Головин Евгений : другие произведения.

Улей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фантастико-философский рассказ, написан для конкурса "Предгорье" (петля времени/3 представителя разных временных потоков в одном/текст от первого лица/нельзя использовать местоимение "я" в описаниях и диалогах главного героя), результатами которого я могу гордиться не меньше победителя.

   (с) Evgeny Y. Golovin, 2002
  

Улей

  
   Облачка, херувимчики... Рай?
   Смола, огонь, отвратные аборигены... Ад?
   Крики, стоны? Безумие, выдуманное воспаленным воображением средневекового поэта. Красочное и ужасное... такой заказ вышел церковникам, надо полагать, в весьма вкусную сумму. Что с этим поэтом стало далее? Внезапно разбогател? Погиб при загадочных обстоятельствах? Странно и жаль, что мне никогда не приходило в голову поинтересоваться...
   Каждый попадает в тот Ад, которого заслуживает или тот, который себе представил. Приготовил.
   Темнота. Тишина. Пустота... Мой Ад.
   Мне никто никогда не говорил, что это Ад. Крики, стоны... Может это и не Ад? Там все ясно и определенно - есть грешник и исполнители, роли распределены. А это... ПредРай? Чистилище. Кто знает, что есть Ад? ОН?.. Мысль, черная как Вселенная вокруг: а есть ли ОН? Не придумали ли ЕГО Оболочки? Ведь Оболочка талантлива, она может очень многое: может выдумать ЕГО, ЕГО именем убивать и ЕМУ приносить жертвы. Она талантлива, правда, имеет немного времени применить свой талант ибо... слаба. Постоянно хочет есть, пить и скрещиваться, но многого не понимает, не понимает зачем она. Она и не может понимать, это не для нее. Для Нас?..
   Неотступное ощущение, что вот-вот зацеплю и все станет ясно. Но момент отодвигался, а Пустота и Тишина были по-прежнему мертвы, не позволяя заглянуть за пределы невидимой границы, за которой... за которой, возможно, была пустая темнота, а возможно - такой же клубок мыслей и страхов. Его невозможно было увидеть, услышать, потрогать, особенно примитивными рецепторами Оболочки. Можно было бы почувствовать... Было БЫ! Но чувства непременно натыкались на невидимые преграды замкнутого пространства, за которыми ждали Пчелки. Момент непременно наступит. Неизвестно когда. Неизвестно почему. Но известно за что.
   У Оболочки короткий путь, он немного растет со временем, но его длина смехотворна, лишь немного превышая возраст воспроизводства. Этот путь она проходит галопом. Кто знает, сколько разных жизней можно было бы пройти, если хотя бы на мгновение остановиться у невидимого распутья и задуматься, а не свернуть ли в другую сторону?.. ОН знает?
   Ошибка за ошибкой, откат назад и мучения в темноте...
   Мои знания безграничны и почти также абсолютны как ЕГО. Построить акведук? Атомную бомбу? Придумать новый сорт зерновых? Лекарство от рака?
   Только попросите, даже просить не нужно - сам отдам. У меня нет необходимости в этих знаниях - здесь они бесполезны, а там их не будет: там мои безграничные знания превращаются в пшик. Остается тупое безразличие и диктат плоти. Необходимость в еде, питье и скрещивании.
   Механизм почти безотказный, потому что это ЕГО механизм. Но ошибается даже ОН и от этой мысли мне уже давно не страшно, за ней не следует явного наказания, а это значит, что мои мысли... правда?...
   Кушает себе Оболочка манку и вдруг заговаривает на давно мертвом языке. Пишет соусом на столе рубайи, хотя сама никогда не выезжала дальше деревенской околицы. Начинает спорить о монадах с давно мертвым Лейбницем.
   Осечка.
   Плоть теряет власть, она забывает о еде и питье, поглащенная Идеей. Она вспоминает, строит паровой двигатель и летающие машины в технически дикой цивилизации. Выдает себя знаниями, которыми обладать не должна...
  

* * *

  
   У оврага зашелестел здоровый черный боров, который вчера их обоих чуть не потоптал и которого Богдан (в чем мог признаться, конечно, только себе) начал слегка побаиваться. Он широко зевнул и неохотно поднялся, отряхивая сухие травинки с локтя. Прищурившись и прикрыв глаза ладнью, посмотрел на солнце. Скоро закат.
   Ондрей не спал - он лежал возле весело постреливающего искрами костра с бурлящим котелком и лениво жевал корку черного хлеба, любуясь на ползающую по его пальцу божью коровку. На подозрительный шорох у оврага он, как обычно, не обратил ни малейшего внимания. Богдан сильно подозревал, что Ондрей уходит каждое утро из деревни вовсе не из-за заработка или дружеских чувств к нему, Богдану. Были у него какие-то свои, совершенно непонятные мысли. Может, необходимость в тишине?
   Он со вздохом спустился к оврагу, длинной палкой, загнав борова обратно наверх, где в оставшейся после утреннего ливня луже фыркали и довольно похрюкивали еще десятка полтора свиней.
   Ондрей вытащил из огня прутик, на котором поджаривал корку, и перемешал угли, покосившись на Богдана, присевшего с другой стороны костра.
  -- Ондрей.
  -- М-м? - лениво отозвался тот, с хрустом разгрызая покрытую угольным налетом корку.
  -- А огонь живой?
   Ондрей прекратил жевать и быстро посмотрел на него - не подначивает ли. В глазах Богдана таилось ехидство.
  -- Отстань.
  -- Ответь, ну ответь. Живой огонь?
  -- Нет.
   По радостному лицу Богдана стало понятно, что именно этого ответа он и ждал.
  -- А вот отец Скорупко иначе говорит. Я ему верю.
  -- А зачем тогда меня спрашивал?
   Богдан пожал плечами.
  -- А как по-твоему, ангелы на облаках живут?
  -- Нет. Облака - это тот же туман, там же никто не живет.
  -- В тумане шишиморы живут, особливо у болот... Дурак ты, Ондрей, - покачал головой Богдан. - И отец Скорупко также говорит. И еще говорит, что незнамо откуда у тебя весь этот мусор в голове. Разве что от матери. От нее?
  -- Не знаю.
  -- Все знаешь, а этого нет?
  
  

* * *

  
   ОН не любит ошибаться и никому не позволяет исправлять свою ошибку за себя и потому почти всегда делает это с запозданием. Где-то верой и силой желания кто-то излечивает от всех падучих толпу калек и убогих, где-то вовсю варят панацею, а по континенту пандемией стремительно распространяются знания ученого-богоотступника, во всех христианских государствах заочно приговоренного к аутодафе. Как бы то ни было, Пчелка обречена на извлечение почти с того самого момента, когда поняла, кто она. Наверное, время имеет для НЕГО какое-то особое значение - его ОН выбрал для обмена. Намеренно ли? Не досталось ли это знание ему от кого-то другого? Это мне еще предстоит выяснить. Время еще есть.
   Прозревшая и уже готовая осчастливить все человечество Пчелка безапелляционно возвращается во тьму и тишину, но хорошая Оболочка не пропадет - Кукловод рационален - и проходит совсем немного времени между тем моментом, когда она - пустая и умирающая от страха - витает где-то в прошлом, будущем, реальности с замедленным, ускореным или обратным течением времени...
  

* * *

  
   Ондрей закричал от страха, увидев выползающее из-за дома сверкающее чудовище красного цвета. Чудовище ползло словно попало в кисель. В шести шагах оно остановилось и издало протяжный крик. Ондрей упал на твердую как камень землю, закрыв глаза руками и свернувшись в позе эмбриона.
  -- Эй, парень, ты жив? - голос со странным акцентом, словно у внезапно выздоровевшего немого, заново учащегося говорить.
   Ондрей опасливо зашевелился, приподнял одну руку, увидев выбирающегося из нутра чудища мужчину. Мужчина сделал три кисельных шага и присел над Ондреем, облокотившись о блестящие усы красного зверя. Его лицо прямо на глазах начало приобретать обеспокоенное выражение: нахмурились брови, сузились глаза и поджались губы.
   Со всех сторон огромной улицы словно вурдалаки медленно приближались точно такие же кошмарные кисельные люди...
  

* * *

  
   ... и тем моментом, когда дождется своего часа следующая Пчелка.
   Это чувство ни с чем спутать невозможно. В такие моменты чувствуешь себя особенно близким к НЕМУ.
   Свет. Яркий. Без определенного цвета - для этого он слишком ярок.
   Краткий миг - полмгновения - в течение которого можно заглянуть дальше дозволенного, увидеть, почувствовать Их - запертых и ожидающих в ячейках бесконечных сот. Почувствовать, увидеть себя в Океане Времени, где для него не существует границ, и где еще ожидающий в первородной тьме и уже втиснутый в примитивную материю Оболочки с завистью смотрят на приблизившегося к НЕМУ...
  

* * *

  
   Ондрей исчез внезапно - был и не стало. Его не было несколько минут и все это время Богдан не мог заставить себя пошевелиться и даже моргнуть. Оцепенение постепенно проходило. Богдан сморгнул - Ондрей лежал на прежнем месте, разве что в другой позе - свернувшись в клубок.
   Богдан заорал и отпрыгнула назад.
  -- Богдан! - мой окрик явно запоздал - Богдан уже припустил вдоль оврага во всю прыть, даже ни разу не обернувшись. - Богдан...
   Бесполезно. Убежит, соберет всю деревню, расскажет...
   То, что лучше рассказать самому?..
   О людях в странной одежде.
   О Людях в странной одежде внутри стальных чудовищ.
   О домах до самого неба...
   А кто поверит? Высекут пастушьим кнутом за вранье...
   Болела голова и ломило все тело, словно в ожидании плетки. И быстро падало за горизонт солнце, напоминая, что пора гнать скотину в деревню...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"