До чего люблю сухой, жаркий воздух. Он хорошо сушит раны.
И хруст ломкой травы под ногами кажется завораживающей мелодией.
А солнце не жестоко, а сильно. Оно, словно, вызывает на поединок.
Долго ли ты продержишься в таком пекле? Долго.
Зуммер телефона вырывает из цепких объятий сна. С реальностью
возвращается боль во всем теле и неотвратимая дурнота. Контузило пару
месяцев назад. Прилетела ударная волна, как привет от злой судьбы.
У компании есть связи в медицине. Госпиталя, врачи. Откачали,
выходили. Я особо ценный кадр. Семь лет бегаю, стреляю, взрываю.
Три ранения. Но всегда поднимался и за старое.
Поначалу, хотелось, просто, хорошие деньги заработать. Жену
с сыном достойно содержать. Сперва все нормально было, до первого
ранения. Потом понял, что ничем другим заниматься не могу. Жена
стала как на зверя смотреть, с тихим ужасом и опаской. Сын подходить
боялся. Расстались. Даже сожаления не ощутил. Затем, к этому миру
злость пришла, а после, безразличие. Знал, что лишь то, чем занимаюсь,
и есть настоящая жизнь. От нее зашкаливает адреналин и дух захватывает.
Особенно, когда видишь, как выпущенная тобой пуля прошибает живую
мишень. Все, конечно, свою цену имеет. В тридцать пять морщин, как
у пятидесятилетнего. Но за каждой морщиной урок, опыт, знание.
От морщинистого Бельмондо женщины с ума сходили, и у меня с этим
проблем нет. Только ненадолго, пока внутрь не просочилось слюнявая
мякина.
Но сейчас мне худо. Врачи, что могли, сделали. Отлежись, говорят,
месяц. На второй день взвыл. От информации. как от тухлятины рвет.
Фильмы или глупые или слюнявые. Особенно, про боевую жизнь.
Сплошное вранье. Могли бы потратиться на хорошего консультанта.
Кто же звонит? Точно, не из компании, там о моем состоянии
знают. На рекламщиков не похоже, рановато. Полиция, как наемника,
вряд ли заметет, у хозяина все везде схвачено.
- Стрелковский Павел Андреевич? - вопросительная уверенность в
голосе.
- Чем обязан? - нужно сразу к делу. Не люблю этикетной болтовни.
- Есть необходимость встретиться, причем лучше у Вас, - любопытное
предложение. Он знает, где я живу. Знает, что один. И я ему нужен.
Настолько, что не гнушается встречи на чужой территории.
- Хорошо, приходите, - адрес не говорю, наверняка, ему известен.
Отсоединился сразу, значит, известен.
Едва успел привести себя в порядок, как раздался звонок в дверь.
Роста визитер был среднего, Одет скромно, но с определенным стилем,
форменным. Серый пиджак, такого де цвета брюки. Рубашка тоже серая, но
более темного оттенка. Галстука нет, но ворот заколот непонятным знаком.
Усы переходящие в бороду. Коротко постриженную. Есть залысины, волосы
длинные, но стянутые в узел на затылке. Шляпа. Выглядит старомодно,
кто теперь носит? И взгляд. Благостный, заранее сочувствующий.
- Вы духовное лицо? - предположил, предлагая пройти на кухню,
после того, как гость разулся.
- Верно, - с улыбкой согласился он, довольный моей
проницательностью. Мало кто так умеет радоваться за других.
Мы сидели за кухонным столом за чашкой чая. Нетронутой.
Поскольку не за тем он пришел.
Сначала я услышал о себе все подробности, которые знали единицы.
Может, он из структуры, а духовность лишь маска?
- Я не оттуда, - успокоил собеседник, - Что Вам известно о демонах?
- Вы серьезно? - удивился я, резонно считая, что духовники, при всем
мистическом флере, вполне разумные люди.
- Более чем, - подтвердил он, - Покопайтесь в копилке знаний.
-"Печальный демон, дух изгнанья" у Лермонтова, - вспоминал я,-
Иван Грозный демонов боялся. У Врубеля картина есть "Демон".
- Немного, но лучше, чем ничего, - вдохнуло духовное лицо, - Это
падший ангел, перешедший на сторону зла. Вам известны его возможности.
- Зло есть зло,- казалось, что знаю, - Природные катаклизмы, беды,
заболевания, испытания для людей.
- Вовсе нет, - развел рукам собеседник, - Он не может влиять физически
на природу, творить беды, а тем более, испытания для людей. Его
интересует только погубление человеческой души, лишение ее веры
в саму жизнь, как божий дар.
- Понятно, - действительно, стало понятно, - а я чем помочь могу? -
пора было переходить к делу.
- В вашем Крае резко возросла смертность, люди умирают от
истощения, хоть голода нет. Они, просто, отказываются жить. Не видят
смысла в жизни, как таковой. Понимаю, времена нелегкие, удручающие,
но было и похуже, а смертность так не увеличивалась. Значит, здесь
появился демон.
- И Вы предлагаете мне сразиться с ним? - не верилось догадке.
- Именно, - подтвердил духовник, - Вы воин. Профессиональный,
отчаянный, злой, беспощадный. С огромным зарядом боли в сердце и душе.
Добра и веры в Вас почти нет. Вы тоже служите злу. Столкновение двух
зол уничтожит одно и опустошит второе, открывая душу для добра.
Если только оба не погибнут, - завершил он описание перспектив.
- Почему Вы решили, что я соглашусь? - да, почему? - Это же
смертельная битва.
- Более, чем смертельная, - подтвердил собеседник, - Победитель
неизбежно станет другим.
- А если победит он? - этот вариант как-то не прозвучал.
- Не победит, - последовал убедительный ответ, - Я в Вас верю.
- А если я откажусь? - самому стало противно от такого вопроса.
- Не откажетесь, - снова эта всезнающая улыбка, - Вы воин.
И я понял, что решающий день моей жизни настал. Мало кому
удавалось сразиться с демоном. И не думал я отказываться от такого
поединка. Уже давно я дрался, потому что дрался, а здесь была
возможность стать другим. Вернуть свет, которого так не хватало.
- По всем подсчетам живет он здесь, - указал духовник на
точку в карте, неведомо как оказавшейся в его руках, - Власьевка.
Глухая деревня. Тишину любит. От здешней пристани два часа на речном
трамвае и пять километров пешком. На северной окраине деревни темный
лог у кромки леса. там граница его владений.
- Откуда Вам это известно? - по моим представлениям, духовники,
кроме молитв, ничего не знали, были сплошными мракобесами.
- И в духовную жизнь поникла наука, - снисходительная усмешка,-
Демон выглядит совсем не так, как представляют многие. Это не черт
с рогами и не черный ангел с крыльями за спиной. А некая незримая
субстанция, влияющая на физику, химию и психологию людей. Больше
на психологию. Очень сильное гипнотическое воздействие. Подавление
воли. Противопоставление человека самому себе, самое страшное испытание.
Питается он исключительно негативом. Дурными эмоциями людей.
Я начальник отдела по противоборству оккультизму и суеверию центральной
патриархии. Если я беседую с Вами, значит, ситуация исключительно тяжелая.
- А от моего негатива он не станет еще сильнее? - я уже начал
понимать правила игры.
- Нет. Одна очень умная женщина рекомендовала кормить недругов,
делающих гадости, конфетами, пока тех не скрутит сахарный диабет, -
пояснял противоборец, - Здесь нечто похожее. Демон смакует, насыщаясь
постепенно. Нужно послать ему негатив такой силы, что от поглощения
разорвет.
- А я смогу пережить, возникшее после этого опустошение? -
ясность предстоящего была абсолютной.
- Если в Вас что-то человеческое осталось, то да, - снова развел
руками собеседник, - Если нет, то оба погибнете.
Я поразился его цинизму. Так спокойно посылает на гибель.
- Вы понимаете...
- Да, - прервал он, - шанс погибнуть большой. Но за Вас моя вера
и личная боль. И Вы воин, поэтому не отступите.
Стало, внезапно, легко. Даже последствия контузии отступили.
- Когда ехать?
- Сейчас, - скажу честно, иного не ждал, -
До пристани провожу лично. Билет куплен заранее. Там сориентируетесь.
Не тяните. Решимость имеет значение.
- А он нас сейчас не видит? - резонное предостережение.
- Нет, - успокоил духовник, - Сила демона конечна. После того
или иного воздействия ему необходимо переработать пищу у себя в логове.
Сегодня он отдыхает. Приборы не фиксируют активности. Но гостям
непрошенным всегда рад. Как войдете в зону владений, сам найдет.
Остальное от Вас зависит.
Мы ехали молча до самой пристани. Перед отправлением
моего куратора охватила внезапная грусть. Он крепко обнял на прощание,
и стало ясно, я не первый. Из посланных в сражение, еще никто живым
не возвращался. Иначе, откуда у него такой опыт. Через кладбище мастера.
Через кладбище я и зашел в деревню. Прошел насквозь
по единственной улице, вышел за околицу, направляясь к логу.
- Дяденька, - внезапно, послышался детский голос, когда оставалось
пройти метров сто.
Мальчик , десяти лет, бежал ко мне с корзиной для грибов.
- Не ходите туда, - произнес, с трудом отдышавшись, - Плохое место.
Люди там пропадают, с ума сходят. Отец мой туда ходил. Вернулся
сам не свой. Потом, запил до белой горячки, да так и умер.
- Спасибо, - так тепло стало внутри, - Как вернусь, в гости зайду.
Мама примет?
- Примет,- и обнял меня.
- Что ты? - удивился я.
- Вы воин, как отец, - тихи произнес он.
- Вот поэтому туда иду, - попрощался с ним, - Иди домой и жди
моего возвращения.
Я пошел навстречу судьбе, а он стоял и смотрел мне вслед.
- Я вернусь, - обернулся и крикнул, - Ждите с мамой.
- Пятый дом, - еле донеслось в ответ.
Больше не оборачивался. Лог приближался. Идти становилось
все труднее. Казалось, в самом воздухе сгустилась тьма. А ведь еще не вечер.
"Еще не вечер", последняя мысль перед провалом в пустоту.
Пришел в себя от того, что кто-то тряс за плечо. Мальчик.
Слезы по щекам.
- Живой!!! - крикнул он во все горло, - Я до дома не дошел,
как громыхнет. На мгновение темно стало, как ночью. Потом посветлело,
и понял, что это ты... того... сделал...
Стало невероятно легко и свободно. Встал, потрепал его волосы и
улыбнулся синему вечернему небу.
- Слышишь, - не унимался мальчик, - птицы поют, звери
шуршат. А раньше мертвая тишина была. Пойдем?
И я пошел, ведомый упрямой детской рукой.