Где-то в самом центре Европейской России, у речки Печуги, стоит небольшая деревушка Никоново, 16 домов всего. И только в трех из них хозяева живут круглый год, еще в несколько приезжают летом дачники.
Сейчас никто из жителей и не вспомнит, кто и когда дал каждому окрестному уголку свое особенное, хоть и незатейливое, название. Так ближний к деревне от истока реки лесок почему-то назвали "кустики", а лес чуть подальше - "кулаково". Говорят, много тут грибов - кулаков водилось. Дальний лес называли "ботиха", за ней шла "колобиха". Свои названия имели и луга: мирской, барский, лизариха. Даже болота и то как-нибудь прозывались. Самое топкое и, поэтому, страшное звалось "калиниха". Ходить туда запрещалось. Говорили: кто в калиниху уйдет, назад не вернется. А небольшое болотце с бучагами чистой родниковой воды окрестный люд ласково называл "журавушки". Испокон веку сюда каждый год прилетали весной журавлиные семьи.
Прилетают они и сейчас. Каждую весну хотя бы одна семья, да возвращается туда, где раньше были родительские гнезда. И тогда у немногочисленных жителей появляется возможность наблюдать, как на поле возле деревни молодой журавль настойчиво ухаживает за своей юной избранницей. Он, то взлетает, то садится, то часто машет крыльями, приглашая ее поучаствовать в свадебном танце. Все это происходит в течение нескольких дней. А потом все лето вы уже не увидите жизнь журавлиной семьи, она проходит в стороне от любопытных глаз. И только осенью вы сможете заметить, что над полями кружит журавлиная стая, уже пополнившая свои ряды новыми молодыми журавлями. И опять в течение нескольких дней можно видеть, как тренируют молодых птиц их старшие родичи, готовя к дальнему и трудному перелету, когда взмоет стая острым клином в небо и понесется над землей прощальное курлыканье. Тогда опустеют Журавушки, скроются подо льдом, да под снегом, уснут долгим зимним сном в надежде на возвращение постояльцев следующей весной.