— Вы уверены, что это сработает? — в третий раз спросил Аллистер Симпсон, с неприкрытым сомнением разглядывая последнюю страницу представленного ему доклада, озаглавленную "Выводы и рекомендации".
— Уверен, — также в третий раз подтвердил Хайме Рейес. Он прекрасно понимал сомнения шефа, так как сам видел в разработанном Минг и Тонсоном плане несколько слабых мест. Но сейчас, когда на бумагах стояла написанная его рукой резолюция "Согласен", давать задний ход было равносильно чистосердечному признанию в собственной некомпетентности.
— Ракеты до них долетят?
— Мы изучили их маршруты и нашли такую позицию, мимо которой они пролетают либо незадолго до, либо сразу после дозаправки в воздухе, а для этого они опускаются до пятнадцати тысяч. "Стингеры" их достанут.
— А замены тепловых ловушек фальшивыми и порчи парашютов хватит? Может, для подстраховки заложить пару бомб?
— Рискованно. Будь самолет гражданским, можно было бы попытаться, но военные слишком хорошо охраняются, а на вербовку либо внедрение большого количества людей, если я правильно понимаю, просто нет времени. Кроме того, взрыв на борту неизбежно оставит характерные следы, которые могут привести куда угодно, в том числе и к нам.
— Увы, это так, — Симпсон отложил листок с выводами и вытащил из стопки прилагавшихся к нему фотоснимков портрет круглолицего усача в форме офицера айранских ВВС. — Поэтому вся надежда на этих ваших Хамиди и, как там этого второго...
— Торкан, — подсказал Рейес. — Насчет них мы уверены на все сто процентов. Материал на Хамиди поистине убойный, а Торкан очень молод, то есть, вспыльчив и внушаем. Никаких проблем не будет.
— Всецело полагаюсь на ваше мнение, — Аллистер взял снимок с изображением двух необычных членов экипажа. — А как насчет них? Это точно русские?
— Абсолютно точно.
— Тогда они должны быть на борту, когда самолет разобьется.
— Будут.
— Но к их парашютам доступа нет?
— Нет.
— Значит, они буду целыми?
— Да.
— И они ими не воспользуются?
Этот вопрос был сложнее предыдущих, однако тон Рейеса не изменился.
— Нет.
— Я не нашел ответа в вашем докладе, поэтому спрашиваю лично вас: почему?
— Ответ там есть, мистер Симпсон, — невозмутимо ответил пожилой аналитик. — Потому что они — русские. Русские никогда самолет не покинут. Они упрямы, склонны к излишнему самопожертвованию, но главное: подсознательно боятся бросить технику. Любую технику. В советское время за оставление техники полагался трибунал и расстрел.
— Союза уже давно нет.
— Союза — нет. Страх — есть.
Симпсон пристально посмотрел на подчиненного. Он знал обо всём: о работе Рейеса на Кольском полуострове, где он добывал сведения о Северном флоте СССР; о его провале, задержании и последующем обмене на изобличенного советского агента. С тех пор он работал здесь, в глубоком тылу, заочно сводя счеты с прострелившими ему плечо русскими. Как знать, не развился ли у него на этой почве какой-нибудь комплекс, а то и фобия...
Аллистер вздохнул. Не стоило рассказывать Прайсу о русских. Чтобы дискредитировать аль-Зубайри, хватило бы и простого факта обстрела самолета, но директор сразу загорелся идеей убить одной ракетой сразу нескольких уток, и говорить ему о возникших сейчас сомнениях было поздно. Раньше надо было думать и сомневаться. Сейчас откатить ситуацию назад можно было лишь ценой огромных потерь для личной репутации...
Впрочем, откатывать Симпсону ничего никуда не хотелось. Известно ведь, что для того, чтобы поступать наилучшим образом, одного ума недостаточно. Нужны также немалые отвага и решимость. А главу ОСО ЦРУ при всём желании нельзя было причислить к контубернию робких.
— Что ж, Хайме, вам, как эксперту, виднее, — сказал он, собирая бумаги обратно в папку и выводя на титульном листе доклада недвусмысленное "Рекомендовано к исполнению". — Можете идти. Но не переставайте работать. Директор будет утром, и пока он это не увидел, существует возможность внести коррективы.
— Знаю, сэр, — кивнул Рейес и вышел. Симпсон тоже встал, чтобы положить папку в сейф, но потом вспомнил, что уже предварительно утвержденная операция нуждается в названии и, подумав с минуту, написал на обложке папки "Перевал". Непосвященному это название не скажет ничего, а для посвященного тут и намек на место действия, и на задачу бросить тень на аль-Зубайри, и на, что уж греха таить, важную веху в жизни и карьере всех причастных...
* 66 *
День шестой, утро
— Джонни, привет, у меня к тебе дело! — скороговоркой выпалил Брэнсон, без объявления войны входя в кабинет Бланта.
— Трев? Что ты здесь делаешь? — изумился тот. — А ПОТУСа кто охраняет?!
— Там есть, кому. Кроме того, моя смена начинается в полдень.
— И ты зашел убедиться, не сплю ли я, да?
— Нет, это я и так знаю. Надеюсь, ты не будешь против пары ценных указаний?
— Попробовал бы я быть против... — пробурчал Джон. — Кофе будешь? Хотя в тебе его, похоже, и так уже галлона два...
— Один, — поправил его Тревор. — Но всё равно не буду. У тебя есть надежные люди на Среднем Западе?
— Ну... — Блант на всякий случай сел. — А тебе зачем?
— Собрать дела на тамошних "многоголосников".
— Вряд ли "Дэвид" был актером.
Брэнсон смерил его укоризненным взглядом.
— Ты думал об этом, но мне не сказал? Хорош друг...
— Если б я делился с тобой всеми своими идеями, ты бы перестал их ценить.
— Джонни, не говори глупостей!
— Вот! Как раз поэтому я ничего тебе не сказал.
— А это не глупость!
— Глупость! Вспомни показания Блейзера! Он явно встречался с профессиональным убийцей!
— Вот именно, Джонни! Наше представление о "Дэвиде" основано исключительно на словах Блейзера! Но ведь он кто? Журналист! Обыватель! Для таких, как он, любой человек с пистолетом уже "профессиональный убийца"! Это не факт, а впечатление! А умелый актер может создать такое впечатление, что даже Джилленхолл сбежит портки менять!
— Сбежит он, как же... Кстати, ты с ним разговаривал?
— Нет, он сейчас в Белом доме.
— В смысле, с Логаном? — насторожился Блант. — А ты почему не там? Они ж наверняка тебя обсуждают!
— Сам знаю. Но, боюсь, силовой прорыв в Овальный кабинет будет стоить мне последних остатков деловой репутации.
— Ну, хоть в Овальный кабинет ты не можешь ходить, как к себе домой.
— Увы, это так. Если решишь от меня прятаться, тебе туда.
— Как только там окажется "осел" , так сразу.
— Можно подумать, пока там наш "слон", ты туда не влезешь.
— Влезу, но он меня тебе с радостью выдаст.
— Ну, гляди, мы там всерьез и надолго.
— Это мы еще посмотрим.
— Тоже верно, — Тревор воспринял слова друга совершенно спокойно, зная, что политические взгляды его профессионализму и патриотизму не помеха. — Но пока этого не случилось и ты еще здесь, будь добр, ответь на вопрос о надежных проверенных людях. Ты слишком долго там работал, чтобы не завести друзей.
— Так это сколько лет назад было!
Брэнсона этот аргумент не смутил.
— Значит, сначала спросишь, как здоровье, и лишь потом перейдешь к делу. Только звони тому, в ком уверен, как в себе самом, и даже еще сильнее. Если "Черный стол" и впрямь пустил корни на Среднем Западе, его люди могут быть и среди наших тамошних агентов!
— Не учи ученого... — хмуро буркнул Джон. — Конечно, у меня там было много хороших друзей, но я не знаю, кто из них по-прежнему на месте...
— Вот заодно и узнаешь! — Тревор посмотрел на часы. — Так, вот теперь мне уже точно пора! Если что, пиши письма. Кстати, ты план Джилленхоллу отдал?
— Еще вчера.
— Хорошо. Как тебе моя прическа? Не сильно высокая?
— Аж поджилки трясутся, — Тревор поводил над головой ладонью, измеряя длину волос. — Черт, постричься надо бы, а то после каждого мытья торчат, как у дикобраза...
— Это называется "придать объем", — слащавым голосом пояснил Блант.
— М-да... Ну, и зачем мне, спрашивается, объем?
— Зачем тогда мыться шампунем, придающим объем?
— Они сейчас все придают объем... — тоном приговоренного к смерти констатировал Брэнсон и пошел к двери, но на пороге остановился. — Джонни, будь другом, проверь, на мне никакая муха не сидит?
— Вроде бы нет, но дезодорант я б на твоем месте сменил.
— Я серьезно!
— Я тоже. Нет там ничего, — на самом деле Блант лишь мельком взглянул на спину Тревора, но так как Вжик на сей раз прятался в его штанине, это было сущей правдой. — Давай уже, иди, а то тут люди пытаются вместо тебя работать...
— Не зуди, — уходя, добродушно осадил его Брэнсон. Прямо скажем, не самая лучшая фраза для прощания с тем, кого больше никогда не увидишь.
* 67 *
Пока в Вашингтоне Вжик наблюдал, как вся президентская рать усиленно готовится к выходу своего патрона в свет, в Нью-Йорке трое его друзей пытались напасть на след террористов. Как выяснилось, злодеи подбирали машину очень зряче: именно бежевые Понтиаки G-5 пользовались у клиентов "Амэрикэн Кар Рэнтал" наибольшим спросом. Фоксглав сполна воспользовалась кратковременным доступом к их базе данных, скопировав информацию сразу обо всех Понтиаках, возвращенных за последнюю неделю либо до сих пор находящихся в прокате. И вот уже почти сутки друзья сидели у штабных компьютеров, проверяя, не водятся ли среди клиентов очень крупной и очень уважаемой компании "мертвые души"...
— Надеюсь, это не окажется последний проверенный нами человек! — выразила робкую надежду Тамми, возвращаясь из блога техасского коммивояжера. Две недели назад он арендовал бежевый Понтиак G-5, коим, судя по записи в блоге и дюжине фотографий в общедоступной веб-галерее, был весьма доволен. Спасателям оставалось лишь порадоваться за него и со вздохом вычеркнуть из списка.
— Так оно и будет, — мрачно предрекла Фоксглав. Вчера она первым делом кинулась в "шатер" к хрустальному шару, который, привычно понадеявшись на сотовую связь, оставила дома. Ради него, собственно, она и настояла на возвращении в Нью-Йорк, ведь только этот не скованный зоной покрытия способ связи позволял узнать, всё ли в порядке с ее суженым. Интерактивность его была невысока, но теперь она, по крайней мере, знала, что он на этом свете и в окружении воды. Вспомнив, что "африканская четверка" собиралась плавать на дельфинах, летунья успокоилась, но не до конца. Время шло, Дейл всё не звонил, звонки ему тоже не доходили, и ей, обуреваемой тоской, всё отчетливей стало казаться, что она его теряет. Сосредоточиться на работе получалось всё хуже и хуже, вот почему, когда Тамми и Спарки проснулись, она уступила им свой компьютер и сейчас сидела на потолке в углу, нахохлившись, завернувшись в крылья и отпуская редкие нежизнеутверждающие комментарии, гармонично дополнявшие образ прорицателя в смирительной рубашке.
— Постой! Ты же можешь поколдовать и узнать, где они! — в десятый раз за два дня догадался Спарки.
— Не могу! Сколько раз я должна повторить это?!
— Хватит и одного, — ответил ученый, искренне веривший, что это так.
— Да что ты говоришь...
— Ребята, не ссорьтесь! — взмолилась Тамми. — Фокс, прости Спаркса! Он просто хочет помочь! Он же не виноват, что... э-э-э, что твой волшебный шар не работает!
— Он работает! — буркнула Фоксглав. — Это я не работаю! Я могу работать с биополем лишь тех, с кем лично знакома. Ну, или по фотографии...
— ФОТОГРАФИИ?! — радостно вскричала белочка. — Что ж ты раньше молчала! У Брэнсона есть их фотороботы! Мы их достанем и...
— Ничего не выйдет! Фотороботы — не фотографии, на них нет отпечатка души! А без души негде искать ответы!
— Жалко, — разочарованно вздохнула Тамми. — Но профессионалу, конечно, виднее... Спаркс, что там?
— Пока ничего... — ученый сверился с подключенным по такому случаю вторым экраном, где выводились результаты запроса, преобразованные для удобства в отсортированную в алфавитном порядке по фамилиям электронную таблицу. — Вот это имена у людей...
В дверь еле слышно постучали, и из узкой щели показалась мордочка Мауса.
— Пожалуйста, простите, — робко начал он. — Наш повар просил спросить, не хотите ли вы поесть и нужен ли вам тот компьютер наверху?
— А зачем повару компьютер? — удивилась Тамми. — Он же несъедобный!
Мышонок покраснел.
— Ну, про компьютер я спрашивал больше для себя... Я недолго, честно! Пару постов на форуме, не больше!
— Ути-пути, какие мы продвинутые! — язвительно засюсюкала Фоксглав. — Уже даже форумы посещаем! А что за форумы? Надеюсь, не политические?
— Нет! Нет! Что вы! — горячо запротестовал Маус. — По мультикам! Только по мультикам! В политику я не лезу! Я там половины слов не знаю!
— И то хорошо. Жаль, правда, что это мало кого останавливает... Ладно, включай. Только недолго! Компьютеры очень вредны для глаз и умственного развития! Правда, Спарки?
— А? — крыса повела ушами, не отрываясь от чтения. — Нет, бозон Хиггса еще не нашелся! Я проверял!
— Какой бозон? — Тамми перевела замутненный взгляд с него на испещренный диаграммами дисплей. — Спаркс, что это ты читаешь?!
— Последний бюллетень из ЦЕРНа, — честно признался тот. — А что?
— А вот что! — белка указала на экран с именами. — Мы ищем бозоны, а не террористов!.. То есть, тьфу, наоборот! Ты меня совсем запутал!
— В общем, что и требовалось доказать, — прокомментировала Фоксглав, вновь обращаясь к Маусу. — Так что берегись! Когда ты входишь в Интернет, Интернет входит в тебя!
— Сп-пасибо, я п-понял... — поблагодарил бледный, как смерть, мышонок и резко захлопнул дверь, очевидно, чтоб поскорей отгородиться от тлетворного влияния трех дабл-ю. Тамми и Спарки этого даже не заметили.
— Как ты можешь! — укоряла друга белка. — От нас судьбы мира зависят, а ты развлекаешься!
— От этого они тоже зависят! — возражал ученый.
— Но не настолько же!
— Правильно! Может статься, что и поболее!
— Спаркс, ты... — Тамми аж поперхнулась. — Ты... Ты невыносим! Ты...
— Правильно, скажи ему! — подстрекнула ее сверху Фоксглав.
— Что сказать? — заинтересовался Спарки, а Тамми вспыхнула, как факел.
— Ничего! Ничего, Спаркс, это... Это она так... Она просто... В общем, больше так не делай!
— Как не делать? — ученый непонимающе огляделся, но, увидев экран, вспомнил всё. — А, это... Хорошо, не буду! То есть, постараюсь! Я ж не виноват, что у одного из клиентов фамилия, как у того физика! Вот я и решил проверить...
— Что-что-что?! — оживилась Фоксглав. — Фамилия, как у физика?!
— Ну да! Вон! — Спарки ткнул ногтем в нужную ячейку. — Хиггс! С точностью до буквы!
Летунья хищно облизнула заблестевшие клыки.
— Интересно, интересно! А физик этот, конечно же, давным-давно умер...
— Нет. Жив.
— Ну вот... — огорчилась Фоксглав, однако быстро исправилась. — То есть, это хорошо, конечно, но иначе это был бы террорист, так что... А этот Хиггс, он-то настоящий?
— Ну, не знаю, он, как-никак, всемирно известный физик...
— Я о том, кто в нашем списке.
— А... Сейчас! — ученый снова взялся за трекбол. — Так, кто он там у нас? Ага, Ричард... Вот, пожалуйста! Ричард Хиггс, 48 лет, заведующий отделом снабжения фирмы по продаже и аренде техники для уборки и перевозки снега, мусора, металлолома, токсичных отходов...
— ЧТО?! — закричала летучая мышь. Желая лучше видеть экран, она слетела с потолка и так резво вклинилась между Тамми и Спарки, что чуть не сбила их с ног. — Ты сказал "техника для перевозки мусора"?!!
— Господи! — догадалась Тамми. — Взрыв в Вашингтоне! Там ведь был мусоровоз!
— Точно! Вот ведь совпадение! — развеселился Спарки. Фоксглав, напротив, восприняла всё предельно серьезно.
— Ну-ка, подвинься! — спихнув крысу с трекбола, она заняла его место и так усердно заработала крыльями, что форменный тайфун поднялся. — В какой там фирме этот Хиггс работает? Ага, "Кемнер Рефьюз Иквипмент" ! Ну-ка, погуглим их... Так, это их сайт, это они же на "Желтых страницах", это еще чушь какая-то... ВОТ ОНО! "В ходе утреннего брифинга руководящий специальный агент Уолтер Кулидж, возглавляющий расследование дела ВАШБОМБ, сообщил журналистам, что он и его коллеги вышли на след использовавшегося террористами-подрывниками мусоровоза. По его словам, в ФБР поступило донесение от полиции Челтенхэма, штат Мэриленд, гласившее, что Дэбби Кемнер, хозяйка фирмы "Кемнер Рефьюз Иквипмент", подала заявление об угоне одного из принадлежавших ей мусоровозов. Пропажа, как выяснилось, была обнаружена еще в день взрыва, но только сейчас, когда получены результаты металлографической экспертизы останков взорванного мусоровоза, позволяющие с высокой степенью точности определить его марку и год выпуска, появилась возможность связать эти разрозненные факты воедино. Предварительный допрос сотрудников фирмы ничего не дал, но агент Кулидж выразил уверенность, что этот результат станет переломным этапом в установлении личности террористов. Напомним, в результате взрыва..." Так, это уже неинтересно. Каково, а?!
— Это что же получается? Это ведь... Это значит... — Тамми так разволновалась, что не сразу смогла составить внятную фразу. — Выходит, этот Хиггс — террорист!
— Похоже на то. Глядите-ка! — Фоксглав провела крылом вдоль строки с данными о заказе Хиггса. — Он арендовал машину в аэропорту Балтимора, а сдал ее в аэропорту имени Рейгана! И всё в один и тот же день — день взрыва! При этом сам он живет в Клинтоне, пригороде Вашингтона! Спрашивается, зачем жителю пригорода арендовать машину, чтобы просто переехать на ней из одного аэропорта в другой?!
— Может, ему надо было быстро пересесть с одного рейса на другой? — предположил Спарки. — Такое возможно...
— Возможно! Но крайне маловероятно! — отрывисто бросила Фоксглав. Скопировав нужную строку в отдельную таблицу, она отправила ее на печать, после чего на правах старшей по стажу взяла командование на себя. — Тамми, сбегай наверх, забери распечатку! Спарки, заводи "Крыло"! А я пока схожу насчет обещанной еды поинтересуюсь! Трепещите, террористы! Отважные Спасатели летят по вашу душу! Начинаем операцию "Истребление!"... Ой, чего это я? Не обращайте внимания, это мы с Дейлом "Звездного пути" обсмотрелись... Приступаем к поиску и спасению, вот! Вперед!
* 68 *
День шестой, вторая половина дня
По мере приближения заявленного времени приезда президента обстановка на месте теракта четырехдневной давности всё больше накалялась. Агенты Секретной службы раз за разом прочесывали ближайшие улицы в поисках странных предметов, подозрительных автомобилей и следов вскрытия заваренных и опломбированных еще с утра канализационных люков. Все окрестные здания, во многих из которых уже начался ремонт, также были обысканы снизу доверху и опечатаны, а место стекольщиков и штукатуров заняли бойцы подразделения противоснайперской поддержки. Установленные в радиусе двух кварталов полицейские кордоны разворачивали всех, кто не мог доказать, что живет или работает в этом районе, а тех, кто мог, люди в форме сопровождали до самого порога и оставляли в покое не раньше, чем получали стопроцентное подтверждение их личности. Все подходы к сцене были перекрыты рамками металлоискателей и группами кинологов с натасканными на взрывчатку псами на поводках. Усилиями сотен профессионалов район был превращен в настоящую крепость, в стенах которой права абстрактной личности были принесены в жертву благу одного совершенно конкретного человека. Здесь не было свободы, зато была безопасность.
Точнее, должна была быть.
— Нас точно не засекут? — спросил Ферранте, разглядывая трибуну в бинокль со встроенным дальномером. Стоять приходилось в глубине комнаты, чтоб ненароком не поймать окуляром предательский солнечный луч, и сектор обзора был донельзя узок. Но этот недостаток с лихвой компенсировался расстоянием до цели, составлявшим, если прибор не врал, всего 258 футов. Не понаслышке знакомый с работой Секретной службы Рассел и мысли не допускал, что они подберутся ближе, чем на пятьсот.
— Не засекут, не бойтесь! — добродушно заверил его Джей. — Всё схвачено на самом верху! И потом, мы же здесь официально! — он похлопал себя по карману с приколотым бэджем специального агента Джейсона Уэбба. У Ферранте был точно такой же, только на имя Эрла Свэггера. Он долго изучал его и не нашел, к чему придраться. Такую подделку могли изготовить максимум в трех местах на всем земном шаре. Если, конечно, не считать комбинат, снабжавший настоящую Секретную службу...
— Надеюсь, та парочка в курсе этого, — Рассел указал на двух агентов, снайпера и его наводчика, занявших позицию на крыше здания через дорогу и прямо напротив окна. — А то ведь, увидев нашу винтовку, могут и пристрелить...
— Не пристрелят. Они с нами.
— Даже так? Зачем тогда я?
— Затем, — ответил вместо напарника Боб, по бэджу Роберт Пайн, — что о них все знают. А о вас — нет.
— Только и всего?
— Разве этого мало? — Боб неприятно сощурился. — Или вы намекаете, что этот выстрел вам не по зубам?
— Не по зубам? — усмехнулся Ферранте. — Двести пятьдесят восемь футов? Бросьте! Кеннеди с двухсот шестидесяти пяти застрелили, а оружие там такое было, что плакать хочется! "Винторез" такие дистанции кушает на завтрак!
— А вы, Рассел? — продолжал давить подручный "Дэвида". — Вы их кушаете?
Еще позавчера Ферранте сомневался, что удержит в руках хоть что-то тяжелее воздуха. Сегодня от былой немощности не осталось и следа. Он не знал, что ему вводили, но это что-то явно относилось к той же фармакологической группе, что и вода из чаши Грааля в "Последнем крестовом походе". Прежняя форма, конечно, не вернулась, но прогресс был феноменальный. Жаль, что психологические травмы и увечья препарат не лечил...
— Сегодня утром я поразил цель десять раз из десяти. Вам этого мало?
— Манекены — не люди.
— По людям я тоже стрелял. На поражение. Или вы забыли, с кем имеете дело?
— Нет, не забыл. Вы тоже не забывайте, — посоветовал Боб. — Ладно, я спущусь вниз, изображу бурную деятельность. А вы не высовывайтесь! И дальномером не пользуйтесь — кортеж уже в пути, так что детекторы лучей наверняка включены!
— Глупость, — на правах специалиста возразил Ферранте. — Их включают, когда ПОТУС выходит из лимузина и оказывается вне радиуса действия постановщика помех на входящей в кортеж машине электронного противодействия. Стационарные установки потребляют слишком много энергии, чтобы включать их настолько заблаговременно. Кроме того, сейчас лазерными дальномерами активно пользуются наши агенты, главным образом наводчики противоснайперов, и лишать их этой возможности себе дороже. Вот, пожалуйста! — Рассел повернулся к окну и, включив дальномер, навел бинокль сперва на сцену, а затем — на позицию противоснайперов напротив. — Видите? Никто не кричит, не стреляет, тревогу не поднимает. Так что я знаю, о чем говорю, уж вы не сомневайтесь!
— Я и не сомневаюсь! — клятвенно заверил его Джей.
— Всё равно почем зря не светитесь, — буркнул Боб и ушел на первый этаж играть роль бдительно стерегущего здание агента. Само по себе это ни к чему хорошему не привело бы, так как у каждого сотрудника имелся портативный терминал, при помощи которого он мог считать штрих-код с бэджа незнакомого ему агента и убедиться, что тот — действительно допущенный на территорию коллега. Но Джейсон Уэбб, Роберт Пайн и Эрл Свэггер в базе данных значились, более того, их внешние данные полностью совпадали с данными Джея, Боба и загримированного под шатена-усача Рассела соответственно. А это вкупе с качеством удостоверений могло означать лишь одно: Тревор Брэнсон перешел дорогу тем, для кого действительно нет ничего невозможного...
— И всё-таки я не могу понять, — положив бинокль на стол, который хозяева временно переехавшей фирмы не стали увозить, Ферранте искоса посмотрел на Джея. — Зачем тратить столько сил и средств, да и вообще так рисковать ради какого-то заместителя начальника охраны президента? Почему не убить самого президента, раз есть такая возможность? Она ведь может больше никогда не представиться...
Хотя агент "Стола" был к такому вопросу готов, слова, а главное, тон Рассела всё же заставили его нервничать. Но улыбаться он не перестал.
— А зачем нам убивать президента? Мы против него как человека ничего не имеем. И потом, "Черный стол" никогда никого не убивает бесплатно.
— Хороший жизненный принцип.
— Есть и другие.
— Например?
Джей виновато развел руками.
— О них я смогу рассказать только после выполнения вами задания.
— Ну, если так, — Ферранте громко хрустнул пальцами, — неси сюда винтовку...
* 69 *
— Спаркс, далеко еще?
— Не очень, — ответила крыса, сверившись с GPS-навигатором. — Какой там адрес?
— Гарден-драйв, шестьдесят-пятьдесят девять! — хором выкрикнули уже назубок заученный адрес его пассажирки.
— Не надо так кричать, я не глухой! Шестьдесят-пятьдесят девять, говорите? Тогда это должна быть вон та зеленая крыша!
Сказав это, Спарки снизился ниже уровня крон окружающих деревьев, под прикрытием которых они долетели до окружающего нужный им дом белого забора. Посадив "Крыло" вплотную к нему и присыпав для маскировки листьями, Спасатели быстро, но осторожно пересекли лужайку и, прижавшись к стене, осмотрелись по сторонам. Людей видно не было, животные тоже в глаза не бросились. Молчаливая идиллия сонного пригорода шумной столицы.
— Я зайду сверху, — сообщила Фоксглав, вспархивая в направлении крыши.
— Тогда я проверю окна, — вызвалась Тамми.
— Я пойду через подвал, — объявил Спарки. — Если он здесь есть, конечно...
— Если что, встречаемся здесь же через двадцать минут! — крикнула напоследок летунья перед тем, как исчезнуть из вида. В принципе, двадцать минут — не такой уж и большой срок, но друзья собрались вместе уже через десять. Впечатления от увиденного в этом заурядном на первый взгляд доме оказались настолько сильны, что ими хотелось немедленно поделиться со всем белым светом...
— Что скажете? — первой спросила Фоксглав.
— Ух!.. Ох!.. Надо же!.. — только и смог вымолвить Спарки. Оставшиеся 95% информации он выразил языком жестов, и рассчитывавшей на его комментарий Тамми пришлось обращаться к летунье.
— Лучше ты скажи! Что они там делают? И что это за оборудование такое?
— Это, дорогая моя, называется кластер графических станций или просто графический кластер. Их главное предназначение: ускорять процесс профессиональной обработки видеоматериалов и нелинейного монтажа. Вернее, не столько даже ускорять, сколько делать принципиально осуществимым за приемлемое время. "Железо", насколько я могу судить, новейшее, его так просто в супермаркете не купишь. Да и стоит оно едва ли не столько же, сколько весь этот дом! У нашего друга Хиггса очень богатые спонсоры!
— И очень опасные! — закивала Тамми. — Я точно видела на одном из мониторов Брэнсона! Это не к добру! Надо что-то делать! Давайте перегрызем им провода! Или зальем водой! Хотя нет, лучше устроим замыкание?
— Точно! — поддакнул успокоившийся, но всё еще пребывавший под впечатлением от увиденной электроники Спарки. — Если перегрызть провода и залить их водой, выйдет отличное замыкание!
— Нет, так мы их только спугнем, — резонно заметила Фоксглав. — У меня другая идея: вызовем кавалерию! Тяжелую кавалерию! За мной!
— А ты далеко? — полюбопытствовал ученый.
— В больницу Рида.
— Натравишь на них врачей?
— Нет, пошлю письмо Брэнсону! Он эту компанию мигом накроет! Идем, чего стоишь?
— Хочу устроить им замыкание, — честно признался Спарки.
— Говорю же, так мы их спугнем! И потом, техника, а особенно данные — это улика!
— Так может, стоит подождать? — предположила Тамми. — Чем больше они понаделают, тем красноречивее будут улики! И вообще, там целых пять компьютеров, а людей — только двое! И Хиггса самого среди них нет! Если полиция приедет сейчас, его не поймают, и он отвертится!
— Во-первых, пять терминалов — необязательно пять человек. При работе с видео достаточно задать, что с какими кадрами нужно делать, остальное программа сделает сама. Поработали с одним терминалом, поставили сцену на обработку, перешли к следующему. Такой себе конвейер, тут и один вполне управится. А Хиггс... Ну, это его дом, так что его первого во всём заподозрят! Не отвертится!
— Ну, раз так, то летим! — признала правоту подруги белочка.
— А может, всё-таки замыкание? — упавшим голосом повторил Спарки, но он составлял абсолютное меньшинство и вынужден был покориться.
Проникнуть в Армейский медицинский центр имени Уолтера Рида, как и в прошлый раз, труда не составило. Сложней оказалось найти беспризорный компьютер с выходом в Интернет и подключенным к ящику на больничном сервере почтовым клиентом. В его поисках Спасателям пришлось пройти весь путь от регистратуры до кабинета командующего, где и обнаружился вожделенный агрегат. Нескромно, зато авторитетно и с намеком на всесильность. Такое письмо точно воспримут всерьез.
— Какой там был адрес? — спросил Спарки, и Фоксглав застыла с разинутым ртом. В тот раз они писали письмо директору по связям с общественностью Туристического центра Капитолия, чей адрес без проблем нашелся в Интернете. Это письмо они намеревались отправить лично Брэнсону, которому доверяли, но его почтовый адрес был им неизвестен...
— Ждите здесь! — велела Фоксглав, а сама метнулась к оставленному на крыше "Крылу". Оттуда она позвонила в Штаб и долго и вдумчиво объясняла взявшему трубку совоговцу, что ей нужно и где это взять. К счастью, копия содержимого карты памяти смартфона Брэнсона осталась на жестком диске основного компьютера, и ей не пришлось посвящать временщиков в структуру древа каталогов и механизмов защиты штабного хранилища данных.
— Есть! — объявила она, вернувшись в кабинет командующего.
— Ты раздобыла адрес Брэнсона? — возликовала Тамми.
— Нет, только Бланта. Но они друзья, так что это почти одно и то же! Спарки, пиши!..
Отправив письмо и ликвидировав следы своего пребывания, троица покинула кабинет и направилась на крышу, но тут их внимание привлек донесшийся из-под очередной решетки голос, сообщавший о начале прямой трансляции выступления президента США на месте "потрясшего и возмутившего всю Америку" террористического акта.
— О, на ловца и моль летит! — обрадовалась Фоксглав.
— Где?! — волчком завертелся Спарки, которому почему-то послышалось "Вольт".
— Не здесь! Я о Брэнсоне! Он должен сопровождать президента на сцене!
Тамми зябко поежилась.
— Как тогда? Ой, что-то мне не по себе...
— Расслабься! — летучая мышь бодряще хлопнула ее крылом по спине. — Гайки нет в стране, а убийц-людей они обезвреживать умеют!
— Хотелось бы надеяться...
— Вот и посидите понадейтесь, а я малость посплю...
— Как? Ты не будешь слушать? — спросил Спарки.
— Что слушать? — едко усмехнулась Фоксглав. — Как он отчитывается в наших достижениях? Нет уж, увольте. Разбудите, если вдруг будет что-то действительно важное. Спокойного дня!
Сказав это, она взмахнула крыльями и полетела назад, к покинутому ими кабинету. Там, в отличие от тоннеля над коридором, где висел привлекший их внимание телевизор, было тихо и спокойно. Отличное место, чтобы вволю повисеть, мечтая о следующей встрече с Дейлом. На сей раз она не забыла прихватить с собой шар, и еще перед звонком в Штаб убедилась, что ее милок по-прежнему жив и очень мокр. Поскольку нельзя тонуть столько времени кряду, можно было успокоиться и отдохнуть, ведь что может быть приятней засыпания с мыслью о любимом? Только засыпание в его объятиях. Не беда. Скоро он вернется, и они вновь будут вместе...
* 70 *
Проезд по Северо-Западной Т-стрит был разрешен только с запада на восток, и чтобы не совершать потом головоломных разворотов, выехавший из Белого дома кортеж в составе девятнадцати машин проследовал через Дюпон-сёркл до 20-й Северо-Западной стрит, с нее свернул на Северо-Западную Флорида-авеню, а оттуда — на Северо-Западную Ю-стрит. По ней кавалькада доехала до самой 11-й Северо-Западной стрит, шедшей параллельно 12-ой и пересекавшей Т-стрит в одном квартале к востоку. Отсюда до сцены было порядка двухсот футов, что на целых триста меньше, чем от пересечения с 13-ой Северо-Западной и на сто восемьдесят дальше, чем от такой же 12-ой. Правда, в последнем случае кортеж, произойди что-нибудь непредвиденное, рисковал влететь во двор расположенной прямо напротив Начальной школы имени Гаррисона, в то время как 11-ая стрит давала возможность нестись во весь опор, никуда не сворачивая, пока не станет очевидно, что всякая опасность миновала. Брэнсон, как и любой телохранитель, искренне надеялся, что до этого не дойдет.
— Приехали, мистер Логан! — сообщил он, когда Кадиллак-Один затормозил.
— Спасибо, Трев, я догадался, — улыбнулся президент, поправляя галстук. — Что скажешь? Узел не слишком большой?
— В самый раз, сэр.
— Ну, раз ты так говоришь, я спокоен. Твоему мнению я доверяю. Это касается не только галстуков.
— Рад это слышать, сэр! — учитывая, сколь непростыми и содержательными были их беседы в Белом доме и по дороге сюда, реплика Логана воистину окрыляла. Ведь когда за твоей спиной сам президент США, не страшны ни снег, ни зной, ни "Черный стол".
— Всем командам! Это Лима-Один! Папа выходит! Подтвердите готовность! Прием! — произнес Тревор, обращаясь к скрытому микрофону. Из практически незаметного полупрозрачного динамика у него в ухе раздалась череда условных откликов.
— Гольф-Один, зеленый свет, полная готовность, прием! — сообщила первая из групп, патрулировавших соседние улицы, дворы и площадь перед сценой. Аналогичные сообщения в порядке живой очереди отправили остальные наземные группы.
— Хоутэл-Один, зеленый свет, полная готовность, прием! — позывной "хоутел" означал, что передачу ведет группа, отвечавшая за конкретное здание, в данном случае — разрушенное взрывом. Работавшие там всё это время криминалисты из ФБР и НТС покидали его неохотно, но там, где дело касалось президента, слово Секретной службы было законом.
— Сьерра-Один, зеленый свет, полная готовность, прием! — это уже были противоснайперы . Когда последний из них доложил, что всё в порядке, Тревор подвел итог фразой: "Проверка закончена. Работаем!" и отпер дверь, тут же распахнутую стоявшим наготове агентом. Сверхпрочные стекла "Чудовища", как ласково называла бронированный лимузин охрана, пропускали очень мало солнечных лучей, но благодаря включавшимся на время всей поездки лампам дневного света глаза пассажиров не испытали ни малейшего дискомфорта. Первым вышел всё тот же Брэнсон, задачей которого было визуально оценить обстановку и удостовериться, что рядом с машиной дежурят именно те, кого он лично сюда поставил и кого знал в лицо. Только после этого он сделал шаг вперед, открывая путь Логану.
Появление президента вызвало бурю приветственных криков собравшихся граждан, в распоряжение которых была предоставлена вся южная половина, то есть от стен домов до середины проезжей части, участка Т-стрит между двумя перекрестками. Журналистам отвели площадки в центре перекрестков, откуда они могли снимать шествие главы государства во всех подробностях, не мешая при этом публике созерцать его, яростно размахивая звездно-полосатыми флажками. Выйдя из машины, Логан тут же повернулся в их сторону и приветственно помахал, улыбаясь и застегивая второй рукой пиджак, чем вызвал новый, еще больший всплеск эмоций.
— А они его по-настоящему любят! — заметила Тамми, наблюдая за реакцией толпы на экране и зрителей в коридоре под ними.
— Точно! — подтвердил Спарки. — Вся моя лаборатория от него в восторге! Правда, некоторые говорят, что он просто пожинает плоды действий предшественника.
— Ой, да ладно! Он столько всего сделал! Тот же мир с Акбарнистаном взять! Сколько себя помню, это всегда было большой проблемой!
— Но ведь основную часть работы проделал не он, а Гайка, — напомнил ученый. Белочка несколько помрачнела.
— Да, и то верно...
Совладав с пиджаком, президент вслед за Брэнсоном двинулся к сцене, не переставая, впрочем, улыбаться, махать и показывать пальцами символ победы, и совершенно не обращая внимания на окружавших его со всех сторон агентов. Сейчас он совсем не походил на самого влиятельного политика планеты. Более того, не разойдись его портреты миллиардными тиражами по всему миру, Джордж Логан ничем не выделялся бы из толпы, а уж на фоне четырех широкоплечих телохранителей он и вовсе терялся.
Впечатление это, само собой, было обманчивым, однако в данный момент первую скрипку и впрямь играл не он, а практически неизвестный широкой публике Тревор Брэнсон и его еще менее известные подчиненные. По сравнению с приветливым президентом они выглядели бездушными киборгами, запрограммированными исключительно на прямолинейное поступательное движение и сканирование окружающего пространства на предмет широкого перечня "опасностей" и еще более длинного списка "странностей". Автоматизм их движений производил гнетущее впечатление, поэтому люди старались смотреть сквозь них и всячески избегали встречаться с ними взглядом, что было не так-то просто. Закрывавшие глаза агентов большие солнцезащитные очки не позволяли точно определить, куда конкретно они в данный момент смотрят, на тебя или на твоего соседа, а всякое сомнение, как известно, порождает безволие. Недаром в предложенном Джереми Бентамом проекте идеальной тюрьмы, "Паноптикума", стремление заключенных к побегу предполагалось подавлять не страхом наказания, а невозможностью понять, наблюдает ли за ними скрытый за односторонним зеркалом тюремщик. Никакого насилия, ни малейшего принуждения. Каждый сам выбирает, рисковать ему или нет. Зачем, спрашивается, нужны запреты, если можно просто предоставить людей самим себе?
— Эхо-Один, Эхо-Два, боевая готовность, прием! — негромко, но отчетливо скомандовал Тревор, обращаясь ко всем первым и вторым эшелонам сразу, отвечавшим непосредственно за безопасность сцены. К тому моменту, как его нога коснулась нижней ступеньки ведущей на сцену лестницы, все шесть входивших в эти эшелоны групп подтвердили готовность открывать огонь на поражение при первой же необходимости. Их лидер сразу почувствовал себя увереннее. Не нравилось ему это место: слишком много углов, окон и крыш. Именно поэтому он разместил противоснайперов так, чтобы каждый сектор контролировали минимум двое. Пришлось поставить несколько дополнительных групп, но он решил, что бюджет Секретной службы это переживет...