Сказ про то, как Иван-дурак на царевне Наталье женился
Сегодня, дружок, я расскажу тебе сказку. Про любовь.
В некотором царстве, в некотором государстве, в самом углу географической
карты мира жил да был Иван-дурак, сын простого токаря. А
почему дурак - слушай сказку.
И был у Ивана такой привет: страстно приглянулась ему Наталья, царска дочь, запалила жар страсти в его сердце и все мысли Ивановы только и обращались, что вокруг той Натальи - и денно и нощно и дажить в обед.
Однако ж, дружок, матыга вся была в том, что Наталья, царска дочь, девица хоть и красоты неписанной, но ума избычного, что есть для женчины суть зло превеликое, а для мужчин - истинное проклятье. И была она к тому же девицей зело капризной и зловредной, одно несчастье.
И вот такое вот явленье природы возлюбил наш Иван-дурак, токарев сын.
Возлюбил любовью неземною, но похоть свою утолить не мог никак, потому
как Наталья, царска-то дочь, на все его излиянья, токмо нос к притолке
задирала, говоря: "У меня принцев заморских шесть штук свежего завозу, а уж
таких, голодранцев и вертопрахов, у каких в мошне ни копья, и вовсе прорва.
Женчину (а я женчина), говорила Наталья, нужно завоевать!"
Но такова была сила Ивановой любови, что не смутили его речи царевнины
и не отступил он от желаний и принципов, а принципов у него, как и у
всякого Ивана-дурака, хватало.
Уж чего только его воспаленное сознание не измысливало, дабы царевнено
расположение заполучить: и серенады ей под окнами распевал, хочь и имел
голос козлиный, и цветами заморскими майдан под ейными окнами засыпал
и дажить войну соседнему - Триодиннадцатому - царству объявлял! Но
быстро одумался, потому как в ратном деле не смыслил ни бельмеса, а жить
любил весьма, предаваясь мирским соблазнам круглодневно и круглонощно.
Никак, значит, Наталья не желала отвечать ему взаимностью, не мягчело ее
ледяное сердце, не сжалилась она над Иваном, называя его голодранцем и
фрайером.
И тогда решил наш Иван Токаревич за неотложной помощью обратиться к
Бабе Яге.
А бабка та была сволочью и вымогателем, плату за неотложную
помощь брала только валютой, а при виде рублей плевалась и
сквернословила. Делать нечего - продал Иван дом, сад, будку с собакой,
обменяв их на баксы по тогдашнему курсу и отправился в путь-дорогу к дому
лесной бабки.
- Знаю кручину твою, - молвила Баба Яга и хитро подмигнула единым глазом своим. - Знаю и лекарство, а потому слухай меня с величайшим вниманием и запоминай: есть давний документ за подписью нашего царя-батюшки, глаголящий, что тот, кто приподнесет царевне на блюде башку дракона, тот и станет ее суженым. Ступай с богом, а будут еще лишние зеленые - дорогу знаешь.
Призадумался Иван, да и было над чем, ибо в ратном деле, как ты помнишь
дружок, был он полный пентюх. Но призвал он на помощь всю силу своей
любови и начал бродить по всему царству, отыскивая дракона. А дракон в
том царстве был один-единственный и никто иной, как сам Змей Горыныч.
Долго ли, коротко ли, встретились они и молвил тогда Иван:
- Прости, ящер, ничего личного, просто бизнес. Лично я за экологию и за
спасение морских котиков, но башка мне твоя потребна, чтобы царевне ее
подарить, а шкуру я на радикюли сдам, будет на что свадьбу сыграть.
Сказано - сделано. В тот год сильно радикюли в цене упали, но царевна
Наталья на голову драконью дажить смотреть не пожелала, а Ивана велела
выпороть ботогами.
Еще более закручинился Иван, ибо любовь его некакими ботогами
невозможно было искоренить, так глубоко в сердце его она поселилась.
Подсказали ему добрые люди, что нужно ему пойти на поклон к Кащею
Бессмертному, весьма мудрому доходяге, потому как лет ему было
неисчислимо.
А секрет силы его был в зелье злостном, дважды в день по вене
пускаемом и потому был Кащей столь чахлым и мудрым.
Делать нечего - заложил Иван барыге станок отцовский и купил на выручку
грамм белого, дабы с Кащеем расплатиться.
Дядька Кащей в то время под великим кайфом возлежал в окружении
Кащеиц, ибо тоже любил крепко выпить и упругую плоть ощутить. Выслушал
он плаксивую речь Иванову с улыбкой отеческой и ответствовал:
- Знаю, как горю твоему помочь, Ваня, токарна твоя мать.
- Отец, - вежливо поправил Иван с великим к мудрости Кащея
благоговением и склонил голову, ожидая продолжения.
- Возьми склянку, отрок. Влей ее в бокал царевне во время трапезы и тогда
твоя она. Сие есть зелье приворотное великой силы, не раз эмпирическим
путем испытанное.
Поблагодорил Иван Кащея по русскому обычаю и отправился с зельем в
кармане за счастьем своим.
Завербовал он дворцового виночерпия и отдал
склянку с наказом вылить содержимое в бокал царевнин. Но виночерпий
был шельмой и поганой скотиной, ибо рода был израилевого и к коммерции
великий интерес и немалые способности имел, а потому склянку ту толкнул
втридорога на Тридесятом Черном Рынке, а царевне воды колодезной вылил
и снова остался Иван ни с чем, окромя кручины давней, поклявшись никогда
более наркоманам не доверять.
Полистал он дома сказки русские, посмотрел, что другие Иваны-дураки в
таких случаях делали. Прочел про мудрость древнего ящера-диплодока,
знавшего человека еще тогда, когда тот корешками и казявками перебивался, обрадовался
и побежал в лес, но вспомнил, что намедни сам того ящера и кончил. И так
ему стало грустно, что и не описать.
Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается, а дело Иваново и вовсе
тухлым было, ибо никакие его поползновения не встречали царевнено
одобрения.
Вдруг, видит - птичка-пичужка на подоконник села и смотрит на Ивана
умными такими глазами, словно сказать что-то хочет.
- Птичка, милая, - со слезами сказал тогда Иван, - помоги, скажи, как мне
царевненой любови добиться?..
Но ничего птичка не сказала, токмо последнюю краюху хлеба черного
схватила и улетела, тварь.
Вдруг, глянь - лягушка под ногами. Отвратительная жаба зеленая, но с
глазами такими умными. Однакож Иван наш хоть и дурак был, но не кретин,
а потому пива последний жбан перепрятать успел и уже занес сапог, дабы
жабу для потомков в зооарии сохранить, но та вдруг молвит человечьим
голосом:
- Не убивай меня, Ваня, я тебе пригожусь.
Удивился Иван, но не стал лягушку кончать.
- Говори, жаба.
- Совет тебе добрый дам, Ваня. Забудь Наталью, царску дочь. Не любит она тебя.
Усмехнулся Иван тут недобро и потянулся к банке с формальдегидом, но
жаба быстро продолжила:
- Женись на царевне Елене, что из Триодиннадцатого Царства. Она хоть и
красоты писаной, но ума недалекого.
- Молчи! - крикнул тут Иван в гневе.- Ты хоть и жаба, а крыса мерзкая. А
Елена твоя шмара и нимфоманка. Я же токмо Наталью люблю и жизни без
нее не мыслю.
Тут жаба радостно квакнула, через себя перекувырнулась и обратилась в
Наталью, царску дочь.
Она уже давно любила Ивана всем сердцем, но не решалась признаться отцу,
ибо мезальянс в ту пору превилико порицался.
И бросились они в объятия друг другу и тут же поженились.