"Нужно помнить, что мы не способны видеть мир в его реальности. То, что мы видим и что мы не видим, определяют наши теории, стереотипы мышления, культурные клише..."
Альберт Эйнштейн
Знание сегодня имеет такой огромный авторитет не потому, что наука открыла многие законы мироздания, а потому, что знание дало возможность создать огромные материальные богатства. Поэтому, все что преподносится наукой, становится такой же сакральной истиной, как когда-то религиозные постулаты.
Наука объявила, что она способна объяснить все явления жизни, способна открывать объективные истины, изменять физическую природу и природу человека. Но наука, логически осмысляя мир, его упрощает, так как видит только те проявления жизни, которые поддаются наблюдению и классификации.
Наука видит и рассматривает только физический материальный мир, мир же метафизичен. Наука воспринимает мир как загадку, которую можно расшифровать, в то время как мир для человека, как был, так и остался неразгаданной тайной.
В середине 19-го века Иммануил Кант заявил, что объективных истин не существует, что человеческий разум не способен понять мир, и сформулировал идею абсолютного субъективизма. Кант отрицал какую-либо взаимосвязь между тем, как мы воспринимаем мир, и тем, каков он на самом деле.
Человечество воспринимает окружающее через созданные им самим категории, не существующие в природе. Пространство измеряется сантиметрами, метрами, километрами, время - секундами, минутами, часами. Реальный же мир характеризуется качествами. Разум использует логику как средство познания мира, но логика статична и конечна, природа же непрерывна и бесконечна. Мир многомерен, объемен, логика одномерна и линейна.
Интеллект обладает способностью понимать и анализировать только застывшие формы, в то время как все жизненные явления находятся в состоянии непрекращающихся изменений. Интеллект берет любое явление в его статике, выделяет его из потока жизни, затем его расчленяет, анализирует каждую отдельную часть и затем включает найденную информацию в уже существующие структуры знаний, а жизнь материи и нематериальных явлений происходит как постоянное изменение в процессе многочисленных взаимосвязей всех частей.
Логический анализ, отделяя одно явление от другого, разрывает взаимосвязи, снимает противоречия, заложенные во всех жизненных процессах, и создает принципиально нечто иное - плоский, статичный, зафиксированный в выработанных самим человеком категориях искусственный мир.
Аналитический метод - это нечто вроде скальпеля хирурга, он может дать информацию о механизме тела, но не дает целостного знания о здоровье человека на операционном столе, так как физическое состояние его тела лишь видимая глазом материальная составляющая того многомерного явления, которое представляет уникальный индивид.
Способен ли человек логикой, разумом понять мир, задает вопрос сегодняшняя наука, потерявшая веру в свое всесилие. На этот вопрос отвечает Библия.
Адам был изгнан из Рая за то, что вкусил от яблока Познания. В Раю он наслаждался безмятежным существованием, приобретя знание, он был обречен на вечное страдание, потому что знание приносит страдание. Он утратил свою невинность, т.е. невежество, которое позволяло ему быть счастливым. Недаром христианская церковь говорила о невинности как о важнейшей добродетели. Утратив невинность, человек становится игрушкой своих пороков. Ветхий Завет говорит, что Разум человеку был дан не богом, а дьяволом, предложившим человеку яблоко греха, яблоко Познания.
Человек, вкусив от яблока, возомнил себя равным Богу, но тот разум, который получил Человек от дьявола, дал ему возможность открывать лишь низшие истины физического мира, высшие же, метафизические истины, ему недоступны. Высшим Разумом обладает только Создатель.
Разум, данный человеку, - это не ключ к двери, открыв которую человек может увидеть мир во всем его объеме, разум лишь заглядывает в замочную скважину и видит в ее просвете крохотный участок гигантского мироздания.
Наука расширила видение человека, создав множество инструментов она дала ему возможность видеть дальше, больше, рассматривать те детали, которые раньше не были видны, но рамка замочной скважины отсекает большую часть панорамы.
Не в состоянии увидеть единую картину мира, наука предлагает множество теорий, догадок, концепций, каждый может выбрать ту, которая ему наиболее близка, и считать ее правильной, отвергая остальные, неправильные.
Наука признает, что она не в состоянии соединить все существующие концепции в единое, органическое, осмысленное целое, а религия говорит, что мир разумом непознаваем, и предлагает просто верить. Единственно правильную концепцию мира знает только тот, кто его создал, Господь Бог.
Если человек не может понять законы природы, созданной богом, то он может хотя бы понять законы общества, которое он создал сам. Наука об обществе базируется на фактах, факты же могут интерпретироваться по-разному, и каждая концепция общественного устройства использует одни и те же факты по-своему. Сотни концепций были созданы, но стало ли более понятно, по каким законам живет и развивается общество?
Как говорил экономист Джон Мейнард Кейнс: "Современная цивилизация прикрыла плоской пленкой науки и культуры реальность океана жизни, и мы, как водяные пауки, скользим по ее поверхности, не понимая, что происходит в глубине вод."
До середины 18-го века философия была частью религиозного, метафизического мировоззрения, она пыталась ответить на фундаментальные вопросы бытия и в определенной степени на эти вопросы отвечала, так как рассматривала мир в его органическом единстве.
С началом индустриальной революции философия утратила свои позиции, уступив место практической науке, в которой началось отделение одних видов знания от других. Как и в индустрии, в науке стало цениться лишь знание специализированное.
Престиж философии, отвечающей на вопрос о смысле бытия, резко упал, зато высоко поднялся престиж прикладной науки, отвечающей на вопросы устройства быта. Новому времени, времени Прогресса, требовались не философы, объясняющие мир, а люди его изменяющие, узкие специалисты, знающие только свою, отдельную от других сферу.
Русский философ Соловьев (1834 -1881), "... (наука), обособив отдельные элементы, довела их до крайней степени развития, какая только возможна в их отдельности, но без внутреннего органического единства они лишены живого духа, и все это богатство является мертвым капиталом."
Олдос Хаксли: "Научная абстракция живет в сознании масс как абсолютная истина, хотя в ней нет ни истинного знания реального мира, ни понимания происходящих событий. Научная картина мира не отражает реальный мир, это искусственная модель, представляющая мир как машину, в которой нет ничего, кроме ее функции, в то время как непосредственный, глубинный метафизический опыт, накапливавшийся в течение тысячелетий, несущий в себе истинное знание, отброшен узкими специалистами за ненадобностью."
Испанский философ Ортега-и-Гассет: "Его (специалиста) нельзя назвать образованным, так как он полный невежда во всем, что не касается его специальности. В то же время в глазах общества он не невежда, так как он "человек науки" и знает в совершенстве свой крохотный участок знаний. Его нужно называть ученым невеждой, и это означает, что во всех вопросах, ему неизвестных (а их подавляющее большинство), он поведет себя как знаток. ...эти люди символизируют власть науки и осуществляют реальную власть, формируя общественное мнение. Их варварство непосредственная причина деградации знаний и самого общества."
Бернард Шоу: "Специалист - это человек, натренированный не понимать ничего выходящего за пределы его специальности." Комментируя теорию Адама Смита о разделении труда, Шоу, со свойственной ему иронией, писал: "Современный работник на фабрике иголок должен быть в 10 раз менее умен и опытен, чем ремесленник, делавший иголки в одиночку. Что же мы получили? Вместо одного умного мы получили 10 идиотов и дешевые иголки в придачу."
Специализация науки привела к огромным достижениям в практической сфере, но, разделенная на множество замкнутых отраслей знания, привела к тому, что никто не в состоянии увидеть мир в его целостности, в его объеме.
"Где Мудрость,
которую мы потеряли в Знании?
Где Знание,
которое мы потеряли в Информации?"
Английский поэт Томас Эллиот
Мудрость и знания когда-то определялись их качеством, способностью видеть глубину и широту мира, а современная информационная эпоха, рассматривая мир только в его поверхностном, внешнем слое, видит мир лишь через факты и идеи. Количество фактов и идей превратилось в индикатор прогресса. В индустрии - это количество промышленных товаров, в культуре количество товаров культуры, в науке количество исследований.
Как сегодня определяется статус ученого? По количеству опубликованных книг и статей в научных журналах. Ценность, значимость его работ для науки также определяется числом, числом упоминаний его имени в работах других ученых.
При подсчете учитываются и позитивные и негативные оценки научного исследования, так как критерий качества трудно определим, часто субъективен, поэтому качественная оценка заменяется критерием количественным, но это замкнутая система, из которой нет выхода на качественно более высокий уровень знаний.
Погоня за количеством, а не за качеством знаний, отражение фундаментальной идеи демократии, всеобщего равенства, и не только социального, но и равенства в знании. В условиях демократии мнение одного человека не хуже и не лучше, чем мнение другого, они равны в своей ценности.
Равенство мнений выражается формулой "Everybody has a right to his opinion". Мнение любого человека, вне зависимости от его интеллектуальных способностей и знаний, воспринимается как равное всем другим мнениям. Но любое мнение субъективно, как же определить какое мнение является объективным?
В демократическом обществе право всегда большинство, поэтому мнение, с которым согласно большинство, становится объективной истиной. И индивид, будь это средний человек или ученый, чье мнение отличается от общепринятого, перестает доверять самому себе и верит только тому, что исходит от большинства.
Числа в индустриальный век приобрели небывалый престиж, стали частью культуры и обладают мистической властью над людьми, которые видят мир через цифры и оценивают свою жизнь в цифрах. Если человек способен видеть мир только через цифры и слова - символы вещей и явлений, а не объемную реальность, то почему его интуитивное видение вне системы символов совпадает с интуицией других людей?
Гегель объяснял этот феномен существованием Высшего Разума, который формирует каждое индивидуальное сознание по одним и тем же законам. Там, где индивидуальная интуиция совпадает с принятой обществом системой символов, там и лежит объективная истина. Объективным мнение становится тогда, когда оно выражается в принятых обществом стереотипах, и это особенно ярко проявляется при сопоставлении видения мира различными культурами - они различны. Мы видим мир не столько в его физической конкретности, сколько в общепринятых клише, принятых с детского возраста в каждой определенной культуре.
Дьюи, лидер американской позитивистской философии первой половины 20 века, считал, что поиск истины, т.е. пассивное наблюдение того, что нас окружает, должно уступить место активному исследованию, которое ставит перед собой задачу "объективной" трансформации объекта исследования.
Он приводит, как пример, выделение металла из руды. Руда не может быть применена в практике производства, также как сырые пищевые продукты, которые становятся приемлемы как еда лишь после их активной обработки. То же относится к убеждениям, они становятся истинными лишь в том случае, если они прошли обработку в процессе восприятия общей культуры.
В далеком прошлом люди верили в то, что земля плоская, и в то время это была объективная истина. Сегодня мы верим, что мы одни во Вселенной и это тоже объективная истина, потому что она принята всеми.
Вера в числа, в количество появилась не сегодня, предвосхищал эту веру Пифагор, который создал не только "пифагоровы штаны", но целую философскую школу последователи которой видели в цифрах единственный достоверный факт. Пифагор видел в числах сущность природы и считал, что, зная законы цифр, можно найти ключи.
В 19-м веке Кант говорил, что всякое знание настолько наука, сколько в ней математики. В его время вера в силу цифр приобрела особое значение, общество вступало в индустриальную эпоху, на числах стоял весь технический прогресс.
В предшествующие эпохи поиск знаний во многом проходил в сфере качественного, чувственного, интуитивного опыта, но он был слишком расплывчат, метафизичен, и, хотя давал широкое представление о мире был не продуктивен как инструмент создания материальных ценностей. Наука предложила конструктивные методы решения конкретных проблем упрощая объем явлений до цифровой системы измерений. Вера в цифры как абсолютную истину выражается общепринятой формулой, "слова могут врать, но цифры врать не могут". Но цифры могут врать, также как и слова.
Цифры в век Разума превратились в язык новой религии, науки и техники, и сегодня результаты, которые выдает машина, работающая с цифровым кодом, компьютер, вызывают такой же священный трепет, как когда-то бормотание шамана.
В фильме 30-х годов "Волшебник страны Оз", где волшебник представляет созданную им машину прорицающую будущее, обнаруживается, что внутри машины сидит сам волшебник и машина говорит то, что нужно ему. Обман раскрывается. Но тогда, в тридцатые годы, еще не было компьютера, и уважение к машине еще не достигло уровня сегодняшней, почти религиозной веры в ее всесилие.
Когда-то наука, обслуживая интересы высших классов и всемогущей церкви, искала не только ответы на практические вопросы жизни, но и на глобальные вопросы мироздания. У имущих классов было достаточно времени на размышления о смысле бытия, смысле человеческой жизни.
В эпоху Просвещения появился новый заказчик, буржуазия, и наука начала искать ответы на главный вопрос для нового класса - как увеличить свое материальное богатство. Знание, необходимое в практике производства товаров, стало важнейшим капиталом в процессе рождения нового, созидающего класса.
Практическое знание изменяло материальный мир, но без изменения мировоззрения масс материальный Прогресс был бы невозможным. Появилась необходимость в создании новых истин, в каждой национальной культуре они складывались стихийно, но направлялись и формулировались идеологией, религиозной, политической, экономической, создаваемой власть имущими.
Русский философ Шестов: "Истина признается таковой, когда она дает не постижение мирового порядка, а реальную власть над людьми, когда она социально организует массу."
"Knowledge is power", знание - это власть, говорил Фрэнсис Бэкон и добавлял, что реальной властью над умами обладают не те, кто открывает объективные истины, а те, кто их создает. Истина не открывается, она творится, творится силой. Сила и есть истина.
Наиболее наглядно эту систему воплотили тоталитарные режимы ХХ века, они создавали новые истины, которые использовались для "социальной организации масс". Когда образование, воспитывающее абстрактное мышление, стало всеобщим, стало возможным внедрять абстракции новых истин в сознание масс.
Все идеологии ХХ века - коммунизм, фашизм, демократия находились в конфликте друг с другом, но общим для них были абстрактные идеи оторванные от реальности. В одном случае "мировое братство", в другом "зов крови", в третьем "свобода индивида".
Наиболее жизнеспособной оказалась экономическая демократия, так как ее идеологией был прагматизм, в котором свобода индивида понималась как свобода экономической деятельности, нейтрализующей его естественное желание понимать что-либо существующее вне Дела.
Как писал просветитель Жан-Жак Руссо: "... в правильно функционирующем обществе люди должны быть всегда чем-то заняты. У них не должно быть времени на размышления. Размышления приводят к желанию узнать больше, понять больше, чем другие, а это приведет к неравенству".
Занятые своим "Делом" посвящают ему всю жизнь без остатка, времени на размышления не остается, размышления - бессмысленное, бесплодное занятие, отвлекающее от главной цели, и незнание людьми системы делает ее власть над людьми абсолютной.
"Знать что-то об обществе и понимать его далеко не одно и то же. Понимание общества не дается автоматически, опытом жизни в этом обществе. Виртуозы по умению жить в обществе обычно являются полными кретинами в понимании его, а те, кто понимает свое общество (что встречается чрезвычайно редко), как правило, бывают плохо приспособленными к практической жизни в нем." Александр Зиновьев.
Европа пестовала свой класс интеллектуалов рассматривая его как высший слой общества. Америка же видела в интеллектуальной деятельности лишь форму паразитирования. Лидер первой протестантской колонии, основанной в болотах Вирджинии в начале 17-го века, капитан Смит, провозгласил основной принцип выживания на новом континенте - "Кто не работает, тот не ест", в евангелической традиции эта формула приписывается апостолу Петру. Выживание в нечеловеческих условиях дикого континента требовало отказа от интеллектуальной деятельности не ведущей к конкретным результатам.
Эта позиция изменялась во времени, но общество, ставящее только материальные цели, продолжало игнорировать высшие вопросы бытия. Интеллектуальный поиск не отвечает на вопросы повседневной жизни, а они главные в условиях экономической демократии. Ум, в этой системе оценок, ниже практического результата действия - "Если ты такой умный, то почему ты такой бедный.", гласит народная поговорка, ставшая сегодня международной. Работа интеллекта оценивается лишь тогда, когда она воплощается в конкретном и продаваемом продукте, все остальное обычно называют интеллектуальным вздором - "Intellectual rubbish".
Современный человек нуждается не в знании, а в информации, которую можно применить сегодня, сейчас. В цивилизации бизнеса человек делающий, человек полноценный, человек думающий неполноценен, он ничего не создает, а своими размышлениями может внести сомнение в целях жизни в умы людей полноценных. Стремление понять процессы происходящие в обществе всегда было угрозой для существующего статус-кво. Понимание принципов, на которых построена система власти, могло привести к конфронтации, к попыткам изменить систему.
Особенно наглядна эта опасность в тоталитарных обществах. Советские власти не раз убеждались в угрозе, которую несла в себе интеллигенция. Она находилась под подозрением и контролем с момента возникновения "пролетарского государства", многие были высланы, оставшиеся были выделены в особую группу "спецов", "технарей", готовых служить любой системе, любой власти.
Страх советской власти перед научной и культурной элитой имел иные формы и иные корни, нежели американский антиинтеллектуализм, но их объединяло одно: понимание, что реальное знание, понимание общественных процессов благодаря образованному классу может широко распространиться в обществе.
Американская демократия никогда открыто не преследовала свою интеллигенцию, но также как и Советская Россия, нейтрализовала интеллектуальный класс, предложив им стать высокооплачиваемыми "спецами", профессионалами, знающими только свое дело, а для "мыслителей" создала академическую, университетскую резервацию.
Сами условия экономического общества выталкивают "мыслителей" на обочину, система нуждается в исполнителях конкретных задач, а не в ренессансных гениях с широким кругозором. Системе нужны специалисты не знающие ничего, что лежит за пределами профессиональных знаний, служащих режима, любого режима, будь то советская власть или американский бизнес.
Гении нерентабельны в условиях производства, они также непродуктивны и в стандартизированной индустрии культуры и пропаганды. Они мешают упорядоченному функционированию системы и часто противопоставляют себя существующим властям.
Сама структура технологической цивилизации, вне зависимости от решений управляющей элиты, воспитывает у людей нежелание понимать. Никто не задумывается как работают телевизор, холодильник, автомашина, телефон. Миллионы людей сегодня работают с компьютером, но мало кто знает что стоит за картинкой монитора. Компьютеризация создала огромные богатства и в то же время сделала жизнь менее понятной. Желание любопытствующих понять принципы работы окружающей нас со всех сторон техники, не имея специальных технических знаний, может привести к поломке. Единственно возможный подход - пользуйся и не думай.
Общественные отношения также достигли такого же уровня сложности, как и окружающая нас техника. Не нужно понимать фундаментальные принципы, на которых они построены, нужно уметь ими пользоваться. Система жизни вырабатывает недоверие к собственным мыслям, собственным решениям и вместо инструментов понимания предоставляет набор инструментов адаптации к существующим условиям.
Да и сам индивидуальный, непосредственный опыт в высоко специализированном обществе не дает ключей к небывалому по широте набору декораций, штампов, клише и эфмиизмов, скрывающих истинный механизм социальных процессов. Поэтому попытки понять процессы окружающей жизни выглядят как жалкие претензии осмыслить не поддающийся пониманию мир.
Каждый отдельный человек живет внутри своего социального кокона, он "атом" социального универса, и этим атомом, не желающим знать того, что лежит за пределами его социальной ниши, таким человеком легко можно манипулировать. Манипулировать атомами, каждый из которых, по отдельности, не в состоянии противостоять внешним силам можно не применяя прямого насилия.
В тоталитарном обществе Оруэлла, в его книге "1984", насилие применялось лишь в крайних случаях. Все было построено на убеждении. Чтобы выжить в мире созданном Партией необходимо искренне поверить и принять все ее постулаты. Герой, Уинстон Смит, как и все граждане, должен поверить и принять истины провозглашенные Партией. Дважды два - пять, лед тяжелее воды, хотя это противоречит здравому смыслу и ежедневному опыту. Поверить же самому себе, своим чувствам, интуиции, собственному опыту означает стать бунтарем, противопоставить себя не только системе, но и самому обществу, даже близким людям.
Партия учит, что индивидуальное восприятие мира не имеет никакого отношения к реальности, оно субъективно а значит неверно. Если завтра Партия будет говорить противоположное тому, что она говорила вчера, тогда сегодняшняя истина становится правдивей истины вчерашней. Партия дает людям то знание, то видение мира, которое соответствует ее интересам в данный момент,.и фальсифицированный мир, где дважды два - пять, а лед тяжелее воды, как становится единственно существующей реальностью.
Мир, созданный Оруэллом, социальная фантазия. В современном обществе не Партия, а средства массовой информации воспитывают мировоззрение и восприятие мира, впечатывающего в сознание, как в компьютерную матрицу, стандартное видение мира, унифицированное мышление и трафареты поведения, в котором нет и не может быть истинного знания.