Аннотация: Жуликам ничего не стоит наобещать нам горы золотые, и поэтому мы склонны верить именно им.
Изя Вассерман работал главным бухгалтером на обувной фабрике номер восемь в Киеве. Специалистом был хорошим - начальство его ценило, но рабочие посмеивались над главным бухгалтером и называли его "Мойшей". Сталкиваясь с ним у проходной или в столовой, они часто шутили:
- Слышь, Мойша, ты, это, смотри! Зарплату вовремя не выдашь - мы тебе обрезание сделаем по полной программе!
Изя Вассерман не обижался. Многие из рабочих завода жили в той же "хрущевке", что и он. Кто же на соседей обижается?! Изя разделял с рабочими своего завода все тяжести советского быта: работал на субботниках, ездил "на картошку" и ходил на собрания. Завод исправно выполнял план по выпуску кирзовых сапог для армии и домашних тапочек для гражданского населения.
Когда вместе с перестройкой подул ветер перемен, жизненный путь рабочих обувной фабрики и главного бухгалтера начал расходиться в разные стороны: Изя Вассерман уехал в Израиль, а рабочие остались ждать тех времен, когда в магазинах "все будет".
В Израиле устроиться бухгалтером Вассерман не сумел - пришлось работать рабочим на такой же обувной фабрике, как и в Киеве. Но Изя Вассерман не обижался. Производство он знал, работал хорошо. Начальство его ценило. Через некоторое время Вассерману удалось получить государственную ссуду на льготных условиях. С этими деньгами он и отправился в родной Киев.
А дела на обувной фабрике номер восемь в Киеве шли неважно. Приватизация завода и раздача акций рабочим не привели к ожидаемому результату: с развалом Советского Союза ушел госзаказ на пошив кирзовых сапог, а на тапочках много не заработаешь. Для выпуска иной продукции нужно было новое импортное оборудование, на которое у завода денег не было. Производство быстро приходило в упадок, а рабочим все чаще предлагали неоплачиваемый отпуск на неопределенное время.
И тут объявился разбогатевший в Израиле Изя Вассерман. Он предложил рабочим продать акции завода ему. Выгода была очевидной: за одну акцию, приносившую за год дивидендов ровно на полкопейки, Вассерман предлагал сумму, достаточную на пропитание целой семьи в течение месяца ... или на покупку пятидесяти бутылок водки. Кто же откажется?!
За время, оставшееся до очередного собрания акционеров, бывший бухгалтер скупил семьдесят восемь процентов акций завода. Никто не придал этому никакого значения. Рабочие с нетерпением ждали перемен и рассуждали так: "Мойша дело знает, купит новое оборудование, начнет выпуск ходовой продукции и будет платить хорошо". Хорошая зарплата тем более была необходима, поскольку времена, когда в магазинах "все будет", уже настали. Не хватало пустяка - денег.
На собрании акционеров Изя Вассерман ошарашил буквально всех. Он предложил завод закрыть, оборудование выбросить, а освободившиеся помещения сдать в аренду. Такое решение ни у кого не укладывалось в голове, но Вассерман выставил семьдесят восемь процентов голосов против оставшихся двадцати восьми и выиграл. В считанные недели оборудование было вывезено, а многочисленные фирмы, арендовавшие помещения, сделали такой евроремонт, что никто бы уже не догадался о том, как буквально полгода назад здесь шили тапочки.
С рабочими завода поступили согласно законодательству: выдали деньги за три месяца и определили на биржу труда, куда акционерное общество стало регулярно переводить деньги на выдачу пособий.
- Слышь, Мойша! - говорят теперь бывшие рабочие, едва завидев нового хозяина завода, - Пора тебе обрезание сделать по полной программе!
- Я закона не нарушал! - отбивается Вассерман, прячась за спины охранников, - Вы сами продали мне акции!
Действительно, рабочие сами продали свои акции - чего возмущаться? Кто их заставлял? Теперь, простаивая в очередях на биржу труда, они начинают понимать, что добились своего: в магазинах "все есть", а буржуазно-демократическая революция, о необходимости которой им так долго твердили реформаторы, победила окончательно и бесповоротно.