Автобус шёл по кольцевому маршруту, соединяя корпуса общежитий Ленинградского университета в Старом Петергофе с жилым массивом Нового Петергофа. На одной из остановок в Новом Петергофе через переднюю дверь, в автобус, кряхтя, поднялась сгорбленная неопрятная старуха в сером ситцевом платочке на голове, из-под которого торчали седые клочья волос и какой-то старой кофте. В руке у неё был полотняный мешочек с ручками и невеликим грузом. Откинувшись на закрывшуюся за её спиной дверку, оглядела салон. Её взгляд упал на нарядно одетую пожилую женщину в шляпке, которая не скрывала её каштановых кудрей без единого седого волоска и сидевшей на переднем сидении с краю. О ней можно было сказать, что она модница. Об этом же говорило её красивое платье модного фасона, поверх которого было наброшено пончо, только вошедшее тогда в моду.
- Слышь, ты, молодка, уступи-ка мне место, - обратилась к женщине в шляпке вошедшая, - ты все ж помоложе меня будешь.
Женщина в шляпке, смотревшая до этого в окно, услышав обращение в свой адрес, плавно повернула голову, внимательно разглядела вошедшую и спросила, неторопливо роняя слова:
- Это вы мне?
- Тебе, тебе, - ответила старуха.
- И сколько же вам лет, позвольте полюбопытствовать?
- 67 годков недавно стукнуло.
- Так я, милая, тебя на пять лет старше, - ответила ей женщина в шляпке, переходя на “ты”. – Что ж ты так опустилась-то. Следить за собой совсем перестала. Ты посмотри, на кого похожа, не женщина, а чучело огородное. Ты когда свой платок покупала? Поди, ещё перед войной?
- А хотя бы и так. Я блокадница, между прочим.
- Так и я блокадница. Только я не дома сидела, а на заводе работала. И пенсию заработала себе приличную, и как видишь, одеваюсь, как подобает одеваться женщинам в нашем возрасте. Ещё и на гостинцы внукам остаётся.
В автобусе установилась тишина. Все слушали завязавшийся между двумя пожилыми женщинами разговор. Рядом с женщиной в шляпке сидел мужчина, лет 50-ти. Он повернулся к своей соседке и спросил:
- Вы на следующей остановке не выходите?
- Нет, - ответила та и развернулась на сидении, пропуская своего соседа на выход.
- Садись рядом, - обратилась она к своей собеседнице, подвигаясь на освободившееся место к окну.
И когда та уселась рядом с ней, она спросила её:
- Ты где в блокаду-то жила?
Старуха что-то ей ответила, и дальше они заговорили тихо, найдя, по-видимому, общую интересную им обеим тему.
А тем временем автобус неторопливо катил дальше, за окном мелькали деревянные дома Старого Петергофа. Ещё минут 10 езды, и маршрутка замкнёт круг, остановившись около очередного нового корпуса университета. Там, загрузив в своё нутро новых пассажиров, она покатит на очередной круг. Жизнь продолжалась.