Голубина Галина Алексеевна. Колдовской Пасьянс

КОЛДОВСКОЙ ПАСЬЯНС

Книга первая из серии "МРАКОБЕСКИ"

Часть I

Глава 1

Летняя сессия закончилась. У студентов начались каникулы, и коридоры главного корпуса университета опустели. После оживленных и залитых солнцем городских улиц они казались сумрачными и заброшенными. Однако жизнь никогда не замирала в стенах этого старого здания, и ее присутствие ощущалось почти за каждой из множества закрытых дверей.

За одной из них, с табличкой "Деканат юридического факультета", слышался бойкий стрекот пишущей машинки и негромкие голоса. Когда звуки стихли, из распахнувшейся двери вышла стройная смуглая кареглазая девушка с роскошными темными волосами. Она прикрыла за собой дверь, и в коридоре раздалось торопливое постукивание каблучков.

Девушка вышла из здания и по широким ступенькам спустилась на аллею. Там, на скамейке, под тенью широколистого каштана ее ждала молодая пара - русоволосый парень с хозяйственной сумкой и синеглазая блондинка. Увидев девушку, они поднялись со скамейки и двинулись навстречу, при этом парень сразу заботливо подхватил под руку блондинку, просторный джинсовый сарафан которой уже не мог скрыть ее большого живота.

- Ну что? - нетерпеливо спросила блондинка у девушки.

- Все в порядке, - ответила та, и ее лицо озарила улыбка. - Теперь можете меня поздравлять.

- Поздравляем! - раздался общий возглас, и блондинка чмокнула подругу в щеку, а ее муж обменялся со смуглянкой крепким рукопожатием.

- Что ж, теперь я вас ненадолго оставлю, - сразу заторопился он. - Надо еще кое-что купить. А вы посидите здесь. Только никуда не отлучайтесь, чтобы мне не пришлось потом вас разыскивать.

- Хорошо, Сашок. Ты не волнуйся, иди. Мы пока тут поговорим.

- Я мигом, - он бросил тревожный взгляд на жену и почти побежал по аллее.

- Нервничает, - посмотрела ему вслед смуглянка. - Врачи-то что говорят?

- Говорят, что скоро. Что все вроде бы в порядке. А он и сам дергается, и меня нервирует. Отпуск зачем-то взял, одну меня никуда не пускает. И делать ничего не дает. Сам со всем справляется.

- А ты ему не объясняла, что беременность - это не болезнь, а просто особое состояние?

- Это бесполезно. Он же мужчина, а их все непонятное в нас попросту пугает. Да хватит о нем.

- Все же давай присядем в тенечке. Хоть я и не мужчина, но мне тоже кажется, что тебе под солнцем лучше долго не стоять.

Они рассмеялись и сели на скамейку. Блондинка облегченно вздохнула и тут же спросила:

- Ну, как, дашь посмотреть?

Смуглянка открыла сумочку и достала из нее темно-синий корешок, на котором золотыми буквами было оттиснуто "ДИПЛОМ".

- Здо-о-рово, - простонала подруга, благоговейно принимая в руки драгоценный документ. - Галь, я раскрою, можно?

- Конечно, там ничего секретного нет.

Блондинка внимательно прочитала запись в корочке и развернула вкладыш.

- Ого! - вдруг воскликнула она. - Ты же могла бы иметь красный диплом!

- Наверное, если бы чуть-чуть напряглась. Но это ничего не изменило бы в моей жизни, уверена. Даже почти не отразилось бы на распределении. Разве что у меня было бы больше возможностей выбирать.

- А ты уже выбрала?

- Ну, да.

- Значит, уезжаешь от нас?

- Кто тебе сказал такую чушь?

- Но это же все-таки распределение.

- Наталья, я остаюсь здесь. Буду работать следователем в районном отделении.

- Вот это да! Тебе муж помог?

- Только тем, что я замужем за человеком, который работает в этом же городе. Меня по закону не могут распределить в другое место. Предлагают либо работу здесь, либо свободный диплом.

- Вот еще раз убеждаюсь, что женщине замужество только на руку, одни плюсы. Да?

Галина неопределенно пожала плечами и отвернулась.

- Ты что, не согласна со мной? Или у вас что-то не так?

- Да нет, все по-прежнему, - пожала плечами Галина. - Просто я никогда над этим не задумывалась.

- А почему?

- Не знаю. Может, некогда было, а, может, просто не хотелось.

- А, кстати, как он там, муж твой?

- Нормально. Дорабатывает эту неделю, и мы уезжаем на юг. На весь месяц.

- Как и собирались? К тете?

- Да, в Лазаревское. Меня все уверяют, что перед выходом на работу надо непременно как следует отдохнуть.

- А ты что, по-другому думаешь?

- Просто не чувствую себя уставшей.

- Значит, тебе учиться было не трудно, - вздохнула Наталья.

- Это так, - Галина кивнула.

- А, знаешь, я тебе немного завидую. Мне вон еще целых три года трубить. И то, если обойдусь без академического отпуска.

- Я бы на твоем месте не спешила так с учебой.

- Не поверишь, но я рвусь не столько на занятия, сколько в наш театр. Не могу без него.

- Ну, в этом я тебя понимаю. Сама вот тоже решила играть в нем столько, сколько буду там нужна. Но ребенок все же важнее.

- Галь, мне же рожать вот-вот. Когда начнется третий курс, ребенку будет уже два месяца. Не думаю, что будет тяжело. У меня ведь и мама здесь, да еще и сестра приезжает.

- Не уже, а еще только два месяца, - возразила Галина. - И вообще, давай не будем забегать вперед. Особенно, когда речь идет о детях. В таких случаях даже гадать нельзя. Ты же прекрасно это знаешь!

Девушки переглянулись и расхохотались. Они отлично понимали друг друга. К тому же это был их общий секрет - увлечение гаданиями.

Они учились на одном факультете, на юридическом. Но на разных курсах. Познакомил их студенческий театр. И, пусть косвенно, он же их и сблизил.

О, этот театр был особенным. В нем не ставились пьесы драматургов. Ни современных, ни классиков. В нем не играли профессиональные актеры. И в нем не было даже настоящего режиссера. Был только бессменный руководитель - не слишком молодой, но не стареющий душой преподаватель. Это был чисто студенческий "Театр миниатюр". Студенты сами сочиняли сценки и небольшие пьески, сами их исполняли и, конечно, сами же и смотрели. Когда это надо было по ходу действий, находились и музыканты, и певцы, и танцоры. И даже балерины на пуантах. А играли все так вдохновенно и слаженно, что этому театру не требовались ни суфлеры, ни режиссеры.

Существовал театр уже много лет. Состав его все время менялся. Одни студенты, завершив учебу, покидали и театр, другие приходили им на смену. Однако мастерство исполнителей непостижимым образом росло, а репертуар с каждым годом обновлялся все с большей скоростью. И со временем этот театр студенческих импровизаций уже вполне заслуженно именовался именно театром - это слово не казалось слишком громким для него. А вот произнести в его адрес "самодеятельность" было бы даже оскорбительно, несмотря на то, что почти все члены этого замечательного коллектива как раз из самодеятельности и вышли. Наталья-то уж точно. И с самого первого курса она с пылким энтузиазмом хваталась за любые роли, которые ей предлагали.

У Галины все складывалось немного по-другому. Раньше она ни о чем подобном даже не думала, а на сцене была всего один раз в своей жизни - когда ей вручали аттестат зрелости в школе. Но она не могла остаться незамеченной: при такой яркой внешности и безупречной осанке девушка была бы незаменима на характерных ролях, стоило лишь чуть поработать с гримом и одеждой. Вот ей и предложили попробовать себя в качестве артистки студенческого театра.

Галине это предложение показалось любопытным. Она, ничуть не смущаясь, его приняла и с первых же шагов в своей новой ипостаси ощутила, что ей не только нравится все, что здесь приходится делать, но и та среда, в которой она очутилась. Да и ответная реакция тех, для кого они все так старались.

А с Натальей их сдружил случай.

Они тогда играли вместе в одной пьесе. Наталье досталась роль студентки-первокурсницы, каковой она, кстати, в то время и являлась. По этой роли, вместо того, чтобы с головой уйти в учебу, она все время бегала к гадалке узнать, что ее ждет в будущем. Гадалка раскидывала карты и выдавала студентке предсказания: познакомится ли она на дискотеке с тем парнем, который ей нравится, сможет ли сдать зачет, не грозит ли ей неуд на экзамене.

Цыганку играла Галина.

Нарядившись в пышные цветастые юбки и яркую блузку с широкими рукавами, она повесила на смуглую шею монисто и густо оттенила тушью для ресниц свои и без того магические черные глаза. Усиливала образ и алая роза в распущенных по плечам темных волосах. Галина сидела за столом с зажженными на нем для антуража свечами, ловко тасовала карты, мастерски раскладывала их, и монисто таинственно позвякивало с каждым движением ее, словно порхающих над столом, рук.

В перерыве между репетициями Наталья, немного стесняясь старшекурсницы Галины, все же решилась задать ей мучивший ее вопрос:

- Ты так ловко обращаешься с картами. Это потому, что давно играешь цыганку или и в самом деле умеешь гадать?

- Умею, - коротко ответила Галина, пожав при этом плечами, будто говоря: "А что здесь удивительного?".

- Правда? - восхищенно, однако с долей недоверия переспросила Наталья, но тут же, спохватившись, сказала: - А я вот карты так и не смогла освоить. Но зато на бобах умею гадать. И на кофейной гуще у меня хорошо получается. И на книгах, и по теням от бумаги. Почти всегда сбывается. Хочешь, покажу?

- Интересно, - взглянув на Наталью с уже заметно возросшим вниманием, протянула Галина. - Так гадать я и не пробовала. Наверное, потому, что серьезно к этому никогда не относилась. Я всегда верила только картам. Вот они никогда не обманывают. Надо только правильно их истолковать.

- Как раз это у меня и не выходит, - вздохнула Наталья.

- А кто тебя учил?

- Никто не учил. Я сама по книгам все узнавала. Давно увлеклась, еще пионеркой. Собирали как-то макулатуру, и среди всякой трухи попалась книжка про гадания. Старая такая, истрепанная. Но разобрать все же можно было. Там много способов гаданий, разных. Я и захотела попробовать. Только не потому, что мне что-то конкретное узнать надо было. Просто любопытство разбирало. Иногда приходилось даже придумывать: о чем бы мне погадать? Так, пустяки всякие. И все время сомневалась - неужели сбывается? А, представляешь, оказалось, что совпадает! Как нагадано, так потом и получается. Ну, не каждый раз, конечно, но все же в большинстве случаев сбывалось. Я даже не удержалась, девчонкам похвасталась. А они стали смеяться надо мной. Но потом сами же просили погадать. Я не отказывала. Только не люблю связываться с теми, кто относится к этому несерьезно. Ну, как к забаве или развлечению. Сама я считаю, что это вовсе не игрушки. Я это чувствую.

Галина кивнула.

- Ты тоже так думаешь? - еще больше оживилась Наталья. - Ну, вот! А я на этом просто помешалась. Так захватило! Специально стала искать любые книжки по гаданию. В макулатуре рылась, в букинистических спрашивала. Покупала, когда попадались. У меня их теперь много. И даже по хиромантии есть. Это как по руке гадать. Толстая такая книженция.

- Ну и как, получается? - в глазах Галины засветился неподдельный интерес.

- Я пока только изучаю. Если как следует гадать, надо сначала уже все знать о форме пальцев. Да и самой руки, ладони. Еще про холмы, линии, знаки.

- Так ты по книжке и на картах гадать училась?

- Ну да. Только такая у меня всего одна - гадание по методу госпожи Ленорман. Это знаменитая французская гадалка, даже Наполеону всю правду открыла. Но мне эта книжка показалась просто какой-то китайской грамотой. Ничего в ней не поняла. И почти ничего не запомнила. В голове все перемешалось - какие-то там бланки, марьяжи, сюрпризы. А уж все эти сочетания карт! По две, по три, а то и вовсе по восемь. Да их выучить просто невозможно! Еще и положение карт надо учитывать - прямые они или перевернутые. А в раскладках я вообще запуталась: когда надо в три, когда в пять карт, а когда в двадцать одну. Это единственное, что у меня в голове застряло. Но вот как именно разложить, а тем более растолковать... Да мне в школе экзамен по химии было легче сдать, - вслед за Галиной рассмеялась Наталья. - Ну, я и оставила все попытки, не связывалась больше с картами. И даже не интересовалась ими. Только вот сегодня... Увидела, как ты... Но другие гадания очень нравятся. С воском, с яйцом, с ореховыми скорлупками, на кубиках. И новые узнавать люблю. Особенно тянет сразу проверить - сбудется или нет.

- Ну и как?

- Да по-всякому. Какие чаще, какие реже. Может, поэтому мне одни нравятся больше, другие меньше. А ты где научилась гадать на картах?

- Мне показала моя тетя, мамина родная сестра. Она на юге живет.

- Так у тебя в роду цыгане были? - глаза Натальи округлились.

- С чего ты взяла? А, это, - дотронулась Галина до монисто, и монетки загадочно звякнули. - Это всего лишь костюм к роли.

- Ну, да, - поспешно согласилась Наталья. - Нет, ты не думай, без костюма ты на цыганку совсем не похожа. Они другие, - виновато пролепетала она.

- Да ладно, не смущайся, - засмеялась Галина. - А смуглая я не в мамину родню. И цыган у нас не только в роду, но даже среди знакомых не было. Но тетю научили гадать все же настоящие цыгане, бродячие.

- Надо же! А как это?

- Случайно все вышло, - мечтательно улыбнулась Галина. - Тетя моя уже тогда жила под Сочи, в Лазаревском, со своим первым мужем. Совсем молодая была. И никакими гаданиями сроду не интересовалась. Жили они небогато, и домик был небольшой, но зато двор просторный, с большой площадкой под навесом. Там на этот навес еще виноград заползал. Настоящий, не дикий. И вот в один жаркий день сидели они с мужем в тенечке под этим самым навесом и отдыхали. Тетя с утра настирала гору белья, и оно сушилось во дворе на веревках. И тут внезапно поднялся сильный ветер, все вокруг сразу потемнело, засверкали молнии, гром загремел, и так влило! С градом! Жуть! Тетя, конечно, сразу кинулась белье с веревок снимать и в это время увидела проходящий мимо цыганский табор. Небольшой такой. А, может, это просто такая цыганская семья шла, не табор вовсе. Но она говорила про табор. У них там еще глава был, его все бароном называли. Колоритный такой, как в кино. С серьгой в ухе. Ну, женщины, дети. Кутаются в какие-то тряпки, дети плачут, торопятся все. А куда? Тете вдруг так жалко их стало. Она и позвала весь табор к себе во двор. А они не отказались. Разместились, как смогли: кто под навесом остался, кто в дом зашел - это дети, в основном.

- Как же она решилась, не испугалась? Про цыган ведь всякие слухи ходят.

- Тетя у меня особенная, не из боязливых. Так вот, пробыли они у нее до утра и стали собираться. А дождь-то все идет. Этот ливень потом еще несколько дней продолжался. И с грозами. Тетя рассказывала, что молнии били прямо в море, и так страшно было! Она предложила им остаться, переждать непогоду. К тому же оказалось, что у одной маленькой девочки сильный жар, кашель. Короче, больная. Куда с ней идти? Но барон не согласился. Разрешил остаться с девочкой только ее матери и бабушке. А сам табор расположился неподалеку от Лазаревского, на берегу. Они палатки там поставили. Ну, их девочка проболела чуть больше недели. За это время ее бабушка моей тете погадала. Сначала сама, а потом научила гадать и ее. Наверное, отблагодарить ее так решила. Ты, говорит, сможешь, получится у тебя. А в трудные годы еще и пригодится.

- А потом что?

- Девочка выздоровела, они ушли в табор, а наутро на берегу уже никого не было.

- Я не про то. Сбылось у тети то, что ей цыганка нагадала?

- Сбылось, - вздохнула Галина. - Все-все сбылось: и первый муж заболел, а потом умер, и замуж второй раз вышла, и жить стала богато и в большом доме. Даже вдовой во второй раз стала. Все сбылось.

- Да-а, здорово. А ты давно научилась? Сразу?

- О, я тогда еще подростком была. Приезжала с мамой к тете погостить, летом на каникулах. Она мне сначала рассказывала о значении карт, потом объясняла значение сочетаний, а когда я повзрослела, то показала и раскладки. Да и на практике разрешала посмотреть.

- Это как?

- Она людям гадает. Вот иногда позволяла и мне при этом рядом посидеть. Не часто, правда.

- За деньги гадала?

- Нет, она плату не назначает. Люди сами благодарят. Кто чем. Тетя не отказывается, но сама ничего не требует. Может погадать и просто так.

- За "спасибо"?

- "Спасибо" за гадание не принято говорить.

- Да ты что? Вот не знала! Да-а... Значит, говоришь, на картах всегда сбывается?

- Я говорила не так. Я сказала, что карты никогда не обманывают. Но надо суметь правильно их растолковать. Еще и от способа гадания много зависит.

- А у тебя часто на картах сбывалось?

- Когда как, - уклончиво ответила Галина. - Но однажды сбылось полностью. Пасьянс сошелся. Мне его тоже тетя показала. Я его "Колдовским" называю. Трудный очень, редко сходится. В нем все карты задействованы. Вот я на нем загадала, а он вдруг сошелся.

- А не секрет на что загадала?

- Не секрет. Я хотела узнать, поступлю в университете или нет.

- Вот это да! А меня можешь научить?

- Пасьянс раскладывать?

- Ну, хотя бы. Для начала. А потом, может, и на картах гадать. Если получится, конечно.

- Попробовать можно. А ты мне кое-что свое покажешь. Может, и по хиромантии тоже.

- Угу, - кивнула Наталья, - и на бобах могу, это уж совсем просто. У меня кроме этого много чего еще. А хиромантию мы можем и вместе изучать, если хочешь. Там ведь практика нужна.

- Да я с удовольствием!

- А я могу даже погадать тебе. Любым способом, каким сама захочешь. А ты погадаешь мне на картах?

- Погадаю.

- А когда? Можно сегодня? Карты же у тебя есть.

- Это не те карты. На них не гадают.

- Почему? Я видела, что гадают как раз на таких.

- На таких, но не на этих. Эти уже не годятся. На них играли и вообще... Они перебывали в стольких руках! У тех, кто гадает, своя колода, только для этого.

- И у тебя есть?

- Конечно. И играть на этих картах нельзя. Даже пасьянс раскладывать нежелательно. Только если через пасьянс гадать, а не так, чтобы просто время провести, от нечего делать.

- Здорово! А я и не знала. Нет, я, конечно, догадывалась, что есть какие-то правила.

- Не просто какие-то, а вполне определенные. Например, нельзя гадать на беременных, больных и несовершеннолетних. А еще нельзя гадать на женщин, у которых в это время... дни такие... Ну, ты понимаешь. И самой гадалки все это тоже касается. А еще не во всякий день можно за карты браться. Нельзя гадать в церковные праздники. А я, например, не гадаю и в выходные дни. Ну, там много еще чего. Потом расскажу, если интересно. А сейчас пойдем, а то перерыв давно закончился. Вон, нас уже ищут.

- Галь, а можно завтра, после репетиции? - взгляд Натальи горел нетерпеливым огнем. - Мне сейчас можно. Да и завтра только четверг. А я тебе и на бобах погадаю, и книжки свои прихвачу, а? Найдем пустую аудиторию.

- Ладно, уговорила, - засмеялась Галина, похлопывая по карману цыганской юбки, в котором лежали игральные карты, - завтра.

- Ты только не думай, Галь, я никому не скажу.

- Да я и не делаю из этого тайны. Я просто ни с кем не разговаривала на эту тему. Может, другим это совсем не интересно.

- Я ж говорю, что надо мной только смеялись. Лучше уж молчать. Пусть это будет нашим секретом. Да?

- Да, - согласилась Галина. - Пусть.

По лицу Галины скользнул солнечный блик. Она моргнула, оторвалась от своих воспоминаний и посмотрела на Наталью. Та задумчиво улыбалась, глядя вдаль невидящим взглядом. Галина поняла, что Наталья тоже только что вспоминала тот разговор. Да, похоже, и до сих пор все еще там, в укромном уголке университетского актового зала. Но, заметив невдалеке знакомую фигуру, воскликнула:

- О, а вот и Сашок!

Сашок действительно торопливо вышагивал по аллее, и было видно, что его хозяйственная сумка стала намного тяжелее.

Голос Галины вернул Наталью к действительности.

- А я даже соскучиться не успела, - нарочито громко, так, чтобы слышала не только Галина, произнесла Наталья.

- Зря стараешься, тебе не удастся меня зацепить. Что бы сейчас ни происходило, меня ничто не трогает, кроме того, что тебе пора обедать, - усмехнулся Сашок.

Наталья притворно закатила глаза, а Галина понимающе улыбнулась.

- По правде говоря, мне тоже пора. Ну что ж, желаю тебе благополучных родов и здоровенького младенца. Адрес тети я тебе уже давала, так что пиши, если будет возможность.

Они вместе дошли по аллее до улицы и только потом разошлись. Галина проводила пару взглядом. Сашок бережно поддерживал Наталью, которая шла непривычной, похожей на утиную, походкой. Когда они совсем скрылись из вида, Галина вернулась к покинутой скамейке и, вынув из сумочки пачку сигарет, закурила. Будто дождавшись, что она, наконец, осталась одна, беспокойные мысли закрутились в ее голове.

Первой о том, что у Натальи будет ребенок, узнала именно она, Галина. Наталья затащила ее в пустовавшую аудиторию университета, чтобы сообщить эту новость, и глаза ее сверкали, как новогодние лампочки.

"Как быстро, - с каким-то неясным сожалением подумала тогда Галина. - Она же еще совсем девчонка. Ни нагуляться не успела, ни молодостью насладиться, ни любовью мужчины, с которым связала свою судьбу".

Сама Галина на брак и его последствия смотрела несколько иначе.

Признаться, она нравилась многим, как принято говорить, представителям сильного пола, причем, самого разного возраста. Однако, несмотря на свою общительность и приветливость, в знакомствах была чрезвычайно разборчива. Редко шла на сближение и обычно не выделяла никого из своего окружения. Возможно поэтому ни в школе, ни в университете близких друзей и задушевных подруг у нее не было. По крайней мере, до Натальи, которая, кроме всего прочего, покорила ее своей искренностью и простотой.

Быть может, то же самое увидела она и в том парне, с которым познакомилась на турбазе. Это было летом перед ее последним курсом.

Привлекательный внешне, благодушный и доброжелательный он в любой компании сразу же становился приятелем всех мужчин и любимцем всех женщин. Но в то лето было особенно заметно, насколько он увлечен Галиной и как дорожит ее вниманием.

Они встречались недолго. Уже через пару месяцев он, с присущей ему легкостью и прямотой, предложил ей выйти за него замуж. Да еще и не забыл при этом, хоть и несколько шутливо, подчеркнуть, что он, как человек работающий, вполне способен обеспечить ей материальное благополучие в семейной жизни и возможность успешно доучиться на последнем курсе. Галина в ответ рассмеялась. Но ей понравилось его предложение. Нравился и он сам. И она, неожиданно для самой себя, согласилась.

А вот имя его ей почему-то претило. Она даже старалась не произносить его. Нет, иногда она называла его Геннадием, но все же чаще обращалась к нему по фамилии, которую, однако, при регистрации отказалась взять, несмотря на ее гордое звучание - Орлов. Фамилию она оставила свою. Объяснила свой поступок ненужными пока сложностями с обменом всех студенческих документов. Геннадий легко согласился и с этим, и Галина стала его женой. А вскоре своей радостью поделилась с ней Наталья.

- А сама ты хочешь ребенка? - спросила Галина, участливо заглядывая в восторженные глаза Натальи.

- Конечно! Я ж о такой возможности помнила всегда, с самой свадьбы.

- Но ведь ты вышла замуж сразу после зимней сессии, еще на первом курсе. А как же тогда учеба?

- А куда она от меня уйдет? Ну, в самом крайнем случае, отстану от других на годик.

Что ж, в этой ситуации Наталья рассуждала правильно. Но Галина была другой. И размышляла, и чувствовала она по-другому. И ее разум убеждал, что сначала надо получить образование, а уж потом думать о детях, иначе толку может не быть ни в том, ни в другом.

Иное дело - замужество. Если детей хоть как-то можно планировать, то как распланировать судьбу? Коли уж встретился хороший человек, так чего еще ждать? Среди студентов были семейные, и Галину это ничуть не смущало. Раз так сложилось, то почему бы и нет? Она ведь тоже ни о чем таком не думала пока училась, а вот замужем все же оказалась. Но дети!

И разум подсовывал следующий довод: у ребенка обязательно должен быть хороший, любящий, достойный отец. А задача будущей матери - постараться понять, сможет ли быть отцом ее муж. Галина различала эти категории - "мой муж" и "отец моего ребенка".

Но вслед за разумом, который у Галины был всегда впереди, говорили чувства, а они робко нашептывали ей, что сама она, кажется, еще не готова стать матерью.

У Натальи же с мужем ощущалась полнейшая гармония. Даже со стороны было видно, что это удачно сложившаяся прочная пара. Да, замечательные они ребята, нравились Галине. Одно время она даже втайне надеялась, что у них получится дружба семьями. Но очень скоро стало ясно, что Сашок и Геннадий настолько разные, что никак не могут быть интересны друг другу. И, в конце концов, осознав, что душевного семейного каре у них никогда не получится, Галина оставила глупые попытки насильственного навязывания такой дружбы. Она убедила себя довольствоваться хотя бы тем, что никто из мужей не препятствует их с Натальей женской дружбе.

За своими мыслями Галина не сразу заметила, что крутит в руках уже вторую сигарету. Она недовольно покачала головой, но все же закурила. Неужели это становится привычкой? Она никогда не подумала бы, что так может быть именно с ней. Ведь это ей не просто не нравилось - она всегда и осуждала, и презирала, и даже жалела всех курильщиков. А теперь вот сама... И ведь она помнит, как все начиналось.

Однажды в студенческом театре ставили пьесу к очередной годовщине Октябрьской революции. Галине тогда досталась роль революционерки, которая - по ходу сценария пьесы - на партийных сходках ходила с длинной сигаретой в руке, время от времени вставляла свои реплики и, роняя пепел, без конца курила.

Для пущей экстравагантности ей раздобыли длинный тонкий янтарный мундштук. Она вставляла в него сигарету, зажигала ее, набирала в рот дым и тут же его выпускала. От гадкого вкуса во рту и отвратительного запаха она потом избавлялась тщательным полосканием рта зубным эликсиром и противными брусочками под названием "Холодок".

Но однажды на одной из репетиций она, боясь пропустить свою реплику, нечаянно вдохнула уже набранный в рот дым, и тут же зашлась в неудержимом кашле. Перед глазами все поплыло, и она плюхнулась на свободный стул.

Как же ей было плохо! К горлу подступила тошнота, из глаз потекли слезы... Ей сразу дали воды, привели в чувство, и постепенно все прошло. Однако она не забыла тот случай. Вспоминала часто и, поразмыслив, сообразила, что, похоже, вот так люди и курят по-настоящему. Значит, чтобы понять, что им в этом процессе нравится, надо именно так и делать. Но только не вдыхать дым такими огромными порциями.

Она решила проверить свою догадку и поэкспериментировать с сигаретой. Сначала это было кое-где, украдкой и в одиночку, затем лишь иногда и только в подходящих компаниях, а потом стало даже нравиться. Бывало, что и тянуло. И как Галина ни противилась тому, чтобы это вошло в привычку, она все же ощущала, что втягивается все прочнее.

От матери свое пристрастие она тщательно скрывала, а муж ничего ужасного в этом не видел. Он и сам иногда покуривал и даже любил покрасоваться с трубкой, подаренной ему каким-то очередным новым приятелем, артистично набивая ее табаком "Герцеговина Флор".

Докурив сигарету, Галина сунула в рот кусочек "Холодка" и посмотрела на часы - она собиралась с полученным дипломом забежать к матери, а уж потом домой. До прихода Орлова надо было еще успеть кое-что сделать по хозяйству.

Вспомнив о муже, Галина вдруг с удивлением осознала, что ей сейчас почему-то совсем не хочется его видеть.

Глава 2

- Осторожно, не урони Степку, - с тревогой сказала Наталья, спускаясь за мужем по ступенькам к ожидающей их машине.

- Обижаешь, - счастливым голосом отозвался муж, бережно прижимая к себе теплый конверт с малышом.

Выезжая из ворот родильного дома, Наталья оглянулась. За ними двигалась машина, в которой сидели ее мать и сестра со своим мужем. Они тоже захотели встретить ее после выписки.

- Как я хочу домой! - прижалась Наталья к плечу Сашка. - Я так соскучилась! Вот что значит никогда никуда не выезжать.

- Ты ж никуда и не ездила, - едва слышно отозвался Сашок, глядя на спящего младенца.

- А у меня такое чувство, будто я побывала в какой-то другой стране, и мне там было непривычно и трудно. Но возвращаюсь я совсем другим человеком. И к тому же не одна. Правда, здорово? Мы теперь будем праздновать три дня рождения в году: зимой твой, весной мой, а летом Степкин.

- Еще осень свободна, - подмигнул муж.

- Ой, нет, я пока на эту тему даже шутить не могу, - покачала головой Наталья и отвернулась к окну.

День был солнечным, и все вокруг выглядело радостным и благополучным - и люди, и мелькавшие за окном дома. Наталья свой город знала хорошо. Она и любила его. Но сейчас даже он казался ей не таким, как прежде. Или что-то изменилось в ней? И за такой короткий срок! Ну, да, она стала матерью, и для нее теперь это город, в котором будет жить и расти ее сын. Он будет здесь гулять, учиться, заниматься спортом, ходить в кино и переходить эти неспокойные, шумные улицы. А она, конечно, будет всегда волноваться за него. Опекать, учить, как следует вести себя в различных ситуациях...

Наталья встрепенулась. Надо же, как далеко увели ее тревожные мысли. Да, наверное, теперь так будет часто - страх за это маленькое существо. Пожалуй, ей тоже придется учиться сдерживать себя, ведь ей предстоит воспитывать сына. Мальчика, будущего мужчину! И как здорово, что с ней всегда ее Сашок! Да, повезло ей с мужем: и заботливый он, и внимательный. Ну, и ласковый тоже. Хорошим отцом будет. А ведь сначала он ей не очень-то и понравился.

Впервые она увидела его в своей школе, когда училась уже в выпускном классе. Он с двумя студентами с последнего курса политехнического института пришел к ним в школу агитировать выпускников поступать на их факультет.

Учащихся всех старших классов собрали в актовом зале. Директор школы представил пришедших студентов, и каждый из них рассказал старшеклассникам об институте и своем факультете.

Когда заговорил он, Наталья сразу поняла: выступает не городской житель. Слишком уж заметен был его необычный говор. Если бы он тогда произнес это слово, то у него получилось бы "ховор". Ее это очень смешило, но она старательно сдерживалась, чтобы даже не улыбаться. Он ведь говорил, обращаясь почему-то именно к ней. А когда все уже выходили из актового зала, догнал ее и протянул листок с приглашением в свой институт на день открытых дверей. Листок она взяла, но на приглашение не откликнулась.

Через неделю он поджидал ее возле школы.

- А почему вы не пришли? Было так замечательно. Я вас ждал.

- Спасибо, но меня не интересует политехнический институт.

- Но высшее образование в наше время...

- Я знаю. Я уже выбрала себе факультет, на котором хотела бы учиться.

- А не секрет, какой?

- Не секрет. Юридический.

- Вот это да! А как вас зовут? Меня Александром.

- А я Наталья. Есть еще какие-нибудь вопросы?

- А вы, кажется, будете хорошим юристом, - нисколько не обижаясь на ее тон, сказал новый знакомый. - Вопросы есть. Можно вас проводить?

Наталье вдруг стало весело, в голове мелькнуло "вот привязался", а вслух она сказала:

- Ну, проводите. Только я далеко от школы живу.

- Это же замечательно! То есть я хотел сказать, что погода хорошая, почему бы не пройтись? А как так получилось? Школы близко не было или эта какая-то особенная?

- Нет, просто мы квартиру поменяли, а я не захотела из своей школы уходить. Ну, это не интересно, - заметно потускнела Наталья.

Ее спутник сразу уловил, что эта тема ей неприятна, и тут же переключился на рассказы о студенческих годах, их радостях и трудностях, развлечениях и увлечениях, ужасно при этом хэкая и гэкая. Наталья уже не сдерживала себя - взрывы ее смеха следовали один за другим. Он же, принимая ее реакцию на счет своего красноречия, все больше распалялся. И с тех пор встречать ее после занятий в школе и провожать до дома стало для него не просто привычкой, а даже какой-то необходимостью. Правда, вскоре после выпускного бала Наталья со своей школой распрощалась, но к тому времени уже сама ждала встреч с Сашком. Его настойчивость привела к тому, что теперь она уже и не мыслила себя без него.

Их встречи не были похожи на пылкие кратковременные свидания. Вместе они бывали подолгу, но часто занимались при этом каждый своим делом: Наталья готовилась к вступительным экзаменам, а Сашок рядом что-нибудь мастерил, чинил или читал книжку. Расставались они только к ночи - ему вовремя надо было вернуться в свое общежитие при предприятии. В него он перебрался из бывшего студенческого сразу, как только устроился на работу по распределению.

Матери он понравился: не мешал дочери учиться, сам уже имел диплом и работал. Всегда такой вежливый и во всем пытался помочь. Поэтому, когда под Новый год он предложил Наталье пожениться, мать сразу сказала ей:

- Даже не раздумывай!

- Как это? - возразила Наталья. - Такой серьезный шаг. Да обязательно надо обдумать! Вдруг потом жалеть буду? А любовь? В чувствах тоже разобраться надо. Я бы не хотела, чтобы как у вас с отцом.

- Ты на нас с отцом не гляди, судьба у всех по-разному складывается. И про любовь много не размышляй, не о том даже речь.

- А о чем же? - искренне удивилась Наталья.

- Да сможете ли вы прожить всю жизнь вместе, вот что надо разглядеть в будущем муже. Ладите - уже хорошо. А любовь... Она вспыхнет, прогорит, погаснет, а дальше что? Так, угольки одни.

Наталья часто потом вспоминала этот разговор, но всегда приходила к одному и тому же: мать пыталась втолковать ей какой-то свой жизненный урок и свой вывод из него. И для того, чтобы его понять, надо было пережить что-то подобное. Или хотя бы знать тайные подробности ее личной жизни. Но мать не любила делиться своими чувствами и переживаниями. Даже со своими дочерьми Натальей и Лидой. Впрочем, сама семейная история им и так была известна еще с детства.

Их отца мать любила сильно. Влюбилась совсем молоденькой девчонкой. Когда провожала его в армию, обещала ждать и писать каждый день. И свое обещание исполнила. Он же обещал ей, что когда вернется, они сразу поженятся. Но после возвращения о свадьбе уже не заговаривал. А через несколько месяцев к нему приехала его жена с маленьким ребенком.

Остается лишь догадываться о том, что пережила тогда отвергнутая невеста. Только много позже из частых семейных ссор сестры узнали: он пытался что-то объяснить, но она не пожелала его слушать. Она тогда справилась с собой и через какое-то время стала встречаться с другим - они вместе учились в технологическом институте.

Но когда до бывшего жениха дошли слухи, что эта пара решила пожениться сразу после окончания учебы, он вдруг словно сошел с ума. Он делал все, чтобы испортить их отношения. Он мешал их свиданиям, устраивал безобразные сцены ревности и грубые скандалы. Он везде преследовал ее, пытаясь заставить выслушать его. Клялся, что во всем виновато просто какое-то нелепое стечение обстоятельств. А в ответ на ее вполне резонное замечание о том, что как бы там ни было, теперь он все же человек семейный, и разговаривать не о чем вообще, он вдруг развелся с женой, оставив и ее, и ребенка.

И девушка сдалась. Через год она все же вышла за него замуж, а еще через год родила Наталью.

Прежней семье он помогал алиментами, на этом настояла его новая жена, мать Натальи. Но к ним не ходил, несмотря на то, что, по слухам, бывшая жена тяжело заболела.

Умерла она, когда Наталье исполнилось три года, а Лиде надо было идти в первый класс.

Был конец августа. Деревья уже подернулись золотом, а в воздухе летала паутинка. В тишине кладбища у вырытой могилы на двух табуретках стоял гроб с телом покойной. Окружившие его люди неспешно прощались с умершей.

Народу было мало: несколько соседок и подруг покойницы да напуганные родители, приехавшие проститься с дочерью из той далекой глуши, где когда-то служил Николай, ее бывший муж.

У изголовья покойной, держась за руку молодой женщины с печальным лицом - как потом выяснилось, воспитательницы детского сада - стояла маленькая девочка и неотрывно смотрела на застывшее лицо матери, будто ожидая, что она вот-вот откроет глаза и позовет ее.

Страшно представить, что испытала тогда мать Натальи. Но она была вынуждена находиться там - Николай отказывался без нее идти на похороны. Словно она могла от чего-то или кого-то защитить его. Но с того дня по ее настоянию Лида стала жить с ними.

Мать Натальи сшила ей школьное платье, белый и черный фартуки, купила портфель, букварь, тетради, новые туфли и большие белые банты. Первого сентября она отвела Лиду в школу.

Когда учительница стала собирать свой класс, мать обняла Лиду, поцеловала и, легонько подтолкнув вперед, сказала:

- Иди, дочка, не бойся, будь умницей.

Лида же назвала мать Натальи мамой впервые лишь через много лет. Она тогда привела в дом своего жениха и сказала ему:

- А это моя мама.

Но до того дня матери Натальи пришлось перенести многое.

Все началось как раз с того времени, когда Лида осталась жить с ними, сразу после похорон ее мамы. Именно с тех пор отец вдруг запил. А когда напивался, становился совершенно неуправляемым. Поначалу признаки были не столь уж грозными - ну, выпил человек, потому немного и не в себе, болтает все, что на ум придет. А вреда-то от него никакого - сам никого не задевает и в чужие драки не лезет. Когда же трезвел, был угрюм и молчалив. Но трезвым его видели все реже и реже. И он стал как-то быстро меняться, превращаясь в совершенно другого - сварливого и агрессивного мужика с горящими ненавистью глазами. Особенно в те моменты, когда смотрел на свою жену, мать Натальи. И уже не молчал, при каждом удобном случае обвиняя ее во всем что было, есть и будет дальше.

По его словам, именно она была повинна в том, что дочь его живет с мачехой, что ее родная мать умерла от горя, которое принесла ей мать Натальи. И, оказывается, он любил только ее, свою первую жену, а теперь вот без нее тоскует, заливает свое горе водкой, а, значит, виновата в этом тоже только она.

Мать Натальи терпела долго. Очень долго. Надо было растить дочерей, кормить их, одевать, учить, и ей было не до перепалок с пьяным мужем. Возможно, она терпела бы и дальше, но в своей необузданности он дошел до предела - поднял на нее руку. Распалившись из-за того, что она молча гладила белье, никак не реагирую на его обычные настойчивые выпады, он с размаху толкнул ее. Она повалилась на пол, даже не выпустив из рук утюг. Ударилась головой о край письменного стола, за которым девочки обычно делали уроки, и потеряла сознание.

По счастливой случайности в тот момент пришла с работы Лида. К тому времени она уже окончила школу, училась на вечернем в институте и работала. Лида вызвала скорую, и мать увезли в больницу. Хорошо, что все обошлось, даже ожог бедра от раскаленного утюга зажил довольно быстро. Но уже в больнице мать Натальи решилась на развод. И с обязательным разъездом.

Они разменяли квартиру на две отдельные и в разных частях города, но мать Натальи сказала Лиде:

- Не оставляй отца. Он не сможет один, пропадет. А ты уже взрослая, присмотришь за ним. И не бойся его, ты ему родная, своя кровь. Он тебя не обидит, он любит тебя. Это я ему чужая, - и отвернулась, скрывая набежавшие слезы. Но тут же ровным голосом добавила: - Да и пропишись там же, а то ведь пьяного и обмануть могут, останется на улице.

Лида погладила ее по руке и тихо сказала:

- Хорошо, я буду жить у него.

- Только не думай, что я тебя гоню, я ведь за этого ненормального волнуюсь.

- Да, я все понимаю, спасибо вам.

Но стоило им разъехаться, у Николая случился инфаркт. Врачам удалось его спасти, помогли выкарабкаться. Однако больному нужен был хороший уход: здоровье-то было окончательно подорвано многолетним безудержным пьянством, которое, кстати, теперь ему категорически запретили.

Мать Натальи забрала его к себе и самоотверженно выхаживала, приготовившись сдерживать себя и не реагировать на ставшие за много лет привычными придирки бывшего супруга. Но их не последовало. Да и сам он стал другой. Теперь она видела перед собой человека, напуганного тем, что с ним произошло. Да еще и вынужденного силой обстоятельств не только выходить из долговременного запоя, но и принимать помощь от нее. От женщины, жизнь которой, как он теперь с каждым днем все отчетливее понимал, могла бы сложиться намного счастливее, если бы не он.

И на ее глазах с ним опять происходила метаморфоза, но как бы в обратную сторону. Внешность его, хоть и не столь быстро, но становилась все более благообразной. Признаки опустившегося человека отступали: напряженные морщины на лбу разглаживались, уменьшались мешки под глазами, менялся цвет лица. Чувствовались и перемены, исходившие как бы изнутри: мягче становился взгляд, не так сильно и не настолько часто тряслись руки, а слова звучали тише и спокойнее.

Однако чуда не произошло. Он не успел сказать "прости" матери Натальи.

Она не плакала ни на похоронах, ни на поминках, но часто впоследствии девочки слышали по ночам доносившиеся из ее комнаты едва сдерживаемые глухие рыдания, перемежаемые глубокими горестными вздохами.

Лида снова жила с ними. Квартира же отца пустовала. Но только до тех пор, пока однажды Лида не привела высокого молоденького лейтенанта и не сказала ему:

- А это моя мама.

Согласие матери было, конечно, формальным. Лида скоро вышла замуж, а потом отбыла со своим военным к месту его назначения. В очередной отпуск они приехали к рождению младенца Натальи.

- Теперь у вас будет настоящая семья, - с легкой завистью в голосе сказала Лида сестре - из-за неустроенности армейской жизни они с мужем пока не решались заводить детей. - Вам лучше жить отдельно. Маму я заберу к себе, в отцовскую квартиру. Справляться с ребенком мы тебе поможем. И мама, и я. Отпуск у моего мужа полтора месяца, но я могу и задержаться. Месяца на два. Согласна?

- Хорошо, - ответила Наталья, еще не зная, что для них на самом деле лучше, ведь с ее матерью у них никаких проблем не было.

Лида чисто женским чутьем уловила ее настроение.

- Наташ, маме пока будет с вами трудно. Младенцы по ночам иногда плачут. Она не будет высыпаться, а ей утром на работу. Ее тоже поберечь надо. А вы молодые, справитесь.

- Да-да, я понимаю. Спасибо тебе, Лид, ты хорошая сестра.

Наталья вспоминала и этот разговор, пока машина везла их со Степкой туда, где заботливыми руками матери, сестры и Сашка все уже было приготовлено для их семейной жизни втроем.

Глава 3

Письмо от Натальи Галина получила почти перед самым отъездом. Она собралась на пляж и уже закрывала за собой калитку, когда вдруг заметила в почтовом ящике газету.

"Как кстати, - подумала она, - на пляже почитаю".

Достала газету из ящика, а из нее вдруг выпал конверт, пухлый и плотный на ощупь. Галина тут же вскрыла его. Как она и догадалась, в конверте находилась фотокарточка и довольно объемистое письмо. Захотелось сразу же прочитать его, но, оглянувшись на калитку, Галина справилась с соблазном.

"Нет, возвращаться не буду. Лучше поскорей до пляжа дойти", - решила она и быстрым шагом направилась туда, откуда с раннего утра раздавались громкие возгласы отдыхающих.

Она без труда отыскала место, которое облюбовал ее муж - он, как обычно, ушел к морю раньше нее. Галина устроилась под натянутым им тентом, достала из конверта тщательно уложенные густо исписанные листки и, отрешившись от всего, что происходило вокруг, тут же погрузилась в чтение. С первых же слов перед ее мысленным взором возник живой образ Натальи, и она невольно улыбнулась.

Вскоре сзади раздался хруст гальки. Галина уже научилась различать шаги мужа, но продолжала увлеченно читать.

- От кого это? - непривычно недовольным голосом спросил он.

- Наталья прислала, - не отрываясь от письма, ответила Галина.

- А-а. Ну что, родила?

- Угу.

- Кого же?

- Мальчика.

- Молодцы, пацана сделали. Большой?

- 3.800, - ответила Галина, про себя удивляясь тому, что это его интересует, - и 53 сантиметра.

- Ого, баскетболистом будет. Но это не скоро. А вот сейчас они на полгода завязнут в подгузниках, а потом еще и в ползунках, кашках всяких.

- Странно, - подняла голову Галина, - ты-то откуда знаешь?

- Что ж я, не на этой планете живу? Знаю вот.

- Геннадий, вы скоро? Мы вас ждем, - раздались женские голоса за его спиной.

- Что-то я раньше их не видела, - заметила Галина, посмотрев в ту сторону. - Новые друзья?

- Ну да, только вчера из Воркуты отдыхать приехали. Дикари.

- Тогда иди, тебя же ждут.

- Обедать вместе пойдем?

- Как хочешь. Я еще в море не поплескалась.

- Ну ладно, - буркнул он, и галька снова захрустела под его ногами.

Как ни обрадовалась Галина письму Натальи, но после ухода мужа сосредоточиться на нем уже никак не могла. Она вздохнула, положила руки под голову и закрыла глаза.

Нечто подобное она и предвидела, когда собиралась с Орловым в эту поездку. Можно сказать, была к этому готова. И началось все прямо в поезде.

Состав еще даже не тронулся, а Орлов уже успел перезнакомиться чуть ли не со всеми пассажирами. А с проводницами, разумеется, в первую очередь. И путешествие началось.

Некоторый плюс в этом все же был. Ее муж, прихватив с собой гитару, надолго уходил в чье-то купе, откуда потом раздавался хохот вперемешку с задиристыми куплетами. И время от времени наступали минуты напряженной тишины, завершаемые взрывами смеха - реакцией на очередной анекдот. А их соседи по купе, не очень молодая пара, уходили и приходили вместе с Орловым. Галина же наслаждалась приятным одиночеством и покоем, читая под размеренный стук колес предусмотрительно прихваченную с собой книжку.

Когда прибывший в Лазаревское поезд проследовал дальше, на перроне осталась совсем небольшая группа людей. Но Галина была уверена, что для Орлова это ровным счетом ничего не значило. И оказалась права.

Хотя на пляж они попали только на следующее утро, уже под вечерним солнцем того же дня она загорала на надувном матрасе одна. Орлов, окруженный толпой отдыхающих, в это время самозабвенно давал свои благотворительные концерты и устраивал азартные заплывы.

Тетка встретила их приветливо. Орлова она видела только на свадебных фотографиях, которые ей прислала Галина - сама тетя Лена на свадьбу приехать не могла.

"Умница, Галочка, смотри-ка, молодца какого отхватила, красавца. Ты, правда, и сама у нас не из последних. Ну, как он там, любит тебя? - писала тогда тетка. - Мою-то дуреху ее мужик, хоть и носит на руках, а вот с лица страшненький он".

"Дуреха" - это Танюшка, дочь тети Лены и двоюродная сестра Галины. Она жила с мужем в Тюмени, куда он увез ее сразу после свадьбы. Замуж вышла совсем молоденькой года четыре назад. За год до этого будущий супруг по совету своих друзей приезжал в Лазаревское и снимал у тети Лены комнату. Тогда и влюбился в Танюшку. Целый год писал ей письма, а в свой следующий отпуск приехал за ней. Они поженились и уехали в Тюмень. Танюшка родила ему уже второго ребенка, но тетя Лена внуков пока не нянчила: малы они для такой дальней поездки, а самой ей добраться до них не позволяло здоровье.

- Хороший, Галочка, хороший. Приятный такой, обходительный, - шепнула Галине тетка в первый же день приезда, когда они вместе мыли на кухне посуду после ужина.

- Да, спасибо, теть Лен, - кивнула Галина.

К концу первой недели утром под окном раздались голоса отпускников, которые проскандировали:

- Ген-на-дий, вы-хо-ди!

- Тебя, что ли? - спросила тетка, обращаясь к нему.

- Конечно, - довольно улыбнулся Орлов и крикнул в окно: - Иду!

Галина в это время молча заваривала чай.

- Ну, ты догонишь меня?

- Угу, - кивнула она.

- Тогда я побежал.

- А как же позавтракать? - засуетилась тетка.

- Я уже перекусил, я утром много не ем. А чай не хочу, жарко. Всем пока! - махнул он, и через несколько секунд хлопнула калитка.

- А он у тебя уж чересчур веселый, Галчонок, - проницательно глядя на племянницу, протянула тетка.

- Вы тоже заметили, теть Лен? - спокойно сказала Галина и принялась за чай.

От сделанных ею умозаключений приветливость и радушие тетки ничуть не умалились до самого конца пребывания ее гостей. И никаких высказываний она себе тоже больше не позволяла. В последний же перед отъездом вечер, когда все вещи и гостинцы были уже упакованы, а израсходовавший за день свою энергию Орлов, как всегда, сразу после ужина мгновенно уснул, тетка обняла Галину за плечи и с нескрываемой грустью сказала:

- Как жаль мне с тобой расставаться, Галчонок. Время пролетело так быстро, так незаметно, мы даже поговорить толком не успели. Ты как, не устала?

- Что вы, теть Лен, я сова. Я люблю ночь и всегда в это время бодрая. А вот утром мучаюсь, приходится заставлять себя хоть что-то делать, даже завтракать. Это вот Орлов жаворонок. Он утром будто с мотором живет, зато к восьми вечера его словно подменяют.

- Так, может, тогда пойдем в беседке посидим? Воздухом свежим подышим, поговорим. Ты как?

- Я с удовольствием. Посуду вот только помою.

- Оставь, Галчонок, мне же завтра целый день нечего будет делать. Ох, скучно без вас теперь станет.

- Ну, у вас тут столько народу приезжает.

- Это все чужие люди, а я не про то, - голос тети Лены стал еще грустнее.

- И правда, пойдемте в беседку, что мы тут за столом, - спохватилась Галина, - только попить что-нибудь прихвачу.

- Там в холодильнике кувшин с абрикосовым компотом. А я две чашки возьму.

Беседка, вся увитая виноградом, была гордостью тети. Просторная, прямоугольной формы, с большим длинным столом и широкими лавками, она имела еще и удаленный от входа укромный уголок с двумя креслами-качалками и маленькой тумбочкой между ними. На ней всегда стояла ваза со свежими цветами. Тетя Лена частенько заходила сюда отдохнуть.

- Сегодня здесь лилии, - потянула носом Галина. - Немного пряный запах, - сказала она, усаживаясь в кресло. - А вам не жалко, теть Лен?

- Ты это о чем? - спросила тетка, располагаясь на лавке.

- У вас такие роскошные цветы. На вокзале и местном рынке по сравнению с вашими проигрывают сильно, а стоят безумно дорого.

- А, вон ты про что. Да нет, Галчонок, я цветами не торгую. Иногда, конечно, просят меня продать. То на свадьбу, то на праздник какой. Я не отказываю, но так отдаю, без денег. Раз на радость людям, то не жалко. А сюда вот ставлю из-за Танюшки своей. Она их меняла каждое утро. Вот и я теперь тоже так делаю. И мне тогда нет-нет, да и покажется, что калитка вот-вот стукнет, и она крикнет: "Мам, ты где?".

- Скучаете, теть Лен? - участливо спросила Галина.

- Конечно. Даже не думала, что мне будет так не хватать ее.

- А они не хотят сюда перебраться? У вас столько места - огромный дом, сад, виноградник.

- Что ты, я им это и предлагать боюсь. У ее Володи там работа хорошая. А здесь он что? На рынке будет сидеть? С цветами и фруктами? Место наше курортное, работы здесь в основном сезонные. Да и семья ее теперь - это муж и дети. Я уж тут как-нибудь сама управлюсь. А скучаю сильно, наверное, потому, что все как-то слишком быстро произошло: раз-раз - и уже замужем. Уехала, а там и дети сразу пошли. В мое-то время встречались подолгу, все узнавали друг друга. Ты вот тоже замуж быстро вышла, мало своего знала. Мне твоя мать писала. Поди, любишь своего весельчака?

- Наверное, иначе не пошла бы за него.

- А он тебя?

- Наверное, тоже.

- Он говорил тебе это?

- Не помню.

- Но ты хотя бы ощущаешь, что вы нужны друг другу?

- Да я еще и не поняла, - растерянно пожала плечами Галина.

Тетка обняла племянницу и покачала, словно маленькую девочку.

- Ну-ну, только не вздумай размышлять на эту тему. Там, где есть чувства, разум должен молчать.

- А я все-таки иногда задумываюсь.

- О чем?

- Ну, вот об этом. О наших отношениях, о том, почему мы вместе, почему люди вообще соединяются.

- И что же надумала?

- То же, что вы сейчас спрашивали. Думаю, что семья - это когда все, кто в нее входит, любят друг друга и друг другу нужны.

- А я не о том. О себе ты что надумала?

- Да мне все время кажется, будто что-то не так. Может, потому, что я себе все немножко не так представляла? А, может, мне просто захотелось замуж выйти? Но я и не знала, что это такое.

- Что именно?

- Да вот эта самая замужняя жизнь.

- И как же ты ее себе представляла?

- Ну, мне казалось, что люди соединяются затем, чтобы быть все время вместе, расставаться только по необходимости, думают друг о друге, скучают, когда в разлуке, часто говорят друг другу теплые слова и все такое, - вздохнула Галина.

- Ты меня расстраиваешь, Галчонок. Уж не хочешь ли ты сказать, что твой муж не оправдывает твоих ожиданий?

- Похоже на то.

- Ой, милая, ты не спеши с такими выводами. Кто знает, что будет дальше? А сейчас наберись пока терпения и постарайся понять, что на самом деле семейная жизнь - это огромная ежедневная работа. Даже если человек не был готов к ней, ему все же придется ее выполнять, если он хочет сохранить свою семью. И всю дальнейшую жизнь, и особенно в первые годы брака будет идти постоянная притирка двух разных людей: разного пола, разного характера, темперамента, с разными привычками и из разных семей, где тоже были разные уклады жизни. И вот так проходит время, и, казалось бы, работает оно на то, чтобы, наконец, муж и жена зашагали по жизни, ну, если и не обнявшись, то хотя бы рука об руку. Но нет, опять что-то не получается. А почему? Да все из-за тех же различий. Люди ведь со временем тоже меняются, но опять же по-разному. В разных, как бы, направлениях и с разной, так сказать, скоростью.

- Это как?

- Ну, например, кто-то из супругов учится или делает карьеру, растет духовно, а кто-то топчется на месте или, еще хуже, приобретает дурные привычки, манеры плохие. Вообще может попасть под чужое влияние. И даже, как говорится, начнет плясать под чужую дудку. И вот результат: дороги мужа и жены начинают расходиться.

- Значит, развод?

- Ну почему же сразу развод? Я ведь сейчас не об этом, а как раз наоборот. Я это к тому, что если оба хотят сохранить свою семью, если сядут вместе, чтобы обсудить ситуацию, разобраться в ней, то это уже полдела. А если к тому же найдут при этом общий язык, пойдут навстречу друг другу, то дело еще поправимо.

- А если нет?

- Тогда, в конце концов, все может кончиться очень плохо.

- Как плохо? - в глазах Галины застыл испуг.

- Ой, да не примеряй ты все на себя. Я вообще говорю, не о вас. Так сказать, передаю жизненный опыт. Ко мне же столько женщин приходит гадать, и все об одном и том же. А вот тебя расспрашивать стала, наверное, из-за своей Танюшки. Все пытаюсь понять: как же это можно так скоро, совсем не зная человека, выйти за него замуж, да еще и так далеко уехать? Оставить и мать, и родное гнездо.

Она отвернулась, шмыгнув носом. Теперь уже Галина обняла тетку.

- Не надо, теть Лен. Вот она его, наверное, и в самом деле, полюбила. Для женщины это счастье - жить с любимым человеком.

- Да, да, но просто иногда становится так... - запнулась тетка.

- Ой, теть Лен, а мне вы погадаете? Вот прям сейчас. Когда я к вам еще приеду? В лучшем случае, через год, - ловко сманеврировала Галина, пытаясь отвлечь любимую тетку от горестных дум. - Или вы, как моя мама, тоже скажете, что у меня уже все угадано?

Тетка неожиданно рассмеялась.

- Да ты что, Галчонок? В любой момент у человека все может вдруг резко измениться. Конечно, погадаю. Тебе на завтрашний день, на год или на жизнь? - деловито спросила она, доставая из кармана халата колоду карт, с которыми почти никогда не расставалась.

- Давайте на жизнь, - храбро ответила Галина.

- Хорошо, - кивнула тетя Лена и стала тасовать карты. - Сама-то не забыла, чему я тебя учила?

- Не только не забыла, а даже регулярно практикуюсь. Только себе-то гадать бесполезно.

- Это правда. Но мы договоримся так: я молча раскладываю, а ты смотришь сама. Если чего-то не поймешь, тогда я объясню. Идет?

- Так даже интересней, - кивнула Галина.

На какое-то время в беседке стало тихо. Наконец, две головы надолго склонились над разложенными на столе картами.

- Ну, что? - спросила тетя, - все понятно?

- По картам все понятно, - вздохнула Галина, - непонятно только как в жизни такое может быть. А вот то, что наверху... - прошептала она.

- Ты только не спеши расстраиваться. И посмотри вон там, справа.

- Ну, когда это еще будет.

- Поживем - увидим. Ты же знаешь - карты не врут, но бывает, что ошибаются или не хотят говорить. И помни: они не приговаривают, они предупреждают. А пока не думай об этом. Выпей, вот, компот и пойдем спать.

Галина натянуто улыбнулась, но то, что она увидела в выпавшей ей раскладке карт, надолго запечатлелось в ее памяти.

Глава 4

Погода располагала к прогулке. Длительной, с неспешной размеренной походкой, любованием природой и всем, что встречается по пути. Но Галина, бросив быстрый взгляд на часы, прибавила шаг.

Она бывала у Натальи не часто. Их встречи проходили обычно в аудиториях, коридорах и актовом зале университета. Но, все же, переступив порог ее дома, она сразу почувствовала, насколько изменился запах, да и вся атмосфера квартиры. Несмотря на кажущийся поначалу обычный домашний беспорядок, каким-то образом ощущалось, что все тут подчинено разумному удобству: именно здесь должен лежать ворох еще не выглаженного белья, только на этом столике и могут находиться накрытые чистой марлей гигиенические принадлежности для малыша, а в дальней части комнаты за расставленной ширмой самое место для домашних вещей взрослых. И пахло детскими яслями. Галина в раннем детстве не ходила в ясли, но ей почему-то казалось, что там пахнет именно так.

На все эти ощущения и мысли ушли какие-то секунды, пока она здоровалась с Сашком, открывшим ей дверь, и проходила в комнату.

- А где же сама мамочка? - спросила Галина и отдала ему принесенные цветы и пакеты с подарками. - И можно мне сразу помыть руки?

- Да, конечно, - показал он на ванную. - Наталья сейчас выйдет. Она уже покормила, укладывает.

Какие непривычные для Галины слова! И она неожиданно для самой себя прошла в ванную на цыпочках.

Здесь тоже были видны перемены. Ванная теперь казалась очень тесной из-за купленной, по-видимому, недавно новой стиральной машинки, детской ванночки и широкого эмалированного таза с замоченными в нем пеленками.

Галина вытерла руки, и тут внезапно встретилась со смеющимися глазами подруги. Наталья стояла, опершись о косяк двери, и молча улыбалась. И Галина вдруг поняла, что именно такого вот момента ей и не хватало все последнее время.

- Дай же, наконец, посмотреть на тебя! - воскликнула она. - Да ты прекрасно выглядишь! А я уже совсем отвыкла от...

- Видеть меня без живота? - тихонько рассмеялась Наталья, озираясь на запертую в комнату дверь.

- Наверное, - невольно смутившись, согласилась Галина. - Я тут кое-что принесла. Для мальчика и для тебя. Не знаю, подойдет ли, понравится.

- Спасибо, Галь. Давай, пока Степка спит, посидим, чайку попьем, поговорим. Так хочу послушать, как вы там отдохнули, как настроение и вообще.

Но говорила только Наталья. Расписала во всех подробностях и то, как все началось, как ее схватило, что она при этом испытывала, и как все прошло. Галине стало не по себе, но она крепилась и то сочувственно, то радостно улыбалась, одобрительно кивая головой. Отпускать ее стало лишь тогда, когда пошел подробный инструктаж по уходу за грудным ребенком.

Галина слушала уже вполуха, все больше погружаясь в свои мысли. Нет, все же за этот короткий срок Наталья заметно изменилась. И дело вовсе не во внешности. Вот она ставит на стол вазочку с конфетами, режет лимон, заваривает чай и что-то говорит, но то и дело на мгновение как бы замирает, прислушиваясь к звукам за кухонной дверью, которую она благоразумно прикрыла.

"Вот эта настороженность останется в ней теперь на всю жизнь. Потому что она стала матерью, - неожиданно сам собой сложился вывод в голове Галины после всех ее наблюдений и размышлений. - А мать - это уже навсегда". И ей вдруг стало грустно. Отчего? Ведь это прекрасно, что у Натальи теперь есть сын. Но именно поэтому они вскоре могут отдалиться друг от друга. Истина в том, что любые хорошие отношения строятся на взаимном понимании даже при нехватке времени. А у Натальи есть теперь о ком помнить чуть ли не каждую минуту.

- Кажется, я тебя совсем заговорила, - подосадовала Наталья, заметив отрешенный взгляд подруги и постепенно исчезающую с ее лица улыбку. - Ну, поделись, наконец, своими впечатлениями об отпуске. Как вас встретила тетя? Как муж? Как отдохнули? Ты хорошо загорела.

- Да я особенно и не старалась. Я сама по себе смуглая. А тетя Лена у меня хорошая. Добрая, умная и очень наблюдательная.

- Понравился ей твой Орлов?

- Ты же знаешь, он не может не очаровать, - уклончиво ответила Галина. - А отдохнули в общем неплохо. Море, солнце, воздух, фрукты и тетя Лена. Мы с ней много разговаривали по душам. Люблю я ее, она очень интересный человек. Болеть только стала часто в последнее время. Зовет нас жить к себе. Дом у нее большой, а она там одна.

- А ты как на это смотришь?

- Жарко там, - замотала головой Галина. - И все время чужие люди, много чужих людей. Словно на большой дороге.

- Да, если вдуматься, то это так.

- А как насчет твоего отпуска? Я об академическом, - сразу стала серьезной Галина.

- Буду оформлять, Галь, ты права. Я уже поняла, что иначе из меня не получится ни толковой студентки, ни хорошей матери. Только от театра не могу отказаться. Да и не так уж много времени он отнимает. А то я здесь совсем закисну за год. А с домашними делами и с ребенком мне мама и сестра помогут.

- Лида здесь?

- Да, пока здесь. Она предлагала нам после своего отъезда перебраться в ее квартиру, но нам удобней здесь. Там хоть и большая, но все же только одна комната.

- А мама где?

- Она пока с Лидой живет. Но к нам приходит часто, помогает кое в чем. Правда, мы с Сашком и сами справляемся. Знаешь, он такой молодец!

- Догадываюсь, - улыбнулась Галина.

- Нет, правда, все умеет делать. Может, потому что в общежитии все время жил?

- Да нет, это почти всегда воспитание с самого раннего детства, это все от родителей. Да и гены, наверное, не последнее дело.

За дверью послышался детский плач. Галина встревожилась.

- Все в порядке, - успокоила ее Наталья. - Сашок пеленки сменит и опять уложит. А кормить Степку еще рано. Хотя, знаешь, пойдем-ка я тебе его покажу. Он такой хорошенький!

Сашок, перепеленав малыша, расправлял простынку в кроватке. Степка лежал на пеленальном столике, покрытом детским байковым одеяльцем в голубую клеточку, и внимательно смотрел на потолок.

- Мало спит, - еле слышно буркнул Сашок, оглянувшись на вошедших.

- Вот он какой у нас замечательный! - так же тихо сказала Наталья.

- Какой маленький! - всплеснула руками Галина.

- Ты что? - возмутилась Наталья. - Он у нас намного крупнее других.

- Да я других никогда и не видела близко.

- Хочешь подержать?

- Нет-нет, я боюсь.

- Чего?

- А вдруг я его уроню? Или что-нибудь сломаю? Он такой хрупкий.

- Ой, перестань, - давилась Наталья смехом.

- Девочки, не обижайтесь, но вы сейчас разгуляете ребенка, а потом у него весь режим сломается. Ему еще не меньше часа спать.

- Пойдем, пусть он его укладывает, - ухватилась за умную мысль Галина. - Да и времени у меня не так уж много.

- А чего тебе спешить? Ты же, вроде, еще в отпуске? - спросила Наталья, когда они вернулись в кухню.

- Уже оформляюсь на работу. Не хочу просто так дома сидеть. Все дела давно переделала, даже варенья из абрикосов наварила.

- Из тетиных?

- Ну, да. У нее такой сад! Вообще-то там, конечно, хорошо.

- Тогда что раздумывать? Зовут ведь.

- Не знаю. Наверное, у меня нет никакого интереса. Как сейчас говорят, стимула.

- А зачем тебе стимул? Ты просто живи там, где хорошо.

- Значит, мне там не совсем хорошо. Значит, чего-то все же не хватает. Тебе знакомо такое состояние?

- Не-а, - помотала головой Наталья.

- Ну вот! Даже не знаю, завидовать тебе или сочувствовать.

- А на работу хочешь?

- Просто рвусь!

- Шутишь? - недоверчиво спросила Наталья.

- Ничуть, - спокойно ответила Галина.

- Да ты же там целыми сутками будешь занята.

- А, может, именно это мне и надо.

- Ты меня пугаешь. Что за настроение? Галь, у тебя вообще-то все нормально? Или что-то не так?

- Пока сама не знаю. Еще не поняла, не разобралась.

- Ты про мужа?

- Наверное, про себя.

- Может, тебе тоже ребеночка надо?

- О, нет! - замахала руками Галина. - По крайней мере, не сейчас. Еще не время, - уже более сдержанно сказала она, уловив мелькнувший в глазах подруги испуг. - Но как только мне самой все станет ясно, обязательно поговорим, - уже совсем обычным тоном закрыла тему Галина. - А без театра я тоже не смогу. И мне уже сообщили. Собираемся в начале сентября. Как всегда, готовимся к чествованию первокурсников.

- Здорово! Степке уже третий месяц пойдет. О! Дай-ка я тебе кое-что покажу. Вот! Читай! - и Наталья протянула Галине свидетельство о рождении. - Наш сыночек теперь настоящий гражданин своей великой Родины, - подчеркнуто пафосно произнесла она. - И не просто тебе Степка, а Степан Александрович.

Галина взяла свидетельство, пробежала его глазами и остановилась на дате рождения: 24 июня 1988 года.

"Вот так теперь и будет. Всегда все будет измеряться Степкиным возрастом и событиями Степкиной жизни", - с вернувшейся к ней грустью думала Галина, спускаясь по лестнице и выходя из полутемного подъезда на залитый солнцем тротуар.

Порыв ветра поднял вверх, закружил и опустил к ее ногам горсть желтеющих листьев.

"Август. Не успеешь оглянуться, пойдут дожди, будет длинная осень", - и рука Галины непроизвольно нащупала в сумочке пачку сигарет.

Глава 5

За дверью послышались тихие шаги, и голос матери спросил:

- Кто там?

- Я это, мам.

- Ну почему ты не пользуешься своим ключом? Ты что, потеряла его? - спросила мать, открывая дверь.

- Да нет, мам, просто не хочу тебя пугать. Сидишь тут себе тихо, и вдруг кто-то ломится в дверь. Лично мне стало бы как-то не по себе.

- Ох, да кому я нужна, лезть ко мне? У меня и взять-то нечего.

- Как это нечего? - засмеялась Галина, проходя в комнату. - Ты же вчера все талоны отоварила, даже на мыло.

- А-а, разве что это. Ну, мой руки, я тебя сейчас пельменями накормлю. Специально к твоему приходу налепила. А что это ты опять одна? Где твой благоверный?

- Даже не знаю точно. Наверное, опять кого-то выручает, кому-то помогает, зарабатывает чью-то похвалу. Не знаю. Я в его дела не лезу.

- А ты ему говорила, что я в гости зову?

- Да, мам, сказала. Ответил, что не может.

- Кажется, не любит он меня. Ну, все понятно, теща.

- А мне уже кажется, что это меня он не любит, - вздохнула Галина. - Он не только сюда не приходит. Мы вообще везде бываем врозь.

- Может, вам ребеночка пора завести? Ведь третий год живете.

- Мам, ну что значит "завести"? Это же не собачка. И ребенку нужен хороший отец, любящий и добросовестный. Я не уверена, что из Орлова такой отец получится.

- Ты ведешь плохие речи, Галя. Я тебя растила одна. Я знаю, что это такое, как это трудно. И не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу. Держись за мужа. И все будет хорошо.

- Мам, слышала новый анекдот? Гости садятся за стол, а хозяйка спрашивает: "Вы руки мыли?". "Да", - отвечают гости. "Тогда вам чай без сахара", - попыталась прервать неприятную тему Галина, вытирая руки полотенцем.

- Я не люблю подобных анекдотов, - строго выговорила ей мать. - И тебе не советую их рассказывать. Тем более что ты работаешь в такой организации...

- Ой, мам, только не надо про мою работу, да еще перед самой едой.

- А что такое? Что не так? У тебя и там что-то не ладится?

- Нет, на работе все в порядке. Просто там бывают такие моменты... Трудно переносить кое-что, нервы иногда не выдерживают. А потом эти картинки еще долго перед глазами стоят. В общем, к некоторым вещам привыкнуть нелегко, только и всего. Наверное, это не совсем женское дело. Ну, ты же не можешь быть в курсе всего. Мам, а пельмени не пора вынимать? А то расквасятся, - опять увильнула от расспросов Галина и тут же подумала: "Что происходит? Кажется, не осталось ни одной темы, на которую с матерью можно разговаривать спокойно. Ну, вот, опять поджала губы, обиделась".

Не обиделась она. Мать Галины была очень доброй и сердечной. Правда, с дочерью порой напускала на себя строгость. Как она сама считала, для воспитания. Но Галину любила сильно. Даже гораздо сильнее, чем в свое время ее отца, в котором вообще души не чаяла.

Они познакомились в госпитале, когда мать Галины работала там медсестрой по распределению после медучилища. Она была веселой молоденькой девушкой, которую все ласково звали Шурочкой, а то и просто лапочкой или сестричкой. Всех больных ей было жалко, всем она искренне сочувствовала, утешала и делала все, чтобы облегчить их состояние.

И кроме своего легкого характера и прирожденной душевности, она обладала яркой и в то же время миловидной внешностью, благодаря карим глазам с мягким бархатным взглядом и задорным ямочкам на нежном улыбчивом лице. И, чего уж там скрывать, мало кто не влюблялся в нее и не мог удержаться от попытки за ней приударить. Но она все отшучивалась, говоря: "Я ваша сестричка, значит, вы мне как братья. А мой принц уже едет за мной".

Конечно, это была только шутка. Ей просто никто не нравился. Да и заводить романы с пациентами было вовсе не в ее правилах. Но вот однажды...

Она тогда вышла на ночное дежурство. В палате на пустовавшей до этого койке лежал больной, весь обмотанный бинтами. Багровые лучи заходящего солнца сквозь стекла окон светили прямо на него, и глаза его были закрыты. Шурочка со шприцем наготове обошла его койку, стала так, чтобы заслонить собой больного от слепящего света, и как можно мягче произнесла:

- Больной, вам пора делать укол.

В тот же миг устремленный на нее строгий взгляд обрамленных жесткими черными ресницами серовато-зеленых глаз заставил ее замереть на месте. Она неотрывно смотрела на него, и ей показалось, что она словно погружается в сыпучую, как сухой теплый песок, почву, и та тянет ее все дальше вниз. Мгновение это стало таким долгим, словно время перестало существовать.

Но тут веки больного моргнули, подавая сигнал: "Я готов", и Шурочка очнулась. Она сделала укол и удалилась, не взглянув больше на забинтованное лицо, на котором живыми островками были только эти завораживающие глаза.

Придя на пост, она как можно более деловым тоном спросила у медсестры, которая еще не успела уйти со смены домой:

- Кто это там у нас такой пострадавший? Он откуда?

- Сегодня из реанимации перевели. Он, и правда, пострадавший. Какой-то молоденький офицерик. У них там, на учении что-то серьезное случилось. Кажется, ему крепко досталось. Но отходили. Теперь долго будет лежать вот так, как мумия.

Шурочке отчего-то стало весело, она хихикнула и пошла дальше, делать уколы и разносить таблетки и микстуры.

Но с этого дня чаще всего ее видели именно около этого больного. А она не могла отделаться от ощущения, что он тоже ждет ее появления.

Их притяжение друг к другу было необъяснимо. Ей оно казалось странным. Хотя бы тем, что она не только не зная, но даже не видя его, была не в силах противиться своему желанию находиться рядом с ним. У него же возникало чувство, что когда она приходила, боль отступала, исчезала куда-то дремотная тяжесть, и хотелось только одного: смотреть на нее, наблюдать, как она двигается, что делает и слушать ее голос.

А когда Шурочка впервые увидела его без бинтов, она вдруг почувствовала, что краснеет, причем, чуть ли не впервые в своей жизни.

Алексей оказался красивым молодым человеком со смуглым лицом и чувственными губами. Даже пока не зажившие многочисленные мелкие шрамы не портили его. И в тот день они впервые долго разговаривали друг с другом, благо это опять было ее ночное дежурство.

Алексей попал в госпиталь из соседней с городом воинской части. На очередном учении произошло несчастье из-за какой-то ошибки с боеприпасами, но Алексей успел заслонить собой своего солдата. Тот отделался всего лишь пустяковыми царапинами, а вот Алексею пришлось лечиться долго и серьезно. Так долго, что они с Шурочкой уже не представляли жизни друг без друга. И когда его выписали, они продолжали встречаться. Виделись каждый раз, как только ему удавалось выбраться из части.

Но однажды вдруг разразилась гроза. Гром грянул в образе пышногрудой и крутобедрой деревенской красавицы, которая вылетела, как вихрь, из кабинета главврача и пронеслась мимо всех медицинских постов до самых входных дверей, громогласно завершая по дороге свою обвинительную речь:

- Ишь, понавыучились они на докториц да медсестер. Заполонили весь госпиталь, как прусаки избу. Знаю я, какая тут у вас работа. Чужих мужьев да женихов отбивать. Щупать их за все места сразу. Небось, в районную-то поликлинику не шибко рветесь, туда ведь одни хныкающие деды да бабки ходят. Кому ж интересно их тощие зады колоть? А вам офицеров подавай! Ну, вы меня еще попомните! Я и до маршала дойду!

Шурочке не стали даже намекать. В тот же день ей прямо сказали, что скандал вышел из-за нее. Оказалось, что рассвирепевшая колхозница - односельчанка Алексея и его бывшая невеста. Когда с ним случилось несчастье, она не посчитала нужным даже проведать его. Но стоило ей узнать от доброжелателей, что он уже вернулся на службу в свою часть, да еще и встречается с девушкой, которая его выхаживала, как она тут же бросила все дела в своей сибирской деревне и примчалась прямо в госпиталь.

Для Шурочки это был двойной удар. Во-первых, Алексей никогда не говорил о том, что у него есть невеста, а, во-вторых, после подобного инцидента оставаться в госпитале она просто не могла. Шурочка сразу уволилась и тут же исчезла, никому ничего не сказав. Уехала на юг к своей старшей сестре Лене, которая жила в то время в Лазаревском со своим первым мужем.

Шурочка тогда еще не знала, что через восемь месяцев у нее родится дочь. Но когда выяснилось, что у нее будет ребенок, больше всего она переживала из-за того, что станет обузой в семье сестры. А ведь, кроме того, что их материальный достаток был более чем скромным, муж Лены оказался очень больным человеком.

Но Шурочке повезло. В Лазаревском она случайно познакомилась с семейной парой, приехавшей туда на отдых из Черноземья. Муж и жена работали вместе на одном крупном заводе. Он - начальником отдела, а она - главврачом заводской поликлиники. Узнав о ситуации, в которой оказалась Шурочка, они предложили ей поехать с ними и устроиться на работу в их поликлинику - медсестры везде нужны. И уже просто по доброте душевной даже выхлопотали ей отдельную комнату в заводском общежитии.

Шурочка понимала, что на одну зарплату медсестры вдвоем с ребенком прожить ей будет трудно. И, не теряя времени даром, уже перед самым выходом из декретного отпуска она освоила лечебный массаж. Это неожиданно принесло ей большую удачу. Своими уколами, да еще и с помощью этого массажа она вылечила председателя профкома завода от изнурявшей его долгие годы болезни. Благодарность его была глубокой - он посодействовал, чтобы ей с дочерью выделили от предприятия вполне приличную, да еще и двухкомнатную квартиру в новом заводском доме. В ней мать Галины и жила до сих пор. Она даже работала все в той же поликлинике.

Фамилию мать дала дочери свою, а отчество отца, но о нем почти ничего не рассказывала и вслух никогда о нем не вспоминала. Однако свои маленькие странности у нее все же водились: она с большим вниманием смотрела и слушала все передачи о военных и о Сибири, а еще научилась лепить невероятно вкусные пельмени.

Глава 6

Предновогоднее время ощущалось во всем, но больше всего в оживленной сутолоке у прилавков с елочными украшениями и бесконечной, а, по сути, бесполезной беготне по полупустым магазинам с длиннющими нетерпеливыми очередями. Легче всего можно было купить, пожалуй, только елку.

В университете в это время атмосфера тоже была особой: студенты спешили сдать последние зачеты перед предстоящими экзаменами, профком занимался подарками и подготовкой к новогодним вечерам, а в студенческом театре шли уже почти ежедневные репетиции. И почти каждый раз допоздна.

Подняв воротники полушубков, девушки толкнули тяжелую дверь и вышли на улицу. Тихо падал снег, искрясь под городскими фонарями. Наталья взяла Галину под руку, они спустились со ступенек и зашагали по тонкому белому ковру из нападавших снежинок.

- На мокрую землю снег ложится, значит, скоро опять растает, - заметила Галина.

- И все время так. То сугробы, то одни лужи остаются.

- О глобальном потеплении слышала? Вот в это время мы и живем. Даже в моем детстве еще можно было покататься и на санках, и на лыжах. А сейчас для этого моменты нужно ловить. А ведь завтра уже католическое Рождество.

- Да, Степке сегодня ровно полтора года.

- Я помню. Я ему купила маленького слоника. Он резиновый, его можно мыть. Вот, возьми. Только у него оказался один недостаток - он очень громко пищит. У него там внизу какая-то пищалка. Свистит невыносимо громко, так что вы там поосторожней, не испугайте ребенка.

Наталья рассмеялась.

- Спасибо. Да не переживай ты так. Эти игрушки почти все такие. Ты мне лучше скажи: мы будем на этот год гадать?

- Спрашиваешь! - возмутилась Галина. - Да разумеется! Непременно! И всеми твоими любимыми способами, всеми возможными!

- А, знаешь, Галь, что я поняла? Что все эти способы... Они какие-то наивные. И годятся больше всего как раз только для новогодних гаданий, святочных. Как развлечение от нечего делать в эти праздные дни.

- Вот это называется "Здрасьте!", - Галина даже остановилась. - Чего-чего, а этого я от тебя никак не ожидала. Ты ведь меня тогда так сразила! И своими познаниями, и своей увлеченностью. Целую лекцию мне прочитала. Помнишь?

Наталья хихикнула. Ну, конечно, она помнила. Ведь с этого все и началось.

На следующий день, как они и условились, они отправились на поиски пустующей аудитории. Сразу после затянувшейся, как обычно, репетиции. Поскольку к тому времени занятия закончились даже у вечерников, нашли ее быстро и тут же удобно устроились в самом дальнем ряду.

Наталья первая достала из распухшего портфеля толстую папку с завязочками и странно шуршащий полотняный мешочек.

- Вот, - сказала она, выложив все на стол.

- А что это? - спросила Галина.

- Тетради с записями, вырезки из журналов и книжечки всякие о гаданиях. Я принесла пока только то, что уместилось в портфеле. У меня еще и другие книги есть, но я их тебе потом покажу, постепенно, а то сразу тащить тяжело.

- А здесь что? - осторожно пощупала мешочек Галина.

- Да бобы же! Я ведь обещала!

- Ой, - рассмеялась Галина, - так они настоящие?

- Ну конечно! А ты что подумала?

- А я считала, что это просто выражение такое - "гадать на бобах". Ну, как "вилами на воде писано".

Их дружный хохот остановили торопливые шаги за дверью. Девушки сразу затихли, но шаги, не задерживаясь, прогрохотали мимо.

- Так, - приглушив голос, сказала Наталья. - Давай я тебе сейчас лекцию прочитаю. Небольшую. Только ты не смейся, ладно?

- Не буду, - серьезно пообещала Галина.

- Вообще, - глубоко вдохнув и выдохнув, начала Наталья, - когда я этим по-настоящему занялась, то просто обалдела. Оказалось, гаданий такое великое множество! Самых разных. Из древности все идет. Ну, понятно, народ темный был, боялся всего, и сверхъестественного, и естественного. Поэтому и хотел знать все заранее: и что дальше будет, и к чему готовиться, и чего опасаться. Вот и напридумывали гаданий. Причем верили во все подряд. И на чем только ни гадали! Все перечислить просто невозможно. На вещах, на животных, на птицах, на растениях, на пепле, на воске, на металле, на пище. Да что пища! Даже, интеллигентно выражаясь, на экскрементах гадали!

- Ой, - брезгливо сморщилась Галина.

- Да это еще что! Представляешь, по кишкам гадали! Да, было раньше такое гадание. Убьют животное... Нет, не просто так убивали, а жертву приносили. А потом брюхо вспарывали и разглядывали эти самые кишки. Бр-р-р... Нет, об этом лучше не надо, - бросила быстрый взгляд на Галину Наталья, но та молча внимательно слушала.

- Так вот, - Наталья приняла серьезный вид и лекторским голосом продолжила: - что интересно, у всех гаданий есть вполне научные названия. И по одним сразу ясно, на чем гадают, а по другим ни за что не понять. Вот, например, флоромантия. "Мантия" - это гадание, а "флоро" - это флора, растения. Получается, что гадание по растениям. На ромашках или там по сирени. Понятно, что гидромантия - это все гадания с водой. И не только которая в стакане или в тазике с ореховыми скорлупками, но и на реке, по веночкам. А пиромантия - гадание с огнем, их тоже несколько видов. Орнитомантия - по поведению птиц, по их крикам. И что такое некромантия уже легко догадаться.

- Да ты что? Неужели и по трупам гадают?

- Ой, Галь, не смеши, - прыснула Наталья. - Хотя на самом деле это не так уж и весело. Наоборот, даже страшно. При этом гадании вызывают души умерших людей.

- Кошмар, - поежилась Галина. - Ну, извини, я тебя перебила. Давай дальше. Ты интересно рассказываешь.

- Правда? - растаяла Наталья. - Наверное, потому, что мне самой это интересно. Я когда только пробовала гадать, про эти названия еще ничего не знала. Это уж потом. И там бывают такие тонкости! Вот, например, гадание на книгах. Я считала, что это библиомантия. На книгах я часто гадаю. Мне это особенно нравится: и погадать можно в любой момент, и простое оно очень. Берешь любую книгу и заранее намечаешь, какую по счету строчку или абзац прочитать. Можно сверху, можно снизу. Это и будет ответ на то, что тебя интересует. Но потом узнала, что библиомантия - это гадание на Священном писании, на библии. Ну, в крайнем случае, на книгах классической литературы. Да еще и только по одной строке. А по целым абзацам - это уже другое название. Вот тебе и тонкости! А гадание по стихам вообще другое название имеет. Вот как ты думаешь, какое?

- Стихомантия, что ли?

- А вот и нет! Хотя название такое есть. Это как раз гадание по целым абзацам. А гадание по стихам называется рапсодомантия.

- Надо же, что-то музыкальное слышится. От слова "рапсодия", наверное.

- Ну, да. Думаю, ты теперь это обязательно запомнишь. Сказать, почему? Я сделала для себя открытие: легко запоминается то, что интересно или что удивило. Например, я читала о гадании по ослиной голове. Старинное такое. Варили отрезанную башку осла и как-то там по ней гадали. Я и не запомнила названия этого гадания. Ну, зачем мне такое? Оно и не выполнимо, и противное какое-то. А, с другой стороны, есть и странные, и даже трудные названия, ну, для произношения, но запомнила я их легко и даже пробовала многие. Например, овомантия - гадание по яйцам. Распускаешь белок яйца в стакане с водой и по его очертаниям разгадываешь, что будет, - взахлеб тараторила Наталья, отчаянно жестикулируя. - Серомантия - гадание по воску. Надо расплавить в столовой ложке воск, ну, или кусочек парафина, и вылить в холодную воду. А он там застывает, и получаются всякие фигуры, по которым гадают. А еще мне очень нравится гадать по теням от бумаги. Я сминаю газетный лист, кладу его на крышку от кастрюли и держу между стеной и зажженной свечой. Комок поджигаю, и по его тени на стене можно очень много интересного увидеть. Особенно если крышку потихонечку поворачивать. Тогда на стенке прямо как фильм какой-то смотришь. Когда бумага догорает, фигурки как будто двигаются. Здорово так! Да, а называется это гадание сциломантия. Сразу и не расшифруешь.

- Действительно, - пробормотала пораженная Галина.

- А еще я знаю, что литомантия - гадание на камнях, нефеломантия - наблюдение за облаками, подомантия - предсказание по ногам, в основном, по подошвам ног, так в Китае гадают, - задрав голову к потолку, вдохновенно перечисляла Наталья. - Но сама я так не гадала, просто почему-то запомнила. А молибденомантия - гадание по свинцу. Оно похоже на гадание по воску, но я и так тоже никогда не гадала - свинец-то плавить надо. Зато есть такие привычные и доступные любому, а вот об их названиях даже опытные гадальщики не знают. Вот, например, такое странное: фелидомантия. А это просто наблюдение за кошками. Ведь по их поведению можно столько предсказать! Например, умывается кошка - гость придет, когти точит - ветер будет. Это все знают, да? - помолчала Наталья, глядя на Галину, и та поспешно кивнула. - Вот! Или алеуромантия. Такое длинное таинственное слово, красиво так звучит, - мечтательно протянула Наталья. - А на самом деле это когда бумажку, колечко или монетку в пирожки и булочки запекают. И загадывают - кому достанется, тому и счастье. А еще, слушай: транс-атау-мантия, - почти по слогам выговорила Наталья и облегченно выдохнула: - Уф! Еле осилила. А это когда кто-то что-то случайно увидел или услышал что-то вообще непонятное или неожиданное. А потом стоит и гадает - к чему бы это? - засмеялась она. - А как ты думаешь, что такое тассеомантия? Само гадание очень известное.

Галина пожала плечами. Лицо ее было сосредоточенным.

- А это гадание по чаинкам и по кофейной гуще так называется. Скажи, здорово?

- Здорово, - с серьезным видом кивнула Галина, - просто научное исследование. И откуда ты все это знаешь?

- А вот, - принялась развязывать тесемки на папке Наталья. - Здесь всего этого полно. Только иногда знать, к сожалению, еще не значит уметь.

Галина принялась внимательно рассматривать содержимое папки, то удивленно вскидывая брови, то многозначительно хмыкая.

- Да-а, поразительно, - наконец, произнесла она. - И чего только нет на свете! А такого изобилия подобного материала я еще никогда не видела. Представляю, сколько труда ушло на то, чтобы все это собрать.

Польщенная Наталья с восторгом пустилась в рассказы о том, как ей достался каждый экземпляр.

- И ты что, все это пробовала делать? - спросила Галина.

- Не все, конечно, но многое. Вообще-то я занималась в основном только городскими гаданиями.

- А что, есть еще и сельские, что ли?

- Не сельские, а деревенские, их так называют. Разделение это, конечно, условное, да и границ четких между ними нет. Но в чем суть разницы уловить все же можно.

- А почему ты деревенские не стала пробовать?

- Ну, не буду же я ночью в какой-то там овин ходить, вынимать соломинки из стогов, вносить петуха в избу, лить свинец в ковши и из колодца или из проруби звуки слушать. Да, еще и прохожих окликать по ночам, чтобы имя их узнать.

От взрыва девичьего хохота по аудитории пронеслось эхо, и они опять замерли, прислушиваясь к звукам из коридора. Но там стояла тишина.

- Да ладно, - махнула рукой Наталья. - Все давно разошлись. Одни только залы работают.

- Какие еще залы?

- Читальный не закрыт. И спортивный тоже, там сегодня баскетболисты тренируются. А в актовом зале после нас хор с филологического репетирует.

- А-а, ну да. Что-то я совсем потеряла ощущение времени.

- Ага, так бывает, когда чем-то увлечешься, я знаю, - сказала Наталья и деловито взяла мешочек с бобами. - А теперь я тебе погадаю. Между прочим, и в этих гаданиях есть определенные правила: не гадают по воскресеньям и на церковные праздники, не гадают в посты. Некоторые гадания, особенно деревенские, нельзя проводить в жилых помещениях. А уж там, где находятся младенцы, вообще гадать нельзя, - перечисляла Наталья, разделяя бобы на кучки и уверенно проделывая с ними все положенные манипуляции.

Галина завороженно следила за ее действиями.

- Вот станут посреди улицы, и обходи их, - пробурчал проходящий мимо совсем еще не старый мужчина.

- И правда, что это мы? - сказала Галина.

- Так это ты что-то возмутилась. Пойдем, - опять взяла Галину под руку Наталья. - Ты только не думай, что я отказываюсь от таких гаданий. Да я без них теперь и не представляю себе святки. Но карты - это совсем-совсем другое. Нет, - замялась вдруг Наталья, - не могу удержаться, скажу. Я раздобыла такие интересные карты. Таро называются. Знаешь такие?

- Да что-то где-то слышала. Звучит как-то по-французски. Не могу припомнить. А что они из себя представляют?

- Это такая большая колода карт, а к ней дается книжка с разными раскладками и толкованиями. Но там был только один экземпляр. Так я потом поискала в других местах и купила еще один комплект. Чтоб и у тебя был. А он совсем другой оказался.

- Лучше, что ли?

- Не лучше, не хуже, но написано подробней. А рисунки в колоде, вроде, и такие же, но видно, что художник явно другой старался.

- Какие еще рисунки?

- Ну, картинки.

- Так это карты или что?

- Это карты. Аж семьдесят восемь штук в колоде. Но она состоит из двух частей, каждая Арканами называется. Там Старшие и Младшие Арканы. Старших двадцать две, а Младших пятьдесят шесть карт. И Младшие делятся еще на четыре группы по четырнадцать карт в каждой. Это уже масти. Догадываешься?

- Ты что, намекаешь на наши привычные карты?

- Ну, вот! Только там масти по-другому называются: кубки, мечи, жезлы или скипетры, динарии или пентакли.

- А почему "или"?

- Они в другом комплекте называются по-другому.

- А-а. Ну, интересно. Только наворочено что-то много. Сто лет разбираться в них будешь. И к чему такие сложности?

- Вот-вот! Я, знаешь, что про эти Таро вычитала? Есть легенда, что жрецы в Древнем Египте решили защитить от врагов накопленные за тысячелетия знания, чтобы потом этими знаниями могли воспользоваться будущие поколения. И задумались: как же их сохранить? Собрали всех ученых, чтобы решить этот вопрос. Думали, думали и надумали доверить эти знания добродетели. Но тут один жрец заартачился. Добродетель, говорит, это самая хрупкая вещь на свете. Лучше доверить сохранение тайн пороку, так как порок живуч и прочен в людях. И, представляешь, его предложение приняли и изобрели такую игру, в которую и вложили все тайные знания.

- В карты, что ли? И где ж их там искать в кубках-жезлах?

- Ты не видела эти Старшие Арканы. Там только названия такие, что мороз по коже: Смерть, Дьявол, Повешенный. Считается, что у этих карт связь с каббалой, и они строятся на двадцати двух буквах древнееврейского алфавита.

- Ну, час от часу не легче. Это ты что, все в тех книгах вычитала?

- Ну, да.

- Подумать только! А почему ж мы раньше ничего об этом не знали? Может, это просто легенда, а карты - вполне современная придумка? Ну, как кубик Рубика, например.

- Не похоже. Там ведь и библиография указана. Знаешь, сколько книг об этих Таро на Западе уже написано! Я специально в городской библиотеке справилась. Правда, создается впечатление, что толком никто ничего о них не знает. Пишут только, что известны эти карты с конца четырнадцатого века от испанских цыган. И уже тогда эта колода была из семидесяти восьми карт. И уже тогда пятьдесят шесть из них делились на четыре масти - две черные и две красные, а к ним двадцать две пронумерованные карты вне мастей, каждая со своим особым названием. Вот ведь какая древность! А жезлы теперь трефы, чаши - черви, мечи - пики, монеты - бубны.

- Надо же... Интересно... Может, и правда, наши привычные карты от этих произошли.

- Ну, выходит так. Там и об этом написано. Вообще, эти карты очень сложные, слишком много странного, иносказательного. Я во второй книге прочитала, что первоначально это были и не карты вовсе, а такие медали, с изображениями и числами, а затем - металлические пластинки со всякими таинственными фигурами, и уже после - кожаные карты, пока не стали, в конце концов, бумажными.

- А почему они так называются - Таро? Не знаешь?

- Кажется, толком этого не знает никто. Только ясно, что это не имя и не фамилия. Выдвигают такую гипотезу, что слово состоит из двух: Тар - дорога и Ро - король или царь. Получается Царский путь или Королевская дорога. Пытаются подогнать под древнее представление о семи королевских дорогах, которыми боги ведут тех, кто ищет истину.

- Тогда при чем тут цыгане? Их что, боги ведут?

- А это уже продолжение легенды. После того как изобрели эту самую порочную игру, стали размышлять, кому бы доверить распространить ее по миру. Нужны были люди свободные, не занятые в стенах храма, многочисленные, легкоподвижные, которые приспосабливались бы к любым условиям. Вот и выбрали цыганское племя.

- Ишь ты, как хорошо все стыкуется, - усмехнулась Галина. - Ну, а значения этих самых мистических карт описываются?

- Еще как подробно! И прямых карт, и перевернутых.

- И в обеих книгах совпадают?

- Совпадают. Только во второй подробнее расписано.

- И раскладки есть?

- Да, несколько способов. И, знаешь, Галь, там все так серьезно. Есть особые правила.

- Что-то такое, чего ты еще не знала? - глаза Галины расширились.

- Ну да. Там, когда раскладываешь карты, надо правильно дышать. Я даже наизусть заучила: "ровно, глубоко, без зевоты, всхлипов, кашля, одышки и чихания, ибо магнетическая субстанция толчков не терпит". А еще надо, как там написано, "разомкнуть колени". То есть нельзя перекрещивать ни ног, ни рук. Считается, что перекрещенные конечности затрудняют информационный обмен. И еще карты надо открывать левой рукой.

- Ну, такое правило и в наших гаданиях есть. Так вот, значит, оно откуда... Только меня сейчас не столько это удивляет, сколько твое неуемное увлечение. Молодец, Наталья, за такой короткий срок и такие успехи! А ведь даже не знала, с какой стороны к этому подойти. Да-а, здорово тебя захватила эта картомантия.

- А-а, - рассмеялась Наталья, - помнишь?

- Это ты про что?

- Да про картомантию.

- Как же можно забыть, - усмехнулась Галина. - Ты меня тогда так завела! Вот я и не удержалась, сразу столько тебе в ответ выдала!

Они умолкли. Глядя себе под ноги, неторопливо шли по украшенной предпраздничными огоньками улице, а на их задумчивых лицах блуждали улыбки.

- Ну, а теперь мой черед, - сказала Галина и достала из сумки пахнущее кожей портмоне. - Я свои карты держу здесь, - пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Натальи, - купила специально для них. Знаешь, как долго подбирала подходящее! Так, чтобы удобно там размещались, - и Галина открыла портмоне.

- Да-а, чувствуется, что им там хорошо, - Наталья с любопытством разглядывала внутренность портмоне, - у них очень уютный домик.

- Ну, да, - кивнула Галина и достала из разных отделений две плоские коробочки. Одну отложила в сторону, а другую открыла. В ней оказалась пара новеньких, совсем небольших колод карт.

- Вот, - сказала она, - одна из них для тебя. Это мой подарок.

- Ой, как неожиданно, - всплеснула руками Наталья. - Спасибо, Галь. А маленькие какие! Я таких никогда не видела.

- Это карты для пасьянсов. Маленькие они для удобства. Ведь бывают пасьянсы, когда надо разложить сразу всю колоду. Это сколько же места потребуется! А с такими можно пристроиться где угодно, хоть на стуле.

- Здорово! Нет, правда, спасибо тебе большое, Галь. Мне даже как-то неловко.

- Да ладно, не расшаркивайся. Я ведь не только о тебе думала. Говорила же, что свои карты в чужие руки не даю. И как тогда тебя учить? А раз уж условились начать с пасьянсов, то вот, получай. Карты совсем новые, можешь распечатывать.

- Ты и гадаешь на таких? - спросила Наталья, сосредоточенно вскрывая колоду.

- Нет, гадаю я на этих, - указала Галина на отложенную коробочку, - на обычной колоде из 36 карт.

- А у меня тут двойки, тройки, - растерялась Наталья.

- Все правильно, пасьянсные карты от тузов до двоек. Всего их 52, ведь есть пасьянсы и для такой колоды.

- Галь, давай тогда с самого начала: и про пасьянсы, и как на них гадают. Ты еще и о правилах говорила.

- Я помню. И учить тебя, наверное, надо так, как меня моя тетя учила.

- Так долго? - выдохнула Наталья.

- Ну, юморная ты, - засмеялась Галина. - Нет, не долго. Я не это имела в виду. Освоишь ты все быстро, только к тебе особый подход нужен.

- Это почему же? - насторожилась Наталья.

- Да не напрягайся, ничего особенного. Просто ты так устроена, что в тебя все надо вкладывать постепенно и небольшими порциями. Главное, следить, чтобы не было перегрузки.

- Какой еще перегрузки? Мне не тяжело.

- Не должно быть перегрузки информации, а то ты можешь не просто растеряться - не уловить там что-то или не запомнить, а вообще начисто утратить интерес. Как с этой книгой по методу Ленорман.

- А почему ты так считаешь?

- У меня пятерка по психологии. А тебя можно даже не тестировать, ты и так хорошо видна, достаточно открыта.

- Лохушка такая, что ли?

- Наталья, глупость и открытость - качества разные. И давай в это сейчас вдаваться не будем, - перешла на учительский тон Галина. - И по поводу правил для гадания я скажу то же самое: о них ты узнаешь, по мере того как будешь осваивать карты. Кое-что я тебе уже вчера сказала. А там посмотрим, может, тебе это и не понадобится.

- Почему?

- А вдруг ты разочаруешься? Вот не понравится тебе на картах гадать, ты и не захочешь ими заниматься.

- Да ты что, Галь? Да я сегодня ночью даже заснуть никак не могла, все представляла, как буду учиться, как потом смогу сама гадать. Ой, давай уже начнем, а?

- Ну, ладно. Так вот. По правде говоря, пасьянсами я увлеклась не сразу. Знала только один. Еще до того, как вообще гадать научилась. А уже потом, намного позже, мне совершенно случайно в одном журнале попалось описание сразу нескольких пасьянсов. Уже не помню, скольких. В рубрике "Досуг". Но я-то уже знала, что на пасьянсах и гадать можно. Попробовала их разложить. Получилось сразу, да еще и так понравилось! Тут до меня дошло, что если порыться по таким рубрикам в разных журналах, то можно сделать целую подборку. Тогда пошла в библиотеку и перебрала все подшивки, где могли встретиться пасьянсы. А все, что нашла, занесла себе в отдельную тетрадь.

- И она у тебя есть?

- Конечно. И не только тетрадь. Еще и журналы есть, вырезки тоже.

- Покажешь потом?

- Да я тебе их дам. Только надо собрать все вместе. У меня в этом нет такого порядка, - показала Галина на папку Натальи. - Хорошо бы еще и разделить их на группы.

- Чтобы одни для гадания, а другие для развлечения, да?

- Нет, гадать можно на всех. Но есть пасьянсы простые, а есть сложные. И простые не потому, что их легко раскладывать, а потому, что просто дают ответ на вопрос: да или нет? Сбудется или не сбудется? А сложные могут рассказать не только о прошлом и настоящем, но еще и будущее предсказать.

- Как гадание?

- Ну, да. Только настоящее гадание еще сложнее. И рассказывать может о большем.

- А ты знаешь, какой пасьянс самый простой?

- Конечно. Между прочим, его знают очень многие, но даже не подозревают, что это пасьянс. Задумывают что-нибудь про себя, берут из колоды карту наугад и по ее значению получают ответ. Вот и весь пасьянс. У него и название есть - "Черная роза". Правда, есть и другое - "Красное или черное". Но тот, кто знает, что это именно пасьянс, знает и его правила: гадать на определенный вопрос можно только один раз. А если из колоды при этом случайно выпадает какая-то карта, то и ответ дает как раз она. Кстати, эта карта называется "фортункой". Вот тебе попутно и о правилах.

- Здорово! А просто как!

- А мне такое гадание не нравится.

- Почему? Быстро и легко.

- Ты, и правда, так думаешь? Тогда ответь, зачем ты перепробовала почти все свои гадания? Для чего?

- Ну, хотела узнать какие чаще сбываются.

- И какие тебе нравятся больше? Быстрые и легкие или которые чаще сбываются? Вот! А в картах, в отличие от твоих способов, есть одна особенность: не везде одинаково трактуются значения карт, да и их сочетания тоже. Ну? Каким верить?

- Ничего себе! Я и не знала.

- То-то же. Задача-то не в том, чтобы просто погадать, а понять, какой ответ вероятен. Потому и есть смысл пробовать разные гадания. А в картах их так много! А названия-то какие! - восхищенно покачала головой Галина. - Ну, для примера, из простых - "Уголок", "Пирамида", "Узник", "Косынка", "Чертова дюжина", "Фортуна", а из сложных - "Цыганка", "Зеркало будущего", "Ворожея", "Королевская гадалка", "Нить паука". Да и раскладки: "Трезубец", "На сердце", "Крест", "Врата судьбы".

- И правда, много, - Наталья казалась растерянной. - Это ж сколько надо тренироваться, чтобы хотя бы запомнить.

Галина улыбнулась.

- Да еще и с названиями этими тоже может быть путаница, - продолжила она. - Начинаешь иногда разбирать новый пасьянс и вдруг понимаешь, что уже пробовала эту раскладку. Просто теперь у нее название другое. У меня так было с пасьянсом "Цыганка". Его очень любила известная французская гадалка Вуазень. Но она называла его "Маленький Альберт".

- Как ты сказала? Вуазень? Первый раз слышу. А Ленорман?

- Что Ленорман?

- Она гадала на пасьянсах?

- И не просто гадала. У нее был даже любимый пасьянс. Она часто им пользовалась для предсказаний. Это "Ворожея". Только Ленорман называла его "Богаделенка".

- Надо же! Я и не думала, что все так серьезно. Запутаться можно.

- Ну, если за все подряд браться, тогда, пожалуй, да. Я сама долго терялась, пока не поняла, что все пасьянсы по своей сложности делятся на некие системы. У них есть даже названия: "Цыганка", "Эсмеральда" и "Французская раскладка". Ну, это по возрастающей степени сложности. Их и усваивать желательно в такой же последовательности.

- Значит, "Французская раскладка самая сложная"? Что ж в ней такого?

- Видишь ли, в старину для нее употребляли специальные карты, не такие, как сейчас. Фигуры на них изображались не по пояс, а целиком, в полный рост. А, значит, такая фигура в раскладке могла лечь как вверх, так и вниз головой. Конечно, она при этом имела разное значение. Вот "Радуга", "Колодец", "Дорога" относятся к этой системе.

- А в чем разница между "Цыганкой" и "Эсмеральдой"?

- "Эсмеральда" предпочитает комбинации карт. Это раскладки "Звезда Востока", "Мальтийский крест". Ну, а в "Цыганке" гадают на обычных колодах в 36 карт и по отдельным картам. Не обращая внимания на их положение - прямые они или перевернутые.

- Да-а, картомантия - это не просто, - пробормотала Наталья.

- Картомантия? Это что, гадание на картах так называется?

- Ну, да. Разве я не говорила?

- Нет, ты это как-то обошла. Что ж, буду знать. Так что, Наталья? Не пропало желание осваивать?

- Нет, даже наоборот! Но ты про меня точно сказала. Я могу все это изучать только порциями, да и то небольшими. И постепенно, - задумчиво протянула Наталья. - И как-то не очень уверена, что у меня получится.

- А-а, - рассмеялась Галина, - меня ты тоже ошарашила своими познаниями. Да ладно, не пугайся ты так. Начнем с самого простого, а там, глядишь, и втянешься. Понравится даже.

- Да, Наталья, ошарашила ты меня тогда, - нарушила молчание Галина. - Я даже не смогла тебе признаться в том, что кое-что поняла в тот вечер.

- Правда? - глаза Натальи округлились. - Скажешь?

- Да особого секрета в этом и нет, просто подумала, что обидишься. Но раз уж ты сама уже сказала... Короче, поняла я тогда, почему меня притягивают именно карты. Работа с ними более творческая. Вот во всех гаданиях, о которых ты рассказывала, непредсказуемость, конечно, есть - неизвестно, как все обернется. Но когда гадание уже завершилось, то остается просто посмотреть либо в натуре, либо по готовому списку, что означает полученный результат: фигура или силуэт, чет-нечет, количество зерен, ну, в зависимости от способа гадания. А с картами совсем по-другому. Там мало знать их значения и толкование комбинаций. Карты надо чувствовать. Надо думать и интерпретировать, постоянно прикидывать - так или не так. Искать, что может быть вернее. Постараться ощутить, понять, суметь выбрать и говорить, наконец, ответ только тогда, когда в результате всей этой работы он в тебе созреет.

- Я тоже так считаю, только не смогла бы сказать так, как ты. А, знаешь, Галь, я без тебя на Таро не пробовала. Я вообще с этими картами собиралась тебе сюрприз на Новый год сделать, подарок такой. А вот не удержалась, - призналась Наталья. - Просто хотела, чтобы мы сначала посмотрели их вместе, а на Новый год уже могли бы и погадать.

- Что ж, - улыбнулась Галина, - раз ты не утерпела, придется и мне открыться. Может, это и совпадение такое, но мне тоже случайно попалась одна интересная книжка. Ну, не совсем одна, а в двух экземплярах.

- Правда, Галь? Ты и для меня купила?

- А как же иначе? Ты ведь тоже искала второй экземпляр Таро. Для кого? Вот видишь!

- По гаданию книжка? На картах?

- Нет, это китайская система гадания. Очень древняя. Называется "Книга перемен И-Цзин". Слышала когда-нибудь о такой?

- Нет, никогда. А как по ней гадать? Что надо делать?

- Вот теперь и мне придется рассказать то, что я узнала. Хочешь послушать?

- Еще бы! Спрашиваешь!

- Так вот, это и в самом деле очень древняя китайская система, и у нее тоже есть легенда. Считается, что ее изобрел один китайский правитель еще в третьем тысячелетии до нашей эры. Но за многие века это гадание преобразовалось и теперь представляет из себя некие гексаграммы. Это линии, расположенные одна над другой по шесть штук: сплошные, прерывистые или их сочетания. И эти комбинации не повторяются, поэтому всего получается шестьдесят четыре гексаграммы. Их объединили в таблицу. Для удобства. Чтобы легче было найти свою гексаграмму. И к каждой гексаграмме дается ее толкование. Я их читала.

- Ну и как? Как в "Черной розе"?

- Тоже мне, сравнила. Они такие объемные. Столько информации дают! Причем, очень иносказательно, по-восточному. И каждое толкование надо обдумывать и постараться понять, насколько оно подходит к той ситуации, о которой гадают.

- Ну, в этом-то ничего нового нет. Как вот только ее получить, свою гексаграмму?

- Очень просто. Надо подбрасывать игральные кости или монетки. По шесть раз. Каждый раз чертить линии: шесть штук снизу вверх одна над другой. Получится гексаграмма. Только перед этим заранее определиться: орел выпадет - сплошная линия, решка - прерывистая.

- Во! А причем тогда здесь игральные кости?

- А, ну если кости, то тогда чет - нечет. Чет - прерывистая линия, нечет - сплошная. А дальше по специальной таблице ищешь свою гексаграмму и читаешь ее толкование. Не трудно. Я разобралась.

- Пробовала уже?

- Наталья, ты же знаешь, что без тебя я ничего не буду начинать. Вместе попробуем.

- Ага, попробуем, - обрадовалась Наталья. - Надо бы только время выкроить, чтобы потренироваться.

- Да, вот это - проблема. Я уж и так удивляюсь: и как это ты все успеваешь? Учеба, Степка, муж, еще и театр. Тут уж не до Таро будет.

- Галь, а, может, мы как раз на Новый год все это и проделаем? В самый-самый первый раз, а? Без всяких репетиций.

- А что? Так даже интереснее. Ну, подумаешь, чуть больше времени уйдет. А куда нам на празднике спешить?

- Ну, да. А когда гадать будем?

- Подумать надо. Тебе как удобнее?

- На святки. Лучше всего на старый Новый год.

- Вот и давай, самое гадательное время - Васильев вечерок. Заодно и Новый год отпразднуем вместе. Подумать только! 1990 год встречать будем! Мне когда-то казалось, что это будет так не скоро! Нереально далеко! У тебя так бывало?

- Было, - улыбнулась Наталья. Но, может, не так остро, как у тебя. Я же все-таки чуть-чуть моложе.

- Да это не всегда от возраста зависит. Скорее, от какого-то внутреннего состояния.

- Угу, мне тоже так кажется. А где соберемся?

- Не знаю. Ясно только, что не у тебя и не у нас. Орлов вообще считает нас мракобесками. Так прямо и называет.

- Мой Сашок вообще-то лояльный.

- Нет, этого лучше не делать в доме, где есть маленький ребенок. Я на самом деле очень серьезно отношусь к этим правилам. Давай лучше, как всегда, будем только вдвоем. Надо хорошенько над этим подумать.

- А давай у моей сестры. Сама она приезжает только в отпуск, да и то ненадолго. А пока там живет мама. Но эту ночь она может побыть и у нас, я попрошу. Она у нас часто остается на ночь. Переночует в своей комнате. Там теперь Степка спит. И по ночам спит спокойно, подрос все-таки. А мама только рада будет. По-моему, ей в той квартире одиноко. Вот только елочки там нет.

- Это пустяк, беру на себя. И елочку, и игрушки, и гирлянды. Шампанское тоже за мной.

- Вот будет здорово! А Орлов тебя отпустит?

- По-моему, он даже не заметит моего отсутствия. Он сам все время в каких-то бегах, я его почти не вижу. Если он не на работе, то или готовит какие-то праздничные номера, или оформляет адреса для юбиляров, или рисует плакаты, а то и вообще всю ночь кому-то снимки печатает.

- Да, он очень общительный человек, можно даже сказать, общественный. Ты уж не обижайся, но мне иногда кажется, что чересчур общественный.

- Чего уж тут обижаться. Мне тоже так кажется. Я вообще раньше считала, что семья - это как бы закрытое сообщество людей, в нее входящих. Почти интимное, что ли. А теперь все чаще сомневаюсь: а вдруг это у меня проявляется эгоистическое мнение женщины, постоянно требующей повышенного внимания мужа к себе? Может, мне надо больше работать над собой?

- Ну вот, ты еще возьми на себя всю вину за ваши отношения. И вообще за всю атмосферу в семье. Я не слепая и давно вижу, что тебя не совсем устраивает твой брак. Но в этом не бывает какая-то одна причина. И не всегда виноват только кто-то один. Все может оказаться гораздо сложнее.

- Возможно. Но изначально... Знаешь, есть такое выражение: "выскочить замуж". Кажется, это как раз обо мне.

- Галь, ты только не расстраивайся, - попыталась утешить ее Наталья, - а то у тебя даже голос меняется, когда ты начинаешь об этом говорить. Как-нибудь все образуется. А, хочешь, я тебя провожу?

- Еще чего не хватало! Мы почти у твоего дома. Побудь со своими. У Степки же сегодня, хоть и не целого года, но день рожденья.

- А, может, пойдем к нам? У нас тортик есть, мама делала.

- Нет, Наталья, не обижайся, но я хочу просто выспаться. У меня завтра суточное дежурство.

- Сочувствую я тебе, Галь. Наверное, это тяжело.

- Кому как, а мне нравится. По крайней мере, я там все время занята, и мне не до дурацких мыслей. Ладно, до старого Нового года мы еще сто раз увидимся. Пока, Наталья. Так елочка за мной.

- Договорились, - засмеялась подруга.

Она долго смотрела вслед удаляющейся Галине, и улыбка медленно сползала с ее лица.

Глава 7

Порыв ветра распахнул форточку, и гардина над ней надулась, словно парус. Галина поднялась со стула, подошла к окну, закрыла форточку и посмотрела вниз. Из окна просматривался двор соседнего дома и кусок улицы с уже немногочисленными прохожими. В опустившемся на город густом тумане под тусклыми огнями фонарей их фигуры едва различались. Галина зябко поежилась и пощупала батареи. Они были чуть теплыми.

"Плохо топят, - подумала она. - И с каждым годом все хуже и хуже".

Пока в духовке запекалась курица, было еще тепло. Но за час квартира успела остыть. Как и запеченная курица.

Галина отошла от окна и села за празднично накрытый на двоих стол. В центре его стояла узкая ваза с единственной розой на длинном стебле, и рядом подсвечник с еще не зажженной декоративной свечой.

Зябко передернув плечами, Галина внутренне порадовалась, что стол накрыла на кухне. Здесь все же было теплее.

Сегодня она особенно расстаралась, хотя Орлов был далеко не гурманом. Порой даже казалось, что вечером он не помнил, что ел на завтрак и в обед. Правда, какое-то блюдо могло ему понравиться исключительно, и тогда он запоминал его надолго. Но, похоже, еда была не самым главным в его жизни. Тогда что же?

Галина облокотилась о стол и подперла щеки руками. Мысли перенесли ее в то время, когда она увидела Орлова впервые.

Это было на университетской турбазе, куда она поехала по студенческой путевке перед своим последним курсом. Решила до выпуска еще раз воспользоваться такой возможностью.

Турбаза была замечательной. Она занимала огромную территорию смешанного леса, который своей опушкой выходил на широкий луг чистой, спокойной, неглубокой реки. В ней даже водилась рыба. А на всей площади турбазы в живописном беспорядке располагалось множество уютных деревянных домиков для преподавателей и их семей. Еще несколько длинных благоустроенных корпусов - для студентов, где каждый мог рассчитывать на отдельную уютную комнату с лоджией. Вкупе с разного рода административными и хозяйственными постройками все это являло собой сказочный городок для отличного отдыха, причем не только летом. К тому же в последние годы здесь появился еще и большой двухсекционный крытый бассейн, гордость турбазы.

Но Галине не нравился так называемый активный отдых. Она любила уединение и тишину. Сразу после завтрака, прихватив с лоджии легкий раскладной шезлонг и книгу, она шла к заранее примеченному тихому уголку и, уютно устроившись там, до самого обеда наслаждалась любимым чтением. Только вдруг стала ощущать, что ей все время будто что-то мешает. И даже не сразу поняла, что именно. Сообразила только, что ее словно преследует какой-то посторонний шум.

Отрываясь порой от книги, Галина, наконец, сделала удивительное открытие: куда бы она ни пристраивалась, непременно вскоре поблизости оказывалась компания бурно веселящихся людей. Как бы ни забиралась Галина с каждым разом во все более укромные уголки, это ей не помогало. И тогда она решила присмотреться повнимательнее, чтобы понять, что это за люди и с какой целью они ее донимают. Или вся эта ситуация просто невероятное совпадение?

Делая вид, что читает, она незаметно стала наблюдать за всем, что происходит вокруг. И к своему удивлению вскоре обнаружила определенную закономерность: из каких бы людей ни составилась очередная группа, в ней всегда был один и тот же заводила, который до самого позднего вечера не расставался со своей гитарой - высокий, стройный, подвижный молодой мужчина с пышной копной русых волос и обаятельной улыбкой. Логически рассудив, Галина пришла к выводу, что уж если ее и преследуют, то только по инициативе этого самого заводилы.

Желая убедиться в правильности своих умозаключений, она осталась на денек в своей комнате. И на этот раз особенно раздухарившиеся весельчаки оказались почти под самым ее окном. Тогда на следующий день Галина облюбовала себе местечко у пышных кустов ивняка на самом дальнем пляжном местечке речушки. И вскоре совсем близко был устроен грандиозный заплыв, а уже знакомая ей гитара тихо отдыхала в тени большого одинокого дуба.

Орлов подошел к ней после нескольких случайно пойманных друг другом взглядов.

- Скучаете? - спросил он.

- Вовсе нет, - ответила Галина, - отдыхаю.

- Я заметил, что вы всегда одна, потому и спросил.

- Не всегда, - возразила Галина, - только на отдыхе. Для меня отдых - это отдых от всех и от всего.

- Я понял: я вам помешал. Вы простите меня или затаите черную обиду?

Галина рассмеялась.

- Так и быть, - с притворным вздохом сказала она, - прощаю.

- Меня зовут Геннадий. А вы мне скажете свое имя?

- Да. Галина.

- Немножко официально.

- Вы тоже так представились.

- Потому что когда я говорю, что меня зовут Гена, некоторые никак не могут скрыть улыбку. Наверное, все дело в этом одиноком крокодиле.

- Мне легче, от моего имени ни у кого не возникает никаких ассоциаций. Но ко мне так обращались еще в школе. Я тоже некоторых своих друзей называю полным именем и не вижу в этом ничего ужасного. Это же наши законные имена, так они записаны и у нас в паспортах.

- Вы рассуждаете как юрист.

- А я и есть будущий юрист. Доучиться осталось совсем чуть-чуть.

- Кажется, вы выбрали подходящую для вас профессию. Вы счастливый человек.

- Спасибо.

- Да мне-то за что?

- Просто за добрые слова. А теперь, извините, мне пора.

Галине некуда было спешить, но она давно приметила расположившуюся неподалеку группу людей, которые уже с явным нетерпением поджидали своего увлекшегося разговором с незнакомкой лидера. А она очень не любила чувствовать на себе чье-то раздражение. Сложив шезлонг и сунув книгу подмышку, она ушла.

Но с этого дня Геннадий уже открыто и громко здоровался с ней сразу, как только ему удавалось заметить ее. Его поклонники и поклонницы, быстро сообразив, что тонус их кумира теперь особенно высоко поднимается только при виде Галины, стали дружно зазывать ее в свою компанию, и далеко не всегда у нее получалось отказаться от приглашения.

Вот тут Орлов раскрывался во всем блеске. И надо отдать ему должное, очаровывать он умел. И с Галиной у него это тоже получилось. Да так, что когда она уехала с турбазы, уже через пару дней почувствовала, что ей будто чего-то не хватает. Но это состояние сразу прошло, стоило только Орлову через неделю после начала занятий в университете появиться там. А еще через месяц-другой она уже готовилась к свадьбе.

На лестничной площадке послышался шорох и какие-то глухие звуки. Галина подошла к входной двери и посмотрела в глазок. Их всегда пьяный сосед никак не мог открыть свою дверь. Что будет дальше, Галина уже знала. Сейчас эту дверь откроет его жена, и начнется первый акт их привычного ночного семейного спектакля. Да, бывает и так. И это один из самых ужасных вариантов семейной жизни.

Галина вернулась в кухню, закурила сигарету и опять села за стол.

Возбужденные голоса за стеной напоминали, что она все же не одна на этом свете.

А у них-то когда все пошло не так? Ведь сначала все складывалось прекрасно.

Когда Орлов сделал ей предложение, она вместо ответа полушутя-полусерьезно спросила его:

- А ты будешь помогать мне по хозяйству? Мыть посуду, полы, в магазин ходить, мусор выносить?

- Конечно! Если ты станешь моей женой, мы будем жить вместе. Значит, и хозяйством будем вместе заниматься.

- Тогда так и быть, я согласна, - улыбнулась Галина.

А на свадьбе мать ей сказала:

- Ты теперь жена, хозяйка, а в доме всегда есть женские дела и мужские. Вот и занимайтесь каждый своим делом, и нечего мужика в бабу превращать.

То ли Орлов услышал эти слова тогда, на свадьбе, то ли где-то еще раньше, но на себя взял именно мужскую часть работы по дому: что-то пытался чинить, если возникала необходимость, и регулярно выбрасывал мусор. Но все это он делал по своей давней привычке - Галина-то поселилась в его квартире, где он до нее жил один. Все остальное было на ней.

Со всем этим она еще мирилась бы, мать с детства приучала ее делать по дому все. Галину мучило другое: то, как Орлов постепенно изменялся по отношению к ней. Она так много думала об этом, что уже не исключала и своей вины.

Конечно, сначала стали играть свою роль и обстоятельства. Галина училась на последнем курсе, заниматься приходилось много и в особом режиме. И театр... А тут еще начались магазины, очереди, кухня, уборка, стирка. На остальное времени почти не оставалось. Остальное же - это как раз и был сам Орлов и его многочисленные друзья, старые и новые. А еще и коллеги по работе, сокурсники и одноклассники. Да, конечно, ей хотелось бы, чтобы у них были и общие друзья, и общие интересы, и общие увлечения. И ее нельзя упрекнуть в том, что она не прилагала к этому никаких усилий. Но студенческий театр мужа не интересовал, с ее друзьями ему тоже было скучно, так что к тому времени, когда Галина получила диплом, она обнаружила, что Орлов сам по себе, а она сама по себе. Да и то лишь после того, как справится со всеми домашними делами и позаботится об Орлове, своем муже. Вот в этом она и нашла одну из причин своей вины: наверное, ей самой стоило почаще бывать с ним. Но он этого, кажется, не слишком-то и хотел - не настаивал и не добивался с прежним рвением, как в тот короткий период своего ухаживания.

Тогда ее вина может быть в другом. Наверное, надо было объяснить Орлову еще в самом начале, что такое семья. Ну, там, что это не просто ячейка общества, а закрытая ячейка. Как соты в ульях. Что это такой своеобразный мир двух людей, нашедших друг друга и добровольно объединивших свои жизни, свои судьбы. Слишком педантично, сухо, официально, конечно, но ведь это и в самом деле так.

Шум за стеной постепенно затихал. Надо же, видно их все устраивает, раз они до сих пор вместе.

А, может, права Наталья? Если бы у них был ребенок, Орлов, возможно, стал бы, наконец, по-настоящему семейным человеком.

Галина усмехнулась. Во-первых, чтобы получился ребенок, требуется участие двоих, а, во-вторых, заботы о ребенке, скорей всего, полностью легли бы на ее плечи. Фактически она стала бы матерью-одиночкой.

Фу! Какое неприятное сочетание слов. Галина даже передернула плечами.

Звуки за стеной, наконец, совсем стихли. Соседи, кажется, угомонились, и в наступившей тишине все отчетливей слышался мерный дробный стук дождя. Галина встала и выглянула в окно. Так и есть, туман рассеялся, и пошел дождь. Все, как и ровно три года назад, в день их свадьбы. Правда, в конце октября такая погода бывает часто, но почему-то именно в этот день всегда туман, сменяющийся дождем. А еще говорят, что если в день свадьбы идет дождь, то жизнь у молодых сложится удачно. Да враки все это!

Она помотала головой, разгоняя надоевшие мысли, и обреченно посмотрела на часы. Было поздно. Страшно хотелось есть. Галина достала из остывшей духовки холодную курицу, а из холодильника бутылку шампанского. Открыла ее и наполнила один бокал. Затем зажгла свечу и, чокнувшись с бутылкой, осушила бокал до дна. Внезапно икнув, она тихонько засмеялась и решительно отломила зажаристую куриную ножку.

Глава 8

Проснулась Галина, как ни странно, в прекрасном настроении. Такого душевного равновесия у нее не было уже очень давно. По запахам и звукам, доносившимся из кухни, она поняла, что Орлов делает себе кофе.

Она не ошиблась. Он сидел у краешка стола и долго-долго задумчиво размешивал в чашке сахар.

- Доброе утро, - спокойно сказала Галина. - Когда пришел? Успел выспаться?

- У нас были гости? - вместо ответа не совсем дружелюбно спросил он, кивнув на неубранную со стола посуду.

- Нет, это я ужинала, - все тем же тоном ответила Галина.

- Одна, что ли? - повертел он в руках пустую бутылку из-под шампанского.

- Ну да, - кивнула Галина и поставила на плиту чайник.

- Похоже, ужин был праздничным. Не скажешь, по какому поводу?

- Скажу. Отпраздновала третью годовщину нашей совместной жизни.

- Ох, черт! - хлопнул себя по лбу Орлов. - Как я мог! Прости, прости меня!

Совсем закрутился, - он схватил ее руку и прижал к своей груди. - Я так виноват!

- И где ты закрутился? - поинтересовалась Галина, осторожно высвобождая руку.

- Да шеф отмечал юбилей своей матери. Бабульке исполнилось 80 лет. Надо было кое в чем помочь. Ну, и пофотографировать тоже.

- Послушай, Орлов. Тебе не кажется, что нам надо, наконец, серьезно поговорить?

- Поговорить? - искренне удивился он. - О чем? Что-то случилось?

- Пока нет, - усмехнулась Галина. - Но поговорить надо.

- Что-то не так?

- Да все не так! Неужели ты ничего не замечаешь? Того, что происходит рядом с тобой, в твоей жизни?

- А что происходит в моей жизни?

- В том-то и дело, что в твоей жизни не происходит ничего, никаких особых перемен. Разве что в течение уже трех лет ты не озабочен стиркой, уборкой квартиры и сам себе не готовишь. В остальном ты продолжаешь жить все той же вольной жизнью холостого мужчины. Ты ходишь куда хочешь, встречаешься, с кем хочешь, и тогда, когда это надо тебе. И ты никогда не приглашаешь с собой меня.

- Но тебе же все время некогда, ты вечно занята.

- Ой, Орлов, перестань! Ты и сам прекрасно понимаешь, что это отговорки. Взял бы часть домашней работы на себя, и у меня появилось бы свободное время. Позвал бы меня с собой, и я пошла бы. Вот не могу поверить, что когда ты женился, даже преставления не имел о том, что становишься человеком семейным, и что у тебя теперь и заботы, и отдых - все будет общее с женой.

- А у тебя ко мне что, претензии? По поводу чего конкретно?

- Так. В этом вопросе ты ничего не понял. Тогда давай о другом, - перевела дух Галина. - Я всегда думала, что если мужчина выбрал себе женщину, то для него другие просто не существуют. Ни женщины, ни мужчины, ни их дети и матери, ни шефы и подчиненные. То есть, конечно, пусть они все будут, но на первом месте должна быть только она, его женщина, единственная.

- Странно. Мне казалось, что я тебя хорошо знаю. Я считал, что тебе нужен именно такой человек, как я, который не мешал бы тебе учиться, работать, делать карьеру, отдыхать, как тебе нравится, играть в своем театре. Сам я всегда был как на ладони - правдив и честен, никогда ничего не скрывал, не притворялся, не придирался к тебе по пустякам, ни на что не обижался. А теперь вижу, что ты меня не понимаешь.

- Ну вот, давай с больной головы на здоровую!

- Нет-нет, возможно, ты все говоришь правильно. Возможно, все так и должно быть. Но только у других, не таких, как я.

- Ага, а ты человек особенный, ты сверхчеловек, да? Общие правила тебе не подходят!

- Вот видишь! Я же говорю, что ты меня не понимаешь!

- Хорошо, Орлов, объясни, в конце концов, что же это мне непонятно, - в голосе Галины нарастало раздражение, - а то я начинаю себя ощущать полной дурой.

- Галя, успокойся. Выпей чай и, в самом деле, давай поговорим.

Галина прижала ладони к вискам, немного помолчала и уже спокойным тоном произнесла:

- Да, ты прав.

Она убрала со стола остатки вчерашнего ужина, села с чашкой чая напротив мужа и почти весело сказала:

- Ну вот, я готова выслушать тебя.

- Не знаю, знакомо ли тебе такое выражение - "общественный человек", - сразу начал Орлов. - Так вот, я всегда считал, что это обо мне, что я человек общественный. Знаешь, как это понимать? Я люблю быть в гуще событий и среди множества людей, иметь много друзей, приятелей и просто знакомых и не жалеть времени на общение с ними. Возможно, это моя слабость, даже, в некотором роде, мой минус как человека, но я люблю быть в центре внимания, нравиться людям, производить впечатление, быть всем необходимым, считаться душой компании. А если кто-то не реагирует на меня, не замечает, то этот человек становится неинтересен и мне. Скучно мне с такими, понимаешь? Я уяснил твое высказывание о единственной женщине. Но острота возникшей у нас ситуации, очевидно, в том, что я из тех людей, которые не могут принадлежать полностью только одному человеку. Кем бы этот человек для меня ни был, и как бы я его ни любил, я не смог бы посвятить все мои мысли, все мое время, всю свою жизнь только ему. Я этого и не умею, и не хочу.

Галина пристально посмотрела в глаза мужу, но кроме твердой убежденности в своей правоте ничего в них не увидела. Она долго молчала, а потом, неожиданно улыбнувшись, сказала:

- Что ж, Орлов, тогда у меня есть к тебе отличное предложение. Хочешь послушать?

- Угу, - с радостной готовностью откликнулся он.

- А давай подарим друг другу свободу. Вот прямо сейчас.

- Это как? - непонимающе уставился он на нее.

- А очень просто. Я сейчас соберу свои вещи и уйду, а завтра займемся разводом.

- Галь, ну зачем так резко?

- Вот, видишь, Орлов, ты, оказывается, тоже не сумел разобраться в человеке, с которым прожил целых три года. А я ведь отношусь как раз к тем, кому в пару нужен мужчина целиком, а не тот его кусочек, который достанется после деления на всех, с кем ему приходится общаться в жизни. Ни ты, ни я после этого разговора не изменим своего мнения и своего отношения к браку. Поэтому для нас сейчас самым разумным будет не устраивать истерик, не впадать в никому не нужные амбиции, не разыгрывать трагедий, а постараться до конца быть цивилизованными людьми и сохранить хотя бы нормальные отношения. Что скажешь? - спросила она и, не дожидаясь ответа, встала и принялась собирать свои вещи, складывая их в дорожную сумку.

- Галь, ты что, обиделась на меня? Ну, прости. Я не хотел, чтобы так все получилось. Я виноват, прости.

Галина, никак не реагируя на слова Орлова, сосредоточенно наполняла сумку, то роясь на полках в шкафу, то хлопая дверцами шкафчика в ванной.

- Галь, зачем ты так спешишь? Ну, возможно, погорячились немного. Постепенно все утрясется. Люди иногда притираются друг к другу всю жизнь.

Галина покачала головой и вышла с вещами в прихожую. Переобувшись в сапожки, она сунула комнатные тапочки в сумку и сняла с вешалки свое пальто.

- Галь, я же тебя не прогоняю. Там дождь, и скоро стемнеет. Ну, куда ты сейчас пойдешь?

- Орлов, и я, и ты теперь свободны, мы же договорились. Поэтому не задавай мне глупых вопросов.

Такси она поймала сразу и разместилась со своей сумкой на заднем сиденье. В салоне звучала музыка. Бойкие английские девушки радостно пели о том, как хорошо им под солнцем на песчаном морском пляже среди красивых загорелых парней. На сердце у Галины сразу стало не только спокойно, но и столь же радостно, как у веселых иностранных девчат. Наверное, поэтому она все еще беззаботно улыбалась, когда мать открыла ей дверь.

- Не прогонишь? - немного с вызовом спросила ее Галина. - Я ведь к тебе.

- Ночевать?

- Жить, мама. Я ушла от Орлова. Мы решили развестись.

Мать недоверчиво посмотрела на нее, но, увидев, что улыбка на лице дочери стала гаснуть, вдруг засуетилась, взяла из ее рук сумку и непривычно заискивающим тоном заговорила:

- Доченька, ты только не расстраивайся, в жизни все бывает. Ты сейчас отдыхай, потом мне все расскажешь. Вот завтра встанешь, и все будет выглядеть по-другому. Милые бранятся - только тешатся. Ты кушать хочешь?

- Мам, мы не бранились, мы по-хорошему. Есть не хочу, а чая бы выпила.

- С блинчиками?

- Можно и с блинчиками.

- Тогда иди, мой руки, а я сейчас все приготовлю... Вот видишь, а был бы ребеночек... У вас были бы такие красивые дети...

- Мам, хватит. Ребеночку нужен хороший, надежный отец. Орлов - не тот вариант. Я это давно поняла.

- Ну, тебе видней, - вздохнула мать, - значит, не судьба. Бог даст, другого встретишь. А пока мне с тобой только веселее. На работе-то как? - уже вполне будничным тоном спросила она.

Галина благодарно обняла мать и чмокнула ее в щеку. Она всегда считала, что с матерью ей повезло. Она любила ее и никогда не боялась, что та будет ее за что-нибудь ругать - за какой-то проступок или плохую отметку в школе. Мать всегда понимала ее и всегда пыталась помочь ей найти выход из трудного положения, если таковое случалось. Она растила дочь одна и поэтому изо всех сил старалась, чтобы Галина не чувствовала себя ребенком из неполноценной семьи.

Когда Галина легла в ту ночь в свою девичью постель, ее охватило чувство, будто она возвратилась в раннюю юность, и жизнь ее только-только начинается. Засыпала она с блаженной улыбкой на губах.

Но среди ночи ее вдруг разбудили какие-то звуки. Она подняла голову с подушки и прислушалась. Звуки были странными, прерывистыми и раздавались из комнаты матери. Галина выбралась из-под одеяла и вышла в коридор. Да, так и есть, ей не показалось.

- Мам, ты что? У тебя что-то болит? - обняла она плачущую в подушку мать. Та же от неожиданного сочувствия зарыдала еще громче.

- Ой, болит, доченька, еще как болит! Горит все внутри.

- Может, таблетку какую дать или водички принести? Мам, я сейчас, только тапочки пойду надену, а то у меня ноги замерзли.

- Ты замерзла? - рыдания сразу прекратились. - Давай я тебе чай заварю, - вскинулась мать.

Галина не смогла сдержать улыбку.

- Мам, надевай халат, и пойдем на кухню. Посидим, поговорим, чайку попьем. И может, ты мне все же скажешь, из-за чего ты так расстроилась.

В эту ночь Галина узнала, наконец, историю своего появления на свет.

- Виновата я перед тобою, доченька. Когда узнала, что у меня будет ребенок, надо было не прятаться, а биться за твоего отца. Говорят, дочери повторяют судьбу матери. Не хотела бы я, чтобы и ты тоже всю жизнь прожила без мужчины.

- Ерунду ты говоришь, мам. У каждого своя судьба, своя жизнь. Да и время сейчас уже другое. Люди другие. Сами поступают не так, как было принято прежде, да и к поступкам других относятся тоже по-другому. А ты любила его?

- Отца твоего? Любила... Сильно. До сих пор забыть его не могу... Я следила за его жизнью. Ну, так, издалека.

- А он жив?

- Еще как жив. Он теперь уже до генерала дослужился.

- А у него семья есть?

- Этого я не знаю. Да, наверное, не одинок. Таких нормальные бабы держат мертвой хваткой. А я вот просто любила. Может, потому ты и выросла такой красавицей. Говорят, от любви как раз и бывают красивые дети.

- Мне кажется, я в тебя, мам, однолюбкой буду. Если полюблю, то уж на всю жизнь. А об Орлове и я не сожалею, и ты не думай, его я не любила вовсе. Выйду ли я замуж еще, и какой это будет человек, не знаю, но зато знаю теперь, за какого уж точно не пойду.

Глава 9

В маленьком городском скверике в это время было немноголюдно. Время для мамаш и бабушек с детишками уже вышло, а для влюбленных еще не наступило, так что Галина и Наталья без труда выбрали себе неприметную скамейку за густым кустом зацветающей сирени.

Майский вечер был по-весеннему светлым и теплым. Все деревья уже покрылись нежной и будто курчавой зеленью, а городские газоны сплошь устланы пушистым изумрудным ковром из молодой травы.

Галина задумчиво курила сигарету, а Наталья, склонив голову, молча крутила на пальце обручальное кольцо. Казалось, каждая была погружена в свои мысли.

- Да, грустно, - сказала вдруг Галина, вставая со скамейки, и выбросила окурок в стоящую рядом урну.

Наталья тоже поднялась и, повесив сумочку на плечо, взяла Галину под руку.

- Куда пойдем? - спросила она.

- Даже не ожидала, что меня это так расстроит, - вместо ответа проронила Галина.

- Да брось! Это сейчас не ты говоришь. Поверить трудно.

- Нет, правда. Знаешь, что значит для меня прощальный спектакль? Это означает, что в моей жизни этого больше не будет никогда.

- Галь, можно подумать, что ты хотела стать артисткой. Это же всего-навсего студенческий театр. Студенческий! - подняла верх указательный палец Наталья. - И я особенно подчеркиваю это, - тоном адвоката вдруг заговорила она. - И вместе с годами учебы это все равно должно было бы когда-то закончиться. Тебе еще повезло, ты продлила себе все это на целых четыре года.

Галина вдруг расхохоталась.

- Ты иногда меня просто поражаешь. Это одна из твоих самых привлекательных черт.

- Какая?

- Вот еще. Не скажу.

- Нет, ну все же, - допытывалась подруга.

- Подумать только! Я и не знала, что ты любишь, когда тебя хвалят.

- Да нет, я просто... - неожиданно смутилась Наталья.

- А знаешь, у меня есть предложение, - свернула тему Галина. - Давай зайдем сейчас в одно милое кафе. Оно тут поблизости. Открылось совсем недавно. Маленькое и очень уютное. Хочу тебя кое-чем угостить. Ты "Амаретто" пробовала?

- Это ликер такой?

- Ну да.

- Нет. А ты? В этом кафе? А что ты там делала?

- С клиенткой одной встречалась. Категорически отказалась приходить в нашу консультацию. Настаивала на встрече именно там. Конечно, я не могла ей отказать.

- Новая русская, что ли?

- Нет, жена такого. Ей понадобились советы юриста.

- Так там все дорого, наверное.

- Я угощаю.

- Галь, ты что, я не могу.

- Ой, не выдумывай. Я уже давно работаю, а ты все еще студентка. Когда, кстати, защита?

- Через три недели. Придешь?

- На твою защиту? Спрашиваешь! Конечно, буду. А мы уже добрались. Нам сюда, заходи, - толкнула Галина неприметную дверь в торце старого здания.

- Здесь же раньше был магазинчик субпродуктов, - шепнула Галине Наталья, - я помню. Несколько раз тут кое-что в начинку для пирожков покупала.

- Ну вот, - так же тихо сказала Галина, - вспомнила. Это когда было? А теперь все кончилось - и суб, и продукты. Даже запаха не осталось. Теперь здесь пахнет ликерами, кофе, ванилью и дорогими французскими духами постоянных посетительниц. Пойдем вон за тот столик, он совсем свободный.

Они удобно устроились в дальнем углу зала. Взяв со стола карточку меню, Галина протянула ее Наталье.

- Выбирай.

Та изучила карту и закатила глаза.

- Да перестань, не жмись. Я же сказала, что угощаю.

- Но все очень дорого.

- У меня есть деньги. К тому же, мы не забегаем сюда каждый день. Ну, можно хотя бы прощальный спектакль отметить?

- Тогда заказывай сама. У тебя, по крайней мере, уже какой-то опыт есть. Так и быть, отметим этот день, раз наш профком даже маленький банкетик не потянул.

- Нельзя их за это осуждать. Что там наш бедный профком? Во всей стране идут какие-то жуткие, непонятные процессы. А что с ценами творится! Так трудно приспосабливаться ко всему этому. А надо, иначе не выживешь. Да что это я тебе лекцию читаю? Живем ведь в одной стране и в одно время - в одна тысяча девятьсот девяносто втором году. Будьте добры, - подозвала Галина появившуюся официантку, подняв вверх карточку меню.

- А теперь давай выпьем с тостом, - наполнила рюмки Галина принесенным ликером. - У меня есть замечательный тост к случаю. Давай, Наталья, выпьем за наш любимый театр, за то, чтобы он не исчез совсем, чтобы он как можно скорее возродился. Пусть не для нас, для других, но чтобы он был.

- Ты хорошо сказала, Галь. Я, прям, сейчас заплачу, - покачала головой Наталья, и голос ее, действительно, дрогнул.

- Ну-ну, - одернула ее Галина. - Понюхай лучше то, что в рюмке. Что напоминает?

- Миндаль, горький миндаль, - сразу определила Наталья.

- За наш театр! - снова провозгласила Галина.

- За театр! - чокнулась с ней Наталья и пригубила рюмку.

Галина пристально смотрела на нее.

- Ну, как тебе вкус? - спросила она.

- Ничего, нравится. Немного странный, - смаковала Наталья и, наконец, поставила точку в своей дегустации: - Экзотично!

- Отлично, Наталья! - одобрила Галина и отпила из своей рюмки. - Да, верно, именно экзотично.

Они негромко засмеялись и тут же оглянулись, но на них никто не обращал внимания. Они сразу почувствовали себя легко, раскованно и уютно. Вечер обещал быть приятным. А тем для разговора у них всегда было великое множество. Но сегодня они все же чаще говорили о театре, своем театре, вспоминая самые интересные эпизоды.

- А помнишь, как Валюшка... - начинала Наталья, но Галина со смехом тут же останавливала ее:

- Да-да, я сначала испугалась, а потом на меня такой хохот напал, что пришлось выбежать из зала. А помнишь, как Катюша изображала благородную девицу, а у нее вместо юбки был такой длинный фартук с оборками? Ну, как не помнишь? А, так тебя в тот раз не было? Так вот Петька забылся и крутанул ее в вальсе. Как это "ну и что"? Сзади-то у нее юбки не было. Зал просто рыдал.

- Галь, а помнишь танец половецких девушек? Да я и не думала тебя специально смешить. Не делай такие глаза. Все, все, умолкаю.

- Да, - с грустной улыбкой сказала Галина. - Пусть все это уже позади, но зато есть что вспомнить. Не знаю только, куда девать всю ту уйму свободного времени, которая у меня теперь появится. Мужа нет, детей не завела, и даже мама к сестре в Лазаревское уехала. Так что мне заботиться не о ком. На работе у меня полная благодать, практически сама себе хозяйка - никаких срочных вызовов и дежурств. И заработки приличные, не то, что в районном отделении. Кстати, а что ты думаешь делать после защиты диплома? Где работать будешь? Распределений-то сейчас, как я знаю, никаких нет, разве что по заявке, так?

- Да, Галь, устраиваться придется самим.

- Может, к нам попробовать? Я не скажу, что это легко, но похлопотать могу.

- Спасибо. Я еще и сама не знаю. Если честно, хотела бы сделать передышку, побыть с сыном. С садиком сейчас тоже какие-то непонятные трудности. А у Сашка как раз возобновились командировки на смежное предприятие. Для нас это все-таки подспорье, если он будет обходиться на командировочные, а мы со Степкой жить на его зарплату.

- Может, ты и права. Карьера для женщины - это ведь на воде вилами писано, а вот ребенка вырастить - это, действительно, самая важная задача ее жизни. Все равно, если надумаешь, не стесняйся, говори.

- Хорошо, Галь, спасибо.

- А помнишь, гадали мы с тобой, когда девяностый год наступал? Мне тогда выпали одна за другой серьезные перемены. Целых три и одна за другой.

- Помню. Я даже обратила внимание на то, что они произойдут через равные промежутки времени. А почему ты спросила?

- Так сбылось ведь! Смотри: в девяностом году развелась, на следующий год поменяла работу, а теперь вот театр.

- При чем здесь театр? Как ты все это увязываешь? Я не понимаю.

- Просто ты на все смотришь со своей точки зрения, как бы со стороны, а я изнутри. Я оцениваю то, что происходит со мной, как постепенное обретение почти неограниченной личной свободы. Теперь понимаешь? Развод - раз, моя теперешняя работа - два и прекращение репетиций и спектаклей - три. А, правда, что я теперь буду делать в свободное время?

- Кажется, я начинаю тебе завидовать. Нет, серьезно. Ты можешь делать все, что угодно: развлекаться, как хочешь, отдыхать, как тебе нравится, даже устроить свою личную жизнь.

- Что ты имеешь в виду?

- Ну, мужчину, любовь и все такое.

- Ой, нет, это уже не отдых. Да и тебе ли завидовать? У тебя же есть все: семья, ребенок, любимый муж. Что ты глазками моргаешь? Я что-то не так сказала? Наталья, не отворачивайся, скажи мне. Ну? В чем дело? Неужели у вас что-то не так?

- Нет, Галь, все так. Все, как прежде. Только вот мысли всякие в голову лезут.

- Не пугай меня.

- Я тебя не пугаю, я тебе признаюсь. Просто я все чаще стала думать над тем, что уж слишком все гладко у нас было. Без порывов, без страсти.

- Тебе что, мордобития в жизни не хватает?

- Ну, ты уж сразу в крайности. Я говорю о чем-то таком, что бывает, наверное, только в кино.

- О-о, вон чего тебе хочется. В кино, Наталья, бывает то, что придумает сценарист, обыграет режиссер и изобразят артисты. А мы живем по другую сторону экрана. Мы и наша жизнь - это почва, из которой и произрастают все эти романтичные истории. А тебе не приходит в голову, хоть иногда, что ты своим семейным счастьем уже просто объелась? Ну, знаешь, как сладкими пирожными? Ты, конечно, можешь обидеться на меня, но я все же вынесу свой вердикт. Или диагноз, если это тебя больше устроит. И он в том, что все это у тебя гормональные сдвиги. Это они заставляют нас грустить, тосковать, вспыхивать, ревновать, куда-то лететь сломя голову и кого-то добиваться. Со временем это то затихает, то разгорается вновь. И только к старости, похоже, утихнет совсем. Так что наслаждайся тем, что вообще живешь, тем, что имеешь, и даже тем, что у тебя чего-то все же нет.

- Да, Галь, спасибо. Как хорошо, что у меня есть ты. Ты хорошая подруга, - кисло кивнула Наталья и украдкой посмотрела на часы.

- Тебе пора?

- Да, пожалуй. Степку надо укладывать. Он без меня трудно засыпает.

- Я провожу тебя, не против? А то мне будет скучно - меня же никто не ждет, - улыбнулась Галина, пытаясь развеселить подругу.

Во всех окнах квартиры Натальи горел свет.

- Не спят, - кивнула Галина. - Задержались мы?

- Да ну, еще не настолько поздно. Просто мне кое-что по хозяйству надо сделать. Да и Степку искупать. А хочешь, пойдем к нам.

- Ой нет, извини. И вам мешать не хочу, и сама уже рвусь домой. То ли устала сегодня, то ли переволновалась. Иди уж, скоро увидимся. А если что - звони мне на работу.

Купив в ближайшем киоске пачку сигарет и плитку шоколада, Галина остановила такси и назвала свой адрес...

- Как хорошо! - простонала она, устроившись на кухне с чашкой чая. Неторопливо распечатала пачку сигарет и закурила: - Как хорошо, - повторила она и прикрыла глаза.

Странно, но только сегодня вечером в кафе она по-настоящему осознала, насколько изменилась ее жизнь после развода. И это всего за пару лет!

Покинув Орлова, она целиком отдалась работе, почти не бывая дома. Она делала это намеренно, чтобы не оставлять себе ни времени, ни возможности на размышления о том, что произошло. И вовсе не о разводе. Его она считала вполне закономерным. Она не хотела ни думать, ни сожалеть о той глупой ошибке, каковой считала свое замужество. И о тех годах, что бездарно провела в заботе о человеке, которого совсем не любила. И который не был даже благодарен ей за это.

На службе она просто горела. Отрабатывала не только свое, но и замещала коллег. Работала сверхурочно, предлагая свою помощь и там, где другие отказывались. Ездила и в командировки, причем, не только по своим делам. И через год все это внезапно обернулось сильнейшим упадком сил.

Провалявшись с месяц в больнице, Галина сделала для себя сразу три удивительных открытия. Во-первых, она не только не думает о годах, проведенных в этом глупом браке, но даже почти не помнит их. Во-вторых, оказывается, не надо было до такой степени угробляться, чтобы забыть то, что она и так не помнит. А, в-третьих, ей, кажется, и в самом деле надо поискать другую работу, правы врачи.

Работу она нашла быстро. Ее сокурсница и, кстати, тоже бывшая актриса их любимого студенческого театра, пришла к ней и предложила место в ее юридической консультации. Галина даже запомнила этот день.

К тому времени она уже выписалась из больницы, но все еще находилась на больничном листе дома. Это был момент, когда мать вернулась с улицы и с порога чуть ли не в панике кинулась включать телевизор.

- Галя, что же ты сидишь тут в полной тишине? Ты же ничего не знаешь! Там такое творится!

- Какое? - сонно спросила Галина. - Где там?

- Где-где! В стране нашей! - всплеснула руками мать. - Вот как устроят сейчас революцию или гражданскую войну, вот тогда все рухнет, вся наша жизнь. Слушай, вот! Про ГКЧП говорят. Это же падение Горбачева, государственный переворот!

Даже если что-то и назревало перед этим, Галине, только что выписавшейся из больницы, ничего не было известно - больных нельзя было волновать. К тому же из-за болезни ее больше занимали свои личные дела, чем судьба всей страны, поэтому у нее никак не получалось в полной мере разделить тревогу матери. И вот тут как раз и позвонила в дверь ее бывшая сокурсница.

Галина согласилась на эту работу сразу, не раздумывая. И, надо сказать, ни разу потом не пожалела. К тому же, если раньше она почему-то считала, что работать в юридической конторе скучно, что там сидят одни седые бабульки, то теперь убедилась, что их коллектив состоит сплошь из молодых, да еще и грамотных, да уже и опытных юристов, у которых, кстати, и ей есть чему поучиться. Поэтому на работу она ходила с неким особым удовольствием. Не сказать, что легко было с самого начала, но теперь все уже позади, тех трудностей больше нет.

А в конце зимы заболела тетя Лена. Ей должны были сделать операцию, и мать Галины собралась в Лазаревское.

- Я же медсестра, дочка. Неужели я доверю чужим людям свою родную сестру? Поеду к ней. Ты у меня совсем взрослая, справишься тут одна. Да и личную жизнь тебе будет легче устроить, если я не стану у тебя под ногами крутиться.

- Мам, ну что ты такое говоришь? Ты-то мне чем мешаешь? Хочешь ехать - поезжай, не надо на меня оглядываться. Да еще и оправдываться. А вам вместе и лучше будет. Ведь вы такие дружные сестры.

- Это правда, - улыбнулась мать. - Да и я всю жизнь помню, как Лена ко мне отнеслась в самое трудное для меня время.

Мать написала потом Галине из Лазаревского длинное письмо. Операция прошла хорошо. Потом еще письмо, когда тетю Лену выписали из больницы. Все было благополучно, только тетя Лена пока не ходит. Привет передает. Галина, конечно, им тут же ответила.

А вот сегодня был прощальный вечер их театра. Жаль, но ничего не поделаешь, все стало очень трудно. Денег нет, театр уже никто не субсидирует, а на одни только средства студентов он существовать не сможет. Поэтому и дали прощальный спектакль, объявив гранд-антракт на неопределенное время. Подоспели и госэкзамены у Натальи. И Галина осознала, что даже после большого антракта им в театре больше делать нечего. Если честно, последние пару лет она посещала все репетиции и спектакли больше по привычке и, пожалуй, еще и ради их с Натальей дружбы. Наверное, это и была та самая ниточка, которая помогала Галине сохранять равновесие в стремительно меняющейся вокруг жизни. Теперь эта ниточка оборвалась, но у Галины уже не было ощущения, что у нее из-под ног уходит почва. Театр сыграл свою роль в ее жизни, и она всегда будет ему за это благодарна. Но...

Но у нее теперь, действительно, будет много свободного времени. Она еще придумает, на что его потратить и с наибольшей пользой для себя. А пока...

Галина включила телевизор, легла на диван и с наслаждением потянулась.

- Как хорошо, - опять прошептала она.

Глава 10

К этому новому удобству в квартире Галина еще не привыкла. Может, поэтому и не реагировала на настойчивые звонки? Но телефон не умолкал, терпеливо заставляя ее проснуться. Галина откинула одеяло, встала и посмотрела на часы. Была половина одиннадцатого. Телефон же звонил до тех пор, пока она не взяла трубку.

- Я вас слушаю, - стараясь говорить как можно бодрее, сказала Галина.

- Галь, здравствуй! Я тебя, случайно, не разбудила?

- Что-то случилось? - игнорируя вопрос, на который ей не хотелось отвечать, спросила Галина.

- Да, понимаешь... Мне так неудобно, но я не смогу пойти с тобой сегодня.

- Что-то дома? - заволновалась Галина.

- Нет, там все в порядке. Но мне пришлось выйти на работу.

- Наталья, сегодня же суббота. Что за необходимость такая? В кои-то веки собрались и вот - здрасьте!

- Я понимаю твое возмущение, но не хочу идти на обострение с начальством. Я ведь целый год искала нормальную работу.

- Ну, если бы ты устроилась в банк... Но это же всего-навсего хлебозавод. Зачем ты там нужна сегодня, в выходной день?

- Галь, здесь так бывает, это же непрерывное производство.

- Можно подумать, что ты там тесто месишь, не можешь от этой мешалки отойти. Ты ведь юрист!

- Галь, ты меня извини... Я же с работы звоню... - помялась Наталья и понизила голос. - У меня здесь телефон параллельный, так что нам как-то поосторожней надо бы...

- Ой, это ты меня извини, я не знала. И чего это я разбушевалась? Мне просто так давно хотелось сходить в театр именно с тобой. Хоть это и гастроли, и театр какой-то провинциальный, а вот замахнулись на "Сирано". Так хотелось посмотреть.

- Сходи без меня, а? Только не обижайся. А потом и мне все расскажешь. Вообще, я могла бы успеть и после работы, но у нас сегодня новые поставщики приезжают. Да и директор надумал совещание устроить. Намечаются какие-то перемены. Так что не могу сказать, когда освобожусь. Даже приблизительно.

- Ладно, Наталья, не переживай, это я так. Спасибо, что хоть предупредила, а то я дергалась бы. Но пообещай мне, что если появится возможность попасть на спектакль, ты ею воспользуешься. Поймай такси, что ли. Билет ведь у тебя.

- Хорошо, Галь, обещаю. Только это маловероятно. Не обижаешься?

- Ладно уж, - улыбнулась Галина, - созвонимся. Пока!

- Пока, - с облегчением сказала Наталья и повесила трубку.

"Ну вот, - подумала Галина, - опять одна пойду. Везде одна. В театр - одна, в кино, хоть и редко, тоже одна. Все музеи уже обошла в одиночестве. На работе - отдельный кабинет, домой прихожу - и здесь никого. Кажется, мне это уже начинает приедаться. Может, мама в чем-то и права. Надо бы, кстати, письмо им написать. Заодно сообщу, что нам телефон поставили", - направила Галина свои мысли в более оптимистичное русло и пошла умываться.

На спектакль Наталья так и не попала. Галина сидела рядом с пустым креслом и скучала. Да и спектакль ее разочаровал. Артист, играющий Сирано, был бы великолепен, если бы не так откровенно старался. А вот все остальные...

"Ну, может, еще разыграются", - со слабой надеждой подумала Галина, выходя в антракте из зрительного зала.

Было душно. Начало лета выдалось необычно жарким. Через широко распахнутые входные двери театра многие зрители вышли из фойе на свежий воздух и прохаживались по площадке перед театром. Галина захотела пить и пошла в буфет.

Она присела со стаканом сока за столик и задумчиво потягивала освежающий напиток, когда внезапно ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Осторожно посмотрела по сторонам и поняла, что привлекла внимание крупного и, несмотря на молодость, солидного вида мужчины, который стоял в небольшой очереди к буфету.

Галина неторопливо допила сок, вышла в фойе и тут услышала, как за спиной незнакомый мужской голос произнес:

- Простите за бесцеремонность. Я могу к вам обратиться?

Галина оглянулась. Это был тот самый человек.

- Я вас слушаю.

- Меня зовут Кирилл. Еще раз прошу прощения, но... Вы не могли бы назвать ваше имя?

- Да, конечно. Галина. А в чем дело? "Наверное, с кем-то спутал", - промелькнуло в голове.

- Я готов сразу рассыпаться в извинениях... Не сочтите меня за наглеца, но... Где вас можно увидеть?

Галине вдруг жутко захотелось пококетничать, но она не совсем дружелюбно ответила:

- Я довольно часто бываю здесь.

- И все же где еще? Если это не тайна.

Галина достала из сумочки свою визитку и протянула ему:

- Если понадобится помощь, обращайтесь. Буду рада быть вам полезной. А теперь извините меня, - она повернулась и пошла в зрительный зал.

Спектакль Галина уже почти не смотрела. Артисты так и не разыгрались, а из головы не выходил случившийся эпизод. Слабая улыбка то и дело мелькала у нее на губах. А еще вдруг невыносимо потянуло курить. Ей стоило больших усилий терпеливо досидеть до конца.

А в тот момент, когда она уже выходила из театра, неожиданно снова увидела того мужчину. Он усаживал в автомобиль роскошно одетую и очень красивую молодую женщину с несколько надменным холодным лицом, а затем сам сел за руль.

"Вот мужики, - подумала Галина. - И чего им не хватает? А мы-то какие дуры! Я уж забеспокоилась, что после этого знакомства не смогу сегодня заснуть. Да уж, мужчина - это сплошные отрицательные эмоции".

Но когда через пару недель Кирилл появился в ее кабинете, она с удивлением обнаружила, что очень рада его видеть.

- А я к вам за консультацией, - пояснил он. - Вы сами приглашали.

- Да, я помню. Присаживайтесь, пожалуйста, - показала Галина на стул. - Я вас слушаю.

Кирилл расположился напротив нее, достал блокнот и стал обстоятельно зачитывать заранее записанные вопросы. И чем дальше он читал, тем труднее было Галине сдерживать улыбку.

- Скажите честно, Кирилл, вам действительно нужна консультация или это только повод для встречи?

- Это повод. Для встречи. Я очень хотел не только увидеть вас, но еще и пригласить куда-нибудь в кафе. Посидеть, пообщаться, побеседовать. Не откажете мне в этом?

- Не откажу, - улыбнулась Галина.

"А что такого? - подумала она. - Я ведь совсем не знаю, кто была та женщина. Может, сестра или сослуживица. Да я пока вообще ничего не знаю".

- А мы сможем встретиться, например, сегодня вечером? Вы свободны?

- Сегодня? Свободна, - ответила Галина, а про себя подумала: "Я всегда свободна".

- Когда и куда мне за вами заехать?

- Я работаю до восемнадцати часов.

- Тогда до вечера, - сказал он, вставая, и, поклонившись, вышел.

Почти сразу после его ухода позвонила Наталья.

- А ты помнишь, что у Степки завтра день рожденья? Все-таки пять лет. Мы празднуем. Придешь?

- Конечно. Сразу же после работы.

Галина положила трубку и зажмурилась. Это же надо было так потерять голову при виде этого человека! Она чуть не забыла про маленький Степкин юбилей. Хорошо, что завтра, а то пришлось бы выкручиваться. Она ведь не говорила подруге про знакомство в театре, хотя о спектакле Наталья спрашивала.

- Сирано был очень убедительным, неплохо играл, но в труппе он, похоже, лучший. Зря я вспылила. Ты ничего не потеряла, - ответила ей тогда Галина. Вот и весь ее рассказ о том вечере.

В конце рабочего дня Галину ждала та же "Волга", в которую Кирилл две недели назад у театра после спектакля усаживал молодую красавицу.

- Где предпочитаете посидеть? В кафе, ресторане или еще где-нибудь? - спросил он.

- Почти безразлично, - ответила Галина. - Хорошо бы там, где не жарко.

- Тогда у меня предложение. Я знаю одно приятное место за городом. Это близко, сразу за городской чертой. Новое придорожное кафе с большой террасой. Но придорожным оно только считается. На самом деле от большой дороги достаточно удалено. И готовят там вкусно. Согласны?

- Пожалуй, да. Это даже заманчиво.

- Вот как? И чем же? - поинтересовался Кирилл, заводя машину.

- Тем, что не просто кафе, а еще и с поездкой. Женщины любят кататься.

- Разве? Не обращал внимания. Наверное, у меня был недостаточный опыт общения с женщинами.

"Ага, - подумала Галина, - так я и поверила. Он что, общался только со слепыми, немыми, убогими и угрюмыми? Или намекает, что далеко не бабник?"

- Что-то вы притихли? У меня сложилось впечатление, что вы очень прямой человек, с быстрой и четкой реакцией на информацию. И вдруг молчите. Я что-то не то сказал?

Галина улыбнулась.

- Что вы, все в порядке. А вам не приходит в голову, что я могу вести и некий внутренний диалог сама с собой?

- О, это интересно. Вот бы подслушать!

- Подслушивать некрасиво. И зачем?

- Честно? Вы вызываете во мне безудержный интерес. Я призываю все свое терпение, чтобы не забросать вас вопросами, которые просто терзают меня с того самого момента, когда я впервые вас увидел. И не все эти вопросы деликатные.

- Надо же. Вы меня интригуете?

- Ни в коей мере. Я вас подготавливаю.

- К чему?

- К тому, что когда-нибудь это случится.

- Что случится?

- Я все же начну их задавать. Я имею в виду свои вопросы.

- И неделикатные тоже?

- Этого я пока не знаю. Это, наверное, зависит от ваших ответов на деликатные.

- Правда? И когда начнете?

- А вот скоро приедем, закажем ужин, и будем душевно так беседовать на свежем воздухе. Ну, как, все еще заманчиво?

- Заманчиво, - рассмеялась Галина.

- Но вот один вопрос у меня так и вертится на языке.

- Неделикатный?

- Нет, быть может, неожиданный.

- Тогда я слушаю.

- Что ж, начнем с него. Скажите, а вам не страшно было вот так сесть и поехать в машине с совершенно незнакомым человеком куда-то за город, вечером?

- Да не страшно, - пожала печами Галина. - Чего мне бояться?

- Ну, мало ли что. Времена сейчас такие...

- Ах, вот вы о чем! Должна вам сказать, что до юридической консультации я работала следователем в райотделе, а там поневоле многому научишься. Впрочем, как и на юрфаке. В частности, среди множества предметов нам преподавали и психологию. Те, кто замышляет что-то недоброе, ведут себя по-другому.

- Да, мой интерес к вам начинает оправдывать себя в полной мере. А вот уже видна и цель нашей поездки...

Ужин оказался необычным. Не из-за меню, конечно. Кирилл элегантно вел почти светскую беседу об искусстве, театре, природе, но ни словом, ни намеком не обмолвился ни о себе, ни о Галине, ни о цели их встречи, чем вызвал у нее легкое недоумение. Нет, скорее, какое-то смутное нетерпение и все более возрастающий интерес к своей личности. "Не иначе, как он тоже изучал психологию, - мелькали у Галины мысли, - умеет держать в небольшом напряжении. Или таким образом проверяет меня на сдержанность? Что ж, пусть будет, как будет. Хорошо сидим, приятно проводим время, чудесно отдыхаем. Чего еще желать?" - перестала размышлять Галина и сразу успокоилась.

Кирилл будто почувствовал ее состояние.

- Я прошу прощения, но меня тревожит то, что вот мы сидим тут, мило беседуем, а время идет, уже стемнело, и я начинаю испытывать некоторую неловкость: а вдруг вас кто-то ждет?

- Вы хотите узнать, есть ли у меня муж? Вы могли бы спросить об этом прямо.

- Я не решался. А, может, боялся услышать ответ.

- Я не замужем. Была, но развелась. И детей нет.

- А...

- Простите, на вопросы о моем неудачном браке я еще не готова отвечать.

- Извините. А родители у вас есть?

- Да, мама.

- Это хорошо.

- Почему вы так думаете?

- Потому что это дает уверенность в том, что на земле есть как минимум один человек, который вас беззаветно любит.

- Неожиданный ответ от мужчины. Слышать это приятно.

- Спасибо.

- За что?

- Для меня это прозвучало как похвала. Но вы тоже имеете право задавать мне подобные вопросы.

- Я не любопытна.

- Это можно расценить так: меня это не интересует, потому что мне неинтересны вы сами.

- Это ваша оценка. Я сказала то, что есть: я не проявляю любопытства даже тогда, когда мне очень хочется что-то узнать.

- Тогда я обязан сам вам сказать. Я женат. Правда, детей тоже нет.

Галина почувствовала странный толчок в груди. Рука непроизвольно потянулась к сумочке и нащупала там пачку с сигаретами, но тут же отпустила ее и достала носовой платок. Галина промокнула губы и улыбнулась.

- Было бы удивительно, если бы это было не так. Вы не производите впечатления холостяка. Да и поверить невозможно, что вы обделены вниманием женщин.

- В ваших словах мне слышится как бы закодированный вопрос. И он закономерен.

- И вы мне его расшифруете?

- Да. Если бы вы были любопытны, то обязательно спросили бы, зачем я подошел к вам в театре. Так ведь?

- Вот тут вы ошибаетесь. Я не стала бы задавать подобного вопроса.

- Почему?

- О, причин множество.

- Так назовите хотя бы некоторые. Ну, такие, которые может понять любой нормальный человек.

- Хорошо. Например, не все наши поступки, даже самые, казалось бы, разумные, мы можем объяснить.

- Так, согласен. А еще?

- Не все дороги, на которые ступают мужчина и женщина, должны вести к дверям ЗАГСов.

- О, это очень мудрая мысль. Ваша?

- Наверное. Она только что пришла мне в голову.

- Вы продолжаете меня удивлять. А есть что-то такое, о чем вы размышляли раньше?

- И сделала какой-то вывод?

- Да.

- Есть. И этот вывод перешел в мое глубокое убеждение: даже в браке человек может быть одиноким и мечтать об общении с другими людьми.

- Вы будто за меня говорите. Только я никогда не смог бы выразить это словами - подметить так тонко и сказать так красиво. Но это ваше последнее утверждение вызывает печальные эмоции, а это пагубно для здоровья.

- Вы рассуждаете как врач.

- А я и есть врач. Я кардиолог и работаю в городской больнице.

- А почему вы мне раньше это не сказали?

- Вы не спрашивали. Мы вообще не касались темы моей профессии. Я вас чем-то удивил?

- Не знаю. Да как будто нет, - Галина отстранилась, пристально посмотрела на Кирилла и одобрительно улыбнулась. - А что, вам эта профессия идет. Если о ней можно так сказать.

- Значит, одобряете? - засмеялся Кирилл. - Вот спасибо.

Он расслабленно откинулся на спинку стула, умолк и, улыбаясь, долго смотрел на Галину. И она вдруг ощутила, что едва уловимое напряжение, возникшее у нее во время ужина и не отпускавшее до этого момента, совсем пропало. Ей отчего-то стало скучно и тоскливо, захотелось очутиться совсем одной в своем любимом кресле, и она, ничуть не скрываясь, посмотрела на часы.

- Вам уже пора? - спросил Кирилл.

- Завтра рабочий день, а вечером меня пригласили в гости. Надо как следует выспаться. К тому же, нам еще добираться до города.

- Ну, это займет не так уж много времени.

Дорогой они говорили о каких-то пустяках, и только когда Галина подала на прощанье руку, Кирилл с надеждой в голосе спросил:

- Вы мне позволите как-нибудь еще пригласить вас приятно провести время?

- Как-нибудь позволю.

- А когда?

- Ну, я так сразу сейчас не могу сказать. Но мы можем договориться по телефону. Служебный у вас есть, а домашний я сейчас напишу.

- Вот сюда, пожалуйста, - сказал Кирилл, протягивая ей ее визитку.

- Спокойной ночи, - сказала Галина, записав свой телефон. - Спасибо за вечер.

Она поднялась в квартиру и, не зажигая света, подошла к окну. Кирилл стоял у машины и, задрав голову, смотрел вверх. Галина задернула шторы и включила торшер. Через пару минут она услышала звук отъезжающей машины.

- Кайф! - простонала она, впервые за вечер закурив сигарету. - Какой кайф!

Казалось, с каждой затяжкой к ней возвращалась способность рассуждать.

"Какого черта! - с этой возмущенной фразы заработала ее голова. - Женат на молодой красавице, врач, интеллигент от ногтей на пальцах ног до самой макушки, а цепляется к незнакомой бабе. С ума сойти!"

Подобные мысли крутились в ее голове все время, пока она курила сигарету. А затем она переоделась, налила себе холодного сока, села в кресло, и настроение сразу изменилось.

"А что такого произошло? Ну, обратил человек внимание на женщину по какой-то своей причине. Может, напомнила ему кого-то. Пригласил пообщаться. Не выпендривался, не кичился, ничем не хвастал, не приставал и вообще вел себя достойно. Да, женат, но этого не скрыл и ничего предосудительного не делал. А то, что подошел познакомиться... А зачем во всем искать причину? Вот работает он в больнице и вынужден контактировать с теми, кого лечит, с кем работает. А вдруг ему захотелось пообщаться не по принуждению, а по душевному порыву? За это невозможно осуждать. А вот что будет потом, к чему это приведет? Ой, да сейчас-то зачем об этом думать?"

После душа Галина забралась под одеяло и закрыла глаза, но мысли все же не отпускали ее.

"Пожалуй, Наталье не надо обо всем рассказывать, она может нас осудить. Кирилл женат, а ей, как женщине замужней, это не понравится".

Остановившись на этом разумном решении, Галина смогла, наконец, уснуть.

Глава 11

Кирилл позвонил через день. Сначала поинтересовался, не помешал ли своим звонком и сразу спросил:

- Как себя чувствуете? Как сходили в гости?

- Спасибо, все хорошо. Я была у своих близких друзей. Отмечали день рождения их сынишки.

- Надо запомнить эту дату - 24 июня. В этот день вы всегда будете заняты.

"Намек на длительность отношений?" - подумала Галина и промолчала.

- А как вы смотрите на то, чтобы вместе отдохнуть в выходные? - после короткой паузы спросил Кирилл.

- Что ж, один денек можно посвятить полноценному отдыху... "Не ночевать же мне с ним, в самом деле". - А что вы хотели предложить?

- Один мой бывший пациент - пасечник. Приглашал к себе. Можно медком побаловаться, по окрестностям побродить. Невероятно красивые места. Но если только на один денек, то есть другой вариант. Я знаю одно чудесное озеро. И народу там немного - оно вдалеке от больших дорог.

"Нет, никаких эпизодов с раздеванием", - подумала Галина, а вслух сказала:

- Не хочу показаться капризной, но я предпочла бы что-нибудь другое.

- А знаете, - вдруг оживился Кирилл, - я придумал! Вам должно понравиться. За городом живет мой хороший приятель. У него просто роскошный сад. И уже поспела ранняя вишня. Мы только вчера с ним разговаривали. Предлагал устроить пикник. Между прочим, шашлык делает на углях из вырубленных и высушенных старых плодовых деревьев. Поедете?

- Поеду, - согласилась Галина.

- С утра?

- Давайте с утра. Только... Можно вас кое о чем попросить?

- Для вас все, что угодно.

- Я бы хотела, чтобы вы ждали меня не возле моего дома, а немного подальше. Ну, например, у хлебного магазина. Я не обидела вас такой просьбой?

- Как скажете. Мне даже не надо ничего объяснять.

- Нет, отчего же? Я скажу. Видимо, я так устроена, что не хочу, чтобы о моей личной жизни строили какие-то домыслы соседи. Да и сослуживцы тоже. А так будет, если у них появится возможность наблюдать из своих окон что-то такое, что даст им пищу для сплетен. К тому же мне не хотелось бы компрометировать и вас.

- Простите, но я не делаю ничего предосудительного...

- А дело даже не в вас, а в тех людях, которым станет интересно за вами наблюдать.

- Меня это не пугает. Я за свою репутацию не опасаюсь. Но в чем-то вы правы. Я все буду делать так, как вы посчитаете нужным.

У Галины долго потом держался неприятный осадок от этого разговора, но то, что она смогла дать почувствовать Кириллу, на каких условиях возможны их встречи, ее успокаивало. Она была уверена, что он понял ее правильно: приемлемы только приятельские отношения, допустимы теплые и откровенные беседы, но без насильственного проникновения в личную жизнь. И никаких поползновений к физической близости.

Впрочем, последнее он, кажется, вовсе не имел в виду. Кирилл разумно следовал установленным правилам, и они прекрасно проводили время вместе. Пусть и не слишком часто, но все же достаточно регулярно. У Галины же теперь была только одна забота - не допустить, чтобы об этом прознала Наталья. Но та была так погружена в свою работу, что с трудом находила время даже на семью.

Галина же пребывала в эйфории. Она больше не чувствовала себя одиноко. Напротив, ощущала, что кому-то очень нужна, кто-то постоянно помнит о ней, стремится доставить ей радость. И на работе у нее все складывалось замечательно. Да и мать с тетей Леной звонили часто - там тоже все было хорошо, обе были довольны тем, что вместе, и даже казались бодрыми, ни о каких хворях и речи не велось.

Так прошло целое лето. А в начале осени что-то изменилось. Заметила это Галина не сразу. Наверное, потому, что по телефону-то они с Кириллом общались регулярно, но вот по выходным она опять сидела дома одна. Это и заставило ее обратить внимание на то, что звонит он ей все больше на работу, в рабочее время.

Галина ни о чем не стала его расспрашивать. Она и сама не раскрывала ему свою душу, и в его личную жизнь была не вправе вторгаться. Знала ведь изначально, что женат, поэтому не могла претендовать на все его свободное время. В ее власти была только возможность согласиться на какое-то его предложение. Ну, или же отказаться от него.

Как следует поразмыслив над всем этим и усмирив усилием воли какое-то неприятное чувство внутри, она зашла как-то в филармонию и купила себе абонемент на весь месяц. Кириллу она об этом не сказала.

А через пару недель неожиданно все будто вернулось на прежний круг: Кирилл снова стал звонить ей домой. Да и тон его был прежним. Он опять приглашал ее на прогулки и придумывал новые развлечения. Только теперь все это воспринималось Галиной не так, как вначале. Она не сразу поняла почему. Но однажды на концерте в филармонии во время прослушивания какого-то произведения, когда особенно проникновенно зазвучали скрипки, ее вдруг осенило.

Да-да! Ей не показалось! Все, действительно, по-другому. Ей неожиданно открылось, что с ней и почему. Она поняла, что от встреч с Кириллом перестала испытывать беспечную радость. И все потому, что у нее уже не было прежней глупой уверенности в безоблачности их отношений. Потому что теперь она все время пребывала в постоянном ожидании новых подобных сбоев в его настроении. Но самое главное - она не знала их причин. А, может, все дело в ней? Вдруг это она дает ему повод отстраняться от нее?

Кирилл тоже что-то почувствовал и решил, видимо, сделать новый шаг. Он пригласил Галину на прогулку по осеннему лесу.

- Есть одна очаровательная кленовая аллея. Это в лесопарке за нашей городской больницей. Ею пользуются те, кому прописан терренкур. Но сейчас там по большей части пустынно. Вы не против?

Теплый и влажный воздух середины осени был густым и немного терпким. Шуршала под ногами листва, и сильно пахло грибами.

Они долго гуляли молча.

- Вы любите слушать житейские истории? - спросил вдруг Кирилл.

Уловив в его голосе грустные нотки, Галина пристально посмотрела на него.

- Вас что-то мучает? - спросила она.

- Да, - коротко ответил он.

- И вы хотели бы поделиться со мной?

- Очень хотел бы. Вы позволите?

- Я с большим вниманием выслушаю вас. Может, нам где-нибудь... - посмотрела вокруг Галина.

- Нет-нет, на ходу даже удобнее.

Он завел руки за спину и, собираясь с мыслями, опустил взгляд. Галина терпеливо ждала и шла рядом, стараясь не смотреть на него, словно боялась что-то спугнуть.

- Пожалуй, лучше с самого начала, - решительным тоном, наконец, произнес он. - Это было почти три года тому назад. Да, именно тогда проходил тот симпозиум кардиологов. Его проводили в небольшом, но развитом промышленном городе. Устроители расстарались - составили отличную трехдневную программу. Я, конечно, имею в виду время досуга. И в эту программу входило посещение спектакля местного драматического театра. Вот там я впервые и увидел ее. Она была очень молода, свежа и необыкновенно красива. В тот вечер в театре шла какая-то современная пьеса с авангардистским направлением, но я в ней, честно говоря, ничего не понял. Я только смотрел на эту девушку. Никак не мог отвести от нее взгляд. То, что происходило со мной, было настолько сильно, что я набрался смелости, пошел в антракте к директору театра и поинтересовался, что это за актриса. Он понимающе кивнул и ответил, что это их молодая дебютантка, первый сезон в театре. Актриса пока никакая, но, быть может, со временем... Я поблагодарил его, спросил ее имя и как найти ее после спектакля. Не стал понапрасну терять время, купил роскошный букет и, как только закрылся занавес, кинулся за кулисы. Вблизи она была еще прекраснее. К тому же проста и неизбалованна. Мой букет и мое внимание почему-то очень поразили ее. Мы познакомились, и я в тот же вечер пригласил ее в ресторан. И на следующий вечер тоже. Надо было видеть, какими восхищенными глазами провожали нас посетители ресторана, когда мы проходили к нашему столику. Но через два дня симпозиум завершился, и надо было уезжать. К этому моменту я уже принял решение. Я вернулся на работу, оформил себе отпуск, поехал обратно в этот город и сразу сделал ей предложение. Я был свободен: институт, ординатура, работа, пациенты - как-то не до того было, что ли. А, может, не встретилась та, которая могла бы затронуть душу. Ну, хотя бы привлечь внимание. А тут... Я вдруг понял, что если сейчас упущу эту возможность, всю оставшуюся жизнь, какая бы женщина ни встретилась на моем пути, всегда невольно буду сравнивать с этой. Тогда, вероятнее всего, навеки остался бы в холостяках. И почему-то был уверен, что она на мое предложение согласится. Я не ошибся. Через полтора месяца мы поженились. Сама она не из того города, приезжая. С родителями ее познакомился уже на свадьбе. Они даже немного пожили здесь с нами. Потом уехали. Уехала и она - надо было вернуться в театр. Я это понимал - у нее были свои обязательства. Договорились, что когда закончится сезон, она переедет сюда. В нашем театре для нее тоже нашлось бы место.

Кирилл ненадолго замолчал, словно что-то вспоминая. Молчала и Галина.

- Мы пережили трудный год, - наконец, продолжил он. - И не столько мы, сколько я. Мне пришлось все время ездить к ней. Несмотря на ее маленькие роли, она почти всю неделю была занята в спектаклях. Даже на детских каникулах в каких-то сказочных постановках. Но вот сезон закончился, а она отказалась переезжать сюда насовсем. Правда, предложила мне переехать в ее город, в ее квартиру. Признаюсь, меня не слишком смущало то, что эта так называемая квартира была всего лишь небольшой комнаткой в малосемейном доме, выделенном местной администрацией для работников культуры. Больше всего меня волновали мои пациенты, моя работа. Я не мог все это бросить. И я согласился ждать еще сезон. Но тут начались трудности материального характера - перебои с медикаментами, материалами, задержки зарплаты. У меня уже не было такой возможности, как прежде, регулярно ездить к жене. Я мучился. Даже, признаюсь, страдал. Однако изменить что-то в этой ситуации было не в моей власти. Зато стала чаще приезжать она. Она не стеснялась признаваться, что ей тоже живется плохо, что очень туго с деньгами, что ее пугают происходящие перемены, но перебираться сюда все равно отказывалась. Она все чаще стала выдвигать своим мотивом карьеру, делая упор на то, что всю жизнь мечтала стать актрисой, что ей с таким трудом удалось поступить в институт, что учиться тоже было нелегко, что люди искусства годами делают карьеру, не отвлекаясь на бытовые неурядицы... Она говорила много и убедительно и уже ничего не обещала мне. Просто брала деньги и уезжала. На следующий сезон она получила свою первую более-менее значительную роль. Теперь по времени она была занята меньше, но приезжала только раз в месяц, когда мне выдавали зарплату. Она очень изменилась. Это была уже не та несмелая девушка, которую поверг в шок букет поклонника. И я уже совсем перестал ездить к ней. У меня пропало желание даже видеть ее. Я понял, что ошибся. И даже понял, в чем эта ошибка состояла: я принял за любовь банальное желание мужчины обладать красивой женщиной. Но, взяв ее в жены, я принял на себя определенные обязательства. Я несу ответственность за эту женщину и не отказываюсь исполнять этот долг. Теперь мы видимся с регулярностью выплаты мне зарплаты, а поскольку ее сейчас задерживают, это происходит не так часто. Обычно я звоню ей, и она приезжает - это не так далеко, несколько часов езды поездом. Но вот в последний раз она приехала внезапно и без предупреждения. Я даже не понял, что это такое с ней было. Провела здесь целых две недели в каком-то нервозном состоянии и столь же неожиданно уехала. Мне почему-то показалось, что у нее не ладится что-то в театре. Сама она ничего мне не рассказывала, но и я ничего не спрашивал. Я давно вижу, что она живет своей жизнью, и что мне в ее жизни места нет. По правде говоря, я теперь тоже ощущаю, что и она не вписывается в мой уклад. Образовался как бы такой запутанный узел, который я не могу ни развязать, ни разрубить, - Кирилл замолчал.

- Я понимаю, что это такое, - тихо откликнулась Галина, - когда тот, кто тебе нужен, ставит свои увлечения, работу, друзей, коллег, просто знакомых выше того, с кем вроде бы собирался связать свою судьбу, строить совместную жизнь. Когда-то я не смогла это выдержать. Потому и ушла.

- Вы поступили правильно. Но я не могу сделать такой шаг первым, потому что я мужчина. Я не хочу, чтобы женщина потом всю жизнь считала себя брошенной. Мне остается только ждать ее решения. Но при этом я не могу себе позволить и провоцировать ее на это. И теперь, когда вам известна моя ситуация, мне хочется надеяться, что вы с пониманием отнесетесь к тем моментам, когда мое поведение или даже состояние покажутся вам не совсем привычными.

- А кто ваши родители? - вдруг спросила Галина. - Мы почему-то никогда не говорили о них.

- Мама учительница, а отец врач.

Галина остановилась, посмотрела по сторонам и, весело улыбнувшись, сказала:

- А вы были правы. Здесь очень красиво.

После этой осенней прогулки к ней вернулось прежнее состояние радости от их встреч, но радость эта была уже не беспечной, а как бы осознанной. Галина ощущала, что ею дорожат, не хотят сделать ей неприятно или больно. Она чувствовала, что нравится Кириллу, была благодарна ему за откровенность и ценила его сдержанность. Возможно, именно это его качество и способствовало тому, что они не могли себя упрекнуть ни в чем предосудительном.

Такие отношения могут длиться годами, если будут устраивать обоих. Галину они устраивали. Но почему-то когда наступил Новый год, и они с Натальей собрались на свои традиционные гадания, она с особым интересом слушала все, что говорила ей Наталья, освоившая уже не одну систему предсказательных способов.

Как-то так само собой сложилось, что, собираясь на свои уже привычные новогодние гадания, они готовили друг для друга небольшие сюрпризы. Обычно это был какой-нибудь новый способ гадания. И эта их встреча не была исключением.

Загадочно улыбаясь, Галина протянула Наталье небольшой пакетик, перевязанный блестящей малиновой ленточкой.

- Ой, спасибо! А что это? - расплылась Наталья, сразу принимаясь распаковывать пакет.

- Новое гадание. У тебя такого еще не было. Я сама сделала.

Это были цветные картонные карточки. С одной стороны розовые с написанными на них буквами английского алфавита, а с другой стороны - голубые с русскими буквами.

- Ого, сколько... И что это за гадание?

- Называется очень сложно - анаграммалектриомантия, но если короче - анаграмматический метод.

- А много так зачем? Одни и те же буквы повторяются... - с любопытством перебирала карточки Наталья. - Ты уже пробовала? Знаешь, как гадать?

- Ну, Наталья, ты в своем репертуаре, - засмеялась Галина. - Нет, я еще не гадала. Но как это надо делать, уже изучила. Даже кое-что усовершенствовала.

- Ну вот! Может, оно из-за этого врать будет.

- Я же ничего не меняла, просто добавила кое-что, для удобства. Припомни! Исторически так во многих гаданиях делается. Может, я тоже такую лепту внесла. Вот, обрати внимание: на розовой стороне английские буквы. Это гадание не русское, оно для тех, кто знает английский. А в английских словах, как, впрочем, и в любом языке, одни буквы встречаются чаще, другие - реже. Есть даже такая таблица, которая показывает, сколько карточек каждой буквы следует изготовить для такого вот гадания. Получается, что двести. Я так и сделала. А потом поинтересовалась у наших лингвистов таким же соотношением для русских букв и разместила их с обратной стороны на этих же карточках. Вот и усовершенствовала метод. Ведь не все же изучали английский. А теперь таким гаданием может пользоваться любой.

- Здорово! А делать-то что надо?

- Ну, сначала все очень просто: кладешь карточки вниз теми буквами, на которых гадаешь, и тщательно перемешиваешь. Потом задаешь любой вопрос и вытаскиваешь по одной карточке, переворачивая каждую лицом вверх. Выкладываешь их рядом в том порядке, в каком вытаскиваешь. Должно получиться слово. Но оно не обязательно сразу получится читаемым. Нужно учитывать, что одних букв для слова может не хватить, а другие, наоборот, можно изымать, если лишние. Здесь допускаются также любые сокращения. А некоторые комбинации могут рассматриваться как анаграммы, которые превращаются в слова перестановкой букв. Короче, здесь думать надо. Вот это мне и нравится в таком гадании.

- Что-то я не совсем въезжаю.

- Ты что, Наталья, это же так просто! Правильным ответом будет то слово, в котором окажется наибольшее количество букв, соответствующее реальности. Хочешь попробовать?

- Конечно! А что спросить?

- Ну, не знаю. Это же тебе... Что тебя интересует?

- Что будет у меня в этом году, чего ожидать?

- Вот и спроси. Только для начала много карточек не тащи, а так, на одно слово.

- Ага, точно, - и Наталья тут же приступила к гаданию.

Она разложила карточки русскими буквами вниз, размешала их на поверхности стола и вытащила поочередно девять карт.

- Ничего себе! - воскликнула она, когда выложила их в один ряд. - Абракадабра какая-то. Всего одна гласная, да и та буква "у".

- Ну и что? Полно всяких слов с одной "у". Ты смотри, что перед ней и что после.

- С ума сойти! Галь, у меня получается "труд". Надо же! А почему тогда не просто "работа"?

- Ой, не сетуй. Как вышло, так и вышло. И неизвестно еще, что лучше. Сама подумай - из слова "работа" можно выделить еще и слово "аборт". Да ладно, не вздрагивай, у тебя же "труд" выпал.

- И, правда, Галь. Да, хорошее гадание, мне нравится. Спасибо. А ты будешь?

- Буду. Только мне интереснее по-английски.

- Здорово! Конечно, ты ж у нас отличница. Ну, выбирай.

Галина достала семь карточек и выложила их в ряд.

- Так, - со вздохом сказала она, - буква "f" в начале и две "w" в конце можно спокойно отбросить. Тогда получается слово bait.

- А что это?

- Вообще-то есть два значения. Одно переводится, как приманка, наживка или даже искушение, а другое - гнев, ярость.

- Здорово! А что? И то, и другое интересно.

- Только вот кто будет беситься или попадет на крючок? Скорей всего, я. Ведь на себя гадаю.

- А поддаваться искушению не всегда плохо, - засмеялась Наталья с мечтательным выражением и состроила хитренькие глазки, но заметив, что Галина вдруг стала задумчивой, спохватилась:

- Я ведь тебе тоже сюрприз приготовила: новая раскладка Таро. Я ее уже полностью освоила и сейчас тебе покажу. Можно, я сразу тебе гадать буду?

- Конечно. А как называется?

- "Аркада грядущего".

- Все-таки освоила? Ну, попробуй. А потом и меня научишь.

Гадание оказалось сложным, долгим и не совсем понятным. Наталья с досадой сложила карты и вздохнула:

- Нет, наверное, все же нужна практика, а то какой-то бред получается, - призналась она. - Давай-ка я лучше тетиным гаданием теперь попробую. Заодно и проверю эту самую "Аркаду грядущего" - сойдется ли хоть что-то. А?

Галина кивнула.

Наталья сосредоточенно манипулировала картами, уже не замечая, что ее толкование постепенно перешло в какое-то беспрерывное неясное бормотание.

- Странно, Галь, - наконец сказала она. Оба гадания говорят одно и то же: в твоей жизни есть человек, который занимает твои мысли, представляет для тебя большой интерес, у вас частые встречи и разговоры, но он не деловой партнер. Каким-то образом он вплетается в твою судьбу, окажет на нее влияние, но вот ваше совместное будущее очень туманно. Странно, очень странно.

- А странного-то что?

- Ну как же! Все говорит о том, что он уже есть. Ладно, там, другие гадания, но этим картам я верю, они не могут врать. И они говорят, что этот человек существует, но между вами нет близости. А где он? Я такого не знаю.

- Он есть, Наталья, - вздохнула Галина.

- Кто? - опешила подруга. - Вот этот самый король? - ткнула она пальцем в карту.

- Ну да, Кирилл.

- И нет близости? - растерянно спросила Наталья.

- Нет.

- Подумать только! Карты знают, а я нет. Да я им теперь еще больше верить буду! А почему ты мне ничего не говорила? А он кто? Давно его знаешь? И где вы познакомились? - засыпала Наталья подругу вопросами. Она сразу смешала все карты и приготовилась слушать Галину. - Ты мне расскажешь?

- Да говорить-то особо и не о чем. Это просто дружба. Пришел к нам на консультацию по своим вопросам. Разговорились. Наверное, почувствовали друг в друге родственные души - он женат, и у него примерно такая же ситуация в семье, что была у меня. В общем, мне даже нечего тебе рассказать.

- Молодой?

- На четыре года старше меня.

- Нормально. А что же он на картах-то выпал? Он что, нравится тебе?

- Да, нравится, хороший человек. Но... Женат, - незаметно покосилась на подругу Галина.

- Подумаешь! Ну и что ж, что женат? Ты вот тоже была замужем, а не сложилось. Так и тут может быть. Зачем же упускать из виду хорошего человека? - практично рассудила Наталья. - А мне его покажешь?

- Ну, при случае познакомлю.

- Да, ты пригласи меня как-нибудь, когда он к тебе в гости придет. Хорошо?

- Он у меня еще ни разу не был.

- Да ты что? А как же вы...

- Наталья, мы и в самом деле просто дружим. Иногда видимся, беседуем, а иногда по телефону.

- Все равно здорово!

- Ты-то что раздухарилась?

- Ой, не знаю, - мечтательно закатила глаза к потолку Наталья. - Я вот иногда как начну себе что-нибудь представлять... Да не делай ты такие гримасы. Это я так, когда есть настроение, время и вообще... Я думаю, это оттого, что я не успела нагуляться. Сашок, конечно, у меня хороший, но я, наверное, слишком рано замуж вышла.

- Ты, наверное, слишком много сказок про принцев читала, вот в чем дело.

- А я до сих пор эти сказки люблю, - со смехом призналась Наталья. - А про что же мне читать надо было?

- Про Синюю Бороду! - выпалила Галина, и подруги засмеялись так громко, что на елке зазвенели игрушки.

Часть 2

Глава 1

Над дверью юридической консультации под мигающими разноцветными лампочками висел плакат, на котором большими буквами было написано "С Новым 1996 годом!". Справа вытянутой вверх рукой в пушистой рукавице на поздравление указывал веселый Дед Мороз. Наталья задержала на нем оценивающий взгляд: на слишком бледном лице Деда Мороза большим созревшим баклажаном торчал фиолетовый нос.

"Да, с носом художник явно переборщил. Просто какой-то спившийся дедуля получился", - отряхивая сапожки от налипшего снега, усмехнулась она и, толкнув дверь, вошла в помещение.

Рабочий день заканчивался. Посетителей в консультации было уже мало. Наталья поздоровалась с секретаршей, сидевшей в просторной приемной, куда выходили двери всех кабинетов юристов, и спросила:

- У нее кто-нибудь есть?

- Нет, проходите, вас ждут, меня предупредили, - вежливо ответила юная секретарша, которая работала здесь всего лишь с осени, после окончания юридического техникума.

Наталья вошла в кабинет и плотно закрыла за собой дверь.

- Опять к своему шабашу готовятся, - доверительно шепнула секретарше уборщица, уже заступившая на свой ответственный пост.

- Какой такой шабаш? - спросила ошарашенная секретарша.

- Обыкновенный, ведьминский. Колдовать опять будут. На старый Новый год.

- Зинаида Ивановна, прекратите болтать всякую чепуху. И закрывайте дверь, пора уже, - вышла из своего кабинета начальница. - Больше никого не успеем принять, - добавила она, окинув взглядом приемную.

Но посетителей здесь уже не было, и она вернулась к себе. Из других дверей стали выходить служащие, закончившие прием. В основном это были женщины, поэтому у стола секретарши, рядом с которым на стене между окнами висело большое зеркало, становилось тесно.

- А как колдовать? - не утерпела секретарша, обращаясь к уборщице.

- Да не знаю я, - отмахнулась та, покосившись на кабинет начальницы, - я в такие места не хожу, - и отошла, загремев ведром.

- Вы про что это? - подозрительно сощурилась молодая женщина с невероятно кудрявой головой и длинным тонким носиком, который делал ее похожей на лисичку.

- Да вот, - кивнула секретарша на дверь, в которой скрылась Наталья, - Зинаида Ивановна что-то странное сказала, я толком не поняла.

- А, про наших гадальщиц? Тоже мне, секрет. Да про них все знают. Увлечение у них такое.

- Колдовать?

- Кто собрался колдовать? - пробасила подошедшая к ним дама с ростом баскетболистки, который к тому же увеличивала и нахлобученная на голову высокая шапка из чернобурки.

- Никто. Вот как слухи множатся. Мы про Галину с ее подругой.

- А что? Они опять гадать собираются?

- Самое время, - вступила в разговор уже пожилая, но с веселыми, даже озорными глазами женщина, подкрашивая у зеркала тонкие губы розовой помадой. - Скоро старый Новый год. Это Васильев вечерок, самое время для гаданий.

- А я слышала, что святки, - опять прогремела баскетболистка.

- Это уж у кого как получается, - послышался еще чей-то голос. - На святки о женихах гадают, а на весь год, наверное, лучше под Новый год.

- Это у них надо спросить, - подначила лисичка, - это они специалистки.

- Ага, вы нас еще мракобесками назовите, - раздался вдруг сзади голос Галины. За разговором никто и не слышал, как она подошла. - А забыли, как сами просили погадать, когда кое-кому плохо бывало? Вот только попробуйте еще раз попросить.

- Да мы ничего, - ретировалась лисичка, - мы просто рассуждали о времени гаданий.

- А чего рассуждать о том, что знаете только понаслышке? Вот если б сами попробовали...

- Да упаси Бог! - рядом опять звякнуло ведро Зинаиды Ивановны. Женщины рассмеялись.

- Ладно, девочки, до понедельника, - махнула рукой Галина. - Можете продолжать. Мы не обижаемся, - она взяла Наталью под руку, и они вышли на улицу.

- Как-то неудобно получилось, - баскетболистка закуталась в каракулевую шубу и, попрощавшись, тоже ушла.

- Так я ничего толком и не узнала, - с досадой сказала секретарша.

- Анечка, да тебе-то зачем это знать? Совсем молоденькая девочка, - сказала лисичка, прилаживая на своих кудряшках вязаную шапочку.

- А интересно. Так, все-таки, что они делают? Как гадают?

- Да увлечение у них такое. Уже много лет. Изучают разные гадания, потом проверяют, получается или нет, и сравнивают: какое из них лучше, какое чаще сбывается.

- И сбывается?

- Пожалуй, да, - со вздохом призналась лисичка и задумалась. Рука, прилаживающая шапочку, на мгновение застыла в воздухе.

- Надо же, - пробормотала секретарша и задумчиво стала собирать бумаги со стола.

- Да не спеши ты так, у меня сапоги скользкие, - попросила Наталья.

Галина остановилась и перевела дух.

- И, правда. Сама не пойму, чего это я. То ли рвусь к заветной цели, то ли меня наши бабы завели.

- Можно подумать, в первый раз. Не обращай внимания. А цель-то уже близка, он тут неподалеку живет.

- Как же ты нашла этого мастера?

- Совершенно случайно. Представляешь, он, оказывается, раньше на нашем хлебозаводе работал. Там я о нем и узнала. Сижу как-то в перерыв в столовой, обедаю, а за соседним столом двое рабочих разговаривают. Сначала я, конечно, не прислушивалась, но они так распалились, что поневоле кое-какие фразы все же стали проникать в мозг. Я так поняла, что у них не получается что-то починить, вот все время один из них и вспоминает какого-то Кольку, для которого это было бы парой пустяков. Другой стал про этого самого Кольку расспрашивать. Ну, я и услышала, что это был не просто мастер, а человек с золотыми руками, все может. А вот платили ему совсем уж гроши. Потому и уволился. Подумал, подумал, да и ушел. У него ведь свой домик, так он там оборудовал себе отличную мастерскую - станочки всякие, инструменты - вот он там и работает на себя. Народ к нему валом валит - он ведь с любым материалом может справиться: и с металлом, и с деревом, и с камнями. И замечательный умелец, со вкусом. Вот недавно одному заказчику сделал из кости подарочные шахматы. А я как услышала "камень" и "кость", так даже есть перестала. А потом не выдержала, спросила у того, кто все это рассказывал, как найти этого мастера. Так он мне и адрес, и телефон этого самого Кольки дал. Конечно, я ему сразу позвонила. Дяденька серьезный оказался, деловой. Представился и время точное назначил.

- Так как его зовут?

- Николай Иванович. Да не смотри ты на часы, успеваем. Сейчас немного вниз и направо.

- Ты что, уже была у него?

- Куда ж я без тебя пойду?

- А откуда дорогу знаешь?

- Он мне объяснил. Я в нашем городе хорошо ориентируюсь.

- А ты ему уже сказала, что нам надо?

- Говорила, конечно. Он признался, что уже выполнял такой заказ. Сказал, что все вопросы решим при встрече. Ну вот, нам сюда.

Николай Иванович оказался похожим на цыгана крепким коренастым мужиком с пристальным взглядом карих глаз, кудрявой головой и начавшими седеть черными усами.

- Мы насчет рун, - напомнила Наталья.

- Да-да, я вас жду. Мешочки с собой?

- Какие мешочки? - удивилась Галина. А Наталья спросила:

- Для рун?

- Ну да, - ответил Николай Иванович.

- А вы мне ничего не говорили. Сказали, что при встрече, - растерялась Наталья.

- Как же так? Заказываете, а сами не знаете.

- Нет, мы знаем, что вы работаете и с костью, и с камнем, и с деревом, поэтому...

- Так, дамы. А теперь слушайте. Руны из этих материалов, конечно, делают, но считается, что у дерева, например, есть определенная энергетика, у каждого своя. И у каждого существует свое предание, по которому не всякий предмет из этого дерева можно делать. А тем более из кости. Здесь уже речь пойдет об энергетике убитого животного. Вот и получается, что руны предпочтительнее делать из чего?

- Из камней, - кивнула Наталья.

- Верно. Вот с этим разобрались.

- А мешочки?

- И с мешочками не все так просто. Надеюсь, вы все же знаете о том, что руны следует хранить в специальных мешочках, и в чужие руки их не дают. Ведь вы, наверное, потому и заказываете два комплекта - каждая для себя. Ведь так?

Подруги согласно закивали.

- Так вот раньше мешочки для рун делали из хлопка, льна, кожи, замши и прочих природных материалов, но теперь, когда все знают об этих самых энергетиках, кожа и замша что?

- Не годятся, - вместе ответили подруги.

- Правильно. Исходя из этого, и приготовьте каждая свой мешочек. А рисунки самих рун у меня есть. Я вам их сейчас покажу. Осталось только договориться о размерах и ценах.

- А вы можете сделать быстро?

- Когда вам надо?

- Сможете успеть за неделю? - с робкой надеждой в голосе спросила Наталья.

- Для обеих? Не знаю... Для одной сделаю.

- Хотя бы так, - подала, наконец, голос и Галина.

- Да ладно, - вдруг рассмеялся мастер, - я пошутил. Успею.

Когда подруги вышли из калитки, они еще долго шли молча.

- Да-а, - наконец проговорила Галина. - Умельца сразу видно. Как он нам про всю эту энергетику вмочил, а?

- Угу, - согласилась все еще ошарашенная Наталья. - А про деревья как? Надо бы где-то об этом почитать.

- Эх, ему бы самому сесть на приеме... Человек по двадцать в день пропускать, и без всяких карт. Отбою бы не было. И имел бы больше, чем на своих станочках нарабатывает. Скажи?

- Каждый человек хорош на своем месте, - глубокомысленно заметила Наталья. - А он настоящий мастер.

- Ой, да брось ты, я же шучу.

- Я тоже, - засмеялась Наталья вслед за Галиной.

Глава 2

Весь день Аня была как на иголках. Ей никак не удавалось добиться задуманного. С самого утра Галина принимала посетителей и ни одной минуты не оставалась одна. Была надежда на перерыв, но Галина закрылась на ключ и, наскоро перекусив, продолжила прием. Даже когда в конце рабочего дня за ней зашла Наталья, Галина все еще была занята.

- Ты уже освободилась? - спросила Наталья, заглянув в дверь, лишь только последний клиент покинул кабинет Галины.

- Да, проходи, присаживайся, я сейчас, только папки разложу.

- А я тебя не отвлекаю? - спросила Наталья, усаживаясь в кресло для клиентов. - Можешь разговаривать?

- Да. А что?

- Да я тут кое-что новенькое откопала...

- Гадание какое-то?

- Нет, я про деревья.

- Какие еще деревья?

- Галь, ну ты что? Мы же про энергетику тогда...

- А, да-да, вспомнила. Ну, и что там с энергетикой?

- Вот назови любые деревья, из которых руны можно было бы сделать. Любые, какие только на ум придут.

- Ну, дуб, сосна, береза, липа.

- Еще что-нибудь, Галь, - уже нетерпеливо попросила Наталья, доставая из сумки блокнот.

- Даже не знаю... Осина, клен, орешник. Зачем тебе?

- А теперь слушай, - открыла блокнот Наталья. - Дуб - символ долголетия, мудрости, силы и выносливости, место пребывания божества. Береза - символ смерти и воскресения, прибежище душ умерших, а у славян - оберег от нечистой силы. Липа - дерево-прародитель, подательница одежды и обуви. Сосна - символ бессмертия, плодовитости и жизненной силы. Считалось, что сосна предохраняет тело от гниения, поэтому из нее изготавливали гробы и сажали сосны на кладбищах. Так, что ты там еще сказала?

- Клен, осина, орешник, - Галина с удивлением уставилась на Наталью. - Откуда ты всего этого набралась?

- Галь, посмотри в окно. Какое сейчас время?

- Зачем мне в окно смотреть, я и так знаю. Рабочий день заканчивается.

- Я не про час, я про век, про год. 95-й заканчивается. Скоро новый век наступит. Да что век! Тысячелетие!

- А при чем здесь это?

- Ну, как же? Я о знаниях. В одних только книжных магазинах чего только нет сейчас. Не знаю, как ты, а я мечтала о таком времени. Ну, ладно, дослушай. Я тут много чего повыписывала. Если хочешь, и тебе дам почитать. Интересно... Так вот, орешник считается священным деревом, оберегом от нечистой силы, а его плоды - местом обитания душ предков, поэтому нельзя накануне Троицы даже обрывать ветки лещины, чтобы не тревожить усопших. Ну, осина, понятно, считается проклятым деревом, а вот клен - это целая песня. Считается, что это дерево, в которое некогда был превращен человек. Поэтому клен не используется на дрова, а из его древесины никогда не делают гробов - типа, грешно живого человека в земле гноить. И так почти про любое дерево. А? Скажи? Ну, как из деревьев руны вытачивать? Побоишься не только гадать на них, но и в руки взять для таких целей. Какой все-таки молодец этот мастер, из камня надоумил сделать. А ты мешочек приготовила?

- Все воскресенье шила. Показать?

- Конечно. А вот и мой, посмотри.

- Какой хорошенький! У тебя лучше. Ну, понятно. Какая из меня рукодельница? Но мне все равно приятно, что я сделала свой мешочек сама.

В дверь неожиданно постучали.

- Да-да, войдите, - пригласила Галина. - Анечка? Я вас слушаю, что там у вас?

Немного помявшись, переводя нерешительный взгляд то на Галину, то на Наталью, секретарша вдруг выпалила:

- Возьмите меня с собой, а?

- Куда? - непонимающе вскинула брови Галина.

- Гадать. Можно мне с вами? Я тоже хочу. Очень.

Наталья хихикнула и уставилась на Аню.

Перед ними стояла молоденькая девчонка, невысокая, с короткой стрижкой довольно густых русых волос. Худенькая фигурка и плоская грудь, которую она всегда прятала за просторным свитером, делали ее похожей на мальчишку. Большие серые глаза смотрели умоляюще.

- Нет, подожди, я не совсем понимаю. Объясни, о чем это ты сейчас?

- Ну, я знаю, что вы будете гадать на Новый год. Я тоже хочу с вами... Я не буду вам мешать, но можно мне хотя бы тихонечко посидеть? Я просто посмотрю, послушаю... Я никому не расскажу!

- Да мы и не делаем из этого секрета. Но... Это так неожиданно... Видишь ли, - терпеливым тоном, каким обычно беседуют с детьми или с больными, вдруг заговорила Галина, - мы с Натальей дружим. Для нас это возможность лишний раз побыть вместе, пообщаться. Гадание - наше давнее общее увлечение, но мы ведь собираемся еще и на праздник. Накрываем стол и все такое прочее. Ты на меня не обижайся, но получается, что ты как бы набиваешься к нам в гости. Ты согласна со мной?

- А я тоже пробовала гадать. У меня даже книжка есть. Это гадание по методу госпожи Ленорман.

Наталья чуть слышно фыркнула и театрально закатила глаза. Галина улыбнулась.

- Ну, вот видишь? Зачем тебе к нам? Ты и сама прекрасно справишься.

- Я умею на кофейной гуще и по чаю. А еще знаю цыганское гадание, - не сдавалась Аня.

- Замечательно! Если ты будешь в этом совершенствоваться... Это все не так сложно, как может показаться, - продолжала увещевать секретаршу Галина, уже снимая с вешалки свой полушубок.

- А еще у меня есть тибетское гадание. МО называется.

- Как? - спросила Наталья, и усмешка сразу исчезла с ее лица.

- МО, говоришь? - Галина внимательно посмотрела на Аню. - А что оно из себя представляет?

- Это такие специальные таблички, вроде карт, с тибетскими словами. А к ним подробные пояснения.

- А гадать-то как?

- Гадать не трудно, но дело вовсе не в этом. Это гадание очень древнее. Оно существует в Тибете уже много веков и даже считается частью буддийской культуры. И вообще, это мы называем его гаданием, а там к нему относятся как к предсказанию.

Наталья с Галиной молча переглянулись и с удивлением уставились на Аню.

- На самом деле все очень серьезно, - тут же горячо затараторила та. - Положено сначала совершить несколько ритуалов, чтобы буддийские боги были благосклонны к гадающим. А потом еще и медитировать перед самым гаданием. Ну, кто умеет.

- А кто не умеет? Ему уже гадать нельзя? - не выдержала Наталья.

- Ну, почему? Надо просто сосредоточиться, сконцентрироваться на ситуации, про которую хотите погадать. А еще нельзя гадать усталым. Или если плохо себя чувствует человек. Или беспокоится о чем-то. На тяжелую голову.

- А то что?

- Ну, считается, что можно причинить себе вред. Да и предсказание не будет точным.

- Ишь ты! А гадать-то все-таки как?

- Ну, тибетцы бросают кубики, а до нас дошло гадание в виде карт.

- О, такое мы знаем! Гексаграммы, что ли? Таблица из 64 ячеек.

- Нет, там 12 карт. И двенадцать очень обстоятельных ответов. Сначала карты надо перетасовать и думать при этом о своем вопросе. Потом разложить перед собой рубашкой вверх и вытянуть одну за другой две карты. Перевернуть их в том же порядке, в каком вытащили. Получится такой своеобразный символ из двух частей. Надо посмотреть по таблице и прочитать толкование. Но там много всего написано.

- Небось, левой рукой тянуть надо?

- Там нет такого правила. И к себе или от себя - тоже без разницы.

Подруги опять переглянулись. Наталья состроила умоляющую гримасу. Галина нахмурилась. Наконец, после небольшой паузы она произнесла:

- Так. Сейчас мы ничего решать не будем, мы спешим. А завтра вечером поговорим.

- Ой, спасибо, - сразу обрадовалась Аня, но Галина довольно сурово оборвала ее:

- Пока не за что.

- Ну, все равно, спасибо, - и Аня быстренько шмыгнула за дверь.

Глава 3

Заветный вечер наступил скоро. Новые электронные часы Галины показывали ровно 19:00, когда у двери раздался звонок - Аня пришла не просто вовремя, а минута в минуту. Она вошла с двумя большими пакетами. Один сразу отдала показавшейся из кухни Наталье, а из другого достала три белоснежные кружечки. На боку каждой в красивом веночке из мелких цветов были написаны женские имена: на одной "Галина", на другой "Наталья", а на третьей "Анна".

- Какая прелесть! - воскликнула Наталья, с нескрываемым интересом наблюдая за действиями Ани. - Что это?

- Подарки к Новому году. Теперь у нас у каждой будут свои кружечки. А гадать как удобно! Сразу видно, для кого. Видите, я и себе подарок сделала. Я эту кружечку потом с собой заберу.

- Ну конечно, - с самым серьезным видом сказала Наталья, не покидая прихожую.

Между тем Аня вынула из пакета обувную коробку, достала оттуда нарядные туфли, переобулась и сняла, наконец, шубку.

- Ух, ты! - прокомментировала Галина, оторвавшись от своих дел и выходя к ним.

- Так ведь сказали, что праздник, - смутилась Аня.

Алое платье с блестками ей очень шло, но всегда скромно одетую секретаршу было непривычно видеть в таком наряде.

- Все в порядке, проходи, - подтолкнула ее Наталья, а сама вернулась на кухню. Она осторожно развернула пакет Ани, освобождая принесенные ею пирожки с мясом и торт.

- Сама пекла? - крикнула Наталья из кухни.

- Конечно, - ответила Аня.

- А ты молодец. Торт просто шикарный. А пахнет-то как! - Наталья вошла в комнату, продолжая восхищаться. Польщенная Аня улыбнулась.

- Я люблю печь. Пирожки тоже очень вкусные.

- Нет, все-таки есть в складчине что-то интересное. Всегда каждого ждет какой-то сюрприз. Правда? - спросила Наталья Галину, которая сосредоточенно сервировала стол.

- Да, трудно не согласиться. Но это когда незнакомая компания. А мы с тобой каждый раз готовим практически одно и то же. Ты - закуски, я - вторые блюда. И у меня, как всегда, пельмени со свининой.

- Зато какие! - закатила глаза Наталья.

- Это да, но мы ведь сейчас говорим о разнообразии. Вот если говорить о закусках, то все намного проще.

- Для кого как, только у меня и на этот раз поросенок. И опять заливной, с хреном.

- Вот это да! - ахнула Аня. - И вы так каждый год празднуете? Классно... А почему только свинина? Я, например, знаю, что готовят гуся, индеек.

- Ну, да, так принято. Но мы обычно собираемся на старый Новый год, а гусей жарят к Рождеству.

- А в чем разница?

- Вот видишь, а еще хвасталась, что гадать умеешь. Не знаешь самых простых вещей. Вот, протри пока бокалы, а я буду тарелки расставлять и тебя просвещать.

Галина достала из серванта посуду, дала Ане чистое полотенце, сама же продолжила сервировку.

- Так вот, Анечка. Сейчас, как ты, наверное, знаешь, идут святочные вечера, или святки. Время это особое. А на Руси святки считались самыми веселыми и волшебными вечерами. Начинались они под Рождество и длились до самого Крещения, до 19 января. А в середине святок в ночь с 13 на 14 января отмечают старый Новый год. Когда-то этот день, действительно, приходился на встречу Нового года, но в 1918 году ввели новое летоисчисление, и по нему Новый год стали праздновать первого января, а вот этот день в народе стали называть старым Новым годом. Это коротко. А на самом деле, то есть, правильно, надо говорить "по старому стилю". Так вот по старому стилю этот день приходился на 1 января и назывался Васильевым днем, а его канун - Васильевым вечером. Поскольку Василий Великий считался покровителем свиноводов, то по старой традиции в этот вечер было принято щедро накрывать стол и особенно блюдами из свинины.

- Ну вот, а я пирожки с говядиной сделала! - с досадой воскликнула Аня.

- Ничего страшного, не переживай. Так вот, в старину особенно любили гадать именно в этот вечер святок. Мы с Натальей тоже считаем его самым подходящим для гадания. Нам нравятся слова "старый", "Новый" и "год". Они как бы соединяют прошлое и будущее - тот год, который наступает. К тому же на Рождество принято находиться в семейном кругу, а на Крещение лучше посетить водосвятие, чем заниматься "бесовскими", как считается, делами. Вот мы и нашли такой компромисс. Ну, а теперь давайте ставить еду на стол и садиться праздновать.

- А гадать когда будем?

- Когда воздадим должное Васильеву вечерку, - ответила вошедшая Наталья. Она несла широкий поднос, уставленный закусками. - Ну-ка, помогайте мне, там еще кое-что на кухне осталось.

Когда все устроились за столом, Галина открыла бутылку шампанского и наполнила им бокалы. Под хрустальный перезвон в комнате раздалось дружное "За старый Новый год!"...

К гаданиям приступили сразу, как только убрали тарелки, освободив стол.

Обычно такими способами Галина с Натальей гадали очень редко. По мере того как они осваивали все больше методов, то, что уже было испробовано, постепенно отступало на задний план. Нет, у них были, конечно, любимые способы гадания, и они иногда пользовались ими. Так, под настроение. Однако не всегда на это хватало времени и сил. Но в этот вечер у них был зритель. Очень внимательный, заинтересованный и благодарный зритель. И они старались вовсю.

Аня же, охваченная странным волнением, конечно, понимала, что на этот раз все делается больше для нее. Она ощущала, что присутствует на этаком спектакле, к которому, впрочем, имеет отношение не только как зритель - ведь она тоже участвовала в этих порой смешных, порой странных ритуалах. И ей временами казалось, что она каким-то непостижимым образом вдруг очутилась в сказочном, волшебном, колдовском мире, где таинственно дымились свечи, капал в ледяную воду воск, застывая загадочными фигурками, и поблескивали колечки на дне наполненных до краев хрустальных бокалов. А в большой эмалированной миске плавали, как маленькие кораблики, скорлупки грецких орехов с парусами-записочками. А на плоской крышке от огромной кастрюли чадил догорающий ком бумаги, отбрасывая на стену причудливо шевелящиеся силуэты. А клубок красных ниток, будто сам собой, медленно катился по столу. И со звоном падали на мельхиоровый чайный поднос подброшенные одна за другой монеты...

Когда, наконец, включили свет, и Галина принесла блюдо с дымящимися пельменями, все вдруг ощутили как они, оказывается, устали. Такая передышка было в самый раз.

- Тебе с чем? - спросила Наталья Аню. - Ой, подожди, я попытаюсь угадать. Мне кажется, тебе нравится со сметаной.

- Класс! А как это вы?

- Анечка, давай договоримся: в этой обстановке мы все на "ты". "Вы", если хочешь, оставим для работы. Согласна? А теперь скажи: Галя, ты, - потребовала Галина.

- Га... Галина, ты. Так можно?

- Можно и так.

- А теперь мне, - не стала отставать и Наталья.

- Наталья, ты. А как ты все-таки узнала?

- Немножко психологии, немножко астрологии, немножко логики и ответ будет готов. Три характера - три вкуса: Галина любит с уксусом, я с маслом, а тебе, на мой взгляд, должна понравиться густая, но нежная сметана.

- Ловко! Мне бы так.

- Это приходит с опытом. С жизненным опытом, с годами. У тебя еще все впереди.

- Так, значит, вы и астрологией занимаетесь?

- Нет, нас мантические системы интересуют. Гадательные, значит. А чего там гадать в этой самой астрологии?

- Давайте пельмени есть, а то остынут, - прервала их Галина. - А чтоб не было совсем тихо... - она протянула руку под елку и включила магнитофон, в котором стояла ее любимая кассета.

Ели молча, слушая музыку, и каждая думала о своем.

За окном послышались возбужденные голоса, взрывной хохот и хлопки петард.

- Народ гуляет, не одни мы празднуем, - посмотрела в окно Наталья.

- Не одобряю я шума по ночам. Это у меня еще с дежурств осталось такое неприятие. А тут понавезли всякой гадости и громыхают и днем, и ночью. С каждым годом все опаснее становится на улицах, - вздохнула Галина. Но чувствовалось, что думает она совсем о другом.

- Ну что, убираем все это? - перебила ее настроение Наталья.

- Давайте, уносите, а я сменю антураж.

Когда Наталья и Аня вернулись в комнату, та приобрела уже совсем другой вид. Верхний свет был потушен, и освещение шло только от елочной гирлянды и нескольких свечей. На столе, покрытом теперь уже черной суконной скатертью с вышитыми на ней драконами, журавлями и бабочками, были приготовлены колоды карт и мешочки с рунами.

- Садимся, - скомандовала Галина.

Наталья села за стол первой.

- А что это за мешочки? - тоже присаживаясь, спросила Аня.

- Это руны.

- Руны? А для чего?

- Гадать, конечно, - и Наталья дотронулась до мешочка. Он отозвался тихим перестукиванием камешков.

- Как гадать? Как на бобах?

- Скажешь тоже, - фыркнула Наталья. - Это очень серьезная мантическая система.

Аня замолчала и потупилась, не отрывая взгляда от загадочного мешочка.

- Ладно тебе. Не смущайся. Про эти руны у нас пока мало кто знает. Это такое древнее гадание! Оно зародилось еще от магических символов кельтских жрецов-друидов, потом от них перешло к германским, а позже - к скандинавским племенам. Вон, какой сложный путь. А само слово "руна" означает "тайна". А раз тайна, значит, ее хранили, и подлинными знатоками рун были только маги и врачеватели.

- А почему это камушки?

- Руны - это не камушки. Это символы, знаки такие особенные. У нас с Галиной они на камне вырезаны, потому что мы сами так захотели. А вообще, они могут быть на чем угодно. Чаще всего на дереве или на кости. Да хоть на картоне, главное не это.

- А что?

- Ну, по легенде, каждая руна имеет священное происхождение и является священным знаком. Она имеет способность связывать нас с высшей силой и сама обладает запасом магической силы. А все руны вместе образуют настоящую магическую систему. На них можно и гадать. И даже делать талисманы с этими знаками. Они, кстати, очень помогают в разных ситуациях. И к ним нужно относиться очень внимательно, почтительно и бережно.

- Поэтому и держать их надо в мешочке?

- Ну да. Они должны храниться бережно, аккуратно и не в каком-то там полиэтиленовом пакетике, а в специальном мешочке из натуральной ткани, без всякой синтетики. Ну, можно еще из кожи. Мешочки даже полагается украшать всякими там вышивками или аппликациями.

- А почему тут два мешочка?

- Этот - мой, а другой - Галины. Руны должны знать руки только своего хозяина. Их никому нельзя доверять. И по-хорошему, ни мешочек, ни его содержимое лучше никому не показывать.

- Правда? - глаза Ани округлились. - Значит, мне на них нельзя погадать?

- Погадать тебе можно. Чьи руны, тот и погадает. Просто тебе трогать их нежелательно. Вот если захочешь, будешь иметь свои. На них и гадай, хоть каждый день. Это не так сложно. А пока давай на картах, - и Наталья взяла в руки колоду Таро.

Гадали долго. Внимательно рассматривали сложные раскладки и с самым серьезным видом растолковывали их значение. Перебирали варианты, останавливаясь на самом приемлемом, и шаг за шагом двигались дальше. Аня с восхищением следила за всеми манипуляциями и ловила каждое слово. Сначала сеансы проводила Галина на обычных картах, а уж потом Наталья на картах Таро. Она научилась трактовать их просто мастерски. Так что каждая получила свою щедрую порцию предсказаний на весь год. Наконец, сложив перетасованные колоды, Галина объявила:

- Теперь кофе и чай.

- Класс! - воскликнула Аня. - Я люблю это гадание. У меня даже списки есть.

- Какие еще списки? - вскинулась Наталья.

- Обыкновенные. Что означают всякие фигурки, которые потом получаются. Ну, когда все уже выпито. И для кофе есть, и для чая.

Наталья с Галиной молча переглянулись.

- И другие тоже... - растерялась вдруг Аня.

- А сейчас ты о чем? - сложив руки на груди, строго спросила Наталья.

- Так ведь когда тени на стене, там тоже силуэты получаются. У меня и для этого гадания тоже список есть. Ну, что каждый силуэт означает. А еще два сонника - один короткий, а другой большой. Хорошие списки. На машинке напечатаны, все по алфавиту.

- А чего ж молчала?

- Так вы не спрашивали.

Галина с Натальей опять переглянулись и неожиданно громко расхохотались. Всем вдруг стало невероятно весело.

Глава 4

Была уже глубокая ночь. Хозяйственная Наталья стала потихоньку наводить порядок и мыть посуду. Аня, уютно устроившись с ногами в глубоком кресле, чему-то загадочно улыбалась. Галина задумчиво курила.

У нее были свои надежды на сегодняшнее гадание. Можно даже сказать, она ждала его с огромным нетерпением. И все из-за него, из-за Кирилла. Из-за того, что никак не могла она понять, что же все-таки с ним опять происходит.

С Натальей своими мыслями она не делилась. С тех самых пор как Галина рассказала ей о дружбе с Кириллом, ничего нового к своему рассказу она больше не добавила. Наталья знала лишь то, что их дружба продолжалась.

Галина усмехнулась. Подумать только, тот разговор с подругой был ровно два года назад и тоже на святки. Кажется, новогодние праздники становятся просто вехами ее жизни.

Первый год после того их с Натальей гадания оказался для Галины мирным и спокойным. Отношения с Кириллом были ровными и целомудренными, а из всех событий года самым знаменательным был приезд матери на пару месяцев из Лазаревского.

Да, тогда на юг к тете Лене приехала ее дочь Танюшка со всей своей семьей. Как же тетя Лена была счастлива! Ведь это был первый приезд Танюшки в родной дом после самой свадьбы. Она же не смогла выбраться к матери даже тогда, когда той сделали операцию - как раз рожала своего третьего ребенка. Мать Галины радовалась за сестру, а для себя решила дать им возможность подольше побыть вместе. Конечно, какое-то время она погостила с племянницей, познакомилась с ее мужем и детьми. Но потом все же уехала домой, пообещав своей сестре вернуться в начале осени.

Когда Галина снова проводила мать на юг, то вдруг загрустила, ощутив странную пустоту в доме, и долго не находила себе места. Ничего не хотелось делать, даже просто шевелиться. Она тогда подолгу сидела в кресле с совершенно бездумной головой, тупо уставившись в одну точку. Выйти из неприятного состояния решила хорошим способом: купила новый холодильник и сменила кое-какую мебель. Для нее это было уже значительным событием. Затем последовал легкий косметический ремонт, так что к наступающей зиме квартира преобразилась, а от осенней хандры не осталось и следа.

В последний день уходящего года Галина нарядила елку, вымыла пол, постелила купленный накануне красивый толстый ковер и, переодевшись в новое праздничное платье, накрыла себе стол. Она любила готовить. Даже для себя одной. Даже в будние дни. А уж на праздники...

Но за четверть часа до боя курантов раздался телефонный звонок. Это был Кирилл.

- Я еще раз хотел поздравить вас с наступающим Новым годом, - сказал он.

- Спасибо, и вам того же. А... Я тоже желаю вам счастья в новом году. Это... Приятная неожиданность, - в смятении ответила Галина.

Ее удивило то, что он решился на такой звонок у праздничного семейного стола. Но она ни за что не стала бы спрашивать его об этом - после того разговора в осеннем лесу тема его жены больше ни разу не затрагивалась. Поэтому она старалась быть предельно осторожной в своих словах.

Кирилл догадался об этом, и Галина вдруг услышала его счастливый смех.

- У вас такой неуверенный тон. Словно вы опасаетесь, что наш разговор кто-то услышит. Но ваши опасения напрасны. Я совершенно один. И уже проводил старый год. Теперь дожидаюсь нового. Кстати, вы его тоже встречаете шампанским? Оно у вас открыто? У меня есть предложение: давайте выпьем вместе. Как? А вот так - чокнемся бокалами с телефонными трубками, и оба услышим этот звон. Загадаем желание и выпьем. Я бы не посмел это предлагать, если бы знал, что у вас гости, но вы мне говорили, что будете одна.

- Да-да, - поняла, наконец, Галина, - я сейчас. Только подождите немного.

Она перенесла телефон в комнату, открыла шампанское, налила себе полный бокал и взяла трубку. С первым ударом часов на двух концах телефонной линии раздался хрустальный звон.

Так они провели половину новогодней ночи. Договорились о совместном рождественском ужине в только что открывшемся ресторане с итальянской кухней, и, каждый по-своему счастливый, пошли спать.

Задуманное удалось, как говорится, на все сто. Приятная обстановка, замечательное обслуживание, вкусная еда и даже танцы под итальянскую музыку. Однако Галине больше запомнился финал того вечера.

После ужина в ресторане Кирилл пошел ее провожать. Но погода была так хороша, что они еще какое-то время побродили по городу, постепенно приближаясь к дому Галины. Кирилл все никак не хотел ее отпускать, выводя бесчисленные круги вокруг того квартала, где она жила. Когда же они, наконец, остановились перед подъездом Галины, он взял ее руки в свои и, заглядывая ей в глаза, сказал:

- Галя, мой брак стал совсем формальным. Мы с женой уже полгода не виделись вообще. Она даже за деньгами не хочет приезжать. Мне кажется, вскоре все же встанет вопрос о разводе. Но пока не знаю когда. И на сколько это может продлиться, тоже неизвестно. Уверен только в том, что быть с ней больше не смогу, потому что полюбил другую. Знаешь, о ком я говорю?

И Галина тогда сказала:

- Я живу на втором этаже.

В тот вечер Кирилл впервые поднялся в ее квартиру. И остался в ней на всю ночь.

Они не жили вместе. Они продолжали встречаться. Просто это были уже другие отношения.

Ненормированный рабочий день Кирилла для него был привычным, но Галину он не хотел обременять своим образом жизни. Однако выходные они чаще всего проводили вдвоем и, по возможности, подальше от посторонних глаз - официально он все же был женат. И чувствовали они себя очень счастливыми. Галина ничего не требовала от него и даже не ждала. Ей было просто хорошо, и о лучшем она не мечтала. Ей хотелось, чтобы хотя бы то, что она теперь имела, длилось вечно.

Неясную тревогу она стала ощущать пару месяцев назад. Вдруг почувствовала, что от Кирилла словно исходит какая-то напряженность. Он был более молчалив, чем обычно, и странно задумчив. А уж про планы на будущее и говорить нечего. Он и раньше-то их не строил, ограничиваясь мечтательными фразами вроде "вот когда мы будем жить вместе...", а теперь и вовсе избегал этой темы. Но Галина, может, и на это не обратила бы внимания, если бы не его грустные глаза. Вот этого не заметить она не могла. Да и не просто грустные, а порой даже печальные. Но ни с какими вопросами она к нему не обращалась. Ведь с самого начала знала, на что шла, и держалась на том, что верила ему. Если он сказал однажды, что она единственная его женщина, то уже не позволяла себе сомневаться в этом. Его любовь она чувствовала, несмотря ни на какие перемены, происходящие с ним, и этого ей было до поры до времени достаточно.

Галина, конечно, размышляла, особенно оставаясь наедине с собой, и об их отношениях, и о ситуации, в которой находился Кирилл, и о его странном состоянии. А в последнее время оно еще больше усугубилось. Порой казалось, что он не просто чем-то расстроен, а даже страдает. Но понять, отчего это с ним происходит, Галина никак не могла.

И все-таки она была просто женщиной. Со всеми особенностями, присущими представительницам слабого пола. Поэтому, как и большинство женщин в подобных ситуациях, питала тайную надежду каким-то образом прояснить для себя хоть что-нибудь. Да пусть и с помощью святочных гаданий! А почему бы и нет? Как человек современный и далеко не глупый, она уже давно уяснила, что дело вовсе и не в самих гаданиях, а в той интуиции, которую они, порой чудесным образом, обостряют.

- Что-то странное сегодня выпадало, я даже не все поняла. Ты так не считаешь? - спросила она Наталью, которая принесла ей чистую пепельницу.

Подруга неопределенно пожала плечами, а Аня воскликнула:

- Нет, все так интересно! Я никогда ничего подобного и не видела, и не слышала.

- Ну, и что ты себе сегодня нагадала? Ты хоть помнишь это? - спросила Наталья Аню.

- Да разное. Только почему-то одно гадание говорит так, а другое - по-другому.

- А третье - совсем наоборот, - передразнила ее Наталья. - Конечно, все это воспринимается как игрушки, когда тебе всего двадцать, и ты невеста. А мне вот почти двадцать семь, и поэтому хочется поподробнее знать, к чему быть готовой.

- Что же тогда должна чувствовать та, которой тридцать? А это уже, между прочим, четвертый десяток. И она не невеста, не жена и не мать семилетнего сына, а вообще разведенная с неопределенным будущим, - вздохнула Галина, загасив сигарету.

- Да ладно тебе, - попыталась утешить ее Наталья. - Еще неизвестно, у кого и как в результате все сложится. У меня вот хоть и сын есть, и муж, но в последнее время что-то... Короче, тревожно мне как-то.

- А я тоже своего жениха так до сих пор толком и не знаю. Иногда даже понять не могу ни его самого, ни чего же он все-таки хочет. И еще странно, что я все время так мечтала выйти за него замуж, а теперь вот уже сама с этим почему-то тяну, - жалобно протянула Аня.

- Да-а, - задумчиво произнесла Галина, - вот сидим здесь, гадаем, как дуры, а хорошо бы как-нибудь узнать, что же на самом-то деле? Каковы они, мужики эти, из-за которых мы тут ломаем головы, обдумываем, переживаем, сомневаемся? Вот бы взять, да и проследить за ними незаметно! Ну, как раньше сыщики делали. Вот взять бы и создать такое, скажем, бюро сыщиков. Или нет, агентство таких сыщиков. Агентство детективов, о! Тайное для всех! И тогда сообща можно было бы горы свернуть. Вот, например, сейчас нас уже трое. А если привлечь к этому делу еще парочку подруг, да таких, которые, когда надо, умеют держать язык за зубами, то это уже что-то. А если учесть, что женщины - великие актрисы в жизни, так умеют играть и, вообще, перевоплощаться, способны настолько изменять свою внешность, что и родные не узнают, то из небольшой компании дам можно получить целую армию сыщиков.

- Класс! - восхитилась Аня. - Я бы очень даже пошла на это. Только, наверное, денег много понадобится.

- По морде можно запросто схлопотать, - вступила в разговор осторожная Наталья. - Вот так попадешься на этих слежках, тогда, и правда, тебя потом никто не узнает.

- А ты не попадайся. На то это и тайна, чтобы в нее никто не проник, - Галина от возбуждения снова закурила. - А насчет денег, Аня, ты права. Но скажите, только правду: разве каждая из нас не отдала бы приличную сумму так называемой профессиональной гадалке - вон их сколько уже развелось! - у которой, конечно же, все вилами на воде писано, если бы вдруг понадобились ее услуги? А тут можно было бы самолично и точно все выяснить. И ведь интересно-то как! Сплошные приключения! Да надо еще и придумать, как это сделать. План, что ли, такой составить. А потом пытаться по нему действовать. Вот это была бы раскладка! Покруче "Колдовского пасьянса" или, там, "Французской раскладки". Это уже не просто гадание - так или не так, а точный ответ. И даже совсем не то, что была моя работа следователем в районном отделении, для себя же старались бы.

- Ты рассуждаешь, как неопытная девчонка, - возразила практичная Наталья. - Жизнь может сломать любой план, придуманный человеком. Невозможно предусмотреть все неожиданности.

- А на что гибкость ума, быстрота реакции? Надо уметь действовать по обстоятельствам. Ну, хотя бы учиться этому. Да и любой план можно подкорректировать, если что, - не сдавалась Галина. - Я вот что предлагаю: давайте попробуем это сделать для кого-нибудь из нас. Кто хочет?

Наступила тишина. Каждая внимательно прислушивалась к себе, словно ожидая ответа от своего внутреннего голоса. Но неугомонная Галина, охваченная азартом, уже не собиралась отказываться от этой затеи.

- Ну, что молчите? Скажите хотя бы, есть ли у вас желание просто узнать, даже не действовать?

- Желание-то у нас есть, - тусклым голосом протянула Аня, умело пародируя известную фразу из старого итальянского фильма.

- Если все тщательно продумать и действовать по-умному, можно бы и попробовать. Ведь каждая из нас хочет разобраться в своей личной жизни, не задевая больше ничьих интересов. И, наверное, стоит отнестись к этому как к игре, но игре очень серьезной, - внесла свою разумную лепту Наталья.

- Тогда решаем, с кого начинать, - нетерпеливая Галина никак не желала откладывать дело в долгий ящик.

- А давайте тянуть жребий, - глаза Ани тоже вспыхнули азартным огоньком. - Во-первых, никому не будет обидно, потому что так распорядится судьба. А во-вторых, не надо будет еще и над этим раздумывать.

- Идет, - и Галина, закатав в трубочки три бумажки с написанными на них именами, бросила их в норковую шапку Натальи.

- Тяни, - сказала она Ане.

С разрумянившимися щеками та проворно сунула руку внутрь шапки, вынула оттуда скатанный в трубочку листок из записной книжки Галины и, развернув его, показала всем написанное на нем имя Натальи. Не скрывающей своего нетерпения Галине не слишком повезло - она оказалась третьей.

Глава 5

Они собрались уже в ближайшие выходные. И опять у Галины. Чувствовалось, что она напряжена. Наверное, поэтому, проводя Наталью и Аню в комнату, возбужденно пошутила:

- Ну что, детективы? Место встречи изменить нельзя?

Когда все уселись за стол, оробевшая вдруг Аня спросила:

- С чего начнем?

- Давайте для начала просто послушаем Наталью. Ну, расскажи, почему тебе вообще пришло в голову проверять Сашка? На мой взгляд, это самое невероятное, что ты могла бы придумать по отношению к нему. Ты его в чем-то подозреваешь? Были какие-то настораживающие признаки или же все это легендарное женское чутье? - тон Галины стал серьезным.

- Ничего определенного вроде бы нет, - ответила Наталья, - но мне кажется, будто что-то не так. Не такой он, как прежде.

- А в чем это выражается? Он стал грубить тебе, не хочет никуда ходить с тобой вместе? Или придирается по мелочам? А, может, он тебя вообще перестал замечать? - настаивала Галина, методично перечисляя все негативное, что отложилось в ее памяти от собственной неудавшейся семейной жизни.

- Как раз наоборот! - с жаром воскликнула Наталья. - Ко мне словно прилип. Иногда даже приходится искать возможность хоть немного побыть одной. Зарплату отдает полностью, даже с мелочью. А чтобы пререкался или спорил, как бывало раньше, - ни-ни. С работы тоже всегда четко в одно и то же время, нигде не задерживаясь. В выходные - дома ли, в гостях ли, еще где - мы вместе. С сыном погулять - и то без меня не выходит.

- Может, на него кто наезжает? - предположила Аня. - Создается ощущение, что он вроде как опасается чего-то. Может, он за вас с сыном боится?

- Ой, да кому он нужен, чтобы наезжать на него? Что с него трясти? С него и взять-то нечего. Обычный служащий. Долгов никаких не делал, хоть и доходов у него сейчас только одна зарплата. В командировки-то совсем перестали посылать, уже третий год никуда не ездит. Трудности на предприятии. А чего, вы думаете, я на хлебозавод устроилась? Денег стало не хватать. Его командировки нас тогда очень выручали - он жил на командировочные, а мы со Степкой на его зарплату. Раньше, бывало, в те еще времена, в эти командировки никого не загонишь, а тут вдруг все сразу стали соглашаться, даже напрашиваться. Да еще и на любой срок. Но потом лимиты урезали, стало все труднее и хуже. Хорошо еще, что руководство у них опытное. Для своих сотрудников вовсю стараются. Зарплату, хоть и не повышали давно, но выдают вовремя. А то я вот вижу, как другие мыкаются, - вздохнула Наталья.

- Тогда что же ему нервничать? Не жизнь у мужика, а просто ровная дорога, - недоумевала Галина. - Послушай, а, может, он из-за тебя такой? Ну, я имею в виду... Не дала ли ты ему какой-нибудь повод для ревности или еще что-то вроде этого? Может, он тебя увидел с кем-то случайно и приревновал? Нет, я не хочу сказать, что ты... Короче, мужики в этом плане такие дурные, им вечно что-то ни с того, ни с сего кажется. А?

- Галь, ну ты что, меня не знаешь? Ну, вот! А Сашок меня изучил еще лучше - столько лет вместе. Степка вон в этом году уже во второй класс пойдет.

- Если честно, я не вижу причин для твоей тревоги. Ты только не обижайся на меня, ладно? Может, ты что-то скрываешь? Не хочешь говорить? Может, тебе что-то как будто почудилось? Ведь не просто же так все это? Да еще до такой степени, что ты согласилась...

- Галь, это необъяснимо, это на уровне интуиции, но у меня такое ощущение, что это каким-то образом связано с семьей. Вот как-то мне показалось, что я забеременела. К врачу идти было еще рано, но Сашку я, конечно, сказала. Не поверите, но у него в глазах появился такой испуг, что я вдруг запаниковала. Ведь он же всегда хотел второго ребенка! А когда обнаружилось, что тревога была ложной, он даже не мог скрыть свою радость.

- Ну, по таким трудным временам я бы тоже на его месте испугалась. Как содержать большую семью при этой нестабильности? Конечно, вслух он это может и не высказывать, но ведь наверняка думает. Как бы ты ни работала, сколько бы ни зарабатывала, считается, что добытчик в семье все же мужчина.

- Это все так, не возражаю. Но есть еще одна странность, которой раньше не было. Уже почти год он бурно реагирует на телефонные звонки. Мне даже кажется, что он не случайно все время находится возле телефона и всегда первым норовит снять трубку.

- Вот видишь? Наверное, я все же была права: он тебя ревнует и просто хочет подловить.

- Тогда что же не починит второй аппарат? Ведь с параллельным телефоном ему это было бы гораздо проще. Он тогда мог бы спокойно прослушать любой мой разговор. А тут как раз телефон на кухне странным образом бесконечно ломается. Да так, что его никто не может как следует починить. Я уж и новый аппарат купила, но с ним та же история. Сашок считает, что причина в проводке. Вот и пользуемся теперь одним телефоном. Около него муж и поставил свое кресло.

- О! - воскликнула Галина. - Это уже что-то. Он явно на каком-то стреме. А что вы смеетесь? Другое слово здесь и подобрать трудно. Давай-ка, Наталья, расскажи нам теперь его режим дня. Всей недели. Его привычки. Что любит и не любит. Куда ходит и где вообще не бывает. Только очень подробно. А потом все вместе будем составлять план действий.

Наталья говорила долго, не упуская даже мелких подробностей, а когда закончила, после короткой паузы вдруг сказала:

- У меня такое чувство, будто я сейчас предаю своего мужа и свою жизнь с ним, - в ее голосе звучало раскаяние.

- Успокойся, Наталья. Если тебя гложет совесть, на этом и остановимся, - тон Галины был мягким.

- Нет уж, чтоб я и дальше жила в состоянии подозрительности... Я не хочу так. Раз уж надумали... Если все это только мои заморочки, я лучше покаюсь перед ним, извинюсь. А если нет... Ну, там видно будет.

- Хорошо. Тогда предлагаю вот что. Ты помнишь лекции о сборе информации? Так вот, думаю, что в этом случае подойдет только слежка. Хотя бы на первом этапе.

- Но он работает на закрытом предприятии.

- Это неважно. Ему ведь до него надо дойти утром, а вечером вернуться домой. И перерывы на обед тоже.

- Обед он берет с собой. И еще у них там столовая есть.

- Тем более. Надо проследить, выходит ли он в обеденное время за пределы предприятия.

- А как мы это узнаем?

- Придется задействовать Аню, потому что он ее не знает. Иногда могу и я, если хорошо загримироваться и одеть парик.

- Но вы же работаете.

- О, это не твоя забота. Есть больничные листы, можно отлучаться по делам и по личным отпрашиваться. Можно брать отпуск без содержания. Найти подмену, в конце концов. А я вообще к месту не привязана, разве что в оплате потеряю - она ведь у меня от клиентов зависит. Думаю, справимся.

- У меня три подруги есть, еще с юридического техникума, - подала голос Аня. - Девчонки умные, порядочные, умеют молчать и тоже с личными проблемами. К ним вполне можно обратиться.

- Вот видите, как замечательно все складывается! Надо завести тетрадь, где отмечать каждый шаг... - Галина запнулась, а потом решительно продолжила: - Объекта! Вот! Именно то слово. Так и будем всегда обозначать того, кто нас интересует.

- Операция "Ы"? - усмехнулась Наталья.

- А что? Шутки шутками, а конспирация нужна. А вдруг что-то раскроется? Пусть тогда хоть кто-то попытается доказать, что речь шла именно о нем. А "объект" - он и в Африке объект. Это может уберечь нас от многих неприятностей.

- Галь, а ведь ты права.

- Вот и договорились. И вообще, давайте все вопросы, по возможности, решать втроем. Чтобы между нами не было ни обид, ни разногласий. В таком деле это может очень сильно повредить. Да?

- Да! - в один голос ответили новоиспеченные коллеги.

- Значит, теперь можно обговорить подробней.

- А начинать когда? - спросила Аня.

- Да чего тянуть-то? За неделю подготовимся и начнем. А если обнаружится что-то подозрительное, сразу собираемся у меня. Будем вместе решать, что делать.

- Это как? - растерялась Наталья.

- А так, что ты должна будешь сама убедиться в чем-то - я сейчас даже и не представляю в чем - если мы все же что-то откопаем о нем. Не годятся фото и видео, не годятся подслушивающие устройства. Ну, разве что в самом крайнем случае, когда по-другому будет просто невозможно. Пусть мы дилетанты, хотя и учились на юридическом, но это как раз и хорошо. Ты ведь должна увидеть или услышать все сама. Так сказать, застукать его. Короче, убедиться. Только тогда будет полная уверенность в том, что это правда. Согласна? Или же удостовериться по сделанным записям, что все в абсолютном порядке, а твои сомнения лишь плод твоей разгулявшейся психики.

- Но вам же не удастся узнать то, что у него может быть на работе.

- Наталья, давай договоримся вот о чем. Если по записям все будет в порядке, но тебя это не убедит, мы найдем способ узнать, что же там у него на этом наглухо закрытом предприятии. Не забывай, где я не один год работала до этой юридической консультации. У меня есть свои возможности. Ну, что скажешь?

- Хорошо, я согласна.

Казалось бы, все тщательно продумали. Кроме одного - длительности. Никто из них даже представить себе не мог, насколько затянется это дело.

Сначала все шло как по сценарию.

Аня и ее подруги попеременно "вели" объект, тщательно записывая не только все его действия, но и время, в которое они совершались. На протяжении всего дня. С утра они провожали его от самого дома до работы, меняя друг друга, следили за проходной в течение всего рабочего дня, а затем до самого дома уже после работы. При этом изо всех сил старались не вертеться у него под ногами и не попадаться ему на глаза. Конечно, использовали и грим, и парики, и одежду - все, что сильно меняло образ. Первое время это было даже забавно, потом скучно, а затем уже трудно. Тем более что ничего особенного выявлено не было. Но когда об этом сказали Наталье, она настойчиво попросила продолжить слежку.

И опять они собрались у Галины.

- Но девочки ничего подозрительного не заметили. Почему ты так настаиваешь? Что-то случилось? - спросила Галина.

- Пока нет, но он стал еще нервознее. И еще я заметила, что он все время о чем-то думает.

- Человек так устроен. Все думают.

- Я не о том. Он даже когда смотрит свой любимый хоккей, и то думает. Он не замечает того, что происходит на экране. Разве что голы. И то, как будто просыпается при этом. Если раньше мне только казалось, то теперь я ясно вижу - есть какая-то причина. Да такая, которую он тщательно скрывает от меня.

- А, может, он просто заметил слежку? - спросила Галина, глядя на Аню.

- Исключено, - решительно отмела та обидные подозрения.

- Верно, - вздохнула Галина. - Да ему и в голову не придет. Вот что: раз уж начали, давайте доводить дело до победного конца. Работаем дальше. Теперь по утрам и до обеда подключаюсь я. На пару недель. Потом вы с девочками. Сами договоритесь между собой о своем режиме. Дальше - посмотрим.

- Спасибо, - прошептала Наталья.

- Ну-ну, из "спасибо" шубу не сошьешь, - подмигнула Галина, - потом отработаешь. Когда до нас дело дойдет.

Но когда до них должно было дойти дело, никто не мог даже предположить. Недели шли, но все было, кажется, безрезультатно.

- Вот, Наталья, тетрадь с записями. Посмотри сама, только повнимательнее. На наш взгляд твой Сашок чист, как голубь белый. А ведь уже два месяца прошло, - протянула Галина подруге записи, когда они снова собрались вместе.

Тетрадь была толстой: записи велись с 29 января, больше, чем за два месяца. Но Наталья с огромным вниманием просматривала строчку за строчкой. А когда дошла до последней страницы, вернулась к началу и вновь пролистала всю тетрадь.

- Странно, - пробормотала она, - что бы это могло означать?

- Что-то не так? - забеспокоилась Аня. - Мы записывали все очень точно.

- Что и удивительно.

- Ты это о чем? - спросила Галина.

- Да вот здесь отмечено: "объект зашел в 18.35 в почтовое отделение N22 по адресу такому-то и вышел в 19.13 с газетой в руках, просматривая ее на ходу".

- И что тут странного?

- Во-первых, за газетой на эту почту не надо заходить внутрь - там рядом со входом стоит газетный киоск. Я его хорошо знаю, потому что именно в нем всегда покупаю гороскопы на квартал. Но это не все.

- Так, интересно, что еще тебя удивило?

- То, что он заходил на эту почту дважды.

- Ну и что? Что тут особенного?

- Да посмотри! Он же не два дня подряд заходил, а двадцать шестого числа каждого месяца.

- Так-так, - оживилась Аня. - А это уже, и правда, интересно. С чем же это может быть связано?

- Разве я не говорила? Да ему в этот день зарплату выплачивают.

Девушки переглянулись. Глаза Ани заблестели.

- У меня есть одна догадка и небольшой план, как все выяснить. А можно пару вопросов?

Растерянная Наталья кивнула.

- У него есть родители?

- Нет, они уже умерли. Сашок был у них поздним и единственным ребенком.

- А он не был женат раньше?

- Нет, мы поженились почти сразу после того, как он окончил институт, а я только поступила. А причем здесь это? - насторожилась Наталья.

- Просто надо отработать одну версию, - деловито сказала Аня. - Сегодня у нас двадцать второе. Значит, через три дня многое может проясниться. Или же возникнут новые вопросы, - добавила она, заметив, что напряжение не сходит с лица Натальи. - Что скажешь? Не трудно потерпеть эти три дня?

- Ну, ты можешь хотя бы высказать свои соображения? - поинтересовалась Галина.

- Мне сейчас не хотелось бы это делать. Сначала надо самой проверить. Считайте, что я со своими версиями не хочу выглядеть перед вами дурой. Вот если подтверждения не будет, тогда расскажу, и станем вместе думать, что делать дальше. Пока я ни в чем не уверена, кроме того, что слежку на эти три дня можно уже прекратить.

Ничего другого не оставалось, как согласиться с ней. У Ани же возник свой план действий.

Хоть и отказалась она от ежедневных утомительных слежек, все же эти три дня сама "вела" объект после работы от предприятия до самого дома, ничего, впрочем, больше не записывая.

Двадцать шестого числа она, изменив, как всегда, внешность, прошла за объектом на почту и топталась все время возле него, мастерски изображая бестолковую посетительницу. Все это продолжалось до тех пор, пока объект не закончил заполнять свой бланк, ради чего и пришел туда. Вот именно в этот момент Аня и столкнулась с ним "совершенно случайно". При этом рассыпала по полу кучу каких-то своих бумажек. Бесконечно извиняясь, она бросилась их поднимать и при этом попросила и его помочь ей. Во всей этой сутолоке она ухитрилась посмотреть тот бланк, который он, уже заполнив, держал в руке. Это был денежный перевод на приличную сумму в другой город. Точного адреса Аня прочитать не смогла. Тогда она встала за ним в очередь к окошку. Но ей и здесь не слишком повезло: фамилия адресата, улица и номер дома так и остались тайной под пальцем объекта. Улучив момент, Аня незаметно выскользнула из очереди. Ее подозрения, кажется, подтверждались.

- Можно к вам? - вежливо спросила Аня, заглядывая в кабинет Галины - на работе они всегда были на "вы".

- Да, пожалуйста. И закройте за собой дверь.

- Галя, я кое-что узнала, - почему-то шепотом сказала Аня. - Надо собраться. Когда?

- Неужели, действительно, что-то есть? - вместо ответа спросила Галина.

- Да, я уверена.

- Тогда после работы у меня. Там же и расскажешь. А до вечера ни сама не хочу дергаться, ни Наталью тревожить. Я позвоню ей к концу рабочего дня.

Реакция Натальи на сообщение Ани была неожиданной. Она расхохоталась и замахала руками.

- Да этого никак не может быть! И откуда у него такие деньги? Это же половина всей его зарплаты, а он ведь отдает ее мне полностью, до копеечки. Он всегда приносит ее домой, а потом я же выдаю ему на всякие нужды. И ведь это была его идея, а я никогда с него не требовала денег. Он сам так захотел. Я ему тогда еще предложила сразу оставлять себе столько, сколько ему требуется на всякие карманные расходы. Но он настаивал на своем, говорил, что так деньги целее будут, ему не слишком много надо. Да и раз на раз не приходится: когда больше, а когда меньше. Но самый главный его аргумент - так не будет соблазна потратить лишнее. А теперь что получается? Я ничего не понимаю.

- Так. Теперь, исходя из того, что мы знаем, рассмотрим разные версии, даже самые невероятные. Первая - твоего мужа просто кто-то просит это делать, он выполняет чье-то поручение. Не важно, почему. Может, кому-то это не с руки - почты нет по дороге, мало времени, не успевает. Или не хочет, чтобы кто-то видел, знал. Вторая - он кому-то за что-то задолжал и теперь методично выплачивает долг и не желает, чтобы ты об этом знала и тревожилась. Третья - он платит взносы в какое-то тайное общество или политическую партию. Правда, тоже скрытно от тебя. А четвертая - женщина, с которой его связывают такие отношения, что он ей вольно или невольно помогает материально. Ну, можно еще допустить, что он занимается благотворительностью без твоего ведома, так тоже бывает. А еще, может, шантажирует его кто-то. Вот, допустим, узнали какую-то его тайну и грозятся ее всем рассказать, если не будут регулярно получать с него мзду.

- Но откуда у него могут быть эти деньги, ведь вся зарплата у меня? - упрямо возразила Наталья.

- А вот это теперь и есть главный вопрос - вся ли? Ты уверена, что он до сих пор получает столько же, сколько, например, пять лет назад? Или что он все в той же должности? У тебя нет желания проверить все это?

Наталья молчала. Было видно, что она расстроена.

- У меня есть предложение, - вставила свое веское слово Галина, - на этом остановиться, прекратить дело. Иногда свое спокойствие дороже.

- Ну уж нет, - решительно отказалась Наталья, - иначе не надо было и затевать все это. Да и какое теперь спокойствие? Что ж, меня никто не заставлял, это было мое желание. И теперь я сама выясню, что там с зарплатой на самом деле и кто эта женщина.

- А если так, - опять вступила Аня, - то делать все надо по-умному, без горячки, без пустой суеты. Он, ведь, наверное, тоже не простак. Ведь фокус с целиком отдаваемой зарплатой так тщательно мог быть продуман как раз для отвода глаз, для безграничного доверия. И поэтому, если пристать к нему с ножом к горлу, он легко может выкрутиться. Предложит, допустим, еще какую-нибудь версию или вообще от всего открестится, ведь у тебя нет никаких доказательств. Что ты ему предъявишь? Наши записи о слежке? Да ты только насмешишь его. Может, у него такая дурацкая привычка - заходить на почту в дни зарплаты. Или скажет, что звонил с автомата другу, с почты удобнее разговаривать о своем, о мужском. Видишь, если даже я могу придумать кучу отговорок, то он уж и подавно. И возможность что-то разузнать ты полностью упустишь. А если окольным путем начнешь сейчас выяснять что-нибудь о его зарплате или должности, то насмешишь тех, у кого будешь узнавать. Почему? Да потому что будешь похожа на тех жен советских времен, которые чуть что, бегали по парткомам и месткомам. И много всяких других "потому". Да и до него это, конечно, дойдет, и он тут же сумеет выкрутиться, найти правдоподобное объяснение. Тебе же еще перед ним извиняться придется.

- И где же ты научилась так рассуждать? - восхитилась Галина. - Молодец, мне это нравится. Из тебя будет толк.

- Да, ты права, - согласилась Наталья. - Ты мыслишь разумно. Но что ты мне тогда предлагаешь?

- Мы ж об этом говорили в самом начале, еще в январе. Это же чуть ли не самое главное наше правило. Тебе надо оказаться около него именно тогда, когда в его руках будет бланк, заполненный его рукой, и когда он подойдет с ним и приготовленным деньгами к окошку.

- Вот! - воскликнула Галина. - Вот это и означает застукать его на месте преступления. Вот там уж и выяснять все и обо всем. И о зарплате тоже.

- Я поняла, - кивнула Наталья. - А как все это сделать?

- Да проще некуда, - улыбнулась Аня. - Через месяц в день зарплаты я пройду за ним до почты, войду туда, а ты будешь где-нибудь неподалеку. Хотя бы за тем самым газетным киоском, что у входа. На всякий случай тебе надо будет одеться во что-то новое и как-нибудь необычно, чтобы он не мог тебя сразу узнать, если ты ненароком мелькнешь в его поле зрения. Когда он уже будет заполнять этот злополучный бланк, я выйду и подам тебе знак. Понятно, что все время, пока я буду находиться на почте, ты не спустишь взгляда с входной двери. После того как увидишь, что я тебе подала условный знак, ты пройдешь на почту, - глаза Ани горели азартом гончей, бегущей по следу зайца. - Ты подойдешь к нему в тот самый момент, когда он будет уже у окошка. Раньше нельзя, потому что он может сказать, что его просто кто-то попросил заполнить бланк. Позже тоже нельзя, чтобы он не успел оплатить перевод. Ты должна застать его именно с заполненным бланком и заготовленными деньгами. Это же и есть улика. Вытерпишь еще месяц до следующей получки? Учти, это нелегко, ведь ты должна будешь вести себя с ним так, словно ничего не знаешь и даже не подозреваешь. К тому же это почти правда. Все может оказаться таким пустяком, о котором он даже не счел нужным тебе говорить. Презумпция невиновности, так сказать. Кому об этом не знать, как не юристам? - полушутя, полусерьезно завершила свое напутствие Аня.

- Я поняла. Я постараюсь, - согласилась Наталья.

- Ну вот, - облегченно вздохнула Галина, - с этим делом почти разобрались. Во всяком случае, знаем, что с ним делать дальше. И у меня есть предложение: не тратить времени зря и заняться делом Ани. Пока то да се, и месяц незаметно пройдет. Согласны? Тогда давайте почаевничаем, и Аня, хотя бы для начала, расскажет нам о своем женихе и о том, почему ей хочется узнать о нем побольше.

Они даже не предполагали, каким длинным будет этот рассказ.

Глава 6

Аня познакомилась с ним осенью чуть больше двух лет назад. Это была та самая ранняя осень, которую принято называть золотой. В городе такая пора не настолько остро воспринимается - дворники дважды в день убирают опавшую листву. Но все же есть что-то такое в свежем воздухе, в солнечном свете, в запахах, что настраивает душу на особый лад.

Вот в таком настроении Аня неторопливо шла с занятий домой. Она тогда еще училась в техникуме. Шла своей обычной дорогой и проходила мимо кафе, в котором уже тысячу раз бывала, как вдруг сквозь оконное стекло увидела его. Он пристально, не моргая, смотрел прямо в ее глаза. У нее невольно перехватило дыхание, а ноги сами завели ее в пропахшее ванилью и молотым кофе помещение.

Тот, кто поразил ее своим взглядом, сидел за сдвинутыми вместе столами в компании молодых парней и все так же смотрел в окно, разглядывая прохожих.

Аня прошла к стойке и купила себе пирожное и кофе. Забирая с прилавка горячий стакан, она сказала продавщице, кивнув в сторону окна, где сидели парни:

- А у вас сегодня много посетителей.

- Спортсмены. Они в это время часто заходят.

Аня выбрала такое место, с которого не только сама хорошо видела того, кто ее заинтересовал, но и могла быть замечена им. Она неторопливо пила свой кофе, посматривала на парней и откровенно лупилась на того, кто так ее притягивал.

Все парни были как на подбор, стройные и плечистые. Но вот этот был особенный. Уже потом, много позже, если те ее знакомые, которые видели их вместе, говорили, что он симпатичный, она презрительно фыркала: он был божественно красив. И со столь же совершенной фигурой. Когда Аня перезнакомилась со всей его командой, она невольно подметила, что все пловцы прекрасно сложены. И даже научилась почти безошибочно определять тех, кто долго занимался плаванием, как раз по такой вот характерной фигуре.

Но пока она всего этого еще не знала. Не торопясь откусывала свое пирожное, запивала его кофе и не сводила глаз с незнакомого красивого лица. Из кафе она ушла только когда его покинула компания спортсменов.

Это было как наваждение. Уже с утра она размышляла, увидит ли она его сегодня или они не придут. Она еле высиживала на занятиях, а потом ноги сами несли ее к заветному месту. Теперь она каждый день забегала туда, и если не находила предмета своего интереса, тут же исчезала.

Однако так случалось редко, поэтому через пару недель ее стало уже просто мутить от съедаемых в таком количестве пирожных. Но это была не та причина, чтобы покинуть сладостный пост. И Аня решила отказаться только от пирожных. Она стала покупать себе то коржики, то слойки, то запеченные в тесте котлетки. Запивая все это соками, она упорно сидела на своем месте до тех пор, пока спортсмены находились в кафе.

Пусть не сразу, но он все же заметил ее настырные взгляды. Сначала время от времени посматривал в ее сторону, будто проверяя, не показалось ли. И каждый раз убеждался: нет, не показалось. Тогда он отводил взгляд. Но так было недолго. То есть взгляд он все же отводил, но уже с какой-то непонятной усмешкой. Ну, тогда и Аня стала усмехаться каждый раз, когда он смотрел на нее. Но вот с этого времени решила вести себя по-другому. Если раньше уходила из кафе тогда, когда спортсменов там уже не было, то теперь, только уловив, что они намереваются уходить, она поспешно срывалась с места, оставляя свои недоеденные булочки, и торопливо шла к дверям.

Однажды она замешкалась и он, пропустив всех вперед, вдруг оглянулся на нее и сказал:

- А ты забавная девчонка. Тебя как зовут?

- А-Аня, - заикаясь от неожиданности, ответила она.

- А меня Павел, - и, сразу отвернувшись, бросился догонять своих.

У Ани же ноги сделались мягкими, словно пуховые валики. Она еле передвигала ими, глядя в спины уходящих парней, и глупая улыбка до самого дома не сходила с ее лица.

Весь вечер она думала о нем, размышляя о том, что может быть дальше, и вдруг осознала, что если ничего не предпринять, а продолжать и дальше давиться каждый день этими пышками, одновременно поедая глазами и парня, она просто разжиреет, а они, в конце концов, переберутся в другое кафе. И она его больше никогда не увидит... О-о-о! Она даже застонала. Что же делать?

И тут ее словно озарило. Она почему-то была убеждена, что сделать надо именно так. Это была всего лишь маленькая уловка, простейшая, пустяковая. Но почему бы не попробовать, не проверить? Хуже-то от этого никому не будет. Да, наверное, именно таким вот образом женщины и учатся своим хитростям, опыта набираются.

А хитрость-то была и в самом деле так себе, ерундовая. Аня просто пару дней не ходила в кафе. Далось ей это, если честно, нелегко. Она вытерпела. Зато, когда потом заявилась туда и села, как обычно, так, чтобы они могли видеть друг друга, он первым кивнул ей. Она заулыбалась и кивнула ему в ответ. Сердце ее пело. От радости она, забывшись, даже купила себе еще и пирожное.

Но потом все было опять, как и прежде: вся компания уходила, уходил, конечно, и он. Так происходило еще несколько дней. Аня догадалась, что нужно делать следующий шаг, иначе опять все так и будет тянуться, да и то, в лучшем случае. Тогда однажды она пришла в кафе, сделав все, чтобы он заметил ее появление, а затем выбрала себе такое место, откуда она его видела, а он ее нет. Пришлось ему крутить головой, отыскивая девушку среди других посетителей кафе - ведь он же видел, что она покупала себе булочки. Когда их взгляды, наконец, встретились, он и в этот раз кивнул ей первым. Аня так поступала дней десять, каждый раз выбирая себе новое место, а потом он вдруг однажды сам подошел к ее столику и сказал:

- У нас послезавтра начинаются соревнования. Хочешь, приходи в бассейн. Можешь и своих одноклассниц привести. Будет интересно.

- Я уже не учусь в школе, - обиженным тоном ответила Аня, - я учусь в техникуме.

- Ну, извини, - развел руками Павел, - не знал. Расскажешь потом?

- А когда потом? - не стала скрывать довольную улыбку Аня.

- После соревнований. Придешь?

- Приду, - кивнула она. - Спасибо.

Так они стали встречаться.

Ане он не просто нравился. Ей льстило, что среди всех он был лучшим, и ей хотелось, чтобы все окружающие видели, что этот парень выбрал именно ее. Наверное, поэтому в ней уживались сразу два разных желания: быть только с ним вдвоем, наедине, и в то же время и с его друзьями-спортсменами.

Но так не получалось. Только потом Аня поняла, что все дело в особенностях их мужской дружбы. Она у них была какой-то командной, спортивной. Наверное, их сильно сплачивал общий интерес. Когда они не были заняты всей командой на своих соревнованиях, они вместе бывали на других, не пропуская ни одного. Даже если эти соревнования проходили в другом городе. А помимо бассейна и соревнований они ходили в кафе, иногда в рестораны. Если что-то праздновали, то ездили все вместе за город, на прогулки. Изредка захаживали и в кино. Совсем не бывали в театрах. Да и на концертах тоже. По-видимому, это вовсе не входило в область их общих интересов. А еще их никогда не тянуло послушать всяких там бардов или рок-звезд.

Женоненавистниками их никак нельзя было назвать - почти у каждого была девушка. А двое даже успели обзавестись женами. Но вот чтобы только один из них привел в их мужскую компанию свою девчонку или даже жену, то уж нет, это у них не было принято. Парами они приходили все разом, да и то договаривались об этом заранее. Вот тогда и Павел приглашал Аню. Позже она заметила, что некоторые девушки иногда исчезали из компании, но их место занимали другие. Никого это, конечно, не удивляло, дело-то житейское, но за своих признавали только тех, с кем парень встречался долго. Поэтому Аня в команде за два года и стала своей. И здесь все было благополучно, и все ей нравилось. А вот с другими друзьями Павла у нее не заладилось.

Они не имели никакого отношения к спорту. Ну, ведь могут быть такие, даже у спортсменов. Это личные друзья, те, которых все приобретают за жизнь: с детства, со школьных или институтских лет, коллеги по работе. Да мало ли где люди находят друг друга. Были такие и у Павла. Аня не сразу познакомилась с ними: они не ходили на соревнования, не сидели со всеми в кафе. Ане даже показалось, что и команда их совсем не знает. Сама же впервые увидела эту пару на дне рожденья Павла.

Да, это была пара: на редкость отвратительный надменного вида тип, всегда очень дорого и вычурно одетый, а с ним какая-то вечно заторможенная, полусонная девица с внешностью фотомодели. Она была абсолютно безучастной ко всему, что происходило вокруг, кроме хорошей изысканной выпивки и зажигательной музыки. Пила, впрочем, очень мало, но танцевать любила. С первыми же звуками музыки внезапно оживлялась и тут же включалась в танец. Но так же быстро и усмирялась, когда танец заканчивался. А потом сидела тихо, поддаваясь своей маленькой слабости: сонно жевала жвачки с разными фруктовыми и ягодными вкусами.

Аня сначала отреагировала на эту пару самым обычным, естественным в таких случаях любопытством. Что-то в них показалось ей уж если не привлекательным, то хотя бы забавным. И не сразу она заметила, что Павел при них становился каким-то другим. Каким - не поняла до сих пор, но другим. Это был уже не ее Павел. При них неуловимо менялась даже его внешность: другим был взгляд, другой становилась улыбка, и даже фигура казалась чужой. И сам он в их обществе словно глупел. Аня же чувствовала себя не просто лишней. Она ощущала, что одним только своим присутствием мешает им. Аня ясно понимала, что друзья Павла откровенно ее недолюбливают и категорически не хотят принимать.

Конечно, у нее хватало ума и терпения не только ничего не говорить Павлу, но и ни о чем его не расспрашивать. Поэтому она до сих пор так и не знала, откуда взялись эти друзья, кто они такие и, вообще, что это за странная пара. Для себя она решила сразу, что Павел - это тот, кого она хочет видеть рядом с собой всю жизнь, и если что, будет бороться за него до последнего. До тех самых пор, пока он вдруг сам ее не прогонит. Но она сделает все, от нее зависящее, чтобы этого никогда не случилось.

Ее упорству иногда можно было только завидовать. Чего стоило хотя бы то, как она добивалась сначала знакомства с ним, а потом и первого свидания. И пыл ее не уменьшался, несмотря ни на что. А с полгода назад, когда Аня, наконец, закончила свою учебу в техникуме, она посчитала, что ей уже пора замуж и, конечно, только за него, за Павла.

Она была уверена в том, что его друзья, эта сладкая парочка, постараются не допустить такого поворота событий, поэтому стала действовать очень осторожно и ни в коем случае не напористо. Думать над этим ей пришлось гораздо больше, чем тогда, в самом начале, над флиртом в кафе. Она даже специальную литературу читала. Метод Аня выбрала такой, который, как она посчитала, больше всего подходил к данной ситуации.

Прежде всего, она перестала соревноваться с друзьями Павла за место рядом с ним. Как она это сделала? Да очень просто - всеми способами отказывалась с ними встречаться, а если это и происходило случайно, тут же находила достойный предлог, чтобы оставить их. Впрочем, она могла сделать это и без предлога, ее никто даже не попытался бы удерживать.

Ну, соответственно, и все ее действия по затягиванию Павла в брачные сети производились без нежелательных свидетелей. Лучше вообще наедине с будущим мужем. Тогда она позволяла себе быть то наивной и неискушенной девочкой, то практичной, зрелой, умной и рассудительной.

Она не вываливала на него сразу все свои умозаключения и выводы, какие-то ценные мысли или же сомнения вслух, короче, все, что хотела бы ему сказать. Она выдавала это маленькими порциями, стараясь, чтобы все, что нужно, было сказано вовремя и казалось уместным, так сказать, в тему. Что она ему говорила? Да самые обычные житейские вещи и, что самое смешное, то, что обычно молодые люди, засидевшиеся в холостяках, могут услышать от своей любящей мамочки, желающей сыну счастья. Только рядом с ним на сей раз была молодая девушка, которая, оказывается, настолько доверяла ему, что не стеснялась делиться всем, что ее тревожило. И в общем это выглядело вполне естественно и искренне.

Своими наивными высказываниями она постепенно подводила его к навязчивым мыслям о том, что вокруг нее столько привлекательных парней и обеспеченных мужчин, которым так нравятся молодые девушки, что они готовы ради них на все. И у этих бедных девчонок просто глаза разбегаются. Поэтому умная девушка должна успеть сделать хороший выбор. Вот и ей уже двадцать. Образование она получила, но личное счастье тоже не последнее дело, уже пора и о нем думать, подобрать себе пару. Да и умный мужчина тоже время тянуть не будет. Он ведь жену хочет, конечно, верную, а девушки считают, что верность надо хранить только мужьям. А пока девушка свободна, выбор все равно остается за ней. Правда, время сейчас такое: всем хочется нагуляться. И парням, и девчонкам. Вот потому так много холостяков. Свое время прогуляли, а теперь и выбирай из того, что осталось. Девчонки ведь тоже любят молодых и крепких. Да вот и Павлу уже двадцать пять, возраст серьезный... Ну, приблизительно так.

Если все сказанные Аней слова пересчитать, то получится маленькая горстка. Но Аня атаковала Павла все лето и всю осень. Полгода прошло. И ведь добилась своего! Видимо, прикинул он так и этак и, наверное, посчитал, что и впрямь, пора. Дождалась-таки Аня желанного предложения.

Их разговор с Павлом состоялся примерно за месяц до Нового года, когда выпал первый снег, и они долго ходили по центральному парку, оставляя на белом пушистом покрывале две цепочки тянущихся рядом следов. Аня тогда еще подумала, что первый снег - к счастью, и порадовалась, что именно в такой момент Павел сделал ей предложение.

А утром она проснулась и вдруг поняла, что не испытывает той радости, на которую могла бы рассчитывать. Но почему?

Аня - девушка вдумчивая и любит все анализировать и рассчитывать. Возможно, легче живется тем, кто подчиняется только чувствам, действует, исходя из одних только душевных порывов. Но куда это может завести? Нет, это ей не подходит.

Тогда надо разобраться, в чем же дело? Тревожило ее и то, что она почему-то никак не хотела пока видеть Павла, тем более говорить с ним.

Но и он словно испугался чего-то. Во всяком случае, не предпринимал никаких попыток увидеться с ней. Да еще и пропал куда-то! О нем ее спрашивали даже его друзья-спортсмены. Он им зачем-то понадобился, но они никак не могли с ним связаться.

"Ничего, - почти мстительно подумала тогда Аня, - найдется, никуда не денется. Зато это будет уже его шаг".

Да-да, она думала так вполне осознанно, потому что все то время, пока не видела Павла, вспоминала историю своего романа с ним. От самого первого его взгляда, который так обжег ее через окно кафе, до прощального поцелуя на ночь у ее дверей. Уже после услышанного ею, наконец, предложения пожениться. Не один раз вспоминала, тщательно все продумывала и все же поняла, почему ей так не по себе.

А потому, что с самых первых минут их романа все, что с ними происходило, было результатом только ее настойчивого труда. Только она сама продумывала и просчитывала, как сделать так, чтобы сначала он обратил на нее внимание, подошел к ней, заговорил, а потом пригласил на свидание. Чтобы искал ее, звал с собой, хотел видеть. Чтобы она была ему нужна, чтобы помнил о ней, думал, мечтал. Чтобы все же сделал ей предложение.

А интересно, что было бы, если б она даже палец о палец не стукнула для того, чтобы им быть вместе? Да они даже не познакомились бы! И что? Забросить ему теперь на шею веревочку и так всю жизнь водить за собой? А если ему встретится кто-то сильнее? Да и веревочка окажется покрепче? Тогда что? А что еще будет, когда его любезные друзья узнают? Или он им уже сказал, раз его до сих пор нет?

Вот такие мысли терзали Аню почти две недели, пока не появился, наконец, Павел. Свое отсутствие он объяснил просто - поехал к сестре в соседний городок, чтобы сообщить ей о том, что надумал жениться. А там заболел и с температурой провалялся несколько дней.

Аня несказанно рада была видеть его, старательно избегая мыслей о том, что можно было бы и позвонить. Но когда ее первый восторг улегся, и Павел сам каждый день стал спрашивать, когда же им лучше всего подать заявление на регистрацию, Аня вдруг всячески стала оттягивать этот момент. И лишь на следующий день, после того как на святочных гаданиях они втроем тянули жребий из норковой шапки Натальи, она сказала ему, что свадьбу лучше всего устроить летом.

- А что ты тогда выигрываешь? - спросила ее Галина, когда они выслушали ее рассказ.

- Время, - твердо сказала Аня. - Раз уж мы занялись этим сыскным делом, то, наверное, к лету все прояснится.

- Так. Теперь давай разберемся. Про ваше знакомство все понятно. Как там развивался ваш роман, ты тоже очень подробно рассказала. Ясно и то, что он нормальный парень, спортсмен, а, значит, не алкоголик, не наркоман, не курящий и вообще достаточно занятой молодой человек. Что у него за команда, кстати? Что за спорт?

- Как, разве я не сказала? Водное поло.

- Ну вот, замечательно. Что же ты тогда хочешь узнать?

- Какой он. Я так и не поняла. Я только вижу, что он может поддаваться чужому влиянию. Но я не смогу, да и не хочу всю жизнь бороться с кем-то за него. Вот мне и нужно знать, что это у него и до какой степени. Черта характера или так получается только со мной. А вдруг я еще чего-нибудь не знаю? Ведь он мне может и не рассказывать что-то неприятное для меня. И даже наоборот, постарается что-то скрыть и держать себя так, чтобы я считала его исключительно положительным человеком. Да и вообще, может, он и не любит меня вовсе, а так, притворяется только. Может, не нужна я ему совсем. А, может, он пока не уверен в себе, в своих чувствах. Ну, а тут такая возможность, - и Аня развела руки в стороны так, что одна указала на Наталью, а другая - на Галину. - Наверное, я плохо объясняю, но если в двух словах, то не хотелось бы мне нехороших сюрпризов после свадьбы. Тогда уж лучше до, - совсем тихо добавила она, покосившись в сторону Натальи.

- Хорошо, суть проблемы мы уловили. Но все равно, с чего-то надо начинать. Вот Наталья в самом начале хоть как-то, но обосновала нам свои сомнения. Есть ли у тебя что-нибудь подобное?

- Совсем нет, - вздохнула Аня. - Разве только то, что сам он не слишком-то проявлял активность, а все я да я.

- Это не может настораживать до такой степени, чтобы, скажем, бить тревогу и обращаться к детективам. Мужики часто боятся серьезных отношений. Это для них как раз нормально.

- Ну, тогда не знаю, что сказать про свои сомнения. Просто у меня внутри сидит какая-то заноза. Настоящая. Я ее чувствую. Она колется. Больно так. Она не дает мне жить так же спокойно, как прежде, - Аня сжала кулачки и зажмурилась, как от боли.

- Вот-вот, говори, может, мы все же нащупаем, - Галина оживилась и даже закурила. - А скажи нам, Анечка, с какого времени у тебя это началось? Можешь вспомнить?

- Именно после того, как он предложил мне пожениться. Но не в тот вечер, а утром.

- Когда вдруг пропал?

- Нет, именно с утра. Я тогда еще и не знала, что он куда-то подевался. Сразу как проснулась, почувствовала, что мне так противно...

- Так, уже горячо. Теперь скажи, о чем ты подумала, когда тебе стало противно?

- Как раз о том, что мы теперь поженимся. С Павлом.

- Так-так. Но он же тебе с первого мгновения нравился, ты мечтала о нем, ты достигла своей цели. В чем же дело? Какое чувство тебя охватило? Противно - это не чувство, это состояние. Ты понимаешь, о чем я сейчас?

- Да.

- Тогда попытайся вспомнить и ответить.

- Это было похоже на тревогу, даже на страх. Как будто та заноза и пыталась меня предупредить, что ли. Не знаю, у меня не получается объяснить это словами.

- Все равно, картина проясняется. Теперь попытаюсь определить вслух самую суть, - Галина стала прохаживаться перед Натальей и Аней, размышляя на ходу. - А ситуация такова. Допустим, к нам обратился заказчик. Это ты, Аня. Есть объект - твой жених. Пока не определили срок свадьбы, заказчик желает узнать, нет ли у жениха в характере или в жизни чего-то такого, что может изменить желание заказчика выйти замуж за этого человека или просто послужить препятствием к этому. Я точно определила задачу?

- Да, очень точно, - совершенно серьезно сказала Аня.

- Я просто в восторге, даже звучит красиво, - без тени шутки поддакнула и Наталья.

- Тогда будем считать, что с задачей мы определились. А вот как ее выполнить? У меня есть предложение. Давайте обдумывать это, записывая все, что придет в голову, но не сообща, а каждая в отдельности. А потом соберемся и вместе рассмотрим все эти записи. Выберем наиболее подходящие, самые приемлемые в этом случае. Я думаю, одной недели нам на это хватит. Идет? Тогда собираемся через неделю. А сейчас уже поздно, всем нам пора отдыхать, и так уже засиделись. Степка-то как, засыпает без тебя? - спросила она у Натальи.

- Вспомнила, тоже мне. Да он уж большой, школьник все же. И у нас сегодня мама ночует, я предупредила, что задержусь.

- А ты как, в порядке? Может, тебя проводить?

- Да ну, - отказалась Наталья, - ничего не бери себе в голову, все нормально. Мы с Аней сейчас машину поймаем.

Они вышли из подъезда и оглянулись на окна Галины. Та махнула им сверху рукой.

- Спокойной ночи, девочки, - тихо прошептала она, глядя на неторопливо удаляющиеся тонкие фигурки.

Несмотря на проникающие в квартиру звуки, улица казалась пустынной. Не было видно ни машин, ни людей. Может, потому, что уже поздно? Вот и девочки скрылись за поворотом...

Галина отошла от окна и с облегчением вздохнула. Кажется, ей удалось направить мысли Натальи в другое русло. Хотя бы на время, хоть на несколько минут в день до тех самых решающих событий, которые, и впрямь, могут привести к непоправимым, драматическим последствиям. Пусть уж лучше она пока поразмышляет над делом Ани.

С той самой минуты, когда Галина поняла, что Аня только одним своим упорством сможет так разрыть эту мусорную кучу, что останется просто достать то самое зерно, из-за которого все это и делалось, она почувствовала себя виноватой. Ведь это была ее задумка. Она и не ожидала, что ее затея может завести их так далеко. А вдруг, и правда, у Натальи и Сашка все сложится очень плохо? Простит ли она себе то, что втравила девчонок в это дело?

Она вспомнила решительное лицо Натальи и азартные глаза Ани. Да, похоже, они и без нее были настроены почти воинственно. Ладно, что теперь сокрушаться и чесать затылки? Чему суждено быть, то и произойдет. Время покажет.

А девчонки к заданию отнеслись со всей серьезностью. Каждая написала несколько страниц со своими предложениями. Чтобы только обсудить их, они потратили целый день. А когда к окнам квартиры вплотную подступила вечерняя мгла, решение было найдено.

- Значит, договорились. Раз уж нет у нас для слежки целой армии сыщиков, чтобы проследить жизнь молодого свободного спортсмена, то будем применять метод внедрения. Речь идет обо мне. Наталья пусть прибережет свои артистические способности для следующего раза или для второстепенной роли, если она вдруг понадобится. Ты только не обижайся, но у тебя из-за семьи и сына и так гораздо меньше времени, чем у меня. Ну, и вам с Аней еще предстоит завершать твое дело. Если только не передумаете.

- И не надейся! - воскликнула Наталья.

- Вот-вот. Я, конечно, понимаю, что не настолько юна для этой роли, как хотелось бы, но подруг Ани Павел уже знает. Я имею в виду тех, которым она могла бы довериться. Так ведь? Вот и получается, что я единственный кандидат.

- А внедрение - это как будет? - растерянно спросила Аня.

- Ну, при внедрении человек проникает в среду объекта таким образом, чтобы не вызывать подозрений. То есть он практически сливается с ней, становится там своим и действует изнутри. Именно так он черпает всю информацию, которая ему нужна. Получает ее из этой среды. Ясно?

- Я это знаю, я не о том. Я спрашиваю, как это сделать. Как внедриться? - совсем увяла Аня.

- О, теперь это в основном моя забота. Но обещаю, что ничего кардинального не буду предпринимать, не посовещавшись с вами. Надеюсь, все будет хорошо. Но если выйду на что-то необычное, ты обязательно увидишь или услышишь это сама. Своими глазами, своими ушами. Я, правда, пока даже не представляю себе, что именно "это". Я только хорошо знаю, что если человек не захочет поверить, он не поверит ничему. Поэтому, как говорится, услышал - проверь, увидел - поверь. Так?

- Так, - кивнули разом Аня с Натальей.

- Тогда вперед! - скомандовала Галина.

И дело закрутилось.

Глава 7

Когда Галина впервые явилась на встречу с Натальей и Аней в новом облике, их всех разобрал безудержный смех.

Возможно, друзьям Павла и нравились такие девушки. Только это была уже не та сдержанная в своей манере одеваться и вести себя Галина. По бурно меняющейся моде на ее голове в разные стороны торчали, будто месяцами не мытые и не чесаные, пряди слипшихся волос. Куцая джинсовая жилетка, надетая прямо на тело, не смогла прикрыть откровенно выпрыгивающую из нее упругую грудь. А коротенькая и столь же ветхая на вид джинсовая юбчонка оставляла для обозрения длинные стройные ноги, обтянутые пошлыми колготками в сеточку.

Галина села в кресло и одним движением сорвала с себя парик.

- Ох, - выдохнула Аня, - а я-то уж испугалась, что...

- Э, нет, я могу пойти на многое, но это не тот случай, - тряхнула распущенными волосами Галина и блаженно закурила.

- Ну, есть что-нибудь интересное?

- Сейчас, подождите, - и последовала очередная затяжка. - Вокруг сплошные спортсмены, никто не только не курит, но и не одобряет этого. Пришлось сдерживать себя, - выразительно показав глазами на дымящуюся сигарету, добавила Галина.

Наталья с Аней во все глаза терпеливо смотрели на нее, время от времени коротко хихикая.

- Так вот, Аня, чтобы не томить тебя, сразу скажу, что ничего особенного мне узнать не удалось. А теперь могу рассказать, как я трудилась. Если вам это интересно.

- Интересно, - в один голос воскликнули они и разом замолчали, приготовившись слушать.

- Хотелось бы, конечно, похвастаться, что сразу подцепила на крючок великолепного парня, но не могу, не тот экземпляр. Его подцепит любая, которая проявит к нему восторженный интерес. Как вы думаете, почему?

- Такой бабник? - высказала предположение Наталья.

Галина, загадочно улыбаясь, покачала головой.

- Тщеславный? Большое самомнение? - не сдавалась подруга.

- Не угадаете, не пытайтесь.

- Да не тяни ты.

- Ну ладно, не буду. Просто из всей команды я выбрала самого некрасивого.

- Ой, - всплеснула руками Аня, - неужели ты о Петьке? Рыжем, конопатом и с кривыми зубами?

- Ну да, - покатилась со смеху Галина. - Два дня наблюдала за ним в бассейне. Даже абонемент купила на две недели. Выбрала такого специально, чтобы клюнул наверняка. А что? Мне ведь с ним не по-настоящему. И ведь как сработало! Глазки я ему строила всего один день, а на второй он уже по всему бассейну отыскивал мою розовую шапочку среди других. Ну, вот. Вечером мы уже прогуливались по городу, а на следующий день он пригласил меня в то самое кафе. Да, Аня, в то самое, где ты очаровывала своего Павла два года назад. А знаете, зачем он меня туда повел? Вовсе не затем, чтобы угостить пирожными. Ему хотелось похвастаться перед командой, что встречается с такой вот стильной девушкой. А?

Больше всех развеселилась Аня.

- Так вот, - продолжила Галина, - твой рассказ, Анечка, об этих спортсменах подтвердился. Они не приглашают девушек в свою мужскую компанию, если между ними нет предварительной договоренности. Я на себе убедилась. Петюня пригласил меня за отдельный столик. А мне это было только на руку, ведь я могла расспрашивать его о любом из его друзей, кто там только находился. Конечно, я не упустила такую возможность. А уж он-то старался, откровенничал! Интересовалась я как бы между прочим, да и не сразу о Павле, а так, по кругу. Нас никто не мог слышать, сидели мы с ним далеко от его команды и, вообще, якобы ворковали. А получалось, что каждый справлял свою нужду - я добывала нужные сведения, а ему было лестно показать, что с ним шепчется такая девушка. А раз шепчется, значит, о чем-то таком, наверное, интимном. Да еще и так долго. Вот он мне подробно обо всем и рассказывал. Ничего особенного из этого разговора я не вынесла, кроме того, что Петюньчик, хоть и страшненький, но малый добрый. Ничего плохого ни о ком не сказал, ни одного дурного слова.

- А, может, хитрый такой? - с подозрением спросила Наталья.

- Может быть. Тогда тем более уже не вижу смысла идти в этом направлении. Теперь надо внедриться как-то прочнее, чтобы иметь возможность послушать мнение других.

- Вот это верно, одобряю, - закивала Наталья.

- Я тоже так думаю, - согласилась и Аня. - Хоть эти пловцы и в одной команде, но не может же быть так, что они все одинаковые.

- Почему? Это плохие люди по-разному плохи, а хорошие везде хороши одинаково. Вот и попробую выяснить, среди каких людей находится твой Павел. Только надо все же из бассейна постепенно перебираться на сушу, в тусовки.

- Но вместе они больше всего времени проводят именно там, в бассейне, - заметила Аня.

- Я понимаю, но там они заняты делом, им не до общения с посторонними. Согласны?

- Ну да, - кисло кивнула Аня, - это я и по себе знаю.

- Вот видишь! А для меня находиться в бассейне слишком большое напряжение, - горестно покачала головой Галина и в ответ на удивленные взгляды подруг воскликнула: - Да я ведь совсем не умею плавать! И даже не хочу этому учиться.

Дружный хохот заглушил ее последние слова.

Дней через десять Галина была уже настолько своим парнем в этом тесном коллективе, что даже удостоилась чести "познакомиться" с Аней. Когда они рассказывали об этом Наталье, та смеялась так, словно ее собственные неприятности совершенно вылетели у нее из головы.

А между тем день зарплаты ее мужа приближался. И больше всех нервничала, как ни странно, Галина.

- Дня на три-четыре я, пожалуй, исчезну из этого водного спортобщества, - сказала она. - Ну не могу я разгуливать в этом пошлом прикиде и с такой дрянью на голове, когда у моей подруги, можно сказать, судьба решается. Лучше я буду сидеть дома и ждать известий.

Они не возражали. И вообще, все стали вдруг очень серьезными и напряженными.

Зарплата Сашка ожидалась в понедельник. Наталья даже отпросилась на этот день с работы. Накануне они не встречались. Все давно было не только оговорено заранее, но даже отрепетировано. Наталья сама настояла на том, чтобы поминутно пройти всю эту, так сказать, операцию. Она не хотела сбоя. Боялась либо испортить все задуманное навсегда, либо же, в лучшем случае, ждать еще месяц. Она даже на ту генеральную репетицию пришла в специально приготовленной новой одежде и с новой прической, что и впрямь сильно изменило ее внешность.

Выглядела Наталья спокойной и даже безмятежной. И она не притворялась - поведение Сашка и в самом деле ее не столько беспокоило, сколько удивляло. В том, что они затеяли всю эту авантюру, с ее стороны было больше желания понять, чем разоблачить его. Поэтому она даже с некоторым удовольствием готовилась к назначенному дню. К тому же все складывалось очень удачно: у Степки начались летние каникулы, и мать Натальи уговорила дочь отпустить с ней внука на все лето к Лиде. Та ждала уже второго ребенка, и им дали, наконец, квартиру.

- Наташ, Степка просится со мной, - сказала мать Наталье. - Вы как на это смотрите? Отпустите? Мы бы с ним очень хорошо отдохнули. У них там, в военном городке, спокойно, режим, природа хорошая. И клуб есть, библиотека. Степка с братиком поиграет, да и Лиде поможем обустроиться. Отпуск мне сразу за два года дают. Уеду почти на все лето. А вы ведь оба работаете, и Степка здесь целыми днями будет один. Ну, как, согласны?

- Мам, ну что ты спрашиваешь? Да если б не ты... Конечно, поезжайте.

В субботу они погуляли втроем в парке, сходили в зоосад, фотографировали там зверей, а потом полакомились в кафе мороженым. Мать и Степку проводили в воскресенье. И когда вернулись с вокзала домой, Наталья тут же затосковала, а задумчивый Сашок весь вечер молча просидел у телевизора и сразу после ужина, коротко обронив "Устал я что-то", лег спать.

Оставшись одна, Наталья вымыла посуду, перестирала кое-какую мелочь и, прикрыв на кухне дверь, встала у открытого окна.

Уже совсем стемнело. Было тепло и тихо. Под фонарями кружились какие-то мошки и ночные бабочки. Пахло отцветающим каштаном и сиренью, и Наталье вдруг стало грустно и тревожно. Что это? Тоска по сыну? Ведь они еще ни разу не расставались так надолго. Или какое-то неясное предчувствие? А что, если завтра вдруг случится что-то неожиданное? Что-то очень-очень нехорошее? Или наоборот? Что-то такое, над чем все они потом еще долго будут смеяться?

Да что тут гадать?

О, гадать!

Наталья полезла в заветный шкафчик и достала оттуда колоду карт. Если уж гадать перед таким днем, то уж, конечно, только "тетиным" гаданием. Ему она доверяла больше всего. И, пожалуй, лучше погадать на Сашка. О себе-то она и так все знает.

Наталья не хотела признаваться себе в том, что на себя она гадать просто боится.

Борясь с невесть откуда взявшейся противной мелкой дрожью, Наталья сосредоточенно перетасовала карты и принялась раскладывать их в определенном порядке. Еще никогда она не занималась этим в таком напряженном ожидании.

- Ну, вот, ничего страшного. Чего испугалась? - тихонько бормотала она сама себе, внимательно просматривая раскладку. - У него хорошая семейная карта, то ли дорога, то ли перемены какие-то, еще предстоит какой-то крупный разговор, но никаких неожиданностей, ничего странного тут не предвидится. Никаких ударов, слез, болезней, ничего такого ужасного. Вот и прекрасно, - почти успокоилась она и смешала карты.

А когда ложилась, ей показалось, что Сашок не спит.

- Я тебя разбудила? - шепотом спросила она, но он не отвечал.

"Спит", - подумала Наталья и повернулась на бок.

Глава 8

Галина в тот день ушла с работы раньше, и весь вечер была дома.

- Что бы ни происходило, я буду ждать вас. Либо известий от вас, - сказала она Ане. - Удачи!

Это было спорное пожелание. Удачи в чем? Размышляя над этим, Галина то и дело подходила к окну и смотрела на улицу. Увидев, наконец, что к дому быстрыми шагами приближается Аня, она кинулась к двери встречать запыхавшуюся девушку.

Аня скинула туфли и пересохшими губами попросила:

- Водички!

- Пойдем на кухню, я тебе чай налью.

Галина не расспрашивала ее. Она терпеливо ждала. По виду Ани она и так поняла, что встреча Натальи с мужем состоялась, но чем она закончится, никто из них не мог знать.

- Я шла за ним от самой проходной. А он сегодня как будто что-то чувствовал - так быстро шел и все время озирался. Я еле поспевала за ним. Подходим к почте - он туда. Я мельком глянула - за киоском Наталья стоит, журнальчиком лицо прикрывает, но нас видит. Вот, думаю, дурак! Если у тебя чутье срабатывает, не перся бы ты сегодня на эту чертову почту, сделал бы все свои дела потом. И, кстати, если бы не в одно и то же число сюда приходил, Наталья могла бы и не обратить на это внимания. Хотя, наверное, он боялся, что она может случайно найти у него эти отложенные деньги. Все знают, что жены даже специально ищут у мужей заначки. А уж нечаянно на них наткнуться! Вот так задумает жена одежду постирать... Ой, меня занесло... Но вот такие мысли и крутились у меня в голове там, на этой почте. А он в это время уже успел бланк заполнить и пошел к окошку. Там всего два человека в очереди стояли. Тут я бочком, бочком из почты и смотрю на киоск. А Наталья уже на старте. Почти пробежала мимо меня. "Уходи!", говорит. А у самой лицо прямо белое все. Я и ушла. Что там - не знаю. Я бы, наверное, на ее месте мужику морду набила.

"Еще неизвестно, что тебя ждет на твоем месте", - с горечью подумала Галина, а вслух сказала:

- Наталья так не сделает, но... Мне жаль ее, - и рука Галины потянулась к пачке с сигаретами.

- Можно я немного у тебя побуду? - спросила Аня. - Мне как-то не по себе, неприятно. Я почему-то чувствую себя виноватой.

- Я тоже, - призналась Галина. - Ничего, Наталья сама просила об этом. Давай лучше на ужин что-нибудь приготовим. А там, глядишь, и она подоспеет.

- Да ну, ей сейчас не до нас будет.

Но Галина лучше знала свою подругу.

Было поздно. Аня уже ушла. Галина не ложилась. Поджав под себя ноги, она в ожидании сидела в кресле у телефона. Однако звонок раздался у двери.

Как ни странно, Наталья была спокойна. Пытливо посмотрев в ее лицо, Галина предложила:

- Давай я тебе разогрею поесть. Мы с Аней приготовили.

- Спасибо, Галь, я не хочу.

- Пойдем, пойдем, я тут кое-что еще припасла, - и она достала из шкафчика бутылку с коньяком.

Наталья усмехнулась.

- Утешать меня собралась? Этого не надо. Все в порядке. Но от коньячка не откажусь, - согласилась она, усаживаясь за стол.

- Я уже догадываюсь, что это у тебя за порядок, если ты сейчас здесь, а не дома, - Галина наполнила рюмки и села напротив. - Расскажешь?

- Так и быть, разогревай свой ужин, я ведь с самого утра ничего не ела. Запьянеть боюсь.

- Не смеши. Мы ж по рюмочке, - засмеялась Галина, орудуя у плиты.

- Да прям, по рюмочке. Такое дело провернули. Надо отметить, - в голосе Натальи послышался сарказм. Галина оглянулась.

- Прости меня, Наталья. Ведь если бы я тогда не...

- Успокойся. Это все равно произошло бы, это было неизбежно. И трудно сказать, каково мне тогда было бы. А сейчас... Я уже была готова к этому.

Рассказывать Наталья начала, когда от пары хороших рюмок веселящего напитка у нее заблестели глаза, а на губах неожиданно заиграла улыбка.

- Ты себе даже представить не можешь, какой это был великолепный спектакль! - внезапно воскликнула она восхищенным тоном. - В Ане сидит такой талантливый режиссер!

- Это не режиссер, это детектив, - возразила Галина, и глаза ее блестели так же ярко, как и у подруги.

- Короче, пришла я к этому киоску заранее часа за полтора. Все равно ведь больше нигде места себе не находила. Пока рассмотрела весь товар, кое-что себе купила, успокоилась. Даже к месту привыкла. А потом зашла за киоск и стала контролировать ту сторону, откуда они должны были появиться. И что интересно, высматривала я больше всего Аню, а не его - ведь именно она должна была подавать сигналы. Смотрю - идут. Он какой-то неспокойный, дерганый, озирается по сторонам, как шпион, а у Ани глаза, как спичечные коробки, почти прямоугольные. Мне даже смешно стало. Они вошли внутрь, а я обошла киоск и стала ее ждать. А она так быстро появилась и руку тянет с двумя растопыренными пальцами. Я так и не поняла, что это могло означать. Но знала, что пора. И так ломанула туда, чуть на ступеньках не шлепнулась. И злость какая-то во мне вспыхнула. Думала, что все, убью сейчас гада, попался все-таки. Ане сказала, чтобы она уходила, а сама захожу в зал и сразу к тому окошку. Смотрю - перед ним женщина стоит, а следующий он. Я встала в конец очереди, и пока ту женщину обслуживали, вдруг успокоилась. Обстановка там такая, что ли? Тихо так, какие-то машинки стрекочут у этих операционисток. За столами посетители бланками шуршат, ручками царапают. И внутри все как-то улеглось. А потом сосредоточилась на цели - его руке с бланком и деньгами. Смотрю - той женщине сдачу и квитанцию подают. Тут я сразу и к нему. Только он бланк в окошко, а я его за эту руку взяла и ласково так: "Ой, Сашок, а что это ты тут делаешь? А что это у тебя такое?" Голос-то у меня ласковый был, но глаза, видно, злые. Он оторопел и вдруг говорит: "Ну, вот и хорошо, наконец-то. Я уже так устал от всего этого. Сил у меня больше нет". Очереди у всех окошек сразу же развернулись к нам, как ряды в зрительном зале. "Может, уйдем отсюда?" - предлагает. Я согласилась, и мы пошли. По дороге только заметила, что все еще держу его за руку с этим бланком. Забрала листок, прочитала и говорю: "Что же все это значит? Кто эта женщина и почему ты ей посылаешь такие деньги? Да, кстати, откуда они у тебя?" И, знаешь, мне показалось, что он даже обрадовался этим вопросам. Я думаю, потому, что давно ждал их, сам никак не мог начать этот разговор, - Наталья вдруг замолчала, и взгляд ее затуманился.

- Так в чем все-таки дело? - не утерпела Галина.

- А, да все так банально, что даже противно. Помнишь, я тебе говорила, что Сашок все время в командировках, что мы со Степкой, благодаря этому, живем на его зарплату, ну, и все такое?

Галина молча кивнула.

- Так вот, оказалось, что он там, на смежном предприятии, познакомился с этой Ириной. Веселая, красивая, общительная баба. И однажды она командированных пригласила к себе в гости. Отмечала свой день рождения. А когда все уходили, Сашка оставила у себя. Это он теперь так отбеливается, якобы сильно пьян был. Но я же знаю, что он много не пьет. К тому же на следующий день протрезвел. Но он и на другой день пришел к ней. И каждый раз, как отправлялся в командировку, жил у нее. Отгадай, к чему это привело?

- Неужели ребенок? - ахнула Галина.

- Да, мальчик. Степкин, так сказать, братик. Ну, каков подлец? - Наталья всхлипнула. Галина взяла ее за руку, но она замотала головой. - Да я не из-за себя. А вот о сыне что же он не подумал? Гад!

Галина налила еще по рюмке. Они выпили. Наталья достала из сумочки носовой платок, высморкалась и уже спокойным тоном продолжила:

- Командировки, в конце концов, закончились. Ситуация в корне изменилась. Предприятие перешло в режим строгой экономии, и лимиты по командировкам сократили. Мне тогда и пришлось устраиваться на работу. А ты все: "хлебозавод" да "хлебозавод". Деньги были нужны! Но этого гада, оказывается, повысили и в должности, и в окладе. И разницу он отвозил туда. А командировки прекратились совсем. Тогда стал деньги отсылать. Она, видно, запаниковала, посчитала, что может его больше не увидеть, что он надумал ее бросить, и стала требовать, чтобы он решился порвать со мной и переехал к ней. Он тянул. Тогда она предупредила его, что раз он такой нерешительный, то она будет действовать сама. И он испугался. Раньше она всегда звонила ему на работу, а теперь пообещала, что позвонит домой и будет разговаривать уже не с ним, а со мной. Вот почему он так сторожил телефон, не показалось мне. А сам стал звонить ей с работы каждый день. Все боялся, что она, в конце концов, бросит все, схватит ребенка и сюда. Дама, видать, еще та.

- Ничего себе, история, - Галина закурила.

Наталья молчала, глядя на дым сигареты, словно завороженная.

- Что-то ты в этом находишь. Наверное, в этом что-то есть. Может, и мне начать курить?

- Еще чего! Дурь все это, К тому же прилипчивая. Я уже давно подумываю о том, чтобы бросить, но теперь мне это уже трудно. Может, когда-нибудь... Так о чем вы все-таки договорились?

- А мы и не договаривались. Мы ведь домой не пошли, а так, не помню даже, где болтались. Я выслушала его, ничего не спрашивала больше. А когда он закончил, предложила ему ехать домой, собрать свои вещи и утром свалить от нас навсегда. А разводом я сама займусь. И как можно скорее. С имуществом сложностей не будет, у нас ничего общего нет, а квартира эта мамина.

- Куда ж он пойдет-то?

- Вот уж это меня теперь не волнует. Найдет куда приткнуться. Есть у него друзья, даже еще институтские, в общежитии. Да и те, кто с ним по командировкам... Они-то уж, наверное, знали об этой истории. Вот теперь пусть и поддержат его в трудный момент, - разбушевалась Наталья.

- Ты только сильно не переживай, - попыталась утешить подругу Галина.

- Да брось ты, я в душе уже многое перемолола. Ведь это не в один день случилось. Я давно чувствовала, что он другой, что-то не так. У женщин чувствительность на такие дела особая. И чего только не передумала! А теперь мне даже легче. Действительность иногда не так страшна, как то, что человек может сам себе вообразить.

- Вот тут я с тобой согласна. Но знаешь, Наталья, все же мне жаль тебя. Я ведь всегда на вас с Сашком завидовала. А после того, как сама пережила развод...

- Нет, Галь, не надо меня жалеть. Я вот пока до тебя добиралась, знаешь, о чем все время думала? Наверное, не любила я его. Если бы любила, ни за что не прогнала бы, даже не отпустила бы. Да и Степку жалеть не надо - дети ведь тоже в любви должны расти. И маленькие, и большие. Так ведь?

- Умница ты, Наталья. Я тебе всегда поражалась.

- Ну, это ты хватила. Не такая уж умница, - горько усмехнулась она. - Теперь вот буду размышлять, сыну-то как сказать.

- А ты сейчас ничего ему и не говори. Пообещай рассказать все попозже, когда подрастет. Не бойся, он поймет. И оценит, что уж ты-то его не бросила, не предала, что осталась с ним. Мальчики - они такие. Как они там с бабушкой, уехали уже?

- Угу, еще вчера проводили. Даже хорошо, что с ним увижусь не скоро, не сейчас все это объяснять придется. А там... Придумаю как сказать. Да-а, кто бы мог подумать, - покачала головой Наталья.

- Только не я, - кивнула Галина, - и только не на Сашка.

- Надо же, я теперь это имя даже слышать не могу, - призналась Наталья, скривив губы.

- Ты только не нервничай, ладно? Постарайся успокоиться. Перестань хотя бы на время думать об этом, переключись.

- Не знаю, получится ли.

- А ты хотя бы попробуй.

- Ой, Галь, советовать-то всегда легко.

- Я так делала после своего развода, - тихо сказала Галина.

Глава 9

Из-за подруги Галина дело Ани приостановила, так что в три дня не смогла уложиться. Неделя подходила к концу, а Галина никак не могла заставить себя вырядиться в пошлый маскарадный костюм и появиться в компании беспечно радующихся жизни молодых людей. Гнетущее чувство катастрофы в жизни Натальи, в которой она усматривала и свою причастность, подспудно мучило ее и не отпускало. К тому же и Аня, по-видимому, расстроенная историей Натальи, испугалась подобной перспективы в своем деле и никакой активности не проявляла. Первой зашевелилась как раз Наталья.

- Что-то вы притихли, детективы, - беззлобно съязвила она, появившись у них в консультации в конце рабочей недели. - Быть может, уже не хотите играть в сыщиков?

- Не все зависит только от меня, - бросив выразительный взгляд на Аню, сказала Галина. - Жду указаний от заказчика.

- А я что? Разве я против? Я не отказываюсь, даже наоборот.

- Тогда чего ты ждешь, Галь? Хочешь, чтобы тебя там совсем забыли? Заново такое дело не начать.

- Я понимаю, - вздохнула Галина.

- Вот и давай, настраивайся на продолжение. И надо подумать, что делать дальше. На чем мы там, кстати, остановились?

- Давайте-ка, ничего не будем обсуждать здесь. Если не возражаете, едем прямо сейчас ко мне. Там все и решим.

Наталья с Аней переглянулись. Им понравилось, что тон Галины снова стал прежним.

И, как обычно, их совещание затянулось.

- Так, будем надеяться, что для всех ты все тот же свой в доску парень, - взяла инициативу в свои руки Наталья. - А на каком этапе находятся твои отношения с этим рыжиком?

- С Петюньчиком? Мы очень хорошие друзья. Не больше. Ну не могу же я с ним, в самом деле... Ведь все это не будет иметь продолжения, не надо и начинать.

- Это понятно. А хоть с кем-нибудь не законтачила потеснее? - не отступала Наталья. - Ну, так, до непристойных, скажем, разговоров, шуток, предложений...

- Да ну, что ты, - отмахнулась Галина. - Это еще зачем?

- А в таком случае ты так и останешься своим в доску парнем на веки вечные. Подружишься со всеми, но ничего, что представляло бы действительный интерес, так и не сможешь узнать. И даже не потому, что тебе не будут доверять. Просто они сами могут и не знать ничего такого крамольного. У них - у всех - ровные, чисто дружеские отношения. Как я поняла, никто никого не выделяет и сам не выпячивается. На кучки они тоже не разбиваются. Чувствуется, что если у каждого и есть какая-то своя личная жизнь, он не стремится вносить ее туда, где все заняты одним общим делом.

- Это ты верно подметила. Я поняла тебя. Значит, путь один - от спортсменов теперь надо постепенно подбираться к личным друзьям Павла. Как их, кстати, зовут? - спросила Галина у Ани.

- Женька и Света, - скривилась та.

- А как бы это получше сделать?

- Ой, только не через меня, - сразу вскинулась Аня. - Да к тому же это может показаться им подозрительным. А если и нет, то, скорей всего, из-за меня они не пойдут на сближение и с тобой. Ведь и они, и Павел знают, что сама я стараюсь держаться от них подальше.

- Аня права. Придется тебе действовать самостоятельно. Продумай как следует и давай, не тяни. Порассуждай основательно. Ты ведь сама понимаешь, что ошибки здесь недопустимы. Заодно тебе, может, откроется и отчего это у них такая антипатия к Ане. Или у нее к ним?

- Да, это отличная мысль. А ты, Аня, что-то опять притихла. Тебе что, страшно? - спросила у нее Галина.

- Пока не знаю, - тихо ответила Аня и умолкла.

- Ну, вот что, - голос Галины вдруг стал жестким. - Я не хочу второй раз переживать так, как на этой неделе: мучиться совестью и страдать от чувства вины. Если боишься или даже просто передумала, лучше откажись сейчас, еще не поздно. Подумай о том, что ты, вероятно, когда-нибудь пожалеешь, что отказалась от этого дела, когда была возможность что-то узнать. Но еще серьезнее подумай над тем, что будешь сокрушаться, когда тайное вдруг станет для тебя явным. Сравни это и тогда дай ответ. Я буду ждать столько, сколько тебе понадобится.

- Да ты что! - вспыхнула Аня. - Я же первая поддержала тебя тогда, на Новый год! Не откажусь я, мне и думать ничего не надо. Я все это уже давно и продумала, и сравнила. Узнать что-то нехорошее, конечно, страшно - не буду врать и притворяться. Но если что-то не так, я хочу узнать это до свадьбы, а не потом, вот это уж точно. А если у меня на лице и написано что-то такое, уж не знаю, что ты там увидела. Ну и что? Я вас не стесняюсь.

- Ладно, Ань, не кипятись, - миролюбиво сказала Наталья, положив ей руку на плечо. - Я понимаю Галину, ты тоже пойми. А ты, Галь, действуй, не сомневайся. Сомнения только мешать будут. Момент благоприятный, не стоит упускать. Вот как раз наступает лето, погода располагает к активному отдыху и всяким развлечениям. Ну что, Ань?

Аня кивнула и кисло улыбнулась.

Но не все сказала Аня им в тот вечер. Ни тогда, ни после она не призналась, что в тот момент, когда речь зашла о близких друзьях Павла, у нее невесть откуда появилось ощущение, что вот теперь все рухнуло. Не то, что вот-вот что-то откроется и тогда уж... А уже рухнуло.

Новые друзья-спортсмены были рады Галине. Ее отсутствие не осталось незамеченным. Даже посыпались вопросы о том, почему ее так долго не было видно.

- Да так, с одной подругой закатились на вечеринку, да и застряли там.

- Вот это подруга! Давай ее к нам, - захохотали самые шустрые.

- Не догоняете вы! Это не такая подруга и не та вечеринка. Мы к родне подруги в деревню ездили, на свадьбу. Это моя школьная подруга, отличница. Я у нее всегда списывала. Она добрая, никогда мне не отказывала. Поэтому и дружу с ней до сих пор. А сама она - синий чулок в очках. И такая же, как чулок - длинная и тощая, - вдохновенно врала Галина.

- Ну и хорошо, мы скромных девочек тоже любим. Правда, ребята? - подала голос Аня, сидевшая здесь же. Это был как раз один их тех дней, когда спортсмены привели своих девушек и жен.

- Ты прелесть, Анечка! Такая же добрая и порядочная, как эта моя подруга. Только гораздо красивее. Павлу повезло.

- Да, Анечка у меня хорошая, - обнял ее Павел.

- Тоже, наверное, отличницей в школе была? - не унималась Галина.

- Да, я хорошо училась, - почти чопорно ответила Аня, - но я окончила юридический техникум.

- Класс! - заключила Галина. - Я буду с тобой дружить. Хочешь?

Павел почему-то расхохотался, а Галина незаметно хитро подмигнула Ане.

Конечно, это не был экспромт. Они заранее проиграли несколько вариантов разговора, который привел бы к этой коронной фразе о дружбе с Аней. И дальше все тоже шло по намеченному плану. Целеустремленно, шаг за шагом Галина продвигалась к задуманному. Изображать у всех на глазах расцветшую дружбу с хорошей девочкой было очень даже на руку. В редкие моменты, когда они могли уединиться, они имели возможность посовещаться, как быть дальше.

И, наконец, упорство Галины было вознаграждено. Ей все-таки удалось познакомиться с Женькой и его подругой - флегматичной сонной красавицей, челюсти которой, непрерывно двигаясь, перерабатывали десятки супердушистых бананово-малиново-манго-фруктовоягодных жвачек. Женька же, впервые увидев Галину, остановил на ней колючий взгляд противных рачьих глаз и через минуту процедил:

- Годится.

Больше он не смотрел на нее в упор, но она, тем не менее, была твердо убеждена, что если вот сейчас резко обернется и взглянет на него, то эти же глаза пригвоздят ее к месту.

- Есть мысль, - при первой же появившейся возможности шепнула она Ане. - Надо срочно собраться.

Совещание было экстренным. Какое-то шестое чувство подсказало Галине, что присутствие Ани теперь будет только мешать.

- Надо что-то придумать, - сказала она, обращаясь к Наталье. - Надо куда-то "услать" Аню. Допустим, ее посылают в командировку. Или на курсы повышения квалификации. Пока не известно, на сколько. Но мы ее должны держать там столько, сколько понадобится для достижения цели. План такой: я сначала изображаю, что без Ани мне скучно, а потом переключаюсь на Светку и этого - бр-р-р - Женьку. Откровенно даю им понять, что мне с ними, оказывается, еще интереснее, чем с Аней, и они тогда со мной будут более дружелюбны, чем при ней.

- Хорошо, пусть так, - согласилась Наталья. - А дальше-то что? Я уже говорила, что подружиться можно с кем угодно. Да, это уже не сплоченные и порядочные спортсмены, это совсем другие люди. Непонятные и, возможно, хитрые. И, главное, имеющие странное влияние на Павла. На чем же основана дружба таких разных людей? Вот что надо попытаться узнать.

- Да, хорошо бы как-то нащупать. Но вот как?

- Думаю, здесь ничего не надо слишком усложнять. Начинать лучше всего с простого.

- Поясни-ка.

- Свои тайны люди не открывают тем, кто для них тоже закрыт. И тем, кто им не интересен. Поэтому для начала надо заинтересовать их собой, а для этого много говорить на самые разные темы и внимательно следить за ними, наблюдать, стараться определить, что в таких разговорах их заинтересует больше всего. А когда поймешь, то тему эту, а также все близкое к ней, надо развивать. Причем, так активно, чтобы у них рождались всякие мысли в этом направлении, так сказать, проявился импульс. Это и будет означать, что у вас есть общие интересы. И вот в таких уже общих разговорах обычно и открываются всякие тайны. Тут и жди сюрпризов.

- Здорово мыслишь. И объясняешь тоже, - похвалила подругу Галина. - Так о чем же мне все-таки с ними говорить?

- Да все равно! Хоть о розах, хоть о паровозах, хоть о космосе, хоть о косметике, хоть о пиве, хоть о шмотках. Главное - о разном. Вот это и есть то направление, в котором тебе надо попытаться поработать. На мой взгляд, это должно помочь. А дальше думай сама, по обстоятельствам. Возможно, придется применить метод провокации.

- А что им можно выявить?

- Трудно сказать. Если бы мы это знали, отпала бы сама необходимость всего этого маскарада. А так... Одни предположения. Ну что там можно скрывать? Наркотики? Торговля чем-то запрещенным? Ведь его друзья хорошо одеты и ведут праздный образ жизни. Кто они такие? А, может, нам это и не нужно знать? Может, все гораздо проще, чем мы тут воображаем? Или вообще нет ничего особенного, просто возникла обычная антипатия, неприязнь, ревность из-за дружбы этого парня. Короче, сплошные вопросы, сплетенные в какой-то дурацкий клубок. Не знаю. Думай, думай, а если что, всегда поможем советом, сообща решим любую проблему, если она появится. А еще могу подарить одну мою любимую пословицу: рыбка хорошо ловится в мутной воде.

- Спасибо, - рассмеялась Галина. - Кажется, это в тему. А ты, Аня, отдыхаешь. Не только от Павла и его компании, но и от работы. Там я договорюсь. Жить будешь пока у меня - тебя никто не должен найти, как бы ни захотел. Для всех на свете, кроме меня и Натальи, ты уехала повышать квалификацию. Возьми с собой все, что тебе может понадобиться, предупреди Павла и перебирайся сюда. Всего на несколько дней. Я постараюсь, чтобы это не затянулось надолго.

Так они и сделали. После того как Аня исчезла со сцены, на нее вышла Галина. И играла она профессионально.

Сначала, вроде бы от скуки, Галина стала больше уделять внимания новой для нее паре. Делала она это очень просто: якобы пытаясь узнать что-то об Ане, искала контакта с Павлом, а тот без Ани почти все свободное время проводил со своими друзьями. Конечно, Галина не упускала возможности убедить их в том, что ей гораздо веселее с ними, чем с очень правильной и нравственной Аней. Это понравилось даже Павлу, и он был не против таких встреч.

Галина помнила советы Натальи и очень быстро поняла, в каком направлении ей следует вести разговоры, на какие темы, каким тоном и как себя при этом держать. И ей удалось расшевелить даже это полусонное жвачное существо - Светку. Когда Галина, словно в порыве беспечной женской откровенности, поделилась с ней парочкой якобы своих пикантных интимных историй, у Светки на какое-то время почти полностью открылись ее небесно-голубые кукольные глаза. А после этого Галина сразу почувствовала, что уже и Женька с откровенным интересом присматривается к ней. И вскоре она получила необычное предложение от Женькиной подруги.

Глава 10

Покинувшая поле действий Аня, уже который день сидела затворницей в квартире Галины - та запретила ей даже выходить на улицу. Но у Ани и не было такого желания. Она постоянно находилась в состоянии безотчетной грусти, смешанной с нетерпеливым ожиданием, которое особенно усиливалось к вечеру.

Аня бесцельно бродила по квартире, время от времени выглядывая в окна и прислушиваясь к звукам в доме: где-то, словно вода в ручье, журчало радио, наверху кошка гоняла по полу какой-то шарик, внизу заплакал и вскоре затих ребенок. Аня присела за кухонный стол и подперла щеки руками.

Ну что она тут делает? Как вообще очутилась здесь? Зачем? Странно так все происходит на свете. Словно кто-то всемогущественный управляет человеком. Да нет, всеми людьми! Потому что все каким-то образом связаны между собой всякими отношениями, событиями. И ведь, правда, именно связаны. Как нитки вяжутся крючком: сначала делается цепочка из петель, а уже на ней вяжется рисунок. И ни одну петлю нельзя убрать. Ни из цепочки, ни из рисунка. Потому что тогда все разрушится. Так и с людьми, их поступками, судьбами - если бы не произошло одно, оно не повлекло бы другое, а из другого - третье. И если случилась ошибка, ее уже не исправить. Только если начинать вязанье заново.

А если бы она не напросилась на это святочное гадание, что тогда? Непременно вышла бы замуж за Павла? А потом что? Не вышла бы? А если упустила бы хорошего человека? А вдруг нехорошего? И как узнать, чтобы не влипнуть? Вот и гадай теперь.

О, гадать!

Аня даже вздрогнула. А почему бы и нет? Только вот как? Вообще-то ей понравилось это "И-цзин", хорошее гадание. Она даже переписала его себе в ежедневник.

Аня взяла в прихожей свою сумочку и устроилась в комнате за журнальным столиком. Достала из сумки ежедневник, ручку, три пятака и развернула на столике журнал, чтобы звон монет был не слишком громким.

- Я хочу узнать, - вслух начала она, - хочу узнать... А что я узнать-то хочу? Что будет дальше? Нет, не то. Про Павла? Гаданием это не получится. Ладно, просто о моей ситуации. Я хочу узнать о своей ситуации. И как мне к ней относиться, - чуть громче произнесла она и стала подбрасывать монеты.

- Так, гексаграмма 51. Где она тут у меня? Ага, вот: "Когда огромные грозовые тучи сталкиваются, как два гигантских дракона, люди холодеют от страха при каждой вспышке молнии и каждом раскате грома. Так здравый рассудок покидает нас в моменты, когда он нужнее всего. Лучше скрепить свое сердце и отдаться на волю судьбы и неба, а тем временем решить, куда вы отправитесь, когда кончится буря".

Аня перечитала еще раз и захлопнула ежедневник. Она знала, что перегадывать нельзя, но ответ ее явно не устраивал. Но все же, делать-то что? О, пусть это будет второй вопрос! И она снова взялась за монеты.

- Гексаграмма 49: "Как темнеют пятна на шкуре растущего леопарда и увеличиваются полосы у растущего тигра, так и в вас произойдут перемены, которые высветят ваш сильный и благородный характер. Подождите. Не торопитесь. Будьте сдержанными. Но не раздумывайте долго, когда наступит время действовать решительно".

- Ох уж эти китайцы! - с досадой воскликнула она. - Ну, ничего определенного! И когда же наступит это время? И как это действовать решительно? Потащить Павла в ЗАГС или врезать ему как следует? Может, я вопросы задаю неправильно? Так и быть, попробую еще раз. Я так хочу узнать, что меня все же ожидает...

Монеты глухо стукались о журнал. Аня тщательно начертила гексаграмму и в третий раз открыла ежедневник.

- Ну, вот, теперь гексаграмма 7. А то выпали почти подряд. Может, потому и ответы были какие-то похожие. Что у нас тут? "Вероятно, вас скоро ждет борьба. Драться, наступать или ретироваться - решать вам. Вы должны быть готовы нанести удар в нужный момент. Промедление повлечет за собой потери. Люди, от которых вы зависите, должны думать так же. Здесь нужны твердость и решительность".

За дверью вдруг послышались шаги и негромкие голоса. Аня быстро спрятала все атрибуты гадания в сумку и сделала вид, что читает журнал. В прихожую вошли Галина с Натальей.

"Есть какие-то новости", - подумала Аня.

Она не ошиблась.

- Кажется, мы подошли к развязке, - сказала Галина. - Но сначала я должна тебя подготовить, потому что от этого очень многое зависит. Тебе понадобится вся твоя выдержка, даже сейчас.

Наталья подошла к Ане и села рядом с ней, обняв ее за плечи. Но чувствовалось, что пока ей это не требовалось - Аня сидела спокойно и ничем не выказывала своих чувств.

- А теперь слушай.

И Галина, не упуская подробностей, рассказала о своих разговорах со Светкой. О том, как она реагировала на разного рода темы и любую информацию, и как все же попалась на крючок. Аня слушала, глядя в пол, ни разу не перебив рассказа и не задав ни одного вопроса. Наконец, Галина подошла к самому главному - она сказала о том предложении, которое поступило от друзей Павла. И встретилась с удивленным взглядом Ани.

- Этого не может быть! Ты что-то не так поняла!

- Не буду ни отрицать, ни спорить. Но раз уж мы с самого начала договорились, что все надо видеть своими глазами, то моя цель сейчас - подготовить тебя к любой неожиданности. А в этой ситуации, если я не предупрежу тебя, все может кончиться очень плохо для нас. Ты можешь не выдержать и выдать и меня, и себя. Они ведь ни в коем случае не должны догадаться, что их подставили. Ты со мной согласна?

Аня кивнула.

- Ну, хорошо. А теперь обговорим детали. Все действия должны быть согласованы и расписаны поминутно. На репетиции времени нет. Этот спектакль должен состояться завтра вечером.

Наталья почувствовала, как плечо Ани дрогнуло под ее рукой, и на мгновение ободряюще прижала ее к себе.

- Ты знаешь, где живет Женька?

- Ну да, мы с Павлом бывали у них раза три.

- Нет, ты говоришь о его родителях. А у Женьки есть домик, который достался ему еще от бабушки, и живет он там один.

Аня растерянно покачала головой.

- Ясно. Ничего, я тебе дам адрес и расскажу, как удобнее всего к нему подойти так, чтобы тебя не заметили. Я сегодня там все потихоньку уже разведала. Но этого мало. Тебе придется на всякий случай загримироваться. Причем, до такой степени, чтобы полностью преобразиться. Одежда тоже должна соответствовать образу. Облачись хоть под пацана, хоть под бабулю, лишь бы неброско и совсем не напоминало тебя. Никаким, даже малейшим, штрихом. Ни походкой, ни жестами. Одним словом, должен получиться совсем другой человек. Это первое условие. Второе - появиться тебе необходимо в очень точное время, даже в определенный момент. Учти, что добираться тебе туда придется одной. Вместе нам никак нельзя. Вдруг они надумают меня встречать? Я войду в дом в восемнадцать тридцать. К этому времени ты должна будешь уже не просто находиться поблизости, а устроиться так, чтобы и вход в дом контролировать, и самой оставаться незамеченной. Ты должна увидеть, как я туда войду. На мне будет накинут яркий красный шифоновый шарфик, в нем я и пройду в дом. Как только заметишь, что в окне - на форточке, раме или оконной ручке - появился этот шарфик, сразу иди туда. Дверь не будет заперта, я все устрою. Думаю, вовсе не обязательно, чтобы они видели тебя, задача не в этом. Важно, чтобы увидела ты.

Наступила тишина. Аня молчала, снова уставившись в пол.

- Я чувствовала, что все эти наши расследования ничего радостного не дадут, - покачала головой Наталья.

- Конечно, раз мы имеем дело с мужиками, - немного жестко согласилась с ней Галина. - Впрочем, можно все оставить как есть.

- Ну да, выйти все-таки замуж, а потом всю жизнь терзаться сомнениями, - вскинулась Аня. - Мне надо самой убедиться. Хотя бы узнать, какое отношение ко всему этому имеет Павел. И если что-то... При чем же тогда наши расследования, если таков окажется сам человек? Они как раз очень нужны, если помогают это открыть. Мне удивительно только то, что я за целых два года так и не узнала его.

- Нет, тут я с тобой согласиться не могу, - возразила Галина, - ты просто не видела того, чего видеть не хотела. Ты намеренно отворачивалась от той ситуации, которая могла бы тебя расстроить, была бы, по меньшей мере, тебе неприятна. Если ты вдумаешься в эти слова, искренне их проанализируешь и будешь честна сама с собой, то не сможешь не согласиться с тем, что я сказала.

- Да, я так уже думала, - вздохнув, призналась Аня.

- Тогда будем готовиться к завтрашнему вечеру?

- Да.

- Но только помни: сразу, как только увидишь мой красный шарф на окне. Не раньше, потому что можешь просто оказаться в глупом положении, но и не позже, иначе тогда я рискую попасть в очень неприятную ситуацию.

- Ты и так в нее попадешь, если они меня не увидят. Я считаю, что мне надо непременно перед ними появиться, но уже без грима и парика. Как будто я уже возвратилась из командировки и искала Павла, а мне сказали Женькины родители, где он, например, может быть. Но это уже не так важно. Уверена, что они даже не удивятся, что я знаю, где живет Женька. Может, я и раньше это знала, а? Дверь же могли случайно не запереть. Ну, забыли, наверное.

- К чему ты все это?

- Тебя же надо как-то увести оттуда, - пояснила Аня.

Галина рассмеялась. Даже Наталья улыбнулась.

- Вот и договорились. А, может, все не так ужасно, как мы тут рисуем в своем воображении. Во всяком случае, что бы ты там ни увидела, только вы вдвоем с ним будете потом решать вопрос о своем будущем.

Через сутки все уже завершилось.

Та картина, которую застала Аня, могла бы даже рассмешить ее, если бы она увидела совершенно посторонних ей людей. Но там был ее жених, ее Павел. Это именно он и теперь даже ненавистная ей пара его близких друзей кувыркались там втроем на огромной и почему-то круглой, как арена, софе, приглашая Галину присоединиться к ним. Ужас для Ани состоял не в том, что вся троица была обнаженной, а Галина уже начала медленно расстегивать многочисленные пуговки на своей блузке, а в том, что Павел был занят со своим другом...

Галина ожидала бурную реакцию со стороны Ани, но ее не последовало. Тогда, бросив пристальный взгляд на окаменевшее лицо девушки, она, якобы в порыве испуганного замешательства, кинулась к ней, торопливо застегиваясь на ходу, и виноватым голосом принялась уговаривать застывшую в оцепенении Аню:

- Анечка, как ты здесь оказалась? Ты что, уже приехала? Ты Павла искала? Только ничего плохого не думай, мы просто шутим. Это всего лишь такая игра. Пойдем лучше отсюда, я тебе помогу, - и тут же вывела ее из дома, не забыв сдернуть с окна шарфик.

Аня не играла. Шок у нее был самый настоящий. Галина поймала такси и привезла ее к себе. И после этого началось: слезы, сопли, вопли, визг, полстакана коньяка и снова слезы, только уже пьяные. Галина терпеливо сносила бурную реакцию наповал сраженной Ани и оставила ее у себя. А затем началась вторая серия: тоска, апатия и бесконечный монолог о том, какой он хороший, красивый, добрый, как она его любила. Если бы не эти его сволочные друзья... Это они его сбили, а сам он... Она влюбилась в него с первого же взгляда, она целых два года мечтала о нем, хотела выйти за него замуж, а он оказался таким ужасным, дрянным, пошлым развратником. Да как он только посмел сделать ей предложение, ведь ему и женщина-то не нужна вовсе.

Залив и это все слезами, Аня внезапно успокоилась и уехала домой.

И тут Галина почувствовала невероятную усталость. И отчаяние.

"Что же мы наделали! Ой, да что же это мы натворили! Да нет, это же я, во всем виновата только я! И как только мне пришла в голову эта чудовищная идея? Да и зачем я ее озвучила? Еще и напирала на них", - крутились в голове черные мысли.

Она закурила, потом допила остатки коньяка, снова закурила и вдруг успокоилась.

"А что я себя терзаю? Все же взрослые люди. Могли и отказаться. Их же никто не принуждал. И не так уж скоро все делалось. Если что, могли бы и передумать. Для одной только Натальи старались целых четыре месяца. Было время все остановить. Да и Аня. Как бы ни была молода, не из тех она, кто сам не знает, чего хочет. Вот и нечего мне понапрасну терзаться".

Когда через пару дней они опять собрались втроем, Галина вдруг увидела в глазах Натальи и Ани какое-то общее, чем-то объединяющее их выражение.

- Анечка, я понимаю, я отдаю себе отчет в том, что сама намеренно спровоцировала эту ситуацию. Но считаю, что это тоже неплохой метод, если мы хотим раскрыть какие-то качества человека. Особенно те, которые он до поры до времени старательно прячет. Но ведь в определенной ситуации они все равно могут проявиться! Если человек стойкий, чистый, не подвержен ничему такому, то кто и что может его поколебать, совратить, соблазнить и вообще сбить с пути истинного? Скажите, разве можно было бы спровоцировать подобным образом вас? А тут... Сама посуди, ведь они и без меня регулярно встречались и, уж наверное, не для того, чтобы вместе чайку попить. Поэтому, думаю, не должна я себя чувствовать в данном случае виноватой.

- Да ладно тебе, Галь, я все понимаю. К тому же он не космонавт, не летчик, даже не парашютист. Он этот, как его...

- Подводник, - брякнула Наталья, и все рассмеялись.

- Что-то я никак не въеду. Ты о чем это Ань? Чувствуешь-то себя как? Нормально? - забеспокоилась Галина.

- Да не бойся, я не заговариваюсь, - еле выговорила Аня, вытирая платочком выступившие от смеха слезы.

Галина достала из холодильника бутылку с минеральной водой, наполнила стакан и протянула его Ане.

- Выпей водички. Только смотри, она холодная, - и Галина выразительно посмотрела на Наталью. Та незаметно кивнула. Ей тоже было ясно, что они стали свидетелями еще не угасшей реакции на происшедшее.

Аня отдала пустой стакан Галине и икнула.

- Ну и пусть, - сказала она, уже успокоившись. - И не жалко. Такой муж мне не нужен. И вообще, мне совсем не такое замужество нагадали.

- Это когда же? - удивленно вскинула брови Наталья.

- Давно.

- Да ну? И какое же?

- Вот не такое. Другое.

- А гадали на чем? На картах?

- Просто сказано было.

- Ни с того, ни с сего?

- Да, просто так - и всё.

- Это ж так тебе любой дурак напророчит, а ты и будешь потом всю жизнь какое-то особенное замужество ждать.

- И не дурак. Так одна цыганка сказала. Потому я и гадания всякие стала пробовать. Интересно мне стало. И к вам потому набилась.

- Да уж, интересно, - задумчиво протянула Наталья. - Может, и правда, в этом что-то есть?

- В чем в этом? - спросила Галина.

- В предсказаниях, в гаданиях всяких.

- Может, и есть, но только теперь гадать что-то не так уж хочется, - вздохнула Аня. - В реальности все гораздо интересней. Неожиданней. И яснее, конечно.

Галина с Натальей переглянулись.

- Ладно. Ты, самое главное, не убивайся. Ты молодая, сильная, умная, симпатичная. У тебя все еще впереди. Только не расстраивайся, - обняла ее Наталья.

- Еще чего, - буркнула Аня.

- Вот это правильно.

- Теперь твоя очередь, - сказала вдруг Аня Галине.

- Знаю.

- Сама-то не жалеешь о том, то мы все это затеяли? - спросила Наталья.

- Я жалею только о том, что не была первой. А вы?

- Нет, - в один голос ответили они.

- Так, значит, вы все поняли?

- Ты о чем? - спросила Наталья.

Аня молчала, но взгляд ее тоже был вопросительным.

"Не любили вы, видно. Если бы любили, простили бы", - чуть не вырвалось у Галины.

- Когда-нибудь я отвечу на этот вопрос, не сейчас, - пообещала она. - Но если бы вы все уже поняли, то не спрашивали бы. Мне вот только нужно убедиться в этом еще и самой. Ну, а вы как, готовы уже взяться за мое дело?

- Через пару-тройку дней, ладно? - попросила Наталья. - У меня как раз сейчас суд. Вот совсем разведусь, тогда свободна, - и она покосилась на Аню.

- Хорошо, как скажете, больше ждала, - согласилась Галина, переглянувшись с Натальей - она знала, что та уже развелась, но обе пожалели еще не пришедшую в себя Аню.

А Павел так и не появился. Он не захотел ни встретиться с Аней, ни объясниться с ней, ни убеждать ее в чем-то. И Аня, наконец, поняла, что он ничего не хотел.

И кто знает, что уж там имела в виду Галина, но Аня из всей этой истории сама для себя сделала один очень важный и интересный вывод: мужчину нельзя заставить полюбить, это он всегда делает только сам. И только ту, которую полюбит сам, он и будет добиваться. Только она будет ему нужна. Только этой женщиной он и будет дорожить.

Глава 11

Это была передышка. Не надо было ни гримироваться, ни одевать эту совсем не ее одежду. Не надо было никуда идти, спешить, думать над каждым шагом и каждым словом. Кажется, только сейчас Галина ощутила, что все это неимоверно трудно, что это не идет ни в какое сравнение даже с выступлением на сцене. Ведь это не те три часа, что ты отыграл в своем спектакле и отдыхаешь. Этот спектакль длится непредсказуемый отрезок времени и состоит из бесчисленного числа экспромтов, без выученных ролей и репетиций, где режиссер - сама жизнь...

Вечерело. Галина заварила себе чай и подошла к окну. Она любила стоять вот так, просто глядя на улицу, порой ни о чем не думая, наблюдая за жизнью там, вне стен тихих, теплых, защищающих от непогоды домов. Вот так же она стояла и час назад, глядя вслед уходящему Кириллу.

Вчера он остался у нее. Эти выходные они провели вместе. С утра съездили за город, побродили по уже полностью зеленому лесу, а после вышли на крутой берег реки и долго любовались не спавшим еще кое-где поздним разливом. Пообедали они в уже любимом загородном ресторанчике. Ну а вечером послушали романсы в модном музыкальном салоне и прогулялись по городу... Ушел Кирилл сегодня, совсем недавно. Завтра им обоим на работу.

Галина вздохнула и закурила. Это была уж вторая сигарета после ухода Кирилла. Но при нем она воздерживалась от дурной привычки, даже если их свидание длилось два дня. Не сказать, что это давалось ей легко. Но теперь это было так редко. Правда, не всегда по его вине. Это Галина в последнее время была слишком занята.

За всей этой игрой в сыщиков она и не заметила, как пролетело столько времени. Подумать только, уже май в разгаре. С тех пор как они втроем гадали у нее под наряженной новогодней елкой, идет пятый месяц! И время это они не потратили зря. Наталья узнала о том, что было, Аня - то, что могло бы быть, а вот ей пока не известно то, что есть. Да и есть ли? Не кажется ли ей?

Перед ее мысленным взором вдруг всплыло лицо Кирилла, когда он впервые окликнул ее в театре. Тогда, в фойе, после того, как догнал ее из буфета. Каким же восхищением горели его глаза! А какое счастье в них светилось, когда он впервые поднялся к ней в тот памятный вечер их первой близости! Сегодня же утром она проснулась от его пристального взгляда. И каким же грустным он был!

А если уж продолжать сравнивать, то она не забыла, как много они разговаривали за ужином в загородном кафе, когда впервые поехали туда. Она помнит и его доверительный рассказ в осеннем лесу. А вот за эти два выходных дня они перебросились лишь несколькими фразами. Это что? У них иссякли темы для бесед? Они все уже сказали друг другу? Или просто научились понимать с полуслова-полувзгляда? Кирилл, правда, уже не так нервозен, как в те полтора месяца, когда ей нестерпимо захотелось узнать истинную причину его состояния. Но и прежним так и не стал. Если бы его чувство к ней угасло, она поняла бы это. Для женщины такая задача не является слишком сложной. С ним же что-то не то. Страсть его, напротив, доходит порой до неистовства, и в ней улавливается какая-то надрывность, горечь. Он теперь мало смеется, часто вздыхает и кажется расстроенным. Было ли связано это с его семьей, состоянием здоровья или с неприятностями по работе - неизвестно. Галина не допытывалась. Она уже знала: если бы он хотел что-то сказать, сказал бы. А если молчит, то что толку его расспрашивать? Только показывать мелочное бабское любопытство. Да и не хотелось бы, чтобы он подумал, что она к чему-то придирается или пытается предъявлять какие-то претензии. Короче, как сейчас говорят, качать права. Нет уж, увольте. Она взрослый человек и с самого начала понимала, на что идет. Но докопаться до истины все же хочет. Для себя, для своего же спокойствия, для душевного равновесия. И отказываться от этого не намерена.

Когда они, наконец, собрались все вместе, чтобы решить с чего начинать, у Галины уже был заготовлен свой вариант.

- Итак, задача сверхпростая - собрать информацию о человеке. И для этого не надо ни следить за ним, ни внедряться в его окружение, ни провоцировать. Чтобы набраться определенного опыта, надо было бы, по логике, сначала заниматься именно этим делом, но жребий выпал по-другому. Информация, которую требуется получить, касается его служебного и семейного положения. Сложность, а, может, простота в том, что работает он здесь, а супруга его в другом городе. Чтобы это дело не затягивалось, действовать должны одновременно два человека. Сама я в этом участвовать не могу, так как речь идет о моем друге. Представляете, что произойдет, если он узнает, что я подобным образом пытаюсь что-то выведать о нем, хотя вызвано это и благородными, на первый взгляд, целями - меня беспокоит его состояние в последнее время? Сам он врач, кардиолог, работает в нашей городской больнице. Жена его - актриса. Все необходимые вам сведения я выписала на два разных листочка, так вам будет легче. Один листочек - с его координатами по работе - я приготовила для Ани, другой - с координатами его жены - для Натальи. Командировка, так сказать, будет за мой счет, как и положено, за счет заказчика. Я оплачу вам и те дни, в которые вы будете заняты этим делом. Напомню вам, что листочки эти вы должны обязательно уничтожить. Конечно, когда хорошо запомните все, что на них написано. Если вам что-нибудь не совсем ясно, спросите сейчас.

- А почему ты нас именно так разделила? Правда, я просто так, из любопытства, - спросила Наталья. - Мне, в принципе, все равно.

- Ну, мне на твоем месте, наверное, было бы не все равно. Ведь нельзя забывать и о Степке. У него как раз каникулы начинаются. Но это вызвано необходимостью. Сама ты с ним не знакома и никогда его не видела, но он мог видеть нас вместе. А вдруг? Ну, из окна своей машины, например. Вот, скажем, проезжал мимо нас, а мы, допустим, вместе куда-то шли. А? И тут ты появляешься по моему заданию в его больнице. Ну? Аню же он видеть со мной в городе никак не мог. На работе тоже. Там он был всего один раз, но Аня тогда у нас еще не работала.

- Я тоже рассуждала примерно так, - кивнула Наталья.

- Ну, тогда у меня все. Больше я вам ничем помочь не могу. Да и не буду, чтобы не сбивать вас с толку. Попробуйте поработать самостоятельно, проявляйте инициативу, думайте, решайте и действуйте сами. Только прошу вас, будьте осмотрительны, не навредите ненароком человеку своим вмешательством ни на работе, ни в семейной жизни. Да и мне тоже.

- А как же наше правило? - замялась Аня.

- Что я должна сама все увидеть и услышать? - улыбнулась Галина. - Очень просто. Я сравню то, что узнаете вы, с тем, что мне уже известно. Мне этого будет достаточно. А вместе соберемся только тогда, когда вы обе закончите свою работу, иначе картина будет неполной. Ну, что скажете?

- Добавить нечего. Как ты думаешь, Ань, справимся?

- По сравнению с тем, что уже было? Пустяки.

- Тогда вперед! - уже привычно скомандовала Галина. И приготовилась к тягостному ожиданию.

А ожидание длилось недолго. Но Галине эти несколько дней показались невыносимо томительными и тревожными.

После работы она подолгу ходила по улицам одна, особенно по тем местам, где они с Кириллом любили гулять вместе. А потом шла домой и, не замечая времени, замирала либо у окна, либо в кресле у телефона. Она старалась ни о чем не думать, но чувства ею владели самые разные. Вот тогда она и поняла, каково это было Наталье ждать результата, словно приговора, целый месяц. Да и что испытывала Аня, сидя в укрытии ее квартиры, пока Галина докапывалась до тайных сторон жизни ее жениха.

И, конечно, каждую свободную минуту она помнила о Кирилле. Она страстно хотела видеть его, мечтала о том, чтобы вот сейчас, сию минуту он оказался рядом с ней. Но в то же время гнетущее чувство вины перед ним не покидало ее. Быть может, именно это делало ее голос заискивающим, когда он звонил ей, а ее тело особо трепетным и отзывчивым, когда очередные выходные они опять провели вместе. Вот тогда она не хотела ни в себе копаться, ни разбираться в чем-то еще, а только все время осознавала, что теперь каждый день, проведенный вместе, может оказаться их последним счастливым днем. Особенно невыносимо становилось, когда она оставалась одна. Наталья с Аней выполняли свое задание, мать была в Лазаревском, и Галине вдруг начинало чудиться, что она одна на всем белом свете, что никому до нее нет дела. Вот так в минуту слабости ее рука вдруг непроизвольно потянулась к заветному портмоне.

Она открыла его и достала оттуда колоду карт. Долго задумчиво тасовала ее. Надо же! Она не гадала столько времени! С той самой святочной ночи, когда они собрались вместе под новогодней елкой. А ведь раньше...

А что теперь вспоминать про то, что было раньше? Теперь-то у нее к этому совсем другое отношение. И если честно, не хочет она гадать. Это, видно, так... Как ее привычка курить. Когда машинально открываешь пачку с сигаретами в напряженный момент. Галина усмехнулась, спрятала карты и положила портмоне на место. Надо было набраться терпения и просто ждать.

Когда Наталья позвонила ей и сказала, что они задание выполнили, из ее груди вырвался вздох облегчения. Но она сдержанно ответила:

- Отлично. Буду ждать вас завтра после работы. Конечно, у меня. Чайку попьем. Я и тортик куплю.

Они собрались вместе и ни о чем еще даже не начали говорить, а Галина вдруг ощутила, насколько сблизили их прошедшие после того святочного вечера месяцы. Это чувство мелькнуло и тут же спряталось до поры где-то там, внутри, в самой глубине души. Но оно уже зародилось.

Сидя за чайным столом с тортом, сначала выслушали Аню. Та очень увлеченно расписала, как ловко она смогла справиться с тем, что было поручено ей.

- Ну не могла же я просто так прорваться в больницу и всех там расспрашивать! И я придумала замечательную штуку. А заодно и доброе дело сделала. У меня есть одна знакомая старушка, в соседнем доме живет. Она очень часто болеет. К ней все время скорая приезжает. И я уговорила ее лечь в эту больницу, чтобы ее там получше пообследовали и подлечили. И непременно в кардиологии. Я понимала, что верней всего туда можно попасть, если заболевание уже определили и диагноз поставили. Но у нее столько болячек, что и сердечная тоже есть. Какая-то там блокада, еще и аритмия. Я пошла в поликлинику, покачала там права, постучала по разным столам в разных кабинетах и за два дня добилась направления. Привезла ее в больницу сама. И проведывала бабульку каждый день. И каждый раз при этом допытывалась у всех медсестер, как ее лечат, кто ее лечит, хотя сама уже знала, ведь намерение было попасть именно к нему. Интересовалась всем: что он за доктор такой, каков специалист, какой как человек, любят ли его в коллективе, уважают ли, не бывает ли у него промашек, нет ли на него жалоб. И как он относится к людям, ценят ли его сами пациенты, благодарны ли ему и прочее. Ну, что сказать? Ангел, да и только. Как человек, он необыкновенный: добрый, честный, благородный, порядочный. Как специалист - классный, и кроме благодарностей и от пациентов, и от их родственников, и от своих коллег, ничего не имеет. Никаких неприятностей на работе у него не было ни раньше, ни сейчас. Я каждый день после больницы приходила домой и записывала все, что мне удалось узнать. Вот, послушай.

И Аня взахлеб принялась перечитывать свои записи. Галина слушала ее внимательно и почти каждую фразу подтверждала то молчаливым кивком головы, то легкой, почти мечтательной улыбкой.

Когда же свой рассказ начала Наталья, Галина стала сосредоточенной, улыбка ее погасла, брови нахмурились, а взгляд рассеянно заскользил по полу.

- Я не сказала бы, что мне было просто, - призналась Наталья. - Я даже не ожидала, что артисты не любят подпускать к себе посторонних, тем более откровенничать с ними. Так много драгоценного времени потеряла, пока до меня дошло, как надо было действовать. И этот путь оказался не только верным, но и очень простым. А фокус в том, что у каждого артиста полно своих фанатов. Даже в таком небольшом городе. И они знают про своего кумира не только все, а даже больше. Стоит лишь поближе сойтись с одним из них, как ты тут же приобщаешься к тайнам их божества. Короче, жена объекта - дама юная, красивая и, по слухам, держится в театре не столько на таланте, сколько благодаря своей внешности и высокой работоспособности. Свой театр она обожает и коллектив свой тоже, иначе давно перебралась бы к мужу, а не ездила бы к нему время от времени как на свидания. С коллегами тесно не дружит, никого из всех не выделяет, о своей личной жизни никому не рассказывает и на подобные вопросы не отвечает. Ее вообще считают очень скрытной. Но она, тем не менее, ухитряется быть всем милой и находиться со всеми в очень ровных и приятных отношениях. Плохо о ней не сказал еще никто. Но, как и везде, есть завистники и у нее. Вот они-то, видно, больше всех и радуются тому, что ей вскоре все же придется надолго выйти из строя. И трудно сказать, сможет ли она потом вернуться хотя бы на тот уровень, на котором находится сейчас. И даже вернется ли вообще. Ребенок для большинства женщин обычно становится делом всей их жизни.

- Подожди, какой ребенок? - переспросила Галина. - Насколько мне известно, у них нет детей. А, может, он мне просто не говорил об этом? - растерянно пробормотала она.

- Я, наверное, что-то упустила. Или сказала не так, - зашелестела Наталья своими листочками с записями. - Ну да, у них нет детей. Это она сейчас ждет ребенка. Вот-вот родит... Странно, я ее видела, но... Она хорошо держится. Если сразу не знать, это почти не заметно, а я тогда еще не знала...

- Так, понятно, - взгляд Галины стал вдруг непривычно жестким. - Ну, вот все и стало на свои места, - она поднялась, закурила и зашагала по комнате, на ходу выпуская клубы дыма.

Наталья и Аня тревожно смотрели на нее и молчали. Аня не выдержала первой.

- Га-аль, - жалостливо протянула она.

- Все в порядке, девочки, спасибо вам, - остановила ее Галина. - Просто огромное вам спасибо!

Она загасила сигарету и села на свое место.

- Вы даже представить себе не можете, что вы сделали для меня. Да почему только для меня? Сейчас я особенно ясно вижу, какое это важное и нужное дело. И вы как хотите, но я его теперь не брошу. Да что это я? Не только не брошу, но и разовью его. Да, это хорошая мысль! Я открою агентство, куда смогут обратиться те, кому это нужно. Вы только вдумайтесь, какую громадную пользу оно принесет женщинам!

- И какую же? - в один голос и одинаково иронично воскликнули Аня и Наталья.

- Ах, вот вы как? Тогда слушайте! Мое агентство не даст женщинам остаться в дураках. Вернее, в дурочках. Оно будет подстраховывать их будущее. Оно никому не позволит пользоваться женским неведением и заставлять их из-за этого совершать всякие глупые и неосмотрительные поступки. Мое агентство...

- Наше агентство, - перебила ее Аня.

Галина кивнула и вопросительно посмотрела на Наталью. Та улыбнулась и тоже сказала:

- Да-да, наше агентство.

- Наше агентство, - уже радостно поправила себя Галина, - не даст сломать или исковеркать чью-то женскую судьбу. Возможно, даже сохранит кому-то не только имущество, но и здоровье. А то и жизнь. А что? Все бывает... А знаете, - перевела Галина дух, - у меня тут припасена бутылочка шампанского. Думаю, нам стоит сейчас за все это выпить.

А ночью Галина плакала. Нет, сначала она все же уснула. Это было уже потом, когда она проснулась среди ночи и вдруг поняла, что теперь она долго, очень долго, а, может, и всегда будет спать одна. Вот тогда она и заплакала.

Ей отчаянно стало жаль себя, своей несостоявшейся личной жизни и разбитой любви. Она вдруг вспомнила слова матери о том, что дочь может повторить ее судьбу. Вспомнила глухие рыдания матери в подушку и заревела еще сильней. Уже от жалости к матери и снова к себе, но теперь уже потому, что никогда не знала своего отца...

Уснуть в ту ночь Галина уже так и не смогла. Она долго курила на кухне, глядя из окна на предрассветную улицу, и снова плакала, теперь жалея Аню и Наталью. Остаток ночи лежала неподвижно, бездумно глядя в потолок, а со звоном будильника совершенно измученная поднялась и стала собираться на работу.

На следующий день вечером Кирилл позвонил ей.

- Ты не забыла про пикник? - спросил он. - Завтра уже суббота. Во сколько за тобой заехать?

- Знаешь, наверное, ничего не получится, - ответила она.

- Почему? Ты занята?

- Я имею в виду, что ничего не получится у нас с тобой. Давай прекратим эти встречи.

- Галя, ты как себя чувствуешь? Или что-то случилось? В чем дело?

- Думаю, тебе это известно лучше, чем мне.

- Ах, вот оно что... Я так и знал... Что ж, тогда тем более нам необходимо встретиться. Я непременно должен объяснить тебе...

- Извини, но я и смысла в этом не вижу, и слушать ничего не хочу.

- Я тебя понимаю. Но ты же не знаешь всего... Эх!.. Тогда дай мне хотя бы время. Возможно, позже, когда-нибудь, когда ты сможешь выслушать меня... Ведь даже осужденный имеет право на последнее слово...

- Я не берусь ни судить тебя, ни осуждать. Это пустой разговор.

- Конечно, сейчас тебе трудно поверить, что бы я тебе ни сказал. Но пусть потом, когда-нибудь, когда ты будешь в состоянии...

- Не уверена.

- Хорошо, - смирился он. - Тогда, может быть, ты позволишь мне звонить, хоть иногда? Хотя бы по праздникам.

- Извини, я тороплюсь.

- Ладно, - устало произнес голос в трубке. - Ну, тогда хотя бы не спеши выбрасывать мой номер телефона.

Галина первая положила трубку.

Сердце ее бешено колотилось. Он даже не отрицал! Значит, все правда! Но она же любит его! А почему же тогда не может простить? Ведь она только недавно думала... Хорошо, что не высказала тогда свою мысль вслух.

Галина долго сидела у телефона, втайне надеясь на повторный звонок, а ночью опять ревела, сморкаясь в край простыни.

Утром она сменила постельное белье, а затем все выходные посвятила борьбе с прошлым: переставила мебель, перестелила ковер, повесила новые шторы и убрала кое-какие мелочи. Бритвенные и другие мужские принадлежности из ванной она упаковала в полиэтиленовый пакет, а затем вместе с мужскими тапочками из прихожей сложила в большую наволочку. Весь этот узел спрятала на антресоли в кладовке. Туда, куда они с матерью всегда складывали вещи, которые им больше не были нужны, а выбросить бывало жалко. После этого придирчиво осмотрелась по сторонам. Кажется, ничто теперь в ее квартире не напомнит ей о счастливом, но таком коротком периоде ее жизни. Оставалось совсем немного - убрать это из памяти.

Часть 3

Глава 1

Большой туристический автобус плавно катился по асфальтированной дороге. Галина с Натальей сидели в середине салона, а через проход от них - Аня рядом с толстым седым весельчаком в очках. Уже с самого начала пути он приставал к ней с какими-то дурацкими вопросами и, не дожидаясь ответа, громогласно хохотал. Ане не оставалось ничего другого, как пойти на хитрость - сделать вид, что дремлет, откинув спинку кресла. Это помогло. Да еще как! Весельчак вскоре и сам задремал, последовав ее примеру.

"Чему не быть, то и не случится, а чему быть, того не избежать", - философствовала Галина, глядя невидящим взглядом в окно. Надо же, на пикник все же попадет. Правда, не на тот, от которого отказалась. Да и не тогда...

Сделав в горячке генеральную уборку всего за два дня, она рассчитывала провести следующие выходные в тишине обновленной квартиры в обнимку с новой книжкой. Но Наталья вдруг позвонила с неожиданным предложением.

- Наш хлебозавод, как в старые добрые времена, выдал поразительные производственные показатели. Всем выписали премию, а руководящему составу организуют еще и банкет. Но начальство от ресторана отказалось - захотелось шашлыков на природе. Я приглашаю. Поедете?

- Ты что, меня на "вы" приглашаешь? - подколола Галина.

- Нет, я и Аню зову. Она поедет?

- Так, значит, ты входишь в руководящий состав?

- Галь, ну что ты? У тебя настроение плохое?

- А почему ты нас приглашаешь? Мы же не работаем на вашем хлебозаводе?

- Да ладно тебе, - отмахнулась Наталья. И Галина услышала, что она, прижав ладонь к трубке и понизив голос, забубнила: - Не поехать я не могу, а одной скучно. Я ни с кем здесь особо и не контачу. А они будут только рады - у нас в руководстве почти одни мужики, и только половина из них женаты. Ну что, поедем?

- А почему бы и нет? - согласилась Галина. - Я скажу Ане. Не думаю, что откажется. Ну что еще делать в такую чудесную погоду? Лето все-таки. Заодно кое о чем там поговорим. Есть некоторые вопросы, которые надо вместе обсудить. Конечно, если будет такая возможность.

- Вот и хорошо. Так я пойду, запишу троих: нужны сведения, на какое количество людей заказывать транспорт. Я тебе вечером еще домой позвоню.

Выехали с раннего утра. Оказалось, что сплоченный многолетней работой основной костяк хлебозаводского начальства за долгие годы совместного труда и, естественно, отдыха, облюбовал себе особое местечко. И в каждом подобном случае направлялся именно туда. Ехать предстояло почти два часа. Но за это все были вознаграждены чистым воздухом, неторопливо текущей речушкой с прозрачной водой, в которой, словно волосы русалок, колыхались длинные водоросли, и чудесной дубовой рощей на ее берегу. По большим темным кругам с многолетними остатками углей от прошлых костров было понятно, что это местечко горячо любимо не только передовиками городского хлебозавода. Но, к чести туристов сказать, обычного в таких случаях мусора вокруг не было видно.

- А тут из соседней деревушки мальчишки убирают. Бутылки и пивные банки потом сдают, а пластиковые для каких-то своих нужд уносят, - охотно пояснил Галине непонятно откуда появившийся красавец-мужчина с модно подстриженной бородкой и усами. Когда все вышли из автобуса и стали разминаться, прохаживаясь по берегу реки, он очутился рядом с Галиной и теперь изо всех сил старался не упускать ее из виду. И стоило ей только, ни к кому не обращаясь, восхититься природой и чистотой, как он тут же вызвался поддержать беседу. Но Галину на контакт явно не тянуло. Ничего не ответив красавцу, она повернулась к Наталье и рассеянным тоном спросила:

- Ты не помнишь, куда я дела тот журнал, который взяла с собой? Никак не могу его дочитать.

Между тем, обслуживающий персонал, который приехал в сопровождающем автобус ПАЗике, резво принялся за работу. Из багажника извлекались походные столы, стулья, посуда, мангалы и даже дрова, и вскоре воздух стал наполняться ни с чем не сравнимым запахом шашлыков.

- А здорово это у вас налажено, - сказала Галина Наталье.

- Да уж, опыт имеется, - раздался совсем рядом голос красавца.

Галина покачала головой, выразительно глядя на Наталью, но та только улыбалась.

- О чем это вы тут шепчетесь? - подскочила откуда-то Аня.

- А где ты была? - спросила Галина. - Я чуть не забыла, что ты тоже с нами приехала.

- Столы помогала накрывать.

- Там и без тебя справятся, - одернула ее Наталья. - Отдыхай.

- А как?

- Ну, я не знаю. Ты как привыкла отдыхать? Пойди, искупайся, что ли. Позагорай.

- Давайте тогда вместе.

- Ты как? - спросила Наталья у Галины.

- Не хочется что-то, - тоскливо пробормотала она, с усилием прогоняя возникший вдруг перед ней образ Кирилла.

- Да и меня не тянет. Ань, поиграй в волейбол, если хочешь. Вон, смотри, там целая команда собирается.

- Вы меня прогоняете? - обиделась Аня.

- Да ты что? Мы просто хотим, чтобы тебе было весело, - обняла ее Наталья.

- А если у меня не получается, чтобы весело, - и глаза Ани вдруг наполнились слезами.

- Так, девчонки, я знаю, чем вас занять. Только давайте погуляем по бережку, - оглянулась Галина на все еще державшегося поблизости красавца и увлекла подруг к речке.

Стоя почти у самой кромки воды, они зачарованно смотрели на шевелящиеся водоросли, быстрые стайки мальков и отражающиеся на зеркальной поверхности воды пушистые, словно клочки ваты, облачка.

- Да, - глубокомысленно произнесла Наталья. - Есть на свете два чуда, которые завораживают так, что трудно взгляд отвести. Это огонь и вода. Часами можно смотреть и даже ни о чем не думать.

- Это правда. А здорово ты, Галь, придумала. Даже настроение меняется.

- О чем это ты? - удивилась Галина.

- Ну, вот так постоять, посмотреть на речку, отрешиться от всего, - расслабленно пролепетала Аня.

Когда до Галины дошел смысл ее слов, она не могла удержаться от смеха.

- Девчонки, да совсем не это... я вовсе не за этим... Я вам сказать кое-что хотела. И чтоб нас никто не слышал.

Теперь дошло и до них, и их общий звонкий смех разорвал пространство над тихой водой, отпугнув мелькающих среди водорослей рыбок.

- Ну, смех смехом, - наконец, выговорила Галина, - а дело серьезное. Я занялась оформлением документов на наше ООО и столкнулась с проблемой. Кажется, нам стоит зарегистрироваться как брачное агентство.

- В каком это смысле? - удивилась Наталья.

- В самом прямом: брачное агентство. Как вы на это смотрите?

- Но это что-то другое, - разочарованно пролепетала Аня. - Мы что, свахами будем?

- А что? Женихов подбирать - это здорово! Глядишь, и себе найдем. А, Ань? - сострила Наталья.

- И не смешно вовсе, - надулась Аня.

- Да хватит вам! Я с серьезным вопросом...

- А если серьезно, то почему брачное-то? Изначально вроде бы о другом разговор был, - повела атаку Наталья, - благородные цели и все такое. Что вдруг случилось за несколько дней? И почему раньше молчала?

- Обдумывала. А сегодня ночью вдруг осенило.

- Так,Галь, давай по порядку: как ты дошла до мысли такой?

- Просто обратилась к компетентным людям, чтобы для начала хотя бы кое-что узнать о детективных агентствах.

- Ага, так тебе прям сразу и сказали.

- Но я же не на улице к кому-то подошла. Мы с ними когда-то не только работали вместе, но и учились.

- Это кто?

- Ты вряд ли их помнишь. Вот если б они к театру нашему имели отношение...

- А-а, с твоего курса, значит, - оттаяла Наталья. Тогда другое дело. Так ты им призналась?

- Ну уж нет! Я им дезу запустила. Якобы в нашу консультацию обратился заказчик, чтобы мы помогли ему разработать пакет документов на создание детективного агентства, а мы пока с этим не сталкивались. Мы же не Москва. Это там уже вовсю работают. А у нас здесь... Короче, они мне дали столько сведений, что голова пошла кругом.

- Давай, Галь, не томи. Что там?

- Во-первых, детективные агентства оказывают целый пакет услуг: розыск людей, должников и мошенников, поиск угнанного авто и утраченного имущества, проверка персонала и партнеров, выявление измены и внебрачных связей, слежка, а заодно и выявление слежки. И это еще не все. А нам из всего этого подходит только слежка за любовными партнерами. А вы представляете, что будет, если мы зарегистрируемся как детективное агентство?

- А что будет?

- Да мы же окажемся, словно одинокое дерево в открытом поле - всем будем видны. И как ломанут к нам! И кому надо, и кому не надо. Мы-то чем собираемся заниматься? И кого проверять? А к нам станут обращаться совсем по другим вопросам. Да к тому же чаще всего кто?

- Тоже мне, проблема. Да не писать эти услуги в уставе агентства, и все.

- А что записать? Только проверку мужиков на вшивость? Но ведь и это еще не все. Мне дали почитать "Закон о частной детективной и охранной деятельности".

- Надо же, и такой есть?

- Его еще в 92 году Ельцин подписал. Оказывается, мы, хоть и без всякой там регистрации, все время работали, не нарушая этого закона - без фото, видео, съемок и прослушек.

- Правда? - недоверчиво спросила Аня. - А что, это разве запрещено?

- С некоторыми оговорками. И вообще, оказывается, этим самым частным детективным агентствам столько всего запрещено! Я пунктов десять насчитала, не меньше. Причем, обязательно надо заявлять в органы, если регистрируешься. Да! Еще и лицензия нужна!

- Ничего себе! А что ж теперь делать?

- Вот об этом я полночи сегодня и думала. А ты еще спрашиваешь, как это я дошла до мысли такой. Вот и дошла: надо регистрировать брачное агентство.

- А вдруг мужики попрут невест искать?

- Так мы можем регистрироваться как агентство для женщин.

- И будем им женихов поставлять?

- Нет, женихи у них уже будут. Но невеста, например, хотела бы убедиться в чистой и искренней любви своего избранника. За тем и обращается. Вот мы и будет для таких стараться. А чтобы подстраховаться от неприятностей или излишних вопросов, можем взять и лицензию на сыскные услуги. А что тут такого? Мы же вроде как свахи будем. Надо же как-то проверить жениха, не многоженец ли он. А вдруг жених от алиментов скрывается? Мы же работать-то будем по договору с заказчицей, а его надо исполнять. Кстати, я себе кое-что записала про составление договоров детективных агентств с заказчиками. И про оплату тоже. Нам надо действовать так же. Очень толково продумано.

- Ой, как, оказывается, все сложно, - покачала головой Аня.

- Да ну, это только так кажется. Ничего сложного нет. Во всяком случае, для нас. Мы же юристы, вы хоть это помните?

- Галь, ты извини меня, нашло на меня что-то. Наехала на тебя, а ты всю неделю кроме своей работы еще и этим занималась.

- Да ладно тебе, я же понимаю. Главное - мы с этим разобрались. Тогда возникает еще одна проблемка.

- Какая? - в один голос воскликнули Наталья и Аня.

- Название. Как мы будем называться? Это для регистрации нужно. Одна я это решать не хочу, потому что нас трое, и каждая имеет право своего голоса. Так что теперь самым трудным может оказаться только название. Остальное пока пустяки.

- А что в этом трудного? Берем любое красивое слово. Или которое нравится, - пожала плечами Аня.

- Ну, какое, например?

- Даже не знаю.

- Вот видишь! А ты говоришь, слово, которое нравится. Есть у тебя такое?

- Да. Мандрагора.

- А при чем здесь мандрагора? Это же растение. К тому же, в некотором роде, мистическое. А какая мистика в слежке за мужиками? Нет, Анечка, название должно отображать хоть что-то, связанное с нашими действиями. Или хотя бы с нами.

- А если "Гименей"? - неуверенно предложила Наталья.

- "Гименей" - это конкретное указание на то, что брак состоится. А я очень сомневаюсь, что большинство наших заказчиц пойдет на это.

- Тогда, может, вообще не трогать эту брачную тему, а использовать что-то нейтральное?

- Я от вас этого и добиваюсь. Предлагайте! Есть хоть какие-то мысли? Ань, давай для начала хотя бы ты. Все равно, что придет в голову. Глядишь, на чем-то и остановимся.

- Хорошо, я попробую, - согласилась Аня и после недолгой паузы стала перечислять: "Золушка", "Принцесса", "Сваха", "Союз", "Свадьба"...

- Ты, прям, по порядку шпаришь, - перебила ее Наталья. - Тогда дальше можно в обратную: "Суд", "Развод", "Прощание"...

- Девчонки, вы только не ссорьтесь, - попыталась утихомирить их Галина. - Я над этим уже два дня думаю, и у меня ничего не получается. О! Слышите? Нас уже зовут. Давайте сейчас будем отдыхать вместе со всеми, а к этому вернемся потом. Вон, за нами уже идет этот прилипучий. Кстати, Наталья, а кто он такой?

- Замдиректора по экономике. Между прочим, холостяк, - подмигнула Наталья Галине.

- О нет, я об этом даже думать не хочу. А вот ты... Вы же и работаете вместе, и сына тебе надо поднимать. Не одной же...

- Только ради этого? Нет, Галь, хватит с меня, наверное. Во всяком случае, не сейчас.

- И я тоже, - буркнула вдруг Аня.

- Что тоже?

- Не сейчас, - ответила она и подозрительно шмыгнула носом.

На столах остались только пустые шампуры. Перевозбужденное общество стало группироваться вокруг орущего, как на демонстрациях, громкоговорителя. И Аня вдруг заерзала.

- Как бы нам незаметно утечь куда-нибудь и продолжить наше совещание? - сказала она. - Здесь оставаться уже небезопасно.

Наталья с самого начала говорила правду: женщин среди руководства катастрофически не хватало, несмотря на всех приехавших жен и даже просто подруг. И тем, кому теперь захотелось попрыгать под музыку, грозило вот-вот образовать общество типа "Голубой лужок". Аня была права: если их сейчас втянут в жаждущий пасадобля круг, то уже не выпустят до тех пор, пока совсем не стихнет музыка.

- А вот мы сейчас сделаем вид, что нам куда-то зачем-то надо, - сказала Галина, - и втроем потихоньку потопаем в рощицу.

- Боюсь, там тень, и поэтому полно комаров. Уже к вечеру покроемся красными пятнами и будем без конца чесаться, - заметила практичная Наталья.

- А мы через рощу выйдем опять к реке и пристроимся за кустами так, чтобы нас не было видно, - не сдавалась Галина.

- Здорово! - обрадовалась Аня, а Наталья шепотом скомандовала:

- Встали и пошли!

Вскоре они набрели на великолепное местечко, где дубовая рощица совсем близко подобралась к мирно текущей речушке. Устроились на залитом солнцем пятачке, надежно укрытом от посторонних глаз раскидистыми кустами. Невдалеке шептались о чем-то дубы, луговые травы расточали ароматную свежесть, таинственно журчала речка, время от времени будто всхлипывая, когда одной из рыбок удавалось выпрыгнуть из воды и затем, шлепнувшись о зеркальную поверхность, снова скрыться в глубине.

- Хорошо-то как! - полной грудью вдохнула Аня. - Мне даже спать захотелось.

- Ну и подреми, - предложила Галина. - Мы, в конце концов, отдыхать сюда ехали.

- Нет, мне интересно дальше. На чем мы там остановились?

- На названиях, - сдерживая зевоту, сказала Наталья.

- Девочки, есть предложение. Сбрасываем одежду, ложимся на нее и загораем. Только головы надо накрыть на всякий случай.

- Отлично! - поддержала Галину Аня, и уже через минуту они лежали рядком, подставляя солнцу обнаженные спины и продолжая решать свою насущную задачу.

- Вот так и я перебрала кучу, казалось бы, подходящих слов. Но в каждом находила что-то несообразное для нас. Тогда решила попробовать скомбинировать начальные буквы наших фамилий. Так многие делают. Но мы-то женщины, свободные женщины. Пока свободные. Так что наши фамилии могут меняться. В зависимости от обстоятельств, конечно. То есть вариант с начальными буквами фамилий отпадает. Тогда я стала крутить начальные буквы имен: АГН, АНГ, ГАН, НГА, а НАГ - это вообще предел всего. Ой, только тихо, не смейтесь так, а то нас обнаружат. Мы не так уж далеко от всех находимся, - утихомиривала Галина развеселившихся подруг. - Короче, пока мы без названия. Вот это и держит. А зарегистрирую-то я все это быстро. Работа тоже уже есть - подругам-то Ани мы еще должны за помощь, они ведь ждут нас. Ну, за это мы пока ничего не получим.

- Ой, а я совсем забыла, - встрепенулась Аня. - Так они же нам еще клиентов нашли. У одной на очереди три девушки, а у другой две тетеньки.

- Отлично! - хлопнула в ладоши Галина. - Вот вам и заработки. Я считаю, что когда оформим все документы, нам с Аней надо уходить из консультации, иначе ничего не получится. На нас там уже и так косо смотрят, ведь мы уже с самой зимы почти не работали. Ничего, прокормимся. По крайней мере, такие деньги, как в нашей юридической конторе, мы сможем получить. А вот Наталье не стоит спешить расставаться с ее хлебозаводом, - деловито рассуждала вслух Галина. - Ей Степку надо растить, а помощь брать откуда? Дивиденды от нашей работы, конечно, будут - наше ООО регистрируем на троих. А вот увольняться - это когда работы в агентстве будет уже под завязку. Правда, придется подумать еще и над помещением.

- Каким? - спросила Аня.

- Уж не думаешь ли ты, что мы всю жизнь будем собираться у меня дома? Это было до тех пор, пока дело касалось только нас. А теперь нам придется работать на посторонних людей. С ними же надо регулярно встречаться, разговаривать. А где мне тогда жить? Отдыхать? И нам наверняка понадобятся, как минимум, гримерка, гардеробная. Не могу же я все это устраивать у себя дома.

- Галь, - робко подала голос Наталья. - Тут такое дело. Короче, мама ведь теперь будет жить с нами, со мной и Степкой. Мы от нее тоже никуда...

- Так что, Степка уже все знает?

- Нет, Галь, Степка не знает. Маме я сказала, но Степка узнает потом, когда они вернутся. Мама беспокоится, вот я и не удержалась, сказала ей. Лида тоже знает. Так они там решили, что раз Лидиному мужу еще служить и служить... В общем, мама сказала, что раз уж она теперь будет жить с нами, то квартиру Лиды лучше сдать. Лиде с мужем там тоже не очень жирно живется. Так чем кому-то постороннему, неизвестному... А? Как ты на это смотришь? Мешать соседям мы не будем - квартира на первом этаже. Только придется на охрану ставить, если что-то ценное.

- Наталья! Ты гений! Да что это за день такой удачный, просто подарок судьбы! Попробуй, поговори с ними. Может, и правда, согласятся.

- Так я позвоню им завтра, да?

- Звони, конечно! Ну, теперь остался только этот пустяк - название. Как только придумаем, я сразу за документы и вперед!

- Галь, а, может, подойдет... - хотела что-то предложить Аня, но в это время раздался хруст веток и голос красавца из кустов:

- Так вот где вся эта троица спряталась!

Его прервал дружный девичий визг, и нежданный персонаж тут же ретировался, беспрестанно извиняясь:

- Ох, простите, я не думал, что... Извините, простите меня, я ведь не нарочно... - судя по быстро затихающим звукам его голоса, удалялся он довольно скоро.

Но девушки, уже одевшись, все еще смеялись.

- Стойте! - воскликнула вдруг Галина. - Как он сказал? Троица? Нет, троица - это звучит как-то по-церковному, не так бы надо. Может, лучше "Трое"? - размышляла она вслух. - Нет, в этом чудится двусмысленность, намек на третьего человека. Этакого друга семьи, любовника. Или любовницу. Никак не могу уловить мысль, ускользает. Ладно, пойдемте. Хватит уединяться, а то, в конце концов, у всех может создаться впечатление, что мы демонстративно их игнорируем.

- Ты права, - согласилась Наталья, - пойдем.

И они покинули заветную полянку. Обошли кусты и двинулись вдоль берега реки той тропинкой, по которой только что почти бежал смутившийся красавец, замдиректора по экономике передового хлебозавода.

- "Триада"! - торжественно произнесла вдруг Галина.

- А это что?

- Название нашего ООО. Вам нравится? Это не "Троица", не "Трое", не "Три", но мы здесь, в "Триаде".

- А почему "Триада" подойдет?

- Ну, насколько я знаю, у пифагорейцев триада считалась священным числом, потому что содержала в себе начало, олицетворяемое единицей, середину, олицетворяемую двойкой, и конец, который олицетворяла тройка. А в каббале тройка вообще олицетворяет космические энергии. И никаких вам пошлых намеков.

- Классно! - отозвалась Аня. - Тогда мне нравится.

- Мне, по правде говоря, тоже, - призналась Наталья. - Но есть одно маленькое "но".

- Да ну? Какое же? - изумилась Галина.

- "Триада", насколько я припоминаю, название китайской мафии. Ну, как у итальянцев "Коза Ностра", как "Якудзы" у японцев.

- А ты откуда знаешь?

- Да из кроссвордов. Там часто встречаются такие вопросы.

Их общий хохот заглушили громкие звуки, разлетающиеся над берегом и рекой. "Бухгалтер, милый мой бухгалтер...", - неслось из репродуктора. Девушки от души развеселились, и Галина даже милостиво посмотрела на поджидавшего их с виноватым видом красавца-холостяка.

- Галь, а давай будем "Золотым ключиком", - вдруг тихо предложила Аня, и они все разом остановились.

- А почему "Золотой ключик"?

- Ну, он открывал дверь в каморке папы Карло. Это же тайное. Помнишь, про Буратино?

- А при чем здесь Буратино?

- Да Буратино ни при чем.

- А ведь здорово! - вдруг воскликнула Галина. - Для тех, кто собирается замуж, ключик, да еще и золотой, должен олицетворять дом, который этим ключиком открывается. Да еще и богатый дом, раз этот ключик золотой. Но мы-то знаем, что эту дверь надо еще найти. А?

- Зато не только мы знаем, что за этой дверью находится театр, - парировала Наталья.

- Вся жизнь - театр, и люди в нем актеры, - засмеялась Галина. - Хорошее название, Анечка, ты здорово мыслишь.

- Я не мыслю, меня осенило.

- Какая разница? Главное, что эта проблема теперь решена. Если, конечно, еще и Наталья согласится.

- А не будет ли у кого-нибудь это название вызывать мысль о сказке, о Буратино? - не сдавалась Наталья.

- Пусть вызывает. А мы и действовать будем, как Буратино, везде совать свой нос. За этим к нам и станут обращаться. Что же касается сказки... Да вся наша жизнь - сказка. Только у кого-то волшебная, счастливая, у кого-то веселая, смешная, а у кого-то страшная, печальная.

- Да и правда, здорово! - улыбнулась, наконец, и Наталья. - Ладно. Пусть будет "Золотой ключик"!

Возвращались с пикника уже в сумерки. Шашлыки и свежий воздух окончательно победили всех передовиков хлебобулочного производства - в автобусе было тихо, и только в кабине у водителя работало радио.

Наталья, задумчиво сидевшая рядом с Галиной, вдруг дотронулась до ее руки.

- Галь, - почти на ухо тихонько сказала она, - а как ты думаешь, что тогда будет со стажем?

- Не смеши меня, ты же юрист. Со стажем все будет нормально, если станем без нарушений отчитываться в пенсионном фонде и исправно платить налоги. А почему ты об этом спрашиваешь?

- Да как ни привыкла я к этому коллективу, но Степке осенью во второй класс идти, а я с этой работой не смогу уделять ему достаточно внимания. Да и отпуск свой сентябрьский почти весь потратила. А в агентстве я сама себе хозяйкой буду, даже если много работать придется. Да?

- Ну да, конечно.

- Тогда, как оформим документы, сразу напишу заявление по собственному желанию.

- Ну, смотри, как тебе удобней. А на что ты отпуск-то потратила?

- Да... Ну это... Когда ездила узнавать про ту актрису в театре...

Галина опустила голову.

- Прости меня, - тихо сказала она. - Я и не знала. У меня бывает так: бегу, бегу куда-то и даже не замечаю, что подняла такой вихрь, который затягивает в себя совершенно не причастных к этому людей, - она помолчала немного и, повернувшись к Наталье, добавила: - Ты будешь хорошо жить. И не просто хорошо, а даже очень хорошо. И у тебя будет все, что ты захочешь. Я тебе обещаю это. Ты мне веришь?

- Да, - ответила Наталья.

Галина взяла ее руку и сжала. Так они и ехали до самого города: взявшись за руки и молча глядя сквозь широкое окно автобуса на вечернее небо, откуда им весело подмигивали первые звездочки.

Глава 2

Аня с нетерпением поджидала Галину с самого утра - та собиралась подать сегодня на регистрацию уже готовые документы. И когда Галина вошла, наконец, в дверь юридической консультации, Аня не на шутку встревожилась - Галина была явно чем-то расстроена. Неужели что-то не так?

Отомкнув дверь своего кабинета, Галина обернулась и громко произнесла:

- Аня, будьте добры, зайдите ко мне.

Порывшись в папках на своем столе, с блокнотом и ручкой наготове Аня вошла в кабинет. Плотно закрыла за собой дверь и села напротив Галины. В глазах Ани застыл вопрос.

- Расслабься, - усмехнулась Галина. - Я не по этой работе. Уж не знаю, огорчу тебя или нет, но заходила сегодня в администрацию... Да не пугайся ты так! У тебя все эмоции просто по лицу можно читать. Все нормально, нам не отказывают, документы приняли. Но у них там такая очередь! Не думала я, что бюрократия так расцветет на этой почве. В начале девяностых все было намного проще. А теперь придется ждать. Месяца два, не меньше. Так что, думаю, не стоит тебе спешить увольняться. Придется пока здесь поработать. Не только тебе, но и мне тоже. Ну, хотя бы отпуск отгулять. Правда, у меня там дней десять всего осталось.

- А у меня неделя, - поникла Аня. - Но мне хватит, чтобы отдохнуть. Я отлучусь, наверное. Мне надо. Но потом все равно уволюсь.

- А хочешь, поедем со мной на юг? - предложила Галина, внимательно присматриваясь к задумчивой Ане. Выглядела та неважно: заметно похудела, под глазами темные круги.

- Нет, спасибо. Я тут много чего для себя наметила. Может, получится.

- Ну, смотри, только не перегружайся. А вот с помощницами нашими как быть? Мы ведь у них в долгу. Но пока не оформлены официально, не имеем права заниматься их делами, даже бесплатно. Одно дело - они для нас, с нашего согласия, другое дело - мы для людей посторонних. Конечно, если у них горит, то как-нибудь справимся, а если нет, то лучше подождать, не стоит рисковать. А, кстати, ты в курсе, в чем там у них проблема? Вы ведь, вроде, подруги.

- Ну, нам помогали три девочки. Мы в юридическом техникуме учились в одной группе, поэтому я знаю их очень хорошо. Но настоящая дружба у нас с Мариной, а те две девочки больше дружат между собой. Одна из них в своем вопросе уже разобралась сама, а вторая пока ждет нас, хотя, по правде, она вовсе не собиралась проверять своего жениха. Это на нее подруга напирает, что-то ее настораживает. Я тонкостей не знаю, не расспрашивала. Я точно могу только про Марину сказать. Она после техникума поступила на юридический факультет, и за ней внезапно стал ухлестывать старшекурсник с их же факультета. Он ее, вообще-то, раньше уже знал, но, можно сказать, особого внимания не обращал. А потом вдруг повел такую атаку, да еще, прям, жениться давай скорее, и все тут. Ну, Марина отшучивается, а он психовать начинает. Вот она и надеется на нас, ждет, что поможем ей разобраться.

- Не боится, что жениха упустит? - усмехнулась Галина.

- Она больше проколоться с замужеством боится.

- Молодец, умница, - одобрила Галина. - А как же та девочка свою проблему сама решила, не знаешь?

- Ой, Галь, - захихикала Аня. - Да она, видно, прошла у нас практику по слежке, вот и последила за своим. Что уж там она выследила, не знаю, но в результате разогнала его. Да еще и так рада! Ты не думай, Галь, все они понимают, согласны и подождать. Даже спрашивали у меня.

- Что спрашивали?

- Ну, будем ли мы регистрировать агентство, - покраснела Аня.

- Так ты что, говорила им это?

- Нет, наоборот, они сами советовали нам так сделать, я просто тебе не рассказывала.

- Ишь ты, какие у тебя подруги сообразительные. Ну, а ты что в ответ?

- Ну, не могу же я их обманывать. Я призналась, что мы и собираемся это сделать. Так они просились... Ну, сказали, чтобы мы имели их в виду. Как работников. Понравилось им. У них для нас даже заказчицы есть на примете.

- Вот видишь, - засмеялась Галина, - уже и своими кадрами обрастаем.

- Уф, - облегченно выдохнула Аня, - я уж думала, что ты рассердишься.

- А ты видела когда-нибудь меня сердитой?

- Да нет, - смутилась Аня.

В дверь заглянула заведующая и сурово спросила:

- Аня здесь? Там у твоего стола уже целая очередь, - и раздраженно хлопнула дверью.

- Не могу больше тут работать, - опустив голову, буркнула Аня.

- Ничего, потерпеть совсем чуть-чуть осталось. Ты иди. Ань. А Наталье я сама скажу, - сказала Галина и уже вслед Ане добавила: - все равно вечером к ней собиралась.

Наталья открыла не сразу. Галина уже в третий раз нажимала кнопку звонка, когда за дверью послышался грохот, а затем торопливые шаги.

- Ведь видела тебя в окно, и что сразу не слезла? - сказала Наталья, потирая ушибленную ногу.

- Чем ты тут занимаешься? - спросила Галина, переступая через порог. - Что за грохот?

- А-а, - махнула рукой Наталья. - Со стола неудачно соскочила. Окно крашу.

- Так это от тебя по всему подъезду краской несет? Ты что, ремонт затеяла?

- А кто ж теперь это делать будет? - с вызовом ответила Наталья. - Что собирался, и то не сделал. Подоконники облезлые, на трубах в ванной пятна ржавые, кран капал, пришлось слесаря вызывать, а канализацию вчера сама целый час пробивала. Обои в прихожей уже клоками висели, а он все меня у телефона пас, - шмыгнула носом Наталья, но глаза у нее были сухие. И злые.

"Да, - подумала Галина, - с этим ничего не поделаешь, она еще долго будет свои обиды, словно бусины на нитку, нанизывать".

- Ничего ему не нужно было, теперь-то я понимаю. Вырвался на волю и все словно перечеркнул. Даже с днем рождения сына не поздравил!

Сердце Галины сжалось.

- Прости меня, Наталья, - упавшим голосом произнесла она.

- Да ты-то тут при чем? Даже в голову себе не бери. Я ведь не про то, что мы затеяли. Это все только к лучшему, я теперь вижу. Правда-правда! Я сейчас о том, что как же это я, взрослый человек, вовсе не дура, и не смогла распознать, с кем живу! Не разглядела, не вникла, за кого замуж пошла, от кого ребенка родила,

- окончательно завелась Наталья.

"Это уже истерика", - подумала Галина и громко сказала:

- А я к тебе с не очень приятными новостями.

- Что-то случилось? - замерла Наталья. - У тебя? - и глаза ее стали испуганными.

"Ну, вот, подействовало", - и Галина уже обычным тоном успокоила ее:

- Да ну, ничего особенного. Просто документы наши будут готовы не скоро. Пару месяцев придется подождать. Я сдала их на регистрацию, но там очередь.

- Конечно, сейчас все в предприниматели прут, - вернулась к прежнему тону Наталья, но Галина ее прервала:

- Ну, да, видно, не одни мы хотим самостоятельно работать, - мягко согласилась она. - Так что я не советовала бы тебе спешить с увольнением с хлебозавода.

- А-а, ну это, - сразу успокоилась Наталья. - Так пока это даже хорошо. Мне лучше пахать, чем перемалывать свои думки. Потому я сейчас днем на работе, а вечером с ремонтом. А через пару недель уже мои приезжают. У мамы отпуск заканчивается, так что я в августе все равно уволюсь. Со Степкой буду. Хочешь, чаем тебя напою?

- Нет, не беспокойся. Я с работы домой заходила за подарком для Степки, там перекусила. Вот, книжки ему принесла. Передай от меня. Я-то, скорей всего, в Лазаревском буду, когда они приедут. Съездить хочу, раз уж так складывается. В прошлом году не получилось, так хоть сейчас своих проведать. Заодно и отдохну перед этой работой, а то трудно сказать, как там дальше сложится, будем ли справляться. А, может, наоборот, заказов не будет?

- Будут, будут, завалят заказами, вот увидишь. Таких дур на наш век хватит, - опять начала заводиться Наталья.

- А я не считаю их дурами, - возразила Галина. - Очень даже наоборот. Да ты и сама подумай! А сейчас - так это не ты говоришь, это твои взбунтовавшиеся эмоции. Уляжется все, Наталья, пройдет со временем. Главное, ты сама себе ответь, только честно: хотела бы все вернуть?

- Ой, нет, Галь, что ты! - замахала руками Наталья. - Нет! Но... Мне просто думать обо всем этом тяжело. Прям, никак не дождусь занять себя чужими переживаниями, чтобы на свои даже времени не оставалось.

- Ну, потерпи, совсем чуть-чуть. Вон, Аня говорит, что уже и заказы намечаются. Кстати, что твоя мама насчет квартиры ответила?

- Галь, - замялась Наталья, - я тут подумала-подумала... Не надо ей по телефону. Лучше, когда приедет, да и то не сразу. Момент надо выбрать. Я свою маму знаю.

- А что, она может быть против? - удивилась Галина. - А почему? Что тут такого?

- Она вообще такая опасливая. А ты сама представь, как я ей скажу: "Мам, мы тут агентство детективное открываем, так нам под офис квартира нужна".

- Брачное, Наталья, брачное.

- Намного лучше, что ли? Представь, что ты так своей маме скажешь.

- Ой, даже представлять не хочу, - засмеялась Галина. - А как же тогда быть? Квартира нужна, очень. И такая, чтобы не у любопытных хозяев. Для нас это самый подходящий вариант. Нельзя упускать эту возможность.

- Вот я и говорю, продумать надо.

- Так, Наталья. Раз уж зашел такой разговор, ставь чайник. Посидим, пораскинем мозгами, переберем варианты. Деньги у меня есть, так что... Ну что ты съежилась? Потом с доходов верну, как положено. А сейчас пока надо решать, как своего добиться. Может, и порепетируем. А что? Допустим, я твоя мама, и ты меня уговариваешь на этот подвиг. Ну что это у тебя глаза такие огромные стали? Что нам с тобой стоит сценку разыграть? Привычное дело! Все просто! Я, как твоя мама, буду сомневаться, возражать, а ты выставляй аргументы. Например, ремонт капитальный - новая проводка, газовая плита, сантехника. Новая мебель, холодильник, все потом останется. Телефон проведем - нам же квартиру на охрану ставить придется. За месяц все будет сделано! У меня и бригада мастеров есть на примете, только сигнал подать. Ну? Давай, давай, не тушуйся, я тебе подсказывать буду. Вместе что-нибудь и придумаем.

Мать Натальи уже в первом телефонном разговоре с дочерью сразу почувствовала неладное. Среди обычных вопросов-ответов вроде "как доехали?", "как Степка?", "как самочувствие?" и "а как там у Лиды?" она вдруг настороженно спросила:

- У вас что-то случилось?

Наталья от неожиданности растерялась и замолчала.

- Поссорились, что ли? - уже более спокойным тоном спросила мать. - Делать вам нечего. Только уехали, а вы уже... Смотрите там.

- Разводимся мы, - перебила ее Наталья.

Теперь замолчала мать.

- Мам, ты только не волнуйся, - встревожилась Наталья. - Ты как там? Что молчишь?

- Просто... неожиданно так. Что-то серьезное? Скажешь, в чем дело?

- Женщина. И у нее от него ребенок.

- Это мне знакомо, - после недолгого молчания прошептала мать. - Мне жаль тебя, дочка.

- Не надо, мам, я не страдаю.

- И давно это у вас? Степка знает?

- Пока нет. Все открылось после вашего отъезда.

- А как же теперь быть?

- Не говори ему пока. И вообще ничего и никому пока не говори. Все потом. И сама забудь, хотя бы на время. Просто отдыхайте там. А я тут разберусь.

- Ну-ну, - согласилась мать. - А, может...

- Мам, давай никому не будем портить лето. Ни Степке, ни Лиде, ни тебе. И до вашего приезда давай больше вообще не будем на эту тему, а?

- Ладно, - обреченно согласилась мать, - до приезда не будем.

Но после возвращения Степка первый спросил:

- А где папа?

- Он уехал, - спокойно ответила Наталья.

- У-у, опять в командировку? - насупился Степка. - Опять туда же?

- Да, туда же, - кивнула Наталья и посмотрела на мать.

- Ну, тогда я останусь пока у вас, если не возражаете, - подчеркнуто бодрым тоном сказала мать, - а то мне одной скучно будет. Я за лето уже привыкла к большой компании.

- А я ему тут столько интересного привез, - разочарованно протянул Степка. Настроение его явно упало.

Поговорить с матерью Наталья смогла только поздно вечером, когда Степка уже уснул.

Они устроились на кухне. Озираясь на плотно закрытую дверь и стараясь говорить как можно тише, мать спросила:

- Так он что, и, правда, уехал в командировку?

- Я его прогнала.

- И где он сейчас?

- Не знаю. Скорей всего, там. Мы виделись только при разводе.

- Вот как... Развелись, значит. А я-то думала...

- Ты не обижайся мам, но теперь я все буду решать сама. Я тебе очень благодарна за все, что ты для меня делаешь, но это все-таки моя жизнь.

- Ты не поняла меня, дочка, - горестно вздохнула мать. - Я хотела только сказать, что не надо было мне тогда лезть со своими советами. Прости меня.

- Мам, ты ни в чем не виновата. Если бы я сама не хотела, никого не послушала бы. Это только моя ошибка. Не казнись больше. И Степке я тоже сама скажу. Я объясню так, чтобы он понял. Потом. Пока пусть привыкает без него. Пока - папа будет в отъезде. Самое главное - не врать ему, иначе и он станет лгуном. А он хороший мальчик. Я и одна смогу его вырастить.

- Ну, ты не одна. У тебя есть мать, есть сестра. Не сирота же ты, - и мать Натальи зашмыгала носом. - Только я очень не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.

- Не могу сейчас ни о чем думать. Я так устала, мам!

- Может, спать пойдем? Полежишь, отдохнешь.

- Да я не о том. Лежать еще хуже. Мысли всякие в голову лезут.

- О нем?

- Да ну, о нем я сейчас не думаю. У меня за Степку душа болит. Долго молчать не получится. И надо как-то так объяснить, чтобы психика его не пострадала. Он ведь ребенок еще.

- Не переживай, дочка, - обняла мать Наталью, - утрясется все. В жизни еще и не то бывает, - глубоко вздохнула она.

Но с разговором о квартире Наталья тянуть не стала.

Когда она сказала матери, что квартиру хочет снять организация, та насторожилась.

- Как бы с ними не нажить неприятностей, - сказала она.

- Да каких неприятностей, мам?

- Мало ли... Устроят там бордель или начнут торговать чем-нибудь запрещенным. Или еще производство какое наладят. Шум, люди посторонние, - перечисляла она. - Соседи будут недовольны.

- Ну что ты, мам! Они нормальные люди. Я их всех знаю. Это частный камерный театр. Мы с Галиной даже собираемся у них работать. Меня уже пригласили администратором и юристом.

- А юрист-то им зачем?

- Ну, как же! Надо же договоры составлять. На концерты, спектакли, гастроли.

- И две зарплаты платить будут? - недоверчиво спросила мать.

- Ну конечно! - вдохновенно и, главное, без запинки врала Наталья. Еще бы! Ведь они с Галиной столько раз репетировали подобную сценку. - Раз должности две, значит, и зарплаты две.

- А как же хлебозавод?

- Не так уж много там платят. Да и занята я целый день. А то и в выходные приходится работать. А здесь вольнее. Правда, командировки тоже бывают, - спохватилась Наталья, - но редко, очень редко, - бдительно следила она за меняющимся выражением лица матери. - Так что больше времени смогу со Степкой проводить.

Последний аргумент подействовал особенно сильно. Но, не желая сдаваться сразу, мать все же спросила:

- А квартира-то им зачем нужна? А то знаю я этих артистов.

- Нет, мам. Жить в ней никто не будет. Просто театр этот новый, развивающийся, и с помещением у них пока проблемы. Квартира нужна под гардеробную и примерочную. Им костюмы негде хранить, парики.

- А вдруг кто влезет, украдет? А мы отвечать будем.

- За это можно не беспокоиться. Они квартиру на охрану поставят, а для этого и телефон проведут. За свой счет и насовсем, потом оставят.

- Значит, я туда уже не попаду?

- Почему же? В любой момент. Это же просто. Я тебе все покажу.

- Солидные, значит, люди, - задумалась мать. - А у нас там... Как-то неудобно.

- Мам, они обещали и ремонт сделать, и мебель обновить.

- Да какая там мебель, - махнула мать рукой, - ее и выбросить не жалко. Кровать, старый шкаф да стол колченогий. Ладно, согласна я.

Глава 3

Квартира Лиды была полностью отремонтирована и обставлена новой мебелью к концу сентября. Посреди комнаты стоял накрытый стол, в центре которого красовалась ваза с виноградом и яблоками, и яркий их аромат витал по всей квартире.

Стол сервировала Галина. Она находилась здесь с самого утра. Наталья и Аня пришли вместе. Галина приняла от них гостинцы - огромную душистую дыню от Натальи и два пухлых пирога от Ани - и сразу сказала:

- Осматривайтесь и присаживайтесь, я все сама. Мне тут совсем чуть-чуть осталось.

Последний штрих - три хрустальных бокала, мгновенно запотевшая бутылка шампанского из холодильника, и непривычно взволнованная Галина произнесла:

- У нас все получилось, девочки! Это теперь наш офис. Вот на письменном столе лежит пакет наших документов с кассовыми книгами, чеками, прайс-листами и, самое главное, с уже готовыми бланками договоров. Мы, наконец, можем законно работать. Но прежде я хочу поделиться с вами своими мыслями. Вы как, не против?

- Да брось ты церемониться, Галь, - поморщилась Наталья. - Давай!

- Так вот: я хочу, чтобы мы не просто работали, чем-то занимали себя, но и хорошо зарабатывали. Я хочу, чтобы все мы стали прочно на ноги, были самодостаточными, ни от кого не зависели бы материально. А для этого надо упорно, методично набираться опыта и работать не только быстро, но и качественно.

- Ну что ты, Галь, так официально! Прям, торжественное собрание какое-то.

- Да это я так, - засмеялась Галина, - просто хотелось подчеркнуть важность момента.

- Ничего себе, подчеркнуть. Аня даже прижухла. Чего ты, Ань? Застеснялась, что ли?

- Да ничего я, просто слушаю, - буркнула Аня.

- Нечего стесняться, нечего тут жухнуть и нечего, между прочим, подковыривать. Мы все здесь теперь на равных правах и, к тому же, в равных паях. Мы теперь - компаньонки! И давайте-ка отметим это событие бокальчиком холодного шампанского.

И только потом, за праздничным обедом, Галина сказала то самое важное, из-за чего и затеяла этот разговор.

- Работа будет трудной, девочки, - покачала она головой. - Может, иногда увлекательной, интересной, но трудной. Потому что работать придется с людьми. Хорошо еще, что с незнакомыми. Ну, или с малознакомыми. Выполнять работу для близких сложнее, потому что за них переживаний много. Вот я и хочу вас предупредить: будьте осмотрительны, не сближайтесь с теми, кто обратится к нам за помощью. Лучше сразу, пока не начали работать, взять за правило: для нас люди, которые фигурируют в деле, должны быть только заказчицами и объектами. И старайтесь называть их так даже в своих рассуждениях и умозаключениях. А по именам лишь при личном общении, да и то по необходимости. Это очень поможет вам и душу не ранить чужими неурядицами в личной жизни, и быть непредвзятыми при выполнении заказа.

- О! А вот тут я слабовата, - скривилась Наталья. - Я вот чувствую это.

- Ну, значит, тебе надо все время твердить себе, что ты на работе, и перед тобой стоит задача, которую ты обязана решить добросовестно. Учись не позволять себе сочувствовать кому бы то ни было. А, тем более, кого-то жалеть. А также не принимать ничью сторону. Иначе ты просто не сможешь быть объективной. Ты пойми: мы ведь не судьи и не адвокаты, мы не имеем права ни судить людей, ни оправдывать их.

- А чего это ты сейчас? Мы, вроде, начали уже, все нормально было.

- Да разве это начало? Мы же просто расквитались со своими помощницами. А зачем нам было время даром терять? Документы были уже готовы, а ремонт еще шел. Ну, где ж посторонних людей принимать? А своих помощниц мы уже знали. Да и работали как? С делом Марины Аня справилась одна, а делом другой подруги мы занимались втроем. И ведь как же оно было кстати! И поняли кое-что, и кое-чему научились.

Дело Марины оказалось настолько простым, что Аня поначалу удивлялась: как это ее подруга сама не догадалась вот так же проверить жениха? Всего-то и надо было собрать информацию.

Сам парень был старшекурсником с факультета Марины. Уже знал ее. Бывало, и общался, но так, по всяким пустякам. И вдруг с необыкновенным рвением стал ухаживать за ней и вскоре неожиданно предложил пожениться. До этого самого момента все было нормально, он даже нравился Марине. Но когда позвал замуж, она вдруг оторопела и как-то насторожилась: чего это он? А потом все пошло еще круче. Парень стал нервозным, резким, нетерпимым. Иногда даже срывался на крики. Марина, конечно, быстро поняла, что этот вариант не для нее, но страстно хотела разобраться: в чем же дело? Поэтому разработала для себя простую тактику. Жениху не отказывала, а просто время тянула. Мягко и терпеливо объясняла ему, что хочет сначала доучиться, а уж потом... Предложение Ани помочь в одном деликатном деле навело ее на мысль, что это может быть полезным и ей. Вот она и согласилась.

Мотив жениха Аня раскрыла быстро. Оказалось, парень долгое время встречался с девушкой, в которую был влюблен. Он мечтал о совместной жизни с ней и не раз заводил об этом разговор. Но она все время ему отказывала и даже слышать об этом не хотела. И, видно, он так достал ее своими уговорами, что однажды она, не выдержала и довольно грубо ему заявила:

- Да о чем ты говоришь! Ты же нищий! У тебя ведь ничего нет и, похоже, ничего не предвидится.

Это здорово его разозлило. Еле сдерживаясь, он ответил:

- Да ты такая же ... Небогатая. Но вместе мы могли бы достаточно зарабатывать, чтобы у нас было все, что пожелаем.

Она только рассмеялась.

- Ты что, - сказала она ему, - дурак или только прикидываешься? Да не хочу я ничего ждать. Я получу все и сразу! И у меня уже есть на примете богатый мужик, не чета тебе.

- Что ж, - сказал ей парень, - спасибо за урок. По крайней мере, я теперь знаю, что надо делать.

Он порвал с бывшей возлюбленной и стал внимательно присматриваться к другим девушкам. Свой выбор остановил на Марине: она всегда была хорошо и дорого одета, носила не дешевые украшения и вообще производила впечатление девушки из обеспеченной семьи. Когда разузнал, что ее мать работает врачом на рынке, а отец - директор турбазы, посчитал, что это как раз тот вариант, который ему нужен, и не стал откладывать дело в долгий ящик. Он спешил показать своей бывшей возлюбленной, что скорее он женится на обеспеченной девушке, чем она найдет себе богатого мужа.

Общительной и дотошной Ане достаточно было всего нескольких бесед с сокурсниками и друзьями парня, чтобы сложилась логичная и ясная разгадка того, что никак не могла понять Марина. А когда Аня осознала, что если бы сама Марина обращалась к сокурсникам и знакомым своего парня с такими расспросами, это выглядело бы более чем странно. И ей стало понятно, почему Марина так терпеливо ждала их помощи.

Но вот дело другой помощницы им всем показалось каверзным.

Невеста пришла к ним вовсе не потому, что не верила жениху, а исключительно под напором своей многоопытной подруги.

- Я его первый раз увидела, когда покупала путевку в Венецию. Он работал в той турфирме, - рассказала она. - Я на него тогда и внимания не обратила - самый обычный. Да и он ко мне никакого особого интереса не проявил. Представляете, как я удивилась, когда сразу после поездки увидела его около своего дома? Он стоял с букетом цветов и ждал меня прямо у подъезда.

- А что вас так удивило?

- Все сразу. И как он меня нашел, и почему с цветами меня ждет - а вдруг я замужем? И откуда узнал, что я именно в это время буду дома, я ведь только что приехала? А когда эта мысль у меня в голове пронеслась, то сразу сообразила, что он видел мой паспорт, когда путевку оформлял. Там же все сведения: и о прописке, и о семейном положении. Он уже знал, что я не замужем.

Они стали встречаться.

Конфетно-букетно-киношный период длился недолго, и вскоре он пригласил ее к себе на чашечку кофе. Она согласилась.

Жил он в новом микрорайоне, в новом доме, в новой недавно купленной им квартире. Мебелью обзавестись пока не успел. Так, только самое необходимое. Жил один. У девушки тоже было свое жилье. Три роскошно обставленные комнаты и большая кухня-столовая в добротном старом доме принадлежали только ей одной. Эта огромная квартира досталась ей в наследство от ее бездетной тетки, которая еще при жизни прописала племянницу к себе. Вступив в наследство, девушка отделилась от родителей и жила в квартире одна.

После нескольких свиданий влюбленные решили, что встречаться им комфортнее в квартире девушки. К тому же милый мог здесь и заночевать, если им не хотелось расставаться. У него же таких условий не было.

И все бы ничего, если бы он не завел настойчивых разговоров о свадьбе. Насторожилась подруга девушки.

- Да какая свадьба? - сразу возмутилась она. - Вы же совсем не знаете друг друга! Если сосчитать все время, что вы провели вместе, наберется всего несколько дней.

- Это не такой уж сильный аргумент, чтобы отказывать ему, - отмахнулась девушка.

- Но он что, и после свадьбы собирается жить у тебя? - продолжала возмущаться подруга.

- А что такого? Мне тут привычнее, и ему тоже нравится. И центр, и обустроена, и места много. И вообще, какая разница? В чем ты его подозреваешь? У него же свое жилье есть. Куда оно денется?

- Мутный он какой-то. Я на твоем месте была бы осмотрительней.

Практичная и осторожная подруга не отставала от девушки до тех пор, пока та не согласилась на проверку жениха, раз появилась такая возможность. Ну, так, на всякий случай.

То, что они начали работу не с того, стало ясно позже. А сначала, уже по прежнему опыту, просто последили за женихом и быстро убедились, что в своей квартире он жил один, в гости к нему никто, кроме его невесты, не приходил, ни с кем больше не встречался.

Неожиданная мысль пришла в голову Ане. Она попросила девушку под любым предлогом посетить квартиру жениха и посмотреть, не изменилось ли в ней что-то. Например, есть ли какая-нибудь новая мебель или посуда, не появились ли новые бытовые приборы или хотя бы новый коврик под порогом.

Это не представляло для девушки трудности: вещей у жениха было не так уж много, и она могла почти все перечислить по памяти.

Ничего нового она не обнаружила.

- Странно, - сказала тогда Аня. - Как-то нелогично он себя ведет. Обычно люди все-таки стремятся обустроить свое гнездышко как можно скорее. И неважно, для себя одного или для всех. Особенно, если квартира новая. И особенно, когда собираешься жениться. Можно еще понять, если у человека нет для этого средств. Но он же работает, и заработки у него должны быть неплохие. И вообще, почему бы нам не проверить и его заработки, и его паспортные данные?

С помощью связей Галины устроили проверку документации и паспортов работников турбюро, где работал жених. И удивились сами себе. Ну, почему они не сделали это сразу? Выяснилось, что жених прописан совсем в другом месте, где-то в пригороде. Может, он просто не успел прописаться в своей новой квартире?

Проверили квартиру и удивились еще больше. Она принадлежала не ему! Удалось найти и настоящую хозяйку. И тут узнали, что свою квартиру она молодому человеку сдает!

Дальше - больше! На этом секреты жениха не кончились. В его паспорте стояла отметка о прежнем браке. Отыскали и его бывшую жену - хотелось что-нибудь еще узнать о нем. Да и причину их развода тоже. И Аня сразу поехала к ней.

Бывшая жена ничего не скрывала.

- Мы познакомились, когда я была еще студенткой, - рассказала она. - Он подошел ко мне прямо на улице. Сразу наговорил мне кучу комплиментов и всяких льстивых слов. И тут же пригласил в кафе. Встречались больше года, а потом поженились. После свадьбы он перебрался ко мне в квартиру.Пожили мы там не так уж много, когда он вдруг завел разговор о прописке. Я тогда объяснила ему, что прописка у меня здесь временная, на период учебы. Я была иногородней, но мне повезло: подруга мамы со всей семьей завербовалась на работу на Север и предложила мне жить это время в их квартире. Мне оставалось доучиться еще чуть больше года, к тому времени и хозяева квартиры должны были вернуться. После этого разговора муж вдруг сильно изменился и довольно резко стал настаивать на разводе. Верите, в его глазах было столько злости, что я испугалась. Как ни старалась успокоить его, быть с ним как можно мягче, он все больше раздражался. А когда стала настойчиво расспрашивать его, в чем я виновата и почему он вдруг хочет развестись, то он просто наорал на меня. Обозвал мошенницей и обвинил в том, что я обманом заставила его жениться на себе. Якобы я притворилась, что это моя квартира, а он и поверил. Я ответила, что у нас с ним никогда и разговоров не было об этой квартире, я-то думала, что он любит меня. И тут он так цинично заявляет мне, что женился на мне только ради квартиры и прописки, а сама я для него никакой ценности не представляю. Тогда уже оскорбилась я. Сказала ему так с усмешкой, что до свадьбы, мол, надо было все проверить. Не стала с ним ни спорить, ни просто разговаривать, дала ему развод и больше никогда его не видела. А после окончания учебы сразу уехала.

Аня слово в слово все рассказала Галине и Наталье.

- А парнишка, - добавила она к своему рассказу, - видимо, трансформировал поступок своей бывшей жены с пользой для себя - тоже снял квартиру, но уже намеренно представлял ее своей. Теперь ясно, что от своих целей он не отказался.

После этого они, не открывая подробностей, посоветовали пока не состоявшейся невесте в обычном разговоре, как бы между прочим, сказать жениху, что у ее родителей возникли серьезные материальные трудности. Единственный выход - продать квартиру девушки. Так что ей самой придется опять перебраться к родителям. Но если после свадьбы он не захочет жить с ними, то они могут жить и отдельно, у него.

- Что происходит? - спросила тогда девушка.

- Мы тебе все потом объясним, - ответила Аня. - Ты доверяешь нам?

Жених выслушал ее с улыбкой, и весь вечер был особенно нежен. Девушка даже подумать не могла, что видит его в последний раз. А дня через три она уже обеспокоилась тем, что он куда-то исчез, и пошла к нему на работу. А там сказали, что он уволился и собирался вообще уехать из города. И девушка тут же

поехала к нему домой. Но дверь квартиры ей никто не открыл.

Вот тогда она обратилась к Ане и тут узнала всю правду.

Реакция ее была неожиданной. Она ревела навзрыд. Долго. А потом так же долго смеялась и благодарила за то, что уберегли ее от такого опрометчивого поступка. А еще невероятно удивлялась, что сама была настолько глупа, что не обратила внимания на некоторые очевидные мелочи.

Аня после завершения этого дела даже испекла торт. А вот Наталью тогда впервые вдруг пронзила мысль, что, может, и Сашок на ней вот так женился. Может, нажился за годы учебы в общаге, да и решил жениться только на городской, чтобы прочно устроиться в городе. Родители-то у него из деревни, деревенский он.

"А что? - опять вдруг вспыхнула в голове Натальи беспокойная мысль. - Может, и правда, он хорошо все рассчитал и вовремя приступил к исполнению своего плана: пришел на последнем курсе перед окончанием ВУЗа к выпускникам в городскую школу, якобы агитировать за поступление на их факультет, но на самом деле присмотреть себе кандидатуру понадежнее. Вот и выбрал. В отличие от него жильем обеспечена. Да еще и другого мужика в доме не было: ни отца, ни отчима, ни брата, так что его еще и ценить должны. Он изначально знал, что работать будет в городе, а жить придется опять в общежитии. Квартиру от предприятия пришлось бы ждать не меньше двадцати лет. Вот он и стал настаивать на женитьбе, хотя невесте надо было еще учиться и учиться. Да уж, кое-что поняли", - думала Наталья, машинально отправляя в рот виноградину за виноградиной.

- А раньше я всего этого вам не говорила, - продолжила Галина, покосившись на ставшую вдруг задумчивой Наталью, - потому что сама еще не была уверена в том, что затеянное нами все же осуществится, что заказы пойдут. Но они уже есть: три заказчицы даже внесли страховые суммы. И чтобы одновременно заниматься этими делами, нам сейчас надо определиться, кто какой заказ возьмет. Возможно, каждой теперь придется работать самостоятельно. Вот этим и вызвано такое мое напутствие. Нет, ну советоваться-то мы, конечно, будем. И помогать, если что, тоже.

- Да ладно, Галь, это я так, - вздохнула Наталья. - Все ты правильно говоришь.

- Ну, так заказы сегодня разберем или не будем портить банкет? - уже весело спросила Галина.

- А чего тянуть? - в тон ей ответила Аня. - Сегодня, но после банкета.

Заказов за время, ушедшее на оформление документов и ремонт квартиры под офис, скопилось пять. О двух Наталья категорически заявила:

- Вот это мое, я возьмусь. Справлюсь, справлюсь, Галь, не смотри так. Сама же говорила, что работать надо быстро и по возможности заниматься не одним делом. Вот я и попробую. Если что, буду подключать помощниц.

Речь шла о заказах от жен, которые вдруг засомневались в верности своих супругов. Одна из них молодая, другая - постарше. Молодая уже проплатила аванс, и с ней состоялась подробная беседа, которую тщательно записали. Каждая в свой блокнот.

- Я пока займусь заказом молодой, а вторым - сразу, как только ее деньги поступят на счет, - сказала Наталья.

- Тогда я, кажется, знаю, за какой заказ непременно возьмется Аня, - усмехнулась Галина. - Там есть два ключевых слова.

- Ты угадала, Галь, - без тени улыбки согласилась Аня.

К ним обратилась мать весьма юной девушки-спортсменки, за которой очень активно стал ухаживать молодой театральный актер с невероятно красивой внешностью. Матери его поведение показалось странным, и она ухватилась за возможность разобраться в этой истории.

- Тогда два других заказа - мои, - сказала Галина. - Пока тоже займусь проплаченным. Не думаю, что дело окажется сложным. Обычный сбор информации, причем, ровно за месяц.

Речь шла о заказе от женщины, которая работала психологом.

- Во многом я могла бы разобраться и сама, но в данном случае нужно просто раздобыть некоторые сведения о мужчине, - сразу открыто заявила она. - Я же психолог, и по многим неуловимым для других признакам вижу, что он часто лжет. Но в чем, зачем и почему, мне без посторонней помощи не узнать. Судя по ритму наших отношений, всего за месяц вы сможете узнать о нем все, что меня интересует.

Вот и подписали они договор на месяц с четко указанной датой его окончания.

Глава 4

С самого начала работы над заказом Галину не покидало ощущение начала новой жизни, а уж к концу месяца она с удивлением отметила, что совершенно перестала замечать выходные. А ведь частенько они Галину тяготили. На нее вдруг нападала беспричинная тоска, переходящая иногда в уныние. И тогда ей казалось, что эти дни тянутся невыносимо долго. Словно само время замедлялось. Бывало, ощущала она и странную растерянность, несобранность. Это мешало сосредоточиться, и было совершенно не свойственно ей. Даже отложенные до выходных обычные домашние дела давались с трудом.

Она не сразу обратила на это внимание, но когда навязчивое состояние стало повторяться с пугающей регулярностью, Галина всерьез задумалась: а с чего же такое с ней началось? Когда? И после долгих размышлений поняла, что это тянется оттуда, из ее неудачного замужества, когда она, рассчитывая именно выходные провести вместе с мужем, почти всегда оставалась одна. Да, впрочем, как и в праздники. И, несмотря на то, что наедине с собой она никогда не скучала, те неоправданные ожидания все же оставили свой след.

А вот в этот месяц она, к своей радости, выходных и не заметила. Впрочем, их у нее и не было, до такой степени она была занята.

Да, этот месяц показал, что работать они могут, что у них это получается, и что без заказов они не останутся. Но самое важное, их новая деятельность не давала скучать никому.

Зная, что заказ, над которым работала Галина, рассчитан на месяц, Аня и Наталья постарались разделаться за этот же срок и со своими заказами. И у них это получилось. Наталья даже начала работать над следующим.

Прошедший месяц заодно выявил и то, что у каждой к выполнению заказа был свой подход. Наталья, сомневаясь в правильности своих умозаключений, взяла за правило советоваться, причем, только с Галиной. А Галина как раз и считала необходимостью не только объяснять каждый предпринятый самою шаг, но и давать советы другим, словно пыталась натаскивать своих компаньонок. Аня же проявила полную самостоятельность, сразу заявив, что обо всем расскажет только в конце, когда ей самой все уже станет окончательно ясно. Впрочем, так она занималась и делом самой Натальи.

И вот сегодня Наталья и Аня уже должны отчитаться перед своими заказчицами. Галине отчитываться предстояло завтра, а сегодняшний воскресный день по ее договору должен стать завершающим. Но заказчица позвонила рано утром и попросила перенести встречу на сегодняшний вечер - завтра ей надо ехать в командировку. Это для Галины стало приятным сюрпризом, значит, завтра она может, наконец, отдохнуть. И настроение ее стало настолько прекрасным, что даже хмурая осенняя погода не могла испортить его.

Галина посмотрела на свое отражение в витрине и невольно усмехнулась. Да, если бы кто-то из знакомых сейчас встретил ее, вряд ли смог узнать: на голове седой парик, покрытый теплым шерстяным платком, на носу очки в толстой старомодной оправе, одета в просторное, не по размеру, старенькое пальтишко, а в руке большая хозяйственная сумка, для объема набитая бутафорской скомканной бумагой. Мастерски изображенные с помощью грима морщины на лице окончательно завершали образ типичной пожилой женщины небольшого достатка.

Она покосилась в сторону объекта, ради которого и был устроен такой маскарад. Мужчина стоял у соседней витрины и внимательно рассматривал выставленные на обозрение товары. Наконец что-то привлекло его внимание, и он решительно направился к входной двери бывшего городского универмага, который после капитального ремонта стал называться супермаркетом. На секунду задержавшись, Галина последовала за ним. Она догадывалась, зачем он сюда пришел, и даже точно могла сказать, куда направится потом, ведь за прошедший месяц не только многое узнала о нем, но изучила и его привычки, чем не могла похвастаться та, которая обратилась к ним.

Заказчица рассказала, что познакомились они на экскурсии. Разговорились. Собеседник приятный, эрудированный. Обаятельная внешность, обходительные манеры, к тому же холост. Имеет, хоть и небольшой, но добротный дом в пригороде. Сам же работает в городе.

Они стали встречаться, а потом он и вовсе поселился у нее. Вместе живут почти три года, но не так уж много времени проводят вдвоем, потому что оба слишком заняты на работе. Заказчица преподает в ВУЗе, иногда читает лекции и ведет семинары в других городах. Да еще и, как потом обнаружилось в ходе проверки, имеет свое предприятие, на котором несколько человек оказывают людям платные психологические услуги. А объект работает в отделе снабжения одного режимного научно-исследовательского института, так что командировки у него бывают не только частые, но и длительные. Кстати, к проходной этого института заказчица несколько раз подвозила его на своей машине.

Да, жениться он ей предлагает, но она уже давно чувствует, что не так что-то. И вот теперь, раз уж подвернулась такая возможность, хочет узнать, не ошибается ли она.

Она не ошибалась. И, работая над заказом, Галина не переставала удивляться, сколько же тайн может быть у человека, ничем особо не выдающимся.

Женился он рано, сразу же после того как отслужил в армии и вернулся в свой пригородный поселок. Женился на местной, о которой по поселку давно ходила дурная слава. Лет на шесть старше него. Вот родители парня и отказались принять невестку в свой дом. Пришлось молодым жить у нее, в ее доме, стоящем на отшибе поселка, у самой реки. И однажды во время небывалого для тех мест паводка дом этот затопило водой. Вот так и получилось, что у мужа от воды сильно пострадал паспорт. А когда он получил вместо него новый, то оказалось, что в него не внесли данные о регистрации брака. То ли по ошибке, то ли у него это уже было задумано, только он со своим чистым паспортом оставил жену и перебрался в город. И что интересно, потери паспортов с тех пор просто преследовали его. А потом паспорт странным образом каждый раз восстанавливался чистым, несмотря на то, что он успел обзавестись еще двумя женами в этом же городе. Причем, далеко не бедными: у одной три собственные парикмахерские, у другой - фирма переводчиков. И обе жены старше него: одна на восемь, другая на десять лет. И каждая даже не подозревала о существовании другой. Вот у них он тоже до сих пор время от времени проживает в перерывах между своими "командировками". И рассказывает те же байки, что и заказчице, об этой своей работе в отделе снабжения и, кстати, о том, что все заработанное им таким непосильным трудом отдает своей юной племяннице, сироте, которую совратил заезжий негодяй и бросил ее потом одну с маленьким ребенком на руках.

Правдой во всем этом был только маленький ребенок. Мальчику шел третий год, и жил он со своей, теперь уже совершеннолетней, мамой в том же пригородном поселке, откуда родом был и объект. Кстати, как оказалось, он и являлся настоящим папой этого малыша. Он регулярно навещал ребенка и молоденькую мамашу по воскресным дням и привозил продукты и подарки сыну. Как стало ясно, покупал он их на деньги своих законных жен, да и заказчицы тоже. Именно они содержали его, так как при проверке и работа его оказалась тоже хорошо продуманным мифом.

А проверить это было легко. Сначала Галина по своим каналам узнала, что таковой не числится в работниках института, а потом договорилась с заказчицей, что та утром подвезет его к проходной - мол, надо для одного эксперимента. Здесь Галина уже поджидала его. Метод объекта стал понятен сразу: он заходил в здание и стоял у проходной, глядя на входящих, словно поджидал кого-то, а потом, через несколько минут, выходил.

Это воскресенье было четвертым в слежке за объектом, поэтому Галина заранее знала его действия. Он уже закупил полную сумку продуктов, а теперь выберет новую игрушку сыну и поспешит на электричку. Интересно, что он купит на этот раз? В прошлое воскресенье это был большой темно-зеленый пластмассовый танк.

Стараясь не упускать объект из виду, Галина неторопливо прохаживалась вдоль рядов с товарами, и вдруг сердце ее словно на мгновение замерло, а потом мощным толчком выплеснуло всю кровь кверху, под самое горло, и бешено забилось: Галина увидела Кирилла.

Растерявшись от неожиданности, она сначала замерла, глядя на него во все глаза, но тут же опомнилась и, спрятавшись за высокой витриной с детскими спортивными костюмами, стала внимательно за ним наблюдать.

Он изменился. Заметно похудел. Между бровями появились две глубокие вертикальные складки. "Хмурится часто? - подумала Галина. - И темные круги под глазами. Недосыпает, значит. Неужели сам к ребенку встает? Или красавица-жена спать не дает? - кольнула ревнивая мысль. - И такой бледный, даже руки. Что же он летом-то делал? Неужели так мало на солнце бывал? А сюда он зачем?"

Кирилл остановился у прилавка с одеждой для малышей, и Галина чуть передвинулась, чтобы лучше видеть. В пакетах, которые он держал в руке, она разглядела упаковки с памперсами, разноцветные погремушки, желтую пластмассовую уточку и множество коробок с молочными смесями.

"Что это ребенка так рано прикармливать взялись? Молодая мамочка свою красивую грудь так бережет?" - не отпускала Галину ревность.

Но тут Кирилл развернулся, направился к кассе, и Галина увидела, что другой рукой он прижимает к груди детский зимний комбинезончик розового цвета, красивую прозрачную коробку с маленькими красными лакированными ботиночками и куклу-блондинку в нежно-голубом наряде.

"Так у него девочка! - громадным усилием воли сдержалась Галина, чтобы не зареветь. - У него, оказывается, дочка!", - и она, как завороженная, уже открыто следила за каждым движением Кирилла пока он, наконец, не вышел из магазина. Тогда она подошла к входной двери и сквозь ее стекла продолжала наблюдать.

Машина Кирилла была пуста. Он отомкнул ее, уложил покупки на заднее сиденье и, сев за руль, уехал.

Галина, еле передвигая отяжелевшие вдруг ноги, вышла на улицу и в изнеможении прислонилась к стене.

Сколько же это будет продолжаться? И сможет ли она вообще забыть и его, и всю эту историю? Даже поездка в Лазаревское, как попытка сменить обстановку, чтобы хоть на время отвлечься от тяжелых воспоминаний, не помогла. Скорее, наоборот.

Всю дорогу до Лазаревского мысли о Кирилле не покидали Галину.

В попутчики ей досталась пара молодоженов, которые то и дело убегали из купе, чтобы побыть наедине, и грустная, молчаливая пожилая женщина, не снимавшая с головы черную кружевную косынку. Галина уступила ей свою нижнюю полку и, забравшись наверх, сразу словно отрешилась от мира. И тут же на нее нахлынули воспоминания.

Она собиралась проведать мать и тетю еще в прошлом году и сказала об этом Кириллу. Идея пришла в голову ему.

- Я ни на день не хочу расставаться с тобой, - сказал он тогда. - Может, нам вместе поехать? Хоть ненадолго. Я могу постараться взять отпуск на те же дни, что и у тебя. Как ты на это смотришь? Ну, что молчишь? А-а, ты, наверное, и от меня хочешь отдохнуть? - неуклюже попытался пошутить он, но в его глазах метнулась тревога.

- Идея хорошая, - осторожно ответила Галина, - мне нравится. Только расспросы пойдут всякие: кто да когда, давно ли и все такое, - пояснила она, отводя взгляд. Уж она-то хорошо знала свою мать и была уверена, что та не одобрит отношений с женатым мужчиной.

Кирилл сразу все понял.

- А легенду можно придумать, - не отступал он. - Допустим, просто познакомились на пляже, стали общаться, а отпуск кончится, и разъедемся.

- А еще лучше - в поезде познакомились, - зажглась вдруг Галина. - Может, ты тоже в Лазаревское ехал. Дикарем. Нравится тебе там.

- Так я даже мог бы набиться постояльцем к твоей тете. Мы бы тогда весь отпуск были вместе!

- Ну, это если там будет свободно, - сникла Галина. - А в сезон так обычно не бывает, - поспешно добавила она, сообразив вдруг, что и мать, и тетя Лена сразу же их раскусят.

Но с отпуском у Кирилла не получилось: кто-то там уволился, кто-то заболел, он остался на все отделение в больнице один, и его не отпустили. Галина же, загоревшись идеей провести отпуск вместе, тянула с отъездом в надежде, что хоть на недельку они все же выберутся. Так и не дождавшись, позвонила в Лазаревское и с грустью сообщила матери, что приехать не сможет. "Работы много", - соврала она. Но вот грусть ее была неподдельной.

Снова и снова она вспоминала это под стук колес, безуспешно пытаясь прогнать назойливые картинки прошлого или хотя бы переключиться на что-то другое. Но образ Кирилла все время возникал перед ее мысленным взором. Не покидал он ее и во все время отдыха в Лазаревском. И ей стоило больших усилий скрывать свое настроение от матери и тети Лены.

Но грусть ее заметил их постоялец.

Да, флигель тети Лены был, конечно, занят. На этот раз приезжим из Пензы. Веселый, общительный, моложавый экономист останавливался у тети Лены уже не в первый раз, заранее созваниваясь с хозяйкой. Но Галину он увидел впервые. И она сразу настолько завладела всем его вниманием, что его главной заботой теперь стала задача непременно увидеться с ней.

Галине же было не до него, и, заметив, что он старательно ищет ее общества, она всячески его избегала. А чем больше она от него отворачивалась, тем настойчивее становился он, пытаясь переброситься с ней хоть словом. И однажды его усилия все же увенчались успехом. Он даже заставил Галину рассмеяться и, заметив, что она ценит тонкое чувство юмора, которым он владел в совершенстве, стал вовсю этим пользоваться.

Галина с удивлением обнаружила, что человек он интересный - начитанный, образованный, много путешествовал, много повидал, и уже не увиливала от общения с ним. Дело у них дошло даже до длительных бесед под щедрым солнцем у моря. Он же в надежде на взаимную искренность, достаточно откровенно рассказывал о себе, об учебе, о своих самых интересных встречах с людьми, о том, как ударился в науку, какие статьи и книги написал. При этом, изо всех сил развлекая Галину, не забывал разбавлять свои рассказы сочным юмором.

Постепенно тема профессии и работы, которую он так активно развивал то на солнечном пляже, то теплыми южными вечерами сменилась философскими рассуждениями о жизни, о человеческих качествах и характерах, об отношениях между мужчиной и женщиной. И тут выяснилось, что он женат.

Галина даже бровью не повела от этой новости, но в голове вдруг возникла и прочно поселилась мысль: "Нет, общения с женатыми с меня хватит!".

На следующий день Галина уехала.

- Да что это ты вдруг, Галчонок? - огорчилась тетя Лена. - Так мало погостила.

- Неожиданно так, - заметила мать. - Что-то случилось?

- С работы позвонили. Приглашают меня. Надо ехать, а то упущу такую возможность, - стараясь не глядеть на встревоженных сестер, ответила Галина, собирая вещи.

Разговор о новой работе уже был. Сразу же, как только Галина приехала.

- Что-то грустная ты, Галчонок, - сказала тогда за столом тетя Лена, покачав головой. - И похудела-то как! Кушаешь, наверное, плохо.

- Да, - согласилась мать, - совсем отощала. И все думаешь о чем-то. Ты как там, на работе, справляешься?

- Пока справляюсь, только трудно мне, - вздохнула Галина. - Вот теперь подумываю сменить.

- Опять? - всплеснула руками мать. - Ты ж не так давно там работаешь. И что ж тебя здесь не устраивает?

- Устаю очень. И нервничаю много. Клиенты капризные, придирчивые. А времени вообще больше ни на что не остается.

- Ну, а теперь куда же? И кем?

- Тоже юристом. Да ты не беспокойся так, мам. Я ведь работу хочу поменять, а не профессию. А юрист сейчас без дела не останется. Вот появилась возможность, так даже упустить боюсь. В частном камерном театре юрист нужен. Работа интересная. Ответственности меньше, а заработок больше.

- Что-то тут не то, - засомневалась мать. - Ты смотри, Галь, как бы не обманули. Ну, зачем театру юрист?

- Как это зачем? Спектакли, гастроли, концерты. Не бесплатно ведь. Значит, договоры надо составлять, чтобы юридически все правильно было оформлено. Короче, своя специфика. А директор и бухгалтер во всех этих тонкостях не разбираются. Вот я и предложила им свои услуги. Так теперь жду, что скажут. Возьмут или не возьмут.

- Ты у нас умница, Галчонок, и училась как хорошо, - погладила ее по голове тетя Лена. - Что ж они там, не понимают? Конечно, возьмут. Не переживай ты так.

Ни мать, ни тетя Лена больше к этому вопросу не возвращались, несмотря на то, что настроение Галины довольно часто гасло.

А в поезде, увозившем ее обратно, она опять думала о Кирилле, вспоминая то, что было между ними, и чем все окончилось. "Ничего себе, ирония судьбы, - думала она, - собирались с ним на пикник, так хоть и без него, но все же поехала. А там ухажер прилепился. И на юг вместе не удалось, одна поехала. И ситуация повторилась". И под мерный перестук колес билась в голове ее мысль: "Да что там женатые! Мне, кажется, уже и свободные не нужны".

- Что, бабуль, поплохело? - раздался вдруг рядом сочувственный мужской голос.

Два парня, по-пижонски одетые, с тревогой смотрели на нее, и Галина, словно очнувшись, сразу осознала, в каком виде, по какому поводу и где она находится. Она вспомнила, что у нее на сегодня назначены очень важные встречи, что девочки, наверное, уже ждут ее, и посмотрела на часы.

Коротко ойкнув и сорвавшись вдруг с места, Галина кинулась ловить такси.

- Во бабка дает! - раздался сзади то ли удивленный, то ли восхищенный голос одного из парней.

Но Галину уже ничто не могло тронуть из происходящего вокруг, кроме приближающейся машины с шашечками. И, устроившись на заднем сиденье такси, она с горечью подумала:

"Да, пора, наконец, все мысли о нем выбросить из головы. У него своя жизнь, а у меня своя. И жизнь, и работа".

Глава 5

Аня и Наталья уже ждали ее.

- Ой, а я что-то заволновалась, - сказала Аня, принимая от Галины костюм старухи и седой парик.

- По поводу чего? - сухо спросила Галина и, не дожидаясь ответа, прошла на кухню, где, снимая бумажными салфетками грим, закурила.

- Галь, ты что? - спросила оторопевшая Наталья.

- Устала, наверное, - покачала головой Галина. - Ничего, девчонки, я сейчас.

- Может, тебе кофе сделать? Или чай? - робко спросила Аня.

- Спасибо, Ань, лучше чай. И не обижайся на меня, ладно?

- Да я что? Это ты меня прости. Войти не дала, сразу приставать стала, - засуетилась Аня. - Я тебе с лимоном сделаю. Тебе сразу хорошо станет.

- Ну, и замечательно, - через силу улыбнулась Галина. - А потом расскажешь, что у тебя там с заказом. А то уж скоро твои подойдут.

"Твои" - это мать с дочерью. Мать привела свою дочь в агентство, она и оплачивала заказ. Невестой подразумевалась дочь. Юная девушка, несмотря на ничем не привлекательную внешность, что особенно важно молодым парням, смогла очаровать начинающего артиста. Высокого стройного красавца, напор которого в последнее время стал ее просто пугать. Девушка решила не скрывать от матери сложности их отношений, и та через свою подругу вышла на агентство.

- Ничего особенного, так бывает, - сказала Галина, выслушав ее рассказ. - Что именно вас насторожило?

- Понимаете, он упорно настаивает именно на физической близости. Дочь сначала отшучивалась и говорила: "Вот женишься на мне, тогда и ...". Он соглашался, на какое-то время затихал, а потом снова... Смеялся при этом: "Да женюсь, женюсь". Но она увертывалась, а он начинал злиться. А в последнее время стал уже неуправляемым. И даже улыбаться перестал. Нервозный такой. Если бы просто предложил жениться, не было бы таких сомнений. Но он выдвинул категоричное условие. Говорит, женюсь, но только после того, как проживем вместе полгода. Мол, не хочу кота в мешке получить. Вдруг, говорит, ты мне в этом плане не понравишься.

- Да гоните вы этого ловеласа, какой из него жених. Это же невооруженным глазом видно.

- Потому я и пришла к вам. Взрослым и опытным женщинам это действительно видно. А дочь угораздило в него влюбиться. Тут уже дело неврозом пахнет. Она за обедом прямо в тарелку с супом начинает слезу ронять. Вот и хотелось бы прояснить, что это за идея фикс такая у парня. Вот чудится мне, здесь что-то не то. Нет у него недостатка в девчонках. Да и в женщинах, мне кажется, тоже. И за истину мне ничего не жалко, ведь, думаю, только это может образумить дочь.

- А чем ваша дочка занимается? Учится? Работает?

- В этом году поступила в институт физкультуры, а еще занимается спортивными бальными танцами. С самого детства. Серьезно занимается, уже несколько лет. Сейчас она уже в молодежной группе и подает большие надежды. У них там целая команда. Готовятся к международным соревнованиям, так что очень жесткое расписание тренировок. А тут еще эта история.

Слова "спортивные танцы" и "красавец" на Аню подействовали просто магически. Она заерзала уже во время разговора с заказчицей. А когда распределяли заказы, сразу ухватилась за этот.

- Нечисто дело! - воскликнула она тогда. - Все эти и спортсмены, и красавцы - они с вывертами, не как простые люди. У них там своя, особенная жизнь. И мне она понятна. Ну, отдайте это дело мне. Вот увидите, я докажу, я выведу его на чистую воду.

Рассказ Ани показался захватывающим.

За дело она взялась сразу, не откладывая. В обстановке разбиралась скрупулезно, стараясь ничего не упустить. Изучала, следила, анализировала. Не упустила никого - ни девочку со всей ее командой и тренерами, ни, конечно, красавца-артиста, ни даже маму девушки. И к своему огорчению ничего не нашла. Но рук все же не опускала. И ее упорство было вознаграждено: пока продолжала следить и размышлять, неожиданно обратила внимание на встречу объекта с другой девушкой из команды спортсменок-танцовщиц. Встреча их была уже второй за время наблюдения и явно не случайной. Причем, пара вела себя так, будто знакомы они давно, но при этом изо всех сил стараются, чтобы их никто не заметил вместе.

И тут сработало все: и невероятное Анино чутье, и воображение, и ее склад ума, но в первую очередь ее наблюдательность. Ну, и конечно, хорошая доля везения.

Вроде бы пустяк, но Аня за все время наблюдения за объектом поняла, что он очень ценит свою внешность, чуть ли не любуется сам собой. И очень любит, чтобы вокруг всегда было достаточно людей, которые тоже любовались бы им. Потому Ане и показалось странным, что при встречах с другой девушкой объект изменял своей главной привычке. Дальнейшее для нее было, как говорится, делом техники. Аня не пожалела ни времени, ни усилий, призвала на помощь всю свою фантазию и все же докопалась до правды.

Оказалось, что красавец-артист и танцовщица, с которой он встречался тайно, просто-напросто учились когда-то в одном классе, но потом ее семья переехала в другой район города - слишком далеко было дочери, страстно увлеченной бальными танцами, ездить на тренировки. Но для парнишки это был удар - он с первого взгляда еще мальчишкой был в эту девочку влюблен. Она же ни о чем, кроме побед, не мечтала.

Они взрослели, пути их определились - у нее танцы, а у него театр. Но от девушки он не отставал, упорно добивался ее любви, хотя бы внимания. И однажды оказался близок к успеху.

- Я оценю твои чувства, если ты поможешь мне в одном деле. Только сразу предупреждаю - оно щекотливое. Но если ты справишься, то, поверь, награду от меня получишь любую.

Оказалось, что его пассия решила устранить свою соперницу по танцам, которая мешала ей занимать высокие места на соревнованиях, всегда опережая ее. Способ, который она для этого выбрала, был не просто необычным. Он был невероятным. Ее соперница должна была забеременеть и надолго, если не навсегда, выпасть из команды. Она правильно рассчитала, что перед красотой, обаянием, да еще и при артистическом мастерстве парня, мало кто сможет устоять.

- Но меня же тогда заставят жениться! - испугался парень.

- Ну и что? Не отвертишься, значит, женишься. Я тебя потом любого приму. Хоть женатого, хоть разведенного. Я от своих обещаний не отказываюсь. Только не болтайся около меня у всех на виду. До сих пор ты был осмотрительным, а теперь должен быть втрое осторожнее.

- Как же тебе это удалось? - ахнула Наталья, когда Аня выложила им всю историю.

- А-а, - беспечно махнула рукой Аня, - объект оказался общительным, но закадычный друг у него был всего один, его одноклассник. Вот я за ними и наблюдала. Вспомни, Галь, как ты тогда с моим делом... Ну, вот так и я. Только с диктофоном не расставалась даже в шумных барах. А они любили там посидеть. Записи получались плохими, но по ним все равно можно понять, что друг все знает о его личной жизни. Пришлось срочно охмурять этого друга, правда, строить недотрогу. В общем, такую, какие как раз и нравятся им, сами об этом все время трепались. Он купился, и мы дня три повстречались, а потом я, как бы ненароком, встретилась им, когда они были вдвоем с объектом. Осталась с ними, а когда объект ушел, стала им так восхищаться, что дружок разозлился и, конечно, от злости сказал, чтобы я умерила свой пыл, потому что тот давно влюблен. Через пару дней я сказала этому другу, что видела встречу объекта с девицей, высмеяла ее внешность и сказала, что я по сравнению с ней писаная красавица, так что у меня тоже есть шанс. Тут он опять разозлился и сказал, что это не та, в которую он влюблен. А я стала возражать, что не влюблен, раз с другой встречается. Вот он все и выложил.

- Что сказал? Как выложил? - одновременно воскликнули Наталья и Галина.

- Сказал, что встречается с другой по заданию своей любимой. Я подняла его на смех, мол, зря он меня за дуру принимает, и тогда он стал выдавать такие подробности, что мои усмешки реально стали кислыми. Друг, оказывается, был в курсе всех переговоров объекта со своей пассией, потому что тот хотел переложить эту миссию как раз на него, своего друга, но этот номер у него не прошел. Не захотел дружок ни с того, ни с сего наживать себе неприятностей. А своему другу-артисту сказал, что не только не сможет так сыграть, но еще и внешность у него не такая, чтобы на нее девушка клюнула. И я не сочиняю, не фантазирую, - уже серьезным тоном добавила Аня, гладя на недоверчивые лица Натальи и Галины. - У меня все есть. Я уже и отчет приготовила. Все расписано, как работала, где, сколько времени. Ну, в общем, как и положено. У меня есть и фото, и записи, только заказчице без ее требований показывать не буду, а тем более отдавать.

- Все правильно, Ань, молодец ты, - одобрительно кивнула Галина и нетерпеливо обратилась к Наталье: - А у тебя что там с заказами?

- Ну, во втором заказе проверила данные и по объекту, и по заказчице. Сейчас там помощницы работают. А с первым я все закончила, все подготовила. Вот придет сегодня, будем разговаривать.

- А что ты ей сказала?

- Да слово в слово, как ты мне советовала. Сказала, что заказ ее выполнили, что предоставим всю добытую информацию, что отчет готов, и она может с нами окончательно рассчитаться.

- Уф, - выдохнула Галина. - Даже не возьмусь предсказать, как они себя поведут. Особенно твоя, Наталья. Но вот научила она нас многому.

Заказчица была молодой и уже состояла в браке. Обратилась в агентство потому, что усомнилась в верности своего мужа. Ну, обычное дело. Заказ, по вполне понятной причине, взяла Наталья и стала следить за мужем заказчицы. Вскоре установила, что он действительно встречается с одной дамой. Правда, все эти встречи происходили в публичных местах и как будто случайно. То они оказывались вместе на одном концерте, то в ресторане, то на какой-то презентации. Пару раз объект эту даму куда-то подвозил на своей машине, но при этом наедине с ней не оставался, так что сразу уличить его в чем-то крамольном пока не получалось.

- Галь, я просто не знаю как быть, - посетовала растерянная Наталья. - Так можно годами следить и ничего не добиться.

- Так последи за этой дамой. Сведения о ней собери, может, что-то насторожит.

Ничего особенного это не дало - незамужняя, с объектом видится не так уж часто, ни с кем наедине замечена не была, в том числе и с объектом, так что, несмотря на их очевидное знакомство, скорей всего, интимных отношений между ними нет.

В агентстве изначально решили придерживаться правила предъявлять заказчице ситуацию на месте, как реальное доказательство, давать ей возможность убедиться самой. Использование фото, видео и аудиозаписи допускалось только с согласия заказчицы, да и то лишь в особо оговоренных случаях. Однако эту заказчицу устраивал как раз такой способ. Когда она нетерпеливо поинтересовалась тем, как идет работа над заказом, Наталья доложила, что по результатам следствия встречи ее мужа с некой дамой не выходят за рамки приличия, и заказчица тогда вдруг упорно стала настаивать именно на снимках, подчеркнуто называя их при этом уликами.

Такое поведение заказчицы сразу же насторожило, и после советов с Галиной Наталья решила проверить и заказчицу. Так, на всякий случай. И результат потряс. Оказалось, что у заказчицы есть любовник, и она встречается с ним на квартире у своей подруги. Но удивлению не было предела, когда выяснилось, что та дама, с которой виделся супруг заказчицы, но любовная связь между ними не прослеживалась, и есть подруга заказчицы. Да еще и хозяйка квартиры, где заказчица проводила время со своим любовником!

Естественно, возник вопрос: какую цель преследует заказчица и почему? Тогда решили узнать историю ее брака и выяснили, что при регистрации был подписан брачный контракт. И в нем записан пункт, гласивший, что если жена в течение определенного срока не родит ребенка, муж на этом основании может в любой момент с ней развестись, не дав ей никакого обеспечения и состояния, кроме ее личных вещей и того, что принадлежало ей до свадьбы. Если же за этот срок он ей изменит и будет в измене уличен, то она, независимо от наличия детей, может с ним развестись, поделив при этом поровну все, что он имеет, забрав свои личные вещи и то, что она имела до свадьбы. Если же, не родив за оговоренный срок ребенка, изменит мужу сама и будет уличена в измене, то при разводе останется только с тем, что имела до свадьбы. Ни украшений, ни денег, ни жилья, ни подарков, ничего из нажитого в браке, даже из личных вещей, она не получит.

Поскольку, оговоренный срок уже заканчивался, а детей даже не намечалось, этот брачный договор и заставил всех насторожиться.

- Нет смысла дальше возиться с этим заказом, - сказала тогда Галина Наталье. - Похоже, заказчица решила своего муженька надуть, да еще и с нашей помощью.

- И как теперь быть?

- Вызывай ее. Скажи, что заказ выполнен, вся информация готова. И это не будет обманом. Мы предоставим ей то, что узнали. А чтобы разговор получился гладким, давай-ка порепетируем. Ну, как тогда, когда твою маму надо было на квартиру уломать. А что ты смеешься? Ведь тогда с твоей мамой все получилось.

Уже поздним вечером воскресенья они втроем сидели в комнате за круглым столом. Галина задумчиво курила, а Наталья и Аня, словно застыв, не отрывали взглядов от стопки денег в центре стола и молчали. Было тихо, тепло, и откуда-то тянуло запахом жареной картошки с луком.

Галина потушила сигарету и, устало вздохнув, негромко произнесла:

- Ну, вот, девочки, с почином нас.

- Да я столько денег сразу еще никогда и в руках не держала, - покачав головой, сказала Аня.

- Прилично, - сдержанно кивнула Наталья.

- Вы не забывайте еще и про страховые суммы, которые на счете, - напомнила Галина.

- Выходит, я Сашку должна быть еще и благодарна, - криво усмехнувшись, впервые после развода назвала бывшего мужа по имени Наталья.

- Да прям! - возмутилась Аня. - Это ж не подарок, это заработано. Да еще и каким трудом! А сегодня вообще... Я и не думала, что это так... Ну, что нервы такие.

Аня по заказу отчитывалась первая.

Довольная собой она, положив рядом отчет о работе, документы и диктофонными записи, подтверждающие ее слова, откровенно рассказала девушке и ее матери обо всем, что ей удалось узнать, впрочем, избегая подробностей о том, как это у нее получилось. Когда открылась истинная причина странного поведения парня, заказчицы были потрясены. Их реакция оказалась бурной, а решение неожиданным и обоюдным.

- Я туда больше не пойду, - размазывая тушь по щекам, ревела дочь, - я не хочу с ней встречаться, даже взглядом. А его я... Я терпеть его не могу, я его ненавижу.

- Я сама тебя туда больше не пущу. Да это, оказывается, просто опасно! Ладно, вот так бы кончилось. А ведь ради своих целей и до ужасного люди могут дойти.

Рядом с этими напуганными женщинами неприлично довольное лицо Ани сразу стало растерянным и покрылось красными пятнами.

Но с заказчицей Натальи все было гораздо сложнее.

Когда Наталья вежливым и ровным тоном сообщила ей, что заказ выполнен, и агентство окончательно подтверждает отсутствие фактов измены ее мужа, она была возмущена. Не слишком сдерживая себя в резкости слов, она стала предъявлять претензии к качеству работы агентства, осыпая обвинениями в том, что с нее просто хотели содрать побольше денег, что агентство занимается мошенничеством, дурит людей. Ее спокойно выслушали, а затем потребовали объяснений, почему она не поставила агентство в известность о существовании брачного контракта. Ничуть не растерявшись, заказчица стала уверять, что упоминала о нем еще в первой беседе, просто об этом либо не помнят, либо не обратили внимания, либо не удосужились записать. Тогда ей предъявили все результаты расследования, причем, с фото, как она и просила. Разумеется, на снимках легко можно было рассмотреть не только мужа заказчицы, ее подругу, но и заказчицу с мужем, с подругой, а также с любовником, причем, последние снимки имели действительно, как выражалась заказчица, "криминальный" оттенок. И тогда она, напуганная открывшимися фактами, после недолгого молчания не только призналась в том, что с подругой у нее была договоренность, но и что с помощью снимков агентства она намеревалась обвинить мужа в измене, чтобы попытаться отсудить половину его имущества. Работу агентства она не только полностью оплатила, но и положила несколько купюр сверху. Но Наталья, добросовестно пересчитав деньги, лишнее вернула.

- Вы ошиблись, - сухо сказала она заказчице.

И только заказчица Галины оставила о себе приятное впечатление. Она ушла совсем недавно.

- Прошу вас, - предложила ей сесть Галина и подала готовый отчет.

Заказчица молча неторопливо прочитала его, и лицо ее покраснело.

"Разозлилась, - подумала Галина. - Что ж мы делаем-то с собой? Не умеем себя любить, что ли? Или, действительно, основной инстинкт?".

- Ну, что тут скажешь? - вздохнула заказчица. - Что-то вроде этого я и предполагала. А вам невероятно благодарна, и должна признать, что вы занимаетесь делом не просто важным, нужным, полезным, но и благородным. Да-да, несмотря на методы, которые вам, возможно, приходится использовать.

Она расплатилась и уже перед самым уходом, обернувшись к Галине, доверительно сказала:

- Вот мне скоро лекции читать студентам об отношениях между мужчиной и женщиной. Пойдет, как пример. И ведь даже изменой это не назовешь. Просто они так живут.

От этих слов Галине вдруг вспомнилось лицо Кирилла, когда он окликнул ее в театре, чтобы познакомиться, и когда он чуть позже сажал свою красавицу-жену в машину после того концерта. И еще кукла-блондинка в нежно-голубом наряде.

- Всего вам хорошего, - с трудом удерживая слабую улыбку на губах, приветливо пожелала Галина.

Закрыв дверь за заказчицей, она замотала головой, словно вытряхивая из нее, как ненужный мусор, прилипчивые картинки. "Нет, нет и нет", - мысленно твердила она себе, закуривая чуть трясущимися руками сигарету.

А потом собрала вместе полученные за выполненные заказы деньги и стопкой положила их на середину круглого стола.

- Вот, девочки, - спокойно сказала она, - это наш первый общий заработок.

- Я завтра обязательно пирог испеку, - после недолгого молчания сказала Аня.

- У Галины завтра выходной, - напомнила Наталья. - Да, Галь?

- Нет-нет, - вдруг горячо возразила Галина. - У меня ж второй заказ в самом начале. А там и новые намечаются. Мне бы только выспаться как следует. Если получится, - уже тише добавила она.

- Так что, по домам? - спросила Наталья. - Или по чашечке чая? Есть хочется просто нестерпимо.

- А давайте коньячку, по рюмочке, - предложила Галина.

- Да я с удовольствием, - согласилась Наталья. - У нас и буженинка свеженькая есть.

- Я не буду, - пробурчала Аня. - Я только чай. С буженинкой.

- А что это ты? - удивилась Наталья.

- Не нравится мне, - опустила взгляд Аня. - Не люблю алкоголь, особенно крепкий.

- Что-то мне так не показалось, - напомнила Галина.

- Это я в невменяемом состоянии была. Я лучше чай. С лимоном. Пойду, поставлю, - и Аня направилась в кухню.

Галина с Натальей многозначительно переглянулись и пошли за ней.

- Прежде чем отметим наш первый заработок, хочу внести одно важное предложение, - сказала Галина, пока Аня накрывала на стол. - Давайте-ка, девочки, возьмем за правило разговоры с заказчицами записывать на диктофон. Чтобы не попадать больше в такое вот неприятное положение. И не только при первой встрече, но, по возможности, каждый раз, когда это будет нужно. И внесем это отдельным пунктом в бланк договора.

- А у меня встречное предложение, - подхватила Наталья. - Обязательно проводить проверку заказчиц, причем, до того, как проверять данные по объекту.

- Я тоже так считаю, - сказала Аня, заваривая чай, - чтобы больше никто не мог нас надуть.

- Тогда за нас! - подняла рюмку с коньком Наталья.

- За нас! - чокнулась с рюмкой Натальи и с горячей чашкой Ани Галина и грустно улыбнулась.

Глава 6

Новый год решили отметить у Галины.

Разговор о том, где, когда и как им праздновать, зашел уже в середине декабря, и Галина тогда сразу сказала:

- Я приглашаю вас к себе, в гости. Конечно, сам Новый год вы со своими встречать будете, а Рождество вообще праздник семейный, так что соберемся, как обычно, под старый Новый год.

- Чего это ты? - удивилась Наталья. - Теперь же есть где отпраздновать втроем.

- Ну, это теперь рабочее место, офис. А хочется как-то по-домашнему. Может, со временем, когда окончательно обживемся. А тут еще ко мне мама приезжает. На пару недель всего. Встретит со мной Рождество и сразу уедет. Но она всегда мне столько вкуснятины оставляет, что мне специально и готовить ничего не придется. А уж пельмени у нее! - блаженно улыбнулась Галина. - Таких больше никто не умеет делать. И раз уж в гости, то давайте без всякой, там, складчины.

Мать Галины приехала дней за десять до Нового года и, как всегда, нагруженная баулами, полными гостинцев с юга. Галина встречала ее у самого вагона.

- Я никаких твоих планов не нарушила, а, Галя? - чуть ли не сразу спросила мать.

- Да что ты, мам, я так рада. Соскучилась по тебе, - и глаза Галины вдруг наполнились слезами.

- Ну-ка, ну-ка, ты это брось, - остановила ее мать. - Или что-то не ладится у тебя? - подозрительно глядя на дочь, спросила она.

- Все хорошо, мам, - поспешно ответила Галина, подхватывая сумки. - Пойдем, нас там уже такси ждет, я договорилась.

Но вечером мать опять завела разговор.

- Вообще-то я собиралась под самый Новый год приехать, но к Лене Танюшка со всей семьей неожиданно нагрянула. Так уж у них удачно все сложилось. А Лена как рада! Ну, я сразу и собралась. Пусть вместе побудут. Хоть они и надолго приехали. Но у меня тут тоже дело одно есть, так пока праздники не начались...

- Дело? Что-нибудь важное? - заволновалась Галина.

- Выписаться мне надо. Желательно срочно.

- Мам, ты что? Зачем это?

- Галя, ты только не волнуйся, ничего не случилось, просто... Короче, пригласили меня на работу, на постоянную. У нас там открылся такой... Санаторий - не санаторий, клиника - не клиника. В общем, такое частное лечебное заведение для обеспеченных людей, платное. Ну, им требуется опытная медсестра. Пригласили меня. Деньги сулят очень большие. Глядишь, пенсию себе хорошую наработаю, а то все какие-то сезонные подработки. Как раз и Лена уже поправилась, прежнего ухода за ней не требуется. Так что вовремя мне эта работа подвернулась. Только мне прописка тамошняя нужна. Вот я и приехала пораньше, пока праздники не начались, чтобы отсюда успеть выписаться. А то разбегутся все эти служаки на каникулы новогодние.

- Мам, да что ты вроде оправдываешься, будто не к себе домой приехала. Я ж так рада тебе, ведь совсем мало видимся. И жизнь такая странная стала - все бегом и бегом. Совсем не то, что раньше.

- Галя, ты не думай, я тебе не помешаю. Я своими делами буду заниматься, а ты своими. Как там работа твоя, нравится тебе?

- Ну что ты, мам, ты мне нисколько не мешаешь, даже наоборот, скучно не будет. А работа нравится. Не так устаю, как раньше. И с тобой могу подольше побыть.

Галина не стала расстраивать мать, не сказала, что работы у нее теперь много, как никогда. Да и не все иногда идет гладко. Но работа им, действительно, очень нравится, и они с ней справляются.

Первой пришла Наталья и задолго до прихода Ани.

- Ничего, что я так рано, а? - спросила она, переступая через порог.

- Да что ты, Наталья, заходи, - пригласила Галина, закрывая дверь. - Наоборот, вдвоем даже лучше. Дать тапочки?

- Я туфли захватила, праздник все-таки. А ты какая-то приунывшая, - бросив внимательный взгляд на Галину, заметила Наталья. - Устала, что ли? Как чувствуешь себя?

- Не заморачивайся. Нормально чувствую.

- Нет, правда, - переобуваясь, настаивала Наталья, - я же вижу. Даже бледная такая. Как будто летом на юге и не была.

- Да что там юг? Пара недель всего - поморщилась Галина, а про себя подумала: "Надо же, со стороны уже заметно".

Чувствовала она себя действительно неважно. Только ничего у нее не болело, просто ныла душа.

Приезд матери отвлек Галину от горестных мыслей о Кирилле, которые она никак не могла прогнать после того, как случайно увидела его в магазине с покупками для ребенка. Но в последний день уходящего года, когда они с матерью уже сели за праздничный стол, вдруг прозвучал звонок.

- Наталья, наверное, - улыбнулась Галина и взяла трубку.

- Здравствуй, Галя, - тихо произнес Кирилл, но в ушах Галины словно грянул гром. Улыбка сразу исчезла с ее вспыхнувшего лица, но под внимательным взглядом матери она вежливо, даже почтительно, произнесла:

- Здравствуйте, - и замолчала.

- Позволь мне поздравить тебя с Новым годом и пожелать здоровья, счастья и удачи в наступающем году. Надеюсь, у тебя все в порядке? - сдержанно спросил Кирилл, и по его тону чувствовалось: он понял, что Галина сейчас не одна. Ну, еще бы! Ведь он так хорошо ее изучил.

- Да, благодарю за поздравление. Вам тоже всего хорошего. До свидания, - сказала она и положила трубку.

- Кто это? - спросила мать. - Я знаю?

- Нет, это с работы. Так, небольшое начальство. Ой, мам, я в туалет, я скоро, - выскочила Галина из комнаты, стараясь, чтобы мать не заметила, как дрожат ее руки.

Вот после этого звонка волнение уже никак не оставляло ее. Однако при матери она держалась, строго контролируя себя. Но сразу, как только поезд, увозящий мать в Лазаревское, тронулся, ее словно прорвало. Она стояла на перроне и, глядя вслед уходящему поезду, ревела навзрыд, ощущая, что именно этого ей так давно не хватало. Плакала долго, никого не стесняясь, не обращая внимания на то, что происходит вокруг, и чувствовала, как напряжение последних дней постепенно оставляет ее.

- Погляди, как убивается, - раздался вдруг рядом скрипучий женский голос, и она краем глаза заметила двух бомжеватых с виду теток. - Небось, мужика проводила. Бабы так завсегда только по мужику и убиваются.

- Эта культурная, может, просто кого проводила, - так же хрипло заметила вторая, звякнув пустыми бутылками в грязном мешке. И они, то и дело оглядываясь, прошли мимо.

Галина высморкалась, часто-часто поморгала и, купив в киоске пачку сигарет, пошла домой пешком.

Три дня она почти не вылезала из постели, питаясь мандаринами, яблоками и бананами. Ни о чем не думая, она то ненадолго задремывала, то принималась перечитывать свои любимые еще в юности книжки - это всегда повышало ей настроение. А на третий день, уже к вечеру, ей позвонила Наталья.

- Привет, Галь! - голосом, показавшимся Галине слишком бодрым, сказала она. - Ну, что, гостюшки не отменяются?

- Нет, конечно, - стараясь вторить ей в тон, ответила Галина. - С чего бы это?

- Ну, мало ли... Так во сколько приходить? А то Аня уже интересовалась.

- Как обычно, - сказала Галина, с трудом соображая, что "гостюшки" - это послезавтра.

- Значит, в восемь? - переспросила Наталья. - Тогда я Ане сама позвоню, да?

- Хорошо, - согласилась Галина.

- Прихватить что-нибудь?

- Нет, Наталья, все есть. Мы же договаривались - в гости.

- Может, помочь что-то? - спросила Наталья, проходя за Галиной в кухню.

- Да брось ты, у меня все готово. Так, мелочь всякая осталась. "Оливье" сделать, хлеб нарезать. А у тебя как, все нормально? Как Новый год встречали?

- Да какое там нормально! - вдруг завелась Наталья. - Веришь, все время хочу убежать из дома, чтобы избежать Степкиных расспросов, разговоров этих об отце. А папаша его словно умер! Не поздравил сына и с Новым годом! Я все думала: мол, ладно, день рожденья пропустил, может, тогда не до того было. Открылось-то все внезапно и тут же завертелось - выгнали его, сразу развод, другая семья. Если по-человечески, то понять можно. Но прошло полгода! Не пора ли дать понять сыну: "Я здесь, на Земле, я помню о тебе!"? А что получается? "Да на фиг ты мне нужен!", что ли? Просто места себе не нахожу, - стукнула по кухонному столу кулаком Наталья. - Дай-ка мне нож, - с силой выдохнув, попросила Наталья, - я салат пока покрошу, мне занять себя чем-то надо.

- Ножи там, - показала Галина и покачала головой.

- Галь, ты извини, срываюсь я. Иногда терпеть трудно. А ты что-то тоже грустная. Из-за меня, что ли? Не надо, ты тут ни при чем. Сколько тебе твердить об этом? Да ну его к черту! Давай мне посуду, куда крошить.

Звонок в дверь раздался ровно в восемь вечера.

- Я открою, - сказала Наталья Галине, покрывающей стол скатертью.

Когда Аня вошла в комнату в том же красном платье, что и в прошлый праздник, Галину словно что-то кольнуло внутри. Будто с этого платья все и началось. "Эх, вернуться бы в то неведение, в то, пусть зыбкое, но счастье", - предательски мелькнула шальная мысль.

- А у меня кое-что есть к Васильеву вечерку, - таинственно произнесла Аня и показала на большую сумку, которую пронесла с собой в комнату.

- А-а, запомнила, - усмехнулась Наталья.

- А я не просто запомнила, я очень много чего узнала про этот вечер.

- Ну-ка, ну-ка, - язвительно протянула Наталья и вальяжно устроилась в кресле, - давай, рассказывай.

- Так вот: Васильевым этот вечер называется в честь святого Василия Великого из Кесарии - был такой город в Малой Азии. Васильев вечер отмечается в ночь с 13 на 14 января, перед Васильевым днем. Васильев вечер и день - это теперь Старый Новый год, всегда зимние праздники, в которые исполнялись такие песни-колядки. Кстати, из-за них эти праздники до сих пор кое-где называют "Коляда". Ну, вы, наверное, это знаете, - посмотрела Аня на притихших девушек.

Наталья с Галиной переглянулись и кивнули.

- Так вот, - воодушевилась Аня, - если на Коляду в дом приходили гости с колядками, их обязательно надо было одаривать чем-нибудь вкусненьким, что в доме было. Ну, или денежками, вещичками какими-то недорогими. Но были и всякие суеверные обычаи на этот день. Например, верили в ведьм, которые могут чем-то сильно навредить: скотину испортить или даже украсть в эту ночь месяц на небе, чтобы темно стало - так ведь пакостить легче. Да вообще, верили в разгул всякой нечистой силы. И стали в эту ночь рисовать на дверях, окнах и воротах кресты охранительные.

- Это как? - заинтересовалась Наталья.

- А так, просто мелом и рисуют. Чтобы нечистая сила в дом не пробралась. А ты что, не знала? До сих пор так делают.

- Ну-ну, - остановила их Галина, - давай дальше.

- А еще на Васильев вечер гадали, и считалось, что это самые верные гадания и есть.

- Ага, это мы уже усвоили, - криво усмехнулась Наталья, но тут же умолкла от строгого взгляда Галины.

- Гадали на чем только можно, но все равно, не это было самым важным, а то, что в Васильев вечер всегда поздравляют друг друга с праздником, желают здоровья, счастья и благополучия. И встречать праздник надо в обновках, чтобы весь год новая одежда была. Это ведь про Васильев вечер говорили, что как Новый год встретишь, так его и проведешь. Поэтому и стол накрывали на всю катушку. Васильев вечер из-за этого называют еще щедрым. А какую еду готовили! Я столько рецептов начиталась! Но самое главное - на столе обязательно должны быть блюда из свинины, потому что святой Василий считается покровителем свиноводов. На Руси даже в церковь в этот день жертвовали свинину, чтобы умилостивить святого. И я тут тоже кое-что приготовила - погладила сумку Аня.

- Ишь, ты, - покачала головой Наталья, - сколько всего нарыла. Ну, и что там у тебя к Васильеву вечерку?

- А вот! - торжественно произнесла Аня, осторожно доставая из огромной сумки мастерски упакованное в слюду блюдо с жареным поросенком.

- Ничего себе! - ахнула Наталья. - Да как же ты его дотащила? Неужели сама приготовила?

- Конечно, сама, - с гордостью ответила Аня. - Это же главное блюдо для Васильева вечера - Кесаретский поросенок. Его всегда жарят целиком по особому рецепту и подают неразрезанным. С ним там проделывают целый ритуал, но нам-то это ни к чему, правда? Я и кашей его не фаршировала.

- Поразительно, - оценила Галина, восхищенно глядя на кулинарное великолепие. - Что ж, девочки, давайте на стол накрывать. А поросенка, конечно, в центр стола поставим.

Не отрывая взгляда от поджаристой тушки, Наталья поднялась с кресла и пробормотала:

- Что помогать, Галь?

Уже через пару часов они расслабленно сидели за столом, на котором нетронутым остался только кесаретский поросенок. В комнате еще держался запах горячих пельменей и хрена, который для свиного холодца заранее натерла мать Галины.

- А когда? - показала Аня на поросенка.

- Погоди, - отдуваясь, сказала Наталья, - еще успеем. Дай передохнуть.

Галина выключила верхний свет и зажгла декоративные свечи.

- Так хорошо? - спросила она.

- Да, здорово, - кивнула Наталья. - Гирлянда, торшер, свечи - полный новогодний антураж.

- Вот теперь - полный, - сказала Галина, включив магнитофон. Она села на свое место и закурила.

Любимая кассета всегда стояла наготове, но Галина только сейчас поняла, что не слушала ее ровно год. Не хотела? Не до того было? Или все закрутилось так? Сколько же всего было за этот год! И как все у нее изменилось! Да и не только у нее.

Она посмотрела на девчонок. Наталья отрешенным взглядом следила за струйкой дыма от сигареты, Аня же, сложив руки на коленях, тихонько покачивалась в такт блюзовой мелодии и с интересом рассматривала игрушки на елке.

- Ну, что, может, погадаем? - спросила Галина у Натальи.

- Во! - удивилась Наталья. - Да я с собой ничего и не взяла.

- Забыла, что ли?

- Да и не собиралась даже. Похоже, Галь, у меня уже все угадано, - с сарказмом заявила Наталья.

- Ну, так можно хотя бы на мечту погадать, сбудется или нет в этом году.

- А на мою мечту и гадать нечего. Я полюбить мечтаю, а так скоро у меня не получится.

- Любить - это больно, -вдруг тихо проронила Аня. - А еще, чтобы снова полюбить, надо избавиться от того, что было, - уже чуть слышно добавила она и тяжело вздохнула.

Глаза Натальи округлились, и она, развернувшись к Ане, торопливо заговорила:

- Нет-нет, Аня, в Новый год грустить не надо, а то весь год таким будет. Хочешь, Галина тебе погадает? А, Галь? Погадаешь?

- Да мне не трудно. Конечно, погадаю.

- Нет, Галь, меня это уже не интересует, - покачала головой Аня. - И вообще, интересней узнавать все самой.

- А я, по правде говоря, что-то совсем в гадания перестала верить, - призналась Наталья. - Знаешь, Галь, если тебе хочется, то гадай. Мы с удовольствием посидим рядом.

- Может, удивитесь, - рассмеялась вдруг Галина, - но я, кажется, тоже разуверилась.

- Да ну? - прищурившись, посмотрела на нее Наталья. - А чего это ты?

- Да кое-что из тетиного гадания у меня не сбылось. И сбыться уже не может.

- Наверное, ты что-то неправильно сделала.

- И вовсе не я. В том-то и дело, что тетя мне сама гадала.

- Так, может, тетя не так поняла?

- Нет, такого у нее еще не бывало.

- Галь, а что не сбылось? Или секрет?

- Да теперь-то какой секрет? Тетя Лена нагадала, что мы с Орловым разведемся, и что я буду воспитывать его ребенка. Ну, да, развелись, давно уже. А вот про ребенка не сбылось.

- Вот видишь? А сама: "погадаем, погадаем". Да ерунда все это. Аня права, работа наша гораздо интересней. Только у меня вот все время как-то вкривь и вкось.

- А ты сейчас о чем? - напряглась Галина.

- Да как это о чем? - вспылила Наталья. - Галь, ну ты сама посмотри: за какое дело ни возьмусь, все время потом какие-то правки вносить надо.

- Ты про записи на диктофон? Но мы бы все равно к этому пришли, так просто удобней и точней. А про то, что заказчиц сначала проверять надо, тоже догадались бы, только благодаря делу, которое досталось тебе, это произошло раньше. Так что из-за чего ты сейчас этот разговор завела?

- А ты не догадываешься? Вон даже Аня усмехнулась.

- Это ты о своем втором деле?

- Конечно! Как вспомню, что тут заказчица устроила, так меня сразу трясти начинает. Даже соседи возмутились, пришлось идти разбираться.

- Но ты сама сразу ухватилась за этот заказ.

- Да потому что дура! Не подумала, что может быть такое.

Это был второй из двух заказов от жен, за которые в самом начале взялась Наталья.

Брак у женщины был уже вторым. С первым мужем она развелась давно и долго жила одна - не решалась выходить замуж второй раз и все свое время посвятила работе. Наверное, потому и сделала карьеру - стала руководителем крупного предприятия. И она, и ее второй избранник решили пожениться уже в приличном возрасте.

Знакомы они были и раньше. У них в то время даже намечался роман. Но потом долго не виделись, и мужчина успел обзавестись семьей. Однако так случилось, что со своей женой, все время упрекавшей его в том, что он мало зарабатывает, мужчина со скандалом развелся и решил найти ту женщину, которая когда-то нравилась ему. И это ему удалось. К тому же оказалось, что женщина свободна. Он не тянул с предложением, а она не раздумывала слишком долго. Особенно покорило ее то, что мужчина настаивал на венчании.

Они прожили вместе пять лет. За это время построили большой загородный дом, и она купила ему машину - своя у нее уже была. Купила она и новую просторную квартиру взамен своей прежней - скромной. Но тут вдруг стала замечать, что муж ведет себя не так, как раньше. Обратиться в агентство ее заставили две причины. Во-первых, ей, по ее словам, стало не хватать секса с мужем, а, во-вторых, мучил вопрос: куда улетает приличная часть тех денег, которые она зарабатывала?

Слова заказчицы проверили. Все правда: много работает, часто бывает в командировках, ни с кем не встречается, и вообще вся ее жизнь как бы на виду.

Проверили и его. Все сходилось с тем, что о нем говорила заказчица. Стали следить. Установили, что в загородный дом он не ездил - погода не располагала. Ни с кем не встречался, посещал только магазины. Когда заказчица уезжала в командировки, из дома надолго никуда не выходил, бывал только в самых необходимых местах: покупал продукты, газеты, платил за коммунальные услуги.

В агентстве было известно, что заказчица находится в очередной командировке, когда разразился скандал. Она появилась в офисе совершенно неожиданно, обозвала всех непрофессиональными дилетантками и потребовала вернуть ей те деньги, которые она уже заплатила авансом. Она так разбушевалась, что и сбоку, и сверху им стали стучать соседи, и Наталье пришлось идти к ним объясняться.

С заказчицей не спорили - скандалы не нужны никому, но попросили объяснить, в чем дело. Оказалось, что она вернулась из командировки на три дня раньше срока. Перед этим звонила мужу, но о своем приезде не стала говорить, так как не была уверена, что сможет взять билет на самолет, а потом уж, что вообще сможет вылететь - погода могла не позволить. Прилетела рано утром и застала своего супруга в собственной постели с его бывшей женой.

Сказать, что было очень неприятно, значит, не сказать ничего. Все были просто потрясены. Но все же вежливо попросили ее взять себя в руки и выслушать их отчет. Наталья успела проработать по ее заказу два месяца, но им и в голову не приходило дежурить под ее дверью. В самом деле, кто бы мог подумать, что муж пойдет на такой риск - встречаться с другой женщиной в квартире жены. Причем, женщину он туда не приводил, а просто спокойно дожидался.

Заказчица была далеко не глупой, справилась с собой, разумно подошла к этому объяснению, все поняла и извинилась. Тут же сделали перерасчет, и оказалось, что по тарифам агентства, указанным в договоре, который заказчица подписывала, она же еще и должна. Сошлись на том, что агентство не будет требовать доплату, но и ей ничего не вернет.

Заказчица развелась с мужем в два дня и даже еще раз приходила к ним. Видимо, чувство вины за свое поведение не давало ей покоя. Она была очень расстроена, опять извинялась и рассказала, что со своей бывшей женой теперь уже бывший ее муж возобновил отношения, когда та сообщила ему о рождении внучки. Он стал покупать им продукты, оплачивать квартиру и помогать деньгами. Ну, и стал встречаться с теперь уже благодарной бывшей женой. А за скорый развод потребовал себе загородный дом на том основании, что своими руками построил его, хоть и на ее участке. Пришлось пойти и на это, да отдать еще и ту машину, которую купила ему. Это уже в счет того, что вся квартира достается ей. И не важно, что она покупала ее вместо своей прежней и на свои деньги, но ведь она уже состояла в браке с ним, а по нашим законам... Ну, в общем, понятно.

Посочувствовали ей тогда от всей души. Даже жаль ее стало, так как поняли, что, возможно, пригнало ее к ним еще раз не столько чувство вины, сколько то, что ей не с кем и поделиться-то своей бедой.

- И вот что после всех моих мучительных раздумий я скажу, - решительно тряхнула головой Наталья. - Давай, Галь, не будем больше брать заказов от жен. От, так сказать, дам, состоящих в браке. Только от настоящих невест. А что? Отказ будет вполне обоснованным. Мы же брачное агентство! Значит, если уже вышла замуж, и что-то там ее настораживает, так это не к нам. Что скажете?

- Да правда! - поспешила согласиться Аня. - Я тоже над этим думала.

- Мне досадно только, что все время приходится что-то менять, перестраиваться, да еще и от меня все это идет. Видно, я везунчик такой, - голос Натальи вдруг дрогнул, и она отвернулась.

- Ты только не расстраивайся, - сказала Галина. - По большому счету, мы занимаемся совсем новым для себя делом. Можно сказать, мы только учимся, да еще и в начальных классах, и от ошибок не застрахованы. Но должны учиться работать так, чтобы ни в коем случае своими действиями никому не навредить. Потому и учитывать ошибки должны, если они случаются, и вносить такие правки, чтобы в дальнейшем этих ошибок не повторять. Это как у врачей, занятых диагностикой, только диагностикой не болезней, а характеров и поступков - прошлых и возможных. Вот и выявляются ошибки, потому что врачи мы пока неопытные. Так что в конечном результате все только к лучшему. Согласна я с вами. Внесем такую поправку. Заказы будем брать только от невест. Лишь бы руки у нас не опускались от возможных неудач. Лишь бы ни одна из нас не пожалела о том, что так сложилось.

- Ты что, Галь? - улыбнулась Наталья. - Несмотря ни на что, этот год я никогда не забуду.

- Я тоже. Он для меня таким счастливым оказался, - призналась Аня.

- Да-а? - недоверчиво протянула Наталья.

- Ну, конечно! Я же в институт поступила.

- О! Когда это ты успела?

- Так летом же.

- И как теперь? Ты ж не будешь успевать. И работа, и учеба.

- А я на заочном. Уже первый семестр закончился, вот-вот сессия.

- Ну, Ань, ты и даешь, - казалось, удивлению Натальи нет предела. - На юриста?

- Нет, я психологом буду. Юристов в нашем агентстве хватает, а вот психолога нет. А ведь очень может пригодиться, - сделала хитренькие глазки Аня.

- Удивила, очень удивила, - Галина смотрела на Аню так, будто впервые видела ее. - Умница ты, Аня, молодец. Поздравляю тебя, от всей души поздравляю.

- Да-да, Ань, я тоже, - приобняла ее Наталья, - тоже тебя поздравляю. Я просто не сразу въехала. До сих пор не могу отойти.

- Что ж, - улыбнулась Галина, - хотела я это сделать чуть позже, но раз уж так складывается... Девочки, вот там, под елочкой, лежат три конверта с нашими именами. Что в моем, я уже знаю, а вы берите свои конверты сами. Это новогодний подарок нам от нашего агентства.

- А я уже давно заметила, - рассмеявшись, призналась Наталья и протянула руку под елку. - Держи, Ань, это твой.

Они вскрыли конверты и вытащили по пачке денег.

- Ничего себе, - протянула Аня.

- Вот, знаете, что я вам скажу? - откинулась на спинку стула Наталья. - Я этот год никогда не забуду. Потому что моя жизнь пошла совсем по-другому и потому что я поняла, что худа без добра не бывает.

- Я тоже, - согласилась Аня. - И у меня тоже все по-другому, и я тоже много поняла. Потому и пошла на психолога учиться. Чтобы разбираться в людях, поступки их понимать, не давать обвести себя вокруг пальца. И на заочный, чтобы не отвлекаться от работы, она же такие возможности дает! И вы не думайте, я со всем справлюсь.

- Девочки, я так рада, что вы ни о чем не жалеете, - прижала руки к груди Галина. - Мне ведь все время эти мысли не давали покоя. Все задавалась вопросами: а не жалеют ли они? А если бы вернуть все назад, не хотели бы этого? А теперь вижу: нет, каждая из нас, верни все назад, поступила бы так же. И теперь каждой остается только найти свою дорогу и выйти на нее.

- И ведь началось все как раз в Васильев вечер, - напомнила Наталья. - Потому именно его я и считаю днем рожденья нашего агентства, а вовсе не тот день, когда нас зарегистрировали. А давайте каждый год его праздновать, - предложила она, - ведь это теперь самый важный день в году для нас.

- Прекрасная мысль, - счастливо рассмеялась Галина. - И пока вечер еще не закончился... Давай-ка, Аня, разделывай своего поросенка, а мы с Натальей займемся чистой посудой. За работу, компаньонки!

(Продолжение в следующей кние)

Оставить комментарий © Copyright Голубина Галина Алексеевна (galalg@mail.ru) Размещен: 24/09/2019, изменен: 24/09/2019. 555k. Статистика. Роман: Проза Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Это первая книга из серии "Мракобески". Не мистика. Жанр - современная проза. Попытка показать отношения между женщиной и мужчиной с нетривиальной точки зрения.

Голубина Галина Алексеевна : другие произведения.

Колдовской Пасьянс