Мелодия хрустальной колыбели

Маленький Алька никак не соглашался отправляться в постель, не смотря на посулы бабушки и уговоры мамы. Он пересмотрел весь список стереороликов для детей и уже подумывал о файлах для взрослых. Отчаявшаяся мама поспешила в кабинет за помощью.

Папа был очень занят. Он второй час ломал голову над тем, как ему экономней починить их семейный прогулочный аэрокатер, и так углубился в эту проблему, что не заметил прихода мамы. "Григорий, " - позвала она, но ответа не получила. Тогда мама подошла совсем близко и мягко постучала своим маленьким кулачком в широкую спину папы. " Тук- тук- тук, - сказала она. - Есть ли кто дома? На нашем корабле бунт и срочно требуется помощь профессионалов. " Папа как раз в этот момент намеревался ухватить за хвост ускользающую ценную мысль, но та опять сорвалась. Он вздохнул и повернулся к маме лицом. "Никогда не поверю, - начал он как - будто сердито, - что у такого опытного боцмана на корабле может быть бунт. Ну, что ж, будем разбираться. " Папа, недовольно ворча, протиснулся между парой больших мягких кресел к дивану и сгреб в охапку непослушного отпрыска. "Сударь, мне доложили, что вы бунтарь, - заявил глава семейства, - а это значит, что наказание назрело. Вы сейчас же отправляетесь в постель, и этот приговор обжалованию не подлежит. " Алька вынул голову из отцовской подмышки и, осознав, что сопротивление бесполезно, заскулил: "А кто обещал показать звезды?" "Ладно, - согласился папа, - звезды мы посмотрим, но только пять минут. " Он вынес сына на балкон и они уставились в ясное абсолютно черное небо, сплошь усеянное звездами. Альке совсем не хотелось спать. Красота звездного неба поглотила его, и он тихо попросил: "Пап, расскажи сказку. " Григорий не был мастером по придумыванию историй, но чтобы не упасть в глазах сына, начал сочинять на ходу:

" Тот день был таким же, как все остальные дни. Во Вселенной, как всегда, бушевал ветер. Он разносил в клочья облака космической пыли, затмевавшие звезды, и те в свою очередь то вспыхивали, то гасли, то принимались мерцать. Со стороны могло показаться, что они перемигиваются между собой. Вселенная напоминала улей, заполненный гудящими пчелами, или гигантский муравейник, в котором копошились мириады муравьев.

Вдруг среди сумасшедшей пляски теней и какафонии звуков послышался мерный, ритмичный гул: сам Властелин мира двигался по своей необъятной Вселенной и маленький фонарик кометы помигивал в его руке. Облака космической пыли разбивались о грудь Гиганта и рассеивались в пространстве.

Ветер постепенно стих, но тишина не наступила. Где-то на самом краю Вселенной зазвучала тихая и трогательная мелодия. Великан остановился, прислушался, а потом повернул на голос.

Мелодия звучала все громче. Впереди появилось сиреневое сияние. Потом Гигант увидел голубую хрустальную колыбель, покрытую белым покрывалом. Она плыла в пространстве, и Великану показалось, что чья-то незримая рука направляет ее движение, и чей-то таинственный голос сопровождает ее колыбельной песней.

Хозяин Вселенной заглянул под покрывало и увидел маленькое беззащитное существо. Это был человек, который спал, свернувшись в клубок. А вокруг него изумрудной пеленой шелестела трава, шумели деревья, в их зеленых кронах щебетали птицы, где-то совсем близко журчал ручей.

Великан поправил покрывало и пошел дальше, отгоняя от колыбели облака космической пыли. А человек спал, ни о чем не подозревая...

Когда Хозяин Космоса вернулся к колыбели в следующий раз, то еще издали заметил, что на белом покрывале то тут, то там вспыхивали какие-то красные огоньки. Мелодия колыбельной показалась Великану наполненной такой необъяснимой тоской, что он тут же ускорил шаг, предчувствуя неладное. Но вот Гигант увидел что-то, и гримасой исказилось его лицо. Это что-то тоже был человек. Он спал, храпя и посвистывая. И эти звуки, вырывавшиеся из ноздрей и рта человека, заглушали слабый тоненький стон, раздававшийся вокруг: стон травинок и цветов, изнемогавших под тяжестью оружия, придавленных обглоданными костями, усеянных каплями крови, обгоревших. Костер, разведенный прямо на зеленой лужайке, еще тлел. А человек не улыбался во сне, брови его недовольно двигались. Великан покачал головой и решительно зашагал прочь.

Он не хотел сюда больше возвращаться и долго старался обходить стороной эти места. Но однажды Гигант оказался неподалеку и снова услышал знакомый голос. Словно плач звучала в этот раз " Колыбельная песня", будто траурный звон разносился далеко вокруг. Голос звал на помощь, и Великан повернул к колыбели. Приблизившись, он увидел, что покрывало над хрустальной зыбкой стало черным и с одного края обгорело. А под ним на обугленной земле стоял человек. Он поднял глаза к небу и, увидев Гиганта, упал на колени, рыдая и моля о помощи. Исполин нахмурил лоб, и презрение изобразили его губы. Эта гримаса не оставила надежды на спасение. И человек в отчаянии упал на землю, закрыв руками голову. Плечи его тряслись, и вид был таким жалким, что Хозяин Космоса хотел, было, повернуться и уйти, но не смог. И чем дольше он оставался на месте, тем больше жалел человека. Слезы маленького, слабого существа разбудили сострадание в Исполине: большая капля упала на черное покрывало, за ней другая, третья ..., - живительный ливень обрушился на колыбель, смыл гарь, напоил влагой землю. И то тут, то там стали пробиваться из земли зеленые ростки

Много пришлось человеку потрудиться, чтобы над хрустальной колыбелью опять зазвучала прежняя мелодия, полная нежности и надежды. И когда в следующий раз Хозяин Космоса завернул на знакомый голос, он увидел прежнюю Землю и на ней Человека. Великан улыбнулся и протянул руку. Человек тоже протянул руку и вдруг удивленно заметил, что вырос и сам стал Великаном. Он сделал шаг из колыбели, потом другой,...- две руки встретились в крепком рукопожатии. Два Человека, два Великана медленно удалялись от колыбели, уходя вглубь Вселенной сквозь облака космической пыли и мерцание звезд. И во след им звучала Мелодия Хрустальной Колыбели..." -

Эти последние слова отцовской сказки Алька слышал уже сквозь сон. Он плыл к своей кроватке на сильных руках отца, и ему казалось, что это летит вместе с ним по Вселенной космическая колыбель, а из глубин космоса в нее заглядывает исполин из папиной сказки и глаза у него такие же добрые, как у алькиного отца. "Вот вырасту и стану великаном, " - пробормотал Алька во сне. "Конечно, будешь, " - сказал папа и положил его в кровать. Звезды мерцали за окном. А космическая колыбель продолжала свой путь.