Нога героя. Глава 18, в которой Краузе и Борман переходят к запасному плану спасения, а машина по имени ћцольмерЋ продолжает катиться в прежнем направлении
Глава 18, в которой Краузе и Борман переходят к запасному плану спасения, а машина по имени "Цольмер" продолжает катиться в прежнем направлении
В 3 часа ночи 16 апреля на позиции группы армий "Висла" обрушился мощнейший артиллерийский удар 22-х тысяч орудий всех калибров. Вся первая линия обороны немцев за несколько минут была сметена, однако живая сила уцелела: накануне вечером Хайнрици отвел большую часть войск на вторую линию обороны. Этот хитрый маневр позволил немцам удержать позиции на два-три дня дольше. Только зачем? Хайнрици надеялся, что начнется эвакуация мирного населения Берлина и каждый лишний день боев на Одере позволит уйти из города нескольким десяткам тысяч человек, но эвакуация так и не началась. Так что лишние трое суток боев просто унесли лишнюю сотню тысяч человеческих жизней.
Несколькими часами позже по стыку позиций групп армий "Висла" и "Центр" нанес удар маршал Конев. Его войска атаковали на участке фронта протяженностью 50 километров под прикрытием плотной дымовой завесы. Через 8 часов сражения танки Конева, форсировав реку Нейсе, прорвали оборону немцев на 18-тикилометровом участке и углубились за линию обороны более чем на 15 километров.
Тем временем наступление Жукова было застопорилось, но к полуночи танкистам удалось захватить окраину города Зелов, а сердце обороны группы армий "Висла", -- Зеловские высоты, -- были захвачены спустя почти сутки.
Пресловутая 9-я парашютная дивизия превзошла все пессимистические ожидания Хайнрици: парашютисты не просто дрогнули под артобстрелом, а разбежались, едва завидев русские танки, -- о чем ехидный Хайнрици не преминул поставить в известность Геринга. Однако Герингу уже было наплевать на судьбу еще недавно близких сердцу парашютистов: он занимался эвакуацией огромных ценностей, находившихся в его роскошном поместье Каринхалле.
Каринхалле Геринг построил в 1934 году в память о своей покойной первой жене; там же по его приказу воздвигли мавзолей, куда Геринг перенес останки жены. Поместье строилось в центре заповедника в 2-х часах езды на северо-восток от Берлина и Геринг обустраивал и расширял его еще десять лет. Ну, а теперь настало время разбрасывать камни...
Первую колонну из 4-х грузовиков Геринг отправил еще 31 января. С этой колонной уехала и вторая жена Геринга -- Эмма. А сам Геринг остался упаковывать несметные ценности, скопившиеся за десять лет в огромном поместье. Чтобы русские внезапным прорывом не смогли застать его врасплох, Геринг разместил вокруг поместья парашютнодесантную дивизию.
Когда днем 16-го апреля Борман получил информацию о ходе русского наступления, он немедленно вызвал в рейхсканцелярию СС-бригадефюрера Цольмера.
-- Цольмер, вам предстоит выполнить личное и весьма ответственное задание фюрера, -- торжественно объявил Борман вытянувшемуся по струнке Цольмеру. -- Фюрер решил лично поручить вам проверить готовность к обороне "Альпийского редута" и собрать боевую группу для обороны конкретного района. Подойдите к столу и взгляните на карту.
Едва не потерявший сознание от тяжести личного доверия фюрера Цольмер на негнущихся от волнения ногах проковылял к столу.
-- Вот здесь, в районе города Фридрихсбрюк, вы обязаны организовать оборону взлетной полосы. Полосу охраняет рота войск СС, -- считайте их в своем распоряжении. Кроме того, в городе вы должны застать колонну грузовиков, перевозящую профессора Борна и его коллег, а также совершенно секретные документы. Профессор Борн имеет звание СС-бригадефюрера, но не обращайте на это никакого внимания: он всего лишь ученый и в данной операции -- просто груз. Колонной командует СС-штандартенфюрер Шонеберг. Он отвечает за эвакуацию профессора и секретного груза. В его дела не вмешивайтесь, он сам знает, что делать. Ваша задача: не допустить захвата района противником до убытия профессора и секретного груза на самолете и уничтожения аэродрома. Если создастся угроза того, что профессор, секретный груз и самолет, на котором они должны улететь, могут попасть в руки врага, -- уничтожьте их любой ценой. Подземные сооружения также должны быть уничтожены. Они уже подготовлены к взрыву. Как это сделать, -- знают Шонеберг и командир роты охраны СС-оберштурмфюрер Шольц. Связь будете осуществлять через штабы воинских частей. Во избежание недоразумений я выписал вам специальный пропуск.
И Борман протянул Цольмеру черную книжечку.
-- Но перед этим вы должны не позднее 18 апреля прибыть в Берхтесгаден, в резиденцию фюрера "Бергхоф" и лично убедиться в готовности резиденции к приезду фюрера. В "Бергхофе" и его окрестностях должны находиться только части СС, -- там не должно быть подразделений вермахта. "Бергхоф" вы должны покинуть только по моему особому распоряжению. Понятно?
-- Да, партайгеноссе!
-- Вопросы?
-- Нет, партайгеноссе!
-- Отлично! Тогда вы первым же самолетом вылетаете в Зальцбург.
-- Но... это невозможно, партайгеноссе, -- осмелился возразить Цольмер.
-- Что за ерунда?! -- уставился на него Борман. -- Какого черта, бригадефюрер?!
-- Осмелюсь доложить, партайгеноссе... я абсолютно не переношу самолет. Только взлетаем и... В прошлом году при перелете в Париж я даже заблевал фельдмаршала!
-- Можете заблевать еще пару фельдмаршалов, но утром 18-го вы уже должны быть в Бергхофе, -- отрезал Борман.
-- Осмелюсь предложить, партайгеноссе... если я поеду на мотоцикле, то гарантированно успею до 18-го числа. На мотоцикле мне не страшны пробки на дорогах и бомбежки: съехал с дороги -- и все дела!
-- Валяйте, -- разрешил Борман. -- Ваша задача: до 10-ти часов утра 18-го апреля доложить о готовности резиденции Бергхоф к приему фюрера и его штаба. Все! Свободны.
Когда об этом узнал Краузе, он был поражен:
-- 800 километров менее чем за двое суток на мотоцикле по забитым войсками и беженцами дорогам?! Я не говорю уже об атаках с воздуха. Это абсолютно нереально!
Однако Борман даже бровью не повел.
-- Для Цольмера это реально. Он появился в этом мире для того, чтобы любить фюрера и ездить на мотоцикле.
Цольмеру не нужно было долго собираться в дорогу: он одел кожаное пальто, мотоциклетные очки, выкатил из гаража свой дорожный BMW R-51, пристроил на мотоцикл сумку с вещами и бутербродами... Все! Через минуту он уже мчался по Вильгельмштрассе на юг.
Вечером 16 апреля командир 1-й танковой дивизии СС бригадефюрер Отто Кумм получил приказ из Берлина: срочно направить танковый батальон в Линц в распоряжение СС-бригадефюрера Цольмера, формирующего боевую группу для обороны "Альпийского редута"; исполнение приказа подтвердить. Кумм саркастически усмехнулся, но вызвал СС-гаутштурмфюрера Рихарда Райхеля, приказал ему взять танк, собрать столько людей, сколько поместится в пару грузовиков и немедленно отправиться в Линц, где им следует дожидаться прибытия Цольмера для получения дальнейших указаний. После чего Кумм доложил в Берлин об исполнении приказа и занялся более насущными проблемами.
Тем временем Цольмер стрелой летел на юг. Поток "золотых фазанов" уже поубавился: большая часть видных нацистов покинула Берлин еще 15 апреля. На прямых участках автобана Цольмер разгонялся до 140 километров в час. Ошеломленные водители грузовиков лишь смотрели в след ненормальному мотоциклисту, недоуменно качая головами: не иначе, попал под бомбежку и чокнулся. Они не знали, что Цольмер таким родился.
За два часа Цольмер добрался до Дрездена. Проезжая Дрезден, он подивился "точности" бомбардировок вражеской авиацией: почти весь город был превращен в груду обугленных развалин, но ни один мост не пострадал! В Дрездене он заправил мотоцикл и услышал разговоры, что кто-то видел американские танки под Хемницем. Цольмер срочно связался с Борманом через линию связи "Переговоры 500".
-- Да я слышал об этом еще вчера, -- с досадой ответил Борман и взорвался. -- Черт бы тебя побрал, Цольмер! Еще не хватало приехать в плен к американцам. Я же говорил, что лучше было лететь самолетом! У тебя есть карта? Поезжай через Богемию. И держи связь!
На мосту в Дрездене Цольмер впервые попал в пробку. Колонна из восьми грузовиков втянулась на мост и заблокировала движение. Цольмер слез с мотоцикла и приказал стоящему рядом с группой солдат СС-штурмманну:
-- Охраняйте мотоцикл, а я посмотрю, что там.
Заблокировали движение два грузовика: один попал в выбоину и намертво застрял колесом, запутавшись в торчащей из выбоины арматуре; второй пытался его объехать, пробил ограждение и сейчас левое переднее колесо грузовика свисало над рекой. Возле машин стоял человек в выходной форме крейсляйтера. Белый однобортный френч и парчовый пояс дико смотрелись рядом с грязными мундирами вышедших из боев солдат.
-- Хайль Гитлер! -- приветствовал его Цольмер. Крейсляйтер искоса глянул на него и даже не счел нужным ответить на приветствие, продолжая орать на шофера, возившегося с домкратом. Цольмер расстегнул воротник пальто так, чтобы были видны петлицы СС-бригадефюрера и Рыцарский крест, и спросил:
-- В чем дело, крейсляйтер?
Крейсляйтер не решился игнорировать вопрос боевого генерала и нехотя проворчал:
-- А вы разве не видите?
Цольмер достал черную книжечку, раскрыл ее, ткнул под самый нос крейсляйтера и медленно отчетливо произнес:
-- Даю вам ровно пять минут на то, чтобы убрать грузовики. Через пять минут они будут сброшены в реку.
Цольмер отодвинул в сторону опешившего крейсляйтера, протиснулся в щель между грузовиками и пошел по мосту. С той стороны моста стояла колонна танков. Возле головного танка скучал СС-штурмбаннфюрер. Увидев Цольмера он вытянулся в струнку, выбросив руку в приветствии.
-- Куда направляетесь, штурмбаннфюрер?
-- Батальон передислоцируется под Радеберг. Вот, попали в пробку.
-- Заводите танк, штурмбаннфюрер и расчистите себе дорогу.
-- Да, но крейсляйтер... -- растерялся штурмбаннфюрер. Цольмер расстегнул кобуру и достал "люгер".
-- Крейсляйтера я беру на себя.
"Тигр" взревел мотором и двинулся по мосту. Цольмер шагал перед танком. Когда до грузовиков оставалось метров двадцать, перед ними появился крейсляйтер. Его белоснежный мундир запачкался, когда он протискивался между грузовиками, а лицо исказилось страхом.
-- Назад, назад! Это имущество гауляйтера!
Крейсляйтер едва успел отскочить в сторону. Танк в мгновенье ока сбросил грузовики с моста. Крейсляйтер ошеломленно наблюдал, как воды Эльбы поглотили гауляйтерское добро.
Танк остановился. Из люка показалась довольная физиономия штурмбаннфюрера. Он с усмешкой посмотрел на потрясенного крейсляйтера и отрапортовал Цольмеру:
-- Бригадефюрер! Ваш приказ выполнен, дорога свободна.
-- Отлично! -- ответил Цольмер. -- Ведите свой батальон дальше, штурмбаннфюрер. Хайль Гитлер!
Крейсляйтер повернул к Цольмеру покрытое крупными каплями пота лицо и прохрипел:
-- Вы за это ответите!
Цольмер уткнул ствол "люгера" в живот крейсляйтеру и предупредил:
-- Если вы еще раз помешаете перемещению войск и выполнению приказов фюрера, я вас лично найду и расстреляю. Вам ясно?
Побледневший крейсляйтер осторожно кивнул. Цольмер убрал "люгер" в кобуру, с удовлетворением отметив появление на белоснежном животе крейсляйтера темного кольца. На добрую память!
От Дрездена Цольмер отправился строго на юг, в Богемию. Хотя дорога шла через горы и разогнаться там было невозможно, но зато она не была забита беженцами и войсками, и через три часа Цольмер уже был в Пльзене. Оттуда он снова связался с Борманом и сообщил, что направляется в Баварию через Шумаву и Баварский лес. Заплутав по дороге и заночевав в горах, он к утру 17-го выбрался к Пассау, где снова попытался связаться с Борманом, но почему-то связи с Берлином не было. Что больше всего огорчило Цольмера: находившуюся в городе воинскую часть отсутствие связи с Берлином отнюдь не беспокоило. Зато ему удалось без проблем заправить мотоцикл и он помчался по шоссе вдоль Инна. Днем 17-го Цольмер появился в Бергхофе.
А положение берлинцев становилось все более и более угрожающим. 18 апреля Хайнрици добился, чтобы ему отправили из Берлина все имеющиеся в наличии войска. Командующий обороной Берлина генерал Райман отправил в 9-ю армию 10 батальонов фольксштурма и полк ПВО дивизии "Гросс Дойчланд". Хайнрици знал, что Берлин остается практически беззащитным, но он сознательно шел на это. Хайнрици был уверен: пока его армии держат фронт, беженцы еще могут покинуть обреченный город. Но когда начнутся уличные бои, потери мирного населения будут огромны и Хайнрици был полон решимости не допустить превращения Берлина в немецкий Сталинград.
19 апреля в штабе танковой дивизии СС "Валленштайн" в Праге был получен приказ фюрера: немедленно отправить для обороны Альпийского редута танковый батальон. Батальон должен не позднее дня 22 апреля прибыть в город Фридрихсбрюкк и там поступить в распоряжение командира боевой группы "Цольмер" СС-бригадефюрера Цольмера.
Дивизия "Валленштайн" была одним из тех воинских подразделений СС, что существовали лишь на бумаге и в воображении рейхсфюрера. Формироваться она начала две недели назад на базе боевой группы "Трабандт" из собранных в Чехии запасных и учебных подразделений СС, а также охранных батальонов. Неделю назад в состав дивизии влили разношерстные, плохо экипированные и вооруженные боевые группы СС "Богемия" и "Моравия", так что легко можно представить чувства начальника штаба группы СС-оберштурмбаннфюрера Кнобеля при получении приказа из Берлина. В довершение всего командир дивизии СС-бригадефюрер Трабандт так и не вступил в должность и Кнобель в одиночку тянул весь воз проблем оказавшегося в его распоряжении разношерстного воинства.
Кнобель отыскал на карте городок в Шумаве и раздраженно стукнул кулаком по столу. Почти полторы сотни километров от Праги! И где он возьмет столько горючего для танков?! Впрочем... Третьего дня в дивизию влили учебный батальон, что расквартирован недалеко от Будвайза. Ссылаясь на нехватку горючего, командир батальона так и не двинул свое подразделение в Прагу. Ну что же, оно и к лучшему! До Фридрихсбрюкка горючего ему хватит. И Кнобель отправил приказ о переходе в распоряжение Цольмера командиру 4-го учебно-запасного подразделения СС-гауптштурмфюреру Шубаху.
У Шубаха в подразделении было целых семь исправных танков: 4 PzKw IV, 2 "Тигра" и 1 "Пантера". И по 2 снаряда в боекомплекте. Снаряды Шубах должен был получить в Праге. Но чтобы добраться до Праги, необходимо горючее. А горючего хватало лишь на 40 километров марша. Вот такая ситуация. Шубах ломал голову над этой проблемой, когда приказ Кнобеля убрал проблему с повестки дня. Шубах приказал своим командирам проверить технику и быть готовыми выступить на рассвете.
Командующий обороной Берлина генерал Рейман пытался хоть как-то подготовить к обороне город. Командовать обороной Берлина он стал случайно: Гитлер собирался назначить его командующим обороной Дрездена, уничтоженного в феврале 1945 года англо-американской авиацией практически полностью. Рейман сказал: "Здесь нечего защищать, кроме груды развалин". И фюрер назначил его оборонять Берлин.
Берлин начали готовить к обороне в конце февраля 1945 года: в 40-50 километрах от Берлина спешно возвели отдельные укрепленные позиции и объявили их "узлами сопротивления". Обычно это были просто несколько окопов или кое-как укрепленные бетоном строения. Часто в них вообще не было личного состава, а если и был, то обычно состоял из двух десятков плохо вооруженных фольксштурмистов. Инспектируя "узлы сопротивления", Рейман однажды спросил одного из начальников такого узла: "Что вы будете делать, когда здесь появятся русские танки?" То, что увидел Рейман, просто убило его: начальник фольксштурма не стал отдавать подчиненным никаких команд, а резво побежал к находившейся недалеко почте, чтобы позвонить в штаб. Впрочем, даже позвонить он не смог, потому что было 13 часов 23минуты, а почта с 13:00 до 14:00 закрывалась на обед.
Из трех линий собственно городской обороны лишь средняя, проходившая по железнодорожным насыпям вокруг Берлина, представляла собой вполне солидное оборонительное сооружение общей протяженностью около 40 километров. Но для эффективной обороны на этом рубеже были необходимы хорошо вооруженные и обстрелянные бойцы. А таковых у Реймана не было: для обороны первых двух линий у него осталось 60 тысяч фольксштурмистов, из которых треть не была вооружена вообще, а остальные были вооружены 15-ю типами винтовок и 10-ю типами пулеметов, к большинству из которых подобрать боеприпасы было практически невозможно. Безоружных фольксштурмистов вооружали одноразовыми "панцерфаустами", но никто не говорил, что им делать после того, как они выпустят единственный снаряд. Швырять камнями в танки? Оставалось только надеяться на отходящие с Зеловских высот войска.
Хайнрици забрал у Реймана последние относительно боеспособные части и намекнул, что никогда не даст сражение русским в самом городе, поскольку это будет иметь катастрофические последствия для находящихся в городе 2-х миллионов мирных жителей. И так думал не только Хайнрици: имперский министр вооружений Шпеер уже давно в личных беседах призывал должностных лиц не исполнять приказ фюрера "о выжженной земле". Шпеер устроил Рейману настоящий разнос, когда по приказу Реймана саперы на оси "Восток-Запад" начали сносить фонари и деревья на 30 метров с каждой стороны, чтобы обеспечить прием транспортных самолетов.
-- Вы не смеете сносить бронзовые фонарные столбы! -- кричал Шпеер. Рейман взорвался и позвонил Гитлеру. Гитлер ответил, что против сноса столбов не возражает, но деревья должны остаться. В результате на оси "Запад-Восток" по-прежнему могли взлетать и приземляться только маленькие самолеты.
Одержав маленькую победу, Шпеер не успокоился, а потребовал, чтобы Рейман не выполнял приказ о разрушении мостов, поскольку в них проходят водяные и газовые трубы, а также электромагистрали. Но Рейман, как и положено прусскому вояке, за пять минут до полуночи продолжал беспокоиться: как бы не быть осужденным за неисполнение приказа фюрера.
Собственно, только Рейман и беспокоился о подготовке Берлина к обороне. Гауляйтер Берлина рейхсминистр пропаганды Геббельс проводил ежедневные совещания, -- насколько обязательные, настолько бессмысленные. Когда Рейман пожаловался на нехватку вооружений, Геббельс уверенно заявил: "если битва за Берлин скоро начнется, в вашем распоряжении будут все виды танков и полевых орудий разных калибров, несколько тысяч легких и тяжелых пулеметов и несколько сотен минометов плюс огромное количество соответствующих боеприпасов". В заключение Геббельс пообещал Рейману сотню танков, из которых, как оказалось, семьдесят пять еще находились в стадии сборки. В результате Рейман так и не получил ни одного танка.
Подобные ответы Геббельс давал на любые вопросы. "Чем обеспечить население в случае осады? Как обеспечить молоком 110 тысяч берлинских детей в возрасте до 10-ти лет?" Ответ: "Мы приведем домашний скот из соседних деревень -- вот как мы их накормим!" Рейман невольно представил рассованные по берлинским подвалам и бомбоубежищам бесчисленные стада коров, с аппетитом поглощающие битый кирпич и щебенку, и саркастическая усмешка мелькнула у него на губах. Усмешка не укрылась от взора Геббельса: он нахмурился и тут же поведал про трехмесячный запас консервированного молока, -- который также никто никогда и не увидел.
Рейман поднял вопрос об эвакуации населения и получил ответ: "об этом пока не может быть и речи, хотя план уже разработан высшими чинами СС и полиции". На деле "план" представлял собой карту в масштабе 1:300 000, на которой некий капитан полиции аккуратно нарисовал красными чернилами стрелки, идущие из Берлина на юг и на запад. На схеме не было ни санитарных пунктов, ни пунктов питания и ни слова не говорилось о транспорте. Рейман понял: эвакуации не будет. Геббельса не заботит судьба берлинцев.
Геринга тоже не заботила судьба Берлина: он спасал свою бесценную коллекцию награбленного антиквариата. 20 апреля последняя колонна грузовиков, нагруженная антиквариатом, картинами, столовым серебром и мебелью покинула территорию поместья и отправилась на юг. Едва она миновала ворота, как огромный замок Каринхалле взлетел на воздух: Геринг лично привел в действие электродетонатор. Спустя несколько часов ворвавшиеся на территорию поместья советские солдаты обнаружили на месте замка только огромную груду щебня и череп Карины Геринг, выброшенный из склепа мощной взрывной волной.
Геринг не стал задерживаться в Берлине. Он поздравил фюрера с днем рождения и с его вялого разрешения быстренько убыл в Берхтесгаден, в район "Альпийского редута", оставив в качестве своего представителя начальника штаба люфтваффе генерала Коллера. Коллер решил: его оставили для того, чтобы Гитлеру было на ком выместить свой гнев, о чем не преминул пожаловаться знакомым. Так же быстро покинул Берлин и адмирал Редер. Продолжалось повальное бегство нацистских вождей из Берлина, которое ироничные берлинцы называли "бегством золотых фазанов". Поскольку большинство "фазанов" пускались в путь на юг по имперскому шоссе номер 96, то шоссе немедленно получило название "имперская дорога беженцев".
Простому берлинцу покинуть Берлин было совсем не легко. Прежде всего, нужен был свой транспорт. За автомобиль, заправленный бензином, с ходу предлагали мешок остродефицитного кофе и даже старую развалюху нельзя было купить дешевле, чем за 15-20 тысяч марок. Канистра с 20-ю литрами бензина менялась на фунт кофе или килограмм масла. Шины стоили 2-3 тысячи марок. Очень кстати было прикупить фальшивый дипломатический номер. Затем были нужны документы, поскольку никто не имел права выехать из Берлина без специального разрешения. Полный комплект фальшивых документов (разрешение на поездку, военный пропуск, удостоверение личности) стоил 80 тысяч марок. Цены росли с каждым днём и расплодившиеся спекулянты обогащались сказочно.
Еще 20 апреля Борману удалось добиться согласия фюрера на отлет в Зальцбург передовой команды во главе с морским адъютантом Гитлера контр-адмиралом Путткамером. Вместе с ним должны были лететь дантист фюрера СС-бригадефюрер Блашке, его помощник доктор Рокампф, представители прессы и обслуживающий персонал квартиры Гитлера.
Отлет назначили на 21 апреля. Сам Борман собирался вывезти фюрера из Берлина поздним вечером 22 апреля. Для того, чтобы оттянуть все силы русских (в первую очередь, авиацию) на север, Краузе порекомендовал начать на севере контрнаступление. Борман осторожно подбросил Гитлеру эту идею, чем вызвал у него приступ энтузиазма. "Штайнер! Штайнер!" кричал фюрер, тыча пальцем в флажок на карте к северу от Берлина.
21 апреля в половине десятого утра, спустя два часа после налета бомбардировщиков, начался массированный обстрел Берлина русской артиллерией. Гитлер в этот момент предавался медитации в компании с портретом Фридриха Великого. Едва разрывы первых тяжелых снарядов сотрясли перекрытия бункера, как фюрер выскочил в коридор и испуганно крикнул Бургдорфу: "Что происходит? Откуда ведется огонь?" Бургдорф объяснил, что это тяжелая артиллерия русских обстреливает город. "Неужели русские так близко?" удивился Гитлер. И удалился, пошатываясь, к себе в комнату, -- продолжать медитацию. Так фюрер узнал, что Берлин превратился в передовую.
Последние попытки Гитлера взять под контроль оборону Берлина были настолько нелепы, что только усугубляли неразбериху и вгоняли в ступор исполнителей. Начальник штаба люфтваффе генерал Коллер даже не пытался исполнять приказы. Вечером 21-го апреля ему позвонил Гитлер и сказал: "Рейхсмаршалл Геринг собирает собственную армию в Каринхалле. Распустить ее немедленно и передать в распоряжение обергруппенфюрера Штайнера". Коллер не понял, что мог означать этот приказ: Каринхалле уже сутки лежало в руинах, а Геринг со своей личной армией еще вчера с разрешения фюрера убыл на юг. Пока он размышлял, снова позвонил Гитлер: "Необходимо всех бойцов люфтваффе в районе от Берлина и до побережья, вплоть до Штеттина и Гамбурга, срочно бросить в атаку, которую я начинаю северо-восточнее Берлина". Пораженный Коллер успел спросить, где конкретно будет проводиться атака, но ответа не получил.
Между тем никакого наступления Штайнер начинать не собирался: у него просто не было для этого войск. Формально СС-обергруппенфюрер Штайнер командовал 11-й танковой армией СС, но фактически армия изначально состояла из 3-го "Германского" танкового корпуса СС и разрозненных армейских частей. В начале апреля у Штайнера изъяли остатки 18-й панцер-гренадерской дивизии "Хорст Вессель" и части 11-й панцер-гренадерской дивизии СС "Нордланд". К моменту получения приказа о наступлении Штайнер располагал силами не более 3-х пехотных батальонов. Хайнрици предполагал направить ему в помощь 56-й танковый корпус генерала Вейдлинга, но корпус совершенно мистическим образом потерялся.
Войска Конева стремительно развивали успех. Утром 21 апреля создалась реальная угроза захвата Цоссена. В час дня 21 апреля генерал Кребс наконец получил разрешение фюрера эвакуировать штабной персонал объектов "Майбах I" и "Майбах II". Колонна грузовиков под вечер направилась на юг по шоссе 96, но добраться до Баварии было суждено не всем: едва колонна выехала на шоссе 96, как была атакована самолетами... люфтваффе. Генерал Детлефзен с возмущением услышал на совещании у фюрера об "успешной атаке на советские танки, продвигавшиеся к Цоссену". Как немецкие летчики могли принять немецкие штабные автобусы и грузовики за советские танки? Загадка...
Рано утром 22 апреля Гитлер сместил генерала Реймана с поста командующего обороной Берлина и назначил на его место... функционера НСДАП некоего Кэтера. Кэтер имел звание полковника и был произведен в генерал-майоры. Единственное, что успел сделать Кэтер на посту командующего обороной Берлина: обзвонить своих приятелей и поделиться радостью. Впрочем, радость была недолгой: к вечеру фюрер отменил свой приказ и лично принял на себя командование обороной Берлина, а Кэтер снова стал полковником.
Днем 21 апреля прошла информация, что танки Вейдлинга видели в районе Олимпийского стадиона ( т.е. на западе Берлина). Гитлер издал приказ о расстреле Вейдлинга за самовольный отход на запад. Узнавший об этом Вейдлинг поспешил в бункер заявить фюреру о своей полной невиновности и ... был назначен командующим обороной Берлина. На посту командира 56-го корпуса его сменил генерал Муммерт, которому Вейдлинг мрачно сказал: "Лучше бы меня все-таки расстреляли!" Разбитые на Зеловских высотах части оттягивались к Берлину в атмосфере полной неразберихи, отбиваясь от наседавших советских войск. А Гитлер в последней вспышке энергии обвинял всех в предательстве.
Пока Гитлер разбирался с обороной Берлина, Борман получил шифровку от Шонеберга и пытался осмыслить ситуацию.
-- Что за ерунда?! -- с возмущением спросил он у Краузе. -- Откуда там могли взяться вражеские парашютисты?
-- Вы меня спрашиваете? -- пожал плечами Краузе. -- Скажите, а этот ваш... э-э... Шонеберг... Он, случайно, не алкоголик? Дорвался до запасов первоклассного коньяка, и... Вот ему и мерещится.
-- А черт его знает! -- с досадой воскликнул Борман. -- Кому сейчас можно доверять?!
-- Хорошо, давайте проанализируем ситуацию, -- предложил Краузе. -- Предположим, что десант действительно высажен. Таким образом, в настоящее время исключена возможность использования объекта "Гарц-2". Если мы сегодня отправимся в Зальцберг, но не сможем воспользоваться объектом "Гарц-2", мы окажемся в огромной мышеловке. Что нам там делать? Ну, побегать месяц-другой по горам, пока нас не отловят американцы.
-- Цольмер должен собрать боевую группу и ударить по противнику, -- напомнил Борман. -- Я уже несколько дней назад отдал соответствующие распоряжения.
-- Превосходно! -- с иронией воскликнул Краузе. -- А вы уверены, что эти распоряжения выполнены? И если выполнены, то каким образом? Не будет ли боевая группа "Цольмер" состоять из самого бригадефюрера и десятка юнцов с разнокалиберными винтовками без боеприпасов? Где сейчас Цольмер?
-- В Бергхофе, контролирует подготовку к прибытию фюрера.
-- Вот как... и когда он соберет боевую группу? Сколько ему на это понадобится? Когда он сможет отбить "Гарц-2" у врага? Да и сможет ли? Нет, сегодня лететь в Зальцбург нельзя. Никак нельзя.
-- Тогда... когда, если не сегодня? -- занервничал Борман.
Краузе тяжело вздохнул. Разговор происходил в бункере, в одной из комнат доктора Штумпфеггера. Атмосфера бункера угнетала и Краузе хотелось скорее выйти на воздух, -- пусть даже пахнущий гарью, пронизанный пулями и шрапнелью.
-- Весьма печально... весьма, -- подосадовал Краузе. -- План был так безукоризненно сработан! Без всякого риска погибнуть под бомбежкой или артобстрелом, вдыхая живительный горный воздух, мы могли спокойно завершить дела, -- и в относительной безопасности и комфорте быстро переместиться за океан. И вдруг какие-то непонятно откуда и зачем взявшиеся парашютисты все испортили! Как это некрасиво с их стороны! Надеюсь, ваш Цольмер разберется с ними...
-- Да черт с ними, с этими парашютистами! -- ударил ладонью по столу Борман. -- Нам что делать теперь? И что делать Цольмеру?
-- Как ни жаль, но придется перейти к выполнению запасного варианта, -- ответил Краузе. -- Сейчас я буду уговаривать фройляйн Браун убедить фюрера остаться в Берлине. И вам, господин Борман, придется собрать все свое мужество, чтобы сопроводить фюрера до конца его пути. А Цольмер... пусть он действует по плану. Профессор Борн и Шонеберг не должны попасть в руки врага: слишком много они знают. И уж, безусловно, и "деген" и объект "Гарц-2" должны быть уничтожены.
Днем 22 апреля удивленный Цольмер перечитал телеграмму от Бормана, предписывающую ему: выдвигаться в Линц; вступить в командование танковым батальоном, выделенным в его распоряжение из состава 1-й танковой дивизии СС и двигаться в район Фридрихсбрюка; в районе Фридрихсбрюка соединиться с 4-м учебно-запасным подразделением СС и очистить Фридрихсбрюк от вражеских парашютистов. Цольмер снова сел на мотоцикл и ринулся в Зальцбург, а оттуда -- в Линц.
В тот же день телеграфист "Бергхофа" принял еще одну телеграмму, адресованную доверенному лицу Бормана -- фон Хуммелю. Хуммель занимал должность начальника группы IIIб в Департаменте экономических и социальных проблем и осуществлял по заданиям Бормана перемещение ценностей и людей за границу. Телеграмма от Бормана Хуммелю гласила: "22.4.45. Hummel, Obersalzberg. Bin mit vorgeschlagener эbersee SЭd Verlagerung einverstanden. Reichsleiter Bormann." Считаю необходимым привести ее текст в оригинале, чтобы избежать двусмысленных толкований.
Прочитав телеграмму, Хуммель понял: у Бормана что-то не получилось, основной план не сработал и Борман решил задействовать его канал переправки. Но для этого Борман сам должен добраться до Швеции. Как он это собирается сделать? Впрочем, какая разница? Сейчас надо связаться со своими людьми в Швеции и дать указание о подготовке канала к приему клиента.
Оказавшись в Линце, Цольмер с огромным возмущением обнаружил, что танковый батальон во главе с СС-гауптштурмфюрером Рихардом Райхелем состоит из одного танка и трех десятков солдат. Связавшись с Будвайзом, Цольмер выяснил, что 4-е учебно-запасное подразделение СС под командованием СС-гауптштурмфюрера Шубаха снялось с места прежней дислокации утром 22 апреля, но где оно находится сейчас, никто не знает. Связи с Фридрихсбрюком нет. Шубах бесследно исчез вместе со своим подразделением. Как штурмовать захваченный врагом Фридрихсбрюк тридцатью солдатами при поддержке одного танка?
Пока Цольмер размышляет о доставшейся ему тяжелой задаче, давайте посмотрим, как поживают наши герои, сорвавшие гениальный план Краузе и Бормана, и доставившие столько головной боли Цольмеру.