В наше время очень трудно найти себе работу по душе, за которую платили бы хорошие деньги. Поэтому, расставшись с Шмупсом, с которым мы столько лет ревизорствовали, я долго не мог найти себе нормальную работу и перебивался случайными заработками. Наконец, мне позвонил один знакомый и сообщил, что и для меня нашлось место в этой жизни. На планете Земля, расположенной где-то на отшибе нашей Галактики, требовался сотрудник в Отдел инопланетных исследований с опытом работы. Поскольку я на своем веку повидал уже немало планет, то они, рассмотрев моё резюме, сказали, что я им подхожу.
Отдел инопланетных исследований оказался обычной шарашкиной конторой, располагавшийся где-то на задворках огромного серого здания. Но зарплату в нём платили неплохую. А командировочные были так и вообще замечательные. Зачем Земле надо было тратить большие деньги на космические исследования, когда значительно проще и дешевле было бы скачать общегалактическую базу данных, мне за полтора года выяснить так и не удалось. Земляне и здесь решили идти своим путем. Возможно, что они не доверяли общегалактической базе данных, действительно содержащей массу ошибок и субъективных мнений, и решили, что лучше наделать свои собственные ошибки, чем верить в чужие. Но, по-моему, основной целью работы Отдела было обеспечение его сотрудников зарплатой.
Особых проблем с трудовым коллективом у меня не возникло. Земляне - типичные гуманоиды, почти ничем не отличающиеся от нас. Да и про планету Земля я ничего плохого сказать не могу. Но и ничего хорошего тоже. Планета как планета. Разве что воды побольше, чем на других. Да, воду они лить любят...
Когда меня после очередного длительного безделья наконец-то опять послали в командировку, то я очень обрадовался. Всё лучше, чем шарики гонять сидя за компьютером, да и командировочные не лишние, но главное, я действительно очень люблю путешествовать.
Целью моей командировки была Реомюрия - небольшая холодная планетка, расположенная довольно далеко от Земли. И чем она заинтересовала руководство Отдела? Может быть, им требовалась типичная ничего из себя не представляющая планета? Тогда это действительно очень удачный выбор.
А вот на Элупию я бы никогда специально не полетел. Но, летя на своей ракете в созвездии Гончих Псов, я потерпел маленькую катастрофу - у меня треснул бак, и горючее вылилось в космос. Пришлось садиться на первую попавшуюся планету. Первой попалась Элупия - планета с высокоразвитой цивилизацией, о которой я слышал, что "они очень отличаются от нас". Совершив аварийную жесткую посадку в космопорте, я окончательно доломал свою ракету.
Войдя в здание космопорта, я увидел за окошком толстого чиновника. Это был типичный элупинец. Его грязно-зеленое амёбоподобное тело было снабжено множеством различных щупальцев с присосками, а в центре его туши было что-то напоминающее клюв. Из одежды на нём был только пёстрый пояс. Интуитивно я понял, что он мне улыбается.
- Вас приветствует космопорт Элупии! - включив электронный переводчик, обратился он ко мне. - С какой планеты вы прибыли к нам?
- Я прибыл с Земли.
Он, довольно долго поискал в компьютере, а затем произнес:
- Нет такой планеты.
- Как же нет! Это в Солнечной системе, а ближайшая к Солнцу звезда - Альфа Центавра.
- Альфа Центавра? Что-то знакомое, - сказал он и снова посмотрел в компьютер, - да Альфа Центавра есть. А Земли нет.
- Но я же существую!
Он внимательно посмотрел на меня. Наверное, я должен был от его взгляда превратиться в кучку пепла или растаять как мираж. Убедившись, что я так и не исчез, он немного смягчился:
- Хорошо, будем считать, что вы с Земли, хотя землян у нас пока не было. С какой целью вы прибыли на Элупию?
- Мне надо отремонтировать свою ракету.
- Это частный визит или официальный?
- Будем считать, что частный. Я не намерен вести здесь какие-либо переговоры.
- Вы торговец, турист или шпион?
- Я исследователь планет.
Он заглянул в компьютер и сказал:
- У меня нет такой графы.
- Тогда напишите, что я прибыл с миссией доброй воли. Хочу нести мир и сотрудничество между нашими народами, - разозлившись, начал плести я.
- У вас деньги есть?
- Нет.
Незадолго до аварии я, делая заправку в Червивии, зашел в местный кабак. Там местные шулеры втянули меня в игру, и я проиграл им все свои командировочные, номинированные в СКВ. У меня, правда, ещё оставались рубли, но даже шулеры мне сказали, что это не деньги.
- Тогда что вы можете нам принести? Так... Значит вы не торговец и не турист. Они без денег не ездят. Вы шпион. Но шпион какой-то подозрительный.
- Я же вам сказал, что у меня сломалась ракета.
- Всё-таки жаль, господин шпион, что у вас нет денег. За 5000 ликов (местная валюта планеты) мы могли бы дать вам полный перечень всех секретов Элупии и прайс-лист с указанием у кого и за сколько их можно купить.
- Я не понял, это ваша личная инициатива или государственная?
- Естественно государственная. Я же госслужащий.
- И вы так разбазариваете ваши секреты?
- Ну почему же разбазариваем. Они стоят немалых денег. Представляете, сколько вы сэкономите времени и денег с таким прайсом, - убеждал он меня.
- Спасибо за заботу, но у меня действительно нет денег.
- Даже чтобы заплатить въездную пошлину?
- Да.
- Тогда мы вынуждены взять ваш космический корабль в залог. Раздобудете деньги - выкупите.
Я согласился. В конце концов, я всё равно не буду возить ракету за собой на веревочке. Да, надо срочно раздобыть деньги на ремонт и выкуп ракеты. Чтобы не тратиться на такси, на которое у меня всё равно не было денег, я пошел в город пешком.
Город производил довольно приятное впечатление. Уютный такой, малоэтажный. Не то, что многие нынешние "монстры" - мегаполисы. Все дороги города были покрыты какой-то зеленой массой типа мха, по которой шустро передвигались элупинцы. Это было тем более удивительно, что ног у них не было, и они ползали как улитки.
- Привет, дружище! - обратилось ко мне какое-то чудище, покрытое черной со стальным отливом чешуей. Оно явно было не местным. Видимо какой-то турист с другой планеты. - Не узнаешь своего тестя?
Я был сильно озадачен. Путешествовал я немало и видел ещё и не таких тварей, но такую морду я бы точно не забыл.
- Вы ошиблись, мы не знакомы, - максимально вежливо сказал я.
- Как это не знакомы? Ты же женился на моей дочери-красавице, - обиженно произнес он и протянул мне свою ладонь. Она была размером с хороший утюг. Вдруг кожа его ладони стала прозрачной и превратилась в дисплей, в котором я увидел какую-то ящероподобную страшилищу, напоминающую помесь варана с саламандрой, которая грелась в лучах солнца.
- Я никогда её прежде не видел. Вы ошиблись. Я путешественник с Земли.
- Путешественник с Земли? - убитым голосом переспросил он. - А ей говорил, что ты принц с Фрикаделькии.
И не обращая больше на меня никакого внимания, он поплелся восвояси.
Немного успокоившись, я принялся осматривать город. Просто удивительно, я прошел уже добрых полтора километра, а мне пока не попался ни один нищий попрошайка. На углу двух улиц я увидел, как мальчишка-элупупик покупает у продавщицы с лотком что-то вкусненькое - видимо местное мороженное и почувствовал сильный голод. Всё-таки я давно уже ничего не ел.
- Сколько это стоит? - спросил я у продавщицы, отлично зная, что у меня нет ни гроша.
- Двадцать ликов за одну порцию сюпса.
- Дорого, - сказал я и собирался отойти в сторону.
- Я за него заплачу, - сказала пожилая элупинка, видимо проявив ко мне сострадание. Вид у меня действительно был довольно жалкий.
- Спасибо большое! - пробормотал я, с жадностью уминая этот довольно вкусный десерт. Внезапно я почувствовал, что у меня закружилась голова, и я теряю сознание. Видимо это какой-то местный наркотик.
Но это был не наркотик. Это было что-то гораздо хуже. Когда я очнулся, то увидел, что я превратился в длинную мохнатую "сороконожку" с семнадцатью трёхпалыми лапами, а самые задние ноги были вообще с копытами. А "сердобольная" дама-спонсор моей трансформации уже деловито одевала мне на шею ошейник и пристегивала поводок.
- Что со мной произошло?! - закричал я.
- Вы, наверное, не местный? - спросила продавщица.
- Да, я прибыл с планеты Земля.
- Смотрите, здесь же элупинским языком написано: "Инопланетянам есть запрещено".
- Я не умею читать по-элупински. У меня есть только акустический переводчик.
- Пойдем, Кукс, время не ждет, - обратилась ко мне дама и потянула поводок.
- Вы не имеете права! Я вам не собака! - закричал я, упираясь всеми лапами.
- Ошибаешься. Я тебя купила. Незнание элупинских законов не освобождает от обязанности их исполнения. Ты продался за двадцать ликов. Продавщица сюпса свидетельница. У нас ничего бесплатного нет.
- Да, это правда, - подтвердила продавщица сюпса.
- Я буду жаловаться вашему правительству! И в ООН напишу.
- Да пиши кому угодно, но потом. А сейчас не нервируй меня, Кукс, в путь!
Мы пошли по длинной улице, а затем свернули в какой-то переулок. Я шел, точнее, плелся, совершенно подавленный. К тому же последняя семнадцатая лапа меня совершенно не слушалась и постоянно притормаживала. Похоже, что она выполняла функции ручного тормоза.
- Да не переживай ты так. Считай, что я тебя спасла. Без денег ты на нашей планете через три дня бы помер.
- Я могу голодать 40 суток, - не без гордости заметил я.
- А без воды ты сколько протянешь?
- Два - три дня.
- Ну вот, что я тебе говорила! Здесь тебе бесплатно никто и стакан воды не нальет. А теперь ты пристроен. Обещаю хорошую кормежку, если не будешь перечить мамочке. Но и тебе придется мне послужить - будешь дом охранять и мои распоряжения выполнять.
- Не хочу быть холуем!
- Ты видимо ещё не понял, какое счастье тебе привалило? Видел на свалке у космопорта большую черную ракету?
- Так там вроде какой-то большой валун лежит.
- Это она и есть. Прилетели они к нам с Айдабарана. Эти айдабаранцы сразу из каменного века в ракетную эпоху вступили - вытесали из камня ракету, иллюминаторы сделали из горного хрусталя и полетели. Когда они пролетали мимо Элупии, то у них горючее закончилось, и они здесь сели. Думали, что мы им на халяву 80 тонн этанола нальем. Вот наивные. Мы бы им и за деньги спирт не продали - запрещено у нас самогоноварение под страхом смерти. А на халяву мы бы им и воздухом заправиться не дали бы. Да, людишки они были тёмные, но нахальные. Предложили мы им выполнять кое-какую грязную работу - они отказались. Видишь ли, все представителями знати оказались. Хорошо хоть они были каннибалами...
- Да что же в этом хорошего?
- Сами друг дружку съели. Большая экономия на похоронах. Только последнего за казенный счет хоронить пришлось. Так что, цени, что тебя в дом взяли.
- Я, в отличие от этих людоедов, работы не боюсь. Эх, мне бы на какую ни будь работу устроиться.
- Да что ты! Где ты, лицо земной национальности, её сейчас найдешь? А сейчас и коренному элупинцу без взятки работы не найти. И получается замкнутый круг - чтобы найти хорошую работу надо дать солидную взятку, а чтобы набрать требуемую сумму нужно иметь хорошо оплачиваемую работу. Так что быть домашним питомцем гораздо проще.
- Вообще то я родился не на Земле, а на другой планете, но здесь это похоже не имеет никакого значения.
Пришлось мне поселиться в доме Сумындры (так звали мою хозяйку) на правах то ли раба, то ли домашнего животного. Конечно, меня не оставляла мысль о побеге, но бежать в таком скотском виде, да ещё без денег и ракеты было глупо.
Мои обязанности оказались гораздо обширнее, чем я предполагал. Я стирал, готовил, ходил на рынок и охранял дом. Также периодически мне приходилось выполнять и другие, самые сокровенные просьбы Сумындры. Так что еду я отрабатывал сполна. Хотя Сумындра была взбешена, узнав, что я не ем аппетитные древесные опилки, служившие элупинцам каждодневной пищей, и даже сочная зеленая травка для меня лишь источник витаминов, но никак не полноценное питание, но после массы экспериментов, не всегда правда, удачных (например, от местных грибов я едва не протянул ноги), был утвержден список продуктов, которые я мог употреблять в пищу. Основной пищей для меня была хруптошка - местный корнеплод отдаленно напоминающий сильно мутировавшую петрушку. Не уверен, что ученые на Земле признали бы его съедобным, но мне выбирать особенно не приходилось. Не мог же я питаться одними липусами. Липусы напоминали мне земных слизней, но были значительно крупнее и умней. На Элупии они считались злостными вредителями полей, поэтому их отлавливали и безжалостно уничтожали. Но сами элупинцы ели их очень неохотно. Я тоже ел их неохотно, а была бы моя воля и не ел бы их вообще, но Сумындра включила их в моё меню вследствие их дешевизны. Мне же было очень тяжело лишать жизни эти разумные создания. Несешь, бывало, липуса с рынка, а он всю дорогу ведет с тобой философские беседы о смысле жизни.
Климат на Элупии в целом неплохой - умеренно теплый, но уж больно сырой. Эту планету неплохо было бы хорошенько высушить феном. А вот снега на ней никогда не бывает. Но однажды (дней через пять после приезда) я вышел на улицу и с удивлением обнаружил, что идет снег, а все прохожие идут в марлевых повязках. Видимо боятся, что начнется эпидемия гриппа. Внезапно я чихнул, а затем и ещё раз. Надо же, не успел выйти на улицу, а уже заразился.
- Одень повязку! Слышь ты, козел безрогий, - обратился ко мне пожилой и важный элупинец.
- А что случилось? Грипп?
- Какой на фиг, грипп. Извержение вулкана Ататау. Он всегда дымит по пятницам.
Оказалось, что каждую пятницу, в 8.15 по местному времени, вулкан извергал клубы вулканического пепла. Особого вреда пепел не создавал и быстро рассеивался. Местные жители так привыкли к этим регулярным микроизвержениям, что когда в одну из пятниц извержение не произошло, то они не на шутку встревожились: не затевает ли Ататау что-нибудь серьезное? Вызвали вулканологов, которые быстренько взобрались на гору и принялись обстукивать вулкан. В результате вулкан проснулся. Кто же любит, когда ему долбят по мозгам? Проснувшись, вулкан чихнул, и вулканологи вылетели из его жерла как Мюнхгаузен из пушки на Луну. Жаль только, что своей Луны у Элупии нет. Опорожнив свой кишечник, вулкан почувствовал облегчение, и вошел в привычный ритм ежепятничных извержений. Видимо в этот раз он просто забыл завести свой литобудильник.
Сумындра распустила слух, что животных моей породы на Земле специально используют для охраны квартир и коттеджей, и предупредила соседей, что я опасный и кровожадный зверь, способный загрызть любого, кто ко мне слишком близко приблизится. Поскольку никто из элупинцев на этой далёкой и загадочной Земле не был, и ничто о ней не слышал, да и вид у меня действительно был экстравагантный, то ей поверили. Меня обходили стороной как прокаженного, и со мной почти никто не общался. Впрочем, был один индивид, с которым я всё-таки поддерживал отношения. Он был местный, но за какую-то провинность он стал практически изгоем. С ним старались не общаться, поэтому он ничего не знал о моей "кровожадности" и не боялся со мной общаться. Его звали Нуфик. Когда он обнаружил, что это смышленое животное может ещё и разговаривать, то стал частенько, как бы случайно встречать меня на улице и подолгу меня забалтывать. Старику (а он был уже очень стар) явно не хватало общения. Я тоже был рад хоть с кем-то перекинуться словечком и узнать побольше о планете. Однажды я спросил его:
- Почему липусы так хорошо говорят по-элупински?
- Так они же наши родственники. Только у нас множество щупальцев, а у них их нет.
- А по интеллекту они тоже равны вам?
- Ну... Не совсем. Но они очень смышленые твари. Будь у них щупальца, они бы точно объявили нам войну.
- Почему же вы не признаете их разумными существами?
- Ты что! - он огляделся - не подслушивает ли кто наш разговор. - Да за такие разговорчики тебя самого могут съесть. Это же крамола. Если признать их разумными, то тогда их нельзя будет убивать, и они объедят все наши поля. Тогда мы помрем с голоду.
Конечно, я был с ним абсолютно не согласен. Нельзя же поступать так жестоко. Хотя и мы, наверное, тоже никогда не признаем высокоразвитыми разумными существами обезьян и дельфинов. Но это же совсем другое дело... Если признать их разумными существами, то тогда Совет Конфедерации независимых планет запретит вырубку тропических лесов и введёт жёсткие квоты на вылов рыбы.
После этого разговора Нуфик довольно долго избегал встречаться со мной. Но голод - не тётка. В том числе и голод общения. Постепенно мы опять стали с ним товарищами. Как-то раз, когда мы мирно беседовали, я заметил, что по улице идет Трумперкс, наш сосед. Он мелкий чиновник и в это время он обычно всегда был на работе. Сейчас же он шел, слегка пошатываясь, и постоянно менялся в цвете от темно-фиолетового до пурпурно-красного. На Земле я бы решил, что он в стельку пьян, но на Элупии не употребляли спиртного, вернее иногда всё-таки употребляли, но тайком и никогда не выходили на улицу пьяными.
- Что это с ним? Видимо, не здоров? - показывая на Трумперкса, спросил я у Нуфика.
- Нет, ты не прав. Он здоров и спешит домой. Просто ему нужно сейчас размножаться.
Я тут же представил себе, как я вхожу в кабинет к своему начальнику и говорю ему: "Николай Степанович! Можно я уйду сегодня после обеда? Мне размножаться надо".
- И часто у вас так можно работу прогуливать? - не без зависти поинтересовался я.
- Раз в три года.
Кстати, как-то раз, я, будучи на рынке, наблюдал элупинскую "свадьбу", или, вернее, сватовство. К созревшей для замужества элупинке сватались сразу три жениха. Не знаю, возможно, она была очень красивой. Я не ценитель элупинской красоты. Но мне было забавно наблюдать за этим "рыцарским турниром". Потенциальные женихи раздувались как шары, выпучивали глаза и менялись в цвете. Невеста выбрала самого красного.
- Надо же, брак по любви! А я думал, что у вас деньги решают всё, - сказал я стоявшей рядом торговке, также наблюдавшей за этим зрелищем.
- Деньги всё и решают. Чтобы быть самым красным нужно хорошо питаться, а чтобы хорошо питаться, нужно хорошо зарабатывать.
Я всё ещё не оставляю надежды отсюда выбраться. Несколько раз я пытался пробраться в космопорт, но меня там ловили и лупили. А за космопортом находится свалка - кладбище старых космических кораблей. К счастью она не охраняется. Моей ракеты там нет, а собрать из этого разномастного хлама что-нибудь путное не получается, даже если работать всеми 17 лапами. А вот каменную ракету айдабаранцев осмотреть хорошенько внутри не удалось. Оказалось, что липусы устроили там свою колонию. Когда я открыл дверь и зашел внутрь, то поднялся жуткий переполох.
- Ой, извините, я и не знал, что в этой ракете кто-то живет, - сказал я.
- Во-первых, когда входите в чужой дом, то стучаться надо. Во-вторых, надо ноги вытирать. Там, между прочим, специально коврик лежит. А в третьих, это не ракета, а наш дом, в котором мы живем из поколения в поколение. Может вам ордер и документ о приватизации показать? У нас даже справка об отсутствии задолженности за коммунальные платежи имеется.
- Нет, нет. Ещё раз простите, пожалуйста. Мне издали показалось, что это ракета.
- Правильно. Так дом и строили, чтобы он ракету напоминал. Это здание символизирует многовековую мечту нашего угнетенного народа улететь с этой ненавистной планеты.
- Как я вас понимаю, - вздохнул я.
- Вас тоже кто-то обидел? - участливо спросил меня липус.
- Меня жизнь обидела. Говорила же мне мама - учись, учись Ступек. Стань хотя бы кандидатом наук. Безграмотному человеку дорога либо в тюрьму, либо в депутаты.
- Так вы депутат?
- Нет, скорее заключенный. У депутата должен быть мандат, а у меня одни копыта. Даже рогов нет.
- Ну, ничего... Всегда надо надеяться, что ещё всё образуется. Плох тот заключенный, который не мечтает стать депутатом.
Выйдя из ракеты, я еще раз оглядел её и заметил, как же глубоко она вросла в землю.
А недавно мне пришел официальный ответ из правительства Элупии. То, что я пожаловался на Сумындру, их нисколько не удивило. В Элупии все, даже домашние животные, пишут жалобы. Их ответ был типичной отпиской, уместившейся на клочке плохой бумаги. Всё их послание можно свести к одной фразе: "Душой мы с вами, но ничего поделать не можем".
Иногда в доме Сумындры бывали небольшие семейные балы. Собирались элупинцы примерно одного круга. Дамы щеголяли своими фамильными украшениями - ожерельями из нанизанных на нитку сушеных корешков фундрогоры - очень редкого, хотя и совершенно бесполезного в лекарственном отношении растения, ценимого на Элупии на вес золота. А у мужчин основным украшением был пояс, состоящий из множества разноцветных веревочек, сплетенных между собой. Для меня это были всего лишь пёстрые ленты, но любой элупинец, взглянув на пояс, мог без труда узнать о чине и наградах его владельца.
На балах, естественно, играла музыка. Человек вряд ли назвал бы её очень красивой. Мне лично она напоминала шум воды в унитазе, но элупинцам, предки которых вышли из моря, она видимо напоминала морской прибой.
Но основным развлечением на балах был я. Многие гости и приходили исключительно для того, чтобы поглазеть на меня. Гости без конца задавали мне каверзные вопросы, типа "сколько будет дважды два?" и приходили в восторг, услышав правильный ответ. Но на очень сложные (с их точки зрения) вопросы отвечать не следовало, хотя я и знал ответ. Всё-таки раб должен быть глупее своих хозяев. Также мне надлежало за время бала хотя бы пару раз споткнуться и растянуться на полу, однако кушанья, которые я нёс, должны были не пострадать.
А в последнее время Сумындра вдруг стала со мной необычайно ласкова. Я долго не мог понять, в чём дело, пока она однажды не спросила у меня:
- Куксик, а у вас, у людей, два пола?
- Да, два. Я мужчина. Точнее был, пока не попробовал вашего сюпса.
- Не горюй ты так. Эта трансмутация обратима. Давай пригласим для тебя с Земли самочку?
- Какая же дура сюда поедет, чтобы есть одни отбросы и слизней?
- А ты об этом не пиши. У тебя что, нет воображения? Лучше напиши, что здесь центральный филиал рая.
- Я так врать не буду!
Мне стало ясно, что она собирается разводить нас как кроликов. К тому же я однажды ей ляпнул, что у нас женщины могут рожать хоть каждые девять месяцев, но почему-то большинство предпочитает делать аборт.
Однако, поразмыслив, я всё-таки решил написать это письмо на Землю. Это моя единственная надежда выбраться отсюда. Наш алфавит на Элупии никто не знает, а у меня такой подчерк, что ни один электронный дешифратор его не разберет.
Поэтому, если вы сейчас читаете эти строки, то это значит, что я по-прежнему нахожусь на Элупии. Огромная просьба передать это письмо по адресу:
Местная группа галактик, галактика Млечный Путь, Солнечная система, планета Земля, город Москва, Навозно-Самотёчная улица, дом 101, строение 5, корпус 7А, комната 427, Отдел инопланетных исследований.
Кстати, заодно отсылаю дневник Шмупса, который я случайно прихватил. Передайте его ему, пожалуйста.
Вам не безразлична судьба Ступека и вы хотите ему помочь? Тогда переведите, пожалуйста, любую сумму (от 100 у.е.) на счёт N0001000200030000008 в Межгалактическом Спёрбанке Реконструкции и Строительства Пирамид.
Не знаю как в других мирах, но в нашем секторе Галактики ревизоров всегда бывает двое. Не доверяет руководство одному - один всегда может что-нибудь напутать. К тому же одного проще подкупить. Подкупить могут и двоих, но вероятность этого всё-таки меньше. А вот три ревизора - это уже перебор. Двух подкупили, а третий упёрся. Из-за этого эгоиста приходится тех двоих сажать. Да и нагрузка это большая для госбюджета - три ревизора, делающие фактически работу одного человека.
Подбирают ревизоров очень тщательно. Они должны быть с разных планет, причём желательно, чтобы эти планеты были между собой в натянутых отношениях. Вот и я с Бернии, а мой помощник с Юстера. Хотя наши планеты, вступив в Конфедерацию независимых планет, уже не воюют, но взаимное недоверие у них осталось.
Когда мы буквально вывалились из космического грузовика под ноги начальнику космопорта Уволопии, вид у нас был тот ещё. Прямо скажем, не представительный вид.
- Здравствуйте, господа, - почти ехидно произнес он, - какова цель вашего приезда на Уволопию?
- Мы ревизоры Конфедерации. Я старший ревизор Шмупс, а это мой помощник Ступек, а вот этого зверька зовут Фау. Ракета, на которой мы летели, столкнулась с метеоритом. Мы чудом уцелели. Пришлось добираться к вам на перекладных, - поправляя сползшие на кончик носа очки, сказал я.
- Надеюсь, ваши документы не пострадали? - с нескрываемым подозрением спросил он.
Я протянул ему свой голографический информационный кристалл, а Ступек свой. После сканирования записанных на них данных, начальник космопорта сразу вытянулся, его рот растянулся в улыбке и он, чеканя каждое слово, произнес:
- Добро пожаловать на Уволопию! Каковы будут ваши распоряжения?
Начальник космопорта был видимо его единственным сотрудником и исполнял все роли вплоть до уборщика и телефониста.
- Забронируйте нам номер в гостинице и сообщите Координационному Совету планеты о нашем прибытии.
- Я сделаю соответствующие распоряжения... Да, и ещё, извините, а у вашего котика ветеринарные документы в порядке?
- Вот справка о том, что ему сделаны все прививки, это ветеринарный паспорт на имя Фау с фотографией и отпечатками лап. Но вообще-то это не кот. Это колденский львёнок, - немного обиженно сказал Ступек, который и был основным владельцем Фау.
- Неужели на Колдении водятся львы? Я слышал, что там очень холодно.
- Нет, конечно, это совсем другой биологический вид, внешне немного похожий на льва. По научному он называется Котярус Лео Колдениус (Kotjarus Leo Koldenius).
Ступек подобрал умирающего Фау на Контрацептиде, где его, больного, бросил прежний владелец, выходил его и с тех пор они неразлучны. Внешне он напоминает какую-то странную помесь льва и пантеры, только рыжего цвета. А вот по размерам ему до льва далеко. Скорее он смахивает на какого-то кота-переростка, выросшего до габаритов овчарки. Фау вообще-то очень умное животное. Он уже не раз выручал Ступека в сложных ситуациях. Ко мне он тоже относился довольно хорошо. Будучи твёрдо уверенным, что у каждого живого существа должен быть свой хозяин или хотя бы жена-хозяйка, он считал меня владельцем Ступека.
Мы сели в тихоходный драндулет и поехали в город. Перед нами расстилались огромные поля - основное богатство Уволопии. Да, сколько в нашей Конфедерации таких неразвитых сонных планет! И зачем тратить массу денег на их колонизацию? Почти всегда получается одно и то же - поток энтузиастов-колонистов быстро заканчивается. Без притока свежих сил планета хиреет. Столица (а чаще всего она является единственным городом на планете) превращается в большую деревню. Планета живет за счет экспорта полезных ископаемых и сельскохозяйственных продуктов и полностью зависит от поставок товаров из центра Конфедерации, да ещё получает немалые дотации. И почему Конфедерация не предоставляет таким горе-планетам независимость? Хороший пинок под зад им бы не повредил.
Город действительно напоминал большую деревню - убогие дома, на улицах грязь. В грязи валялась маленькая алюминиевая монетка достоинством в один сентиментале. Однако, похоже, что живут здесь не так уж и плохо, раз деньги на улице валяются, а все проходят мимо, не обращая на монету никакого внимания. Мне стало жаль монетку, и я поднял, её не смотря на презрительные взгляды прохожих. Да, такую мелочь обычно никто не поднимает. Хотя, раз я её поднял, значит, кто-то их всё-таки берёт.
Когда мы стали устраиваться в гостинице, то портье, увидев Фау, сразу же заявил:
- У нас с животными нельзя. Вдруг он ещё укусит кого-нибудь.
- Я добрый и не кусаюсь, - обиженно заметил Фау.
- Что это такое? Говорящий кот или пантера?
- Нет, это колденский львёнок. Если его не злить, то он никого не тронет. Вот его документы, - сказал Ступек.
- Но наши постояльцы могут испугаться... Всё-таки такое большое и хищное животное..., - начал портье.
- Тогда я буду ходить в наморднике, - раздраженно произнес Фау и, вытащив из сумки Ступека большой намордник из толстой проволоки, одел его себе на голову.
На следующее утро мы отправились вручать свои верительные грамоты Председателю Координационного Совета Уволопии. Когда мы зашли в его кабинет, то к нам навстречу выкатилась какая-то двухметровая железная махина. Я принял это чудо за робота-полотёра. Сильно сомневаясь, что эта древняя штуковина способна разговаривать, я на всякий случай, поинтересовался:
- Председатель планеты скоро будет?
- Я Председатель. Что вам угодно? - скромно поинтересовался он.
Позже я узнал, что он никакой не робот, а человек. Вернее человеческий мозг, плавающий в физиологическом растворе и снабженный допотопными фотоэлементами и динамиком. Когда-то очень и очень давно ему, спасая его жизнь, сделали операцию и заменили его тело на механику. С тех пор он принципиально ничего в своём теле не менял, хотя мог бы хотя бы перейти с ламп на транзисторы.
Председатель разговаривал с нами очень любезно, но не забыл с помощью специальной аппаратуры убедиться в подлинности наших документов. О прибытии ревизоров Конфедерация никогда заранее не сообщала. Он мог бы, конечно, послать сейчас официальный запрос, чтобы Ревизионный Отдел подтвердил наши полномочия, но до центра далеко и ответ пришел бы только через пару недель.
- У нас так мало граждан, что даже не знаю, что вы будете проверять, - с легкой иронией сказал он. Иронию его динамик воспроизводил своеобразно - в конце каждой синтагмы громкость его голоса резко возрастала, а тембр переходил с низкого мужского на высокий женский. Ему с такими способностями можно было бы запросто на сцене выступать.
- Была бы планета, а недостача всегда отыщется, - философски заметил я.
- Нет. У нас всё точно. Вот, пожалуйста, все бухгалтерские документы.
Нас отвели в другую комнату, и мы со Ступеком принялись за их изучение. Для такого захолустья они были просто в идеальном порядке. Поработав с ними целый день, мы ничего подозрительного не нашли. Конечно, основная работа ещё впереди, но уже сейчас мне стало ясно, что Уволопия будет твердым орешком. Но меня трудности никогда не пугают. И вообще, я люблю свою работу.
- Так мы ничего не нароем, - сказал мне вечером Ступек. - Надо поработать с населением. Если порасспросить местных, то наверняка что-нибудь выплывет.
- Отличная идея. Но инициатива, как известно, наказуема. Сходи в бар, порасспроси трудящихся.
Из бара он вернулся часа через четыре. Он был настолько сильно пьян, что еле стоял на ногах. Фау нежно поддерживал его зубами за пояс.
- Надеюсь, мне оплатят мои накладные расходы? - с трудом высказал он мучавшую его мысль.
- Только в пределах утвержденной сметы.
Расспрашивать его в таком состоянии было бесполезно, поэтому я спросил у Фау:
- Расскажи, что там было в баре.
- Да всё как обычно. Сначала он напился. Затем начал мною хвастаться: "Вы посмотрите на моего Фау. Это не кот и не пантера, а колденский львёнок. Он очень умный и умеет разговаривать. А знаете, какой он сильный? На Колдении с ними на ведмедей охотятся. Ведмедь - это такое животное, типа медведя, только в два раза больше. Ведмеди зимой любят лапу сосать. Зимы на планете долгие, длятся 20 лет, поэтому к весне от его лапы остаются только кожа да кости. А на ведмедей охотятся так: находят берлогу, где он спит. Запускают туда колденского львёнка, а тот выгоняет ведмедя, ложится на его тёплое, насиженное место и впадает в спячку. Там он спит пока не проголодается - то есть до ужина. У этого способа охоты только один недостаток имеется - от ужаса ведмедь совсем седой из берлоги выскакивает. Ну, прямо как ведмедь, изображенный на эмблеме партии национал-едоков "Едимая Колдения". Так вот ..."
- Я все эти байки слышал уже не раз. Давай ближе к теме.
- А затем он, по обыкновению, сел в карты играть. И естественно спьяну всё проиграл. Ему говорят - ставь на кон кота. Он опять начал: это не кот...Ему отвечают: "Это не важно. Главное, что он говорящий. У нас таких нет" Тогда я говорю: "Хорошо, давайте играть на меня. Но, поскольку решается моя судьба, то играть буду я". Они, конечно, начали говорить, что "где это видано, чтобы кот в карты играл".
- Фау, давай покороче. Спать охота.
- Обидно мне это от вас слышать. Я вашего питомца Ступека можно сказать спас, а вы меня даже выслушать не хотите. Короче, сели мы в карты играть. Ступек карты в руках держит, а я командую, чем ходить. Да куда этим людишкам против меня играть! Вы же знаете, я карты насквозь вижу. Глаз - как рентген. Отыграли мы всё, что Ступек сначала спустил, да еще прибавку получили. Ступек тут же расщедрился. Говорит: "Нам чужого не надо. Берите ваши деньги. А то будут ещё потом говорить, что ревизоры Конфедерации игрой в карты подрабатывают". Те, естественно, взяли деньги и шепчут ему на ушко: "Как хорошо, что вы приехали. У нас тут такое делается..." А дальше говорили совсем тихо, и я ничего не расслышал. И потом я бармену двадцать капель валерьянки заказал, чтобы немного успокоиться, а то что-то нервишки расшалились.
- Это всё?
- Да.
- Тогда давай спать.
На следующее утро я поинтересовался у Ступека:
- Ну, что, выяснил в баре что-нибудь интересненькое?
Он очумело посмотрел на меня, постучал себе кулаком по голове, видимо надеясь, что это поможет извлечь из мозга какую-то застрявшую там мысль, и, наконец, признался:
- Извини Шмупс, но я ничего не помню.
- Что, вообще ничего?
- Помню, что играл в карты и пил с местными, помню, что они мне на что-то жаловались, а что конкретно говорили - не помню.
- Ну и работничек мне достался. Хорошо хоть помнишь, что ходил в бар.
Весь день мы изучали бухгалтерские документы, а вечером Ступек опять пошел в бар. Вернулся он оттуда часа через два и довольно трезвый.
- Шеф! Мне в баре такое порассказали! Оказывается, на планете есть неучтённое месторождение рубидия. Координационный Совет планеты о нём как будто ничего не знает, и знать не хочет. Местный предприниматель Жукел вывозит рубидий контрабандой и делится с верхушкой Совета.
- Подожди. Что-то здесь не то... Откуда они это знают и зачем рассказывают? Если планету заставят платить с этого налоги, то всем станет только хуже.
- Откуда они это знают, они не сказали. Да и кто будет выдавать своих информаторов? И вообще, планета маленькая, все всё знают. Да и рубидиевый рудник не иголка, его в мешке не утаишь. А рассказали они потому, что большинство уволопийцев ничего с этого не имеют.
- А они сообщили, где расположен рудник?
- Да, это в восточном полушарии планеты.
- Что ж, придется проверить.
На следующее утро Ступек до работы гулял по городу с Фау. Чтобы не вызывать дополнительных вопросов у полицейских, Фау был в наморднике и на поводке. Большинство прохожих предпочитали обходить их стороной, но одна полная тётенька лет 45, смело подошла к ним и деловито спросила:
- Это кот или кошка?
- Этот колденский львёнок мужского пола, сударыня, - ответил Ступек.
- Самец значит...Отлично. Он развязан? У меня дома бесподобная чистенькая кошечка. Дайте мне его на один день для вязки. Я заплачу.
- Ещё как развязан! - быстро сказал Фау, опередив Ступека, который только начал формулировать в голове фразу о том, что это совсем другой биологический вид. И, скромно потупив свои роскошные желтые глаза, добавил:
- Я сношаюсь со всем, что движется. Могу и вас заодно облагодетельствовать.
Дама упала в обморок.
Придя на работу, мы попросили аудиенции у Председателя. Сегодня пятница, значит впереди два выходных, когда мы всё равно не смогли бы работать с документами. Очень удачно - можно слетать на рудник. При встрече я сказал ему:
- Что-то мы зарылись в этих бумажках. Нам бы хотелось провести небольшую инспекционную поездку по планете. Посмотреть её, так сказать, своими глазами.
Если бы его тело было не механическим, а живым, то он бы наверняка бы переменился в лице. У него же реакция заключалась в сильном потрескивании и искрах в электропроводке. Наконец, он произнес:
- Это выходит за рамки ваших полномочий.
- Вы ошибаетесь. Это входит в круг моих обязанностей. Другое дело, что многие ревизоры ленятся и работают лишь с бумагами. Да, вы не волнуйтесь, мы за выходные управимся.
- Как вы можете подтвердить, что это входит в круг ваших обязанностей?
Я протянул ему свой голографический кристалл.
- Посмотрите внимательно параграф 117б.
Прочтя требуемый параграф, Председатель вдруг весь затрясся, задымился и затих.
- Ещё один сгорел на работе, - съязвил Ступек.
Я взял стоявший на столе небольшой медный колокольчик и позвонил. Через пару минут в комнату вкатился, слегка поскрипывая колёсиками, старый слуга Председателя. Ему тоже не помешало бы сменить тело.
- Посмотрите, что с ним произошло?
Слуга мельком взглянул на внутренности Председателя, открыл дверцу незапертого сейфа и уверенно достал оттуда нужную лампу. Заменив лампу, он заново включил Председателя.
- Спасибо, Бэламор. Ты всегда меня выручаешь, - включая свои , сказал Председатель.
- Не за что. А вы совсем не бережете себя на работе. Так и трансформатор блока питания спалить не долго.
- Мы хотели бы осмотреть в восточном полушарии планеты хребет Арк-Романовича, - возвращаясь к нашему прерванному разговору, сказал я. - Как это можно сделать?
- Да никак. Вертолётов у нас нет. Есть, правда, пара кукурузников для опыления полей, но они там не сядут - очень гористая пересеченная местность. Да и горючего у нас мало. Еще где-то храниться старенький дирижабль, но на нём никто не умеет летать.
- Отлично. Распорядитесь, чтобы подготовили дирижабль к отлёту. Летать на дирижаблях - моё хобби.
- Вы серьёзно собираетесь туда лететь? Там же брошенный край и полно диких зверей. Да и что там инспектировать?
- Я хотел бы осмотреть рубидиевый рудник.
- Вы хотите сказать урановый рудник? Так он давно заброшен. Посмотрите документы.
- Я хотел бы убедиться в этом лично. А вот карту и всю документацию я, пожалуй, тоже захвачу.
Мы вылетели на рассвете. Я, конечно, немного загнул, сказав, что воздухоплавание - это моё хобби. Но кое-какой опыт управления дирижаблями у меня действительно был. Мы не спеша плыли над землей, и я быстро понял, что таким неспешным ходом мы за два-три дня никак не обернемся. Мы, конечно, взяли продуктов с запасом - на неделю, но за неделю мы успели только добраться до района поиска рудника. Поскольку байки, услышанные Ступеком в баре, свидетельствовали о том, что рубидиевый рудник расположен примерно в том же районе, что и заброшенный урановый рудник, то мы решили сначала осмотреть последний. Тем более что на нашу карту он был нанесен.
Когда мы увидели урановый рудник с высоты птичьего полёта, то сразу стало ясно, что он обитаем. Было слышно как кто-то рубил дрова, а на верёвке сохли чьи-то полинялые черные трусы. Похоже, что рубидий добывают именно здесь. Но я решил, всё-таки осмотреть окрестности. Мы облетели весь хребет, но никакого рудника больше не было. Да, несомненно, что на заброшенном урановом руднике нашли рубидиевую руду. Вот только как они вывозят рубидий? Взлётно-посадочной полосы там не было. Может на лошадях или на дирижабле?
- Слышь, Шмупс, а ведь нас сейчас подстрелят как птичек! - прервал мои размышления Ступек.
Действительно, спускаться в наглую прямо на рудник было глупо. Хоть мы и взяли с собой оружие, но там наверняка вооруженные головорезы. Я посадил дирижабль в километре от рудника, и мы почапали по сырому лесу. Вдруг из чащобы на нас выскочило чудовище. Оно было метров шесть в длину и высотой более трёх метров. На спине у него были твёрдые ороговевшие выступы. Это был пакостнозадр - довольно редкий местный эндемик, обитающий только на Уволопии. Он открыл свою громадную пасть, видимо, собираясь нами пообедать, а я, не теряя не секунды, выстрелил ему в морду из своего суперобсиратора (гуманное оружие, не убивающее противника, а лишь заставляющее его поскорее освободить свой кишечник и убежать). Секунд через десять оно должно подействовать.
- А эта черепаха съедобна? - с интересом разглядывая пакостнозадра, спросил Фау и сжался как пружина, готовясь к прыжку.
Услышав эту фразу, пакостнозадр тут же обделался, что было секунд на пять раньше, чем должно было подействовать вещество. Не уверен, что чудище было способно понимать человеческую речь, но по интонации и нездоровому блеску хищных глаз Фау оно сразу поняло, что сейчас его будут есть. Оставив после себя только могучую кучку, пакостнозадр с необыкновенной для его габаритов лёгкостью скрылся в чаще.
- Может, всё-таки поймаем его? - немного разочарованно спросил Фау.
- Фау, отстань. Его вонючее мясо даже ты есть не будешь.
Когда мы ввалились на рудник, то сразу поняли, что наш дирижабль заметили и хорошо подготовились к встрече. Нас встретило десятка полтора мужчин, женщин, стариков и детей, одетых в лохмотья и вооруженных копьями и луками. Первым к нам навстречу доверчиво выбежал глупый двухголовый щенок.