Аннотация: Романтическая история професиональной гонщици с научнiм миром
===== Г О Н Щ И Ц А =======
Николай Головин
"Вчера - таинственность, и слезы без причины.
Сегодня ж все отбрось, и будь мужчиной..."
Лариса Румарчук
1. Авария
Стояло летнее отпускное время. Площадь небольшого южного городка напоминала муравейник. И скопление народа, желающего поглазеть на новые машины, и стоявшие машины, все были готовы к старту, который вот-вот взорвет относительную предстартовую тишину. Возгласы снующих по площади людей, гул машин, разноязычные громкоголосые объявления - все звучало, а иногда и грохотало. Повсюду виделись красочные плакаты, развевающиеся от ветра флаги, па на стартовой площадке красовались новые модели гоночных машин. Стояла атмосфера начала крупных гонок.
Жара утомляла, но еще не раздражала, потому что ожидание чего-то необыкновенного превышало дискомфорт. Ожидающие начала зрелищных гонок зрители поглощали мороженое, упивались соками, водой, пивом. Но прохладней им от этого не становилось. Многие прятались под зонтами, скрывались под деревьями в тени. А на старте все было в напряженном движении и волнении. Среди красивых ярких машин стояла невзрачная, не отличавшаяся краской и формами модель серо-зеленого цвета с надписью "СТРЕЛА". Она напоминала скорее самоделку, выполненную кустарным способом на заднем дворе деревенской избы умельцем. Не истребитель, не гоночная машина, а тачка для перевоза мусора. В первые дни гонок на нее мало обращали внимание специалисты. Но после того, как она выиграла несколько заездов, ее прозвали "Золушкой". А специалисты часто стали наведываться в гости к обладателям этой модели, однако уходили ни с чем. Вот и сейчас к ней подошел мужчина лет сорока, круглолицый, с гладко выбритой головой, но с аккуратно подстриженными усиками. На нем была спортивная куртка, шлем. Однако сам он, явно было видно, не собирался участвовать в гонках, потому что все остальное было на теле не для гонок, а для пляжа. Он несколько раз обошел машину и, будто рассчитывая или проверяя свои расчеты, пальцами касался колес, похлопывал по капоту, трогал антенны, которых здесь было несколько штук. Сидевший в кабине штурман, нервничал и внимательно посматривал на "лысого" парня. И нервничал, потому что знал, чем нередко заканчиваются такие осмотры. К тому же он еще не закончил оценку работы всех установленных приборов. И теперь его раздражал этот тип. Еще бы, после таких "гляделок" машины почему-то взрывались или ломались на поворотах. Но свои испытания не прекращал: нажимал клавиши, изучал экран, испытывал с помощью бортового компьютера систему управления. Было видно, как изменяло положение каждое колесо в зависимости от команды программы, как изгибалась на шарнире рама, перемещая кузов вперед и назад. На передней панели располагались пульт управления, терминал, охватывающий с помощью панорамной телекамеры все пространство вокруг, и много неизвестных непрофессионалу приборов. "Лысый" тоже отображался на экране, куда бы он ни заходил.
Возле машины, держась за приоткрытую дверцу, стояла женщина в спортивной форме. Ей было лет тридцать. Стройная, красивая. Однако в выражении ее лица было что-то жесткое, и даже высокомерное. Она ожидала начала соревнования, оглядывала стоявшие на старте машины и словно искала кого-то. А мужчина в кабине еще больше нервничал, вздрагивая каждый раз, когда до него доносился чей-нибудь голос, окликавший ее. Разговор шел на английском языке, но он все понимал.
-Привет, Лора! - крикнул гонщик из пятого ряда. - Как настроение?
-Люкс! У твоего "Ягуара" есть шанс выиграть этот заезд. Твоя машина - класс!
- Спасибо. Только мне кажется, у тебя не меньше шансов придти первой! У вашей "Золушки" не хрустальные башмачк, а скороходы!
Наконец мужчина в кабине не выдержал, крикнул, обращаясь к женщине:
-Лора, садись в машину! Скоро объявят старт.
-Рауф, у меня все тело после вчерашних гонок болит, а ты меня торопишься уложить, - и, склонившись к нему, тихо добавила: - Что нервничаешь? Успокойся! Ну, подумаешь, поздоровался приятель. Вот мне не нравится тот тип: шныряет между машинами. Сейчас и к нашей подойдет. Что-то высматривает! И как-то рукой водит странно: будто рисует. Не люблю усатых: напоминают тараканов. Ишь, скаты щупает. Как девку! И что-то в руке держит. Вынюхивает, подлюка! Может, оттого на каждом заезде аварии?Поверь, аварии не случайность. У меня на эти "вероятности" собачий нюх.
-Мы ему не нужны. Он больше ощупывает новые модели. А мы - в старой одежке. Недаром все зовут ее "Золушкой".
Тип, который обхаживал машину, действительно, как-то странно водил рукой вверх-вниз. В зубах он держал сигарету, но не курил, а просто держал ее зубами. Наконец склонился к кабине и, закуривая, спросил:
-Как ваша "Золушка"? Какой она сегодня придет? Как вчера? Ха, держалась на предпоследнем месте, а под конец рванула!
Вместо ответа взревел двигатель и оглушил незваного гостя. Но это было на одно мгновение. Лора вдруг прыжком оказалась рядом, схватила его руку, блуждавшую вверх-вниз по кабине. Тот взревел от боли и, вырвав руку, отскочил метра на три.Тут "лысого" позвали из служебной палатки:
-Фридрих!
Незнакомец оглянулся и, скорчив рожицу в сторону Лоры, усмехнулся и показал язык. Она быстро сунула руку в карман, достала бусинку, заложила ее между пальцамии прозвучал словно выстрел. От неожиданности незнакомца даже качнуло, потому что бусинка попала прямо в глаз. Тот выругался и побежал к служебной палатке. Лора расхохоталась, и ее смех слышался в ушах Фридриха даже тогда, когда он вбежал в палатку.
Там было трое, не считая вошедшего Фридриха. Эти трое склонились перед экраном и изучали графики. Среди троих выделялся низкорослый крепыш в темных очках. Когда Фридрих подошел к экрану, тот слегка стукнулего кулаком в грудь:
- Молодец! Ты снял почти все, что находится внутри, и зарегистрировал даже температурный режим двигателей! Давай сюда чип!
Фридрих подал небольшой приборчик, который до этого зажимал в ладони.
-Сегодня очередь этой ублюдочной "Стрелы". Уж очень быстра эта невзрачная козявка! И приодели ее под Золушку специально, чтобы не бросалась в глаза. А ведь надеется выиграть гонки! - и рассмеялся. - Но мы ее заставим сегодня стать на колени! Все это поняли?
И он обвел стоявших рядом парней взглядом. Трое дружно ответили приветственным выбросом руки. Только Фридрих почему-то молчал, не поддерживая радостных возгласов.
- Фридрих, а ты понял? Или тебя смутила эта красивая бабенка? - очкастый ударил кулаком ему в грудь, но, увидев согласный кивок, успокоился. - Можешь идти.
Фридрих вышел из палатки, и тут же площадь взревела от мощных двигателей: прозвучала команда начала гонок. Фридрих смотрел на "Стрелу" и видел, как эта странная женщина нырнула в кабину ногами вперед, задела подбородок штурмана, Тот вскрикнул и выругался:
Чертовка, ты мне все зубы выбьешь!
-Ничего! Вот первыми придем, я тебе золотые зубы вставлю!
Машина взревела и рванула вперед. А Фридрих продолжал смотреть вслед: непонятно, почему вдруг эта женщина так захватила его: баба как баба, все как у всех, но в душе что-то перевернулось. И он смотрел вслед до тех пор, пока она не исчезла из вида.
Трасса проходила по горной, крутой дороге, где нельзя было превысить скорость, не рискуя сорваться с обрыва. "Стрела" каким-то чудом прилипала к земле на поворотах, ветром проносилась по крутым участкам, словно ее не касалось предостережение "крутой поворот". На некоторых участках трассы были установлены телекамеры, следившие за гонками и передававшие изображение на большой экран на площади. Зрители видели, когда "Стрела" пронеслась у края обрыва, не снижая скорости. Как это ей удавалось, самому богу было вряд ли известно. Болельщики только ахали, и раздавались одобрительные крики. На хвосте "Стрелы" висел "Ягуар". Английский гонщик иногда отставал метров на двести-триста. Затем шел поворот. Рывок вперед. Но гонщица на "СТРЕЛЕ" уверенно и легко вела свою машину. Хотя трудно было сказать: она вела или кто-то другой, потому что ее руки почти не касались руля.
-Нет, я так не могу! - наконец сорвалась на крик гонщица.
-Спокойно, не психуй, - проговорил сидевший рядом мужчина, улыбаясь. - Надейся на технику, она не подведет. У нас сейчас как в самолете: на каждом колесе по компьютеру. Да еще связь с навигационной спутниковой системой. Все работает на твой успех!
-Какого черта: "Мой успех". Он и твой такой же, - выругалась она и сплюнула от злости под ноги. - Спутник, компьютеры... Тогда я здесь зачем? Для того чтобы мне завалиться с тобой на спину? - Она пристукнула кулаками по рулю и откинулась на спинку сиденья, которое легко стало падать назад.
-Человек при кризисных ситуациях не может принять оптимальное решение, - не согласился мужчина. - Нужны компьютеры. Гнать на такой скорости - самоубийство. Посмотри налево: пять метров обрыв, а мы гоним как по бетонке.
-Да брось ты, "бетонка"! - разозлилась гонщица. - Отключи эту безмозглую железяку. Иначе я выйду, а компьютеры повезут к финишу тебя одного. Отключи! Я хочу вести машину сама! Ключ, собака, молоток...
Она всегда заканчивала свою ругань этой фразой, и теперь с остервенением стала нажимать на кнопки, попадающиеся ей на панели. Мужчина улыбался:
-Это фальшкнопки. Для дураков, а ты же умная женщина. Только упрямая иногда.
-Так выходит, что я по-твоему дура? - вскипела гонщица и стала открывать дверь, чтобы на ходу выпрыгнуть. - Вот ты умный: понапихал сюда аппаратуры... Или по-твоему, здесь происходит соревнование компьютеров? Или людей? Отключай! Иначе поедешь к финишу один!
-Хорошо, будь по-твоему. Но тебе придется резко сбавить скорость. Так, раза в два!
-Да пошел ты... Ничего я сбавлять не буду! Машину я чувствую лучше, чем твои бездушные железки с грудой микросхем. Ну-ка, полетела моя красавица!...
Гонщица сразу преобразилась: взгляд устремился на дорогу, руки крепко сжали руль. Она даже похорошела, подобрела. Улыбнулась. И спустя минуту воскликнула: - Вот это другое дело! Можно еще скорость увеличить.
-Лора, - предупредил мужчина, вцепившись в подлокотник кресла, - играешь с огнем!
-Иди ты к чертям собачьим! - уже примирительным тоном ответила гонщица. - Мне с огнем приятней, чем со льдом!
И рассмеялась. Поворот. Двести метров относительно ровной трассы. Снова поворот. До финиша оставалось еще много, но компьютеры уже высчитали, что "Стрела" пока опережает всех. И тут вдруг гонщице показалось, что перед машиной на дороге внезапно поднялись небольшие зубья. Как заборчик! Она в это время переключала скорость, и ее тряхануло. Да так, что руль на секунду вырвался из рук. Машина закрутилась волчком...
- Лора, не мешай компьютеру! Без тебя он справится быстрей! - закричал мужчина. - Не тормози! Да что ты делаешь?
Но гонщица не слушала его. Она пыталась управлять сама. Руль вырывался, она же тянула его на себя. Наверно, впервые за все гонки она растерялась. В конце - концов, она отпустила руль, но машину уже тянуло к обрыву. Казалось, вот-вот и она полетит вниз. Неожиданно у самого края дороги, притормаживая, поперек движению "Стрелы" пролетел "Ягуар". Он мог бы проехать, не задев ее, но английский гонщик слегка коснулся "Стрелы", чтобы погасить движение к обрыву. Однако тут же следом пронеслась другая машина, ударила ее сзади. Теперь уже "Стрелу" нельзя было удержать от падения. Ягуар затормозил. Водитель выскочил из машины, бросился вниз следом за ней. "Стрелу" крутило, било по деревьям...
Спустя час карета "Скорой помощи" увозила двух гонщиков в городскую больницу.
2. Незнакомка
Ноябрьские дни у Шевелева пролетали быстро. Каждый день одно и то же: совещания, комиссии, сдача исследовательских работ. И беготня. Беготня по коридорам, кабинетам. Тут как снег на голову - завал по теме, которую вел Казанцев. Тема незначительная, даже плевая, но... Если заказчик захочет выставить неустойку, придется выплевывать зубы с кровью. Затем обнаружилось, что надвигается еще один завал, по другой теме. И, как покатилось: срыв одной темы за другой, будто кто-то специально создавал условия для срыва
Как заместитель генерального директора исследовательской фирмы, отвечавший за ход исследований и разработок, вначале он не придал этим срывам большого значения. Полагал, что достаточно посидеть, как всегда, в субботний день всем вместе, провести мозговую атаку, и решение найдется. Но несколько суббот пролетели, а выхода на положительный результат не происходило. Выход был, но не тот. С обычным выходом без патентной устойчивости при наплыве конкурентов может сгореть не только место зама, но и фирма!
Шевелев не допускал поражения даже в малом: его всегда подталкивала внутренняя пружина вперед, заставляя искать решение. Сам он засиживался допоздна, и часто, с ним вместе, оставались заведующие и даже научные сотрудники. Однако нужных решений, превосходящих решения конкурентов зарубежных фирм, не возникало. Казалось бы вчера их разработки превосходили зарубежные, но когда коснулось оформления договоров, фирмы выдали секретные данные, о которых никто не знал - не ведал. И после этого отказаться от выгодных договоров? Это крах, безденежье, сокращение персонала, а то и банкротство! Взять хотя бы руководителя темы Казанцева со своим коллективом, да и его самого, Шевелева, тупо вращавшихся вокруг примитивных ходов, не обнаруживая опорной точки для взрыва проблемы. Он разбирал ее снова и снова по частям и в целом, но решений не было. Это дразнило и злило. Было время, что он даже растерялся. Может, этот прокол - временный этап, когда информации недостает, чтобы произошел качественный скачек? А вдруг это тот случай, когда он, главный разработчик, не справляется с обязанностями? Что стоит мозг человека в век компьютеризации, когда электроника выполняет миллионы операций в секунду, а человек месяцами бьется над задачей, не находя решения? Кто умней, Казанцев или компьютер; он, Шевелев, доктор наук, или тот же компьютер? Вон, сейчас на совещании Казанцев сидит героем, в ус не дует, ждет, когда ему помогут!
-Конкретно, конкретно, ребята! Ищите решение, а не спорьте попусту, - останавливал распалившихся коллег Шевелев. На минуту обсуждение входило в нормальное русло, а он продолжал размышлять: "Каким же должно быть управление в компьютерный век, чтобы исключить неправильные ходы? Может, избавить человека от этих обязанностей и передать их думающим железкам? Нет, человек все же... "
Почувствовал, что устал. К тому же, надоел повизгивающий голос Казанцева, надрывные возгласы спорщиков. Но более всего сегодня его раздражал телефон, звонивший через каждые пять минут. Конечно, звонок - это полбеды. Но почему одни и те же задают вопросы? Стоило поднять трубку, чей-то женский голос спрашивал о погоде, настроении. Ну, бывают совпадение, когда какие-то девчушки из девятых классов случайно попадают на служебный номер и воображают из себя взрослых: договариваются о встрече, клянутся в любви. Вначале он сдержано отвечал, затем начал постукивать кулаком, нервничая. Но раздавался звонок и снова женский голос спрашивал:
-Сергей Алексеевич, когда вы будете возвращаться с работы?
Он не выдержал, подскочил с кресла и закричал в трубку:
-Вам что, делать нечего? Откуда вам известен номер моего телефона?
Вместо ответа раздался сигнал отбоя, и снова звонок. А спор вокруг темы продолжался.
-Казанцев, неужели заказчик не поймет, что компьютер не в состоянии обработать такой поток информации?
-Ах вы, молодцы-удальцы, дельным советом помогите. Для чего же здесь собираемся? Программатерь божья...
-Нужно уломать заказчика, - советовал кто-то из начальников отдела, - чтобы тот снизил объем данных для обработки.
-Ах ты, ну ты, чертик гнутый! Я им двести раз вдалбливал: частотная полоса - не дай бог! А им, вынь да положь!
И снов ворвался сигнал телефона. На этот раз Шевелев не стал поднимать трубку, а глянул в окно. Земля, устланная золотыми листьями, казалась ласковой, мягкой, доброй. Покрытые тонким льдом зеркальные лужи отражали синее небо: предзимье вступало в свои права. Пролетит месяц, выпадет снег, а там рукой подать до Нового года. А решения так и не найдены. Эх, Казанцев, ну какой ты заведующий отделом, да еще главный конструктор темы, если бездарно проводишь исследования? Когда тебя рекомендовали на работу, хвалили: " Талант! Книгу пишет". Заменить бы тебя, да некем! А так бы слетел, как пушинка... Да и опасно заменять: Казанцева защищает высокая шишка из "высокого" департамента, который иногда подбрасывает для исследований деньги на разработку.
Неожиданно заметил на дороге красную точку. Вначале она казалась шаром, затем стала принимать форму автомобиля. Он пытался определить скорость: "Сто пятьдесят. Нет, больше. Даже за двести! Не иначе как смертник? Мчится навстречу судьбе ".
Сам он не любил быстрой езды, да и поспешных людей не уважал, потому что любое дело с хорошим качеством быстро не делается. У поспешных субъектов всегда не хватает выдержки довести дело конца с хорошим качеством. Это спринтеры, которые быстро устремляются вперед, даже обгоняют, но затем сходят с дистанции. Правда, они тоже нужны, чтобы разбудить марафонцев. Но именно марафонцы решают в конце концов задачу! Себя он относил к дальнобойщикам, которые едут быстро и на далекие расстояния.
Машина круто развернулась в сторону главного корпуса. Шевелев оторвался от окна,
потому что все зашумели. Бросил взгляд на экран и сразу забыл о солнечном дне, замерзших лужах, красной машине: информация с экрана исчезла, а в верхнем углу подмигивало слово: "Внимание! Внимание!". И сразу стали воспроизводиться схемы, выписки из патентов по темам, которые только что обсуждали. Наконец шум прекратился. Люди замерли, не понимая, кто вводит в систему информацию. Дверь кабинета неожиданно отворилась. Тихо ступая на носках, вошла женщина лет тридцати. Шевелев умел точно отгадывать возраст. У этой посетительницы он не заметил ни помады на губах, ни краски на ресницах. Он и не терпел подобные украшательства, и отнес эту женщину к положительным типам. Чуть продолговатое лицо с мелкими чертами, короткая стрижка - все делало ее похожей на парня. Длинные ноги обтягивали кожаные брюки со змейками на боковых швах по всей длине. Куртка, расстегнутая сверху, небрежно держалась на плечах. Небольшая сумочка висела на ремешке, находясь сбоку под курткой. Никто, казалось, не обратил на женщину внимания, разглядывая информацию на экране. Шевелев же взглянул в окно: красное авто необычной конструкции стояло рядом с его служебной машиной.
"Гонщица! Двести километров в час, - мысленно проговорил он. - Удивительно, как ей удалось не попасть под прицел автоинспекции? Однако почему эта женщина не встречалась раньше? Из какого она отдела? Наверно кто-то из заведующих пригласил!"
Окинув взглядом кабинет, "гонщица" нашла свободное кресло возле окна и провалилась в мягкую подушку кресла. Колени длинных ног торчали чуть ли не на уровне головы, а руки в черных кожаных перчатках с открытыми пальцами крепко удерживали сумочку. Ее цепкий взгляд вначале прильнул к экрану, затем стал ощупывать присутствующих.
Информация вдруг замерла, затем исчезла и появилась фраза: "Спасибо за внимание!". Шевелев кашлянул, прерывая молчание:
-Казанцев, это вы подобрали аналоги изобретений?
Тот недоуменно дернулся и ничего не сказал, только лицо застыло от изумления. Сидевший невдалеке от него зав отделом, заикаясь, произнес:
-Но к - как к - кстати! Если п - предварительную об - бработку данных п - про -водить в таком р - режиме...
Он говорил долго, а Шевелев не отводил взгляда от странной "гонщицы". Она опустила голову и, казалось, внимательно слушала. Но что-то заставляло ее вздрагивать, и она часто подергивала головой.
-Разрешите! - неожиданно прервала она длинную речь заведующего отделом и резко поднялась. Восемнадцать пар мужских глаз остановились на ней. А незнакомка подошла к терминалу, потеснив Казанцева, положила руки на клавиатуру и тихо сообщила:
-То, о чем вы спорите, простите за прямоту, набивший оскомину стереотип.
-Это почему же? - подскочил как петух Казанцев, готовый к драке, даже нос его стал краснеть от волнения. - Статистическое моделирование, основанное на логике стохастического процесса...
"Гонщица" прервала, не дав закончить мысли:
-Заткнись!
Опешив, Казанцев сел. Эта фраза ударила его по голове как молоток: как просто, "Заткнись!" И всем все ясно.
-Теперь вдумаемся, - продолжала "гонщица", - вас пугает огромный поток данных. Но, если провести предварительную обработку, мы получаем незначительное число параметров, нужных для анализа. А для этого есть немудреная программа...
Шевелев слушал и не улавливал главной идеи. К тому же, он еще не пришел в себя от неожиданной выходки в адрес Казанцева. Эта особа говорила быстро, уследить за мыслями было непросто. Манера произносить слова с автоматной скоростью раздражала. Может, он стал уже тугодумом?
-С другой стороны, с некоторого момента увеличение информации не приводит к точности. Гарантированные характеристики...
На большом экране тут же появились формулы, графики. Шевелев смотрел на ее руки и удивлялся, как быстро мелькали пальцы по клавишам. Он поднялся, подошел и заметил, что незнакомка почти не нажимала клавиш, но ввод данных происходил. Каким образом?
-Хорошо, - сказал Шевелев, тронул ее за плечо и почувствовал, как она испуганно отшатнулась. - Согласен. Ваше решение? Или тот же стереотип? Нам здесь нужна не критика, а новое решение! Прошу к барьеру!
Она закрыла глаза, задумалась. Пальцы лежали на клавишах. И тут на экране возникла сложная схема с расчетами. Незнакомка вздохнула, сняла руки с клавиш, подошла к доске, висевшей рядом, служившей им в помощь на совещаниях и семинарах. Взяв два куска мела, быстрыми движениями стала чертить левой и правой рукой независимые рисунки. Рисовала с такой скоростью, что трудно было уследить за руками. Шевелев взглянул на сотрудников, заметил их растерянность, затем удивление, вернулся к столу, попытался провести двумя карандашами независимые простые линии . Оказалось, не так -то просто добиться линейности! А у нее через минуты три на доске была вырисована большая схема с расчетами и информационными связями.
-Вот, - повернулась она к Шевелеву, словно делала это только для него. - Процесс сводится к стационарному за счет деления информационных потоков на кванты, а далее... Ну а далее и дураку должно быть ясно!
Шевелев разглядывал схему и не мог понять принципа обработки информации. От наступившей в кабинете тишины догадывался, что и главные специалисты тоже не успели разобраться в сути вопроса. Затем все сразу зашумели, задвигали стульями и обрушились с вопросами.
-Тише, тише, - поднял руки Шевелев и, добившись равновесия, снова подошел к незнакомке. - Думаю, коллега... Не знаю, как звать вас.
-Лариса Алексеевна, - тихо проговорила она и почему-то настороженно смотрела на него, изучающим взглядом. Он даже смутился, потеряв обычную уверенность. Странно, почему так взволновал ее взгляд? Что в ней необычного? Как будто бы ничего. А вот, взволновал. Да, нужно прежде успокоить себя, иначе все заметят волнение и начнут насмехаться. Гм, волнение... Нужно взять себя в руки. И все! Взяли? Почти. Еще минута. Вот теперь можно говорить.
-Так вот, Лариса Алексеевна, в нашу информационную речушку вы неожиданно запустили бурные воды неизвестной реки. Ведь все мы заседаем здесь четвертый час. Если не прерваться, проспорим столько же. Не пора ли отдохнуть от теорий, перекусить, наконец? Задача решена. Я правильно понял? Позвольте вашу руку, - он склонился, хотел поцеловать, но она стремительно отдернула ее, будто кто-то ужалил. Он поразился этой реакции, но решил не обращать внимания на этот странный порыв.
-Вашу идею, правда, можно улучшить, - успокоившись, он подошел к доске, добавил на схеме несколько линий. - Согласны? Раз и два! Вот и все. Не так ли? Не возражаете?
-Блестяще! - воскликнул Казанцев и попытался аплодировать, но его никто не поддержал. - Браво, шеф! Гениально!
-Ваша похвала, Казанцев, звучит для меня оскорблением, - бросил в ответ Шевелев. Сейчас его бесило: новый человек походя решил проблему, а они потеряли столько времени в обычной трепотне. Тьфу, черт возьми, до чего неприятно терпеть фиаско, да еще от женщины. И тут же улыбнулся: - Наши ответственные за проведение семинара, надеюсь, угостят кофе? Виталий Иванович, сегодня вы ответственный? Тогда приглашайте!
Дверь распахнули. Сотрудники направились в коридор, шумно обсуждая новое решение. Чуть заикаясь, Виталий Иванович призывал:
-П-прошу, г-господа-коллеги, в д-двести т-третий отдел!
Выражение лица у него было мягким, добрым. Поймав его взгляд, Лариса даже улыбнулась в ответ. Но ее отвлек Шевелев:
-Останьтесь, мы побеседуем один на один. В каком отделе вы работаете?
Хотел взять ее за локоть, чтобы провести к столу, но она вырвала руку с такой резкостью, что Шевелева словно ударил кто-то. Он взорвался, но опять сдержал себя и решил больше не прикасаться к ней. Конечно, он мог бы закончить разговор, но его интересовало, почему эта женщина смогла, а они все, сидевшие здесь, топтались на месте? А решение-то оригинальное!
- Почему я с вами не знаком? Обычно мне приходится беседовать с новым сотрудником. Вероятно, вас оформляли на работу в мое отсутствие?
Шевелев был молод, но говорил властно, не сомневаясь, что его слушают. И смотрел свысока. А может так и нужно, если обладаешь большими правами? В двадцать два после института пришел инженером. Через два года защитил диссертацию. В двадцать семь стал обладателем научной премии. Его назначили заместителем директора. Готовился к докторской, но всеобщий развал заморозил и науку - все это стало никому не нужным. Главное теперь решали деньги: у кого они были, тот и король. У науки денег не было. Вот продавцы чужих идей стали вдруг миллионерами! Теперь они командовали наукой, не понимая в ней ни черта. Да, как много сейчас таких "но"! Хотя, нужно взять себя в руки, бросить всю текучку в тартарары и снова окунуться за науку. На старых наработках далеко не уедешь: обгонят, даже женщины...
Лариса подошла к столу, присела. Взгляд ее выражал тревогу, а глаза непрерывно бегали: то вглядывались в него, то осматривали стол с лежащими на нем деловыми бумагами.
"Странный она человек, - размышлял Шевелев. - Как-то слишком быстро происходит у нее смена выражения лица: только что была насмешка и тут же растерянность, злость, улыбка.
-Слушаю вас, Лариса Алексеевна, - он с удовольствием произносил ее имя, певуче растягивая, отчего в душе ощущалось расслабление. Он всегда считал, что имя привносит в характер человека некоторые черты: Лариса - киса, Алексеевна - посеяна. Почему эта женщина взволновала его? Что в ней больше, ума или красоты? Красавиц он не любил, потому что за внешностью чаще у тех скрывалась глупость. А ум? Что за ожерелье на шее? Необычная конструкция: тонкие полоски скрывали за собой остроконечные капсулы, идущие через каждые два-три миллиметра по периметру. За капсулами виделись три кольца. Если бы не орнамент, можно бы представить сложное устройство резонансных контуров... Абсурд! Это его обычная привычка любой рисунок раскладывать в электронную схему.
-Сергей Алексеевич, извините, но я здесь случайно. И пока не работаю у вас. Но хотела бы работать. Вот и приехала, чтобы решить этот вопрос. Мне рассказывали в городе, что на этой фирме работает заместителем директора Шевелев, толковый мужик.
-Вот как? Даже "мужик"? - опешил он. - Вы правы, я и есть мужик. Вернее, крестьянского рода. Дед мой от поля и сохи. Отец крестьянствовал, пока не встретил горожанку. Я уже родился в городе! Но почему вы пришли сегодня? Не в пятницу, не в понедельник?
-Приходила. Несколько раз, - плечи у нее капризно вздернулись вверх и опустились, а на лице выразилось насмешка. - Разве можно вас поймать в эти дни? Узнала, что по субботам вы проводите творческие посиделки. Ваши сотрудники так и говорят: "Шевелевские!". Вместо того, чтобы дать своим помощникам возможность лишний день побыть с семьями, вы загоняете их в кабинет и заставляете просиживать по двенадцать часов на стульях! Обратите внимание на их лица: бледные, худосочные, щеки впалые. Девяносто процентов ваших сподвижников курят, чтобы возбудиться. Вы сознательно ведете талантливых людей к вырождению! И ваше лицо не лучше. Вроде лето только - только прошло, а вид как после гонок на дистанции.
Шевелев тронул щеки и усмехнулся, ощутив в ее словах правдивый упрек в свой адрес. И не обиделся. Пожалуй, скажи об этом кто-нибудь другой, устроил бы разнос. А перед ней, перед этой незнакомкой смолчал. Это уже ново для него самого!
-Посиделки! Шевелевские! Мда-а, со стороны себя не видишь. Считаете, что эти посиделки на сотрудниках отражаются не лучшим образом? Ну, немного зашились, - он словно оправдывался, но, поймав себя на этой мысли, задумался: зачем объясняться перед человеком, просящему у него работу? - Так ведь время какое: упустишь заказчика, год в проголодь будешь жить. Если еще выживешь!
-Потому и приехала сейчас. Видите, даже повезло: смогла выступить перед вашими ареопагом. Полагаете, я понравилась им?
-Но зачем доказывать свое превосходство эдаким манером: ворвались в святую святых нашего коллективного мозга, не представились, двумя руками пишете...
-А как же, позвольте спросить, доказывать свое IQ? Рекомендаций от академиков и влиятельных бизнесменов у меня нет. Трудового стажа по специализации кот наплакал. После института сразу ушла в большой спорт. Много лет выступала в сборной страны. А сейчас и страна развалилась на осколки. Как и я - осколок прошлого. Я же была гонщица. Сейчас же некому вести это дело, да к тому же, не могу участвовать в соревнованиях - больна. Мне необходима работа, чтобы не сдохнуть в это романтическое время. А ваша фирма, как мне говорили мои друзья-приятели, достаточно солидное предприятие, связаны с зарубежными коллегами, и прилично, даже по зарубежным меркам, оплачиваете! И зарплату не задерживаете, даже если и ни хрена не делаете!
-Ну-ну! Только не очень критично, а то ведь могу и не принять. Вы гонщица? Профессионал? Ну да, Видел, как мчались. Показалось, что в машине не человек. По крайней мере, не разумный, если гонит под двести километров. Хорошо, ведущим специалистом я вас, пожалуй, назначу. Есть у нас такая возможность. К тому же, мне понравилась логика вашего анализа. Ну и то, как вы двумя руками управляетесь! Я так не смогу.
-"Ведущей" меня не устраивает, - произнесла Лариса твердо. - Чтобы быть в подчинении такого пентюха, как Казанцев?
-Не назначу же я вас своим заместителем?
-Назначайте, я справлюсь. Давайте любое сложное задание, решу при вас, сейчас же. Засекайте время.
-Вы так в себе уверены? - Он взглянул в глаза и поразился: на него смотрел только один глаз, другой был устремлен на стол, где лежали разные документы. Этот глаз двигался, перемещаясь по тексту. Что это, травма или что-то другое?
-Я бы не пришла к вам, если бы не была уверена! - жестко ответила она.
-Вы самонадеянны, - изрек он, но теперь видел направленные на него два глаза, сверлящие, изучающие. - Хорошо, могу предложить отдел. Вместо Казанцева. Но ставлю условие: должны за короткий срок подготовиться и поступить в аспирантуру в политехнический институт, и защитить диссертацию как можно быстрей.
-Я смогу раньше закончить вашу аспирантуру, я заканчивала политех!
Он снова поймал взгляд одного глаза и окончательно смутился: наверно, была травма?
-Это смахивает на хвастовство, - возмутился Шевелев, но не стал давать заднего хода. - Свою тему я разрабатывал и защитил за два года. А вы хотите раньше! Набиваете себе цену? Правда, встречаются личности: один человек в год до пяти изобретений дает, другой... Казанцев шестой год мается с диссертацией. И, уверен, не защитит: его тема уже порядком устарела, актуальность потеряна. Говорят, теперь книгу пишет. Правда, об этом тоже только "говорят"! А не получится так, что наш разговор останется на уровне благих пожеланий?
Она задумалась, приложила к глазам ладонь, некоторое время молчала, затем тихо произнесла спокойным и уверенным тоном в голосе:
-Могу ради удовлетворения вашего интереса за пятнадцать минут составить... Ну, к примеру, краткий отчет по теме, о которой мы сейчас толковали? Сесть за терминал?
-За пятнадцать минут? - Шевелев не удержался от насмешки, но тут почувствовал резкую головную боль, отчего сжал голову руками и застонал. - Да, вы правы, заработались мы здесь! Даже у меня голова раскалывается. Наверно, давление поднялось!
-Вот и следствие ваших посиделок, - она подошла к нему, остановилась позади кресла, положила руки к виску и рассмеялась. - Давление в норме. Вы еще молоды! А вот резкое снижение энергетики - да! Отсюда усталость, раздражительность и головные боли. Это явно ощущается.
- Голыми руками! Без приборов! А?
- Закройте глаза, склоните голову вперед. И не бойтесь! Расслабьтесь! Чувствуете, как на вас дует ветер?
Действительно, Шевелев ощутил теплое дуновение и куда-то провалился. Увидел лесную поляну. Кругом цветы. Даже слышал, как гудели пчелы. Пробежал заяц, и тонко звенели птичьи голоса...
-Все, можно встать, - очнулся он от резких слов.
Шевелев отвык от подчинения, но встал и тут же воскликнул:
-Знаете, вы, кажется, занялись не своим делом!
-Я просто оказала вам помощь: сенсорная терапия.
-Это, извините, - возмутился Шевелев, - шаманство! Не верю я в эти сенсорные штучки! Ну что вы еще хотите?
Лариса протянула руку к его лицу, и тут же он увидел яркую вспышку, ощутив укол в кончик носа. Хотел вскрикнуть, но сдержался, только потер болевую точку.
-Нет, мы отошли от темы, - стушевался он и уже не знал, к чему приступать. - Перейдемте к делу, оно мне ближе. Вы говорили, что за пятнадцать минут подготовите ворох документов и даже описание решение проблемы по нашему заданию?
Взглянул в зеленые кружочки ее глаз и снова ощутил волнение. Какое-то наваждение: первый раз увидеть женщину и ощутить дрожь, подобную влюбленному состоянию. Ну и ну, пора брать себя в руки...
-Позвольте сесть за компьютер. И засекайте время, - она поправила стул и уселась. Шевелеву показалось, что вот так же она садится за руль машины: широко расставлены ноги, а руки... И сразу началось волшебство: пальцы замелькали над клавишами, почти не касаясь.
-Нет, это поразительно! - не сдержался он. - Вы странно вводите информацию в компьютер! Вы же не касаетесь клавиш? А информация все же поступает! Как вам это удается?
-Тс - с! - метнула она в него зеленым светом глаз, и он тут же почувствовал легкость в голове. Неужели ее сенсорная терапия так быстро и положительно на него повлияла? И неужели он спал, если видел себя на поляне? Вышел из-за стола, принялся ходить по кабинету, изредка бросая взгляд на ручные часы. За окном солнце уже склонялось к горизонту - в эти дни день уже скатывался за горизонт быстрее, чем месяц назад. .
Когда ее пальцы прекратили летать и руки опустились, он спросил:
- Что, неужто сдаетесь? - и рассмеялся. - Это впредь вам наука: не хвастать, как бы вам ни хотелось лучше выглядеть перед другими!
-Вы не поняли, у меня все выполнено: описание, алгоритмы обработки, ссылки на стандарты. Вызывайте информацию на экран, по любому разделу получите ответ.
Шевелев не поверил, подошел к компьютеру, вызвал на экран несколько страниц и, пораженный, забормотал:
-Поразительно! Такого не может быть! Как это вам удается?
-Сдаетесь? - Лариса, обрадованная, смотрела на него и размышляла: "А что? Красивый мужик! Бабы от таких молодцов, да еще при должности, с ума, наверно, сходят! А я? Интересно, смогу я сойти с ума от такого бармалея? Вряд ли. В нем нет... А чего же в нем нет?" И не довела мысли до конца, услышав голос.
-Сдаюсь, - тихо произнес он и заметил, что лицо ее исказилось. - Что с вами? Вам плохо?
-Ничего, - поспешно ответила она, отвернулась и некоторое время сидела молча.
-Идемте-ка, перекусим, - обратился он к ней по - приятельски. - Пора мне, пожалуй, представить коллегам нового заведующую отделом. Когда вы вошли, я думал, что коллеги преподнесли мне сюрприз. Выходит, сейчас я им подарок сделаю! А голова-то у меня не болит!
В отделе, куда они пришли, за сдвинутыми посреди комнаты столами уже трапезничали коллеги. Было шумно. Когда Шевелев вошел и поднял руку, стало тихо. Лишь у Казанцева неожиданно поперек горла стал кусок торта, и он раскашлялся.
-Не к добру! - заметил ему рядом стоявший зав отделом.
-У меня все к "добру", было бы только этого добра больше! - и он указал на торт.
-Уважаемые коллеги, - проговорил Шевелев,- разрешите представить вам нового заведующего двести первым отделом: Лариса Алексеевна...
Вспомнил, что не знает фамилии, взглянул на нее, ожидая подсказки.
-Арначева, - ответила она и, не то смутилась, не то застеснялась от всеобщего внимания. Но это продолжалось мгновение. Через минуту на ее лице лежала печать независимости и даже жесткости.
-Да, да, Арначева. Прошу любить и жаловать. А вот теперь и мы перекусим: нам еще придется поработать!
-А Казанцев чем будет заниматься? М-мультип-п-плицированную функцию станет вы-выводить? - Виталий Иванович смотрел на лысеющего, с крутым лбом Артема Сергеевича и, хотя понимал, какая буря трясет этого человека, но от язвительности не мог себе отказать. Удивительно, как Шевелев решился на такой поступок! Вероятно, готовил сюрприз. Но эта дама перед всем честным народом доказала, что способна быстро решить задачу, которую не смогли другие.
-Если Лев Сергеевич за шесть лет не приблизился к диссертации ближе, чем на две статьи в соавторстве со мной, думаю, обязанности ведущего специалиста, -отозвался Шевелев, -разгрузят его от руководящих хлопот.
Многие незлобно рассмеялись. Да, Казанцев в этом коллективе уже давно был притчей во языцах.
-Что ж, - Казанцев вытер вспотевшую лысину, - принцип суперпозиции при эмпирическом подходе...
-М - может, от эмпирики перейдешь к суперпозиции и от нее к д - диссертации? - пошутил Виталий Иванович.
-Я рад, что буду находиться рядом с такой красивой женщиной, да еще умной! - Казанцев настороженно взглянул на Ларису, ожидая примирения, но ощутил на себе такой взгляд, что поперхнулся и чуть не пролил кофе.
-С пятницы, - прервал общий говор Шевелев, - начнем испытание пилотируемой вертолетной лаборатории. Казанцев, понял? Это твоя разработка, ты должен ее сдать.
-Всегда готов! - приложил тот руку к голове по-военному. - Только ведь испытание должна готовить девушка - завотделушка?
-Запомните, Казанцев, я вам не завотделушка! Вначале приму дела: аппаратуру, приборы, документацию, испытаем модель в реальных условиях, напишем акт, в котором будет оценена ваша деятельность. А как же? Кто держит руль, тот отвечает за результаты на гонках!
Голос Арначевой прозвучал резко, без намека на шутку. Этот металл ударил Шевелева. Он даже закрыл глаза, ожидая ответной реплики: здесь не любили грубых людей. Но все промолчали, только долго стояла тишина. Шевелев взглянул в сторону Ларисы. Она, словно поняв его состояние, опустила голову. "Хорошо, - подумал он, если замечания понимает с первого взгляда," - успокоился он и решил поддержать Арначеву. Да и не поддержать уже не мог объявил же о назначении!
-Именно так, Казанцев. О деле все! Немного отдохнем, перекусим. Мне вот тот бутерброд, Машенька, подай! Я его сразу проглочу! - и улыбнулся.
И тут же комнату заполнил говорливый поток. Шевелев вслушивался в разговор, а сам не выпускал из вида Ларису: почему ее взгляд заставляет вздрагивать? Коллеги перемалывали косточки какой-то сотруднице. С чего это вдруг та женщина стала предметом обсуждения? Ах, вот что, родила сына! И не замужем. Ну и что? Мать одиночка! Да мало ли их сейчас таких? Эмансипация взлетела вверх! Хотя причина эмансипации в нас, в мужиках, которые все чаще уступают победы женщине. Мужики ленивыми стали...
-Нет - нет, господа - коллеги, я против осуждения! - не удержался он, когда услыхал гневные слова дамы лет пятидесяти. - И даже завидую ей: она родила, теперь живут вдвоем! - Он стоял, опершись об угол стола, держа в руке чашку, и продолжал рассуждать вслух, зная, что его не остановят: - Наше время породило много специфичных проблем.
-Особенно проблему свободного времени! - заметил кто-то и показал на часы, намекая, что пора бы и расходиться. Его поддержали. Шевелев улыбнулся, вспомнил замечание Ларисы.
-Эта проблема у нас, кажется, решается наиболее успешно по милости Казанцева да и некоторых других коллег с помощью "Шевелевских посиделок". Не так ли? Лариса Алексеевна на этот счет выразилась довольно откровенно в кабинете. Тут другое. Современное поколение имеет высокое образование. Мы достигли определенного уровня культуры межличностных отношений. Каждый из нас все делает, чтобы создать независимую республику - семью. И вдруг этот маленький коллектив...
-Основанный на принципах любви, - подсказала молоденькая сотрудница, разливавшая кофе. Лариса тут же метнула взгляд в ее сторону.
-Вот именно, маленький коллектив, основанный на принципах любви, оказывается недолговечным. Пять-шесть лет совместной жизни и - все разваливается: кого-то что-то не устраивает, - продолжил Шевелев.
-Почему же? - возразил Казанцев. - Некоторые республики существуют по двадцать пять и более лет. Вот у меня жена: о чем просил бога, то и получил. Жаль, позже узнал, как мало просил! Теперь кляну себя и сожалею.
В ответ рассмеялись. А Казанцев смотрел на Арначеву и не понимал, что с ним происходит: он должен был взорваться, вспыхнуть факелом, а ему хочется смотреть на эту женщину, заискивать... Но как она его отчитала, как мальчишку!
-Вот-вот, - согласился Шевелев с замечанием. - Длительные браки стали исключением. Союз двух любящих сердец, к сожалению, через пять лет трещит, затем удерживается из-за необходимости совместного воспитания детей. Детей!
Он дважды повторил это слово. И по тому, каким тоном было сказано, стало ясно, что за словами крылась своя беда. Шевелев вдруг ощутил на себе пристальный взгляд Арначевой. Почему у нее такие пугающие глаза? Он повернулся к столу, налил еще кофе и долго молчал, чтобы избавиться от охватившего волнения. Закончил мысль на печальной ноте:
-Так уж складывается: тот, кто любит, после также неистово ненавидит.
-Все зависит от к - культуры индивидуума, - не удержался от замечаний Виталий Иванович, видимо и сам решавший когда-то эту проблему.
-Но зачем ненавистью заражать ребенка? Ты - отец, а не можешь встречаться с ним, жить его заботами, радоваться успехам. Ребенок далек от тебя. Честно признаться, я был бы рад, чтобы какая-нибудь женщина родила от меня ребенка и отдала мне. Отказавшись от всех на него прав!
-Так не бывает, - пропела белокурая девица, взглянув на Шевелева с вызовом. - Кто из матерей отдаст своё чадо? Эту лялечку - крошку...
Она с гордостью смотрела на мужчин и, не найдя возражавших, довольная победой улыбнулась.
-Это полуправда: вы не учли тех, которые сами отказываются от младенцев в роддоме, - произнесла Лариса. Что-то в этой сотруднице не понравилось ей. Так, на вид вроде и хороша, но взгляд выражал привычку быть первой в мужских компаниях. Да и в разговоре она хотела ставить последнюю точку. На каком основании? Уж не...
-Так разве те матери? - девушка со злостью ответила Арначевой и тоже стала внимательно разглядывать ее. Это изучение не понравилось Ларисе. Ее глаза вспыхнули гневом и выстрелили. У девушки разжались пальцы. Раздался звон, чашка разбилась. Казанцев бросился собирать осколки. Лариса почувствовала, как неприятный взгляд отпустил ее. Теперь требовалось что-то сказать.
- Если мужчина после рождения потомка может забывать о нем, увлекаясь работой, почему женщина не имеет такого права?
-Как же отдать кому-то беспомощное, любимое, - донесся теперь чей-то другой голос. Лариса сразу нашла обладателя этой мысли, и усмехнулась.
-М - можно, господа, м - можно! - не согласился Виталий Иванович. - Нам пришлось побывать в таких заведениях по депутатским делам - и после этого жутко становится.
-Привязанность к ребенку, которую мы обычно зовем любовью, это всего лишь инстинкт сохранения вида. Инстинкт и ничто другое. У одних он развит больше, у других меньше.
Теперь Лариса выбрала для себя объект для изучения Виталия Ивановича.
-Вы жестоки, - произнес Шевелев, обращаясь к Ларисе.
-Любящая мать не отдаст ребенка. Вам нужна та, которая ради достижения своей цели смогла бы подавить инстинкт и не только отдать, но и забыть чадо, вырвав из сердца, - парировала она замечание и, заметив на чьем-то лице усмешку, направленный в ее сторону, вспыхнула от гнева и воскликнула: - Ох-ох! Не надо! Знаем таких мужичков, которые наклепали деток и забыли, где они после живут! А мвть одна выводит детей в жизнь!
- А вы смогли бы вырвать своего ребенка из сердца?
-Да, - твердо заявила Арначева. - Я оправдаю женщину, которая ради достижения цели в работе, искусстве, спорте может пожертвовать ребенком, семьей, как постоянно жертвуют мужчины! И не смотрите на меня осуждающе. Особенно вы, сильный пол! Вот сейчас, сию минуту, вы попиваете кофеек, треплетесь ради собственного развлечения, а ваши жены в это время бегают по магазинам, либо стоят на рынке, продают сигареты, чтобы вас накормить, попутно и воспитывают детей, готовят еду, чтобы вы пришли, насытились, отдохнули. Больше вас ничего не беспокоит. На словах все мужики выражают жене сочувствие, на деле боятся стать рядом с ней хотя бы в субботу за плиту или стиральную машину. Для вас эмансипация - находка: женщина вкалывает на фирме, а дома выполняет обязанности как служанка и любовница, обхаживает мужа. Чем вы платите? Редким поцелуем при расставании да ночью поиграете в любовь? И не улыбайтесь наивно, дескать, вы не такие. Все вы на одно лицо. - Она взглянула на Казанцева, который все еще стоял на корточках и собирал осколки разбитой чашки. У того затряслись руки, и все посыпалось на пол. - Так что, если женщина поступит подобно вам, не осуждайте ее.
"Жестокая женщина! - подвел черту под характеристикой Шевелев. - Пожертвовать
ребенком ради карьеры! Хотя по-своему она права. Разве я не требую от сотрудника полной отдачи на работе? Она - деловой человек и для работы подойдет больше других".
*
Через десять минут, собравшись вместе, все увидели, что обсуждение срывается: компьютер в кабинете заседания у Шевелева сбоил, и ни хозяин кабинета, ни Виталий Иванович, считавшийся главным по программному обеспечению этой ситуационной комнаты, привести к порядку эту железку не могли. Да и настроение было уже не рабочим. Все как-то быстро согласились принять решение Арначевой закончить совещание, и быстро разошлись после того, как Шевелев решительно заявил:
-Господа - коллеги, как советует Арначева, разойдемся по очагам выполнять семейные обязанности, пока вас не выгнали из дома! Поработали мы успешно, правда, не без помощи женщины. На будущее имейте в виду, если кому понадобится решать проблемы: поедем за город с семьями и детьми. Организовывать будет тот, кому нужна помощь. Транспорт за его счет.
-Вот это правильно! - раздались поддерживающие возгласы.
-А то жены когда-нибудь нам все кудри оборвут! - добавил кто-то.
-Господи, а мне уже опасаться нечего, - провел по лысеющей голове Казанцев. И хотя ему тоже хотелось уйти скорее домой, он задержался в кабинете, надеясь на откровенный разговор с Шевелевым. А когда остались один на один, нагло заявил Шевелеву: - Не боитесь, что из-за меня вам может нагореть?
Он говорил, а сам старался не смотреть шефу в лицо: его трясло. Час назад, на людях, он сдержал себя от взрыва, сейчас раздувался как шар от желания все взорвать и растоптать.
-За что? Разве я не шел вам навстречу? Не решал за вас задачи? Не включал соавтором в статьи? И после этого мне может нагореть? Пусть звонит ваш протеже, я так и скажу: какого дурака он защищает!
-Хорошо, звонить он не станет. Но из отдела я уходить не буду, - заключил в конце разговора Казанцев. - Понаблюдаю, что из вашего альянса образуется.
Он ушел, а настроение у Шевелева испортилось. Он продолжал сидеть в кабинете, перебирая документы, письма. Что-то удерживало его. Прозвенел телефон. Тут он вспомнил, что за все время после прихода Арначевой это был первый звонок.
-Сергей Алексеевич, когда же мы поедем? - услыхал он голос шофера. - Лариса Алексеевна хочет сама отвезти вас домой. Можно я умотаю?
Слышалась музыка, затем донеслись слова, какие обычно произносят в видиках.
-Откуда звонишь?
-Из ее машины. Здесь такие штучки - дрючки, завидки берут: телек, которы й может принимать программы всего мира, компьютер! А техники управления машиной почти как в самолете. Потрясно! Лариса Алексеевна хочет познакомить вас со своей машиной, которая может даже говорить с человеком! Отпускаете?
Шевелев выглянул в окно: красный автомобиль все также стоял рядом с его машиной, скромной и невзрачной по нынешним временам.
-Хорошо, - согласился он, просидел минут пять, но дольше не смог: мозг отключился от восприятия другой информации, кроме дум об этой женщине по имени Лариса. Прибрал на столе документы, папки, выключил аппаратуру и, закрыв кабинет, направился к лифту. Минутное падение вниз. Проходя мимо вахтера в застекленной будке, задержался.
-Часа два назад входила женщина. Кто звонил, чтобы ее пропустили в институт?
-Вы, Сергей Алексеевич. Ваш голос я отлично знаю. Вы сказали: "Пропустите ко мне на совещание Арначеву." Я посмотрела ее паспорт, записала номер, адрес, фамилию. Все здесь в журнале записано! Я неправильно поступила?
Он прочел адрес. "Кто мог звонить? И почему нужно было подражать моему голосу? Правда, сейчас по нескольким обрывкам фраз можно промоделировать голос любого человека...". Ничего не сказав в ответ, он попрощался и вышел на улицу.
Свежий морозный воздух захлестнул грудь. Он трижды глубоко вздохнул и выохну, сразу почувствовав облегчение. И снова его вниманием завладела красная машина на площадке. Поражала форма: широко расставленные колеса, полупрозрачный верх, удлиненная передняя часть, а позади нечто похожее на подкрылки. И сопла. Настоящие сопла для реактивного двигателя! Или дизайнер мечтал взлететь вверх?
Лариса ожидала. Лицо ее выражало нетерпение, даже раздражение. Когда он подошел, дверца раскрылась. Шевелев благодарно кивнул головой и сел, пошутив:
-Летим на Марс? Тогда нужны скафандры. Где ремни безопасности?
-Скафандры не проблема, - ответила Арначева, сжимая руль. - Только зачем туда лететь, если хорошо на Земле? А ремни безопасности не нужны: у меня особые привилегии, разрешающие на проезд без оных.
-Чем же они обоснованы?
-Аварийной ситуацией управляет компьютер: автомат захватывает пассажира сзади и обеспечивает его безопасность. Хотите, разгоню машину до двухсот и заторможу?
-Только не сейчас. Меня уже и так кинуло лицом об стол, когда вы заявили, что пришли устраиваться на работу да еще в должности не ниже завотделом, - и бросил на нее косой взгляд. Она сидела, чуть откинувшись назад. Руки лежали на руле. На табло возникали цифры, появлялись замысловатые знаки.
-Машина предназначена только для двоих?
-Почему, можно и на шестерых. У нее гибкая конструкция. Ну, едем?
-Если не хотите лететь, тогда, пожалуй, едем, - согласился он.
Она ничего не делала, но автомобиль стремительно рванулся вперед. Его не толкнуло, лишь мягко качнуло по оси и, как только скорость установилась, он занял удобную позицию, протянув отекшие ноги. Шевелев не слышал в салоне обычного натужного рева двигателя, хотя ощутил, что скорость перешла черту выше ста.
-Полагаете, что на земле хорошо? - решил продолжить тему Шевелев, потому что сидеть молча считал неудобным, хотя и говорить уже не хотелось - давила усталость.
-По крайней мере, считала до прихода к вам на работу. Вы можете развеять это мнение: я не знаю вашего характера, нравственного воспитания, стремлений.
-Удивительно! Вы пытаетесь разобраться в моем характере, будто не вы, а я поступаю к вам на работу.
-Все мы связаны едиными цепями. Деятельность руководителя и подчиненного создают такой климат, от которого на земле становится жить либо хорошо, либо плохо. Не пугайтесь, о вашей фирме я слышала много лестного, потому и стремилась к вам, - машина выехала на автостраду, развернулась и понеслась с такой скоростью, которую Шевелев ощущал перед взлетом в самолете.
-Не пойму, мы едем или уже летим?
-Едем. Всего лишь двести двадцать. Не больше.
-Миль? - решил пошутить он.
Лариса плавно вращала руль.
-А что же еще? Думаете, я в километрах отсчитываю скорость?
-Тогда нас скоро заблокирует милиция, - Шевелев крепко ухватился за каркас мягкого сиденья. - Наведут прибор, и не миновать разговора с крупным штрафом.
-Этого не случится: аппаратура обработает их информацию и пошлет свою, откорректированную. И сделает это без нашего вмешательства. В нужный момент сама может сбавить скорость.
-Выходит, машиной не вы управляете? Компьютер?
-Компьютер я включаю лишь в определенных случаях. Мне приятен сам процесс управления. Правда, он осуществляет корректировку, когда совершено неправильное действие, запоминает ошибки и в конце поездки предъявит замечания, как тренер. Не беспокойтесь, штраф за превышение скорости вам платить не придется. Только я не люблю ползти черепахой! Человек создал мощности, развил скорость и тут же ввел ограничения.
-Ограничения ради сохранения жизни человека.
-Ограничения, вместо того, чтобы внедрить систему безопасного управления транспортом. Робот моего авто сам определяет оптимальное приближение к транспорту, рассчитывает скорость объезда, вычисляет задачи в кризисных ситуациях, мгновенно оценивает обстановку. Следите! Включаю автоматику: на экране круговая панорама на расстоянии тридцати метров. На основе получаемых данных компьютер принимает решение.
Увидев на экране монитора белое пятно, вокруг которого возникали движущиеся точки, Шевелев спросил: - Это наша машина? Ну да, наша...
-Она - она. Объект, попавший в зону обнаружения датчиков, оценивается с точки зрения скорости, возможности столкновения, обеспечения безопасности лиц, едущих в машине.
-И попутно раздавит двух-трех пешеходов?
-Мой робот сдал государственной инспекции все правила вождения. За время езды с ним у меня не было ни одного сбоя.
-Тогда не пойму, как обеспечивается круговой обзор на тридцать метров да еще в движении?
-Телескопический перископ. Он поднимается над машиной.
Шевелев заметил впереди на дороге скопление транспорта - на перекрестке отключились огни светофора, но машина не сбавляла скорости.