Большой завод медленно умирал. И ничего необыкновенного в этом не было. Никто тогда даже не задумывался о том, сколько предприятий на необъятных Российских просторах исчезло за последнее десятилетие или готовилось исчезнуть в самом недалёком будущем. Просто процесс, запущенный в своё время под девизом "ГЛАВНОЕ - НАЧАТЬ!" шёл по плану, и остановить его было, практически, невозможно.
И, хотя все это понимали, всё равно завод было жалко. Особенно людям, которые на нём долгое время проработали. А, главное, он был не просто каким-то заурядным местным заводиком, тиражировавшим чугунные болванки, шпалы или креплёные вина, прозванные в народе "чернилами". Этот завод входил в состав оборонного объединения, являлся высокотехнологичным предприятием и выпускал продукцию, использующуюся в космической отрасли.
Мне "посчастливилось" работать на данном заводе именно в эти тяжёлые времена. В одном из его отделов.
Начальник отдела Равиль Галимович был человеком хорошим, но оригинальным. Грамотный специалист, этакий образованный трудоголик, патриот завода и своей профессии, он никогда не позволял ни себе, ни подчинённым "гнать" всякого рода халтуру.
Но имелся в характере Равиля Галимовича один "пунктик". И, хотя, далеко не каждый согласился бы считать такой "пунктик" недостатком, тем не менее, в данном контексте я назову его именно так.
Короче, наш Равиль Галимович был "не дурак" выпить. И не только в быту, но и на работе.
Это происходило, как правило, в самом конце трудового дня и в его собственном служебном кабинете, благо, качественного спирта-ректификата на предприятии было предостаточно - он поставлялся для технических нужд. А, злоупотребив зельем, Равиль Галимович не прекращал самоотверженно трудиться и продолжал заниматься текущими вопросами. Об этом его грешке знали все, в том числе и высшее руководство, но терпели - "закрывали глаза", так как специалистом он был действительно ценным.
Да и производству это по большому счёту не вредило. Процесс выпуска продукции как шёл, так и продолжал идти, лишь цвет лица Равиля Галимовича приобретал багровый оттенок, а густые рыжие усы становились подвижнее.
Однажды за полчаса до конца рабочего дня меня занесло в его кабинет. Надо было подписать очередное распоряжение по производству.
- Можно, Равиль Галимович?!
- А! Сергеевич! Заходи, дорогой! Присаживайся! С чем пожаловал?
- Вот! - я подал ему отпечатанный листок с проектом распоряжения.
Он схватил мою "грамотку" и начал молча её изучать. Усы его при этом энергично шевелились, время от времени он изображал на лице своеобразную гримасу не то недоумения, не то испуга и отодвигал листок подальше от глаз, как бы стараясь вникнуть в не совсем для него понятную суть вопроса.
"Вот чёрт! - подумал я, поглядев на часы, - Угораздило же меня явиться к нему с этим именно теперь! Завтра по трезвости легко бы подписал, а сегодня точно "отфутболит", да ещё и задержит".
И только я успел пожалеть о своём легкомысленном поступке, как в дверь кабинета заглянула наш инженер Татьяна. Видимо, она тоже решила подписать свою бумажку. Однако, увидев малиновую физиономию начальника, она быстро сообразила, что её визит несвоевременен, и попыталась ретироваться.
- Ладно! Вы тут заняты, - сказала она, - я попозже!
Но не тут-то было!
- Таня! Татьяна! - закричал Равиль Галимович, - Заходи! Что же ты как не родная?! Отчёт что ли принесла. Давай показывай!
Делать было нечего, Татьяна с каменным лицом подошла к столу и протянула начальнику свой опус.
- Посиди, Сергеевич! Я сейчас... - сказал наш трудоголик, обращаясь уже ко мне, и углубился в прочтение нового документа.
Мы с Татьяной с тоской посмотрели друг на друга.
Но Равиль Галимович недолго изучал Татьянино творение.
- Хрень! - "похвалил" он Татьяну - Всё это - хрень чистой воды! Иди и работай!
- И ничего не хрень! - обиделась Татьяна, - Здесь всё правильно, я сама проверяла! Подписывайте! И вообще - какая нам разница - и так сойдёт. Всё равно завод загибается, скоро совсем загнётся. А тут какая-то бумажка...
- Вот именно! - строго прервал её Равиль Галимович, - Завод загибается - это ты верно подметила. А вот куда ты тогда пойдёшь, когда завода не будет? А?!
- Уж найду куда пойти! Куда-нибудь да устроюсь, без работы не останусь!
- Хм! Куда-нибудь она пойдёт! Да кто тебя возьмёт?!
- Не беспокойтесь - возьмут! Ещё как возьмут!
- Это почему ты так уверена? - он шевельнул усами и взглянул на Татьяну с любопытством.
- А потому! Потому, что я умна и хороша собой! Таких как я везде возьмут!
Надо сказать - и об этом тоже знали все наши - Татьяна действительно считала себя особой умной и весьма привлекательной и постоянно пыталась убедить в этом других.
Равиль Галимович, услышав её последнее утверждение, быстро повернул голову и взглянул на меня безумным взглядом, будто призывая быть свидетелем Татьяниного крамольного высказывания.
- Ладно! Иди, Таня! Иди! - произнёс он вслух и махнул рукой.
Татьяна вышла из кабинета с гордо поднятой головой, а Равиль Галимович вновь обратился ко мне.
- Ты тоже так считаешь, Сергеевич? - спросил он.
- Ты это о чём? - не понял я.
- Ну, Танька! Ты тоже считаешь её красавицей?
- Я? Да нет, вообще-то! Конечно, есть в ней определённый шарм, но таких, как она много. И покрасивее видывали!
- Ага! - сказал Равиль Галимович, - я тоже думаю, что это немножко неправильно.
Он всегда употреблял выражение "немножко неправильно", когда хотел сказать, что это ни в какие ворота не лезет.
Потом немного помолчал и принялся развивать свою мысль.
- На лицо она, можно сказать, ничего - нормальная, - сказал он, - Зато всё остальное...
Вот смотри...
И Равиль Галимович углубился в измышления на предмет того, как можно было бы теоретически исправить Татьянину внешность к лучшему. И делал он это не так, как представитель мужского пола, но, как и подобает высококлассному специалисту технического профиля - хладнокровно, последовательно и ответственно, будто корректировал техпроцесс.
- Смотри! - повторил он, - лицо у неё вполне привлекательное. Значит, голову можно оставить.
Теперь смотри ещё! Шея и плечи к такой голове подошли бы Нинкины, хотя - нет. Это, наверное, немножко не правильно. Лучше от Людмилы Ивановны. Как ты думаешь?
- Я думаю, что от Людмилы Ивановны вполне подойдут - ответил я с серьёзным выражением лица, чувствуя, как внутренне уже начинаю раскалываться от едва сдерживаемого смеха.
Так! Хорошо! - продолжал Равиль Галимович.
И вдруг прервал сам себя.
- Надежда! Надежда Васильевна! - рявкнул он на закрытую дверь.
Дверь отворилась и в проёме показалась фигура нашей секретарши Надежды Васильевны, которая уже лет тридцать занимала эту ответственную должность.
- Ну! Вот она - я! Чего вызывали? - спокойно спросила она.
- Ничего! Где ты бродишь. Всегда тебя надо орать!
- Нигде я не брожу. В приёмной была. Сейчас буду домой собираться - всё так же невозмутимо ответствовала секретарша.
- Ну, всё! Иди, иди!
- Видел?! - снова обратился он ко мне, - Вот такую грудь и надо применить. Остались только задница и сами ноги. Значит, задницу берём опять же от Людмилы Ивановны, а ноги пусть будут от Нинки. Вот теперь действительно всё!
Он откинулся в кресле, удовлетворённо зажмурился и пошевелил усами.
- Я, пожалуй, пойду? Время уже! - взмолился я, чувствуя, что вот-вот не выдержу и захохочу.
- А что? Уже время? Тогда, конечно, иди. До завтра!
Мы обменялись рукопожатиями, и я вышел в коридор.
Я шагал по длинному и пустынному в этот час коридору административного корпуса и с живостью представлял себе, как из-за поворота появляется и грациозно движется навстречу мне идеальная женская фигура. Длинная Людмилина шея гордо несёт на себе красивую Татьянину голову, колыхается и подпрыгивает мощная Надеждина грудь, стройные Нинкины ноги гармонично переходят в призывно вихляющие (опять же Людмилины) бёдра. И за всей этой потрясающей внешностью угадывается грамотный специалист и добросовестный работник.
- Нет! - подумал я тогда, - Напрасно говорят, что генофонд нашей России-матушки деградировал. Утверждение такое не только "немножко не правильное", а напротив, представляет собой "хрень чистой воды"! Ведь если, имея в своём распоряжении лишь ограниченные ресурсы маленького отдела, можно не прилагая особых творческих усилий, быстро сконструировать идеальную модель, значит, тогда всё у нас в порядке. Просто не надо лениться. Нужно достать из коробки старые пазлы, а потом правильно их сложить.
А когда получится, точно таким же образом можно постараться спасти не только умирающий завод, но и страну в целом. Все ресурсы для этого в России есть!