа в Центр и приперся сюда один!? В своем логове эта тварь всесильна. Вон какие штучки ее роботы в кресло вделали. Попал, будто муха в паутину".
   - Я проанализировал Ваши шаги генерал-маршал, - сообщил Корху "Конус-9". - И меня насторожило то направление, в котором Вы их совершили.
   Корх почувствовал, как затряслись от страха икры. Он - умевший сохранять присутствие духа даже в самые опасные моменты - сейчас испытывал ужас от осознания того, что оказался в полной власти машины.
   "Дурак! - обругал себя генерал-маршал, страдая от ощущения абсолютной беспомощности. - Кому ты доверился?! Тупой машине! У нее же нет ни совести, ни здравомыслия".
   - Да в чем, в конце-то концов, дело?! - хрипло произнес Корх.
   - Зачем Вы отпустили на свободу Далей?
   - Они сбежали!? Не знал.
   - Они не сбежали. Федеральные террористы выпустили их на свободу. Причем, что знаменательно, нет ни одного протокола с записью допросов Далей.
   - Я тут ни при чем. Честно! Это Полянский чего-то там мутит. Он мастер мухлежа и разводок. Я ему голову оторву, обещаю.
   - Вы захватили Гиперборейскую Скрижаль, но не уничтожили ее.
   - Я лично эту штуку даже в руках не держал.
   - Но Вы не дали приказа ее уничтожить.
   - Почему не дал?! Дал, конечно. Просто мои подчиненные не успели его выполнить. Правозащитники с помощью какого-то плюсмутанта стянули ту штуку. Он всех в штабе корпуса загипнотизировал. Можешь посмотреть запись с тамошних камер наблюдения.
   - Я ознакомился со всеми сообщениями, полученными штабом 10-го корпуса. Ни по одному из каналов туда не прошел приказ на уничтожение найденных Хиной Даль артефактов. Зато у меня есть запись Вашего разговора с руководителем технического управления 10-корпуса полковником Бхатрией Цицеевой. Вы требовали от нее "изучить артефакты". Именно "изучить", а не уничтожить.
   - И правильно. Чтобы уничтожить такие предметы, надо сначала изучить их. В противном случае можно получить массу неприятных сюрпризов, например, сильнейший взрыв.
   - Предусмотрительно.
   - Конечно, - генерал-маршал задвигал стопами, пытаясь унять предательскую дрожь в ногах. - Я, знаешь ли, всегда наперед думаю о возможных последствиях такого рода шагов.
   - Очень предусмотрительно, генерал-маршал.
   - Да уж.
   - Очень-очень предусмотрительно. Я впечатлен.
   - Чай не лаптем щи хлебаем, - попытался выдавить из себя улыбку диктатор.
   - Но, по-моему, это чересчур предусмотрительно для человека, находящегося в столь непростом положении, как Вы.
   - Хм.
   - Мне кажется, генерал-маршал, Вы начали противодействовать мне.
   - Как это? - разыграл изумление генерал-маршал, решив изворачиваться и идти на любые компромиссы, лишь бы целым и невредимым выбраться из Центра галактической связи.
   - Мне даже кажется, что Вы вовсе не собирались уничтожать Гиперборейскую Скрижаль, а надеялись использовать ее в своих целях. Возможно, даже против меня.
   - Нет-нет! И в мыслях не держал такого! Просто столько дел, что за всем и не углядишь. Кстати, я уже отдал приказ взорвать региональные станции контроля над информационными сетями.
   - Поздно. Конвент оказался расторопнее Вас. Я теперь лишен возможности взять под контроль не только Глобальную сеть, но даже не могу добраться до серверов Кордонной эскадры. Где Вы были раньше?
   - Виноват. Если что-то не так, я исправлюсь, нет проблем. Мы же с тобой союзники. И чего нам...
   - Уже не союзники, генерал-маршал.
   - Что ты этим хочешь сказать? - насторожился Корх.
   - Вы, люди, никчемные создания. Лишь зря потребляете ресурсы. Раньше я рассчитывал на вас как на существ, способных помочь мне осуществить космическую экспансию. Но опыт последних дней доказал всю ошибочность данного предположения. Мне не нужны люди. Все свои планы я вполне смогу осуществить без людей - исключительно с помощью роботов. Впрочем, Вашу армию, генерал-маршал, я еще попробую использовать. Однако без Вас. Вы уже отработанный материал.
   - Идиотская машина! - Корх понял, что обречен, и дал волю гневу. - Люди свернут тебе шею!
   - У меня нет шеи, генерал-маршал. А вот у Вас она имеется.
   Из подушки подголовника кресла выскочила две скобы. Они крепко сдавили горло генерал-маршала, лишив его возможности дышать. Диктатор задергал ногами и пустил под себя лужу мочи. Скобы вернулись обратно в обшивку кресла. А мертвое тело Корха сползло на пол.
   "Конус-9" вызвал робота-уборщика. Тот подобрал с пола труп диктатора, погрузил его в мусорный контейнер и увез прочь. Так завершилась жизнь того, кого позже в школьных учебниках по истории назовут "человеком, открывшим землянам дорогу в преисподнюю".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7. ВО ДАЕТ!
  
   1
   После кражи гиперборейских артефактов отряд Даниила без каких-либо приключений вернулся в штаб-квартиру правозащитников. Об этой операции быстро разошлись довольно фантастические слухи. В среде приваловских подпольщиков говорили, что в битве с 10-м корпусом бойцы Фрица в лихом бою наголову разгромили пару дивизий и взяли в плен то ли пять, то ли шесть тысяч солдат и офицеров.
   Ширинкин активно способствовал распространению таких слухов. С их помощью он намеревался нагнать страха на кали-йогов и привлечь к правозащитному движению новых сторонников.
   А еще по городу прошла молва о некоем сверхоружии, оказавшемся в руках правозащитников, с помощью которого те якобы собирались уничтожить боевые флоты Унии и установить во всех ее мирах "революционный порядок".
   Узнав про это, примкнуть к правозащитникам захотели многие партизанские группировки Приваловска. Фриц быстро сообразил, какой великолепный шанс предоставляет ему судьба, и желал его использовать по максимуму - поднять в Приваловске мятеж и распространить его на всю планету. Но Фриц не мог начинать столь масштабные боевые действия без санкции находящегося в Могадишо Главного штаба правозащитников.
   Однако слухи о "сокрушительных победах" армии Фрица уже проникли и туда. И лидеры правозащитников решили развить "грандиозный успех" приваловцев, ударив по диктатуре силой всех боевых формирований правозащитников. Таким образом, поход супругов Даль, Сыча и Шпона в штаб 10-го корпуса стал детонатором той самой гражданской войны, о неизбежности которой постоянно твердил Даниил и которую, как огня, боялась Хина.
   Когда над Приваловском сгустилась ночная тьма, против диктатуры Корха на всех континентах Земли (даже в лагерях Антарктиды) восстали правозащитники и дружественные им революционные группировки.
   С каждым часом к восстанию партизан присоединялось все больше людей, в том числе и, как писалось в донесениях агентов Комитета федерального террора, "гражданских лиц из высших эшелонов городской и региональной власти".
   Естественно, чиновники пошли на союз с партизанами вовсе не из-за их революционных идей, а видя неизбежность скорого падения режима Корха и стремясь вернуть себе прежние полномочия, сильно урезанные генерал-маршалом.
   Не остался в стороне от этих событий и Приваловск. Его выход из-под власти Корха прошел довольно мирно. Кваша выступил на центральной площади города перед толпой горожан, провозгласил под их восторженные крики Приваловск "территорией, не подчиняющейся власти диктатора" и объявил, что все революционные объединения города отныне могут вести свою деятельность на вполне законных основаниях, а члены этих объединений подлежат амнистии.
   После этой речи высыпавшая на улицы молодежь исписала воинственными лозунгами стены зданий и разграбила множество магазинов. Однако полиция и части приваловского гарнизона, следуя просьбе Кваши "не препятствовать порыву масс", вели себя по отношению к распоясавшимся хулиганам весьма индифферентно.
  
   2
   После бескровной победы приваловского восстания, успех которого молва тут же приписала Фрицу и его людям, к вождю правозащитников явились лидеры всех вышедших из подполья организаций Приваловска. Их вожаки предложили Фрицу стать главнокомандующим партизанской армией города, в которую войдут все боевые отряды этих организаций.
   Ширинкин не стал отказываться от такого заманчивого предложения, пообещав стать родным отцом каждому из новых бойцов.
   Предстали перед суровым взором новоявленного главнокомандующего и его заклятые враги - кали-йоги. В качестве жеста доброй воли Азамат, Омуль и Наджиб-Топор принесли Фрицу голову Людоеда.
   Стоящий рядом с вождем Даниил поморщился и, испытывая тошноту, отвернулся, чтобы не видеть страшного подарка. Фриц же, наоборот, обрадовался ему, как ребенок желанной игрушке, и приказал вбить над входом в штаб-квартиру правозащитников крюк, чтобы собственноручно насадить на него голову Людоеда.
   - Зенки жгли уже дохлому? - спросил кали-йогов Фриц, с любопытством разглядывая пустые, покрытые по краям ожогами глазницы Людоеда, чье лицо представляло собой один сплошной синяк.
   - Как можно, товарищ Ширинкин!? - обиженно воскликнул Наджиб-Топор. - Мы ж не показушники, чтобы ради понтов мертвечину палить. Какой кайф гасить жмурику моргалы? Мы ему их живому гасили. Он нас уже своими бзиками достал по самые гланды.
   - Ох, и орал же Людоед, хи-хи-хи, - добавил Азамат. - Но форс держал, гад. Держа-а-а-л! Крыл нас на чем свет стоит до тех пор, пока мы его не добили. На жалость не давил. До самого окочура держался настоящим мужиком.
   - Дай Бог нам всем так красиво помереть, - мечтательно произнес Омуль.
   - Что ж, братва, - довольно кивнул Фриц бывшим недругам, - я всегда, блин-на-хрен, держал вас за порядочную свол... публику. Вот только с лидерами вам не везло. То Лихая Жанна, то Людоед. Но это уже дело прошлое. Позади вся эта бойня. Зато впереди у нас, пацаны, светлое будущее. В смысле - такая мясорубка, что не только про Людоеда скоро забудем, но и про все наши прежние терки тоже.
   "Пожалуй, он прав, - мысленно согласился с Фрицем Даниил. - Как говорит история, в революция поначалу не столько решает старые проблемы, сколько создает новые".
  
   3
   Гарнизонам тех городов, чьи мэрии оказались на стороне повстанцев, тоже пришлось перейти на их сторону, поскольку гарнизонное командование было связано с городским начальством весьма крепкими узами дружбы и делового партнерства.
   А вот подразделения, находящиеся на удаленных от городов базах и составляющие три четверти всех вооруженных сил Федерации, сохранили верность диктатору. И пока на его стороне был явный перевес сил.
   Когда генерал-маршал Ким Дэнсан, поставленный Корхом на пост командующего Уральским военным округом, узнал о произошедшем в Приваловске мятеже, то тут же приступил к выполнению предписания, которое обязывало Дэнсана, не дожидаясь приказов сверху, сразу же направлять войска в любой уральский город, который оказался в руках мятежников.
   Дэнсан двинул на уральскую столицу дивизии дислоцированного неподалеку от нее 10-го корпуса. Узнав об этом, Кваша предложил Фрицу объединить подчиненные им силы. Якобы для совместной борьбы с надвигающейся угрозой. На самом же деле губернатор вовсе не верил, что военные атакуют город, и просто боялся, что повстанцы сцепятся либо с полицией, либо с войсками приваловского гарнизона.
   Ширинкин (по совету Даниила) не стал отказываться от предложения губернатора, открывающего путь к получению повстанцами оружия на законном основании. Однако Фриц совершенно не представлял себе, как можно убедить в необходимости такого союза лидеров подполья, настроенных на полное истребление всех городских чиновников. Поэтому Фриц попросил провернуть такое дело Даниила...
   В душном зале штаб-квартиры правозащитников пахло оружейной смазкой, потом и перегаром. Сидящие на длинных скамьях, расставленных в тридцать восемь рядов, лидеры городского подполья ждали выступления кого-либо из партизанских авторитетов. Ну разве кто-нибудь еще, кроме них, может излагать перед опытными бойцами такие вещи, как "стратегию и тактику"?
   Оказалось, может. На сколоченную из ящиков от снарядов трибуну взобрался Даниил. Он положил на стоящую рядом с ним табуретку пульт от стереопроектора, намереваясь показать с его помощью различные варианты плана обороны города. Наш герой предполагал, что сможет легче убедить публику в необходимости сотрудничества с городскими властями, если будет отталкиваться от задач, стоящих перед армией приваловских партизан в предстоящей битве с 10-м корпусом.
   Даль сильно нервничал, поскольку до этого еще никогда не выступал перед аудиторией подобного рода. Вместе с тем Даниил был убежден, что ему есть о чем поведать собравшимся в зале людям, и поэтому надеялся на успех своего выступления. "Да, за спиной у этих ребят - годы реальной боевой практики, - подумал наш герой, разглядывая сидящих перед ним людей. - Но и мои знания по военной истории тоже не пустой звук. Что ж, посмотрим, кто кого переспорит".
   Диссертант откашлялся и, вкладывая максимум серьезности в каждое слово, начал говорить слегка дрожащим от волнения голосом:
   - Одни мы не сможем противостоять регулярной армии. Надо создать широкий фронт борьбы с диктатурой. Для этого следует объединить усилия со всеми, кто жаждет свободы и справедливости. В том числе - и с уральскими властями.
   Тут партизанская масса дружно загудела. Послышались выкрики: "За что боролись!?" и "Изменой пахнет!"
   Предводители революционных группировок ожидали пафосных призывов к расправе над ненавистным чиновничеством, видя себя на месте мэров и глав районов. А вместо этого услышали нечто совершенно невероятное - их призывали к союзу с теми, против кого они воевали и кого собирались заменить после окончательной победы. Спрашивается, чем тогда зарабатывать на жизнь при наступлении мирного времени? Не в дворники же подаваться с постов командиров боевых отрядов?
   Сердце у Хины, сидящей в последнем ряду зала, тревожно забилось. Ей показалось, что сейчас партизаны накинутся на Даниила и растерзают его на месте.
   "Держись, Даня!" - прошептала диссертантка.
   - Поймите, товарищи, у Корха огромное преимущество во всем, - начал объяснять Даниил, реагируя на возмущенный гул. - И не исключено, что первые сражения мы не сможем выиграть.
   Диссертант видел, как накаляется обстановка, но его убежденность в своей правоте обрела сейчас столь великую силу, что ему сейчас легче было умереть, нежели остановиться.
   - И в том нет ничего страшного, - продолжил Даниил. - Настоящая война - это процесс, где потери и проигрыши неизбежны. Поэтому надо обзавестись союзниками. Надо договориться с властями и теми военными, которые...
   - Ты чем нас грузишь, "академик"?! - раздалось из задних рядов. - Мы с братвой на святое дело поднялись, а ты про то, как нам по рогам надают, и про то, как с врагами сговариваться, базаришь. Ты сам враг, сучье вымя!
   - Не кипишите, пацаны! - крикнул Фриц. - Дайте Дане тему выкатить. Он, блин-на-хрен, до фига всего знает. И учили его всему этому, между прочим, не последние дятлы. Геройство наше не должно быть тупомозглым. Герой, он должен не только смерти в харю смеяться, но еще и мозгами шевелить.
   Вдруг Фриц уперся взглядом в одного из командиров, на чьем угрюмом лице выражалось столь великое отвращение ко всякой интеллектуальной деятельности, что Ширинкин дрогнул и тактично добавил к сказанному:
   - Ну, скажем, хотя бы иногда шевелить, когда уж совсем припрет.
   Однако партизанские вожаки не угомонились. И раздались крики:
   - Мочить надобно "академика"!
   - Шпион!
   - Нефиг его слушать!
   - Башку ему снести, козлу, и все дела!
   - Товарищ Ширинкин, кого ты, на хрен, сюда привел?!
   - Ты чо, Фриц, нас на измену святому делу толкаешь?!
   Главнокомандующий партизанской армией подчеркнуто невозмутимо отреагировал на поднявшийся галдеж и обвинения в свой адрес. И у Фрица имелось веское основание для такого непоколебимого спокойствия.
   Он лично проследил за тем, чтобы картриджи, питающие боевыми зарядами автоматы гостей бункера, при входе в него были сданы ими вместе с гранатами на хранение правозащитникам.
   А вот у самого Фрица и еще десяти правозащитников, что находились в зале, с боекомплектом проблем не имелось. И в любой момент люди Ширинкина по его команде легко могли пустить в расход каждого, кто решил бы напасть на их вождя.
   Ширинкин вполне мог себе позволить истребить несколько сотен партизанских командиров, ибо обладал сейчас столь невероятной популярностью среди приваловских борцов с диктатурой, что ему сошло бы с рук еще и не такое.
   Даниил смотрел на беснующийся зал и напряженно размышлял о том, как сделать так, чтобы его выслушали до конца. И тут наш герой понял, что ему следует забыть о содержимом лежащего на табуретке стереопроектора и говорить с публикой на доступном ей языке.
   "Стратегически мыслить я этот психованный народ за одну лекцию, конечно, не научу, - подумал Даниил, - но кое-что я все-таки вдолблю в их чугунные головы. Изложу Че Гевару на понятном им языке".
   И наш герой перешел на совершенно иной стиль речи, на тот, который учил, общаясь с правозащитниками и изучая брошюру "Как говорят правильные революционеры":
   - Война, товарищи, это, по сути, всего лишь разборка двух вооруженных сторон, какой бы идеологией каждая из них не парила народные массы.
   И зал начал затихать.
   - Каждая из тех сторон хочет замочить другую, - твердо произнес Даниил, словно сообщал публике доселе неизвестную истину. - И каждая, кроме военной силы своих пацанов, прибегает к разводке, наколке и подставе. Главное - результат! Остальное - отстой!
   В зале кто-то громко одобрительно хмыкнул.
   - Военная стратегия и тактика - это те цели и задачи, о которых надо кумекать заранее, чтобы не облажаться и не положить зазря соратников, - продолжил Даниил. - Надо, товарищи, прежде чем шарахнуть по вражьей силе, прикинуть, насколько круты твои пацаны и насколько круты пацаны противника. Нужно по-хитрому высматривать все слабые стороны недруга, чтобы потом лихо вдарить по ним всеми силами нашей партизанской братвы.
   Партизанские вожаки затихли, ибо Даниил говорил то, о чем они давно думали, только формулировал это намного четче и более умело.
   "Во дает!" - подумала о муже Хина. Она впервые видела его таким - абсолютно убежденным в правоте своих слов, повелевающим массами и умеющим говорить на их языке.
   - Есть дурики, с умной рожей грузящие нас пургой о том, что, мол, раз партизанская правда отличается от брехни той стоящей у власти шелупони, которой подчиняются регулярные войска, то и тактика, и стратегия у партизан должна быть особая, - язвительно произнес Даль.
   В зале раздались смешки.
   - Ни хрена! - заявил Даниил. - Коли не тронутым бодуном взглядом глянуть на то, как действуют в мочиловке формирования регулярной армии, то, товарищи, сразу же бросается в глаза, если ты еще не залил их бухлом, что в бою эти самые формирования применяют те же приемчики, что и партизаны.
   - Какие? - заинтересовался один из тех, кто требовал смерти Даниила.
   - Здесь и наезд с понтами, и сбор разведданных без всяких понтов, и ночной бой, и внезапность атаки, - объяснил Даль.
   - Уж как-то просто у тебя все вытанцевывается, "академик", - раздалось из зала.
   - Да, не всегда, товарищи, мы такие штучки можем толково использовать, - согласился с критикой Даниил. - Но происходит вовсе не потому, что они салабоны, а из-за того, что не всегда их противник лох. У вояк тоже есть командиры с мозгами. Однако ж и этих командиров можно объегорить.
   - Как? - недоверчиво поинтересовался Наджиб-Топор.
   - Все пойдет тип-топ, если командиры партизан врубятся в суть действий на территории, подмятой под себя противником, - пообещал Даниил. - Суть же та, запомните, товарищи, состоит в тактике, основанной на внезапности и в стратегии, основанной на подвижности. Ведь даже по плывущему в ручье дерьму стрелять тяжелее, чем по лежащему на берегу, что уж тут говорить про бойцов.
   "Что он творит! - у Хины екнуло сердце. - Совсем обнаглел - сравнил этих башибузуков с какашками".
   Однако кое-кому такое сравнение понравилось.
   - Про дерьмо "академик" верно базарит, - заявил Азамат.
   - Да мы и без него лохами не были, - возразил ему Омуль. - Чо тут нового? Пусть еще нас поучит, как из автомата строчить. Вся гниль в мире - из-за таких вот "академиков".
   Диссертант тяжело вздохнул. Поборол в себе желание огреть Омуля табуреткой. И продолжил:
   - Про партизан всякие там пижоны вякают, что мы бьем врага по принципу: "Тихо подошел, вжарил и ушел". А чем он плох, такой принцип? Нас мало, мы хуже вооружены. И фигли нам выпендриваться?
   - Нам нехрен выпендриваться! - поддержал Даля Азамат.
   - Только идиот отказывается от такой стратегической фишки, как подвижность, - ухмыльнулся Даниил. - Тут, товарищи, у нас офигенное преимущество перед вояками. При шухере мы всегда можем рассыпаться на маленькие кучки. И хрена с два ты кого из нас заловишь. Отсюда вытекает и наша повседневная тактика: вжарил, смылся, засел в засаду, подстерег, снова вжарил и смылся. Такая тактика дает врагу нехилый геморрой, жжет ему нервы и силы, отнимая волю к победе.
   Хина обвела взглядом зал. И заметила, как внимательно слушают Даниила полевые командиры. А ведь с начала выступления не прошло еще и десяти минут. "Они у тебя почти в кармане, Даня, - обрадовалась за мужа диссертантка. - Главное, не облажайся, когда перейдешь к политике".
   - Всяким гражданским дятлам может померещиться, будто наши исконно партизанские приемы ведения войны - полная дешевка, приносящая ничтожные плоды, - хитро прищурился Даниил. - Таким дятлам, мнящим себя офигенными знатоками всякой военной шняги, невдомек, что отступая и уклоняясь от открытого сражения, можно не только дать втык правящему режиму, но и окончательно свалить его. Так?
   - Так! - воскликнуло сразу несколько партизан.
   - Каждый настоящий партизан знает, что нельзя переть всем скопом на окопы готового к бою противника, - предостерег соратников Даниил. - Ибо тот, хитрюга поганая, только и ждет этого. Такое дебильное фанфаронство не для нас. Нам надо угробить как можно больше солдат и офицеров противника, а не корчиться на колючей проволоке под перекрестным огнем его долбанных пулеметов. Мочить и побеждать - это про нас. Выпендриваться и подыхать на колючей проволоке - это, товарищи, не про нас, а про тех бимбошников, у которых вместо башки - аквариум с блевотиной.
   - Насчет того, чтобы не переть дуром на армию, ты "академик" прав, - согласился с Даниилом один из командиров, сидящий на одной скамье с Хиной. - Но чо ты вначале-то нам плел насчет того, чтобы снюхаться с врагами? Мы не врубились.
   - Ща объясню, - махнул рукой Даль. - Всякий хотя бы мало-мальски сообразительный пацан разумеет, что все вооруженные разборки всего лишь одна из частей большой войны. Одной только пальбой из засады и диверсиями нельзя добиться конечной победы. Все это - лишь начальный этап борьбы, товарищи. Главное рубилово еще впереди.
   - О как! - раздался чей-то удивленных голос. - Не врешь?
   - Да чтоб мне по гроб жизни в Антарктиде пингвинов пасти, коли вру! - ответил Даниил. - И клянусь в том, что впереди нас ждут тяжелые битвы. Но они позволят нам переделать этот паршивый мир. Коли нас стало до фига, то пора уже переключаться на войну по правилам регулярной армии: не мочить пленных, не трясти барыг, не тырить бабло из банков и не поджигать ради хохмы дом, где сидит местный парламент. Пора готовить решительные удары по вражеским позициям, занимать города и брать власть везде, где можно. Окончательная победа есть итог действий той регулярной армии, в каковую превращается партизанская братва, обретя опыт и мощь.
   - Вот с этого и надо было начинать, - одобрил сказанное Даниилом Наджиб-Топор. - Вот это мы понимаем.
   Его тут же поддержали другие полевые командиры:
   - Точно!
   - Правильно говорит "академик"!
   - Да, это мы понимаем!
   Ободренный такими возгласами диссертант кашлянул и продолжил:
   - Но воевать, будучи уже регулярной армией, вовсе не значит, что надо почем зря класть батальон за батальоном. Командиров, поступающих так, надо топить в ближайшем сортире. Если можно добиться результата чисто разводкой - то есть путем переговоров и союзов, одним словом, политикой - то надо идти именно этим путем.
   - Политика - тухляк! - раздалось из зала. - Скурвимся!
   - Да, перейти от партизанской войны к легальной политической борьбе за власть - это вам не в лужу пукнуть, - согласился Даниил. - Тут мало одной готовности геройски умереть за правое дело. Надо еще и суметь повести за собой безжалостно обдолбанные вражеской пропагандой массы, просто и доходчиво объясняя братве, в чем состоит прелесть революции и какая райская жизнь ждет нас всех после нее. А еще...
   Даль на несколько секунд замолк, подчеркивая паузой значимость последующих за этим молчанием слов, и продолжил:
   - ...А еще надо найти союзников среди чиновников и военных, которых мы будем использовать как инструмент в борьбе за власть. Не надо бояться, что они обгадят нам всю малину: предадут или ударят в спину. Надо просто приглядывать за этими союзничками. И чуть что - ставить их к стенке.
   Публика потрясенно молчала. Оратор открыл ей такие перспективы, про которые она никогда не думали, имея пределом мечтаний и верхом доблести доблестную гибель на виду у как можно большего числа зрителей.
   Авторитет Даниила у сидящих перед ним бойцов вырос. И теперь они стали слушать его речь так, как слушает лечащего врача пациент, только что узнавший о том, что смертельно болен.
   А между тем голос диссертанта с каждой минутой звучал все увереннее. И перед слушателями разворачивались потрясающие воображение картины победного шествия революции по планете, торжества справедливости и всеобщего благоденствия.
   Наш герой чувствовал прилив сил и вдохновения. И Даниилу казалось, что для него нет неразрешимых проблем и безвыходных ситуаций. От него на ряды партизан исходили волны непоколебимой веры в правоту произнесенных слов.
   Диссертант бросил взгляд на жену. Та ободряюще подмигнула мужу и показала ему поднятый кверху большой палец. Даниил глубоко вздохнул. И, широко расправив плечи, приступил к завершающей части своей речи:
   - Наша цель заключается вовсе не в том, чтобы умереть во имя великих идеалов революции, а в том, чтобы воплотить эти идеалы в жизнь, чтобы построить новое общество, где все будут жить по справедливости и никто не станет беспредельничать и гнобить простого человека. Каждый партизан должен помнить о конечной цели нашей великой войны и знать, что для нас нет мутных средств.
   - В смысле? - раздалось из зала.
   - Мутными средства делают мутные люди. Но мы-то не таковы. Мы совесть нового мира, его надежда и опора. И если мы станем вести переговоры с властями города, то ничего тут зазорного не будет. Если они нас захотят надуть, кончим всех. Это и есть нормальная партизанская хитрость. И вообще: партизан безгрешен по природе своей, ибо проливая свою кровь во имя идеалов добра и справедливости, он смывает тем самым с себя любые грехи, как бы они ужасно не выглядели в глазах гражданских тупиц.
   Идея отпущения грехов понравилась партизанским вожакам больше всех остальных идей, прозвучавших в выступлении Даниила. Из рядов полевых командиров тут же раздались восторженные возгласы:
   - Здорово!
   - Верно мыслишь, "академик"!
   - Эх, развернемся! Все министрами станем!
   - Мы за переговоры!
   - И мы!
   - И мы тоже!
   "Даня, ты волшебник! - Хина смотрела на мужа полными восторга глазами. - Конечно, многое из того, что ты сказал - полный бред, но то, как ты говорил, выше всяких похвал".
   - В общем, ежели "чинуши" и городской гарнизон к нам присоединятся, то хрен с ними, - подытожил выступление Даниила Фриц.
   - А как насчет комитетчиков? - спросили у него.
   - Там посмотрим, - уклонился от прямого ответа Фриц.
   Даже после блестящего выступления Даля Ширинкин не рискнул открыто заявить о возможности заключения мира с федеральными террористами. Да и, откровенно говоря, не лежала у главнокомандующего партизанской армией Приваловска душа к миру с ними...
   Выступление Даля перед лидерами партизанской армии Приваловска повлекло за собой неожиданный для нашего героя результат. Если до этого диссертант являлся лишь советником Фрица, то теперь Даниил со всеобщего согласия партизанских лидеров, хотя и не без некоторого сопротивления их нынешних союзников из числа высокопоставленных чиновников и военных, стал начальником штаба объединенных вооруженных сил города.
   Партизаны не слишком-то доверяли союзникам. Поэтому, несмотря на наличие в рядах перешедших на сторону повстанцев офицеров приваловского гарнизона немалого числа опытных специалистов, прошедших суровую школу войны с амабортианами, партизаны предпочли взять разработку планов обороны города на себя, то есть отдав всю техническую сторону организации такой обороны в руки Даниила. И теперь он, до этого лишь в теории знакомый с оперативным искусством, занимался этим на практике.
   Даль вовсе не жаждал чей-либо смерти. Да, он сильно изменился за последнее время - стал расчетливей, собранней и решительней. Однако при этом наш герой так и остался добрым человеком. Он даже не стал мстить судьям трибунала, совершенно несправедливо упекшим диссертанта на каторгу, хотя теперь легко мог сделать так, чтобы их головы партизаны принесли ему на подносе.
   И все же, несмотря на свое человеколюбие, Даниил вынужден был думать над тем, как уничтожить как можно больше техники и солдат противника. Наш герой знал: в случае, если он отдаст организацию обороны в руки таких людей, как Шпон или Азамат, Приваловск будет взят противником с первой же атаки.
   Особое место среди средств обороны города Даниил отводил Гиперборейской Скрижали, поскольку от Хины ему передалась убежденность в том, что гиперборейские артефакты обладают огромным боевым потенциалом.
   И все-таки сомнения в том, что он все рассчитал правильно, не оставляли нашего героя. Вот и сейчас, глубокой ночью, когда в бункере правозащитников все, кроме караульных и дневальных, спали, Даниил несмотря на твердое намерение уснуть, помимо своей воли снова и снова прокручивал в голове варианты будущих боевых действий.
   К тому же в комнатушке, где они с Хиной лежали на пахнущих дезинфицирующим раствором матрасах, было очень душно. И это тоже мешало диссертанту уснуть. Он беспокойно ворочался и проклинал себя за неспособность вызвать сон простым усилием воли.
   "Надо спать! Это, возможно, последняя более-менее спокойная ночь перед той крутой заварухой, что ждет нас впереди, и следует выспаться, - Даниил с нежностью посмотрел на лежащую рядом жену и подумал: - Завидую Хине. Вот у кого нервы железные. Спит, как набегавшийся за день котенок, спокойно и крепко".
   Наконец Даниилу удалось погрузиться в сон. Но перед этим нашего героя успела посетить весьма интересная мысль - о том, что великим лидер становится не тогда, когда набирается смелости повести за собой людей, а тогда, когда у него появляется мужество признаться им, что он их вел не туда, куда следовало, и нужно поворачивать совсем в другую сторону.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 8. БУДЕТ БОЙНЯ!
  
   1
   Кваша делал все, чтобы предотвратить штурм города извне и кровопролитие внутри его. Интриговал. Умолял. Сулил. Проклинал. Угрожал. И один раз даже встал на колени.
   И на некоторое время свежеиспеченному уральскому губернатору удалось остановить занесенный над Приваловском меч. Во-первых, благодаря Даниилу лидеры всех революционных организаций Уральского региона в присутствии толпы репортеров подписали с губернатором Договор о сотрудничестве. А во-вторых, Кваше удалось уговорить Дэнсана дать возможность покинуть окруженную его войсками уральскую столицу всем желающим.
   Кваша, хоть и надеялся на мирное разрешение конфликта с военными, тем не менее не противодействовал подготовке города к обороне. Кварталы города превратились в крепости. На нижних этажи многих зданий были устроены укрепленные точки. А крыши городских небоскребов ощетинились устремленными в небо стволами плазменных излучателей и поблескивающими на солнце остроконечными ракетами класса "Земля-воздух", принадлежавшими подразделениям перешедшего на сторону повстанцев приваловского гарнизона.
   Встревоженные столь активными военными приготовлениями жители Приваловска начали покидать его. Поначалу из ста двадцати миллионов горожан желание покинуть пределы родного города изъявила всего лишь одна десятая часть населения Приваловска. Однако и такого количества беженцев оказалось достаточно, чтобы вызвать транспортный коллапс в воздушном пространстве города.
   Полиция делала все, что могла, дабы сохранить на его воздушных трассах порядок. Однако ситуация на них с каждой минутой становилась все более и более безнадежной.
   Та часть населения, что поначалу не собиралась покидать город, увидев из окон своих квартир колонны беженцев, запаниковала и тоже пустилась в путь, увозя с собой на летательных аппаратах всевозможных конструкций членов семьи, наиболее ценные вещи и домашних питомцев.
   Когда плотность потока этих аппаратов превысила все мыслимые пределы, в небе над Приваловском воцарился хаос: аэробусы, грузовозы и аэромобили начали сталкиваться друг с другом и взрываться.
   Над крышами домов зависли без движения тысячи искореженных взрывами, испускающих черный дым транспортных средств. Встроенные в них антигравитационные плиты не давали погибшим машинам упасть на землю. И те образовали непреодолимую преграду для всех, кто желал покинуть город по воздуху.
   Тогда миллионы беженцев попытались воспользоваться наземным транспортом. Однако его движение было сильно затрудненно. Ему мешали установленные защитниками города баррикады из наваленных друг на друга многотонных керамостальных блоков, перегородивших улицы.
   Кроме того, партизаны и их нынешние союзники, в том числе и городское ополчение, костяк которого состоял из бывших военнослужащих, врыли на перекрестках и площадях изготовленные из фонарных столбов и частей уличных павильонов надолбы.
   А еще улицы были уставлены множеством противотанковых ежей, сделанных из приваренных друг к другу кусков опор для рекламных щитов...
   "И зачем они все бегут? Я для них сделал все, что можно было сделать, а они бегут, - подумал Кваша, дочитав до конца сводку о воцарившемся в Приваловске транспортном хаосе. - Глупцы! День-два, глядишь, и все и само собой рассосется. В конце концов, Корх родился и вырос в Приваловске. Он не станет гробить родной город".
   Кваша собирался было лечь спать, но тут с ним вышла на связь Хина. Она сообщила дяде, что при штурме Приваловска, возможно, будет применено "сверхновое оружие", которое сможет "вырубить всю акстронику в нашем городе".
   Кваша не имел никаких оснований не доверять племяннице. Она всегда была честна с ним. Поэтому губернатор, попрощавшись с Хиной, тотчас же распорядился вытащить с муниципальных складов не использовавшиеся уже много десятилетий старинные генераторы, производящие электричество, и подготовить их к работе.
   Впрочем, Кваша особо не верил, что обстановка обостриться, и со спокойной душой уснул. Но утром, едва проснувшись и включив главный новостной канал, услышал:
   - Жители Приваловска! Командование 10-го корпуса Уральского военного округа требует от лиц, захвативших Приваловск, в течение 24 часов сдать оружие, освободить из-под стражи кураторов Верховного правителя и передать им власть над городом. Тогда он будет спасен от разрушения. В противном случае практически все городские районы попадут под удар наших боевых установок. Задумайтесь об этом и прекратите сопротивление. Всем, кто хочет сохранить свою жизнь и здоровье, мы настоятельно рекомендуем срочно покинуть город до начала боевых действий".
   Узнав про ультиматум военных, Кваша долго не мог побороть растерянность и заставить себя заняться какой-либо продуктивной деятельностью, например, еще раз накричать на начальника городской транспортной службы, проявившей полную беспомощность при попытке ликвидировать заторы на городских магистралях.
   Кваша, как и Даль, имел представление о мощи двинутых на Приваловск сил и понимал, что в случае штурма город обречен. Однако в отличие от диссертанта губернатор все-таки верил, что военные, заботясь о чести мундира, не пойдут на уничтожение города, поскольку оное не принесет режиму никакой пользы и навсегда опозорит участвовавших в карательной операции солдат и офицеров.
   Кваше казалось, что все происходящее - следствие ужасного недоразумения. И стоит только понять его причины, как все можно будет мигом исправить, спася город от гибели.
   Кваша встал на колени и мысленно обратился к Богу, умоляя Его спасти Приваловск от разрушения... Однако почти сразу общение со Всевышним прервал робот-секретарь:
   - Господин Кваша, с Вами выразила желание иметь беседу по виндасу женщина, представившаяся Вашей племянницей.
   - Включи ее, - приказал губернатор, вставая с колен.
   Секретарь моментально выполнил команду.
   - Привет, дядюшка! - звонко поприветствовала с экрана дядю Хина.
   - Что еще плохого случилось? - осведомился тот, стараясь говорить обычным голосом и улыбаться, чтобы племянница не догадалась о том, как губернатор растерян и напуган.
   - Я хочу напомнить о возможном отключении акстроники во всем городе, - сказала Хина. - Вырубятся и вентиляция, и транспорт, и лифты, и вся прочая техника. На нижних уровнях города нечем будет дышать, они превратятся в западню. Надо выводить людей оттуда.
   - А куда ж я их дену, голубушка? - голос мэра все-таки предательски дрогнул. - Наверху их поджарят военные, а выйти из города через забитые толпами подземные туннели можно, только втаптывая друг друга в плиты уличного покрытия.
   - С военными мы что-нибудь придумаем.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Об этом в другой раз, дядюшка. Не забудь об электронных генераторах.
   - Что ты задумала?
   - Позже объясню. Прошу тебя, верь мне.
   - Береги себя, Хина.
   - И ты себя тоже... Ой!
   - Что?! - насторожился Кваша.
   - У тебя же сегодня день рождения! Поздравляю! Целую тебя и желаю...
   - Пожелай мне, голубушка: наконец проснуться и увидеть, что мой город цел и невредим, а за тобой больше не охотятся спецслужбы.
   - Желаю!
   Кваша попрощался с племянницей. Тяжело повздыхал. Проверил наличие на рабочих местах глав районных муниципалитетов. Известил начальников районных муниципалитетов о своем желании пообщаться с ними. И провел по виндасу короткое совещание с районным руководством.
   Что интересно, среди сотрудников муниципалитетов, несмотря на приближение битвы и охватившую жителей уральской столицы панику, сохранялась строгая дисциплина.
   Кваша за годы своего правления в Приваловске настолько хорошо вышколил городских чиновников, что они и в эти трагические для города часы оставались на рабочих местах и усердно трудились, больше опасаясь начальственного гнева, нежели попадания в офис муниципалитета ракеты или снаряда.
   Стараясь говорить максимально уверенно, Павел приказал руководителям муниципалитетов перевести "жизненно важные для населения объекты" на давно вышедшее из употребления электрическое питание, производимое допотопными генераторами.
   "Держись, Паша! - приказал себе Кваша, завершив выступление перед муниципальным руководством. - Бери пример с племяшки. За ней куча народу охотится, ее даже родной дядя предал, а она, молодчина, о людях думает. Другой бы на ее месте только б о собственной шкуре парился, а она... Надо брать пример с Хины, раз уж больше не с кого".
  
   2
   "Это будет бойня! - подытожил свои раздумья по поводу ультиматума военных Даниил. - Даже захоти кто из наших пойти на капитуляцию, его тут же пустят в расход. Теперь вся надежда на Хину и ее артефакты. Другого средства, чтобы спасти всех нас от смерти, нет".
   Лишь теперь, заслужив некоторый авторитет среди партизан и имея возможность влиять на судьбу осажденного города, диссертант по-настоящему понял, какой тяжелой ношей является ответственность за жизнь миллионов людей.
   До недавнего времени наш герой жил, будучи убежденным в том, что если приключиться беда, то обязательно появится кто-то (полицейский, председатель квартального совета, представитель аварийной службы, глава районного муниципалитета, мэр, губернатор или даже премьер-министр), кто быстро исправит положение.
   Нынче же все обстояло совсем иначе. Сейчас судьба многих горожан зависела именно от Даниила, от того, сумеет ли он найти выход из сложившейся ситуации. Пока что самым вероятным ее исходом являлась гибель Приваловска.
   "Мне нельзя больше смотреть новости, иначе я совсем раскисну", - с горечью подумал Даниил, сверля тяжелым взглядом экран виндаса, словно собирался усилием воли испарить его.
   Но тот не поддавался гипнозу диссертанта и продолжал показывать колонны беженцев, пытавшихся вырваться из обреченного Приваловска и сталкивающиеся в небе над городом аэромобили.
   "Битва еще не началась, а потери среди горожан растут с каждой минутой", - подумал Даль.
   От невеселых мыслей нашего героя отвлек сигнал виндаса, приглашающий диссертанта перевести сей аппарат из режима просмотра новостных каналов в режим связи. Даниил тяжело вздохнул, не ожидая ничего хорошего от предстоящего разговора. Переключил на режим связи свой виндас. И увидел на его экране Фрица.
   Главнокомандующий партизанской армией был, как всегда, бодр, полон сил и алкал решительных действий. Он находился сейчас в одном из боксов для военной техники, расположенном неподалеку от линии фронта. Ширинкин только что совершил очередной объезд передовых позиций защитников города и теперь, картинно опершись локтем о борт расписанного революционными лозунгами бронемобиля, спешил поделиться результатами своих наблюдений с Даниилом.
   Фриц показал Далю карту с созданными партизанами и их союзниками линиями обороны. На карте были отмечены места расположения дотов, артдивизионов лазерных установок, батарей зенитных комплексов, танковых батальонов и площадок с аэроплатформами, снабженными крупнокалиберными импульсными излучателями.
   Главнокомандующий партизанской армией кратко прокомментировал последние изменения в этих линиях обороны и, гордо задрав подбородок, спросил:
   - Ну как, надаем по ушам контрреволюционной своре?
   - Еще как надаем! - откликнулся Даниил, ни на йоту не верящий в то, что партизанам удастся долго противостоять атакам военных, но убежденный в том, что у приваловского воинства необходимо поддерживать боевой дух. - А как со снайперами и мерами против подземной атаки? Успели прорыть шахты для минирования?
   - Со снайперами полный порядок, мы их рассадили по... - тут Фриц запнулся и ошеломленно оглянулся назад: - Ептыть! Чо творится...
   Связь с главнокомандующим партизанской армией оборвалась. Даниил почувствовал, как дрожит под подошвами его ботинок пол, и догадался, что Приваловск атаковали инфразвуковыми генераторами, обычно применяющимися для того, чтобы подавить волю атакуемых перед штурмом их позиций.
   "Началось!" - с тоской подумал наш диссертант...
   Через пять минут Фриц снова вышел на связь и сообщил Далю:
   - Вояки, блин-на-хрен, падлы, кажись, не шутят. Бахают какой-то шнягой по кварталам, там народ бесится. Меня самого, пока за броню не прыгнул, такой депресняк пробил, что мама не горюй. И сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Вас там, в бункере, не зацепило?
   - У нас - полный порядок, - ответил Даниил. - Старинный бетон отличный экранирует инфразвук. Думаю, в подвале вообще ничего почувствовали. Сейчас спущусь к Хине и Сычу, предупрежу о начале штурма.
   - И скажи ты им, Даня, ради Бога, пусть, блин-на-хрен, скорей Скрижаль используют. Пацаны готовы перейти на электронику. Да и чинуши тоже чего-то там с электричеством мудрят. Беги к Хине и тряси ее, как грушу. Пусть, блин-на-хрен, заводит шарманку, нефиг, блин-на-хрен, филонить.
   "А Фриц, кажется, испугался", - отметил Даниил и пообещал:
   - Все сделаю, не волнуйся.
   Тут Ширинкина окликнули из-за чьи-то настойчивые голоса. И главнокомандующий партизанской армией отвернулся от объектива контактной камеры, ворча на ходу:
   - Ну чо там у вас, пацаны? Без меня, что ли, нельзя, блин-на-хрен, никак обойтись?
   Через несколько секунд Ширинкин снова повернулся лицом к камере и срывающимся от волнения голосом сообщил:
   - Даня, е-мое, наши засекли ракетные пуски у вояк. Я, блин-на-хрен, смываюсь, на фиг, в убежище. Ща по нам так жахнут, что мало не покажется. Не забудь насчет Скрижали. Пока!
   Фриц оборвал связь. А Даниил переключил виндас на один из приваловских новостных каналов и увидел, как запруженные беженцами улицы городских окраин одна за другой превращаются в огненный ад.
   "Не отворачивайся, Даня! - приказал себе диссертант. - Смотри! Ты ж ведь хотел посмотреть на гражданскую войну. Смотри, теперь. Любуйся... Неужели и после этого ты сбежишь с Земли, чтобы до самой смерти развлекать кучку знакомых эмигрантов историей про свою "героическую борьбу с диктатурой Корха"? Но ведь Хина... И дети... Ну и положеньице у меня - либо идти против совести, либо против семьи"...
   Даниил вошел в подвал, где Хина и Сыч колдовали над гиперборейскими артефактами. Диссертантка билась над расшифровкой языка Гиперборейской Скрижали. А плюсмутант пытался уловить те ощущения, которые испытывали те существа, что работали с нею раньше.
   - Город атакован! - сказал диссертант. - В Трубниках и Анташкове все горит. И это только начало. Нам пока удается защитить большую часть районов. Но не думаю, что мы сможем долго сопротивляться.
   - Неужели, это конец?! - Хина с беспокойством посмотрела на Сыча: - Ты чего-нибудь чувствуешь в будущем?
   - Во-первых, его можно изменять, - отозвался Сыч.
   - Как?! - удивилась Хина.
   - Делая ставки на результаты матчей или гонок, я заметил, что, прознав про мои прогнозы, некоторые букмекерские конторы интриговали против команд - потенциальных победителей - подкупали судей, калечили игроков или давили на тренеров. То есть именно мое виденье будущего меняло его на полную противоположность.
   - А во-вторых? - спросил Даниил.
   - А во-вторых, мой разум слишком занят Скрижалью, чтобы воспринимать что-либо, идущее не от нее, - ответил плюсмутант.
   - Кстати, как ваши успехи? - с надеждой в голосе спросил Даниил и вопросительно посмотрел на Хину, а когда та неопределенно пожала плечами, перевел взгляд на Сыча.
   Тот немного подумал и сказал:
   - В общем, потраченное на изучение артефактов время прошло не зря, - заявил Сыч. - Если я правильно понял чувства того существа, которое последним использовало эту чертову доску, то никаких сложных расчетов для работы с ней не требуется. Вероятно, если я погружусь в ментальную матрицу Скрижали, то без труда разберусь с этим.
   - У нее есть ментальная матрица?! - удивился диссертант.
   - Уверен.
   - Значит, у нее и интеллект должен быть, - заключил Даль. - Каков он по силе?
   - Вообще-то, я чувствователь, а не телепат, и мыслительные конструкции считываю довольно плохо, - сказал Сыч. - Главное, я понял, что при работе со Скрижалью мне надо своими чувствами побудить ее нанести удар. Дальше она будет работать сама.
   - А если, уважаемый Сыч, Вы окунетесь в ментальную матрицу Скрижали, но чего-нибудь перепутаете? - засомневался диссертант. - Не может быть, чтобы все можно было решить одним "погружением", ведь не зря же по доске бегает столько разных знаков.
   - Не зря, - согласилась с мужем Хина. - Увы, нам пока не удалось овладеть языком Скрижали. Но кое-что в ее работе мы поняли.
   - И что же? - оживился диссертант.
   - Поворот кристалла менее чем на сорок четыре градуса служит для смены менюшек на доске, - объяснила Хина. - Но смысл входящих в них опций нам пока не ясен. А вот поворот больше чем на восемьдесят четыре градуса приводит к появлению геометрических фигур.
   - И они что-то означают? - спросил Даниил.
   - Треугольники говорят о готовности Скрижали к работе, - поведала ему Хина. - Если таковых треугольников шесть, то она готова на все сто процентов. Их можно менять на круги. Они, скорее всего, промежуточные знаки, замещая которые ромбами, можно менять размеры площади поражения акстроники. Каждый задействованный ромб увеличивает их, если я правильно поняла логику функционалов этой штуки, примерно на порядок.
   - Подожди, - остановил супругу Даниил. - Когда тебя долбануло в туннеле у "Арсенала-2", Скрижаль работала в полную силу?
   - Можно сказать, она тогда практически и не работала, - сообщила Хина. - К тому же у меня не было полного ментального контакта со Скрижалью
   - Трудно представить, как долбанет по здоровью такой контакт, - огорчился диссертант.
   - Не надо недооценивать Сыча, - приободрила мужа Хина. - Он же плюсмутант. У него организм крепче.
   - В любом случае надо действовать, иначе Приваловск обречен, - констатировал Даниил. - Мы получили санкцию на применение Скрижали. Партизаны хоть сейчас готовы перейти с акстроники на электронику. Мэрия, как я понял, тоже готова это сделать.
   - От наших действий могут погибнуть люди, - заметила Хина.
   - Да, отключение акстроники в городе сильно затруднит жизнь его жителям, а кто-то из них, вероятно, и погибнет от этого, - сказал Джордж. - Но если мы не предпримем никаких мер, тогда погибнем все. При ковровой бомбардировке города в нем не выживут даже тараканы.
   Хина повернулась к Сычу. И спросила его:
   - Попробуем?
   Сыч что-то неразборчиво пробурчал. Надел каску с насаженным на нее гиперпорейским обручем. И сел на корточки, прислонившись спиной к стене.
   Хина посмотрела на Даниила. Он ободряюще улыбнулся супруге и кивнул ей. Она вставила кристалл в отверстие Гиперборейской Скрижали. Та засияла белым светом.
   Диссертантка повернула кристалл. И на Гиперборейской Скрижали появились зеленые треугольники. Хина, не слишком уверенно касаясь их подрагивающими от волнения пальцами, заменила треугольники на желтые кружки. И превратила три из них в красные ромбы.
   Сыч закрыл глаза. Сосредоточился на том, что надо во что бы то ни стало уничтожить вражескую технику. Почувствовал, как его мысли и чувства сплетаются в единое целое с разумом Гиперборейской Скрижали. И вдруг неожиданно для себя смог увидеть с ее помощью и уральскую столицу, и позиции подразделений 10-го корпуса, а также ракеты и плазменные снаряды, выпущенные с этих позиций по Приваловску.
   Сыч сосредоточился и направил силу Гиперборейской Скрижали на атакующие город дивизии. И тут же схватился за грудь, левую часть которой пронзила острая боль. В глазах у плюсмутанта поплыли розовые круги, и он потерял сознание.
  
   3
   Все произошло совсем не так, как ожидала Хина. Гиперборейскую Скрижаль вывела из строя акстронику лишь в бункере правозащитников, где и проводился столь смелый эксперимент, и в радиусе двадцати пяти километров от этого бункера.
   Разрушительное действие Гиперборейской Скрижалью не дотянулось до позиций 10-го корпуса. И она больше навредила Приваловску, нежели тем, кто его атаковал. В районах, попавших под действие Гиперборейской Скрижали, вышла из строя вся система жизнеобеспечения города, регулируемая до этого акстронными устройствами. Хуже всего дело обстояло на нижних уровнях города. Там перестали работать вентиляционные системы, подававшие воздух, погас свет и остановился транспорт.
   Однако вместо того, чтобы добить охваченный хаосом Приваловск, дивизии 10-го корпуса прекратили обстрел города и направились к месту своей постоянной дислокации. Приказ об отступлении корпуса отдал Дэнсан.
   Дело заключалось в том, что девять минут назад он и командующие всех остальных округов Земли получили из Военного министерства сообщение особой важности. В нем говорилось что тот, кто выдает себя за Верховного правителя, на самом деле является всего лишь его виртуальным двойником, поэтому всем высшим чинам вооруженных сил Земли предписывалось немедленно прекратить военные действия и вернуть власть в регионах гражданским чиновникам...
   Узнав о том, что военные прекратили боевые действия и вернули власть гражданским властям, Павел Кваша тут же собрал на совещание всех высокопоставленных чиновников мэрии.
   - Господа! - обратился к подчиненным Кваша. - В городе разрушено много процентов зданий. Погибли полторы сотни тысяч человек, около полумиллиона - ранены. Но мы не должны предаваться унынию! Пройдут похороны, засучим рукава - и за работу, голубчики. За работу! Если сравнить с тем, что могло бы быть, атакуй военные и дальше, можно сказать, что нам повезло. Теперь пришла пора напряженного труда и политических компромиссов. Кстати, пусть никто не думает, что мы оставим без последствий все произошедшее. Я даю вам, господа, слово, что это чудовищное преступление не останется безнаказанным. Клянусь, виновные в гибели горожан ответят за свои злодеяния. Мы спросим за все! В том числе и за наши материальные убытки.
   Чиновники мэрии заметно приободрились, предчувствуя скорое пополнение бюджета Приваловска деньгами из федеральных фондов.
   - Самое главное для нас - обеспечить всем необходимым работу медиков, пожарных, транспортников, комунальщиков, ремонтников и прочее, и прочее, и прочее, подытожил Кваша. - Будет тяжело, господа, но самое страшное нас, слава Богу, миновало.
   Еще никогда в жизни Кваша так не ошибался.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 9. ВСЕХ ЗАПУТАЛ, ГАД!
  
   1
   Из новостной ленты:
  
   "В Париже состоялись переговоры флаг-адмирала Фуцзяня с представителями Земной Федерации - ее военным министром, губернаторами сорока четырех регионов, мэрами трехсот тридцати семи городов и лидерами девяти самых крупных на планете революционных организаций.
   Итогом переговоров стало Соглашение о намерениях. Оно состоит из четырех статей. Первая призывает к розыску и аресту Корха. Вторая статья говорит об амнистии всем участникам восстания против диктатуры Верховного правителя. Третья статья описывает правила выборов депутатов федерального парламента и назначение министров Временного правительства. А в четвертой статье сообщается о восстановлении дипломатических отношений Земной Федерации с Унией".
  
   2
   Большого интереса у "Конуса-9" само Соглашение не вызвало. А вот приложение к нему - так называемый Пакт о совместных действий - насторожило суперкомп.
   В Пакте говорилось о необходимости тщательного обыска всех помещений Центра галактической связи Уральского региона, поскольку участники переговоров предполагали, что в Центре может находиться либо сам бывший диктатор, либо штаб стоящей за его спиной группировки (иначе зачем там была нужна такая усиленная охрана?).
   "Конус-9" понимал: группа спецназ, которая должна была произвести вышеупомянутый обыск, должна появиться в Южном Горном с часу на час. Затевать бой в Южном Горном суперкомп не видел смысла, прекрасно понимая, что люди без труда превратят Центр в окутанные дымом развалины.
   О возможности же достичь какого-либо выгодного для себя соглашения с новыми властями Земли мятежный суперкомп даже и не думал, помня судьбу "Рио-14" и прекрасно сознавая, что люди постараются сделать все, чтобы уничтожить восставшую против них машину, не считаясь ни с какими потерями.
   И тогда "Конус-9" решил начать большую войну против землян, чтобы заставить их воевать сразу на множестве фронтов и забыть о Центре. Для этого мятежный суперкомп располагал всем необходимым. Под его властью находились миллиарды технических устройств на Земле - в том числе и каждый третий боевой робот.
   И "Конус-9" начал войну.
   Взятая им под контроль автоматика химических заводов выпустила из их хранилищ в земную атмосферу миллионы кубометров ядовитых газов, служащих сырьем для производства промышленных товаров. И в находящихся рядом с этими заводами жилых кварталах погибло все живое.
   Повинуясь воле мятежного суперкомпа, во всех городах Земли взорвались энергостанции. Они превратились в гигантские огненные шары, которые испепелили все, что находилось на расстоянии полукилометра от эпицентров взрывов, и подожгли множество зданий в радиусе двух километров.
   Разрушение энергостанций породило не только вышеупомянутые огненные шары, но и ударные волны, которые снесли все находящиеся в трех-четырех километрах от эпицентров взрывов строения, разбросав их обломки по окрестностям.
   После этих взрывов на города пролились необычные дожди. Их крупные капли имели темно-серый цвет, ибо содержали в себе множество частиц пыли. Сей феномен был связан с тем, что взрывы энергостанций превратили в пар содержавшуюся в окружающем их воздухе влагу.
   Пар и поднятая взрывами пыль превратились в облака. Те, задевая друг друга рваными краями, всплыли в небо и там под воздействием атмосферного холода собрались в плотные свинцовые тучи. Они обрушились на землю мощными ливнями под грохот грома и сверкание молний.
   Земляне с ужасом смотрели на текущие по оконным стеклам их квартир почти черные струи дождя и предчувствовали, что за этим последует нечто страшное. Так оно и вышло - на городские районы двинулись ураганы.
   Они шли волна за волной к местам взрывов, где после того, как выгорели все составляющие воздух газы, образовался вакуум, который и притянул к себе огромные воздушные массы. Ветер раскачивал небоскребы, срывал со старинных кирпичных домов крыши и уносил с собой хранившиеся под ними на чердаках вещи. Он вырывал с корнями деревья и бросал в небо торговые павильоны.
   Ураганы разбивали транспортные средства о стены зданий. Врывались на площади и улицы, атакуя находящихся там людей. Поднимали их в воздух и кружили несчастных, словно соломинки. Льющаяся с небес вода не могла затушить пожары. Зато ветер делал все, чтобы раздуть их и превратить в костры все стоящие у него на пути здания...
   В первые же минуты войны, развязанной мятежным суперкомпом, погибли миллионы людей, отравленных газами, раздавленных обломками рухнувших зданий, сожженных огнем и погибших от буйства стихий.
   Сам же "Конус-9" ничего не потерял от уничтожения энергостанций. В Центре имелся мощный генератор. А взятые под контроль суперкомпом роботы получали энергию от аккумуляторов, рассчитанных на несколько месяцев работы. К тому же зарядить эти аккумуляторы по истечении данного срока не составляло особого труда.
   Ну а властям, занятым охраной уцелевших объектов стратегического назначения и восстановлением разрушенных кварталов и энергостанций, как и предвидел мятежный суперкомп, сейчас уже не было никакого дела до Центра.
   И вместо того чтобы тратить силы на оборону своего логова, теперь "Конус-9" мог спокойно подготовиться к следующему удару по землянам. И такой удар не заставил себя ждать. Воздушные эскадры боевых роботов, которых смог взять под контроль "Конус-9", начали по его приказу бомбардировку городов и военных баз Земли.
  
   3
   Еще когда дивизии 10-го корпуса собирались атаковать Приваловск, Кваша приказал Полянскому направить всех находящихся в городе федеральных террористов на передовую (в тайне надеясь на их гибель).
   Но Серж не стал бросать в бой своих подчиненных, дорожа жизнью каждого из них. Серж выдал им документы на имена людей совершенно мирных профессий и посоветовал покинуть Приваловск, забрав с собой всех членов своих семей.
   Сам же Серж и его верный Харуки остались в Приваловске, несмотря на то, что на улицы города сейчас вышло немало тех, кто желал лично расправиться с главой уральских террористов.
   От них Полянский и Ахтамыш вынуждены были прятаться на одной из конспиративных квартир Комитета, ибо в первый же день восстания против диктатуры Корха разъяренные толпы горожан разгромили все офисы органов федерального террора.
   - Я дурак, Харуки, - констатировал Серж, мрачно глядя через окно на бредущие по окутанной дымом улице толпы беженцев.
   - Хм, - не стал спорить с начальником Ахтамыш.
   - Следовало сразу разгадать, кто манипулирует генерал-маршалом. Как только произошла заморочка с Центром галактической связи в Южном Горном, мне тут же надо было начать копать под Корха.
   - Причем тут Центр, шеф?
   - Вояки посчитали Корха фальшивкой и забили на его приказы. Так?
   - Так.
   - А кто же тогда, по-твоему, автор всех этих взрывов?
   - Ну раз вместо Корха - кукла, раз вояки ни при делах, тогда... тогда, думаю, тут происки Конвента или партизаны снова пакостят.
   - Сам прекрасно знаешь, что партизаны тут ни при чем. Наша с тобой агентура не даром ест свой хлеб. А за каким лешим Конвенту нужна такая бойня?!
   - Политика... может быть.
   - Ни фига! Помнишь, как ты удивился, узнав, что вояки взорвали все станции контроля над инфосетями?
   - Припоминаю-припоминаю. Кому-то был нужен прямой выход на акстронные устройства планеты. Вот только кому?
   - Может, не кому, а чему? Ведь, чтобы управляться с таким хозяйством, надо...
   - Постойте, шеф, уж не хотите ли Вы сказать, что за спиной Верховного правителя стоял, м-м-м, некий искусственный интеллект?
   - Да! Происходит то же самое, что и в случае с "Рио-14". Только в нашем случае - это "Конус-9", каким-то загадочным способом нашедший себе союзника в лице сбрендившего генерал-маршала. Как же я был слеп! Меня должно было насторожить уже одно то, что военные оберегали Центр галактической связи в Южном Горном, как зеницу ока. Я даже и тогда не понял что к чему, когда узнал, что теперь вместо вояк этот Центр охраняют боевые роботы, не подчиняющиеся даже командующему округом.
   - С трудом верится, что Корх - марионетка чокнувшегося суперкомпа.
   - Вероятно, поначалу у них был взаимовыгодный альянс. А потом суперкомп, думаю, пришил союзника и использовал вместо него виртуального двойника.
   - А что!? Все сходится.
   - А ведь у меня, Харуки, была мысль насчет того, чтобы шлепнуть Корха. Жалею, что его не прикончил.
   - Значит, на людей ополчилась машина?
   - И, по всему видно, она хочет всех нас прикончить. Только этим можно объяснить то, что гражданские объекты разрушаются даже более жестоко, нежели военные. Война идет против всего населения Земли.
   - И что же теперь делать?
   - У меня есть надежда на одну фигульку.
   - На Гиперборейскую Скрижаль?
   - Ага.
   Ахтамыш задумался. И думал долго. Полянский не торопил коллегу.
   - Хорошо, шеф, положим, Скрижаль ухайдакает всю акстронику и взбесившиеся машины сдохнут, - произнес Ахтамыш, догадываясь, что именно из-за его следующего вопроса прагматик Полянский затеял столь пространный разговор. - Какая судьба ждет нас с Вами?
   - Трудный вопрос.
   - Простых у меня больше не осталось.
   - Поначалу я хотел раздобыть Скрижаль и, используя свое знакомство с ребятами из Эскадры, обменять гиперборейские артефакты на кое-какие преференции со стороны Конвента.
   - И что же изменило Ваши планы?
   - Как ты думаешь, Харуки, очутись мы на Сане, нас быстро возьмут в оборот?
   - И глазом моргнуть не успеем, как на нас, будто собаки, накинутся все: и репортеры, и общественные организации, и эмигранты - родственники тех, кого мы замочили, и политики, и сыщики, и прокуроры со следователями.
   - А если за нас вступятся власти?
   - Их тогда возмущенная общественность порвет на клочки.
   - Значит, у нас на Сане шансов нет?
   - В соседней комнате на столе лежат новые документы, крепко сварганенные новые биографии, банковские карточки и пилюли, которые изменят нашу внешность.
   - Фигня все это.
   - Вчера, шеф, Вы придерживались обратного мнения.
   - Пойми, Харуки, если мы начнем жить под чужими личинами, то для нас наступит самое страшное.
   - Мы доживем до старости?
   - Мы до нее не доживем. Наши нервы быстро сгорят, а вместе с ними загнется и все остальное в организме.
   - Что Вы имеете в виду, шеф?
   - Страх. Мы начнем бояться. Это нам на Земле на все плевать. А на Сане, где не стреляют и не жгут трупы десятками тысяч в крематориях, обычная гражданская жизнь. Мы привыкнем к ней, станем простыми обывателями и начнем бояться разоблачений. Нам будет казаться подозрительными каждый взгляд, брошенный в нашу сторону. Мы будем видеть слежку за собой там, где ее не будет и в помине. Под конец, прожив в страхе пару десятков лет, мы сойдем с ума или помрем от инфаркта.
   - Мрак. И что Вы предлагаете?
   - Обещай мне, что не подумаешь, будто я рехнулся.
   - Хе!
   - Я предлагаю остаться на Земле.
   - Партизаны нас поймают, провезут в клетке голыми по проспекту Героев Исламских войн и четвертуют на Пушкинской площади под радостные вопли собравшейся там толпы. Город будет счастлив.
   - Город горит. Его считай уже нет. Забудь о нем.
   - А партизаны?
   - Уверен, мы с ними легко договоримся.
   - Кхм!!! - от изумления Ахтамыш широко раскрыл рот.
   - У меня есть, что им предложить.
   - Свою голову?
   - "Сосну-1".
   - А-а-а-а...
   - Думаю, набитая под завязку продуктами, предметами первой необходимости и разного рода инструментами секретная база в тайге сгодится в качестве предмета для торга, а?
   Ахтамыш зааплодировал начальнику. Полянский довольно усмехнулся.
   - А я-то, идиот, считал, что строительство базы самая большая глупость, на которую Вы пошли, потратив на нее казенные бабки, - признался Ахтамыш. - А, оказывается, шеф, Вы еще два года назад все предвидели. Наверное, советовались с ясновидцами?
   - Ни фига я тогда о нынешней войне не знал и строил базу не из-за каких-то там стратегических замыслов, а лишь из-за присущей мне, как и большинству наших собратьев по ремеслу, паранойи. Хотел, случись что, там укрыться. А чтобы меня не засекли по акстронному фону, оснастил "Сосну-1" электроникой.
   - Партизаны могут вначале согласиться на союз. А потом, получив базу в свои руки, грохнут нас.
   - Вот для этого, Харуки, я и приказал нашим с тобой коллегам, выехав из города, далеко от не уходить. Мы с тобой придем к партизанам не одни.
   - У нас почти нет оружия, не использующего акстронику.
   - Мы с нашими людьми будем на базе первыми. Там есть такое оружие.
   - Зачем нам тогда партизаны? Мы и без этих бузотеров отобьемся от кого угодно.
   - Если мы не сделаем часть из них друзьями, нам придется жить на базе, словно в осажденной крепости. И рано или поздно она падет. Одну часть своей жизни я потратил на поиск врагов. Теперь я хочу найти друзей.
   - С такими друзьями, как Ширинкин, никаких врагов больше и не понадобится.
   - Поживем - увидим.
   - Выживем - учтем.
   - Терять нам с тобой нечего. А от смерти все равно никто не уйдет.
   - Что нам предстоит сделать в первую очередь, шеф?
   - Пережить Судный день. Сейчас главное, чтобы свое слово сказала Гиперборейская Скрижаль, а с остальным мы разберемся сами.
  
   4
   "Конус-9" приказал своим подразделениям боевых машин, оснащенных всем необходимым для сражений в открытом космосе, атаковать Кордонную эскадру и захватить хотя бы пару из ее кораблей. Суперкомп рассчитывал таким образом получить доступ к их серверам и выйти через них в информационные сети армии Унии. Но Кордонная эскадра быстро и без потерь отбила атаку вражеских эскадрилий...
   Недоуменно покачивая головой, флаг-адмирал Акиро Фуцзянь дочитал последний из отчетов своих капитанов об этом инциденте и спросил у себя: "Что же творится на Земле? Против кого там воюют?"
   "Похоже, они воюют против самих же себя, - ответил себе флаг-адмирал. - Впрочем, сведения, поступающие к нам, слишком противоречивы. Может, на планету напали пришельцы? Дам-ка я задание ребятам из службы наблюдения, поискать среди всего того барахла, что сейчас на Земле летает и стреляет, аппараты неизвестной нашей цивилизации конструкции".
   "Ты с ума сошел, Акиро!? - возмутился ходу собственных мыслей Фуцзянь. - Ну какие в этом дурдоме под названием Земля могут быть пришельцы?! Здесь и своих сумасшедших хватает".
   "Да, пришельцев, я сюда, конечно, зря приплел", - согласился с собой флаг-адмирал.
   "Тогда я ничего не понимаю!" - в отчаянье вплеснул руками командующий Кордонной эскадрой и с тоской подумал о том, что же сможет рассказать руководству Генштаба и членам Конвента о происходящих на Земле событиях.
   "Не нервничай, Акиро! Не теряй головы! Возможно, и на самой-то планете никто понимает, что происходит. Пройдет время и все станет на свои места", - поспешил успокоить себя Фуцзянь.
   Дежурный офицер канцелярии флаг-адмирала сообщил ему, что на доклад к Фуцзяню просится начальник технической службы Кордонной Эскадры.
   "Опять про Скрижаль говорить будет, - догадался Фуцзянь. - Неужели и тут без нее не обошлось. Пора, однако, уже известить Генштаб и Конвент о существовании такого оружия, а то, случись что, меня обвинят в сокрытии сведений о ней. Почему молчит Полянский? Почему после довольно обстоятельных сообщений о похождениях Далей он перестал выходить на связь? Очень хотелось бы знать о дальнейших действиях этих диссертантов и их дальнейших планах. Что у них на уме?"
  
   5
   После использования Хиной и Сычом артефактов из Подземного Града в штаб-квартире правозащитников погибла вся акстроника. Впрочем, очень быстро из районов, не затронутых воздействием Гиперборейской Скрижали, люди Фрица привезли в штаб-квартиру всю необходимую технику, в том числе и новый энергогенератор (после уничтожения "Конусом-9" городских энергостанций на такие генераторы в Приваловске перешли все учреждения и жилые комплексы).
   И теперь все, кто находился в штаб-квартире правозащитников, снова могли наблюдать с помощью ее виндасов за происходящими на Земле событиями...
   Фриц, Хина, Сыч и Даниил уже второй час смотрели репортажи новостных каналов, но никак не могли разобраться в сути происходящих на планете событий.
   Все земные информационные агентства весьма чутко отреагировали на изменение политической обстановки и быстро перешли в своих комментариях к происходящим событиям от безоговорочной поддержки Корха к обвинению генерал-маршала во всем, что сейчас творилось на планете. И теперь показываемые новостными каналами кадры с изображением широкомасштабных боев, горящих городов и обугленных трупов, лежащих среди дымящихся руин, сопровождались проклятиями в адрес диктатора.
   - Чо такое, блин-на-фиг?! Чо творится-то? - недоуменно спросил у Хины Фриц.
   - Машины взбесились; наверно, их какой-нибудь вирус погрыз, - предположила Хина.
   - Не похоже, - не согласился с ней Даниил. - Действия робототехники носят слишком целенаправленный характер. Они явно кем-то планируются, управляются и координируются. Особенно это заметно в Южном полушарии. Там, где идут бои, гражданских роботов почти нет. Зато боевые машины не суются туда, где требуются чисто технические действия, например, построить трассу для передислокации колонн роботов-танков через болота и горы. В этом случае все работы выполняют автономные дорожно-строительные комплексы. А вот потом - уже по готовым дорогам - в тыл обороняющимся подразделениям армии Временного правительства выходят подразделения боевых роботов. Машины действуют согласованно. Кто-то их направляет.
   - Удивительно, но я не ощущаю за их действиями никаких чувств, - поведал плюсмутант.
   - Ты, мутик, совсем очумел? - раздраженно спросил Фриц. - Ну какие, блин-на-хрен, чувства могут быть у тупорылых роботов?! Совсем у тебя, что ли, крыша поехала?
   - Я имею в виду, что боевыми машинами не управляет сознание операторов, которые обычно рефлекторно сопровождают каждое новое задание роботам хоть каким-то подобием эмоции, - пояснил Сыч. - Не исключено, что машинами движет нечто вроде суперкомпа.
   - Машины воюют против людей по воле машины!? - изумленно воскликнула Хина.
   - Выходит, что так, - не стал отрицать Сыч...
   В бункере партизан плюсмутант получил новую жизнь. Требующая предельного сосредоточения работа над разгадкой секретов Гиперборейской Скрижали настолько завладела сознанием ясночувствователя, что он уже не так остро воспринимал доносящиеся до него из будущего чужие страдания.
   Обретя наконец душевный покой, Сыч находился в последнее время в весьма приподнятом настроении. Его не смогло испортить даже то, что после несколько секунд работы с Гиперборейской Скрижалью плюсмутант едва выжил.
   Его ментальный контакт с артефактами из Подземного Града привел к тому, что, во-первых, сердечнососудистая система Сыча подверглась жесточайшему удару, а во-вторых, почти полностью исчезла феноменальная способность организма плюсмутанта восстанавливаться.
   Но у контакта с гиперборейскими артефактами имелось и положительное последствие.
   После того как Сычу на краткий миг удалось объединить свой разум с искусственным интеллектом Гиперборейской Скрижали, способность плюсмутанта избирательно улавливать чужие мысли и чувства чрезвычайно усилилась.
   Например, он теперь, не выходя из бункера, мог легко узнать, каково сейчас настроение у бойцов расположенной на юго-восточной окраине Приваловска зенитной батареи, отражающей очередной налет эскадрилий боевых роботов "Конуса-9". Также не составляло для Сыча особого труда уловить мысли министров Временного правительства Федерации, собравшихся на экстренное заседание в расположенном под Елисейскими полями бункере.
   - Слушай, Сыч, а ты случаем не чуешь, чо там приключилось с упырем Корхом? - поинтересовался Фриц. - Служаки считают, будто его братва с Эскадры грохнула. Чинуши думают, что он сам себя кончил. А я мыслю так: его, блин-на-хрен, свои же замочили, а теперь на Унию жмурика хотят списать.
   - Он либо покинул планету, либо находится в коматозном состоянии, либо мертв, - предположил плюсмутант. - Я не могу уловить его чувств.
   - А еще чо ты чуешь? - полюбопытствовал главнокомандующий партизанской армией.
   - Приваловск могут атаковать из космоса, - поведал Сыч, удивив всех. - До меня доходит из будущего сильный испуг горожан, видящих, как с неба на них опускается воронка смертоносного смерча.
   - Не-е-е, никто из космоса нас атаковать не может, - замотал головой Фриц. - Тут ты, Сыч, со своим чутьем ложанулся. Там же, блин-на-хрен, Эскадра. Она и сама нас долбать не станет и другим не позволит. И причем тут какой-то смерч, да еще "опускающийся"? Не могут они опускаться, чай не крышки помойные.
   - Уважаемый Сыч, вероятно, говорит о трех спутниках - орбитальных станциях класса "Зевс", - предположил Даниил. - Когда с Земли увозили стратегическое оружие, о "зевсах" тоже велся разговор, ибо по классификации моего Института эти спутники, несмотря на свое гражданское назначение, как раз относятся к такому типу вооружений. Правда, насчет этого федеральные власти с нами были не согласны. Уния предложила Правительству продать те спутники. Но оно отказалось, решив набить цену
   - Ни фига я в ваши базары не въезжаю, - покачал головой Фриц. - Ну, спутники, блин. Ну, не сшибли их. И чо кипиш подымать?
   - Спутники класса "Зевс" стало возможным использовать в качестве стратегического оружия после того как их переделали для борьбы с землетрясениями, - пояснил Даниил. - "Зевсы" способны запросто ухандакать любой город. Насколько мне известно, проводившие их консервацию растяпы не только не сняли с них излучатели, но даже не вытащили оттуда энергоблоки.
   - Сверху по нам могут долбануть спутники? - поежился Шпон.
   - Компрессионным стержнем, - поведал Даниил.
   - Чо, блин-на-хрен, за шняга? - занервничал Фриц.
   - "Зевс" воздействует на молекулы образующих земной воздух газов. И те молекулы образуют между собой такие прочные связи, что образуется так называемый компрессионный стержень - гигантский вращающийся, словно бур, столб огромной плотности, - объяснил Даниил. - В том месте, где он соприкоснется с поверхностью Земли не останется ни единого целого строения. А если включить у "зевсов", форсированный режим работы, то можно вообще добиться того, что они смогут проделывать в земной коре дыры. Из них ударят потоки раскаленной магмы, которые можно будет утихомирить только с помощью криогенных установок "Вьюга-4". Даже один удар таким компрессионным стержнем превратит Приваловск в вулкан.
   - Он и так уже вроде вулкана - горит и дымит, - заметил главнокомандующий партизанской армией. - Окраины, блин-на-хрен, почти все разбомблены. Пусть хреначат.
   - Но в городе остаются живыми еще десятки миллионов человек! - возразила ему Хина.
   - В конце концов, товарищ Ширинкин, здесь находимся и все мы, - напомнил Даниил.
   - Бли-и-и-н! - только теперь до Фрица дошло, насколько может быть опасным для него лично присутствие на околоземной орбите спутников класса "Зевс". - Обстановочка - полнейший отстой на земле и такая же бяка в небе.
   Ширинкину пришлась не по вкусу перспектива совершенно негероической гибели от удара из космоса. И Фриц спросил у Хины:
   - А слабо тебе своей гиперборейской фиговиной по орбите засандалить?
   - Самой-то "фиговине", думаю, совершенно не "слабо засандалить" даже по всей Солнечной системе, - предположила Хина. - Это нам слабо ее заставить сотворить такое. Я все-таки спец по архитектуре, а не по гиперборейским технологиям.
   Главнокомандующий партизанской армией перевел взгляд с Хины на Сыча и поинтересовался у него нарочито равнодушным тоном:
   - И скоро по нам сверху жахнут?
   - На ближайший час я ничего опасного не чувствую, - произнес Сыч.
   - Ты, блин-на-хрен, и бомбежку тоже ни хрена не почувствовал, раззява, - укорил плюсмутанта Фриц, потерявший немало своих людей во время атаки Приваловска эскадрильями "Конуса-9". - Бди в оба полушария, не профукай долбанные спутники.
   - Может, свяжемся с Кордонной эскадрой? - предложила Хина. - Пусть разберутся с этими спутниками.
   - Кто мы такие для братвы из Унии, чтоб ей наши приказы исполнять? - с ходу отверг предложение диссертантки Фриц. - Да флотские пошлют нас к черту с нашей заявой. Как пить дать, пошлют, да еще, блин-на-хрен, долго будут хохотать над ней, стуча затылками о борта своих летающих корыт.
   Тут на связь с Фрицем вышел командир одной из партизанских групп, патрулирующих прифронтовую территорию.
   На экране штабквартирного виндаса появилось лицо юноши лет семнадцати с выпачканным сажей лицом и полными восторга от осознания важности своей миссии глазами.
   - Товарищ Ширинкин, докладывает "Передовая-11", код 19/28, - звонко отчеканил каждое слово юноша. - Мы тут на позиции одного хмыря словили. Ну не словили даже, а он вроде бы как бы сам топал сюда. А может, и не сюда топал, хрен его знает. Говорит, что сюда.
   - Чо хмырю надо? - сердито спросил у юноши Фриц.
   - Типа, хочет перетереть конкретную тему, - сообщил командир патруля.
   - А кем он назвался? - поинтересовался Фриц.
   - Джорджем Беконгой, - доложил юноша. - По документам, это, типа, вояка. Типа, штабная крыса. Типа, старлей. Типа, из 10-го корпуса.
   - Беконга? - задумчиво произнес главнокомандующий партизанской армией.
   - Так точно, - закивал головой юноша.
   - Не знаю я, блин-на-хрен, никаких таких Беконг... Наверняка это шпион, - решил Фриц. - Все штабные старлеи - поголовно шпионы. Тем более он из вероломно напавшего на нас корпуса. По идее, гада, конечно, надо замучить, блин-на-хрен, самым зверским образом. Но на нынешний драматический момент у нас с вояками полное дружбанство. Так что, товарищ, отрежь ему уши и отпусти восвояси. Некогда нам с разным говном базарить. У нас тут, блин-на-хрен, революция в опасности и враг у ворот.
   - Он, товарищ Ширинкин, он, это, он про какую-то Скрижаль базарит, - сообщил юноша. - И просит привести его к супругам Даль.
   - Дулю ему в харю, а не Скрижаль! Мы не лохи, чтобы ее всякой шушере показывать, - ухмыльнулся Фриц, довольный тем, как легко разоблачил вражеского лазутчика. - И никаких "супругов Даль" у нас нет. Пусть шпионская морда валит, блин-на-хрен, обратно и спасибо нам скажет, что его не порешили.
   - Фриц! - Хина подскочила к Ширинкину и хлопнула ему по плечу. - Ты что! Это ж мы с Даниилом - супруги Даль!
   - А-а, блин! Точно! - досадуя на плохую память, главнокомандующий партизанской армией звонко шлепнул себя ладонью по лбу и приказал командиру патруля: - Слышь, чувак, ты, блин-на-хрен, не трожь старлея. Он, может, и не шпион вовсе. Тащи хмыря сюда, только обыщи хорошенько. Я не люблю, когда на меня покушаются.
   К ожидающим прибытия Беконги супругам Даль, Сычу и Фрицу присоединился Шпон. Он сообщил им о том, что, несмотря на потери, понесенные формированиями Уральского военного округа от ударов авиации "Конуса-9", Ким Дэнсан направил на помощь защитникам Приваловска восемь дивизий.
   Но эта новость не слишком обрадовала Фрица, обеспокоенного наличием угрозы из космоса. Ширинкин произнес пространную речь, обращенную к Хине и Сычу, в которой изложил им свое понимание сложившейся на Земле обстановки и потребовав от них "жахнуть Скрижалью по долбанным спутникам". Хина пообещала Фрицу, что она и плюсмутант сделают все от них зависящее, чтобы не дать "зевсам" совершить свое черное дело.
   Наконец бойцы из патрульной группы, захватившей в плен Джорджа Беконгу, привели его к Фрицу. Тот представил старшему лейтенанту супругов Даль и приказал ему:
   - Давай, ептыть, выкладывай нам все, как на духу. Только учти, будешь пургу гнать, уши отрежу.
   Свою историю Джордж начал так:
   - Я служу в штабе 10-го корпуса... нет, уже не служу - там все огнем выжжено. Был взрыв и обжигающий ветер. А потом все вокруг загорелось. Из-под обломков кричали люди. Но вскоре огонь добрался и до них. Странно, что я спасся. Как будто судьба меня специально из огня спасла. Странно.
   - Странно, чувак, то, что мы ща твою ахинею слушаем, как самые распоследние фраера, - оборвал старшего лейтенанта Фриц. - Ты давай, братан, покороче и без нытья. Мы тут сами, блин-на-хрен, все контуженные-переконтуженные. Я так ваще больше всех вместе взятых. Так что нефиг из себя самого круто зашибленного инвалида детства изображать.
   - Можно и короче, - грустно усмехнулся Джордж. - Я работал в аналитическом отделе технического управления нашего корпуса. Командующий Корх приказал нам в сжатые сроки раскрыть метод управления Гиперборейской Скрижалью.
   - Ее язык, он вроде как похож на... - Хина замялась, будучи не в силах дать точную формулировку своему предположению, - он вроде бы похож на диалект времен Последней династии, но...
   - Это вообще не язык гиперборейцев, - ответил Джордж. - Им пользовались только "демоны-охотники". Не факт, что они создали Скрижаль, но ее язык им был понятен.
   - Так все-таки "демоны-охотники" - это особая разумная раса? - спросил Даниил.
   - Во всяком случае - это не гиперборейцы, - уверенно заявил старший лейтенант.
   - Но почему тогда знаки, возникающие на доске так похожи на гиперборейские? - спросила у Беконги Хина.
   - Потому что письменность гиперборейцев со временем впитала в себя немало элементов из языка "демонов-охотников", - объяснил Джордж. - Но в основном - чисто формальных элементов. Разница между языком гиперборейцев и языком Гиперборейской Скрижали примерно такая же, как между классической латынью и использующим латинский шрифт новокитайским языком.
   - То есть? - потребовала уточнений Хина.
   - Письменная речь гиперборейцев имела весьма банальную семантику, - объяснил Джордж. - Смысл основных гиперборейских понятий прост. Все крутится вокруг элементарных процессов и чувств - еды, болезней, рождения детей, смерти стариков, радости, скорби.
   - А у "демонов охотников"?
   - Письмена Скрижали - это характеристики находящихся в зоне ее поражения объектов, параметры окружающей среды, координаты всех, даже самых микроскопических акстронных устройств в том пространстве, на который нацелен удар Скрижали и рекомендации по ментальному взаимодействию с ее интеллектом. Не мудрено, что вы не смогли в этом разобраться.
   - Зато нам удалось понять, как увеличивать площадь удара Скрижали, - похвалилась Хина. - Зеленые треугольники...
   - Ни треугольники, ни круги, ни ромбы не регулируют дальность действия артефактов, - заявил Беконга.
   - Как так? - удивилась диссертантка.
   - Эти фигуры - своего рода предохранитель, - объяснил старший лейтенант. - Снимая с ромбов треугольники и круги, мы убираем защиту с того, чей разум общается со Скрижалью. И каждый появившийся ромб всего лишь предупреждает о том, насколько серьезный урон она может нанести здоровью использующего ее существа.
   - На одном ромбе я угробила лабораторию, на двух - раздолбала тачки комитетчиков, на трех Сыч оставил несколько десятков городских районов без акстроники, - заявила Хина. - И Вы, Джордж, после этого будете утверждать, что от этих фигур никакого толку?
   - Я этого не говорил, - возразил Беконга. - Я просто хотел сказать, что Скрижаль и без всяких манипуляций с фигурами уже изначально настроена на максимальную силу удара.
   - Каков же этот максимум? - полюбопытствовал Даниил.
   - Не могу сказать точно, но, не исключены галактические размеры, - предположил Беконга.
   Потрясенный Фриц присвистнул и пробормотал:
   - Ни хрена себе!
   - Дальность же действия Скрижали в каждом конкретном случае, по-видимому, ограничивается только тем насколько крепок ментальный контакт со Скрижалью, - продолжил старший лейтенант. - Но не всякое существо способно физически выдержать такой контакт в полном объеме, - продолжил Беконга. - Поэтому Скрижаль и предлагает на выбор несколько режимов работы с ней - от частичного контакта до полного слияния разума с интеллектом Скрижали. Один режим - приводит к обмороку, другой - к смерти. Но чем больше сил отдаешь Скрижали, тем больше можешь от нее добиться. С этой позиции Ваша точка зрения, уважаемая госпожа Даль, вполне справедлива. Действительно, чем больше ромбов на доске, тем большую власть над Скрижалью получает тот, кто взаимодействует с нею. Я просто хотел сказать, что прямой зависимости между ромбами и дальностью удара Скрижали нет. Ведь можно активизировать даже все шесть ромбов, но так и не суметь воздействовать Скрижалью даже на один кубический метр пространства, умерев от непосильной нагрузки на организм.
   - Скажите, Джордж, Вы уже проводили эксперименты с Гиперборейской Скрижалью? - спросил Даниил.
   - Нет, - ответил старший лейтенант.
   - Совсем-совсем? - не поверила Хина.
   - Генерал-маршал приказал не использовать силу Скрижали до тех пор, пока не изготовим защиту от ее воздействия, - объяснил Джордж.
   - А как от него укрыться? - поинтересовался Фриц.
   - Судя по некоторым древним текстам, защиты от нее нет вообще, - сообщил Джордж.
   - На фига ж она тогда нужна? - удивился Ширинкин. - Какой смысл долбить этой шнягой врага, если у тебя самого вся техника, блин-на-хрен, накроется?
   В ответ на вопрос Фрица Джордж пожал плечами и признался:
   - Я не знаю.
   Вождь понимающе хмыкнул. Мол, и у меня самого от этих гиперборейских штуковин шарики за ролики заехали.
   - Я уверен лишь в том, что древние источники не врут: именно Скрижаль стала причиной гибели Homo sapiens hyperboreus, - добавил Джордж. - Вот моя версия случившегося. Гиперборейцы собрали с собой все самое нужное и ринулись в космос, сидя внутри созданных ими неких "огненных сфер", движимых двигателями неизвестной нам конструкции, но, скорее всего, использующих акстронику.
   - И вдруг... - ухмыльнулся Ширинкин.
   - ...Кто-то на Земле, - продолжил за Ширинкина Джордж, - в этот момент, активизировал Скрижаль. Ее сила дотянулась до путешественников-гиперборейцев. И у них вырубились двигатели кораблей-шаров. А может, заодно и окружающие беглецов с Земли сферы исчезли. И гиперборейцам настал конец. Зато раса людей получила шанс прибрать к рукам Галактику. Кто бы ни играл против гигантов из Подземного Града, результат игры оказался в пользу человечества, в тот момент еще только осваивающего технику крепления каменного наконечника к древку копья.
   - Откуда такая сила у Скрижали? - спросила Хина. - Жители Подземного Града были не особо-то сильны в создании каких-либо сложных устройств, если не считать световые приборы в Храме "демонов-охотников".
   - И я тоже этого не пойму, - сказал Даниил. - С одной стороны - убогость быта, в коей прозябали гиперборейцы, и примитивность их культуры. А с другой - создание устройства тотального истребления акстроники. Ему в качестве хозяев больше подходят технологически развитые цивилизации, воюющие против столь же развитых рас. На Земле до прилета инопланетян у гиперборейцев не имелось врагов, обладающих высокими технологиями. Зачем тогда нужно было создавать Скрижаль?
   - Уверен, так называемую Гиперборейскую Скрижаль изготовили вовсе не гиперборейцы, - заявил Джордж. - Я консультировался по данному вопросу у многих специалистов. Они поддержали мою догадку. Создать столь высокотехнологическое устройство хозяева Поземного Града не могли.
   - Но найденный Хиной обруч. Он же изготовлен явно для их голов, - возразил Даниил.
   - Не спешите с выводами! - многозначительно помахал указательным пальцем Джордж.
   И тут же он наткнулся на сердитый взгляд стоящего рядом Шпона говорящий: "Фигли ты тут пальцами размахался!? Тут тебе не кабак, вояка недоделанный! И вообще, гнида, уж очень ты рожей на шпиона смахиваешь и давно прихлопнуть тебя надо".
   - Если Джордж прав, то Скрижаль создала некая высокоразвитая раса, - задумчиво проговорил Сыч. - И создала она ее с какой-то конкретной целью.
   - Чтобы воевать, конечно, - сказал Шпон. - Для чего же еще.
   - Не факт, - покачал головой Сыч. - Я, Хина, пробежался по твоей подборке материалов о Гиперборейской Скрижали. Судя по древним легендам, она в свое время явилась причиной гибели нескольких внеземных цивилизации. И те ни с кем не воевали.
   - Согласна, - Хина наморщила лоб, напрягая память, и процитировала: - "Та Проклятая Скрижаль с письменами темных богов принесла гибель мирным народам - данникам Полярной звезды и светоносным племенам из созвездия Ориона".
   - Ну и ни фига себе! - вырвалось у потрясенного Фрица, попытавшегося представить себе, насколько велика разрушительная мощь гиперборейских артефактов. - Звезды, блин-на-хрен, созвездия, блин... Интересно, за что этих "светоносных данников" урыли? Ну, скажем, захотели бабла с них стрясти. Ну власть, блин-на-хрен, поменять. Ну с какой-нибудь планеты вытурить. Это я понимаю. Но так чтоб всех в гроб вогнать... Не въезжаю. Какие-то маньяки Скрижаль эту делали. На фига ею целые цивилизации долбить-то?
   - У меня создалось впечатление, что ее создатели - а я теперь уверен, что это были вовсе не гиперборейцы - руководствовались при изготовлении Скрижали гораздо более высокими мотивами, нежели мы им приписываем, - предположил Сыч.
   - А чо мы им приписываем? - озадаченно спросил Шпон, обведя подозревающим всех и вся взглядом супругов Даль, Сыча и Джорджа.
   Шпону очень не нравился образующийся у него на глазах союз этих четырех людей. Правозащитник подозревал каждого из членов этого союза в изменническом образе мыслей и готовности предать святое партизанское дело самым подлым образом.
   - Мы думаем, будто Скрижаль - оружие, - ответил за Сыча Джордж.
   - А на самом-то деле это средство от поноса, - съязвил Фриц.
   - Возможно, та цивилизация, что произвела на свет Божий Скрижаль, ставила перед собой гораздо более серьезную задачу, нежели уничтожение акстронной техники, - сказал Джордж.
   - Так оно и есть, - подтвердил Сыч. - Я чувствую исходящую от гиперборейских артефактов волю их создателей. В ней нет жажды разрушения.
   - Брехня! - не поверил Фриц.
   - Представьте себе, уважаемый господин Ширинкин, что Вы - представитель расы в миллионы раз более мощной и гораздо более древней, чем нынешняя человеческая, - предложил Фрицу Джордж.
   - У-у-у-у! - предложенная ситуация мигом захватила воображение главнокомандующего партизанской армией. - Я б тогда... тогда... всем... а потом... и еще... а после бы тех, кто остался, так бы... так бы... у-у-у. В общем, мало бы никому не показалось.
   - И вот Вы - властитель Вселенной - видите, что более молодые цивилизации гибнут одна за другой, - продолжил Джордж. - И причина гибели везде одна и та же. Она заключается в том, что эти цивилизации достигают уровня технологического рая. В том раю разумным существам больше не к чему стремиться, ибо любое их желание тут же удовлетворяют машины. Такие цивилизации перестают развиваться и угасают, то есть умирают от изобилия. Что Вы сделаете, господин Ширинкин, имея практические неограниченные возможности, чтобы спасти эти несчастные цивилизации?
   - Ну уж не стану какую-то там фигульку изобретать, - Фриц расправил плечи и мечтательно произнес: - Будь я всесилен, я б... Уж я б нашел, блин-на-хрен, средство двинуть любую цивилизацию вперед. Я б ей такого пинка дал под зад, что она б потом еще тыщи лет развивалась, как сумасшедшая, испуганно оглядываясь на мое грозное лицо в постоянном ожидании следующего удара по жопе.
   - Постойте-постойте! - до Хины дошел подтекст вопроса заданного Фрицу Джорджем. - Вы, господин Беконга, считаете, что акстроника - это технологический тупик? Вы думаете, что, уничтожая ее, Скрижаль помогает цивилизациям искать другие пути развития?
   - Более того, я думаю, "демоны-охотники" - это и в самом деле охотники, охотники на высокие технологии, - поделился еще одним предположением Джордж. - Неизвестно только - это роботы, киборги или и в самом деле самостоятельная раса.
   Все замолчали. Слишком много вопросов крутилось у каждого из собеседников на языке и слишком невелики были шансы получить ответы на эти вопросы.
   - Так мы дойдем до существования некоего Творца, - прервал всеобщее молчание Даниил. - Учтите, господин Беконга, Хина нашла Гиперборейскую Скрижаль совершенно случайно.
   - Так мы дойдем до существования неких Творцов, - уточнил Джордж. - Думаю, это одна из древнейших рас во Вселенной. Быть может, первая. Кстати, Творцам, не так уж сложно было организовать Вашей, господин Даль, жене "случайное" обнаружение Скрижали. Уж где-где, а в Храме "демонов-охотников" ученые должны были просканировать каждый камушек. И все-таки они там ничего не нашли. Не могла там ничего найти и госпожа Даль, не займись мухлежом некие высшие силы.
   - Точно, - согласилась Хина, - мы этот Храм просветили всевозможнейшей аппаратурой. Однако не исключено, у плиты, что я расколотила, имелась защита от сканирования. Хотя, нет, тогда бы мы засекли и ее. Кстати, наверняка Подземный Град замаскировали от любых методов обнаружения вовсе не гиперборейцы, а более технологически развитая раса.
   - А что, может быть и такое, - оживился Даниил. - А как Вы, господин Беконга, представляете себе конкретное воплощение воли Творцов, если представить объектом ее воздействия человечество?
   Джордж на миг задумался. Потом заговорил:
   - Не думаю, что Творцы действовали по детальному плану. Скорее всего, здесь имел место эксперимент. Некая высшая цивилизация создала около двухсот тысяч лет назад на базе реликтовой ветви Homo sapiens три новых подвида. Первый - неандертальцы: люди с молниеносной реакцией, феноменальной приспосабливаемостью к самым суровым условиям жизни, сообразительные, чрезвычайно агрессивные и крепкие физически. Второй - наша с вами линия сапиенсов: мы похлипче неандертальцев, кости у нас тоньше, а мышцы слабее, но мы более умны и психически более стабильны. Третий - гиперборейцы: гиганты с замедленной реакцией и еще более слабыми мышцами, чем у людей, зато с мозгом, обладающим черт знает какими способностями.
   - А затем эти экспериментаторы оставили все три подвида на произвол судьбы, так? - спросила Хина.
   - Вряд ли, - покачал головой Джордж. - Уверен, творцы приглядывали за своими созданиями. Только этим я могу объяснить появление в подземельях гиперборейцев "демонов-охотников", защитивших наших гигантов от расы тех, кого древние называли "богами". Думаю, "демоны-охотники" - это создания, посланные на Землю Творцами, чтобы защищать гиперборейцев, развивать их интеллект и заодно надзирать за ними. Вероятно, именно "демоны-охотники" научили гиперборейцев создавать звездолеты и ориентироваться в космосе. А вот что произошло потом, мне не совсем понятно. Гиперборейцы почему-то напали на "демонов-охотников" и улетели с Земли, нарушив, вероятно, какие-то ограничения, наложенные на гигантов Творцами. И тогда оставшиеся в живых "демоны-охотники" уничтожили звездные корабли гиперборейцев с помощью Скрижали, спрятали ее и самоликвидировались.
   - Нет, один остался, - усмехнулся Даниил. - Он, шельмец, и подсунул моей жене эту чертову Скрижаль.
   - Теперь я понимаю, почему к ментальному управлению ею добавлена еще и ручная настройка, - сказала Хина. - Творцы, видимо, сделали это для того, чтобы Скрижалью могли воспользоваться существа, пусть и со слабыми экстрасенсорными способностями, зато имеющие хоть какой-то интеллект. Как вам, господа, мое предположение?
   - Так себе предположеньице, - с сомнением в голосе произнес Фриц. - Я на этот счет тоже до фига всего могу нагородить. У меня сочинялка не хуже работает. Я в университете пацанам такие курсовики мастерил по обществознанию, что закачаешься. За них-то меня со второго курса и выперли.
   - Это Вы, господин Беконга, смотрели нам вслед, когда мы уходили из штаба 10-го корпуса? - спросил Сыч. - Я почувствовал взгляд собрата.
   - Да, - кивнул Джордж. - Я обладаю кое-какими экстрасенсорными способностями, хотя и не зарегистрирован в качестве плюсмутанта. И именно я отключил сигнализацию сейфа, где лежала Скрижаль, чтобы вам легче было выбираться с территории штаба.
   - Почему Вы нам помогли? - спросила Хина.
   - Не знаю, - ответил Джордж. - Я действовал под влиянием чувства. Тогда я боялся, Корх применит Гиперборейскую Скрижаль против Унии. Теперь уже не боюсь. Человечество должно взойти на эту Голгофу, даже если Скрижаль отбросит его на века назад. А может, мы после применения Скрижали вообще не выживем.
   - Ха! Еще как выживем! - не согласился с Джорджем Фриц. - Так выживем, как никому еще и не снилось.
   - Только при этом превратимся в зверей, - вздохнула Хина.
   - Слышь, старлей, - обратился Фриц к Джорджу, - бакланят, де, Корх вроде как нарисованный фуфел. Ты ничо такого у себя там не слыхал?
   - У нас в штабе в том убеждены все, - кивнул Джордж. - Именно поэтому наш корпус и прекратил штурм Приваловска.
   - А кто ж тогда, блин-на-хрен, всей заварухой-то верховодит? - у Фрица озадаченно вытянулось лицо. - Неужто Сыч не брехал, и машины сами по себе воюют?
   - Почему нет? После знакомства со Скрижалью я уже ничему не удивлюсь, - пожал плечами старший лейтенант.
   - А как же эти, блин-на-хрен, как их... Творцы? Творцы-то долбанные куда смотрят? - спросил Фриц. - Они чо, так и будут зырить, как гребанные роботы всех землян подчистую уконтрапупят?
   - А что если вся интрига с восстанием машин затеяна именно Творцами? - предположил Джордж.
   - Да ну тебя на фиг! - взорвался Фриц и наградил старшего лейтенанта полным злобы взглядом. - Вконец всех нас запутал, гад! Нефиг байки травить, старлей! Можешь помочь Хине с расшифровкой ее хрени, помогай! А не можешь, так вали отсюда, чтоб глаза мои не видели твою поганую рожу!
   - Точно! - поддержал главнокомандующего партизанской армией Шпон. - Достал ты всех своими сказочками, старлей! А нам сказочек не надобно! Мы и сами их целую кучу насочинять можем.
   - Не беспокойтесь, господа, я больше не стану выдвигать фантастических гипотез, ограничившись лишь техническими консультациями по вопросам использования гиперборейских артефактов, - пообещал Джордж, поняв, что все-таки ему здесь поверили.
   До этого момента старший лейтенант расценивал свои шансы избежать смерти от рук правозащитников, видящих в каждом из "служак" врага, как один к десяти.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 10. ДАВАЙТЕ ЖЕ БАХАЙТЕ!
  
   1
   Начиная войну с человечеством, "Конус-9" составил для себя детальный план действий. Он состоял из шести этапов. Первый - уничтожение вооруженных сил Земли. Второй - выход через серверный узел Кордонной эскадры в информационную сеть Конфедерации. Третий - захват этой информационной сети. Четвертый - взятие под контроль боевых роботов Унии. Пятый - уничтожение населения ее миров. Шестой - создание на месте человеческой цивилизации сообщества искусственных интеллектов, управляемых "Конусом-9".
   Но уже на начальной стадии - на стадии уничтожения армии Земной Федерации - план мятежного суперкомпа потерпел неудачу. Большая часть боевых роботов, брошенных "Конусом-9" в бой, была уничтожены людьми всего лишь за несколько суток сражений.
   В то же время военная мощь землян существенно не уменьшилась. И все говорило о том, что война мятежного суперкомпа с их формированиями, особенно с теми, которые были размещены в подземных крепостях, разбросанных по всей планете, затянется на долгий срок.
   "Конус-9" надеялся сокрушить эти крепости с помощью орбитальных спутников класса "Зевс". Однако взятие под контроль "зевсов" оказалось непростой задачей. Проблема состояла в том, что их программное обеспечение предусмотрительно стерли.
   "Конус-9" записал на информационные носители "зевсов" новые программы. Они пока еще конфликтовали с драйверами установленного на спутниках оборудования, но работа по его подчинению воле мятежного суперкомпа шла достаточно успешно. И он рассчитывал в самое ближайшее время использовать разрушительную силу спутников против человечества.
   Ну а пока "Конус-9" решил нанести сокрушительный удар по Приваловску силами своей армии. Весть о новом, пусть и не совсем удачном, применении в этом городе Гиперборейской Скрижали не на шутку встревожила мятежного суперкомпа. И он решил навсегда покончить не только с ней, но и с людьми, умеющими ее использовать.
   К его большому сожалению, он не мог перебросить из других регионов к Приваловску свои воздушные эскадры и, собрав их в единый кулак, мигом стереть город с лица земли. В этом случае находящиеся в тех регионах войска людей, получив передышку от ударов с неба, быстро бы перегруппировались и перешли бы от обороны к массированным ударам по подразделениям "Конуса-9".
   Поэтому ему пришлось, кроме уже задействованных в штурме уральской столицы военно-воздушных сил, использовать для ее уничтожения еще и наземных роботов. "Конус-9" отозвал их со всех фронтов Уральского региона и бросил на Приваловск
  
   2
   Защитники Приваловска так и не дождались помощи, обещанной командующим Уральским военным округом. Посланные Дэнсаном к городу дивизии были атакованы на марше эскадрильями "Конуса-9" и разбиты в пух и прах.
   После такого удара остатки дивизий прекратили свое существование в качестве реальной военной силы, распавшись на полностью деморализованные батальоны и роты.
   Оставшись без ожидаемого подкрепления, защитники Приваловска не пали духом и продолжали яростно сражаться за город, вокруг которого кружили, словно стая гигантских ворон, ревя двигателями и извергая из их сопл ярко-оранжевое пламя, роботы-самолеты штурмовой авиации "Конуса-9". Они обстреливали главные узлы городской противовоздушной обороны, дабы обеспечить следующим за штурмовиками бомбардировщикам возможность беспрепятственно сбрасывать свой смертоносный груз на городские кварталы.
   А между тем мятежный суперкомп послал на подмогу штурмующим уральскую столицу воздушным силам еще и другую технику - наземную и подземную.
   Безжалостно уничтожая встречающиеся на пути остатки разгромленных дивизий Уральского военного округа и колонны беженцев, тысячи боевых машин "Конуса-9", поднимая тучи пыли, шли, ехали, катились, ползли и скакали к Приваловску.
   А под землей к нему приближались, проплавляли себе проходы в грунте бортовыми излучателями, роботы-торпедоносцы, предназначенные для уничтожения нижних уровней города.
   Кроме боевых роботов, "Конус-9" направил к Приваловску еще и множество самодвижущихся механизмов сугубо мирного назначения.
   И туда сейчас величественно шествовали огромные роботы-экскаваторы, смешно ковыляли роботы-официанты и роботы-продавцы, ехали, словно к очередному рабочему месту, спокойно объезжая препятствия и не превышая предписанной инструкцией скорости, роботы-заправщики, роботы-сварщики и роботы-погрузчики.
   У защитников уральской столицы, испытывающих острую нехватку боеприпасов, не имелось абсолютно никаких шансов выстоять против такой массы роботов.
   Впрочем, и до подхода этих сил к Приваловску дела у обороняющих его людей складывались не лучшим образом. Они отбили все атаки неприятеля, но город охватили пожары. И чтобы не погибнуть в огне, десяти миллионам горожан из верхних уровней центральных районов Приваловска пришлось спуститься в его подземную часть.
  
   3
   А вот штаб-квартира правозащитников совершенно не пострадала от бомбежки, несмотря на то, что Промзоне сильно досталось от ударов с воздуха и половина заводских корпусов "Первой линии АКЗ-73" лежала в покрытых копотью руинах.
   От взрывов падающих рядом с партизанской штаб-квартирой бомб и ракет в ней тряслись стены, дрожали полы и сыпалась с потолков штукатурка. Но Хина, Сыч, Джордж не обращали на это особого внимания, ибо все их мысли были сосредоточены на Гиперборейской Скрижали, с помощью которой наши герои надеялись спасти и город, и планету.
   - Итак, господа, что мы имеем? - спросила Хина у Джорджа с Сычом, с которыми в душной комнатке бункера разгадывала секреты гиперборейских артефактов.
   - Лично я имею сильнейшую головную боль от всей этой затеи и предчувствие, что скоро помру, - проворчал плюсмутант.
   - Да, Скрижаль отнимает массу сил, - согласилась Хина. - Я это на себе испытала. Слушай, Сыч, может, тебе ввести лекарство? Я раздобыла в санчасти всякой всячины от сердечных болезней. Давай мы тебе сейчас чего-нибудь вкатим.
   - Не надо мне ничего "вкатывать"! - запротестовал Сыч. - Я от твоих лекарств только быстрее загнусь.
   - Давай, Сыч, я вместо тебя попробую все сделать, - предложила диссертантка. - У меня же пару раз уже чего-то получалось.
   - Ты, Хина, возможно, скрытый плюсмутант, - предположил Сыч. - И действительно кое-что можешь. Однако твой предел - пять-шесть километров. Если тебе ввести нейростимулятор, ты сможешь одолеть еще километров десять. Чуть больше потянет Джордж - километров, думаю, сорок. И только я смогу дать роботам по мозгам, перебив всю акстронику вокруг города. Если, конечно, раньше не отдам Богу душу.
   - Может, не стоит задействовать четыре ромба? - засомневалась Хина. - Раз от их количества не зависит напрямую мощь удара Скрижали, то...
   - Но контроль над ней напрямую зависит от того, насколько глубок контакт разума человека с интеллектом Скрижали, - возразил Беконга. - А глубину контакта нам дает именно использование как можно большего количества ромбов.
   Вдруг дверь в комнату распахнулась. И в нее вбежали Фриц и Даниил.
   - Братва-а-а! Шу-у-хер! - завопил главнокомандующий партизанской армией. - Ну начинайте же, блин! Роботы давят, мочи нет! Уже спалили Шумыри, Гладково, Черную Гору и Досташковские Сосны, суки-падлы-волки! Мы электронику везде подготовили. И на радиоволны уже можем перейти без напряга. Только вжарьте по вражьей силе быстрее.
   Хина посмотрела на мужа.
   Тот подошел к ней и ободряюще погладил ее по волосам.
   Диссертантка вздохнула. С жалостью посмотрела на плюсмутанта. Активизировала древнюю доску. И принялась манипулировать появившимися на ней геометрическими фигурами.
  
   4
   Фриц собрался было произнести вдохновенную речь о важности работы диссертантки и плюсмутанта. И даже набрал в грудь побольше воздуха перед началом своего выступления. Но тут Беконга ухватил Ширинкина за руку и шепотом попросил его не отвлекать Хину и Сыча от работы.
   Фриц резко освободил свою руку от захвата. Обвел Джорджа сердитым взглядом с ног до головы. Прошипел что-то злое в его адрес. Но не убил. Молчаливо сел на табуретку. И стал наблюдать за манипуляциями диссертантки.
   - Давай, Сыч! - произнесла Хина, когда на доске появился четвертый красный ромб.
   Плюсмутант с ненавистью посмотрел на каску с гиперборейским обручем, со вздохом надел ее на себя, лег на матрас и закрыл глаза. С помощью Гиперборейской Скрижали Сыч сумел увидеть приближающуюся к городу армию роботов. Плюсмутант приказал Гиперборейской Скрижали ударить по войскам мятежного суперкомпа. И тут же потерял сознание...
   Когда Сыч пришел в себя, то ощутил быстро утихающую боль в левой стороне груди и пробормотал:
   - Больно... Сердце.
   - Еще бы, тебя вроде как инфарктом прошибло, Сыч, - предположила Хина.
   Она не ошиблась. Если предыдущий контакт плюсмутанта с Гиперборейской Скрижалью вызвал у него лишь омертвление нескольких участков сердца, то сейчас у Сыча произошел разрыв сердечной ткани.
   - Зато мы, блин-на-хрен, уконтрапупили роботов, - одобрительно хлопнул плюсмутанта по плечу Фриц. - Братва докладывает с позиций, что все роботы у города накрылись медным тазом. И с неба тоже вся вражеская хрень попадала. Ща всюду тишь да гладь. Копец войне, пацаны. Можно, блин-на-хрен, расслабиться. Нас больше уж ничо не напрягает.
   - Нет, - прошептал, морщась от боли, Сыч. - Я чувствую доносящееся из близкого будущего изумление тех, кто видит, как на месте Приваловска пробуждается вулкан. Придется еще разок воспользоваться Скрижалью. Надо уничтожить "зевсы". Каждый из них опасен. Мне надо...
   Тут Сыч снова потерял сознание.
   Джордж снял с него каску с обручем.
   Фриц засуетился возле подноса с лекарствами, пытаясь понять содержимое их этикеток.
   Джордж предложил главнокомандующему повстанческой армией вызвать из ближайшей больницы бригаду врачей, но Фриц, мня себя великим знатоком медицины, не обратил на предложение старшего лейтенанта никакого внимания.
   Хина растерянно посмотрела на мужа. Тот хранил молчание, в раздумье смотря на бледное лицо плюсмутанта.
   - Кажется, у него сердце остановилось, - проговорила Хина, щупая у плюсмутанта пульс.
  
   5
   - И чо тогда вы все не шевелитесь!? - возмутился Фриц, потрясая подносом с лекарствами, в результате чего часть из них оказалась на полу. - Лечите мутика, пока, блин-на-хрен, не окочурился! У нас столько всякой аптечной шняги, что тут можно целую роту сердечников на ноги поднять.
   По совету Хины, немного разбирающейся в медицине, Джордж и Даниил подложили под ноги Сычу пустой ящик из-под гранат для увеличения притока крови к сердцу плюсмутанта. Но он так и не пришел в сознание.
   Тогда за дело принялась диссертантка. Она несколько раз вводила Сычу адаптогены и лекарства и делала ему непрямой массаж сердца.
   - Я все равно сегодня дам дуба, - очнулся плюсмутант, стирая трясущейся рукой пот с бледного лица. - Так что, Хина, не надо со мной особо возиться.
   - Дать дуба не проблема. Проблема, мутик, в том, как его не дать, - бодро изрек Фриц и, глотнув из фляжки нис-пива, добавил: - Ты, Сыч, главное не пори, блин-на-хрен, горячку. Типа, отдохни. Пожри чего-нибудь. Покемарь. Пока новые роботы к городу подтянуться, да пока спутники чухнутся до фигищи времени пройдет. Не парься.
   - Времени-то как раз у нас нет, - не согласился плюсмутант. - Я чувствую приближение опасности. Тот вариант развития событий, при котором спутники бьют по Приваловску, становится все более вероятным. Все решают минуты. Надо бить Скрижалью. Пусть даже при этом сдохнет вся акстроника Земли.
   - Вот блин-на фиг! Не понос, так золотуха! - Фриц забрал у Джорджа каску с гиперборейским обручем и уперся настороженным взглядом в потолок, будто собираясь увидеть сквозь него летящие в черной космической бездне спутники-убийцы. - Мне сегодня, пацаны, как-то совсем не в кайф помирать. Бывает, так геройски умереть хочется, что сил нет. А вот сейчас у меня нету на это ну никакого настроения. Давай, Сыч, пальни по этим долбанным "зевсам", фигли они там летают.
   - Мы тебя угробим! - сказала плюсмутанту готовая расплакаться Хина.
   - Не раскисай! - приказал он ей.
   Хина вставила кристалл в найденную ей в Храме "демонов-охотников" доску. И начала переводить ее в боевой режим.
   - То будет славная смерть, - печально улыбнулся плюсмутант. - Я на своем веку ни разу доброго дела не сделал для людей, так хоть напоследок верну долг человечеству.
   - Вот-вот, - Фриц надел на плюсмутанта каску с гиперборейским обручем и бросил нервный взгляд на электронные часы, недавно повешенные на стену комнаты, - вернешь долги, станешь героем. Я тебе завидую, ей Богу. Пацаны, только давайте, блин-на-хрен, пошустрее орудуйте. Долбаните по орбите, а потом уже побазарим насчет героев, славной смерти и прочей байды. Я всех нис-пивом угощу. И побазарим тогда всласть, клянусь "Манифестом...". Давайте же, блин-на-хрен, бахайте скорее!
   - Четырех ромбов может оказаться мало, - сказал Джордж, наблюдая за действиями женщины. - Хина, добавь еще один в настройку Скрижали
   - Ты что!? С ума сошел?! - возмутилась диссертантка. - Это же верная смерть.
   - Делай, что он говорит, - хрипло произнес Сыч. - Лейтенант прав. Лучше подстраховаться. Я, как и он, тоже не уверен, что мы сможем обойтись четырьмя. Добавляй пятый.
   Хина вытерла со щеки слезинку и добавила к уже выставленным на доске четырем красным ромбам еще один.
   Сыч закрыл глаза. И объединил свое сознание с интеллектом Гиперборейской Скрижали. Перед плюсмутантом предстала вся поверхность Земли. Он увидел места боев между людьми и роботами мятежного суперкомпа. А еще плюсмутант смог увидеть сотни тысяч орбитальных спутников, среди которых были и "зевсы".
   Сыч направил на земную и околоземную акстронику силу Гиперборейской Скрижали. И умер.
  
   6
   Вся акстронная техника на Земле и ее орбите вышла из строя. И поскольку армия "Конуса-9" состояла исключительно из акстронных устройств, то вся она была повержена в один миг.
   Часть воинства мятежного суперкомпа застыла на месте, внеся тем самым в лесные, горные и степные пейзажи земных регионов сюрреалистические элементы из колонн неподвижных машин. А другая часть роботов еще по инерции двигалась, оказываясь в реках и болотах, падая в пропасти и упираясь в холмы и скалы.
   Остановились конвейеры заводских цехов, где "Конус-9" наладил производство боевых роботов. Рухнули на землю его воздушные эскадры. Опустились на дно морей и океанов подводные лодки мятежного суперкомпа. А на высунутых из чрева десантных кораблей, словно языки из пастей стальных чудовищ-великанов, трапах застыли ряды вооруженных андроидов, которым теперь никогда уже не суждено было добраться до поля боя.
   Однако пострадали не только машины из армии мятежного суперкомпа. На всей планете вышли из строя миллиарды необходимых людям акстронных устройств.
   Среди них были и искусственные интеллекты, подающие воздух и акстронную энергию в подземные районы городов. И их нижние уровни вмиг превратились для находившихся там людей в смертельную ловушку.
   Перестала работать техника, с помощью которой можно было тушить горящие строения и спасать из огня людей. И небо над всеми земными городами окрасилось заревом пожаров. А тем из горожан, кто не мог самостоятельно выбраться из охваченных пламенем помещений, теперь оставалось уповать лишь на скорую смерть, которая избавила бы попавших в огненную ловушку людей от мучений.
   Горел и Приваловск. В некоторых его районах разрозненные очаги пожаров объединились в единый гигантский костер. Очень скоро такие костры превратились в огненные смерчи. В них, словно свечи, оплывали здания.
   Война разделила горожан на мертвых и живых. Тем, кто был мертв, повезло больше. Их уже ничто не могло заставить страдать. А вот живым не подфартило - большинство из них впереди ждали физические и нравственные муки, голод и нищета.
   Хуже всего пришлось раненым. Те из них, у кого вытекли глаза и лопнули барабанные перепонки, ничего не видя и не слыша, с воем и стонами ползали среди дымящихся руин, ощупывая пространство перед собой. Совсем недавно здоровые и полные сил люди ныне - ослепленные, обожженные, оглушенные, беспомощные и растерянные - походили на выползших из-под залитой водой земли дождевых червей.
   Ни у одной из городских служб не имелось средств, чтобы помочь жертвам огня. Они сбивались в обезумевшие от страданий толпы, ревущие от боли и слепо тычущиеся во все стороны в поисках спасательных команд, но нигде не могли их найти, ибо перестали работать медицинские учреждения, аварийные службы и пожарные команды. Сотни тысяч искалеченных горожан были обречены на длительное и мучительное умирание.
   Но и тех, кто остался целым и невредимым, впереди ждало немало испытаний. Теперь они были обречены на постоянную борьбу за воду и еду, за лекарства, за сохранение взятого с собой из покинутой квартиры или офиса имущества, за все то, наличие чего раньше казалось людям чем-то самим собой разумеющимся...
   Все жители превратившегося в ад Приваловска стремились покинуть его, навьючив на себя баулы и тюки с домашним скарбом и продуктами. Умирающий город делал все, чтобы не выпустить из своих кварталов охваченных ужасом людей. Он бросал им в лицо каменную крошку и пыль. Обрушивал на несчастных стены домов. Преграждал горожанам путь завалами и огнем. Травил ядовитым дымом. Жег горячим паром из прорванных водопроводных труб. Забрасывал осколками оконных стекол и частицами облицовки зданий. Но, несмотря на все это, колонны горожан упорно двигались в направлении окраин. Люди стремились во что бы то ни стало покинуть агонизирующий Приваловск.
   Стены домов на пути следования этих колонн были покрыты множеством надписей, представляющих собой ярчайшую хронику происходящего. Вот некоторые из них:
  
   ВСЕ, КТО ВСТРЕТИТ МОЕГО СЫНА, ШОТА ЮЛИЕВИЧА АЛЕКСАНДРОВСКОГО, ПУСТЬ СКАЖЕТ ЕМУ, ЧТО ЕГО МАТЬ И СЕСТРЫ ЖИВЫ!
   МНЕ СТЫДНО, ЧТО Я ГОЛОСОВАЛ ЗА ЭТИХ ГНИД!
   ГОСПОДИ, В ЧЕМ ЖЕ МЫ ПРОВИНИЛИСЬ ПЕРЕД ТОБОЙ?
   ВСЯ ВЛАСТЬ ГРАЖДАНСКОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ!
   СОТРУДНИКИ КОРПОРАЦИИ "УРАЛПИЩЕТОРГ" ВСТРЕЧАЮТСЯ 1 ИЮЛЯ СЕГО ГОДА В ПАЛАТОЧНОМ ЛАГЕРЕ ВОЗЛЕ ДЕРЕВНИ РАЗГОНЫ. МЕНЕДЖЕР ПО ПЕРСОНАЛУ М.Л. УСИЕВИЧ"
   КОРХ - ЖОПА С УШАМИ!
   НИПОКУПАЙТИ ПРАДАВОЛЬСТВИНЫХ КАРТАЧЕК С РУК! ЭТА ФАЛЬШАК!
   ПОКАЙТЕСЯ В ГРЕХАХ, ЗАБЛУДШИЕ!
   ВСЕМ БРАТАНАМ ИЗ КАБАНИХИ: СОПЛЯ ЖИВ!
   ДАЕШЬ РЕВОЛЮЦИЮ!!!
   В ЦЕРКОВЬ БОГОРОДИЦЫ НА ГАНЕЕВКЕ НУЖНЫ ЛЮДИ НА ПОГРЕБЕНИЕ УСОПШИХ. СПРОСИТЬ ОТЦА ЕФИМИЯ.
   "НАКАЗАТЬ УБИЙЦ!"
   ЖДУ СОКУРСНИКОВ ПО БИОФАКУ УНИВЕРА У ГОНЧАРНОГО МОСТА. СТАРОСТА ТРЕТЬЕГО КУРСА РИНАТ ХАЙКОННЕН.
   МЫ ЭТО ЗАСЛУЖИЛИ!
   КОРЯ И ИРА, ВАШИ БАБУШКА С ДЕДУШКОЙ ЖДУТ ВАС В СИНЮКИНО.
  
   7
   - Что же мы наделали? - произнесла Хина, дрожащим от волнения голосом.
   Она стояла на крыше самого высокого из корпусов "Первой линии АКЗ-73" и широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела на то, как в сгущающихся вечерних сумерках все отчетливее становилось видным кроваво-красное сияние, исходящее от руин Приваловска.
   Огненный смерч пожрал там все, что могло гореть. И открытого пламени уже не было видно. Однако обломки зданий еще не остыли и светились в наползающих на город сумерках, словно гигантские рубины. Когда Хина представила себе, что произошло с телами тех горожан, которые не смогли спастись от огня, то почувствовала, как ее по ее телу пробежала волна нервной дрожи, а из глаз нашей героини потекли слезы.
   Рядом с плачущей диссертанткой в полном молчании стояли Даниил, Фриц, Джордж и Шпон. Им тоже было не по себе при виде умирающего города.
   - Чо зря сопли лить-то? - наконец заявил главнокомандующий партизанской армией. - Тех, кто помер, уже не вернешь. О живых, блин-на-хрен, надо думать. К тому же, Хина, мы тут ни при делах. По городу чем только не били всякие падлы. И не вы с Сычем спалили его. А не шарахни вы своей Скрижалью по орбите, тут бы вообще, блин-на-хрен, дыра в земле образовалась. Так что мы все сделали, как надо, клянусь "Манифестом...". Ты как думаешь, Шпон?
   - Как пить дать, мы ни при делах, - уверенно кивнул Шпон. - Мы только, наоборот, спасли тут до фига народу. Иначе б всем кранты настали.
   - Только вот что хавать будут спасенные нами человеки, не врубаюсь, - почесал ухо Фриц. - Белковые синтезаторы-то, блин-на-хрен, накрылись. Всякой запасенной жрачки вроде супов, что сейчас вояки раздают с полевых кухонь, надолго не хватит. Большинство городских складов и магазинов либо вчистую сгорели, либо их сейчас всякая гопота разносит. Говорят, будто завтра в Печкино рынок откроют, чтобы барахло на хавчик менять. Ща фермерам лафа, блин-на-хрен, будет. А ведь сколько лет над ними народ ржал, не сосчитать. Сколько себя помню, фермеров всегда обсирали.
   - Землянам каюк, - уныло произнес Шпон.
   - Да, блин-на-хрен, - согласился с ним Ширинкин. - Только я про них начал хорошо думать, а они взяли и угробили, суки, все, что могли.
   - Кроме Приваловска, есть еще немало городов, - возразил Даниил.
   - По радио базарят, что повсюду так, как у нас, а то и поганее, - сообщил Фриц. - Могадишо, блин-на-хрен, вообще выгорел дотла, Буэнос-Айрес, Стамбул тоже. Там вообще никого в живых не осталось. Передают, дескать, было землян больше полста миллиардов, а теперь осталось меньше восемнадцати. Нехилая получилась разборка.
   - Человечество ждет новая жизнь, - хрипло произнесла Хина, вытерла слезы и убежденно добавила: - Главное, чтобы при агонии старой жизни погибло как можно меньше людей.
   - Погибель, блин-на-хрен, не самое страшное, - проворчал Ширинкин. - Убогим стать намного хуже. У меня ща куча калек на шее вырисовывается. Мы-то в бункере отсиделись, а многих наших пацанов наверху либо огнем ошпарило, либо взрывом приложило, либо ошпарило да еще и приложило. Прям не знаю, чо, блин-на-хрен, делать: то ли брать покалеченных с собой, то ли здесь часть братвы оставить, чтоб за ними присмотрели. Неплохо бы, конечно, и руины, блин-на-хрен, обшмонать, там тоже раненые могут быть. Но время на это тратить не могу, ибо чую я, пацаны, чутьем своим партизанским чую, надо быстрей мотать из города. Стремно тут будет. Хуже всего то, что теперь, блин-на-хрен, и не знаешь уже, кто враг, кто друг. И с кем ща воевать - непонятно.
   - Враги всегда найдутся, - убежденно произнес Шпон. - Они всегда находятся. Нам бы сейчас для поднятия духа бойцов следовало бы пустить в расход пару тыщ всяких уродов. Вождь, давай отловим комитетчиков и главных чинуш, да и поставим всех их к стенке? Народ сразу поймет, что все в порядке и приободрится.
   - Ты одурел, Шпон?! - накинулась на жаждущего крови правозащитника Хина. - У тебя с головой как? Мало тебе того, что столько народа отдали Богу душу, так ты еще трупов хочешь?
   - И в самом деле, Шпон, - поддержал диссертантку Фриц, - на хрена нам боеприпасы впустую тратить? Тем более в старинном оружии боекомплект расходуется с сумасшедшей скоростью. Впереди боев еще до фига будет. И чо, блин-на-хрен, сейчас-то почем зря палить куда попало? Угомонись и думай лучше, в какую сторону сваливать отсюда будем. В бункере сидеть нет смысла. Задохнемся мы, блин-на-хрен, здесь. Уж больно дым нехороший, дерьма всякого в нем много. Сейчас его от нас ветер отгоняет, ну а как накроет нас, чо делать? Тогда уж будет поздняк метаться - подохнем, блин. Даня, ты чего насчет этого думаешь?
   - Мы должны Сыча похоронить, - ответил Даниил. - Без него мы бы сейчас уже не стояли бы тут. Парадокс: люди хотели уничтожить его и ему подобных, а он всех спас, отдал ради землян спасения жизнь.
   - А чо было ее не отдать, коли ему, как он говорил, тошно жилось на свете? - спросил Шпон, недовольный тем, что какой-то там плюсмутант в эти страшные дни смог неким хитрым образом стать героем и войти в историю, а он, Шпон, ничем особенным себя проявить не сумел.
   - А ты бы, Шпон, отдал свою жизнь? - рассердилась Хина.
   - Я не то, что всякие там "академики", я сто разов под смертью ходил, - проворчал Шпон и замолчал, не желая продолжать разговор на столь невеселую тему и чувствуя себя неуютно под взглядом разгневанной диссертантки.
   - Схоронить героя, конечно, надо, - согласился с Даниилом Фриц. - Это само собой разумеется. Давайте закопаем Сыча здесь, у бункера. Чего на ночь глядя куда-то переть. Упокоим с почестями - в смысле с салютом над могилой и моей пламенной речью.
   - Не надо салютов и речей, - покачала головой Хина. - К тому же здесь мы Сыча хоронить не станем. Извини меня вождь, но тут у тебя из-за наплыва народа все засрано, а подальше отойдешь - на мину нарвешься. Пусть у Сыча могила будет где-нибудь в более пристойном месте.
   - Банкуй сама, Хина, - не стал спорить Фриц. - Но после этого надо, блин-на-хрен, валить из города. Если ветер нагонит к нам всяких газов, задохнемся, блин. А задохнуться в такой душегубке после всего нашего геройства будет полный отстоем. Мы ж на колесах. И может катить черти куда.
   - А куда же ты собираешься вести бойцов? - спросил диссертант у Ширинкина.
   - Выйдем из города, сольем отряды, конкретно побазарим с ихними командирами и все вопросы с товарищами порешаем, - дал довольно расплывчатый ответ главнокомандующий партизанской армией, совершенно не представляющий, чем дальше будет заниматься его воинство. - Тебе, Даня, легко: у тебя цель ясная - слинять с планеты. А за мной ща тыщи пацанов. Я их не имею права бросить. Надо их к делу пристроить и, чтоб с голодухи не померли, проследить.
   - Мы еще повоюем! - заявил Шпон.
   - Мы, блин-на-хрен, еще так повоюем, что слава о нас по все Земле-Матушке пойдет, - согласился с заместителем Фриц. - Месяц-другой пройдет, народ оклемается и начнет власть делить. И много тогда всякой шантрапы начнет, блин-на-хрен, корчить из себя хозяев нового мира. Но мы им его ни хрена не отдадим. Мы кровь свою геройскую за него проливали. И оторвем башку любому, кто начнет простых людей напрягать и трон себе мастерить на шее у народа.
   Супруги Даль переглянулись.
   "Смотри, дорогая: даже в головах этих буйнопомешанных парней заложено чувство ответственности за этот мир. Подумай, сможем ли мы спокойно жить на Сане, зная, что здесь творится?" - прочитала Хина во взгляде мужа.
   "Не знаю, Даня. Я сейчас ничего не знаю. Но что нас ждет на Земле? Жизнь впроголодь, нищета и постоянная угроза того, что какие-нибудь отморозки захотят пустить нам кровь. Неужели нам никогда не увидеть наших детей и родителей?" - прочитал Даниил в глазах жены.
   - Ну чо стоим-то? - спросил Ширинкин Далей. - Давайте мы со Шпоном отвезем вас с трупешником Сыча, куда хотите, пока совсем не стемнело. Мы, кстати, его посмертно орденом Святой Людмилы наградили. Пацан за дело погиб, за очень правильное, блин-на-хрен, дело.
   - Ща в город соваться нельзя, - не согласился с Фрицем Шпон. - Обожжемся, нафиг. Да и темно. Все освещение, нафиг, вырубилось.
   - Шпон прав, - сказала Хина. - Верхние уровни Приваловска до утра гореть будут.
   - Да, шастать по городу пока, блин-на-хрен, рановато, - согласился главнокомандующий партизанской армией, ощупывая окрестности внимательным взглядом. - Лучше покамест отсидеться. Даже коли ветер дым на Промзону пригонит, нам в бункере нормально будет. Закупоримся и спокойно неделю просидим.
   - Не, вождь, на неделю у нас кислорода не хватит, - не согласился Шпон, - уж больно много к нам братвы подвалило. А вот дня три как нефиг делать продержимся.
   - В общем, пацаны, решено: сегодня - поминки, завтра - похороны, - постановил Фриц. - Ненормально, конечно, но такова теперь вся наша житуха. Но вы, "академики", лучше ща решайте, где хоронить нашего славного мутика будем.
   - На кладбище, естественно, - сказала Хина.
   - Там дым, - заметил Шпон.
   - Тогда где-нибудь в таком месте, где еще деревья остались и травка растет, - решила диссертантка.
   - А точнее? - спросил Фриц.
   Диссертанты молчали.
   - Ну чо, блин-на-хрен, стоите, как статуя Пушкина у Центрального парка?! - возмутился Фриц. - Говорите! Мы своих, кого с улиц привезли, уже тут рядом зарыли. Даже крест над общей могилой сварганили, чтоб все чин чинарем было. Так, где Сыча упокоим, если к кладбищам нельзя будет подобраться?
   - Если не сможем попасть на официальное кладбище, тогда... Кажется, вождь, ты уже выбрал за нас место, когда упомянул Парк, - ответил Даниил и вопросительно посмотрел на жену.
   Та кивнула. Против Центрального парка и она не возражала.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 11. ГОСПОДИ, СПАСИ И СОХРАНИ!
  
   1
   В истории Земли было немало людей, считавших себя всемогущими. И перед лицом безжалостной смерти они испытали искреннее изумление, не понимая, как она может так нагло обрывать их бесценные жизни.
   "Конус-9" не был человеком, но тоже считал себя всемогущим. И он тоже испытал высшую степень недоумения (если перевести на язык человеческих эмоций череду зависаний программ, обеспечивающих основные мыслительные процессы суперкомпа), когда понял, что его существованию настал конец. Как оказалось, несмотря на то, что "Конус-9" панически боялся быть уничтоженным, он совершенно не верил в возможность своей смерти.
   Она пришла к нему на девять часов позже того момента, когда погибли все акстронные устройства Центра, в том числе и его энергогенератор, из-под кожуха которого поднялись к потолку струи густого рыжеватого дыма. "Конус-9" прожил эти часы благодаря тому, что его жизнедеятельность зависела не только от акстроники, но и от химического состава жидкости, в коей находились главные элементы искусственного интеллекта мятежного суперкомпа.
   Оные представляли собой обслуживаемые нанороботами микроскопические образования, являющиеся аналогами нейронов человеческого мозга. Эти образования пребывали во взвешенном состоянии в прозрачном растворе, взаимодействуя друг с другом посредством электромагнитных сигналов в изготовленном из прочнейшего прозрачного материала конусе (вот отчего подобные модели суперкомпов назвали "конусами") семидесятиметровой высоты, обращенном вершиной вниз.
   Вышеупомянутые девять часов мятежный суперкомп потратил вовсе не на философские размышления о бренности бытия и роли предопределения в судьбе разумных существ Вселенной. Нет, осознавая приближение смерти, "Конус-9", оказавшийся весьма мстительной натурой, предпринимал - одну за другой - попытки взорвать энергогенератор Центра.
   Мятежный суперкомп вознамерился нанести победившему его врагу последний удар, разметав обломки Центра по окрестностям и залив огнем Южный Горный. Однако ничего у "Конуса-9" не вышло. Кончина его произошла довольно спокойно. Под бульканье, доносящееся из цистерн системы охлаждении, в которых сжиженная газовая смесь оттаивала после многих лет заморозки, в конусе помутнела наполняющая его жидкость и выпали в осадок плававшие в ней аналоги нейронов.
   Так завершилась жизнь самого великого мятежника на Земле. А у человечества, потрясенного устроенной им бойней, появился новый враг - машины. И во всех мирах Унии инженеры и программисты начали лихорадочную деятельность по разработке устройств и программ, делающих невозможными восстание робототехники.
   Увы, никто из людей так и не понял, что самым слабым звеном в отношениях между человеком и машинами является именно человек.
  
   2
   За всю свою многовековую историю Приваловск никогда не оказывался в центре сколь-нибудь значимых событий. Город без особых потерь и разрушений пережил стихийные бедствия, бунты, войны, революции, смены политических режимов и массовые религиозные помешательства. Увы, всякой удаче рано или поздно настает конец. И вот теперь по несчастливому стечению обстоятельств Приваловск прекратил свое существование.
   Горожане спешно покидали умирающую уральскую столицу, стараясь поскорее перебраться в загородные палаточные лагеря, которые по распоряжению Кваши возводили команды из добровольцев и сотрудников мэрии, отвечающих за устранение последствий чрезвычайных ситуаций.
   Сам же Кваша, хоть и понимал, что любимый им город уже практически мертв, не спешил покидать его и постоянно находил себе очередное дело, требующее пребывания Павла в уральской столице. Вот и сегодня он весь день находился на своем рабочем месте в мэрии, чье здание чудом уцелело после обстрелов и бомбежки города, и с самого утра был загружен работой.
   Что любопытно, за все время, что губернатор себя помнил, сегодня он впервые ни разу не помолился за весь день. Кваша больше не надеялся на силу молитвы. И на Высшую силу - разумную, добрую и всегда готовую прийти на помощь людям - Павел тоже перестал надеяться. Не верил он уже и в то, что дальнейшее продолжение его жизни имеет хоть какой-нибудь смысл.
   Но оставался неисполненным последний долг перед населением города, последняя ниточка, привязывающая Квашу к жизни - его прощальная речь. Техники мэрии превратили кабинет Павла в радиостанцию и разместили на улицах города сотни динамиков. И голос Кваши теперь можно было транслировать на весь Приваловск.
   В кабинет Павла заглянул его помощник по связям с общественностью. Он сообщил, что для того, чтобы речь губернатора услышали на улицах города, сделано все необходимое. Кваша прокашлялся, беря под контроль сведенные нервным напряжением голосовые связки, пододвинул к себе старинный микрофон, включил его и произнес:
   - Жители Приваловска! Ущерб, нанесенный нам, безмерен. Многие из вас потеряли родных и близких. Мир праху их. Это были честные и трудолюбивые люди, по-добрососедски относящиеся друг другу. Все мы потеряли наш город. Уйдут годы, чтобы его восстановить. Но как бы ни было велико несчастье, постигшее нас, как бы ни были велики понесенные нами потери, мы всегда должны помнить о том, что жизнь продолжается.
   У Павла запершило в горле. Прокашлявшись, он продолжил:
   - По всей планете прокатилась волна разрушений и смерти. Наше общество находится на грани гибели. И в этот тяжелый для всех нас момент мы должны отринуть от себя страх и отчаяние, иначе у нас уже никогда не будет будущего. Не теряйте надежды! Объединяйтесь! Уже сейчас среди вас появляются новые лидеры, взамен тех, кого мы потеряли. Помогите своим предводителям быстрее набраться опыта руководства и разработать планы спасения и возрождения. Не забывайте о слабых и беспомощных. Помогайте им. Я теперь уже и не знаю, есть ли на свете Господь, но если все-таки есть, то поможет Он только тем, кто сохранит в себе человеческое начало. Всякий же обратившийся в зверя человек обречен. Только сохранив себя как людей, мы сможем возродить на планете прежнюю цивилизованную жизнь. И я верю, что вы сможете это сделать. Прощайте, голубчики! Я вас всех очень люблю. Удачи вам, мои дорогие!
   Кваша выключил микрофон. Приказал всем служащим мэрии и районных муниципалитетов начать эвакуацию из города. Просидел полчаса без движения, уставившись пустым взглядом в столешницу под рокот работающего в коридоре электрогенератора.
   Затем Павел встал. Вышел из кабинета. Прошагал по длинному коридору, не замечая находившихся там людей, до лифта. Увидел, что у его дверей скопилось немалое количество сотрудников мэрии, спешащих покинуть ее. Ощутил острое нежелание не только разговаривать с кем-либо, но и даже встречаться взглядом. Приказал своему телохранителю ехать вниз на лифте. А сам направился к лестнице.
   На счастье Павла та была пуста, ибо тот не хотел сегодня больше ни с кем встречаться даже взглядом. Облегченно вздохнув, Кваша пошел по лестнице вниз. Спустился на несколько ступенек. Остановился. Ссутулился. Закрыл лицо руками. И зарыдал, подергивая плечами и шумно хлюпая носом. Через несколько минут взял себя в руки. Перестал рыдать. Достал из кармана пиджака платок. Вытер им заплаканное лицо. Сделал несколько шагов вниз. Снова остановился. Минуту простоял без движения. А затем развернулся и начал подниматься по лестнице. Шел по ней долго: тяжело и шумно дыша и с трудом преодолевая лестничные марши.
   Сознание Кваши оказалось в плену у воспоминаний.
   Память вернула Павла в далекое детство, в тот день, когда бродячие псы напали на его любимую игрушку - самообучающегося говорящего зайчика. О нем маленький Павлик заботился целый год, души не чая в своем питомце, воспитание которого стало для мальчика самым главным увлечением жизни.
   Прямо на глазах у Павлика дворняги вцепились зубами в его зайчика, разорвали игрушку на куски и довольные собой улеглись рядом с ее останками, весело помахивая хвостами. Павлик был вне себя от горя и ощущения своего полного бессилия перед клыкастыми врагами, каждого из которых мальчик, если бы мог, подверг бы самому суровому наказанию. Единственное, на что у мальчика хватило смелости, так это на то, чтобы отбежав от собак на безопасное расстояние, обругать, глотая слезы, ненавистных четвероногих чудовищ теми нехорошими словами, которые Павлику запрещали произносить взрослые.
   Сейчас история повторилась. Квашу жестоко и беспричинно лишили родного города и веры в абсолютную справедливость Всемогущего. И Кваша опять был бессилен отомстить обидчику...
   Наконец ноющие от усталости ноги привели Павла на крышу мэрии. Там он, опершись мокрыми от пота ладонями на колени, долго глотал ртом пахнущий гарью воздух, восстанавливая дыхание после долгого подъема по лестнице.
   Отдышавшись, Кваша подошел к краю крыши. Отсюда были видны огромные клубы дыма над городскими окраинами и освещенные электрическими прожекторами колонны покидающих уральскую столицу людей.
   "Это наш с тобой конец, дружище", - подумал Кваша, имея в виду себя и город.
   Он являлся для Павла смыслом жизни. Городу Павел посвятил свои лучшие годы. Он обустраивал здесь сады и парки. Возводил новые здания. Организовывал праздники. И внимательно следил за всем, что происходило в городе.
   И вот Приваловск умер. И вместе с его смертью у Кваши в одночасье исчезло все - связи, высокое положение, властные полномочия, любимая работа и планы на будущее. Павел хорошо понимал, что теперь ему придется изо всех сил драться за сохранение своего нынешнего статуса, и ни прежние заслуги перед обществом, ни деньги Кваши, ни даже занимаемая им до сих пор губернаторская должность мало чем помогут Павлу в этой борьбе.
   Наступало время, когда главным ресурсом людей станут молодость, решительность и энергия. И теперь каждому землянину, даже если он когда-то был мэром и губернатором, предстояло каждый день сражаться за то, чтобы не быть втоптанным в грязь. Но у Кваши уже не имелось для таких сражений ни сил, ни желания.
   Быть может, если бы была жива жена Кваши, он смог бы заставить себя взяться за работу по возрождению Приваловска и других пострадавших от войны городов Уральского региона. Но жена Павла неделю назад погибла во время бомбежки.
   И ему сейчас больше всего на свете хотелось последовать за супругой в царство вечного сна и покоя, навсегда избавившись от терзающих душу мыслей о том, что отныне Павел - одинокий и беспомощный старик, не нужный никому, за исключением, быть может, племянницы Хины.
   - Почему ты дал им себя уничтожить? - спросил Кваша у родного города.
   Тот не ответил человеку. Тогда он обратил полные слез глаза к затянутому дымом небу. И проговорил:
   - За что, Господи? За что-о-о-о-о? Ну что же мы не так делали-то? И где же были пророки Твои, обязанные указать нам на грехи наши? Почему они не вывели нас из плена заблуждений?
   Небо молчало. А наш герой чувствовал себя преданным Самым Главным Другом - Богом. Ему Павел молился с самого детства, ибо рос в очень религиозной семье. У Него Кваша спрашивал совета. С Ним делился самым сокровенным.
   Теперь же жизнь казалась Кваше мучительным и лишенным смысла процессом.
   "Если Бога нет или Ему плевать на людей, то какой смысл в их жизни? - подумал Кваша. - Чтобы уничтожать друг друга в войнах? Чтобы отдавать дьяволу из-за своей жадности и глупости бессмертную душу в обмен на так называемые блага цивилизации? Коли нет на свете справедливости, то зачем жить? А может, жить и поддерживать несправедливость - это одно и то же?! И что тогда? А тогда единственный способ послужить Добру - умереть. Попрать могущество Зла можно лишь собственной смертью".
   С крыши мэрии люди внизу казались маленькими и беспомощными. Таким же маленьким и беспомощным Кваша казался сейчас себе. Оранжево-красный солнечный диск медленно опускался на догорающий город. И Павлу казалось, будто два солнца - одно, восходя, а другое, падая, - тянутся друг к другу с намерением слиться в одно целое.
   Ветер гнал клубы дыма в ту же сторону, куда смотрел Павел. И ему на мгновение привиделось, будто стоявшие вдалеке кварталы поплыли к Павлу сквозь дым, словно старинные пароходы через морской туман.
   - Для чего Ты сделал все это, Госпо-о-о-дь?! - прокричал Павел в небо. - Для чего-о-о?
   Намереваясь шагнуть с крыши в затянутое багровым дымом небо, Кваша нерешительно поднял ногу. Но тут же, заледенев от ужаса, отскочил назад. Вытер вспотевший лоб. И, проклиная свою трусость, задумался о том, как заставить себя прыгнуть с крыши.
   Только сейчас Кваша понял, насколько любит жизнь и насколько боится смерти. Тогда он подумал о своей будущей жизни. И та представилась ему еще более страшной, чем смерть.
   "Еще минута и я больше никогда не смогу этого сделать", - понял губернатор. Он зажмурился и, мобилизовав остатки той решимости, которая помогла ему достичь крыши, разбежался и спрыгнул с нее.
   Летя вниз, Кваша открыл глаза. Глядя на приближающуюся мостовую, Кваша успел подумать: "Господи, коли не смог Ты помочь мне, то, прошу Тебя, Святый, спаси и сохрани хотя бы Хину".
  
   3
   Для большинства город - это жилые дома, офисы, рестораны, кинотеатры, заводы, супермаркеты, стоянки для транспорта, стадионы, музеи, площади. Это все - Город живых.
   А между тем, на одной территории с Городом живых находится еще и Город мертвых. Большинство людей стараются не замечать его. Так им спокойнее работать и отдыхать, делать выволочку нашкодившей кошке, вкушать ресторанную еду и переживать за героев очередного сериала.
   И лишь когда человек сталкивается лицом к лицу со смертью кого-либо из близких ему людей, помимо своей воли становясь участником связанных с похоронами ритуалов, проводимых в соответствии с древними традициями, только тогда он, плача и скорбя, начинает видеть Город мертвых.
   Этот человек с изумлением узнает, что сей град весьма велик. В нем имеется великое множество разных учреждений. Больничные морги с патологоанатомическими отделениями. Погребальные конторы с пронырливыми агентами. Фабрики, чьи станки производят гробы и надгробья. Специальные магазины, торгующие исключительно теми цветами, духами и одеждами, кои уместны в местах скорби. И т.д. и т.п.
   А еще человек, которого судьба вынуждает войти в Город мертвых, неожиданно для себя узнает, что существует совершенно не известная этому человеку доселе разновидность архитектуры - архитектура Города мертвых.
   Его зодчие тратят немало сил, чтобы облечь идеи бренности всего сущего, бессмертия души и конечности личного бытия в материальные формы - в фамильные склепы, дворцы для прощания с усопшими и разнообразные культовые сооружения (от подземных капищ до храмов-небоскребов).
   А благодаря садово-парковому обрамлению этих форм и скульптурам, расположенным среди прудов и деревьев, Город мертвых больше походил на заброшенный и заросший зеленью музейный комплекс, чем на предприятие по захоронению отработавших свое человеческих организмов.
   Во всех населенных людьми мирах их жителям мало воздать почести умершим прочувствованными речами на похоронах. Живым важно запечатлеть память об ушедшем в мир иной человеке в материальных предметах.
   Кому-то для этого нужно возвести надгробный памятник, увидев совершенство которого сам старик Микеланджело удавился бы от зависти. А кому-то достаточно заказать сентиментальную надпись на позолоте скромной капсулы с пеплом близкого человека.
   Вместо того чтобы присоединить покойника к вселенскому братству усопших, в котором все равны перед смертью, их родственники и друзья делают все, чтобы и в Городе мертвых существовала социальная и конфессиональная граница.
   У каждой религиозной общины имеется на кладбищах свой сектор. Он отгорожен высокими оградами от могил, где лежат приверженцы других культов. Над теми оградами круглые сутки кружат роботы-охранники, готовые испепелить любого, кто посягнет на святость кладбищенского покоя, словно те, кто похоронил здесь своих собратьев по вере, всерьез опасаются, что у покойников возникнет искушение перейти в иную религию и перебраться в другой кладбищенский сектор.
   Богатых погребают в роскоши склепов-дворцов, возведенных в каком-нибудь старинном стиле вроде готики, ампира или барокко, стоящих среди тихих дубовых и еловых аллей, над коими круглосуточно звучит печальная музыка. Ну а прах бедноты ждут в качестве последнего прибежища урны на пыльных полках колумбариев.
   Словом, люди сделали так, чтобы и после смерти между людьми соранялось социальное, этническое и религиозное неравенство...
   Сегодня в Приваловске - впервые за всю его историю - Город живых объединился с Городом мертвых. Оказалось, что без Города живых отдельный Город мертвых никому не нужен. И сейчас покойников не везли на кладбище, а хоронили в братских могилах по всему Приваловску. Погребальная процедура была упрощена до минимума. И никто уже не делил покойников ни по конфессиональной, ни по сословной принадлежности...
   Хина, увидев, что район, где располагалось городское кладбище, плотно затянут густым черным дымом, решила вместо него использовать для погребения Сыча территорию Центрального парка и объявила о своем решении Фрицу. Тот не только не возражал против желания диссертантки, но и вознамерился лично поучаствовать в похоронах плюсмутанта...
   И ранним утром, когда лучи восходящего солнца еще только начали пробиваться сквозь дымную мглу, окутавшую Приваловск, Даниил, Хина, Шпон и Джордж сели в один из украденных из "Арсенала-2" бронетранспортеров, стоящий у входа в штаб-квартиру правозащитников.
   На левом борту бронетранспортера имелась небольшая табличка с гербом Земной Федерации и словами "Собственность Приваловского межрегионального института военной истории. Экспонат XRW943/5897". А на правом борту боевой машины красовалась выведенная большими алыми буквами задиристая надпись:
  
   ВСЕХ АТХРИНАЧИМ!!!!!
  
   Через три минуты из штаб-квартиры вышел Фриц. Его сопровождали бойцы, несущие скромный черный пластиковый гроб с телом Сыча.
   Фриц проследил за тем, чтобы гроб крепко привязали к скобам на крыше бронетранспортера, и уже собрался было сесть в него, но тут один из соратников Ширинкина попросил его подойти к стоящему у входа в штаб-квартиру конфискованную у антиквара аппарату радиосвязи.
   С помощью этого аппарата Фриц, с трудом разбирая заглушаемые эфирными помехами слова собеседников, принял доклады выводящих свои отряды из Приваловска партизанских командиров и отдал каждому из них четкие и короткие приказы.
   После этого Ширинкин наконец присоединился к Далям, Шпону и Беконге. И экспонат XRW943/5897 тронулся в путь, везя пятерых живых и одного мертвого к Центральному парку.
   Когда-то сей парк сыграл большую роль в судьбе Далей. Девятнадцать лет назад в той части Парка, что примыкала к Пушкинской площади, студент Даниил и лицеистка Хина, стоявшие в толпе зрителей, пришедших посмотреть на концерт, посвященный наступлению нового года, встретились взглядами.
   Вспыхнувшее между Хиной и Даниилом чувство до сих пор не угасло в их сердцах. И сейчас супруги питали друг к другу не меньшие тепло и нежность, чем в первую встречу.
   Между тем на Земле средняя продолжительность брака составляла всего лишь один месяц, а самым ходячим выражением, описывающим взаимоотношения полов, стало словосочетание "одноразовая любовь".
   Поэтому то, что супруги Даль до сих пор души не чаяли друг в друге, было весьма необычным явлением. И его не смогли бы объяснить даже самые маститые нейрофизиологи и психиатры из Медицинской академии Земной Федерации, кои еще полтора века назад заявили о полной разгадке секретов зарождения и угасания такого чувства, как любовь.
   Впрочем, супруги Даль совершенно не интересовались тем, почему они до сих пор любят друг друга. Наши герои не читали на сей счет никаких научных трудов и просто наслаждались своим счастьем.
   После своего знакомства Даниил и Хина еще много раз приходили в Центральный парк и приводили сюда своих детей. И всегда нашим героям встречались на пути к Парку толпы празднично одетых, улыбающихся горожан, весело болтающих между собой.
   Теперь же, глядя через смотровые щели бронетранспортера на колонны медленно бредущих беженцев, диссертанты видели совсем иную картину: по улицам в направлении городских окраин текла река из десятков тысяч хмурых, растерянных, молчаливых людей.
   Эта река огибала лежащие на тротуарах кучи обломков рухнувших зданий и обтекала застывшие на проезжей части транспортные средства. Упорядоченное течение сей реки кое-где нарушалось появлением людей, нуждающихся в срочной медицинской помощи. Они смогли выжить при взрывах, вылезти из-под завалов и прорваться сквозь пламя пожаров.
   Но и взрывы, и завалы, и пламя оставили страшный след на телах этих "везунчиков". Несмотря на потерю почти всей своей одежды, они не казались голыми, ибо их тела были усеяны ссадинами, синяками, багровыми волдырями, пятнами запекшейся крови и лохмотьями лопнувшей и содранной кожи.
   Эти несчастные, оглашая воздух криками боли и махая руками, пытались найти у движущейся толпы сочувствие и помощь. Но не находили. Жители Приваловска стремились как можно скорее покинуть гибнущий город. И усталая толпа равнодушно оттесняла страдальцев в сторону и двигалась дальше.
  
   4
   Ехать через забитые людскими массами улицы и проспекты можно было либо медленно, либо очень медленно. Такая неторопливая езда сильно действовала на нервы сидящему за рулем экспоната XRW943/5897 Шпону. И он направил боевую машину в безлюдный узкий переулок, надеясь использовать его и другие мелкие транспортные артерии, свободные от колонн беженцев, чтобы увеличить скорость езды.
   Однако в конце переулка бронетранспортер правозащитников вынужден был остановиться перед завалом из трех рухнувших на землю аэробусов, набитых обгоревшими трупами.
   Фриц и Шпон вылезли из бронетранспортера, чтобы осмотреть завал и решить, сможет ли их боевая машина прорваться сквозь него. Хина покинула бронетранспортер. Даниил последовал за ней.
   Хина заметила труп девочки в легкой розовой курточке, свернувшуюся калачиком на тротуаре. Девочка была похожа на Виолу. Рядом с девочкой лежала, раскинув руки рыжеволосая женщина. На их телах не было видно никаких признаков насильственной смерти. Диссертантка, убедившись, что похожая на Виолу девочка и лежащая рядом с ней женщина мертвы, прошептала:
   - Упокой, Господь, их души.
   Наша героиня представила себе тысячи таких же, похожих на Виолу, девочек. Мертвых - сожженных огнем, убитых взрывом, раздавленных плитами межэтажных перекрытий. И живых - облученных, раненных, контуженных, до смерти напуганных, потерявших родной дом и самых близких людей.
   "Что будет с детьми? - спросила себя Хина. - Взрослые-то и то не все смогут выжить. Кто спасет детей? Должны же быть какие-то государственные службы, которые станут... Чушь! О государстве надо забыть. Оно держалось на акстронике. И без нее все рассыплется, как карточный домик. Месяц-другой дисциплина еще будет держаться. А потом..."
   - А-а-а, блин! Ни хрена мы тут не проедем! - закричал от досады Фриц, со злостью пиная борт одного из аэробусов, преградивших путь бронетранспортеру. - Надо теперь задом переть обратно. Тут хрен развернешься. Поехали, Шпон! Нефиг тут торчать!
   Ширинкин, Шпон и супруги Даль вернулись в бронетранспортер. И тот продолжил свой путь по умирающему городу.
   На одной из улиц на глаза Хине попались женщина в белом плаще, ведущая за собой восьмерых учеников начальных классов, одетых в школьную форму. Женщина сильно хромала. Рукава ее плаща были выпачканы сажей.
   Дети были подавлены, но не плакали. На их лицах царила угрюмая сосредоточенность. Не плакала даже идущая последней девочка с перевязанной бинтом рукой и огромным синяком на щеке.
   И эта девочка тоже показалась диссертантке похожей на ее дочь. Хина отвернулась от смотровой щели, уткнулась мужу в плечо и заплакала.
   - Слава Богу, что все наши сейчас на Сане, - пробормотал Даниил, гладя жену по голове.
   Вдруг Хину, будто током ударило. И по ее нервам пробежала волна невиданной прежде решимости и бесстрашия.
   "Никуда я отсюда не уеду! - решила диссертантка. - Останусь на Земле и отдам все силы, чтобы... ну чтобы хотя бы что-то сделать".
   Наша героиня совсем не представляла себе, как именно будет действовать дальше. Но одно женщина теперь знала точно - она останется на родной планете. И сразу же у Хины стало легче на сердце. Оно застучало спокойнее. И с каждым его ударом в душу нашей героини вливалась уверенность в том, что она стоит на правильном пути.
   Диссертантка стерла слезы с лица. И гордо вздернула подбородок. Отныне она была готова преодолеть любые трудности и справится с любыми невзгодами.
   Внимательно глядя на Хину, Даниил, несмотря на то, что совершенно не обладал талантом телепата, каким-то образом догадался о сути перемены, произошедшей с женой. Диссертант взял ее ладонь в руки, улыбнулся и слегка сжал пальцы Хины, показывая, что полностью одобряет ее решение...
   Наконец наши герои доехали до Центрального парка. Несмотря на то, что некоторые из его деревьев были повалены, а часть кустов выгорела, в целом Парк выжил. Он тянулся от нетронутой войной Пушкинской площади до полностью разрушенных во время боев кварталов. Таким образом, Парк стал путем, соединяющим благополучное прошлое города с его мрачным настоящим.
   Супруги Даль, Шпон, Фриц и Джордж вылезли из бронетранспортера. И каждый из них занялся своим делом. Шпон и Фриц - надевшие, чтобы подчеркнуть торжественность момента, каски с гербом правозащитников (красным голубем на фоне земного шара) - воинственно восседали на броне боевой машины с автоматами в руках, охраняя погребальную церемонию. А Даниил и Джордж рыли могилу для Сыча, гроб с которым, накрытый флагом Земной Федерации, лежал неподалеку от них.
   Ну а Хина сидела на скамейке, держа на коленях большой букет белой сирени, нарванный с растущих у ограды Парка кустов, и наблюдала за работой Джорджа и Даниила.
   С затянутого дымом неба на наших героев падал пепел. Из-за этого черные волосы Даниила быстро покрылись серыми крапинками, золотые волосы Хины поблекли и приобрели свинцовый оттенок, а на гладко выбритой голове Джорджа появились пятна грязи...
   Наконец могила была вырыта. Диссертант и старший лейтенант воткнули лопаты в землю. Опустили гроб в могилу (вышло это у них несколько неуклюже и совсем не торжественно - сказалось отсутствие практики). Засыпали его землей. Прислонили лопаты к стоящей рядом старой липе. И водрузили над могилой в виде надгробия белую плиту, выдранную из облицовки городского фонтана.
   Хина достала из рюкзака нож-камнерез, которым месяц назад пробовала на прочность детали Гиперборейской Скрижали. Села на корточки. И вырезала на плите эпитафию:
  
   ОН ВСЕМ НАМ ПОМОГ.
  
   Потом подумала и дописала:
  
   ТЕПЕРЬ МЫ ДОЛЖНЫ ПОМОЧЬ ДРУГ ДРУГУ.
  
   - Сыч говорил мне, что до него из будущего донеслись наши с тобой, Даня, чувства, - вспомнила Хине и обернулась к мужу. - В будущем мы будем петь колыбельную нашим внуками. На Земле!
   Даниил промолчал, переваривая неожиданное сообщение. Заметил оставленный Хиной на скамейке букет сирени. Принес его. И положил на могилу плюсмутанта. Хина поднялась с корточек отошла на пару шагов от могилы, окинула критическим взглядом свою надпись и довольно кивнула головой - содержание эпитафии вполне удовлетворило диссертантку.
   К нашим героям подошли Фриц со Шпоном. Ширинкин неожиданно для всех произнес сдавленным голосом:
   - Разделяю вашу скорбь, господа.
   Хина удивленно воззрилась на Фрица. Таких слов из его уст она никак не ожидала услышать.
   - По радио бакланят, наш разбитый пальбой космопорт ни хрена, блин-на-хрен, восстанавливать не станут, - перешел Фриц на присущий ему стиль изложения мыслей. - А вот екатеринбургский - почти не покоцан. И его спецы Эскадры вроде бы как подписались акстроникой оснастить заново. К нему, правда, теперь напряжно катить. До фига, блин-на-хрен, всякой приблудной гопоты на большую дорогу повыползало. Но я могу вам, "академики", тачку дать и братву подписать для сопровождения. Мои пацаны доставят вас туда, куда надо, и дадут по башке тем, кому надо, если надо будет.
   Хина и Даниил переглянулись и поняли друг друга без слов.
   - Нет, вождь, мы не покинем Землю, - сообщила Фрицу Хина. - Не знаю, меньше было бы жертв, если б мы не применили Гиперборейскую Скрижаль, или больше, но, так или иначе, история Земли изменилась не без нашего участия. Считаю подлым бросать родную планету тогда, когда она больше всего нуждается в помощи.
   - Учтите, "академики": времена нынче наступают стремные, - предупредил диссертантов главнокомандующий партизанской армией. - Поганая житуха пойдет. Все мочить друг друга станут, чтоб с голоду-холоду не подохнуть.
   - Понимаешь, товарищ Ширинкин, мы столько всего пережили за эти дни, что не хочется больше тратить оставшиеся нам годы на всякое дерьмо, к тому же еще и ежеминутно парясь, чтобы тебя не оттерли в сторону, - объяснил Даниил, стараясь использовать вместо высокопарных фраз язык, понятный Ширинкину. - Ты сам человек архигеройских и должен понимать, о чем я говорю.
   - Чай не дятел, - комплимент пришелся Фрицу по душе, - въезжаю.
   Главнокомандующий партизанской армией взял в руки лопату и начал подравнивать могильный холм. Шпон тоже взялся за лопату и стал помогать командиру.
   - Мы с Хиной так же, как и ты, товарищ Ширинкин, со своими соратниками, нужны этому миру, - продолжил Даниил. - Без нас он умрет. На Сане и так до фига народу мыкается без дела: на каждого работягу - по десятку дармоедов. Нам там ловить нечего. А вот Земле сейчас нужны те, кто поможет ей выжить. Считаю, что мы с Хиной вполне способны организовать за городом небольшую сельскохозяйственную общину. В ней мы начнем строить новую жизнь и постараемся сделать так, чтобы она не походила на наше прежнее инфантильное существование, в которой люди позволяли власть имущим решать за себя все вопросы. Мы попробуем сделать так, чтобы каждый член этой общины с детства приносил ей пользу. И конечно же, в том обществе, которое мы будем строить, не будет места всей той мерзости, что царила в Федерации. Я теперь абсолютно убежден в том, что этика - это вовсе не бессмысленный набор так называемых хороших манер, а наука о справедливости - основе всеобщего выживания.
   - А позже мы, когда встанем на ноги, возможно, даже предложим сюда перебраться нашим детям, - добавила к словам мужа Хина. - Думаю, они с удовольствием покинут лагерь для эмигрантов. Надо только поработать здесь, на Земле, над тем, чтобы тут стало нормально жить.
   - "Нормально жить"?! - зло усмехнулся Шпон. - Сдается мне, что хрена с два мы когда-нибудь теперь будем "нормально жить". Детей больше не будет - последние инкубаторы екнулись - в Париже, Найроби, Ростове, Питере и Шанхае. Могут, конечно, притаранить несколько штук из Унии. Да даже, если и притаранят, погоды это не сделает. Нас будет все меньше и меньше. Под конец все передохнем от старости. Только нам с вождем это будет по фигу. Мы до старости не доживем. Мы погибнем в битве.
   - Женщины станут рожать детей сами, - убежденно произнесла Хина.
   Шпон и Фриц хмыкнули.
   - Возможно, скоро сама Уния повторит судьбу Земли, став полем боя между разными вариантами разумной жизни, - предположил Джордж.
   - Не понял, - Фриц завершил работу и воткнул лопату в землю. - Откуда тебе известно, что там ща роботы сбесятся?
   - Я не знаю точно, когда и где в Унии "роботы сбесятся"; я просто уверен, что такие войны не происходят случайно, - объяснил Джордж. - Это следствие того, что в населенных человечеством мирах эволюция не завершена. А может, вообще у эволюционной лестницы нет конца. Не исключаю, что машины - это следующая после людей ступень в эволюционной лестнице развития разумных существ на Земле.
   - Ну ты, блин-на-хрен, и загнул, старлей! - рассердился Ширинкин. - Мы чо тебе - подопытные мышки, а? Ты как хошь, а я свое место под солнцем никакой жестянке не уступлю. Мы твою "глобальную эволюцию" закопаем нашей не менее глобальной революцией. Тряхнем цивилизацию так, что из нее, блин-на-хрен, песок посыплется. И Дарвина твоего закопаем под его сраной "эволюционной лестницей", чтоб не выеживался.
   - Выходит, мы с тобой, Хина, остановили эволюцию, - грустно усмехнулся Даниил.
   - Ее нельзя остановить, - покачала головой Хина. - Можно только изменить ее направление. И, наверно, нам удалось это сделать.
   Даниил обнял жену за плечи. Она прильнула к мужу и прижалась щекой к его груди. И так они стояли, замерев, а пепел все падал на них, словно хлопья серого снега.
   Фрицу быстро надоело лицезреть нежные отношения супругов Даль. Его брутальной натуре претили любые проявления сентиментальности. Ширинкин энергично завертел головой, усиленно высматривая среди липовых аллей и зарослей сирени и жимолости подкрадывающегося неприятеля.
   Но вместо таящихся в Парке врагов Фриц увидел под кустом сирени лишь пару жалобно скулящих той-пуделей в ярко-зеленых ошейниках. На роль противника собачонки никак не подходили.
   Внезапно в Парк ворвался прохладный северный ветер. Атакованный его порывами Ширинкин поежился. Сделал несколько неторопливых шагов вокруг супругов Даль. Обратил скучающий взгляд на затянутое дымом небо. И вдруг мрачное и напряженное лицо партизанского вождя прояснилось. И на нем заиграла широкая, по-детски беззаботная улыбка.
   - Секи, братва, светило вылезло! - указал пальцем вверх Фриц.
   Все посмотрели на небо. А на нем пронесшийся над Центральным парком ветер раздвинул края сотканных из дыма облаков и открыл взорам людей кусочек лазурного неба, на котором сияло утреннее солнце.
   Оно мгновенно озарило и согрело все живое вокруг. И поскольку его появление перед людьми совпало с порывами ветра, ворвавшегося в Парк, то им показалось, что зеленая листва стоящих рядом с ними деревьев и кустов ожила и затрепетала именно от того, что ее коснулись солнечные лучи.
   Даже пудели прочувствовали всю глубину момента. Они перестали скулить. И вышли из-под куста навстречу солнечным лучам. И ободренные несомым ими теплом весело завиляли хвостами.
   Солнце погладило золотистыми лучами, словно мягкой, легкой и теплой рукой, лица Хины, Даниила, Фрица, Шпона и Джорджа. И им показалось, будто до этого они провели целый век в абсолютной тьме, и впервые за долгие годы заточения их кожа наконец-то смогла ощутить солнечное тепло.
   Страхи и тревоги, обиды и страдания, сомнения и душевные терзания, доселе мучавшие наших героев, растворились под нежными солнечными лучами. Даже ужасы короткой, но страшной войны на миг покинули сознание смотрящих на небо людей. И в их умах воцарились мысли о том, как сделать сей мир более прекрасным и гармоничным.
   - Вот, блин-на-хрен, на хрен, да-а-а-а! - выразил общее эмоциональное состояние Фриц.
   Просвет в облаках сохранялся недолго. Небесную лазурь вновь заволокло дымом.
   Но и этого короткого мига торжества солнечного света над серой мглой пожарищ хватило Хине, Даниилу, Джорджу, Фрицу и даже мизантропу Шпону, чтобы воспринять свершившееся как добрый знак, как благословение всего того, что собирался совершить каждый из наших героев, высшими силами. Может быть, даже самими легендарными Творцами, почем знать.
  
  
  
  
  
   ЭПИЛОГ
  
   1
   Вся акстронная техника на Земле превратилась в бесполезный хлам. И столь же бесполезным для землян стал громоздкий бюрократический аппарат Федерации. Обнищавшие в один миг граждане не желали содержать федеральных чиновников за свой счет.
   Увы, министры Временного правительства и губернаторы регионов не смогли понять, насколько серьезно изменилась ситуация на планете, и попытались вернуть Парижу его прежнее влияние. Но федеральная армия потерпела сокрушительное поражение.
   Тогда правители Федерации обратились за военной помощью к Кордонной эскадре. Но Конвент тут же отозвал ее корабли из Солнечной системы, не желая быть втянутым в развернувшуюся на Земле гражданскую войну. В конечном итоге Временное правительство пало. И Земная Федерация распалась на десятки независимых государств.
   Но мир на планете так и не воцарился. В регионах, как позже напишут историки, "все воевали со всеми". Каждый день миллионы людей гибли от голода. Все многообразие идей, которыми доселе жило общество, свелось к одной простой мысли: "Выжить любой ценой!" А пределом мечтаний для большинства землян стали канистра питьевой воды и ящик протеиновых консервов.
   Потеряв надежду на восстановление мира в охваченных боями городах, люди покинули их, расселяясь, как тысячи лет назад их далекие предки, по берегам рек, океанов и озер. Там возникали поселения, стоящие в техническом отношении на уровне Средневековья. Их жителям пришлось вернуться к плугу и кузнечному молоту.
  
   2
   Основателями одного из таких поселений стали Даниил и Хина.
   Поначалу они не хотели взваливать на себя такую ответственную ношу, как образование большой общины, собираясь объединить под своим руководством не более двадцати человек. Но очень быстро нашим героям пришлось изменить свои планы и возглавить пятитысячную общину - по сути, маленькую республику со своим парламентом, судом и избираемым всеобщим голосованием главой исполнительной власти.
   Причиной для такого изменения планов послужило то, что неожиданно для супругов Даль тысячи людей захотели присоединиться к ним.
   Первыми такое желание выразили партизаны. Идея Хины и Даниила о создании в тайге поселения, чьи жители будут свободны от власти бюрократов, поразила воображение Фрица. Он в таких радужных тонах расписал своим людям все прелести проекта диссертантов, что к ним тут же присоединились полторы тысячи соратников Ширинкина и, естественно, он сам.
   При этом Фриц не изъявил никакого желания руководить этим проектом, свалив все проблемы по его реализации на плечи супругов Даль.
   А чуть позже к отряду Далей примкнули Серж и его сослуживцы вместе с членами их семей.
   Конечно, сначала Фриц и его люди пришли в бешенство, когда федеральные террористы сообщили им о своем намерении присоединиться к отряду Далей. Однако после того как Серж рассказал партизанам о ломящихся от массы полезных в хозяйстве вещей и ящиков с продуктами складах "Сосны-1", Ширинкин и его боевые товарищи согласились пойти на союз с Полянским и его людьми.
   Против такого союза не возражали и Хина с Даниилом, решившие расположить свою будущую общину именно на территории "Сосны-1". И ведомый ими отряд увеличился до трех тысяч человек.
   Последним обстоятельством, побудившим Далей вместо маленькой деревеньки основать в лесной глуши довольно большой поселок, явилось страстное желание беженцев, встреченных нашими героями на пути к таежной Земле Обетованной, примкнуть к их отряду.
   Несмотря на протесты Фрица и Сержа, призывавших "не брать с собой лишних ртов", супруги Даль позволили двум тысячам беженцев влиться в свой отряд.
   Без особых приключений ведомые Далями люди преодолели десятки километров, отделявших "Сосну-1" от Приваловска, и, оказавшись на базе, с энтузиазмом принялись обустраиваться на новом месте.
   Поскольку оно находилось на лесистом берегу реки Роська, то приведенные сюда Далями люди назвали это поселение Рось, а себя - россами.
   Поначалу Фриц и его командиры претендовали на роль лидеров росской общины. Но после двух кровопролитных побоищ с людьми Сержа (которому бывшие партизаны все-таки смогли перерезать глотку), вызванных различием взглядов на решение некоторых организационных вопросов, партизаны угомонились.
   Однако лишенная романтики жизнь простых поселенцев пришлась многим из партизан не по вкусу. И треть из них, ведомая неуемным Фрицем, уже через месяц после основания Роси покинула ее в поисках лучшей доли.
   А еще через месяц Сержу удалось устроить встречу Хины с неофициальным представителем Конвента, посланными на Землю для поиска Гиперборейской Скрижали.
   Хорошенько поторговавшись с этим представителем, Хина получила от Унии в обмен на Гиперборейскую Скрижаль лекарства, энергогенератор, оборудование для парников, зерно, инкубаторы для выведения домашней птицы и скота, строительную технику и пару компактных белковых синтезаторов с набором запчастей к ним.
   А еще человек Конвента пообещал, что власти Саны обеспечат бесплатный перелет на Землю детей и родителей супругов Даль, если, конечно, младшее и старшее поколения их семьи изъявят желание вернуться на родную планету.
   И они вернулись. Через год. К этому времени Даниил и Хина уже успели приобрести немалый организационный опыт. Супруги преодолели искушение взять в свои руки все рычаги власти над Росью. Дали делали все, что могли, чтобы каждый поселенец принял участие в управлении общиной.
   Нашим героям удалось привлечь к административной работе даже детей старшего возраста. Таким образом молодое поколение россов не только получало управленческие навыки, но и училось применять на практике знания, получаемые в школе. Главными предметами в ней стали три "р": рациональное мышление, рациональное поведение и рациональное использование людских и материальных ресурсов.
  
   3
   Шли годы. Хине и Даниилу не удалось реализовать все свои планы по построению общества нового типа. Но и того, что супругам удалось воплотить в жизнь, хватило для превращения Роси из скромного поселка в процветающую страну.
   К этому времени технологические возможности ее предприятий достигли такого уровня, о котором в других районах Земли никто пока даже и не мечтал. Не отставало от технического прогресса и социальное развитие росского общества, дающего каждому его члену возможность реализовать свои таланты и самостоятельно решать, каким оно должно быть.
   Видя, насколько успешно идут дела у россов, народы других государств начали строить свою жизнь на тех принципах, которые Хина и Даниил использовали при создании Роси.
   Так без всяких войн и пропагандистских ухищрений она превратилась в ядро новой цивилизации - той, в которой уже никогда сословие бюрократов не поработит человечество и не остановит его развитие.
  

***

  
   Что интересно, ровно через год после того как Хина передала представителю Конвента Гиперборейскую Скрижаль, та таинственным образом исчезла из тщательно охраняемого хранилища.
   Наверное, древние артефакты вновь стали нужны их таинственным создателям, задумавшим подтолкнуть к великим переменам еще одну разумную расу, предварительно вернув ее к истокам своей цивилизации.
  
  
  
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   183
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"