Аннотация: Никто не способен так опозорить Великий праздник, как наш собственный МИД.
Стыдно за власть, позорящую Великий Праздник!
В последнее время много раздается речей о пересмотре итогов Второй Мировой войны и о "покаянии России". Особенно модно говорить о пресловутом "покаянии" в отношении т.н. "прибалтийских государств". Вместе с тем даже на Запде вынуждены признать, что сталинские репрессии в отношении населения Прибалтики не носили характера геноцида, поскольку людей репрессировали не как латышей (эстонцев, литовцев), а исключительно по политическим соображениям.
Вместе с тем неопровержимо доказано, что в период Второй Мировой войны находившиеся на службе Германии латышские полицейские подразделения (впоследствии влившиеся в части войск СС, такие как 15-я и 19-я пехотные дивизии ваффен СС) осуществляли геноцид русского и белорусского населения. Наиболее убедительный факт подобного геноцида приведен в книге Сергея Чуева "Спецслужбы Третьего рейха". Вот цитата:
"К лету 1944 г. общая численность латвийских полицейских, пограничных, вспомогательных, строительных частей и СД составляла 54 504 чел. Еще 32 418 человек служили в рядах СС, 628 -- в авиационном легионе, 10 584 -- в РАД и организации Тод-та, 12 159 -- в немецких частях в качестве "хиви".
В 1956 г. эмигрантский военно-исторический журнал "Часовой" опубликовал статью бывшего офицера по особым поручениям штаба РОА поручика В. Балтиныпа (латыша по национальности) под названием "Не смею молчать". Рассказ этот о действиях латышей в Белоруссии (Витебская область):
"В 1943 г. началась постепенная мобилизация латышей для пополнения значительно поредевших добровольных латышских частей. Главой латвийского "Эсэс" немцами был поставлен генерал Бангерскис.
В конце 1943 г. я был командирован одним латвийским учреждением в Россию -- в бывшую Витебскую губернию. Многое видел я сам, многое узнал со слов жителей деревень Князеве (Красное), Барсуки, Розалинр и др. Когда немецкие части, занимавшие эти деревни и вполне терпимо относившиеся к населению, ушли, им на смену пришли части лат-ехийского "Эсэс". И сразу начался страшный беспри-чЛнный террор. Жители были вынуждены по ночам разбегаться по лесам и скрываться в них, как дикие звери.
В 1944 г. я приехал в деревню Морочково. Вся она была сожжена. В погребах хат расположились латышские эсэсовцы. В день моего приезда их должна была сменить вновь прибывшая немецкая часть, но мне все-таки удалось поговорить по-латышски с несколькими эсэсовцами. Я спросил у одного из них: "Почему вокруг деревни лежат непогребенные трупы женщин, стариков и детей -- сотни трупов, а также убитые лошади?" Сильный трупный запах носился в воздухе. Ответ был таков: "Мы убили их, чтобы уничтожить как можно больше русских". После этого он подвел меня к сгоревшей хате. Там лежало также несколько обгорелых тел, полузасыпанных соломой и пеплом. "А этих, -- сказал он, -- мы сожгли живьем..."
Когда эта латышская часть уходила, она взяла с собой в качестве наложниц несколько русских женщин. Последним вменялось в обязанности также стирать белье солдатам, топить бани, чистить помещения и т.п. После ухода этой части я с помощью нескольких человек разрыл солому и пепел в сгоревшей хате и извлек оттуда полуобгорелые трупы. Их было 7, все были женскими, и у всех к ноге была привязана проволока, прибитая другим концом к косяку двери. Сколько же мук перенесли несчастные, прежде чем они умерли!
Мы сняли проволоку с окоченевших обгорелых ног, вырыли семь могил и похоронили несчастных, прочитав "Отче Наш" и пропев "Вечную память". Немецкий лейтенант пошел нам навстречу. Он достал гвозди, доски, отрядил в помощь нам несколько солдат, и мы, соорудив семь православных крестов, водрузили их над могилами, написав на каждом: "Неизвестная русская женщина, заживо сожженная врагами русского народа -- латвийскими эсэсовцами ".
На следующий день мы перешли маленькую речку и нашли вблизи нее несколько уцелевших деревянных хат и жителей. При виде нас последние испугались, но нам удалось быстро успокоить их. Мы показали им семь свежих крестов и рассказали о том, что видели и сделали. Крестьяне горько рыдали и рассказывали о том, что им пришлось пережить за время пребывания здесь латышских эсэсовцев.
Не помню название деревни, в которой внимание мое привлекла туча мух, кружившаяся над деревянной бочкой. Заглянув в бочку, я увидел в ней отрезанные мужские головы. Некоторые были с усами и бородами. Вокруг деревни мы нашли немало трупов расстрелянных крестьянок. После разговора с уцелевшими жителями у нас не осталось сомнений в том, что и здесь также оперировали латышские эсэсовцы, показавшие свое "мужество и неустрашимость" в расправах над беззащитным населением. Все остальное, творимое ими, кажется ничтожным по сравнению с той страшной бочкой и заживо сожженными в хате женщинами.
На такие же факты пришлось натолкнуться и в Псковской губернии со стороны эстонских эсэсовцев. Не удивительно, что все мужское население уходило в леса -- в партизаны, чтобы оказывать хотя бы тайное сопротивление подобным отрядам, не будучи в силах справиться с ними другим путем.
В Риге на Московском форштадте гитлеровцы создали еврейское гетто, охрана и управление которого были также возложены на латышей. Не стоит распространяться о зверствах, которые там творились.
За "храбрые действия" латвийских частей эсэс генерал Бангерскис получил от Гитлера чин генерал-лейтенанта и немецкий железный крест.
В 1945 г. после окончания войны несколько тысяч русских власовцев, а также сам генерал Власов и генералы П. Н. Краснов, Шкуро, А. А. Малышкин, В. Ф. Жи-ленков, Г. Н. Трухин, Ф. И. Закутный, Д. Е. Благовещенский и др. были насильно выданы английским командованием большевикам, но ни один эсэсовец не был выдан большевикам. В ответ на бесчинства латышских и эстонских эсэсовцев на российской территории генерал Власов сказал в редакции рижской газеты "Сегодня": "Народы, которые хотят самостоятельности, должны сначала ее заслужить, а потом просить о ней..."
В этой связи удивляет то факт, что российский МИД даже не ставит вопроса о принесении официальных извинений властями Латвии за геноцид русского населения. Более того, это даже не было поставлено условием прибытия президента Латвии на празднования в Москве. Не говорю уже о позорном поведении Буша: откуда простому техасскому парню знать, кому нынче в Латвии ставят памятники и кого объявляют "борцами за свободу"? Но наш МИД был обязан обозначить этот вопрос и дать соответствующие разъяснения. Но МИД хранит постыдное молчание. Иначе, как позорными пережитками козыревщины ("хорошие" отношения с Западом любой ценой) объяснить столь прискорбный факт нельзя.
Мне стыдно за наши власти, пасующие перед наглостью и лживой пропагандой "демократической" Европы. Мне стыдно за власть, пригласившую покровительницу геноцида русского народа Вике-Фрайберге на Великий праздник нашего народа.