Его спина все время маячила передо мной. Широкая, сильная спина. Ну, может, слишком массивные плечи. И шея - толстовата. Мне нравятся мускулистые, но с жирком. А достаются, как это обычно бывает, чересчур коренастые и полненькие. И, всё равно, стыдно признаться, но животик, именно небольшой плотный живот, а не здоровенное, отвислое брюхо - очень возбуждает.
На мой, на женский вкус, нет ничего сексуальнее настороженного, крепко сбитого, хорошо экипированного, неопытного, но азартного охотника. Он забредает в болото. Идёт медленно, ружьём из стороны в сторону ведёт. Пахнет - закачаешься! Отпад - полный. А ты - за ним - медленно, оттягивая сладкие мгновения. Ему уже никуда не деться. Он - твой. Потянуть время - ещё одно удовольствие. Не из последних.
Потом - всё просто. Он скачет с кочки на кочку. И, тут - я. Лежу. Стройная, голая блондинка. Без сознания. Немного в синяках и ссадинках. Мимо не пройдёшь. Первая помощь. Дыхание рот в рот. Я - тёплая и благоухающая. Зовущая.
Прихожу, как бы, в себя. Открываю свои бездонные зелёные глаза. В таких - и окончательные педерасты тонут, не говоря о нормальных мужиках.
Секс? Разумеется. Награда за спасение. Романтика несусветная! Болото. Кулики-бекасы перекликаются. Спаниель его подвывает в сторонке. Собаку-то не проведёшь.
Дальше - поговорить. Куда без этого? Не зря же я, в конце концов, филфак МГУ заканчивала?! Да, ещё - с красным дипломом?!
А, потом, конечно, ужин. Охотников я люблю есть сырыми. Прямо с патронташем и ягдташем. Или - как это всё у них называется? Только сапоги их вонючие сплёвываю.
Вот, грибников - терпеть не могу. К чертям их, пингвинов! В бочку! На зиму. Плавают там, как огурцы. Или - как их же любимые груздья, под гнётом. Грибник - фуфло. Третий сорт. Пряный посол.
Баб я вообще не трогаю. Чисто женская солидарность. Да и невкусные они. В детстве меня мамка ими перепичкала - говорила, что пусть гадость, зато полезно.
Таких, как я, теперь мало осталось. Не от властей страдаем. От клещей, смешно сказать, мрём. Энцефалит. Люди пошли непуганые. Леса не боятся. Силу не уважают. О нас, кикиморах, вообще не знают ничего.
Ешь, не хочу.