Глухов Сергей Васильевич. Довлатов в нашей жизни

ДОВЛАТОВ В НАШЕЙ ЖИЗНИ

3 сентября Сергею Довлатову исполнилось бы 67 лет.

Довлатов: "Я люблю мои вериги, путы, цепи, хомуты, оглобли или шоры. Всей душой... те, кого я знал, живут во мне. Они - моя неврастения, злость, беспечность... Я - автор, вы - мои герои. Веришь ли, я иногда почти что кричу: "О, Господи! Какая честь! Какая незаслуженная милость: я знаю русский алфавит!"...

Сергей Довлатов: " Передо мной лист бумаги. И я пересекаю эту белую заснеженную равнину - один. Лист бумаги - счастье и проклятие! Лист бумаги - наказание мое..."

Сергей Донатович Довлатов родился 3 сентября 1941 года в Уфе в семье театрального режиссера. С 1944 года он рос в Ленинграде, в 1959 году поступил на филологический факультет Ленинградского университета (финский язык), который ему пришлось покинуть после двух с половиной лет обучения. С 1962 по 1965 год служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. После демобилизации Довлатов поступил на факультет журналистики, работал журналистом, начал писать рассказы. Входил в ленинградскую группу писателей "Горожане" вместе с В. Марамзиным, И. Ефимовым, Б. Вахтиным и др. Одно время работал секретарем у Веры Пановой. В 1974 году переехал в Таллин, но в 1976 вернулся в Ленинград. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1977-78 годах его рассказы начали публиковать за границей. В 1978 году из-за преследования властей Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк, где одна за другой выходят книги его прозы - "Невидимая книга" (1978), "Соло на ундервуде" (1980), повести "Компромисс" (1981), "Зона" (1982), "Заповедник" (1983), "Наши" (1983) и др. 1990 года.

"Я ведь рос полноценным молодым человеком. У меня был комплект любящих

родителей. Правда, они вскоре разошлись. Но развод мало повредил их от-

ношениям со мной. Более того, развод мало повредил их отношениям друг с

другом. В том смысле, что отношения и до развода были неважными.

Оставшись с матерью (мать - актриса театра, бросила сцену и стала работать корректором), я перестал выделяться. Живой отец мог произвести

впечатление буржуазного излишества. У меня были нормальные рядовые способности. Заурядная внешность с чуточку фальшивым неаполитанским оттенком. Заурядные перспективы. Все предвещало обычную советскую биографию. Я не коллекционировал марок. Не оперировал дождевых червей. Не строил авиамоделей. Более того, я даже не очень любил читать. Мне нравилось кино и безделье.

Три года в университете слабо повлияли на мою личность. Это было продолжение средней школы. Разве что на более высоком уровне. Плюс барышни,

спорт и какой-то жалкий минимум фрондерства.

Я не знал, что именно тогда достиг вершины благополучия. Дальше все

пошло хуже. Несчастная любовь, долги, женитьба... И как завершение всего

этого - лагерная охрана".

С.Кузнец: "Моё знакомство с Сергеем Довлатовым было - опосредованным... Я не подозревал - (начало семидесятых), что иду за ним по следам в коридорах пространства, времени, личностей... Приближаясь, не мог представить, что прикасаюсь к глыбе русской словесности. Первой точкой было пятно на карте в Княж-Погостском районе, в центре республике Коми. В часе езды от дороги Москва - Лабытнаги, расположился неприметный поселок лесорубов - Вожаель. В поселке проживали две тысячи человек. Один из них мой родной дядя. Бывший сиделец. Подростком его в сорок первом, по доносу, арестовали. Из Загорска дядю отправили по этапу. В пятьдесят шестом он освободился. Два его зятя - служили в лагере. Один капитан, второй прапорщик. В семьдесят пятом году, будучи школьником средних классов, я был у дяди в гостях. Удивительное место. Рубленые дома пермяков соседствовали с одноэтажными бараками жителей. Река Висляна отделяла поселок от тайги. Редкий лес из ели, березы, на берегу кусты ивы. В лесу - мох,ягоды, грибы...В поселке - средняя школа, клуб, магазин, лесхоз. И рядом зека, бредущие с конвоем по раскисшим дорогам. Именно в Вожаеле, в шестидесятых годах, служил во внутренних войсках Сергей Довлатов. Служил, обрастал друзьями, впечатлениями, писал рассказы. Здесь он в сапогах из кирзы шагнул в бессмертие".

Сергей Довлатов: " Любовные истории нередко оканчиваются тюрьмой. Просто я ошибся дверью. Попал не в барак, а в казарму. То, что я увидел, совершению меня потрясло.

Есть такой классический сюжет. Нищий малыш заглядывает в щелку барс-

кой усадьбы. Видит барчука, катающегося на пони, С тех пор его жизнь подчинена одной цели - разбогатеть. К прежней жизни ему уже не вернуться. Его существование отравлено причастностью к тайне.

В такую же щель заглянул и я. Только увидел не роскошь, а правду.

Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко

может пасть человек. И как высоко он способен парить".

С.Кузнец: "Следующим шагом на тропе, в сближении, в сопричастности к творчеству - была маленькая, но гордая республика Esti. Зависимая, миниатюрная, приглаженная, в то же время самобытная, отстраненная, накапливающая силы к прыжку... Она была в начале восьмидесятых годов - мирной, братской, нейтральной. А в Таллин мы укатили с другом - Сергеем Романюком на рождественские студенческие каникулы. Сейчас он в Детройте (дизайнер автомобилей на GM) , а я навсегда в России. В Таллине мы бродили по мостовым, разбегающимся в узких кривых улочках. И еще не знали, что по этим камням ходил Довлатов. В этом городе он был корреспондентом, жил под крышей из черепицы, дышал воздухом полу-свободы... Здесь спорил, шутил, пил вино и работал, работал...

Эстония не отпускала. Через четыре года я вернулся. Вновь Таллин. Кохтла-Ярве, Раквере (маленькие городишки). И вновь дядька. Он русский, даже не еврей, с северов (по семейным обстоятельствам и с семьей) переехал на сонный запад. При встрече, меня поразили не сходящая с лица улыбка, кабанчики в сарае рядом с пятиэтажками и неизменное: -Тере...Тере, тере... Люди шагающие навстречу - приветственно отвечали: -Тере. Неприхотливые, скромные, трудолюбивые. Крестьянин легко находил общий язык с переселенцем. Интеллигент с культурным работником или учителем. Окружающие вас люди - чисты сердцем, без накипи цинизма и типичного российского хамства".

"Таллин - город маленький, интимный". Сергей Донатович жил в Таллине с 72 по 75 год. В доме 41, на улице Вабрику установлена мемориальная доска (скульптор Ирина Рятсепп) в честь русского писателя Сергея Довлатова.

Вспоминает Тамара Зибунова, гражданская жена:

-Лишившись работы в Ленинграде, и, разведясь с женой Еленой, Довлатов сел на попутку и отправился в Таллин. Приехал в город в сентябре. Здесь у него были друзья-журналисты Михаил Рогинский и Виталий Репецкий. Словом, ему было, где остановиться, но он вспомнил о милой хрупкой блондинке, с которой познакомился в Ленинграде. Друзья представили его в редакции русских газет - "Молодежь Эстонии", "Вечерний Таллинн". Штатной работы нигде не было. Предложили быть внештатным корреспондентом, И Сергей начал писать для всех. В то время гонорары давали в день выхода материала. К вечеру деньги, как правила, были истрачены. В те годы много особенно гуманитарной интеллигенции работали кочегарами, сторожами и пр. Сутки работаешь, семь суток отдыхаешь. Компания Сергею понравилась. Но особенно привлекал режим работы. Проработал там около двух месяцев. Работа оказалась тяжелой и однообразной. Уголь находился на улице. Надо было брать тачку, насыпать ее углем и везти в кочегарку. А там несколько печей. У меня осталось в воспоминаниях это беспрестанное хождение стачкой. С пустой наверх, с полной вниз. Через пару месяцев освободилась должность ответственного секретаря в ведомственной газете "Моряк Эстонии". Сергей успел сделать себе имя. Он писал быстро и прекрасным языком. Его взяли.

-Русским редактором в издательстве "Ээсти Раамат" была жена моего приятеля. Он показал ей какие-то свои рассказы, и она решила его публиковать. Пока эта книжка готовилась, Сережа очень редко пил. Больше всего на свете он любил работать, даже не общаться.
- О Довлатове ходит такая байка, будто у него слова в предложении никогда не начинаются на одну и ту же букву (Не всегда - С.К.) И ведь это действительно так. Почему?
- Его раздражало, если два слова подряд начинались на одну букву. Если он обнаруживал такой "дефект", то тут же его вытравливал. Один и тот же рассказ он мог перепечатывать по десять раз. Он переписывал абсолютно все свои произведения. К языку у Сережи были очень жесткие требования.
- В нашем доме был магазин, винный, и все его там знали и обожали. Довлатов в запое - это портвейн во дворе или посиделки с мужиками на складе. Он им байки рассказывал, они его слушали, раскрыв рот. Довлатова местные алкаши просто боготворили.
- Я никогда не сомневалась, что его опубликуют, и он станет известным. Но были люди из его окружения, которые честно говорили: "Не мог даже предположить, что Довлатов станет так знаменит, и почитаем", - говорит Тамара. - В августе 1978-го он уехал в США, но весь 1978 год продолжалась бесконечная травля. Его пытались посадить, спровоцировать, КГБ искал различного рода свидетельства. Даже меня пытались использовать в качестве свидетеля. Мол, хулиганит, пьянствует. Потрепали мне нервы. Но у меня была позиция. Дескать, я сама заинтересована в том, чтобы он уехал. Если он будет здесь жить, то все время будет вмешиваться в мою жизнь. Во-вторых, зачем мне надо, чтобы отец моей дочери сидел?
Кстати, сейчас дочь Сергея Довлатова Александра работает редактором в Москве. Она филолог-американист.
- Саша очень талантливый редактор, - говорит Тамара. - Это, видимо, передалось ей по наследству. Она абсолютно грамотна, у нее природное чувство стиля.
С Александрой связана такая история. В августе 1990 года она с Тамарой была в Пскове и пожелала поставить свечку в одной из церквей на 9-й день с момента гибели Виктора Цоя. Когда она вошла в церковь, с ней произошла истерика. Тамаре даже пришлось отпаивать дочь таблетками. Когда они вернулись в Таллинн, то узнали, что в США умер Сергей Довлатов. Тамара сопоставила два события - истерику дочери и смерть Сергея. Дочери стало плохо в тот самый момент, когда ее отец уходил из жизни. Умер Сергей Довлатов в Нью-Йорке 24 августа.

Послесловие. Довлатов Личность из ряда - Платонов, Хармс, Шукшин. Фокусник, жонглирующий звуками и сочлененными буквами русского алфавита. Ощущение, что Довлатов рядом с вами, на расстоянии вытянутой руки. Стоит за спиной и правит текст...

Оставить комментарий © Copyright Глухов Сергей Васильевич (skuznec@bk.ru) Размещен: 25/08/2008, изменен: 17/02/2009. 12k. Статистика. Статья: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: 24 августа - годовщина смерти Сергея Довлатова

Глухов Сергей Васильевич : другие произведения.

Довлатов в нашей жизни