Аннотация: Третья часть летописей вечного края, но как и все остальные ее части самостоятельное произведение
Воины Ветра.
Пролог.
Земия. Итикор. Одинокая Гора. Дом Оракула.
Это были те далекие, покрытые туманом седины времена, Когда еще только создавались руны, когда богиня Кора была еще совсем юна и босоногой девочкой ловила мотыльков на полянах лесов Санотии.
В те времена еще были живы чудеса, еще излучали туманы, бездонные колодцы Агории, а фрески Гархи творили настоящее. И только Великий Оракул Итикора, создавший руны, рисовал будущее. Он говорил лишь избранным седовласым мудрецам.
Давно это было. Медленно брёл к Одинокой Горе, обители Оракула, старец, он составлял Руны - Священную Книгу будущего. Каменный дом мрачно взирал на путника слепыми глазницами окон. Старик никогда не был за каменной дверью, он опустился на колени у порога и, развернув книгу, изготовился записывать. В тот вечер ему пришлось ждать необыкновенно долго. И предсказание, необъяснимо туманное, омрачило седое лицо недоумением. Перед самым закатом, в глубине мертвого дома вспыхнуло пламя и, повинуясь вспышкам света, заговорило:
Пройдет еще тысяча лет,
Сменяя главы на престоле,
Наследницею двух миров
Родится принцесса крови.
Она, без права на престол,
Душой и сердцем королева,
Убережет державный ствол,
Подняв народ.
Но сила гнева
Хозяйки судеб велика.
Цареубийцы голова,
Скатившись к трону старика,
Погибель деве посулит.
Она ж, закон восстановит
И с верным другом покорит
Чертоги королевы смерти.
Когда случится то, поверьте,
Ей будет чуть за двадцать лет,
А там жила она иль нет,
Исчезнет дева без следа,
Хоть сбережет её судьба...
На этом предсказание прервалось. Старец подождал некоторое время, погруженный в размышления. Затем понял, что продолжения не будет, и медленно побрел обратно в хижину на опушке. Где и нашли его бездыханное тело спустя три дня. Оборванное предсказание было последним в Книге Судеб Медория. Но и после него, как и задолго до его рождения, Руны составлялись, и не было случая, что бы они повторились хоть раз. Потому оборванное предсказание так и осталось не оконченным.
И прошла тысяча лет...
Глава 1.
И надо мною одиночество
Возносит огненную плеть,
За то, что древнее пророчество
Мне суждено преодолеть.
Н. Гумилёв
Земия. Итикор. Дирак, селение близ Савэнги.
Щедрое солнце честно озаряло землю добрым весенним светом. Птицы весело щебетали, радуясь вместе с обновленной природой первым, по-настоящему теплым денькам. Весна!
Девочка устало оглядывала окрестности, в поисках потерявшейся стуни, она бы не волновалась, но самка готовилась произвести на свет нескольких беззащитных крошек.
Маленькая пастушка повернулась, пересчитывая стадо, и заметила в другом краю пастбища крепко сбитую мужскую фигуру. Незнакомец шел уверенно, было заметно, что местность ему хорошо знакома, да и стуни, потягивая носом воздух, не жались испуганно друг к другу, а спокойно продолжали грызть стволы специально для них выращенных деревьев. Девочка всегда поражалась этой странной черте глупых животных: имея огромные зубы, способные раздробить камень и поразительную память на запахи, стуни легко позволяли не только лвокам, но и более мелким хищникам нападать на стада и детенышей.
Заметив пастушку, незнакомец поднял руки вверх, демонстрируя, что не желает зла, и заботливо обогнув стадо, приблизился к девочке.
- Приветствую тебя, дитя, - проговорил он, кланяясь, словно перед ним старейшина. Девочка, улыбнувшись, решила вступить в игру.
- И тебе добра от Великой Матери Огней Коры, путник, - незнакомец улыбнулся, и девочка поразилась тому, насколько молоденьким он оказался.
- Ты выглядишь встревоженной, я не испугал тебя?
- Нет, ну что ты, просто одна из самок отбилась от стада, и я боюсь, как бы она не окотилась в лесу.
- Я поищу её, а ты оставайся со стадом, - решил он, бросая небольшую потертую сумку на траву.
Глаза девочки широко распахнулись, когда она разглядела ненавистную ей эмблему на его одежде, и все же она обуздала свою неприязнь и с вежливым поклоном ответила, как и полагалось:
- Спасибо, но ты спешишь, и мне стыдно задерживать тебя на пути домой.
Недовольно хмыкнув, незнакомец отправился обследовать окрестности, время, от времени пощелкивая языком, без ошибок выдавая сложную трель, которой приманивали заблудившихся стуни. Девочка была рада неожиданной помощи и чтобы хоть как-то отблагодарить пришельца, приготовила на огне сытную похлебку из сушеного мяса и лечебных кореньев, собранных тут же на лугу.
Незнакомец вернулся на закате, неся на вытянутых руках, дико верещавшую куртку, сзади жалобно блея, трусила самка.
- Принимай выводок, - протянул он девочке свою ношу. Со знанием дела, она обследовала щенков и, убедившись, что с ними все в порядке, успокоилась. С минуту она глядела, как мать вылизывает выводок, а затем взяла в руки куртку парня и, заметив на ней отличительные знаки воина армии генерала Лайера, фыркнула.
- В чем дело? - встрепенулся устроившийся у костра парень.
Незнакомец пожал плечами и швырнул куртку в огонь, на секунду затухнув, тот, вскоре разгоревшись сильнее, превратил вещь в груду пепла и несколько капель расплавленного олова.
- Как тебя зовут? - спросил парень, получив свою порцию похлебки.
- Сали, - и, заметив в его глазах недоумение, добавила: - Я не здешняя, родилась в Савэнге, а когда началась война, потерялась. Бывший староста, Лер Олард пытался найти моих родителей, даже ездил в Савэнгу, но после его смерти все прекратилось и теперь я при стаде.
Сали смотрела на огонь и не видела, какое впечатление её слова произвели на парня.
- Что ты сказала? - прошипел он. - Лер Олард мертв? Как? Когда? О, богиня!
Его реакция совершенно не смутила девочку, она несколько секунд разглядывала черты его лица, прежде чем приступить к объяснениям.
- Господин Олард возвращался из Савэнги, когда в дороге на него напала стая диких лвоков, его истерзанное тело, Лои Кессиф нашел недалеко от деревни. В смерти старосты многие обвиняют меня, ведь в Савэнгу он ездил разыскивать мою семью, - тихо закончила Сали, исподлобья глядя на парня. И как она сразу не заметила явного сходства между ними? Та же фигура, крепко сбитая, тот же изгиб тонких бледных губ и взгляд платиново-серых глаз.
- Кто новый староста? - после непродолжительного молчания спросил парень.
- Лои Кессиф.
- А как поживает Этна, его племянница?
- Этна замужем. Став старостой, господин Кессиф отправил её в Савэнгу учиться у местной белошвейки, вскоре она вышла замуж за какого-то ремесленника. Господин очень гневался, ведь она была твоей невестой Данкан, сын старосты. Хотя многие в Дираке считают тебя погибшим.
Тот несколько минут сидел, уставившись на огонь, наконец, промямлив нечто малопроизносимое, встал и побрел в гущу зарослей.
Сали вздохнула, глядя ему в спину и начала устраиваться на ночлег. Она не боялась, что лвоки или грабитель подкрадутся к ней неожиданно. Она обладала тонким слухом и быстротой реакции.
Стояла глубокая ночь, когда Сали услышала шаги. Данкан еще не показался из зарослей, а девочка, уже натянув тетиву большого мужского лука, напряженно ждала.
- Ты производишь больше шума, чем целое стадо габруков, - заметила Сали расслабляясь.
- Откуда у тебя этот лук? - спросил он. - Ведь он принадлежал моему отцу.
- Да, он учил меня стрелять, и лук был единственным, что позволил мне взять из вашего дома Кессиф, когда выгонял на улицу.
- Мать Кора, где же ты теперь живешь?
- Мне помогли построить хижину на окраине деревни, там уютно, когда не идет дождь.
Данкан посмотрел на девочку, она сидела на земле, прямая как королева, и тыкала палкой в угли костра. Замухрышка - выгоревшие на солнце рыжие лохмы, внимательные, как у лвока глаза, бронзовая, от загара кожа, щуплая мальчишеская фигура, и стадо стуни за спиной, которое она была готова защищать от любой напасти.
Они провели вместе три дня, пока не появился сменщик Сали, шалопай по имени Джут. За эти дни Данкан успел о многом подумать и принял решение. В Дирак его вели лишь уважение к отцу и любовь к Этне, теперь же он лишился обоих и не видел причин, почему бы ему ни осуществить голубую мечту своего детства - открыть путь в Санотию и разгадать ее тайны.
Данкан не был дома более трех лет. Когда он уходил, ему исполнилось шестнадцать, вполне взрослый, но чтобы жениться на Этне, он должен был доказать, что уже мужчина и совершить подвиг.... А потом, началась война и, не успел Данкан понять, что происходит, как его завербовали в гвардию нового правителя. Про короля Десторта говорили всякое. Одни - что он выкормыш колдуна Квалди, а его младший брат Дорсэн жестокий садист собственноручно убил королеву Самили. Другие - что он говорит правду и действительно старший сын короля Сафира. А третьи и вместе с ними сам Данкан, предпочитали ни во что не лезть и никого не слушать, живя только своим умом. Свой ум подсказывал, что кем бы ни был король, во-первых, он узурпатор и убийца, а во-вторых, с момента коронации, законный повелитель Итикора, и его бредовые, на первый взгляд, законы, наверное, оправданы в своей жестокости, политической необходимостью. Самым диким, гвардейцы считали указ о том, что каждый вернувшийся со службы должен считаться совершившим подвиг, и обязан в двухмесячный срок обзавестись женой. До той минуты, как Данкан не услышал о замужестве Этны, его мало волновала глупость указа, но теперь...
В деревне было много незамужних кокеток, давно перешагнувших возраст невест. Даже по самым грубым подсчетам, выбор Оларда составляло около двадцати девушек. Диракские парни в отличие от Данкана не торопились с подвигами, и двухмесячная обязанность Оларда вызывала во многих красавицах бурю энтузиазма.
Дома все осталось неизменным. Данкан пригласил к себе Сали, и она помогла убрать пыль и грязь, скопившуюся за год, прошедший со смерти Лера Оларда, а потом дверь распахнулась, и появился новый староста. Громадный широкоплечий мужик лет сорока раскрыл объятья молодому человеку и так грозно глянул на девочку, что она съёжилась.
- Данкан, сынок, как я рад твоему благополучному возвращению. Ты уже знаешь об этой ужасной трагедии? Дирак скорбит вместе с тобой. Надеюсь, рассказала тебе все не эта дрянь? Она виновата в смерти моего друга Лера. Убирайся отсюда! Ты разве забыла, что тебе запрещено переступать порог дома Олардов?
Сали не двинулась с места и перевела взгляд на Данкана. Кессиф прошипел:
- Убирайся, во имя Коры!
- Господи Кессиф, с каких пор вы распоряжаетесь в моем доме? - холодно спросил Данкан, староста вздрогнул, и внимательно поглядев на молодого человека, пробормотал:
- А ты изменился, мальчик. Не ожидал я, что ты так себя поведешь.
- Никогда не забывайте, господин Кессиф, о том, что я изменился. И поверьте, изменения куда глубже, чем вам бы хотелось.
- Не смей мне угрожать, мальчишка! - рявкнул староста и высоко задрав голову удалился.
- Добро пожаловать домой! Этот старый интриган ничуть не изменился, все так же заставляет людей чувствовать себя уязвимыми. Ну, хватит о нем. Сали, ты ведь прекрасно готовишь, извини, может быть, я использую тебя, но не могла бы ты помочь мне с обедом.
- И ужином? - улыбнулась девочка соглашаясь.
- Пойдем во двор, кстати, не знаешь, кто ухаживал за моей скотиной, после смерти отца?
- Твой друг Маркус и его мать, госпожа Стека.
- Надо будет навестить их вечером, а то как-то неловко получается.
- Думаю, Мак появится сам, после обеда или ближе к ужину. Помнишь девушку возле колодца? Это Ками, дочь господина Атроша, она невеста твоего друга.
- Ками Атрош? Я помню ее еще сопливой девчонкой, как бежит время. Тогда надо зарезать еще одну сухики к ужину. Мама готовила птицу на железных листах прямо на открытом огне, получалось необыкновенно вкусно, ты сможешь так?
- Да, я знаю, о чем ты говоришь. Найди достаточно большой железный лист и попробуй подогнуть края вверх, чтобы получились бортики.
- Зачем это?
- Сок и жир птицы, испаряясь, делают мясо вкуснее и мягче, ты успеешь, пока я буду ощипывать сухики?
- Сколько тебе лет? - неожиданно спросил Данкан.
- Тринадцать, но скоро будет четырнадцать, - Сали вскинула рыжую голову. - Я что-то делаю не так?
- Нет, все замечательно. Мой дом ты вычистила до блеска меньше чем за два часа, а в приготовлении еды ты, судя по всему, понимаешь не меньше, чем моя мать в старости. Кто тебя всему научил?
- Люди, - пожала плечами девочка и, не желая продолжать разговор на эту тему, принялась драть перья сухики.
- А кем были твои родители? - не унимался Данкан.
- Мама была женщиной, а отец - мужчиной, - не скрывая раздражения, ответила она.
- Богатым мужчиной, я полагаю, - продолжал выяснять парень.
- Богатым? Может быть, я не помню, - излишне небрежно сказала девочка.
- Сали, что ты скрываешь? - спросил Олард напрямик.
- Ты солдат армии Десторта, Кессиф меня ненавидит потому что, возможно, догадывается кто я. Скажи, как я могу доверять тебе? - глаза Сали стали не по-детски холодными и глубокими.
- Отец ведь все знал, не так ли? - Сали кивнула. - Ну, так вот, я его сын, неужели ты думаешь, что я предам протеже собственного отца?
Сали задумалась, она даже перестала щипать птицу. Её глаза потемнели и стали так глубоки, что напомнили Данкану о бездонных колодцах Агории, страны-соседки, в которой однажды Олард побывал как телохранитель нового посла Итикора. Агория славилась на всю Земию своими прекрасными колодцами, глубину которых измерить было невозможно. В них не было воды, там жили духи. Кто построил эти колодцы, и когда это случилось, не помнили даже древние агорийские эльфы, жившие затворниками в небольшом монастыре на берегу океана.
- Думаю, я знаю, в чем заключается твоя тайна, - начал Данкан. Сали вскинула голову и испуганно уставилась на Оларда. Он улыбнулся. - Твои родители служили прежнему королю, и когда власть захватил нынешний, пустились в бега. Так?
- Мой отец был очень влиятельным человеком в Итикоре, очень влиятельным и знатным. С приходом Десторта семья все потеряла, мой отец исчез, маму убили вместе с королевой, а нас с братом объявили в розыск. Друг отца нашел нас и пытался отвезти на Кимати, к воинам Ветра, но за нами организовали погоню и недалеко от Савэнги меня ранили. Тот человек был другом твоего отца и оставил меня у вас, а сам уехал вместе с моим братом на Кимати. Он обещал вернуться за мной, но больше я его не видела. Наверное, он мертв.
- Почему ты так думаешь?
- Прошло уже два года, а за мной так никто и не вернулся. С момента гибели родителей и до того дня, как я пришла в твой дом я много скиталась и многому научилась в домах простых людей. Именно поэтому я и умею так много, - девочка на минуту задумалась. - Кессиф видел того, кто привел меня и, думаю, узнал его.
- Твой отец был родственником короля?
- Нет, - усмехнулась Сали. - Он не был родственником короля, он не был даже его другом, но когда началась война, отец совершил крупную ошибку и, возможно, поплатился жизнью.
- Но почему прячешься ты? Ведь ты же еще ребенок.
- Ты слышал когда-нибудь о Школе Белль? - Данкан кивнул, но в его движении не было уверенности. - Многие считают, что белевианок не существует, но это не так. Главная Веда Школы Белль, Яра преподает древние науки до сих пор. Курс обучения в школе семь лет. Я отучилась шесть.
Данкан смотрел на хрупкую загорелую девочку и не мог поверить, что на его кухне сидит почти полностью обученная Белльская ведьма, или, как они сами себя называют, белевианка. Как и чему учили в белльских школах, не знал никто, а сплетни ходили разные. Будто бы белевианки могли заставить человека подчиняться их приказаниям, будто они знали все яды и все лечебные растения, могли ходить по воздуху и вообще были настоящими ведьмами чем, кстати, очень гордились.
- Ты действительно одна из белевианок?
- Да, и поэтому я не ребенок, я опасное оружие. Ты знаешь, что на протяжении всей истории Перекрестка все короли во всех странах женились только на белевианках? Единственным исключением была Кайла, первая жена Сафира. И к чему это привело? Она не смогла побороть искушения, и в результате Итикор ввергнут в междоусобную войну.
- Подожди, что значит Перекресток?
- Миров много и чтобы попасть из одного мира в другой нужно пройти сквозь колодцы Агории. Их колодцы не бездонны, упавшие в них попадают в иные миры. Каждый колодец новый мир. Именно поэтому наш и называется Перекрестком, а Земия и Санотия это лишь названия двух частей Перекрестка.
- Ну, хорошо. С этим понятно, но что такого сделала Кайла, что вызвало войну?
- Подумай сам, королева завела любовника, причем не какого-то менестреля, а принадлежащего темным силам колдуна Квалди. И сделала она это то ли после рождения первенца, то ли до того. Тем самым она поставила под сомнение законнорожденность своего сына, между прочим, наследника престола. То есть, теперь у Итикора формально два наследника престола - принц Десторт наш нынешний король, и принц Троггарт младший сын короля Сафира. И оба они имеют равные права на престол.
Данкан не знал что сказать. А Сали, дочистив птицу, ушла, больше ничего не сказав Оларду. Он решил, что она не вернется, именно в тот момент, когда из-за поворота появилась ее худенькая мальчишеская фигурка. В подоле платья она несла какие-то травы и коренья. Данкан с любопытством наблюдал, как Сали мелко крошит корешки и натирает ими разрубленную на куски сухики. Она выложила дно противня листьями и, уложив на них мясо, поставила на огонь.
Данкан долго наблюдал за уверенными ловкими движениями девочки, и к тому времени, когда двор наполнился божественными ароматами жаренного в специях мяса, он уже не сомневался в том, что она не соврала ему. Эта маленькая девочка действительно имела отношение к древним тайнам Школы Белль.
Спустя три недели Данкан отправился в дом старосты. Все это время он активно занимался поисками невесты. Олард вместе с Маркусом обошел все дома, в которых были девушки на выданье, вызнал у друга все о претендентках, но так и не выбрал ни одной. Напоследок, он оставил дочерей Кессифа: Ксаду и Адею, девушки обладали редкой красотой, богатым приданым и сварливым характером, унаследованным от матери. Еще до того как Этна переехала в дом дяди, в далеком детстве, Данкан был влюблен в Адею, и она отвечала ему взаимностью.
Невесты и их притихшая за прошедшие годы мать хлопотали вокруг стола, а Олард наблюдал за ними с едва заметной усмешкой. Староста появился меньше чем через полчаса и с видимым удовольствием смотрел, как его красавицы-дочки ворковали с Данканом. Заметив Кессифа, Олард отодвинулся от сестер, и, поднявшись, протянул ему руку.
- Какой гость в нашем доме, - радушно заговорил староста. - Рад, что ты навестил и мою семью. Я слышал, ты часто ужинаешь у друзей отца?
- Я выбираю невесту, ведь времени осталось так мало. Вот только мне никто не нравится. Все наши девушки очень хороши, но я не чувствую что смогу прожить с кем-то из них всю жизнь.
- Все думаешь об Этне?
- Нет, если не дождалась, значит, не любила, а раз так то оно и к лучшему. Только вот не лежит у меня душа к семейной жизни. Мне всего девятнадцать лет, куда спешить?
- Ну-ну. Испокон веков наши отцы и деды брали в жены дочерей своих соседей, поступай, так как делали все мужчины Дирака, выбирай? - красивым жестом Кессиф указал на своих дочерей. Данкан невольно улыбнулся, эти красивые чертовки были похожи на гарханские картины - на них можно любоваться часами, но жить в их окружении - это не для него.
Тем временем, Кессиф завел свою обычную песню.
- Не думаю, что честные люди нашего поселка отдадут тебе своих дочерей, пока эта потаскуха находится под крышей твоего дома. Никто не поверит, что, женившись, и оставив Сали у себя, ты не будешь спать в двух постелях. Не знаю, своей дочери я бы не пожелал такого позора, - он сказал это так внушительно, что Олард понял, пока девочка живет в его доме, староста не позволит ему выбрать жену. Значит, его ждут болота Гаги и охота на дакорлов.
Хотя...
- Сали? - позвал Данкан едва вошел в дом. Ужин дымился на столе, открытое окно пропускало в дом свежие ароматы весны. Яркое солнце, выглядывающее из-за облаков, наполняло сердце чем-то очень приятным и осязаемо теплым, чем-то из детства. Хотелось смеяться и рыдать в голос одновременно, уйти в лес и бродить-бродить-бродить, и жить взахлеб, максимально слившись с расцветающей природой. Так и не найдя Сали, Данкан наспех поел и отправился в лес, ему ведь было о чем подумать на досуге. Та мысль, что зародилась у него во время разговора с Кессифом, требовала тщательного развития и обдумывания.
Обновление! Почему он ощутил его только теперь? В детстве, в начале каждой весны, его душа пела, а тело переполняла жажда действий, которая утихала лишь жарким ленивым летом. И все же - весна!..
Прошло немало времени, когда в густеющих сумерках, Олард услышал шаги. Он не желал никого видеть и потому притаился за кустом орешника, пристально вглядываясь вперед: прямо на него шла Сали, она выглядела так трогательно - тоненькая белая туника на фоне могучих темных деревьев.
Данкан поежился, осознав какой опасности она себя подвергла.
- Ты с ума сошла?! - завопил он, выскакивая из зарослей. Сали вскрикнула.
- Сам ты с ума сошел, - поправила она его, когда поняла, с кем имеет дело.
- Что ты делаешь одна в джунглях в такое время?
- Ты следил за мной? - осуждающе спросила Сали.
- Я просто гулял, - смутился Данкан и добавил: - Такая погода!
- В кустах!?! Думаю "одна, в джунглях, в такое время", я делала то же что и ты. Я гуляла. Весна действует не только на больших плечистых громил. Я бродила, думала о маме, об отце и о том, как бы мне попасть к воинам Ветра.
- Зачем ты так стремишься попасть туда?
- Там мой брат, и там все мои друзья.
- Я так испугался, увидев тебя одну в лесу, ведь уже ночь, - решил он сменить тему. - Сали я думал о тебе, о том, как мы будем жить дальше...
- Ты определился с выбором жены? - безразлично спросила Сали.
- Пошли домой, - предложил Данкан, пытаясь отсрочить разговор. Его идея вдруг показалась такой нелепой, кроме того, Олард боялся реакции девочки.
Дома Сали разожгла огонь, налила чаю себе и Данкану, села у очага и, сделав глоток, заговорила.
- Знаешь, сегодня в лесу мне в голову пришло стихотворение, оно конечно не совершенно, но мне нравится сочинять стихи. Ты знаешь, что такое стихи?
- Может быть я и даджер, но я три года жил в Савикоре и научился кое-чему. Я слышал стихи, написанные самим Калегалой. Прочитай мне свои.
Через небо и звезды,
Сквозь глубины столетий,
Лепестки Белой Розы
Сбереги от истленья.
Пронеси их под сердцем,
Как мамаша младенца,
Обогрей их дыханьем,
Обласкай поцелуем,
Сохрани их невинность
От врага и болезни,
Подари свою нежность,
Окружи их любовью...
А когда став сильнее
Лепестки Белой Розы
Оживут голубея,
Отпусти их на волю:
Словно Синяя Птица
Поднебесной мечтою
Озарит твое сердце
Настоящей любовью.
Пронеси через годы
Лепестки Белой Розы,
Чтоб подарком судьбы
Стали эти цветы.
" О, Кора, она сочиняет стихи о любви, а я хочу предложить ей подобную сделку! Впрочем, это действительно идеальное решение всех наших проблем", - думал Данкан, слушая девочку. Закончив декламацию, Сали залпом допила чай и отправилась в свою комнату. Данкан проводил её взглядом и усмехнулся, похоже, она и сама не хочет этого разговора. Затем он встал и отправился вслед за ней.
Сали сидела у окна и рассматривала что-то в саду. Данкан подошел к ней и выглянул. На ближайшем дереве сидела пара тикиртоликов и облизывала друг друга.
- Это Айни и Кота, они живут здесь уже второй сезон, посмотри, вот эта маленькая с белой полоской на хвостике - Айни, а Кота большой и рыжий. Айни, иди сюда, Кота, - девушка постучала пальцем по подоконнику, и зверьки с готовностью прыгнули в её руки. Данкан стоял и смотрел, как она играет с животными, несколько минут она болтала без умолку, рассказывая ему о повадках своих маленьких друзей. Она сильно изменилась с тех пор, как они впервые встретились, и он запретил ей работать на пастбище: Сали расчесала волосы и заплела их в две толстые золотисто-рыжие косы, ее белоснежная туника оттеняла бронзу смуглой кожи, а острые хищные глаза теперь смотрели мягко и по-доброму.
- Сали, мы можем поговорить?
- Конечно. Ты просто скажи, когда мне возвращаться домой.
- Не все так просто, - Данкан задумался, не зная с чего начать. - Тебе уже исполнилось тринадцать?
- Да, через несколько месяцев будет четырнадцать, но причем тут я?
- Я понимаю, вопрос очень личный, но я должен его задать...
- Ты хочешь знать девушка ли я? Ну, и зачем тебе это?
- Сали, просто ответь, ты готова к семейной жизни?
- Если ты об этом - да, но я не смогу стать твоей женой.
- Ты не поняла, все останется по-прежнему, у тебя своя комната в доме, у меня своя. Но для всех, мы молодожены, и никто не осмелится обидеть тебя. А когда ты полюбишь кого-нибудь, я дам тебе свободу.
- Скажи, Дан, а какая тебе от этого выгода?
- Никакой, я забочусь о тебе.
- Не ври мне даджер, белевианки очень чутко ощущают ложь.
- Хорошо, я попробую тебе объяснить.
- Честно?
- Девушка, на которой я собирался жениться, уже замужем. А я должен подчиниться этому дурацкому закону и через месяц найти жену. Здесь нет ни одной женщины, которую я бы хотел видеть рядом с собой всю оставшуюся жизнь. Кроме того, я не хочу терять нашу дружбу, а этот старый хрен - Кессиф, не позволит мне выбрать жену, пока ты в моем доме. А еще я мечтаю путешествовать. Если хочешь, мы могли бы вместе отправиться в Гарху, или заглянуть в глубины агорийских колодцев, или я мог бы отвезти тебя к воинам Ветра. Короче, я не хочу терять тебя, не желаю расставаться со своей свободой и не хочу на болота Гаги.
- Ты хочешь жить, - заключила Сали.
- Да, хочу, я в ловушке, помоги мне, Сали! Помоги, и я никогда не обижу тебя.
- Хорошо. Мы поженимся, но если ты обманешь меня, я убью тебя. Я смогу, ты знаешь.
Глава 2.
У воинов черная свита
И тайны её, как встарь
Заветным плющом овиты,
Скрывает их желтая даль.
Руны. Рамай.
Земия. Кимати. Крепость Духа.
Время летит быстро, круто изменяя судьбы людей живущих, и подчас безжалостно вычеркивая из памяти, события связанные с днями минувшими. Порой спустя годы странствий, добравшийся, наконец, домой Одиссей встречает остывший очаг, затянутые паутиной окна и никаких следов преданной и ждущей Пенелопы. Кто знает, почему так происходит? Возможно, дело в банальной ветрености неверной, а бывает всё намного сложнее...
Данкан шел сквозь густые заросли какого-то колючего кустарника и тихо, вслух матерился. Внезапно начавшийся ливень застил глаза и злил сильнее, чем обида на собственную глупость. Мужчина хорошо знал, что дождь, застигший охотника посреди болот, сулил неминуемую гибель тем скорее, что Данкан заблудился. Заметив впереди несколько высоких деревьев, Олард устремился прямо к ним, зная, что это если не спасение, то временная передышка.
Отдохнув, Олард задумался, он шел уже почти сутки, шел в правильном направлении, то есть в сторону поселка, но так и не смог выбраться из болота. Так хотелось курить, но эти скользкие твари ползли на табачный дым, как мухи на сладкий мед. Плюнув и выругавшись, Данкан проверил остроту ножей, зарядил арбалет и только после того как, тщательно принюхавшись, убедился, что ни одного дакорла на расстоянии двухсот метров нет, успокоился и вновь задумался о сложившемся положении. Среди бывалых охотников ходили легенды о том, как какие-то загадочные ведьмы морочили воинов, заманивая их на погибель, или вовсе уводили за собой в далекую Санотию. Санотия!
До сегодняшнего дня, Олард и не задумывался над правдивостью этих баек, но как иначе объяснить творящиеся с местностью безобразия, он не знал.
Далеко впереди, мелькнуло нечто серое и Олард, напрягшись, схватил ножи. Серая, размазанная в дожде и сумерках масса, неслась прямо на него с пугающей скоростью. По опыту Данкан знал, что так умеют лишь дакорлы и... и женщины.
Ведьму нельзя было назвать старухой, лет сорока пяти, в совершенно сухом(!) балахоне, она стояла прямо напротив Данкана и чему-то придурковато улыбалась. На всякий случай, Данкан решил последовать ее примеру.
- Хочешь, небось, из болот-то выбраться? - насмешливо спросила она, нахально разглядывая его оружие.
- Это ты меня морочила? - грозно спросил он.
- Что? Ах, это. Нет, это все выдумки суеверных даджеров, сосланных на болота Гаги, а я спасаю тех мальчиков которые, как и ты, решили в одиночку, и совершенно не вовремя, выйти прогуляться на болота. Пойдем со мной, я знаю одно совершенно безопасное место, где тебя накормят, согреют и дадут хорошего табаку.
- Я не верю тебе, ведьма, - огрызнулся Данкан.
- Как знаешь, думаю, ты прав и компания дакорлов, действительно, куда лучше моей, ведь ты уже знаешь, как с ними бороться. Ну не скучай, приятно было познакомиться.
Сказав это, ведьма, однако, не торопилась исчезать, давая даджеру шанс еще раз всё обдумать.
Он и обдумал...
Итикор - это маленькая страна, за год ее можно исходить всю вдоль и поперек, поэтому охотник не удивился, когда спустя несколько часов оказался у подножия гор.
Кимати. Полные неприступной тайны, высокие островерхие скалы, разделяющие великий Итикор с полу мифической Санотией, страной, где обитают феи и эльфы, где живет вечная праматерь Коры, Тенешваара. Сколько легенд и слухов бродило по Земии об этом месте. В древности, здесь кипела бурная жизнь, Кимати населяли торговцы и паломники, рвущиеся в Балаэру, город, который населяли эльфы, многие из которых были старше самой Коры. Но с тех пор, как Санотия отгородилась от мира ядовитым туманом и жуткими пауками-дакорлами, семь крепостей Кимати были брошены, и в замках исполинах поселились разбойники, фраза "человек с Кимати" приобрела зловещий смысл.
Шли века, в течение которых, короли Итикора сражались с разбойниками пока, однажды, прадед нынешнего короля Десторта не разрешил конфликт довольно оригинальным способом. Он пожаловал главарю разбойников, или как их тогда называли, воинов Ветра княжеский титул и отдал за него свою младшую дочь принцессу Амидэ. И именно там, у воинов Ветра, нашли приют приверженцы принца Троггарта и принцессы Дары, детей второй жены короля Сафира.
Олард внимательно посмотрел назад, туда, где бурлили метаном топи, и решительно полез наверх. Трудно себе представить, как Великой огненной Богине Коре пришло на ум, прямо посреди болот вырастить десяти метров в высоту каменный уступ, с которого и начинались горы, обитель мошенников и изгнанников. Впрочем, достаточно просторная обитель: остановившись в трехстах метрах от крепости, Данкан стал разглядывать громадный, хорошо сохранившийся замок.
- Богиня Кора, - прошептал он. - Скажи, ведьма, все крепости воинов Ветра так велики?
- Велики? Крепость Чести принцессы Дары втрое больше, и лучше укреплена.
- Принцессы? Значит Дара и впрямь жива? Скажи, ты же ведьма и все знаешь, она действительно настоящая дочь короля Сафира?
- Конечно, она дочь короля, - фыркнула ведьма. - Иначе, её бы не называли принцессой. Ладно, мне пора. А ты иди вперед, возвращаться-то уж поздно.
Олард повиновался. Ведьма довела его до ворот, а затем растворилась в чистом воздухе гор.
- Кто такой? - рявкнул лучник с вершины дозорной башни.
- Я охотник на дакорлов, заблудился на болотах, - задрав голову, проорал Данкан.
- Ну? И чего ты тут вопишь, дурень горластый? - прошепелявил мелкорослый старикашка, открывая ворота.
- Но ведь он спросил, - растерялся даджер.
- Дык, работа у него такая спрашивать. Ты входи-входи, чё в воротах-то торчать, - поманил его старик-привратник.
Данкан вошел внутрь крепости и с любопытством стал рассматривать внутреннее убранство крепостного двора. Старик дал ему минуту поозираться, а потом заговорил вновь:
- И как звать тебя, мил человек?
- Данкан Олард, охотник на болотных дакорлов.
- Даджер значит, - дед внимательно оглядел Данкана. - Что ж, устраивайся, коль пришел. Эй, ребята, знакомьтесь - настоящий охотник на дакорлов.
От ближайших костров отделились молоденькие еще совсем безусые мальчики и, кто с уважением, кто с завистью уставились на Данкана.