|
Александр Гутов
Московский дворик
После дождей земля сырая, после людей не только рая
даже чистилища нет в запасе, - скажет какой-нибудь новый историк.
Люди ? а! те что толпятся в массе, плод их деяний нелеп и горек.
Вот тебе, бабушка, и московский дворик.
Тот, что добрее, напишет: шли мы к этому долго, и вот ошибка.
Каждый из нас немножко Шлиман. Срезали малость? да ты не шибко...
Что там? Слои благородной пыли, где прохлаждались Парис с Кассандрой?
Словно крестьянство в тридцатом или как виноград, помнишь ты, под Массандрой?
Но виноград - он растет, бессмертен, осенью выйдешь - полны прилавки. Люди? Живут, после ковки ли, Кафки.
Карлоса вздел Дон Жуан на вертел. Вертел ли, шпага - с небес булавки.
С неба кто смотрит? такие выси! После дождей земля намокла.
Люди? А! те что играют в бисер. Что-то разбили? Пусть вставят стекла.
После меня хоть потоп в цать баллов, - крикнул один в столице галлов,
ближним поставил тьму фингалов - значит, явил монаршью милость.
Вечер давал - штук пятьсот мангалов - меньше нельзя - средь аллей дымилось.
Ясно, что те, кто внизу, устали. Перечитаешь - сплошная Гойя:
в руки топор, - и громить кунстхалле, равенство, братство - все такое.
Вышел Ильич на ранней зорьке, стрельнул, - попал в ворону-птицу;
рядом стоял случайно Горький и написал о том страницу.
Стрельнул, конечно, за ради шутки, благо, двустволка под рукою,
так, пару раз. А в промежутке - равенство, братство - все такое.
Ищет графолог средь книжных полок, кем поживиться - сплошь мартиролог: все благородны и волос долог.
Гоголь писал весь свой век комменты, слал эсэмэски друзьям по мобиле,
позже спалил свои эксперименты, крикнул: "не я!" Тут и в гроб забили.
Камень поставили прям на кочку, позже сменили без всяких прений.
Коли мудрец - забирайся в бочку, коли пророк - жди по лбу камений.
Лев заблудился среди имений, взял домотканное, - снял сорочку.
Длиннобородый создатель этик или религии - все едино,
выдал на каждый вопрос ответик и провалился в свои седины.
Как-то сегодня несовременен, стар - это хуже, чем быть с лишаем,
прыгнул под поезд чудак Каренин, так как сочувствия был лишаем.
Прыгнул, успев отстегнуть манжетик и котелок зашвырнуть подале;
просто старик переврал сюжетик, сидя в уютном своем подвале.
Бедный Евгений и бедный Йорик. Вот тебе, бабушка, и московский дворик.
|
