Не   успел  я  зайти в  туалет,  сесть  на  унитаз   и  приступить  к
осуществлению желания,  как   услышал  скрип  в  дверь.     Это  Марта,
большая  серая  кошка, общая  любимица  семьи.    Царапает  и  просится  внутрь. 
               -  Ты  только  что  здесь  была,  - пытаюсь   отбрыкаться,-  Теперь моя
очередь.
               -  Мне   не  надо, -  отвечает  мягко  и  пушисто,  -За  тебя  беспокюсь.  
               -  С  чего  бы  это?  - удивляюсь.
               -  Так   злыдни  утащут,  -   пояняет.
               -  Что  за  глупости!  -  не  могу  удержаться  от возмущения,-  Сказки  все 
это.  
               -Ладно,- соглашается,  -   пусть так, -  затихает.
             Но  сосредоточиться опять не  довелось.   Унитаз стал  расти,   пришлось  
поднять колени, чтобы   удержаться над  разверзшейся пропастью.  Руки  от
ужаса  онемели,   соскользнули,  и   кувыркнувшисьчерез спину,   я  покатился  
вниз  по керамическому леднику, пока  не  ухнул  в  холодную  воду.
             Стал   барахтаться,  пока  не  понял,   на  этот  ослепительно  белвй 
берег  не  выбраться.    Закричал, но  вместо   помощи  сверху,  кто-то  потащил за
ноги  вниз.    Сильно  и  безнадежно.
             Хорошо, что  внутри  от  страха  все  сперло,  поэтому  не  нахлебался  воды.
Внезапно,   ощутил  тепло  и  сухость.   Сидел на  земляном  полу  в кромешной 
тьме.
            -  Еще один  пожаловал,  - раздалось  противное  хихиканье,  сменившееся
резким  ударом  по  почкам,  от   которого  перехватило  дыхание.   Дальше
пострадали  разом  оба  уха,  затем   затылок  и  лоб.
          Попытался  сгруппироваться  и  вовремя, люли  полетели   со всех   сторон.   
При  этом  было  ясно,  меня  хотят,  как  можно  дольше  мучить,  а    убивать
не собираются.
           Инстинкт  самосохранения   подсказывал  молчать, пока     истязатели  не
устанут      и  не  захотят  перевести  дух.
          -  Ишь ты, не  бывает, -   проболтался  один  из  них.
          - Кис-кис-кис!  -  со  всей  силы  удалось  крикнуть мне,  и    глаза ослепил 
свет.
         Я  по-прежнему   сидел  на унитазе  в туалете,  хоть никакого  настроения  уже 
не  было.   Тело  ныло,  но боль  постепенно  отпускала,   словно,  развеивающийся
кошмар.
         С  трудом  удалось  дотянуться  до крючка  и  открыть дверь.   Марта  вошла
грациозно, как  хозяйка.
           - Прости,   что  не  поверил, - пришлось раскаяться.
           -  Даже  людям, и  то, надо верить, -  назидательно   промурлыкала  она,  -
А  внучке  передай, чтобы за  хвост не дергала,  а  то, кроме  злыдней, еще
бабайки  попадаются.