Чтобы совершить свой первый в поисковом лагере выход на опрос, наш небольшой отряд разбился на две группы по три человека плюс один дежурный по биваку, который мы разбили недалеко от Чернева. Нашей тройке предстояло найти в лесу старую дорогу и пройти по ней до деревни Федосьино Волоколамского района. Все бы ничего, но дорогу искали по карте 1939 года. Решительно преодолев заросли высокой травы, мы вошли в молодой лес, которого на карте не было, да и быть не могло. Деревца росли так часто, что приходилось буквально продираться сквозь них и поросль крапивы. Среди этих молодых растений не было никаких тропинок. Единственным ориентиром для нас была небольшая речка, которая часто петляла в лесных зарослях. И нам ничего не оставалось, как идти по ее берегу, повторяя все ее петли.
Дорога заняла шесть часов. За это время, идя впереди группы, я умудрилась упасть девять раз. В зарослях не было видно, что лежит под ногами. Бревна еще можно было ногой нащупать, а вот сходить с бревен на ровную землю не всегда удавалось. Делаешь шаг с бревна и падаешь в крапиву. Первые три раза на каждое такое падение мои спутники реагировали сердобольным оханьем. Сережа и Лена старались помочь мне подняться. А вот с четвертого раза эти "полеты" вызывали уже наш общий дружный смех и громкий коллективный счет: "Полет номер ..." Так мы дошли до старого леса, в котором обнаружилась та самая дорога с карты 1939 года.
Но дорога оказалась не очень длинной. Мы достаточно быстро вышли к чьим-то дачным участкам. А затем оказались на пляже ведомственного санатория. И вот, наконец, Федосьино. Но что это? На окраине небольшого леса стоит всего один дом!
- И это все? - спрашивали мы друг у друга разочарованными голосами.
Но делать нечего. Постучались в дверь. На крыльцо вышла пожилая хозяйка и спросила:
- Вам чего, ребята?
Мы рассказали, что участвуем в поисковой экспедиции, записываем рассказы очевидцев о войне в Подмосковье.
- Вы жили здесь во время войны? - спросили мы у бабушки.
- Нет, милые, я во время войны была в Смоленске, а сюда после переехала, - ответила женщина и посоветовала, - идите дальше. Там за леском еще несколько домов стоят.
Последняя фраза нас воодушевила. Поблагодарив бабушку за совет, мы пошли дальше и, обойдя небольшой лесок, нашли еще несколько домов деревни Федосьино. К сожалению, только в одном доме, стоявшем у самой дороги, хозяйка согласилась с нами поговорить. Как ее звали, память не сохранила. Но что это была за бабушка! Когда она говорила, глаза ее горели, и вся она излучала такую энергию воодушевления, что не заразиться этим от нее было невозможно! Рассказ этой бабушки, сопровождавшийся очень крепкими русскими ругательными словами, я запомнила на всю жизнь.
- Перед приходом немцев здесь в деревне стоял штаб наших войск. Солдатики были тощие, шинелишки на них тонкие. Оружие - винтовки. И вот, мой золотой, летит (далее следовала целая тирада бранных слов).
- Кто летит, бабушка?
- Кто, кто... Немец летит и фотографирует. А эти (красноармейцы, авт.) на крыльцо выскочили, и начали из винтовок вверх палить: пах, пах. Да нешто его (и опять бранная тирада) из винтовки достанешь?!
- А что было дальше?
- Осенью, яхонтовый мой, немец в деревню пришел. Холодно уже было, снег выпал. Нас каждый день выгоняли дорогу чистить. Слава богу, недолго это продлилось...
Возвращение во временный лагерь тоже было долгим. Идти обратно тем же путем мы не рискнули и заложили большой крюк через Болычево и Лисавино. Топали по проселкам до поздней ночи и все вспоминали замечательную бабушку и ее речевые обороты.